Слепцов Александр Александрович
Марко Поло и его странствования по Монголии, по Китаю и Индии

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: Санкт-Петербург, 1901. (Книжка за книжкой; Кн. 108).

[]

[]

Марко Поло и его странствованія по царству монгольскому, по Китаю и Индіи.

І.
Городъ Венеція.

   Если изъ нашей Одессы плыть Чернымъ моремъ къ столицѣ турецкаго султана, Константинополю, а затѣмъ вдоль береговъ турецкихъ и греческихъ,-- въѣдемъ въ большое Средиземное море.
   Прилегаетъ это Средиземное море къ тремъ частямъ свѣта; къ Европѣ (на сѣверѣ), къ Азіи (на востокѣ), къ Африкѣ (на югѣ).
   Европейскій берегъ вдается въ Средиземное море тремя большими полуостровами. На среднемъ изъ этихъ полуострововъ расположена Италія -- королевство италіянское (см. стр. 3).
   По сѣверной части Италіи протекаетъ рѣка По. Впадаетъ она въ заливъ Средиземнаго моря, который зовутъ "Адріатика" или "заливъ Адріатическій", а такъ какъ онъ довольно великъ, зовутъ его и Адріатическимъ моремъ.
   Рѣка По течетъ въ прекрасной долинѣ. Въ нее съ высокихъ горъ справа и слѣва нѣсколькими притоками вливаются обильныя воды. Воды эти несутъ съ собою грязь, илъ. И такъ этого ила много, что онъ, вмѣстѣ съ иломъ нѣсколько другихъ, болѣе мелкихъ рѣкъ, мало по малу, образовалъ въ сѣверной части Адріатическаго моря около восьмидесяти островковъ.
   На этихъ островкахъ давно, давно, тысячи полторы лѣтъ тому назадъ, стали селиться люди. Изъ маленькаго поселка возникъ потомъ, по немногу, большой городъ Венеція.

[]

[]

   Городъ этотъ имѣетъ очень странный видъ; онъ весь какъ бы стоитъ на водѣ. Взгляните на рисунки. Ряды домовъ лицевой стороной (или -- какъ говорятъ -- "переднимъ фасадомъ") прямо выступаютъ изъ воды. Какъ въ нашихъ городахъ дома лицомъ глядятъ на улицу, такъ въ Венеціи они всѣ глядятъ на то есть на узкіе проливы, которыми островки отдѣлены одинъ отъ другого. По островкамъ, правда, пролегаетъ множество узкихъ, кривыхъ переулковъ, черезъ каналы перекинуто около четырехъ сотъ мостовъ, и кто хорошо знаетъ Венецію, можетъ по этимъ мостамъ да проулкамъ пройти куда угодно, но на проулки почти всѣ дома выходятъ только черной, задней стороною.
   По переулкамъ прохожихъ мало, ѣзды совсѣмъ нѣтъ. Лошадей въ городѣ не держатъ. Хотите проѣхать изъ одной части города въ другую -- садитесь въ лодку, и на ней свезутъ васъ куда угодно за самую ничтожную плату.
   Венеціанскія лодки -- гондолы строятся на совсѣмъ особый ладъ: онѣ узки, очень длинны, выкрашены въ черный цвѣтъ, да еще въ дождливое время покрыты навѣсомъ, похожимъ на гробъ. Спереди у нихъ высокій, острый носъ. Лодочникъ -- гондольеръ ловко управляетъ гондолой, стоя на кормѣ, однимъ весломъ. На большихъ лодкахъ гондольеровъ двое: одинъ на носу, другой на кормѣ, но и тутъ оба стоятъ, и у каждаго но веслу. Обыкновеннымъ нашимъ лодкамъ съ сидѣньями для гребцовъ, съ длинными веслами, перекинутыми далеко за борты, въ венеціанскихъ каналахъ не разъѣхаться, не повернуться.

[]

[]

   Во всемъ городѣ одна обширная площадь. Это -- площадь передъ соборомъ св. Марка. Соборъ св. Марка -- одно изъ самыхъ замѣчательныхъ зданій въ свѣтѣ.
   Площадь съ трехъ сторонъ обнесена крытыми галлереями. Здѣсь помѣщаются лучшіе магазины города, кофейни, театры. На площади весь день и особенно вечерами тѣснится множество народа.
   Вблизи собора находится и дворецъ старинныхъ правителей Венеціи.

[]

   Венеція теперь -- одинъ изъ городовъ королевства италіянскаго, но прежде, и еще лѣтъ сто съ небольшимъ тому назадъ, она была городомъ совершенно самостоятельнымъ. Она не только ни отъ кого не зависѣла, но еще сама съумѣла подчинить себѣ довольно обширныя земли, вела крупную торговлю. Для защиты своихъ владѣній и своихъ торговцевъ содержала она сильный флотъ, сильное войско. Во главѣ ея стояли "дожъ" -- сановникъ, избираемый народомъ на всю жизнь, и "совѣтъ" изъ горожанъ.
   Торговали венеціанскіе купцы больше съ Востокомъ (то есть съ азіатскими землями, что лежатъ на востокъ отъ Средиземнаго моря), привозили въ Европу товары персидскіе, индійскіе, китайскіе. Сами они, впрочемъ, въ Персію, Индію, Китай не ѣздили, а вымѣнивали свои товары на товары этихъ странъ (шелкъ, драгоцѣнные камни, пряности) у купцовъ аравійскихъ. Обмѣнъ товаровъ между купцами Аравіи и Венеціи болѣе всего производился въ Египтѣ, именно въ египетскихъ городахъ Каирѣ и Александріи (см. карту на стр. 3).
   Воевать Венеціи приходилось сначала съ великой имперіей Греческой или Византійской. Она занимала край, который занимаютъ нынѣ турки. А когда греческую имперію сокрушили турки, и самая столица ея, Константинополь, покорилась туркамъ (въ 1453 г.), венеціанцы почти непрерывно воевали съ турками.

[]

   Кромѣ того Венеція враждовала еще съ городомъ Генуей (см. карту стр. 3).
  
   Генуя лежитъ тоже на берегу Средиземнаго моря. Такъ же какъ и Венеція, это въ настоящее время одинъ изъ городовъ королевства италіянскаго, но прежде и она жила самостоятельною жизнью, владѣла обширными землями, имѣла своихъ дожей, свой флотъ, свои войска, и являлась соперницею Венеціи по могуществу и по торговлѣ съ Востокомъ.
  

II.
Три путника.

   Около шестисотъ лѣтъ тому назадъ, въ 1295 году, къ одному изъ лучшихъ домовъ Венеціи, который принадлежалъ старинному венеціанскому роду Поло, подошли три странника въ необычайныхъ нарядахъ. Надѣты были на нихъ халаты татарскаго покроя изъ богатой, но довольно затасканой матеріи. Говорили они по итальянски свободно, но слова выговаривали какъ-то чудно, будто иноземцы.
   -- Кто вы такіе? Откуда явились?-- спросили ихъ.
   -- Мы ваши родственники, хозяева этого дома -- отвѣчалъ старшій изъ путниковъ.-- Я Матвѣй Поло, вотъ братъ мой Николай, а это -- сынъ Николая, мой племянникъ, Маркъ Поло {По итальянски звали ихъ Маттео, Николо, Марко. Нашему читателю имена эти показались бы нѣсколько странными, потому и пишемъ ихъ на русскій ладъ.}. Уѣхали мы отсюда двадцать четыре года тому назадъ...
   -- Слыхали, слыхали мы объ этомъ!.. Да неужели это вы? О васъ всѣ двадцать четыре года никакихъ вѣстей не приходило. Мы, да и сосѣди, полагали, что васъ давно въ живыхъ нѣтъ!
   -- Странствовали мы далеко, далеко на Востокѣ: жили при дворѣ великаго хана татарскаго, въ Китаѣ, плавали по океану, что къ востоку отъ Китая; были въ Индіи... Сами не чаяли вернуться, однако видите, привелъ Господь!
   Въ тѣ давнія времена въ Европѣ о дальнемъ Востокѣ, особенно о Китаѣ, почти ничего не знали. Ходили объ этихъ странахъ только самые смутные слухи. Не за долго до возвращенія Поло въ Венецію удалось, правда, нѣсколькимъ монахамъ побывать у хана татарскаго, на границахъ Китая, но внутрь Китая, никто изъ европейцевъ не проникалъ.
  
   Двое изъ этихъ монаховъ -- Карпини и Рубриквисъ оставили записи о своихъ странствованіяхъ. Оба они были посланы къ ханамъ татарскимъ: Карпини -- отъ архіепископа или "папы" римскаго въ 1245 году; Рубриквисъ -- отъ французскаго короля въ 1254 году. Далѣе разскажемъ о странствованіяхъ ихъ по-больше (см. стр. 24 и 23).
  
   О Великомъ же океанѣ, къ которому Китай прилегаетъ на востокѣ, никто въ Европѣ и понятія не имѣлъ. Ходили здѣсь даже сказки, будто за Китаемъ не океанъ, а какая-то страна вѣчнаго мрака, безконечныя топи и болота, населенныя страшными чудовищами.
   Мудрено ли, что тремъ странникамъ не сразу повѣрили, что ихъ слушали посмѣиваясь, пожимая плечами.
   Однако въ домъ ихъ пустили. А о томъ, какъ странникамъ удалось увѣрить родныхъ и сосѣдей, что они дѣйствительно прибыли съ богатаго Востока и пользовались милостями великаго хана, одинъ пріятель Марка Поло передаетъ такой разсказъ:
   "Пустили пришельцевъ въ домъ ихъ. Поразобрались, пооглядѣлись они, и приказали звать къ себѣ родныхъ и знакомыхъ на пиръ. Пиръ устроили на славу".
   "Собрались гости. Приготовленъ богатый столъ. Вышли къ і'остямъ Матвѣй, Николай и Маркъ въ богатыхъ нарядахъ. На плечи ихъ, поверхъ красиваго платья, были еще наброшены широкія накидки -- "мантіи" краснаго атласа. Полы этихъ мантій тащились сзади длинными шлейфами".
  
   Такова была мода въ то время. Въ мантіяхъ, конечно, на улицу не выходили, но въ богатыхъ домахъ хозяева надѣвали ихъ поверхъ одежды при торжественныхъ пріемахъ, для встрѣчи гостей.
  
   "Гостямъ подали воду. Они умыли руки и стали разсаживаться. Тогда Поло сбросили съ себя атласныя мантіи, приказали разрѣзать ихъ и подѣлить между слугами. Затѣмъ подали другія мантіи изъ богатой дамаскской матеріи, болѣе цѣнной, чѣмъ лучшій атласъ. Послѣ второго или третьяго блюда Поло сбросили съ себя и эти мантіи; ихъ тоже подарили слугамъ. Затѣмъ Поло вышли на минуту во внутренніе покои и возвратились въ мантіяхъ великолѣпнаго бархата. Въ концѣ обѣда они и эти мантіи отдали слугамъ, сами же остались безъ мантій, въ такихъ же нарядахъ, какіе были на гостяхъ. Гостей такое поведеніе хозяевъ потѣшало и удивляло".
  
   Поло, надо полагать, хотѣли показать, что, если и явились въ родной домъ въ какихъ-то потасканыхъ халатахъ, такъ позволили себѣ это не изъ бѣдности и не изъ скупости. Сейчасъ же объяснилось и то, почему они дорожили своими халатами и не спускали ихъ съ плечъ.
  
   "Послѣ обѣда Поло приказали всѣмъ слугамъ удалиться. Маркъ Поло вышелъ въ сосѣдній покой и вынесъ гостямъ халаты, въ которыхъ онъ, отецъ и дядя его прибыли въ Венецію. Затѣмъ всѣ трое взяли острые ножи, принялись ловко подпарывать стеганую подкладку халатовъ и таскать изъ-подъ нея самые драгоцѣнные каменья: рубины, сафиры, карбункулы, алмазы, изумруды... Всѣ эти сокровища зашиты были въ грязные халаты чрезвычайно искусно. Съ-виду и въ голову притти не могло, чтобы въ нихъ было что-нибудь скрыто.
   -- Разставаясь съ великимъ ханомъ, собираясь въ дальній путь,-- пояснили Поло -- мы не рѣшились открыто везти съ собою сокровища, накопленныя на службѣ ханской, а размѣняли все свое достояніе на драгоцѣнные камни и въ такомъ видѣ привезли его благополучно".
   "Гости остолбенѣли при видѣ несмѣтнаго богатства и повѣрили разсказу путниковъ. Слухъ о дивномъ пирѣ быстро распространился по Венеціи, и весь городъ спѣшилъ заявить свое почтеніе возвратившимся изъ дальнихъ странствій соотечественникамъ".
   Старшему изъ нихъ, Матвѣю, вскорѣ Предложили какую-то очень почетную должность, а молодежь съ утра до ночи толпилась около Марка, слушая его разсказы. Привѣтливо и вѣжливо отвѣчалъ онъ на безчисленные вопросы о ханѣ, о Китаѣ, Индіи... Маркъ вскорѣ сталъ общемъ любимцемъ. Многому изъ того, что онъ разсказывалъ плохо вѣрили, а все таки слушать его были рады.
   А такъ какъ въ разсказахъ своихъ онъ то и дѣло упоминалъ о несмѣтныхъ богатствахъ хана, о богатствахъ Индіи, о милліонахъ, его и прозвали "Маркомъ милліонщикомъ". Подъ этимъ прозвищемъ онъ нерѣдко и упоминается въ венеціанскихъ документахъ. Самый домъ Поло въ Венеціи, близъ церкви Св. Іоанна Предтечи, долго называли "домомъ милліонщиковъ".

-----

   Къ этому разсказу дадимъ небольшія поясненія:
   1) -- "Гостямъ" -- разсказываетъ пріятель Марка -- "передъ об 23;домъ подали воду, они умыли руки"...
   Вымыть руки передъ обѣдомъ -- похвальная привычка. Этой привычки держатся у насъ порядочные люди и въ зажиточныхъ домахъ, и въ простонародья. Но нигдѣ теперь не подаютъ воды для умовенія передъ пиромъ, передъ званымъ обѣдомъ. Дома къ обѣду идешь прямо отъ своихъ занятій, иногда отъ грязной работы, потому вымыть руки, садясь за столъ, необходимо. Когда же гости приходятъ на званый обѣдъ, полагается, что они уже вымыли руки дома и явились къ обѣду вполнѣ опрятными. А встарь приходилось подавать воду для омовенія рукъ и передъ званымъ обѣдомъ. Почему?
   За столомъ теперь даже въ простонародья нашемъ, гдѣ еще ѣдятъ изъ общей чаши, у каждаго своя ложка, а въ домахъ сколько нибудь зажиточныхъ у каждаго свой приборъ: не только своя ложка, но своя тарелка, свой ножъ, своя вилка.
   Однако, такіе отдѣльные для каждаго столовые приборы вошли въ общее употребленіе не такъ давно. Встарь, и еще лѣтъ четыреста тому назадъ, даже въ богатыхъ домахъ кушанье подавали нарѣзаннымъ и брали его съ блюдъ пальцами. Вотъ почему приходилось подавать воду для умовенія рукъ и передъ ѣдой, и послѣ ѣды.
   Особенно долго не входили въ употребленіе вилки. Вы знаете, что у насъ еще и теперь не во всякой избѣ вилка найдется. Не у всѣхъ еще водятся вилки и въ Испаніи. Китайцы вилокъ не знаютъ, но все таки ѣдятъ они не руками. Они ловко подносятъ ѣду ко рту палочками. Въ нѣкоторыхъ монастыряхъ употребленіе вилокъ старики-монахи долго считали грѣховнымъ баловствомъ и запрещали молодымъ монахамъ употреблять ихъ.
   2) Въ приведенномъ разсказѣ упоминается "дамаскская матерія", то есть ткань, приготовленная въ городѣ Дамаскѣ или на подобіе тамошней ткани.
   Городъ Дамаскъ находится въ Азіатской Турціи. Въ немъ около двухсотъ тысячъ жителей. Это -- одинъ изъ древнѣйшихъ городовъ на землѣ. О немъ упоминается еще въ Библіи. Встарину славился онъ выдѣлкою стали и шелковыхъ матерій.
   Выдѣлка стали теперь очень упала въ Дамаскѣ, а шелковыхъ матерій не мало вывозится оттуда и до сихъ поръ.
   3) "Разсказамъ Марка Поло современники его плохо вѣрили" -- говоримъ мы. Да. А между тѣмъ Поло -- одинъ изъ путешественниковъ, наиболѣе достойныхъ довѣрія. Правда, въ книгѣ, которую онъ оставилъ о своихъ странствованіяхъ разсказываются подъ часъ вещи совсѣмъ несообразныя, но при этомъ указано -- что авторъ самъ видѣлъ, о чемъ говоритъ по наслышкѣ. За правдивость всего, что передано по наслышкѣ, Поло и не ручается; онъ предоставляетъ читателямъ вѣрить или не вѣрить слухамъ. За то все, о чемъ онъ говоритъ, какъ очевидецъ, провѣрено позднѣйшими путешественниками. Показанія Поло признаны очень правдивыми, а самъ онъ -- самымъ замѣчательнымъ изъ изслѣдователей земной поверхности до Колумба {Колумбъ въ 1492 году открылъ Америку. Объ этомъ подробно разсказано въ нашей книжкѣ "Какъ открытъ Новый Свѣтъ". См. также книжку "Дерево здоровья".}.
   Почему же ему плохо вѣрили? А потому, что даже просвѣщенные современники Поло о странахъ земныхъ знали мало, и часто признавали невозможными явленія, которыя теперь не удивятъ никого. Невѣжественные люди вообще плохо умѣютъ различать -- что достойно вѣры, чему вѣрить не слѣдуетъ. Они готовы вѣрить сказочнымъ чудесамъ о людяхъ съ песьими головами, съ однимъ глазомъ во лбу, всякимъ колдунамъ, толкамъ о русалкахъ, лѣшихъ, домовыхъ; а недовѣрчиво качаютъ головой, когда имъ разсказываютъ о великихъ явленіяхъ природы: объ огнедышащихъ горахъ, изъ которыхъ валитъ дымъ, пепелъ, огопь, льется "лава" -- горячая жидкость, которая, застывая, обращается въ камень. Иному чуднѣе всякой сказки о домовомъ кажется правдивый разсказъ о томъ, какъ на той же горѣ въ одно время у подошвы цвѣтутъ самые роскошные цвѣты, зрѣютъ самые нѣжные плоды, а на вершинѣ лежитъ снѣгъ. Жителю жаркихъ странъ кажется совсѣмъ невѣроятнымъ, чтобы гдѣ нибудь большія рѣки, озера замерзали, чтобы по льду ихъ могли безопасно тянуться цѣлые обозы.
  

III.
Царство монгольское.

   Въ какомъ же царствѣ монгольскомъ, при какомъ же дворѣ великаго хана монгольскаго жили и собирали свои сокровища Матвѣй, Николай и Маркъ Поло?
   Это царство монгольское или царство татарское намъ, русскимъ, отнюдь не чужое. Россія долгое время входила въ составъ этого, какъ покоренная область, хотя ханы татарскіе и оставляли ее въ управленіи русскихъ князей, не тѣснили русской церкви, не вынуждали русскихъ забывать родной языкъ.
   Вотъ какъ Маркъ Поло упоминаетъ о "подвластной великому хану области русской":
  
   "Россія" -- говоритъ онъ -- "огромная область ханская. Отъ азіатскихъ владѣній великаго хана она отдѣлена горами (Кавказскими и Уральскими). Жители ея -- христіане, держатся обрядовъ греческой церкви. Управляются они многими, собственными князьями, имѣютъ собственный языкъ; никому, кромѣ хана, дани не платятъ, да и хану платятъ не много. Мужчины и женщины въ Россіи очень красивы: лицомъ они бѣлы, волосы у большинства русые..."
  
   Россія оставалась подъ властью монголовъ около двухсотъ лѣтъ (съ 1237 года по 1480 годъ).
   Царство монгольское было въ то время чуть-ли не самымъ обширнымъ царствомъ на бѣломъ свѣтѣ:
   "На огромномъ пространствѣ, которое занимаютъ въ настоящее время Россія, Китай, Персія, собака не смѣла тявкнуть безъ соизволенія великаго хана" -- замѣчаетъ одинъ писатель.

*

   Сложилось это царство монгольское такъ:
   Жили изстари вдоль сѣверной границы Китая, въ странѣ, прилегающей къ нашей теперешней Сибири, именно къ рѣкѣ Амуру, два кочевые народа {О кочевыхъ народахъ, кочевникахъ и жизни ихъ см. нашу книжку 48-ю "Кочевники", а также книжку 49-ю "Разсказы о землѣ аравійской"}. Китайцы называли одинъ изъ нихъ Монгулы, другой Тата. Отсюда наши названія "монголы", "татары". Жили эти народы отдѣльными ордами, каждая орда управлялась своимъ ханомъ.
   Лѣтъ семьсотъ тому назадъ одинъ изъ такихъ мелкихъ хановъ, Темучинъ, человѣкъ очень даровитый и предпріимчивый, съумѣлъ подчинить себѣ другихъ хановъ. Подъ его власть подпадала орда за ордою. Темучинъ назвался Чингисъ-ханомъ, то есть "великимъ ханомъ", "ханомъ надъ ханами" и... задумалъ покорить себѣ всѣ страны земныя.
   Таковы обыкновенно стремленія даровитыхъ полудикарей -- варваровъ. Они не умѣютъ примѣнить своей силы, своихъ дарованій на устройство своихъ владѣній, на умноженіе людскаго благосостоянія. Они не понимаютъ величія спокойнаго, мудраго правленія; называютъ славными только подвиги брани, плѣняются только возможностью показать свою силу, поразить непомѣрною роскошью... Ихъ мечта -- подчинить, покорить себѣ возможно-большія пространства, возможно большее населеніе, окружить себя недосягаемымъ блескомъ, властвовать, дать почувствовать всѣмъ и каждому, что въ ихъ рукахъ гнѣвъ и милость.
   Не таковы стремленія людей даровитыхъ, которые уже вышли изъ варварства. Они понимаютъ, что высшія дарованія долины быть обращены на благо людямъ, что истинно-великъ не тотъ, кто умѣетъ вселить въ людей трепетъ передъ собою, отуманить людей блескомъ своей роскоши, а тотъ, чье имя произносится съ любовью и благодарностью. Они понимаютъ, что великъ не тотъ, кто принижаетъ человѣка до степени трепетнаго раба, чающаго всѣхъ золъ и благъ отъ господина, а тотъ, кто помогаетъ каждому развиться въ личность, свободную отъ нужды, отъ незнанія,-- въ личность, сильную разумомъ и волей, способную къ жизни самобытной.
   Чингисъ-ханъ не былъ великимъ человѣкомъ, достойнымъ благодарности отъ потомства, а даровитый варваръ, о которомъ люди просвѣщенные могутъ поминать только, какъ о суровомъ, грубомъ насильникѣ.
   Двинулись полчища его къ востоку, къ югу, къ западу, разрушая все на своемъ пути. Чингисъ-ханъ на войнѣ не зналъ милосердія. Захватилъ какъ-то одинъ изъ сыновей его вражескій городъ, по жителей пощадилъ: не перебилъ, не ограбилъ.
   -- Строго запрещаю тебѣ миловать враговъ безъ моего вѣдома -- сказалъ ему отецъ.-- Состраданіе -- признакъ слабой души.

*

   Прошли завоеватели всю Азію съ востока до запада, подошли къ степямъ нынѣшней Россіи, за Волгу, къ Дону. Здѣсь въ то время слонялись кочевники половцы. Съ русскими этотъ народъ иногда жилъ въ мирѣ, а больше въ ссорѣ.
   Однако, какъ пришла бѣда, послали половцы сказать русскимъ князьямъ:
   -- Помогите намъ. Нынче пришельцы возьмутъ нашу землю, а завтра и вашу; нынче перебьютъ насъ, завтра васъ. Лучше дадимъ отпоръ общими силами.
   Съѣхались русскіе князья въ Кіевъ на совѣтъ и рѣшили:
   -- Лучше встрѣтить татаръ на землѣ половецкой, чѣмъ на своей.
   Выступили противъ врага, встрѣтили его у рѣки Калки, вступили въ бой, но дѣйствовали очень не дружно. Къ тому же бывшіе съ ними половцы стояли не крѣпко, скоро обратились въ бѣгство... Русскіе потерпѣли страшное пораженіе. Нѣсколькихъ князей нашихъ татары захватили въ плѣнъ, связали, положили на землю, накрыли досками, а сами расположились на доскахъ обѣдать. Это было въ 1224 году.
   Татары двинулись было дальше на Русь... Жгли селенія, избивали людей... Но вдругъ почему-то повернули обратно и опять ушли въ Азію. Затѣмъ о нихъ на, Руси тринадцать лѣтъ не было и слуху.

*

   Чингисъ-ханъ умеръ въ 1227 году. Передъ смертью подѣлилъ онъ свое огромное царство между сыновьями и завѣщалъ имъ жить дружно и во всемъ повиноваться старшему, великому хану, хану надъ ханами -- Октаю. Племяннику Октая, Батыю, сыну его старшаго брата (который умеръ еще при жизни отца), отдали Русь, какъ будто она была уже завоевана.
   Батый двинулся въ свой удѣлъ. Русь раздроблена была на мелкія княжества. Князья плохо помогали другъ другу. Благодаря розни ихъ, татары вскорѣ подчинили себѣ землю русскую. Такъ водворилось надъ нею "иго монгольское" или "иго татарское".
  
   Какъ жилось ей подъ этимъ владычествомъ, какъ она потомъ соединила свои разрозненныя силы, какъ освободилась отъ неволи, и сама подчинила себѣ земли татарскія -- все это прочтете въ другой книжкѣ.

*

   Изъ Россіи Батый двинулся далѣе на сосѣднія земли -- на Польшу, на Венгрію, опустошилъ и эти страны... А затѣмъ повернулъ обратно на востокъ, добрался въ Заволжье и здѣсь, верстахъ въ шестидесяти отъ нынѣшней Астрахани, раскинулъ свое главное становище -- Сарай.
  
   Отъ этого становища Батыя теперь почти и слѣдовъ не осталось. Стоитъ на его мѣстѣ небольшое село Селитряное въ 2--3 тысячи жителей. Послѣднія развалины старинныхъ татарскихъ зданій расхищены на новыя постройки.
  
   Поселился Батый въ Сараѣ и приказалъ русскимъ князьямъ явиться къ себѣ на поклонъ. Поѣхалъ къ нему впереди другихъ великій князь Ярославъ Всеволодовичъ, за нимъ -- всѣ родичи его, а сынъ Ярослава, Константинъ, отправился еще далѣе, въ Монголію, къ великому хану Октаю. Но Октай этимъ не удовольствовался,-- потребовалъ, чтобы пріѣхалъ поклониться ему самъ великій князь. Дѣлать было нечего -- поѣхалъ къ нему и Ярославъ Всеволодовичъ.

*

   Батый,-- сказали мы -- разгромивъ Польшу и Венгрію, дальше на западъ не пошелъ, а потянулся со своими татарами обратно черезъ Россію за Волгу.
   Тѣмъ не менѣе вся западная Европа пришла въ ужасъ отъ его нашествія. Опасались -- какъ бы онъ не вернулся:
   -- Кто знаетъ!-- разсуждали нѣмцы, французы.-- Вѣдь уходили татары въ Азію послѣ пораженія половцевъ и русскихъ князей при Калкѣ, а черезъ тринадцать лѣтъ вернулись... Пожалуй вернутся и къ намъ.
   Если бы татарамъ, въ самомъ дѣлѣ, вздумалось вновь двинуться на западъ, имъ прежде всего пришлось бы ворваться въ земли нѣмецкаго императора. Потому императоръ и разослалъ всѣмъ государямъ Европы воззваніе -- ополчиться противъ татарскаго вторженія. Вся Европа была въ смятеніи. Въ храмахъ день и ночь возносились молитвы, люди наложили на себя добровольные посты въ надеждѣ испросить заступленія Божія. Бодро готовился встрѣтить врага, "въ надеждѣ на Бога и мечъ свой", только французскій король -- Лудовикъ девятый, за благочестіе оное признанный на западѣ "снятымъ".
   Глава западнаго духовенства -- архіепископъ или "папа" римскій надѣялся устранить бѣду мирнымъ путемъ, потому отправилъ къ Батыю пословъ.
  
   Архіепископа римскаго принято величать "папою". "Папа" значитъ собственно "отецъ". Къ папѣ часто и обращаются съ привѣтомъ "святой отецъ", какъ у насъ къ священникамъ со словомъ "батюшка".

*

   Между послами папскими былъ монахъ Карпини (см. стр. 11). Монахъ этотъ оставилъ намъ разсказъ о своемъ путешествіи. Онъ въ 1246 году проѣхалъ черезъ Россію.
   Впервые встрѣтился онъ съ татарами въ поселкѣ подъ Кіевомъ.
   -- Откуда вы, куда, зачѣмъ ѣдете?-- стали разспрашивать татары.
   -- Идемъ мы отъ отца и владыки нашего къ вашему хану -- отвѣчали послы.-- Ничѣмъ святой отецъ вашихъ хановъ не оскорбилъ, потому съ крайнимъ изумленіемъ свѣдалъ, что вы разорили сыновъ его духовныхъ въ Польшѣ и въ Венгріи. Посылаетъ онъ насъ сказать ханамъ, что желаетъ мира, а также -- убѣдить хановъ, чтобы приняли вѣру христіанскую.
   Пословъ направили къ Батыю. Проѣхали они южною частью Россіи, проѣхали земли половецкія, всюду встрѣчали слѣды страшнаго опустошенія. Наконецъ достигли становища Батыева.
   "Батый" -- разсказывалъ потомъ Карпини -- "окруженъ пышнымъ дворомъ. У него 600 тысячъ воиновъ. Изъ нихъ 160 тысячъ татаръ, остальные -- иноплеменники.. Въ день, назначенный для пріема, насъ повели къ его шатру. По обѣ стороны нашего пути пылали костры. По мнѣнію татаръ, огонь очищаетъ проходящихъ отъ всякаго злого умысла, отнимаетъ даже силу отъ страшнаго яда".
   "Въ шатеръ мы долины были войти, не коснувшись порога: приближаясь къ хану -- много разъ кланяться"
   "Батый сидѣлъ на тронѣ съ одною изъ женъ своихъ. Его братья, дѣти, вельможи возсѣдали вокругъ на скамьяхъ и на полу; мужчины справа, женщины слѣва".
   Батый прочелъ письмо папы (переведенное на татарскій языкъ) съ большимъ вниманіемъ и велѣлъ посламъ ѣхать далѣе къ великому хану.
   Путь оказался не легкимъ. Пришлось ѣхать поперекъ всей Азіи, по мѣстамъ, опустошеннымъ татарами, частью по знойной, безводной пустынѣ. Въ ней Карпини видѣлъ кости бояръ русскаго великаго князя, Ярослава Всеволодовича, которые погибли въ пустынѣ отъ жажды.
   Самого же Ярослава Всеволодовича Карпини настигъ въ шумномъ становищѣ великаго хана.

*

   Но ни Ярославъ Всеволодовичъ, ни Карпини, не застали Октая въ живыхъ. Имъ пришлось ожидать избранія новаго хана. Въ ханы вельможи татарскіе могли избрать себѣ любого изъ потомковъ Тамерлана. Пока правительницею великаго царства монгольскаго считалась вдова Октая.
   Она старалась, чтобы выборъ палъ на сына ея, Гаюка. Его чествовали всячески; когда онъ выходилъ изъ шатра, передъ нимъ шли пѣвцы и громко пѣли славу его. Но избраніе его состоялось только мѣсяцъ спустя послѣ пріѣзда Карпини.
   Объ этомъ торжествѣ Карпини разсказываетъ такъ:
   "Когда пришло время избранія, правительница со всѣмъ дворомъ переѣхала въ прекрасную долину, гдѣ стоялъ великолѣпный шатеръ. Шатеръ этотъ называютъ "Золотая орда". Онъ утвержденъ на столпахъ, окованныхъ золотомъ, и украшенъ богатыми тканями. Здѣсь въ день, назначенный для торжественнаго избранія, собрались князья и вельможи татарскіе. Долго молились они, обратясь лицомъ къ югу, потомъ возвели Гаюка на золотой тронъ и преклонили колѣна. Преклонилъ колѣна и народъ, столпившійся вокругъ шатра".
   "Вельможи обратились къ Гаюку со словами:
   -- Мы хотимъ и требуемъ, чтобы ты повелѣвалъ нами.
   -- А готовы ли вы исполнять волю мою -- спросилъ Гаюкъ:-- являться ко мнѣ но первому призыву моему; идти, куда велю; предать смерти каждаго, кого я обреку на смерть?
   -- Готовы!-- раздалось со всѣхъ сторонъ.
   -- И такъ,-- рѣшительно сказалъ Гаюкъ -- слово мое отнынѣ да будетъ мечемъ.
   Въ отвѣтъ вельможи взяли его за руку, свели съ трона и посадили на войлокъ.
   -- Надъ тобою небо и Всевышній, подъ тобою -- войлокъ -- говорили они ему при этомъ.-- Если будешь заботиться о благѣ народа своего, если возлюбишь милость и правду, если будешь уважать князей и вельможъ по достоинству -- царство твое прославится въ мірѣ, земля покорится тебѣ, Богъ исполнитъ всѣ желанія сердца твоего. Ыо если обманешь надежды подданныхъ,-- заслужишь презрѣніе, и обнищаешь, и отымется у тебя даже войлокъ, на которомъ сидишь".
   "Сказавъ это, вельможи подняли Гаюка на рукахъ, возгласили его великимъ ханомъ, принесли ему казну умершаго хана, множество золота, серебра, драгоцѣнныхъ камней "...
   "Гаюкъ тутъ же часть этого богатства роздалъ приближеннымъ въ знакъ благоволенія. Для знатныхъ и для всего собравшагося народа устроенъ былъ пиръ: пили до самой ночи, мясо развозили въ повозкахъ"...
   Великому князю русскому Ярославу Всеволодовичу не суждено было вернуться на родину. Онъ умеръ въ Татаріи. Карпини разсказываетъ, будто его отравила мать хана Гаюка... Но это -- дѣло темное, не разъясненное.

*

   Опасенія европейскихъ государей -- какъ бы татары не вторглись въ западную Европу, были, по видимому, не напрасны. Карпини, по крайней мѣрѣ разсказываетъ, будто и Октай, и Гаюкъ, въ самомъ дѣлѣ замышляли исполнить завѣщаніе Чингисъ-хана и покорить власти хановъ всѣ страны земныя.
   При Октаѣ -- какъ извѣстно -- подручный его ханъ Батый захватилъ Россію, Польшу, Венгрію. Гаюкъ рѣшился идти далѣе. Онъ -- говорятъ -- положилъ 18 лѣтъ воевать Европу, заранѣе называлъ себя "владыкою міра".
   -- Богъ на небесахъ, я на землѣ -- прибавлялъ онъ.
   Съ послами папы онъ долго не хотѣлъ даже и разговаривать по дѣламъ, имъ порученнымъ.
   "Мы и послѣ избранія Гаюка еще около мѣсяца жили праздно, въ скукѣ, въ недостаткѣ" -- разсказываетъ Каринин.-- "Мы на пять дней получали отъ монголовъ провіанта не болѣе, чѣмъ надлежало издержать въ одинъ день. Къ счастью при дворѣ ханскомъ жилъ добрый человѣкъ -- русскій, золотыхъ дѣлъ мастеръ, Комъ. Онъ надѣлялъ насъ всѣмъ нужнымъ".
   Наконецъ ханъ принялъ пословъ папскихъ, и вручилъ имъ письмо къ панѣ. Письмо это до насъ не дошло; слова, которыми Гаюкъ отвѣчалъ "святому отцу", въ точности неизвѣстны, но есть несомнѣнныя свидѣтельства о томъ, что онъ отвѣчалъ грубо, приглашая и папу, и всѣхъ государей Европы покориться великому хану.
   Во всякомъ случаѣ, если татары не вторглись еще разъ въ Европу, остановилъ ихъ не папа.

*

   А основательны ли были надежды папы обратить татаръ въ христіанство?
   Теперь татары слѣдуютъ частью ученію Будды, частью ученію араба Магомета.
  
   Будда или Сакіа-Муни -- вѣроучитель, который жилъ и проповѣдывалъ въ Индіи лѣтъ шестьсотъ до Іисуса Христа. Ученію его и теперь еще слѣдуютъ многіе азіатскіе народи, между прочимъ и нѣкоторые инородцы, населяющіе нашу Сибирь.
   Магометъ -- другой вѣроучитель, жившій въ Аравіи лѣтъ 600 послѣ Іисуса Христа. Его вѣроученію слѣдуютъ арабы, персы, турки, а частью и татары (между прочимъ наши татары).
  
   Но при первыхъ ханахъ татары ни ученія Будды, ни ученія Магомета не знали. Они признавали единаго всемогущаго Бога (какъ и христіане, и магометане), признавали Его творцомъ вселенной, который воздаетъ людямъ за добро и зло, но въ то же время оболгали солнце, луну, огонь, держали у себя идоловъ, довѣряли колдунамъ, гадателямъ, слѣдовали самымъ страннымъ преданіямъ. Такъ, напримѣръ, они считали грѣхомъ бросить камнемъ въ огонь, опереться на хлыстъ, вылить молоко на землю, выплюнуть пищу изо-рта... Но вѣрованія эти, повидимому, не удовлетворяли ихъ. Они прислушивались къ ученіямъ другихъ народовъ, уважали всѣ вѣрованія: разрѣшали побѣжденнымъ молиться кому и какъ они знаютъ. Въ странахъ, покоренныхъ татарами, духовенство свободно было отъ всякихъ податей.
   Гаюкъ и преемникъ его,, держали при дворѣ своемъ христіанскихъ священниковъ, дозволяли имъ совершать богослуженіе всенародно, передъ самымъ шатромъ своимъ, обращать въ христіанство даже женъ ханскихъ... Потому христіане, жившіе при ханѣ, питали надежду, что онъ приметъ вѣроученіе евангельское.

*

   Въ Европѣ даже одно время распространился было слухъ, что дѣло это совершилось. Дошелъ этотъ слухъ и до французскаго короля, Лудовика святого (см. стр. 24). Онъ поспѣшилъ отправить по этому поводу къ хану Мангу пословъ-монаховъ съ дружелюбнымъ привѣтомъ. Было это въ 1253 году. Между ними былъ монахъ Рубрикамъ, который, какъ и Карпини, оставилъ о своемъ путешествіи очень интересныя записки (см. стр. 11).
   Ѣхалъ Рубриквисъ черезъ нынѣшнюю землю донскихъ казаковъ, черезъ мѣста, гдѣ нынѣ лежатъ губерніи Саратовская, Пензенская, Симбирская. Здѣсь въ тѣ времена обитали въ густыхъ лѣсахъ, въ одиноко разбросанныхъ хижинахъ звѣроловы мордвины. Побывалъ Рубриквисъ у татаръ заволжскихъ, Батыя уже въ живыхъ не засталъ (ханомъ въ Сараѣ былъ сынъ Батыя), проѣхалъ южною Сибирью почти всю Азію съ запада на востокъ и, наконецъ, прибылъ къ великому хану.
   Мангу принялъ его любезно. При дворѣ хана онъ нашелъ русскихъ, венгровъ, англичанъ, француза. И Рубриквисъ, такъ же, какъ Карнини, свидѣтельствуетъ о полной вѣротерпимости монголовъ. Онъ разсказываетъ, какъ при ханѣ Мангу совершали богослуженіе "сначала священники христіанскіе, потомъ духовенство магометанское, наконецъ жрецы языческіе".
   Ханъ устроилъ состязаніе проповѣдниковъ христіанскихъ, магометанскихъ и языческихъ. Изложеніе ученія христіанскаго принялъ на себя Рубриквисъ. Послѣ состязанія ханъ позвалъ его къ себѣ.
   -- Мы, татары,-- сказалъ Мангу -- вѣруемъ въ единаго Бога, располагающаго и жизнью, и смертью. Но, какъ на рукахъ Богъ выростилъ нѣсколько пальцевъ, такъ Онъ далъ людямъ и нѣсколько путей ко спасенію. Бамъ Онъ далъ Священное Писаніе, котораго вы не соблюдаете; намъ же далъ волхвовъ, мы исполняемъ наставленія ихъ, и живемъ благополучно.
   Затѣмъ Мангу отпустилъ монаха, вручивъ ему письмо къ королю французскому. Письмо это еще разъ подтвердило, какъ надменны были ханы и какъ основательно въ Европѣ опасались нашествія ихъ полчищъ.
   "Именемъ Бога Вседержителя" -- писалъ ханъ -- "повелѣваемъ тебѣ, король Лудовикъ, быть намъ послушнымъ и торжественно объявить -- чего желаешь: мира или войны? Когда іюля Господня исполнится и весь міръ признаетъ насъ своимъ владыкой, тогда воцарится на землѣ блаженное спокойствіе и счастливые народы увидятъ, что мы для нихъ сдѣлаемъ! Но если дерзнешь отвергнуть повелѣніе божественное и скажешь, что земля твоя отдалена, горы твои неприступны, моря глубоки, и что насъ не боишься -- тогда Всесильный, облегчая трудное и приближая отдаленное, покажетъ тебѣ, что для насъ возможно!"
   Европу спасло то, что ханамъ было не до нея, что у нихъ оказалось не мало дѣла и по-ближе, въ Азіи. Спасли Европу и несогласія,-которыя вскорѣ поднялись между самими татарами...

*

   Братья Поло, Матвѣй и Николай, съ сыномъ Николая -- Маркомъ Поло, посѣтили дворъ ханскій при наслѣдникѣ Мангу -- ханѣ Кублаѣ. Мангу, такъ же какъ и Гаюкъ, правилъ не долго.

-----

   Для того, чтобы читателю легче было вспомнить все, разсказанное нами, изобразимъ родство и порядокъ наслѣдованія хановъ татарскихъ въ общей таблицѣ: Имена великихъ хановъ печатаемъ жирными буквами.
   Темучинъ или Чингисъ-ханъ -- основатель царства монгольскаго (умеръ въ 1227 году). При немъ татары впервые вторглись въ Россію, разбили русскихъ князей при рѣкѣ Калкѣ, и затѣмъ ушли обратно въ Азію.
   Изъ его сыновей упомянемъ трехъ:

Джучи.

   Умеръ при жизни отца. Его сынъ

Октай.

   Умеръ въ 1241 г., наслѣдовалъ отцу, Чингисѣхану.

Тулуй.

   Умеръ при жизни Октая. Его сыновья:

Батый.

   Ему по смерти Чингисъ-хана отдали земли на западъ отъ Уральскихъ горъ, будто земли эти уже были завоеваны. Онъ подчинилъ себѣ Россію, Польшу, Венгрію; потомъ съ ордою своею возвратился въ Заволжье, гдѣ и кочевалъ. Русскіе князья ѣздили къ нему на поклонъ, а онъ еще посылалъ нѣкоторыхъ изъ нихъ на поклонъ къ великому хану, котораго признавалъ своимъ верховнымъ повелителемъ. Себя Батый считалъ подручнымъ великаго хана.

Гаюкъ.

   Наслѣдовалъ отцу, Октаю. Умеръ въ 1246 г., избраніе его описано у Карпини.
   Мангу, который принималъ Рубриквиса. Умеръ въ 1257 году.
   Кублай, при
   которомъ Поло прибыли въ Татарію. О немъ много разсказываетъ Маркъ Поло. Умеръ въ 1281 году.

IV.
Какъ Маркъ Поло попалъ къ великому хану.

   Матвѣй и Николай Поло начали свои странствованія но торговымъ дѣламъ на Востокѣ съ молоду, когда Маркъ еще и не родился. Однако, въ началѣ они не заѣзжали такъ далеко, какъ впослѣдствіи заѣхали вмѣстѣ съ Маркомъ. Такъ, въ 1260 году, то есть 35 лѣтъ до описаннаго нами возвращенія въ Венецію, были они въ Константинополѣ, оттуда ѣздили по Черному морю, далѣе -- къ морю Каспійскому (въ которое вливается Волга), и за него, въ Бухару! На пути этомъ они не мало наслушались объ обширныхъ владѣніяхъ, о могуществѣ великаго хана монгольскаго.
   Рѣшились они посѣтить его.
   Кублай принялъ братьевъ съ большимъ почетомъ и засыпалъ ихъ разспросами о томъ -- какіе монархи царствуютъ въ Европѣ, какъ правятъ, о свычаяхъ и обычаяхъ европейцевъ, о папѣ римскомъ, о томъ, далеко ли простирается духовная власть папы? Братья отвѣчали на все правдиво, по совѣсти. Отвѣчать имъ было легко, такъ какъ они еще до пріѣзда къ хану научились говорить по-татарски.
   Рѣчи ихъ пришлись хану по сердцу. Кублай, кажется, болѣе всѣхъ своихъ предшественниковъ задумывался о христіанствѣ. Какъ бы то ни было, онъ заявилъ братьямъ Поло, что желалъ бы отправить ихъ, вмѣстѣ съ однимъ изъ своихъ сановниковъ, съ порученіемъ къ папѣ.
   -- Приказывай!-- отвѣчали ему братья.-- Съ радостью исполнимъ все, что повелишь.
   -- Когатай,-- обратился ханъ къ одному изъ своихъ сановниковъ -- ты поѣдешь съ ними. Собирайся, не медля.
   -- Воля твоя, государь, мнѣ законъ. Постараюсь выполнить все, что прикажешь, на сколько хватитъ разумѣнія -- отвѣчалъ Когатай съ низкимъ поклономъ.
   Ханъ приказалъ написать письмо папѣ. Въ немъ, повидимому, уже рѣчь шла не объ угрозахъ, не о призывѣ къ послушанію. Ханъ, напротивъ, просилъ папу прислать въ Китай сотню христіанскихъ проповѣдниковъ умныхъ, знающихъ, способныхъ основательными доводами, легко доказать превосходство христіанскаго вѣроученія надъ всѣми другими вѣроученіями.
   -- Если доводы ихъ покажутся намъ убѣдительными,-- прибавилъ Кублай -- и я, и весь народъ мой примемъ христіанство и будемъ вѣрными сынами церкви Христовой. Привезите мнѣ также масла изъ лампадъ, что теплятся у гробницы Христа въ Іерусалимѣ.
   По приказанію хана, Когатаю и братьямъ Поло вручили золотую доску. На ней начертанъ былъ приказъ хана всюду снабжать ихъ лошадьми, конвоемъ, припасами -- всѣмъ, что бы ни потребовалось.
   На пути въ Европу, Когатай заболѣлъ и отсталъ отъ братьевъ Поло. Однако они продолжали путь и въ 1269 году пріѣхали въ Венецію. Тутъ узнали они, что, какъ разъ передъ ихъ возвращеніемъ, папа (Климентъ IV) умеръ, а выборъ другого папы на его мѣсто не ладится. Передать письмо и порученіе хана было некому!
  
   Въ первые вѣка послѣ Іисуса Христа "папъ", то есть епископовъ римскихъ, такъ-же, какъ и прочихъ епископовъ, избирали всѣ члены церкви -- духовенство и народъ. Затѣмъ на избраніе папъ стали вліять императоры римскіе, позже -- императоры германскіе. Они заботились о выборѣ лицъ, имъ угодныхъ. Но папы всячески старались избавиться отъ такого вліянія свѣтской власти. Они домогались даже, чтобы свѣтскіе владыки признавали свою зависимость отъ нихъ. Наконецъ, въ концѣ XII вѣка постановлено было, чтобы папъ избирали одни высшіе по сану члены римской церкви -- кардиналы. И тутъ еще нерѣдко выборы продолжались очень долго. Между кардиналами шли несогласія, происки... Наконецъ уже въ концѣ ХІІІ-го вѣка, именно по смерти папы Климента IV-го, для выборовъ папы выработали правила, которыми безпорядки эти болѣе или менѣе устранены.
  
   Продолжались этотъ разъ выборы новаго папы цѣлыхъ два года! Братья Поло такъ и не дождались конца ихъ. Торговыя дѣла ихъ требовали возвращенія на востокъ. Они рѣшились возвратиться. Захватили съ собою и сына Николая -- молодого Марка.
   Однако, чтобы исполнить хотя бы часть приказаній Кублая, Поло поѣхали черезъ Іерусалимъ. Путь изъ Венеціи въ Іерусалимъ лежалъ по Средиземному морю до приморскаго города Акры. Отъ Акры до Іерусалима сухимъ путемъ очень недалеко.
   Въ Акрѣ путники встрѣтили почтеннаго архидіакона Теобальда и разсказали ему -- съ какимъ порученіемъ пріѣхали было въ Италію, и какъ посольство ихъ оказалось неудачнымъ.
   Теобальдъ снабдилъ ихъ письмомъ къ хану, въ которомъ засвидѣтельствовалъ, что, дѣйствительно, братья Поло не застали прежняго папы въ живыхъ, выборы же новаго папы этотъ разъ чрезвычайно замедлились. Снабдилъ онъ братьевъ и елеемъ изъ лампадъ, горящихъ у гроба Господня.
   Поло пустились въ дальнѣйшій путь. По, едва отъѣхавъ отъ Акры, они услыхали, что новый папа, наконецъ, избранъ, и что выборъ палъ какъ разъ на Теобальда. Они немедленно возвратились въ Акру. Теобальда уже величали "папою Григоріемъ десятымъ".
   Новый папа принялъ ихъ милостиво, но вмѣсто ста проповѣдниковъ, о которыхъ просилъ Кублай, могъ дать только двухъ... да и эти двое испугались труднаго пути и съ дороги бѣжали.
   Taкое нерадѣніе папы и его избранниковъ о распространеніи ученія евангельскаго имѣло огромныя послѣдствія. Не добывъ желанныхъ наставниковъ-христіанъ, Кублай отправилъ пословъ къ исповѣдникамъ вѣроученія Будды (см. стр. 29). Они прислали своихъ проповѣдниковъ и восточные монголы приняли ихъ вѣроученіе.
   Около того же времени татары западные, подвластные преемникамъ Батыя, приняли вѣроученіе Магометово. Потомки этихъ татаръ, проживающіе въ нашихъ приволжскихъ губерніяхъ, и понынѣ -- какъ знаете -- строго держатся этого вѣроученія.
  

V.
Маркъ Поло при дворѣ великаго хана.

   Возвратясь въ Татарію, Матвѣй и Николай Поло застали хана Кублая въ его лѣтнемъ дворцѣ, въ холмистой мѣстности къ сѣверу отъ Пекина -- нынѣшней столицы Китая. Дворецъ этотъ представлялъ собою рядъ зданій подъ общимъ названіемъ "Городъ мира".
  
   Далѣе найдете описаніе этого дворца, сдѣланное Маркомъ Поло (стр. 54--61).
  
   Ханъ принялъ своихъ пословъ и молодого Марка очень милостиво. Онъ возсѣдалъ на тронѣ, окруженный сановниками. Поло преклонили передъ нимъ колѣни, затѣмъ простерлись на полу: Ханъ приказалъ имъ встать.
   -- Радъ увидать васъ снова -- сказалъ онъ, обращаясь къ старымъ знакомцамъ, Матвѣю и Николаю. Потомъ сталъ разспрашивать здоровы-ли они. благополучно ли съѣздили?
   -- Странствовали мы вполнѣ благополучно. Особенно счастливы тѣмъ, что, возвратясь, находимъ тебя въ добромъ здравіи, государь -- отвѣчали Поло.
   Затѣмъ они вручили хану письмо новаго папы и елей отъ гроба Господня. Ханъ остался очень доволенъ.
   -- А кто же этотъ молодой человѣкъ?-- спросилъ ханъ, указывая на Марка, который стоялъ по-одаль.
   -- Мой сынъ и вашъ покорный слуга, государь -- отвѣчалъ Николай.
   -- Добро пожаловать -- привѣтливо сказалъ ханъ.
   Видя съ какимъ почетомъ ханъ принялъ иноземцевъ, всѣ придворные, всѣ сановники старались и въ своей стороны оказать имъ всяческое вниманіе.
   Маркъ быстро освоился съ новой обстановкой. Онъ одаренъ былъ отъ природы большими способностями, быстро научился монгольскому языку, усвоилъ себѣ привычки, обиходъ татаръ, ихъ военные пріемы. Затѣмъ научился говорить и писать еще на нѣсколькихъ азіатскихъ языкахъ. Держалъ онъ себя скромно, со всѣми былъ обходителенъ. Ханъ очень полюбилъ его, а, спустя нѣкоторое время, рѣшилъ даже отправить его своимъ посломъ въ дальнюю страну, до которой Марку пришлось ѣхать цѣлыхъ шесть мѣсяцевъ.
   Исполнилъ онъ это порученіе отлично. Особенно хану понравилось, что Поло внимательно приглядывался къ странамъ, по которымъ проѣзжалъ, къ людямъ, съ которыми встрѣчался. Другіе послы хана привозили только отчетъ по дѣлу, имъ порученному, а Маркъ и о дѣлѣ отчетъ привезъ, да еще умѣлъ разсказать кучу занимательныхъ подробностей обо всемъ, что видѣлъ и слышанъ на пути.
   -- Мнѣ -- говорилъ ханъ -- не такъ отрадно слышать добрый отвѣтъ но дѣлу, за которымъ я его посылалъ, сколько его разсказы о чужихъ странахъ, о жизни и обычаяхъ въ нихъ.
   Маркъ, узнавъ, что хану его наблюденія такъ пріятны, сталъ при всякой поѣздкѣ, куда бы то ни было, еще внимательнѣе присматриваться къ природѣ и къ людямъ.
   И не только ханъ, а всѣ въ голосъ твердили:
   -- Поживетъ этотъ молодой человѣкъ, далеко пойдетъ.
   Провелъ Маркъ на службѣ у хана семнадцать лѣтъ и все это время странствовалъ то по порученіямъ хана, то по собственнымъ дѣламъ. Порученія исполнялъ онъ умѣло, и послѣ всякаго странствованія разсказамъ его конца не было. Ничто не ускользаю отъ его вниманія. Ханъ цѣнилъ его все больше и больше.
   Марку Поло удалось такимъ образомъ повидать страны, въ которыхъ до него не проникалъ ни одинъ европеецъ, въ которыхъ даже нѣсколько сотъ лѣтъ послѣ него не удалось побывать ни одному европейцу. Въ нѣкоторыя изъ нихъ даже въ самое послѣднее время едва удалось заглянуть нѣсколькимъ самымъ смѣлымъ путешественникамъ, да и то съ большимъ трудомъ, съ большими опасностями.
   Такъ шли годы за годами. Ханъ Кублай состарился, очень состарились и Матвѣй, и Николай Поло, и Марку шелъ четвертый десятокъ. Накопили они большія богатства, жилось имъ хорошо... а все таки тянуло ихъ обратно на родину! Пытались они говорить объ этомъ хану, но ханъ никакъ не соглашался отпустить ихъ отъ себя.
   Выручилъ счастливый случай:
   Родственникъ Кублая, ханъ Аргунъ, правилъ Персіей. У этого Аргуна умерла жена. Умирая, она просила мужа не брать послѣ нея жены чужого племени, выписать себѣ другую жену изъ родной Монголіи. Вдовецъ рѣшилъ выполнить ея завѣтъ, и заочно выборъ его палъ на красивую семнадцатилѣтнюю дѣвушку, Кукачинъ. Вѣроятно сосваталъ ее Аргуну самъ Кублай. Аргунъ отправилъ за невѣстой трехъ пословъ. Они доѣхали въ Пекинъ не безъ труда. Сухимъ путемъ изъ Персіи въ Пекинъ и теперь пробраться не легко, а въ тѣ времена было и еще труднѣе: монголы воевали съ сосѣдями, можно было наткнуться на враговъ.
   Везти невѣсту этимъ путемъ не рѣшились. А другой путь лежалъ по Великому восточному океану на югъ, вдоль береговъ Китая, затѣмъ по Индійскому океану, огибая Индію, и далѣе по Персидскому заливу. Это былъ тоже очень длинный путь. Къ тому же монголы, столь привычные къ переходамъ по сухому пути, кораблями управляли плохо. Послы Аргуна стали просить, чтобы Кублай снарядилъ корабли и поручилъ ихъ венеціанцамъ. Кублай долго не соглашался; однако, наконецъ, уступилъ.
   И выѣхали ханскія суда съ невѣстой, съ послами, подъ начальствомъ трехъ Поло изъ одного порта южнаго Китая (см. карту на стр. 45). Плаваніе было трудное. Судамъ пришлось испытать сильныя бури, разныя остановки, много страданій. Плыли они два года и два мѣсяца (26 мѣсяцевъ)... Двое изъ трехъ пословъ персидскихъ не выдержали тяжкаго пути и умерли. Третій съ невѣстой и съ тремя венеціанцами добрался до мѣста благополучно.
   Но вдовца Аргуна уже въ живыхъ не застали. Персіей правилъ другой ханъ. Онъ невѣсту покойнаго отдалъ за своего сына. Врядъ ли красавица Кукачинъ сокрушалась объ этомъ: Аргунъ былъ дряхлый старецъ, а сынъ новаго хана человѣкъ молодой и, если онъ взялъ ее, надо полагать -- она ему нравилась. За то, разсказываютъ, горько она плавала, разставаясь съ ласковыми, обходительными Поло, къ которымъ за два года очень привыкла.
   Сдавъ ее съ рукъ на руки, Поло отправились въ Венецію, куда, какъ знаемъ, и прибыли въ 1295 году.
   Такъ удалось имъ видѣть страны, въ которыхъ никто изъ европейцевъ до нихъ не бывалъ,-- плавать по морямъ, по которымъ до нихъ и долго послѣ нихъ никто изъ европейцевъ не плавалъ, о которыхъ никто изъ европейцевъ даже не слыхивалъ (ср. страницу 11).

[]

[]

VI.
Какъ до насъ дошелъ разсказъ о странствованіяхъ Марка Поло.

   Мы уже упоминали (см. стр. 9), что Венеція вела частыя войны съ другимъ могущественнымъ городомъ, Генуей. Каждый изъ этихъ городовъ старался, доставить всѣ выгоды торговли съ Азіей своимъ торговцамъ. Изъ-за этого между Венеціей и Генуей выходили непрерывныя распри. Возгорѣлась между ними такая распря и въ 1298 году, то есть три года спустя по возвращеніи Поло въ Венецію.
   Маркъ Поло принялъ въ ней участіе. При одной битвѣ онъ попался въ плѣнъ къ непріятелю. Его привезли въ Геную и посадили въ тюрьму. Въ ней онъ просидѣлъ около года. Выпустили его только, когда Венеція примирилась съ Генуей.
   Въ тюрьмѣ Маркъ очутился съ другимъ плѣннымъ -- Рустиціано. Заключенные, конечно, скоро познакомились, сблизились. Отъ скуки Поло разсказывалъ о своихъ странствованіяхъ. Разсказывать онъ былъ мастеръ. Рустиціано жадно слушалъ и просилъ Марка записать свои разсказы. Маркъ согласился диктовать ихъ Рустиціано.
   М вотъ, благодаря единственно этому случаю, его интересные разсказы дошли до насъ. Не попади Поло въ тюрьму, богатыя свѣдѣнія, которыя онъ сообщилъ, пропали бы, знаменитой книги объ его странствованіяхъ не появилось бы.
   Книга Поло оставалась, однако, лѣтъ двѣсти -- триста какъ бы подъ спудомъ; знали о ней очень немногіе. Теперь едва гдѣ нибудь появится хорошая книга, о ней сейчасъ по всему свѣту оповѣстятъ; ее сейчасъ на нѣсколько языковъ переведутъ. Встарь было не то, книги распространялись очень медленно. Книги стали болѣе доступны только съ тѣхъ поръ, какъ люди научились дѣлать бумагу тряпья (теперь дѣлаютъ бумагу не только изъ тряпья, а уже и изъ древесной массы), и изобрѣли книгопечатаніе, то есть тисненіе съ набора, составленнаго изъ подвижныхъ буквъ.
   Первая книга (Библія) напечатана была въ 1451 г., а записки Поло впервые появились въ печати въ 1477 году, значитъ 182 года послѣ возвращенія Поло въ Венецію.
  

Извлеченія изъ книги Марка Поло.

I.-- 1. Какъ жили татары. 2. Военные обычаи татаръ. 3. Лѣтній дворецъ хана Кублая. 4. Столица хана Кублая. 5. Зимній дворецъ его. 6. Охота великаго хана. II.-- Китай и Японія въ разсказахъ Марка Поло. III.-- Чудеса Индіи.

   Мы выбрали изъ книги Поло разсказы о бытѣ монголовъ и жизни великаго хана монгольскаго, чтобы ознакомить читателя съ народомъ, подъ игомъ котораго такъ долго стонала Россія, и съ жизнью его властелиновъ. Разсказы о Японіи и Индіи приведены, чтобы ознакомить читателя съ тѣмъ, какія богатства европейцы надѣялись найти въ этихъ странахъ, когда ревностно принялись ихъ разыскивать лѣтъ двѣсти послѣ Поло. (См. наши книжки "Моремъ до Индіи" и "Какъ открытъ Новый Свѣтъ".)
  

I.
Разсказы Марка Поло о татарахъ.

1.
Какъ встарь жили татары.

(Бытъ татаръ, описанный у Поло,-- обычный бытъ кочевниковъ. Сравните нашу книжку 48-ую "Кочевники").

   Зиму -- разсказываетъ М. Поло -- татары обыкновенно проводятъ въ болѣе теплыхъ низменностяхъ, гдѣ находятъ достаточныя пастбища для своихъ стадъ; лѣтомъ же они перекочевываютъ въ мѣстности болѣе прохладныя: въ горы, въ закрытыя долины, гдѣ можно найти и воду, и тѣнь лѣсовъ, и пастбища.
   Ихъ жилища -- круглые шатры, покрытые войлокомъ. Шатры эти они, при кочевкѣ, перевозятъ съ собою куда бы ни шли. Всѣ части шатра такъ хорошо пригнаны, что разбираются и собираются очень легко. Входъ всегда обращенъ къ югу. Возятъ татары съ собою и кибитки, покрытыя чернымъ войлокомъ такъ искусно, что въ нихъ, при дождѣ, не проникаетъ ни капли. Въ кибитки эти впрягаютъ воловъ или верблюдовъ. Въ нихъ перекочевываютъ женщины и дѣти. Покупаютъ и продаютъ, что приходится, женщины. Онѣ же долины заботиться объ одеждѣ домохозяина и завѣдуютъ домоводствомъ; мужчины же знаютъ только охоту, обученіе ястребовъ, соколовъ для охоты, да военныя упражненія.
   Питаются татары болѣе молокомъ, мясомъ отъ стадъ обоихъ, да дичью, добытой на охотѣ. Ѣдятъ они всякое мясо, не исключая конины, собачины и мяса сусликовъ (тушканчиковъ), благо въ степяхъ, гдѣ татары кочуютъ, звѣрьковъ этихъ водится множество.
  
   Примѣчаніе 1. Конину татары и теперь ѣдятъ охотно. Въ большихъ городахъ не мало лавокъ, гдѣ продаютъ конину. Собакъ китайцы ѣдятъ и теперь. Молодой щенокъ составляетъ для нихъ даже лакомое блюдо. Вообще надо замѣтить, что мясо многихъ животныхъ не употребляется въ пищу единственно изъ предразсудковъ. Въ голодное время, напримѣръ, въ осажденныхъ городахъ, когда съѣстные припасы на исходѣ, а непріятель новыхъ привозить не даетъ, попадаютъ на жаркое собаки, кошки, даже крысы, и ихъ люди ѣдятъ безъ вреда для своего здоровья. Въ 1871 году, напримѣръ, когда нѣмцы осаждали столицу Франціи -- Парижъ, обыватели Парижа, ѣли конину, собакъ, кошекъ, крысъ. Мы не ѣдимъ голубей, кроликовъ, лягушекъ; а въ западной Европѣ (нѣмцы, французы, англичане) голубей, кроликовъ ѣдятъ очень охотно. Есть и съѣдобныя лягушки. Мы ѣдимъ свинину, а магометане считаютъ свинину поганою снѣдью. Евреи не ѣдятъ тѣхъ частей битаго скота, которыя мы считаемъ лучшими, и вообще не ѣдятъ мяса скотины, убитой не по еврейскому обряду.
   Примѣчаніе 2. Шатры хановъ, князей, знатнѣйшихъ вельможъ бывали огромныхъ размѣровъ и перевозились безъ разборки. Рубруквисъ (см. стр. 30) встрѣтилъ орду на перекочевкѣ и смѣрилъ разстояніе между колесами ханскаго шатра. Оно было въ 20 футъ (почти въ 3 сажени). "Ось" -- говоритъ онъ -- "похожа была на корабельную мачту. Въ шатеръ впряжено было 22 вола, по 11 въ рядъ. Шатеръ имѣлъ 30 футъ (болѣе четырехъ саженъ) въ поперечникѣ; съ каждой стороны выдавался аршина на полтора за колеса" (см. рисунокъ на стр. 49).

[]

2.
Военные обычаи татаръ.

   Татары вооружены отлично и богато. Оружіе ихъ -- лукъ, стрѣлы, мечи и палицы, но прежде всего -- лукъ. Они замѣчательно стрѣляютъ изъ лука. Лучшихъ стрѣлковъ я не видывалъ. На груди они носятъ доспѣхи изъ буйволовой или иной, очень крѣпкой кожи.
   Татары -- отличные воины. Они смѣло идутъ въ бой. Лишенія они переносятъ лучше, чѣмъ воины всякой другой народности. Они, при нуждѣ, могутъ провести въ походѣ цѣлый мѣсяцъ, питаясь только молокомъ да дичью, какую удастся подстрѣлить на пути. Лошади ихъ тоже довольствуются однимъ подножнымъ кормомъ. Для нихъ нѣтъ надобности везти запасы ячменя, овса или соломы. Онѣ къ тому же очень послушны. Сѣдокъ можетъ, если понадобится, провести верхомъ цѣлую ночь, не слѣзая, въ полномъ вооруженіи, а конь его при этомъ спокойно будетъ пастись.
   Нѣтъ войска въ мірѣ, способнаго перенести столько трудовъ, столько лишеній, и которое стоило бы дешевле, потому для дальнихъ походовъ нѣтъ лучшихъ воиновъ, чѣмъ татары. Не мудрено, что они подчинили себѣ едва ли не половину земли.
   И порядокъ въ этомъ войскѣ прекрасный. Устроено оно такъ:
   Скажемъ -- отправляется въ походъ войско въ сто тысячъ всадниковъ. Начальствующій назначаетъ десятника на каждый десятокъ воиновъ, сотника -- на каждую сотню, тысяцкаго на каждую тысячу, десятитысяцкаго -- на каждый десятокъ тысячъ. Затѣмъ ему приходится передавать свои распоряженія только десяти старшимъ изъ ста тысячъ, а каждому изъ этихъ старшихъ опять -- только десяти своимъ подчиненнымъ. Такъ всякое распоряженіе передается каждымъ начальникомъ только десяти ближайшимъ подчиненнымъ. Съ другой стороны каждый воинъ отвѣтственъ только передъ своимъ ближайшимъ начальникомъ... Получается изумительный порядокъ, строгая "дисциплина", такъ какъ подчиненные вполнѣ покорны начальствующимъ.
   Когда войско въ походѣ, впереди него, перехода на два, идутъ 200 отборныхъ всадниковъ на добрыхъ коняхъ для развѣдокъ. Такіе же развѣдчики высылаются въ тылу арміи и на каждомъ фронтѣ (вправо и влѣво). Такимъ образомъ принимаются всѣ мѣры противъ внезапныхъ нападеніи съ какой бы то ни было стороны.
   При дальнихъ походахъ татары не тащатъ за собою большого обоза. Каждый татаринъ довольствуется двумя кожаными мѣхами для молока, глинянымъ горшечкомъ для варки мяса и небольшой палаткой для прикрытія отъ дождя. А въ крайности татары могутъ итти десять дней, не разводя огней, не обѣдая.
   Они возятъ съ собою сгущеное молоко. Оно имѣетъ видъ тѣста. Когда нужно, комокъ такого тѣста кладутъ въ воду и сильно бьютъ, пока комокъ не разойдется. Сгущаютъ молоко такъ: его кипятятъ, затѣмъ даютъ ему отстояться. Сливки снимаютъ и сбиваютъ въ масло. Пока сливки не сняты, сгустить молоко нельзя. Затѣмъ снятое молоко выпариваютъ на солнцѣ. Отправляясь въ походъ, каждый воинъ везетъ съ собою фунтовъ десять такого сгущенаго молока. Каждое утро онъ беретъ съ полфунта, кладетъ въ кожаный мѣшокъ, разводитъ водою, болѣе или менѣе, по вкусу, и ѣдетъ дальше. При ѣздѣ молочное тѣсто разбивается, хорошо расходится въ водѣ, образуя кашицу... которая и замѣняетъ обѣдъ.
   При встрѣчѣ съ непріятелемъ татары никогда не нападаютъ на него правильнымъ строемъ, а начинаютъ кружиться передъ нимъ и засыпать его стрѣлами. Бѣжать съ поля битвы они стыдомъ не признаютъ, потому иногда пускаются въ притворное бѣгство, при чемъ, оборачиваясь, продолжаютъ выпускать стрѣлу за стрѣлою, нанося непріятелю большой уронъ. Кони ихъ обучены превосходно: поворачиваются туда, сюда, виляютъ, какъ собаченки. На нихъ не надивишься.
   Такъ, убѣгая, татары осыпаютъ преслѣдующаго непріятеля стрѣлами, вьются вокругъ него, и продолжаютъ бой... Непріятелю кажется, что они обращены въ бѣгство, что побѣда за нимъ... А они, замѣтивъ, что у преслѣдующихъ выбыло много людей, лошадей убитыми, ранеными, вдругъ дружно поворачиваются, и въ полномъ порядкѣ, съ громкимъ крикомъ переходятъ въ нападеніе -- мчатся на непріятеля п... въ мигъ непріятель разбитъ! Онъ проигрываетъ битву какъ разъ тогда, когда, видя бѣгство татаръ, воображалъ себя побѣдителемъ. Этимъ пріемомъ татары выиграли множество сраженій.
   "Все, разсказанное мною" -- прибавляетъ, однако, Поло -- "вполнѣ вѣрно по скольку касается коренныхъ, прирожденныхъ татаръ. Но не могу не замѣтить, что за послѣднее время они значительно измѣнились: тѣ, что поселились въ Китаѣ, усвоили себѣ привычки китайцевъ и забыли свою старину; а тѣ, что осѣли между мусульманами, усвоили себѣ привычки мусульманъ".
  
   Примѣчаніе 1. Послѣднія слова Поло объясняютъ намъ одну изъ причинъ, которыя не позволили ханамъ выполнить завѣтъ Чингисъ-хана (см. стр. 28). Не могли они съ прежней смѣлостью двинуться на Европу, сознавая, что воинственный духъ въ татарахъ смирился, что строгій порядокъ между ними слабѣетъ, что татары уже не такъ выносливы, какъ были при Чингисъ-ханѣ.
   Примѣчаніе 2. Поло говоритъ о вооруженіи татаръ стрѣлами, мечами, палицами -- какъ о прекрасномъ вооруженіи. Не надо забывать, что во время, когда жилъ Поло, еще лучшаго оружія не знали. Огнестрѣльное оружіе изобрѣтено и вошло въ употребленіе позже.
   Прим123;чаніе 3. Поло говоритъ: "Татары подчинили себѣ едва ли не половину земли". Когда онъ писалъ, европейцы и не подозрѣвали о существованіи Америки и Океаніи; не знали, какъ далеко Африка простирается на югъ. Потому земля представлялась имъ очень небольшою. Царство монгольское, дѣйствительно, занимало едва ли не половину земныхъ странъ извѣстныхъ тогдашнимъ европейцамъ {Объ этомъ подробнѣе прочтете въ нашей книжкѣ "По морю до Индіи".}.

[]

[]

3.
Лѣтній дворецъ хана Кублая.

   Вотъ какъ Маркъ Поло описываетъ лѣтній дворецъ, въ которомъ великій ханъ Кублай впервые принималъ его, его отца и дядю.
   Дворецъ этотъ находился въ сѣверной части нынѣшняго Китая, къ сѣверу отъ "великой стѣны".
   Великая китайская стѣна -- одна изъ самыхъ замѣчательныхъ построекъ въ свѣтѣ и вмѣстѣ съ тѣмъ одна изъ самыхъ безполезныхъ. Китайцы возвели ее, когда монголы еще не захватили Китая, именно въ надеждѣ защититься отъ ихъ вторженія. Она тянется вдоль границы Монголіи съ Китаемъ приблизительно на пространствѣ въ двѣ тысячи триста верстъ, мѣстами въ два, даже въ три ряда. Такъ всего стѣнъ возведено здѣсь около трехъ тысячъ пятисотъ верстъ. Собственно эта огромная стѣна состоитъ изъ двухъ болѣе тонкихъ (каменныхъ или кирпичныхъ) стѣнъ, между которыми туго набита земля. Вышина стѣнъ въ различныхъ мѣстахъ различна; средняя высота -- около трехъ саженъ; толщина приблизительно;-- три съ половиною сажени въ основаніи, двѣ сажени вверху. Мѣстами саженъ на сорокъ впереди стѣны выдаются башни. Вышина ихъ около пяти -- шести саженъ. Когда Чингисъ-ханъ со своими монголами рѣшилъ вторгнуться въ Китай, стѣна не остановила его. Теперь она значительно обрушилась, но еще существуетъ.

-----

   Дворецъ мраморный. Всѣ стѣны его позолочены и разрисованы изображеніями людей, звѣрей, птицъ, деревьевъ, цвѣтовъ и притомъ такъ искусно, что на нихъ не налюбуешься, не надивишься.
   Дворцовыя постройки и сады занимаютъ пространство верстъ въ двадцать пять которое обнесено стѣною. Тутъ и паркъ, изукрашенный рѣчками, ручьями, прекрасными лужайками, на которыхъ свободно пасутся всякія животныя (кромѣ хищныхъ, разумѣется). Ханъ содержитъ ихъ, чтобы было чѣмъ кормить своихъ соколовъ и кречетовъ. Однихъ кречетовъ у него 200 штукъ. Ханъ еженедѣльно навѣщаетъ помѣщеніе, гдѣ они содержатся. А иногда ѣздитъ но парку верхомъ съ ручнымъ леопардомъ за сѣдломъ {Леопардъ -- хищное животное изъ породы кошекъ (какъ и львы, тигры, пантеры).}.
   Завидѣвъ животное, спокойно отдыхающее на лужайкѣ, ханъ спускаетъ на него леопарда. Если дичь не успѣетъ скрыться, мясо ея бросаютъ соколамъ. Это одно изъ развлеченій хана.
   Въ одномъ изъ укромныхъ мѣстечекъ парка, въ очаровательномъ лѣсочкѣ, еще построенъ дворецъ изъ крупнаго тростника -- "бамбука". Онъ весь сплошь позолоченъ, внутри отдѣланъ съ чрезвычайнымъ изяществомъ. Крышу подпираютъ позолоченныя и лакированныя колонны, изъ которыхъ каждая украшена золоченымъ дракономъ.
  
   Дhfконъ -- крылатое чудовище, о которомъ нерѣдко разсказывается въ сказкахъ. Въ дѣйствительности драконовъ не существуетъ.
  
   Самое тѣло дракона извивается вокругъ колонны, а голова и когти переднихъ лапъ поддерживаютъ карнизъ. Крыша тоже бамбуковая, но покрыта такимъ густымъ, прекраснымъ лакомъ, что не пропускаетъ ни капли дождя.
   Бамбукъ этотъ имѣетъ ладони три въ обхватъ, и отъ десяти до пятнадцати шаговъ въ длину. У каждаго узла (колѣнца), онъ перерѣзанъ, затѣмъ расщепленъ, такъ что образуетъ два жолоба. Этими-то жолобами дворецъ и покрытъ. Каждый такой жолобъ, конечно, прибитъ гвоздями, иначе бы его снесло вѣтромъ.
   Короче -- весь дворецъ выстроенъ изъ бамбука. Этотъ огромный тростникъ въ Китаѣ удовлетворяетъ многимъ самымъ разнообразнымъ потребамъ.
   Всѣ части тростниковаго дворца такъ прилажены, что его можно быстро разобрать и собрать снова. Потому его легко перенести, куда бы ханъ ни пожелалъ. Въ защиту отъ вѣтра эта легкая постройка прикрѣплена болѣе, чѣмъ двумя стами шелковыхъ веревокъ.

[]

   Ханъ, проживая то въ мраморной, то въ, бамбуковой постройкѣ, проводитъ въ своемъ лѣтнемъ дворцѣ іюнь, іюль и августъ, когда въ его столицѣ, Пекинѣ (о ней рѣчь поведемъ далѣе), слишкомъ жарко, а здѣсь очень прохладно. 28 Августа ханъ уѣзжаетъ и тростниковый дворецъ разбираютъ.
   Въ теченіе трехъ мѣсяцевъ, которые ханъ проводитъ въ этомъ лѣтнемъ дворцѣ случаются, конечно, ненастные дни. Въ надеждѣ предотвратить ихъ, ханъ держитъ при себѣ заклинателей, которые будто бы умѣютъ, когда захотятъ, направлять облака въ сторону отъ ханскаго жилища.
  
   Примѣчаніе. Нѣтъ сомнѣнія, что облаковъ чти заклинатели направлять не умѣли. Иногда облака обходили стороной и заклинатели увѣряли хана, что облака миновали дворецъ именно благодаря заклинаніямъ; когда же надъ дворцомъ разражалась непогода, у заклинателей готово было объясненіе: "Ты не принесъ достаточныхъ жертвъ богамъ, потому они не вняли намъ".
  
   Когда наступаетъ день, посвященный празднеству въ честь того или другого божества,-- разсказываетъ Поло -- жрецы присылаютъ сказать хану:
   -- Государь, ты знаешь, что, когда этотъ богъ недоволенъ принесенными жертвами, онъ посылаетъ непогоду, портитъ красное лѣто. Поэтому, вели дать намъ столько-то черноголовыхъ овецъ, столько-то благовонныхъ куреній и еще того-то и того-то... дабы мы могли совершить приличное жертвоприношеніе для умилостивленія боговъ.
   И ханъ приказываетъ сановникамъ своимъ добыть и выдать, что требуется. Тогда устраивается торжественное празднество въ честь празднуемаго божества, храмъ его блистательно освѣщается, сжигается множество разнообразныхъ куреній. Мясо варится предъ идоломъ, а наваромъ отъ него жрецы крапятъ во всѣ стороны.
   У каждаго божества свой праздникъ, въ опредѣленный день года.
   Жрецы женятся и у большинства много дѣтей. За то въ здѣшнихъ монастыряхъ соблюдается безбрачіе. Монастырей много, нѣкоторые по величинѣ скорѣе походятъ на городъ. Въ иномъ болѣе двухъ тысячъ отшельниковъ. Отшельники эти одѣваются хорошо, чище, чѣмъ, прочее населеніе, брѣютъ себѣ головы и бороды.

------

   Отъ лѣтняго дворца, описаннаго у Поло, теперь и слѣда не осталось, но развалины его видны были еще лѣтъ 200--150 тому назадъ.

[]

4.
Столица хана Кублая.

   Зимніе мѣсяцы (декабрь, январь, февраль) ханъ проживалъ въ нынѣшней столицѣ Китая -- Пекинѣ.
   Пекинъ -- одинъ изъ древнѣйшихъ городовъ въ мірѣ, но въ столицу обратилъ его монгольскій ханъ Кублай около 1282 года, когда подчинилъ себѣ весь Китай и рѣшилъ поселиться въ Пекинѣ. Потому монголы и назвали Пекинъ "Городомъ хана", по татарски "Ханъ-Палюкъ". У Поло это имя извращено въ "Камбалюкъ".
   Поло разсказываетъ, что ханъ сильно опасался -- какъ бы китайцы не возмутились противъ завоевателей-монголовъ и не причинили имъ большихъ бѣдъ. Потому онъ изъ своей столицы устроилъ родъ монгольскаго укрѣпленія. Городъ построенъ былъ правильнымъ четыреугольникомъ, и весь обнесенъ стѣною. Кромѣ того, новыхъ своихъ поданныхъ, китайцевъ, ханъ поселилъ въ одной части города, а татаръ -- въ другой. Татарскую часть онъ сильно укрѣпилъ, и въ ней построилъ себѣ опять таки укрѣпленный дворецъ. Въ этомъ дворцѣ онъ держалъ множество военныхъ припасовъ. Кромѣ того -- Кублай учредилъ особую дворцовую страну изъ 12.000 отборныхъ конныхъ воиновъ. Изъ нихъ 3.000 постоянно находились во дворцѣ, ѣли и спали въ дворцѣ, а черезъ трое сутокъ ихъ смѣняли другія три тысячи...
  
   Примѣчаніе. Слѣды этого устройства находимъ въ Пекинѣ еще и теперь, хотя монголы уже не господствуютъ въ Китаѣ. Въ 1368 году, то есть всего 87 лѣтъ по смерти Кублая, опасенія его сбылись: китайскій народъ возсталъ противъ монголовъ. Престолъ китайскій занялъ императоръ изъ китайцевъ и самую Монголію китайцы подчинили себѣ.

[]

[]

   Пекинъ понынѣ образуетъ огромный, правильный четыреугольникъ. Въ немъ жителей столько же, а пожалуй и болѣе, чѣмъ въ Петербургѣ и Москвѣ, вмѣстѣ взятыхъ. Сѣверный городъ -- татарскій городъ. Въ немъ находятся дворцы, правительственныя зданія, казармы склады оружія. Южная часть -- китайская. Она многолюднѣе сѣверной. Эти части Пекина отдѣлены одна отъ другой стѣною. Кромѣ того еще весь городъ обнесенъ стѣною. Она съ сѣверной (татарской) стороны имѣетъ около семи саженъ, а съ южной (китайской) болѣе четырехъ саженъ вышины. Состоятъ эти стѣны, какъ и "великая стѣна" (см. стр. 55), изъ двухъ каменныхъ или кирпичныхъ стѣнъ, между которыми набита земля. Вершина стѣнъ вымощена; ширина ея -- 12 футовъ (немного менѣе двухъ саженъ). Въ стѣнѣ шестнадцать воротъ. Каждыя ворота укрѣплены каменными башнями. Кромѣ того, вдоль стѣны построены кое-гдѣ башни. Башни эти выдаются саженъ на семь впереди стѣны, а приворотныя башни еще снабжены выдающимися полукруглыми укрѣпленіями такъ, что въ ворота входятъ не прямо, а съ боку.
   Татарскій городъ, кромѣ того, образуетъ три части, включенныя одна въ другую. Каждая опять таки обнесена стѣною. Самая срединная изъ этихъ трехъ частей -- Запретный городъ; въ немъ находятся дворецъ императора китайскаго и дворцовыя службы. Стѣна, которою онъ обнесенъ, покрыта блестящею черепицой, окрашенной въ "императорскій", т. е. желтый цвѣтъ. Во второй части, охватывающей первую -- правительственныя зданія и казармы войскъ, охраняющихъ особу императора и его семью. Въ третьей, прилегающей къ сѣверной, наружной стѣнѣ -- жилые дома и лавки.
  

5.
Дворецъ великаго хана въ Ханъ-Палюкѣ (Пекинѣ).

   Дворецъ хана Кублая, заключенный въ стѣнахъ Ханъ-Палюка (Пекинѣ), видимо строили тоже съ мыслью о защитѣ въ случаѣ возстанія китайцевъ. Поло описываетъ его такъ:
   Дворецъ обнесенъ выбѣленной стѣною съ бойницами. Стѣна эта образуетъ квадратъ {Квадратъ -- прямоугольный четыреугольникъ, въ которомъ всѣ четыре стороны равны.}.
   Каждая сторона квадрата тянется версты на полторы, даже нѣсколько болѣе. Стѣна очень толста; высота ея -- десять добрыхъ шаговъ. На каждомъ углу выстроено по красивому богатому дворцу. Въ этихъ дворцахъ хранится все, что необходимо для вооруженія: луки, стрѣлы, сѣдла, уздечки. Между этими угловыми дворцами, по серединѣ каждой стѣны, находится еще по зданію, наполненному оружіемъ. Такимъ образомъ къ наружной стѣнѣ прилегаетъ всего восемь дворцовыхъ зданій, предназначенныхъ для храненія оружія.
   Южная сторона стѣны снабжена пятью воротами. Среднія изъ этихъ воротъ (самыя большія) обыкновенно заперты. Ихъ открываютъ только для проѣзда самого хана.
   За этой оградой есть еще другая. Разстояніе между оградами довольно большое; притомъ оно нѣсколько больше въ длину, чѣмъ въ ширину. И къ этой стѣнѣ прилегаютъ восемь зданій, расположенныхъ какъ разъ противъ зданій первой стѣны. И въ нихъ хранятся военныя принадлежности. И въ этой оградѣ въ южной стѣнѣ пять воротъ, соотвѣтствующихъ пяти воротамъ первой ограды.
   Пространство между двумя оградами занято прекраснымъ паркомъ съ самыми разнообразными деревьями и плодами. Въ немъ -- самыя разнообразныя животныя: бѣлые олени, газели, косули, хорошенькія бѣлки разныхъ породъ, мускусныя животныя и всякія прелестныя существа. Паркъ наполненъ ими. Ихъ не встрѣчаешь развѣ въ самыхъ бойкихъ мѣстахъ, гдѣ непрерывно шмыгаютъ люди. Лужайки покрыты обильной зеленью, дорожки приподняты и вымощены такъ, что грязи на нихъ нѣтъ никогда. Вода при дождѣ на нихъ не застаивается. Она стекаетъ на лужайки, орошаетъ ихъ и поддерживаетъ обильную растительность.
   Въ сѣверо-западномъ углу -- прекрасный прудъ, наполненный всякаго рода рыбой... Черезъ прудъ протекаетъ рѣчка, но при впаденіи въ прудъ и при выходѣ изъ. пруда она перегорожена желѣзными и мѣдными сѣтками, которыя не позволяютъ рыбѣ уйти.
   Изъ земли, вынутой при рытьѣ пруда, въ сѣверной сторонѣ насыпанъ довольно высокій холмъ. Онъ весь покрытъ деревьями изъ породъ, не теряющихъ листвы въ холодное время, потому всегда зеленъ. Стоитъ только хану прослышать, что гдѣ нибудь ростетъ особенно красивое дерево, онъ посылаетъ вырыть его съ корнями и землею и перевезти на свой холмъ. Величина дерева не смущаетъ его. Если оно очень велико, его везутъ на слонахъ... Дорожки на холмѣ вымощены дорогимъ камнемъ прекраснаго зеленаго цвѣта... На вершинѣ холма -- дворецъ, опять-таки весь зеленый снаружи и внутри. Тамъ не только деревья, лужайки, а еще и дорожки, и зданіе -- все блеститъ красивою зеленью разныхъ оттѣнковъ. Холмъ этотъ и называютъ "Зеленымъ холмомъ". Онъ чрезвычайно красивъ.

[]

   Самый дворецъ хана находится за второй оградой. Сѣверной стороной онъ прилегаетъ къ этой оградѣ, а съ юга передъ нимъ большая площадь, на которой постоянно толпятся приближенные хана и войска.
   Дворецъ одноэтажный. Онъ приподнятъ на мраморный фундаментъ съ выступомъ шага въ два. Фундаментъ этотъ образуетъ родъ балкона и окруженъ прекрасной рѣшеткой.
   Крыша очень высокая. Стѣны всѣ покрыты золотомъ, серебромъ, и изукрашены позолоченными изваяніями драконовъ, звѣрей, птицъ, всадниковъ, идоловъ и проч. Со всѣхъ четырехъ сторонъ къ балкону, образующему фундаментъ, подымаются мраморныя ступени.
   Снаружи крыша покрашена краснымъ, желтымъ, зеленымъ, синимъ -- всякими цвѣтами, и покрыта такимъ прекраснымъ лакомъ, что вся блеститъ, словно хрустальная, почему дворецъ виденъ изъ-далека. Крыша эта сдѣлана такъ прочно, что, кажется, ей вѣка не будетъ.
   Большая зала дворца громадна. Въ ней легко вмѣщается 6000 человѣкъ. Множество окружающихъ ее покоевъ изумительно. Вообще все зданіе такъ обширно, богато, прекрасно, что ничего болѣе великолѣпнаго себѣ и представить нельзя.
   На дворцовомъ дворѣ стоитъ еще нѣсколько зданій, въ которыхъ хранится частное имущество хана: его золото, серебро, драгоцѣнные камни, жемчугъ. Въ нихъ же живутъ и придворныя женщины.
  

6.
Охота великаго хана.

   У хана много леопардовъ, рысей, прирученныхъ для охоты. Не мало у него и огромныхъ приручённыхъ львовъ. У шести изъ этихъ львовъ мѣхъ красиво изукрашенъ вдоль боковъ черными, рыжими и бѣлыми полосами. Они предназначены для охоты за крупною дичью: за кабанами, медвѣдями, дикими ослами... Львовъ этихъ возятъ въ закрытыхъ клѣткахъ и въ каждой клѣткѣ со львомъ сидитъ маленькая собачонка. Къ своимъ собачкамъ львы очень привязываются. Возятъ львовъ въ клѣткахъ потому, что они, почуявъ дичь, кидаются за нею слишкомъ яростно, рано спугиваютъ ее. Клѣтки подвозятъ къ дичи противъ вѣтра, иначе звѣри чуютъ львовъ издалека, и убѣгаютъ.
   Въ охотѣ хана также множество орловъ, прирученныхъ къ охотѣ на волковъ, лисицъ, оленей, дикихъ козъ. Особенно сильны орлы, которыхъ выпускаютъ на волковъ. Самому матерому волку не уйти отъ такого орла.
   Начальниками ханской охоты при мнѣ -- говоритъ Поло -- состояли два брата -- Баянъ и Минганъ. Въ распоряженіи каждаго изъ начальниковъ находится 10.000 охотниковъ. Всѣ они одѣты въ наряды одного покроя только на однихъ -- платье красное, на другихъ -- синее. Кромѣ этихъ двухъ десятитысячныхъ отрядовъ, при ханскомъ дворѣ находится еще около 2.000 псарей, изъ которыхъ каждому поручена отдѣльная свора. Можете судить по этому сколько у хана собакъ.
   Когда ханъ выѣзжаетъ на охоту, съ нимъ идутъ облавой оба отряда -- одинъ справа, другой слѣва. Въ каждомъ по 10.000 человѣкъ и около 5.000 собакъ. Такъ, облава растягивается на огромное пространство. Отъ одного конца.ея до другаго -- добрый день ѣзды. Ни одно животное не проскочитъ сквозь такую живую стѣну. Ханъ ѣдетъ верхомъ, близъ него охотники съ птицами, а вокругъ, то и дѣло, видишь, какъ огромные псы хватаютъ перепуганныхъ животныхъ и тащутъ ихъ одна вправо, другая влѣво.
   Братья Баянъ и Минганъ обязаны ежедневно отъ октября до конца марта представлять ко двору хана по тысячѣ штукъ дичи (птицъ ли, звѣрей ли), не считая перепелокъ, а также рыбу (при чемъ рыба на трехъ человѣкъ идетъ за одну голову дичины).
   Особенно замѣчательна охота, на которую ханъ выѣзжаетъ изъ Пекина въ самомъ началѣ марта. Охота подвигается къ океану. Отъ Пекина до океана дня два пути. При ханѣ 10.000 сокольничихъ, около 500 кречетовъ, кромѣ того безчисленное множество другихъ ловчихъ птицъ. Между ними есть и породы, годныя для охоты за водяною птицей. Всѣ охотники, конечно, не идутъ за ханомъ гурьбою. Они разсыпаны вправо и влѣво, кучками человѣкъ въ 100, много -- въ 200.
   Когда Кублай состарился, онъ сталъ страдать подагрой. Тогда, для его выѣзда на охоту, на спинахъ четырехъ слоновъ приладили деревянный навѣсъ, обитый внутри кованымъ золотомъ, а снаружи -- львиными шкурами. Онъ беретъ съ собою около дюжины самыхъ отборныхъ соколовъ. Толпа сановниковъ на прекрасныхъ лошадяхъ окружаетъ ханскихъ слоновъ.
   Ханъ милостиво бесѣдуетъ съ ними изъ своего шатра, но стоитъ которому нибудь изъ нихъ воскликнуть:
   -- Государь, вонъ цапля!..
   Ханъ тотчасъ откидываетъ крышу своего шатра, пускаетъ соколовъ и, сидя или лежа, любуется, какъ они хватаютъ добычу.
   Не думаю, чтобы гдѣ нибудь на свѣтѣ кто нибудь охотился такъ удобно и съ такимъ великолѣпіемъ.
   Такъ ханъ подвигается до равнины, называемой Кашаръ-Модунъ. На этой равнинѣ все напередъ приготовлено для отдыха хана и его свиты. Здѣсь раскинуто около 10.000 богатыхъ палатокъ. Особенно великолѣпны, конечно, собственные ханскіе шатры. Въ самомъ большомъ, назначенномъ для ханскихъ пріемовъ, свободно можетъ помѣститься тысяча человѣкъ. Входятъ въ него съ южной стороны. Здѣсь придворные ожидаютъ государя, самъ же онъ пребываетъ болѣе въ шатрѣ, прилегающемъ къ большому шатру съ западной стороны. Туда онъ отъ времени до времени призываетъ кого пожелаетъ. Непосредственно за большимъ шатромъ находится и шатеръ, въ которомъ ханъ почиваетъ.

[]

   Прочіе шатры къ большому пріемному шатру не прилегаютъ.
   Оба пріемные шатра и шатеръ-опочивальня построены изъ благовоннаго дерева и искусно прикрыты львиными шкурами, расписанными черными, бѣлыми и красными полосами. Шатры эти непроницаемы для непогоды. Внутри они сплошь отдѣланы соболями да горностаемъ, т. e. самыми дорогими мѣхами... Не даромъ татары соболиный мѣхъ считаютъ "царемъ между мѣхами". Всѣ веревки въ шатрѣ шелковыя... Короче, оба пріемныхъ шатра и шатеръ-опочивальня такъ великолѣпны и стоятъ такъ дорого, что не всякому королю подъ силу купить ихъ.
   Неподалеку отъ большого шатра находятся и богатые шатры ханскихъ женъ, и шатры знатнѣйшихъ сановниковъ и ихъ семействъ.
   Въ этомъ лагерѣ ханъ пребываетъ до весны. Все это время и онъ, и спутники его только и занимаются охотой по долинамъ, вдоль озеръ, рѣкъ... Дичь бьютъ въ неимовѣрномъ количествѣ. При этомъ потѣхамъ всякаго рода конца нѣтъ.
   Возвращается ханъ въ Пекинъ въ половинѣ мая, а оттуда -- какъ уже сказано -- къ іюню перебирается въ свой лѣтній дворецъ.
  

II.
Японія въ разсказахъ Марка Поло.

   На востокъ отъ нашей Сибири и Китая нѣсколько острововъ Великаго океана занимаетъ Японская имперія, Японія. Страна эта обратила на себя за послѣднее время вниманіе всей Европы, такъ какъ въ ней произошелъ переворотъ, сходный съ тѣмъ переворотомъ, который Россія пережила при Петрѣ Великомъ: изъ страны, мало образованной, чуждавшейся иностранцевъ, она чрезвычайно быстро преобразилась на европейскій ладъ.
   Объ этой странѣ въ Европѣ до Марка Поло никто и понятія не имѣлъ. Не былъ въ Японіи и Поло, но заинтересовался ею потому, что Кублай-ханъ думалъ подчинить ее себѣ, и посылалъ войска для завоеванія Японіи. Войска эти потерпѣли неудачу.
   Вотъ что Маркъ Поло въ своей книгѣ пишетъ о Японіи, которую называетъ Сипанго:
   Сипанго -- очень большой островъ. Онъ лежитъ на востокъ отъ Китая, миляхъ въ 1500 (приблизительно въ верстахъ въ 2000) отъ материка.
  
   Примѣчаніе. Эти свѣдѣнія у Поло невѣрны. Японія занимаетъ цѣлую группу острововъ, и острова эти совсѣмъ не такъ удалены отъ азіатскаго берега Великаго океана.
  
   Населенъ Сипанго бѣлымъ племенемъ, образованнымъ и сильнымъ...
  
   Примѣчаніе. И тутъ у Поло ошибка. Японцы, такъ же какъ и китайцы, принадлежатъ къ желтому племени. Они небольшаго роста, лицо у большинства довольно плоское, скулы сильно выдаются, небольшіе глаза лежатъ нѣсколько косовато, именно разрѣзъ ихъ приподнятъ отъ носа къ вискамъ. Борода у японцевъ, какъ и китайцевъ, очень рѣдкая.
  
   Японцы -- идолопоклонники. Они независимы. Золоту у нихъ счету нѣтъ. Они находятъ золото на своемъ острову, а вывозить его государь ихъ не позволяетъ. Кромѣ того, на материкъ купцовъ изъ Сипанго вообще пріѣзжаетъ немного, такъ какъ островъ этотъ слишкомъ далекъ отъ материка. Потому золота тамъ и накопилось безъ мѣры.
   Государь японскій живетъ въ большомъ дворцѣ, сплошь крытымъ чистымъ золотомъ. Трудно даже сообразить цѣнность такой крыши. Всѣ мостовыя дворца, всѣ полы въ дворцовыхъ покояхъ выстланы плитами чистаго золота, пальца въ два толщины, какъ у насъ они выстилаются иногда каменными плитами. Оконныя рамы тоже золотыя... Короче -- богатства этихъ дворцовъ превосходятъ всякое вѣроятіе.
   И жемчуга въ Сипанго изобиліе. Онъ тамъ розовый, но прекрасенъ, крупенъ, и отнюдь не менѣе цѣненъ, чѣмъ бѣлый жемчугъ. Японцы покойниковъ своихъ или хоронятъ въ землю, или сожигаютъ. Существуетъ обычай при сожженіи тѣла класть покойнику розовую жемчужину въ зубы. Японія также очень богата драгоцѣнными каменьями.

-----

   Поло прибавляетъ къ разсказу объ этихъ богатствахъ разсказъ о похожденіяхъ военачальниковъ Кублая и войскъ ихъ. Передаетъ онъ, конечно, то, что слышалъ отъ этихъ военачальниковъ. А они, потерпѣвъ неудачу, старались свалить вину одинъ на другого или на случайности... и къ правдѣ, надо полагать, прилыгали не мало небылицъ. Благодаря этому, подробностямъ разсказовъ Поло о Японіи вообще люди мало вѣрили, по одно впечатлѣніе оставалось у всѣхъ читателей его книги: "на востокѣ отъ Витая есть островъ Сипанго, баснословно богатый".
  

III.
Чудеса Индіи.

   Еще болѣе, чѣмъ разсказы о Японіи, обращали на себя вниманіе разсказы Марка Поло объ Индіи. Обь Индіи издавна сложилось въ Европѣ повѣріе, что это страна сказочно богатая, полная чудесъ. Оттуда восточные купцы, главнымъ образомъ арабы, дѣйствительно вывозили богатыя ткани, пряности, жемчугъ, драгоцѣнныя каменья. Эти товары (какъ у насъ говорено на стр. 8) вымѣнивали у нихъ венеціанцы и генуэзцы и везли въ Европу. Не мало добавилъ къ разсказамъ о чудесахъ Индіи и Маркъ Поло. Укажемъ на его разсказы о ловлѣ жемчуговъ, о поискахъ за алмазами.
   Ловлю жемчуговъ онъ видѣлъ самъ и описанія его совершенно вѣрны {О жемчугѣ и ловлѣ жемчуга см. нашу книжку "Водолазы".}.
  
   Между островомъ Цейлономъ и материкомъ Индіи есть проливъ -- разсказываетъ Поло.-- Онъ вообще не глубже 8--10 саженъ, а мѣстами въ немъ нѣтъ и двухъ саженъ. Въѣзжаютъ въ проливъ искать жемчугъ какъ большія, такъ и малыя суда. Остаются они въ проливѣ съ начала апрѣля до половины мая. Изъ судовъ искатели жемчуга разсаживаются по мелкимъ лодкамъ. Изъ своей добычи они десятую часть отдаютъ мѣстному царю за право ловли, да еще двадцатую часть уступаютъ заклинателямъ, которые будто-бы заговариваютъ рыбъ, чтобы онѣ не причиняли искателямъ вреда.

[]

   Изъ мелкой лодки искатель ныряетъ въ воду, на, дно пролива и остается подъ водою на сколько хватитъ дыханія. Онъ подбираетъ на днѣ морскомъ и на подводныхъ камняхъ жемчужныя раковины, кладетъ ихъ въ мѣшокъ, привязанный къ поясу, и съ ними выплываетъ къ лодкѣ. Отдыхаетъ, и ныряетъ снова. Чтобы найти жемчугъ, раковину вскрываютъ. Въ раковинѣ лежитъ слизнякъ, а въ тѣлѣ нѣкоторыхъ слизняковъ вкраплены жемчужины разной величины.
  
   Примѣчаніе. Жемчугъ вещь цѣнная, но рѣдкая. Достается онъ изъ особыхъ раковинъ, которыхъ потому и называютъ "жемчужницы".
   Въ ракушкахъ живутъ слизняки (какъ улитки въ своихъ раковинахъ). Нездоровъ-ли слизнякъ, попала-ли песчинка или какое насѣкомое въ его створки -- на немъ образуется известковый наростъ. Этотъ наростъ и есть жемчугъ.
   Конечно не въ каждой жемчужницѣ найдется жемчугъ. Въ иной нѣсколько жемчужинъ, зато въ цѣлыхъ сотняхъ раковинъ не попадается ни одной.

*

   Какъ разыскиваются алмазы и другіе драгоцѣнные камни -- Поло самъ не видалъ, и передаетъ объ этомъ слышанныя, совсѣмъ невѣроятныя, сказки... Какъ говорится: "за что купилъ, за то и продаетъ".
   Алмазы,-- разсказываетъ Поло -- слышалъ я, добываютъ въ царствѣ Мутфили, которое лежитъ около версты къ сѣверу отъ пролива, гдѣ добывается жемчугъ.
   Царства "Мутфили" теперь нѣтъ. Трудно даже догадаться о какой мѣстности говоритъ здѣсь Поло. Сказочныя дѣла и происходятъ въ какой-то сказочной странѣ.
   Въ Мутфили есть высокія горы. Въ дождливое время идутъ здѣсь сильные ливни. Воды текутъ съ горъ могучими потоками. Минетъ дождливая пора, воды быстро стекаютъ, и въ ложбинахъ потоковъ оказывается изобиліе алмазовъ.
   Много алмазовъ можно найти лѣтомъ и въ самыхъ горахъ, но солнце печетъ такъ невыносимо, что въ горы итти невозможно. Къ тому же въ это время года тамъ не найдешь и капли воды. Сверхъ того, отъ непомѣрной жары въ этихъ горахъ чрезвычайно размножаются змѣи и другіе гады. И змѣи ту ты -- изъ самыхъ ядовитыхъ. Потому каждый, кто вздумалъ бы проникнуть въ эти мѣстности, подвергается большимъ опасностямъ. Многіе погибли въ нихъ отъ змѣй.
   Въ этихъ высокихъ горахъ есть большія, глубокія долины, какъ бы расщелины, въ самую глубь которыхъ нѣтъ доступа. Искатели алмазовъ приносятъ съ собою куски мяса, очищеннаго отъ жира, и бросаютъ ихъ въ расщелины. Въ тѣхъ же горахъ водятся бѣлые орлы, поѣдающіе змѣй. Завидѣвъ брошенное мясо, орлы кидаются на него и несутъ его куда нибудь на высоту и здѣсь принимаются терзать его. А люди сторожатъ ихъ и едва завидѣвъ, что орелъ сѣлъ куда-нибудь со своей добычей, подымаютъ шумъ, стараются спугнуть его. Орелъ улетаетъ, а люди кидаются къ оставленному мясу и находятъ его полнымъ алмазовъ, прилипшихъ къ нему на днѣ пропасти. Должно быть дно расщелинъ усыпано алмазами, только добраться до нихъ нельзя. Да если бы кому и удалось добраться до такого дна, выбраться онъ врядъ ли смогъ бы, змѣи бы пожрали его.
   Есть еще и другой способъ добывать алмазы. Разыскиваютъ гнѣзда бѣлыхъ орловъ. Гнѣзда эти переполнены алмазами, занесенными орлами вмѣстѣ съ добычей, добытой ими въ глубинѣ горныхъ расщелинъ. Когда случается убить орла, въ желудкѣ его находятъ, алмазы, проглоченные съ мясомъ.
   Таковы три способа добычи алмазовъ... Алмазы, которые привозятъ въ Европу -- собственно какіе-то отбросы. Лучшіе алмазы и лучшіе изъ прочихъ драгоцѣнныхъ камней, лучшія жемчужины -- всѣ доставляются великому хану и другимъ царямъ да князьямъ азіатскимъ. Собственно они обладаютъ самыми замѣчательными сокровищами на землѣ.

-----

   Поло, очевидно принялъ сказку за правду. Подобныхъ небылицъ объ орлахъ и драгоцѣнныхъ камняхъ находимъ довольно много въ восточныхъ сказкахъ. Теперь трудно доискаться -- откуда онѣ взялись? Между тѣмъ -- въ основѣ всякаго сказанія обыкновенно лежитъ или искаженіе, или чрезвычайное преувеличеніе дѣйствительности, или олицетвореніе (то есть изображеніе "въ лицахъ" какихъ-либо людскихъ понятій {Объ "олицетвореніяхъ" не мало разъяснено въ нашей книжкѣ 33-ьей -- "50 басенъ Крылова съ поясненіями".}.
   У Поло, находимъ, напримѣръ, слѣдующій разсказъ:
  
   Слышалъ я, будто къ островамъ, что лежатъ близъ африканскаго берега, къ острову Мадагаскару и другимъ, въ извѣстное время прилетаютъ птицы, имѣющія видъ орловъ огромнаго размѣра. Такая птица распростертыми крылами покрываетъ пространство въ 30 шаговъ; перья ея имѣютъ до двѣнадцати шаговъ длины и соотвѣтственно толсты. Разсказываютъ будто она настолько сильна, что можетъ схватить и унести въ своихъ когтяхъ слона, поднимаетъ эту добычу въ воздухъ и кидаетъ съ огромной выси на землю такъ, что огромный звѣрь совершенно разбивается.
   На помянутыхъ островахъ эту птицу называютъ "рокъ". Великій ханъ послалъ провѣрить эти слухи и посланные повторили ему тотъ же разсказъ. Онъ кромѣ того посылалъ выручать своего посла, захваченнаго въ плѣнъ въ тѣхъ краяхъ. И при обоихъ случаяхъ ему объ этихъ странныхъ островахъ и тамошнихъ птицахъ разсказывали чудеса. Я слышалъ даже, будто послы привезли ему перо птицы рока болѣе сажени длиною и болѣе четырехъ вершковъ въ обхватѣ (въ болѣе толстой его части, конечно). Дивныя вещи! Ханъ былъ чрезвычайно обрадованъ такимъ приношеніемъ и богато одарилъ пословъ.

[]

[]

   Сказки объ огромныхъ птицахъ повторялись часто во всѣхъ странахъ. Въ Европѣ повторялась, напримѣръ, сказка о полуптицахъ-полульвахъ, которыхъ называли "грифами".Ходили такія же сказки и въ Азіи.
   Вотъ на картинкѣ сказочный рокъ, взятый съ персидскаго рисунка. Видите -- онъ съ тремя слонами справляется, какъ нашъ коршунъ съ малымъ цыпленкомъ.
   Но сказки эти только преувеличеніе дѣйствительности; только дѣйствительность, прикрашенная вымысломъ. На томъ же островѣ Мадагаскарѣ, о которомъ упоминаетъ Поло, найдены остатки огромной птицы и откопано чудовищное по величинѣ яйцо.
   Яйцо это теперь находится въ столицѣ Англіи, Лондонѣ. Тамъ каждый можетъ видѣть его въ хранилищѣ рѣдкостей -- "музеѣ". Этотъ знаменитѣйшій и богатѣйшій изъ музеевъ называютъ "Британскимъ музеемъ". Въ длину яйцо, что хранится въ музеѣ, имѣетъ вершковъ девять, а поперекъ около 4 1/2 вершковъ. Въ него можно влить воды штофовъ семь.
  
   Островомъ Мадагаскаромъ недавно завладѣли французы. Теперь можно надѣяться, что онъ будетъ весь хорошо изслѣдованъ. Можетъ быть тамъ еще найдутся слѣды вымершей породы огромныхъ птицъ.
  
   Если сообразить какой величины бываютъ орлята при выходѣ изъ яйца, и на сколько они затѣмъ выростаютъ; если представить себѣ затѣмъ, что птенцы мадагаскарской птицы росли такъ же успѣшно,-- придется допустить, что перья мадагаскарскихъ птицъ достигали четырехъ аршинъ въ длину. Распростертыми крылами онѣ могли покрыть около 4--4 1/2 саженъ.
   А позже на одномъ изъ острововъ Великаго океана (въ Новой Зеландіи) найденъ остовъ птицы, вышиною аршина въ четыре. Туземцы называютъ эту птицу "моа", въ наукѣ же ее прозвали "динорнисъ". Она должна была походить на самыхъ большихъ изъ нынѣшнихъ птицъ -- на страусовъ и казуаровъ, и вѣроятно, такъ же какъ страусъ и казуаръ, летать не могла, но быстро бѣгала.
   Затѣмъ, рядомъ съ костями моа, нашли кости еще большей птицы, но строенію сходной съ орломъ. Это, очевидно,-- остатки вымершаго хищника, который былъ вдвое больше, чѣмъ моа. А если существовалъ такой хищникъ, вѣдь онъ могъ нападать на моа, моа могла стать его добычею. Если же существовалъ хищникъ, способный справляться съ моа, могли существовать и чудовищные хищники, способные нападать на огромныхъ птицъ, яйца которыхъ найдены на Мадагаскарѣ.
   Въ другихъ книгахъ вы прочтете не мало о вымершихъ чудовищахъ, которыя нѣкогда заселяли землю, и отъ которыхъ въ настоящее время едва находятъ слѣды.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru