Шиллер Фридрих
Сцена из трагедии Шиллера "Мария Стюарт"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:


   

СЦЕНА ИЗЪ ТРАГЕДІИ ШИЛЛЕРА "МАРІЯ СТЮАРТЪ" *).

   *) Марія Стюартъ Шиллера была переведена на русскій языкъ всего одинъ разъ Шишковымъ, очень давно, и переводъ этотъ такъ устарѣлъ во языку, что для чтенія, а еще болѣе для постановки на сценѣ представляется крайне неудобнымъ; при этомъ онъ еще полонъ большихъ отступленій отъ подлинника. Предлагаемая сцена есть отрывокъ изъ дѣлаемаго мною новаго полнаго перевода этой трагедіи. П. В.

(Дѣйствіе 3-е, явленіе 4-е).

Въ паркѣ Фотерингейскаго замка. На сценѣ были Марія Стюартъ со своими приближенными. Графъ Шрусбери пришелъ объявитъ, что въ паркъ сейчасъ будетъ королева Елисавета, охотящаяся въ этихъ мѣстахъ. Черезъ нѣсколько минутъ появляются Елисавета, графъ Лейчестеръ и свита.

Елисавета (Лейчестеру).

             Гдѣ мы теперь?
   

Лейчестеръ.

                                 Въ Фотерингейскемъ замкѣ.
   

Елисавета (къ Шрусбери).

             Послать впередъ всю свиту нашу въ Лондонъ.
             Здѣсь черезъ-чуръ народу набралось
             На улицахъ; въ безмолвномъ этомъ паркѣ
             Хочу себѣ защиту я найти...

(Шрусбери удаляетъ свиту. Елисавета устремляетъ глаза на Марію и въ то же время продолжаетъ говоритъ Лейчестеру:)

             Ахъ, слишкомъ ужъ моимъ народомъ добрымъ
             " Любима я. Восторгъ ихъ -- безъ границъ,
             Какое-то боготворенье! Право,
             Такъ чествуютъ лишь Бога, не людей.
   

Марія
(которая въ это время стояла въ полуобморокѣ, прислонившись къ своей кормилицѣ, теперь опомнилась, и ея глаза встрѣчаютъ устремленный на нее взоръ Елисаветы. Она вздрагиваетъ и снова кидается къ кормилицѣ).

             О, Господи, въ ея лицѣ нѣтъ сердца!
   

Елисавета.

             Кто это здѣсь? (Общее молчаніе).
   

Лейчестеръ.

                                 Въ Фотерингеѣ ты,
             Монархиня.
   

Елисавета
(притворяется изумленною и сурово смотритъ на Лейчестера).

                                 Кому-жь одолжена я?...
             Лордъ Лейчестеръ...
   

Лейчестеръ.

                                 Что сдѣлано, того
             Не измѣнить, и такъ какъ, королева,
             Твои шаги сюда ужь небеса
             Направили, то дай великодушью
             И жалости побѣду одержать!
   

Шрусбёри.

             Монархиня, мы униженно молимъ --
             Взоръ обратить къ несчастной, предъ тобой
             Стоящей здѣсь въ неизъяснимомъ страхѣ...

(Марія собралась съ силами и дѣлаетъ нѣсколько шаговъ къ Елисаветѣ, но останавливается, ея движенія выражаютъ сильнѣйшую борьбу).

Елисавета.

             Милорды! Кто-жь мнѣ представлялъ ее
             Убитою раскаяньемъ? Я вижу
             Надменную, которую смирить
             Раскаянье нисколько не успѣло.
   

Марія.

             Пусть будетъ такъ! И это я еще
             Перенесу... Оставь меня, о гордость
             Безсильная души прекрасной! Я
             Теперь должна забыть, ктд я, и сколько
             Мнѣ выстрадать пришлось, должна упасть
             Во прахъ предъ ней,-- предъ ней, меня втоптавшей
             Въ такой позоръ!... Пусть будетъ такъ!...
                                           (Подходитъ). Сестра!
             Небесный судъ склонился въ вашу пользу;
             Онъ голову счастливую вѣнчалъ
             Побѣдою, и я благоговѣю
             Предъ Божествомъ, столь превознесшимъ васъ.

(Падаетъ на колѣни).

             Но будьте же и вы великодушны,
             Сестра моя! Не дайте мнѣ лежать
             Постыдно такъ и, царственную руку
             Мнѣ протянувъ, подняться помогите
             Отъ страшнаго паденья!
   

Елисавета (отступая).

                                           Леди, вы
             Тамъ, гдѣ и быть вамъ подобаетъ. Я же
             Благодарю и славлю моего
             Создателя, который милосердно
             Не допустилъ, чтобъ я у вашихъ ногъ
             Лежала такъ, какъ вы передъ моими!...
   

Марія (съ возрастающимъ волненіемъ).

             Подумайте о шаткости всего
             Житейскаго: еще не мёртвы боги,
             Карающіе гордость! Чтите ихъ,
             Страшитесь ихъ, заставившихъ предъ вами
             Меня упасть, и ради этихъ всѣхъ
             Свидѣтелей чужихъ, во мнѣ почтите
             Самихъ себя! Не оскверняйте кровь
             Тюдорову, въ моихъ и въ вашихъ жилахъ
             Текущую!... Ахъ, Богъ мой!... Да не стойте-жь
             Такъ сумрачно, такъ неприступно,-- точно
             Крутой утесъ, который обхватить
             Пловецъ, борясь, старается напрасно!...
             Моя судьба, и жизнь, и все мое
             Отъ словъ моихъ, отъ силы слезъ зависитъ.
             Раскройте же вы сердце у меня,
             Чтобъ ваше я смягчила! Леденящій
             Взглядъ этихъ глазъ смываетъ сердце мнѣ,.
             И не даетъ слезамъ моимъ исхода,
             И ужасомъ холоднымъ цѣпенитъ
             Въ моей груди слова мольбы горячей!
   

Елисавета (холодно и строго).

             Миледи Стюартъ, говорить со мной
             Желали вы. О чемъ же? Объяснитесь.
             Чтобъ выполнить священный долгъ сестры,
             Я здѣсь въ себѣ забыла королеву
             И принесла вамъ радость созерцать
             Мое лицо. Великодушья чувству
             Покорная, я поводъ подаю
             Законному укору за такую
             Чрезмѣрную уступчивость: вѣдь, вамъ*
             Я думаю, извѣстно, что имѣли
             Намѣренье вы умертвить меня.
   

Марія.

             Съ чего начать? Какъ рѣчь мою искусно
             Мнѣ повести, чтобъ ею тронуть васъ,
             Не оскорбивъ?... О, Боже, дай ей силу,
             И всякихъ жалъ, способныхъ уязвлять,
             Лиши ее: вѣдь, за себя явиться
             Ходатаемъ, при этомъ тяжко васъ
             Бе обвинивъ, мнѣ трудно; обвинять же
             Я не хочу... Поступокъ вашъ со мной --
             Неправедный; такая королева
             Я, какъ и вы,-- меня же держатъ здѣсь,
             Какъ плѣнницу... Молящею защиты
             Я къ вамъ пришла, а вы, въ моемъ лицѣ.
             Священный долгъ гостепріимства, права
             Священное народовъ осмѣявъ,
             Меня въ тюрьму позорно заключили;
             Безжалостно со мной разлучены
             Друзья мои и слуги; недостойнымъ
             Лишеніямъ я въ жертву отдана,
             И, наконецъ, на судъ, на судъ постыдный
             'Ведутъ меня!... Но говорить о томъ
             Я не хочу; пусть вѣчное забвенье
             Покроетъ то, что выстрадано мной!
             Готова я "судьбой* назвать все это;
             Безвинны вы, нѣтъ и за мной вины...
             Злой духъ сюда изъ адскихъ безднъ явился,
             Чтобъ распалить у насъ въ сердцахъ сильнѣй
             Ту ненависть, которая ужь съ дѣтства
             Стояла между нами. Годы шли --
             Она росла, а злые люди пламя
             Несчастное старались раздувать;
             Безумные ревнители влагали
             Кинжалъ и мечъ въ чужія руки... Ахъ,
             Таковъ удѣлъ проклятый государей,
             Что ихъ вражда взаимная влечетъ
             Вслѣдъ за собой вражду и въ цѣломъ мірѣ,
             И вырваться на волю помогаетъ
             Всѣмъ фуріямъ раздора!... Но теперь...

(Дружески подходитъ ближе къ Елисаветѣ и говоритъ льстивымъ тономъ:)

             Сестра моя, нѣтъ устъ чужихъ межъ нами,
             И мы стоимъ лицомъ въ лицу. Теперь
             Скажите все. Скажите, въ чемъ виновна
             Предъ вами я,-- и будетъ мною все
             Заглажено... Ахъ, если бы въ то время,
             Какъ горячо искала съ вами я
             Свиданія, меня не отказались
             Вы выслушать! Тогда бы не зашло
             Такъ далеко; въ плачевномъ этомъ мѣстѣ
             Плачевно такъ не встрѣтились бы мы!
   

Елисавета.

             Счастливую звѣзду свою должна я
             Благодарить, что не взяла змѣю
             Къ себѣ на грудь... Нѣтъ, леди, обвиняйте
             Вы не судьбу, а сердце лишь свое
             Товарное, духъ честолюбья дикій
             Всѣхъ Стюартовъ. Еще вражды межъ насъ
             Я не было, когда вашъ дядя, гордый,
             Неистово-властолюбивый попъ,
             Дерзающій ко всѣмъ коронамъ руку
             Протягивать, пошелъ противъ меня,
             Васъ убѣдилъ принять мой гербъ, присвоить
             Мой титулъ королевскій и вступить
             Въ борьбу со мной на жизнь и смерть... Скажите".
             Въ сообщники свои кого онъ только
             Не призывалъ? Народовъ мечъ, языкъ
             Священниковъ, оружье фанатизма
             Безумнаго... Здѣсь, даже здѣсь, въ моей
             Столицѣ безмятежной, пламя бунта
             Онъ раздувалъ! Но мой Господь со иной --
             И гордому священнику побѣды
             Онъ не пошлетъ. Надъ головой моей
             Висѣлъ ударъ, но поразитъ онъ вашу!
   

Марія.

             Моя судьба въ рукахъ Господнихъ. Вы
             Могуществомъ своимъ не захотите
             Коварно такъ воспользоваться.
   

Елисавета.

                                                     Кто-жь
             Мнѣ запретитъ? Всѣмъ государямъ въ свѣтѣ
             Вашъ дядюшка, вѣдь, показалъ примѣръ,
             Какъ слѣдуетъ миръ заключать съ врагами,
             И будетъ мнѣ Варѳоломея ночь
             Учителемъ. Всѣ эти узы крови,
             Священныя народныя права --
             Что мнѣ до нихъ? Освобождаетъ церковь.
             Ото всего, что долгомъ мы зовемъ;
             Ей освящать дано цареубійство,
             Коварную измѣну; только то
             Я дѣлаю, что учатъ дѣлать ваши
             Священники... Какой залогъ за васъ
             Мнѣ дали бы, когда-бъ великодушно
             Свободу вамъ я подарила? Гдѣ
             Такой затворъ для охраненья вашей.
             Покорности и вѣрности найти,
             Котораго ключомъ Петра Святаго
             Не растворить?... Насиліе, одно.
             Насиліе -- порука мнѣ; съ породой
             Змѣиною не можетъ быть связей!
   

Марія.

             О, тутъ виной лишь ваше подозрѣнье
             Несчастное! Считали вы меня
             Всегда врагомъ и чужеземкой только.
             Но еслибъ вы, какъ подобаетъ мнѣ,
             Наслѣдницей своей меня признали,
             Любовь моя, признательность моя
             Создали-бъ вамъ и искренняго друга,
             И добрую родную.
   

Елисавета.

                                           Дружбу вы
             Чужой землѣ дарите, леди Стюартъ;
             Вашъ братъ -- монахъ, а домъ вашъ -- папскій Римъ.
             Васъ, васъ признать наслѣдницей! Ловушка
             Гнуснѣйшая! Затѣмъ признать, чтобъ вы
             Еще при мнѣ народъ мой совратили
             И, хитрою Армидой, молодежь
             Прекрасную моихъ владѣній ловко
             Втянули въ сѣть любовную,-- чтобъ все
             Склонилося предъ этимъ новымъ солнцемъ,
             А отъ меня...
   

Марія.

                                           Царите съ миромъ! Я
             Ужь отреклась отъ всякихъ притязаній
             На Англію. Ахъ, крылья опустилъ
             Мой бѣдный духъ; къ величію земному
             Я холодна. Добиться своего
             Успѣли вы: я -- только тѣнь Маріи.
             Позорный гнетъ темницы сокрушилъ
             Высокую энергію... Со мною
             Все сдѣлано, что сдѣлать вы могли;
             Убита я во всемъ своемъ разцвѣтѣ!...
             Довольно же, сестра! Теперь я жду
             Отъ васъ тѣхъ словъ, съ которыми, конечно,
             Вы шли сюда: вѣдь, не ногу никакъ
             Повѣрить я, что вы явились только
             Безжалостно надъ жертвою своей
             Потѣшиться!... Произнесите-жь эти
             Слова, сестра. Скажите мнѣ: "Марія,
             Свободны вы! Почувствовать дала
             Я мощь мою, теперь великодушье
             Начните чтить". Скажите это мнѣ,--
             И жизнь мою, мое освобожденье
             Изъ вашихъ рукъ, какъ лучшій даръ, приму.
             Десятокъ словъ -- и все былое разомъ
             Истреблено. Я жду ихъ. О, молю,
             Не дайте мнѣ томиться слишкомъ долго!...
             Но горе вамъ, когда не ими вы
             Покончите! Да, если не въ сіяньи
             Благой души, не свѣтлымъ божествомъ
             Вы и теперь разстанетесь со мною --
             Клянусь, сестра, весь чудный островъ вашъ
             И страны всѣ, объемлемыя моремъ,
             Я не взяла-бъ за то, чтобы стоять
             Предъ вами такъ, какъ вы передо мною!...
   

Елисавета.

             А, наконецъ, себя признали вы
             Разбитою? Интриги, значитъ, ваши
             Покончены? Въ запасѣ больше нѣтъ
             Убійцъ у васъ? Искатель приключеній
             Не сыщется, чтобъ рыцаремъ печальнымъ
             Отважиться на новый подвигъ?... Да,
             Все кончено, миледи. Не удастся
             Вамъ соблазнить ужь больше никого.
             Есть у людей заботы поважнѣе,,
             И врядъ ли кто четвертымъ вашимъ мужемъ
             Захочетъ быть, когда мужей своихъ
             И жениховъ вы убивать привыкли.
   

Марія.

             Сестра, сестра!... О, Господи, пошли
             Терпѣнья мнѣ!
   

Елисавета.

                                 Такъ это вотъ, лордъ Лейстеръ,
             Тѣ прелести, что безпощадно такъ
             Убійственны для каждаго мужчины
             И на ряду съ которыми стоять
             Для женщины -- опаснѣйшее дѣло?
             Ну, пріобрѣсть такую славу можно
             Недорога: всесвѣтной красотой
             Прослыть легко тому, кто достоянье
             Всесвѣтное.
   

Марія.

                                 Нѣтъ, это слишкомъ!
   

Елисавета (язвительно смѣясь).

                                                               А!
             Вотъ вы теперь явились съ настоящимъ
             Своимъ лицомъ: до этихъ поръ оно
             Подъ маскою скрывалось.
   

Марія (полная гнѣва, но съ достонствомъ).

                                           Я грѣшила,
             Какъ человѣкъ, какъ молодость грѣшить;
             Могущества и власти искушенью
             Я поддалась -- и не таилась въ томъ
             Ни передъ кѣмъ; притворство отвергала
             Я съ царственнымъ безстрашьемъ. Обо мнѣ
             Лишь худшее извѣстно стало міру,
             И вамъ, и всѣмъ я смѣло говорю,
             Что лучше я моей недоброй славы.
             Но горе вамъ, коль эта же молва
             Вдругъ съ васъ сорветъ почетную одежду,
             Которою, со лживостью змѣи,
             Таинственныхъ хотѣній дикій пламень
             Прикрыли вы. Не честность перешла
             Въ наслѣдство вамъ отъ матери: извѣстня,
             За доблести какія эшафотъ
             Воздвигнутъ былъ для королевы Анны.
   

Шрусбери (становясь между обѣими королевами).

             О, Господи, вотъ до чего дошло!
             Одумайтесь, миледи! Неужели
             Покорностью, умѣренностью кроткой
             Вы это все считаете?
   

Марія.

                                           Покорность!
             Я все снесла, что только человѣкъ
             Способенъ снесть... Прочь отъ меня незлобье
             Смиреннаго ягненка, разнесись
             По воздуху выносливость страданья,
             Разбей своц оковы, гордый гнѣвъ,
             'И выступи, карающій и грозный,
             Изъ безднъ твоихъ! А ты, который далъ
             Смертельный взглядъ озлобленному змѣю,
             Вооружи стрѣлою ядовитой
             И мой языкъ!
   

Шрусбёри.

                                 О, внѣ себя она!
             Монархиня, прости безумной, въ гнѣвѣ
             Забывшей все!

(Елисавета, онѣмѣвъ отъ гнѣва, кидаетъ на Марію бѣшеные взгляды).

Лейчестеръ
(въ сильнѣйшемъ волненіи, стараясь увести Елиса          вету).

                                           Не слушай дикихъ словъ!
             Скорѣй, скорѣй изъ этихъ мѣстъ печальныхъ!
   

Марія.

             Несчастная Британія! Престолъ
             Въ ней дочерью побочной опозоренъ.
             Ея народъ, столь честный и прямой,
             Лукавою обманутъ комедьянткой!
             О, если бы царила правота,
             Передо мной теперь лежали-бъ въ прахѣ
             Вы, потому что я -- вашъ государь!...

(Елисавета быстро удаляется. Лорды слѣдуютъ за нею).

Петръ Вейнбергъ.

"Русская Мысль", кн.IX, 1889

   

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru