Сюлли-Прюдом
Избранные стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Данаиды ("Не ведая покоя, ежечасно...")
    На башне ("На башне, в поздний час, ученый наблюдал...")
    Затерявшийся крик ("Игрой мечты ушел я в глубь веков...")
    Разбитая ваза ("Та ваза с гибнущей вербеной...")
    Раны ("Со стоном падает в сражении солдат...")
    Агония ("В час кончины моей меньше вздохов и слез...")
    Сон ("Земледелец грубо мне сказал во сне...") ("...")
    Крылья ("Ребенком, крыльев я у бога всё молил...")
    Сердце ("Решило божество, чтоб, вечно нам на страх...")
    Могила ("Его сочли бездушным мертвецом...")
    Желание ("Ах, если б небеса одни лишь были сини...")
    Борьба ("Приходит ночь. Терзаемый сомненьем...")
    Затишье ("Тихо всё! Шелестят только листья березы...")
    Материнская любовь ("Готовая к жертве, приходит она...")
    Перевод Петра Якубовича (1910).

Сюлли Прюдом.
Избранные стихотворения

В переводе Петра Якубовича

ДАНАИДЫ

             Не ведая покоя, ежечасно
             Они бегут с кувшинами толпой
             То к бочке, то к колодцу, но -- напрасно!
             Им не наполнить бочки роковой.
   
             Увы! дрожат слабеющие руки,
             И, онемев, не движется плечо...
             -- Пучина страшная! Конец ли нашей муке?
             Неумолимая, чего тебе еще?
   
             И падают они, идти уже не в силах...
             Но младшая из всех в сестер своих унылых
             Умеет прежнюю уверенность вдохнуть.
   
             Так грезы и мечты бледнеют, разлетаясь,
             А юная Надежда, улыбаясь,
             -- О сестры, говорит, пойдемте снова в путь!
   
             <1899>
   

НА БАШНЕ

             На башне, в поздний час, ученый наблюдал,
             Как звездный хор торжественно и смело
             Свой вечный путь в пространство направлял;
             А утро в бесконечности белело.
   
             Он вычислял... Средь золотых миров
             Комета встретилась внимательному взору,
             И грозному он молвил метеору:
             "Ты вновь придешь чрез столько-то веков!"
   
             Звезда придет, веленье исполняя,
             И обмануть не сможет никогда
             Науки вечной, в вечности блуждая!
   
             Пусть человечество исчезнет без следа:
             На башне бодрствовать упорно и тогда
                       Ты будешь, Истина, святая!
   
             <1882>
   

ЗАТЕРЯВШИЙСЯ КРИК

             Игрой мечты ушел я в глубь веков.
             И вижу юношу: болезненный, печальный,
             Возводит он с толпой других рабов
             Хеопсу мавзолей пирамидальный.
   
             Вот он несет на согнутой спине
             Чудовищный гранит. Дрожащая походка...
             Глаза глядят страдальчески и кротко...
             И страшный крик раздался в тишине!
   
             Тот крик потряс весь воздух, строй эфира,
             Дошел до звезд -- и там, за гранью мира,
             Всё вверх идет в пространстве вековом.
   
             Он ищет божества и правды бесконечной...
             Прошли века. Гигант остроконечный
             Над деспотом стоит в величии немом!
   
             <1880>
   

РАЗБИТАЯ ВАЗА

             Та ваза с гибнущей вербеной
             Задета веером была.
             Удар, бесшумный и мгновенный,
             Чуть тронул зеркало стекла.
             Но рана, легкая сначала,
             Что день, таинственно росла:
             Хрусталь незримо разъедала
             И мерным кругом обошла.
             Беда не вовремя открыта:
             Цветок безмолвно умирал,
             По капле кровью истекал...
             -- Не тронь ее: она разбита!
   
             Так часто милая рука
             Нам сердце любящее ранит,--
             И рана тонко-глубока,
             И, как цветок тот, сердце вянет.
             Но долго гибельный огонь
             От равнодушных взоров прячет,--
             Болит и тихо-тихо плачет...
             Оно разбито ведь -- не тронь!
   
             18 марта 1881
   

РАНЫ

             Со стоном падает в сражении солдат.
             Его возьмут, забрызганного кровью,
             В больницу отвезут и рану заживят.
             И в ясный день поддельному здоровью
   
             Он верит, как дитя... Но с запада сырой
             Подует ветер вдруг и в облаках тумана
             Потонет солнца блеск -- и вновь заныла рана!
             И веры нет в душе его больной!
   
             Так прихоть времени всесильна; так, порою,
             На месте, где душа поражена судьбою,
             Я плачу, воскресив забытую печаль.
   
             Слеза, печальный звук, одно пустое слово
             Иль тучка в небесах, -- как луч, осветят снова
             Погибших лет затерянную даль!
   
             <1880>
   

АГОНИЯ

             В час кончины моей меньше вздохов и слез, --
                       Горе в сердце пусть спит глубоко!
             Вы гармонией сладкой ласкайте мой слух,
                                 И умру я легко.
             Так устал видеть ложь я под маской любви,
                       Слышать слово холодное "брат"...
             Пусть баюкают боль мою струны одни,
                                 И пусть люди молчат!
             Няню, бедную няню, пришлите ко мне --
                       Она стадо в долине пасет.
             Известите ее, что, готовясь навек
                                 Сделать с жизнью расчет,
             Увидать я хочу ее ласковый взор,
                       Услыхать ее песню... И пусть
             Будет грустью дышать монотонный напев --
                                 Я люблю эту грусть!
             Вы найдете ее: люди хижин живут
                       Дольше нас... Мы, явившись на свет,
             Прозябаем, как пальма в холодной стране,
                                 И живем... двадцать лет!
             Вы оставьте вдвоем нас! Она мне споет,
             Пальцы рук на горячий мой лоб положив...
             Звук за звуком с любовью ловить стану я,
                                 Всё на свете забыв!
             И, наверно, одна только грудь и вздохнет
                       Обо мне в этот час глубоко...
             Я мечтой улечу к светлым детства годам,
                                           Далеко-далеко!
             И, чтоб я не слыхал, как покинет душа
                       Мой больной, охладелый скелет,
             Чтобы так человек незаметно ушел,
                                 Как явился на свет, --
             Нет, не нужно ни вздохов печальных, ни слез,
                       Горе в сердце пусть спит глубоко...
             Тихой музыкой мой убаюкайте слух --
                                 И умру я легко!
   
             <1880>
   

СОН

             Земледелец грубо мне сказал во сне:
             "На тебя работать надоело мне!
             Спину разогну я... В холодок и в зной
             Сам ты походи-ка за моей сохой!"
   
             И портной, взбесившись, отказался шить:
             "Я хочу на воле барином пожить!"
             Каменщик туда же -- этакий нахал --
             Молоток бросает: "Кончено, устал!"
   
             Злобою кипела вся душа моя,
             Позабытый всеми, горько плакал я.
             Голый и голодный, в пустоте блуждал,
             Бога, небо, землю, солнце проклинал!
   
             Вдруг глаза открыл я: верить или нет?
             Утренний в окошко пробивался свет.
             Всюду труд великий бодро закипал:
             Земледелец сонный мне поля пахал,
   
             Фабрики дымились, и рабочий люд,
             Грязный и голодный, начинал свой труд...
             От восторга плача, солнышку смеясь,
   
             Я на ложе мягком нежился в тот час.
             Розовые грезы улыбались мне...
             И забыл я думать об ужасном сне!
   
             Октябрь 1880
   

КРЫЛЬЯ

             Ребенком, крыльев я у бога всё молил
             И рвался к небесам неопытной душою.
             Там всё торжественной дышало тишиною --
             Мой детский вопль туда не доходил.
   
             Желанием борьбы, желанием простора,
             Широкого, как мир, душа была полна...
             Прошли года -- и что ж? По-прежнему ясна,
             Заманчива лазурь для любящего взора.
   
             Но нет в душе моей старинного огня!
             О, кто ж ты, демон зла, карающий меня,
             Сильней дающий мне познать ярмо бессилья?
   
             Жестокий! для чего ты дал спине моей
             Гнетущие к земле громадностью своей
             И всё трепещущие крылья?..
   
             <1880>
   

СЕРДЦЕ

             Решило божество, чтоб, вечно нам на страх,
             Известный срок служило сердце наше,
             Как глиняный сосуд, и обращалось в прах...
             Увы! оно пустеть начнет подобно чаше.
   
             Беги же, милый брат, от наслажденья прочь.
             Заклятого врага здоровья и природы:
             Одна безумная растратить может ночь
             Сокровище, скопляемое годы.
   
             Проклятие глупцу, который принесет
             На шумный пир ту вазу и прольет
             Ее бальзам пред идолом ничтожным!
   
             Коснутся уст его горячие уста,
             А над холодным сердцем пустота
             Уже царит во мраке безнадежном!
   
             <1880>
   

МОГИЛА

             Его сочли бездушным мертвецом.
             Но он проснулся. Рот окостенелый
             Хотел кричать, но крик его несмелый
             Был заглушён каким-то потолком.
   
             И в странной пустоте, холодной и бездонной,
             Без звуков, без лучей, лежит он одинок,
             Тревожно слушая... Испуганный зрачок
             Пронизывает мрак безжизненный и сонный.
   
             Кругом царит загадочный покой...
             Вот хочет он привстать... и -- ужас!-- головой
             Ударился о доски гробовые!
   
             Усни и ты, душа моя,
             Не плачь, не рвись в небесные края,
             Чтоб цепи не почувствовать земные!
   
             <1880>
   

ЖЕЛАНИЕ

             Ах, если б небеса одни лишь были сини
             Да водной шири гладь! Желт -- колос полевой,
             И розов -- розы цвет! Ни злобе, ни кручине
             Причин бы не было... Но с мертвой красотой
   
             Полей, цветов, лазури, океана
             Есть красота улыбок и очей:
             В их прелести живой -- надежда, страх обмана,
             Отчаянье и боль... И ад, и небо в ней!
   
             Мы любим женщину... И вот он -- бесконечный
             Источник наших мук, любви простосердечной,
             Лелеющей безумные мечты.
   
             Когда бы человек с душой святой и чистой
             Смотрел и на глаза, и локон золотистый,
             Как на волну, колосья и цветы!
   
             <1882>
   

БОРЬБА

                       Приходит ночь. Терзаемый сомненьем,
             Я сфинкса страшного опять зову на бой...
                       И в тот же миг из темноты ночной
                                 Идет он грозным привиденьем.
   
                       На ложе узком, пышущем огнем,
             Где гости редкие покой и радость были,
                       Лежу я и борюсь в безмолвии ночном,
                                 Не шевелясь в своей могиле.
   
                       Нередко мать приходит со свечой:
             "Ты болен, говорит, о сын мой?" Что с тобой,
                       Холодный пот бежит с тебя рекою".
   
                       Она глядит в отчаяньи тупом,
             И, тронутый до слез, я говорю с мольбою:
                       -- Родная, в эту ночь борюсь я с божеством!
   
             <1882>
   

ЗАТИШЬЕ

             Тихо всё! Шелестят только листья березы,
             Да о выступ скалы вечно бьется волна,
             Не о горе ль своем тихо плачет она,
             И в ответ ей скала льет беззвучные слезы?
   
             Я не слышу, как лодка по речке скользит...
             То не берег ли движется, берег зеленый?
             То не в царстве ль мечты я? В волне усыпленной,
             Точно занавес, небо блестит и дрожит.
   
             Если бросишь цветок, он в каком-то сомненьи
             Закачается здесь, на лазурной волне,
             Будто силясь узнать -- где теченье.
   
             И, как этот цветок, будут вечно во мне
             Колебаться отныне мечты и желанья:
             Тихо дремлют в душе и любовь, и страданья...
   
             <1880>
   

МАТЕРИНСКАЯ ЛЮБОВЬ

             Готовая к жертве, приходит она
                       На первый же голос невзгоды,
             Кротка, милосердна, добра и нежна, --
                       И всё в ней -- загадка природы.
             Награды не ждет и печально парит
                       Над фатом, достойным проклятья,
             Суровый родитель наследства лишит,
                       А мать... Мать раскроет объятья!
             Ее легковерна любовь и скромна,
                       Не видит себя и не ценит,
             Но даже тогда не изменит она,
                       Как всё нам на свете изменит!
             За нами и к небу она полетит,
                       И в бездну низринется с нами;
             От гибели грудью своей заслонит,
                       А раны омоет слезами...
             И есть ли убежище в мире верней?
                       Какой это кров благодатный
             Усталому сердцу -- и ласку скорей,
                       И отдых предложит отрадный?
             Какой еще друг для других пренебречь
                       Без гнева позволит собою,--
             Забытый, всё будет наш образ беречь,
                       Тоскуя незлобной душою?
             И кинется в пропасть отверстую к нам,
                       Себя, не колеблясь, погубит
             И жертвы следа не почувствует там,
                       Где мать только верит и любит?..
   
             -- О мать! Ты одна лишь из всех Данаид,
                       Чья вера незыблемо вечна,
             Кто бездну наполнить с любовью спешит
                       Любовью своей бесконечной!..
   
             <1910>

Примечания

   Сюлли Прюдом (1839--1907) -- псевдоним французского поэта Рене-Франсуа-Армана Прюдома. Примыкал к группе поэтов "Парнаса", но в отличие от них ему не чужды были социальные мотивы.
   Данаиды. Перевод стихотворения "Les Danaïdes". Впервые -- изд. 1899 г., стр. 279. Данаиды (греч. миф.) -- 50 дочерей царя Даная, убивших в брачную ночь своих мужей; за свое преступление Данаиды были обречены вечно наполнять водою бездонную бочку.
   На башне. Перевод стихотворения "Le rendez-vous". Впервые -- "Вестник Европы", 1882, No 7, стр. 105. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 196.
   Затерявшийся крик. Перевод стихотворения "Cri perdu". Впервые -- "Дело", 1880, No 4, стр. 85, под заглавием "Затерянный крик". Печ. по изд. 1901 г., т. 1, стр. 28. Хеопс -- см. стр. 438.
   Разбитая ваза. Перевод стихотворения "Le vase brisé". Впервые -- "Вестник Европы", 1882, No 7, стр. 105. В другой редакции -- изд. 1899 г., стр. 282. С новыми исправлениями -- изд. 1901 г., т. 1, стр. 30. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 200. Беловой автограф датирован: "март, 18. 1881" (ПД).
   Раны. Перевод стихотворения "Les blessures". Впервые -- "Дело", 1880, No 3, стр. 184, с подзаголовком "Из сонетов Сюлли Прюдома", подпись: П. Я. С исправлением -- изд. 1901 г., т. 1, стр. 29. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 201.
   Агония. Перевод стихотворения "L'agonie". Впервые -- "Дело", 1880, No 5, стр. 283. В изд. 1902 г., т. 1, стр. 25, --под заглавием "В предсмертный час".
   Сон. Перевод стихотворения "Un songe". Впервые -- "Вестник Европы", 1882, No 7, стр. 109. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 204, где дано в переработанном виде. Черновой автограф -- ПД.
   Крылья. Перевод стихотворения "Les ailes". Впервые -- "Дело", 1880, No 6, стр. 208, подпись: П. Я. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 206.
   Сердце. Перевод стихотворения "Au prodique". Впервые -- "Вестник Европы", 1882, No 7, стр. 105. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 207.
   Могила. Перевод стихотворения "Tombeau". Впервые -- "Дело", 1880, No 4, стр. 34. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 208.
   Желание. Перевод стихотворения "L'art sauveur". Впервые -- "Вестник Европы", 1882, No 7, стр. 105. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 209.
   Борьба. Перевод стихотворения "La lutte". Впервые -- "Вестник Европы", 1882, No 7, стр. 107. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 210.
   Затишье. Перевод стихотворения "Sur l'eau". Впервые -- "Дело", 1880, No 7, стр. 82. Печ. по изд. 1910 г., т. 2, стр. 211.
   Материнская любовь. Перевод стихотворения "L'amour maternel". Впервые -- изд. 1910 г., т. 2, стр. 212. Данаиды -- см. стр. 488.

-----------------------------------------------

   Источник текста: П. Ф. Якубович. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. -- Л., "Советский писатель", 1960.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru