Штейгер Анатолий Сергеевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Никто, как в детстве, нас не ждет внизу..."
    "Глупо, смешно и тяжко..."
    "Стало сердце осторожным..."
    "Но порою слышит спящий..."
    Бессарабия
    "...Наутро сад уже тонул в снегу..."

АНАТОЛИЙ ШТЕЙГЕР

ТЕРПКАЯ ГРУСТЬ -- ОЧЕНЬ РУССКИЙ ПОРОК

Стихотворения. Предисловие и публикация Виктора Леонидова.

Опубликовано в журнале: "Новая Юность" 2001, No3(48)

  

Раритет:

  
   Обнимаю тебя кругозором
   Гор, гранитной короною скал.
   Занимаю тебя разговором -
   Чтобы легче дышал, крепче спал.
   Эти строки, посвященные Анатолию Сергеевичу Штейгеру (1907-1944), молодому поэту, с детства больному тяжелой формой туберкулеза, принадлежат перу Марины Цветаевой.
   "Наконец-то встретила надобного мне", -- сообщала она.
   Если прочитать все множество писем -- шедевров эпистолярного жанра ХХ века, -- которые писала Цветаева Штейгеру, то вполне можно подумать, что между ними было глубокое и серьезное чувство. В посланиях Цветаева говорит о любви, об опыте жизни, подробно, пристально объясняет молодому поэту, как замечательны его стихи и что надо в них добавить. А между тем они виделись всего один раз, и то, когда весь роман в письмах уже давно сошел на нет. Цветаева выдумала его, как выдумывала многих. Но поэтический талант Штейгера Марина Ивановна разглядела очень точно, когда в 1936 году получила от совершенно незнакомого поэта книгу его стихов "Благодарность".
   Анатолий Штейгер происходил из старинного швейцарского рода; его отец, барон Сергей Штейгер, одно время был адъютантом одесского генерал-губернатора, затем депутатом Государственной Думы. Благословенное детство будущего поэта в украинском имении Николаевка и в Петербурге закончилось бегством из Одессы в 1920 году, когда семья Штейгеров чудом прорвалась на английский корабль, оставив на берегу почти все, что было взято с собой.
   А дальше -- Европа, болезни, путешествия и... признание в мире русского литературного Парижа. Тоненькие книжечки стихов встретили поистине восторженный прием "метра" молодых поэтов Георгия Адамовича. Но все больше времени Штейгеру приходилось проводить в швейцарских горных санаториях.
   Во время войны "эстет" Штейгер, так любивший строки об увядших розах и тоске одиночества, занялся составлением едких антифашистских листовок. Немецкие власти в пограничных со Швейцарией областях даже назначили награду за его голову. Уже смертельно больной, Анатолий Сергеевич продолжал работать над новым сборником стихов. Но закончить книгу ему так и не удалось.
   Сборник Штейгера "Дважды два -- четыре", изданный в Париже в 1950 году, явил, конечно, удивительно одаренного мастера. Вы вполне можете убедиться в этом, познакомившись с текстами из этого сборника.

Виктор ЛЕОНИДОВ,
зав. архивом-библиотекой Российского Фонда культуры.

   Раритет:
  

Терпкая грусть - очень русский порок

  
               АНАТОЛИЙ ШТЕЙГЕР
  
             * * *
  
                       Подумай, на руках у матерей
                       Все это были розовые дети.
                                                     И.Анненский
   Никто, как в детстве, нас не ждет внизу,
   Не переводит нас через дорогу.
   Про злого муравья и стрекозу
   Не говорит. Не учит верить Богу.
  
   До нас теперь нет дела никому -
   У всех довольно собственного дела.
   И надо жить, как все, - но самому...
   (Беспомощно, нечестно, неумело).
  
             * * *
  
   Глупо, смешно и тяжко
   Помнить годами вздор:
   Синюю эту рубашку,
   Синий ее узор.
   Ворот ее нараспашку.
   Пояс. На поясе пряжку.
  
  
             * * *
  
             1
  
   Стало сердце осторожным,
   Утомилось, глуше бьется,
   Счастья нет. Ну, что ж... С подложным,
   Очевидно, жить придется.
  
   В мире злобном и печальном
   Трудно только музыкальным,
   Часто очень трудно детям,
   Где-то плачет вот ребенок.
  
   Остальные терпят. Стерпим.
   Слух у нас не так уж тонок.
  
             2
  
   Но порою слышит спящий
   Будто пенье... Эти звуки
   Мир не наш. Не настоящий.
   Что тянуть к ним праздно руки?
  
   Завтра в них никто не верит,
   Ничего не слышат уши.
   Ведь не музыкою мерит
   Жизнь глухие наши души...
  
  
             БЕССАРАБИЯ
  
             1
  
   Две барышни в высоком шарабане,
   Верхом за ними двое панычей.
   Все как в наивно-бытовом романе,
   Минувший век до самых мелочей.
  
   И не найти удачней декораций:
   Дворянский дом на склоне у реки,
   Студент с начала самого "вакаций",
   Фруктовый сад, покосы, мужики.
  
   Но в чем-то все же скрытая подделка
   И вечный страх, что двинется сейчас
   По циферблату роковая стрелка...
   Уж двадцать лет она щадила нас.
  
             2
  
   Вечером выйдем гулять по меже.
   Сторож внезапно возникнет из мрака.
   Спросит огня. Мы закурим. Уже
   Осень вблизи дожидается знака.
  
   Ночью иначе звучат голоса,
   Глухо и даже немного тревожно.
   Каждая пауза четверть часа...
   Можно о многом сказать односложно.
  
   Речь про дожди, урожай, молотьбу
   (Сдержанно, чинно, ответы-вопросы),
   Речь про крестьянскую боль и судьбу...
   Лиц не видать. Огонек папиросы.
  
   Красный, тревожный, ночной огонек.
   Запах полыни и мокрой овчины.
   Терпкая грусть - очень русский порок.
   Грусть без какой-либо ясной причины.
  
             * * *
  
   Снова осень и сердце щемит -
   Здесь сильнее дыхание грусти.
   Эти дни хорошо проводить
   Где-нибудь в захолустьи.
  
   Очертания острые крыш...
   В небе ратуши темные башни.
   Легкий сумрак... Стоишь и стоишь,
   Заглядевшись на камни и пашни.
  
   Вдаль уходят пустые поля,
   Темнота опускается ниже...
   Как ни странно, но все же земля
   С каждым годом нам будто все ближе.
  
  
             * * *
  
                        Е.И.Демидовой
   ...Наутро сад уже тонул в снегу.
   Откроем окна - надо выйти дыму.
   Зима, зима. Без грусти не могу
   Я видеть снег, сугробы, галок: зиму.
  
   Какая власть, чудовищная власть
   Дана над нами каждому предмету --
   Термометру лишь стоит в ночь упасть,
   Улечься ветру, позже встать рассвету...
  
   Как беззащитен, в общем, человек,
   И как себя он не считая тратит...
   -- На мой не хватит или хватит век, -
   Гадает он. Хоть знает, что не хватит.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru