Шишков Александр Семенович
Объяснение первоначального дерева для словопроизводного словаря, или словаря по корням

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Шишков А. С. Огонь любви к Отечеству
   М.: Институт русской цивилизации, 2011.
   

ОБЪЯСНЕНИЕ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ДЕРЕВА ДЛЯ СЛОВОПРОИЗВОДНОГО СЛОВАРЯ, ИЛИ СЛОВАРЯ ПО КОРНЯМ

   Первый голос младенца, по рождении его, состоит в крике, подходящем к одной из букв а, е, и, о, у, которые произносятся одною только гортанью, без помощи других гласоорудий, и потому называются гласными. Сопряжение их с согласными буквами и составление из того слов, нужных для объяснения мыслей, есть уже дело ума, постепенно созревающего от детства до старости. Род человеческий можно уподобить младенцу, достигшему через насколько веков до совершенного возраста. Вначале язык его состоял из кратких звуков, время от времени преумножавшихся, по мере надобности в названии открывавшихся ему вновь и вновь предметов. Плодовитая мысль его и соображение нашли способ через присовокупление к ним разных окончаний и предлогов, или через малые их изменения и сокращения извлекать из них, как из корня, столько ветвей, сколько уму его потребно. Сим образом составлялся и возрастал язык, распространившийся от самонужнейших объяснений до высокого красноречия. Последуем за ним: он сам покажет нам свое начало, свой ход и свои успехи. От буквы а произошли восклицания а! аа! Ай! и междометие ах, пустившее от себя ветви: ахать, аханье, ахнуть и проч.; Е или э часто как восклицание употребляется, когда кого дразнят: Э-э брат, взял?! Отсюда же божба ей ей! Также восклицание эй! Иногда повелительное, как то: эй! Поди сюда, иногда упрекательное, как то: я тебе говорил, эй, не ходи; и также междометие эх, означающее тоже или упрек, или неудовольствие: эх, как тебе не стыдно! И или их означает некоторое неодобрение: и! какой ты пустой человек или их! как ты не ловок. О (как восклицание) изъявляет удивление: о! Какое чудо или о! какой несносный! От него междометие ох, пустившее от себя ветви: охать, оханье, охти или ахти и проч. Сюда же принадлежит клик гей! и восклицание гой! (в старинных рыцарских сказках употребляемое). Также и восклицание от чувствования боли произносимое: ой, больно! Ой, тошно! Буква у есть одна из способнейших к выражению силы дыхания или голоса, который при произношении ее исходит прямо из гортани нашей и стремится в уста, составляющая в сие время протяжением и округлением своим некое подобие трубы. Сие расположение гортани и губ делает издаваемый ею голос грубейшим и удобнейшим к изъявлению удивления или страха, более всех других страстей потрясающего наши чувства. Так, например, при окружающей нас темноте, или иных каких ужасающих обстоятельствах, восклицаем мы: У! Какая темень или Ух! Как страшно. Отселе естественным образом подала она повод через сопряжение ее с другими гласными и согласными буквами к произведению от нее многих слов, всегда изъявляющих некий звук или голос, как из нижеследующих примеров явствует следующее.
   1. Предшествуемая буквою а производит она восклицание ау! изъявляющее кликание, особенно произносимое в лесу, когда два человека, не могущие друг друга видеть, хотят посредством голоса один о другом узнать: ау! где ты? Отсюда ветви: аукать, ауканье, аукнуться, от коих иногда буква а отнимается, как в пословице: каково (а)укнется, таково и откликнется. Иногда ау значит просто удивление: ау, брат, уж ты и спать лег!
   2. Предшествуемая буквою б производит она слог бу, который, согласно со свойством ее, в произведенных от него ветвях означает: а) нечто звучное или громкое. Отселе слово бух, с ветвями своими бухать, бухнуть, бухнуться и проч., как то: бух из ружья (т. е. выстрелил); бухнул камнем в стену (т. е. ударил); бухнулся на землю (т. е. упал) {Здесь следует вопрос: отчего под теми же самыми словами бухнуть, разбухнуть, разумеется совсем иное, а именно: раздаться распушиться, надуться, потолстеть? На сие можно отвечать: хотя между словами бухнуть (т. е. произвести звук посредством удара), и бухнуть (т. е. толстеть) нет ни малейшего различия в буквах, но поелику содержат они в себе два совершенно разные понятия, не представляющие никакой между собою смежности или сходства, то надлежит думать, что хотя происходят они от одного и того же корня, но принадлежат двум особым коленам. Вероятно второе, через изменение буквы л в б, произошло от пухнуть, с малою отменою значения, а именно пухнуть в воде; ибо обыкновенно говорится о намокших вещах, как например: кожа в воде бухнет, дверь от мокроты разбухла, и тому подобное.}; обух (тупая сторона орудия, называемого топором): ударить обухом (т. е. стороною, производящею звук бу или бух). Отселе же произошло звукоподражательное слово бубны (т. е. барабаны), и по сходству с ними четвероугольных пятен на картах -- бубны (карточная масть); б) нечто страшное или важное: отсюда -- бука (не ходи туда, там сидит бука). Также уменьшительное букашка, и может быть слово азбука, заключающее в себе смысл: я есмь важность; в) нечто дикое, невежественное, наглое. Отсюда: буй, с ветвями своими буйный, буйство, буян, буйвол и проч.; ибо все оные смыслом смежны между собою и означают нечто шумное.
   3. Предшествуемая буквою г производит она слово гул, из коего через изменение ее в о сделался голос или глас с ветвями: гласить, глаголать и проч.; также слово гусь, происшедшее от звукоподражательного голосу сей птицы глагола, гогочет. Также слово гнусит, составившееся через перестановку букв из гунсит, сокращенного из гуносит, т. е. говорит носом.
   4. Предшествуемая буквою г производит она следующие колена или семейства слов: а) слово дух со всеми оного ветвями: духота, духовный, душисто, душно и проч.; б) достигнув до понятия, изъявляемого словом дух, и произведя из него ветви, таковые как воздух и проч., человек стал далее распространять свои соображения. Плодовитый ум его, не довольствуясь главным, заключающимся в сем слове понятием, возымел нужду в раздроблении оного на многие подробнейшие и тончайшие понятия. Таким образом, примечая в самом себе и в животных беспрестанное вбирание и выпускание воздуха, для отличения сего особенного действия изменил он в слове дух букву у на другие гласные буквы, как-то: дых, дох, дыш и произвел из них слова: дыхание, вздох, дышать и проч. Здесь надлежит приметить перемену понятия: везде в сопряжении с другими буквами буква у производила слова, означающие голос или звук, но здесь слово дух и все происшедшие от него отрасли не означают звука; ибо собственно дух есть не иное что, как дыхание или движущийся взад и вперед внутри нас воздух. Мы делаем здесь сие замечание единственно для припамятования оного впредь; ибо далее покажем тому причину, чего здесь показать не можем без прерывания цепи следующих одно из другого понятий: в) продолжая далее извлекать из одного и того же понятия другое смежное с ним и означать оное тем же словом, несколько измененным или сокращенным, стал он вместо дух испускаю говорит дую, и произвел принадлежащие к сему новому колену ветви: дуть, дуться, дуло, дудка и проч.; г) равным образом примечая, что когда в человеке прекращается дыхание, тогда и жизнь его пресекается, назвал он сие пребывание в нем духа или дыхания душою, отколе произвел ветви: душевный, душепагубный, благодушие, бездушие и проч.
   5. Предшествуемая буквою ж производит она звукоподражательные глаголы: жужжать (муха жужжит), журчать (источник журчит), урчать (голубь уркует или воркует), ворчать (собака ворчит) -- здесь очевидно буква у изменилась в слог во -- журить по сходству слова сего и значением и словопроизводством со словом ворчать, изменившимся из урчать. Имя жук -- оттого что жужжит, тож журавль,_ябо в голосе его говорится урлычет или урлыкает: следовательно, имя дано ему по голосу, в котором слышен звук ур.
   6. Предшествуемая буквою з производит она через изменение свое разные названия голосов: а) изменясь в букву ы, произвела слово зык, отколе язык со всеми своими ветвями; б) звук, здесь буква в есть посторонняя, введенная для свойственного языку выговора. Свойство сие во многих словах примечается. Например, в предлоге во собственно ему принадлежащая буква о иногда выпускается и вместо нее вставляется посторонняя н, как-то: внушить вместо воушить; вниди вместо войди; внемлю вместо воемлю или въемлю; свинец вместо синец, ибо крушец сей (или, по-чужеземному, металл) получил название свое от свойственного ему синего цвета. Глаголы верить, мерить и проч. в первом лице окончание -- ить переменяют на ю: верю, мерю; но глаголы любить, трубить и проч. присовокупляют букву л: люблю, трублю и так далее. Будучи единожды принята, буква в дала повод к произведению других слов с малым различием, то же самое изъявляющих, как то: звон, зов с принадлежащими к ним ветвями.
   7. Предшествуемая буквою м производит она подражательные коровью крику слоги му, откуда глагол мычать; кошечью мяу, откуда глагол мяукать.
   8. Предшествуемая буквою н производит она повелительное восклицание: ну! откуда глаголы: нудить, понудить, имя нужда, и глагол нюхать со всеми принадлежащими к ним ветвями.
   9. Предшествуемая буквою и производит она, с изменением на другие гласные буквы сходные выговором звуки, как-то пу пух, пых, пах, пих; но которые по различному смыслу происходящих от них ветвей кажутся быть разными корнями. Рассмотрим каждый из них: а) звукоподражательное восклицание пу! означает сильный удар или выстрел. Отсюда слово пушка, яко орудие, издающее сей звук. Для отличия подобных же, но не столь сильных выстрелов, как-то ружейных, употребляется то же самое восклицание с некоторыми изменениями: пуф, пиф, паф! Сюда же можно причислить и звукоподражательную частицу пи, произведшую глаголы пикать, пищать с именами писк, пискун, пищаль (сим именем в просторечии называют ружье) и проч.; б) слог пух пустил от себя ветви: пухнуть, распухнуть, опухоль, пух, пуховик и проч. Он же, изменяя букву х на разные другие, произвел ветви пучить, распучить, пучина, пук, пуза, пуга, пугать и проч. Сюда же, по изменению начальной буквы и в б, принадлежат глаголы бухнуть и разбухнуть (см. п. 2); в) слог пых произвел ветви пыхтеть, пыхнуть, пышно, пышный, напыщение и проч.; г) от пих произошли ветви: пихать, пихнуть, или пхнуть, или пнуть, пинать и проч.; д) от пах произошли ветви, имеющие двоякое значение: пахнуть, распахнуться, враспашку и пахнуть, запах и проч.
   Разбирая все сии пять колен, находим в каждом из них различный смысл: в первом господствует главное понятие о звуке, во втором -- о расширении тел, в третьем -- о сильном дыхании, в четвертом -- о толкании, в пятом -- о веянии воздуха и благовонии или зловонии. Все сии понятия кажутся особыми, весьма отдаленными одно от другого; но ближайшее рассмотрение покажет очевидную связь между ними или сцепление. Итак, приступим к сему рассмотрению. Переход от ветвей первого колена пу к ветвям второго пух, т. е. от звука к расширению тел, весьма естествен по следующему соображению: когда какое-нибудь жерло, например огнедышащая гора, или печная труба, или пушка, выбрасывает из себя стесненное в ней пламя или воздух, то при сем случае происходят вдруг три действия: а) пламя из нее летит или стремится; б) по выходе расширяется (мы можем приметить сие по исходящему из нее дыму); в) производит звук. То же, когда надуем у себя щеки и разожмем губы, слышим или чувствуем, как стремление из уст воздуха, так вместе и распространение оного при звуке пу. Все сии три действия нераздельно сопряжены между собою. Язык наш есть зеркало природы. Мы от нее научаемся ему. Где у нее звук соединен с расширением тела, там и мы, соединяя сии два понятия, можем столько же сказать бухнуть или пухнуть из пушки (т. е. выстрелить), сколько пухнуть от водяной болезни (т. е. расширяться, толстеть). Переход из второго в третье колено, т. е. от пух к пых, еще очевиднее. Мы видели, что пу или пух означает звук при извержении пламени или воздуха из внутренности жерла; но что же означает пых, как не подобное же тому, т. е. сопровождаемое звуком исхождение воздуха из некоего отверстия, или из нашей гортани? Итак, ясно, что выражение пых не есть некое особенное от пух, но только в одной букве измененное для изъявления того же самого понятия с малым некоторым отличием. Отсюда и в ветвях их то же самое сходство, даже иногда единство, примечается: от пух -- пухло; от пых -- пышно. То и другое в главном смысле означает надутые, напыщение. Также говорят: огонь пышет и человек пышет, или пыхтит, или пыхает, или впопыхах (т. е. испускает из ноздрей и рта своего необыкновенное, сильное дыхание, надувается, как бы пухнет); порох вспыхнул и человек вспыхнул гневом и проч.
   Переход от третьего к четвертому и пятому колену, т. е. от пых к пах и пих, так же несомненен. Дыхание и пихание, дышит и пышет означают одинаковое действие, т. е. движение в гортани нашей воздуха с тою только разностью, что первое бывает при спокойных, а второе -- при возмущенных чувствах. Но что же иное в речи, например, пахать опахалом, или ветром спахнуло с окна листок бумаги, значат глаголы пахнуть и спахнуло, как не такое же действие или дыхание или дуновение воздуха или ветра?
   Когда в глаголе пахнуть переносится ударение со второго на первый слог, тогда получает он другое смежное с первым значением, от которого и ветви пойдут иные, как то: пахнет, запахло, запах и проч. То же самое находим мы в ветвях и от других корней, как, например: трусить и трусить, замок и замок и проч. Цветок хорошо пахнет, т. е. испускает из себя хороший дух или запах. От чего же имеет он двоякое значение? От смежности понятий или, иначе сказать, от подобия, находимого нами между изъявляемыми сим глаголом действиями: ибо воображаем, что запах от цветка приходит к нам точно так же, как ветер, например от опахала, или чего иного; первое чувствуем мы посредством обоняния, а второе -- посредством осязания. Отсюда равно как человек дышит, говорим гора дышит (т. е. испускает из себя огонь), цветок дышит или благоухает (т. е. испускает из себя дух или запах), и даже ветр дышет или дует, где, следовательно, ветр приемлем за некое телесное лицо или вещь, такую же, как человек, или гора, или цветок. Слово ветр или ветер происходит от вею, и сокращено из веятер или веятель, т. е. тот, кто веет или дует, или дышит. Сими соображениями ум человеческий везде в составе языка руководствовался и выводил одно понятие из другого. Переход в последнее колено -- от пых или пах в пих, также может доказан быть смежностью понятий. Мы уже видели, что пыхать, пыхтеть есть такое же дуновение из гортани, какое, говоря о ветре, выражается глаголом пахнуть, т. е. повеять. Но всякое пыхание, или дыхание, или дуновение гонит, отражает, толкает предстоящее ему на пути. Так, например, ветр, ударяя в корабль, нудит его плыть; или перо, летящее перед нами, от нашего дыхания или дуновения в него отражается, отталкивается, летит прочь. Отсюда человек, примечая действие, названное им глаголом пахнуть, мог легко следствие сего действия изобразить тем же самым глаголом, изменя оный в глагол пихнуть, который, сокращая, сделал из него сперва пхнуть, а потом пнуть, пинать, пинок и проч.
   10. Предшествуемая буквою т производит она (буква у) при ударении одного твердого тела о другое звукоподражательный слог ту, или (повторяя оный) туту, или кратко произнесенный тук, тюк, откуда произошли слова тукнуть, тукманка, стукнуть, стук, тюкнуть, туз, тузить и проч.; вероятно, отсюда же, с изменением буквы у вопя, тоже звукоподражательные легчайшим ударам слова: топ, тяп, от коих ветви топать, топотать, топтать (ногами), тяпать, тяпнуть, топор и проч.
   11. Предшествуемая буквою ф, произвела она одно только междометие, означающее омерзение, фуй, тьфу! Звук сей слышится, когда мы плюем.
   12. Предшествуемая буквою ч, производит она восклицание чу!, возбуждающее внимание к какому-либо слышимому шуму или стуку. Отселе глагол чую, растяженный в чувствую, и от них обоих ветви: чуять, чутье, чуть (в песне поется: гончих стадо чуть, т. е. слышно), чувство, чувствовать, ощущать, от последнего щупать и проч. Отсюда же простонародные слова: чухать, расчухать, чушка (свинья) и проч.; также чудо (по свойству буквы у изъявлять нечто страшное, удивляющее), и от него -- чуждый или чужий (ибо мы всегда тому, чего не знаем или не видали, удивляемся, чудимся). Вероятно, также, что из чуять сделался глагол чаять, ибо чаяние (т. е. надежда, упованье) не может быть без чуяния (т. е. без чувствованья, без помышления о том, чего мы желаем).
   13. Предшествуемая буквою ш произвела она звукоподражательное выраженье шушу, глаголы шушукать, шуметь, шептать, шаркать и все принадлежащие к ним ветви.
   
   Возвратимся теперь к букве у, когда она составляет начало слова.
   1. Предшествующая букве а, производит она восклицанье, каким изъявляется первый младенческий крик: уа, уа!
   2. Предшествующая букве в, производит она изъявляющее стон или жалобу восклицанье: увы! откуда глагол увыкать.
   3. Предшествующая букве р, производит она радостное восклицанье: ура! также и звукоподражательный глагол урчать, изменившийся потом в ворчать.
   4. Предшествующая букве с, производит она восклицанье, каким поощряются собаки к лаянью или нападенью на зверя: усь, усь! Откуда глагол уськать.
   5. Предшествующая самой себе (т. е. усугубленная), производит она восклицание, изъявляющее великое удивление, как, например, в речах: уу! Как глубоко! Уу! Как высоко!
   6. Предшествующая букве ф, производит она восклицание уф! изъявляющее освобождение от прошедшей опасности или страха: уф! Чутья не захлебнулся! Уф! Насилу я отдохнул.
   7. Предшествующая букве х, производит она восклицание ух!, изъявляющее иногда то же, что уф: ух! Насилуя вынырнул! Иногда же большую жалобу: ух! Как я ушибся! Ух! Как мне тяжело!
   Продолжим наши замечания. Мы уже видели, что буква у больше всех других гласных букв способствовала к извлечению из нее колен, содержащих в себе главные понятия о звуке, дыхании, запахе, и проч., и что каждое колено пустило от себя свои ветви; но как и колена сии суть также ветви, происходящие от одного и того же корня, то ум человеческий, соображаясь всегда с природою вещей, иногда различает их, иногда приемлет за одно и то же. Так, например, в одном и том же слове соединяет два весьма различные понятия -- звук и запах. Причиною тому, что они в природе нераздельны: звук, как мы выше сего объясняли, -- с дыханием, а дыхание -- с запахом, следовательно, и запах со звуком; ибо чувству нашему одинаковым образом сообщается понятие как от приходящего в уши звука, так равно и от приходящего в нос запаха. Отсюда без всякой погрешности говорим: слышишь ли ты, какой здесь запах! Невзирая, что запах не есть звук, и что мы не ушами его слышим, но обоняем носом. В другом случае два слова, одни и те же, иногда различаем, иногда за один и тот же смысл приемлем: например, вместо твердость духа, не скажем твердость запаха; но в речи: слышишь ли ты, какой здесь дух? Под словом дух разумеем запах и говорим о нем, как о звуке. Сии свойства языка суть плоды человеческих размышлений.
   УХО (множ. уши): мы видели под словами аукать, бухнуться, гул, жужжать, журчать, звук, мяукать, стучать, шуметь, шушукать и проч., что буква у одна и в сопряжении с другими буквами рождает понятие о голосе или крике. Из сего можем заключить, что слово ухо -- яко орудие, посредством которого ум наш получает сведение о всяком случающемся вне нас голосе или звуке, есть ветвь от сего же корня, т. е. от буквы у происходящая и порождающая ветви: слух, слушать, слышать, слыть, слава, слово со всеми принадлежащими к ним ветвями. Но как слушать (внимать) в слове слушаться (послушливый, непослушный, и проч.) перешло в значение повиноваться; ибо для исполнения приказаний надлежит наперед услышать их. Слово ухо в множ. уши и усе, не взирая на претерпенные им в разных языках изменения, во многих сохраняет еще следы единства своего, как-то из следующей выписки, взятой из Сравнительного словаря, видеть можно:
   -- по славянскому старинному правописанию -- оусе;
   -- по-готийски -- аусо;
   -- по-латышски, и проч. -- ауссе;
   -- по-литовски -- аусис;
   -- по-жидовски-- осей, оисен;
   -- по-еврейски -- озен;
   -- по-осетски -- ус, гус, кус.
   -- по-дугорски -- госъ:
   -- по-арапски-- узи
   -- около Якутска -- исен;
   -- по-баргузински -- сеен;
   -- около Охотска -- сень:
   -- в Мангазейском округе и проч. -- шен.
   Из сего перечня явствует, что, невзирая на великую в выговоре разность между первым и последним словом, т. е. между оусе и шен, все языки, очевидно, повторяют одно и то же слово, переходившее из уст в уста. Но посмотрим еще далее повторение оного:
   -- по-немецки -- ор;
   -- по-шведски -- ора;
   -- по-фризски -- ур;
   -- по-латыни -- аурис
   -- по-итальянски -- ореккю;
   -- по-французски -- орель.
   Сей перечень слов хотя по выговору и весьма различен с предыдущим, но легко может быть продолжающимся повторением того же самого слова. Наше ухо и немецкое ohr различаются одним только окончанием, но коренным слогом ух и oh показывают единство, которое в словах прочих языков закрылось выпуском буквы h. Сверх сего между ветвями, происходящими в нашем языке от слова ухо и в немецком -- от слова ohr, примечается совершенное в мыслях и звуках сходство:
   -- ухо -- ohr;
   -- слух -- gehorc
   -- слышать -- horen;
   -- слушать -- horchen;
   -- слушаться (повиноваться) -- gehorchen;
   -- дух (запах) -- geruch;
   -- дыханье. -- hauch;
   -- нюхать -- ruchen.
   По той же смежности понятий произошли и следующие колена или семейства слов.
   СЛУГА с произведенными отсюда ветвями: служить, служба, служка, услуга и проч.; ибо слово слуга (по близости звука букв г и х) легко могло измениться из слова слуха, т. е. слушающий, повинующийся повелевающему гласу.
   ГЛУХИЙ тоже со всеми своими ветвями: глухота, глух, глушь, оглохнуть и проч., очевидно, есть ветвь, произведенная от слова ухо. Присовокупленные к нему буквы гл, вероятно, составляют сокращенное слово гол, которое часто значит то же, что пустый, бесплодный, как, например, голая земля, голый остров, т. е. безжизненный, ничего не производящий. Итак, видно, что глухий сокращено из голоухий.
   НАУКА с произведенными отселе ветвями: учить, учение, учитель, научаться и проч. Слово сие, по той же смежности понятий и близости выговора букв к и х, могло измениться из науха, ибо главным образом приобретается посредством уха или слышания. Навык хотя и делает для нас дикими слова наушиться, ушитель вместо научиться, учитель, однако рассудок не может не согласиться, что научиться есть наслышаться, и что учитель есть не иное что, как внушитель или наставник ума нашего через наши уши. Сверх сего, буквы ш и ч удобно одна вместо другой произносятся, как-то: сердешный и сердечный, поперешник и поперечник и проч.
   

КОММЕНТАРИИ

   На примере нескольких этимологических корней с произросшими от них ветвями и ответвлениями автор показывает всю несостоятельность алфавитного подхода к формированию словопроизводных и толковых словарей. Рассмотрев для примера корень пл со всеми его ответвлениями, Шишков приходит к неутешительному для современной лексикографии выводу: "корень пл (разумея под сим все произведенные от него колена и ветви), вместо показания оного в совокупности, рассечен на восемь частей, разделен семью промежутками, содержащими в себе колена и ветви, другим разным корням принадлежащие. Какое же тут словопроизводство и показание хода языка? Совершение весьма полезного дела, для пустого и не нужного соблюдения азбучного порядка, осталось разорванным на части и через то не соответствующим своему предположению и намерению". По сути, эти статьи являются историческим свидетельством о борьбе на рубеже XVIII--XIX веков между двумя направлениями развития филологии и лексикографии: изучение и описание словопроизводства "по духу" или "по букве". Выбор "буквы" привел к формализму и бездуховному отношению к слову как к пустому мертвому знаку. Не случайно именно в этих статьях автор исследует корнесловный смысл слов ухо, слух и глухота. Вместо послушания Слову современная наука о языке пришла в своем развитии к буквально оглушительным успехам в навязывании миру своих противоречивых и спорных мнений и толкований.
   В отличие от суемудрых толкователей словоформ Шишков учит нас внимать гласу Премудрости Божией: Сын мой! словам моим внимай, и к речам моим приклони ухо твое; да не отходят они от глаз твоих; храни их внутри сердца твоего: потому что они жизнь для того, кто нашел их, и здравие для всего тела его. Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни. Отвергни от себя лживость уст, и лукавство языка удали от себя (Притч., 4, 20-24).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru