Шпажинский Ипполит Васильевич
Самозванка (Княжна Тараканова)

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Драма в 5-ти действиях, 7-ми картинах.

Шпажинский И. В.

Самозванка

(Княжна Тараканова).

Драма в 5-ти действиях, 7-ми картинах.

0x01 graphic

   Действующие лица:
   Елизавета, княжна, она же Алина, принцесса Владимирская.
   Филипп Фердинанд, владетельный князь Голштейн-Лимбругский.
   Барон фон Горнштейн, министр курфюрста Трирского, друг князя.
   Князь Карл Радзивилл.
   Графиня Фефёла Моравская, сестра князя Радзивилла.
   Микошта, секретарь князя Радзивилла.
   Алессандро Альбани, кардинал.
   Граф Потоцкий.
   Граф Пржездецкий, староста минский.
   Пан Михал Доманский, член Барской конфедерации, молодой человек.
   
   Польские офицеры:
   Воехевич.
   Чарномский.
   Квятковский.
   Ковальский.
   
   Граф Алексей Григорьевич Орлов.
   Екатерина Львовна Давыдова, его приятельница, молодая женщина.
   Князь Александр Михайлович Голицын, генерал-фельдмаршал, генерал-губернатор г. Санкт-Петербурга.
   Ушаков, секретарь следственной комиссии.
   Джон Дик, английский консул в Ливорно.
   Вильям Гамильтон, английский посол в Неаполе.
   Его секретарь.
   Осип Михайлович Рибас, русский лейтенант.
   Грейг, контр-адмирал на русской службе.
   Вольф, ординарец Орлова.
   Барон Кнорр, гофмаршал двора княжны.
   Аббат Бернарди.
   Аббат Роккатани.
   Иезуит.
   Де Беранкур, французский офицер.
   Франциска фон Мешеде, камермедхен (камеристка) княжны.
   Фриц, старый слуга князя Лимбургского.
   Доктор.
   Капитаны судов из берберийских владений турецкого султана:
   Гассан.
   Мехмет.
   

Дамы, русские, польские и французские офицеры, матросы и солдаты, слуги.

Действие происходит между 1773 - 1775 гг.

Действие I.

Гостиная в замке Оберштейн в Лотарингии. Прямо стеклянная дверь на террасу в парк, налево - во внутренние комнаты, направо - в зал. Мебель и обстановка в стиле Людовика XV. Действие происходит ранней осенью 1773 г. от Р. Х.

Явление 1.

Барон фон Горнштейн и Фриц входят справа.

   Барон.
   А где же князь?
   Фриц.
                                     Они изволят в парке
   Гулять с её высочеством принцессой.
   О вас я доложить послал.
   Барон.
                                                    Скажи,
   Я слышал - в Оберштейне не довольны,
   Что князь его принцессе подарил?
   Фриц.
   Что новые порядки не всегда
   Бывают лучше старых, - всем известно.
   Не так ли, господин барон? У нас
   Из старых слуг осталось только двое.
   А новые, по выбору принцессы,
   Ей лучше нас сумеют угодить.
   Не так ли, господин барон?
   Барон.
                                                          Быть может.
   У вас здесь скоро свадьба, мне сказали.
   Почтенный Фриц, ты должен быть доволен.
   Фриц.
   Да, если господин барон изволит
   Доволен быть, то тех же чувств и фриц.
   Как друг его высочества, конечно,
   Желаете вы счастия ему.
   И я желаю счастья. Князь - католик.
   Принцесса католичество принять
   Готовится, что б стать супругой князя,
   Но в церкви протестантской...
   Барон.
                                                                Это как?
   Фриц.
   Туда принцесса ходит. К обращенью
   Путь верный, господин барон. Не так ли?
   Барон.
   Довольно странно это!
   Фриц.
                                              Что же делать!..
   Изволите вы знать, в годах известных -
   А князю ведь за сорок уж - всегда
   Сильней у нас бывают увлеченья
   И даже безрассудней...
   (Глядя в парк).
                                                    Вон принцесса
   Идти сюда изволит с князем.
   (Уходит).
   Барон.
                                                            Да,
   Несчастный князь! Из рук авантюристки
   Удастся ли мне вырвать честь его?..

Явление 2.

С террасы входят князь Лимбургский и княжна в утреннем платье.

   Княжна.
   Какое утро! Что за воздух чудный!
   Не правда ли, барон?
   (Протягивает ему руку, которую он целует).
   Князь
   (пожимая ему руку)
                                              Желанный гость!
   Княжна.
   И я сердечно рада видеть вас,
   Хотя ко мне вы слишком строги...
   Барон.
                                                                     Я?!
   Но в чём же?
   Княжна
   (с оттенком раздражения)
                            Например, хоть в том, что я
   Безумно расточительна на роскошь,
   На прихоти, ни в чём не зная меры.
   Сейчас меня журил за это князь,
   Причём на ваше мнение сослался...
   Князь
   (в смущении)
   Зачем про это?! Что за интерес!
   Поспорили немного - и забудем.
   Барон.
   Не лучше ли от власти кредиторов
   Себя оберегать? Они несносны,
   Назойливы...
   Княжна.
                                 Я знаю. Испытала.
   Не это ль вы напомнить мне хотите?
   Нельзя назвать любезным вас, барон.
   Ноя неисправима, к сожаленью.
   Деньгам я цену знаю только в том,
   Что б брать от жизни всё для наслаждений.
   Вы это суетою назовёте,
   Но скептикам ведь мрачно всё на свете,
   А мне прекрасный мир сияет солнцем.
   (Осматриваясь).
   Однако мой костюм... Простите! С князем,
   Гуляя в парке, время мы забыли...
   Барон.
   Оно летит так быстро для влюблённых!
   Княжна.
   О, да!
   (Смеясь, посылает ему прощальный жест и уходит налево).

Явление 3.

Барон фон Горнштейн и князь Лимбургский.

   Барон.
                   Вчера я был встревожен слухом,
   Что вы решили в брак вступить с принцессой.
   Князь
   (в замешательстве)
   Ну, да... Она грозила мне уехать...
   Барон
   (с насмешкой)
   Не в Персию ли, к дяде?
   Князь.
                                                   Да, к нему.
   Барон.
   А вы, что б удержать её, решили
   Связать её судьбу с своею браком.
   Князь
   (вызывающим тоном)
   И счастлив, что успел склонить её
   Союз наш закрепив пред целым светом.
   Барон.
   Я в этом счастье очень сомневаюсь.
   Князь.
   Барон, вы - скептик.
   Барон.
                                           Больше: я ваш друг.
   А где же документы о рожденье
   Невесты вашей? Надо видеть их.
   Князь
   (в замешательстве)
   Пока их нет... Она достанет вскоре...
   Барон.
   Они вас образумят, может быть.
   Мне очень жаль, что должен, для спасенья
   От брака недостойного, открыть
   Вам прошлое её...
   Князь.
                                        Ах, что мне в этом?!..
   Я слышал кое-что... Злословья много,
   Особенно что б счастье омрачить,
   Которое всегда и всем завидно...
   О, свет так зол!
   Барон.
                                  Когда несправедлив.
   Князь.
   Глупец, кто слепо верит в справедливость
   Людских суждений, милый мой барон.
   Барон.
   Друзья не в счёт при этом, я надеюсь?
   Князь.
   Друзья, конечно... Ими движет только
   Участие, желание добра,
   Когда они наносят сердцу рану,
   Непрошенную правду раскрывая...
   Барон.
   Пусть так. Я больше здесь не пророню
   Ни слова.
   Князь.
                           Нет, простите, друг, простите!
   Быть может, я безумец, но любовь
   Моя так безгранична!.. Я не силах
   Принцессу потерять, мой друг, поймите!
   Барон.
   Зачем терять! Не нужно только брака.
   Вы - князь империи Римской. Не забудьте!
   Князь.
   Она - принцесса.
   Барон.
                                     Очень сомневаюсь.
   Теперь она зовёт себя принцессой,
   А прежде - в Киле, в Генте и в Берлине,
   И в Лондоне потом была известна
   Под именем то ль Франк, то ль Шель девицы,
   Поздней уж госпожой Тремуйль в Париже
   Зовут её. Всё прошлое её -
   Сплошная цепь нелестных похождений.
   Везде она любовников имела
   И ловко разорять умела их.
   Князь.
   Жестоки вы!
   Барон.
                                 Не я жесток, а факты.
   В Париже, вам известно, граф Огинский -
   Посланник польский. С ним сведя знакомство,
   Дотоле то француженка, то немка,
   Она уж стала русскою принцессой.
   Понятно, чьё влияние здесь было,
   И цель поляков, кажется, ясна.
   Князь.
   Поляки на неё имеют виды,
   Я в этом сомневаться не могу.
   Барон.
   Что б жить достойно званию принцессы,
   Конечно, нужны средства. И Алина
   Взяла тогда принцессы это имя,
   Рассказывает всем про дядю Креза,
   Персидского какого-то вельможу,
   С богатствами несметными, что ей
   Достанется всё это по наследству;
   Что большее наследство от отца,
   Владимирского князя, ей в России
   Законно будто бы принадлежит.
   Является кредит. Живя роскошно,
   Она заметна стала в высшем свете,
   И снова ряд побед, верней - падений...
   У ног её и знатный де Марин,
   И граф Огинский, и гофмейстер ваш...
   Князь.
   Вы вспомнили Рошфора де Валькура...
   Барон.
   Во Франкфурте, куда от кредиторов
   Принцесса из Парижа поспешила,
   В её сетях запутались и вы,
   Что стоило значительных вам денег.
   Рошфора заключив в тюрьму, - за что,
   Конечно, все вас строго осудили, -
   Принцессу вы увозите в Нейсес,
   В своих владеньях скрыв её от света.
   Там с "нимфою Калипсо Телемак" -
   Так с ней себя тогда вы называли -
   В забвении блаженства утопали...
   Князь.
   Иронии и красок мрачных вы
   На этот раз, барон, не пожалели!
   Барон
   (пожимая плечами)
   Влюблённому, как вы, и в ваши годы
   Естественно смотреть на всё иначе.
   Я долгом счёл сказать, что мне известно.
   Князь.
   В её натуре пылкой - объясненье
   Её непостоянства, увлечений...
   Корысть же, в чём вините вы её,
   Не свойственна ей вовсе. Оберштейн
   На чьи купил я деньги? Их Алина
   Сама для этой цели предложила...
   Барон.
   Но ей же Оберштейн вы подарили.
   Мне жаль, что я расстроил вас...
   Князь.
                                                                Оставим.
   Займёмся лучше книгами. На днях
   Прислали мне прелестные изданья.
   Любитель и знаток, вам интересно
   Их будет просмотреть. В библиотеку
   Пойдёмте, мой жестокий друг.
   Барон.
                                                          Пойдёмте!
   (Уходят направо).

Явление 4.

Княжна в изящном одеянии входит слева, за нею Франциска.

   Княжна
   (оправляясь перед зеркалом)
   Про что ты говоришь - не понимаю.
   Франциска.
   Я слышала, что этот злой барон...
   Он князю рассказал про всё... Он знает
   Про вашу жизнь, любовников...
   Княжна
   (прерывает)
                                                                   Молчи!
   Франциска.
   Да он-то не молчал! А нужно ль князю
   Про старые грешки все ваши знать?!
   Положим, князь давно ума лишился,
   Когда ещё вас в Франкфурте увидел...
   Тогда ещё Рошфора де Валькура
   Любили вы... Но князь ведь легкомыслен,
   Характера неровного. Барон...
   Княжна
   (прерывает)
   Отстань ты от мне с своим бароном!
   И князя мне не очень жалко, если б
   Барон меня избавил от него.
   Франциска.
   На это вы всегда легко смотрели...
   Не этот, так другой...
   Княжна.
                                              Ты вот как судишь!
   Но чем я виновата, что повсюду
   Преследовал меня докучный рой
   Вздыхателей безумных?
   Франциска.
                                                 Всюду. Правда.
   Княжна.
   Один, повесив нос, вздыхает скорбно,
   От ревности другой мрачнее ночи
   Соперника пронзить клянётся шпагой,
   У ног моих, пылая страстью, третий
   Всем жертвовать готов... Но все они
   Лишь были мне забавны... Хоть порою,
   Не будучи жестокой, вспышкой страсти
   Безумцам отвечала я...
   Франциска.
                                                    И часто.
   Княжна.
   Будь слабость то, будь прихоть - покаяньем
   Не мучила себя за это я.
   Как пенится игристое вино,
   Пусть жизнь моя в веселии проходит,
   И выше для меня всего - свобода!
   Франциска.
   Любовь нас выручала и тогда,
   Когда нам приходилось очень круто,
   Спасая от нужды и кредиторов...
   Княжна.
   И снова мой челнок снимался с мели,
   Подхваченный потоком бурным жизни...
   Франциска.
   У пристани теперь вы...
   Княжна.
                                                 Очень скучной.
   В воде недвижной мой челнок уныло
   Стоит, увязнув в тине.
   Франциска.
                                             Уж и "в тине"!
   Конечно, князь - находка не большая...
   Я в смысле том, что он уже не молод.
   Но стать имперского супругой князя,
   Владетельной особою - недурно.
   Соскучиться мужчины не дадут
   И здесь вам, в Оберштейне. Пан Доманский,
   Который приезжает из Мосбаха,
   Мне кажется, влюблён в вас без ума.
   Княжна.
   Доманский - он не дурен, строен, ловок,
   Умён, красноречив... В сравненье с теми,
   Которых больше помню я, конечно,
   Теряет много он, но на безлюдье
   Я рада и ему.
   Франциска.
                              Но князь - ревнивец.
   Княжна.
   Доманский этот делал мне намёки
   Довольно интересные... Быть может,
   Судьба готовит мне совсем иное,
   Чем в скучном Оберштейне с князем жизнь.
   Франциска.
   С поляками-то будьте осторожней!
   Княжна.
   Я верное на призраков менять
   Считаю безрассудным.
   Франциска.
                                                   Князь идёт.
   (Уходит налево).

Входит князь Голштейн-Лимбругский.

Явление 5.

Княжна и князь Лимбургский.

   Княжна
   (с иронией)
   Конечно, ментор ваш, барон Горнштейн
   Опять успел расстроить вас...
   Князь
   (горячо)
                                                         Ужасно.
   Ужасно узнавать со всех сторон
   Про ваши похождения и связи!
   Каких мучений стоило мне это!
   Откройте же мне правду, наконец,
   Про вашу жизнь, рождение и детство,
   Всю правду, умоляю вас, что б мне
   Не путаться в сетях хитросплетений
   И всякой лжи!
   Княжна.
                                 Грубы не будьте, князь!
   Вся жизнь моя за время нашей связи
   Известна вас. Мне нечего скрывать.
   Князь.
   Неправда! С прошлым вы не порывали,
   Хотя клялись с ним кончить навсегда.
   С Огинским в переписке вы. О чём?
   Вы тщательно скрываете. Понятно!
   Ведь граф Огинский был в числе других
   Любовником в Париже вашим. Тайна
   Сношений ваших с ним теперь ясна...
   Княжна
   (с усмешкой)
   Для ревности слепой везде - измена.
   Скажу, что б вас достойно пристыдить,
   О чём писала графу я, извольте!
   О Польше, о делах её в России,
   В связи с войной турецкою, про то,
   Что можно от России, ободрённой
   Победами при Чесме, Измаиле,
   Полякам ожидать в их смутной доле.
   Об этом граф версальскому двору
   Мою записку должен был представить.
   Князь.
   Я в вашу дипломатию не верб,
   Здесь больше хвастовства, чем правды. Мне
   Не раз уж приходилось убеждаться,
   Что, веря вам, становишься смешным.
   По княжеству Владимирскому вы
   Голицына в России называли
   Своим опекуном и мне письмо
   К нему читать давали. Оказалось,
   Что это - вздор, обман, совсем не нужный,
   Иль нужный для того, что б скрыть от света
   Сомнительное прошлое...
   Княжна
   (гневно прерывает)
                                                      Довольно!
   На это я достойно вам отвечу...
   Но прежде я спрошу барона... Кстати,
   Вот он идёт. Прошу оставить нас.

Князь уходит налево.

Явление 6.

Княжна и вошедший барон фон Горнштейн.

   Княжна.
   Садитесь! Вот сюда!
   (Указывает ему место рядом с собою).
                                           Я очень рада
   Хоть несколько минут вниманье ваше
   Занять собою. Редко выпадает
   Мне это удовольствие. Но в этом
   Виню себя. О, я в такой досаде!
   Барон.
   В досаде? Почему же?
   Княжна.
                                          Потому,
   Что ваше заслужить расположенье
   При всём желанье страстном - не умею.
   Для этого умна я не довольно,
   А вы умом блестящим выдаётесь.
   В любезности я так простосердечна,
   Что вас ли с вашим вкусом утончённым
   Занять мне болтовнёй неостроумной,
   Лишённой той игры очарованья,
   Которая в мужчине мысль и чувство
   Так чудно пробуждает!
   Барон
   (озадачившись)
                                              Я, принцесса...
   Не светский человек, а деловой...
   И лестное сужденье ваше, право,
   Меня смущает...
   Княжна
   (лукаво)
                                       Я не говорю,
   Что чужды вы пристрастья... Справедливость
   Находим мы так редко вообще.
   (Со вздохом).
   К себе же я почти её не знала,
   Но вашу прямоту и честность взглядов...
   Суровые подчас, ценю высоко.
   Барон.
   Бывает, что в сужденьях иногда
   Я несколько не сдержан, даже резок...
   Княжна
   (грозится)
   Бывает, о, бывает! По себе
   Я знаю это...
   (Со вздохом).
                               Может быть, вы правы...
   Барон.
   Так много на себя я брать не стану.
   Княжна.
   Я, может быть... Действительно... Случалось...
   Ошибки... Но судить, всего не зная,
   Всего, что пережито было мною,
   Что выстрадано было - справедливо ль?
   Судьба ко мне всегда была сурова.
   Ни материнских ласк и попечений,
   Которые так душу согревают,
   Ни помощи от преданных людей,
   Ни дружбы бескорыстной - ничего
   Не я знала я, барон. Печально это!
   Барон.
   Согласен с вами: это нелегко.
   Княжна.
   Любовью бессознательною к жизни
   Полна бывает юная душа.
   В наивности доверчива она,
   Ясна и безмятежна. Слишком рано
   Утратила святые чувства эти
   Моя душа. Неопытность - обманом,
   Доверчивость мою - бездушной ложью
   Жестоко оскорбляли... О барон!
   Я рано испытала горечь жизни,
   Бездушный эгоизм людей, их подлость
   И грубость их страстей, и чёрствость сердца.
   Барон.
   Узнать всё это в юности - ужасно!
   Княжна.
   От этого сама, конечно, я
   Не стала лучше... Совести укоры
   Страданьем удручали душу мне.
   Но с князем я узнала счастья сладость
   И с жизнью примирилась. Я вздохнула
   Свободной грудью с верой в обновленье
   И в светлый путь души моей разбитой.
   А вы, барон, вы стали между нами.
   Но, добрый сердцем, разве вы способны,
   Участливо приняв моё признанье,
   Желать, что снова я в житейской буре
   Утратила и счастье, и покой?
   Не может быть.
   Барон.
                                     Принцесса, я надеюсь
   Вам поводов к упрёкам не подать.
   Княжна
   (встаёт и подаёт ему обе руки)
   Вы милый! Вы прелестный! Навсегда
   Я в сердце сохраню минуты эти!
   (Даёт ему поцеловать руку, быстро уходит налево).
   Барон.
   Нельзя не пожалеть её сердечно,
   Коль искренна она!.. Притворство было б
   Уж слишком наглым... Время нам покажет.

Явление 8.

Входит князь Лимбургский.

   Князь.
   Надеюсь, с нею были вы не резки?
   Барон.
   Я резок?.. Нет.
   Князь.
                                 Сердечно благодарен.
   Обдумал я серьёзно всё, что мне
   Открыли про неё вы так жестоко...
   Мне кажется, вы правы. Мысль о браке
   Не лучше ль мне оставить?
   Барон.
                                                    Как хотите.
   Князь
   (удивлённо)
   Но вы же против были! Вы сказали...
   Барон.
   Что знал, то рассказал по долгу дружбы...
   Князь.
   Коль вы не против брака, я в восторге!
   Барон.
   Невесты вашей внутренних достоинств
   Не знаю я. Поэтому мне трудно
   За брак иль против высказаться прямо.
   К тому же я боюсь упрёков ваших,
   Возможных, если б брак не состоялся
   И если б заключён был, но не дал бы
   Желанного вам счастья. Виноватым
   В обоих мог быть случаях ваш друг,
   Что дал совет в таком неверном деле.
   Прощайте! Мне пора.
   Князь.
                                                Останьтесь с нами!
   К чему поспешность эта!
   Барон.
                                                      До свиданья!
   Я вскоре навещу вас.
   Князь.
                                              Очень рад.
   Без завтрака ж я вас не отпущу.
   (Жестом приглашает его идти направо).

Оба уходят.

Явление 8.

Княжна и графиня Моравская входят слева и вскоре садятся.

   Княжна.
   Что нового, графиня?
   Фефёла.
                                              Новостями
   Взволнованы мы все. Мой брат в восторге
   И к вам меня послал, что б вы скорее
   Узнали всё, что стало нам известно.
   Вы сердцем - наша. Брат уверен в этом.
   Княжна.
   Я предана так князю Радзивиллу,
   Что в этом быть сомнения не может.
   А новости какие?
   Фефёла.
                                     Бунт в России,
   Казачий бунт, восстание народа!
   Пистоль явился некий, самозванец
   Под именем покойного Петра...
   Княжна.
   Россия к самозванцам легковерна.
   Фефёла.
   От искры на Яике разгорелось
   Чудовищное пламя, и пожар
   Объял уж всё Поволжье. К мятежу
   Крестьяне все пристали и башкиры,
   А так же черемисы и мордва
   И даже хан Киргизский. Полчищ тьма!
   Уж сколько крепостей разбито ими,
   Селений сожжено, усадеб барских!
   И сколько зверств, убийств и грабежа!
   Правительства войска разбиты с Карром,
   И вскоре Оренбург падёт, наверно.
   Тогда мятеж ещё грознее станет
   И, может быть, Россию потрясёт.
   А это нам совсем развяжет руки.
   Княжна.
   Понятна мне событий этих важность
   Для Польши угнетённой...
   Фефёла.
                                                         Нам на счастье,
   И Швеция войной грозит России,
   И Франция в Тулоне флот готовит,
   Что б Турции помочь.
   Княжна.
                                                                      Со всех сторон
   Заходят над Россией грозно тучи.
   Фефёла
   (значительно)
   События сложились в вашу пользу...
   Княжна.
   В мою?!.. Но я при чём же здесь, графиня?
   Фефёла.
   Узнаете вы вскоре. Ожидает
   Такая новость вас!..
   Княжна.
                                           Какая новость?!
   Фефёла
   (уклончиво)
   Известно мне не всё... Вам пан Доманский
   Всё дело изложить уполномочен
   Как князем Радзивиллом, так и всеми.
   Княжна.
   Теряюсь я в догадках - в чём же дело?
   Фефёла.
   Покажутся вам вести эти сказкой
   Из мира грёз и снов волшебных:
   Но должное судьбе настало время
   Вам, столько испытавшей, возвратить.
   (Встаёт).
   Принцесса, до свиданья! Я спешу.
   Мы, с князем Радзивиллом во главе,
   К вам явимся с сердечным поздравленьем...
   Княжна.
   По случаю чего? Прошу вас очень
   Не мучить неизвестностью меня.
   Скажите...
   Фефёла
   (прерывает)
                           Пан Доманский всё вам скажет.
   Он явится, быть может, к вам сегодня.
   От вас он без ума, как все мужчины.
   Известна власть того очарованья,
   Которое их сразу покоряет
   И делает рабами вашей воли.
   Вы так прелестны!
   (Целует её).
   Княжна.
                               Милая графиня,
   Вы слишком снисходительны ко мне.
   (Провожает уходящую Фефёлу до двери и возвращается в задумчивости).
   Какую мне они откроют тайну
   Судьбы моей?.. Я с самых ранних лет
   Вращалась в вихре пёстрых впечатлений,
Волшебной смены мест и лиц. Но это
   Меня не угнетало. Я стремилась
   В мечтах честолюбивых к новой жизни,
   В исканье безотчётном блеска, власти
   И с верой страстной в счастье и любовь.
   И вот принцесса я и вскоре стану
   Владетельною Лимбурга княгиней...
   Но будущность другую предрекают
   Друзья мои... "Из мира сладких грёз
   И снов волшебных" будет новость эта...

Явление 9.

Входит князь Лимбургский.

   Князь.
   Простите! Я разгневал вас, Алина.
   (Нежно целует её руки).
   Любовь мне даст забвение всему,
   Что в прошлом есть дурного в жизни вашей,
   И станете моею вы супругой
   Пред Богом и людьми, хотя б весь свет
   Пошёл наперекор моим желаньям.
   Княжна.
   До брака вас со мною не допустят
   Родные ваши, папа, может быть...
   Князь.
   А в случае преград неодолимых
   Готов я отказаться от престола,
   Европу я готов для вас покинуть...
   Княжна
   (с усмешкой)
   Не в Персию ль со мной хотите вы
   Совсем уехать после отреченья,
   Не веря в то, что мой персидский дядя
   Не вымышлен, а точно существует?
   Не в Персию мой путь лежит отсюда,
   Скорее, в Петербург...
   Князь.
                                                 Туда? Зачем?
   Княжна.
   Как знать, зачем?.. Давно судьбой моею
   Таинственная воля управляет...
   Загадочного много в прежней жизни
   И в будущем, я чувствую, моём...
   Князь
   (вспыльчиво)
   Таинственность и эти ожиданья...
   Княжна
   (прерывает)
   Всегда вас раздражают.
   Князь.
                                                    Да. Ещё бы!
   Я знаю, что на вас имеют виды
   В расчётах политических поляки...
   Княжна
   (холодно)
   Не раз просила я, что б вы про это
   Со мной не говорили никогда!
   Князь.
   Нет, стану! И интриг не допущу,
   Которые вас только унижают!
   Известно, что поляки-эмигранты
   В Париже на Россию умышляют,
   Стараясь ей чем можно повредить.
   И вы нужны им в тех же хитрых целях.
   Игрушкой быть в руках интриги польской -
   Ужели это вас не возмущает?
   Но брак со мной всему конец положит
   И вас освободит от этой роли.
   Пусть этот незнакомец из Мосбаха,
   Который здесь бывал у вас тайком,
   Сюда не кажет глаз! От Радзивилла,
   Я знаю, он, зовут его Доманским.
   Княжна
   (сухо)
   Я стану принимать, кого хочу.
   Вы знаете отлично это сами.
   Я вас люблю и вами дорожу,
   Но больше дорожу своей свободой,
   И это вас запомнить я прошу.
   Князь.
   Ещё бы нет! Характер ваш известен.
   Вы можете поверить всякой лести.
   Она кружит вам голову всегда.
   Вы с жадностью ухватитесь за всё,
   Что ваше честолюбие затронет.
   Тогда, себя не помня, вы готовы
   На всякий риск, на всякое безумство!
   Княжна.
   Да, к счастью, робости не знаю я.
   Князь.
   Не в помощь легкомыслие отваге,
   А в явный вред!
   (Уходит, раздражённый).
   Княжна.
                                     Действительность, однако
   Не в пользу ваших мнений, милый князь.
   Звезда моя не меркнет, а восходит.
   В вас ревность говорит. Она возможна.
   Вы правы, что в порыве увлеченья
   Бессильна я. Жизнь в сердце мне вливает
   Любви и наслаждений сладкий яд.
   И власти их оно всегда покорно,
   Как Солнцу всё покорно на Земле.

Явление 10.

Княжна и Фриц.

   Фриц.
   Приехал пан Доманский...
   Княжна
   (с живостью)
                                                       Ах, проси!

Фриц, поклонившись, уходит.

   Какая весть?.. Ещё страницу в книге
   Судьбы моей откроют мне, быть может!..
   Волнуюсь я невольно...
   (Входящему).
                                                   Пан Доманский!

Явление 11.

Княжна и пан Доманский.

   Доманский
   (почтительно целует её руку)
   Я к вашему высочеству послом!
   От князя Радзивилла.
   Княжна.
                                              Очень рада.
   Ждала вас с нетерпеньем, пан Доманский.
   Доманский.
   Я счастлив, что мне выпало на долю
   Великую вам правду возвестить.
   Я счастлив, что из уст моих впервые
   Услышать вы изволите про то,
   Что тайною для вас священной было.
   Узнайте же, что дочь императрицы
   Российской - вы.
   Княжна
   (поражённо)
                                             Я... Дочь императрицы?
   Доманский.
   Вы - дочь Елизаветы. Ваш родитель -
   Супруг её, фельдмаршал Разумовский.
   Вот то, что цепью всяких ухищрений
   От вас доселе скрыто было. Вы -
   Законная российского престола
   Наследница, княжна Елизавета.
   Княжна
   (усмехнувшись)
   Я чувствовала смутно, что к чему-то
   Давно меня готовит Радзивилл.
   Теперь в чём дело ясно. Вы, поляки,
   На замыслы, враждебные России,
   Уж слишком смелы. Если в ваших целях
   Ввести меня обманом в заблужденье,
   То жертвою интриги я не стану.
   Доманский.
   "Интриги" нет, а есть лишь ваше право,
   Незыблемое право на престол
   Империи Российской. Вас, смущая,
   Обманом завлекать на путь неверный -
   Да разве б мы посмели?! Разве я
   Не ставлю выше жизни счастье ваше?
   Княжна.
   Любезные и громкие слова,
   Каких от вас я слышала немало.
   Доманский.
   Слова ли только?
   Княжна
   (задумчиво)   
                                        Да, судьба моя
   Загадками полна... Рожденья тайна...
   Во мраке неизвестности, сомнений,
   Событий странных детства, для меня
   Мучительной оно загадкой было.
   И вот мне говорят: я - дочь царицы!..
   Доманский.
   О, в этом нет уж более сомненья!
   Княжна
   (нервно, с волнением)
   Меня до глубины души волнует
   В судьбе моей такое откровенье...
   Вопрос всей жизни!.. Мыслью потрясённой
   Обнять его не в силах сразу я...
   Довериться блестящему миражу
   Величия и власти - роковой,
   Быть может, шаг, и кто теперь мне скажет,
   Куда он приведёт меня?.. Корона!
   Да, блеск её величествен, прекрасен!
   Я им ослеплена. Но путь к престолу
   Так труден, так опасен!..
   Доманский.
                                                    В вас самих,
   Помимо ваших прав, залог успеха.
   Ваш ум блестящий, смелость и отвага
   При вашей красоте и обаянье,
   Которое пленяет все сердца, -
   Не лучшая ль гарантия успеха?
   Сама природа дивно вас над всеми
   Возвысила, избранницу свою.
   И вам ли не достигнуть славной цели,
   Указанной судьбою вам?
   Княжна.
                                                      Не знаю.
   Попасть в водоворот борьбы ужасной,
   Быть может, на погибель...
   Доманский.
                                                          В нас опору
   Имеете вы твёрдую. И всё
   Теперь благополучно вам в Европе,
   В самой России. Медлить невозможно.
   Мы быстро путь очистим вам к престолу,
   И первый я клянусь моею честью
   Для этой цели жизни не щадить!
   (Опустившись на одно колено, целует её руку).

Явление 12.

Те же и князь Лимбургский.

   Князь
   (гневно)
   Какая дерзость! Пан Доманский, вы
   У ног моей невесты с объясненьем!
   Доманский
   (вставая)
   Я ниц перед величием склонился,
   Приветствуя российского престола
   Наследницу и дочь императрицы.
   Князь
   (княжне, гневно)
   Не верьте им! Надеюсь, польских бредней
   Довольно с вас!
   Доманский
   (высокомерно)
                                     Святая правда это,
   Не "бредни", князь!
   Князь
   (едко смеётся, княжне)
                                                Остерегитесь!
   Безумно доверять себя интриге
   И замыслам политики коварной!
   Княжна
   (глядя перед собой, не обращая на него внимания)
   Я - дочь императрицы. Мне вдали
   Престол российский царственно сияет.
   Пусть труден путь, но твёрдою стопой
   Идти к нему мне долг повелевает.
   Князь.
   Опасная и дерзкая игра,
   В которой проиграть всего вернее!
   Доманский
   (восторженно)
   Да здравствует российского престола
   Законная наследница! Vivat ("да здравствует" (лат. и польск.))!

Занавес.

Интермедия 1.

Рим. Комната в папском дворце.

Входят кардинал Алессандро и аббат Роккатани.

   Кардинал.
   Долга печаль апостольского трона:
   Преставился владыка в сентябре,
   Нагими стать успели ветви клёна,
   А ныне снег, я вижу, на дворе!
   Аббат.
   Но партии, волнения, интриги
   Не замерли на холоде вдали,
   И прения, лелеющие сдвиги,
   Для вашего конклава не прошли.
   Прибытие княжны благоуханной
   Практически незримо в гуще дней,
   Готов я счесть, однако, вещью странной
   Полнейшее рассеяние к ней.
   
   Кардинал.
   Да кто ж она?
   
   Аббат.
                                    Влечётся не без худа
   На русскую корону длань её.
   
   Кардинал.
   Какой размах! А ты, мой друг, откуда
   Несёшь осведомление своё?
   
   Аббат.
   Монах один ей дарит услуженье,
   Знаток и душ, и папского двора,
   Желающий найти расположенье
   Благодаря "наследнице Петра".
   Чудесное её очарованье
   Привлечь ему позвольте в нашу сеть.
   А вообще ведёт его желанье
   На торжество конклава посмотреть.
   
   Кардинал.
   Апостольство, что мысль его тревожит,
   Оплатится, быть может.

Занавес.

Действие II.

Венеция.

Пышный зал в доме французского посольства при Венецианской Республике. Левый угол в глубине составляет полукруглый выступ в виде фонаря с большими окнами, из которых открывается вид на канал и панорама города. В левой стене два окна. В широком простенке между ними возвышение, на котором золочёное кресло. Двери в глубине и направо.

Явление 1.

На сцене Квятковский, Ковальский, де Беранкур, Гассан, Мехмет и несколько польских и французских офицеров. Входит Чарномский и барон Кнорр.

   Чарномский.
   Сегодня здесь торжественный приём.
   Не правда ль, господин гофмаршал?
   Кнорр.
                                                                   Да.

Продолжают разговор тихо.

   Квятковский.
   А кто гофмаршал этот?
   Ковальский.
                                              Прислан к нам
   От Лимбургского князя для надзора.
   Квятковский.
   Но птичка улетела. Бесполезны
   Здесь Аргусы.
   Ковальский.
                                    Зато полезны деньги,
   Откуда б их не взять. А Кнорр, конечно,
   Явился не с пустым сюда карманом.

Смеясь, отходят.

   Чарномский
   (Кнорру)
   Под именем графини Пиннеберг
   Известна здесь, в Венеции, княжна.
   Но кто она - для всех уже не тайна.
   Наследница российского престола
   Всеобщий интерес и массу толков
   Успела возбудить везде.

Явление 2.

Микошта входит при последних словах.

   Микощта
   (пожимая руку Чарномскому)
                                                    К тому же
   Княжна такою блещет красотою,
   Что взоры всех невольно привлекает.
   Чарномский.
   А турки эти - кто?
   Кнорр.
                                           Гассан, Мехмет,
   Судов, в порту стоящих, капитаны
   Султана из владений Берберийских.
   (Уходит).
   Микошта.
   Один из них готов в Константинополь
   Отсюда нас с княжною увезти.

Явление 3.

Входит аббат Бернарди.

   Микошта.
   А, патер!

Бернарди здоровается с ним и Чарномским.

   Чарномский.
                      Что же, граф Огинский к нам
   Приедет из Парижа?
   Аббат.
                                        Граф?.. Не знаю.
   Микошта.
   Он слишком осторожен.
   Аббат.
                                             Может быть.
   Едва ль вы осторожность назовёте
   Пороком. Вообще, я говорю
   К тому, что здесь, отнюдь не применяя.
Чарномский.
   Но он уж при дворе версальском больше
   Послом не состоит. Теперь Вьельгорский
   Послом там нашим. Граф Огинский мог бы
   Припомнить кое-что. Он был в Париже
   Поклонником счастливым...
   Квятковский
   (подвернувшийся с Ковальским, тихо последнему)
                                                             На княжну
   Аббату намекает пан Чарномский.
   Чарномский.
   И вы, аббат, как близкий графу, знали...
   Аббат
   (прерывает)
   Не знал я ничего и знать не мог.
   Воспитывал племянников я графа
   И этим был всецело поглощён.
   (Отходит).
   Квятковский
   (тихо)
   Она с Доманским, кажется, в амурах.
   Ковальский.
   Пока не приглянулся ей другой.

Засмеялись и отходят.

   Чарномский.
   А граф Огинский здесь нам нужен.
   Микошта.
                                                                      Очень.
   Чарномский.
   Что Бибиков, разбивший Пугачёва,
   Действительно... Скончался?
   Микошта.
                                                                Умер, да.
   Чарномский.
   Есть слух, что он отравлен...
   Микошта.
                                                            Может быть.
   Не нам его оплакивать, конечно.
   От Волги до Сибири Пугачёв
   Опять теперь всесилен.
   Чарномский.
                                                 У него
   В войсках конфедератов наших много.
   В союзе с тем Пистолем нам удобней
   Великую княжну Елизавету
   На дедовском престоле утвердить.
   Микошта
   (аббату, подошедшему при последних словах)
   Что вы сказать изволите на это?
   Аббат.
   В политике не право важно - сила,
   Лишь выгода преследуется всеми.
   Пред нею всё ничтожно: справедливость
   И долг, и честь, и чувство состраданья.
   Чарномский.
   Тому пример - раздел Отчизны нашей.
   Аббат.
   Умение события предвидеть,
   Возвыситься над общим кругозором -
   Тех гениев удел, которым мир
   Крупнейшими событьями обязан.
   И в вашем деле, столь для вас серьёзном,
   Важней всего - имейте дальновидность.
   Избавит Бог в расчётах на удачу
   Вверяться слепо случаю. Им надо
   С упорством хладнокровным управлять.
   Квятковский
   (подошедший с Ковальским, хвастливо)
   Отвага беззаветная и храбрость -
   Вот сила наша, патер. С смелым Бог!
   Ковальский.
   Вы в польской рати равную на свете
   Не сыщете, любезный патер. Мы
   Одни победы знаем!
   Аббат.
                                           Если так,
   Судьба страны мне вашей непонятна.
   (Отходя с подошедшим к нему де Беранкуром).
   О Боже! До чего они хвастливы!
   Вы слышали?
   Де Беранкур
   (кивнув)
                                 Я их отлично знаю.
   Что б барских поддержать конфедератов,
   Им Франция давала много денег
   И даже офицеров. В их числе
   Имел несчастье быть в войсках я польских
   И видел всю разнузданность насилий,
   Которыми войска конфедератов
   Свою ж страну безжалостно терзали,
   А их паны-начальники в разгуле
   И в мелких дрязгах время проводили
   За пьянством, волокитством и игрой,
   Пока не отрезвил их всех Суворов.
   Явление 4.

Входит граф Потоцкий с лентой, граф Пржезжецкий и, последним, барон Кнорр.

   Микошта
   (к окружающим)
   Приезжие: Пржехжецкий, граф Потоцкий...
   (Идёт их приветствовать, что раболепно делают и другие поляки).
   Потоцкий.
   Я князя Радзивилла здесь не вижу.
   Микошта.
   Он здесь, с её высочеством княжною.
   (Уходит).
   Пржездецкий
   (пожимая руку Чарномскому)
   Вы здесь давно?
   Чарномский.
                                                       Я с Бриксена уж в свите
   Княжны, с Доманским вместе и другими.
   Потоцкий.
   Мы слышали, что было колебанье...
   Что к частной жизни, к Лимбургу хотела
   Княжна вернуться. Правда?
   Чарномский.
                                                          Да, хотела.
   Влиял Горнштейн, друг Лимбургского князя.
   Но это колебанье пан Доманский
   Успешно отклонил и навсегда.
   Пржездецкий.
   Уверены вы в этом?
   Чарномский.
   Совершенно.
   Теперь княжна так страстно нашим делом,
   Сгорая честолюбьем, занята,
   Что места колебаньям и сомненьям
   Уж нет.
   Потоцкий.
                        Зашли мы слишком далеко,
   Что б кончилось ничем всё дело наше.
   (Отходит с Пржездецким).
   Поместья Радзивилла под секвестром.
   Амнистию отверг он. Из России
   Доходы прекратятся. Я боюсь,
   Что "пан коханку" (дорогой господин) вскоре разорится.
   Тогда без средств княжне придётся плохо.
   Пржездецкий.
   Посмотрим! При особе претендентки
   Ничто не держит нас. Уйти успеем.

В смежном помещении оркестр играет торжественный польский марш. Общее движение.

   Кнорр
   (входя)
   Сейчас её высочество изволит
   Пожаловать сюда. Прошу для встречи
   Места занять. Прошу вас, господа!
   (Размещает присутствующих и отходит к дверям, которые распахиваются).

Явление 5.

Те же. Входит княжна, в мантии и бриллиантовой диадеме. Княжну ведёт под руку князь Радзивилл в богатом национальном костюме с лентой. За ними Доманский под руку с Фефёлой Моравской. За ними несколько дам, офицеров и Микошта. Все почтительно сколняются при входе княжны. Князь Радзивилл ведёт её к креслу на возвышении и почтительно целует её руку.

   Все.
   Да здравствует великая княжна!!!..

Княжна кланяется и садится. Музыка умолкает.

   Радзивилл.
   Позвольте вам представить вновь прибывших,
   Вам преданных сынов Отчизны нашей.
   (Подводит Потоцкого).
   Пан граф Потоцкий.

Потоцкий целует руку княжны.

   Княжна.
                                             Вас в числе друзей
   Сердечно рада видеть граф Потоцкий.
   Радзивилл.
   Пан граф Пржездецкий.

Пржездецкий целует её руку.

   Княжна.
                                                   Слышу я ещё
   Одно из дорогих имён для Польши.
   Я счастлива вас видеть, граф Пржездецкий.
   Радзивилл.
   Месье де Беранкур, французской службы
   Достойный капитан. Сражался в Польше.

Де Беранкур целует руку княжне.

   Княжна.
   В числе конфедератов? Очень рада.

Все остальные присутствующие, исключая аббата и турок, подходят и по очереди целуют руку княжны.

   Радзивилл
   (вступая после целования)
   Позвольте от себя и здесь стоящих
   Мне вашему высочеству открыто
   Те чувства изложить и упованья,
   Которые волнуют нам сердца.
   Вы посланы великим провиденьем
   На помощь нашей Родине несчастной.
   Мы видим героиню в вас и верим,
   Что к славе путь открыт судьбой для вас.
   У вашего высочества одни
   Враги с Отчизной нашей. За права
   Как ваши, так и Польши угнетённой
   В борьбу непримиримую мы вступим,
   Пока не возвратим короны вам,
   А Польше прав её и всех владений,
   Отторгнутых разделом незаконным.
   Тому виной Россия...
   Ковальский
   (прерывает)
                                              И король -
   Её слуга покорный!
   Ковальский.
                                        Польшу предал
   России он, когда надел корону!
   Пржездецкий.
   За то, что бы на троне удержаться,
   Он больше был готов отдать!
   Квятковский.
                                                            Врага
   Другого Польша злее не имела!
   Доманский.
   За то с престола свергнутым объявлен
   Он был конфедерацией.
   Потоцкий.
                                                   Что пользы?
   Радзивилл.
   А кем, как не Россией, Понятовский
   На горе нам посажен королём?
   То подкупом, то силою Россия
   Хозяйничала в Польше уж давно.
   Посол Екатерины, князь Репнин
   У нас распоряжался полновластно,
   Как в вотчине своей. За диссидентов,
   Что б дать права с католиками им
   У нас одни и те же, князь Репнин
   В тюрьму ввергал епископов, магнатов,
   Именья их секвестру подвергая,
   Хоть папа (Климент Тринадцатый) сам был против диссидентов
   И в духе том послание издал.
   Потоцкий.
   А кто причина? Русские средь нас
   Всегда "своих", подкупленных имели.
   "Российских партизан" прозванье им
   Давалось ведь самой Екатериной
   И первым Чарторыйским.
   Доманский.
                                                    За врагов
   Отчизны Чарторыйских мы считаем.
   Наследственный король, отмена veto (права запрета),
   Республики что б вольность уничтожить, -
   Вот планы были их!..
   Голоса.
                                              Мы знаем, знаем!..
   Радзивилл.
   Кто русские войска привёл в Литву,
   Когда мы за Браницкого стояли,
   Желая возвести его на трон?
   То были Чарторыйские.
   Пржездецкий.
                                                      Позвольте!
   Саксонский принц, сын Августа, один
   Права имел на польскую корону.
   Доманский.
   Но кстати ли теперь об этом спорить?
   Пржездецеий
   (едко)
   Прошу прощенья! К слову я сказал.
   Почтительнейше слушаю.
   Радзивилл.
                                                      Мы в спорах,
   У нас обычных, дело забываем.
   (К княжне).
   Тогда в защиту попранной свободы
   Сошлись конфедераты в Бар. Красинский
   С Пулавским во главе отважных стали,
   И вскоре разлилось по всей стране
   Восстанье на врагов...
   Де Беранкур.
                                                 Свою ж страну
   Войска конфедератов грабить стали.
   Чарномский
   (пылко)
   Неправда! Клевета!
   Де Беранкур.
                                          К несчастью, правда!
   Квятковский
   (кричит)
   Как смеет он про барских патриотов
   Так худо говорить!
   Доманский
   (внушительно)
                                             Француз. Оставьте!
   Де Беранкур.
   Я в их рядах сражался сам и знаю.
   И Порту на войну тогда с Россией
   Не барские мятежники подъяли,
   А Франция, наш герцог Шуазель
   Да Кауниц. А ваш мятеж безумный
   Был главною причиною того,
   Что Польшу все соседи поделили.
   Квятковский
   (кричит)
   Позвольте! Это дерзость!
   Радзивилл
   (повышая голос)
                                                      Перестаньте!
   Оставьте спор! Забыли, кто пред вами?
   Где должное почтенье к той особе,
   Которой предстоит владеть Россией
   И Польшу к прежней славе возвратить?!
   Потоцкий
   (сдержанно)
   По поводу раздела бедной Польши
   Я несколько лишь слов себе позволю.
   Мы знаем в этом деле роль России,
   Но Австрия и Пруссия, пожалуй,
   Ещё коварней с нами поступили.
   В войну России с Турцией вмешались
   Посредничать они, что б легче было
   Из Польши им урвать себе куски.
   Коварный Фридрих Прусский уж давно
   Точил на Польшу зубы, предвкушая
   Захват её земель в своё владенье.
   Поэтому врагом он был всегда
   Разумных мер на благо Польши.
   Княжна
   (встаёт)
                                                                   Правда.
   Но это лишь политику России
   В весьма печальном виде представляет.
   И тем трудней теперь поправить дело,
   Что Кауниц и Фридрих так сумели
   Без всяких жертв Россию обойти.
   При матери моей, Елизавете
   Не так велись дела в былые годы.
   Отечество моё на путь опасный
   К погибели ведут такие люди,
   Которым доверять судьбу России,
   Услугами платя им за услугу,
   Правительство случайное лишь может.
   Но трон Петра Великого не должен
   Быть занят иноземною принцессой.
   Как внучка славной памяти Петра,
   Я больше прав на трон его имею,
   И долг сой в том, что б их восстановить.
   Радзивилл.
   Вам Бог поможет в вашем правом деле.
   Вся Польша за него восстанет с вами.
   Во Франции и Турции имея
   Союзников надёжных, можем мы
   На верную рассчитывать победу,
   И близко время то, когда с восторгом
   Вручим мы скипетр вам державы русской.
   Княжна.
   Коль Бог поможет мне надеть корону
   Империи Российской, обещаю
   Я Польше возвратить её владенья
   И все права её восстановить,
   И вольности священные. Да будет
   Всевышнего над ней благословенье
   И слава, благоденствие и мир!
   (Уходит).

Раздаются крики: "Виват"! и "Да здравствует княжна Елизавета"! Княжну сопровождают Радзивилл, Микошта и дамы. Присутствующие разбились на группы.

   Потоцкий.
   А в роль она вошла!
   Пржездецкий.
                                              Она умна,
   Находчива, ловка и энергична.
   Потоцкий.
   И правду говорили, что красива.
   Квятковский
   (задорно)
   Я этого француза проучу
   За дерзость и нахальство!
   Доманский.
                                                    Перестаньте!
   До ссор ли нам в серьёзном нашем деле!
   Аббат.
   Что скажете, месье де Беранкур?
   Де Беранкур.
   Мне кажется, комедия всё это.
   Аббат.
   Недаром граф Огинский не приехал,
   Хоть здесь его особенно желали!
   Кнорр
   (громко)
   На бал её высочество вас просит
Пожаловать сегодня, господа.

Все уходят, за исключением Чарномского и Доманского.

Явление 6.

Чарномский и Доманский.

   Чарномский
   (обняв Доманского за талию, ходит с ним взад и вперёд)
   Послушай, друг! Я должен откровенно
   С тобой поговорить.
   Доманский.
                                        О чём?
   Чарномский.
                                                             Ты слишком
   Серьёзно увлечён. С твоей натурой
   Опасно это. Прежде равнодушней
   И легче ты смотрел на дело.
   Доманский.
                                                               Да.
   Интригою случайною сначала
   Считал я эту связь, но вскоре понял,
   Что было это грубым заблужденьем.
   Княжна полна таких очарований,
   Так много обаятельного в ней,
   В уме её и в нежности, и в страсти,
   Что связан я теперь навеки с нею,
   И жизнь моя - делить её судьбу.
   Чарномский.
   Чего я так боялся! Жаль сердечно
   Тебя, мой друг! Её непостоянство
   Одно уж причинит тебе страданий
   Не больше ли, чем стоит эта страсть?!
   Доманский.
   Княжна идёт.
   Чарномский.
                                  Прими совет мой к сердцу.
   (Поклонившись входящей княжне, уходит).

Явление 8.

Доманский и княжна без мантии.

   Княжна.
   Скажите, отчего, мой рыцарь верный,
   Вы сумрачны? Вы мною недовольны?
   Доманский.
   Не нравится мне этот блеск мишурный,
   Он слишком увлекает вас. Беспечны
   И веселы вы, чуждая сомненьям,
   А мы ещё от цели далеки.
   Мы в средствах стеснены и зря бросаем
   На ветер кучи золота. У нас
   Из Франции, из Польши набралась
   Здесь целая толпа авантюристов,
   Заносчивых, задорных крикунов,
   Людей порочных, с совестью продажной
   И делу больше вредных, чем полезных...
   Княжна.
   Но внешность в положении моём
   Огромное значение имеет.
   Чем ярче, чем пышней она, тем больше
   Кричат, интересуются. Молва
   Предшествовать повсюду будет мне
   В моих же интересах. Это ясно.
   А эти господа, мой двор "мишурный",
   Их споры, их задор, соревнованье -
   Смешны, и только. Замкнуты вы очень,
   Одной поглощены идеей...
   Доманский.
                                                       Вами
   И вашею судьбой. В душе моей
   Других нет чувств и нет другой заботы.
   Княжна
   (протягивая ему руку, которую он целует)
   Да, если бы не вы, на подвиг смелый
   Могла я не решиться.
   Доманский.
                                              Тем важнее
   Ответственность моя, суровей долг.
   В шумихе развлечений, болтовни
   О будущем величии, успехах
   Мы тратим время, дело забывая.
   Теперь как раз миг есть благоприятный
   Вам прямо заявить свои права.
   Нам нужно поспешить в Константинополь,
   Оттуда к русской армии с воззваньем
   Открыто обратиться нужно вам.
   Изменчивы, как в небе облака,
   События в политике. Сегодня
   Полезно то, что вредно будет завтра.
   Наш план так труден, дерзок, так громаден,
   Что тысячи препятствий побороть
   Придётся вам, пока достигнем цели.
   Княжна.
   Я знаю это. Раз уж я решилась
   Вступить на этот путь, гляжу без страха
   В грядущее, рискуя всем на свете.
   Доманский.
   Как я для вас и вашей славы.
   Княжна.
                                                          Знаю
   И всей душой люблю за это вас,
   Ревнивый мой ворчун.
   Доманский.
                                                 Уж и ревнивый!
   Княжна.
   А кто меня в кокетстве упрекает,
   В интригах легкомысленных, не вы ли?
   Я вспомнила невольно Оберштейн
   И сцены с князем Лимбургским. Он, бедный,
   Сюда мне пишет страстные посланья,
   Упрашивая стать его женой.
   И вы, как он, ревнивы...
   Доманский.
                                                   Я ль виновен,
   Что чувство это стало мне знакомо?
   Княжна.
   Я страсть к себе ни в ком не поощряю.
   Доманский.
   До первого каприза.
   Княжна.
                                           Что такое?
   Доманский.
   Простите! Я безумец. Сами вы
   Больного места наших отношений
   Касаетесь, когда все силы духа
   Для вашего же дела мне нужны.
   Княжна.
   Для Польши столько ж, сколько для меня.
   На это я глаза не закрываю.
   Доманский.
   Увы! Отступник я. Мне ваше счастье
   Дороже счастья Родины моей.
   Дороже, да!
   Княжна
   (целуя его)
                            Тебе я верю, милый!

Явление 8.

Те же и князь Радзивилл с пакетом.

   Радзивилл.
   Вот важный документ тот, о котором
   Мы с вами говорили: завещанье.
   Княжна.
   А, матери моей, императрицы?
   Радзивилл.
   А так же деда вашего, Петра,
   Ещё Екатерины, бабки вашей.
   (Достаёт из пакета документы).
   Здесь с трёх духовных копии, и все
   Наследницею русского престола
   Вас вне сомнений всяких утверждают.

Княжна просматривает документы.

   До лет, когда принять бразды правленья
   Настанет время вам, Елизаветой
   Назначен Пётр Голштинский государством
   Российским управлять, а вы затем
   Уж в летах совершенных всенародно
   Должны императрицей всероссийской
   Быть признаны бесспорно. Такова
   Священная для вас и русских воля
   Почившей вашей матери.
   Княжна.
                                                    Теперь
   Права мои для всех документально
   Доказаны. При помощи Господней
   Я с духом мощным, с благостию в сердце
   Взойду на прародительский престол.
   Радзивилл
   (торжественно)
   Я вижу вас в короне и порфире,
   Сияющей на троне золотом,
   Со скипетром, которому покорны
   Миллионы ваших подданных. Я слышу
   Восторженные клики ликованья,
   Которыми приветствует народ
   Свою императрицу.
   Доманский
   (нежно, глядя на неё с восхищением)
                                           В ореоле
   Величия и дивной красоты,
   Виденьем лучезарным предо мною
   Стоите вы, когда я устремляю
   Пытливый взор в таинственную даль.

За сценой слышно пение хора под звуки мандолин.

   Княжна.
   Что это?

Доманский отворяет окно в фонаре. На канале видна гондола с певцами.

   Радзивилл.
                      Серенада.
   Доманский.
                                              Вам с гондолы,
   Как гостье дорогой Морей Царицы,
   Поют венецианцы свой привет.

Княжна медленно идёт к окну в сопровождении Радзивилла и слушает пение.

Занавес медленно опускается.

   

Действие III.

Картина 1.

Гостиная в доме французского консула при Рагузской республике. Двери в глубине и направо, на веранду. Направо окна. Октябрь 1774 года.

Явление 1.

Микошта разговаривает с де Беранкуром. Из задней двери входят Воехевич и два польских офицера.

   Воехевич.
   Сегодня у княжны был завтрак знатный!
   Какие вина!
   Микошта.
                            Скоро прекратятся
   Здесь наши пированья. "Пан коханку"
   Совсем без денег.
   Воехевич.
                                          Даст их пан Чарномский.
   Агатовые копи в Оберштейне
   Княжна ему в залог отдать готова.
   Доманский всё уж отдал, что имел.
   Что деньги! Жизни он не пожалеет
   Для милой сердцу, бедный пан. Она же
   От скуки, может быть, ему с Гассаном,
   Турецким капитаном, изменяет.
   А этот чёрт в проклятую Рагузу
   Завёз нас из Венеции! К Царьграду
   Наш путь лежал, а вовсе не сюда.
   Де Беранкур.
   Гассан не виноват. Противный ветер
   И бури нас в Рагузе бросить якорь
   Заставили, к несчастью. А про сплетни
   Насчёт княжны и турка стыдно вам
   Злорадно говорить в её же доме!
   (Уходит в заднюю дверь).
   Воехевич
   (к остальным)
   Не я один. В газетах похожденья
   Княжны Зоил какой-то описал
   Гораздо беспощадней. Почитайте!
   Микошта.
   О ней сенат рагузский донесенье
   Отправил в Петербург. Оттуда пишут,
   Что дело там считают пустяками,
   Бессмысленной затеей "побродяжки"...
   Воехевич.
   Ну, это мы посмотрим! На веранду
   Пойдёмте, господа, курить.
   1 из офицеров.
                                                       Пойдёмте!

Воехевич и офицеры уходят направо.

Явление 2.

Микошта, сев к столу, просматривает бумаги. Из задней двери входят слегка пьяные Квятковский и Ковальский.

   Квятковский.
   Нам только бы добраться до России,
   А там княжна, уж став императрицей,
   Богатство нам и почести, и знатность
   Рукой рассыплет щедро.
   Ковальский.
                                                    Ещё бы!
   Мой знатный род даёт, конечно, право
   Мне ближе всех у трона стать царицы.
   Квятковский.
   Напрасно ты кичишься славным родом
   И доблестными предками!
   Ковальский.
                                                            Напрасно?!
   Квятковский.
   Твой род от мещанина происходит,
   Который торговал старьём на рынке,
   А сын его у пана пас свиней.
   Ковальский.
   А дед твой - вор, грабитель. Как собаку,
   В лесу его верёвкой удавили!
   Квятковский.
   Ты лжёшь!
   Ковальский.
                           Нет, ты клевещешь подло, ты!

Схватились за сабли. Подходит Микошта.

В это время быстро входит Доманский.

Явление 3.

Те же и Доманский.

   Доманский.
   Опомнитесь, паны! Уместна ль ссора
   В покоях у княжны! Вы гости здесь!
   Микошта.
   Идите на веранду, прохладитесь!
   За завтраком венгерское вино,
   Не правда ли, уж слишком крепким было?
   (Выпроваживает их на веранду).
   Доманский.
   Вот так они всегда заводят ссоры!
   Заносчивость, задор! Мы и в делах
   Общественных, в вопросах важных - те же,
   Как в жизни частной!
   Микошта.
                                              Ссоры и раздоры
   На сеймах наших, с вето неизменным,
   Всегда их "разрывали" безрассудно,
   Отечеству во вред, врагам на пользу...

Явление 4.

Микошта и Доманский. Входят княжна, аббат Бернарди, де Беранкур и несколько офицеров.

   Княжна
   (де Беранкуру)
   Мне пишет из Парижа граф Бюсси,
   Что там в моём успехе нет сомненья.
   В салонах все про это говорят.
   Де Беранкур
   (пожимая плечами)
   Быть может... Я известий из Парижа
   Особенно отрадных не имею...
   Но вы хотели нам здесь про Пистоля
   Подробности сказать...
   Княжна.
                                                 Ах, да! Охотно.
   Известный как Пистоль кузен мой, верно.
   Когда его развратница-жена
   Сместила с трона, под угрозой смерти
   Он оказался. Он, конечно, знал,
   Что мне престол завещан, что должна
   По всем правам я быть императрицей,
   И, обретя опору и свободу,
   Подняв мятеж в защиту угнетённых,
   Он главной целью ставил возведенье
   Меня на прародительский престол.
   Аббат
   (с тонкой усмешкой)
   "Казак простой он, неуч, - говорили, -
   Распутный человек, жестокий изверг"...
   Какая клевета! Кому же знать
   Всю правду, как не вам-то про кузена!
   Изволили писать султану вы?
   Княжна.
   Писала, да, союз свой предлагая.
   И, кроме брата, много у меня
   Приверженцев в России. Русский флот,
   Стоящий в Средиземном море, вскоре
   Права мои признает.
   Аббат
   (переглянувшись с де Беранкуром)
                                             Граф Орлов?!..
   Начальствует ведь он эскадрой тою...
   А граф Орлов... Вам лучше знать, конечно,
   Возможно ли рассчитывать на то,
   Что б вашего высочества слугою
   Покорным стал Орлов?..
   Де Беранкур.
                                                    Я сомневаюсь.
   Быть может, вы к нему уже писали?
   Княжна.
   Писала обо всём подробно, да.

Общее движение. Один Доманский спокоен, но угрюм.

   Я к русским морякам его эскадры
   В проекте манифест ему послала,
   Что б сам Орлов им в форме надлежащей
   Его официально объявил.
   Де Беранкур
   (горячо)
   Откуда взяли веру вы в Орлова,
   Что ваше дело примет он серьёзно
   И станет помогать, рискуя всем,
   Вам в целях низложить Екатерину?!
   Княжна.
   В немилости теперь Орловы оба
   Заслуги их забыты. Оскорбленье
   Им гордость не дозволит позабыть,
   А смелость их, отвага - всем известны.
   Даю я им возможность стать у трона.
   Врагов унизив, первыми людьми
   Опять они польстятся стать в России.
   А если я в надежде на Орловых,
   К несчастью, ошибаюсь, я ничем,
   Начав игру, конечно, не рискую.
   Где я - Орлову вовсе неизвестно.
   Я с вами в безопасности. Увидит
   Орлов меня не раньше, как приняв
   Защиту прав моих для всех открыто,
   И в преданность его могу я верить.
   Ещё пишу я Панину. Он так же,
   Хотя у власти, враг Екатерины,
   Конечно, тайный, но не для меня.
   Вообще, решила действовать я смело,
   С энергией, достойной наших целей.
   Мой жребий брошен. Нет ни колебаний,
   Ни тени нет во мне сомнений прежних.
   Мой мозг горит от мыслей беспокойных,
   Как лучше обеспечить свой успех,
   Как лучше в предстоящих мне заботах,
   Ошибок избегая, поступать,
   Где помощь, где опасность, чьи интриги
   Трудней сломить, и в чём моя опора.
   Громадный труд!..

Пауза.

   Княжна
   (задумалась и вздохнула)
                                              Но я вас утомляю,
   И мне самой хотелось бы в веселье
   Забыться от забот. В Рагузе скучно,
   А я без удовольствий увядаю,
   Как сорванный цветок. Не так мы жили
   В Венеции прекрасной. Упрекали
   Меня за расточительность и роскошь
   Друзья мои... Вы помните, Доманский?
   Доманский
   (с натянутой улыбкой и изысканной вежливостью)
   Роскошные цветы - краса природы.
   В их радужном венке она горда
   И царственно прекрасна. Блеск и роскошь -
   Такой же ореол для красоты,
   Венец, в котором, счастье расточая,
   Должна она сиять во мраке жизни.
   Княжна.
   Любезно очень! Жаль, что кредиторы
   Не так, как пан Доманский, рассуждают.

Все засмеялись.

   Серьёзно, я всегда от них бывала
   В зависимости скучной.
   Аббат.
                                                    В Петербурге
   Забот о кредиторах уж не будет.
   Княжна.
   О, там для всех сама богиней счастья,
   Фортуной стану я. Какая радость
   Быть счастьем для других! Не в том ли прелесть
   Могущества и власти?.. Ах, взойдёт ли
   Звезда моя на севере туманном?!

Явление 5.

Те же. Входят Чарномский и князь Радзивилл, очень взволнованные. Немного спустя с веранды возвращаются Воехевич, Ковальский и Квятковский.

   Чарномский
   (с письмом в руках)
   Какие вести! Пишет Радзишевский
   Нам из Царьграда...
   Княжна
   (испуганно)
                                           Что же?
   Доманский.
                                                               Что такое?
   Чарномский.
   Что Турцией подписан мир с Россией.

Общее движение.

   Доманский.
   Проклятие!!!
   Радзивилл
   (княжне)
                               Чего мы так страшились!
   Чарномский.
   А Франция к тому склонила Порту.
   Радзивилл
   (княжне)
   Ещё одна разбитая надежда!
   Версальский двор, как видите, уж к нам
   Совсем не так относится, как прежде.
   Княжна
   (энергично)
   Я в прочность мира этого не верю.
   Мы Турцию на новую войну
   С Россией возбудить сумеем вскоре.
   Возможность перемирия предвидя,
   Нашла необходимым снова я
   К султану обратиться. Вот письмо.
   Прошу его немедленно отправить.
   (Даёт Радзивиллу письмо).
   Радзивилл
   (не беря его)
   Оставьте это! Пользы никакой
   К султану письма вам не принесут,
   Когда война окончена с Россией,
   Подписан Кайнарджиский договор,
   И в Турции пропали наши шансы.
   Княжна
   (настойчиво)
   Прошу письмо отправить!
   Радзивилл
   (холодно)
                                                    К сожаленью,
   Я должен отказать вам в этом.
   Княжна
   (гневно)
                                                             Что?
   Но вы должны мою исполнить волю!
   Радзивилл.
   Что должен я, чего не должен делать,
   Я знаю сам. Беда влечёт другую.
   Не всё ещё сказал Чарномский вам.
   Чарномский.
   Да, новости не все. Ещё нам пишут,
   Что полчища Пистоля перебиты...
   Общее движение.
   Княжна.
   Разбиты?!
   Чарномский.
                            Их рассеял Михельсон.
   Мятеж подавлен, сам же тот Пистоль
   В цепях жестокой казни ожидает.
   Радзивилл
   (насмешливо)
   Ваш брат, союзник наш, недурно кончил!
   Княжна
   (гневно)
   Смеётесь вы?! А кто, как не поляки,
   Союзника в моём кузене видеть
   Настойчиво внушали? Тою смутой,
   Которою потряс Россию он,
   Не вы ль мои сомненья побеждали,
   Когда я колебалась, в ваших целях
   Вступить на путь борьбы?! Забыто это?!
   Теперь, когда Пистоль мятежный схвачен,
   Вы смеете глумиться надо мной!!!
   Быть может, вы предать меня готовы,
   Как трусы малодушные?! Как люди,
   К душе каких пристало вероломство?!
   Радзивилл
   (кричит)
   Вы дерзки! Удержите свой язык!!!
   Княжна.
   "Дерзка"? Вот как? Что б видеть вашу трусость,
   Которою дурные вести сразу
   Объяли вас, - быть дерзкою не нужно.
   Поистине, что дерзко: та интрига,
   Которой вы опутали меня?
   Но раз я уступила ей, возврата
   Уж больше нет, ни вам, ни мне, коль честь -
   Не звук пустой для князя Радзивилла.
   (Уходит с сопровождении Доманского, который вскоре возвращается).
   Де Беранкур
   (Радзивиллу с едкой усмешкой)
   В проигранной игре виновен тот,
   Кто рассчитал ходы её неверно,
   И в том, что королева пешкой стала,
   Пускай игрок пеняет на себя.
   (Уходит в заднюю дверь).

Явление 6.

Те же, без княжны и де Беранкура.

   Радзивилл.
   Вы видите, что дело повернулось
   Совсем не в нашу пользу, господа.
   Скажу к тому, что вы сейчас узнали,
   Что в Австрии известны наши планы.
   Там вскрыты наши письма и в газетах
   Статьи явились, вредные для нас.

Доманский возвращается.

   Я лично разорён. Секвестр имений
   Моих в Литве дела мои расстроил.
   Считая наше дело безнадёжным
   И что б не быть смешным в глазах Европы,
   Я вынужден совсем его покинуть
   И завтра из Рагузы уезжаю.

Присутствующие, жестикулируя, оживлённо заговорили между собою.

   Доманский.
   И бросите на гибель ту, которой
   Мы голову вскружили в наших целях?
   Не будет ли бесчестным это, князь?
   Не будет ли постыдным вероломством?
   Радзивилл.
   Вы знаете, Доманский, сколько я,
   Болея об Отчизне, средств и сил
   На дело претендентки положил.
   События вверх дном перевернули
   Расчёты наши в Турции, в России,
   Во Франции, везде! Кругом несчастье.
   Нам не на что надеяться. Безумно
   Нам ради претендентки подвергать
   Отчизну новым, тяжким испытаньям.
   Оставив чувства личной симпатии
   К прелестной этой женщине, должны
   В душе иметь вы Родину святую
   И жертвовать ей всем, как делал я.
   Красавице ж обратно в Оберштейн
   Советуйте покамест возвратиться.
   Влюблённый без ума в неё князь Лимбург
   От встречи с нею будет в восхищенье.
   Доманский.
   Своим словам не верите вы сами.
   Вы знаете, возможно ли теперь
   Княжну разубедить в её надеждах,
   Которые мы сами ей внушили,
   Возможно ли охваченную страстью
   Величия и верой в Провиденье
   Лишить сиянья царственной короны,
   Которым так она ослеплена?
   Возврата нет. Ничто уже не в силах
   Её остановить в исканьях трона.
   И в этом всё вина лежит на нас.
   И мы ж на произвол судьбы её
   Безжалостно кидаем! Невозможно!
   Нет, это невозможно, князь!
   Радзивилл.
                                                                Старайтесь
   Внушить ей, что разумней выждать время,
   Пока судьба ей снова улыбнётся.
   А голову терять до безрассудства -
   В том пользы никакой ни ей, ни нам.
   Старайтесь повлиять благоприятно.
   Вам легче это, чем кому-нибудь
   Из всех, кто претендентку окружает.
   (Делает прощальный жест и уходит в сопровождении Чарномского).
   Доманский.
   Такой удар сразит её жестоко!
   (Уходит).

Явление 7.

Аббат Бернарди, Микошта, Воехевич, Квятковский, Ковальский и офицеры.

   Квятковский.
   Что б чёрт побрал нелепую затею
   В России совершить переворот!
   Ковальский.
   Здесь столько легкомыслия и риска,
   Что нагло одурачены мы все!
   Воехевич.
   Как раки на мели, с княжной мы сели!
   1 из офицеров.
   Хорош и "пан коханку"!
   Квятковский.
                                              Радзивилл
   Оставил нас в ужасном положенье!
   Ковальский.
   Нет имени такому вероломству!
   Воехевич.
   Нельзя швырять так нами!
   Все, кроме аббата и Микошты.
                                                       Не позволим!
   Квятковский.
   Отправимся мы все за Радзивиллом,
   Не дохнуть же здесь с голоду в Рагузе!
   Аббат
   (с иронией)
   А граф Орлов! Не всё ещё пропало.
   Быть может, он поддержит ваше дело?
   Квятковский
   (смеясь)
   Вот как? Наивны вы, аббат, я вижу!
   Аббат.
   Как знать! В России много недовольных.
   Коль мог простой казак поднять восстанье,
   Орлову это легче во сто крат!
   Ковальский.
   Пускай княжна ему отдастся в руки -
   Увидите, что будет!
   (Смеётся).

Явление 8.

Те же, княжна и Доманский.

   Княжна
   (гневно, Микоште)
   Вы здесь ещё?! Измена Радзивилла -
   Достойный вам пример...
   Микошта.
                                                       Князь столько сделал
   Для ваших интересов...
   Княжна
   (прерывает)
                                                    Замолчите!
   Вступить в борьбу за трон с Екатериной
   Не вы ль меня заставили? Не вы ли
   Из мирной жизни вырвали меня
   И ввергли в этот ад надежд, сомнений,
   То веры, то отчаянья и страха
   Не только за судьбу, за жизнь мою?
   У ног моих вы подло пресмыкались,
   Что б милостью моей обогатиться,
   Из шляхты вылезть в знатные вельможи;
   Что б я для выгод вашего народа,
   Магнатов ваших, шляхты ненасытной,
   Пожертвовала целостью России,
   Величием её и силой мощной!..
   Квятковский.
   Довольно! Нам из уст авантюристки
   Выслушивать постыдно эти речи!
   Микошта.
   Идёмте прочь. Нам нечего здесь делать!
   (Уходит).
   Ковальский.
   В шуты при вас рядятся пусть другие,
   А нам срамить себя в глазах Европы
   Участием в проделках самозванки -
   Нелепо и смешно!
   Воехевич.
                                       Постыдно даже!
   Доманский
   (гневно)
   Молчать!!! Пускай, кто жизни не жалеет,
   Осмелится обидеть дерзким словом
   В несчастье эту женщину!
   (Вынимает саблю).
   Квятковский.
                                                       Однако
   Из храбрых пан Доманский!
   Все, кроме аббата.
                                                         Ха, ха, ха!
   (Отступают к двери).
   Квятковский.
   За даму сердца он!
   Воехевич.
                                        Ревнивец пылкий!

Уходят со смехом.

Явление 9.

Аббат Бернарди, княжна и Доманский.

   Княжна
   (со слезами)
   Бросайте все меня, и вы, Доманский!
   Доманский.
   Прошу вас, успокойтесь! Этот сброд
   Пускай отхлынет сам. Моя ж судьба
   Настолько неразрывна с вашей долей,
   Что если б перед вами эшафот
   Воздвигся вместо трона, с вами я
   Взошёл бы на него погибнуть вместе!
   Аббат.
   Зачем "на эшафот"! Избави, Боже!..
   Княжна
   (Доманскому)
   Доверившись полякам вероломным,
   Чего достигла я? Измены подлой!..
   Я так несчастна! Так оскорблена!..
   (Рыдает).
   Доманский
   (смущённо)
   Бывает, что в тяжёлые минуты,
   Когда казалось дело безнадёжным,
   Счастливая случайность всё спасает.
   Княжна
   (вспыльчиво)
   Как глупо это? Я не на "случайность",
   На дело я, по вашим увереньям,
   Рассчитывать могла... Ваш лепет детский
   Противен мне! "Счастливая случайность"!..
   Быть куклою в руках конфедератов,
   Полякам бросить под ноги всё то,
   Что я с таким трудом достигла в жизни -
   Безумие!.. И кто же, как не вы,
   В том первый виноваты?!
   Аббат.
                                                      Успокойтесь!
   Я мог бы в затрудненьях ваших средство
   Одно вам указать... Хотя, конечно,
   Моё предположенье слишком смело
   И дерзко даже...
   Княжна
   (со страстной решимостью)
                                     Я на всё готова.
   Какое средство?
   Аббат.
                                    Вспомните про Рим.
   Княжна.
   Про папу? Это мысль! С его влияньем,
   С могуществом его - возможно всё!
   Блестящая идея!
   Аббат.
                                  Я не смею
   Поддерживать её с надеждой твёрдой...
   Святой отец превыше всех настолько,
   Что наши упованья на него,
   Быть может, - только дерзкие мечтанья,
   Но Господу несём мы наши скорби,
   И в Нём едином - все надежды наши,
   А в сей юдоли наш святой отец -
   Прибежище для ищущих защиты...
   Княжна.
   Готова я принять католицизм
   И, став императрицей, Ватикану
   Готова подчинить и свой народ.
   Он в римско-католическую веру
   Со мной, своей царицей, перейдёт.
   Аббат.
   План слишком смелый. В ревностном желанье
   Свои права на трон осуществить,
   Конечно, он понятен... Но судьбами
   Народов управляет царь Небесный,
   А с вашей верой в Рим, с желаньем вашим
   Стать дщерью нашей церкви, вам доступней
   Святейшего отца благоволенье.
   Мы действовать начнём...
   (Уходит, делая поклон на ходу).
   Княжна.
                                                      Надежда снова
   Мне душу озаряет. Прочь сомненья!
   Отныне, не щадя ни сил, ни жизни,
   Надеясь на себя одну, вперёд
   Пойду я к славной цели! Вы, поляки,
   Мишурной героинею меня,
   Покорной вашим проискам, считали.
   Геройство покажу я вам на деле!
   (Энергично идёт к двери).

Доманский стоит, удручённый.

Занавес.

Интермедия 2.

Меблированная комната в Рагузе. Княжна входит с иезуитом.

   Княжна.
   Усердию сторонника хвала!
   Ты пышное жильё, карету нанял!
   А высшие решаются дела?
   
   Иезуит.
   Ваш образ я для Рима затуманил.
   Отсюда вы, конечно, обрели
   Какого-то внимания крупицы,
   Но вас авантюристкой все сочли,
   Не дочерью достойнейшей царицы.
   
   Княжна.
   Тогда вполне понятно, почему
   В ломбарде мне не выразили веры:
   К осмотру, мол, откройте-ка суму.
   
   Иезуит.
   Такие здесь естественны манеры.
   Залог извольте вынуть из чехла,
   Наличными потешиться желая.
   
   Княжна.
   
   Я вспомнила английского посла,
   Чьей помощью свой паспорт обрела я.
   Составила послание к нему,
   Где малости испрашиваю сущей --
   Тысчонки три.
   
   Иезуит.
                                       И, судя по всему,
   Вы пишете не зря душе влекущей.
   В сухой рекомендации своей
   Волшебнице посол едва ль откажет,
   А женщину хранить и красить ей.
   Но грошами не скоро он уважит,
   У нашего ларца ж иссякло дно.
   
   Княжна.
   Пора, пора продать, и подороже,
   Свидетельство, что хочется давно
   Сродниться мне с католиками тоже.
   
   Иезуит.
   Ну что ж, у нас угодный кардинал
   Имеется, пожалуй, на примете.
   Высокой он особой ныне стал,
   А мы нашли тепло в его клеврете.
   Надеюсь я, что завтра же на дню
   Увижу вновь аббата Роккатани
   И в царственной карете пригоню
   Тревожного строптивца к вашей длани.
   
   Княжна.
   По комнатам его ты проведёшь
   И дашь ему побольше впечатлений.
   Количество прислуги и вельмож
   Умножится творцами представлений.
   Как будто по причине торжества
   Гостиная моя должна светиться.
   Везде как бы разбросанным едва
   Цветам и драгоценностям явиться.
   Я сяду у стола, перо возьму,
   Достойное занятие добуду...
   Уйдёте все по знаку моему,
   Наедине с аббатом я побуду...
   Скорей пошли Доманского ко мне:
   Задам я роль ему...
   
   (Вошедшему Доманскому).
                                                       Невероятно!
   Тебя, мой друг, я в нашей болтовне
   Звала вот-вот!
   
   Доманский.
                                    Ах, это мне приятно!
   
   Княжна.
   С аббатом я беседу разделю.
   Поддержка мне твоя необходима.
   
   Доманский.
   Вы знаете: святош я не люблю.
   
   Княжна.
   Прекрасно. Пусть и будет ощутима
   Вражда твоя к амвону через край.
   Ты выпады насмешливые делай,
   Невинный слух аббата задирай...
   
   Доманский.
   Понятно. Вы за нрав излишне смелый
   Мне выговор объявите при нём,
   И мудростью поэтому блеснёте.
   
   Иезуит.
   Но, может, и сомнительным огнём:
   Испытанней вы гостя не найдёте.
   Воображать оставим о себе
   В обманчивой борьбе.

Все уходят.

Картина 2.

Италия. Пиза. Начало 1775 г.

Роскошный кабинет графа Орлова. Картины в золотых рамах и мраморные статуи. Двери в задней стене и налево.

Явление 1.

Вольф впускает в кабинет сэра Дика в аннинской ленте.

   Вольф.
   Граф просит вас немного подождать.
   Сейчас он выйдет.
   Дик.
                                          Встал, должно быть, поздно.
   Вчера, приехав в Пизу из Ливорно,
   Палаццо графа видел я в огнях.
   Вольф.
   У нас был бал.
   Дик.
                                    Живёте вы по-царски.
   В России вообще вельможи ваши
   Живут богаче герцогов немецких.
   Вольф.
   А чесменский герой в чужих краях
   Достойно представителю России
   Жить должен, сэр.
   Дик.
                                           Вы правы совершенно.

Вольф при входе Орлова удаляется.

Явление 2.

Джон Дик и граф Орлов.

   Орлов
   (приветливо)
   Любезный друг! И в ленте! Рад душевно!
   Дик.
   Я вашему ходатайству обязан,
   Что ленту мне прислали.
   Орлов.
                                                    Перестаньте!
   Услуги нам в турецкую войну
   Большие оказали вы. За это
   Вам жалуется орден сей по праву.

Садятся.

   Дик.
   Здоровы ль вы? Скучаете ль, как прежде?
   Орлов.
   Нет, очень озабочен, не до скуки!
   Дик.
   Случилось ль что?
   Орлов.
                                        Явилась самозванка!
   Когда чрез Монтегю от неизвестной
   Письмо и манифест я получил,
   Я страшно озадачен был. Враги,
   Которые Орловых сжить со света
   Хотели бы, не раз уже пытались
   Подсылами вовлечь меня в измену,
   Мою пытая преданность престолу.
   Я тотчас же послал императрице
   Письмо и манифест от сей особы,
   Которая "всклепала на себя"
   Княжны великой имя дерзновенно.
   Дик.
   Я слышал кое-что про личность эту...
   Писала вам! О чём же? Интересно!
   Орлов.
   Она писала мне, что "долг и честь"
   Приверженцем мне стать повелевает
   Её законных прав на русский трон,
   Который мать её, Елизавета,
   Ей будто б завещаньем отказала,
   Что с Турцией в союзе, с Пугачевым,
   Который по отцу её кузен,
   Не трудно ей своей добиться цели,
   И что б отнюдь не медлил я с решеньем
   Её провозгласить императрицей...
   Дик
   (смеясь)
   Не многого ей хочется, однако!
   Орлов.
   Не столь всё это дерзко, сколь преглупо,
   Поэтому сначала думал я,
   Что здесь не самозванка, а подвохи,
   Но верный человек нашёл в Рагузе,
   В сообществе поляков, самозванку.
   Такая оказалась. Гамильтон (английский посланник в Неаполе)
   Её открыл мне в Риме пребыванье,
   И льщусь надеждой вскоре здесь увидеть
   Пройдоху эту.
   Дик.
                               Здесь, у вас?
   Орлов.
                                                             Ну, да.
   В нужде она, в руках ростовщиков
   Кой-как перебивалась, в ожиданье,
   Что деньгами, поддержкой Ватикан
   Поможет ей. Она чрез иезуитов
   В сношения вошла с одним прелатом.
   Как с Гришкою Отрепьевым когда-то,
   И здесь иезуиты помогали...
   На этот раз не вышло ничего.
   Обманутой в надеждах самозванке
   Полиция грозила за долги
   Арестом и тюрьмою. Зная это,
   Я Дженкинса-банкира подослал
   Ей сумму предложить, какую хочет,
   А в то же время мною Христенек (генерал-адъютант штаба Орлова)
   Был послан в Рим втереться к ней в доверье
   И помощью моею обольстить.
   Отважную, хвастливую при этом,
   Не трудно заманить в силок.
   Дик.
                                                    И что же?
   Орлов.
   А то, что не сегодня - завтра в Пизу
   Приедет самозванка для того,
   Что б мне свою судьбу и жизнь доверить.
   Дик.
   Искусный план и выполнен отлично.
   Оценят по заслугам в Петербурге,
   Что вы словить сумели претендентку
   И тем конец крамоле положить.
   Орлов.
   Не знаю, друг... Я с вами откровенен,
   Могу сказать, что думаю про это.
   Когда мы воевали с Портой, я
   Измыслил план всеобщего восстанья
   Стенавших христиан под игом турок.
   И милостиво принят этот план
   Был матушкой- царицей. "Мы надежны
   К нам в верности и преданности вашей, -
   Изволила она мне написать, -
   Горячему исканью быть полезным
   Отечеству мы верим"... А потом
   Коварные явились здесь подсылы,
   Что б я императрице изменил...
   А после Чесмы писано мне так:
   "Отменная сия победа славу
   И честь приобрела вам. Лавры вас
   Отныне, как героя, украшают".
   Но этого "героя" не призвали
   Из чуждых стран служить России дома...
   Да что об этом?!.. Там теперь Потёмкин
   В чести и славе, враг Орловых лютый...

Явление 3.

Те же и Рибас.

   Орлов.
   Рибас! Ну, что же, нанято палаццо?
   Рибас.
   Роскошное и с полной обстановкой,
   Как вы сказать изволили.
   Орлов.
                                                   Чудесно!
   Дик.
   Уж клетка приготовлена для птички!
   Орлов.
   Два польских офицера, камермедхен
   Да трое слуг ещё прибудут с гостьей.
   Ты к ней из наших слуг ещё отрядишь,
   А так же поваров. Внушить прислуге,
   Что должно с самозванкой обходиться,
   Как с царственной особой. Понимаешь?
   Рибас.
   Исполнено всё будет, как велите.
   Орлов.
   И всем штабным скажи, что б осторожно
   Комедию играли, притворяясь,
   Что верят басням вздорным проходимки.
   Нам нужно усыпить все подозренья,
   Которые возникнуть бы могли
   И в ней самой, и в тех, кто будет с нею.
Нам, денег не щадя, необходимо
   По-царски жизнь её устроить. Слышно,
   Что, будучи завзятою мотовкой,
   Пристрастна к удовольствиям она.
   Во всём ей угождать без прекословья
   Должны до времени. Исполнить точно.
   Рибас.
   Спокойны будьте, граф.
   Орлов.
                                                 Ты мной испытан.
   Я зря ни на кого не полагаюсь.
   Ступай теперь, Рибас.

Рибас уходит.

Явление 4.

Джон Дик и граф Орлов.

   Дик.
                                                   Поляков мщеньем
   Явилась претендентка на престол
   Империи Российской за раздел
   Владений Польши.
   Орлов.
                                           Это несомненно.
   Они ж Елизаветы завещаньем -
   Подложным, разумеется - снабдили,
   В обман введя, и эту самозванку.
   В разделе Польши прусским мы служили,
   Не нашим интересам. Нас провёл
   Коварный Фридрих. Панину недаром
   Подарки он при письмах посылал.
   Дик
   (усмехаясь)
   Не любите вы Панина!
   Орлов.
                                                 Не любит
   Давно его сама Екатерина.
   Что б власть императрицы ограничить,
   Не он ли учредить совет верховный
   Замыслил? Но расчёт, а так же смуты
   Держать Никиту Панина у власти
   Монархиню однако ж вынуждают.
   Был в пользу Иоанна заговор
   Петром Хрущёвым с Гурьевым затеян,
   Мировича опять за Иоанна,
   На узника навлекший гибель злую,
   Под именем Петра до Пугачёва
   Немало появилось самозваных:
   Солдат Кремнёв, какой-то Асланбек,
   Армянского отродья, и другие.
   Да мало ли ещё к тому причин,
   Что б в людях с весом, да при том коварных,
   Врагов не наживать! И Панин в силе.
   А брат Григорий тщетно ждёт погоды
   У моря, в скучном Ревеле, забытый.

Явление 5.

Те же и Давыдова.

   Давыдова.
Я вам не помешаю?
   Орлов.
                                           О, нисколько!
   Я рад, Екатерина Львовна, очень.
   Прошу покорно!
   (Целует её руку).
   Давыдова
   (Дику, который целует её руку после Орлова)
                                        Ваше, сэр, здоровье?
   Дик.
   Отлично, как всегда. Благодарю.
   Орлов.
   У этих англичан, Господь над ними,
   И спрашивать не надо про здоровье.
   Дик.
   Но и у нас таких атлетов, граф,
   Таких, как вы, красавцев очень мало.
   Орлов.
   Не знаю про себя, а брат Григорий -
   Вот писанный красавец! Про него
   Сама императрица говорила,
   Что "нет его красивей в целом свете".
   Давыдова
   (влюблённо глядя на Орлова)
   Судить о вас уж женщинам позвольте.
   Орлов
   (смеясь)
   Пристрастны вы. "Не по хорошу мил,
   А по милу хорош" у вас всегда.
   Давыдова.
   И в женской красоте мужчины с нами
   Не сходятся в суждениях. Посмотрим,
   Чем так обворожить умела вас
   Та дама, что из Рима к вам приедет.
   Сэр Дик, у вас не знают ли, откуда
   Взялась у Радзивилла самозванка?
   Дик.
   Наверное, сказать никто не может.
   И, думаю, сама она: откуда
   И кто её родители. Я слышал,
   Трактирщица из Праги мать её,
   Иль булочника дочь из Нюренберга
   Особа эта, ищущая трон.
   Давыдова.
   Так вот она откуда: из трактира,
   Иль, может быть, из булочной немецкой!
   Одного другого стоит! Да, да, да!
   Орлов.
   Ну, это под сомненьем, мне сдаётся.
   Давыдов.
   Обманщица она и проходимка!
   Дик
   (встаёт)
   Верней, она в обман вовлечена.
   А что она такое, - мы увидим
   Стараньем графа вскоре.
   Орлов.
                                                      Вы куда же?
   Дик
   (раскланиваясь)
   По делу нужно.
   Орлов.
                                  Жду к себе обедать.
   Пожалуйста! Без вас за стол не сяду.
   (Проводив Дика, ходит по кабинету).

Явление 6.

Граф Орлов и Давыдова.

   Давыдова.
   Ты что же станешь делать с самозванкой?
   Орлов.
   В чужой стране я должен осторожно,
   Без всякого насилья, взять её.
   Мы здесь на территории тосканской.
   Арест немыслим. Власти не допустят,
   Вмешается полиция, и хуже:
   Убьют меня отцы-иезуиты,
   Которые за всем следят, конечно,
   Играя роль и в деле самозванки.
   Вселить мне надо в ней слепую веру
   В приверженность мою и поощрять
   Её на трон безумные надежды...
   Задача не из лёгких!
   Давыдова
   (с усмешкой)
                                             Облегчишь
   Себе её ты, если "побродяжка"
   Податлива, смазлива...
   Орлов
   (с досадой)
                                                 Эх вы, бабы!
   Такое дело важности отменной,
   Которое грозит моей судьбе,
   Коль я его не кончу, как велели,
   А ты про вздор!..

Пауза.

                                        Быть может, мне придётся
   Ей руку предложить, что б тем вернее
   Лишить её свободы...
   Давыдова
   (с иронией)
                                                 Предложи.
   На выдумки ведь вы, Орловы, смелы.
   Ведь ты императрицу даже замуж
   Хотел за брата выдать.
   Орлов.
                                                 Да, хотел,
   И если б не завистники: Ласунский,
   Да Рославлёвы, Панин, Хитрово,
   Я, с помощью Бестужева, успел бы
   Устроить это дело.
   Давыдова.
                                             Да не вышло!
   За то Орлам и крылья подвязали.
   Орлов.
   Болезнь моя здесь много повредила,
   Когда пришлось надолго из России
   В Италию уехать. Без меня
   Григорий, брат остался одиноким,
   Совета и поддержки не имея,
   И, сильный лишь одной императрицей,
   Он Панина Никишки, Чернышёвых
   Вражду к себе не ставил ни во что.
   И стоило ему из Петербурга
   В проклятые Фокшаны отлучиться,
   Васильчиков был выдвинут врагами...
   Вернулся брат в тревоге, но в столицу
   Допущен не был. В Гатчине его
   Под видом карантина задержали...
   И как потом старались клеветою
   Чернить его проклятые враги!
   В Фокшаны, говорили, он поехал
   Затем, что б присягнула там ему
   Вся армия. Нелепица какая!
   А Павла возвести на трон - затея
   Гвардейцев недовольных! Брат и здесь
   Был выставлен причиной...
   Давыдова.
                                                          Ты за брата
   Горой стоишь, а он, простосердечный,
   Всегда лентяем был. Всегда беспечный,
   Он слишком жизнь рассеянную вёл
   И был доступен всяким проходимцам.
   Орлов.
   "Подобный древним римлянам герой" -
   Так Фридриху сама Екатерина
   Про брата написала. Ты брюзжишь,
   Изволишь быть не в духе!..
   Давыдова
   (встаёт)
                                                   Докучать
   Не стану. Успокойся!
   (Идёт к двери).
   Орлов.
                                             Погоди!..
   А, впрочем, как угодно!..

Давыдова стоит у двери в нерешительности. Пауза.

                                                    Вот ведь бабы!
   Ревнивую догадку, подозренье,
   Которое Бог весть, взялось откуда,
   Они уже за быль принять готовы!
   Давыдова
   (подходит и кладёт ему на плечо руку)
   Хоть знаю, что своё ты не упустишь,
   Но я про это слова не промолвлю,
   Пока меж нами повода к разрыву
   Не дашь ты сам. А если повод будет,
   Меня уж никогда ты не увидишь!
   (Целует его в лоб и идёт к двери).
   Орлов.
   Постой же! Ах, какая! Да останься!
   Строптивы бабы!
   (Протягивает к ней руки).
   Давыдова
   (быстро подходит, бросается к нему на колени, обвивает руками его шею и страстно целует)
                                        Милый!.. Ненаглядный!..
   Идут!
   (Вскакивает и отходит).

Явление 7.

Те же и Рибас.

   Рибас.
                            Сейчас посол от Христенека
   Приехал с вестью...
   Орлов
   (вставая, с живостью перебивает)
                                          Едет гостья наша?
   Рибас.
   Сегодня в Пизу к вечеру прибудет.
   Орлов
   (ходит в волнении)
   Ага! Поймалась! К встрече всё в палаццо,
   Как надо, приготовить! Да скорей!

Рибас уходит.

   Не думал я, что так удастся ловко
   Мне в сети заманить её! Вели,
   Что б нам сейчас коляску заложили.
   Поедем осмотреть палаццо это.
   В него войдёт наследница престола,
   А выйдет арестантка из него.

Давыдова уходит.

   Тревожится о ней императрица
   И ждёт нетерпеливо, что б Орлов,
   Испытанный слуга, и в этом деле
   Искусно поступил... Опять я нужен,
   Напомнил о себе, почти забытый...
   Забыто всё, что, жизни не жалея,
   Свершили мы во дни переворота
   И сколько положили сил на то,
   Что б прочно утвердить порядок новый.
   Григорий, брат, как выжатый лимон,
   Давно заброшен. Я же... Хоть при Чесме
   Стяжал России славную победу,
   В бездействии здесь жить был обречён.
   Теперь, быть может, преданный слуга,
   Когда от самозванки трон избавит,
   У трона встать понадобится снова...
   Сама императрица говорила,
   Что "ревностных и верных слуг замена
   Великое есть зло для государства".

Занавес.

Интермедия 3.

Рим. Комната в гостинице. Княжна и Рибас.

   Рибас.
   Не зря по наущению чутья
   Просачивался я сюда проворно --
   К эскадре нашей вы, надеюсь я,
   Воззвание направили в Ливорно?
   
   Княжна.
   Вы сами кем являетесь?
   
   Рибас.
                                                      А что?
   Майором, адъютантом адмирала,
   Приемлющим и штатское пальто.
   Рибас я по фамилии сызмала.
   
   Княжна.
   А мне Елизаветой дни вести.
   Вы как нашли меня?
   
   Рибас.
                                                    Со слов Орлова.
   
   Княжна.
   Таила ведь я все свои пути!
   
   Рибас.
   Любая для него беда грошова.
   
   Княжна.
   Не злое ли задание сюда
   Заставило приехать офицера?
   
   Рибас.
   Мне велено дознаться, где, когда,
   Какая вам угодна атмосфера
   Для встречи с ним?
   
   Княжна.
                                              А что она сулит?
   
   Рибас.
   Явиться вам у нас императрицей,
   Чьи замыслы герой осуществит.
   
   
   Княжна.
   Отпрянув от хозяйки лунолицей?
   
   Рибас.
   В ней чувство благодарности мертво:
   Он ей помог устроиться на троне,
   В её любви купался брат его,
   Но всё-таки сейчас они в уроне.
   Под Гатчиной в отставке брат осел.
   Орлов осознаёт его терзанье --
   Сомнителен и свой теперь удел:
   Имеется в бумагах указанье,
   Что ближе Риги сильный флот его
   Не вправе подойти к Екатерине.
   
   Княжна.
   Рисуя план, я знала, каково
   Тягаться со двором Орлову ныне.
   Ему противодействия свои
   Со мной соединить я предлагала
   За выгоды совместной колеи.
   Но вот и шанс открылся для вассала
   Себя вполне своим аттестовать
   Избыточно опасливому трону:
   В ловушку заманив, арестовать
   Избранницу, что бьётся за корону.
   Последствия благие из того
   Отыщутся для дома адмирала!
   
   Рибас.
   Не всякий прок обрадует его.
   Насквозь я не постиг оригинала,
   Но ведаю, что вспыхнет он опять
   И ринется на всё, что вам угодно.
   Помог Екатерине трон отнять --
   И вам его доставит однородно.
   
   Княжна.
   Женат он?
   
   Рибас.
                               Уз алькова не вкусив,
   Ещё пока мечтает о принцессе,
   Поскольку сам и молод и красив.
   
   Княжна.
   А места нет особенной метрессе?
   
   Рибас.
   На судне-то военном? Анекдот!
   
   Княжна.
   И нет уже любви к императрице?
   
   Рибас.
   Всё чувство к ней пред вами вмиг умрёт.
   Изящности не видно в той лисице.
   Не вы ли красотой берёте всех?
   Уверен я, храбрейшие на свете
   Встряхнутся моряки на чудный смех
   И дружно присягнут Елизавете.
   
   Княжна.
   Вы тоже?
   
   Рибас.
                            Да, со рвением орла!
   Торчал я ведь у вашего порога
   Не в качестве единого посла --
   Велением и тихого ожога:
   Как только вас увидел я в окне,
   Подумал: "Прохудилась чья-то крыша"...
   
   Княжна.
   А под какой потребно крышей мне
   К Орлову подойти, беды не слыша?
   
   Рибас.
   Пизанский дивный дом уже давно
   Оплачен у него для яркой даты.
   
   Княжна.
   Но всякое движение должно
   Предполагать известные затраты.
   
   Рибас.
   Примите же любезно потому
   Две тысячи дукатов от Орлова.
   
   Княжна.
   Ну что ж, идёт! Я выразить ему
   Серьёзное доверие готова.
   
   Рибас. Позвольте подле вас остаться мне
   Для снятия дорожных осложнений?
   
   Княжна.
   Идёт!
   

Рибас исчезает.

                      Осуществляется вполне
   Желание безумных устремлений!
   Корону всё ж я скоро обрету,
   Навечно о тугой нужде забуду,
   Присвоенную дерзко высоту
   Удерживать и впредь успешно буду!
   Но счастья своего пугаюсь я,
   Дрожу сродни преследуемой лани.
   Стремится к алтарю душа моя,
   К аббату Роккатани.

Занавес.

Действие IV.

Картина 1.

Роскошная гостиная в палаццо у княжны. Двери в задней стене и сбоку. Налево окна.

Явление 1.

Княжна и Франциска.

   Франциска.
   Ну вот, на новоселье мы опять!
   Уж сколько с вами мест переменили
   В короткое мы время! Как цыгане,
   Туда-сюда мы бродим...
   Княжна.
                                                    Что такое?!
   Ты к месту прирасти, как гриб, готова.
   Нас приняли здесь так, что даже ты
   Должна быть всем довольна. Граф Орлов...
   Какая прелесть!.. Как он деликатен,
   Почтителен!.. Франциска, что ты скажешь?
   Не правда ли, красавец?
   Франциска.
                                                   Граф Орлов
   Мужчина очень крупный и красивый.
   Друзья все ваши прежние пред ним
   Отнюдь не интересны, даже тот,
   В Париже, граф Огинский. Пан Доманский
   Не дурен, да, но можно ли с Орловым
   Сравнить его! А прежний обожатель,
   Князь Лимбургский, ещё маркиз в Париже
   И старый де Марин, Вантурс, коиторый
   Был в Генте, как банкрот, в тюрьму посажен...
   Княжна
   (прерывает)
   Не станешь ли ты всех перебирать?
   Как глупо!
   Франциска.
                            Я отлично помню всех
   Как в Генте, так и в Лондоне, в Париже...
   Княжна.
   Довольно, перестань! Краснеть должна я,
   А ты болтать готова с наслажденьем
   Про то, что позабыто!
   Франциска.
                                                 Ну, а мне
   Приятно вспомнить. Право, не беда,
   Коль женщина к себе так привлекает,
   Что страстью к ней пылают все мужчины,
   Что за нос водят их, и денег много...
   Княжна
   (прерывает)
   Сказала уж: "Не смей болтать про это"!
   Франциска.
   А граф Орлов красавец...
   Княжна
   (со вздохом)
                                                      Жалько, я
   Так страшно подурнела!
   Франциска.
                                                От болезни.
   Княжна.
   Так значит, подурнела я?
   Франциска.
                                                 Худее
   Немного стали.
   Княжна.
                               Это не беда.
   Франциска.
   Бледней, а всё ж по-прежнему прекрасны.
   Но, кроме красоты, есть что-то в вас,
   Что делает мужчин совсем смешными,
   Так страстно их пылают к вам сердца,
   И так они теряют свой рассудок.
   Княжна.
   И это нечто есть во мне теперь,
   Как прежде было?
   Франциска.
                                     Боже мой, конечно!
   Княжна
   (после некоторой задумчивости)
   Мне хочется играть. Открой мне арфу.

Франциска снимает с арфы чехол. Княжна играет. Пауза.

   Заметила глаза его?
   Франциска.
                                           Орлова?
   Княжна.
   Его, конечно.
   Франциска.
                               Чудные, а взгляд,
   Не правда ль, дерзок?
   Княжна.
                                        Властный взгляд и нежный,
   Минутами, когда...
   (Играет).

Пауза.

   Франциска.
                         Когда же?
   Княжна
   (выходя из задумчивости)
                                                    Что?
   Да, взгляд его!.. Он нежен был в мгновенья,
   Когда мой взор ловил...
   (Играет).

Пауза.

                                                   Тогда упорно
   В глаза мои с магическою силой
   Впивался он, пока не потуплялась,
   Зардевшись, я, смущённая...
   (Играет).

Пауза.

                                                            И дивно,
   Чарующе то было впечатленье!
   Франциска
   (занятая уборкой мелочей)
   Какое?
   Княжна.
                  Бестолкова ты ужасно!
   Франциска.
   Да, граф Орлов!
   Княжна
   (быстро встаёт)
                                     Отстань, ты! Надоела!
   (Ходит в волнении).

Франциска уходит.

Явление 2.

Княжна и Доманский.

   Княжна
   (неприветливо)
   Ну, пан Доманский, очень недовольны
   Вы новым оборотом наших дел?
   Доманский.
   Конечно.
   Княжна
   (вспыльчиво)
                         Вы упорны. Беспристрастно
   Взглянуть на дело можете ли вы?
   Когда конфедераты, Радзивилл
   Меня так подло бросили в Рагузе;
   Когда и в Риме все мои старанья
   Добиться в Ватикане, что бы мне
   Существенную помощь оказали, -
   Окончились ничем, и там же вскоре
   Маркиз д' Античи, польский резидент,
   Советовал мне вовсе дело броситьЮ
   Могла ли я Орлова предложенье
   Безумно отклонить?
   Доманский.
                                       Себе вы в Риме,
   Как и везде, отчасти тем вредили,
   Что правду от фантазии у вас
   Не очень отличить легко...
   Княжна.
                                                         Я лгуня?
   Доманский.
   Неправду говоря, потом вы сами
   Ей верите по-детски. При уме,
   Находчивости вашей, всё же трудно
   Поэтому ошибок вам не делать
   И даже легкомысленных...
   Княжна.
                                                         Я дура?!
   Доманский.
   Не станем горячиться. Хладнокровно
   Прошу вас взвесить то, что я скажу.
   Порвав с конфедератами, вам надо
   Искать поддержки в польском короле.
   Вас в Польше примут с радостью. Оттуда,
   При помощи магнатов, вам удобней
   Восстание поднять в самой России.
   Опорой вам и наша церковь будет,
   А ненависть к России за раздел -
   Порукой вам, что Польша вся воспрянет
   В защиту ваших прав на русский трон.
   Союзников Россия не имеет,
   А войнами, чумой и казнокрадством
   Совсем истощена и оскудела.
   Даст внутренняя смута в ней султану
   Возможность Кайнарджиский договор
   Нарушить вскоре. Новая война
   У Турции с Россией возгорится.
   Вот верный путь исканий наших. Сами
   Вы этот план преследовали в Риме
   С настойчивостью твёрдой, а теперь
   Доверились Орлову.
   Княжна.
                                     Но не слепо.
   Доманский
   (с иронией)
   "Не слепо", - говорите вы! Однако ж
   Вы с первого свидания с Орловым
   Пленились им и даже из приличья
   Не скрыли ваших чувств от посторонних;
   А то ведь был приём официальный,
   И все на вас взирали с уваженьем,
   Хотя Орлов, конечно, притворялся
   И внутренне смеялся, преклоняя
   Колени перед вами...
   Княжна
   (гневно)
                                              Из терпенья
   Что б вышла я... Вы этого хотите?
   Доманский
   (горячо и сердечно)
   Сдержите ваши чувства! Станьте выше
   Той слабости и влюбчивости вашей,
   Которая туманит ваш рассудок
   И столько вам наделала вреда,
   Теперь же довести и вовсе может
   До пагубных последствий.
   Княжна.
                                                       Полно каркать,
   Как ворон вещий! Мне надоедают
   Советы ваши, сцены, наставленья.
   В вас ревность говорит. Она ж слепа,
   И вы себя терзаете напрасно.
   Доманский.
   Напрасно ли?.. Да, в вас мои терзанья
   Встречают равнодушную холодность,
   Досаду даже. Это всё понятно,
   И к этому привыкнуть мне пора.
   Теперь серьёзней дело. Личным чувствам
   Я должен предпочесть, забыв себя,
   Лишь ваши интересы, безопасность
   И ваше благо...
   Княжна.
                                    Да с чего вы взяли,
   Что по уши в Орлова я влюбилась?!
   Досадно даже! Искренне ли, нет ли,
   Но он ко мне, как к дочери царицы,
   Как к будущей монархине отнесся.
   То дальше будет, - время есть увидеть.
   Доманский.
   Коль ревность ослепляет, страсть - подавно.
   В вас граф Орлов, как дерзкий волокита,
   Наметил уж предмет своей любви.
   Восторг ему, казалось, вы внушили...
   Княжна
   (прерывает)
   А разве невозможно это? Разве
   И в этом вы лишь видите притворство?
   Доманский.
   Я вижу то, что цели он достиг;
   Что, этим очарованная, вы
   Ему в ответ заметно проявили
   Такое ж восхищенье, а оно
   Зажжёт и страсть в душе мятежной вашей.
   Но страсть слепа - ещё я повторяю.
   Доверитесь вы графу - всё пропало:
   И ваши все надежды, и свобода,
   И жизнь, быть может.
   Княжна.
                                                 Полно, пан Доманский!
   Зачем пугать, меня же унижая?
   Я что-нибудь да значу.
   Доманский.
                                                 Да, конечно.
   Для всякого, кто любит вас, значенье
   Имеет ваша воля, ваше благо,
   И вам же подчинится всякий. Я
   Не лучший ли пример? Но граф Орлов
   Совсем иной породы. Честолюбец,
   Себя он выше в жизни никого
   Не ставил и не будет ставить. Знайте!
   И мой совет: обдумать всё спокойно,
   Забыв, что для меня вы - всё на свете!
   (Быстро уходит).

Явление 3.

Княжна, Франциска и потом слуга.

   Франциска
   (в боковую дверь, торопливо)
   Приехал граф Орлов.
   Княжна.
                                              Принять, конечно.
   (Подходит к зеркалу и оправляется).
   Ах, Б-же мой, к лицу ли я одета!
   Конечно нет!.. Франциске говорила
   Подать другое платье. Нет, мы - спорить!
   Упряма невозможно!..
   Слуга
   (распахнув дверь)
                                                   Граф Орлов!
   (После входа графа затворяет дверь и уходит).

Явление 4.

Княжна и граф Орлов в ленте, отвешивающий почтительный поклон.

   Княжна.
   Как мило, граф, что вспомнили меня!
   (Протягивает руку, которую Орлов почтительно целует).
   Орлов
   (не садясь)
   Приятным для себя почёл я долгом
   Вам выразить нижайшее почтенье.
   Изволите ли всем вы быть довольны?
   Княжна.
   Я тронута заботливостью вашей.
   Прошу, садитесь, граф.

Садятся.

   Орлов.
                                                 Мой долг священный -
   Быть Вашего Высочества покорным
   И преданным слугою.
   Княжна.
                                              Мне приятно,
   Доверясь вашей честности высокой,
   Всё больше убеждаться в том, что я
   Имею в вас надёжную опору,
   Защитника имею прав своих.
   Орлов.
   Открыв мне тайну вашего рожденья
   Ещё в письме известном из Рагузы,
   Тогда уж вы союзника имели
   В лице моём. Увидев вас, сомненья,
   Что я введён в обман, как то бывало,
   Рассеялись мои. Но ваша жизнь
   Мне мало так известна...
   Княжна.
                                                       Расскажу
   Я всё вам откровенно. Девять лет
   При матери моей, императрице,
   С рожденья я жила уединённо.
   Орлов.
   При матери!
   Княжна.
                                  Вы помните её.
   Не правда ли, что все её любили?
   Орлов.
   Была она добра и милосердна,
   И смертных казней не было при ней.
   Княжна.
   Мне очень бы хотелось знать подробней
   Про жизнь её, и как вообще в то время
   Жилось при ней. Ребёнком я была,
   И если помню что, то очень смутно.
   Орлов.
   Жилось привольно. Всех императрица
   Желала видеть в радости и счастье.
   То было время роскоши безумной.
   Из кожи лезли все наперерыв
   Затмить друг друга блеском и богатством.
   Сергей Нарышкин - первый русский франт,
   Апраксин, Чернышов и Шереметьев
   Всех больше отличались мотовством
   И роскошью восточной. Слышал я,
   15 тысяч платьев будто было
   У матушки-царицы. Раз, вишь, пять
   На дню она изволила менять
   Свои наряды, а в метаморфозах -
   Тогда так маскарады называли -
   Изволила в мужском являться платье.
   Посты она всегда держала строго,
   А чтением себя не утруждала,
   То вредным почитая для здоровья.
   Когда она скончалась, что же с вами,
   Тогда ребёнком, сталось?
   Княжна.
                                                Пётр Голштинский,
   Согласно завещанью, стал царём
   До времени, когда уж в зрелых летах
   Вступить я на престол должна была.
   Орлов
   (про себя)
   Так лгать, при том нимало не смущаясь!..
   Княжна.
   Но, мужа низложив, Екатерина
   Короною моей сама венчалась.
   Как это всё случилось, вам известно.
   Орлов.
   Но не было известно ваше право
   И даже то, что есть на белом свете
   Наследница и дочь Елизаветы.
   Княжна.
   Меня в Сибирь сослали. Целый год
   Жила я там, пока один священник
   Меня, освободив из заточенья,
   Не вывез из Сибири. Я попала
   К казакам на Дон. Там друзья отца,
   Напуганные данной мне отравой,
   Укрыть меня надёжней поспешили
   И в Персию отправили меня.
   Орлов.
   Сибирь и яд! Как это всё ужасно!
   Я сердцем содрогаюсь. С юных лет
   В таких несчастьях тяжких и в неволе!
   Печальный сей рассказ усугубляет
   Приверженность и чувство к вам почтенья...
   Нет, более того... Но буду скромен
   И слушаю, что дальше.
   Княжна.
                                                 Там, у шаха,
   Осыпанная милостями, я
   Наукам и искусствам обучалась.
   Нарочно из Европы шах учёных
   Для этой цели лучших пригласил.
   Мне минуло 17 лет. Тогда
   Рожденья моего открыв мне тайну,
   Персидский шах мне руку предложил...
   Орлов.
   Пленённый красотою вашей... Да,
   Поистине, немного есть на свете
   Таких очаровательниц, как вы!
   Простите за нескромность, но невольно
   Сказалось то, что чувствуется сердцем...
   Княжна
   (выразительно глядя на него)
   Вы очень, граф, любезны!
   Орлов.
                                                    Что рассказ
   Был прерван мной, простите. Что же дальше?
   Княжна.
   Но я, как православная, не смела
   Вступить в тот брак. Богатством наделив,
   Меня отправил шах великодушный
   Тогда в Европу. Я в мужском костюме,
   Что б узнанной не быть никем в России,
   Изъездила её, и в Петербурге
   Я видела, кого мне было нужно...
   Орлов.
   А именно, кого же?
   Княжна.
                                          Называть
   Я лиц пока не смею...
   Орлов.
                                                Мне хотелось
   Узнать лишь, на кого мы в вашем деле
   Рассчитывать могли бы... Граф И. И. Шувалов...
   Имели вы сношенья с ним?..
   Княжна.
                                                            Не помню.
   У Фридриха в Берлине я затем,
   Инкогнито оставив, уж принцессой
   Приёма удостоилась. Оттуда
   Отправилась я в Лондон и Париж,
   В Германию затем, и там покупкой
   Я графство Оберштейн приобрела
   У Лимбургского князя...
   Орлов.
                                                    Женихом
   Он вашим был, я слышал?
   Княжна.
                                                       Да. Безумно
   Был князь в меня, как юноша, влюблён.
   Орлов.
   Один ли он! Вы всех с ума сводили...
   И это мне понятно...
   Княжна.
                                                Вам понятно?
   Хотелось бы поверить... Но скорее
   В том льстивую любезность видеть надо...
   Орлов.
   В словах моих и тени нет той лести.
   Всегда покорен сердцу мой язык.
   Доверились потом конфедератам
   Вы, князю Радзивиллу?..
   Княжна.
                                                 Но теперь
   Уж кончено всё это.
   Орлов.
                                           Слышал я
   И рад за вас, что больше на поляков
   Надежд вы не имеете. Они
   Нарушить обязательство готовы,
   Из личных выгод, даже в деле важном.
   Княжна.
   Вы правы. Таковы почти все были
   Из них, кто окружал меня в Рагузе.
   Орлов
   (встаёт)
   Теперь, доверясь мне, на верный путь
   Вы после испытаний стольких встали.
   Великую княжну в особе вашей,
   Которой суждено владеть Россией,
   Я первый чту, как подданный.
   (Став на колено, целует её руку и встаёт).
                                                            Отныне
   Направлены заботы все мои
   Ко благу будут вашему. Усердно
   И с ревностью, достойной нашей цели,
   Я действовать начну в надежде твёрдой,
   Что будете увенчаны короной
   Империи Российской вы по праву.
   Княжна.
   Я тронута. Восторгом наполняет
   Мне душу ваша преданность, участье...
   Героем для меня всегда вы были,
   И эта вера в вас была причиной,
   Что к вам я из Рагузы обратилась
   И вам теперь судьбу свою вверяю,
   Хотя должна признаться откровенно,
   Что опыт горький мне колеблет душу,
   Что прошлого уроки охладили
   В людей вообще и в искренность их веру.
   Орлов.
   Что б верили вы в святость чувств моих,
   В готовность вам очистить путь к престолу,
   Одно есть убедительное средство...
   Княжна.
   Какое же?..

Пауза.

                            Скажите, граф, я жду.
   Орлов
   (вновь склоняясь)
   Вам руку предложить мою и сердце.
   Княжна
   (радостно)
   Возможно ли?.. Совсем не ожидала,
   Что б вы связать свою судьбу с моею
   Хотели, граф!..
   Орлов
   (вставая)
                                                          Но пылкое желанье,
   Которым я охвачен, может быть,
   Сочтёте вы за дерзость?
   Княжна.
                                                   Ваши, граф,
   Достоинства настолько совершенны,
   Что сердце мне согласием велит
   Ответить вам.
   Орлов
   (сев рядом, пылко целует её руку)
                               Я счастлив бесконечно!
   Княжна
   (не отнимая руки)
   Но, милый граф... Такой для нас обоих
   Серьёзный шаг!.. Не будем торопиться...
Нам столько затруднений впереди
   Придётся побороть!.. Надежды верной
   На то, что нам удастся цель достигнуть,
   Пока так мало!.. Лучше выждать время...
   Орлов.
   Для пользы дела ждать разумней, правда,
   Хотя в его успехе нет сомнений,
   Но ждать блаженства вас назвать своею
   Не в силах я!
   (Страстно привлекает её к себе).
   Княжна
   (в сильном волнении)
                               Кружится голова...
   Теряюсь в мыслях...
   (Отодвинулась, берёт его за руки и восторженно смотрит).

Пауза.

                                           Власти над собой,
   Такой, как ваша, в жизни никогда
   Не чувствовала я... В груди моей
   Неведомое счастье... Вместе с ним
   И страх какой-то... Что-то роковое
   Как будто жизнь даёт в любви мне вашей...
   Орлов
   (слегка смутившись)
   Оставьте этот бред воображенья,
   Расстроенного прежней вашей жизнью,
   Столь полной испытаний, огорчений,
   Не сбывшихся надежд...
   Княжна
   (потупившись и со вздохом)
                                                         Не знаю, так ли.
   Орлов
   (нежно и вкрадчиво)
   Прогоним это облачко сомненья
   На ясном небе счастья!
   Княжна
   (пылко)
                                           Жизнь моя
   Вся в счастье этом!

Он страстно целует её руки. Она отстранилась и закашлялась.

   Княжна
   (тяжело дыша)
                                        Душно здесь. Пойдёмте
   На воздух, в сад... Я в Риме ведь болела,
   И грудь ещё слаба.

Встали и под руку идут к задней двери.

   Орлов.
                                        Врачей искусных
   Мы вам найдём. Поправитесь вы скоро.

Уходят.

Явление 5.

Франциска одна.

   Франциска
   (входит из боковой)
   Гулять пошли...
   (Глядя в окно).
                                        Идут уже под ручку:
   В любви, как и во всём, нетерпелива
   Красавица моя... Да, есть, что вспомнить
   В часы досуга ей!.. То роскошь, блеск,
   Порою ж мы в куске нуждались хлеба.
   А денег сколько прожито - не счесть!..
   Из этого что выйдет увлеченья?
   К добру ли оно?..

Явление 6.

Франциска и Доманский.

   Доманский.
                                           Что, граф Орлов уехал?
   Франциска.
   Граф? Нет ещё. В саду они. А ветер
   И свежий день сегодня... Нездорова,
   Беречься б надо!.. Разве в павильон
   Зайдут от ветра... В роще он лимонной.
   Укромно там и тихо.
   (Выразительно вздохнула, глядя на Доманского).
   Доманский.
                                       А в тюрьме
   Ещё укромней будет?
   Франциска.
                                           Где?! В тюрьме?!
   Про что вы говорите, пан Доманский?
   В тюрьму за нас сажали кредиторы
   Безумцев, разорённых страстью. Лимбург
   Из ревности Рошфора де Валькура
   В тюрьму запрятал то же... Понимаю,
   Что очень вам прискорбно. Много раз
   Княжну я за измены вам корила...
   Доманский
   (с досадой)
   Не в этом вовсе дело!
   Франциска.
                                             Ну, однако!..
   На этот раз мне кажется, что дело
   Серьёзней, чем бывало. Не каприз,
   Не просто увлеченье, здесь другое...
   И вас она любила...
   Доманский
   (с нетерпением)
                                              Перестаньте!
   Здесь речь не о любви. Спасаться надо,
   Бежать!
   Франциска.
                   Опять?! Довольно мы скитались!
   Доманский.
   Несчастная княжна ослеплена,
   Не видит, что над пропастью она,
   Не хочет видеть! Ей грозит измена!
   Предательство!
   Франциска.
                                 Позвольте! Но откуда
   Узнали вы, что граф, как Радзивилл,
   Поступит с нами?
   Доманский.
                                    Хуже несравненно.
   Франциска.
   Нас бросили в Рагузе без монет,
   И если бы Гассан, в княжну влюблённый,
   Не взялся нас в Италию доставить,
   Что стали б делать мы?
   Доманский.
                                                Оставим это!
   Я вас прошу готовой быть к побегу.
   Спасти княжну, укрыть в надёжном месте -
   Вот то, о чём я весь в заботах буду.
   Хотя из рук Орлова очень трудно
   Её уж вырвать, всё же есть возможность,
   Лишь только б помогли мне самому.
   Франциска.
   А если так уж надо непременно,
   Кому же, как не вам, о ней подумать!
   Князь Лимбургский - он то же верным другом
   И преданным был ей, а вы всех больше:
   И Лимбурга, и этого Рошфора...
   Доманский
   (прерывает с нетерпением)
   Довольно! Что за глупая привычка
   У вас копаться в прошлом?
   Франциска.
                                                    Не сердитесь!
   О том, что вы сказали, я размыслю.
   (Уходит).

Явление 7.

Доманский, княжна и граф Орлов.

   Княжна
   (при виде Доманского, раздражительно)
   Но мы уж с вами кончили беседу!
   Не думала здесь встретить вас опять...
   Орлов
   (останавливая её взглядом)
   Быть может, пан ко мне имеет дело...
   (Пожимает руку растерявшемуся Доманскому).
   Я очень рад вас видеть...
   Княжна
   (со смущением и досадой)
                                                    На минуту
   Я вас оставлю, граф. Простите!
   (Быстро уходит в боковую дверь).

Явление 8.

Доманский и граф Орлов.

   Орлов
   (про себя)
                                                                Бедный,
   Как он её разгневал!
   (Доманскому, приветливо).
                                           Пан Доманский,
   Довольны ли вы тем гостеприимством,
   Которое старались оказать
   Мы вам?
   Доманский
   (оправляясь)
                                          Конечно, граф... Приём блестящий...
   Мы им поражены... Княжна и мы...
   Орлов.
   Душевно рад. Мы рядом удовольствий
   Займём досуг ваш здесь. Балы, концерты
   Сменять друг друга будут, маскарады...
   Доманский
   (овладев собою)
   От них княжна давно уж утомилась,
   Расстроила здоровье. Ей врачи
   Советовали в Риме жизнь иную.
   "Занять" досуг, полезный ей, леченьем,
   Политику забыв и все заботы,
   Которые, волнуя честолюбье,
   Ей могут повредить весьма серьёзно.
   Орлов
   (улыбнувшись)
   Заботы на себя возьмут другие,
   Княжна же их трудов пожнёт плоды.
   Её не о чем тревожиться.
   Доманский
   (загадочно)
                                                    За жизнь
   Тревожиться естественно...
   Орлов
   (пытливо)
                                                    За жизнь?!..
   Я вас не понимаю.
   Доманский.
                                                    Я болезнь
   Княжны в виду имею. Что ж иное
   Ей может угрожать под вашей властью,
   Которая имеет для неё
   Теперь уж безграничное значенье?
   (Кланяется и уходит).
   Орлов.
   Поляк ехидный!.. Да, намеки ясны!
   Любовник он к тому же позабытый...
   Опасен может быть мне этот пан.
   (Прохаживается в задумчивости).

Пауза.

   Влюбив её в себя, увлёкшись ею,
   Не сделал ли ошибки крупной я?..
   А вдруг как чувство жалости в несчастной,
   Пылающей ко мне такой любовью,
   В суровом долге станет мне помехой?..
   Какие пустяки!.. Авантюристка,
   Коварно замышляющая смутой
   Россию потрясти, какую жалость
   Могу я к ней иметь? Ведь я изменник,
   Коль выпущу крамольницу на волю!..
   Все средства хороши к столь трудной цели,
   А этой целью сам я рабски скован...
   Все средства хороши...
   (Провёл по лицу рукою).

Пауза.

                                                   Однако ж это,
   Которое так с женщиной обычно,
   Смущает душу мне!.. Эх, вздор, пустое!
   Явление 9.
   Граф Орлов и княжна.
   Орлов
   (смеясь)
   Ну, можно ль с другом преданным так резко,
   Как вы сейчас с Доманским, обходиться?
   Княжна.
   Мне было так досадно! Мысль одна,
   Что он сюда пришёл, за мной шпионит...
   Орлов
   (прерывает)
   И вы, как порох, вспыхнули? Ай, ай!
   Но можно отдалить, не раздражая.
   Конечно, он из ревности способен
   Внушать вам недоверие ко мне...
   Княжна.
   Внушал! Но раздражать нелепым вздором
   Меня уж не посмеет он! Пускай
   К своим конфедератам уезжает!
   Ведь вы мне не измените?..
   (Припадая к нему).
                                                          Мой милый!
   Ведь любите меня вы? Да? Скажите!
   Орлов.
   А разве может в этом быть сомненье?
   Пожалуй, без меня, когда в Ливорно
   Придётся мне уехать, вы и вправду
   Начнёте сомневаться?
   Княжна
   (поражена)
                                              Как в Ливорно?!
   Орлов.
   Там ссора вышла: наши моряки
   С английскими повздорили. На месте
   Мне дело разобрать необходимо.
   Княжна.
   И долго там пробудете?
   Орлов.
                                                 Не знаю.
   Быть может, долго.
   Княжна.
                                          Это невозможно!
   Но как же я одна без вас останусь?!
   Орлов.
   Поедем вместе. Кстати, я в эскадре
   Для вас нарочно смотр велю назначить.
   Должны же вас увидеть моряки!
   Пусть знают, за кого стоять им после.
   Княжна.
   Конечно, я поеду! Здесь одна
   С тоски умрёшь. Когда же надо ехать?
   Орлов.
   На днях.
   Княжна
   (кокетливо)
                        А часто видеться мы будем?
   Орлов.
   Какой вопрос! Конечно, ежедневно.
   Княжна
   (взяв его под руку, кокетливо заглядывает ему в глаза)
   А я уж постараюсь, что бы время
   Со мною не казалось слишком долгим;
   Что б вы со мной прощались с сожаленьем,
   Мой образ унося в горячем сердце,
   И нового свиданья с нетерпеньем,
   Влюблённому понятным, ожидали...
   В наивности сердечной я желанья
   Открыла вам свои...
   Орлов
   (порывисто)
                                           Вы так прелестны!..
   (Привлёк её к себе).

Она обвилась руками вокруг его шеи. Поцелуй.

Занавес.

Интермедия 4.

Неаполь. Английское посольство.

Входят Гамильтон и его секретарь.

   Гамильтон.
   Орлов о благодарности мне пишет,
   О выгоде поддерживать его
   На горе той, что разума не слышит
   И жалости не стоит оттого.
   
   Секретарь.
   Нельзя с его словами не считаться:
   Лишь явственно безумные зрачки
   В опасности желают обретаться,
   Плачевному здоровью вопреки.
   Не близко ль ей до смертного покрова?
   
   Гамильтон.
   Немного жить ей в мире суждено,
   Поэтому художество Орлова
   На подлинный триумф обречено.
   Помочь ему в утехе легкокрылой
   Как важно, так и просто для меня.
   
   Секретарь.
   Восторга же не стоят, если силой
   Рисуются, бессилие тесня.
   Военного героя обесславит
   Успех ясносияющий такой.
   В покое пусть Орлов её оставит.
   
   Гамильтон.
   Украв у государыни покой?
   Давно она велела фавориту
   Разбойницу на судно заманить
   Иль город, ей дарующий защиту,
   К её скорейшей выдаче склонить.
   А выставят охоту за нелепость --
   Обрушиться бомбёжкой показной.
   Добычей Петропавловскую крепость
   Обрадовать ему любой ценой.
   
   Секретарь.
   Но средства, знать, ему небезразличны,
   Цветы в его душе ещё свежи,
   Коль скоро не вполне категоричны
   Для бестии рескрипты госпожи.
   
   Гамильтон.
   Безудержна владычица не больше,
   Чем эта вот Азовская княжна.
   Восстание разжечь ей надо в Польше!
   Ей на руку турецкая война!
   Зачем? А чтоб убрать императрицу!
   
   Секретарь.
   Но важно той своё лишь уберечь,
   Используя возможностей кошницу,
   Гуманностью умея пренебречь.
   А девушка невольно восхищает
   Удачами безумного пути.
   Всего достичь она пообещает --
   Орловское здоровье б ей найти.
   
   Гамильтон.
   Назло тому, что доля небезгневна,
   Что свита вся распалась оттого,
   Дошла до папской курии царевна!
   А кто она? Не видно ничего.
   Не ведомо, какими берегами
   Воскормлено такое - ведь у ней
   Ни имени, ни почвы под ногами,
   Ни возраста, ни веры, ни корней.
   Видение! Такой предмет исканий
   Проблемно взять и мастеру войны.
   Секретарь.
   Возьмёт. А что касается признаний,
   Так их уже не вырвут у княжны.
   Фальшивую всему придав основу,
   Навек она всю правду унесёт --
   А после верь евангельскому слову,
   Что к яви тайна льнёт.

Оба уходят.

Картина 2.

Палуба адмиральского корабля "Три иерарха", стоящего в числе других судов русской эскадры на рейде города Ливорно. Вдали море, набережная и вид Ливорно. Справа видна часть другого корабля, расцвеченного флагами. 21 февраля 1775 года.

Явление 1.

На авансцене группа матросов, которые разбирают флаги и разносят их, украшая снасти. В глубине, у борта, Рибас и Вольф с другими офицерами.

   1-ый матрос.
   Спасибо - смотр. От скуки одурели.
   Уж сколько мы стоим без дела здесь!
   2-ой матрос
   (смеясь)
   В Кронштадте кабаки по нам тоскуют!
   3-тий матрос.
   А здешнее вино чем плохо? Бабы,
   Не бось, получше наших?
   1-ый матрос.
                                                    Слышно, граф
   Какую-то с собою привезёт
   На наш корабль...
   2-ой матрос.
                                           В каюте адмиральской
   Готовят угощенье. Вишь, княгиня,
   Принцесса ли какая...
   3-тий матрос.
                                              Для неё
   И смотр, болтают, граф Орлов назначил.
   Кричать "ура" ей надо, и салют
   Ей царский будет.
   1-ый матрос.
                                     "Царский"! Что сбрехнул?!..

Расходятся.

   Вольф
   (указывая вдаль)
   Народу тьма, на набережной, в шлюпках!
   Весь город на ногах!
   Рибас
   (направляясь к авансцене)
                                           Ливорнцы знают,
   Что зрелище умеет граф устроить.
   Тому 3 года, здесь же у Ливорно,
   Примерный бой устроил граф Орлов.
   Художнику он Чесменского боя
   Картину заказал. Так с этой целью
   Пальба и ломка мачт и такелажа,
   И взрывы, и пожар на корабле -
   Здесь всё пустили в ход. Ливорнцы помнят
   И ждут опять картины грандиозной.
   Трагедии, которую в финале
   Должны мы разыграть, они не знают,
   Не то народ несчастную не дал бы
   Похитить нам обманом.
   Вольф.
                                                О, конечно!
   Лишь хитростью и тонкою игрою
   Лишить свободы можно самозванку
   В чужой стране и с эдаким народом.
   Рибас.
   "Игра-то" вышла, кажется, с любовью...
   Давыдова недаром укатила!
   Вольф.
   А чем же бабу взять, как не любовью,
   Когда её ревниво охраняли
   Поляки, иезуиты?
   Рибас
   (пожав плечами)
                                       Да, конечно!

Явление 2.

Из каюты входит Грейг, Рибас, Вольф и другие офицеры отдают ему воинское приветствие. Вольф отходит.

   Рибас
   (подходя к Грейвсу)
   Обед вчера парадный был у Дика
   Для графа и для гостьи нашей. Вы
   Изволили там быть, конечно?
   Грейг.
                                                          Да.
   Мне было тяжело на том обеде
   Участвовать в комедии постыдной,
   Которую сэр Дик с его супругой
   Играли ради выгод и корысти.
   Мы связаны присягой. Мы должны
   Из высших целей действовать сурово,
   Что б зло пресечь, грозящее России,
   А этот англичанин, консул... Странно,
   Что роль такую он охотно принял.
   Рибас.
   За деньги и подарки.
   Грейг.
                                           Самозванка
   Была так весела и остроумна,
   Без умолку болтая!.. Если б знала,
   Безумная, что вскоре ей грозит!..
   Пальба из пушек. Вдали музыка и крики. На палубе движение.
   Вольф
   (у борта)
   Вон, в шлюпке, - граф Орлов, и нею!
   Грейг
   (командует)
                                                                      Трап!

Матросы спускают трап.

   Салют!

С корабля "Три иерарха" выстрелы.

   Вольф.
                      Сейчас сюда причалят!
   Грейг
   (команде, выстроившейся для встречи)
                                                                           Смирно!
   Рибас.
   Граф очень озабочен был сегодня.
   Грейг.
   Вчера у Дика то же был не весел.
   Старался быть любезен, но напрасно.

Грянул гром музыки.

Явление 3.

На палубу с трапа входят княжна, граф Орлов, затем Доманский и несколько офицеров из штаба графа. При появлении княжны и графа громогласное "ура" всей команды. Княжна раскланивается и пожимает руку Грейгу.

   Орлов
   (княжне)
   Вот этот адмиральский, "Три иерарха",
   Корабль эскадры нашей. Пять линейных
   На рейде кораблей, один фрегат.
   Смотрите, вот он!

Мимо, при звуках музыки, проходит фрегат, расцвеченный флагами. На нём крики "ура".

   Княжна.
                                        Я восхищена!
   Всё зрелище, восторженные клики
   До слёз меня растрогали. О граф!
   Вы столько счастья дали мне сегодня,
   Что выразить не в силах я!..
   Орлов.
                                                          Мы рады,
   Что дали случай вам полюбоваться
   Эскадрой нашей.
   Княжна
   (восторженно)
                                     То ли, граф! Впервые
   Я царственную мощь в груди своей,
   Величье венценосцев ощущаю!..
   Орлов
   (отводя её)
   Нас могут слышать. Будьте осторожней!
   Княжна
   (тише, взяв его под руку)
   И этим я обязана тебе!
   О милый мой! С тобой переродилась
   Как будто я. Неведомое счастье
   Восторгом наполняет грудь мою.
   Ты тот, кого душа моя искала
   В мятежном ожиданье с юных лет.
   Ты тот, который Богом мне ниспослан
   Владеть моей превратною судьбою
   И стать со мною вместе на престоле
   Супругом, повелителем моим,
   Властителем покорных миллионов
   Обширнейшей империи на свете!
   О, как я буду счастлива тогда!
   Любить тебя, тобой всегда гордиться,
   Жить только для тебя!..
   Орлов
   (беспокойно озираясь)
                                                 Следят за нами.
   (Повышая голос).
   Десерт, вино в каюте адмиральской
   Вас ждут.
   (Громко офицерам, стоящим в отдалении).
                            Прошу вас всех ко мне в каюту!
   (Ведя княжну к сходу в каюту).
   В их обществе вы будете, пока
   Я с Грейгом разговор служебный кончу.
   Княжна.
   Скорее приходите! За здоровье
   Мы ваше будем пить.
   Орлов.
                                              Я не замедлю.

Княжна, Доманский и всё общество офицеров, исключая Грейга, сходят с палубы в каюту.

Явление 4.

Грейг в отдалении. В глубине группа матросов. Орлов беспокойно ходит по палубе, часто останавливаясь. На лице его тревога и смущение. Говорит отрывисто, с паузами.

   Орлов.
   Что делать мне?!.. На сердце столько муки!
   Так жаль её!.. Но долг неумолим...
   Я - раб его, я сам цепями скован...
   Ужасно обмануть её доверье!
   Любовь её!.. Всего коварней это!
   Я низко поступил, отдавшись страсти.
   Здесь слабость и распутство... Я бы мог
   Иным путём завлечь её сюда же.
   Тогда была б лишь хитрость, но не подлость...
   Возврата нет!.. Всё кончено. Я должен
   Без всяких колебаний повеленье,
   Мне данное монархиней, исполнить...
   И так ли в этой связи я повинен?
   Сама ж она мне бросилась на шею...
   И мало ль в чьих объятьях побывала
   Она, авантюристка!.. Прочь сомненья!
   Я прежде был отважней и смелей...
   Тому пример... На совести моей...
   (На секунду закрыл лицо руками, отняв руки, видит Грейга).
   Вы здесь? Она в каюте...
   Грейг
   (подходя)
                                                    Да, я знаю.
   Когда же выйдет... Должен я... Арест?
   Вы так мне приказали.
   Орлов.
                                              Так?.. Да, помню...
   Но воля не моя, а повеленье...
   Грейг.
   Конечно, граф. Так должен я?..
   Орлов
   (прерывает, с досадой)
                                                          Ну, да! Так!
   Что вы должны, то сделать надлежит.
   Грейг.
   Исполню.
   Орлов.
                           Долг важней желаний наших...
   Не то хотел сказать... Само собой
   Желать лишь мог я точно повеленье,
   Мне данное, исполнить.
   Грейг.
                                                   Понимаю.
   Орлов.
   Так вы её, как сказано... Под стражу,
   И с нею кто... Доманский? К вам из Пизы
   Чарномский, трое слуг и камердинер
   Её с вещами завтра же прибудут...
   Скажите ей, что так же арестован
   И я по высочайшему приказу...
   Грейг.
   И вы?!
   Орлов.
                     Ну, даже да! Уверьте в этом...
   А то она в отчаянье способна
   С собой покончить...
   Грейг.
                                                Да, весьма возможно.
   Орлов.
   Я, мнимо арестованный, надежду
   Ей выражу в письме: её увидеть,
   Как только будет можно, и спасти.
   Надежда эта - лучшею охраной
   От всяких ей послужит покушений
   На жизнь свою.
   Грейг.
                                     Вы верно рассчитали.
   Орлов.
   Ну, мне пора... Прошу иметь о ней
   Большое попеченье. Врач всегда
   При ней что б находился. Не здорова
   Она весьма серьёзно.
   Грейг.
                                          Всё исполню.

Орлов идёт к борту. Грейг, проводив его, идёт налево, к команде, распорядиться стражей.

   Орлов
   (быстро возвращаясь на авансцену)
   Нет, я не в силах!.. Это невозможно!..
   Когда она поймёт мою измену,
   От горя и отчаяния сердце
   Несчастной разорвётся!.. Невозможно!
   (Грейгу, который с удивлением видит его на палубе).
   Послушайте!

Грейг подходит.

                            Я думаю, сегодня
   Нам лучше отложить с арестом этим...
   Грейг
   (удивлённо и строго)
   Позвольте! Почему же? Повеленье...
   Орлов
   (с досадой)
   Да, знаю, знаю!.. Если отлагаю,
   На то имея виды, то не значит,
   Что я не повинуюсь!
   Грейг
   (недоверчиво)
                                              Как угодно!
   Вы, случай упустив благоприятный
   Исполнить повеление, когда
   По вашему же сделано всё плану,
   Ответственность, конечно, на себя
   За всё берёте, граф?
   Орлов
   (отходя, про себя)
                                           Увы, уж поздно!
   Зачем я им открыл свой план ареста?!
   Себя я этим в руки подчинённых
   Безумно предал!.. Да, к несчастью, поздно!
   (Грейгу, холодно и повелительно).
   Извольте всё исполнить по приказу.
   Момент "благоприятен". "Упускать",
   Действительно, его нам невозможно!
   (Быстро идёт к борту и спускается по трапу).

Явление 5.

Грейг и Рибас.

   Рибас.
   Княжна просить послала графа...
   Грейг.
                                                                  Он
   Корабль оставил. Страже прикажите
   Готовой быть. Прошу не удивляться,
   Когда я объявлю, что арестован
   И граф Орлов!
   Рибас.
                               О, я про это знаю!
   И всех предупрежу секретно наших.
   (Уходит).
   Грейг.
   Заранее был план обдуман этот!

Явление 4.

На палубу входят княжна, Доманский, Вольф и офицеры. За ними слуга с подносом, на котором бокалы.

   Княжна
   (к окружающим)
   Прелестно всё в каюте адмиральской,
   Но очень душно. Лучше с вами здесь
   Мы выпьем за здоровье графа. Где же?..
   Где граф?
   Грейг.
                           По высочайшему приказу
   Аресту вы подвернуты!
   (Доманскому).
                                              И вы,
   Её сообщник. Вашу шпагу!

Доманского мгновенно обезоруживают. Обоих окружает стража.

   Княжна
   (как громом поражённая, после паузы)
                                                         Что?
   Меня арестовать?!
   (Гневно).
                                        Да как вы смели!
   Берёте на себя вы слишком много!
   Вы знаете, кто я?
   Грейг.
                                       Я знаю только,
   Что должен вас под стражею доставить
   В Кронштадт.
   Княжна.
                               Меня?! Под стражей!
   Откуда власть вы взяли надо мной?!
   И кто дерзнёт лишить меня свободы?!
   Везде в Европе сильные друзья -
   В Версале, Ватикане и в Берлине,
   В Царьграде даже станут мне охраной
   От всякого насилья!
   Грейг.
                                           Может быть.
   Я должен был исполнить повеленье
   И сделал это. Больше ни во что
   Входить я не обязан.
   Доманский
   (с отчаянием)
                                              Умолял
   Я вас не верить этому злодею,
   Предателю!
   Княжна.
                               Скорей померкнет Солнце,
   Чем граф изменит мне! Здесь заговор!
   Насилие! Где граф Орлов?
   Грейг
   (указав в сторону)
                                                    Он там,
   На ближнем корабле... И арестован.
   Княжна
   (в ужасе)
   Он то же?! Всё погибло! Всё!..
   (Лишается чувств).

Общее движение.

   Доманский
   (подхватывает её при падении)
                                                               Врача!
   С ней обморок!
   Грейг
   (ближайшему)
                                     Скорей врача пошлите!

Движение.

   Доманский
   (надрывающимся голосом)
   Вот жертва лжи и подлости коварной!
   Злодея да сразит проклятье неба!!!

Все расходятся, унося княжну и уводя Доманского.

Занавес.

Действие V.

Санкт-Петербург. Каземат Петропавловской крепости. Двери: в глубине и другая налево, в смежную комнату, потолок сводчатый. У левой стены кровать и кресло. У правой - стол и скамьи.

Явление 1.

Княжна лежит на кровати, в забытье, Франциска и доктор входят.

   Доктор
   (тихо)
   Ну, что она?
   Франциска.
                               Забылась.
   Доктор
   (подходит к больной и смотрит на неё, отходя)
                                                         Был припадок?
   Франциска.
   Ужасный приступ кашля. Ослабела.

Пауза.

   Измучилась я с нею! По ночам
   То кашляет, то плачет. Я не сплю!
   Сама таскаю ноги через силу,
   Того гляди, свалюсь.
   Доктор
   (с усмешкой)
                                              Не долго вам
   Придётся утруждать себя!.. Давайте
   Питьё больной при кашле да микстуру.
   Франциска.
   Поправилась бы, если б на свободу
   Из этой ямы выпустили нас.
   В пути морском два месяца мы с лишком
   Страдали, заключённые в каюте,
   Да здесь, в тюрьме, уж больше полугода...
   Семь месяцев, ну да!.. И всё им мало
   Держать нас в заключенье! Пан Доманский, -
   Беднягу завела сюда любовь, -
   Чарномский, слуги - все по казематам
   Клянут судьбу, как я...
   Княжна
   (просыпаясь, слабым голосом)
                                                Франциска!.. Пить!..

Явление 2.

Те же, князь Голицын и Ушаков.

   Франциска
   (подавая питьё)
   Фельдмаршал князь Голицын...
   Княжна
   (болезненно)
                                                       Ах, опять!..

Франциска помогает ей подняться.

   Голицын
   (в глубине, доктору, тихо)
   Больная как?
   Доктор
   (тихо)
                                     Слабеет с каждым днём.
   (Уходит).

Ушаков раскладывает на столе бумаги.

   Княжна
   (гневно)
   Что ж долго мне томиться в заключенье?!
   Меня здесь стены давят! Задыхаюсь
   Я в склепе этом! Страшными ночами
   Меня виденья мучат!..
   Голицын.
                                              Успокойтесь!
   Княжна.
   Парит, как мрачный дух из преисподней,
   Здесь ужас, смерть!..
   Голицын.
                                           Прошу вас, успокойтесь!
   Умерьте гнев и будьте справедливы!
   Содержат вас не так, как арестантку,
   И в пище, и во всём в условьях лучших,
   Чем всякий заключённый, вы живёте.
   А в том, что вы свободы лишены,
   Себя одну вините.
   Княжна.
                                          За собою
   Вины я никакой не знаю. Силой,
   Коварством, вероломством захватили
   И заживо меня похоронили
   В могиле этой!
   (Плачет).
   Франциска
   (про себя)
                                  Бедные мы обе!
   (Уходит в смежную комнату).
   Голицын.
   До вашего приезда в Петербург
   Нам всё известно было по бумагам,
   Которые имелись при аресте
   У вас и у Чарномского. Напрасно
   В известном и доказанном упорно
   Вы тщитесь запираться.
   (Ушакову).
                                                   Протокол!
   Ушаков
   (подавая листовую тетрадь)
   Здесь всё, что заключённая доселе
   На все допросы ваши показала,
   За подписью её собственноручной.
   Голицын
   (просматривая тетрадь)
   Родители кто ваши? "Я не знаю", -
   Был ваш ответ. Про детство вы сказали,
   Что в Киле провели его. Из Киля,
   Кто именно, не знаете - вас взяли
   Сначала в Петербург, затем в Москву
   Доставили, при няньке, а потом
   Вы в Персии уж жили. Князь Али
   Вам дал образованье, при посредстве
   Француза де Фурнье. Как князь Али,
   Так и другие, будто говорили,
   Что дочь императрицы вы, но кто
   "Другие" эти - вы забыли. С князем,
   Уж взрослая, уехали в Европу
   И жили в Кенигсберге вы, в Берлине
   И в Лондоне, откуда князь уехал,
   Оставив вам большую сумму денег.
   Али вас выдавал за дочь свою,
   И после на его вы средства жили,
   "Принцессою д'Али" или "Алиной"
   В то время именуясь. В высшем свете
   Затем в Париже вы вращались. Там
   Опять вы про высокое рожденье
   Своё от многих слышали. Затем
   В Германии вы Лимбургского князя
   Невестой стали, но, в деньгах нуждаясь,
   В Венеции искали их для князя.
   Здесь встреча с Радзивиллом. Отклонили
   Его вы планы вас на трон российский,
   Как дочь Елизаветы, возвести.
   Вы в Персию стремились за приданым,
   Туда через Стамбул желая ехать.
   Известный манифест к эскадре русской
   Вы сами не писали. Неизвестно,
   Откуда получили тот пакет,
   В котором манифест с письмом к Орлову
   Вам прислан был. Вы только переслали
   
   Его по назначенью в Пизу, к графу.
   Письмо то получив, чрез Христенека
   Вас граф Орлов просил к себе заехать,
   Что было по пути вам: вы из Рима,
   Чрез Геную, хотели к жениху
   В Германию уехать. Граф Орлов...
   Княжна
   (прерывает)
   Прошу не говорить мне про Орлова!..
   Голицын.
   Вот всё, что показали вы. При этом
   Упорно утверждали, что, во-первых,
   За дочь императрицы никогда
   Себя не выдавали, во-вторых,
   Никто не убеждал вас называться
   Наследницею русского престола...
   Княжна
   (прерывает)
   Вы ищете врагов императрицы,
   Которые могли б в лице моём
   Вредить её величеству. Но, кроме, -
   Уже сказала, - князя Радзивилла,
   Не знаю никого. Меня смущали,
   Конечно, разговоры про моё
   Высокое рожденье. Я могла,
   Родителей своих не зная, думать,
   Что мать моя была императрицей;
   Но русскою Великою княжною
   Себя не выставляла. То - врагов
   Орлова злая выдумка, не больше.
   Голицын.
   Не раз просил я вас чистосердечно
   Всю правду откровенно мне сказать...
   Княжна
   (прерывает)
   Мне нечего сказать вам больше.
   Голицын.
                                                                Жаль!
   Княжна.
   Виновною себя перед Россией
   Ни в чём не признаю. Могла ль в Ливорно
   Довериться я русским, если б знала
   Преступность за собой? Конечно, нет.
   Мне чуждо честолюбие. Могла ли
   Гоняться я за призраками? Опыт
   Всей жизни убедил меня, что счастье
   Лишь в совести спокойной, только в этом.
   Голицын.
   Итак, в преступных замыслах сознаться
   Упорно не хотите вы. Сознанье
   Одно лишь вашу участь облегчить
   И даже воротить свободу может
   Вам милостью монархини.
   Княжна.
                                                    Меня
   Поляки и французы называли
   То русскою великою княжною,
   То дочерью Великого могола,
   То даже шаха дочерью, но чем
   Я в этой болтовне сама виновна?
   Я столько в жизни жертвою обмана,
   Интриг, своей доверчивости глупой
   Бывала!.. И меня ж за то карают!
   Зачем меня здесь держат?! Это пытка
   На медленном огне. Молю вас, князь,
   Мне выпросить свободу! В Оберштейн
   Уеду я сейчас же и, клянусь,
   В глубокой тайне всё, со мной что было,
   Навеки сохранить! О. сжальтесь, князь!
   Молю вас, сжальтесь! Дайте мне свободу!
   Голицын
   (Ушакову)
   Ввести сюда Доманского!

Ушаков уходит.

   Княжна
   (с живостью)
                                                    Зачем?!

Голицын не отвечает. Пауза.

   Его, как и меня, не раз допросам,
   Конечно, подвергали вы... Доманский
   Давно меня преследовал любовью
   И ей обязан тем, что арестован
   Со мною вместе был... Вы это знали?
   Голицын.
   Что знаю я, то знаю про себя.

Явление 3.

За Ушаковым входит Доманский, очень взволнованный.

   Доманский
   (хватаясь при виде княжны за голову)
   О! Боже мой! Какая перемена!..
   Голицын.
   Доманский! Вы сознались на допросе,
   Что дочерью себя императрицы,
   Великою княжною называла
   Особа эта...
   Княжна
   (гневно сверкнув на Доманского глазами)
                                 Как?!
   Голицын.
                                              Позвольте!
   (Доманскому).
                                                                           Вас
   Я спрашиваю: так ли вы сказали?
   Доманский
   (растерянно)
   Случалось в разговорах... Иногда...
   (К княжне).
   По совести сказать я должен...
   Княжна.
                                                                  Что?
   Доманский.
   Я вынужден... Великою княжною
   Себя вы называли...
   Княжна.
                                             Никогда!
   (Отчеканивая слова и глядя в упор на Доманского).
   Серьёзно никогда не говорила
   Такого вздора я! Шутя, быть может...
   И только вам... Что б вы не приставали
   С расспросами, не дочь ли я царицы...
   (Голицину).
   Чем так надоедал он часто мне.
   Доманский.
   Конечно, так и было...
   Голицын.
                                              А зачем,
   В каких расчётах при особе этой,
   В каких надеждах были неотлучно
   Всё время вы?
   Доманский
   (пылко)
                                  Безумная любовь,
   Тогда, как и теперь - одна причиной,
   Что всюду был я с нею неотлучно
   И даже ей пожертвовал свободой,
   В тюрьме сижу, что б вместе быть и здесь.
   "Надежду" я одну имел лишь в сердце:
   Супругом стать её. И это всё,
   Что жаждала душа моя. "Расчёты"!
   Какие мог иметь расчёты я?
   Не всё ли мне равно: происхожденья
   Высокого ль она или простого?!
   Одно: её любовь моей мечтою,
   Всегда была моим желаньем страстным...
   Голицын
   (останавливая его жестом)
   Язык многоречив любовный, но
   Не здесь нам слушать ваши излиянья.
   Вы можете идти.
   (Даёт Ушакову знак увести Доманского).
   Ушаков.
                                          Пойдёмте, сударь!
   (Уводит Доманского, который бросает на княжну пламенный взгляд, к чему она равнодушна).
   Голицын.
   На все мои вопросы, увещанья
   Открыть мне о рождении своём
   Всю правду, вы её не говорите.
   Но знаю я - кто вы.
   Княжна
   (с живостью, устремив на него испытующий взор)
                                           А кто же я?
   Голицын.
   Дочь пражского трактирщика!
   Княжна
   (гневно)
                                                                Неправда!
   Кто смел сказать? Кто смел меня унизить?!
   В глаза тому вцеплюсь, кто смеет дерзко
   Приписывать мне низкое рожденье!
   И в Праге никогда я не бывала!
   Трактирщика я дочь! Какая наглость!
   Голицын
   (собирая бумаги)
   Так кто же вы?
   Княжна.
                                     Не знаю и не знаю!

Приступ кашля, от которого княжна падает на постель. Голицын, взяв бумаги, уходит.

Явление 4.

Франциска входит с лекарством.

   Франциска
   (дав больной лекарство и уложив её, ворчливо)
   Во всём себя вините... Можно ль было
   Влюбиться до безумия в Орлова!..
   Не девочка вы были, слава Богу!..
   А сколько умолял вас пан Доманский
   Не верить графу! Будь он трижды проклят!..
   Рассудок потеряв, вы сами в пропасть
   В чаду каком-то бросились...
   Княжна
   (в изнеможении)
                                                          Довольно!..
   Я думала, Франциска, что добрее,
   Участливее ты...
   Франциска.
                                        Мне жаль, конечно,
   Вас в яме этой видеть да больною...
   Но всякому терпенью есть конец.
   В тюрьме здесь погибать, не видя света,
   Не очень-то приятно из-за вас!..
   К делам я вашим вовсе не причастна.
   А то же, что и вы, терплю...
   Княжна.
                                                          Страдаешь
   Ты так же, как и я?! Будь ты умнее,
   Язык не повернулся б у тебя
   Сказать мне это!.. Но уже недолго
   Тебе томиться. Скоро я умру,
   И будешь ты свободна...
   Франциска.
                                                       Умирать, -
   Помилуй, Бог, - зачем же? Разве я...
   Княжна
   (прерывает)
   Не мучь меня!.. Пустая болтовня,
   Которой хорошо я цену знаю...
   Да, брошена и всеми позабыта!..
   Участия - ни в ком!.. Померкло всё,
   Исчезло, как мираж... Одна могила
   Зияет предо мной, и нет спасенья!..

Пауза. Шум за сценой.

   Франциска.
   Гремит запор. Опять идёт к нам кто-то...

Входит Орлов.

   Ах!
   (Уходит налево).

Явление 5.

Княжна и граф Орлов.

   Орлов
   (потрясённый её видом, про себя)
                           Это не она! Живой мертвец!..
   Княжна
   (приподнялась, с широко раскрытыми глазами)
   Как, вы?!.. Своим глазам не верю! Призрак,
   Иль точно это вы?!
   Орлов.
                                              Неудержимо
   Влекло меня вас видеть...
   Княжна
   (прерывает, вставая)
                                                    ... Как убийцу
   Влечёт взглянуть на труп несчастной жертвы?
   Иль, может быть, пришли вы, как палач,
   Меня подвергнуть лютым истязаньям?
   Иль приговор мне смертный объявить?
   Иль руки обагрить моею кровью?
   Орлов.
   Я столько испытал за это время
   Тяжёлых чувств и совести укоров!..
   И нет с тех пор в душе моей покоя...
   Ваш образ неотступно предо мной...
   Княжна
   (едко усмехнулась)
   Мы знали, что предательству любовь
   Служила лишь у женщин. Таковы
   Далила и Юдифь. Но превзошли
   Вы их, стяжав себе такую славу,
   Которая в потомстве не умрёт.
   Примером благородства, прямоты
   И рыцарского к женщине почтенья
   Вы можете служить в сознанье гордом,
   Что совесть ваша девственно чиста,
   И честь сияет дивным ореолом.
   Орлов.
   Суровый долг...
   Княжна
   (прерывает)
                                     Вас вынудил на низость?
   Схватить меня приказано вам было,
   Но способ ваш: любви моей добиться,
   Свести с ума и нежностию страстной
   Вполне моим доверьем овладеть,
   Что б легче обмануть, предать вернее,
   Вам этот пусть указан не был свыше,
   И план такой возникнуть мог в душе
   Лишь подлой и коварной. Прочь пойдите!
   (Бросается в постель).
   Орлов.
   Любовь сама явилась. Сами вы,
   Ваш ум и красота, и обаянье
   Причиной были... Я не устоял,
   И в этом всё несчастье...
   Княжна.
                                                    Для меня,
   А ваша... из усердия по службе...
   Любовь ко мне была...
   Орлов.
                                                 Каких мучений
   Мне стоило в Ливорно в жертву долгу
   Отдать свою любовь!..
   Княжна
   (прерывает криком)
                                                    Довольно лжи!
   Имейте хоть к несчастью уваженье!
   За ваш обман сама императрица
   В душе вас презирать должна. Она,
   Как женщина, вам с женщиной коварство
   Простить не может. Выиграли мало
   Вы подвигом геройским вашим, граф!
   Граф.
   Здесь не было "игры", корыстных видов,
   А только долг. Я был бы обвинён
   Престолу и отечеству в измене,
   Когда б, послушный сердцу, повеленье,
   Мне данное, исполнить уклонился.
   Я близок был к тому, решился даже...
   Но был удержан внешнею причиной...
   Я стану умолять императрицу,
   Что б вас освободили...
   Княжна
   (прерывает)
                                                    Поздно, граф!
   Лишь смерть освободит меня отсюда.
   Ещё на корабле я к ней взывала.
   До Плимута я всё ещё ждала,
   Что в Англии мне даст Орлов свободу.
   Я всё ещё надеялась, не веря
   Предательству коварному его.
   А после, всё поняв, позор и ужас
   Судьбы моей несчастной, много раз
   Я смерть звала, рвалась найти могилу
   В волнах морских. Но броситься за борт,
   К несчастью, не давали мне. Ревниво
   Для новых берегли меня мучений.
   Лишь вас, что б довершить их, оставалось
   Увидеть мне. И вы - передо мной.
   За чем явились вы? Воспоминанья
   И так меня до гроба довели.
   За тем, что б пережить, что с нашей встречи
   Я выстрадала, преданная вами?
   Что жизнь мою разбило так жестоко?
   Что самое святое оскорбило:
   Любовь мою, которой беззаветно
   Я душу отдала? Что здесь, в тюрьме,
   Я матерью несчастнейшего в свете
   Ребёнка стала вашего (имеется в виду Александр Алексеевич Чесменский (1775 - 1820 гг.), впоследствии участник подавления польского восстания, дослужился до генерал-майора, однако его происхождение от таинственной узницы Алексеевского равелина, как и сам факт рождения ею каких-либо детей от Орлова - не более чем занятная легенда)?..
   Орлов
   (потрясён)
                                                Ребёнок?!..
   Но где же он?
   Княжна.
                                  Ваш сын был взят тогда же...
   Его отца с проклятием из сердца
   Я вырвала давно. Дитя страданий,
   Оно бы отравляло душу мне
   И стало б ненавистно... Как отец...
   Орлов.
   Мучительны укоры ваши! Гневом
   И ненавистью речи ваши пышут,
   Полны вы ею, больше, может быть,
   Чем я того достоин...
   Княжна.
                                           Не достойны?!
   Осмелились сказать мне это вы,
   Предатель, мой палач и мой убийца?!
   Страданья разрывали грудь мою,
   В отчаянье, которого рассудок
   Не в силах выносить! Чего ж ещё вам?
   В душе моей ведь целый ад мучений!
   Чего ж ещё вам надо?.. Уходите!
   Прочь с глаз моих! Ступайте вон!

Орлов быстро уходит.

   Княжна
   (в жестоком отчаянье)
                                                                      О Боже!..
   (Запрокинулась, схватившись за голову).

Явление 6.

Входит встревоженная Франциска.

   Франциска.
   Что, дурно вам?

Княжна истерично рыдает, потом надрывается от кашля.

                                    Ах, Господи! Что делать?!
   (Подаёт питьё, но княжна отстраняет его, впопыхах стучит в дверь).
   За доктором скорее! Очень плохо!

Дверь на мгновение приотворяется. Пауза.

   И надо ж было этому Орлову!..
   Легко ли ей?!..

Кашель прошёл. Княжна лежит, закрыв глаза, в полном изнеможении.

                                    Бедняжка! Помертвела!..
   Страдалица!..
   (Прослезилась).

Пауза.

                                 Ну, нет, не встать ей больше!

Пауза.

Явление 7.

Входит князь Голицын с Доманским, который остаётся в глубине.

   Франциска
   (тихо, Голицыну)
   Совсем ей плохо. Был такой припадок!..
   За доктором послала я.
   Голицын.
                                                   Прекрасно.
   (Садится у изголовья больной).
   Монархиня во благости сердечной
   Вам в брак вступить с Доманским разрешает...
   Княжна
   (слабым голосом)
   С Доманским?! В брак?!
   Голицын.
                                                      А после, вероятно,
   Вы будете свободны.
   Княжна
   (с горечью)
                                                В брак с Доманским!
   Голицын.
   В восторге от такого разрешенья
   Он жаждет видеть вас.
   Доманский делает движение к княжне.
   Княжна.
                                                 Поляк ничтожный!

Доманский отступает.

   Да разве, полюбив, как я любила,
   Могу я быть женой его?.. К тому же
   Какой здесь брак, когда на ладан дышит
   Счастливая невеста?! Разве с трупом
   Когда-нибудь венчали?.. Наконец,
   Дала я слово Лимбургскому князю...

Пауза.

Явление 8 и последнее.

Те же и доктор, который, войдя, тихо заговаривает с Франциской.

   Кнжна
   (с внезапным возбуждением и лихорадочным блеском в глазах)
   Я еду в Оберштейн... Не морем только...
   Корабль - тюрьма!..
   (Порывисто и хрипло).
                                           Восторженные клики!..
   Пальба из пушек!.. Музыка гремит!..
   Голицын
   (встав, доктору)
   Что это - бред?
   Доктор.
                                    Предсмертные минуты...
   Княжна
   (приподнявшись)
   Везде толпы народа!.. Вот и он,
   Мой царь, мой властелин, мой повелитель!..
   (Простёрла руки).
   С ребёнком на руках!.. То сын наш кровный,
   Любовь моя, мои страданья...
   (Вскрикивает).
                                                             Ай!
   Его он в море бросил! В море бросил!!!
   (В ужасе).
   Чудовища ползут за мной на борт!..
   Спасите же! Спасите!.. Погибаю!!!
   А он... Хохочет!.. Изверг и предатель!!!..
   (Падает и умирает).
   Доктор
   (склоняясь над нею)
   Она скончалась.

Доманский с воплем бросается на колени и припадает головой к трупу.

   Голицын
   (молитвенно)
                                        Мир её душе.

Занавес.

   1904 г.
   
   Источники текста:
   Шпажинский И. В. "Драматические сочинения". В 4-ёх томах. Т. 4. СПб., 1905 г.
   Он же. "Самозванка". Ист. трагедия. СПб., Изд. А. С. Суворина, 1904 г.
   "Исторический вестник", 1904 г. No 1 - 2. С. 405 - 489, 918 - 973.
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru