Соловьев Владимир Сергеевич
Мэн-де-Биран, Мари-Франсуа-Пьер

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новый энциклопедический словарь.

   Мэн-де-Биран, Mapи-Франсуа-Пьер (Gonthier de Biran, dit Maine de Biran) -- франц. мыслитель (1766--1824), после Декарта и Мальбранша единственный значительный метафизик во Франции, независимо от немецкой философии, почти вовсе ему неизвестной, выработавший взгляды, весьма близкие к учению Фихте о я и Шопенгауэра -- о воле. Служа в королевской гвардии, он был ранен в октябрьские дни 1789 г. и удалился в свое имение, где пережил эпоху террора; был членом совета 500, при Наполеоне -- подпрефектом, при Людовике XVIII -- членом палаты депутатов и госуд. совета. Перед смертью он сам составил себе эпитафию: "мой мозг сделался для меня убежищем, где я испытал удовольствия, заставившие меня забыть о моих привязанностях" (он рано потерял жену). При жизни М.-де-Бирана вышло только несколько его мемуаров; из них особенно замечательны "Mémoire sur l'influence de l'habitude" (1802) и "Mémoire sur la décomposition de la faculté de penser" (1805). Собрание сочинений М.-де-Бирана издано Кузеном (П., 1841); не вошедшие в эту издание "Oeuvres inédites" были собраны Эрнестом Навилем (П., 1859). М.-де-Биран был мыслитель одинокий, самоучка; он не подчинялся никакой школе, не знал ни одного иностранного языка и мало читал; свои идеи он черпал из самонаблюдения и самоуглубления. Хотя обыкновенно, и не без основания, различают три периода в его философии, но этим не нарушается единство учения, развивавшегося последовательно из одной основной мысли. В первых своих сочинениях М.-де-Биран исходит из критики Кондильякова сенсуализма и примыкающей к нему "идеологии" (единственные системы, которые он основательно изучил), и тут уже высказывает свой положительный принцип. Его критика совершенно самостоятельна: против крайней формы эмпиризма он не прибегает к противоположным односторонностям философского рационализма и спиритуализма и не ищет для себя оснований ни в старом учении о врожденных идеях, ни в новейшем -- об априорных формах и понятиях. Единственный источник для познания философской истины есть опыт, именно опыт внутренний, поскольку в нем даны явления душевной жизни в их собственной действительности, без отношения к их предполагаемым внешним предметам и причинам. Во внутреннем опыте мы находим явления, отличительный характер которых состоит именно в том, что они не могут быть сведены к ощущениям так назыв. внешних чувств, как этого требует сенсуализм. Таковы, в особенности, внимание, припоминание и акты воли. Внимание невозможно объяснить (как делал Кондильяк) силою и яркостью ощущения. Когда мы прислушиваемся или всматриваемся, наше душевное действие связано отнюдь не с более сильными и яркими, а как раз наоборот -- с более слабыми и смутными или даже еще не существующими ощущениями; здесь внимание умственно предваряет самое возникновение действительных ощущений. Точно так же припоминание не может быть сведено к восприятию более прочных или почему-нибудь лучше сохранившихся в мозгу следов прошедших ощущений, так как оно именно и отличается от пассивной памяти тем, что намеренно вызывает следы менее прочные и в данный момент потерянные. Наконец, акт воли состоит или в выборе между данными желаниями, или в подавлении их всех; ни в том, ни в другом случае он сам не может быть сведен к желанию (как ощущению приятного, по Кондильяку); он не может быть объяснен и как преобладающее желание, потому что его сила особенно проявляется в подавлении именно преобладающих желаний. Общий признак этих основных душевных явлений, несомненно данных в нашем внутреннем опыте, состоит в их активности; с впечатлениями, идущими извне (к субъекту), здесь соединяется усилие (effort), идущее изнутри (от субъекта). В этом усилии, идущем от него и только от него, наше я познает самого себя, сохраняя в нем свое тожество при всем многообразии своих состояний. Я, как тожественный центр всех душевных явлений, представляет категорию единства не как пустую априорную форму, а как реальный факт, данный в опыте; как усилие, производящее изнутри известные движения, я познает себя как настоящую причину, и таким образом здесь дана категория причинности тоже как положительный факт. Такие идеи, всецело заключающиеся в непосредственных данных внутреннего опыта, не следует смешивать с отвлеченными общими понятиями, видовыми и родовыми, которые, по взгляду М.-де-Бирана, не представляют сами по себе никакой действительности, а происходят лишь из сравнения предметов по их внешним сходствам. В факте усилия уже заключается и факт сопротивления (résistance): это два соотносительные и неразделимые термина одной и той же действительности; наше я, находя себя самого в своем усилии, тем самым находит неизбежно и свою границу или свое другое в чувстве сопротивления, без которого и усилие было бы невозможно. Наше я открывается во внутреннем опыте как усилие, испытывающее сопротивление. В усилии основа нашего собственно психического существа, в сопротивлении -- основа существа физического. Вся наша телесность есть сложная система сопротивлений, испытанных и испытываемых нашим я. Так как усиление не бывает без сопротивления, то наше я немыслимо в качестве "чистого духа" школьной метафизики. Отожествляя усилие с волею, М.-де-Биран сводит всю душевную жизнь к волевому началу, не признавая самостоятельного значения за интеллектуальною стороною. В своем "Essai sur les fondements de la psychologie" М.-де-Биран различает четыре области нашей жизни: область бессознательных процессов, в которой наше я прямо и непосредственно не действует; область непроизвольных ощущений, в которых пассивный элемент преобладает над деятельностью я; область явлений, управляемых вниманием, где преобладание переходит к активному началу; область самосознания, где деятельное я внутренно отрешается от всякого внешнего содержания и обращается на самого себя, почему М.-де-Биран называет эту область système réfléxif (три первые называются им S. affectif, S. sensitif и S. perceptif ou d'attention). В своем последнем, необработанном и неоконченном сочинении ("Nouveaux essais d'anthropologie") М.-де-Биран эти четыре системы сводит к двум: жизнь животная (animale) и жизнь собственно человеческая, и присоединяет к ним третью -- жизнь духа. Наше я, как усилие или воля, преодолевая низшую природу, не находит и в себе самом окончательного удовлетворения и стремится к абсолютной реальности или к божеству, которое открывается в вере и в особых явлениях внутреннего опыта, засвидетельствованных избранными людьми всех времен. Впрочем, признание Божества или "абсолютного субъекта" имеет в философии М.-де-Бирана и некоторое рассудочное основание: так как понятие причины совпадает с понятием я или воли, и фактически несомненно, что человеческое я не есть причина всего существующего, то необходимо принять как такую причину другое, универсальное я. Но, оставаясь верным общему характеру своего воззрения, М.-де-Биран и в отношении к "жизни духа" основывался, главным образом, на данных внутреннего религиозного опыта. Все недостатки учения М.-де-Бирана коренятся в двух, связанных между собою ошибках: в отожествлении воли с усилием и в замене целого понятия причинности одною его частью -- понятием причины действующей, непосредственно производящей или ближайшей. Воля, вообще, есть внутреннее действие в его целости, направленное к известной цели, что вовсе не совпадает с частичными усилиями, посредством которых эта цель достигается; воля по преимуществу, или в высшем своем выражении, есть именно та, которая достигает своей цели без всяких собственных усилий. Не говоря уже о воле Божией, М.-де-Бирану, как легитимисту, следовало бы вспомнить, что и воля королей старого режима проявлялась без усилия с их стороны и не предполагала сопротивления. Признак, который может отсутствовать, не есть признак существенный, а отожествлять что-нибудь с его несущественным признаком -- противно логике. Это сведение воли к усилию и причины вообще к причине, непосредственно действующей, чрезвычайно сузило умственный кругозор М.-де-Бирана и сообщило его философии крайне односторонний характер. Тем не менее, ему принадлежит та заслуга, что он выдвинул против школы Кондильяка значение внутреннего опыта и активную сторону душевных явлений и настаивал на духовно-телесном характере человеческого существа, против одностороннего картезианского спиритуализма. -- Ср. Ernest Naville, "Maine de Biran, sa vie et ses pensées" (П., 1857); Auguste Nicolas, "Etude sur M. de B." (П., 1858); Merten, "Etude critique sur M. de B." (П., 1865); Gérard, "M. de B.; essai sur sa philosophie" (П., 1876).

Вл. Соловьев (Љ). 

   Источник текста: Новый энциклопедический словарь, том 27: Молочница -- Наручи (1916), стлб. 692--695.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru