Шпажинский Ипполит Васильевич
Простая история

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Драма в пяти действиях.

И. В. Шпажинскій

ДРАМАТИЧЕСКІЯ СОЧИНЕНІЯ.

Томъ 2-й.

2-е изданіе С. Разсохина

   

ПРОСТАЯ ИСТОРІЯ.

ДРАМА ВЪ ПЯТИ ДѢЙСТВІЯХЪ.
(Въ третьемъ дѣйствіи двѣ картины)

Дѣйствующія лица

   Яковъ Андреевичъ Сильвачевъ, командиръ резервнаго баталіона, среднихъ лѣтъ.
   Анна Марковна, жена его.
   Сергѣй Прокофьевичъ Разваловъ, купецъ, лѣтъ подъ сорокъ, холостой.
   Никандръ Прокофьевичъ, братъ его, лѣтъ 27-мы.
   Вѣра Дмитріевна, жена его, молодая женщина.
   Алексѣй Ивановичъ Ветенскій, помѣщикъ, родственникъ Сильвачева, пожилой.
   Аравинъ, молодой человѣкъ.
   Агафья, бѣдная женщина, старушка.
   Власъ, старый лакей Сильвачева.
   Степанъ, довѣренное лицо Разваловыхъ. старикъ.
   Татьяна, горничная Разваловыхъ.
   Мальчикъ.
   Почталіонъ.

Дѣйствіе происходитъ въ одномъ изъ торговыхъ городовъ средней Россія.

   

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

Городской садъ. Поперегъ сцены липовая аллея. На ней скамья. Въ глубинѣ больгр кусты сирени, образующіе бесѣдку, къ которой съ аллеи ведетъ усыпанная пескомъ дорожка. Дальше деревья. За ними видъ города.

ЯВЛЕНІЕ I.

Сильвачевъ [въ кителѣ, снявъ фуражку, задумчиво сидитъ на скамьѣ] и Почталіонъ [справа].

   ПОЧТАЛІОНЪ. Господинъ полковникъ, вамъ письмо-съ. [Ищетъ его въ сумкѣ].
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Есть?
   ПОЧТАЛІОНЪ. На домъ къ вамъ несъ. Извольте Получить. [Отдаетъ конвертъ и поклонившись, уходить влѣво].
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Отъ жены... Ничто не можетъ такъ разстроить меня, какъ эти письма!.. Изящный конвертъ, вычурный штемпель... твердый, холодный почеркъ... Онъ такъ же красивъ, какъ она, и такъ же... бездушенъ. [Нервно вскрываетъ конвертъ и, вынувъ письмо, бросаетъ конвертъ на землю]. Конечно -- денегъ. Знаю заранѣе. [Читаетъ. Усмѣхнулся]. Ну, такъ, такъ!... Для того и живу, чтобы посылать туда деньги. Все кончено между нами, все!.. но это не мѣшаетъ пользоваться моими средствами, чуть не требовать въ нихъ отчета. И это послѣ того!.. Лучше не вспоминать! [Взглянулъ на подпись]. "Любящая Тебя жена"! [Горько усмѣхнулся].
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Сильвачевъ и Ветенскій (быстро входитъ слѣва|.

   ВЕТЕНСКІЙ. А, Яковъ Андреевичъ!.. Батюшки, какой хмурый! Что съ тобой?
   СИЛЬВАЧЕВЪ [пожимая его руку]. Ничиго.
   ВЕТЕНСКІЙ. Я, кажется, засталъ тебя за письмомъ. [Поднялъ конверть]. По-ни-ма-ю! Рука прелестной кузины, ха, ха! Получилъ?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Да.
   ВЕТЕНСКІЙ. Не желаетъ-ли она возвратиться къ законному сожительству?.. Не пугайся. Поблѣднѣлъ даже. [Садится].
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Есть вещи, которыми не шутятъ, Алексѣй Ивановичъ!
   ВЕТЕНСКІЙ. Я и не шучу. Скажи пожалуйста, что ей отъ тебя нужно? Она постыдно бросила тебя... Непостоянство у насъ, Ветенскихъ, въ крови, ха ха!.. Она укатила за этимъ князькомъ въ Петербургъ и тамъ почти открыто сожительствуетъ съ нимъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [рѣзко]. Прошу -- перестань!
   ВЕТЕНСКІЙ. Но, любезный другъ, бросаютъ и прекрасныхъ людей. Это дурно рекомендуетъ не ихъ, а женщинъ, которыя такъ поступаютъ. Да, Annette создала тебѣ весьма гнусное положеніе. Но если ты киснешь въ немъ -- самъ виноватъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Я уже просилъ.. Тебѣ непремѣнно нужно говорить о томъ, что меня раздражаетъ. Болтунъ!
   ВЕТЕНСКІЙ. Не болтовня, а участіе...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Полно пожалуйста!.. Да если-бъ и участіе, то я его не прошу. Сплетничаютъ также подъ видомъ участія. А ты любишь таки... Люди праздные всегда таковы.
   ВЕТЕНСКІЙ. Согласенъ. Я праздный человѣкъ. Пьянствую, якшаюсь со всякой дрянью и такъ далѣе. Но все это не мѣшаетъ мнѣ относится къ тебѣ съ участіемъ и ясно понимать твое положеніе Будь я на твоемъ мѣстѣ, неужели -- думаешь -- я допустилъ бы испортить всю свою жизнь, какъ допустилъ это ты? У тебя всѣ права на разводъ. Отчего ты имъ не воспользовался? Мало того, ты остаешься въ какой-то зависимости отъ Annette, посылаешь ей деньги и все. Бываютъ семьи, гдѣ отношенія супруговъ сплелись въ такой узелъ, который самъ чертъ не распутаетъ; я мужъ и жена виноваты по своему. А ты -- правъ безусловно; совѣсть твоя чиста, слѣдовательно ты имѣешь подлое право поступить, какъ лучше.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Все это легко говорить...
   ВЕТЕНСКІЙ. А что бы сдѣлать, нуженъ характеръ. Конечно. Въ твоемъ положеніи довольно было одной рѣшительной сцены, чтобы повернуть по-своему... Нечего ухмыляться!.. Но тебя или не хватило на это и ты боишься жены, или любишь ее -- кто разберетъ!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Думай, какъ хочешь.
   ВЕТЕНСКІЙ. Гмъ! зачѣмъ ты все посматриваешь въ ту сторону? Поджидаешь кого?
   СИЛЬВАЧЕВЪ [съ неудовольствіемъ]. Никого не поджидаю. Съ чего ты взялъ?
   ВЕТЕНСКІЙ. Ха, ха, ха! Зачѣмъ-же сердиться? Подозрительно, братъ, подозрительно!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Э, отвяжись!
   ВЕТЕНСКІЙ. Мѣшаю?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Нисколько.
   ВЕТЕНСКІЙ. Такъ, или не такъ, но мнѣ хочется съ тобой побесѣдовать.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Вѣрно что-нибудь нужно? Слишкомъ ты участливъ сегодня. Съ тобой всегда такъ.
   ВЕТЕНСКІЙ [ударяя его но плечу]. Ха, ха, ха! Каковъ! Подозрительность, милый мой, черта весьма гнусная. Ну, а. дѣльце дѣйствительно есть къ тебѣ, есть.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Какое?
   ВЕТЕНСКІЙ. Видишь-ли... Я вѣдь, кажется, долженъ тебѣ?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Долженъ.
   ВЕТЕНСКІЙ. Плохи дѣла, очень плохи. Арендаторъ, скотина, задержалъ платежъ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Лучше скажи -- впередъ не даетъ. Ну?
   ВЕТЕНСКІЙ. Гмъ!.. ты того... не можешь мнѣ... четвертную? Понимаешь -- зарѣзъ!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Д-да, весьма гнусная черта подозрительность! [Неохотно]. Такъ И быть, на. [Достаетъ деньги].
   ВЕТЕНСКІЙ [засунулъ ихъ въ карманъ жилета]. Вскорѣ получишь. Пожалуйста не безпокойся!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ну, это еще увидимъ!
   ВЕТЕНСКІЙ [небрежно развалился]. Что? Ты говоришь такимъ тономъ, какъ будто я легко отношусь къ чужому карману...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Теперь придираться начнетъ. Чудакъ!
   ВЕТЕНСКІЙ. Не придираться, а... Те-те-те! господинъ Аравинъ!
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Тѣ-же и Аравинъ [справа].

   ВЕТЕНСКІЙ. Куда вы такъ стремительно мчитесь?
   АРАВИНЪ [раскланивается съ улыбкой]. По дѣлу-съ.
   ВЕТЕНСКІЙ. Всегда по дѣлу, какъ я всегда безъ дѣла. [Сильвачеву]. Замѣчательный молодой человѣкъ. Рекомендую. [Аравину]. Такъ какъ вы все и всѣхъ знаете, то этотъ пріятель мой, въ рангѣ полковника, вамъ не безъизвѣстенъ, конечно?
   АРАВИНЪ. Какъ же-съ! [Почтительно кланяется Сильвачеву]. Письма, весьма пріятно!
   ВЕТЕНСКІЙ. Сей молодой человѣкъ замѣчателенъ тѣмъ, что, появившись у насъ, прямолинейно заявилъ, что ищетъ карьеры и денегъ. Только карьеры и денегъ. Вожделѣю, молъ, и все тутъ. И всѣ обязаны мнѣ въ этомъ содѣйствовать, потому что я родился съ извѣстными аппетитами. А всякій, кто не содѣйствуетъ, тотъ есть мерзавецъ.
   АРАВИНЪ. Ха, ха! Вы извѣстный шутникъ. [Сильвачеву]. Отъ Алексѣя Ивановича всѣмъ достается; но за это на него какъ-то не обожаются.
   ВЕТЕНСКІЙ. Ехидничаетъ! А не будь я хорошъ съ вашимъ начальствомъ, вы не такъ отвѣтили-бъ мнѣ. Совѣтую быть со мною вдвое почтительнымъ: кузина моя, его жена, родная сестра главнаго директора вашей дороги.
   АРАВИНЪ [присаживается къ Сильвачеву]. А ваша супруга?..
   ВЕТЕНСКІЙ [перебиваетъ]. Не подбирайся, братъ, далеко. [Сильвачеву]. Однимъ изъ средствъ для своихъ цѣлей, господинъ Аравинъ избралъ барынь. Говоритъ, еще папенька совѣтовалъ ему это. И успѣваетъ, даже весьма пронзительно.
   АРАВИНЪ. Ха, ха, ха!
   ВЕТЕНСКІЙ [въ сторону]. Что за нахалъ! [Аравину]. Впрочемъ и вамъ не всегда удается. [Подмигнулъ]. Знаю, батенька, знаю-съ!
   АРАВИНЪ. Интересно -- что?
   ВЕТЕНСКІЙ [Сильвачеву]. Есть здѣсь купчиха Развалова. Премиленькая. То-есть, купчиха она собственно по мужу, а происходитъ изъ дворянской семьи...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Какая Развалова?
   АРАВИНЪ. Алексѣй Ивановичъ разумѣетъ, вѣроятно, ту самую, съ которою вы, кажется, изволите быть знакомы?
   ВЕТЕНСКІЙ [съ интересомъ]. Развѣ ты знакомъ съ Разваловой?
   СИЛЬВАЧЕВЪ [въ замѣшательствѣ]. Д... Да... Немного.
   АРАВИНЪ [ехидно]. По крайней мѣрѣ, говорятъ... васъ часто видѣли вмѣстѣ...
   ВЕТЕНСКІЙ [зорко взглянувъ на Сильвачева, перебиваетъ]. Что про васъ говорятъ -- интереснѣй. [Сильвачеву]. Надо пояснить, что въ качествѣ служащаго на желѣзной дорогѣ, господинъ Аравинъ избралъ поѣзда мѣстомъ полезныхъ знакомствъ и пріятныхъ похожденій. Ну, вотъ ѣдетъ недавно эта самая Развалова не знаю куда. Господинъ Аравинъ садится на поѣздъ и три станціи неотвязно аттакуетъ ее, понимаешь ли -- до того, что бѣдняжка наконецъ въ слезы...
   АРАВИНЪ. Интересно, кто сочинилъ это вранье?
   ВЕТЕНСКІЙ. Очевидецъ разсказывалъ. Онъ ѣхалъ вмѣстѣ съ вами и у него ужасно чесались на васъ руки за это.
   АРАВИНЪ. Желалъ бы я съ нимъ побесѣдовать! [Встаетъ].
   ВЕТЕНСКІЙ. Струсите.
   АРАВИНЪ. Ха, ха! [Сильвачеву]. Имѣю честь кланяться.
   ВЕТЕНСКІЙ. А вѣдь вы не простите Разваловой. Анонимное письмецо, что-нибудь въ этомъ родѣ, а? [Аравинъ презрительно взглянулъ на Ветенскаго, вскинулъ плечами и уходить влѣво].
   СИЛЬВАЧЕВЪ [вставая]. Однако, ты ужъ слишкомъ...
   ВЕТЕНСКІЙ. Помилуй! Нахалъ, шантажистъ... [Разговаривая, уходятъ вправо. Нѣсколько секундъ сцена пуста].
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Вѣра Дмитріевна [входить слѣва съ букетомъ въ рукахъ] и Агафья.

   АГАФЬЯ [за сценой]. Вѣра Дмитріевна, а Вѣра Дмитріевна!..
   ВѢРА [остановилась и обернулась]. Агафья!
   АГАФЬЯ [входить слѣва, запыхавшись]. Уфъ!.. Насилу тебя догнала! [Кланяется].
   ВѢРА. Здравствуй!
   АГАФЬЯ. Ножки твои молодыя, рѣзвыя... ужъ я бѣжала за тобою, бѣжала!.. поминаньице твое. [Развертываетъ его изъ платка и подаетъ.]. Въ церкви забыть изволила.
   ВѢРА. Ахъ, и въ самомъ дѣлѣ!
   АГАФЬЯ. Отецъ діаконъ вынесъ мнѣ и говоритъ: снеси, говоритъ, Вѣрѣ Дмитріевнѣ.
   ВѢРА. Спасибо, милая.
   АГАФЬЯ. Ну, какъ ты, все ли въ добромъ здоровьѣ матушка моя?
   ВѢРА. Слава Богу. Заходи къ намъ. [Повернулась идти, но взглянувъ по направленію аллеи, остается. Про себя]. Кажется онъ... [Старухѣ поспѣшно]. Заходи, Агафьюшка. Я всегда рада.
   АГАФЬЯ. Покорнѣйше благодарю, красавица моя, благодѣтельница! Ужъ я и то...
   ВѢРА [прерывая]. Ну, прощай! Ныньче зайди. [Отходитъ].
   АГАФЬЯ. Зайду, матушка, зайду. Будь здорова. [Поклонилась и уходить вправо].
   ВѢРА. Да, онъ... Навстрѣчу не пойду, не могу... Чувствую, что покраснѣю. Что онъ подумаетъ? [Садится на скамью]. Я вѣдь не искала его... Случайность... Ничего въ этомъ дурнаго нѣтъ... Встрѣтиться можно со всякимъ... [Подумала]. Зачѣмъ я лукавлю, зачѣмъ я обманываю себя? Идя садомъ, развѣ я не думала, что можетъ быть встрѣчу его? Я отъ себя потихоньку подумала такъ. Я затѣмъ и пошла этой дорогой... [Украдкой взглянула въ ту-же сторону]. Остановился съ Агафьей. Развѣ она его знаетъ?.. Нѣтъ, вернусь. Не хорошо. [Встала]. Улицей обойду. [Пошла въ лѣвую сторону].
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Вѣра Дмитріевна и Сильвачевъ.

   СИЛЬВАЧЕВЪ [поспѣшно входитъ справа]. Вѣра Дмитріевна! [Вѣра обертывается. Она уже у самой кулисы]. А я сейчасъ только замѣтилъ васъ. Здравствуйте! [Рукопожатіе]. Какъ я радъ!.. Вы торопитесь домой, или...
   ВѢРА. Не... особенно
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Такъ сядемъ?.. или пройдемся?
   ВѢРА. Пожалуй, сядемте [Садятся на скамью].
   СИЛЬВАЧЕВЪ. А я давно здѣсь. Но моимъ соображеніямъ, вы должны были быть въ церкви...
   ВѢРА. Была.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Но обѣдня давно отошла... Васъ все не было. Я уже потерялъ надежду...
   ВѢРА. Я заходила въ оранжерею.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. А! Букетъ оттуда?
   ВѢРА. Да.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Прелестный!
   ВѢРА. Не правда ли? Цвѣты моя слабость.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Прекрасная слабость. Ну, какъ поживаете? Здоровы ли? Я узналъ, что вы часто бываете больны.
   ВѢРА. Случается. Въ третьемъ году у меня воспаленіе было. Съ тѣхъ поръ покашливаю.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. А вамъ бы основательно полечиться, у хорошаго доктора. Знаете, какъ опасно запустить болѣзнь? Да и какъ вылечили васъ послѣ воспаленія? Это чрезвычайно важно. Право, займитесь собою.
   ВѢРА. А вы у кого же узнали, что я бываю нездорова? Разспрашивали?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Вы вѣдь не откровенны, ничего про себя не разсказываете.-- "Не стоитъ, да интереснаго нѣтъ ничего" -- вотъ ваши отвѣты. Ну, и разспрашивалъ, да. Все узналъ: вашу жизнь, ваше замужество, прошлое.
   ВѢРА. Однако вы любопытны!
   СИЛЬВАЧЕВЪ [тономъ упрека]. Развѣ это такъ называется? Неужели меня могутъ интересовать подробности о человѣкѣ, къ которому я не чувствую никакого участія?
   ВѢРА. Что же вамъ говорило?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Грустная повѣсть, Вѣра Дмитріевна! Во первыхъ, что въ дѣтствѣ и юности вы много видѣли горя...
   ВѢРА. Да... Росла сиротой, въ бѣдности...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Потомъ васъ выдали замужъ... Говорятъ, что вы не хотѣли... но богатый человѣкъ...
   ВѢРА [съ живостью]. Вотъ и не правда! Вовсе не потому что богатый... А вы и повѣрили?.. Ничего другаго не оставалось... Я тогда была будто деревянная, за кого бы ни отдали... Такъ наболѣло... Когда ужъ стали вѣнчать, опомнилась... И вдругъ на меня напалъ страхъ, такой страхъ, что я едва на ногахъ устояла.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Какъ это горько, какъ это ужасно!.. И, знаете, голубушка, послѣ всего, что вы пережили, притомъ, что и въ замужествѣ, говорятъ, ваша жизнь не красна, я удивляюсь на васъ...
   ВѢРА. Кажется, нѣтъ ничего удивительнаго.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Удивляюсь тому, что въ васъ ни раздражительности, ни озлобленія, ни апатіи, словомъ ничего, что остается послѣ тяжелыхъ испытаній и главное... при безнадежности. Въ васъ ясное, доброе, хорошее спокойствіе, полное особенной прелести. вѣра. Ну, ужъ не знаю.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Это видно по всему, по вашему взгляду, по вашей хорошей, немного грустной улыбкѣ, по всему!
   ВѢРА [со вздохомъ]. Во мнѣ нѣтъ того спокойствія, какъ кажется вамъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ Да? [Поду малъ]. Скажите, голубушка... Но можетъ быть я напрашиваюсь на излишнюю откровенность?
   ВѢРА. Я бы сказала, но не умѣю, да и не знаю что... Какъ-то глухо, не ясно самой... Если примѣръ взять. Положимъ, мнѣ сдѣлали непріятность. Если я и огорчусь, то все-таки принимаю спокойно; но въ тоже время чувствую, что это поверхностно, а что задѣнь меня глубже, я вовсе не такъ поступлю.... Силу такую чувствуешь въ себѣ, скрытую. Понимаете? Впрочемъ, я, должно быть, глупости говорю.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Нѣтъ, нѣтъ, я отлично васъ понимаю. вѣра. Такъ видите... Вотъ я и не знаю, какъ бы тогда поступила. Можетъ быть, такъ, что всю жизнь проклинала-бъ себя. [Смотритъ на часы]. Однако пора домой.
   СИЛЬВАЧЕВЪ Нѣтъ, нѣтъ! пожалуйста!.. А только что получилъ очень непріятное письмо...
   ВѢРА. Отъ... оттуда?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ну да, отъ жены. Поднялись тяжелыя воспоминанія, тѣмъ болѣе тяжелыя, что я былъ отъ нихъ дальше, нежели когда-нибудь. И вдругъ вы! Я такъ обрадовался вамъ! Когда васъ увидишь, такъ и живешь цѣлый день подъ этимъ впечатлѣніемъ. И какой это хорошій день! А завтра опять ищешь случая встрѣтиться съ вами. Видѣть васъ -- стало для меня привычкой, больше: потребностью.
   ВѢРА. Не надо придавать мнѣ такого значенія... Ну, вы меня понимаете...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Но какъ-же, если это такъ?
   ВѢРА. Во-первыхъ, вы можете ошибаться во мнѣ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Вѣра Дмитріевна! Я не мальчикъ.
   ВѢРА. А главное не нужно потому, что не пришлось-бы отвыкать...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Отвыкать?! [Грустно задумался].
   ВѢРА [подавляя волненіе]. Ну вотъ стали какой!.. О чемъ вы задумались?!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Что сказала и спрашиваетъ!.. "Отвыкать"!.. Вы такое милое, отрадное явленіе въ моей горькой жизни, что съ вами я забывался, отдыхалъ душею и боялся смотрѣть впередъ, не думая ни о чемъ, кромѣ васъ. вѣра. Но какъ-же не думать?
   СИЛЬВАЧЕВЪ [съ горечью]. Да. Нельзя закрывать глаза на свое положеніе, нельзя не считаться съ нимъ... Но каково это?
   ВѢРА. Я не говорю, что легко...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ахъ, мучительно!
   ВѢРА [низко опустивъ голову]. Можетъ быть... И ни для васъ одного...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Голубушка моя! [Схватилъ ея руки]. Какъ-бы я разцѣловалъ ваши ручки за это!
   ВѢРА [освобождаетъ руки]. Вы забыли, что мы на бульварѣ. [Оглянулась]. Ахъ! [Понизивъ голосъ]. Какъ вы не осторожны!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Господинъ, идущій сюда, нашъ знакомый?
   ВѢPA. Деверь... Ну, если замѣтилъ?..
   СИЛЬВАЧЕВЪ [неувѣренно]. Нѣ-ѣтъ.
   ВѢРА. Вообще неловко... Онъ не знаетъ, что мы знакомы.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Я буду въ отчаяніи, если вамъ сдѣлаютъ непріятность...
   ВѢРА. Нѣтъ... Онъ хорошій... Ничего... Кстати я васъ познакомлю.
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Вѣра Дмитріевна, Сильвачевъ и Сергѣй Прокофьевичъ Разваловъ {Сергѣй Разваловъ, по одеждѣ и внѣшнему виду, вовсе не походитъ на купца.}.

   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Вѣрочка! Вотъ не ожидалъ встрѣтить!
   ВѢРА. Я изъ церкви... Въ оранжерею зашла... Встрѣтились... Но позвольте васъ познакомить, господа. Братъ моего мужа, Сергѣй Прокофьевичъ... Яковъ Андреевичъ Сильвачевъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Весьма пріятно-съ. [Пожимаетъ Сильвачеву руку].
   ВѢРА. Помните, я разсказывала, что меня едва не задавили въ соборѣ... когда проѣзжалъ митрополитъ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Ахъ, да!
   ВѢРА. Яковъ Андреевичъ былъ такъ добръ, взялъ меня подъ защиту, пока схлынула толпа...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Не зналъ. Позвольте поблагодарить васъ, Яковъ Андреевичъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Помилуйте, объ этомъ не стоитъ и говорить!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Какъ же не поблагодарить за такое вниманіе! Да, говорили, въ соборѣ была тогда страшная давка. Какую-то старуху такъ притиснули къ двери, что къ вечеру померла. И самого владыку, говорятъ, чуть съ ногъ не сбили. Народъ грубый-съ, а всякому желательно получить святительское благословеніе. Очень, очень признателенъ, что изволили взять Вѣрочку подъ свое покровительство. Осмѣлюсь надѣяться, что сдѣлаете намъ честь, посѣтите насъ? Вѣра, развѣ ты не приглашала господина полковника?
   ВѢРА. Я хотѣла...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Какъ же ты?.. Съ этого надо было начать.
   ВѢРА. Я буду очень рада, если Яковъ Андреевичъ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Съ удовольствіемъ. Благодарю васъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Вотъ и прекрасно! Вѣра у насъ домосѣдка, знакомствъ не любитъ. Правду сказать, много ли здѣсь и людей, съ которыми пріятно знакомство? Одни -- народъ сѣрый, а другіе... Можетъ быть, видали нашихъ щеголихъ на вокзалѣ-съ, въ веселой компаніи?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Случалось.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Ну, то-то. Шампанское, пьяный смѣхъ и всякое безобразіе. Наши цивилизованныя, хе, хе! Ку этимъ Вѣра ужь ни съ какой стороны не подходитъ. Вотъ и живетъ въ уединеніи. Поэтому я особенно радъ знакомству съ вами, Яковъ Андреевичъ. Въ нашей однообразной жизни, человѣкъ просвѣщенный, всѣми уважаемый неоцѣненный гость.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Я не изъ веселыхъ людей, Сергѣй Прокофьевичъ. Мое общество едва ли можетъ развлечь и... Во всякомъ случаѣ, приглашеніе ваше принимаю съ искреннимъ удовольствіемъ. [Вѣра беретъ Развалова подъ руку].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Хочешь идти?
   ВѢРА. Пора.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. И такъ, будемъ ждать-съ. За честь почтемъ... До пріятнаго свиданія, Яковъ Андреевичъ! [Раскланивается и уходитъ съ Вѣрой вправо].
   СИЛЬВАЧЕВЪ [садится]. Однако, вышло неловко. Разваловъ не могъ не замѣтить нашего смущенія. Очевидно, онъ былъ непріятно удивленъ, хотя скрылъ и держался съ достоинствомъ. Можетъ быть, для того, чтобы дать ей оправиться?.. Возможно и то, что у нихъ произойдетъ непріятное объясненіе. Вотъ ужъ это досаднѣй всего!.. А, забыла! [Взялъ со скамьи букетъ]. Она сказала, что любитъ цвѣты. Пришлю ей самыхъ лучшихъ изъ оранжереи. Эти возьму на память... Встрѣча съ Разваловымъ вводитъ меня въ дѣйствительность. Непріятная встрѣча! Знакомство съ мужемъ ея будетъ еще непріятнѣй, а неизбѣжно... Если вдуматься въ ея и свое положеніе -- куда я иду?.. Я былъ слишкомъ не сдержанъ сегодня. Не хорошо... Да при ней нельзя, при ней всякая нерѣшительность пропадетъ! Что за прелесть она!..
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Сильвачевъ и Ветенскій [справа].

   ВЕТЕНСКІЙ. Ба! ты еще здѣсь? А я успѣлъ отлично позавтракать, даже съ шампанскимъ. Захожу въ ресторанъ выпить водки. Слышу изъ корридора шумъ, гвалтъ.-- Что такое?-- "Никандръ Прокофьичъ изволятъ"... А, Разваловъ! Значитъ, кутежъ, разливанное море. Туда!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Это какой же Разваловъ?
   ВЕТЕНСКІЙ. Младшій. Ихъ два брата. Мужъ той особы, съ которой ты, оказывается, знакомъ. Гмъ! дѣло не чисто!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Перестань!
   ВЕТЕНСКІЙ. Ну, сей самый Никандръ -- первый у насъ безобразникъ. Только что я къ нимъ вошелъ, вся компанія загалдѣла, цѣловаться лѣзутъ. Сейчасъ шампанчика... [Хотѣлъ, не замѣчая букета, сѣсть на него, но Сильвачевъ успѣлъ его взять и переложилъ и другую сторону]. Это откуда у тебя?.. Те-те-те! Я сейчасъ встрѣтилъ Развалову...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Такъ что же?..
   ВЕТЕНСКІЙ. Ужъ не свиданіе ли было у васъ?.. Признавайся: ея букетъ?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Нѣтъ.
   ВЕТЕНСКІЙ. Ну, и врешь. Не съ неба же онъ свалился. Ахъ, скромникъ! Каковъ? Впрочемъ, ты въ унылой меланхоліи, когда, такъ сказать, грусть щемитъ сердце. Онъ часто бываетъ у старѣющихъ дѣвъ и барынь подъ сорокъ. Чрезвычайно легко влюбиться тогда. Ну, и катай! Она премиленькая.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Не понимаю, къ чему ты несешь этотъ вздоръ!
   ВЕТЕНСКІЙ. Скажите! Да вѣдь ты съ нею знакомъ? И Аравинъ говорилъ, что васъ видали вмѣстѣ. Ты даже покраснѣлъ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Знакомъ случайно и очень мало...
   ВЕТЕНСКІЙ. То и плохо, милый другъ, что "случайно". Случай для такихъ, какъ ты -- все, судьбу вашу строитъ.. Взять хоть твою женитьбу...
   СИЛЬВАЧЕВЪ [съ досадой]. Опять!
   ВЕТЕНСКІЙ. Нѣтъ, постой! Ты вовсе не увлекался кузиной, когда женился на ней. На моихъ глазахъ было. Она выбрала тебя и взяла. Не она, такъ другая взяла бы точи также. Значитъ, женитьба твоя -- случайность. И случайное знакомство съ Разваловой...
   СИЛЬВАЧЕВЪ [встаетъ]. Довольно! Объ одномъ прошу тебя, Алексѣй Ивановичъ, пожалуйста не болтай про это.
   ВЕТЕНСКІЙ [серьезно и искренно]. Напрасно, пріятель, считаешь меня за сплетника. Не Аравинъ же я въ самомъ дѣлѣ! Если давича я сказалъ, что принимаю въ тебѣ искреннее участіе, то сказалъ совершенно серьезно. И -- какъ знать?-- можетъ быть, вскорѣ ты убѣдишься въ этомъ на дѣлѣ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Извини, если такъ... [Въ отдаленіи вдругъ раздается нестройный камаринскій, исполняемый двумя визгливыми скрипками, контрабасомъ, хриплою валторною и турецкимъ барабаномъ].
   ВЕТЕНСКІЙ. Слышишь? Это они. На воздухъ перешли безобразничать.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Кто они?
   ВЕТЕНСКІЙ. А вотъ кто.
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тѣже и Никиндръ Прокофьевичъ Разваловъ [подгулявшій, въ довольно растерзанномъ видѣ, стоить въ глубинѣ сцены, на дорожкѣ].

   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ветенскій!.. Алеша!.. Иди къ намъ!.. Мы на прохладу... Ахтерку подцѣпили, братъ! опереточную... Плясать заставивъ, ха, ха!.. Тутъ бу-детъ!.. Иди проворнѣй!
   ВЕТЕНСКІЙ [подмигнувъ Сильвачеву]. Хочешь, познакомлю?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Уволь. [Ветенскій вошелъ въ Никандру Прокоф.]. Такъ этотъ-то ея и ужъ?!

ЗАНАВѢСЪ.

   

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

Большая комната въ домѣ Разваловыхъ, съ богатою обстановкою. Налѣво, къ углу, стеклянная дверь на балконъ, въ садъ; посерединѣ дверь въ залу, направо -- въ комнату хозяйки.-- По лѣвой сторонѣ окна, уставленныя цвѣтами. У двери въ садъ также цвѣты, на низенькихъ деревянныхъ тумбахъ. По правой стѣнѣ диванъ, столъ передъ нимъ и кресла. Надъ диваномъ овальное зеркало. По лѣвой -- кушетка и рабочій столикъ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Сергѣй Прокофьевичъ [сидитъ на кушеткѣ, въ очкахъ и читаетъ книгу], Никандръ Прокофьевичъ [ходить по комнатѣ] и Вѣра [съ лейкою у цвѣтовъ].

   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Намъ только и дѣла, что съ цвѣтами возиться! Во всемъ домѣ натыканы. Одна сырость. [Вѣра перестаетъ поливать]. Развела!.. Я вотъ повыкидать велю половину.-- Анемподистъ Иванычъ пріѣхалъ вчера. Гость почтенный. Хозяйкѣ принять бы, какъ должно. А моя съ грязными руками на встрѣчу. Вишь, цвѣты пересаживала. Одѣта чертъ знаетъ какъ. Срамъ!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Гм!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Анемподистъ Иванычъ свою жену разрядитъ, прокатится съ нею -- въ носъ шибанетъ встрѣчному. Всякій ей нарядъ въ красоту. А мою во что ни ряди -- нѣту вида. [Вѣра сѣла на диванъ. Становясь передъ ней]. Да гнушается еще, наряды въ сундукахъ гніютъ! вѣра. Я не люблю наряжаться.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Потому что цѣны мужниной заботѣ и вниманію не имѣешь. Вотъ почему! Кажется, прежде въ нищетѣ жила, въ отрепьяхъ ходила, должна бы чувствовать, что для тебя дѣлаютъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [снимая очки, Вѣрѣ]. У брата голова болитъ. Кутилъ вчера.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Кутилъ. И опять буду. Что же изъ этого? Чего мнѣ дома сидѣть? Не съ женой-ли?-- Утѣха.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Перестань!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Вотъ еще!.. О чемъ съ нею разговоры вести? Одна скука. Ни она компанію составить тебя ни разуважить, ни распотѣшить!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Ступай, Вѣрочка, къ себѣ. Вздорныя рѣчи незачѣмъ слушать. [Вѣра уходитъ въ правую дверь].
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Сергѣй Прокофьевичъ и Никандръ Прокофьевичъ.

   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Нѣтъ, не вздорныя, а...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Ка-акъ? Что ты безобразникъ, та и жена, въ угоду тебѣ, должна то же дѣлать?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ты за нее заступникъ всегда. Въ чемъ надо, но твоему дѣлаю, не прекословлю; ну и ты не препятствуй мнѣ, не шпыняй въ каждый слѣдъ. Вотъ еще!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Что ты сказалъ?!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Да право! Коли нравъ у меня такой!.. Лошадь, къ примѣру, такую мнѣ, чтобы какъ чертъ, изъ оглоблей рвалась. Ахнуть и слѣдъ простылъ. Пить ежели, такъ чтобы во весь развертъ... Значитъ, кровь во мнѣ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Если ты таковъ по натурѣ, такую-бъ и жену бралъ. Раньше смотрѣть нужно было. А жена ни въ чемъ не повинна и обижать ее не дадутъ.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Не любя она шла за меня. Вотъ что! Зачѣмъ шла, если такъ? На деньги польстилась, на богатое житье!..
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Стой, стой! Это ужъ подло. Хотѣла она за тебя идти? Не зналъ ты, что силой ее выдавали? Не зналъ, что подневольная она была, сирота горькая? Не зналъ?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ну... зналъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. То-то и есть! Не остерегалъ я тебя, не урезонивалъ?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Врѣзамшись былъ, вынь да положъ!.. Гдѣ глаза были? Чертъ знаетъ!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Видѣлъ я, очень хорошо видѣлъ, что Вѣра тебѣ не подходитъ. Ты и слушать меня не хотѣлъ. Что вышло? Ты сразу ее запугалъ, а потомъ бросилъ и сталъ обижать. Хорошо? А жена она тебѣ добрая, честная. Грѣшно, Никандръ!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Я что-жъ... Когда обидишь ее -- жалко.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Ну, не всегда тебѣ жалко.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Неровенъ часъ... Въ сердцахъ какая-же жалость? Ежели осерчаю, тутъ, братъ... тутъ ужъ во мнѣ жалости никакой! Истязать могу.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Отлично про это знаю. И чѣмъ больше ты безобразничаешь, тѣмъ больше человѣческій образъ теряешь. На весь городъ отъ тебя шумъ идетъ. Кутежи, попойки...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Постой -- ухожусь. Говорю -- кровь. Утромъ, вставши, не знаешь, куда силу дѣвать; она въ тебѣ словно пудовики перекатываетъ, даже грузно.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Сударушекъ позавелъ. Какая такая Сонька у тебя тамъ, плясунья?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ужъ и пляшетъ, каналья, то-есть ахъ какъ! Вчерась какъ пошла, какъ завилась... [приплясыпаеть и напѣваетъ].
   
             Ахъ, вы лапти мои,
             Лапоточки мои!
             Ахъ, вы частенькіе,
             Головастенькіе!..
   
   Жги, жаррь, чертъ побери!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Хорошо, очень хорошо! Жена тоже смекаетъ...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. А пусть...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. То-то пусть! Всякій стыдъ потерялъ. Тебѣ все равно что люди ни скажутъ, во вниманіе не берешь.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Да полно тебѣ, полно! Ну, что ты... э-эхъ! Понимаю, хорошаго нѣту, точно. Говорю -- ухожусь. Пойдетъ началить, умаетъ хоть кого... Коли-бъ я не почиталъ тебя, али какъ... А то -- самъ знаешь -- всю душей... Замѣсто отца... Кабы не ты, не живи я за тобой, какъ за стѣной каменной...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. И не дурилъ бы. Образумься, Никандръ! Время. А главное -- жену... Боже тебя сохрани!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. А Богъ съ ней! Развѣ я какъ?.. Ныньче же ей гостинецъ куплю. [Уходить. Сергѣй махнулъ на него рукой].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Крѣпко жаль Вѣрочку. Какая ей жизнь, чего ждать? Жить бы ей душа въ душу, тихо, любовно... Такая вотъ и невѣста ноя была, покойница Маша. И лицемъ схожи удивительно, будто сестры родныя... Раздумаешься объ одной, другая на умъ прійдетъ. Такъ всегда... Потому, должно быть, Вѣрочка и мила мнѣ. А Никандръ знай дудитъ: "погоди, ухожусь!" Добро! И уходишься, кой въ тебѣ прокъ?.. Гмъ!.. Съ нѣкотораго времени замѣчаю, что на брата у меня озлобленіе какое-то... За Вѣру?.. Скверное, ѣдкое чувство... Схлынетъ оно, будто совѣстно станетъ. Что такое?.. Потому, вѣроятно, что Никандръ ужь терпѣніе мое истощилъ. Вотъ еще Сильвачевъ... Никакъ не могу отдѣлаться отъ непріятнаго чувства, когда встрѣтилъ ихъ съ Вѣрой. Избѣгаю думать объ этомъ, даже боюсь... слишкомъ это волнуетъ меня... а все думается.
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Сергѣй Прокофьевичъ и Вѣра.

   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Ты, Вѣрочка, не огорчайся, что братъ... Безъ разума мелетъ.
   ВѢРА. Правду сказать, Сергѣй Прокофьевичъ, какая я ему и жена? Вовсе не подходящая... А все же обидно бываетъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Въ обиду тебя не дадутъ. Помни всегда. [Погладилъ ее по головкѣ].
   ВѢРА. Конечно, еслибъ не вы, совсѣмъ бы мнѣ плохо... Очень ужъ вы добры ко мнѣ и участливы... Заступитесь, образумите... Съ вами легко, хорошо... Вы серьезный всегда, невеселый, а мнѣ легко и всякій я вамъ вздоръ говорю, что на умъ взбредетъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. То и хорошо, то и дорого мнѣ.
   ВѢРА. Сергѣй Прокофьевичъ, отчего я никогда не видала васъ веселымъ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Вотъ о чемъ вздумала!.. Интереснаго, кажется, въ этомъ немного... Характеръ такой у меня.
   ВѢРА. Нѣтъ. А всматривалась. Это потомъ сдѣлалось съ вами... Горе налегло, что ли?.. Еслибъ характеръ, такъ бы и видно было, а то нѣтъ. Чему вы улыбаетесь? Правду я говорю?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Можетъ быть. У тебя сердце чуткое... [Смотритъ на нее съ чувствомъ]. И спасибо тебѣ, большое спасибо.
   ВѢРА. За что?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. За участіе. Ни въ комъ я не видалъ его, Вѣра, то есть къ душѣ-то своей, ни въ комъ... [Въ волненіи пожалъ ей руку и сталъ медленно ходить по комнатѣ]. Да, жизнь моя прошла одиноко, сурово... Потерю перенесъ тяжкую... И въ томъ несчастіе мое, что образованія не получилъ. Отъ природы былъ любознателенъ чрезвычайно, все интересовало меня. Сталъ учиться, читать, лабораторійку завелъ, микроскопъ и разныя разности. Гору книгъ перечелъ, всякихъ, да толку не вышло изъ этого... Нить утерялъ. Великій поэтъ нашъ сказалъ:
   
   "Отрядомъ книгъ уставилъ полку,
   Читалъ, читалъ и все безъ толку".
   
   Такъ вотъ и я. А тутъ, по смерти родителя, за торговое дѣло взяться пришлось. И остался я ни въ тѣхъ, ни въ сѣхъ. Отъ своего брата купца отсталъ, а къ образованнымъ не иристалъ... О чемъ задумалась?
   ВѢРА [очнувшись отъ задумчивости]. Что вы?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Задумалась, молъ, о чемъ?
   ВѢРА. Я? Слушала.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [съ принужденнымъ смѣхомъ]. Ну, хорошо, пусть такъ. Вѣдь я занимательнаго въ моей рѣчи не много.
   ВѢРА [въ смущеніи]. Право, Я...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Да хорошо! [Прошелся молча]. За послѣднее время ты поблѣднѣла. Иль опять безсонница, грудь болитъ?
   ВѢРА Да, нервы что-то...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [съ испытующимъ взглядомъ]. Возбуждены. Замѣтилъ. Пошли за докторомъ.
   ВѢРА. Ахъ, надоѣли они мнѣ!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [останавливаясь у двери въ садъ]. Ба! какіе прекрасные цвѣты!
   ВѢРА. Гдѣ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. А вонъ, на балконѣ. Новость. Купила?
   ВѢРА. Н.. нѣтъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Откуда же они?
   ВѢРА. Не знаю.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Какимъ же образомъ они попали сюда?
   ВѢРА. Прислали... Садовникъ принесъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Прислали? Кто же прислалъ?
   ВѢРУ. Не знаю.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Такъ и не дозналась кто?
   ВѢРА. Нѣтъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Интересно. [Молчаніе. Измѣнившимся голосомъ] Ухаживаетъ за тобой кто-нибудь, что присылаетъ подарки, а ты принимаешь?
   ВѢРА. Я не видала, какъ ихъ принесли... хватилась спросить -- откуда? а садовникъ ушелъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Вѣра, ты правду говоришь: не знаешь, кто прислалъ цвѣты? [Зорко на нее смотритъ].
   ВѢРА. Нѣтъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Но догадываешься?.. Глаза опустила. Не хорошо скрывать... Такъ и не скажешь -- отъ кого и что это значитъ?
   ВѢРА [холодно]. Я ужъ сказала вамъ, что не знаю.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Женщина обыкновенно принимаетъ небрежный тонъ, когда говоритъ о томъ, что ей нужно скрыть, и весьма легко обижается, когда виновата. [Вѣра пожала плечами]. Но эту личину не трудно понять!
   ВѢРА. Изъ чего вы волнуетесь, Сергѣй Прокофьевичъ. Не понимаю.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Волнуюсь?.. Я ничего... Меня это прямо не касается.
   ВѢРА. И мужа моего не касается. Богъ знаетъ изъ чего дѣлать исторію! Вы меня удивляете.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [круто повернемся въ ней, крикливо]. Что-жъ я, по вашему, долженъ молчать? а? молчать? Долгъ мой замѣтить, если вижу дурное, если...
   ВѢРА [прерываетъ]. Да, вы въ правѣ замѣтить, еслибъ я дѣйствительно сдѣлала дурное. И мнѣ никого бы не было такъ стыдно, какъ васъ... какимъ я знала васъ до этой минуты, а не такимъ, каковы вы теперь, съ недобрымъ я идемъ, въ этомъ... непонятномъ волненіи. Такая перемѣна въ васъ... Мнѣ ужасно горько отъ этого.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Не знаю, какую ты усматриваешь во мнѣ перемѣну, но я... до сего времени считалъ тебя честною, прямою женщиной.
   ВѢРА. И перемѣнили мнѣніе? Почему, позвольте спросить?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Съ тѣхъ поръ, какъ я наткнулся на васъ съ Сильвачевымъ, вѣра въ тебя поколебалась во мнѣ...
   ВѢРА. Вотъ что!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Меня стало грызть сомнѣніе... Я его подавлялъ... Но теперь увѣренъ, увѣренъ, что цвѣты присланы Сильвачевымъ, что ты это знаешь и...
   ВѢРА. Лгу? Вы ошибаетесь, Сергѣй Прокофьевичъ. Если цвѣты дѣйствительно отъ Сильвачева, то я не вызывала его на эту любезность. Вы сами, когда познакомились съ нимъ, радушно пригласили его бывать и правильно взглянули на наше знакомство. Другаго я не ожидала отъ васъ. Но вы говорите, что съ тѣхъ поръ васъ что-то грызешь. Выходка ваша, обидная и грубая -- извините меня -- есть послѣдствіе тѣхъ подозрѣній, которыя запали вамъ въ душу. Отчего это случилось -- не понимаю и скорблю, что такъ вышло. Но если вы дорожите моимъ уваженіемъ, если хотите, что бъ я жила, какъ жила, то не оскорбляйте меня. Иначе, можетъ кончиться дурно.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. А-а! ты высказалась достаточно ясно. Понимаю. Даже лучше самой тебя понимаю, что въ тебѣ происходитъ. Сомнѣній нѣтъ... Достаточно ясно. А къ этому надо добавить, что люди особенно склонны обвинять другихъ, когда есть за что обвинять себя. Совѣсть къ этому побуждаетъ, совѣсть!
   ВѢРА. Не то! Ни къ чему меня совѣсть не побуждаетъ. Вовсе не то! Я чувствую, что въ васъ что-то особенное, небывалое, что оскорбляетъ меня, мое уваженіе и привязанность къ вамъ. Ну, объясните мнѣ, что это такое? Я не знаю, но чувствую. Это и ожесточаетъ меня. Объясните!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [подавленнымъ голосомъ]. Мнѣ кажется, что ты слишкомъ нервна... а нервные люди... [Замялся].
   ВѢРА [съ живостью]. Что?.. И почему вы смутились?.. и поблѣднѣли? Чѣмъ объяснить это? Облегчите меня, скажите!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Оставимъ, Вѣра! [Уходитъ].
   ВѢРА. Нѣтъ, сердце меня не обманываетъ. Въ Сергѣѣ Прокофьевичѣ что-то отталкивающее... Говори онъ кротко, по прежнему, и я разрыдалась бы у него на груди, какъ бы ни была виновата. А теперь мнѣ непріятно подать ему руку... Да, начинается новая жизнь, совсѣмъ другая... Если все сообразить, разобрать, то Сергѣй Прокофьевичъ отчасти и правъ, что набросился на меня... Въ эти нѣсколько дней я избѣгала Якова Андреевича. Но чего мнѣ стоило переломить себя и сидѣть дома, не видя его!.. и зная, какъ онъ огорченъ этимъ, хандритъ!.. Ужасно жалко его!.. Какъ онъ хорошо это сказалъ: "вы такое отрадное явленіе въ моей горькой жизни". Милый!.. Цвѣты, конечно, прислалъ онъ; но отчего самъ не ѣдетъ?... А если Сергѣй Прокофьевичъ какъ нибудь стороною отклонилъ его визитъ? Теперь я допускаю эту возможность. О, тогда... тогда я докажу, что опека надо мною напрасна!
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Вѣра и Агафья.

   АГАФЬЯ. Богъ милости прислалъ!
   ВѢРА. Здравствуй, Агафьюшка!
   АГАФЬЯ. Здравствуй, красавица моя! [Цѣлуются].
   ВѢРА. Отъ обѣдни?
   АГАФЬЯ. Какъ же, была, матушка, была.
   ВѢРА. Садись.
   АГАФЬЯ. Ту-утъ? Будто какъ и не идетъ мнѣ...
   ВѢРА. Садись, ничего. Чаю не дать-ли?
   АГАФЬЯ. Сейчасъ отъ чаю, матушка. Пила. Благодарствую. [Садится]. У кого пила-то, спроси. Подивиться!
   ВѢРА. У кого же?
   АГАФЬЯ. У полковника.
   ВѢРА [съ живостью]. Сильвачева?
   АГАФЬЯ. Да-а! Шутка -- въ честь какую попала!
   ВѢРА. Какимъ образомъ?
   АГАФЬЯ. Къ нему-то? Зазвалъ. Онъ вѣдь добрѣющей души, андельской. Нами, бѣдными, не брезгаетъ. Помогаетъ мнѣ, пошли ему Царица Небесная!.. Привелъ къ себѣ, въ кресло посадилъ, не хуже какъ ты. Вотъ-те и Агафья, хе, хе!
   ВѢРА. Ну, какъ же, какъ?
   АГАФЬЯ. Что, матушка?
   ВѢРА. Какъ живетъ, въ квартирѣ какъ у него?
   АГАФЬЯ. А хорошо, такъ-то хорошо! Чисто, свѣтло. Квартирка по себѣ небольшая, а хорошо. Будто какъ и не военный живетъ, схоже -- келейка. Ужъ и ласковъ же, Боже мой! И такихъ и не видывала изъ мущинскаго пола.
   ВѢРА. Ну, какъ же вы, о чемъ говорили?
   АГАФЬЯ. О многомъ, матушка, разговоръ былъ. Про мою сиротскую долю разспрашивалъ. Участливый онъ... О тебѣ говорили.
   ВѢРА. Обо мнѣ? Что же обо мнѣ-то?
   АГАФЬЯ. Хвалилъ. "Милая, говоритъ, она такая, видно, что души безподобной. На лицѣ, говоритъ, у ней это написано"... [Вѣра стремительно обняла старуху и крѣпко поцѣловала, такъ что та удивилась]. Какъ ты меня... хе-хе-хе! Веселенькая стала, пташка моя.
   ВѢРА. Съ тобой всегда весело. А знаешь, Сергѣй Прокофьевичъ звалъ полковника къ намъ. Они познакомились.
   АГАФЬЯ. Сказывалъ, какъ же.
   ВѢРА. Не собирается?
   АГАФЬЯ. Очень, говоритъ, желательно къ Разваловымъ, да все недосугъ, вишь.
   ВѢРА. Недосугъ?.. Нашелъ бы время, еслибъ хотѣлъ.
   АГАФЬЯ. Это точно. Ну, будто какъ сумлѣвается онъ, то-сё... Я такъ, матушка, замѣчаю, что не карахтеренъ онъ. Думаетъ, да отдумаетъ. Къ примѣру, лежали у него письма написаны. Позвалъ слугу. Лакей у него Власъ.-- "На, велитъ, на почту снеси". Отдаетъ два письма. Только вышелъ Власъ, онъ опять его кличетъ.-- "Подай, говоритъ, назадъ"... письма тѣ. "Это, говорить, снеси, а это не надо". Взялъ его, подумалъ, повертѣлъ - повертѣлъ и въ клочки. Власъ и говоритъ... Сердитый такой.-- "Хоть бы конвертовъ, говоритъ, не изводили зря. Больше нарвете ихъ, чѣмъ въ дѣло пойдутъ". А конверты, вишь, все штемпельные. Такъ вотъ, матушка. Изъ всего человѣка видать.
   ВѢРА [со вздохомъ]. Да. [Отошла къ столу и перелистываетъ книгу]. А про ту... про жену свою не говорилъ ничего?
   АГАФЬЯ. Ну вотъ! Станетъ онъ объ ней говорить! Ништо весело?
   ВѢРА. Портретъ ея не видала?
   АГАФЬЯ. Статочное дѣло ему патреты ея развѣшивать! Что ты, матушка!
   ВѢРА. А можетъ быть онъ все еще любитъ ее? Чего не бываетъ!
   АГАФЬЯ. А Христосъ знаетъ! Да что мы все объ немъ, да объ немъ! Ай онъ сродственникъ тебѣ?
   ВѢРА. И правда. Ну, пойдемъ накормлю. Пирога съ маслицемъ скушаешь.
   АГАФЬЯ [встаетъ]. Ахъ, ты пташка моя, благодѣтельница! Ну, пойдемъ, пойдемъ! Видно, съ утра мнѣ праздникъ сегодня. [Уходятъ въ дверь направо].
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Сильвачевъ [въ визитной формѣ] и Сергѣй Прокофьевичъ.

   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [пропуская гостя впередъ]. Вотъ вы и изволили пожаловать къ намъ! Весьма радъ-съ. Покорно прошу садиться.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [садится]. А Вѣра Дмитріевна?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Дома. Она ожидала васъ скорѣй у себя видѣть.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Все собирался, но... какъ-то не приходилось. Здоровье ея?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Ничего... но въ расположеніи ея духа замѣчается нѣкоторая перемѣна за послѣднее время.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Да? Какая же?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [про себя]. Какъ это интересуетъ его! [Сильвачеву]. То она разсѣяна, задумчива, то не въ мѣру я... странно оживлена. Въ этомъ состояніи на женщинъ иногда ласковость нападаетъ, участливость... даже къ тому, чѣмъ въ сущности онѣ вовсе не интересуются. [Съ усмѣшкой]. Избытокъ чувствъ... Я имѣлъ случай убѣдиться въ этомъ сегодня. Ну, бываетъ и раздражительна...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Вѣра Дмитріевна?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Даже слишкомъ. А въ раздражительности нервная женщина способна высказаться откровеннѣй, чѣмъ бы желала. [Останавливаетъ на немъ испытующій взглядъ].
   СИЛЬВАЧЕВЪ [про себя, въ смущеніи]. У нихъ что-то вышло! [Сергѣю]. А я думалъ -- наоборотъ, что Вѣра Дмитріевна характера ровнаго, всегда спокойна...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [съ усмѣшкою]. Надо полагать, что спокойствіе ея чѣмъ-нибудь возмутилось. Во всякомъ случаѣ, неровность въ расположеніи ея духа слѣдуетъ приписать не тѣлесному разстройству. Случалось вамъ наблюдать такія явленія и вдумываться въ причины ихъ, Яковъ Андреевичъ?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ахъ, мало ли причинъ!.. Скорѣе всего ближайшія...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. То есть въ семьѣ, вы хотите сказать?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Зачѣмъ же? Нѣтъ... Вообще это такой затруднительный вопросъ... [Про себя]. Что за выпытыванье? [Сергѣю]. А вы, кажется, ведете самую обширную торговлю въ здѣшнихъ мѣстахъ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [безучастнымъ тономъ]. Порядочную... Хлѣбное дѣло у насъ... А вотъ и Вѣра!
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣ-же и Вѣра.

   ВѢРА [радостно]. Здравствуйте, Яковъ Андреевичъ! Наконецъ-то вы у насъ! Какъ я рада!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [въ сторону]. СЛИШКОМЪ даже. [Принимаетъ наблюдательное положеніе, что замѣчено Вѣрой].
   ВѢРА. Не хотите ли кофею, закусить?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Нѣтъ, очень вамъ благодаренъ. [Краткое молчаніе].
   ВѢРА. Что новенькаго?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Да что вамъ сказать? Право, не знаю. Жизнь въ вашемъ городѣ такъ однообразна... Ни общественныхъ развлеченій, ничего...
   ВѢРА. Да. У насъ что ни открывали: театръ, циркъ -- все погибало, по недостатку публики и сочувствія. Сергѣй Прокофьевичъ говоритъ... и очень мѣтко... что городъ нашъ похожъ на грязнаго и сердитаго кулака, какихъ встрѣтите здѣсь на каждомъ шагу. [Оба взглянули на Сергѣя. Молчаніе].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [усмѣхнулся и рѣзво перемѣнилъ позу]. А я все любуюсь на цвѣты, которые неизвѣстно кто прислалъ Вѣрѣ. Великолѣпные!
   ВѢРА [вспыльчиво]. Яковъ Андреевичъ, кажется, не такой любитель цвѣтовъ, чтобы этимъ интересоваться.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Гмъ!
   ВѢРА. Что вы подѣлываете?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Все тоже... служба, читаю...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Если Яковъ Андреевичъ и не охотникъ до цвѣтовъ, то могъ освѣдомиться, что ты любишь ихъ. Вы вѣдь видались...
   ВѢРА [въ сторону]. Невыносимо!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. И сдѣлать въ этомъ отношеніи пріятное развѣ не естественно со стороны любезнаго кавалера?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. То есть вы хотите спросить: я ли прислалъ цвѣты?-- Да, я.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. А Вѣра никакъ не могла догадаться!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Простите, Вѣра Дмитріевна, что я позволилъ себя...
   ВѢРА [съ чувствомъ]. Очень, отъ всей души благодарю васъ! [Крѣпко пожала ему руку. Сергѣя Прокоф. покоробило].
   СИЛЬВАЧЕВЪ [Сергѣю Прокоф.]. Но во всякомъ случаѣ, я не имѣлъ причинъ дѣлать изъ этого тайну. А если поступокъ мой сочтенъ неловкимъ, прошу извинить.
   ВѢРА. Напротивъ, у васъ надо просить извиненія, Яковъ Андреевичъ, у васъ!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Къ чему это! вѣра. Мнѣ стыдно... я возмущена!..
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Чтобы тебя успокоить, я не стану мѣшать вашей бесѣдѣ. [Уходитъ].
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Сильвачевъ и Вѣра.

   СИЛЬВАЧЕВЪ. Что это значитъ?! [Вѣра горько заплакала]. Перестаньте, Вѣра Дмитріевна! Ну, стоитъ ли?.. Пожалуйста!.. Еслибъ я могъ предвидѣть...
   ВѢРА. Кто же это могъ предвидѣть? Неужели я не предупредила бы васъ, еслибъ ожидала, что васъ такъ примутъ?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Успокойтесь, пожалуйста!
   ВѢРА. Сергѣй Прокофьевичъ меня поразилъ. Онъ ли это? Объ ли, всегда добрый, ласковый, деликатный? Теперь только я поняла, какое значеніе въ моей жизни имѣло все это. Да, вотъ почему я была спокойна; вотъ почему не принимала къ сердцу оскорбленій отъ мужа и мало ли чего! Нѣтъ этого -- и все пошатнулось, будто рушилась опора какая-то. Я удивительно ясно сознаю это. Именно рушилось все. Сегодня Сергѣй Прокофьевичъ впервые возмутилъ меня. Теперь оскорбилъ за себя и за васъ, въ особенности за васъ... Помните, я сказала, что не знаю, какъ снесу, если задѣнутъ меня за живое, какою стану тогда? Это самое и случилось.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Я предчувствовалъ, что выйдетъ непріятность. Потому и медлилъ къ вамъ, хотя мнѣ ужасно хотѣлось васъ видѣть... Вы не выходили у меня изъ головы, я ни минуты не былъ покоенъ... Нигдѣ не видя васъ, я понялъ, что вы меня избѣгаете.
   ВѢРА. Вы что же подумали?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Что... что въ васъ нѣтъ живого сочувствія къ тому, что я высказывалъ въ послѣдній разъ...
   ВѢРА. Ахъ, это?.. Я васъ очень ждала... [Съ ироніей]. А васъ "предчувствія" заставили, "медлить"!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Главное, я боялся навлечь непріятность на васъ. Такъ, къ несчастью, и случилось. Понятно, что здѣсь мнѣ бывать не возможно. Слишкомъ ясно показала что этого не хотятъ. Но неужели?..
   ВѢРА. Что?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Неужели по одному этому мы не будемъ видѣться съ вами?
   ВѢРА [съ оттѣнкомъ негодованія]. Что другое, а это -- для меня не причина.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Но по другимъ, личнымъ причинамъ? Помните нашъ разговоръ? [Вѣра не отвѣчаетъ]. Скажите-же!, Милая!..
   ВѢРА [рѣшительно]. Увидимся. [Отходитъ]. А теперь уходите. Мнѣ лучше остаться одной...
   СИЛЬВАЧЕВЪ [взявъ шапку]. Такъ увидимся? [Она молчитъ. Потупившись и подавляй волненіе. Онъ взялъ ея руку]. Когда-же, когда?
   ВѢРА. До свиданья. [Хочетъ отойти, онъ нѣсколько разъ цѣлуетъ ея руку]. Идите, идите! [Сильвачевъ уходитъ. Съ сильнымъ движеніемъ] Еще минута, и я-бы не выдержала, я все сказалъ-бъ ему! Если-бъ Сергѣй Прокофьевичъ зналъ, какъ онъ приблизилъ меня къ нему! Да, любовь забрала всю мою душу. Пускай что хотятъ, то со мною и дѣлаютъ!

ЗАНАВѢСЪ.

   

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

КАРТИНА ПЕРВАЯ.

Сцена предыдущаго дѣйствія.

ЯВЛЕНІЕ I.

Татьяна [передъ зеркаломъ надѣваетъ галстучекъ яркаго цвѣта],

   ТАТЬЯНА. Ишь распрекрасно какъ! Ай да миленькій, зналъ чѣмъ угодить!.. Еще зонтикъ, посулился, куплю, да перчатки... Ежели зонтикъ, да шляпку -- чѣмъ я не барыня!
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Татьяна и Степанъ [съ письмомъ въ рукахъ].

   СТЕПАНЪ. Туда же передъ зеркаломъ! Нескладеха!
   ТАТЬЯНА. Ужъ вы завсегда невѣжество скажете. А еще умственный человѣкъ!
   СТЕПАНЪ. Да!
   ТАТЬЯНА. А я на образованной ногѣ и невѣжества слушать не въ аппетитѣ-съ, потому вы охальникъ.
   СТЕПАНЪ. Задать бы тебѣ острастку хорошую, дѣвка!.. а то и вовсе со двора долой.
   ТАТЬЯНА. А нуждаюсь! Да хоть сейчасъ! Тоже о себѣ понятія имѣемъ достаточно.
   СТЕПАНЪ. Какъ не имѣть!-- Сергѣя Прокофьича не видала?
   ТАТЬЯНА. По саду гуляетъ.
   СТЕПАНЪ. На, снеси письмо. [Отдаетъ его]. Скажи, молъ, какой-то человѣкъ принесъ, а отъ кого -- не сказалъ. Нѣтъ, подай. Самъ снесу. [Взялъ письмо обратно]. Ты еще засунешь куда-нибудь. [Татьяна презрительно фыркнула]. А хозяйки иль опять дома нѣтъ?
   ТАТЬЯНА. [съ ехидствомъ]. Нѣту, Степанъ Лукьянычъ, нѣту-съ, хи-хи-хи!
   СТЕПАНЪ. Чему, дура, хихикаешь?
   ТАТЬЯНА. Я-ли дура, или другіе кто у насъ въ дуракахъ есть -- еще увидимъ-съ!
   СТЕПАНЪ [грозится]. Ой, Танька!.. Знаешь что -- сказывай, а не то -- вотъ те Христосъ -- такъ проучу!..
   ТАТЬЯНА. Ишь налетѣлъ!.. Можетъ, хозяйка-то ваша ти-ли-ли!.. Почемъ я знаю? Мужъ чертитъ, а ей все сухотиться? Нужно! Опять нашей сестрѣ свихнуться даже оченно просто.
   СТЕПАНЪ. Да, вотъ тебѣ, потому въ тебѣ бѣсъ гуляетъ. Какъ же ты смѣешь плести на хозяйку?!
   ТАТЬЯНА. Ничего я не плету. А ежели кто оглядки вокругъ себя не имѣетъ, оченно отъ этого случается плохо-съ! [Уходитъ въ боковую дверь].
   СТЕПАНЪ. Точно, есть слухъ... Эхъ, Господи!... Не даромъ и Сергѣѣ Прокофьичъ туча-тучею... [Задумался.]. Да, письмо. Надо снести. [Уходить въ садъ].
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Вѣра, [быстро входитъ изъ средней двери, торопливо снимаетъ шляпку и тальму и какъ ни попало бросаетъ ихъ].

   ВѢРА. Никого... Слава Богу, что никто не видитъ меня. [Закрылась руками и черезъ секунду отняла ихъ]. Милый, какъ онъ любитъ меня!.. Вотъ это жизнь, вотъ это счастье!.. Я не ждала его, никогда. Я свыклась съ мыслью, что кое-какъ проживу свою жизнь, безъ свѣта и радости. И вдругъ!.. О, за такое счастье вынесешь все!.. [Задумалась]. Вынесешь... Вотъ и дрогнуло сердце. Зачѣмъ эти мысли такъ скоро приходятъ?.. Да, какъ-то сложится жизнь?.. Все должно пойти по иному, все... [Рѣшительно]. Но я твердо пойду на все, что ни ожидаетъ меня. Милый, милый! безъ ума, безъ памяти! люблю тебя, радость моя!!
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Вѣра и Сергѣи Прокофьевичъ [черезъ силу входитъ до сада, опираясь на палку, съ письмомъ въ рукахъ. Онъ блѣденъ, взволнованъ и грузно садится въ кресло].

   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Чортъ побери!.. что за пасквиль, что за гадость такая!.. [Тяжело дышетъ и ослабляетъ галстукъ]. И кто писалъ? [Сжимаетъ въ кулакѣ письмо]. Кто этотъ мер-за-вецъ?!
   ВѢРА. Чѣмъ вы такъ взволнованы, Сергѣй Прокофьичъ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Помилуй!.. Не хочу вѣрить, я вѣрить не хочу, что бъ ты дошла до того... [Жадно выпиваетъ стаканъ воды].
   ВѢРА. До чего-же я дошла?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. А вотъ пишутъ... Была ты у Сильвачева?
   ВѢРА. Сильвач... [Про себя]. Узнали... [Сергѣю Прокоф.]. Значитъ, объ этомъ вамъ пишутъ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Была, или нѣтъ?.. [Молчаніе. Кричитъ]. Отвѣчай!
   ВѢРА [рѣшительно]. Была.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Была-а?! [Поднимается].
   ВѢРА. Скрываться не стану. Сама бы все разсказала. Была. Люблю его и была.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Люб... Любишь?! [Губы его задрожали];
   ВѢРА. Люблю.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. И... и такъ смѣло... такъ нахально говоришь это?!
   ВѢРА [съ вызывающемъ видомъ]. Да, смѣло. Вотъ какъ: если бы всю жизнь муку за это нести,-- понесу, но стану благословлять свою любовь и съ нею лягу въ могилу.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [кричитъ]. Молчать!! Не говори такъ, не смѣй! Ты мнѣ... ты мнѣ душу терзаешь!..
   ВѢРА [значительно]. Вамъ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Не допущу!.. Убью, убью его, негодяя!!
   ВѢРА. Сергѣй Прокофьевичъ, не вынуждайте высказать вамъ горькую, постыдную правду... Ужасно тяжело это... Вы -- человѣкъ, котораго я уважала видитъ Богъ какъ!..
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Что же ты можешь сказать про меня? Говори! Уважала! Ха, ха, ха! Говори! Я приказываю!
   ВѢРА. Извольте. Вы забыли, что я жена вашего брата, Вы изъ личнагоо, низкаго чувства стали преслѣдовать меня, ревновать...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [Поблѣднѣлъ. Съ испугомъ]. Что?!
   ВѢРА. Оскорблять. И это въ то время, когда упрекнуть меня было не за что. Сначала я не могла понять этого. Я смутно чувствовала, что между нами возникаетъ что-то тяжелое, нехорошее; но гнала подозрѣнія, какъ недостойныя васъ. Но когда я поняла все, убѣдилась, мнѣ стало больно, обидно и... гадко. Я ужаснулась положенію, въ которое ставило меня ваше чувство. Съ одной стороны -- грубый, не справедливый, развратный мужъ, съ другой -- вы...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [садится еще блѣднѣе. Какъ бы обороняясь отъ удара]. Довольно, довольно!
   ВѢРА. Вѣдь это адъ! Прежде, изъ одного того, чтобы не уронить себя въ вашемъ мнѣніи, я, можетъ быть, поборола бы себя, но когда даже вы, когда все отвращало меня отъ семьи, я слѣпо пошла за своею любовью.-- Вотъ что наболѣло у меня на душѣ, Сергѣй Прокофьевичъ. Я не хотѣла вамъ говорить... вижу, какъ тяжело вамъ... но вы сами заставили. Теперь вы знаете все. [Уходить къ себѣ].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Неужели?... Боже мой, неужели я?.. [Закрылся руками. Отнимая ихъ]. Низость! Подлость!.. Да она права... Все ясно... Она меня разгадала... Я не смѣлъ въ себя заглянуть... Подавлялъ совѣсть, когда она говорила во мнѣ... Лгалъ передъ собою, постыдно лгалъ подъ личиною родственныхъ чувствъ... До-жить до та-кой мер-зости!!.. [Сидитъ молча, низко опустивъ голову. Рѣшительно]. Уѣхать! [Встаетъ]. Уѣхать не медля! Я не смѣю взглянуть имъ въ глаза, ни брату, ни ей... А вдругъ и Никандра обо всемъ извѣстили?.. Вѣдь онъ способенъ на все... Надо ей помочь, защитить... Бросить ихъ въ такомъ положеніи невозможно... Помочь непремѣнно... И мнѣ легче будетъ, И она... [Голосъ его дрогнулъ] по крайней мѣрѣ не станетъ вспоминать обо мнѣ съ отвращеніемъ... [Поспѣшно отираетъ слеты].
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Сергѣй Прокофьевичъ и Степанъ [осторожно входитъ изъ сада].

   СТКНАПЪ. Сергѣй Прокофьичъ, батюшка!... [Съ участіемъ подходитъ къ нему].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [оправляясь]. А, Степанъ!.. Вотъ что Степанъ: нынче я, можетъ статься, уѣду... съ курьерскимъ. Такъ, на всякій случай, приготовь...
   СТЕПАНЪ. ѣхать изволите?.. Слушаю-съ. Ишь вѣдь... Ахъ, Господи, растревожились какъ!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Перестань. Дѣло на твоихъ рукахъ остается, Лукьянычъ.
   СТЕПАНЪ. Будьте покойны.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Еще бы! Такъ приготовь, братецъ... Да того... позови Вѣру Дмитріевну. Она у себя.
   СТЕПАНЪ. Слушаю-съ. [у боковой двери]. А когда-же обратно изволите быть?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Не знаю, ничего не знаю. Позови-же. (Степанъ уходитъ]. Успокоить ее и... Братъ узнаетъ -- бѣда! Лучше всего ей уѣхать, хоть на время... Какъ ихъ оставить вдвоемъ?.. А самому оставаться... силъ моихъ нѣтъ, не могу!
   

Явленіе VI.

Сергѣй Прокофьевичъ и Вѣра.

   ВѢРА [сухо]. Что вамъ угодно?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [озабоченно подходя къ ней]. Вѣрочка... Вотъ что... Тутъ у меня... [Торопливо достаетъ изъ бумажника пачки кредитокъ]. Возьми.
   ВѢРА. Деньги?! [Отступаетъ]. Это зачѣмъ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Нужны будутъ... Если мужъ спроситъ... узнаетъ... ты вѣдь все скажешь ему?.. про...
   ВѢРА. Конечно, скажу.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. То-то... Я тебя знаю... Такъ вотъ... Ты не безпокойся, я поговорю съ нимъ, съ Никандромъ... вотъ какъ поговорю! А всего лучше тебѣ... хоть на время... подальше. Понимаешь?
   ВѢРА. Я и такъ собираюсь. Уѣду.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Ну вотъ... Возьми же деньги... чтобы ни отъ кого не зависѣть и все... Важно это. Бери, или я такъ долженъ понять, что ты... презираешь меня. А это... Это убьетъ меня, Вѣра. На-же, прячь, прячь! [Она беретъ деньги]. Такъ какъ я уѣзжаю...
   ВѢРА. Вы?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. По дѣламъ. Телеграмму получилъ... Неотложно... Такъ ты безъ меня отъ Никандра подальше... Вообще какъ желаешь, какъ тебѣ сердце... Вотъ и все... [Голосъ его задрожалъ]. И Господь съ тобой... да будетъ надъ тобой милость Его святая!... [Вѣра посмотрѣла на него глазами полными слезъ и вдругъ схватила его руку, чтобы поцѣловать]. Что ты, что ты!.. Кажется, братъ... Ну, прощай! [Поцѣловалъ ее въ голову]. Прощай, Вѣра, и того... не поминай... лихомъ. [Смахнулъ слезы и быстро уходитъ въ заднюю дверь. Вѣра въ рыданіяхъ уходитъ къ себѣ. За сценой гнѣвный голосъ Никандра].
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Никандръ Прокофьевичъ и потомъ Сергѣи Прокофьевичъ.

   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [входитъ въ гнѣвномъ волненіи]. Что-жъ мнѣ теперь съ нею сдѣлать?! Убить? [Шагаетъ по комнатѣ. Входить брать]. Тихоня! кислятина! Какова?! Ну, чертъ возьми!..
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. И тебѣ какой-то подлецъ написалъ про Вѣру?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. А вотъ я допытаюсь, правда-ли это, или нѣтъ. Эй, жена!... Тьфу, какая она мнѣ жена! Чертъ! [Кричитъ]. Вѣра!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Погоди, не кричи. Я ужъ говорилъ съ нею объ этомъ.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ну?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Призналась.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. А-а! Хорошо же! Я т-тебя!! [Идетъ къ боковой двери, сжавъ кулаки].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [удерживаетъ его]. Стой! [Возвышая голосъ]. Если я говорю, такъ ты слушай!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [посмирнѣлъ]. Что слушать-то? Извѣстно какіе твои разговоры...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [грозно]. Никандръ!.. Не мнѣ твоимъ умомъ жить... А въ такомъ дѣлѣ однимъ гнѣвомъ пути не сыщешь. Я разсудилъ какъ быть... и за лучшее почелъ удалить ее.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Выгналъ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Она и такъ тебѣ не нужна, въ забросѣ давно. А чтобы заткнуть рты, не корили-бы насъ... понимаешь?.. не корили-бъ, что мы поблажаемъ, или какъ... наилучшее -- удалить. Всякъ похвалитъ тебя за это по здѣшнимъ понятіямъ, и никакого на тебя черезъ Вѣру позора не ляжетъ... хоть сраму тебѣ, кажется, не прибавить ничто.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Слышали. Будетъ! Знаемъ все это достаточно. Прогнать! Какъ-же: ступай, молъ, себѣ милашечка куда желательно. Покорнѣйше благодаримъ! Такъ? Ну нѣтъ, шалишь! Сперва разсудить, расказнить ее, а тамъ ужь ступай къ черту, коли будешь жива.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Расказнить!.. На это сейчасъ. Чего другаго, а звѣрства въ насъ сколько угодно.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. А вотъ покажемъ, что въ насъ такое! [Ринулся къ боковой двери].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [заступая ему дорогу]. Пальцемъ не тронешь!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [сжавъ кулаки]. Я-я?!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [скрестилъ руки и выпрямился]. Ты. Не дамъ, не позволю!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Вотъ хорошо, вотъ прекрасно! Значитъ, ты за обманъ, за распутство ея стоишь?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. За человѣка стою, за душу его стою я. За то стою, чтобъ не изнывала душа человѣка въ несчастьи. Далъ ли ты счастье женѣ?-- Нѣтъ. Ты шесть лѣтъ оскорблялъ, унижалъ ее, мѣнялъ на всякую дрянь, въ разгулѣ, въ пьяномъ развратѣ. Если-бъ не я, ты подъ пьяную руку билъ бы ее, въ гробъ бы вогналъ! А она живая душа, Никандръ, и ей свѣта и воздуха нужно. Суди же по совѣсти, будь справедливъ. И ты будешь справедливъ, Никандръ [взялъ его руку], потому что правда не заглохла въ тебѣ. Скажи по чести, какъ передъ Господомъ Богомъ: виноватъ ты передъ Вѣрой, вѣдь кругомъ виноватъ?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [понурился]. Ну... виноватъ.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [беретъ его за плечи]. Спасибо, братъ. Честное, святое слово сказалъ ты. Такъ если она виноватою стала, тебѣ-ли судить ее и карать? Нѣтъ, милый мой. Пускай судитъ ее Господь, да совѣсть ея... Правда? Обѣщаешь?.. Слово!.. [Протягиваетъ ему руку. Никандръ, не поднимая головы, медленно даетъ свою]. Не знаешь ты... и никогда не узнаешь, насколько меня облегчилъ...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Что ужъ тамъ!.. Извѣстно: миротворецъ, потатчикъ...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Не то, братъ, не то!.. Есть мнѣ имя другое... И вотъ когда сотрется оно въ моей совѣсти... Миротворцы съ миромъ въ душѣ живутъ, братъ... А ты облегчилъ мою душу, помогъ!.. Спасибо! [Крѣпко поцѣловалъ его и уходитъ].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Разчувствовался. Даже невразумительно говорить сталъ... [Ходитъ большими шагами]. Ну, мнѣ не уходиться этимъ манеромъ!.. [Кричитъ]. Лошадей! Кто тамъ? Степанъ!
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Никандръ Прокофьевичъ и Степанъ.

   СТЕПАНЪ. Что прикажете?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. "Черта" заложить, тройку! съ бубенцами, со звономъ. Живо! Да кнутъ положить мнѣ хорошій!
   СТЕПАНЪ [про себя]. Прощай кони! Загонитъ. [Уходить].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ахъ, и покачу! Вихрю не догнать, такъ помчусь!.. До чего дошло, а!.. Опозорили!.. Скажи кто-нибудь, что можетъ такое случиться, разразилъ бы! А тутъ самого ошарашили... Ну, попадись мнѣ этотъ полковникъ! Узнаетъ, какъ чужихъ женъ сбивать! Покажу!.. А у брата я во всемъ виноватъ. Вишь, съ самаго начала виноватъ: и женился-то зря, не размысливъ, и жену обижалъ и велъ себя нельзя хуже... Что правда, то правда... Много Вѣра обидъ приняла... Я и во вниманіе не бралъ, словно такъ и быть надлежало... Вотъ и наказуетъ Господь, да!.. А все лучше покамѣсть не видать мнѣ ее... Поостеречься... Неровенъ часъ... [Задумчиво ходитъ, заложивъ руки за спину]. Степанъ!
   СТЕПАНЪ [входя]. Сейчасъ будутъ готовы, Никандръ Прокофьичъ.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Что готовы?
   СТЕПАНЪ. А лошади-съ. Приказали вѣдь...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Да, да! Гмъ... хозяйка-то... дома, иль нѣтъ?
   СТЕПАНЪ. Уѣхала-съ... вещи забрамши уѣхала. [Со вздохомъ, глядя въ сторону]. Не ладно.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [вспыльчиво]. А я съ тобой разговариваю объ этомъ? Вѣдь нѣтъ? Такъ чего же ты... чертъ!!
   СТЕПАНЪ. Ваше дѣло, извѣстно.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Да ты за обиду не принимай, что я тебя, стараго человѣка...
   СТЕПАНЪ. Привычны-съ.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [положивъ руку ему на плечо]. Не обижайся, Лукьянычъ... потому [сердечно] тошно вѣдь мнѣ, тошно!

ЗАНАВѢСЪ.

   

КАРТИНА ВТОРАЯ.

Пріемная Сильвачева. Въ задней стѣнѣ дверь въ прихожую, направо въ спальню. Налѣво два окна, между которыми письменный столъ. По правой стѣнѣ диванъ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Сильвачевъ [за письменнымъ столомъ] и Власъ [медленно и безцѣльно снуетъ по комнатѣ, передвигая мебель, смахивая пыль, прочемъ ядовито ухмыляется на барина и покашливаетъ].

   СИЛЬВАЧЕВЪ [теряя терпѣніе]. Несносно!.. Что ты толчешься здѣсь? Что тебѣ нужно?
   ВЛАСЪ. Что нужно!.. Прибираю.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [повертывается къ нему съ кресломъ]. Ничего прибирать. Ступай!
   ВЛАСЪ. Ступай!.. Потому какъ она безпорядокъ надѣлала у насъ... эта... Гостья-то, [Сильвачевъ отвернулся къ столу]. Гм!.. Коли такое безобразіе завелось, тутъ не то что порядокъ, тутъ ужъ все врозь пойдетъ, все! И сраму не оберешься, потому ежели милашка...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Убирайся вонъ!
   ВЛАСЪ [ехидно посмотрѣлъ на него и торжественно достаетъ изъ кармана длинныя женскія перчатки]. Извольте получить.
   СИЛЬВАЧЕВЪ (вскакиваетъ]. Что еще?
   ВЛАСЪ. Перчатки. Эта... забыла вчерась. Вотъ. [Сильвачевъ вырвалъ ихъ и уходитъ въ боковую дверь]. Что, или совѣстно стало? Погоди, я тебя допеку!.. Ишь какую волю забралъ!.. Коли тебѣ влѣзло въ голову, такъ перво-на-перво скажи мнѣ: Власъ, такъ, молъ, и такъ... Ну и допущу, коли по моему разсужденію выходитъ статья подходящая. А то ничего я не знаю, не вѣдаю и вдругъ -- милашка! Нѣ-ѣтъ, погоди! Всякъ знаетъ, что къ барину мимо меня хода не полагается! Власъ Кондратьичъ у всего нашего баталіона въ почетѣ, у всѣхъ офицеровъ. Всякъ деньги ему суетъ, только благоволи. Да! А эта хоть бы рублевку! [Понхалъ табаку]. Узнаешь ты Власа Кондратьича, погоди!.. Кто тамъ?
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Власъ и мальчикъ.

   МАЛЬЧИКЪ [бойко]. Полковникъ дома?
   ВЛАСЪ. Не полковникъ, а господинъ полковникъ. Болванъ! Чего тебѣ?
   МАЛЬЧИКЪ. Записка къ нимъ.
   ВЛАСЪ. Отъ кого?
   МАЛЬЧИКЪ. Тамъ написано отъ кого.
   ВЛАСЪ. Написано! Подай!
   МАЛЬЧИКЪ. Самому въ руки велѣли отдать.
   ВЛАСЪ. Подай, говорю!
   МАЛЬЧИКЪ. Имъ въ руки, а то не приказано.
   ВЛАСЪ. Не приказано! Пошелъ вонъ!
   МАЛЬЧИКЪ. Барина кликните, тогда и пойду.
   ВЛАСЪ. Поросенокъ! Я тебѣ укажу дорогу! [Схватилъ его за ухо. Мальчикъ кричитъ].
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Тѣ-же и Сильвачевъ.

   СИЛЬВАЧЕВЪ. Что такое?! Оставь! [Освобождаетъ мальчика].
   МАЛЬЧИКЪ. Чего онъ дерется! Къ вамъ записку прислали отдать... Вѣра Дмитріевна... а онъ дерется...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Отъ Вѣр... Дай сюда! [Взялъ записку и въ волненіи распечатываетъ ее. Власъ, схвативъ мальчика за плачи, пятить его въ двери].
   МАЛЬЧИКЪ. Да что вы!.. Можетъ, отвѣтъ дадутъ.
   ВЛАСЪ. Никакого отвѣта не будетъ; а тебѣ будетъ, тебѣ Я... [Вытолкнулъ мальчика въ прихожую и ушелъ за нимъ].
   СИЛЬВАЧЕВЪ [читаетъ]. "Все узнано"... Узнано?! [Читаетъ]. "Переѣхала пока въ слободу, къ Агафьѣ. Близь церкви, сѣренькій домикъ, гдѣ портной. Жду съ нетерпѣніемъ"... Что же теперь дѣлать? Уѣхать, увезти ее?.. Лагерное время, ни за что ее отпустятъ... И куда увезти?.. Переѣхала. То есть выгнали? Мужъ звѣрь... Ну да, разумѣется... Огласка, скандалъ, оскорбленія!.. Каково ей?.. Просто сердце упало... Надо къ ней ѣхать... сейчасъ... Обдумать, успокоить ее... Сразу ничего не придумаешь. Мысли спутались, сбились... Главное - успокоить... [Садясь и хватаясь за голову]. Что я надѣлалъ, что я надѣлалъ!..
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Сильвачевъ и Ветенскій.

   ВЕТЕНСКІЙ. Скажи пожалуйста, что у тебя творится?
   СИЛЬВАЧЕВЪ [съ испугомъ]. У меня?
   ВЕТЕНСКІЙ. Помилуй! Твой Власъ вцѣпился въ какого-то мальчика. Тотъ вырывается, оретъ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ [идя въ двери]. Ахъ, этотъ Власъ!
   ВЕТЕНСКІЙ [удерживая его]. Успокойся. Я выручилъ мальчика. Улепетываетъ во всѣ лопатки. А чѣмъ провинился онъ, твой личарда такъ и не соизволилъ сказать.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Да ничѣмъ.. Записку принесъ.
   ВЕТЕНСКІЙ. Пасквиль?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Нѣ-тъ!.. Отъ нея... Вѣра пишетъ.
   ВЕТЕНСКІЙ. Кто? Ха, ха, ха! Хорошъ сюрпризъ Вѣрочкѣ! Нѣжное посланіе и въ отвѣтъ -- грелка! Ха, ха, ха!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ну, можешь судить, въ какія положенія ставитъ меня этотъ дуракъ! [Въ волненіи ходить по сценѣ].
   ВЕТЕНСКІЙ. Вольно-же сносить опеку лакея! Грубая бестія. Хозяйничаетъ у тебя и ко всему этому -- взяточникъ. Но это не такъ важно, что-бы очень ужъ волноваться. Помилуй, на тебѣ лица нѣтъ!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Еще бы... такія вѣсти!..
   ВЕТЕНСКІЙ. Отъ жены что-нибудь?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Нѣтъ. Записка...
   ВЕТЕНСКІЙ. Да, да, да! Что же такое?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. А видишь... Да лучше прочти.
   ВЕТЕНСКІЙ [прочелъ записку и свистнулъ]. Дѣло дрянь! Я во всякихъ передѣлкахъ бывалъ, но отъ любовныхъ избавилъ Господь. Никогда не связывался съ порядочной женщиной. Что же ты думаешь дѣлать?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Я просто голову потерялъ.
   ВЕТЕНСКІЙ. Вижу.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. И какъ это могло обнаружиться! такъ скоро!
   ВЕТЕНСКІЙ. Весьма просто. "Спроси у сосѣда, что дома дѣлается", говоритъ пословица Наконецъ, Вѣрочка при первомъ подозрѣніи, вѣроятно, призналась сама.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ты думаешь?
   ВЕТЕНСКІЙ. Увѣренъ. Нервная женщина. У нихъ эти порывы естественны. Наконецъ, у женщинъ... я разумѣю хорошихъ... любовь всегда близка къ самоотверженію. По нашему, Вѣрочка проболталась; а по ея выходитъ, что она "освятила" свою любовь "все принесла ей въ жертву", и прочее. Не разсчетливо, глупо, особенно на взглядъ адюльтерныхъ пройдохъ, но во всякомъ случаѣ -- честно и даже возвышенно.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Конечно, такъ и должно было случиться, конечно...
   ВЕТЕНСКІЙ. Но ты досадуешь, что обстоятельства треснули тебя по лбу. Да, вся эта исторія врывается въ твою жизнь и комкаеть, въ ней все. Это, разумѣется, не легко. Но интересно знать: что сильнѣе въ тебѣ -- эта ли досада, или участіе къ женщинѣ, которой ты, конечно, клялся въ любви?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Какая тутъ досада! Ничего ты не понимаешь! Неожиданность. Знай я, что случится такой переворотъ, я бы все обдумалъ и записка Вѣры не застала бы меня въ расплохъ.
   ВЕТЕНСКІЙ. Такъ ли? Ты бы волновался, рѣшался и ничего бы не предпринималъ. Припомни цвѣты.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Что цвѣты?
   ВЕТЕНСКІЙ. Ты чуть не цѣлую недѣлю собирался отослать ихъ Вѣрѣ Дмитріевнѣ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. На это были свои причины.
   ВЕТЕНСКІЙ. Ну да, предположенія, сомнѣнія разныя. У васъ всегда такъ. Да ты серьезно любишь Вѣру, или такъ себѣ, увлекся?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Нелѣпый вопросъ! Конечно, серьезно.
   ВЕТЕНСКІЙ. Если такъ, то на твоемъ мѣстѣ я давно бы былъ тамъ, въ сѣренькомъ домикѣ, у Агафьи.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [засуетился]. Я и хотѣлъ и ѣду сейчасъ. [Застегиваетъ сюртукъ]. Но все же надо придумать, какъ устроить, чѣмъ успокоить Вѣру.
   ВЕТЕНСКІЙ. Для этого прежде всего надо самому успокоиться.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Не могу. Меня мучаетъ, что я во всемъ виноватъ. Пойми! Хорошо-ли, дурно-ли, но положеніе ея было опредѣленное. Она спокойно жила до меня. А теперь? Что я дамъ ей въ замѣнъ?
   ВЕТЕНСКІЙ. Чудакъ! Если она сама предпочла твою любовь прежнему положенію, о чемъ же мучиться тебѣ? Ты не завлекалъ ее, не ухищрялся во что-бы то ни стало овладѣть ею...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Понятно.
   ВЕТЕНСКІЙ. Скорѣе наоборотъ. Ты, вѣроятно, былъ сдержаннѣй съ нею, чѣмъ всякій другой на твоемъ мѣстѣ. И почему? Потому что боялся взять на совѣсть ея судьбу, робѣлъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Не робость, а было надъ чѣмъ задуматься, разумѣется.
   ВЕТЕНСКІЙ. И выходитъ по моему. Себялюбіе безхарактерныхъ людей, милый мой. Всѣ вы таковы. Истинная любовь, особенно при обстоятельствахъ исключительныхъ, какъ у васъ, требуетъ рѣшимости, воли, а это вамъ и ужаснѣй всего. Выходитъ, что и тутъ тебя взяли, пока ты не остылъ отъ колебаній и страховъ за будущее.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [взялъ фуражку и надѣваетъ перчатаки]. "Взяли"! Говорить такъ -- значитъ не понимать Вѣры, не знать, что эта женщина достойна высокаго уваженія.
   ВЕТЕНСКІЙ. Ахъ, Боже мой! Развѣ я осуждаю ее? А говорю только, что нравственный подъемъ у нея сильнѣе, нежели у тебя. Поэтому не она шла за тобою, а ты за нею. Это не исключаетъ ни скромности Вѣры, ни порядочности во всѣхъ отношеніяхъ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ну ѣду.
   ВЕТЕНСКІЙ. Ободрись и будь молодцемъ. Тебѣ предстоитъ серьезно позаботиться о Вѣрѣ. Теряться не время.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Конечно. Спасибо за участіе. Отъ нея я къ тебѣ. Постой-ка, кто-то подъѣхалъ... [Смотритъ въ одно]. Она!
   ВЕТЕНСКІЙ. Вѣра Дмитріевна? Ну, вотъ что, дружище. Мнѣ жаль ее и тебя также. Надо васъ выручать. У меня есть планъ. Все постараюсь устроить. Иди же, встрѣчай, а я пройду чернымъ ходомъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [горячо пожимаетъ ему руку]. Спасибо, спасибо тебѣ!
   ВЕТЕНСКІЙ. Ступай ужъ, ступай! [Сильвачевъ уходить]. Если женщина беретъ такихъ, какъ мы, то не попадется въ просакъ, потому что знаетъ, что беретъ дрянь; а эти... Вѣдь вотъ прекрасный человѣкъ, добрый, честный, а можно ли довѣрить ему судьбу? [Уходить въ боковую дверь].
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Сильвачевъ и Вѣра. [Онъ держитъ ея руки].

   ВѢРА. Я писала...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Получилъ, получилъ. Сію минуту хотѣлъ ѣхать къ тебѣ. Задержалъ Ветенскій.
   ВѢРА. Мальчикъ, съ которымъ послала записку, не возвращался. Мнѣ не терпѣлось...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. И прекрасно сдѣлала, что пріѣхала. Милая, милая!.. [Цѣлуетъ ея руки. Садятся]. Ну что, какъ? Я былъ пораженъ. Я измучился за тебя!
   ВѢРА. Вотъ и хотѣлось поскорѣй увидаться... узнать, какъ ты примешь... и еще разныя мысли... А вышло у насъ вотъ какъ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Дикая, грубая сцена? угрозы? Голубка моя! [Порывисто привлекъ ее къ себѣ и поцѣловалъ].
   ВѢРА. Нѣтъ, милый. Деверь получилъ про насъ анонимное письмо...
   СИЛЬВАЧЕВЪ [вставая]. И кому это нужно?! Неужели Аравинъ? Негодяй! [Прошелся въ волненіи].
   ВѢРА. Ну, разгорячился. Я не стала скрывать. Что нибудь одно... Иначе я не могла...
   СИЛЬВАЧЕВЪ [садясь и беря ея руку]. Еще бы! Конечно! вѣра. Онъ же, Сергѣй Прокофьевичъ, устроилъ такъ, что съ мужемъ у насъ ничего не было.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Да-а? Ну, слава Богу! Это мучило меня больше всего. Слѣдовательно, ты сама уѣхала, а не то, чтобы?..
   ВѢРА. Сама.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Гора съ плечъ!
   ВѢРА. И въ этомъ помогъ Сергѣй Прокофьевичъ. Отличный онъ. Боюсь, что я была слишкомъ несправедлива къ нему... преувеличила, придралась... Такъ мнѣ нужно было и придралась...
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣ-же и Власъ.

   СИЛЬВАЧЕВЪ. Что тебѣ?
   ВЛАСЪ [значительно]. Звали?
   СИЛЬВАЧЕВЪ [глядя въ сторону]. Не думалъ. Ступай! [Власъ к трогается]. Ступай, сказано тебѣ! Да не принимать никого.
   ВЛАСЪ. Время ли добрыхъ людей принимать, ежели..
   СИЛЬВАЧЕВЪ [поднимаясь]. Что-о?! Ты, я вижу, хочешь чтобъ я прогналъ тебя, а?! [Подступаетъ].
   ВЛАСЪ. Дѣ-ла! [Гнѣвно взглянулъ на Вѣру и уходитъ, хлопнувъ дверью].
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Сильвачевъ и Вѣра.

   СИЛЬВАЧЕВЪ. Животное!.. Не обращай вниманія, Вѣра. Онъ несносенъ, но, право, не дурной человѣкъ... Ну, да что объ этомъ! [Опять ходитъ съ озабоченнымъ видомъ]. Что я хотѣлъ сказать?.. Да! Былъ Ветенскій. Обѣщалъ... Онъ принимаетъ въ насъ живое участіе... Я гораздо хуже думалъ о немъ... Все обѣщаетъ устроить. Я не знаю еще какъ и кто, но все будетъ сдѣлано... На бѣду лагерное время, а то бы намъ лучше всего уѣхать пока... Это бы самое лучшее... О чемъ ты такъ грустно задумалась, голубка моя [Садится я обнимаетъ ея талію].
   ВѢРА [съ подавленнымъ вздохомъ]. Мнѣ кажется, что ты слишкомъ... озабоченъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Но естественно...
   ВѢРА. И непріятно озабоченъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Перестань! При тебѣ я спокойнѣе и нѣтъ ужъ той путаницы въ головѣ... Все устроится. Не говори такъ, радость моя.
   ВѢРА. Нѣтъ, дай высказать. Меня измучили эти мысли. Все случилось вдругъ, измѣнилось круто и, можетъ быть, вовсе не такъ, какъ бы ты желалъ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ [съ упрекомъ]. Вѣра!
   ВѢРА. Хлопоты изъ-за меня, безпокойства... Станутъ говорить, осуждать... Тебя это поставитъ въ неловкое положеніе, даже по службѣ. Все это пришло тебѣ въ голову послѣ моей записки. Вотъ и "путаница" въ мысляхъ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ [съ нетерпѣніемъ]. Ахъ!.. Кончила ты?
   ВѢРА. Во всякомъ случаѣ предупреждаю тебя, что имѣя средства жить независимо отъ семьи...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Вѣра, Вѣра! Извини, но возмутительно, что ты говоришь! За кого ты считаешь меня?
   ВѢРА. Прости, милый! [Беретъ его руку].
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Развѣ я...
   ВѢРА [прерываетъ]. Погоди. Выслушай. Я вѣдь не о себѣ безпокоюсь, не о своемъ положеніи думаю; а только о тебѣ, объ одномъ тебѣ. Я хотѣла узнать, что тамъ, въ глубинѣ души, не шевельнулось ли у тебя недовольства, досады...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Опять ты свое!
   ВѢРА. Выслушай, милый, не горячись. Это можно не выказать, даже подавить въ себѣ. Благородный и любящій человѣкъ такъ и сдѣлаетъ. Но то, что западетъ въ душу, обнаружится послѣ... Мало-ли случаевъ, которые могутъ вызвать эти затаенныя чувства, особенно въ нашемъ положеніи!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Такъ они есть у меня? Ты непремѣнно хочешь навязать ихъ мнѣ? Почему? Говори откровенно. Откуда эти сомнѣнія? Не потому ли, что я показался тебѣ "непріятно озабоченнымъ"? Откровенно, Вѣра!
   ВѢРА. Сомнѣнія явились сами собою, изъ нашего положенія. Я затѣмъ и летѣла сюда, чтобы все уяснить. И теперь же, въ началѣ, чтобы потомъ не было сожалѣній, досады... Потомъ я можетъ быть не переживу этого... И довольно было взглянуть на тебя...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Чтобы сомнѣнія укрѣпились? Понимаю. Я растерялся, не съумѣлъ успокоить тебя. Вотъ что скажу я за это. Человѣкъ съ характеромъ сразу сообразитъ все и пойметъ, какъ ему дѣйствовать. Онъ ни на что не закрываетъ глаза, рѣшителенъ и спокоенъ. Я не таковъ и жестоко поплатился за это въ жизни. Ты знаешь. Вся моя сила -- любовь къ тебѣ. вѣра. Милый!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Она дастъ мнѣ и твердость и увѣренность въ себѣ я спокойствіе! Ну, а сомнѣнія твои -- клянусь! тѣни ничего такого не было у меня,-- недовольства, или досады -- тѣни не было, Вѣра!
   ВѢРА. Прости, мой хорошій! [Поцѣловала его].
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Одна забота, одна мысль у меня: чтобъ тебѣ было хорошо; чтобъ я съумѣлъ это устроить; чтобъ ты, радость, сокровище мое, была довольна и счастлива!
   ВѢРА. Я счастлива, милый, такъ счастлива!.. [Порывисто обняла его и цѣлуетъ].

ЗАНАВѢСЪ.

   

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

Комната. Въ задней стѣнѣ отворенная дверь въ садъ, направо дверь въ прихожую и окно, налѣво -- въ спальню. Обстановка простая, чистенькая и веселенькая.

ЯВЛЕНІЕ I.

Вѣра [съ шитьемъ] и Агафья [сидятъ].

   ВѢРА. Спасибо, Агафьюшка, что зашла навѣстить. Гдѣ же ты на богомольѣ была?
   АГАФЬЯ. А въ пустыни. Вѣдь икону вчерась оттуда подняли. Самъ алхарей... Къ намъ въ городъ перенесла Царицу Небесную. Али забыла?
   ВѢРА. Ахъ, да, да!
   АГАФЬЯ. Видно, все-то ты здѣсь перезабыла... И какъ у насъ поживаютъ -- не спросишь... Поглядѣла бы, какая въ Никандрѣ Прокофьевичѣ перемѣна...
   ВѢРА. Не надо.
   АГАФЬЯ. Да вѣдь я къ тому...
   ВѢРА. Не надо. Перестань!
   АГАФЬЯ. Ну, перестану, перестану, коли слышать не хочешь! [Молчаніе. Вѣра склонилась надъ шитьемъ. Иголка ея быстро мелькаетъ].
   ВѢРА. А Сергѣй Прокофьевичъ?
   АГАФЬЯ. Да все, матушка, нѣту. Тогда же уѣхалъ, какъ ты. Съ тѣхъ поръ ни слуху, ни духу. [Вѣра тяжело вздохнула]. Такъ вотъ какъ ты устроилась! Хорошо. И у насъ говорили, что хорошо у тебя на усадьбѣ.
   ВѢРА [съ досадою]. А почемъ знаютъ въ городѣ, какъ и что у меня?
   АГАФЬЯ. Хе-хе! А ты думаешь, что уѣхала, такъ о тебѣ и забыли? Bo-на! Еще какой говоръ идетъ!
   ВѢРА. Какъ меня это бѣситъ! [Обрываетъ нитку].
   АГАФЬЯ. Что дѣлать! На чужой ротокъ не накинешь платокъ. [Встаетъ]. Ну, матушка, я пойду.
   ВѢРА. Куда-же? Посиди!
   АГАФЬЯ. И пора, да и то сказать: какая отъ меня радость? Только разстройство. Все о томъ болтаю, что тебѣ забыть нужно...
   ВѢРА. Посиди, Агафьюшка, я тебѣ рада. Разскажи что-нибудь.
   АГАФЬЯ [садится]. Что же тебѣ разсказать? Про себя ништо? [Зорко на нее поглядѣла]. Изволь. Послушай, какую мнѣ Господь долю послалъ. Разскажу. Въ свою пору была я, милая моя, дѣвка не изъ послѣднихъ. И нрава веселаго, я съ лица ничего себѣ и работница. Ну, выдали замужъ. И попался мнѣ мужъ до вина злющій, да буйный. Какъ выпилъ, на двѣнадцать ножей полѣзетъ. Ботъ какой! Съ каждымъ встрѣчнымъ ссора и сейчасъ въ носъ, да въ рыло. Въ буйствѣ на разбой хаживалъ. Вотъ до чего. И зазнала же я съ нимъ горя, матушка моя! Какъ, бывало, праздникъ подходитъ, я за вытье, потому быть мнѣ битой. Ну, и бивалъ! Такъ бивалъ, что по три недѣли лежала я почитай что безъ памяти, тѣло, бывало, что чугунъ черное.
   ВѢРА [прерываетъ]. Ужасно! И ты терпѣла?!
   АГАФЬЯ. Какъ быть-то? Судьба. Господь терпѣлъ, да и намъ велѣлъ. Однако не въ моготу становилось, особливо какъ сталъ мужъ грозить, что и вовсе убьетъ. Приходило на мысль руки на себя наложить. Что-жъ, думала я: мужъ въ тѣлѣ воленъ, а душа моя. Да Богъ спасъ.-- И такъ-то мучилась я безъ малаго двадцать годовъ. Шутка? Гнись, да бодрись -- что дѣлать? И не только стороннимъ кому, а и роднымъ никогда про это не сказывала. Боже избави! Даже осерчаю, бывало, какъ начнутъ спрашивать, да жалѣть.-- Вотъ, матушка, какъ -- бываетъ -- люди живутъ. Не къ твоей судьбѣ прировнять!
   ВѢРА [въ волненіе]. Вотъ ты къ чему свела! Ну, это напрасно. Я ничьихъ совѣтовъ не спрашиваю. Худо ли, хорошо ли я поступила -- такъ тому и быть.
   АГАФЬЯ. Твоя воля, матушка. Кто въ грѣхѣ, тотъ и въ отвѣтѣ. Извѣстно. [Помолчали]. Что жъ ты все такъ и будешь здѣсь проживать?
   ВѢРА. Нѣтъ... Думаю переѣхать въ Москву.
   АГАФЬЯ. Съ нимъ?.. Стало быть, онъ тамъ о мѣстѣ хлопочетъ?.. [Вѣра не отвѣчаетъ]. Какъ выйдетъ мѣсто, такъ вы?..
   ВѢРА [прерываетъ съ досадою]. Ну да, да! Нельзя же здѣсь оставаться. Что будетъ -- увидимъ.
   АГАФЬЯ [тяжело вздохнула. Подумавши]. По крайности вотъ что скажи, болѣзная моя. Люблю вѣдь я тебя крѣпко. Потому и спрашиваю. Какъ вы между собой?
   ВѢРА [отложила работу, съ оживленіемъ]. А вотъ какъ, Агафьюшка! и не думалось и не грезилось, что можно любить такъ. Хорошо мнѣ съ нимъ, такъ хорошо, что а ни о прошломъ не думаю, ни впередъ не загадываю. Онъ такой добрый, благородный, прекрасный!
   АГАФЬЯ. Ну, слава Богу. Хоть это-то! И спокоенъ?
   ВѢРА [задумалась]. Этого не скажу... Ужъ характеръ такой у него...
   АГАФЬЯ. Знаю. То и горе, что за такимъ крѣпко не жить. Ну, да что будешь дѣлать! А ты его поддержи, когда успокой, когда ободри. Только любилъ бы, а то все ладно будетъ. [Поднимается]. Затѣмъ прощай, матушка. Напоила, накормила, привѣтила. Спасибо тебѣ!
   ВѢРА. Посиди!
   АГАФЬЯ. Нѣтъ, матушка, пора, пора. Засидѣлась.
   ВѢРА. Ну, что дѣлать! Дай хоть провожу. За садомъ по полевой дорожкѣ ближе тебѣ, чѣмъ по большой дорогѣ идти.
   АГАФЬЯ. Ну что-жъ, проводи, проводи! [Уходить въ садъ].
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Анна Марковна и Аравинъ [изъ прихожей].

   АННА МАРКОВНА. Вотъ гдѣ голубки свили гнѣздышко! Очень мило.
   АРАВИНЪ. Среди полей-съ, въ поэтическомъ уединеніи, ха-ха-ха!
   АННА Марковна [осматривается]. Ce n'est pas mal du tout. А! портретъ мужа! Въ вѣнкѣ изъ цвѣтовъ и зелени... [Съ гримасой]. Мѣщанская идиллія.
   АРАВИНЪ. Совершенно вѣрно-съ. Уголокъ этотъ устроилъ имъ господинъ Ветенскій.
   АННА МАРКОВНА. Cousin?-- Не исправимъ!
   АРАВИНЪ. Это была заброшенная усадьба. Какъ изволите видѣть, все отдѣлано заново: мебель, обои... Влѣзло въ копѣечку-съ. И сюда-то супругъ вашъ, такъ сказать, прилетаетъ на крыльяхъ любви, ха-ха-ха! Кстати отъ города близко.
   АННА МАРКОВНА. Да, они не дурно устроились. Drфles de gens!.. Я очень признательна вамъ, monsieur Аравинъ, что вы довели объ всемъ этомъ до моего свѣдѣнія.
   АРАВИНЪ. Почелъ долгомъ поставить въ извѣстность...
   АННА МАРКОВНА. Merci. Сначала, получивъ ваше письмо... отъ лица совершенно мнѣ неизвѣстнаго... я подумала, что это пасквиль; но вскорѣ ваше любезное участіе объяснилось, а дальнѣйшая переписка ваша открыла мнѣ все.
   АРАВИНЪ [съ поклономъ]. Вашъ покорный слуга, Анна Марковна.
   АННА МАРКОВНА. Но долгъ платежомъ красенъ. Мнѣ бы хотѣлось быть вамъ полезной.
   АРАВИНЪ. Въ сношеніяхъ, которыя я осмѣлился завязать съ вами, мною руководило безкорыстное чувство, повѣрьте!.. чувство глубокаго уваженія и участія къ женщинѣ, права которой такъ нагло попраны...
   АННА МАРКОВНА. Надѣюсь, дѣло не трудно поправить.
   АРАВИНЪ [вкрадчиво]. Но если вы настолько внимательны, что расположены въ пользу моихъ интересовъ...
   АННА МАРКОВНА. О, совершенно.
   АРАВИНЪ. То мнѣ остается благодарить, искренно благодарить васъ. [Цѣлуетъ ея руку]. Принимая во вниманіе, что вашъ достойный братецъ -- главный директоръ дороги, на которой я служу...
   АННА МАРКОВНА. Въ самомъ дѣлѣ? А ваше мѣсто?
   АРАВИНЪ. Весьма незначительное... по технической части...
   АННА МАРКОВНА. Я наношу. Constantin охотно для меня сдѣлаетъ. Вы скажете потомъ, чего бы хотѣли. Теперь забуду. [Аравинъ кланяется]. Однако гдѣ же она?
   АРАВИНЪ. Если не ошибаюсь, вонъ мелькнуло ея платье, въ саду... Да, она-съ. [Вѣра проходитъ въ глубинѣ черезъ сцену].
   АННА МАРКОВНА. [накинувъ pince-nez]. Эта-а?! [Усмѣхнулась].
   АРАВИНЪ. Увлечься ничтожествомъ, имѣя счастье обладать такою супругой!..
   АННА МАРКОВНА [съ ироніей] Il parait, que vous voulez me faire des complimente? Интрижка не есть увлеченіе, monsieur Аравинъ.-- Однако интересно взглянуть, какъ у нихъ?.. [Уходитъ налѣво].
   АРАВИНЪ [быстро потираетъ руки]. О, черезъ эту барыню можно отлично обдѣлать дѣлишки!.. А если приволокнуться? Чѣмъ чертъ не шутитъ?.. Пожила, но не дурна... изящна, пикантна... Холодная самоувѣренность иронія -- люблю! Вотъ ужъ гдѣ ни капли сентиментальности. Скорѣе страстность, даже цинизмъ. Отчего и не пуститься въ амуры? Кто умно ведетъ дѣла съ женщинами, никогда не проигрываетъ.
   АННА МАРКОВНА [входя]. Однако, они устроились совсѣмъ по семейному!
   АРАВИНЪ. Я вамъ докладывалъ.
   АННА МАРКОВНА. Я не знаю этой женщины; но по нѣкоторымъ мелочамъ обстановки, отчасти познакомилась съ нею.
   АРАВИНЪ. Она съ характеромъ.
   АННА МАРКОВНА. Какъ велико ея вліяніе на моего мужа -- а оно несомнѣнно -- мы вскорѣ увидимъ. Но возможно, что меня вынудятъ на нѣкоторыя особенныя мѣры... Могули я положиться на васъ?
   АРАВИНЪ. Безусловно, во всемъ-съ.
   АННА МАРКОВНА. Напримѣръ, вы мнѣ поможете войти въ сношенія съ... какъ его? Разваловъ?
   АРАВИНЪ. Ея мужъ? Разваловъ съ, Никандръ Прокофьевичъ.
   АННА МАРКОВНА. Говорятъ, онъ грубъ и кутила?
   АРАВИНЪ. Совершеннѣйшій скотъ.
   АННА МАРКОВНА. Тѣмъ лучше. Конечно, я предполагаю крайнюю мѣру; едва-ли въ ней встрѣтится надобность; но если бы...
   АРАВИНЪ. Повторяю, я весь къ вашимъ услугамъ.
   АННА МАРКОВНА. Merci. [Пожала ему руку]. Вы очень вилы. Я постараюсь быть вамъ полезное. [Аравинъ цѣлуеть ея руку). Особа эта, кажется, идетъ сюда. Пока до свиданья. Я напишу брату. Напомните. [Аравянъ еще разъ цѣлуетъ ея руку и умиляется вправо].
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Анна Марковна и Вѣра.

   ВѢРА [въ саду]. Лошади... Пріѣхалъ! [Вбѣгаетъ на балконъ]. Яша! [Вошла и изумилась].
   АННА МАРКОВНА. Его жена.
   ВѢРА. Же-на?! [Отступила].
   АННА МАРКОВНА. Вы поражены и непріятно поражены. Натурально. Стремились въ объятія мужа и налетаете на жену, ха-ха! Мужъ мой не меньше васъ былъ смущенъ моимъ возвращеніемъ. Онъ такъ смѣшно растерялся, такъ странно принялъ меня!.. Я тотчасъ догадалась, что дѣло не чисто и вскорѣ узнала все. Въ вашемъ городишкѣ это дѣло одной минуты. И такъ: любовь, да еще какая! пылкая. романическая, съ побѣгомъ, ха-ха! Узнаю, гдѣ гнѣздо моихъ голубковъ et me voici.
   ВѢРА [про себя]. Опомниться не могу!
   АННА МАРКОВНА. А вы премило устроились, да. Уединенный хуторокъ, заброшенная усадьба, роща... Миленькій пейзажъ во вкусѣ Фета. Подъѣзжая, мнѣ даже вспомнились его стихи... Какъ это?... "Шепотъ, робкое дыханье... трели соловья... лобзанія и слезы".
   ВѢРА. Что же вамъ угодно?
   АННА МАРКОВНА. Ахъ, не принимайте трагическаго тона, фи!.. Познакомиться съ вами. Надѣюсь, мое любопытство очень понятно. [Разсматриваетъ ее въ pince-nez]. Выборъ мужа не дуренъ, я да!..
   ВѢРА [отвертываясь съ нетерпѣніемъ]. Ахъ!.. [Подступаетъ]. Зачѣмъ вы пріѣхали?
   АННА МАРКОВНА. Вотъ наивный вопросъ! Жена пріѣзжаетъ къ мужу, въ свою семью, а ее спрашиваютъ, зачѣмъ она пріѣхала! Въ вашемъ... сомнительномъ положенія тѣмъ неумѣстнѣй подобный вопросъ, моя душечка.
   ВѢРА. Понимаю. Когда понадобилось бросить мужа, вы его бросили; когда разочли, что выгоднѣе возвратиться къ нему -- возвращаетесь. На что проще!
   АННА МАРКОВНА. Начать съ того, что никто, а тѣмъ болѣе вы, не вправѣ входить въ мою семейную жизнь. Это первое. Затѣмъ, почему вы думаете, что я "бросила" мужа? Васъ увѣрили въ этомъ, въ извѣстныхъ цѣляхъ? Возможно. Я уѣхала въ Петербургъ лѣчиться, потому что здѣшніе доктора едва не уморили меня. Выздоровѣла и пріѣзжаю домой. [Вѣра усмѣхнулась]. Я понимаю, что вамъ непріятно мое возвращеніе...
   ВѢРА. Не обо мнѣ рѣчь. Если бъ вы подумали, насколько оно пріятно Якову Андреевичу, то, можетъ быть, отдумали бы пріѣзжать...
   АННА МАРКОВНА. Однако нельзя сказать, чтобъ вы были скромнаго о себѣ мнѣнія!..
   ВѢРА. Но кто думаетъ только о себѣ, тому свойственно ни во что не ставить другихъ.
   АННА МАРКОВНА. Напримѣръ, ваше положеніе, душечка, едва ли можетъ тронуть меня настолько, чтобъ проливать надъ нимъ слезы.
   ВѢРА. Опять не обо мнѣ рѣчь. Я знаю, чего отъ васъ ожидать...
   АННА МАРКОВНА. Дѣлаетъ честь прозорливости вашей.
   ВѢРА. Глупо было бы говорить съ вами, какъ съ сердечною женщиной. Повторяю: все дѣло въ счастіи Якова Андреевича. Вы, конечно, знаете, что онъ не можетъ имѣть добрыхъ чувствъ къ вамъ...
   АННА МАРКОВНА. C'est gentil!
   ВѢРА. Что ихъ не было и не будетъ; что вся ваша сила -- въ его уступчивости, добротѣ, словомъ въ слабости его характера, что онъ будетъ вдвое несчастнѣе съ вами, нежели былъ до того, какъ вы разошлись. Зная все это, неужели вы можете сознательно губить человѣка? Да, губить! Поступить такъ способна только черствая эгоистка, женщина, у которой ни порядочности, ни чувства собственнаго достоинства. Только такая!
   АННА МАРКОВНА. Ну-съ, я терпѣли во выслушала вашу галиматью, моя душечка, и только потому, что персона подобная вамъ не можетъ оскорбить порядочную женщину...
   ВѢРА. О, васъ ничѣмъ нельзя пристыдить, ничѣмъ!..
   АННА МАРКОВНА [злобно]. Особенно содержанкѣ моего мужа, которому вздумалось позабавиться отъ скуки.
   ВѢРА [гнѣвно]. Вы лжете!
   АННА МАРКОВНА. Ого!
   ВѢРА. Да, лжете, клевещете!
   АННА МАРКОВНА. Ха-ха-ха! Знаете ли, душечка, мнѣ очень васъ жалко, не шутя. Вы такъ серьезно все принимаете... Домикъ построенный на пескѣ... la petite amourette en question... представляется вамъ какою-то твердыней. Любовь... Вы удивительно наивны въ любви... Скажите, вы очень въ него влюблены?
   ВѢРА. Мы кончили. Я не удерживаю васъ.
   АННА МАРКОВНА. Смѣшная! Если вы забыли стыдъ, святость долга, высокія обязанности жены...
   ВѢРА. Вы говорите объ нихъ, вы?!
   АННА МАРКОВНА. То, конечно, влюблены какъ кошка. Иначе я въ правѣ считать васъ за вѣтреную особу... une coureuse... которая падка на любовныя похожденія и чѣмъ ихъ больше, тѣмъ считаетъ себя счастливѣй.
   ВѢРА. Я велю подать вашихъ лошадей.
   АННА МАРКОВНА. Да она уморительная! А, кто-то пріѣхалъ! [Глядя въ окно]. Мужъ. Кстати! Идите же встрѣчать, киньтесь въ объятія, ха-ха-ха!
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Тѣ-же и Сильвачевъ.

   СИЛЬВАЧЕВЪ. Здѣсь! Такъ и зналъ! такъ и зналъ, что вы сюда явитесь! [Бросаетъ фуражку].
   АННА МАРКОВНА. Полюбоваться на ваше счастье. Еще бы! Въ наше время это большая рѣдкость.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [Вѣрѣ]. Оставьте насъ. Мнѣ нужно поговорить съ нею... рѣшительно, навсегда!
   АННА МАРКОВНА. Однако!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Пора положить конецъ!.. Довольно!
   АННА МАРКОВНА. Яковъ Андреевичъ, я начинаю бояться [Вѣрѣ]. Какой онъ сталъ у васъ грозный, ой-ой!
   СИЛЬВАЧЕВЪ [пожавъ руку Вѣры]. Оставьте насъ.
   ВѢРА. Да, Яковъ Андреевичъ, объяснитесь рѣшительно и разъ навсегда! Докажите, что вы живете не для обстановки и удобствъ женщины, которая только въ этомъ видитъ ваше значеніе!..
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Все, все!
   ВѢРА. Вы довольно намучились и не захотите опять надѣть на себя ярмо, хотя имѣютъ наглость воображать, что принудить васъ къ этому и естественно и очень легко. [Уходитъ къ себѣ, гнѣвно взглянувъ на Анну Марковну].
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Анна Марковна и Сильвачевъ.

   АННА МАРКОВНА. Гмъ! Voilà un vrai coup d'éperons pour exiter un amour propre, ха-ха~ха!
   СИЛЬВАЧЕВЪ [подходя къ женѣ, въ сильномъ волненіи]. Когда вы оставите меня въ покоѣ? Когда перестанете мучить?
   АННА МАРКОВНА. Мучить? Какъ это громко!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Съ первыхъ дней нашего супружества началась эта мука. Ваши капризы, сцены, пошлое кокетство, вашъ грубый эгоизмъ -- оскорбляли, унижали меня постоянно и передъ всѣми. Я имѣлъ слабость уступать вамъ; ласкою, просьбами старался смягчить васъ. Къ чему повело это? Къ тому, что вы стали третировать меня, какъ лакея, и безстыдно заводили интриги у меня на глазахъ! Я близокъ былъ къ тому, чтобъ пустить себѣ пулю въ лобъ отъ всей этой каторги...
   АННА МАРКОВНА. Нѣсколько напоминаетъ бульварную трагедію. Ну-съ?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. И пустилъ бы, еслибъ вы не уѣхали съ князькомъ въ Петербургъ.
   АННА МАРКОВНА. Кончили вы?
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Вы уѣхали. Все было кончено между нами. Я могъ просить развода и получилъ бы его. Но вы считали себя въ правѣ пользоваться моимъ трудомъ, вы требовали денегъ и грозили возвратиться, когда я запаздывалъ высылать ихъ. Я посылалъ все, что имѣлъ, я откупался отъ васъ...
   АННА МАРКОВНА. Неужели? C'est trop fort...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Вы это знали и не стыдились этого. Какъ назвать женщину, которая такъ поступаетъ? Есть у ней совѣсть, честь? И послѣ всего вы пріѣзжаете, какъ ни въ чемъ не бывало!..
   АННА МАРКОВНА. Не во время. Соглашаюсь. И вотъ причина вашихъ громкихъ фразъ и вульгарныхъ обвиненій.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Такъ, или не такъ, но я рѣшительно объявляю, что не стану жить съ вами. Я стряхну съ себя положеніе, которое имѣлъ слабость сносить. Я свободенъ жить, какъ хочу.
   АННА МАРКОВНА. О, да это бунтъ! Вотъ что значитъ влюбиться! Удивительно, какъ я до сихъ поръ не въ обморокѣ. Будьте любезны прочитать эту телеграмму. [Достаетъ ее изъ сумочки и подаетъ]. Получила сегодня. Надѣюсь, она нѣсколько васъ успокоитъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [читаетъ]. "Вашъ мужъ переводится въ 113 полкъ, близъ Варшавы"... Что это значитъ?!
   АННА МАРКОВНА. Сегодня же вы получите телеграмму о томъ, чтобы немедленно сдать баталіонъ и отправиться къ мѣсту новаго назначенія.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ваши происки?! Понимаю!
   АННА МАРКОВНА. Скажите лучше -- забота о васъ. Ахъ, какъ вы опустились! Вы ничего не замѣчаете и не хотите видѣть, кромѣ этого уголка, съ его мѣщанскими прелестями. Между тѣмъ, вы въ невозможномъ, въ нелѣпомъ положеніи. Такъ продолжаться не можетъ. Вы -- басня всего города. На васъ указываютъ пальцами, какъ на трактирнаго ловеласа. Офицеры краснѣютъ за васъ, начальство хмурится...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Теперь понятно, чѣмъ вы добились моего перевода. Прекрасно! [Рветъ телеграмму въ клочки]. Я выхожу въ отставку.
   АННА МАРКОВНА. Чтобъ остаться безъ куска хлѣба? Этого не будетъ, Яковъ Андреевичъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Будетъ-съ!
   АННА МАРКОВНА [энергично]. Не будетъ, повторяю вамъ. Или я подниму такую бурю, что вы же станете умолять, чтобъ я пощадила ту, которую вы такъ обожаете. Вашимъ рѣчамъ я не придаю значенію, что -- надѣюсь -- и доказала, терпѣливо выслушавъ всякій вздоръ; но дѣло... дѣло крѣпко въ моихъ рукахъ, Яковъ Андреевичъ. И это для вашего же блага, для блага семьи.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. У меня нѣтъ семьи.
   АННА МАРКОВНА. Вы это говорите вашей женѣ?-- Забавно!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Между нами все кончено!
   АННА МАРКОВНА. Ошибаетесь. Какъ ваша жена, я хочу и буду занимать должное положеніе. Я не дура, чтобъ не оградить себя отъ вашей связи съ какою-то мѣщанкой...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Вы... вы мизинца не стоите этой женщины!
   АННА МАРКОВНА. Очень любезно! Я и не стану марать себя сравненіемъ съ нею. Наконецъ, между нами есть другая, священная связь: сынъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Сынъ?! И у васъ повернулся языкъ сказать это?! Вы отлично знаете, что это не мой ребенокъ.
   АННА МАРКОВНА. Вы хотите очернить меня, чтобы найти оправданіе вашей пошлой интригѣ...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Невыносимо!
   АННА МАРКОВНА. Благородная цѣль! Но ребенокъ носитъ вашу фамилію...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Каюсь, что допустилъ это!
   АННА МАРКОВНА. Если вы отвергаете сына, чтобъ онъ не стоялъ между вами и вашей любовницей, то въ метрикѣ, документально вы значитесь его отцемъ, слѣдовательно обязаны по отношенію къ нему родительскимъ попеченіемъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [въ изступленіи]. Я ненавижу васъ! Проклинаю тотъ часъ, когда мы встрѣтились съ вами!
   АННА МАРКОВНА. Сожалѣю; но это не помѣшаетъ мнѣ овладѣть положеніемъ и за зло платить вамъ добромъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [быстро подходя къ ней]. Послушайте! Уѣзжайте! уѣзжайте сію минуту, не то я за себя не ручаюсь!..
   АННА МАРКОВНА. Уѣхать и оставить васъ въ сладостномъ tête à tête? Нѣтъ, пора этому положить конецъ, Яковъ Андреичъ. Я безъ васъ не уѣду.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Что-съ?
   АННА МАРКОВНА. Да. А если вы вздумаете пріѣхать сюда еще разъ, то встрѣтитесь... съ мужемъ вашей amante, съ Разваловымъ. Я позабочусь объ этомъ. Онъ горитъ нетерпѣніемъ раздѣлаться съ вами. Вообще послѣдствія для любовниковъ выйдутъ плачевныя, ха-ха!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Не шутите этимъ, Анна Марковна, ой не шутите!
   АННА МАРКОВНА. Я говорю совершенно серьезно.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [внѣ себя]. Если ты осмѣлишься... Я... Я не отвѣчаю, что случится съ тобою!!
   АННА МАРКОВНА. Представьте, что я ни крошечки васъ не боюсь. Полно фиглярничать! Впрочемъ, уѣдемъ въ Варшаву, съ васъ какъ рукой сниметъ все это. Тамъ вы вскорѣ получите полкъ... Мнѣ обѣщано... Некогда будетъ волноваться по пустякамъ...
   СИЛЬВАЧБВЪ [отходя, упавшимъ голосомъ]. Напрасныя ожиданія.
   АННА МАРКОВНА [про себя]. Стихаетъ! Послѣ вспышки, изъ него хоть веревочки ней. [Мужу, приближаясь къ нему]. А здѣсь все войдетъ въ прежнюю колею. Поплачутъ и утѣшутся. Не безпокойтесь... Однако, пора. [Надѣваетъ перчатку]. Успѣемъ дома наговориться.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Давно жду-съ. Прошу васъ! [Указываетъ на дверь].
   АННА МАРКОВНА. Я уже сказала, что мы ѣдемъ вмѣстѣ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Нѣтъ!
   АННА МАРКОВНА. А! Въ такомъ случаѣ и я не ѣду. [Садится].
   СИЛЬВАЧБВЪ [молча ходитъ большими шагами. Вдругъ останавливается]. Все равно, ѣдемте!
   АННА МАРКОВНА [встаетъ]. Вашу руку.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Вамъ угодно шутить?
   АННА МАРКОВНА. Нисколько. Будьте же вѣжливы съ женщиной. [Съ лукавой улыбкой]. Наконецъ, это васъ ни къ чему не обязываетъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Лошади ждутъ. [Пошелъ къ двери].
   АННА МАРКОВНА [садится опять]. Вы до того одичали, что забыли всякое приличіе, Яковъ Андреевичъ!
   СИЛЬВАЧЕВЪ [гнѣвно]. Если ужъ нѣтъ другаго средства заставить васъ уѣхать отсюда...
   АННА МАРКОВНА. Нѣтъ. [Сильвачевъ подходитъ, она беретъ его подъ руку и оба направляйте и къ двери].
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣ-же и Вѣра.

   ВѢРА [входитъ слѣва]. Яковъ Андреичъ!.. вы уѣзжаете?
   АННА МАРКОВНА. Да, душечка, уѣзжаемъ. Я ревнива и боюсь оставить васъ съ глазу на глазъ. Вы что-то хотите сказать?
   СИЛЬВАЧЕВЪ [высвободивъ руку, подходитъ въ Вѣрѣ]. Не слушайте ее!..
   ВѢРА [Аннѣ Марковнѣ]. Вамъ я сказала все и, кажется -- откровенно; а что сказала бы Якову Андреевичу -- онъ и самъ знаетъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Я сегодня вернусь... непремѣнно... Не безпокойтесь ни о чемъ. Я все поверну по своему! [Пожалъ ея руку и быстро уходить].
   АННА МАРКОВНА. Не вѣрьте, душечка. Ничего онъ по своему не повернетъ и къ вамъ я его не пущу. Вы видѣлись съ нимъ въ послѣдній разъ. [Уходить. Вѣра долго смотритъ имъ вслѣдъ, потомъ бросается въ кресло и отчаянно рыдаетъ].

ЗАНАВѢСЪ.

   

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

Прежняя комната у Разваловыхь. На всемъ замѣтно запустѣніе и безпорядокъ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Никандръ Прокофьевичъ [сидитъ за стаканомъ чая] и Агафья.

   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [допивая чай]. Ну-ка, Агафьюшка, стаканчикъ еще!
   АГАФЬЯ. Сейчасъ, батюшка, налью. [Уноситъ стаканъ въ смежную комнату].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [посвисталъ и рѣзко перемѣнялъ позу]. Фу, тощища какая! [Агафья вноситъ налитой стаканъ]. А себѣ что-же?
   АГАФЬЯ. Напилась, благодарю покорно.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. А знаешь что? Я совсѣмъ перетащу тебя жить къ себѣ... [съ усмѣшкой] замѣсто хозяйки...
   АГАФЬЯ. Рада служить твоей милости, а это... къ хозяйкѣ приравнивать меня не хорошо, грѣшно этимъ смѣяться, отецъ мой.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. У тебя все грѣшно.
   АГАФЬЯ. Потому со зла ты это сказалъ, про хозяйку, со зла.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ну, полно! А жить перетащу. Домъ запустѣлъ... Сразу осиротѣлъ я... Хоть бы домовой завелся, все-бъ веселѣе.
   АГАФЬЯ. И, что ты, что ты, отецъ мой!.. Тьфу! Съ нами крестная сила. Долго-ли накликать! А-ахъ!.. Теперь безпремѣнно двери закрестить нужно, да богоявленской водою, въ углахъ окропить... Ишь что сбрехнулъ!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Окропимъ. [Допилъ чай и всталъ]. И куда братъ запропастился, Сергѣй?!
   АГАФЬЯ. Было отъ него письмо-то, али нѣтъ?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Всего одно изъ Нижняго отписалъ. Хочу, писалъ, по Волгѣ проѣхаться, значитъ книзу, на Казань, Самару, Царицынъ...
   АГАФЬЯ. Мѣста хорошія. Знаю.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Съ тѣхъ поръ ничего неизвѣстно, вотъ ужъ... сколько?.. да, съ мѣсяцъ прошло... Меня сумленіе даже беретъ: здоровъ ли, не случилось ли чего?
   АГАФЬЯ. Господь милостивъ. Кабы, помилуй Богъ, захворалъ, отписалъ бы, потому какъ на чужой сторонѣ хворому? Нѣтъ. А такъ онъ... дѣлами позадержался, иль что.. Въ пути не видать время-то...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. И уѣхалъ -- удивилъ. Однимъ часомъ собрался. Зачѣмъ? Куда? Такъ мнѣ за него безпокойно!..
   АГАФЬЯ. Богъ милостивъ. Пріѣдетъ. А ты молебенъ отслужилъ бы заздравный...
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Тѣ-же и Степанъ [входитъ поспѣшно].

   СТЕПАНЪ. Сказываютъ, Сергѣй Прокофьичъ пріѣхали.
   АГАФЬЯ. Ну вотъ!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ужели?! Гдѣ же, гдѣ онъ?
   СТЕПАНЪ. Давешь пріѣхалъ, на раннемъ поѣздѣ.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. На раннемъ? Не можетъ быть! Такъ гдѣ же онъ? Соврали, а ты...
   СТЕПАНЪ. Вѣрно. Видѣли ихъ. Со станціи, вишь, взяли лошадей, да прямо къ доктору поѣхали, къ Красноглазову.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ну?
   СТЕПАНЪ. А забравши доктора... туда... на хуторъ.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Съ докторомъ?
   СТЕПАНЪ. Точно такъ. Надо полагать, дорогой узнали что-нибудь этакое... Потому, какъ слышно, она не здорова... [тихо, потупившись] Вѣра Дмитріевна...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Кто тебѣ набрехалъ? Набрехали?
   СТЕПАНЪ [разсматривая и потрогивая рѣзьбу на спинкѣ кресла]. Нѣтъ, оно точно... Слухъ былъ... Правильно...
   АГАФЬЯ [прослезилась]. Голубушка моя!
   СТЕПАНЪ. Я было и вамъ сбирался сказать... да...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [съ укоромъ]. Сбирался!
   СТЕПАНЪ. Коли она одинёшенька тамъ... да захворала... оно точно... Потому какая тамъ помощь, призоръ?.. Ну, я и того...
   АГАФЬЯ. Напрасно не сказалъ, Лукьянычъ, напрасно!.. Хоть мнѣ бы... Я бы къ ней, болѣзной, въ ту жъ бы минуту...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Слава Богу, хоть братъ-то пріѣхалъ! слава Богу!
   СТЕПАНЪ. Ужъ и я такъ-то, Никандръ Прокофьевичъ. Насилу дождались. [Уходитъ].
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Никандръ Прокофьевичъ и Агафья.

   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Теперь отлегнетъ... Полно одному куковать!.. Теперь... Какъ-то тамъ? [Остановился передъ горшкомъ съ цвѣтами и задумчиво пробуетъ землю]. Земля точно камень... Безъ призора что значитъ... Этакъ цвѣты и въ отдѣлку повянутъ... Агафья!
   АГАФЬЯ. Что, батюшка мой?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Ты бы того... лейку взяла бы, а?.. взяла бы, да полила цвѣты-то...
   АГАФЬЯ. И какъ мнѣ самой объ этомъ не вспомнилось! А-ахъ, дура старая, право дура! [Уходитъ].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Да, безъ призора они того... [Вздохнулъ]. Надо садовника позвать, пусть пересадитъ какіе... Не велика радость отъ нихъ, чахлыхъ-то! [Агафья входить съ лейкою]. Постой, старая! Дай я самъ... [Съ озабоченнымъ видомъ поливаетъ цвѣты. Агафья утираетъ слезы]. А помнишь... Помнишь, въ какомъ они были у насъ порядкѣ?..
   АГАФЬЯ. Какъ не помнить! Вѣдь ужъ какъ она за ними старалась!.. Любила, сердечная... Всѣ листочки, бывало, перетретъ, перемоетъ... Тамъ подвяжетъ, какой горшокъ къ солнышку повернетъ. И всякая вѣточка, бывало, Прометея у нея, веселенькая стоитъ, любо глядѣть!.. Какъ не помнить, отецъ мой, помню! [Тяжело вздохнула].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Заголоси еще!
   АГАФЬЯ. Человѣкомъ бываетъ. Цвѣтами займаться -- сердце доброе надо имѣть. Ужъ это вѣрно.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [прерывая]. На, отнеси лейку... Пойдетъ!.. [Агафья пошла къ двери]. Да того... Тамъ у ней въ комнатѣ какіе стоятъ...
   АГАФЬЯ. Полью, батюшка, полью. [Уходить].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Э-эхъ-ма!.. [Прошелся въ задумчивости]. Какая въ мысляхъ перемѣна случается! Дивно!.. Ужли я точно затосковалъ?.. Была здѣсь -- только въ досаду вводила, а не стало ее... и то вспомнится, и это въ голову лѣзетъ... Кротость ея... голосъ ласковый, тихій... глаза эти добрые... Чего и не примѣчалъ никогда, теперь представляется. Сказать бы -- въ нервахъ у меня разстройство?.. Даже смѣшно. Какіе тутъ нервы, когда изъ меня дубиной слезы не вышибешь?.. Нѣтъ. А уходился я, все опостылѣло. Вѣрно. Вино -- видѣть его не могу. Потому -- думать надо -- здорово перепилъ, натура и не примаетъ... А хуже такъ, какъ сейчасъ. Бывало что ни хватитъ за сердце -- ахнулъ, рраскатился, ажъ чертямъ тошно, и прошло! Ну, послѣ того день -- другой въ туманѣ походишь, покамѣстъ расправишься, да всякій въ тебѣ предметъ въ порядокъ придетъ... Теперь хуже, куда стало хуже!.. Ну, братъ, пріѣхалъ -- встряхнусь, отлегнетъ. Ужъ и какъ же я радъ ему!.. Ишь вѣдь не ко мнѣ сперва, а туда!.. Брата въ послѣдніе ставитъ... Съ чѣмъ-то пріѣдетъ оттуда?.. Бросили... Хорошо! Насмѣялись и бросили!.. Къ тому-жъ не здорова... Какъ братцу не расчувствоваться! Онъ у меня такой миротворецъ. Нѣ-ѣтъ, на меня не разсчитывай, я не очень... шалишь! По дѣломъ, по дѣломъ ей!.. Знаю, какую Сергѣй пѣсенку запоетъ. Дудки! Назадъ сверта нѣту, тутъ никакихъ!.. Разжалобить меня, или какъ -- вре-ешь!! [Входитъ Сергѣй Прокофьевичъ]. Братъ, голубчикъ! [Бросается его обнимать].
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Никандръ Прокофьевичъ и Сергѣй Прокофьевичъ.

   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Здравствуй, Никаша, здравствуй!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Батюшки, постарѣлъ какъ! Съ чего? Или хворалъ?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Нѣтъ, слава Богу... Я ничего. И ты, братъ... Дай-ка на себя поглядѣть... Ну-у!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. А что?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Словно другой человѣкъ.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Уходился.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Уходился?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Шабашъ! (Махнулъ рукой]. Тоска безъ тебя одолѣла. А ты запропалъ... Да и вернувшись не меня держалъ въ мысляхъ... Утромъ еще, сказывали, пріѣхалъ, а сейчасъ дѣло къ вечеру. Вотъ ты какъ обо мнѣ помнилъ!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Слѣдовательно ты знаешь, что я былъ у Вѣры?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Къ ней первымъ дѣломъ! Какъ не знать!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. И все про нее знаешь?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Люди болтали, а я не спрашивалъ... Мнѣ что!.. не интересуюсь.
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. И что съ Сильвачевымъ у нихъ кончено, что онъ... уѣхалъ и уѣхалъ совсѣмъ? Знаешь?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. И какого черта объ немъ вспоминать!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Знаешь.Хорошо. Ну, а это извѣстно тебѣ, что она... что сгибла наша Вѣруня?
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Какъ сгибла?! какимъ манеромъ?!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Тѣни отъ нея не осталось... Вотъ какъ уходили ее!..
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Развѣ такъ ужъ больна?.. Сказывали... Да ты... врешь! Понимаю. Коли имѣешь въ предметѣ напугать меня, чтобъ разжалобить...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Что жалобить! Довольно взглянуть на тебя: готовъ. Нѣтъ, Никандръ, нѣтъ, милый мой!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [упавшимъ голосомъ]. Полно, неужли такъ ужъ ей худо?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Не жилица.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Господи!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Плохо въ груди... Красноглазовъ прямо сказалъ, что... недолго...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Мало ли что онъ сказалъ! Чертъ! Ну, въ Крымъ, на теплыя воды... Куда тамъ ихъ возятъ? Чего бы ни стоило!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Поздно. Самъ погляди. [Пошелъ въ двери].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [робко]. Развѣ... развѣ она съ тобой?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Привезъ. Ни за что не хотѣла ѣхать. Насилу уговорилъ. [Уходить].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Господи!.. Похолодѣло. [Схватился за грудь]. Ноги трясутся... Страхъ беретъ, страхъ!.. [Въ дверяхъ, подъ руку съ Сергѣемъ Прокофьевичемъ, появляется Вѣра. Она блѣдна, худа, съ темными кругами подъ глазами, съ яснымъ и неподвижнымъ взоромъ. Никандръ Прокофьевичъ, увидавъ жену, пошатнулся и схватился за кресло].
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣ-же и Вѣра Дмитріевна.

   ВѢРА. Я не хотѣла ѣхать сюда... Сергѣй Прокофьевичъ настоялъ... Тяжело... [Сергѣю]. Зачѣмъ вы меня увезли? Развѣ не все равно?
   СЕРТѢЙ ПРОКОФ. Сядь, Вѣрочка, сядь. Дай раздѣну. [Снимаетъ съ нея верхнюю одежду. Никандръ Прокофьичъ, опустивъ голову, принимаетъ ея вещи, шляпку]. Вотъ такъ. Теперь сядемъ. [Никандръ Прокофьичъ подвигаетъ кресло. Она садится]. Устала? Закачало тебя?
   ВѢРА. Устала. [Принимаетъ обезсиленную позу, откинувъ голову на спинку кресла].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [тихо Сергѣю]. Не лучше-ли уложить?
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [тихо]. Подожди, отдохнетъ. вѣра. Вотъ я опять здѣсь!.. Какъ грустно, уныло!.. Никандръ Прокофьевичъ... я очень виновата передъ вами...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Не надо, не надо!.. Забылъ. вѣра. Добрый вы... Жалко что мнѣ ничто ужъ не въ радость... и доброта ваша... Ничего ужъ не нужно... Другія у меня мысля теперь и чувства... Я ужъ какъ не живые... [Взглянула на него]. Какъ ВЫ измѣнились!.. [Сергѣю]. И ВЫ... И ВО всемъ Я виновата. [Поникла головой].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Пережитое вспоминать не зачѣмъ, Вѣрочка.
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Правда! Кто старое помянетъ... [Глотая слезы]. Правда, братъ!
   ВѢРА. Не говорите такъ... Мучительно великодушіе это! [Заплакала. Никандръ Прокофьевичъ испуганно взглянулъ ни брата. Тотъ успокоиваеть одобрительнымъ жестомъ].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. У каждаго своя вина. Вѣра, и свои счеты съ совѣстью. Перестань, милая, успокойся! Въ мірѣ соединились мы, въ любви...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Вѣрно!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. И въ этихъ добрыхъ чувствахъ забудемъ все, что каждаго изъ насъ тяготило. Далъ бы Богъ поскорѣе поправиться Тебѣ! [Вѣра отрицательно качаетъ головою].
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [горячо]. Лучшихъ докторовъ подниму!.. Въ Египетъ, на край свѣта!.. [Вѣра протянула ему руку. Онъ взялъ ее въ обѣ свои].
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Поправишься, и вотъ какъ заживемъ, Вѣрочка!
   ВѢРА [протягиваетъ и ему руку]. Моя пѣсня спѣта.
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣ-же и Ветенскій.

   ВЕТЕНСКІЙ [входя]. Здравствуйте!.. [Всѣ смотрятъ на него съ удивленіемъ]. Можетъ быть, я не кстати?.. Простите пожалуйста. Здравствуйте, Вѣра Дмитріевна! [Поцѣловалъ ея руку Отходя, про себя]. Господи, на что она стала похожа!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [сурово]. Позвольте узнать, что вамъ угодно-съ?
   ВЕТЕНСКІЙ. А вотъ сейчасъ... [Никандру]. Здравствуй, Дружище! [Никандръ Прокофьевичъ неохотно пожалъ руку и отвернулся]. Бросилъ кутить. Дѣлаетъ честь. Дѣло въ томъ, Вѣра Дмитріевна, что явилась необходимость повидаться съ вами какъ можно скорѣе. Пріѣзжаемъ... То-есть -- хочу сказать -- пріѣзжаю къ вамъ на дачу. Говорятъ, что вы только что уѣхали въ городъ. Вотъ я сюда, почти слѣдомъ за вами...
   ВѢРА [съ волненіемъ]. Необходимость повидаться... Что-же случилось?
   ВЕТЕНСКІЙ. Неожиданность... которую, впрочемъ, можно было предвидѣть...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [съ негодованіемъ]. Господинъ Ветенскій! Ваше появленіе и то, что вы изволили сообщить, слишкомъ взволновало мою невѣстку...
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Да, напрасно съ!..
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Предупреждаю: ей всякое волненіе вредно. Поэтому и съ ея позволенія прошу васъ объясниться со мной.
   ВѢРА [съ живостью]. Нѣтъ, я ничего... Я хочу знать... Пожалуйста!.. Не бойтесь за меня... ничего...
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Значитъ, ты непремѣнно желаешь?..
   ВѢРА. Пожалуйста!..
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Никандръ, пойдемъ!
   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. [вспыльчиво]. Что-жъ это будетъ?! Коли опять... [Сергѣй останавливаетъ его жестомъ].
   ВѢРА [мужу, умоляющимъ тономъ]. Прошу васъ!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [брату]. Пойдемъ. [Оба уходятъ].
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Вѣра и Ветенскій.

   ВѢРА. Ну, я васъ слушаю.
   ВЕТЕНСКІЙ. Чертъ-бы побралъ всѣ эти амуры!.. Простите! Конечно, не мои ругательства вы приготовились слушать; но -- честное слово -- я ничего бы не взялъ посредничать при такихъ обстоятельствахъ и притомъ какъ вы не здоровы!
   ВѢРА. "Посредничать". Конечно, вы отъ него?.. по его порученію? Да? Я сразу поняла это.
   ВЕТЕНСКІЙ. Хуже: я съ нимъ.
   ВѢРА. Яша?!.. здѣсь?!
   ВЕТЕНСКІЙ. Однако, не волнуйтесь, иначе я ухожу.
   ВѢРА. Я не волнуюсь. Пожалуйста...
   ВЕТЕНСКІЙ. Вашъ Яша сбѣжалъ. Бросилъ службу и сбѣжалъ, какъ рекрутъ, какъ дезертиръ. Похоже на него? Не правда-ли?
   ВѢРА. Бѣдный мой, бѣдный!
   ВЕТЕНСКІЙ. Истерзался, изволите видѣть, измучился, тоска загрызла его. Словомъ, совсѣмъ полоумный.
   ВѢРА. Бѣдный, бѣдный мой Яша!
   ВЕТЕНСКІЙ. Дрянь Яша вашъ, тряпка. Ни на кого въ жизни я такъ не бѣсился, какъ на него. Честное слово! Помилуйте, и это мужчина!.. Я ни за какія сокровища не сталъ бы ввязываться теперь, да что будешь дѣлать! Жалокъ, тронулъ. Умоляетъ устроить свиданіе съ вами... [Она отрицательно покачала головою]. Заклинаетъ всѣми святыми, въ ноги мнѣ бросился, плачетъ. Я ругалъ, ругалъ его и кончилъ тѣмъ, что у васъ.
   ВѢРА. Намъ не зачѣмъ видѣться... не къ чему... Кончено все... Знай я, что онъ способенъ бросить меня, я бы не полюбила его...
   ВЕТЕНСКІЙ. Еще бы!..
   ВѢРА. Но я не сержусь на него за это... Женщины слишкомъ полагаются на свою любовь и обманываются... Онъ страдаетъ, я знаю... Онъ больше моего страдаетъ... Не сержусь, нѣтъ... и люблю его, люблю но прежнему... Такъ ему и скажите... Я понимаю, что его взяли у меня, отняли... та женщина...
   ВЕТЕНСКІЙ. Она, оказывается, уничтожала его письма къ вамъ.
   ВѢРА. Онъ долженъ былъ это предвидѣть. Разъ попавъ къ ея руки, онъ все равно пропалъ для меня, да и для себя тоже. Онъ мучился, а она за это была еще бездушнѣй къ нему... Ахъ, какъ ужасно жить вмѣстѣ, когда ни душа, на мысли не лежатъ другъ къ другу!.. Ахъ, какое это несчастье!..
   ВЕТЕНСКІЙ. Да, признаюсь!
   ВѢРА. Мнѣ ужасно, ужасно жалко его!.. Бѣдный Яша!.. Но видѣться съ нимъ я рѣшительно не могу... Къ чему? Наконецъ, вы видите, какая я стала... Кончено все... Помогите мнѣ встать. [Поднялась]. Скажите ему, что я умру съ его именемъ... что онъ будетъ въ моемъ сердцѣ, пока оно не перестанетъ биться.... что я благословляю нашу встрѣчу, нашу любовь... что я безконечно ему благодарна... Съ нимъ я узнала, что такое жизнь, что называется счастьемъ... Всѣмъ, всѣмъ я обязана ему, моему милому, дорогому Яшѣ... А въ томъ, что у него воли нѣтъ -- не виноватъ онъ... Темнѣетъ въ глазахъ... дурно... [Ветенскій сажаетъ ее въ кресло]. Прошло... Позовите ихъ.
   ВЕТЕНСКІЙ [въ дверь]. Господи, васъ просятъ. [Входить Сергѣй и Никандръ Прокофьевичи].
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

ТѢ же, Сергѣй Прокофьевичъ и Никандръ Прокофьевичъ.

   НИКАНДРЪ ПРОКОФ. Кончили? Э эхъ! [Досадливо махнулъ рукою].
   ВѢРА. Хочу лечь... Устала.. Дорога утомила меня! [Сергѣй и Никандръ бережно поднимаютъ ее и уводятъ въ дверь направо].
   ВЕТЕНСКІЙ. Бѣдная, бѣдная Вѣрочка! [Утираетъ слезы]. Этакой женщинѣ и такая судьба!.. За что?.. Богъ тебѣ судья, Яковъ Андреевичъ!.. [Успокаиваясь]. Однако что-же съ нимъ дѣлать? Вѣдь ждетъ. [Стукъ въ балконную дверь]. Онъ, навѣрное онъ! [У двери]. Такъ и есть! [Съ жестами]. Ступай!, убирайся! Нельзя! [Въ дверь ломятся]. Сумасшедшій! Да не ломись, погоди! [Отпираетъ дверь. Врывается Сильвачевъ. Волосы и одежда въ безпорядкѣ].
   

ЯВЛЕНІЕ IX.

Ветенскій и Сильвачевъ.

   СИЛЬВАЧЕВЪ. Видѣлъ?.. Что же она?.. гдѣ?
   ВЕТЕНСКІЙ [сердито]. Видѣлъ. Чертъ тебя принесъ Уходи!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Понимаешь ли, силъ не было ждать!. Не знаю, я бы въ пропасть за ней полетѣлъ, я бы...
   ВЕТЕНСКІЙ. Хорошо, хорошо! Не къ чему было летѣть. Отправляйся. Не нуженъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Гонитъ? видѣть не хочетъ?
   ВЕТЕНСКІЙ. Умираетъ. Уморилъ ты ее...
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ум... умираетъ?! [Ринулся къ правой двери. Ветенскій схватываетъ его]. Пусто меня!.. пусти!.. ради Бога пусти!
   ВЕТЕНСКІЙ [не отпускаеть]. Сумасшедшій!.. Тамъ всѣ: мужъ, деверь...
   

ЯВЛЕНІЕ X.

Тѣ-же и Сергѣй Прокофьевичъ,

   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. [громкимъ шепотомъ]. Тише вы! [Тщательно притворилъ за собою дверь. Сильвачеву]. А вамъ, сударь, не мѣсто здѣсь!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ради Бога, видѣть ее!.. взглянуть!.. Ради самого Бога!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Прошу васъ немедленно выйти вонъ!
   СИЛЬВАЧЕВЪ. Ахъ!.. Да поймите-же... Ну, умоляю васъ! [Бросается на колѣно]. Умоляю!!
   СЕРГѢЙ ПРОКОФ. Поздно схватились, жалкій вы человѣкъ... Когда будетъ на столѣ, приходите. Тогда можно всѣмъ.
   СИЛЬВАЧЕВЪ [вскрикнулъ и въ рыданіяхъ падаетъ на полъ].

ЗАНАВѢСЪ.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru