Шмидт Петр Юльевич
Причины смерти

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Биологический очерк.

   

Причины смерти.

Біологическій очеркъ.

   "Жизнь", "смерть", "безсмертіе" -- вотъ три понятія, въ одинаковой степени волнующія каждаго, кто сознательно относится къ окружающему. Они въ равной мѣрѣ гнетутъ насъ своей непостижимостью, загадочностью, таинственной дымкой, облекающей ихъ, и, связанныя между собой тѣсными узами, они заставляютъ насъ напрягать всѣ свои умственныя силы къ разрѣшенію жгучихъ, мучительныхъ вопросовъ -- "что такое жизнь и ея антитеза смерть?" -- "существуетъ ли безсмертіе, и причастенъ ли къ нему человѣкъ?.."
   Надъ Загадкой жизни, по словамъ Гейне, "корпѣли и головы въ шапкахъ, испещренныхъ іероглифами, и головы въ тюрбанахъ и черныхъ беретахъ, и головы въ напудренныхъ парикахъ, и тысячи другихъ бѣдныхъ человѣческихъ головъ, обливающихся потомъ..." А загадка жизни до сихъ поръ не рѣшена! Правда, мы подошли уже близко къ ея рѣшенію... мы продѣлали сложный и длительный анализъ: мы расчленили жизнь на ея составные процессы, мы разложили живое вещество на его. элементарныя соединенія, мы раздробили организмъ на основныя живыя части -- клѣтки... И все же сущность жизни ускользаетъ еще отъ насъ, и мы не можемъ даже отвѣтить съ полной убѣжденностью на такой простой, казалось бы, примитивный вопросъ -- можно ли свести всѣ жизненные процессы исключительно къ процессамъ физико-химическимъ, или мы должны допустить участіе еще какихъ то силъ или явленій иного порядка? Мнѣнія ученыхъ по этому кардинальному вопросу діаметрально расходятся, и пока мы не имѣемъ полной увѣренности въ справедливости той или другой стороны!..
   Не зная сущности жизни, можемъ ли мы разрѣшить вопросъ о смерти и о безсмертіи? Конечно, нѣтъ,-- вѣдь смерть лишь состояніе отсутствія жизни въ живомъ веществѣ, безсмертіе -- вѣчное продленіе жизни!
   Къ тому же вопросами о смерти, ея сущности, ея причинахъ, біологическая наука начала заниматься весьма недавно. Лѣтъ 30 тому назадъ вопросъ о смерти и не затрагивался, такъ какъ смерть казалась естественнымъ, неизбѣжнымъ и съ внѣшней стороны вполнѣ для каждаго понятнымъ явленіемъ, которое не стоитъ и изслѣдовать!..
   Едва ли не первый взглянулъ широко на смерть, какъ на явленіе біологическое, знаменитый послѣдователь и продолжатель Дарвина, проф. Августъ Вейсманнъ. Въ своей книгѣ "О жизни и смерти", вышедшей въ 1884 году, онъ впервые попытался проникнуть въ сущность причинъ смерти, и высказалъ парадоксальное мнѣніе, что смерть вовсе не явленіе неизбѣжное и лежащее въ самой сущности жизни, что, напротивъ,-- она не болѣе, какъ извѣстное приспособленіе, возникшее тогда, когда жизнь достигла извѣстной сложности. Мало того, смерть даже не составляетъ достоянія всего живого,-- 1 огромное количество организмовъ потенціально безсмертны!
   По мнѣнію Вейсманна, такими безсмертными организмами являются всѣ простѣйшія, одноклѣточныя существа. Конечно, это вовсе не значитъ, что такія существа (напр., инфузоріи) не могутъ погибнуть подъ вліяніемъ неблагопріятныхъ внѣшнихъ условій. Холодъ, жара, высыханіе, вредныя химическія вещества губятъ ихъ совершенно такъ же, какъ и высшихъ животныхъ. Точно такъ же становятся онѣ, разумѣется, и жертвою хищниковъ. Но, если гибельныхъ для жизни условій нѣтъ, если имѣется при томъ достаточное количество пищи, то простѣйшія существа живутъ вѣчно, и естественной смерти, отъ старости, свойственной высшимъ существомъ, у нихъ не наблюдается.
   На самомъ дѣлѣ, по опредѣленію Вейсманна, смертью мы называемъ безвозвратную потерю жизни, и со смертью неразрывно связано понятіе трупа -- послѣ смерти нѣкогда живое существо превращается въ безжизненный объектъ, разлагающійся на составные элементы. Но труповъ не найти въ культурѣ инфузорій, или другихъ простѣйшихъ -- жизнь ихъ нормально не прекращается! Достигнувъ опредѣленныхъ размѣровъ, инфузорія движется, питается, и затѣмъ переходитъ къ размноженію. При этомъ тѣло ея перетягивается пополамъ, у каждой половинки образуются недостающіе органы, и -- половинки расходятся, превращаясь каждая въ самостоятельную молодую особь. Такимъ образомъ, материнская особь не умерла, не погибла -- она непосредственно продолжаетъ жить въ своемъ потомствѣ, каждая частичка ея тѣла сохраняется. Однимъ словомъ, съ ней происходитъ то" что со сказочнымъ богатыремъ, котораго разрубаютъ пополамъ, и обѣ половинки даютъ двухъ новыхъ витязей!
   Вмѣстѣ съ тѣмъ, простѣйшіе одноклѣточки-организмы, повидимому, не обнаруживаютъ и старости. Впрочемъ, по отношенію къ этому вопросу наблюдается еще нѣкоторое разногласіе. Французскій ученый Мопа воспитывалъ въ теченіе ряда лѣтъ инфузорій-туфелекъ и наблюдалъ, что онѣ много поколѣній подрядъ размножаются одинаково быстро, но затѣмъ все же наступаетъ періодъ болѣе медленнаго размноженія, и, наконецъ, инфузоріи почти совсѣмъ прекращаютъ дѣлиться. Для возстановленія прежняго хода дѣленія необходимъ тогда процессъ "коннотаціи",-- явленіе, аналогичное оплодотворенію многоклѣточныхъ. Двѣ совершенно одинаковыя инфузоріи сливаются при этомъ попарно, обмѣниваются частью ядернаго вещества я затѣмъ опять расходятся. Послѣ такой конъюгаціи инфузоріи какъ бы возстановляютъ свою жизнеспособность и начинаютъ опять энергично дѣлиться.
   Американскій ученый Калкинсъ, занимавшійся этимъ вопросомъ позднѣе, отрицаетъ возстановляющее вліяніе конъюгаціи инфузорій, но онъ также наблюдалъ, что послѣ длиннаго ряда послѣдовательныхъ дѣленій инфузоріи испытываютъ какъ бы періодъ угнетенія, "депрессіи" -- онѣ становятся мало подвижными, плохо питаются и медленно дѣлятся. Если такая депрессія продолжается долго, то инфузоріи могутъ погибнуть. Это состояніе депрессіи Калкинсъ разсматриваетъ, какъ явленіе старости или старѣнія.
   Такое сближеніе депрессіи инфузорій со" старостью высшихъ животныхъ едва ли, однако, основательно. Старость сопровождается или, вѣрнѣе, даже вызывается измѣненіями тѣла организма, тогда какъ при депрессіи никакихъ внѣшнихъ измѣненій не замѣтно. Къ тому же, депрессія во итогахъ случаяхъ проходитъ безслѣдно, тогда какъ старость ведетъ немедленно къ смерти.
   Птакъ, на низшихъ ступеняхъ животнаго царства мы не встрѣчаемъ настоящей старости и естественной, вызванной старостью, смерти,-- простѣйшія, одноклѣточныя существа пользуются привилегіей потенціальнаго безсмертія. Фактически, однако, это оказывается не особенно важнымъ преимуществомъ,-- при своемъ простомъ строеніи они очень слабо защищены отъ вреднаго вліянія внѣшнихъ условій и въ природѣ легко гибнутъ милліонами особей, благодаря колебаніямъ температуры, высыханію водоемовъ и т. п. Иначе, впрочемъ, при сильной способности къ размноженію у этихъ существъ, они скоро заполнили бы всю землю. Калкинсъ въ одной изъ серій своихъ опытовъ получилъ отъ одной инфузоріи-туфельки 742 поколѣнія. Если бы при этомъ онъ сохранялъ живыми всѣхъ получающихся при дѣленіи особей, то количество всѣхъ ихъ выразилось бы цифрою съ 224 знаками, и хотя объемъ каждой инфузоріи составляетъ не болѣе 0,0001 куб. миллиметра, вся масса получившихся инфузорій превзошла бы во много разъ объемъ всего земного шара!
   Ясно, что колоссальное количество инфузорій приходилось уничтожать. Еще большее количество инфузорій гибнетъ въ естественныхъ условіяхъ, гдѣ онѣ не защищены такъ отъ внѣшнихъ вліяній, какъ въ лабораторномъ опытѣ. Потенціально безсмертныя простѣйшія на самомъ дѣлѣ очень смертны!
   Впрочемъ, проф. Р. Гертвигъ полагаетъ, что и у простѣйшихъ все же мы должны признать существованіе зачаточной старости и смерти. Гертвигу и его ученикамъ удалось доказать, что вообще въ жизни клѣтки огромную роль играетъ такъ называемое "ядро" клѣтки -- болѣе плотный комочекъ, отличающійся отъ протоплазмы клѣтки и строеніемъ, и составомъ. Ядро является какъ бы регуляторомъ дѣятельности протоплазматическаго тѣла клѣтки: оно вліяетъ на питаніе и дыханіе клѣтки, на ея ростъ и размноженіе.
   И вотъ, оказывается, что въ періодъ депрессіи отношеніе массы ядра къ массѣ протоплазмы сильно измѣняется. Ядро увеличивается, разрастается и при глубокой депрессіи заполняетъ большую часть клѣтки. Когда же депрессія понижается, и животныя пробуждаются новой жизни, то это происходитъ, такимъ образомъ, что ядро иногда растворяется и уменьшается, иногда распадается на части и нѣкоторыя изъ нихъ исчезаютъ.
   Слѣдовательно, для сохраненія своей жизнеспособности инфузорія разрушаетъ нѣкоторыя части своего клѣточнаго тѣла,-- эти части должны погибнуть для того, чтобы сдѣлать возможной жизнь цѣлаго. Мы имѣемъ здѣсь, передъ собою явленіе, которое можно назвать частичною смертью клѣтки. И эта частичная смерть, при слабости организма, можетъ перейти въ смерть полную -- инфузорія можетъ погибнуть въ стадіи депрессіи.
   У другихъ простѣйшихъ такая частичная смерть сказывается еще нагляднѣе. У солнечника (Actinosphaerium) имѣется не одно ядро, а множество ихъ, и въ періодъ обновленія, сопровождающійся у этого простѣйшаго инцистированіемъ (т. е. развитіемъ вокругъ всего тѣла плотной оболочки и пребываніемъ внутри нея въ состояніи полнаго покоя), изъ этихъ ядеръ погибаетъ почти 99% -- вся эта масса ядернаго вещества представляетъ собою какъ бы трупъ, незамѣтный по тому, что мертвое вещество уничтожается живымъ остаткамъ! Живая протоплазма переворачиваетъ трупы ядеръ, и вещество ихъ идетъ на пользу обновленному организму.
   Зачатокъ смерти обнаруживается, такимъ образомъ, и у простѣйшихъ. Потенціально безсмертное тѣло ихъ несетъ въ себѣ смертныя части, которыя погибаютъ послѣ того, какъ, очевидно, износятся въ результатѣ многочисленныхъ дѣленій въ теченіе продолжительной жизни.
   Но, все же, это не настоящая смерть, въ томъ видѣ, какъ мы ее знаемъ у сложныхъ многоклѣточныхъ животныхъ! Впрочемъ, и у нихъ мы находимъ въ этомъ отношеніи нѣкоторую градацію. Можно ли говорить, напр., о смерти у губокъ или у коралловыхъ полиповъ? Клѣтки ихъ обладаютъ почти неограниченной способностью размноженія и въ этомъ отношеніи напоминаютъ собою простѣйшихъ. Благодаря этой способности, образуются безполымъ путемъ, съ помощью почкованія, колоніи, въ которыхъ очень трудно разграничить отдѣльныхъ индивидуумовъ. Гибель одного или даже многихъ полиповъ колоніи нисколько не отражается на существованіи послѣдней. Жизнь ея продолжается до безконечности, однѣ особи погибаютъ, другія вырастаютъ изъ почекъ, пока вся колонія не подпадетъ какимъ-либо неблагопріятнымъ, губительнымъ вліяніямъ, полагающимъ конецъ ея существованію. При благопріятныхъ условіяхъ колонія полиповъ, представляющая собою потомство одной особи, такъ же потенціально безсмертна, какъ и потомство инфузоріи.
   Сходныя условія представляютъ и высшія многолѣтнія растенія. Путемъ постепеннаго дѣленія первоначальной зародышевой клѣтки возникаетъ сѣмя, и изъ него послѣ безчисленнаго ряда клѣточныхъ дѣленій развивается дерево, достигающее иногда 2000--3000, говорятъ, даже -- 6000-лѣтняго возраста. И на самомъ дѣлѣ, нѣтъ вѣдь никакихъ основательныхъ данныхъ для утвержденія, что растительные гиганты, вродѣ баобабовъ, драконовыхъ деревьевъ или веллингтоній, погибаютъ по внутреннимъ причинамъ и подвержены, слѣдовательно, естественной смерти. Если они погибаютъ, то для этого всегда имѣется совершенно достаточно причинъ внѣшнихъ -- ихъ ломаютъ и треплютъ бури, ихъ уничтожаютъ паразиты, гнилостные грибки и т. п.
   Къ тому же искусственнымъ путемъ можно почти всегда сдѣлать жизнь дерева безконечно долгой. Для этого слѣдуетъ лишь брать отъ него отсадки. Каждый отсадокъ, по существу, не что иное, какъ отдѣленная отъ дерева часть его, превращающаяся въ самостоятельное растеніе путемъ приспособленія своихъ органовъ питанія -- корней, вырастающихъ на нижнемъ концѣ и проникающихъ въ землю. Жизнь дерева, такимъ образомъ, не прерывается,-- она можетъ быть продолжена до безконечности, и растеніе является принципіально безсмертнымъ.
   Конечно, и въ данномъ случаѣ на практикѣ безсмертія нѣтъ -- деревья гибнутъ подъ вліяніемъ внѣшнихъ условій, и если не исчезаютъ съ лица земли совершенно, то потому только, что, кромѣ безполаго способа размноженія побѣгами, отсадками и т. п., обладаютъ еще половымъ размноженіемъ -- распространяются съ помощью сѣмянъ.
   

II.

   Смерть составляетъ достояніе высшихъ животныхъ и человѣка. Это ихъ печальная привилегія, какъ выяснилъ впервые Вейсманнъ. Однако, и они причастны къ потенціальному безсмертію -- у нихъ имѣются половыя клѣтки, которыя непрерывно передаются изъ поколѣнія въ поколѣніе и поддерживаютъ священный огонь жизни. 1
   Вейсманнъ первый указалъ на это принципіальное различіе двухъ элементовъ тѣла высшихъ животныхъ. Мы имѣемъ у нихъ потенціально безсмерныя половыя клѣтки -- это "зародышевая плазма" по терминологіи Вейсманна. Ихъ потенціальное безсмертіе обусловлено, однако, сліяніемъ въ одну двухъ разнородныхъ клѣтокъ -- мужской и женской -- иначе говоря, оплодотвореніемъ. Обѣ половыя клѣтки представляютъ собою какъ бы двѣ половинки, получающія важное значеніе лишь въ томъ случаѣ, когда онѣ сольются въ одно цѣлое" -- въ оплодотворенное яйцо. Это послѣднее начинаетъ тогда дѣлиться. Оно расщепляется на двѣ, на 4, на 8, на 16 клѣтокъ и такъ далѣе. Клѣтки становятся все менѣе и все многочисленнѣе. Но замѣчательно, что въ очень многихъ случаяхъ, уже при самомъ началѣ такого "дробленія" яйца, отдѣляется группа клѣтокъ, которая остается безъ значительныхъ измѣненій вплоть до полнаго развитія молодого животнаго. Группа эта не принимаетъ участія въ образованіи тканей и органовъ, она остается въ своемъ первобытномъ видѣ и даетъ начало половымъ клѣткамъ.
   Изъ всѣхъ остальныхъ клѣтокъ, явившихся результатомъ дробленія яйца, развивается тѣло, или, по терминологіи Вейсманна, "сома" животнаго, и при этомъ развитіи клѣтки путемъ ряда дѣленій не только уменьшаются въ размѣрахъ и увеличиваются въ численности, но и спеціализируются, или, какъ говорятъ, "дифференцируются". Онѣ приспособляются къ различной дѣятельности и, въ соотвѣтствіи съ тѣмъ, получаютъ различное строеніе. Однѣ изъ нихъ становятся покровными, друтія -- мышечными, третьи -- нервными и т. п. Всѣ клѣтки "сомы" смертны. Многія изъ нихъ, нерѣдко даже колоссальное ихъ количество, погибаютъ ужъ во время самаго развитія и жизни организма. Такъ, напр., у насъ красныя, кровяныя тѣльца постоянно разрушаются во множествѣ и должны непрерывно пополняться изъ очаговъ образованія ихъ, находящихся въ костномъ мозгу. Другія клѣтки "сомы", по прошествіи опредѣленнаго періода жизни особи, начинаютъ претерпѣвать измѣненія, называемыя "старческими", дряхлѣютъ, перестаютъ удовлетворительно исполнять свои обязанности, и, наконецъ, погибаютъ, обусловливая смерть всего организма.
   Такимъ образомъ, каждый сложный организмъ состоитъ изъ элементовъ смертныхъ, гибнущихъ вмѣстѣ съ его индивидуальностью, и элементовъ потенціально безсмертныхъ, могущихъ, при извѣстныхъ внѣшнихъ условіяхъ, перейти въ новый индивидуумъ, и въ немъ снова зажечь пламя жизни. Это потенціальное безсмертіе соотвѣтствуетъ таковому инфузорій и другихъ простѣйшихъ, оно требуетъ лишь сліяніе двухъ элементовъ, т. е. оплодотворенія. Впрочемъ,-- и это не всегда обязательно. У многихъ животныхъ имѣется способность размножаться въ теченіе длиннаго ряда поколѣній безъ всякаго оплодотворенія, такъ называемымъ "дѣвственнымъ" или "партенотенетическимъ" путемъ. Всѣмъ извѣстныя травяныя вши, или тли, въ теченіе всего лѣта размножаются съ помощью неоплодотворенныхъ яицъ и даютъ множество поколѣній, самокъ.
   Конечно, и въ данномъ случаѣ безсмертіе половыхъ элементовъ условно -- оно можетъ и прекратиться, половыя клѣтки могутъ погибнуть, не давъ потомства, но все же, при благопріятныхъ условіяхъ, ихъ существованіе можетъ длиться вѣчно. Переходя изъ особи въ особь, онѣ образуютъ какъ бы непрерывную цѣпь,-- онѣ въ то же время источникъ жизни, священный, неугасимый огонь ея.
   Для насъ въ данномъ случаѣ большій интересъ представляютъ, однако, элементы сомы, ибо они -- носители смерти и источникъ ея. И если принять взгляды Вейсманна на смертные и безсмертные элементы организма,-- а отвергать ихъ нѣтъ никакого основанія,-- то самый вопросъ, о причинахъ смерти сведется къ вопросу опричинахъ одряхлѣнія и приведенія въ негодность элементовъ сомы, т. е. дифференцированныхъ клѣтокъ тѣла, несущихъ всѣ остальныя обязанности, кромѣ обязанностей размноженія.
   

III.

   Старость и смерть -- удѣлъ всѣхъ высшихъ многоклѣточныхъ животныхъ, но моментъ наступленія конца жизни далеко не одинаковъ для всѣхъ. Между животными въ этомъ отношеніи существуютъ очень значительныя различія, и нѣтъ никакого яснаго и опредѣленнаго закона, объединяющаго и объясняющаго всѣ уклоненія. Нельзя считать общимъ правиломъ, чтобы животныя, болѣе высоко организованныя жили дольше низшихъ, или чтобы животныя меньшихъ размѣровъ обладали и меньшей продолжительностью жизни. Впрочемъ, если въ видѣ частнаго случая взять млекопитающихъ, то къ нимъ оказывается въ большинствѣ случаевъ примѣнимымъ правило, иго болѣе крупныя животныя долѣе живутъ. Этого никоимъ образомъ нельзя, однако, сказать, если сравнивать млекопитающихъ хотя бы съ другими позвоночными. По мнѣнію И. И. Мечникова, при сравненіи млекопитающихъ съ низшими животными оказывается, что они живутъ относительно очень короткое время. Такъ, напр., водяныя улитки живутъ до 4-хъ лѣтъ, нѣкоторыя наземныя улитки даже до 8-ми лѣтъ, рѣчной ракъ -- до 20 лѣтъ, мелкія пѣвчія птицы до 30 лѣтъ и даже муравьи до 7 лѣтъ,--. а мышь живетъ не болѣе 5 -- 6 лѣтъ. Точно такъ же морскіе полипы актиніи живутъ до 60 лѣтъ, крупные морскіе молюски -- до 30 лѣтъ, попутай, вороны, филины, цапли, гуси -- отъ 50 лѣтъ до 100 лѣтъ,-- а кроликъ всего до 10 лѣтъ! Многія рыбы живутъ до 100 лѣтъ, а щуки даже до 300, черепахи -- до 200, лебеди, орлы, коршуны -- до 150 лѣтъ, человѣкъ же.ишь въ исключительныхъ случаяхъ переходить за 100 лѣтъ! Изъ млекопитающихъ лишь самые крупные звѣри, напр., киты, слоны и верблюды, отличаются долговѣчностью. Китъ, говорятъ, живетъ 300--400 лѣтъ, слонъ -- 150--200, верблюдъ до 100 лѣтъ, въ большинствѣ же случаевъ даже крупные звѣри живутъ не болѣе 50 лѣтъ.
   Флурансомъ было установлено общее правило, что продолжительность жизни млекопитающихъ въ 5 разъ больше ихъ періода роста. Въ частностяхъ, однако, это правило имѣетъ очень много исключеній, а для другихъ группъ и совсѣмъ не подходитъ. Такъ птицы, напр., часто живутъ въ 100 и болѣе разъ дольше, чѣмъ время ихъ роста и созрѣванія.
   Фактъ относительно малой продолжительности жизни млекопитающихъ все же такъ рѣзко бросается въ глаза, что требуетъ объясненія, и для насъ онъ имѣетъ, конечно, ужъ то чрезвычайное значеніе, что мы сами принадлежимъ къ классу млекопитающихъ.
   Объясненіе наиболѣе правдоподобное, хотя и встрѣченное съ большимъ недовѣріемъ въ ученомъ мірѣ, дается И. И. Мечниковымъ.
   Нашъ знаменитый ученый считаетъ главнымъ источникомъ старости отравленіе ядами, попадающими въ кровь изъ кишечника и, конечно, изъ толстой кишки. Этотъ отдѣлъ кишечника развить у млекопитающихъ гораздо сильнѣе, чѣмъ у другихъ позвоночныхъ, и является обширнымъ резервуаромъ, въ которомъ скопляются совсѣмъ ужъ переработанные остатки пищи. Полезность такого приспособленія объясняется подвижнымъ образомъ жизни млекопитающихъ -- они обладаютъ способностью быстраго бѣга, и эта способность составляетъ для нихъ весьма существенное преимущество въ борьбѣ за существованіе,-- однимъ она облегчаетъ спасенія отъ враговъ, другимъ -- успѣшный захватъ добычи. При такомъ важномъ значеніи для млекопитающихъ быстроты бѣга частыя остановки для опорожненія кишечника были бы условіемъ крайне неблагопріятнымъ. Отсюда и возникла потребность въ объемистомъ резервуарѣ, содержащемъ каловыя массы. Такого резервуара, въ видѣ огромной, толстой кишки, нѣтъ ни у птицъ, ни у другихъ позвоночныхъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, однако, присутствіе этого резервуара обнаружило и чрезвычайно невыгодныя явленія -- подъ вліяніемъ колоссальнаго количества бактерій въ каловыхъ массахъ развиваются процессы броженія и разложенія, дающіе ядовитыя. вещества, (напр., индолъ и др.),-- эти вещества просачиваются въ кровь и медленно, но вѣрно отравляютъ организмъ.
   Такое отравленіе происходить въ теченіе всей жизни организма съ самаго рожденія, и жертвою его становятся наиболѣе нѣжныя и чувствительныя, наиболѣе, такъ сказать, благородныя ткани -- прежде всего нервная и мускульная ткань, затѣмъ ткани внутреннихъ органовъ. За счетъ этихъ отравляемыхъ и слабѣющихъ тканей начинаютъ разрастаться ткани менѣе благородныя и менѣе важныя для организма, напр., соединительная ткань. Такъ мало-по-малу ткани, важныя для жизни, замѣняются ненужными и даже вредными. Этимъ обусловливается артеріосклерозъ и другія явленія старости и одряхлѣнія, которыя постепенно разрастаются и усиливаются. Въ концѣ концовъ организмъ утрачиваетъ совершенно способность правильно функціонировать и гибнетъ! Смерть млекопитающихъ и человѣка наступаетъ, слѣдовательно, какъ конечный результатъ систематическаго отравленія организма ядами толстой кишки -- этого по существу не нужнаго для насъ органа, унаслѣдованнаго отъ нашихъ отдаленныхъ животныхъ предковъ!
   Такова теорія Мечникова, основывающаяся на обширномъ рядѣ фактовъ и соображеній. Мечниковъ дѣлаетъ изъ нея и практическій выводы -- борьба со старостью возможна двумя путями: либо оперативнымъ вмѣшательствомъ -- удаленіемъ ненужной для жизни толстой кишки, либо путемъ уничтоженія выработки ядовитыхъ веществъ въ кишкѣ, введеніемъ въ нее такихъ бактерій, которыя бы парализовали дѣятельность ядоносныхъ. Къ такимъ бактеріальнымъ противоядіямъ относятся бактеріи молочнокислаго броженія, встрѣчающіяся въ нѣкоторыхъ сортахъ простокваши. Это и заставляетъ Мечникова рекомендовать особымъ образомъ приготовленную простоквашу, какъ нѣкоторый палліативъ противъ преждевременной старости, вызываемой отравленіемъ кишечными ядами.
   Какъ ни остроумна эта теорія, и какъ ни блестящи доказательства И. И. Мечникова, приводимыя въ ея пользу, нельзя не согласиться съ противниками ея въ томъ, что она прежде всего не универсальна и не объясняетъ намъ явленія старости во всей ея полностиБудучи пригодна для объясненія старости и одряхлѣнія человѣка и млекопитающихъ, эта теорія не даетъ ничего для освѣщенія тѣхъ же явленій у животныхъ, стоящихъ на болѣе низкой ступени животнаго царства и не располагающихъ такимъ ненужнымъ и излишнимъ органомъ, какъ толстая кишка.
   Такимъ образомъ, для пониманія старости и причинъ слѣдующей за нею смерти вообще необходимо взять за исходную точку явленія болѣе общаго характера -- явленія, касающіяся въ равной степени всего животнаго и растительнаго міра и основывающіяся на свойствахъ клѣтки и живого вещества.
   Именно, съ такой исходной точки и отправляются въ своихъ сужденіяхъ о старости и смерти американскій біологъ проф. Май--нотъ и знаменитый изслѣдователь жизни клѣтки проф. Р. Гертвитъ, къ разсмотрѣнію взглядовъ которыхъ мы теперь и перейдемъ.
   

IV.

   Мы видѣли выше, что тѣло каждаго многоклѣточнаго животнаго слагается изъ двухъ принципіально различныхъ элементовъ -- изъ элементовъ смертныхъ, погибающихъ вмѣстѣ съ его индивидуальностью -- "элементовъ "сомы" (тѣла) животныхъ, и изъ элементовъ принципіально безсмертныхъ, переходящихъ въ своемъ потомствѣ непосредственно изъ особи въ особь, какъ нѣкоторая непрерывная цѣпь,-- половыхъ клѣтокъ.
   Старость и смерть касаются лишь сомы, и потому на измѣненія сомы въ индивидуальной жизни должно быть обращено главное вниманіе. 4
   Появляясь изъ того же зачатія, какъ и половыя клѣтки,-- изъ оплодотвореннаго и начинающаго быстро дробиться яйца, сома, слагающаяся изъ все болѣе и болѣе увеличивающагося числа клѣтокъ, растетъ первоначально съ замѣчательной энергіей. Но затѣмъ, по мѣрѣ развитія организма, быстрота и энергія роста сильно падаютъ и чѣмъ ближе къ зрѣлому возрасту, тѣмъ ростъ сомы все болѣе и болѣе замедляются.
   Проф. Майкотъ изслѣдовалъ спеціально этотъ вопросъ и составилъ для различныхъ животныхъ и для человѣка цѣлый рядъ кривыхъ, изображающихъ быстроту роста. Оказалось, что, напр. у кролика въ первые три дня по рожденіи вѣсъ увеличивается на 17-- 18%, черезъ двѣ недѣли приростъ падаетъ до 15%, черезъ мѣсяцъ -- до 5%, а черезъ 2 мѣсяца -- до 1%. Такимъ образомъ, паденіе прироста совершается очень быстро, развитіе происходитъ, слѣдовательно, первоначально крайне интенсивно, затѣмъ замедляется все болѣе и болѣе и относительно скоро послѣ рожденія останавливается совершенно. Тогда начинается регрессъ -- старѣніе, постепенно приближающее къ смерти. Но въ сущности старѣніе начинается еще и раньше. Ужъ съ того момента, какъ быстрота роста начинаемъ быстро уменьшаться, т. е. съ самаго момента рожденія, можно сказать, что энергія жизнедѣятельности клѣтокъ падаетъ, и организмъ начинаетъ катиться внизъ по наклонной плоскости.
   Является вопросъ, чѣмъ же обусловливается это явленіе, одинаково рельефно сказывающееся какъ у всѣхъ позвоночныхъ животныхъ, такъ и у человѣка? Проф. Майкотъ полагаетъ, что убываніе быстроты роста идетъ параллельно съ процессомъ дифференцировки клѣтокъ. Первоначально въ молодомъ, только что возникшемъ изъ яйца зародышѣ всѣ клѣтки болѣе или менѣе одинаковы, и всѣ онѣ "зародышеваго" характера, т. е. простого, ни къ какой дѣятельности, кромѣ размноженія, не приспособленнаго строенія. Но затѣмъ, при дальнѣйшемъ развитіи, клѣтки начинаютъ спеціализироваться. Появляются клѣтки покровныя, мышечныя, нервныя, чувствительныя и т. д., и каждый сортъ клѣтокъ получаетъ свои особенности строенія въ связи съ тою дѣятельностью, которая ему въ организмѣ предназначена. Такъ клѣтки мышечныя получаютъ веретеновидную форму, а затѣмъ превращаются въ длинныя мышечныя волокна, клѣтки нервныя пріобрѣтаютъ множество тонкихъ отростковъ -- нервныхъ волоконъ, клѣтки соединительнотканныя начинаютъ выдѣлять разныя плотныя вещества и т. д.
   Такая дифференцировка клѣтокъ и вызываетъ замедленіе въ первоначально столь быстромъ процессѣ ихъ размноженія. Чѣмъ клѣтка сложнѣе устроена, тѣмъ затруднительнѣе для нея дѣленіе, и тѣмъ медленнѣе оно происходитъ. Сильно дифференцированныя клѣтки совершенно не могутъ дѣлиться,-- такова судьба нервныхъ клѣтокъ въ головномъ или спинномъ мозгу позвоночныхъ,-- онѣ вовсе не дѣлятся, и то число ихъ, съ которымъ животное родилось на свѣтъ, сохраняется и на всю жизнь. Развитіе умственныхъ и другихъ психическихъ способностей совершается лишь благодаря установленію новыхъ связей между нервными клѣтками съ помощью новыхъ отростковъ ихъ, но отнюдь не благодаря увеличенію числа самихъ клѣтокъ-такимъ образомъ, развитіе и дифференцировка организма, основывающіяся на спеціализаціи его клѣтокъ, влекутъ за собою ослабленіе ихъ способности дѣлиться, замедленіе роста, невозможность быстро возобновляться при изнашиваніи и, слѣдовательно, старость и смерть! Ужъ молодой, только что явившійся на свѣтъ организмъ носить въ себѣ зачатки старости, и по мѣрѣ своего развитія неуклонно стремится къ ней, уже благодаря тому, что совершенствуется, спеціализируется, пріобрѣтаетъ новыя свойства и способности. Эти послѣднія даютъ ему преимущества въ борьбѣ за существованіе, но вмѣстѣ съ тѣмъ -- это дары данайцевъ! Въ нихъ скрыта и неминуемая гибель организма! За свое развитіе и совершенствованіе ему приходится платить жизнью. Его единственные элементы, сохраняющіе безсмертіе (хотя бы потенціальное!),-- это половыя клѣтки, элементы наименѣе дифференцированные, удерживающіе долгое время характеръ зародышевыхъ клѣтокъ.
   Такова точка зрѣнія проф. Майкота, имѣющая многое за себя и почти совпадающая со взглядами другого изслѣдователя этого вопроса -- проф. Р. Гертвита. Послѣдній также обращаетъ вниманіе на быстрое замедленіе роста и развитія организма. Въ этомъ отношеніи едва ли не наиболѣе рельефный примѣръ даетъ развитіе человѣка. Человѣкъ образуется изъ яйца, діаметръ котораго не достигаетъ даже 0,2 миллиметра и объемъ равняется приблизительно 0.001 куб. миллиметра. Между тѣмъ человѣкъ родится на свѣтъ имѣя объемъ въ среднемъ въ 3--4.000.000 кубич. миллим.,-- слѣдовательно, въ теченіе 9 мѣсяцевъ зародышевой жизни человѣка его живое вещество увеличилось въ отношеніи 1:1.000.000.000! Средній вѣсъ новорожденнаго ребенка 8 фунтовъ, средній вѣсъ взрослаго человѣка -- 130 фунтовъ; слѣдовательно, за весь 20-ти лѣтній періодъ послѣзародышеваго развитія, масса тѣла человѣка увеличивается лишь въ отношеніи 1:16! Но, такъ какъ ростъ зависитъ отъ энергіи дѣленія клѣтокъ, то ясно, что энергія эта совершенно несравнима въ зародышевомъ и въ послѣзародышевомъ періодѣ развитія.
   Гертвигъ приходитъ къ тому же выводу, что такое замедленіе темпа размноженія клѣтокъ обусловливается ихъ дифференцировкою и спеціализаціей. Клѣтки организма принуждены жертвовать своею самостоятельностью на пользу цѣлаго,-- онѣ превращаются изъ свободныхъ индивидуальностей въ рабынь, обязанныхъ исполнять въ теченіе всей своей жизни какое-нибудь однообразное маленькое дѣло, въ цѣляхъ общаго благосостоянія организмаЭто обусловливаетъ утрату ихъ способности размноженія, ведетъ къ ихъ изнашиванію и гибели.
   У простѣйшихъ, одноклѣточныхъ животныхъ клѣтки послѣ продолжительнаго періода размноженія дѣленіемъ претерпѣваютъ, какъ мы видѣли выше, нѣкоторое состояніе покоя -- депрессію -- въ теченіе которой происходятъ какіе-то процессы возстановленія. Послѣ депрессіи начинается опять энергичное дѣленіе.
   У высшихъ животныхъ, при сложности и тонкости ихъ организаціи, такое временное прекращеніе дѣятельности хотя бы нѣкоторыхъ клѣтокъ совершенно немыслимо. Оно повлекло бы за собой неминуемо остановку дѣятельности другихъ клѣтокъ и органовъ. Сильно спеціализированныя клѣтки, какъ сложные и хрупкіе механизмы, утрачиваютъ и способность дѣленія и способность возстановленія при изнашиваніи.
   Такимъ образомъ, и по мнѣнію Гертвита, высшая интенсивность и сложность жизни становится вмѣстѣ съ тѣмъ самымъ острымъ и неотклонимымъ оружіемъ смерти!
   

V.

   Итакъ, старость и смерть лежатъ въ самой сущности организація высшихъ животныхъ и человѣка! Устранить ихъ не въ нашихъ силахъ, ибо онѣ составляютъ такое же общее свойство живого вещества, высшихъ формъ, какъ и самая способность этого вещества къ совершенствованію... Попытки удлинить жизнь человѣческую, конечно, быть можетъ, и не всегда будутъ безплодными. Устраненіе неблагопріятнаго дѣйствія нѣкоторыхъ дисгармоній природы человѣческой -- еще, пожалуй, будетъ въ нашей власти, когда мы лучше овладѣемъ законами развитія, но уничтоженіе слѣдствій, проистекающихъ отъ дифференцировки клѣтокъ при развитіи -- это уже область, лежащая внѣ человѣческаго досяганія!..
   Намъ остается выяснить вопросъ, каковъ біологическій смыслъ и назначеніе смерти высшихъ животныхъ,-- вѣдь, смерть, какъ мы видѣли, не "составляетъ удѣла всего живого,-- "почему же она является печальной привиллегіей болѣе совершенныхъ формъ жизни?
   А. Вейсманнъ, какъ ревностный дарвинистъ, видящій вездѣ и во всемъ приспособленія, выработанныя подборомъ въ цѣляхъ процвѣтанія вида, разсматриваетъ и смерть высшихъ животныхъ, какъ нѣкоторое приспособленіе, "при томъ вполнѣ цѣлесообразное и полезное. Вѣчная жизнь тѣла сомы, высшихъ животныхъ была бы "излишней роскошью", такъ какъ отдѣльныя особи, въ теченіе жизни, по необходимости изнашиваются. Онѣ получаютъ различныя пораненія, поврежденія и не только теряютъ цѣну, но даже становятся вредными для вида, такъ какъ дефекты сомы могутъ неблагопріятно вліять на половые элементы. Наконецъ, такія особи вредны уже тѣмъ, что отнимаютъ мѣсто у молодыхъ, сильныхъ и здоровыхъ,-- потому самое лучшее, что онѣ могутъ сдѣлать, это -- умереть! И смерть "сомы", по мнѣнію Вейсманна, выработалась, на самомъ дѣлѣ, путемъ постепеннаго подбора, какъ и всѣ выгодныя для вида приспособленія. У низшихъ формъ она вылилась въ частную смерть (напр., гибель особой колоніи полиповъ), у высшихъ -- въ полное исчезновеніе сомы при сохраненіи безсмертія половыхъ элементовъ.
   Проф. Майнотъ, однако, не склоненъ разсматривать смерть, какъ полезное приспособленіе,-- апріорная точка зрѣнія Вейсманна слишкомъ мало считается съ интересами особи! Да и въ правѣ ли мы сейчасъ говорить о цѣляхъ и назначеніи смерти? Всѣ соображенія въ этомъ направленіи безспорно отдаютъ телеологіей и метафизикой.
   Майнотъ становится на болѣе правильную точку зрѣнія, стараясь объяснить смыслъ смерти не отдаленными цѣлями, а причинами.
   Причина возникновенія смерти -- чрезвычайная дифференцировка и спеціализація клѣтокъ и тканей. Но эта же причина повлекла за собой и чрезвычайное совершенствованіе! И если нѣкогда безформенныя кучки клѣтокъ превратились путемъ длительнаго процесса эволюціи въ существа, снабженныя совершеннѣйшими приспособленіями для борьбы за существованіе, то это могло произойти лишь благодаря раздѣленію труда между клѣтками, между тканями и органами! Такое раздѣленіе труда влекло за собой дифференцировку, а послѣдняя ослабляла стойкость элементовъ тѣла, ихъ способность дѣлиться, и вызывала ихъ гибель.
   Но, безъ такой гибели не было бы и прогресса, не было бы возможно появленіе высшихъ животныхъ и человѣка. "Дифференцировкѣ,-- по словамъ Майнота,-- обязаны мы нашей организаціей,-- благодаря ей мы стали людьми! Ей мы обязаны возможностью познать нашъ земной шаръ, его населеніе и насъ самихъ, обязаны всѣми преимуществами нашего бытія... Ей мы обязаны возможностью тѣхъ человѣческихъ отношеній, которыя представляютъ самое цѣнное изъ нашихъ переживаній...
   Платой за эти блага является смерть, и плата эта не слишкомъ высока! Вѣдь, никто изъ насъ не пожелалъ бы вернуться къ состоянію низшаго, одноклѣточнаго организма, получить это потенціальное безсмертіе, но лишиться всего, что составляетъ сущность человѣческой природы!..."
   Итакъ, смерть является плодоноснымъ отпрыскомъ развитія и совершенствованія! Угашая жизнь, она ведетъ къ созиданію новой, лучшей жизни въ будущемъ.: Уничтожая единичную особь, смерть служить благу того комплекса особей, который мы называемъ "видомъ", и вмѣстѣ съ тѣмъ является и факторомъ прогресса всего живого!..

П. Ю. Шмидтъ.

"Современникъ", XIII--XV кн., 1914

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru