Lib.ru/Классика: Стэнли Генри Мортон. Стэнли

СТЭНЛИ

ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ОЧЕРКЪ ЕГО ПУТЕШЕСТВІЙ И ОТКРЫТІЙ.

Ранніе годы Стэнли.-- Какъ Стэнли отыскалъ Ливингстона.-- По африканскимъ озерамъ.-- Основаніе государства Конго.-- На поискахъ за Эминомъ-пашей.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія А. С. Суворина. Эртелевъ пер., д. 13
1890

Предлагаемый очеркъ жизни, путешествій и открытій Стэнли вызванъ тѣмъ интересомъ, какой возбужденъ во всей европейской печати его послѣдней африканской экспедиціей, описанной въ отпечатанныхъ недавно двухъ объемистыхъ томахъ, подъ заглавіемъ: "Въ дебряхъ Африки". Это -- четвертый трудъ знаменитаго путешественника, посвященный ознакомленію съ наименѣе извѣданной частью свѣта.

Стэнли стяжалъ себѣ извѣстность уже своимъ первымъ путешествіемъ во внутрь Африки, которое подробно разсказано въ его сочиненіи "Какъ я отыскалъ Ливингстона?". Черезъ пять лѣтъ онъ вторично побывалъ въ Центральной Африкѣ и въ книгѣ "Черезъ темную часть свѣта" впервые освѣтилъ многія ея области. Въ 1879 г. онъ снова отправился въ Африку для основанія станцій въ открытой имъ области Конго и въ 1885 г. явился его третій трудъ "Конго".

Послѣднее сочиненіе, "Въ дебряхъ Африки", вышедшее одновременно на всѣхъ главныхъ иностранныхъ языкахъ, подверглось гораздо болѣе строгой критикѣ, чѣмъ его прежніе труды. Это и понятно. Открытія въ Африкѣ оцѣниваются теперь не съ одной научной точки зрѣнія. Однѣ научныя и гуманитарныя цѣли въ настоящее время представляются немыслимыми безъ политической подкладки, безъ практическихъ разсчетовъ. И съ послѣдней экспедиціей Стэнли, офиціально предпринятой съ безкорыстною цѣлью найти оставленнаго египетскимъ правительствомъ на произволъ судьбы Эмина-пашу и доставить ему возможность уйти изъ Ваделайя, связываются еще виды на открытіе торговыхъ сношеній съ Экваторіальной провинціей и еще болѣе широкіе планы англійской колоніальной политики.

Съ другой стороны, слѣдуетъ помнить, что Стэнли въ своихъ путешествіяхъ никогда не задавался ни спеціально научными изысканіями, ни собираніемъ матеріала для изслѣдованій, ни обстоятельнымъ и всестороннимъ изученіемъ новооткрытыхъ областей. Его интересуетъ открытіе новыхъ озеръ и горъ, установленіе карты неизвѣданной страны и расширеніе свѣдѣній объ ея народахъ, въ видахъ разрѣшенія крупныхъ вопросовъ. То же видимъ и въ новомъ его сочиненіи. Оно не знакомитъ ни съ флорой, ни съ фауной новооткрытыхъ имъ земель, не даетъ и точныхъ геологическихъ свѣдѣній о нихъ, какъ и вообще никакого цѣннаго естественнонаучнаго матеріала. Стэнли даже иронически относится къ коллекціонированію Эмина-паши въ этомъ направленіи. Для отважнаго журналиста-англичанина главное составляютъ вопросы политической географіи и этнологіи.

Помимо неподготовленности къ задачамъ ученаго собирателя въ трудахъ Стэнли даетъ поводъ къ критикѣ и то, что объясняется его неизживной жилкой журналиста, который началъ свою карьеру корреспондентомъ бойкой американской газеты. Поразительная быстрота обработки собранныхъ свѣдѣній должна была неблагопріятно отразиться на послѣднемъ сочиненіи Стэнли. Караванъ Стэнли вступилъ въ Багамайо 4-го декабря 1889 г., а отчетъ объ этомъ трехлѣтнемъ путешествіи былъ уже отпечатанъ въ концѣ іюня 1890 г. Два тома въ тысячу страницъ ш-8 были написаны Стэнли въ 50 дней. Отсюда и получились это безпорядочное нагроможденіе фактическихъ. подробностей, эта смѣсь серьезнаго съ поверхностнымъ, дѣльнаго съ высокопарными фразами, возвышеннаго съ банальнымъ.

Все это небезосновательно ставится Стэнли на видъ его критиками и, однако же, нисколько не умаляетъ значенія его замѣчательной предпріимчивости и огромныхъ успѣховъ, достигнутыхъ его экспедиціями въ интересахъ дальнѣйшаго изученія внутренней Африки, открытія новыхъ колонизаціонныхъ пунктовъ, наконецъ, въ интересахъ науки и культуры. Самая суровая критика не можетъ отрицать въ этомъ путешественникѣ организаціоннаго таланта, непоколебимой твердости въ преслѣдованіи своихъ цѣлей, безстрашія и мужества передъ непрерывной цѣпью опасностей, нужды, невзгодъ и бѣдствій всякаго рода, которымъ подвергалась экспедиція его, и удивительнаго презрѣнія къ смерти въ ряду ужасающихъ трудностей и опасностей пути. Немудрено, что ни одинъ путешественникъ раньше Стэнли не достигалъ такихъ обширныхъ географическихъ результатовъ, какихъ достигъ онъ съ своей энергіей и неустрашимостью. Нагляднымъ подтвержденіемъ этого могутъ служить прилагаемыя здѣсь двѣ карты "Средняя Африка до Стэнли" и "Средняя Африка послѣ Стэнли".

Въ свою первую экспедицію, которую Стэнли предпринялъ, будучи невѣдомымъ репортеромъ американской газеты, онъ отыскалъ Ливингстона и вмѣстѣ съ нимъ изслѣдовалъ озеро Танганайка. Во вторую экспедицію онъ съ возможной точностью изслѣдовалъ озеро Викторія-Ніанца, затѣмъ отправился къ югу и, найдя на пути озеро Альбертъ-Эдвардъ-Ніанца, предпринялъ то достопамятное путешествіе по водѣ, которое дало ему возможность впервые ознакомиться съ теченіемъ главной рѣки Средней Африки -- Конго. Этой же экспедиціей было положено начало ознакомленію европейцевъ съ географическою сѣтью Конго и организаціи на ней судоходства и торговли.

Что касается послѣдней экспедиціи Стэнли, офиціально именовавшейся "Emin Pasha Relief Expedition", то, независимо отъ ожидаемой провѣрки показаній путешественника другими изслѣдователями, уже теперь отмѣчаются важнѣйшіе и замѣчательнѣйшіе ея результаты, не подлежащіе сомнѣнію. Первый значительный научный результатъ представляетъ собой открытіе въ центрѣ Африки горной массы Рувенцори, питающей съ одной стороны озеро Викторія-Ніанца, съ другой -- Альбертъ-Ніанца и Альбертъ-ЭдвардъНіанца. Второй важнѣйшій результатъ -- открытіе долины Семлики, на сѣверномъ концѣ которой находится Альбертъ-Ніанца, а на южномъ -- Альбертъ-Эдвардъ-Ніанца, соединенныя водами Семлики. Не менѣе 62 рѣкъ вытекаетъ изъ Рувенцори и направляются въ эту впадину, которая тянется на 292 километра длины отъ одного озера до другого отъ юго-запада къ сѣверо-востоку. Третій крупнѣйшій результатъ экспедиціи Стэнли заключается въ установленіи того факта, что вся область Арувими отъ Ямбуя и также пространство между этой рѣкой и верхнимъ Конго, заполнена зеленымъ моремъ тропическаго лѣса, совершенно сходнаго съ бразильскимъ лѣсомъ въ области Амазонской рѣки и, подобно ему, непроходимаго и необитаемаго. Этотъ лѣсъ покрываетъ 224 милліона акровъ и, считая по 48 деревьевъ на акрѣ, имѣетъ до 10,752 милліоновъ большихъ деревьевъ. Послѣднія отъ 20 до 200 футовъ высоты тѣснятся одно къ другому такъ, что вѣтви ихъ переплетаются, образуя тѣнистую крышу, чрезъ которую не проникаютъ и лучи солнца. Стэнли трижды прошелъ этотъ лѣсной океанъ вдоль теченія Итури (названіе Арувими въ верхнемъ теченіи). 156 дней отважный путешественникъ впервые пролагалъ себѣ путь по лѣсу, шагъ за шагомъ прорубая топоромъ дорогу, при вѣчномъ господствѣ сумерекъ, когда голодъ и болѣзни поражали храбрый отрядъ и со дня на день угрожали ему окончательной гибелью. Въ этой области 150 дней въ году идутъ проливные дожди и каждый ливень сопровождается сильными вѣтрами, бурями, громовыми ударами и молніею.

Новѣйшая исторія открытій знаетъ немного такихъ путешествій, каковы экспедиціи Стэнли. Въ нашемъ очеркѣ излагаются въ сжатой и общедоступной формѣ факты и наиболѣе выдающіяся данныя всѣхъ этихъ экспедицій въ послѣдовательномъ порядкѣ, какъ равно и біографическія свѣдѣнія о самомъ предпринимателѣ ихъ. Эти данныя извлечены изъ лондонскаго изданія "Stanley" (Ernest Nister, 1890) и въ Y-й главѣ этого очерка дополнены наиболѣе любопытными свѣдѣніями изъ послѣдняго сочиненія Стэнли "Въ дебряхъ Африки", откуда взято и значительное большинство рисунковъ.

Ѳ. Б.

I.
Ранніе годы Стэнли.

Бетсинъ сынъ.-- Подлинное имя Стэнли.-- Бѣгство изъ школы.-- Поиски счастья въ Америкѣ.-- Усыновленіе Стэнли лавочникомъ въ Новомъ Орлеанѣ.-- Участіе Стэнли въ американской междуусобной войнѣ.-- Стэнли-матросъ.-- Пребываніе въ Налой Азіи.-- Возвращеніе на родину,-- Вторичное путешествіе въ Америку.-- Первые шаги журнальной карьеры.-- Корреспонденціи Стэнли въ "New York Herald" изъ Абиссиніи.

Января 28-го, 1841 года, на базарной площади маленькаго городка Денбигъ, въ сѣверномъ Валлисѣ, было замѣтно особенное оживленіе, хотя день приходился не базарный. Солнце ярко свѣтило, и горы окружающія долину Клвидъ, въ центрѣ которой находился самый городъ, угрюмо выступали на свѣтломъ, ясномъ небѣ. На рынкѣ почти не торговали, тамъ и сямъ группами стояли представительницы женскаго пола въ огромныхъ валлійскихъ шляпахъ и о чемъ-то, видимо, горячо толковали. Къ нимъ присоединились двое-трое стариковъ, очевидно, заинтересованныхъ разсказомъ.

-- Да, такъ вотъ какъ-съ,-- говорила старая дама, смахивавшая на ворожею,-- и у Бетси родился сынъ, и старикъ Джонъ Роллантсъ произведенъ въ дѣдушки,-- съ особенною важностью произнесла она послѣднюю фразу.

Особенно важнымъ казалось тутъ то, что старый Джонъ Роллантсъ сталъ дѣдушкой. Старикъ Джонъ былъ фермеръ, а главное мѣстная знаменитость. Его остроумные разсказы о мѣстныхъ тузахъ имѣли всегда громадный успѣхъ въ шинкѣ и по вечерамъ публика "Льва" неистово аплодировала ему.

Послали въ "замокъ" гонца за фермеромъ Джономъ.

"Замкомъ" называлось нѣсколько домиковъ, построенныхъ на мѣстѣ, гдѣ нѣкогда стоялъ замокъ временъ Эдуарда; развалины этого замка короною возвышались надъ городомъ.

Въ одномъ изъ этихъ домиковъ и народился "Бетсинъ сынъ".

На возвратномъ пути изъ фермы, вновь испеченному дѣдушкѣ пришлось проходить мимо базарной площади. Здѣсь его забросали вопросами. Кто интересовался узнать, красивъ ли его внукъ, другіе допытывались, не худъ ли онъ. Старый Джонъ, не останавливаясь, отвѣчалъ всѣмъ одно и тоже: "изъ мальчика Бетси современемъ выйдетъ человѣкъ!"

Черезъ нѣсколько недѣль мальчика окрестили и назвали Джономъ Рауландсъ, англизированная форма Роллантса.

Роллантсъ младшій, отецъ, умеръ черезъ два года и со смертью его рушилось благополучіе въ "замкѣ". Ребенка отдали на воспитаніе, а мать нанялась въ прислуги. Пяти лѣтъ мальчика помѣстили въ англійскую частную школу. Здѣсь онъ пробылъ недолго, всего нѣсколько мѣсяцевъ. Дядя, платившій за него, женился, вслѣдствіе чего мальчика перевели въ школу при рабочемъ домѣ въ С.-Асафъ. "Намъ всѣмъ было его очень жаль,-- разсказывалъ одинъ изъ его родственниковъ, отвозившій его въ С.-Асафъ,-- онъ былъ такой умный, толковый мальчикъ!"

Ему въ это время было около шести лѣтъ, но благодаря своему уму и отвагѣ, онъ живо завоевалъ себѣ мѣсто старшаго между своими сверстниками. Учился онъ чрезвычайно старательно, любимыми его предметами были ариѳметика и географія. Въ играхъ онъ отличался сообразительностью, въ кулачномъ бою и въ дракахъ удивительною находчивостью и выносливостью. Оба эти свойства и впослѣдствіи отличали его, когда онъ сталъ однимъ изъ великихъ современныхъ путешественниковъ.

13-го мая 1856 года, Джонъ, послѣ отчаянной драки съ однимъ изъ товарищей, сбѣжалъ изъ школы къ своему двоюродному брату, Давиду Овэну, школьному учителю въ Бриндфордѣ. Вскорѣ этотъ Давидъ Овэнъ получилъ въ свое завѣдываніе школу въ Мольдѣ и взялъ Джона къ себѣ въ помощники.

Въ этотъ періодъ своей жизни Джонъ зачитывался книгами съ разными приключеніями и путешествіями и, говорятъ, сталъ проявлять непреклонную волю, которая не склонялась ни передъ какими препятствіями. Самый характеръ его чтенія, борьба съ обстоятельствами, его упрямая натура, развили въ немъ желаніе искать приключеній. Въ шестнадцать лѣтъ это былъ упрямый, своевольный юноша, съ круглой головой, съ полнымъ лицомъ, съ глубокими выразительными глазами. Во время бесѣды его большіе каріе глаза точно утопали въ какомъ-то созерцаніи. Онъ былъ чрезвычайно крѣпкаго, но не красиваго сложенія, ноги его были не пропорціонально коротки.

Не долго пробылъ онъ у своего двоюроднаго брата. Овэнъ былъ человѣкъ склонный къ зависти и мелочности, а гордый нравъ Джона не могъ смириться и подчиниться требованіямъ человѣка, котораго онъ не уважалъ. Въ концѣ концовъ жизнь въ Мольдѣ стала для него невыносима и онъ рѣшился искать счастья гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ. Съ нѣсколькими пенсами въ карманѣ онъ предпринялъ путешествіе въ Ливерпуль.

Прибывъ на мѣсто назначенія, онъ принялся за поиски себѣ какой-нибудь работы на судахъ, стоящихъ въ докахъ. Послѣ многочисленныхъ грубыхъ отказовъ, ему, наконецъ, удалось получить мѣсто каютъ-юнги на купеческомъ суднѣ, дѣлавшемъ рейсъ по Миссисипи. По прибытіи въ Новый Орлеанъ, Джона разсчитали, и тутъ ему снова пришлось искать себѣ мѣста. Прочитавъ на дверяхъ лавки Генриха Мортона Стэнли, что требуется мальчикъ, онъ вошелъ въ лавку и предложилъ свои услуги.

-- Что же ты умѣешь, любезный другъ?-- спросилъ его хозяинъ лавки съ добродушной привѣтливой физіономіей.

-- Я готовъ исполнять всякую работу, какая только подъ силу мальчику моихъ лѣтъ,-- отвѣчалъ Джонъ.

Хозяинъ лавки нанялъ его, а вскорѣ усыновилъ и сдѣлалъ своимъ наслѣдникомъ. Такимъ-то образомъ Джонъ Рауландсъ получилъ имя Генриха Мортона Стэнли.

Скоропостижная смерть Стэнли разрушила всѣ надежды его пріемнаго сына. Завѣщанія не оказалось и родственники лавочника завладѣли всѣмъ его состояніемъ.

Тутъ на время мы теряемъ изъ виду Стэнли, пока не началась американская междуусобная война. Въ этой войнѣ онъ участвовалъ во всѣхъ сраженіяхъ подъ командою генерала Джонстона, включая битву подъ Питсбургомъ въ апрѣлѣ 1862 г. Здѣсь онъ былъ взятъ въ плѣнъ, но, во время пересылки его въ военный судъ, ему удалось бѣжать. Онъ переплылъ рѣку подъ цѣлымъ градомъ гранатъ.

Затѣмъ онъ вернулся въ Валлисъ и посѣтилъ своихъ родственниковъ. Его жалкій видъ, очевидная бѣдность сдѣлали то, что онъ былъ принятъ всѣми хуже, чѣмъ онъ могъ разсчитывать, и черезъ нѣсколько мѣсяцевъ онъ снова переплылъ черезъ Атлантическій океанъ.

Въ Нью-Іоркѣ его арестовали, какъ бѣжавшаго плѣнника, но онъ нашелъ выходъ изъ этого непріятнаго положенія, записавшись простымъ матросомъ въ федеральный флотъ. Онъ поступилъ на судно "Тикондерога" въ началѣ 1863 г., а уже черезъ четыре мѣсяца службы былъ назначенъ секретаремъ къ адмиралу. Вскорѣ онъ отличился, проплывъ 500 ярдовъ подъ дождемъ выстрѣловъ, чтобъ привязать канатъ къ захваченному пароходу. За этотъ подвигъ онъ былъ награжденъ ежегодной пенсіей въ 350 фунт. стерл. Кромѣ того, онъ сражался во многихъ сухопутныхъ и морскихъ стычкахъ и принималъ участіе во вторичной осадѣ форта Фишеръ въ январѣ 1865 г.

"Тикондерога" отправилось въ десятимѣсячное плаваніе. По прибытіи въ Константинополь, Стэнли получилъ отпускъ. Тутъ онъ предпринялъ экскурсію въ Іерусалимъ и съ двумя пріятелями отправился путешествовать по Малой Азіи. Безумная отвага одного изъ его компаніоновъ повела къ тому, что въ Смирнѣ ихъ всѣхъ арестовали. Когда же ихъ выпустили на свободу, то на нихъ напали разбойники и, ограбивъ ихъ, выдали властямъ, какъ разбойниковъ. Стэнли и тутъ не потерялъ присутствія духа. Онъ не только съумѣлъ отстоять себя и своихъ пріятелей въ этой непріятной исторіи, но еще черезъ посредство представителя Соединенныхъ Штатовъ получилъ вознагражденіе отъ турецкаго правительства.

Затѣмъ онъ снова вернулся на свою родину, гдѣ на этотъ разъ его приняли лучше. Въ С.-Асафѣ онъ посѣтилъ школу при рабочемъ домѣ, въ которой учился въ дѣтствѣ, и сказалъ ученикамъ рѣчь, причемъ упомянулъ, что онъ считаетъ себя обязаннымъ этой школѣ всѣмъ, подготовкою къ жизни и всѣми будущими успѣхами, благодаря хорошему воспитанію, которое въ ней получилъ.

Черезъ нѣсколько недѣль Стэнли уже снова былъ въ Америкѣ. Тутъ онъ отказался отъ морской службы и посвятилъ себя журналистикѣ. Онъ былъ корреспондентомъ "Missouri Democrat", "New York Tribune" во время экспедиціи Шермана противъ индѣйцевъ Сіу. Его корреспонденціи обратили на себя общее вниманіе, и издатель "New York Herald" предложилъ ему въ качествѣ спеціальнаго корреспондента сопровождать англійскую армію въ Абиссинію. "Я видѣлъ, какъ сражаются американцы, видѣлъ, какъ сражаются индѣйцы и былъ радъ случаю посмотрѣть, какъ сражаются англичане",-- говоритъ Стэнли. Впервые онъ увидѣлъ англійскихъ солдатъ, приготовившихся къ войнѣ въ пустыняхъ Зоулла (Zoulla) въ Абиссиніи.

Война велась съ императоромъ Абиссиніи Ѳеодоромъ, который захватилъ въ плѣнъ, и истязалъ нѣсколькихъ англійскихъ миссіонеровъ, а также держалъ въ плѣну англійскаго консула, капитана Камерона. Въ 1867 г. англійское правительство потребовало освобожденія плѣнныхъ, а когда это требованіе не было уважено, была отправлена экспедиція изъ Бомбея, подъ начальствомъ генерала Непира. Стэнли не былъ готовъ къ продолжительному походу и вообще, какъ онъ признается самъ, не имѣлъ яснаго представленія ни объ Абиссиніи, ни о системѣ веденія войны англичанами. У него почти не было ни багажа, ни палатки, и ему пришлось летѣть на всѣхъ парахъ, когда внезапно пришло извѣстіе о предстоящей осадѣ Магдала. Все его богатство заключалось въ одеждѣ изъ буйволовой кожи, которая служила ему защитою отъ стрѣлъ.

Онъ заявилъ себя корреспондентомъ энергичнымъ и чрезвычайно отважнымъ. Особенно интересны его очерки жизни въ Абиссиніи. Про абиссинскія деревни онъ говоритъ, что онѣ состоятъ изъ скученныхъ грязныхъ, низкихъ домиковъ съ плоскими крышами, и населенныхъ людьми въ фантастическихъ костюмахъ. Между прочимъ, онъ описываетъ мѣстные похороны, какъ священники во время похоронъ для выраженія скорби раздираютъ на себѣ тюрбаны, рвутъ волосы, неистово воютъ, но какъ только опустятъ въ землю покойника, на котораго обыкновенно изъ экономіи надѣваютъ старое платье, скорбь быстро смѣняется весельемъ и домой всѣ возвращаются подъ веселые звуки гобоевъ.

Магдала, по словамъ Стэнли, городъ на вершинѣ горы въ 10.000 футовъ высоты надъ уровнемъ моря, окруженный гигантскими горами, между которыми встрѣчаются пропасти въ 2,000, 3.000 и даже 4,000 фут. глубины. Во время энергичнаго бомбардированія стѣнъ Магдалы, Стэнли пожелалъ видѣть послѣднее дѣяніе рукъ Ѳеодора и заглянулъ въ одну изъ пропастей. Страшное, ужасающее зрѣлище представилось его взору,-- 300 труповъ, голыхъ, обезображенныхъ, разлагавшихся съ оковами на ногахъ и рукахъ, лежали кучею одинъ на другомъ.

Кампанія эта, какъ извѣстно, кончилась взятіемъ Магдалы и самоубійствомъ Ѳеодора. Стэнли вернулся въ Европу и былъ немедленно командированъ въ Испанію съ цѣлью слѣдить за ходомъ событій во время революціоннаго кризиса въ этой странѣ.

II.
Какъ Стэнли отыскалъ Ливингстона.

Ложное извѣстіе о смерти Ливингстона.-- Англійская правительственная экспедиція въ Африку.-- Свиданіе Стэнли съ Бенеттомъ, издателемъ "New York Herald".-- Побочныя задачи Ливингстоновской экспедиціи Стэнли.-- Трудности движенія каравановъ Стэнли.-- Африканскій "Наполеонъ".-- Изъ письма Ливингстона къ Бенетту.-- Приключенія, постигшія Стэнли.-- Встрѣча Стэнли съ Ливингстономъ въ Уджиджи.-- Возвращеніе съ поисковъ Ливингстона.-- Корреспонденціи Стэнли объ экспедиціи на ашантіевъ.-- Кончина Ливингстона.

Въ письмѣ доктора Сиварда изъ Занзибара въ англійское министерство иностранныхъ дѣлъ, отъ 10-го декабря 1866 г., подробно было описано убіеніе знаменитаго африканскаго путешественника доктора Ливингстона. Вся эта исторія, какъ оказалось потомъ, была выдумана Али-Музою, начальникомъ конвоя Ливингстона и только благодаря сэру Родерику Мюрчисону, впервые обратившему вниманіе на разныя несообразности въ этомъ ложномъ извѣстіи Али-Музы, въ публикѣ зародилось сомнѣніе въ правдивости оповѣщенія объ убійствѣ героя-путешественника. Общественное мнѣніе въ Англіи требовало, чтобы дѣло это было выяснено, и выражалась готовность поддержать его въ матеріальномъ отношеніи, оказавъ помощь Ливингстону или для возвращенія его въ Англію, или для продолженія задуманныхъ имъ изысканій.

Англійское правительство рѣшило отправить экспедицію на Замбези и озеро Ніасси. Сотни добровольцевъ предложили свои услуги. Изъ нихъ были избраны морякъ Эдвардъ Юнгъ и поручикъ 17-го Уланскаго полка Генрихъ Фолькнеръ. Экспедиція отправилась изъ Англіи 11-го іюня 1867 г. По наведеннымъ справкамъ оказалось, что Ливингстонъ благополучно прошелъ то мѣсто, гдѣ, по словамъ Али-Муза, онъ былъ убитъ, и такимъ образомъ, извѣстіе о его смерти являлось очевидною выдумкою. Но куда же дѣвался Ливингстонъ? Сказать, что онъ не убитъ, еще не значило сказать, что онъ живъ. Никто давно уже не имѣлъ никакихъ извѣстій отъ него и друзья Ливингстона серьезно были озабочены его судьбою.

Вотъ тутъ-то и оказалъ услуги Стэнли. Въ полночь 17-го августа 1869 г. онъ стучался въ дверь одной изъ комнатъ "Grand Hôtel'я" въ Парижѣ. Его вызвали телеграммою изъ Мадрида.

-- Войдите... кто тамъ?-- спросилъ его голосъ за дверью.

-- Я -- Стэнли!-- отвѣтилъ молодой корреспондентъ.

-- Чудесно. Садитесь. У меня есть къ вамъ важное дѣло.

Издатель "New York Herald" былъ уже въ постели, но тутъ онъ накинулъ на себя халатъ и обратился къ Стэнли съ слѣдующимъ вопросомъ:

-- Какъ вы думаете, гдѣ Ливингстонъ?

-- Рѣшительно не могу себѣ представить, сэръ.

-- Думаете ли вы, что онъ живъ?

Стэнли отвѣчалъ, какъ настоящій оракулъ -- можетъ быть, Ливингстонъ и живъ, а можетъ быть и нѣтъ.

-- По моему, онъ живъ,-- замѣтилъ Беннетъ,-- и его можно розыскать, и я имѣю намѣреніе отправить васъ на поиски за нимъ.

-- Да что вы... неужели же вы думаете, что я дѣйствительно могу найти Ливингстона, неужели вы собираетесь меня отправить въ Центральную Африку?

Бенеттъ отвѣчалъ утвердительно.

-- Почемъ знать, быть можетъ, старикъ нуждается въ помощи, предоставляю на ваше личное усмотрѣніе все по устройству этого путешествія; только найдите мнѣ Ливингстона. Располагайте деньгами, не стѣсняясь. Истративъ тысячу фунтовъ, принимайтесь за другую, за третью, за четвертую, только найдите Ливингстона.

Путешествіе не должно было имѣть явною цѣлью поиски Ливингстона. Стэнли отправился сперва на открытіе Суэзскаго канала. Затѣмъ спустился по Нилу. Кромѣ того, ему поручено было собрать разныя свѣдѣнія касательно экспедиціи Беккера, составить путеводитель по Нижнему Египту, описать всѣ открытія, сдѣланныя капитаномъ Уарреномъ въ Іерусалимѣ, посѣтить Константинополь, всѣ поля битвы въ Крыму и черезъ Кавказъ добраться до Каспійскаго моря и оттуда уже, черезъ Персію,-- въ Индію. Кромѣ того, ему поручалось ознакомиться съ сѣтью желѣзной дороги въ Евфратской долинѣ. Все это онъ обязывался исполнить между прочимъ, настоящею же и дѣйствительною цѣлью путешествія было узнать истину о Ливингстонѣ,-- если онъ живъ, собрать всѣ свѣдѣнія объ открытіяхъ его, если онъ умеръ, то запастись несомнѣнными доказательствами его смерти.

-- Прощайте, и Господь съ вами!-- закончилъ свое объясненіе Бенеттъ.

Англійскія газеты открыто смѣялись надъ порученіемъ, возложеннымъ на Стэнли, и увѣряли, что онъ преспокойно проживетъ въ одномъ изъ отелей Нью-Іорка, съ правомъ кушать и пить сколько угодно и съ условіемъ никуда не показываться. И дѣйствительно,-- до 3-го іюля 1872 года ни въ одной англійской газетѣ ничего не появлялось относительно его удивительной миссіи.

Между тѣмъ, онъ за это время спустился по Нилу, видѣлся съ капитаномъ Уарреномъ въ Іерусалимѣ, осмотрѣлъ камни въ фундаментѣ храма Соломона, посѣтилъ мечети Стамбула, поля сраженій въ Крыму, встрѣтился въ Трепезонтѣ съ Пальгревомъ, арабскимъ путешественникомъ, побывалъ у русскаго посланника въ Тегеранѣ, былъ чрезвычайно любезно принятъ въ Персіи представителями индоевропейской телеграфной компаніи. На яхтѣ "Polly" онъ отправился изъ Бомбея къ острову св. Маврикія. Это путешествіе длилось 37 дней. На яхтѣ онъ познакомился съ Вилльямомъ Лоренсомъ Форкаромъ, первымъ штурманомъ, превосходнымъ мореплавателемъ, который оказалъ большія услуги Стэнли. Такъ какъ невозможно было добраться до Занзибара прямо, то онъ направился въ Сейшеллесъ и вмѣстѣ съ Форкаромъ и однимъ арабскимъ мальчикомъ, который служилъ имъ переводчикомъ, 6-го января 1871 года прибылъ въ Занзибаръ. Здѣсь Стэнли пригласилъ себѣ въ спутники Джона Вилльяма Шоу, лондонскаго уроженца, служившаго третьимъ штурманомъ на американскомъ кораблѣ "Nevada", предложившаго ему свои услуги.

Іогари, старшій драгоманъ консульства Соединенныхъ Штатовъ, оказалъ содѣйствіе Стэнли въ наймѣ пяти человѣкъ изъ отряда, сопровождавшаго Спика въ Египетъ и получившихъ медали "за открытіе истоковъ Нила" -- ихъ называли "вѣрные" Спика. Стэнли -зялъ къ себѣ также главнаго служителя Спика -- по имени Сиди Моріакъ Момбей или "Бомбей" и сдѣлалъ его начальникомъ своего конвоя, а этотъ уже отъ себя набралъ 18 человѣкъ въ солдаты (аскари).

4-го февраля, черезъ 28 дней по прибытіи въ Занзибаръ, всѣ приготовленія были сдѣланы и на четырехъ баркасахъ экспедиція отправилась въ Багамойо.

Кромѣ провизіи, разныхъ кухонныхъ принадлежностей, палатокъ, инструментовъ, лодокъ, постелей, всякаго багажа, тутъ были подарки для предводителей африканскихъ туземцевъ, а именно 82 тюка сукна, изъ нихъ 42 цвѣтного, въ дань начальникамъ разныхъ територій, Черезъ которыя имъ предстояло пройти. Сверхъ того, были взяты разноцвѣтныя бусы, цѣлые клубки проволоки, ружья, револьверы, пистолеты, шпаги, кинжалы, американскіе топоры, сѣчки и 24 громадныхъ мясничьихъ ножа. Были тутъ еще 2 лошади и 27 ословъ.

Хотя Багамойо находился всего въ 25 миляхъ, но грузные баркасы сдѣлали ихъ въ теченіе 10 часовъ. Здѣсь Стэнли пришлось не безъ труда добыть 163-хъ носильщиковъ, чтобы переправить запасы въ Уньяньембе (Unyanyembe). Экспедиція раздѣлилась на 5 каравановъ, изъ которыхъ первый былъ отправленъ 18-го февраля, а послѣдній, подъ предводительствомъ самого Стэнли,-- отправился 21-го марта. Въ 5 караванахъ насчитывалось всего 1Э2 человѣка.

31-го марта 5-й караванъ прибылъ въ Кингару (Kingaru), гдѣ пали двѣ лошади. Здѣсь пришлось потерять пять дней по винѣ четвертаго каравана, который отсталъ на нѣсколько миль. Изъ людей у Стэнли оказалось пятеро больныхъ и одинъ носильщикъ бѣжалъ.

Рано утромъ, 6-го апрѣля, двинулись по направленію къ Имбики (Imbiki), такъ какъ 4-му каравану былъ данъ отдыхъ на 24 часа. Отъ Имбики до Мсувы (Msuwa) дорога шла между кустарниками и испаренія отъ гніющихъ растеній были чрезвычайно сильны. Слѣдующій привалъ сдѣлали въ Кисемо (Kisemo), за которымъ течетъ Унгеренгери (Ungerengeri), питающая рѣку Кингани.

По прибытіи въ Мухаллехъ (Muhalleh), четвертый караванъ снова отсталъ. Здѣсь Стэнли получилъ извѣстіе о Ливингстонѣ черезъ араба, сообщившаго, что онъ видѣлъ стараго путешественника въ Уджиджи (Ujiji) и что онъ только-что оправился отъ болѣзни и еще очень слабъ. Сдѣлали привалъ на пескахъ Унгеренгери въ четырехъ миляхъ за Симванвенны (Simwan-wenni). Тутъ Стэнли впервые подвергался пароксизмамъ отъ "мукурунгу", африканской лихорадки. Путешествіе отъ Багамойо (Bagamoyo) до Симванвенни, 119 миль, было сдѣлано въ 29 дней.

Двигались такъ медленно изъ-за 4-го каравана, который постоянно отставалъ, а также изъ-за дождей, лившихъ непрерывно и превратившихъ караванный лагерь въ отвратительное мѣсто гніенія. Нечистоты цѣлыхъ поколѣній носильщиковъ привлекали сюда безсчетныя массы всякихъ ползующихъ гадовъ. Тамъ были цѣлыя миріады муравьевъ, черныхъ, бѣлыхъ, красныхъ, всѣ кустарники покрыты червеобразными стоногами, желтоголовыя осы, съ ядовитыми жалами, скорпіоны гнѣздами висѣли на вѣтвяхъ, жуки величиною съ мышей копошились въ кучахъ навоза. Все было покрыто всевозможною тлёю. На пятый день дождь пересталъ на нѣсколько часовъ и караванъ благополучно совершилъ Переходъ черезъ вздутую приливомъ воды Унгеренгери.

Дорога въ Угого (Ugogo) проходитъ черезъ долину Маката (Маkata), совершенно дикую мѣстность съ безконечными саваннами и болотами. Болѣзни стали быстро развиваться, а люди были уже и безъ того истощены усталостью. Пройдя 30 миль болотами отъ одного до трехъ футовъ глубины, добрались, наконецъ, до сухой земли и въ Регеннеко (Regenneko), у подошвы горы Усагара (Usagara), караванъ расположился лагеремъ. Переходъ черезъ долину Маката значительно сократилъ число ословъ; въ живыхъ осталось ихъ всего 5, да и тѣ были полумертвые. Самъ Стэнли захворалъ дисентеріей и былъ на краю могилы. По прибытіи въ Кіора (Кіога), отвратительную деревушку, умощенную козьимъ навозомъ, оказалось, что третій караванъ еще тамъ не тронулся съ мѣста и что его предводитель Форкаръ заболѣлъ острыми припадками Брайтовой болѣзни и не въ состояніи идти дальше. Тогда 3-й и 5-й караваны были соединены и по достиженіи горы Мварвы (Mwarwa) въ Угого Форкара оставили въ одной изъ сосѣднихъ деревушекъ до выздоровленія. Въ Мварвѣ съѣстные припасы были дешевы и обильны и караваны сдѣлали здѣсь остановку на три дня.

Стэнли въ довершеніе всѣхъ непріятностей пути въ Уньяньембе узналъ, что прямая дорога въ Уджиджи отрѣзана африканскимъ "Наполеономъ", знаменитымъ разбойникомъ и грабителемъ Мирамбо, который объявилъ войну арабамъ и проливалъ человѣческую кровь какъ воду. Этотъ дерзкій разбойникъ говорилъ, что не успокоится до тѣхъ поръ, покуда всѣ арабы до единаго не будутъ изгнаны изъ Уньяньембе.

Стэнли, осужденный на ту же участь, что и арабы, за гостепріимство и доброе отношеніе къ нему принялъ участіе въ ихъ войнѣ съ кровожаднымъ тираномъ, который клялся, что ни одинъ арабскій караванъ не попадетъ въ Уджиджи иначе какъ черезъ его трупъ. Но арабы не унывали и были увѣрены въ побѣдѣ. Стэнли обѣщалъ имъ сопровождать ихъ съ своимъ караваномъ до Мфуто (Mfuto), затѣмъ надѣялся послѣ разбитія Мирамбо пройти прямымъ путемъ въ Уджиджи той самой дорогой, которая теперь была отрѣзана. На слѣдующее утро они прибыли въ Мфуто, назначенное для сборнаго пункта арабской арміи, которая состояла изъ 2,255 человѣкъ. Изъ нихъ 1,500 были вооружены не только ружьями, но еще длинными ножами, чтобы уродовать трупы.

3-го августа, Стэнли выступилъ изъ Мфуто съ цѣлью начать непріятельскія дѣйствія съ могущественнымъ Мирамбо, оставивъ все имущество и всѣ запасы въ арабской крѣпости съ тѣмъ, чтобы все было готово къ слѣдованію въ Уджиджи, если караванъ не будетъ уничтоженъ африканскимъ предводителемъ. Прежде чѣмъ они добрались до Уманда (Umanda), у Стэнли снова повторился пароксизмъ лихорадки, хотя сильный, но не долго длившійся. 4-го августа, едва караванъ выступилъ изъ лѣса на Уньяньембскую дорогу, какъ непріятель внезапно сталъ его обстрѣливать, а 6-го числа, Мирамбо прибѣгнулъ къ военной хитрости, настигъ его врасплохъ и разбилъ такъ, что многіе бѣжали. Кровопролитіе было серьезное, убитыхъ оказалось не мало, стоны и вопли раздавались всю ночь.

На слѣдующее утро, Стэнли не безъ ироніи замѣтилъ арабскимъ предводителямъ, что у нихъ, какъ видно, особая система обращаться съ союзниками -- покидать поле битвы въ трудныя минуты, и рѣшилъ идти другою дорогою -- болѣе на югъ. Но оказалось, что это было не менѣе опасно -- ему пришлось набирать новыхъ людей, а изъ Ваньямвези (Wanyamwezi) никто не соглашался идти по случаю военнаго времени, когда, по обычаямъ ихъ, они не могли служить носильщиками.

Такимъ образомъ, съ одной стороны Стэнли былъ запертъ въ Уньяньембе и лишенъ возможности попасть въ Уджиджи ранѣе окончанія войны или переслать Ливингстону свои запасы, съ другой -- Ливингстонъ не могъ вернуться въ Занзибаръ, такъ какъ дорога къ Нилу была отрѣзана.

13-го августа прибылъ береговой караванъ и принесъ вѣсть о смерти Форкара. На слѣдующій день и Шоу опасно заболѣлъ.

Но пока Стэнли буквально былъ запертъ въ Уньяньембе, Ливингстонъ прибылъ въ Уджиджи.

Въ своемъ письмѣ къ Джемсу Гордону Бенетту въ ноябрѣ 1871 года Ливингстонъ разсказываетъ, какимъ образомъ онъ добрался до Уджиджи. Нѣсколько сотъ миль ему пришлось сдѣлать пѣшкомъ подъ вертикально-палящимъ солнцемъ; вмѣсто людей изъ Занзибара ему выслали цѣлую массу какихъ-то невольниковъ, которые его поносили, и въ концѣ концовъ вынудили отступить назадъ и это почти въ виду обѣтованной земли -- географической цѣли его миссіи. Сердце его обливалось кровью при видѣ всѣхъ жестокостей людей относительно другъ друга. Ему казалось, что онъ не выживетъ и умретъ на пути, и когда, наконецъ, онъ добрался до Уджиджи, то, по его собственнымъ словамъ, онъ былъ похожъ на мѣшокъ съ костями.

Наступило 20-е сентября. День этотъ Стэнли назначилъ для выступленія южною дорогою въ Уджиджи. Было нанято нѣсколько носильщиковъ и два проводника -- Асмани и Мабруко. Весь персоналъ экспедиціи состоялъ изъ 56 человѣкъ, въ томъ числѣ Стэнли и Шоу.

Измученный вторымъ пароксизмомъ лихорадки, Стэнли все-таки собралъ всѣхъ людей у своей палатки, и сдѣлалъ всѣмъ перекличку. Не оказалось только Бомбея, который бѣжалъ.

25-го сентября было сдѣлано распоряженіе перенести Шоу обратно въ Квигара (Kwiliara). Ему казалось, что онъ умретъ, и онъ раскаивался, что предпринялъ столь далекій путь и просилъ, чтобы ему позволили вернуться. Утромъ 27-го сентября, когда всѣ собрались, Шоу былъ положенъ на носилки. "Мои люди,-- говоритъ Стэнли,-- стали въ двѣ шеренги, были подняты флаги и между этими двумя живыми рядами веселъ, и подъ этими широкими вымпелами, которые развѣвались надъ водами Танганайка, онъ отплылъ на сѣверъ, а мы двинулись на югъ довольные, что избавились отъ тяжелой обузы". Но положеніе экспедиціи въ дальнѣйшемъ ея движеніи нисколько не облегчилось. Все осталось по прежнему: лихорадки, болѣзни, побѣги носильщиковъ, требованія огромной дани, безумныхъ пошлинъ въ какихъ-нибудь жалкихъ деревушкахъ, переходъ черезъ безграничные лѣса. Въ одномъ мѣстѣ Стэнли попробовалъ выкупаться, но едва не попалъ въ пасть крокодила, въ другомъ мѣстѣ караванъ попалъ въ мертвую стоянку. Тутъ люди стали бунтовать. Стэнли былъ на краю гибели въ этотъ день и только спасся, благодаря тому, что съ необычайною быстротою обернулъ оружіе направленное на него противъ самого труса-убійцы.

3-го ноября онъ узналъ отъ одного начальника каравана, что въ Уджиджи только-что прибылъ изъ Маніуемы какой-то бѣлый человѣкъ.

Это была важная новость для всѣхъ.

Тогда Стэнли обратился къ своимъ людямъ съ вопросомъ, согласны ли они идти прямо въ Уджиджи безъ остановокъ, обѣщая имъ за это подарки. Всѣ они радостно согласились и немедленно выступили въ деревню Исинга (Isinga). Огромная дань, которую приходилось платить разнымъ начальникамъ племенъ по эту сторону озера Танганайка, дѣлала остановки неизбѣжными.

Въ Кагириги (Kagirigi), въ Уггѣ (Uhha), съ нихъ потребовали такую громадную дань, что Стэнли рѣшился прибѣгнуть къ хитрости, чтобы не платить ея. Вскорѣ послѣ полуночи, данъ былъ условный сигналъ и всѣ люди вышли изъ деревни. Проводники направились къ западу и при лунномъ свѣтѣ пришлось шествовать по бамбуковымъ болотамъ. Ноги у всѣхъ были изорваны въ кровь, но тѣмъ не менѣе удалось благополучно выйти изъ предѣловъ Угга, и скоро соломенныя крыши Укаранья (Ukaranya) предстали ихъ взорамъ.

Наконецъ, настало утро счастливаго, радостнаго дня 10-го ноября. Свѣжимъ воздухомъ пахнуло на опаленныя зноемъ лица каравана; стремительно несущіяся воды Мкути (Mkuti) среди поросшихъ тростникомъ береговъ точно манили слѣдовать все быстрѣе, быстрѣе за ними. Стэнли, который поддерживалъ себя все время только словами "терпѣнье", "терпѣнье!", теперь уже говорилъ самъ себѣ: "еще нѣсколько часовъ и я буду лицомъ къ лицу съ этимъ бѣлымъ, все равно кто бы онъ ни былъ, а можетъ быть, это Ливингстонъ". Когда на Востокѣ Небо стало блѣднѣть, Стэнли приказалъ своему слугѣ приготовить новую фланелевую рубашку, вычистить сапоги, вымѣлить шлемъ, надѣть на него новое забрало для того, чтобы имѣть самый приличный видъ для предстоящаго свиданья съ бѣлымъ и съ арабами Уджиджи.

Запыхавшись, поднимались они по крутымъ горамъ, не чувствуя усталости. Черезъ два часа имъ предстояло увидѣть "Большое озеро"; какъ расплавленное серебро, оно блестѣло въ лучахъ утренняго солнца. Вотъ добрались они до вершины -- еще немного и что за блескъ, что за ослѣпительный свѣтъ! Это озеро Танганайка.

"Ура!" воскликнулъ Стэнли, на что всѣ его люди восторженно отвѣчали тѣмъ же возгласомъ. Въ далекихъ лѣсахъ отдавалось эхо ихъ голосовъ. Стэнли былъ до такой степени поглощенъ своими личными ощущеніями, что на время потерялъ способность интересоваться чѣмъ-либо другимъ, что не относилось прямо къ тому торжественному моменту, который онъ переживалъ. Онъ приказалъ людямъ развернуть флаги и зарядить ружья. "Разъ, два, три, или!" Раздался громъ 50 ружейныхъ выстрѣловъ и всѣ сосѣднія деревни пробудились отъ сна, всѣ сбѣжались посмотрѣть на флагъ бѣлаго человѣка, развѣвавшійся на вершинѣ.

-- Здравствуйте, сэръ!-- проговорилъ чей-то странный голосъ, обращаясь къ Стэнли.

-- Вы кто такой?-- спросилъ его Стэнли.

-- Я, Сузи, слуга доктора Ливингстона,-- отвѣтилъ тотъ, показавъ рядъ своихъ блестящихъ зубовъ.

-- Какъ? Развѣ докторъ Ливингстонъ здѣсь?

-- Да, сэръ.

-- Вы убѣждены въ этомъ?

-- Вполнѣ, я только-что отъ него.

-- Здравствуйте, сэръ,-- проговорилъ другой голосъ.

-- Еще знакомый -- а ваше имя?

-- Шумахъ, сэръ.

-- Какъ? вы другъ Векотани?

-- Да, сэръ,-- онъ самый.

-- Ну, Сузи, теперь бѣги къ доктору Ливингстону и предупреди его о моемъ приходѣ.

Сузи пустился бѣжать, какъ сумасшедшій.

У Стэнли сильно билось сердце, онъ сильно волновался, но старался казаться спокойнымъ, чтобы какъ-нибудь не умалить уваженія къ бѣлому человѣку. Пробравшись черезъ толпу, и выйдя черезъ арріергардъ на тополиную аллею, онъ дошелъ до фасада арабскаго полукруга, передъ которымъ стоялъ европеецъ. Подъ вліяніемъ волненія отъ радости, вмѣсто того, чтобы броситься къ нему на шею, Стэнли тихо подошелъ къ нему и снялъ шляпу. Онъ разглядѣлъ, что на старикѣ была суконная синяя фуражка съ золотой ленточкой и куртка съ красными рукавами.

-- Если не ошибаюсь, докторъ Ливингстонъ?-- обратился онъ къ нему.

Можно себѣ представить, какимъ измѣнившимся голосомъ онъ проговорилъ эти слова.

-- Да,-- отвѣтилъ Ливингстонъ просто, снимая фуражку, и оба протянули другъ другу руки.

-- Благодарю Бога за то, что Онъ далъ мнѣ возможность увидѣть васъ!

Ливингстонъ былъ больной, унылый, терпѣлъ постоянно лишенія, потому что съѣстные припасы, которые ему посылались съ берега, продавались и пропивались негоднымъ пьяницею невольникомъ.

-- Я не мало видѣлъ ужасовъ на своемъ вѣку,-- разсказываетъ Стэнли,-- приходилось видѣть поля битвы, переживать возстанія, рѣзню, случалось присутствовать при казни преступниковъ -- но ничто такъ не трогало меня, какъ разсказы этого человѣка о его лишеніяхъ, страданіяхъ, печаляхъ, разочарованіяхъ.

По пріѣздѣ Стэнли, Ливингстонъ сталъ быстро поправляться и крѣпнуть духомъ и тѣломъ. "Маленькій господинъ" и "большой господинъ", какъ ихъ называли ихъ люди, дружески сошлись и рѣшили вмѣстѣ изслѣдовать сѣверную часть озера Танганайка и рѣки Рузизи (Ruzisi). Путешествіе по Танганайка продолжалось 28 дней и должно было окончательно рѣшить вопросъ, впадаетъ ли Рузизи въ озеро или вытекаетъ изъ него.

Стэнли убѣждалъ Ливингстона отдохнуть и вернуться домой, но Ливингстонъ не соглашался, говоря, что долженъ прежде исполнить свою задачу -- открыть устье Нила. Съ своей стороны онъ предложилъ сопровождать Стэнли до Уньяньембе, гдѣ долженъ былъ встрѣтиться съ провіантомъ, высланнымъ ему изъ Занзибара.

Экспедиція, увеличившаяся Ливингстономъ съ его пятью слугами, хорошо снабженная провіантомъ, одеждою, ослами и лодками, выступила 27-го декабря. Водою слѣдовали до мысаТонгве, затѣмъ сухимъ путемъ до Уньяньембе. По дорогѣ въ Мисонги (Misonghi) на нихъ напала цѣлая туча пчелъ и заставила ихъ обратиться въ бѣгство; быки и ослы дико ревѣли отъ боли; у Стэнли и Ливингстона были страшно искусаны головы и лица. Въ Мвару (Mwaru) пришло извѣстіе о смерти Шоу въ Квигара.

18 дней спустя, 18-го февраля, экспедиція прибыла въ Уньяньембе съ развивавшимися флагами и съ ружейными выстрѣлами. Здѣсь Ливингстонъ получилъ свой провіантъ и разные запасы, какъ оказалось, въ отчаянномъ видѣ, и съ благодарностью принялъ отъ Стэнли нѣсколько тюковъ сукна и другихъ разныхъ необходимыхъ вещей.

14-го марта экспедиція "Herald'а" отправилась обратно. Ливингстонъ проводилъ караванъ за городъ.

"Мы шли рядомъ,-- говоритъ Стэнли,-- я старательно всматривался въ лицо Ливингстона, чтобы на долго сохранить въ памяти его черты. Мы пожали другъ другу руки и съ глубокимъ отчаяніемъ въ душѣ я разстался съ нимъ".

-- Прощайте докторъ! дорогой другъ!

-- Прощайте, и въ путь!

Экспедиція направилась по дорогѣ въ Вагамойо. Возвращеніе домой было повтореніемъ путешествія на поиски Ливингстона,-- тѣ же поля, тѣ же болота, тѣ же тростники около Мзувы (Msuwa). "Боа надъ головами, змѣи и скорпіоны подъ ногами, малярія въ воздухѣ, которымъ дышешь, на землѣ масса муравьевъ, кусавшихъ насъ за ноги такъ, что мы подпрыгивали какъ помѣшанные".

6-го мая съ закатомъ солнца караванъ вступилъ въ Вагамойо, сдѣлавъ 525 миль въ 35 дней по болотамъ, саваннамъ, тростникамъ, почти подъ непрерывнымъ дождемъ. Сюда же прибыли лейтенантъ Геннъ и Освель Ливингстонъ съ порученіемъ отъ лондонскаго королевскаго географическаго общества искать Ливингстона и экспедицію для освобожденія его. Стэнли сообщилъ имъ, что Ливингстонъ найденъ, и совѣтовалъ Освелю Ливингстону какъ можно скорѣе доставить отцу людей и провіантъ. На слѣдующій день Стэнли съ своими людьми отправился на баркасѣ въ Занзибаръ.

Расплатившись съ людьми и наградивъ ихъ, Стэнли снова нанялъ 20 изъ нихъ, съ тѣмъ чтобы они вернулись къ "Большому господину", а самъ немедленно принялся за организацію англійской экспедиціи въ помощь Ливингстону. Освель Ливингстонъ въ самую послѣднюю минуту отказался вести новую экспедицію, считая себя неспособнымъ къ этому дѣлу, и потому это было поручено одному арабу.

20-го мая Стэнли сдѣлалъ смотръ новой Ливингстоновской экспедиціи, состоявшей изъ 57 человѣкъ, а черезъ девять дней онъ отбылъ въ Европу.

Въ концѣ 1873 года онъ снова попалъ въ Африку въ качествѣ корреспондента "Herald'а" при экспедиціи на ашантіевъ, подъ предводительствомъ Гарнета Уольсяея. Въ своихъ корреспонденціяхъ онъ строго и не безъ основанія критикуетъ управленіе этой экспедиціею. Онъ находилъ, что миролюбивое рѣшеніе затрудненій съ королемъ ашантіевъ въ концѣ концовъ оказалось бы болѣе практичнымъ.

Едва успѣлъ Стэнли вернуться въ Европу, какъ было получено извѣстіе о смерти Ливингстона и на него возложили печальную обязанность держать покровъ на похоронахъ "Большого господина".

Ливингстонъ скончался отъ хронической дисентеріи 4-го мая 1873 г. при Муилала (Muilala), въ Визѣ (Bisa), въ 80 миляхъ на юго-западъ отъ южнаго конца озера Танганайка, и останки его были перевезены его спутниками на берегъ, оттуда доставлены въ Европу и погребены въ Вестминстерскомъ аббатствѣ, въ субботу, 17-го апрѣля 1874 года.

III.
По африканскимъ водамъ и озерамъ.

Англо-американская экспедиція въ Африку.-- Составъ экспедиціи.-- Невзгоды ея въ странѣ Угого.-- Смерть Эдварда Покока.-- Нападеніе туземцевъ въ Итурѣ.-- Пребываніе въ Абадди.-- Путешествіе по озеру "Викторія" -- Нападеніе гиппопотамовъ.-- Плодовитость крокодиловъ.-- Туземцы озера Викторія-Ніанца.-- Область Уганды, африканскій Неронъ и король Мтеза.-- Стрѣльба Стэнли въ крокодила.-- Захватъ лодки Стэнли жителями Бумбирейскихъ острововъ.-- Африканскій государственный совѣтъ "Шори".-- Встрѣча съ гиппопотамами.-- На необитаемомъ островѣ.-- Прибытіе въ лагерь Кагехіи.-- Природа и люди въ Угандѣ.-- Красавицы гарема Мтезы.-- Война вавумцевъ съ вагандцами.-- Машина -- "Злой духъ", придуманная Стэнли для рѣшенія этой войны.-- Обращеніе въ христіанство Мтезы и его подданныхъ.-- Церемонія братства крови между Стэнли и Мирамбо, королемъ Уніамвези.-- Король Вагумба.-- Типпо-Типъ и экспедиція на Луалабу.-- Плавучій лазаретъ.-- Ужасы положенія экспедиціи.-- Борьба съ водоворотомъ.-- Стычки съ населеніемъ Бангалы.-- Stanley Pool.-- Гибель Франка Покока.

Великая задача, которую поставилъ себѣ Давидъ Ливингстонъ, не была завершена. Тайна истоковъ Нила, къ открытію которой стремились со временъ Геродота, все еще оставалась не вполнѣ выясненной, хотя изысканія Спика и другихъ отчасти указывали уже на происхожденіе истоковъ Нила.

По возвращеніи изъ Занзибара, Стэнли не покидала мысль о новыхъ проектахъ изслѣдованія Африки. Онъ скупалъ всевозможныя книги, относящіяся до путешествій по Африкѣ. Онъ заново изучилъ естественную исторію, географію, этнологію темнаго континента и когда смерть похитила единственнаго человѣка, способнаго пролить свѣтъ цивилизаціи въ эти мрачныя, наполненныя ужасами, земли -- его планы разомъ созрѣли, его разсчеты были готовы.

Онъ сообщилъ издателю лондонской газеты "Daily Telegraph" о своей мысли соединить усилія Англіи и Америки для изслѣдованія Африки. Предложеніе заслуживало вниманія. Двѣ націи одного языка, имѣя представителями своими два выдающіеся органа общественнаго мнѣнія, должны были соединиться съ цѣлью проникнуть въ дебри Центральной Африки и сдѣлать первый шагъ къ прекращенію торговли невольниками -- этого величайшаго униженія человѣческаго достоинства.

Предложеніе было встрѣчено весьма сочувственно. Немедленно отправили телеграмму Джемсу Гордону Бенетту, который впослѣдствіи оказалъ столько содѣйствія въ этомъ дѣлѣ. Его спрашивали, согласенъ ли онъ присоединиться къ "Daily Telegraph" для командировки Стэнли съ цѣлью пополнить открытія Спика, Бертона и Ливингстона. Отвѣтъ былъ такой: "Да. Бенеттъ". Стэнли, не теряя ни минуты, принялся за подготовку экспедиціи. Онъ сдѣлалъ прощальные визиты друзьямъ въ Америкѣ и подготовилъ дѣло настолько, чтобы въ его отсутствіе оно могло идти впередъ. За пять дней до его отъѣзда, "Daily Telegraph" объявилъ, что онъ соединяется съ "New York Herald'омъ" для организаціи новой экспедиціи въ Африку подъ начальствомъ мистера Генри Стэнли.

"Цѣль экспедиціи,-- возвѣщалъ "Daily Telegraph",-- продолжать начатое дѣло, и неоконченное за смертью Ливингстона, разрѣшить, если возможно, еще неразрѣшенныя задачи по изученію Центральной Африки, розыскать и собрать свѣдѣнія о притонахъ торговцевъ невольниками... Стэнли будетъ представителемъ двухъ націй, которыя одинаково заинтересованы возрожденіемъ Африки, чему можетъ служить доказательствомъ то, что потерянный англійскій изслѣдователь былъ розысканъ американскимъ корреспондентомъ. Въ то знаменательное путешествіе Стэнли проявилъ всѣ лучшія свойства африканскаго путешественника, а имѣя въ своемъ распоряженіи всѣ необходимыя средства для ближайшаго изученія Африки, можно разсчитывать, что путешествіе его окажетъ громадныя услуги наукѣ, человѣчеству и цивилизаціи".

Немедленно по возвращеніи въ Англію, Стэнли отправился въ Занзибаръ, въ сопровожденіи тѣхъ европейцевъ, которые должны были участвовать въ экспедиціи. Ихъ было всего трое, хотя послѣ перваго объявленія объ экспедиціи онъ получилъ, по его словамъ, 12,000 предложеній отъ разныхъ генераловъ, полковниковъ, капитановъ, поручиковъ, шкиперовъ, инженеровъ, коммисіонеровъ отелей, механиковъ, сторожей, поваровъ, людей неизвѣстнаго званія, отъ спиритовъ, гипнотизеровъ, которые всѣ, по ихъ увѣренію, знали Африку вдоль и поперекъ, спеціально были знакомы со всѣми условіями путешествій по Африкѣ. Гипнотизеры, кромѣ того, обѣщали, въ случаѣ нападеній, гипнотизировать непріятеля и ручались за безопасность каравана. Къ счастью, или къ несчастью, у Стэнли не было достаточно средствъ для такого количества людей, но онъ утверждаетъ, что, будь деньги, онъ бы могъ набрать въ экспедицію 5,000 англичанъ, 5,000 американцевъ, 2,000 французовъ, 2,000 нѣмцевъ, 500 итальянцевъ, 250 швейцарцевъ, 200 бельгійцевъ, 50 испанцевъ, 5 грековъ и всего 15,000 европейцевъ.

Онъ ограничился тремя компаньонами -- братьями Францискомъ Джономъ и Эдвардомъ Пококъ (Pocok) и Фридрихомъ Баркеромъ (Barker). Братья Пококъ -- сыновья одного кентскаго рыбака, молодые люди атлетическаго сложенія, были хорошо знакомы съ рѣчнымъ судоходствомъ. Фридрихъ Баркеръ служилъ клеркомъ въ лангамскомъ отелѣ. Его обуяла страсть къ путешествію по Африкѣ и его искреннее увлеченіе этимъ серьезнымъ предпріятіемъ побудило Стэнли принять его въ свои компаньоны. Стэнли указалъ имъ на всѣ предстоявшія имъ опасности, предупреждалъ, что имъ придется бороться не только съ туземцами, но и съ перемѣнами климата и условіями жизни. Но они оказались непоколебимы въ своемъ рѣшеніи. И дѣйствительно, Стэнли ни разу не пришлось уличить ихъ въ неисполненіи долга, какъ и въ нежеланіи отдаться всецѣло взятымъ на себя обязанностямъ.

Они прибыли въ Занзибаръ въ сентябрѣ 1874 года, какъ разъ черезъ 28 мѣсяцевъ со времени отъѣзда Стэнли изъ Занзибара послѣ встрѣчи его съ Ливингстономъ. Работа двигалась съ лихорадочною горячностью. Запасы скупались живо, и нагружались вьюками по 60 фунтовъ каждый. Съ собою были взяты сукно, бумажныя ткани, мѣдная проволока въ ¹/₈ дюйма толщиною, и большой запасъ бисера и бусы, служившія ходячею монетою, какъ зналъ уже Стэнли по опыту, въ извѣстныхъ странахъ, черезъ которыя имъ предстояло проходить. Общій вѣсъ багажа превышалъ 8 тоннъ, и требовалось болѣе 300 человѣкъ для передвиженія его.

12-го ноября 6 арабскихъ судовъ съ экспедиціей покинули берега Занзибара. Сдѣлавъ остановку на 5 дней въ Багамойо, экспедиція тронулась въ путь въ глубь материка, 17-го ноября 1874 года, съ отрядомъ 356 человѣкъ, считая женщинъ и дѣтей. Всѣ разсчитывали на благополучное, успѣшное путешествіе.

Дорога отъ Багамойо до страны Угого была пройдена безъ всякихъ приключеній. Дорога эта была хорошо извѣстна не только Стэнли, но и большинству участвовавшихъ въ походѣ.

Въ Угого, однако, посыпались на нихъ всякія невзгоды. Какъ разъ настала пора проливныхъ дождей. Туземцы встрѣчали ихъ не дружелюбно, провіанта почти нельзя было достать ни за какія деньги, такъ какъ туземцы въ первые полгода съѣдаютъ почти всѣ запасы, а остальные полгода живутъ въ проголодь. Люди болѣли, сбивались съ дороги, и только благодаря энергіи вождя, отправившаго 40 человѣкъ изъ самыхъ сильныхъ за покупкою провіанта, за какую бы то ни было дѣну, отрядъ былъ спасенъ отъ голода. Цѣлыя недѣли несчастные блуждали по болотамъ и дремучимъ лѣсамъ, ежеминутно подвергаясь нападеніямъ окружающихъ племенъ.

Къ довершенію бѣдствія, Эдвардъ Пококъ заболѣлъ тифомъ въ Сунѣ (Suna), въ Урами (Urami). Нападенія туземцевъ становились все серьезнѣе и серьезнѣе, ихъ силы все прибывали. Медлить было нельзя. Больного Покока положили въ гамакъ и экспедиція немедленно двинулась, окруженная съ обоихъ фланговъ племенами враждебныхъ туземцевъ. Не смотря на заботливый уходъ преданныхъ ему людей, Эдвардъ Пококъ скончался въ Чивинѣ (Chiwyn), въ разстояніи всего нѣсколькихъ миль. Такимъ образомъ Стэнли лишился одного изъ своихъ европейскихъ компаньоновъ, не пройдя и 400 миль отъ моря, имѣя въ перспективѣ еще цѣлыя тысячи миль въ невѣдомой странѣ.

Еще большія непріятности ожидали ихъ въ Виніатѣ (Vinyata), въ Южной Итурѣ (Ituru), гдѣ на нихъ было сдѣлано организованное нападеніе цѣлой толпы разъяренныхъ туземцевъ за то, что они разложили нѣсколько кусковъ сукна сушить на солнцѣ послѣ дождя. Стэнли не хотѣлъ сперва придавать серьезнаго значенія этой вылазкѣ. Нѣсколько бродягъ изъ его партіи было убито, но у него не было прямыхъ доказательствъ виновности враждебныхъ, коварныхъ шаекъ туземцевъ, которыя окружали его со всѣхъ сторонъ, и вполнѣ сознавалъ, что для успѣха дѣла ему необходимо во что бы то ни стало сохранять миръ съ туземцами. Но наконецъ двое изъ его экспедиціи были убиты въ одной мили отъ лагеря и, когда торжествующіе убійцы на глазахъ людей Стэнли стали подговаривать своихъ сотоварищей на новыя враждебныя дѣйствія, онъ приказалъ своимъ карабинерамъ стрѣлять, и непріятель въ страхѣ бѣжалъ.

Это было только начало тѣхъ нападеній, которыя сдѣлались для нихъ потомъ за эти 7,000 миль какимъ-то обычнымъ явленіемъ. Вангваны или мѣстные жители Занзибара, изъ которыхъ состояла большая часть отряда Стэнли, первоначально не проявляли никакихъ военныхъ способностей и только впослѣдствіи, благодаря опыту и постояннымъ упражненіямъ, они научились отражать организованныя нападенія враговъ -- и вотъ тогда-то Стэнли сталъ являться побѣдителемъ.

Караванъ былъ истощенъ жестоко. Потеря въ Итурѣ состояла изъ 20 человѣкъ убитыхъ и 4 раненыхъ. Кромѣ того, заболѣло 25 человѣкъ, да большинство носильщиковъ, отъ недостатка пищи и отъ усиленной ходьбы по болотамъ, до того изнурились, что значительную часть багажа пришлось сжечь и бросить. Экспедиція теперь состояла изъ трехъ европейцевъ, изъ 200 вангванцевъ и ваніамвезцевъ, 25 женщинъ и 3 мальчиковъ.

Походъ черезъ Узукуму (Usukuma) и Ушамби (Uchambi) въ Абадди (Abaddi) совершенъ былъ быстро. Мѣстные жители встрѣчали путешественниковъ буквально съ распростертыми объятіями. Страна была весьма плодородная, провизіи болѣе, чѣмъ достаточно за весьма дешевыя цѣны. Быкъ, стоившій въ Угого 48 ярдовъ холста, въ этой мѣстности уступался за 6 ярдовъ, за козла въ Угого приходилось отдать 12 ярдовъ холста, въ Абадди же за него брали всего 2, въ Угого за барана платили 10 ярдовъ холста, въ Абидди -- 2, цыпленокъ въ Угого стоилъ отъ 5 до 10 нитокъ бусъ, въ Абадди -- 1 нитку. Экспедиція продолжала свой путь, въ сопровожденіи сотень этихъ любезныхъ туземцевъ, которые всякими жестами, веселымъ, беззаботнымъ смѣхомъ желали выразить ей свое удовольствіе по поводу посѣщенія ихъ страны.

"Приходите опять къ намъ,-- говорили они,-- когда бы вы ни пришли, мы всегда будемъ вамъ рады".

Разница между условіями, при которыхъ были сдѣланы эти два путешествія, ясно опредѣлена слѣдующими словами самого Стэнли: "Половину путешествія мы съ трудомъ то пробирались между сухими кустарниками, то ползли точно армія муравьевъ среди высокой морской травы, которая покрывала насъ до головы. Въ Міомбо (Myombo) лѣса Уваривери (Uvariveri) съ своими чистыми, какъ кристалъ, ручьями и потоками, несущими свои воды въ Египетскую священную рѣку, не были намъ такъ пріятны, не внушали намъ того чувства свободы, какое мы ощущали теперь, попавъ въ открытыя мѣста съ низкой травой".

Наконецъ, 27-го февраля, добрались до большого озера Викторія-Ніанца въ Кагехіи (Kagehyi), и караванъ расположился на время лагеремъ, вполнѣ заслуживъ отдыхъ.

Покуда экспедиція отдыхала, Стэнли занялся приготовленіями къ плаванію по озеру. Озеро "Victoria" никогда еще не было вполнѣ изслѣдовано. Спикъ и Ливингстонъ изучали отдѣльныя его части, но общее его обозрѣніе еще никѣмъ не предпринималось, а между тѣмъ отъ результата этого изслѣдованія зависѣло разрѣшеніе многихъ вопросовъ, весьма важныхъ въ географическомъ отношеніи.

Стэнли скоро убѣдился въ невозможности отправиться по озеру всей экспедиціей. Только съ небольшимъ числомъ людей онъ могъ сдѣлать быстрый и точный осмотръ его, и потому онъ рѣшилъ предпринять путешествіе съ командою, которая бы вся помѣстилась въ одной лодкѣ "Lady Alice", привезенной имъ изъ Англіи разобранною по частямъ.

Не легко ему было набрать команду.

Люди его заявили о своемъ полномъ неумѣніи управлять лодкою; всѣ они были носильщиками или солдатами. Всѣ они изъявляли полную готовность идти, куда угодно, и дѣлать все, что угодно, но то ко на сушѣ, а не на водѣ. Стэнли созвалъ ихъ всѣхъ и спросилъ, нѣтъ ли между ними охотниковъ. Но такихъ не оказалось.

Онъ обѣщалъ имъ отдѣльную плату и награду. Всѣ молчали.

-- Я долженъ ѣхать,-- сказалъ онъ имъ,-- неужели вы меня отпустите одного.

-- Нѣтъ, не пустимъ одного,-- былъ отвѣтъ.

-- Кто же изъ васъ сопровождаетъ меня?

Гробовое молчаніе. Онъ обошелъ всѣхъ и спросилъ каждаго отдѣльно -- у всѣхъ была какая-нибудь причина для отказа; всѣ они одинаково не умѣли справиться съ лодкой. Тогда онъ выбралъ 10 человѣкъ изъ болѣе способныхъ и рулевого, далъ подробную инструкцію Франку Пококъ и Фридриху Баркеръ по управленію лагеремъ въ его отсутствіи, одарилъ начальника области, въ которой они квартировали, и отбылъ въ свое опасное плаваніе 8-го марта 1875 г.

Кагехія, деревушка, въ которой экспедиція расположилась лагеремъ, находится на юго-западной окраинѣ "Залива Спика", названнаго такъ въ честь великаго изслѣдователя, открывшаго его. Стэнли отправился по восточному направленію, рѣшивъ объѣхать озеро съ востока на западъ. Путешествіе началось весьма неудачно. Черезъ нѣсколько часовъ по отплытіи, поднялась страшная буря. Испуганная команда вся попряталась на дно лодки; только Стэнли и рулевой остались на своихъ мѣстахъ, и соединенными силами старались удержать лодку въ равновѣсіи. Но буря стихла такъ же внезапно, какъ и налетѣла.

На слѣдующій день они увидали бухту, куда впадаетъ Шимійю (Shimeeyu), крайній южный притокъ Нила, оставляющій озеро на 200 миль къ сѣверу. Шимійю имѣетъ 300 миль длины, а отъ нея Стэнли считаетъ теченіе Нила въ 4,200 миль. Это, слѣдовательно, вторая рѣка въ мірѣ по длинѣ.

"Lady Alice" быстро плыла вдоль берега залива Спика. Укереве (Ukerewe), широкая полоса земли, выдающаяся въ озеро, оказалась, согласно Спику, островомъ, хотя она и отдѣлена отъ суши проливомъ всего въ 6 футовъ ширины, мѣстами только въ 3 фута глубины и длиною около мили.

Дальнѣйшее путешествіе было полно приключеній. Въ одномъ мѣстѣ, гдѣ они причалили къ берегу, на лодку напала цѣлая масса типпопотамовъ, съ открытыми пастями и въ такомъ количествѣ, что Стэнли счелъ за лучшее оставить лодку въ ихъ распоряженіи. Затѣмъ въ другомъ мѣстѣ лодка наскочила на спину спящаго гиппопотама, который выразилъ свое неудовольствіе весьма чувствительнымъ образомъ. Онъ приподнялъ лодку надъ водою, и еслибъ гребцы не схватились быстро за весла, они бы непремѣнно опрокинулись въ воду.

Изучая группу острововъ извѣстныхъ подъ именемъ Киреги (Kiregi), Стэнли нарушилъ покой цѣлой колоніи крокодиловъ. "При каждомъ шагѣ,-- говоритъ онъ,-- слышно было, какъ испуганный крокодилъ стремительно бросался въ озеро". Въ одномъ изъ гнѣздъ онъ нашелъ 58 яицъ,-- любопытное доказательство того, до какой степени плодовито безобразнѣйшее африканское пресмыкающееся. Къ счастію обитателей острововъ, эти яйца любимая пища многихъ другихъ животныхъ, а именно мониторовъ, которые водятся въ большихъ массахъ вдоль залива Спика. Стэнли убилъ одного изъ нихъ, имѣвшаго 7 футовъ длины.

Гиппопотамы и крокодилы были не единственные враги, которыхъ приходилось страшиться. Нѣкоторые изъ туземцевъ относились дружелюбно, другіе враждебно и не легко было распознать, не есть ли и любезное ихъ отношеніе только обманъ, чтобы поймать въ свою западню.

Туземцы озера Викторія-Ніанца оказались способными на всякій обманъ, на всякія хитрости, на всякія низости, необходимыя, по ихъ мнѣнію, для веденія войны. "Убивай своего врага, все равно какъ, но лишь бы онъ былъ убитъ! "-- таково ихъ правило.

Туземцы, напримѣръ, встрѣчали экспедицію съ фруктами, съ провизіей, съ разными товарами, но едва лодка подплывала, они бросали въ нее камнями, пускали въ нее стрѣлы. Иногда цѣлая флотилія лодокъ выѣзжала навстрѣчу съ разными заявленіями дружбы и выраженіями сочувствія. Первая лодка была нагружена сладкимъ картофелемъ и покуда шли переговоры и торги, остальныя окружали "Lady Alice", и заявленіе дружбы быстро смѣнялось насиліемъ, и туземцы завладѣвали ею. Сперва они дрались изъ-за подарковъ, съ жадностью отнимали все, что могли, затѣмъ становились все болѣе притязательными и назойливыми. Когда Стэнли видѣлъ, что дѣло заходило слишкомъ далеко, то по озеру раздавался выстрѣлъ его двухстволки, двѣ или три лодки бывали разбиты и прежде чѣмъ непріятель могъ опомниться, "Lady Alice" уплывала, и коварный врагъ оставался на полмили позади.

Такія приключенія случались нерѣдко на берегахъ Вавумы (Wavuma) въ сѣверной части озера, съ которою Стэнли пришлось впослѣдствіи ознакомиться ближе.

Послѣ путешествія, полнаго приключеній, лодка прибыла къ берегамъ Уганды (Uganda), одной изъ самыхъ обширныхъ областей Экваторіальной Африки.

Это королевство или имперія занимаетъ весь сѣверный берегъ озера. Кромѣ самой територіи Уганда, подъ управленіемъ короля Уганды находится большое число областей Центральной Африки, изъ нихъ нѣкоторыя на разстояніи нѣсколькихъ сотъ миль отъ столицы.

Стэнли прибылъ въ благопріятное время. Король Мтеза (Mtesa) обладалъ очень страннымъ и сложнымъ характеромъ. Спикъ, видѣвшій его за нѣсколько лѣтъ передъ тѣмъ, свидѣтельствуетъ, что это своевольный, упрямый и чрезвычайно жестокій человѣкъ. Въ то время это былъ достойный преемникъ своего отца Суны (Suna), Нерона Центральной Африки, который, говорятъ, однажды, зарѣзалъ тридцать тысячъ невольниковъ. Умирая, этотъ правитель назначилъ своимъ наслѣдникомъ своего любимаго сына Каюмбу (Каjurnba), молодого человѣка геркулесовскаго сложенія, съ репутаціей звѣря. Вся знать королевства, боясь, чтобы его царствованіе не было похоже на только-что окончившееся, отрѣшила Каюмбу отъ престола и избрала въ короли его брата Мтезу (Mtesa), который въ то время былъ мальчикомъ чрезвычайно милаго характера, съ большими красивыми глазами. Но вскорѣ имъ пришлось раскаяться въ своемъ выборѣ. Едва новый король утвердился на престолѣ, какъ онъ сбросилъ съ себя личину кротости и въ его странѣ кровь снова полилась потоками. Онъ казнилъ почти всѣхъ своихъ родственниковъ и друзей, которые помогли ему овладѣть престоломъ, объясняя это тѣмъ, что онъ не желаетъ имѣть около себя никого изъ тѣхъ, кто знаетъ, какъ мало правъ онъ имѣлъ на престолъ. Однажды, одному странствующему арабскому купцу, попавшему въ Уганду съ сѣвера, удалось обратить его въ магометанство, и съ этого времени его припадки дикаго гнѣва и жажды крови, дѣлавшіе его имя такимъ страшнымъ, стали проявляться значительно рѣже.

Вопреки примѣру другихъ государей Африки, онъ принималъ у себя всегда чрезвычайно любезно путешественниковъ и негоціантовъ чужихъ земель, и едва онъ узналъ о пріѣздѣ Стэнли, какъ сейчасъ же командировалъ къ нему одного изъ своихъ вельможъ съ почетнымъ карауломъ для сопровожденія его въ свой охотничій лагерь въ Узавару (Usavara).

За нѣсколько дней до пріѣзда Стэнли мать короля, по словамъ посланнаго, видѣла вѣщій сонъ. Ей приснился бѣлый человѣкъ, подплывающій въ лодкѣ къ берегамъ Уганды. На слѣдующее утро она разсказала императору о своемъ снѣ, и почти одновременно было получено извѣстіе о прибытіи Стэнли. Что же это за человѣкъ -- думалось Вагандѣ, возвѣщавшій о своемъ пріѣздѣ столь вѣщимъ сномъ?

Тысячи людей были собраны на берегу для встрѣчи удивительнаго бѣлаго человѣка. Всѣ выстроились въ двѣ колонны и едва показалась лодка, сопровождавшая "Lady Alice", цѣлый залпъ ружейныхъ выстрѣловъ пронесся надъ рядами, привѣтствуя "Lady Alice".

Высадка на берегъ изслѣдователя была снова встрѣчена двумя-тремя стами выстрѣловъ. Всюду развѣвались флаги, трещали барабаны, и вся толпа соединилась въ одномъ общему, радостномъ возгласѣ восторга. Стэнли былъ встрѣченъ первымъ министромъ и властями. Они привѣтствовали его церемонными, любезными поклонами, затѣмъ забросали его вопросами о немъ, о странѣ его, объ его путешествіяхъ, о платьѣ и о разныхъ предметахъ. Точно будто каждый изъ присутствовавшихъ былъ увѣренъ, что Стэнли въ состояніи разрѣшить всякій вопросъ и вотъ случай воспользоваться его пріѣздомъ, ибо между племенемъ Ваганда существуетъ повѣрье, что бѣлый человѣкъ все знаетъ.

Въ этомъ перекрестномъ огнѣ вопросовъ Стэнли провелъ цѣлый часъ и десять минутъ; затѣмъ когда его достаточно изучили и разсмотрѣли, ему съ восторгомъ всѣ стали жать руки.

Многіе изъ присутствовавшихъ отправились сообщить Кабаку (Kabaka), какъ они зовутъ Мтезу, что прибывшій бѣлый человѣкъ геній, который все знаетъ. Король, слушая, потиралъ себѣ руки отъ удовольствія, думая, что онъ дѣйствительно нашелъ жемчужину рѣдкой величины.

Стэнли угостили на славу, и затѣмъ уже онъ былъ представленъ королю Уганды. По словамъ Стэнли, это -- высокій, худой, съ большими глазами, съ первымъ взглядомъ, съ красно-коричневымъ цвѣтомъ кожи, одѣтый въ черную юбку, бѣлую рубашку съ золотымъ поясомъ. Онъ крѣпко пожалъ руку изслѣдователя и, любезно раскланиваясь, просилъ его сѣсть. Въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ оба молча разсматривали другъ друга и, казалось, къ обоюдному удовольствію.

Стэнли никакъ не ожидалъ встрѣтить такого виднаго, достойнаго, умнаго правителя и, можно себѣ представить, какъ велико было его удивленіе и удовольствіе. Онъ утверждаетъ, что съ первой же минуты рѣшилъ обратить этого короля въ христіанство.

Король однажды попросилъ его дать возможность его гарему видѣть отвагу "бѣлаго человѣка". На скалѣ, въ двухъ стахъ ярдахъ, былъ найденъ молодой спавшій крокодилъ. "Прошу васъ, Стэнли,-- обратился къ нему Мтеза,-- покажите моимъ женщинамъ, какъ стрѣляютъ бѣлые люди". "Взять на себя представительство всѣхъ сыновъ Іафета въ данномъ случаѣ было дѣломъ отвѣтственнымъ, замѣчаетъ Стэнли, но благодаря какому-то невѣдомому року, который меня охранялъ, или просто въ силу случайности, мнѣ удалось на разстояніи ста ярдовъ, пулею въ 3 лота, чуть не отдѣлить голову крокодила отъ туловища. Всѣми было признано, что бѣлые люди стрѣляютъ на смерть".

По возвращеніи королевскаго двора въ столицу, въ Рубагу (Kubaga), Стэнли сопровождалъ Мтезу въ качествѣ почетнаго гостя. Вскорѣ прибылъ туда же и Линанъ де-Белльфонъ (Linant de Bellefonds), одинъ изъ лейтенантовъ отряда Гордона, съ сѣвера, съ небольшой партіею суданцевъ. Оба европейца, такъ сказать, заброшенные въ сердцевину Африки, скоро сошлись дружески, какъ это видно изъ записокъ Стэнли и изъ дневника злополучнаго француза Белльфона, который умеръ на возвратномъ пути.

Стэнли, опасаясь за судьбу своихъ людей, если они расположатся лагеремъ въ Кагехіи, просилъ короля Мтезу помочь ему перевезти ихъ въ Уганду. Мтеза великодушно далъ большое число лодокъ въ его распоряженіе, и 17-го апрѣля "Lady Alice", подъ охраною цѣлой флотиліи, отплыла на югъ. Отъѣздъ этотъ такъ описанъ Липанъ де-Белльфонъ:

"Lady Alice" только-что отчалила. Мы долго махали платками въ знакъ послѣдняго "прости". Сердце мое полно тоски -- я потерялъ брата, я такъ привязался къ Стэнли, къ этому симпатичному, прямодушному человѣку, другу и замѣчательному путешественнику. Съ нимъ я забывалъ свою усталость; встрѣча съ нимъ была для меня точно возвращеніе на родину. Его интересная, поучительная бесѣда превращала часы въ минуты".

"Адмиралъ", которому, по приказанію Мтезы, было поручено командованіе надъ вагандскимъ флотомъ, былъ молодой человѣкъ, только-что произведенный въ награду за энергію, которую онъ выказалъ при сопровожденіи Стэнли въ Узавару. Случайное счастье, повидимому, вскружило ему голову. Длинное путешествіе въ Кагехію пришлось ему не по вкусу, и онъ всячески оттягивалъ отъѣздъ флотиліи подъ разными предлогами. Всѣ увѣщанія, просьбы, приказанія Стэнли оказались напрасны. Флотилія двигалась такъ медленно, что Стэнли съ каждымъ днемъ болѣе и болѣе приходилъ въ отчаяніе и кончилъ тѣмъ, что, поднявъ паруса на "Lady Alice", пустился во весь ходъ, предоставивъ остальнымъ слѣдовать по мѣрѣ возможности.

Плаваніе этой маленькой лодки до Кагехіи было преисполнено опасностей. Однажды, когда истощились запасы, путешественники по опрометчивости попали въ руки жителей Бумбирейскихъ острововъ, въ западной части озера. Положеніе выходило отчаянное -- съ одной стороны угрожала голодная смерть, съ другой -- возможность смерти отъ рукъ островитянъ. Команда уговорила Стэнли довѣриться туземцамъ, въ полной надеждѣ, что миролюбивое отношеніе можетъ предупредить опасность. Надежды отряда, казалось, оправдывались. Покуда лодка приближалась къ берегу, туземцы ничѣмъ не проявляли своей вражды, но едва лодка причалила, толпа въ 200 дикарей накинулась на нее, встащила ее на грязный, иловатый берегъ на 20 ярдовъ высоты. Затѣмъ они окружили безпомощную команду въ экстазѣ бѣшенства, и каждый старался хорошенько приспособиться къ предстоящему истребленію ея.

Стэнли выпрыгнулъ изъ лодки съ двумя заряженными револьверами въ рукахъ. На его счастье команда не послѣдовала его примѣру и держала себя чрезвычайно благоразумно. Они всѣ старались казаться совершенно спокойными, не смотря на свое критическое положеніе, и среди окружающей суматохи и шума, Барака (Baraka) -- одинъ изъ гребцовъ -- вступилъ въ переговоры съ разъяренною толпою, пытаясь успокоивать ее. На минуту дикари какъ будто стихли, но по прибытіи новой шайки ярость ихъ разгорѣлась съ новою силою. Одного изъ команды бросили въ лодку, въ другого пустили копьемъ, третій былъ оглушенъ ударомъ суковатой палки.

Стэнли снова всталъ и обратился къ вождю толпы. Онъ показывалъ имъ проволоку, бусы и другіе предметы, столь дорогіе сердцу Африканскаго негра и опять на минуту ему удалось ихъ умиротворить. Тутъ король племени, черный вождь, по имени Шекка (Shekka), выступилъ на сцену. Былъ собранъ совѣть "Шори" ("Sliauri"). Почти никакія важныя дѣла не рѣшаются въ Центральной Африкѣ безъ "Shauri" и тянутся иногда весьма долго.

Переговоры продолжались большую часть дня, покуда наконецъ туземцы не убѣдились, что команда во всякомъ случаѣ въ ихъ рукахъ и тогда только они успокоились. Весла были унесены и Стэнли понялъ, что надо немедленно дѣйствовать, иначе судьба его отряда будетъ рѣшена быстро. Туземцы расположились въ числѣ 300 человѣкъ на холмѣ въ разстояніи 150 ярдовъ. Напомнивъ командѣ своей о полномъ ему повиновеніи, Стэнли отправилъ Сафени (Safeni), старшаго изъ лоцмановъ, къ непріятелю съ дарами, приказавъ ему возвратиться къ лодкѣ, какъ только его позовутъ. Остальной же командѣ онъ приказалъ окружить лодку и, по данному сигналу, всѣми силами тащить ее въ воду. И вотъ по сигналу, лодка начала спускаться въ воду подъ усиліями десятка дюжихъ рукъ. Крикнувъ Сафени, чтобы онъ спасался, Стэнли сталъ непрерывно стрѣлять по бѣжавшему за нимъ непріятелю изъ своего двухствольнаго ружья, къ удивленію бумбирейцевъ, которые буквально летѣли съ горы, неистово крича и угрожая. Но лодка была уже въ нѣсколькихъ ярдахъ отъ берега, прежде чѣмъ они добрались до воды. Отсюда по нимъ былъ сдѣланъ еще послѣдній залпъ и тѣмъ кончилось дѣло.

Но новая опасность ожидала небольшой отрядъ. Два гиппопотама съ открытыми пастями направлялись къ лодкѣ. Веслы были оставлены на берегу. Стэнли приказалъ содрать доски со дна лодки и употребить ихъ вмѣсто веселъ. Одинъ изъ гиппопотамовъ былъ уже на разстояніи всего 10 ярдовъ отъ нихъ, но Стэнли, прицѣливъ ему между глазъ, выстрѣлилъ въ него, а слѣдующимъ выстрѣломъ до того искалѣчилъ животное, что на четверть часа опасность ихъ миновала. Въ это время туземцы воспользовались замѣшательствомъ, спустили лодки и началось отчаянное преслѣдованіе. Бѣжать было немыслимо. Стэнли зарядилъ свою винтовку взрывчатыми пулями, взорвалъ 2 лодки, и непріятель понесъ такую потерю, что отказался отъ преслѣдованія. Только всевозможныя африканскія проклятія посылались имъ вслѣдъ.

Весь провіантъ состоялъ изъ четырехъ банановъ и это на 12 голодныхъ людей! При попутномъ вѣтрѣ до лагеря Кагехіи оставалось сутки плаванія, а при вѣтрѣ противномъ можно было не доплыть и въ цѣлый мѣсяцъ. Только-что избавились отъ смерти, а тутъ приходилось бороться съ голодомъ. Вся надежда была на открытіе какого-нибудь болѣе гостепріимнаго населенія на одномъ изъ острововъ. Съ берега подулъ-было попутный вѣтеръ, но внезапно стихъ и пришлось взяться за импровизованныя весла, благодаря которымъ недавно спаслись отъ дикарей. Всю ночь Гребли насколько хватало силъ; на утро земли все не было видно, по временамъ являлся на помощь вѣтеръ, но не надолго; наконецъ поднялась буря, одна изъ тѣхъ, которыя такъ внезапно налетаютъ на большій озера. Черезъ 76 часовъ борьбы и мученій они пристали къ необитаемому острову, гдѣ нашли пропитаніе Не въ большомъ количествѣ, но въ достаточномъ, чтобы продолжать путь.

"Барака и Сафени,-- пишетъ Стэнли,-- были отправлены на рекогносцировку мѣстности въ одномъ направленіи, а Мурабо и Марсукъ въ другомъ. Робертъ (Robert) и Гамойда (Hamoidah) принялись разводить огонь, а я съ ружьемъ пошелъ стрѣлять птицъ. Менѣе Чѣмъ черезъ полчаса я вернулся съ парою жирныхъ, большихъ утокъ. Барака и Сафени принесли молодыхъ зеленыхъ банановъ, Мурабо и его товарищъ добыли ягодъ очень похожихъ на вишни.

"Какъ мы были счастливы въ этотъ вечеръ, сидя у пылающаго Костра, сытые по милости Божіей,-- вѣдь всего нѣсколько часовъ назадъ голодные, усталые, замученные, мы были брошены на произволъ судьбы.

"Затѣмъ мы закурили трубки и мирно, тихо закончили этотъ незабвенный вечеръ. Передъ тѣмъ какъ разойтись, мы всѣ отъ души благодарили Бога за Его милость къ намъ, за то, что Онъ сохранилъ насъ среди всѣхъ опасностей и испытаній".

Благодаря попутному вѣтру, лодка шла теперь быстро впередъ и черезъ нѣсколько часовъ показался лагерь. Сотоварищи Стэнли встрѣтили его съ восторгомъ, съ заявленіями неподдѣльной радости и удовольствія. Стрѣляли изъ ружей, люди танцовали, ликовали, кричали; до Нихъ дошелъ слухъ, что "Lady Alice" пропала безъ вѣсти, а вся команда уничтожена или потонула. Когда лодка причалила къ берегу, 50 человѣкъ бросились въ воду и подняли Стэнли на руки въ порывѣ восторга, носили его по лагерю. "Тутъ былъ и Франкъ Пококъ; лицо его сіяло радостью; но когда я спросилъ его, гдѣ же Фридрихъ Баркеръ, отчего не вижу его? лицо его омрачилось, и онъ съ грустью отвѣтилъ мнѣ, что Баркеръ умеръ 12 дней назадъ и похороненъ вонъ тамъ, у озера, гдѣ возвышается земляной холмъ".

Стэнли занялся теперь приготовленіями къ отбытію экспедиціи въ Уганду. Не разсчитывая на вагандскаго адмирала, онъ обратился за помощью къ укеревскому правителю, который за "любезность" -- подарокъ въ 140 фунт. стерл.-- одолжилъ ему нужное число лодокъ. Лодки эти были стары и гнилы и нѣсколько изъ нихъ потонуло въ первую же ночь путешествія. Стэнли съ трудомъ размѣстилъ людей и съ чрезмѣрно нагруженною флотиліею прибылъ въ Бумбире. Здѣсь на него напали соединенныя силы туземныхъ племенъ. Послѣ нѣсколькихъ дней сраженія ему удалось, однако, ихъ разбить и направить свой путь на сѣверъ. Наконецъ, къ нему присоединилась нагруженная флотилія изъ Ваганды и подъ ея охраною дальнѣйшее путешествіе было совершено благополучно.

Прибывъ въ Уганду, Стэнли узналъ, что у короля Мтезы война съ однимъ изъ его вассаловъ, Вавумой (Wavrnna), съ тѣмъ самымъ, которому едва не удалось взять въ плѣнъ "Lady Alice" во время ея плаванія по озеру. По установленнымъ правиламъ въ Угандѣ ни одному путешественнику не разрѣшалось покинуть страны во время войны, и Стэнли былъ вынужденъ ожидать конца ихъ распри. Отчетъ о пребываніи его въ Угандѣ, одна изъ самыхъ интересныхъ главъ его эпопеи.

"Для того, чтобы имѣть понятіе,-- говоритъ Стенли,-- о красотѣ африканской природы, надо посѣтить страны Экваторіальной Африки, гдѣ можно видѣть людей подъ сѣнью смоковницы среди роскошной растительности, среди изобилія всевозможныхъ Плодовъ. Европейскій путешественникъ останавливаетъ свое вниманіе на длинѣ ярко-зеленыхъ банановыхъ листьевъ, на толщинѣ стволовъ, количествѣ плодовъ, безконечномъ плодородіи почвы, на вѣчно юной зелени всѣхъ растеній, и не можетъ не замѣтить, что люди какъ нельзя болѣе отражаютъ на себѣ всю эту природу и что въ своемъ родѣ представляютъ такое же совершенство, какъ этотъ спѣлый мягкій бананъ, который виситъ у нихъ надъ головою.

"Природа въ Угандѣ вѣчно улыбающаяся и мѣстные люди улыбаются вмѣстѣ съ нею и немного нужно, чтобы страна ихъ была настоящимъ садомъ рая.

"Ихъ блестящіе, лучезарные глаза, безпокойные, сверкающіе, точно отражающіе въ себѣ горячіе лучи солнца, ихъ бронзовое тѣло, мягкое, какъ бархатъ, смазанное масломъ, выдающіеся мускулы ногъ и рукъ говорятъ о той вольной, здоровой жизни, которую они ведутъ".

Ваганцы не имѣютъ ничего общаго съ жителями другихъ частей Африки, которые, по словамъ Стэнли, вѣчно пьяные развратные негры, окруженные жирными женами и цѣлымъ семействомъ ребятъ.

Стэнли знакомитъ насъ съ типомъ поселянъ Уганды, живущихъ въ своихъ высокихъ коническихъ хижинахъ. Поселянинъ этотъ высокій, имѣетъ цвѣтъ кожи темно-коричневый, выраженіе лица развитого человѣка сравнительно съ сосѣдями другихъ областей, одѣтъ онъ въ національный костюмъ глинянаго цвѣта, перехваченный на плечахъ и ниспадающій до ногъ. При домѣ есть непремѣнно огородъ, гдѣ онъ разводитъ самыя разнообразныя овощи, бобы, томаты, сладкій картофель, зеленый горошекъ, кофе, табакъ и даже сахарный тростникъ. Его засѣянные поля обсажены бананами, смоковницами или фиговыми деревьями, изъ листьевъ которыхъ изготовляется его красивый національный костюмъ.

Поселянинъ Уганды имѣетъ право пасти своихъ козъ и другой скотъ на общей землѣ. Его хижина чистая, прочно построенная, раздѣляется на двѣ половины, въ одной живетъ семья. Крыша подпирается сѣтью изъ тонкихъ жердей. Это имѣетъ двоякую цѣль -- защищать отъ солнца и предохранять отъ ночныхъ воровъ, которые, при всей своей осторожности, рискуютъ споткнуться.

Кромѣ хижины, гдѣ поселянинъ живетъ самъ, у него есть еще 2--3 маленькія постройки; одна принадлежитъ Музиму (Muzimu), или духу покровителю, который заботится о благополучіи дома, а въ другой члены семейства женскаго пола занимаются своими домашними работами. Одни выжимаютъ сокъ изъ банановъ, который, когда перебродитъ, превращается въ прекрасный напитокъ марамба (Maramba); другія сортируютъ травы для пищи, для лекарствъ; старухи курятъ трубки и разсказываютъ свои воспоминанія.

Женщины въ Угандѣ, хотя и красивѣе женщинъ другихъ африканскихъ странъ, все-таки достаточно безобразны и Стэнли рѣшилъ, что если есть въ Угандѣ красивыя женщины, то вѣроятно всѣ онѣ собраны въ гаремѣ Мтезы, который имѣетъ возможность выбирать себѣ красавицъ изъ цѣлой половины Экваторіальной Африки. Женскій штатъ Мтезы состоялъ почти изъ 5,000 женщинъ, но только 500 изъ нихъ принадлежали гарему, остальныя состоятъ при исполненіи всякихъ обязанностей въ обширномъ дворцѣ въ Рубагѣ.

Стэнли имѣлъ возможность близко разсмотрѣть 500 красавицъ выбранныхъ Мтезою, но съ точки зрѣнія бѣлаго человѣка между ними едва оказалось 20 достойныхъ вниманія и изъ этихъ 20-ти только три были дѣйствительно хороши собою. Эти три красавицы при дворѣ Мтезы были изъ племени Матума (Matuma), безъ сомнѣнія, изъ Анкори (Ankori). Цвѣтъ кожи у нихъ былъ квартерона {Въ 4-мъ поколѣніи помѣсь европейца съ негритянкой.}, съ прямыми носами, съ тонкими губами, съ большими блестящими глазами. Сложены онѣ прекрасно, всѣ формы чрезвычайно изящны и поэтъ Гафизъ сказалъ бы о нихъ, что онѣ стройны какъ пальмы и прекрасны какъ мѣсяцъ. Одно, что ихъ портило, это короткіе курчавые волосы негритянской расы; во всѣхъ другихъ отношеніяхъ ихъ можно бы смѣло показывать какъ совершенство красоты Центральной Африки. Какъ разъ эти три красавицы не имѣли успѣха у короля, который предпочиталъ имъ толстыхъ, жирныхъ африканокъ съ приплюснутыми носами.

Война длилась долго, хотя у Мтезы былъ флотъ на озерѣ въ 20,000 человѣкъ. Племя Вавума несравненно малочисленнѣе, но оно героически отстаивало свою родину. Вавумцы напали на вагандцевъ и отбросили ихъ далеко отъ ихъ крѣпости на островѣ. Ихъ морское сраженіе, въ которомъ сто лодокъ разбили цѣлый угандскій флотъ, очень напоминаетъ пораженіе испанской Армады. Генералы Мтезы, не смотря на угрозу быть сожженными въ случаѣ неудачи, ничего не могли подѣлать. Стэнли горячо сочувствовалъ храбрымъ вавумцамъ, хотя онъ самъ едва не погибъ изъ-за нихъ.

Его личные интересы требовали скорѣйшаго окончанія войны и онъ придумалъ одну комбинацію, которая совсѣмъ пришлась по вкусу королю, и тотъ далъ 2,000 человѣкъ въ распоряженіе Стэнли для осуществленія его плана. Съ помощью этихъ людей была построена маленькая крѣпостца на трехъ лодкахъ изъ частой рѣшетки изъ тростника. Она вся была похожа на продолговатый полисадникъ въ 70 футовъ высоты и 27 футовъ ширины, куда не могли проникнуть копья непріятеля. Гарнизонъ въ 200 человѣкъ былъ помѣщенъ въ нее и осторожно переправленъ на противуположный берегъ. Непріятеля предупредили, что приближается страшная машина, которая снесетъ ихъ островъ, если они не подчинятся немедленно королю Мтезѣ. Маленькая подвижная крѣпость остановилась въ разстояніи 50-ти ярдовъ отъ острова и человѣку съ удивительно развитыми легкими было поручено возвѣстить самымъ внушительнымъ замогильнымъ голосомъ: "Подчинитесь власти Мтезы, или мы взорвемъ вашъ островъ!" Вавумцы не на шутку струсили. Они никогда не видали такого угрожающаго видѣнія и не знали какъ имъ быть. Хотя имъ случалось во время войны обращаться за помощью къ злымъ духамъ, но никогда злой духъ не воплощался и рѣчь его не была такъ слышна. Теперь же слышался. голосъ духа, который оставался невидимъ. Все это казалось имъ весьма таинственнымъ и страшнымъ. Ихъ вождь отвѣтилъ: "Пусть Мтеза не гнѣвается, мы сегодня же соберемъ ему дань. Уйди, о, духъ! война окончена!"

Послѣ этого, говоритъ Стэнли, таинственное зданіе стало медленно удаляться къ тому берегу, гдѣ оно было построено и четверть милліона дикарей на радостяхъ подняли страшный крикъ.

Во время своего пребыванія въ Угандѣ Стэнли пользовался всякимъ случаемъ, чтобы подготовить Мтезу къ обращенію въ христіанство. Они много бесѣдовали по этому поводу. Послѣ одной изъ такихъ бесѣдъ Мтеза попросилъ Стэнли хорошенько описать ему ангеловъ. Стэнли, руководясь Микель-Анджело, Густавомъ Доре, Мильтономъ, съумѣлъ удовлетворить его просьбу къ большому его и всеобщему удивленію. Кромѣ того, онъ послалъ къ себѣ въ лагерь за библіею и перевелъ ему все, что говорятъ объ ангелахъ Езекіиль и св. Іоаннъ. Затѣмъ онъ перевелъ ему св. Писаніе На языкъ Кисвагили (Kiswalьli), который былъ знакомъ Мтезѣ. Евангеліе св. Луки онъ перевелъ цѣликомъ, и когда эта работа была окончена, Мтеза собралъ своихъ сановниковъ и предложилъ на ихъ разсмотрѣніе, не ввести ли христіанство въ страну.

-- Стэнли (Stamlee),-- началъ онъ,-- привезъ съ собой въ Уганду книгу, которая старше корана Магомета, и Стэнли (Stamlee) говоритъ, что книга Магомета взята изъ этой, и я нахожу, Что эта книга гораздо лучше книги Магомета. Эта книга первая, самая старая. Пророкъ Моисей писалъ объ этой книгѣ много раньше Магомета и книга эта была окончена до рожденія Магомета. Арабы пріѣзжаютъ къ намъ за слоновой костью и за невольниками, и мы видѣли, что они не всегда говорятъ правду, они покупаютъ людей одинаковаго съ нами цвѣта, обращаются съ ними дурно, заковываютъ ихъ цѣпями и бьютъ ихъ. Бѣлые же люди спасаютъ жизнь невольникамъ. Они говорятъ: "Развѣ мЫ станемъ дѣлать нашихъ братьевъ рабами? Нѣтъ, потому, что мы всѣ дѣти единаго Бога".

Мтеза предложилъ на обсужденіе слѣдующій вопросъ:

-- Взять ли намъ книгу бѣлаго человѣка?

-- Да,-- отвѣчали сановники,-- возьмемъ книгу бѣлаго человѣка.

Мтеза согласился и съ этой минуты христіанство сдѣлалось религіей населенія Уганды.

Разставаясь съ Стэнли спустя нѣсколько недѣль, Мтеза сказалъ ему: "Передайте бѣлымъ людямъ, когда будете имъ писать, что я точно слѣпой брожу во тьмѣ; все, чего я прошу, это научить меня видѣть; пока я живъ, я желаю остаться христіаниномъ".

Стэнли написалъ въ "Daily Telegraph" и въ "New York Herald", прося выслать миссіонера въ Уганду. "Еслибы сюда попалъ вѣрующій, понимающій значеніе своей миссіи человѣкъ! какое поле, какая обильная жатва для серпа цивилизаціи! Здѣсь нуженъ не простой священникъ, но духовный учитель, наставникъ, который бы указалъ имъ путь къ христіанству, какъ исцѣлять больныхъ, какъ строить жилища, какъ заниматься земледѣліемъ, вообще здѣсь нуженъ рулевой, который руководилъ бы ими во всѣхъ ихъ дѣяніяхъ". Воззваніе Стэнли было не напрасно, черезъ нѣсколько мѣсяцевъ въ Уганду была отправлена миссія.

По просьбѣ Стэнли Мтеза далъ ему конвой въ 2,000 человѣкъ для содѣйствія ему въ изслѣдованіи озера Мута-Нциге (Mгtа-Nzige). Но послѣ перваго нападенія на нихъ одного изъ враждебнымъ племенъ, вожди конвоя отказались идти дальше береговъ озера и рѣшили немедленно вернуться. Къ ужасу своему Стэнли узналъ, что половина его людей собирается его покинуть и слѣдовать за ними, такъ что ему поневолѣ пришлось отказаться отъ намѣренія проплыть по всему озеру. Онъ не пожелалъ слѣдовать за бунтовщиками вагандцами и направилъ свой путь на югъ къ озеру Танганайка.

Проходя черезъ Карагве (Karagwe) и Узамбиро (Usambiro), онъ встрѣтился съ Мирамбо (Mirambo), королемъ Уніамвези (Unyamwezi), однимъ изъ самыхъ могущественныхъ властелиновъ этой части озера, столь же грознымъ для племенъ ея, насколько и король угандскій былъ грозенъ для своихъ обитателей на сѣверѣ.

Съ Мирамбо (Mirambo) они продѣлали церемонію братства крови. Для этого они оба сѣли другъ противъ друга на соломенный коверъ; имъ сдѣлали надрѣзы на правой ногѣ; была взята кровь одного и привита другому. "Если,-- возвѣстилъ жрецъ, исполнявшій этотъ обрядъ,-- кто-нибудь изъ васъ нарушитъ узы братства, связывающія васъ отнынѣ, пусть тотъ будетъ растерзанъ львами, пускай змѣй ужалитъ его, да будетъ желчь въ его пищѣ и всякое зло да преслѣдуетъ его до конца дней его". Затѣмъ съ обѣихъ сторонъ обмѣнялись подарками, причемъ Мирамбо, не какъ большинство другихъ африканскихъ властелиновъ, непремѣнно желалъ превзойти Стэнли въ щедрости.

27-го мая экспедиція добралась до Уджиджи на озерѣ Танганайка. Живо вспомнилась Стэнли его встрѣча здѣсь съ Ливингстономъ нѣсколько лѣтъ назадъ. "Повидимому, все было какъ прежде. Тѣ же горы, то же озеро, тотъ же городъ, то же яркое небо, то же солнце, но не было великаго героя -- Ливингстона, съ которымъ для меня было связано столько интереснаго въ Уджиджи".

Въ Уджиджи Стэнли снова сѣлъ на "Lady Alice", объѣхалъ на ней все озеро и разрѣшилъ загадку рѣки Лукуги (Lukuga). Изъ своего изслѣдованія озера онъ пришелъ къ выводу, что Танганайка постоянно возвышается и что, безъ сомнѣнія, черезъ нѣсколько лѣтъ полоса между нимъ и Лукугой (Lukuga) будетъ смыта сильнымъ напоромъ воды, и воды сотни рѣкъ ринутся цѣлымъ потокомъ въ Луалабу (Lualaba).

Путешествіе по озеру совершено было безъ приключеній. Пробывъ въ отъѣздѣ 51 день, Стэнли благополучно вернулся въ Уджиджи.

По возвращеніи ожидали его новыя заботы; у него значительно убыло людей въ его отсутствіе; одни бѣжали, другіе лежали больные, и онъ рѣшилъ немедленно идти дальше, дойти до Луалабы, переправить людей черезъ озеро Танганайка. Это ему удалось безъ всякихъ препятствій. Каждый день они нападали на новый слѣдъ злодѣйствъ торговцевъ невольниками, встрѣчали на своемъ пути сожженныя деревни, цѣлые округа, которые нѣсколько лѣтъ назадъ были населены, процвѣтали, а теперь были необитаемы, покинуты; поля, которыя воздѣлывались цѣлыми поколѣніями, поросли плевелами. Мѣстами встрѣчались гекатомбы съ жертвами павшихъ за спасете своей родины или старцевъ убитыхъ торговцами, тѣхъ, которые по дряхлости не могли за ними слѣдовать. Послѣ долгаго похода, Стэнли вдругъ очутился въ виду таинственной Луалабы (Lualaba), которая, по его словамъ, блѣдно-сѣраго цвѣта, имѣетъ болѣе 1,400 ярдовъ ширины въ томъ мѣстѣ, гдѣ онъ ее видѣлъ, и медленно течетъ съ юга на западъ.

"Я пришелъ въ неописанный восторгъ при видѣ этой величественной рѣки. Тайна, которую въ продолженіе многихъ столѣтій природа охраняла отъ міра науки, ждала, чтобы ее наконецъ открыли. На протяженіи 220 миль я изслѣдовалъ всѣ источники въ ихъ впаденіи, по Ливингстону, а въ настоящее время передо мною была сама рѣка. Моею задачею было прослѣдить ее до океана".

По дорогѣ отъ Руанды (Ruanda) до арабской колоніи въ Ніангвѣ (Nyangwa), Стэнли ознакомился съ Вагумба (Wagumba), племенемъ, которое показалось ему на первыхъ порахъ самымъ низкимъ типомъ человѣческаго рода. Король этого племени нисколько не былъ лучше своихъ подданныхъ. Стэнли говоритъ, что "лицо его было похоже на безобразную маску, сдѣланную изъ какого-то страннаго неизвѣстнаго темно-коричневаго вещества. Губы служили образцомъ той толстой кожи, которою природа его надѣлила, и такъ какъ они отказывались сдвигаться, то ротъ не имѣлъ никакой опредѣленной формы, бѣлые зубы были вѣчно видны, носъ до того приплюснутъ, что я не могъ не поинтересоваться узнать, гдѣ была причина такого безобразія".

-- Ахъ,-- отвѣчалъ онъ мнѣ, громко смѣясь,-- это вина моей матери, которая привязывала меня слишкомъ плотно къ своей спинѣ, когда я былъ ребенкомъ.

Ноги его отличались безобразіемъ,-- вмѣсто подошвъ что-то въ родѣ копытъ; по самыя колѣни онъ былъ весь въ грязи.

Съ короля Стэнли перенесъ свой взоръ на его вѣрноподданныхъ, которые всѣ его обступили и съ любопытствомъ разглядывали. "Безобразные", "безобразные", "еще безобразные" -- таково его единственное впечатлѣніе. Не мало насмѣшили его вагумбскія женщины своими возгласами: "Wa-wa-aantu! cha-а?" что означало "Люди! неужели это человѣкъ?" Очевидно, они рѣшительно не могли себѣ представить живого бѣлаго человѣка на землѣ и онъ казался имъ заколдованнымъ существомъ.

Въ эту минуту толстый шестъ, прислоненный къ дереву, подъ которымъ происходила эта встрѣча, упалъ и ушибъ одного изъ людей Стэнли. "Надо было видѣть отчаяніе женщинъ, ихъ вопли и состраданія. На ихъ лицахъ видно было столько добраго участія къ бѣдному раненому, что я почувствовалъ, что подъ ихъ безобразіемъ, въ этомъ тѣлѣ, выкрашенномъ охрою, бьется человѣческое сердце, полное сочувствія къ страданію ближняго". Среди этихъ безобразныхъ негровъ Стэнли обрѣлъ нѣсколько преданнѣйшихъ людей, какіе когда-либо встрѣчались ему въ Центральной Африкѣ.

Есть ли Луалаба (Lualaba) Нигеръ или Конго? Вотъ вопросъ, который неотступно преслѣдовалъ Стэнли. До него Ливингстонъ и Камеронъ пытались разрѣшить эту задачу. Оба они встрѣтились съ препятствіями, заставившими ихъ отказаться отъ изслѣдованія рѣки до ея устья. По всѣмъ свѣдѣніямъ, собраннымъ Стэнли у туземцевъ, опасности и трудности этого путешествія были поистинѣ непреодолимы и тамъ, гдѣ не было вѣскихъ фактовъ для подтвержденія этого, на помощь являлось воображеніе жителей тропиковъ. Нѣсколько экспедицій по этой рѣкѣ было предпринято арабами, торговавшими костью и невольниками, но всѣ онѣ безъ исключенія кончились печально. У этой рѣки, говорили они, нѣтъ конца, она течетъ на сѣверъ, еще на сѣверъ, и еще на сѣверъ, а затѣмъ никто не знаетъ, куда она дѣвается. На ея берегахъ живутъ карлики, которые мечутъ въ путешественниковъ ядовитыя стрѣлы изъ темныхъ, непроницаемыхъ лѣсовъ, тутъ же живутъ гориллы, боа висятъ хвостами на деревьяхъ и ожидаютъ своихъ жертвъ, цѣлыя кучи муравьевъ, въ свою очередь угрожаютъ не малою опасностью. Кромѣ того, здѣсь въ изобиліи водятся кровожадные людоѣды, не говоря уже о разныхъ другихъ ужасахъ. Общій выводъ всѣхъ этихъ разсказовъ былъ тотъ, что никто еще не возвращался изъ тѣхъ, кто спускался внизъ по Луалабѣ (Lualaba).

Да и къ чему предпринимать такое путешествіе, уговаривали простодушные арабы; еслибы путешественнику удалось даже избѣжать карликовъ, гориллъ, людоѣдовъ, рѣка все равно течетъ на сѣверъ, еще на сѣверъ и такъ будетъ во вѣки. Еслибы Стэнли отправлялся за костью и невольниками, они бы поняли его, хотя изъ 300 человѣкъ, отправившихся нѣсколько лѣтъ назадъ за клыками слоновъ, едва ли вернулось 20 человѣкъ. Подвергать же себя всякимъ опасностямъ ради того только, чтобы узнать, куда течетъ рѣка, и для арабовъ, и для жителей Ніангве (Nyangwe) было одинаково удивительно и непонятно.

Люди Стэнли, склонные вѣрить всевозможнымъ небылицамъ, были положительно деморализованы всѣми этими разсказами и только громадное личное вліяніе ихъ предводителя сдерживало ихъ въ предѣлахъ дисциплины.

Когда Стэнли прибылъ въ Ніангве (Nyangwe), тамъ какъ разъ на время находился одинъ арабъ по имени Типпо-Тицъ (Tippoo-Tib), торговецъ невольниками. Это былъ одинъ изъ самыхъ богатыхъ арабскихъ купцовъ Экваторіальной Африки, извѣстный своею храбростью и своимъ умѣньемъ проводить большіе караваны черезъ неизвѣданныя земли. Сознавая, что ему необходима помощь, зная, что вангванцы и ваніамвезцы, изъ которыхъ состояла большая часть его отряда, откажутся идти безъ подкрѣпленія новыми силами, Стэнли обратился къ Типпо-Типу. Послѣ долгихъ переговоровъ, отказываясь сначала подъ предлогомъ нежеланія губить своихъ людей, Типпо наконецъ согласился сопровождать Стэнли съ 200 человѣкъ на разстояніи 60 переходовъ или границъ отъ Ніангве за 1,000 фунтовъ стерлинговъ.

Прежде чѣмъ окончательно рѣшиться на это путешествіе, Стэнли обратился за совѣтомъ къ Франку Пококу, единственному европейцу, который у него остался теперь, идти ли имъ на сѣверъ и на Луалабу или на югъ и на Замбези.

-- Загадаемъ,-- предложилъ Франкъ Пококъ,-- бросимъ монету, если орелъ -- то сѣверъ и Луалаба, если рѣшетка -- югъ и Замбези.

Вышла рѣшетка -- значитъ югъ и Замбези. Попробовали загадать еще на длинныхъ и на короткихъ соломенкахъ; длинныя за сѣвера и Луалабу, короткія за югъ и Замбези; опять вышло -- короткія соломенки, но вопреки всѣмъ гаданьямъ Стэнли рѣшилъ все-таки идти на сѣверъ, изучать Луалабу. Въ ту же ночь было заключено условіе съ Типпо-Типомъ.

4-го ноября произвели смотръ экспедиціи. Она состояла изъ 146 человѣкъ. На 65 ружей у Стэнли имѣлось на лицо только 40 человѣкъ, на которыхъ еще можно было положиться, остальные сами согласились бы скорѣе быть рабами, чѣмъ отстаивать чью-нибудь свободу. Конвой Типпо-Типа на первыхъ порахъ состоялъ изъ 700 человѣкъ, но 200 изъ нихъ были отосланы черезъ нѣсколько дней путешествія на какое-то другое дѣло, которое, вѣроятно, находилось въ связи съ добываніемъ слоновой кости и съ торговлей невольниками.

Между тѣмъ отрядъ Стэнли медленно подвигался впередъ.

Лѣса, черезъ которые имъ приходилось идти, были такіе густые, темные, какихъ Стэнли до сихъ поръ не видалъ, воздухъ въ нихъ былъ сырой, роса падала съ деревьевъ на подобіе дождя, подъ ногами всюду выступала вода, и черезъ нѣсколько минутъ ходьбы платье пропитывалось сыростью. Надъ головой стоялъ непроницаемый мракъ отъ деревьевъ. Черезъ каждые 5 ярдовъ бѣжали ручьи грязной воды. Усталые носильщики изнемогали, едва тащились по усѣянному скользскими листьями лѣсу. Темнота въ лѣсу была такая, что Стэнли не могъ прочитать замѣтокъ въ своей записной книжкѣ. Онъ такъ характеризуетъ переходъ черезъ эти лѣса: "Намъ все время приходится прокладывать себѣ дорогу. На головѣ точно тащишь грузъ какой, руками раздвигаешь вѣтви".

Черезъ 10 дней путешествія при такихъ условіяхъ, у Стэнли отъ сырости совсѣмъ испортились сапоги и ему довольно долго пришлось идти босякомъ. Подъ конецъ онъ долженъ былъ достать свою послѣднюю запасную пару сапогъ. Францъ Дококъ находился въ такомъ же положеніи. А они были еще только въ центрѣ континента! Приходилось дѣлать не болѣе 6 миль въ день. Цѣлыя миріады насѣкомыхъ кружились надъ ними, подъ ногани ползали всевозможные гады, попадались питоны, иногда въ 10 ф. длины, зеленыя ехидны, дождевыя гадюки, масса обезьянъ, арміи муравьевъ, и безчисленное множество жуковъ. Въ довершеніе всѣхъ напастей Типпо-Типъ вдругъ отказался идти дальше -- и только благодаря увѣщаніямъ Стэнли, согласился провести экспедицію еще черезъ 20 границъ съ того мѣста, гдѣ они находились.

Жители этой части свѣта мечутъ ядовитыя стрѣлы и съ такой силою, что, напримѣръ, вавинцы попадаютъ на разстояніи 200 ярдовъ, тогда какъ лучшій стрѣлокъ изъ людей Стэнли попадалъ только на разстояніи 70 ярдовъ. Ядъ, которымъ они отравляютъ стрѣлы, такъ силенъ, что малѣйшая царапина смертельна даже для слона.

Съ этой минуты у экспедиціи происходятъ постоянныя стычки съ туземцами и на водѣ, и на сушѣ. Для большей безопасности экспедиція раздѣлилась на 2 отряда:-- на сухопутный и на рѣчной, которые старались почти не имѣть сношеній между собою. Кромѣ нападеній съ обоихъ береговъ, имъ пришлось бороться еще со всевозможными болѣзнями, какъ-то: съ оспою, дисентеріею, съ воспаленіями легкихъ, съ тифомъ, съ злокачественными нарывами. Каждый день 2--3 трупа опускались въ рѣку. 60 человѣкъ разслабленныхъ, обезсиленныхъ болѣзнями, которые не въ состояніи были слѣдовать дальше, помѣстились въ большую, брошенную лодку, найденную на берегу, куда ее, вѣроятно, прибило теченіемъ много лѣтъ назадъ. Старая лодка была вся въ щеляхъ и, не смотря на самую старательную починку, текла страшно. Между больными было нѣсколько человѣкъ, сохранившихъ настолько силы, чтобы выкачивать воду, и этотъ плавучій лазаретъ, нагруженный страдальцами, двинулся по водамъ могучей Луалаба.

Наконецъ пришло время распрощаться съ Типпо-Типомъ и его любезнымъ конвоемъ, хотя оставалось еще 8 границъ не пройденными по уговору. Типпо-Типъ и его старшины заявили, что они рѣшительно не въ силахъ заставить людей идти дальше, что всѣ они доведены до совершеннаго отчаянія постоянными болѣзнями и смертью окружающихъ, и просто не въ силахъ бороться дальше ни съ какими невзгодами. Стэнли убѣдился, что ему ничего больше не остается, какъ отпустить Типпо-Типа. Онъ освободилъ его отъ контракта съ условіемъ, что онъ повліяетъ на своихъ людей, чтобы они не отказались продолжать начатое дѣло.

На прощаніе Типпо получилъ 2,000 долларовъ, осла, сундукъ, золотую цѣпь, 30 доти тонкаго сукна, 150 нитокъ бусъ, 16,300 раковинъ, одинъ револьверъ, 200 полныхъ амуницій и 50 круговъ проволоки, а каждый изъ его старшинъ -- подарки.

Спутники Стэнли пришли въ настоящее отчаяніе, узнавъ, что Типпо-Типъ съ своимъ конвоемъ покидаетъ ихъ, и Стэнли стоило не мало труда удержать ихъ при себѣ. Возможность разрѣшить географическій вопросъ, который былъ цѣлью его поѣздки, казалось, ускользала отъ него, и, страшась, чтобы труды столькихъ мѣсяцевъ не пропали безплодно, онъ обратился съ трогательною рѣчью къ своимъ людямъ не бросать его среди начатаго дѣла. Онъ напоминалъ имъ, что заботился о нихъ, какъ отецъ, что ихъ опасности были его личными опасностями, что онъ относился къ нимъ все время съ сознаніемъ своей отвѣтственности за ихъ судьбу.

-- И потому, дѣти мои, одумайтесь,-- продолжалъ онъ,-- вѣдь на возвратномъ пути вамъ придется переживать всѣ тѣ же невзгоды, какъ и во время движенія впередъ; теперь мы въ самой серединѣ континента, не лучше ли дойти вмѣстѣ по этой рѣки до самаго соленаго моря.

Эта краткая рѣчь имѣла большой успѣхъ и была встрѣчена аплодисментами: всѣ до единаго поклялись ему не покидать его до конца и во всемъ ему содѣйствовать.

Типпо-Типъ разстался съ нимъ въ непроходимой долинѣ Луалабы, а они смѣло пошли дальше навстрѣчу новымъ опасностямъ и затрудненіямъ.

Иногда имъ попадались племена доброжелательныхъ туземцевъ, у которыхъ можно было возобновлять запасы. Но затѣмъ, цѣлыми недѣлями, его лодкамъ приходилось пробираться среди тысячи непріятелей; съ каждымъ днемъ плаванье по рѣкѣ становилось опаснѣе, отовсюду раздавались унылые, мрачные воинственные возгласы туземцевъ. Крики въ верхней части рѣки: "Ooh-hu-hu-ooh-hu oohhu-lm-Meat-Meat" въ ея низовьяхъ смѣнились криками: "Во-Ьо, Bo-bo, Bo-bo-o-o-oh, Meat-Meat". Это выкрикивалось такими заунывными голосами, что невольно отдавалось ужасомъ въ сердцахъ ветерановъ-путешественниковъ, знавшихъ, что значатъ эти угрожающіе крики войны. Положеніе экспедиціи было ужасно: провизія истощалась, всюду, кругомъ раздавались эти мрачные, устрашающіе возгласы, со всѣхъ сторонъ летали надъ ней ядовитыя стрѣлы. И безъ того утомленные, изнуренные походомъ, путники изнемогали подъ гнетомъ сознанія ежеминутной опасности.

Но падать духомъ было не время; глаза у всѣхъ были постоянно на-сторожѣ, уши прислушивались къ малѣйшему шороху, руки были всегда наготовѣ схватиться за ружье или за весло, чтобы бороться то съ бушующею волною, то съ лютымъ врагомъ.

Водопады и водовороты Луалабы или Ливингстона, какъ прозвалъ ее Стэнли, ежедневно уносили массу жертвъ. Каждый день приключались несчастные случаи съ лодками. Такъ, напримѣръ,

14-го января, какъ разъ послѣ удачной стычки съ непріятелемъ, одну изъ лодокъ экспедиціи втянуло въ водоворотъ, который въ этомъ мѣстѣ тянется на двѣ мили. Несчастнаго, который былъ въ лодкѣ, съ быстротой) молніи понесло сперва въ первый порогъ на сѣверный конецъ острова Нтундуру (Ntunduru); тутъ ему удалось удержаться за единственную скалу, выступавшую среди порога, и за нее-то несчастный человѣкъ ухватился съ энергіею отчаянья. Уледи, одинъ изъ самыхъ лучшихъ, отважныхъ помощниковъ Стэнли, вмѣстѣ съ другимъ, шкиперомъ, отправились его спасать. Ихъ лодку тихонько спустили на канатахъ изъ тростника въ самый гребень порога. Въ ту минуту, когда успѣхъ, казалось, былъ обезпеченъ, веревка лопнула и какимъ-то чудомъ лодку отбросило къ скалѣ. Послѣ отчаянной борьбы оба храбрые шкипера добрались до скалы, за которую уцѣпился несчастный. Теперь на скалѣ, вмѣсто одного человѣка, было трое. Къ довершенію опасности, ночь спустилась съ быстротою, свойственною тропическимъ ночамъ, и до утра пришлось отложить всѣ попытки спасенія. Съ первыми лучами свѣта имъ была брошена веревка и полумертвыми, насквозь промокшими, удалось вытащить ихъ на берегъ.

Путешествіе внизъ по Ливингстону полно тѣхъ же приключеній. Небольшой отрядъ безпрестанно подвергался нападеніямъ шаекъ дикарей. При соединеніи рѣки Ливингстона съ рѣкою Арувими на него былъ сдѣланъ цѣлый рядъ нападеній и однажды, въ числѣ 54 лодокъ сразу, но Стэнли удалось ихъ разогнать. Отсюда они направились вокругъ Бангалы (Bangala). Прибытіе лодокъ въ эту часть рѣки было для всѣхъ прибрежныхъ населеній настоящимъ событіемъ. Старые враги забыли всѣ свои непріязненныя отношенія въ ненависти къ таинственному бѣлому человѣку и составили союзъ для всяческихъ помѣхъ ему въ его предпріятіи и, если возможно, для совершеннаго уничтоженія его самаго.

За нѣсколько недѣль Стэнли было извѣстно, что туземцы вооружены ружьями, добытыми съ западнаго берега. Фактъ этотъ, при другихъ обстоятельствахъ, считался бы добрымъ знакомъ для путешественниковъ, но закоренѣлая вражда населенія Бангала дѣлала его для нихъ источникомъ всякихъ серьезныхъ опасеній. Лодки ихъ были тоже гораздо больше всѣхъ тѣхъ, съ какими Стэнли приходилось до сихъ поръ встрѣчаться. Стэнли попробовалъ было подкупить ихъ подарками, предлагалъ имъ мѣняться товарами; но у нихъ на все былъ одинъ отвѣтъ -- цѣлый залпъ выстрѣловъ, которыми они ранили трехъ изъ команды Стэнли и двухъ изъ людей Франка Покока. Снаряды состояли, какъ замѣтилъ Стэнли, изъ зубчатыхъ расплавленныхъ кусковъ желѣза и мѣди схожихъ съ тѣми, какіе употребляются ашантіями. Люди Стэнли набрали въ видѣ трофеевъ битвъ на верхней части рѣки изрядное количество туземныхъ щитовъ, которые имъ теперь какъ нельзя болѣе пригодились. Женщины, дѣти и слабые мужчины держали ихъ передъ сражающимися и ограждали ихъ отъ непріятельскихъ выстрѣловъ. Вся надежда возлагалась на побѣду. Неудача была связана съ плѣномъ или съ смертью, и небольшая сравнительно кучка людей сражалась съ отчаяннымъ самоотверженіемъ и храбростью. Непрерывная стрѣльба изъ 44 винтовокъ поддерживала эту неравную борьбу, покуда, наконецъ, 63 непріятельскія лодки не выступили противъ нихъ.

У Стэнли было всего по 5 ружей на лодку, тогда какъ у непріятеля-не менѣе трехъ сотъ ружій. Если бы и у туземцевъ оказались винтовки, то, конечно, нельзя было бы разсчитывать ни на малѣйшую возможность успѣха. Но первый залпъ, сдѣланный съ лодки Стэнли, произвелъ такое впечатлѣніе на ближайшія лодки, что непріятель не рѣшился приблизиться и стрѣлялъ только издали. При такихъ условіяхъ винтовки экспедиціи оказались весьма дѣйствительными. По временамъ дѣлались новыя попытки нападенія болѣе отважными, молодыми непріятельскими храбрецами. Одинъ изъ молодыхъ вождей особенно отличался спокойствіемъ и отвагою. Его лодка приблизилась на разстояніи 50 ярдовъ отъ "Lady Alice" и онъ сталъ стрѣлять въ ея бортъ. Если бы умѣнье стрѣлять было такъ же велико, какъ велика его была храбрость,-- отъ "Lady Alice" ничего бы не осталось; по счастью, однако, снаряды падали все или выше, или ниже цѣли, и однимъ изъ отвѣтныхъ залповъ команды Стэнли молодой предводитель былъ раненъ въ бедро. Съ замѣчательнымъ присутствіемъ духа онъ самъ перевязалъ себѣ ногу и лодка его направилась къ берегу. Въ этомъ поступкѣ было столько достоинства, что Стэнли немедленно сдѣлалъ распоряженіе больше не трогать его.

Тутъ непріятель на время затихъ и Стэнли занялся перевязкою своихъ раненыхъ, что заняло у него около 5 часовъ.

Это было 31-е нападеніе за время плаванія внизъ по Ливингстону. Затѣмъ, ему пришлось имѣть еще только одну стычку на рѣкѣ. Но зато надо было бороться съ природою. Мѣстами приходилось тащить лодки и опытъ, пріобрѣтенный людьми его въ этомъ отношеніи, какъ увидимъ ниже, весьма пригодился имъ впослѣдствіи.

Черезъ 500 миль характеръ рѣки совершенно измѣнился. Луалаба была величественнѣйшая, широкая рѣка съ медленнымъ теченіемъ, гдѣ рѣдко встрѣчался какой-нибудь сучекъ. Нижняя часть ея, Ливингстонъ или Конго (какъ теперь оказалось), была, напротивъ, бѣшеная рѣка, шумная, протекающая между крутыхъ береговъ, вся пересѣченная рифами изъ лавы, скалами, прорывающаяся черезъ пучины и ниспадающая всевозможными водопадами, порогами и водоворотами.

12-го марта экспедиція добралась до расширяющагося мѣста рѣки, которое съ тѣхъ поръ называется прудомъ Стэнли (Stanley Pool). Нижній конецъ Stanley Pool, почти весь окруженный горами, соединяется съ первымъ водопадомъ Ливингстоновыхъ пороговъ. Быстрота рѣки въ этомъ мѣстѣ опредѣлена Стэнли въ 30 миль въ часъ и, по его мнѣнію, самый сильный корабль океана не справился бы съ теченіемъ рѣки въ этомъ мѣстѣ и былъ бы также безпомощенъ, какъ и самая ничтожная шлюпка.

Мѣстами лодки перетаскивались сухимъ путемъ. Въ мѣстахъ быстраго теченія ихъ спускали на канатахъ въ рѣку, иногда лодки погибали, а иногда погибала съ ними и самая команда. Самую лучшую лодку въ 75 футовъ длины и въ 3 фута ширины вырвало изъ рукъ 50-ти человѣкъ и унесло бѣшенымъ потокомъ и превратило въ щепки. Черезъ нѣсколько часовъ теченіемъ унесло еще лодку, но, по счастью, она уцѣлѣла, попавъ въ бухту. 17-го марта "Crocodile", лодка въ 85 футовъ длины, отправилась черезъ пороги съ Калулой, маленькимъ пажемъ Стэнли, и съ четырьмя шкиперами, благополучно прошла черезъ пороги, тогда какъ другая лодка, въ тотъ же день, подверглась самой печальной участи. Между тѣмъ всѣ участники экспедиціи съ каждымъ днемъ все болѣе и болѣе ослабѣвали отъ недостатка пищи, а средства къ существованію, въ видѣ бусъ и сукна, истощались быстро.

Стэнли самъ попалъ въ одинъ изъ пороговъ, но, къ счастью, безъ серьезныхъ послѣдствій.

У пороговъ Ункизи (Unkisi) препятствія казались непреодолимыми. Тутъ рѣка, попавъ въ отверстіе всего въ 500 ярдовъ ширины, становилась неудобною и превращалась въ нагорную равнину высотою въ 1,200 футовъ. Стэнли пришлось нанять въ помощь 600 туземцевъ и съ ними онъ очистилъ откосъ отъ всѣхъ препятствій; вытащили лодки на берегъ -- нѣкоторыя изъ лодокъ вѣсили по 6 тоннъ -- на высоту 3-хъ миль надъ насыпью -- и затѣмъ снова спустили ихъ въ воду на 1,200 футовъ. Въ это время остальные люди на берегу занимались рубкою большихъ деревьевъ и постройкою новыхъ лодокъ, взамѣнъ погибшихъ въ порогахъ. Такъ шли дни, недѣли. Едва справлялись съ однимъ затрудненіемъ, какъ появлялось новое.

3-го іюня экспедиція лишилась Франка Покока, этого храбраго, преданнаго офицера и друга Стэнли. Франкъ настаивалъ на переходѣ черезъ пороги въ Манассѣ (Manassa), не смотря на всѣ предостереженія и уговоры команды. Лодкою руководилъ ветеранъ Уледи, самый опытный и отважный шкиперъ изъ всѣхъ шкиперовъ Стэнли. Лодку потянуло теченіемъ къ водопадамъ. Тутъ только бѣдный Франкъ понялъ всю опасность, какой онъ подвергъ своихъ компаньоновъ. Сброшенный съ мѣста потокомъ шумящихъ грозныхъ водъ, Франкъ выпрямился во весь ростъ и съ отчаяньемъ смотрѣлъ въ глаза своимъ товарищамъ,-- весь ужасъ положенія былъ теперь ясенъ! Но поздно! Ихъ несло съ неимовѣрной силой въ водопадъ. Среди шумящихъ, пѣнящихся волнъ по временамъ ихъ лодка прыгала, кружилась, и, наконецъ, ее потянуло въ самую пучину. Тутъ наступила минута ужаса и отчаянья.

-- Держитесь за лодку,-- кричалъ онъ своей командѣ,-- хватайтесь за канаты!

Самъ онъ попробовалъ было стащить съ себя фланелевую рубашку, но его мгновенно закружило въ водоворотѣ и шумящія несущіяся воды покрыли ихъ собою. 8 человѣкъ команды ухватились за лодку и ихъ живыми теченье принесло въ рѣку, а бѣдный Франкъ не удержался за лодку; черезъ нѣсколько секундъ онъ промелькнулъ въ бѣломъ шумящемъ потокѣ. Уледи бросился за нимъ, движимый желаніемъ спасти его, и ему это едва не удалось, когда вдругъ оба попали въ новый водоворотъ, изъ котораго только Уледи спасся, а Франкъ Пококъ скрылся въ немъ на вѣки.

Маленькій отрядъ ослабѣвалъ съ каждымъ днемъ все болѣе и болѣе, не только физически, но и численно. Добравшись до водопадовъ въ Исанджила (Isangila) и убѣдившись тутъ окончательно, что рѣка Ливингстонъ находится въ связи съ рѣкою Конго, Стэнли объявилъ, ко всеобщей радости, что онъ отправится сухимъ путемъ на Эмбомму (Embomma) и къ морю.

Экспедиція была доведена теперь до голоданія, такъ какъ, по мѣрѣ приближенія къ Атлантическому океану, сукно, бусы, мѣдная проволока все болѣе и болѣе падали въ цѣнѣ. Стэнли могъ бы прокормить весь свой персоналъ въ Центральной Африкѣ на то количество товара, на которое на берегу онъ едва могъ одинъ разъ накормить 12 человѣкъ.

Отправившись сухимъ путемъ, Стэнли долженъ былъ разстаться съ "Lady Alice", которая перенесла его черезъ столько миль воды. Ее оставили на вершинѣ скалы надъ водопадами Исанджила. И какой тяжелый походъ предстоялъ имъ черезъ эти послѣднія безплодныя мили! Голодные люди едва двигались среди всевозможныхъ лишеній. Стэнли былъ тронутъ проявленіемъ семейныхъ и родственныхъ привязанностей среди его людей въ эти трудные часы испытаній. Молодые протягивали руку помощи старикамъ, отцы, не смотря на свою слабость, несли на рукахъ дѣтей или поддерживали своихъ женъ. Племена округовъ, черезъ которые теперь надо было проходить, хотя и не относились прямо враждебно, тѣмъ не менѣе не обнаруживали къ нимъ никакого сочувствія. Всѣ переговоры и обѣщанія оказались напрасными. Туземцы не являлись на помощь ни въ чемъ, ни словомъ, ни дѣломъ.

4-го августа Стэнли написалъ воззваніе о помощи къ европейцамъ въ Эмбомму. Уледи и его три товарища были посланы впередъ съ письмомъ. Въ ихъ отсутствіе каравану съ каждымъ днемъ становилось все хуже и хуже.

6-го августа они добрались до мѣста по имени Банца Мбуко (Banza Mbuko), инвалидами, удрученными горемъ, съ опухшими лицами, исхудалые, полумертвые. Банца Мбуко -- область плодородная, жители ея имѣли видъ сытыхъ, откормленныхъ людей. Такъ какъ Стэнли и его спутники были пришельцами изъ другого свѣта, то къ нимъ относились безъ всякаго сочувствія.

"Я,-- говоритъ Стэнли,-- не слыхалъ ни слова упрека, ни отъ кого изъ моего персонала, они падали молча въ изнеможеніи на землю, изрѣдка слышались стоны дѣтей, или слабый голосъ умирающей матери, увѣщанія дѣтей постарше, но взрослые и мужчины молчали, казалось, жизнь отлетѣла отъ нихъ, всѣ были поглощены своими личными страданіями".

Въ это время Уледи съ цѣлымъ конвоемъ людей показался на дорогѣ изъ Эмбоммы и весь лагерь за минуту мертвый, ожилъ, точно по мановенію какого-то волшебнаго жезла. Помощь подоспѣла какъ нельзя болѣе во-время благодаря великодушному и быстрому участію къ положенію несчастныхъ со стороны двухъ англійскихъ фирмъ въ Эмбоммѣ, куда Стэнли адресовалъ свою просьбу, именно А. да Мотта-Вейга (А. da Motta-Veiga) и Дж. В. Гарриссонъ (J. W. Harrisson).

Стэнли, вѣрный своему слову, привелъ обратно своихъ людей въ Занзибаръ, но увы! Какъ мало вернулось съ нимъ домой изъ тѣхъ, кто съ нимъ вышелъ изъ Багамойо 17-го ноября 1874 года.

"Все, что было пережито за это время, всѣ сцены борьбы человѣка съ природою, всѣ страданія моихъ спутниковъ, все ихъ довѣріе ко мнѣ, все разомъ ожило въ памяти -- все это прошлое казалось сномъ. Черезъ много, много лѣтъ въ Занзибарѣ будутъ еще вспоминать наше путешествіе, и его участники будутъ казаться героями изъ всего племени. Для меня они тоже были героями -- эти бѣдные, невѣжественные сыны Африки. Съ первой борьбы въ дебряхъ Итуру (Ituru) до послѣдняго шага въ Эмбоммѣ во всѣ тяжкія минуты нашей общей жизни они никогда не оставляли меня, не измѣняли мнѣ. И благодаря труду ихъ рукъ и ихъ доброму сердцу экспедиція могла достигнуть тѣхъ результатовъ, какихъ она достигла и три важныя задачи географіи темнаго континента были разрѣшены. Laus Deo!.."

Помимо массы зоологическихъ и этнологическихъ данныхъ, собранныхъ Стэнли, онъ изслѣдовалъ озеро Викторія, опредѣлилъ пространство самой южной части Нила, объѣхалъ озеро Танганайка и установилъ его связь съ Лукугой (Lukuga), а главное -- раскрылъ великую тайну Луалабы и, такимъ образомъ, пополнилъ крупный пробѣлъ въ географическихъ знаніяхъ цивилизованнаго міра.

IV.
Основаніе негритянскаго государства.

Международная ассоціація для изслѣдованія Центральной Африки.-- Экспедиція къ Верхнему Конго подъ предводительствомъ Стэнли.-- Задачи международной ассоціаціи Конга.-- Конгская флотилія,-- Совѣщаніе съ властями Виви и основаніе тамъ первой станціи.-- Прокладка первой дороги отъ Виви къ Исанджилѣ.-- "Bula Matari".-- Туземный врачъ въ Конго.-- Постройка плотины.-- Преслѣдованіе крокодиловъ.-- Плаваніе по Конго.-- Туземный танецъ въ Ндунгѣ.-- Стэнли при смерти.-- Встрѣча французскаго національнаго флага.-- Происшествіе въ Малинѣ.-- Переговоры съ Нгаліемой и Макоко.-- Болѣзнь Стэнли.-- Результаты его экспедиціи по Верхнему Конго.-- Безпорядки на станціяхъ по Конго.-- Заключеніе братскаго союза съ Мангомбо.-- Человѣческія жертвы віанезцевъ.-- Возвращеніе Стэнли въ Европу.-- Основаніе независимаго государства Конго.

Покуда великія географическія открытія Стэнли были еще свѣжи у всѣхъ въ памяти, бельгійскій король совѣщался о томъ, какъ-бы сдѣлать Центральную Африку доступною для торговыхъ сношеній. Вся Европа принимала участіе въ обсужденіи этого вопроса и было рѣшено основать международную ассоціацію для изслѣдованія и цивилизаціи Центральной Африки. Во главѣ этой ассоціаціи стояли бельгійцы, и президентомъ былъ избранъ король Леопольдъ.

На слѣдующій годъ послѣ открытія Стэнли Верхняго Конго, образовался спеціальный отдѣлъ въ этой ассоціаціи для изслѣдованія этой рѣки. Отдѣлъ этотъ былъ названъ комиссіей для изученія Верхняго Конго и пользовался особымъ покровительствомъ и матеріальною поддержкою бельгійскаго короля. Главныя цѣли этой комиссіи заключались въ установленіи торговыхъ пунктовъ по большой рѣкѣ, въ пріобрѣтеніи земель и распространеніи цивилизаціи среди туземнаго населенія. Король Леопольдъ глубоко интересовался этимъ проектомъ и часто обращался къ Стэнли съ разными вопросами. Наконецъ, составился основной капиталъ, и Стэнли, по желанію короля, согласился быть главнымъ агентомъ комиссіи и стать во главѣ экспедиціи.

Стэнли задался цѣлью установить непосредственныя торговыя сношенія европейскихъ негоціантовъ съ туземными племенами Верхняго Конго. Его удачное путешествіе послѣдняго года навело его на мысль, что это вещь возможная. Экспедиція преслѣдовала филантропическую, ученую и коммерческую цѣли. Филантропическая ея цѣль заключалась въ открытіи доступа внутрь страны, и въ огражденіи ея отъ окружающихъ дикарей. Ученая цѣль состояла въ томъ, чтобы систематически ознакомиться съ областями между "Stanley Pool" и Бомой (Boma), опредѣлить съ точностью положеніе главныхъ пунктовъ и селеній этихъ племенъ. Коммерческая цѣль сводилась къ тому, чтобы узнать, возможно ли установить торговыя сношенія съ этими племенами, на основаніи обмѣна ихъ произведеній на мануфактурные товары цивилизованныхъ странъ.

Имѣя въ виду всѣ эти задачи, Стэнли отплылъ на "Albion'ѣ" изъ Лита (Leith) въ Занзибаръ, гдѣ набралъ себѣ 68 человѣкъ, изъ своихъ прежнихъ опытныхъ спутниковъ. Занзибарскій султанъ снабдилъ его маленькій пароходъ свѣжимъ мясомъ, курами, утками и черезъ нѣсколько дней онъ отплылъ къ устьямъ Конго черезъ Красное и Средиземное моря.

По прибытіи въ Аденъ, Стэнли получилъ телеграмму съ извѣщеніемъ, что въ комиссіи для изученія Верхняго Конго произошли нѣкоторыя перемѣны. Съ тѣхъ поръ она и носитъ названіе "Международной Ассоціаціи Конго". Въ Гибралтаръ пришло письмо съ подробностями по поводу этихъ перемѣнъ. Въ письмѣ указывалось на необходимость пріобрѣтать земельныя концессіи отъ туземныхъ начальниковъ, съ правами на постройку дорогъ и на отдачу земли подъ обработку, на необходимость построить станціи и населить ихъ туземцами подъ надзоромъ бѣлыхъ. Каждую станцію проектировалось сдѣлать центромъ маленькой общины. Въ заключеніе Стэнли напоминали, что требуется основать не бельгійскую колонію, а обширное негритянское государство.

Пароходъ зашипѣлъ, пронзительно свистнулъ и двинулся впередъ по волнамъ къ западному берегу Африки.

-- "Ура! Конго!"... Да, Стэнли снова увидѣлъ эту величественную рѣку. Съ палубы "Альбіона" она предстала во всей своей красѣ развернувшеюся на 3 мили ширины. Окруженная съ обѣихъ сторонъ горами и мрачными дремучими лѣсами, она съ необычайной силою стремится къ океану. Теченіе по временамъ было такъ сильно, что маленькій пароходъ всячески уменьшалъ свой ходъ, чтобы удержаться въ предѣлахъ обыкновенной скорости.

"Альбіонъ" скоро бросилъ якорь въ гавани Банана (Banana) (14-го августа 1879 г.), и офицеры, долженствовавшіе примкнуть здѣсь къ экспедиціи, встрѣтили Стэнли на берегу. Ихъ было 11 человѣкъ: 1 американецъ, 2 англичанина, 5 бельгійцевъ, 2 датчанина, и одинъ французъ. Конгская флотилія размѣстилась у берега. Она состояла изъ "La Belgique", двухъ-винтового парохода въ 16 лошадиныхъ силъ, въ 65 фут. длины; "L'esperance" -- винтового парохода въ 6 лошадиныхъ силъ, 42 фут. длины; "En Avant",-- колесная лодка такой же силы 43 фут. длины; лодки "Royal". Эта послѣдняя была подарена экспедиціи королемъ Леопольдомъ. Кромѣ поименованныхъ лодокъ, было еще 2 стальныхъ плашкоута, 1 винтовой катеръ въ 24 фут. длины и китоловная лодка въ 33 фут. длины.

Банана съ берега представляетъ собой песчаный полуостровъ; вдали кругомъ видны горы и дремучіе лѣса. По берегу тянется набережная, а тамъ выше -- дома негоціантовъ, нерѣдка мелькаетъ флагъ какого-нибудь изъ агентовъ европейскихъ государствъ. Нѣсколько недѣль было проведено здѣсь въ осмотрѣ лодокъ и въ распредѣленіи обязанностей между бѣлыми экспедиціи.

Экспедиція насчитывала въ своей средѣ 12 бѣлыхъ вмѣстѣ со Стэнли, 68 занзибарцевъ, 143 жителя Западнаго берега. Рано утромъ 21-го августа 1879 г., раздались свистки пароходовъ, и флотилія отплыла изъ Банана вверхъ по Конго. "Имѣлась въ виду новая задача, замѣчаетъ Стэнли, а именно покорить миролюбиво непокорныхъ, раздѣлить ихъ земли, превратить ихъ въ цивилизованныя національныя государства, куда могли бы проникать европейскіе негоціанты рука объ руку съ черными африканскими торговцами, подчинить все извѣстному порядку и закону, положить конецъ убійствамъ и беззаконію, пролить свѣтъ въ мрачную жизнь невольниковъ".

Стэнли описываетъ природу до Бомы, какъ нѣчто безконечно унылое, мрачное. Берега рѣки низкіе съ высокими деревьями, мѣстами смѣняющіеся густымъ кустарникомъ, иногда встрѣчаются узкія бухты, поросшія густой травою. Здѣсь не встрѣтишь ни одной птицы. Кругомъ все точно уснуло въ вѣчномъ снѣ -- вездѣ тишина смерти. Въ Бомѣ Дэ-Дэ-Дэ (Dé-Dé-Dé), начальникъ поселенія Нсанда (Nsanda), котораго Стэнли встрѣчалъ прежде во время своей экспедиціи по темному континенту, былъ приглашенъ присоединиться къ экспедиціи въ качествѣ переводчика и парламентера.

"Альбіонъ" былъ отправленъ въ обратный путь съ письмами, а остальная флотилія направилась въ Виви (Vivi), гдѣ должно было основаться первое поселеніе. Рѣка между Бомой и Виви протекаетъ по насыпямъ камня и кварца, осколковъ скалъ, которыя ее окружаютъ. Когда они высадились на берегъ въ Виви, единственнымъ мѣстомъ годнымъ подъ поселеніе было песчаное пространство земли въ 80 квадратныхъ ярдовъ. За ней шелъ густой лѣсъ травы въ 15 футовъ высоты, Дэ-Дэ-Дэ нашелъ нужнымъ выжечь эту траву и менѣе чѣмъ черезъ часъ пламя очистило порядочное пространство. Прежде чѣмъ приняться за основаніе здѣсь колоніи, рѣшили переговорить съ начальникомъ Виви. Дэ-Дэ-Дэ были поручены эти переговоры и черезъ два дня къ Стэнли прибыли пять представителей этого округа.

Главный начальникъ Виви назывался Виви Мавунги (Vivi Маwungi); это былъ коренастый, колченогій человѣкъ, съ выраженіемъ лица людоѣда. Его короткій костюмъ состоялъ изъ синей куртки съ пестрымъ жилетомъ и фригійской шапочки всѣхъ цвѣтовъ. Нгуфу Мпанду, второй по рангу, былъ сѣденькій старичекъ въ клѣтчатой юбкѣ и коричневой фетровой шляпѣ, на рукахъ и на ногахъ у него были браслеты изъ мѣдной проволоки. Капита (Каpita), третій, очень походилъ на Нгуфу. Виви-Нку былъ совершенно пьянъ и не могъ принимать никакого участія въ переговорахъ. На немъ была надѣта широкая, черная куртка, ярко красное нижнее платье и блестящая шелковая шляпа. Братъ его Бензани Конго, красивый, хорошо сложенный молодой человѣкъ, былъ въ коричневой курткѣ, въ юбкѣ легкой бумажной матеріи, а украшенія состояли изъ браслетъ изъ мѣдной проволоки на рукахъ и ногахъ.

Первый день закончился тѣмъ, что всѣ эти власти съ бутылками джина въ рукахъ, подготовляли свои мозги на завтра ко дню совѣщанія.

Лестью удалось склонить этихъ властелиновъ уступить 20 квадратныхъ миль земли за плату 32 фунт. стерлинговъ сукномъ и 2 фунт. стерл. деньгами ежемѣсячно. Стэнли считалъ это дорогою цѣною, полагая, что тутъ ясно обнаружилась природная способность туземцевъ къ торговлѣ. Въ Болобо (Bolobo) онъ видѣлъ мальчика 6 лѣтъ, который способенъ былъ больше нажить на сукнѣ стоимостью въ 1 фунт. стерл., чѣмъ англійскій мальчикъ 15 лѣтъ нажилъ бы на кускѣ цѣною въ 10 фунт. стерлинговъ.

Въ самое короткое время станція въ Виви была распланирована, и затѣмъ отправили лодку обратно въ лагерь Муссоко (Mussoko) за людьми и припасами. "Трудно себѣ представить, замѣчаетъ Стэнли, задачу болѣе трудную, неблагодарную, какъ побѣдить и покорить мрачную, суровую природу этой области". Но вотъ въ лѣсу раздался стукъ топора и лязгъ пилы -- Стэнли самъ училъ людей обращаться съ строительными орудіями, что приводило въ неописанной восторгъ властей Виви, и они прозвали его "Bula Matari", т. е. каменоломъ. Въ 3 мѣсяца и 23 дня первая станція на верхнемъ Конго была основана.

Главная квартира помѣщалась въ шале на высотѣ 340 фут. надъ рѣкою; кругомъ размѣщались сараи для скота, коттэджи бѣлые, какъ снѣгъ. При станціи разведенъ былъ свой огородъ. Работы было не мало, и требовалось не мало умѣнья, чтобы руководить людьми, но терпѣніе Стэнли и его настойчивость преодолѣли всѣ препятствія. Оставивъ Виви подъ надзоромъ Спаргаука, 2-го февраля 1880 г., Стэнли отбылъ съ отрядомъ избранныхъ людей въ Исанджилу, чтобы наблюдать за постройкой дороги.

Пороги дѣлали непроходимою рѣку между Виви и Исанджилой, приходилось идти черезъ хребетъ вершинъ въ 1,350 фут. высоты, покрытыхъ лѣсами высокой густой травы. Но нечего было дѣлать. "Впередъ -- друзья!" и люди чуть не по горло вязли въ грязи пропитанной запахомъ кабановъ. Трудно передать всѣ затрудненія, неудобства ихъ перехода черезъ эти горы.

Пройдя 17 миль, отрядъ прибылъ въ поселеніе Банца-Нсанда (Banza Nsanda). Здѣсь ему была оказана настоящая торжественная встрѣча. Около 30 туземныхъ начальниковъ, въ старыхъ платьяхъ европейцевъ, привѣтствовали ихъ. Прежде чѣмъ начать совѣщаніе, пресловутая бутылка джина обошла присутствующихъ. Результатомъ этого совѣщанія было то, что начальники разрѣшили постройку дороги черезъ ихъ земли за плату матеріями, бусами и проволокою, на сумму въ 150 фунт. стерлинговъ. Проложить дорогу по направленію отъ Виви къ Исанджилѣ! Легко сказать! Проложить дорогу черезъ суровыя, грозныя горы, непроходимые лѣса, черезъ овраги, поросшіе кустарникомъ, черезъ пропасти, ручьи и потоки!

Но "Billa Matari" успѣлъ и въ этомъ. Отъ Нсанды приходилось идти черезъ неизвѣданные лѣса, гдѣ водились буйволы и слоны. Стэнли самъ только случайно спасся отъ нападенія буйвола, который былъ уже въ 40 футахъ отъ него. Выстрѣливъ въ него, онъ промахнулся. Буйволъ съ яростью кинулся въ его сторону, но вдругъ, въ нѣсколькихъ шагахъ отъ него, свернулъ въ кусты.

Вторая станція назначена была около Исанджилы. Мѣстныя власти обѣщали уступить, землю въ обмѣнъ на тонкое сукно, военные мундиры, бусы, ножи и нѣсколько бутылокъ "Old Tom'а".

Время не терялось -- изслѣдователи мѣстности вернулись въ Виви 10-го марта, черезъ 7 дней уже приступлено къ постройкѣ дороги, а черезъ мѣсяцъ и 3 дня, она была проложена уже на 22 мили, и экспедиція расположилась лагеремъ въ Макей Маніабѣ (Makey Manyaba).

По пути Стэвли познакомился съ однимъ мѣстнымъ врачемъ. Почтенный представитель этой благородной профессіи лечилъ только камешками и увѣрялъ, что въ тѣхъ случаяхъ, когда всѣ доктора отказывались отъ больного, ему удавалось вылечивать самыя трудныя болѣзни.

Затѣмъ отрядъ снова вернулся въ Виви. 3_:то марта паровой катеръ "Royal" былъ поставленъ въ большой стальной вагонъ, и 50 туземцевъ потащили его черезъ горы въ лагерь Мангубу (Manguba). "En Avant" перевезли разобраннымъ, по частямъ, а 30-го іюля было доставлено въ лагерь все имущество передовой партіи, 1827 кладей -- вѣсомъ около 54 тоннъ.

Работа между Виви и Мангубой, продолжалась 160 дней и за это время дорога была проложена на 966 миль.

9-го августа, піонеры размѣстились лагеремъ у рѣки Бунди (Bundi), въ 24 миляхъ отъ Виви. Здѣсь имъ пришлось прорубать дорогу въ бамбуковомъ лѣсу. Страна была дикая, негостепріимная, и вопросъ о пропитаніи внушалъ опасенія. За это время переболѣла почти седьмая часть экспедиціи и скорбный листъ увеличивался съ каждымъ днемъ.

Оставивъ бѣлыхъ наблюдать за запасами при рѣкѣ Бунди, Стэнли, во главѣ піонеровъ, отправился къ рѣкѣ Луендѣ (Luenda), отмѣчая дорогу флагштоками. Въ Нсекелело (Nsekelelo) 63 туземца за щедрые подарки согласились помочь въ прокладываніи дороги. Пароходы, лодки и запасы были переправлены въ Луенду 23-го октября.

6-го ноября отрядъ расположился лагеремъ въ виду горы Нгома (Ngoma). Здѣсь Стэнли встрѣтился съ де-Брацца, знаменитымъ французскимъ изслѣдователемъ, который прибылъ сюда съ 50 людьми. Всѣ они были вооружены Винчестерскими винтовками. Пробывъ два дня въ лагерѣ, де*Брацца направился къ Виви.

"Bula Matarb призадумался, какъ подойти къ этой мрачной горѣ Нгомѣ. Рѣка была недоступна, вслѣдствіе пороговъ и водопадовъ. Добраться до вершины Нгома, имѣвшей 15,000 фут. надъ лагеремъ, съ вагонами было немыслимо. Подошва горы выдавалась угломъ въ рѣку, а 400 ярдовъ дальше, на поросшей травой полосѣ земли виднѣлись звѣриные слѣды, которые затѣмъ пропадали въ скалахъ. Изъ скалъ Стэнли рѣшилъ построить черезъ рѣку каменную стѣну. 40 человѣкъ были назначены для главныхъ работъ, остальные для собиранія камня. Въ шесть дней построили каменный фундаментъ на мели въ рѣкѣ и на ней возвели плотину въ 400 ярдовъ длины, о которую рѣка стала ударять со всею силою. Лагерь перенесли на ³/₄ мили выше и приготовили лодки для изслѣдованія рѣки. Конго стала теперь судоходною на полторы мили отъ Исанджилы.

21-го февраля 1881 года экспедиція размѣстилась на квартирахъ въ Исанджилѣ, какъ разъ черезъ годъ послѣ того, какъ отрядъ выступилъ изъ Виви. Теперь піонеры проникли на 50 миль внутрь страны. Путешествіе было тяжелое, печальное -- 6 европейцевъ и 22 туземца погибли отъ лихорадки; 13 бѣлыхъ возвратились домой больными. Потеря европейцевъ была возмѣщена нѣсколькими бельгійскими офицерами, присланными "Международной ассоціаціей".

Конецъ путешествія отъ Исанджилы до Маніанги (Manyanga) былъ совершенъ водою по рѣкѣ. "Royal" отправился въ путь подъ управленіемъ Фламини, итальянскаго инженера. За нимъ слѣдовалъ "En Avant". Шумомъ своихъ колесъ она разсердила крокодиловъ. Одинъ за другимъ стали они слѣдовать за лодками, съ выпучеными глазами, то погружаясь въ воду въ нѣсколькихъ шагахъ отъ своей добычи, то снова выглядывая изъ воды, точно выбирая удобный моментъ, чтобъ схватить лодку и, наконецъ, разъяренные неудачей стали преслѣдовать ее. Природа до самаго Кувоко (Kuvoko) не представляла ничего утѣшительнаго. Изрѣдка попадались деревья, мѣстами хилый, жалкій кустарникъ, высокіе утесы песчанника по южному берегу, а по сѣверному берегу встрѣчались мѣстами площадки земли, покрытыя травой. Рѣка тутъ болѣе открытая, горы и холмы исчезаютъ, виднѣются только на извилинахъ.

По Конго приходилось плавать съ большею осторожностью, такъ какъ на ней безпрестанно встрѣчались пороги, водовороты, рифы. Внутренность страны тоже безплодная. Голыя скалы и обширныя пространства красной земли по временамъ смѣнялись хилой, жидкой травой.

До Маніанги ничто не мѣшало ихъ плаванію. Туземцы при видѣ приближающихся пароходовъ съ крикомъ "А, Kumbi! Kumbi!" (лодки! лодки!) бѣжали на встрѣчу. Лагерь быстро превращался въ рынокъ. Маніоковый хлѣбъ, бананы, индѣйское зерно, картофель, куры, козы, пальмовое масло мѣнялись на сукно, холстъ, бусы, проволоку и спиртные напитки.

Въ Ндунгѣ (Ndunga) молодые туземцы-мужчины и дѣвушки развлекали прибывшій отрядъ туземными танцами. Они сперва прыгали и кружились чрезвычайно весело, затѣмъ танецъ кончался тѣмъ, что всѣ брались за руки и начинали кружиться безъ конца, громко крича хоромъ. Въ серединѣ круга, на плечахъ товарища, помѣщался какой-нибудь юноша и лезвіемъ остраго ножа полосовалъ себя по языку при всякомъ новомъ крикѣ хора. Хороводъ кружился все быстрѣе и быстрѣе, крики хора становились все громче и громче и юноша съ изрѣзаннымъ языкомъ, изъ котораго кровь струилась по губамъ и подбородку, точно обезумѣвъ, неистово махалъ ножомъ, пока, наконецъ, Стэнли, страшась, что танцующіе потеряютъ совсѣмъ способность владѣть собою, не давалъ знака для прекращенія танцевъ.

Наконецъ, 1-го мая 1881 года, прибыли въ Маніангу. Тамъ Стэнли едва не умеръ отъ лихорадки. Онъ пролежалъ въ жару 14 дней. Все время ему давали хининъ, постоянно увеличивая дозы, къ 14 дню болѣзни онъ дошелъ до 50 грановъ въ день. 20-го мая Стэнли почувствовалъ приближеніе смерти. Были позваны піонеры, чтобы выслушать его послѣднія распоряженія, и европейцы окружили его кровать. Альбертъ Кристоферсонъ взялъ больного за руку. Стэнли послѣ нѣсколькихъ напрасныхъ усилій проговорилъ только: "Я спасенъ!" Черезъ десять дней онъ былъ уже внѣ опасности, за нимъ старательно ходили 2 мальчика -- Мабруки (Mabruki) и Дуалла (Dualla).

б-то іюня изъ Виви прибылъ молодой нѣмецъ, Линднеръ съ подкрѣпленіемъ. Вскорѣ былъ заключенъ договоръ съ властями Маніанги, и затѣмъ приступили къ устройству третьей станціи на горѣ надъ рѣкой. Три европейца и 18 чернокожихъ были оставлены въ Маніангѣ на три года съ полнымъ содержаніемъ. Стэнли же вмѣстѣ съ лейтенантами Валькъ (Valk) и Браконье сухимъ путемъ отправились къ Slanley Pool, чтобъ подготовить тамъ все нужное для основанія еще новой станціи. Линднеру было поручено доставить вагоны и припасы въ Мпакамбенди (Mpakambendi), подняться на 22 мили выше и тамъ ожидать возвращенія піонеровъ. Первая часть путешествія была совершена черезъ высокіе хребты, пересѣченные пропастями и глубокими каменистыми ручьями. На третій день добрались до равнинъ, мѣстами поросшихъ травой. Страна кругомъ была плодородная, но мало обработанная, всякихъ продуктовъ обиліе и населеніе жаждало торговли.

Черезъ 14 дней добрались до поселенія предводителя Бвабва Нжали (Bwabwa Njali). Начальникъ этотъ былъ "тщеславенъ, какъ женщина и легкомысленъ, какъ дитя", а въ душѣ -- безнравственный плутъ, который старался подольститься къ пришельцамъ. Онъ иначе не говорилъ, какъ: "Любезный дорогой братъ! Братъ изъ братьевъ! Мой настоящій дорогой братъ!" и т. д. въ томъ же духѣ а между тѣмъ старательно разсматривалъ васъ и ваше имущество".

Едва партія прибыла въ поселеніе, какъ вдалекѣ показался французскій національный флагъ; несъ его негръ-матросъ въ сопровожденіи Маламеена, Сенегальскаго сержанта. У этого послѣдняго, какъ оказалось потомъ была бумага -- договоръ вождя Макоко съ де-Брацца; въ силу этого договора Франціи уступалась часть земли отъ Гордона Бенеттъ (Gordon Bennett) до Импилы (Impila) по правому берегу Stanley Pool. Маламеенъ выступилъ на другой день и піонеры послѣдовали за нимъ. Черезъ 6 миль похода они дошли до Мфвы (Mfwa), и затѣмъ дальше до селенія Жалима (Malima) вверхъ по рѣкѣ. Около 400 біанзійцевъ, высокихъ, широкоплечихъ, статныхъ, желтокожихъ молодцевъ, собрались здѣсь для продажи слоновой кости. Скоро появился и самъ вождь ихъ Гаманконо (Gamankono) и, пожавъ Стэнли руку, разрѣшилъ 400 туземцамъ начать свое мелодическое пѣснопѣніе. Нѣсколько успокоившись отъ волненія, Гаманконо приступилъ къ дѣловымъ переговорамъ. Гаманконо, широкоплечій, дюжій негръ, въ своемъ клѣтчатомъ красновато-зеленымъ платьѣ, напоминалъ собою одухотворенную шахматную доску.

Стэнли обратился къ нему съ вопросомъ, дѣйствительно ли онъ запродалъ свою землю, на что тотъ отвѣчалъ, что ничего объ этомъ не знаетъ и готовъ войти въ соглашеніе и разрѣшить отряду основаться въ Малимѣ.

Тѣмъ не менѣе Маламеенъ въ сумерки вступилъ въ селеніе. Про бѣлаго человѣка распустили слухъ, что онъ ѣстъ черныхъ младенцевъ, и вотъ ночью глашатай сталъ ходить вдоль берега рѣки, выкрикивая, что бѣлые люди страстные любители мяса черныхъ мальчиковъ. На утро, въ лагерь прибыли отважные молодцы, вооруженные громадными ножами. Не разсчитывая на вліяніе вождей, Стэнли рѣшилъ отступить по дорогѣ въ Мфву. Преувеличенные разсказы о происшествіи въ Малимѣ дошли до Мфвы, и цѣлая шайка вооруженныхъ туземцевъ заградила отряду путь.

Недоразумѣніе, впрочемъ, скоро разсѣялось, когда узнали, что это идетъ "Tanley! Tanley!" и нѣсколько запыхавшихся туземцевъ прибѣжали сообщить, что кровный братъ Стэнли Нгаліема желаетъ его видѣть. Важное приглашеніе было принято, сдѣлано отступленіе и мѣстомъ встрѣчи назначенъ правый берегъ. Съ нетерпѣніемъ ожидалось прибытіе Нгаліемы. Онъ явился только на четвертый день. Нгаліему 34 года, онъ хорошо сложенъ, гордъ, жаденъ и жестокъ. "Суевѣріе держитъ его въ своихъ оковахъ, онъ слѣпой рабъ фетишизма". Смягченный дарами, Нгаліема обѣщалъ склонить своихъ братьевъ вождей въ Нтамо (Ntamo), въ пользу основанія тамъ станціи. Черезъ нѣсколько дней онъ возвратился съ пятью вождями и послѣ долгаго совѣщанія съ ними заявилъ, что они все еще ни на что не рѣшились.

Для того, чтобы дать имъ время обдумать свое предложеніе, Стэнли возвратился въ Мпакамбенди за провіантомъ, оставивъ въ Нтамо Сузи (бывшаго у Ливингстона) и десять занзибарцевъ. Черезъ 10 дней отрядъ прибылъ въ Мпакамбенди и тутъ пришлось улаживать затрудненія. Дѣло въ томъ, что Линднеру было поручено пріобрѣсти землю на южномъ берегу, противуположномъ Маніангѣ, а теперь предполагалось основать станцію у Stanley Pool на лѣвомъ берегу, въ виду того, что де-Брацца пріобрѣлъ землю на сѣверномъ берегу. Немедленно было приступлено къ работамъ по прокладкѣ дороги. Люди двигались медленно, приходилось пересѣкать ручьи, поросшіе лѣсомъ обрывы, тащить тяжелые вагоны съ пароходами и провіантомъ. Въ Кинсенди (Kinsendi) прибылъ Сузи со своимъ отрядомъ изъ Нтамо и привезъ извѣстіе, что Нгаліема, напуганный угрозами торговцевъ слоновой костью, отказывающихся вести съ нимъ торговлю, обѣщалъ имъ прекратить всякое сношеніе съ бѣлымъ человѣкомъ. Сузи узналъ, кромѣ того, что Нгаліема плаваетъ подъ фальшивыми флагами и совсѣмъ не вождь, а просто торговецъ костью. Піонеры отправились впередъ прокладывать дорогу, за ними вскорѣ послѣдовалъ и остальной персоналъ экспедиціи.

Экспедиція въ полномъ составѣ прибыла въ Узанзи (Usansi) 7-го ноября, гдѣ Макоко, владѣтель округа между Кинтомпе (Kintompe) и Stanley Pool, посѣтилъ немедленно "Bula Matori". Въ исхудаломъ, старомъ Макоко, всего болѣе поражала его борода, въ 6 фут. длины, на 1 фут. длиннѣе его самого, когда она была не подвернута. Въ результатѣ переговоровъ Макоко обѣщалъ уступить землю подъ колоніи въ Кинтамо (Kintamo). Все лицо его было вымазано сажею въ знакъ печали. Но за то онъ вернулся совершенно счастливымъ, получивъ много кусковъ холста и бусъ для четырехъ дамъ г-жъ Макоко. Въ тотъ же вечеръ отъ почтеннаго старца-вождя прибылъ посланный съ извѣстіемъ, что Нгаліема выступаетъ съ большою силою противъ Стэнли, чтобы помѣшать ему въ осуществленіи его предпріятія. Стэнли распорядился укрыть весь персоналъ экспедиціи въ вагоны и въ кусты, окружающіе лагерь, и всѣмъ приказалъ оставаться тамъ, покуда не услышатъ звуковъ гонга. Какъ только раздастся звукъ этого инструмента, они должны бѣжать, махая ружьями, и неистово кричать.

Стэнли завидѣлъ приближеніе своего кровнаго брата во главѣ 200 батекейцевъ съ ружьями, подъ звуки роговъ, барабановъ и другихъ "національныхъ" инструментовъ. Нгаліема вступилъ въ лагерь и, движимый непреодолимой алчностью получить цвѣтного сукна и ковровъ, послѣдовалъ за Стэнли въ его палатку. Повторивъ нѣсколько разъ свое рѣшеніе не допускать экспедицію въ Кинтамо (Kintamo), Нгаліемо вдругъ обратилъ вниманіе на большія гонги, висѣвшія на дверяхъ палатки. Ему объяснили, что это идолы, но онъ не повѣрилъ и пожелалъ услыхать ихъ звукъ. Его опять предостерегли, что это идолъ, призывающій вооруженныхъ людей. Продолжая не вѣрить, онъ толкнулъ ногой. "Ударьте, "Billa Matori", ударьте въ тарелки!" Цѣлый рядъ ударовъ сдѣланъ былъ по этимъ "тарелкамъ" и прежде чѣмъ толпа очнулась отъ громовыхъ ударовъ, крики и вопли послышались со всѣхъ сторонъ, и выскочила бѣшеная, съумасшедшая толпа вооруженныхъ людей изъ-за кустарниковъ и овраговъ. Батекейцы, въ паническомъ ужасѣ, обратились въ бѣгство, бросая по дорогѣ ружья, амуницію. Нгаліема съ двумя своими сыновьями спрятался за Стэнли, умоляя "Bula Matori", его спасти. Его успокоили и, затѣмъ, было возобновлено братство за пальмовымъ виномъ.

Нгаліема возвратился въ Нтамо умнѣе и печальнѣе прежняго. Отрядъ, ободренный удачей этой шутки, двинулся впередъ. До Кинтамо дошли въ 21 день и мѣстомъ для новой станціи былъ избранъ откосъ "Leopold Hill" въ 600-хъ ярдахъ отъ деревни и 68-ми футахъ надъ Конго. На востокъ было 5,000 миль судоходнаго сообщенія черезъ "Stanley Falls" и новая станція названная "Леопольдвилль (Leopoldvill) долженствовала быть пристанью, отъ которой пароходы могли-бы отправляться въ путешествіе по Верхнему Конго. Работы часто прерывались изъ-за ссоръ съ Нгаліема и его единомышленниками, и одно время отношенія съ нимъ до того обострились, что у всѣхъ ружья были постоянно наготовѣ. Однако, дѣло обошлось благополучно и всѣ переговоры со всѣми вождями округа увѣнчались успѣхомъ.

Денежными знаками этой територіи служатъ мѣдные прутья, за три такихъ прута можно купить 10 фунтовъ маніоковаго хлѣба. 22 ярда простого сукна стоютъ 15 мѣдныхъ прутьевъ; за то за одинъ ножъ платилось отъ одного до трехъ прутьевъ, смотря по числу заклепокъ въ рукояткѣ. Земля територіи отличалась плодородіемъ, но была не обработана, поросла травою, кустарниками, деревьями. На другой сторонѣ рѣки тянулись зеленѣющія долины въ перемежку съ густыми лѣсами, а тамъ дальше вправо отъ Stanley Pool -- горы и хребты, покрытые лѣсами. По словамъ Стэнли, територія вокругъ селеній Кинтамо и Киншасса (Kinsliassa) простирается до 50,000 квадратныхъ акровъ самой плодородной наносной земли, какую едва ли можно встрѣтить въ какой-либо другой части свѣта. Тѣмъ не менѣе мѣстные жители вѣчно голодаютъ вслѣдствіе лѣни мужчинъ, единственное занятіе которыхъ состоитъ въ томъ, что они сидятъ, не двигаясь, покуда ихъ трудолюбивыя жены натираютъ ихъ пальмовымъ масломъ и охрою.

19-го апрѣля, первая экспедиція по изслѣдованію Верхняго Конго покинула Леопольдвилль. Она состояла изъ "En Avant", шлюпки и двухъ лодокъ съ персоналомъ изъ 49 темнокожихъ и четырехъ бѣлыхъ, включая Стэнли. Переплывая черезъ Pool, который тянется на протяженіи 250 квадр. миль, они прошли мимо южныхъ береговъ острова Баму (Ваши) съ его стадами буйволовъ, слоновъ, гиппопотамовъ.

По прибытіи въ Мсвату (Mswata) былъ сдѣланъ привалъ и начальники округовъ Гобила (Gobila), Гаунши (Gaunchi) и Ганделай (Gandelay) предстали во всей красѣ подъ аккомпаниментъ барабановъ, колокольчиковъ и рожковъ. Изъ этого достойнаго тріо, Ганделай считался старшимъ, при немъ состояло нѣсколько лицъ женскаго пола, которыя отгоняли мухъ съ его августѣйшей особы. Продажа участка земли состоялась успѣшно и лейтенанту Янсену было поручено основать пятую станцію.

"En Avant" отправилась для изслѣдованій по Квѣ (Kwa) и открыла озеро Леопольда.

На возвратномъ пути Стэнли заболѣлъ лихорадкою и, по прибытіи въ Леопольдвилль, распорядился, чтобы занзибарцы, которыхъ трехлѣтній срокъ службы кончался, проводили его въ Виви. Здѣсь онъ встрѣтился съ докторомъ Пешелемъ Лёше, который долженъ былъ замѣнить Стэнли въ томъ случаѣ, еслибы болѣзнь помѣшала ему вести экспедицію дальше. Снабдивъ доктора всѣми нужными свѣдѣніями и указаніями, онъ самъ отправился на морской берегъ, остановился на время въ Лоандѣ (Loanda), гдѣ постепенно сталъ поправляться и, затѣмъ, въ октябрѣ 1882 года, вернулся въ Европу.

Предписаніе комитета отъ 1878 года гласило: основать три колоніи, пустить по Верхнему Конго пароходъ, сдѣлать доступнымъ сообщеніе съ моремъ. Стэнли могъ заявить теперь, что съ помощью нѣсколькихъ европейцевъ и 68 занзибарцевъ онъ основалъ пять станцій вмѣсто трехъ, пароходъ и парусное судно спущены по Верхнему Конго, дорога для транспортовъ между Виви и Исанджилой проложена и еще другая отъ Маніанги до Stanley Pool, кромѣ того, сообщеніе открыто до сліянія Квы съ Конго въ 440 миляхъ отъ моря.

Пребываніе Стэнли въ Европѣ продолжалось всего нѣсколько недѣль, и 30 декабря 1882 года онъ снова вернулся въ Виви, гдѣ нашелъ разные безпорядки. Почтенный нѣмецъ, Линднеръ, котораго онъ оставилъ вмѣсто себя, за мѣсяцъ передъ тѣмъ отбылъ на родину. Начальникъ Виви былъ потерянъ, украденъ или смѣщенъ, но его не оказалось на мѣстѣ, Леопольдвилль предоставленъ самому себѣ.

Порядокъ, однако, скоро былъ возстановленъ, затѣмъ возникли новыя станціи еще въ Стефанивиллѣ (Stephanievill), Франктоунѣ (Franktoun) и въ Китаби (Kitabi). Леопольдвилль скоро принялъ видъ торговаго поселенія, и хорошо организованная экспедиція изъ 80 человѣкъ почти съ 6 тонами поклажи отплыла 8-го мая по Верхнему Конго. "En Avant" указывала путь, за ней шла "Royal", затѣмъ новый паровой катеръ, извѣстный подъ литерами "А. S. А.", были взяты еще одна шлюпка и лодка. Сдѣланъ привалъ въ Мсватѣ (Mswata) въ благоустроенной станціи въ резиденціи со всѣми удобствами, гдѣ папа Гобила и лейтенантъ Янсенъ вели свои переговоры по два раза въ день.

Флотилія продолжала свой путь въ Болобо (Bolobo) черезъ деревню Манту (Mantu), гдѣ фабрикуется въ большомъ количествѣ пиво изъ перебродившаго сахарнаго тростника и пшена. Кругомъ тянутся плодородныя долины, роскошныя низменности. Это -- именно та площадь въ милліонъ квадратныхъ миль, которая, по мнѣнію Стэнли, стоитъ того, чтобы изъ-за нея потрудиться на 255 миляхъ утесовъ и скалъ, поросшихъ кустарникомъ, отдѣляющихъ ее отъ предпріимчивыхъ европейцевъ. Будь она имъ доступна, она скоро показала бы міру, сколько производительнаго можетъ дать Африка. Численность прибрежнаго населенія Болобо простирается до 10,000, внутреннія земли также густо заселены.

Флотилія отплыла изъ Болобо 28-го мая. Черезъ два дня прибыли въ Луколелу (Lukolela) и здѣсь узнали отъ туземцевъ, что оспа похитила десятую часть жителей, а голодъ уничтожилъ и остальныхъ. Тѣмъ не менѣе туземцы явились въ лагерь съ курами, козами, бананами, яицами и другими прелестями, и начался обмѣнъ этихъ продуктовъ на сукно и бусы. Въ Иребу (Irebu) Стэнли заключилъ кровный союзъ съ вождемъ Мангомбо (Mangombo). Жрецъ сдѣлалъ имъ обоимъ надколы на правой рукѣ, выпустилъ немного крови, слегка присыпалъ пылью и затѣмъ черную и бѣлую руки потерли этими ранами одну объ другую и обрядъ кровнаго братства былъ совершенъ цри цѣломъ потокѣ проклятій и всякихъ заклинаній жреца.

Изслѣдовавъ затѣмъ Могинди (Mohindi) или Черную рѣку на нѣкоторомъ разстояніи и, убѣдившись, что на обоихъ берегахъ ея живутъ враждебныя племена, флотилія направилась дальше по Конго. Скоро добрались до територіи Бакути (Bakuti), и, послѣ обряда кровнаго братства съ вождемъ, была уступлена земля для устройства станціи подъ экваторомъ, и лейтенантъ Вангеле былъ назначенъ ея командиромъ съ гарнизономъ въ 36 человѣкъ. Затѣмъ экспедиція возвратилась въ Леопольдвилль. Подкрѣпленія и провіантъ были посланы въ Болобо и въ другія станціи. Самъ же Стэнли занялся устраненіемъ всякихъ невзгодъ въ болѣе бѣдныхъ поселеніяхъ.

Не позже какъ черезъ три недѣли пришло извѣстіе, что Болобо сожжено. Флотилія снова отправилась вверхъ по рѣкѣ, но, приблизившись къ станціи была встрѣчена залпомъ выстрѣловъ изъ селеній Манга (Manga) и Яибула (Yambula). Пришлось направить "Royal" обратно въ Леопольдвилдь за ружьями. Однако, миръ былъ заключенъ раньше прибытія ружей.

Віанезцы, къ племени которыхъ принадлежало и это населеніе -- народъ дикій и суевѣрный. Война затѣвается ими изъ-за всякаго пустяка. Дурной сонъ бываетъ причиною сожженія или повѣшенія за предполагаемое колдовство. Молодыхъ дѣвушекъ удавливаютъ, если ихъ возлюбленные заболѣваютъ или умираютъ. Если умираетъ вождь, на его могилѣ убиваютъ отъ 2-хъ до 45-ти человѣкъ. Человѣческія жертвоприношенія въ честь умершаго вождя практикуются по всему бассейну Конго. Чѣмъ богаче семейство умершаго, тѣмъ больше приносится жертвъ.

Жертвѣ обыкновенно выкалываются глаза, затѣмъ ее ставятъ на колѣна, или въ сидячемъ положеніи привязываютъ къ столбу, прикрѣпляютъ веревку къ верхней вѣтви молодого дерева, которая виситъ достаточно низко, чтобы свободнымъ концомъ можно было обмотать шею несчастной жертвы. Палачъ измѣряетъ разстояніе и однимъ взмахомъ своего широкаго ножа отсѣкаетъ голову отъ вытянутой шеи, и голова, обливаясь кровью, отлетаетъ на разстояніе нѣсколькихъ ярдъ.

На пути флотиліи постоянно встрѣчались селенія, покинутыя, сожженныя до основанія. Повсюду видны были слѣды разоренья, произведеннаго торговцами невольниками. Флотилія наткнулась какъ-то и на самыхъ этихъ разбойниковъ. Это былъ отрядъ маніэмскихъ невольниковъ подъ предводительствомъ арабскаго вождя. Охотясь за невольниками и слоновой костью, они опустошили страну въ 34,570 кв. миль, населенную 1,000,000 жителей.

-- Я всегда чувствую,-- говорилъ Стэнли,-- непреодолимое желаніе мстить за такія опустошенія и избіенія спящихъ людей.

Но онъ не былъ офиціальнымъ уполномоченнымъ отъ какого-либо правительства и въ сущности не имѣлъ права вмѣшиваться въ это дѣло.

Оставивъ вмѣсто себя начальникомъ экспедиціи Франсиса де-Винтонъ, Стэнли, наконецъ, вернулся въ Европу. 20-го іюня онъ прибылъ въ Плимутъ, и черезъ четыре дня послалъ донесеніе бельгійскому королю, что миссія по бассейну Конго совершена съ полнымъ успѣхомъ.

15-го ноября происходило засѣданіе въ Брюсселѣ, на которомъ рѣшено признать права "Международной ассоціаціи Конго" и было заявлено, что 1,900,000 кв. миль открыты въ Центральной Африкѣ для свободной торговли и для цивилизаціи.

2-го февраля 1885 г. было узаконено существованіе независимаго государства Конго съ королемъ Леопольдомъ во главѣ.

Общій итогъ населенія бассейна Конго, по Стэнли и по другимъ изслѣдователямъ, простирается до 43 милліоновъ, изъ нихъ одна шестая приходится на людоѣдовъ. Такъ, отъ Болобо на большомъ протяженіи до Ніангве (Nyangwe) всѣ племена людоѣды. Обыкновенно они не ѣдятъ женщинъ, потому-что, по ихъ понятіямъ, мясо мужчины гораздо вкуснѣе. Одинъ изъ офицеровъ Стэнли видѣлъ, какъ туземцы, разгуливая, ѣли куски человѣческаго мяса, завернутаго въ банановые листья.

-- Это ужасно!-- невольно воскликнулъ онъ, обращаясь къ одному изъ старшинъ.

-- Напротивъ, это очень вкусно, въ особенности съ солью,-- отвѣчали офицеру.

Климатъ тамъ на первыхъ порахъ переносится не легко. Онъ даже опасенъ для тѣхъ, кто не въ силахъ забыть всего комфорта европейской жизни.

Главные продукты округовъ, состоящихъ въ вѣдѣніи "Международной ассоціаціи", земляные орѣхи, пальмовое масло, слоновая кость, резина, пчелиный воскъ, копалевая камедь; изъ овощей -- ямъ, сладкій картофель, огурцы, дыни, томаты и др. Маніоко въ изобиліи даетъ мучнистую пищу.

Рѣка Конго имѣетъ въ длину болѣе 4,000 миль и ея судоходные притоки, вмѣстѣ взятые, составляютъ до 10,800 миль длины.

V.
Въ поискахъ за Эминомъ-пашей.

Прошлое Эмина-паши.-- Служба его при Гордонѣ.-- Торговля человѣческимъ мясомъ въ экваторіальной провинціи.-- Губернаторство Самуила Бэкера въ Суданѣ.-- Появленіе Магди и его успѣхи.-- Кунктаторская тактика Эмина-паши въ борьбѣ съ Магди.-- Снаряженіе экспедиціи для освобожденія Эмина.-- Два пути внутрь Африки.-- Избраніе дороги черезъ Конго.-- Привлеченіе Типпо-Типа къ экспедиціи.-- Дезертирство.-- Критическое положеніе экспедиціи.-- Высадка въ Ямбуйѣ.-- Шествіе по дремучему лѣсу.-- По рѣкѣ Арувими.-- Стычки въ Ависсибѣ.-- Смертоносныя стрѣлы туземцевъ.-- Прокладываніе дороги въ чащѣ гигантскаго лѣса.-- Бѣдствія экспедиціи.-- Въ лагерѣ голода.-- Борьба съ карликами.-- Выходъ изъ лѣса -- Схватка въ области Мозамбони.-- У озера Альбертъ-Ніанца.-- Первое извѣстіе объ Эминѣ-пашѣ,-- Сооруженіе форта "Бодо".-- Письмо Эмина къ Стэнли.-- Ихъ свиданіе -- Мотивы отказа Эмина вернуться съ Стэнли.-- Гибель арріегардной колонны.-- Бунтъ въ войскѣ Эмина.-- Арестованіе паши мятежниками.-- Переписка Джефсона съ Стэнли.-- Возвращеніе экспедиціи.-- Открытіе заговора противъ больного Стэнли.-- Стычки съ туземцами на возвратномъ пути экспедиціи.-- Рувенцори -- "царь облаковъ".-- Банкетъ въ Багамойо.-- Результаты и жертвы экспедиціи Стэнли.

Настоящее имя Эмина-пати -- Эдуардъ Шнитцеръ. Родился онъ въ городѣ Оппельнѣ, въ Прусской Силезіи, въ 1840 году. Ему было пять лѣтъ, когда онъ лишился отца, и семейство Шнитцеръ переселилось въ городъ Нейссу, близь Праги, гдѣ Эдуардъ и получилъ свое первоначальное образованіе.

Онъ изучалъ медицину въ Бреславлѣ, а затѣмъ въ Берлинѣ, и въ Берлинскомъ же университетѣ, 24-хъ лѣтъ, былъ удостоенъ ученой степени. На видъ онъ казался въ этотъ періодъ гораздо старше своихъ лѣтъ, безъ сомнѣнія, вслѣдствіе слишкомъ усидчивыхъ занятій. Съ самаго ранняго дѣтства проявлялъ онъ большую наклонность къ научнымъ изысканіямъ, что такъ и осталось одной изъ наиболѣе выдающихся чертъ его нѣсколько сложнаго характера. Какъ въ школахъ, такъ и въ университетѣ онъ занимался не одной только медициной исключительно, а всѣми отдѣлами естествовѣдѣнія вообще.

При малѣйшемъ стараніи съ своей стороны, онъ легко могъ добиться какого-нибудь теплаго мѣстечка при одномъ изъ германскихъ университетовъ, но у него были совсѣмъ иные вкусы. Обладая въ высокой степени лингвистической способностью, онъ рѣшилъ немедленно по окончаніи университетскаго курса по возможности болѣе постранствовать по Божьему міру.

Узнавъ въ 1864 году, что турецкое правительство нуждается въ докторахъ для карантиновъ, онъ принялъ на себя обязанность врача въ Антивари.

Впослѣдствіи онъ сблизился съ Измаиломъ Гаккой-пашой и, состоя на службѣ у него, посѣтилъ Эрзерумъ, Янину и другіе города. Гакки умеръ въ 1873 году, отсидѣвъ четыре года въ Требизондской тюрьмѣ, и въ теченіе всего этого періода ежедневно всюду за нимъ слѣдовалъ Эдуардъ Шнитцоръ или, какъ онъ самъ любилъ называть себя, "Эминъ Вѣрный".

Разсказываютъ, будто Эминъ женился на вдовѣ Гакки, но объ этомъ событіи изъ романическихъ страницъ его жизни существуетъ множество различныхъ варіантовъ.

Со смертью Гакки-паши, Эминъ вступилъ на египетскую службу въ званіи эфенди, въ качествѣ старшаго медицинскаго чиновника въ экваторіальную провинцію, гдѣ губернаторомъ въ то время былъ Гордонъ. Молодой человѣкъ сразу обратилъ на себя вниманіе своего начальника, человѣка весьма проницательнаго, который не замедлилъ оцѣнить по достоинству новаго чиновника. Гордонъ посылалъ его для ревизій, а также пользовался его услугами для разныхъ дипломатическихъ миссій,-- и всѣ эти порученія Эминъ исполнялъ съ большимъ тактомъ и съ полнымъ успѣхомъ.

Съ перемѣщеніемъ Гордона-паши на высшій постъ, бразды правленія были вручены Эмину-эфенди. Гордону удалось значительно улучшить положеніе экваторіальной провинціи, но тамъ оставалось еще много дѣла. Предстояло преодолѣть еще массу препятствій, въ особенности въ области торговли невольниками, хотя и замѣтно ослабленной уже въ правленіе Гордона, но тѣмъ не менѣе еще довольно дѣятельно производившей свои ужасныя операціи.

Исторія экваторіальной провинціи тѣсно связана съ этимъ промысломъ человѣческимъ мясомъ. Прошло около семидесяти лѣтъ съ тѣхъ поръ, какъ Измаилъ-паша, сынъ хедива Магомета-Али, ввелъ египетскій законъ въ южномъ Суданѣ; и съ этого періода, вплоть до губернаторства сэра Самуила Бэкера въ 1869 году, операціи торговцевъ невольниками постоянно разростались. Въ концѣ концовъ онѣ чувствовали подъ собою такую прочную почву, что Зеберъ Рагама (Zeber Bahama), избранный для управленія ими и для организаціи ихъ, располагалъ полной возможностью пренебрегать распоряженіями правительства и считался даже достаточно сильнымъ, чтобы угрожать самой незыблемости египетскаго закона.

Хедивъ пытался было залучить его на какой-нибудь постъ въ египетскую службу, но это не удалось. Тогда онъ назначилъ губернаторомъ Судана сэра Самуила Бэкера, съ ясно выраженной миссіей для подавленія торговли невольниками въ этой области. Новый губернаторъ распространилъ дѣйствіе египетскаго закона далеко на югъ, подчинивъ ему также и область озера Шанца. Бэкеръ, съ свойственной ему энергіей, отдался организаціи провинціи и возложенной на него задачѣ искорененія торговли невольниками.

Послѣ непродолжительнаго пребыванія своего въ Англіи, Гордонъ возвратился въ Суданъ въ качествѣ генералъ-губернатора, и однимъ изъ первыхъ его мѣропріятій было назначеніе Эмина губернаторомъ экваторіальной провинціи. Своими административными способностями и страстной преданностью дѣлу Эминъ вполнѣ оправдалъ его выборъ. Со времени занятія имъ своего новаго поста, дѣла провинціи прогрессировали все къ лучшему. Въ его правленіе народъ сталъ работать въ поляхъ невооруженный,-- явленіе необычайное въ Центральной Африкѣ. Построены были новыя станціи, обширныя пространства страны культивированы, и будь ей дано какихъ-нибудь пять лѣтъ мира, экваторіальная провинція стала бы на ряду съ самыми цвѣтущими уголками на поверхности земного шара. Но въ 1881 году здѣсь начались серьезныя смуты. Нѣкій Магометъ Ахмедъ, очнувшись внезапно отъ своего соннаго существованія, увѣровалъ, что онъ есть Магди, давно ожидаемый Мессія магометанскаго міра.

Окруживъ себя огромной свитой, Магди успѣшно отражалъ нѣкоторые небольшіе отряды египетскихъ войскъ, поспѣшно высылавшіеся для подавленія новаго тревожнаго волненія. Эти успѣхи привлекли подъ его знамя цѣлыя орды фанатическихъ мусульманъ. Кромѣ того, энергическое содѣйствіе оказали ему заинтересованные въ фіаско египетскаго вліянія торговцы невольниками, богатство и численность которыхъ дѣлало ихъ чрезвычайно сильными и опасными непріятелями.

Затѣмъ Гордонъ былъ отправленъ въ Хартумъ, но тамъ магдисты зарубили его. Трагическій конецъ его миссіи тяжелымъ камнемъ лежитъ на сердцѣ каждаго англичанина.

По смерти Гордона, побѣдоносный пророкъ былъ признанъ калифомъ въ большей части Судана, такъ что, наконецъ, одна только экваторіальная провинція оставалась еще неподчиненною его власти. Въ этомъ прежде всего она обязана своему южному положенію, весьма отдаленному отъ главной квартиры Магди, но въ извѣстной степени также и искусной военной тактикѣ Эмина, въ наше время блистательно примѣнявшаго тактику Фабія Максима, имѣющую за собою давность цѣлыхъ двухъ тысячъ лѣтъ. Не располагая достаточной силой для открытой борьбы съ врагомъ, то отступая, то подвигаясь впередъ, онъ такъ хорошо укрѣпился, что на многіе годы обезпечилъ свою страну, по крайней мѣрѣ, отъ сильнаго воздѣйствія на нее непріятеля. Когда предводитель магдистовъ направлялся съ войскомъ къ лагерю Эмина, гарнизонъ послѣдняго перемѣщался на болѣе южную позицію, оттѣсняя при этомъ небольшіе отряды, высылавшіеся противъ него. Затѣмъ, съ приближеніемъ главной непріятельской силы, онъ отступалъ еще далѣе на югъ, увлекая за собою туда же и своего врага. Военная игра эта продолжалась до тѣхъ поръ, пока встревоженный за свою безопасность въ такой отдаленности отъ главнаго пункта своихъ дѣйствій, непріятель не ретировался окончательно, преслѣдуемый войсками Эмина въ своемъ отступленіи. При всей своей практичности, эта система защиты требовала однако значительно большаго запаса амуниціи, нежели тотъ, какимъ располагалъ Эминъ. Предвидя быстрое приближеніе такого момента, когда запасъ его патроновъ совершенно истощится и въ распоряженіи его не останется другого выхода, кромѣ немедленнаго бѣгства или ужасной смерти въ плѣну у магдистовъ, Эминъ черезъ Уганду и Занзибаръ отправилъ въ Европу множество писемъ, свидѣтельствовавшихъ о критическомъ его положеніи.

Письма эти достигли Европы осенью 1886 года и вызвали глубочайшую симпатію и интересъ къ ихъ автору. Каждый чувствовалъ себя обязаннымъ что-нибудь сдѣлать по этому поводу, тѣмъ болѣе, что времени терять было некогда.

Снаряженіе экспедиціи для освобожденія Эмина принадлежитъ непосредственной иниціативѣ мистера В. (нынѣ сэра Вильяма) Мэккинона, изъ Балинакиля, Аргайльскаго графства, который много лѣтъ весьма интересовался изслѣдованіемъ невѣдомаго континента.

Освобожденіе запертаго непріятелемъ паши, по мнѣнію его, только и могло совершиться по частной иниціативѣ. Политическія и разныя другія причины препятствовали предпринимать что-либо по этому поводу какъ британскому, такъ и египетскому правительствамъ, преимущественно заинтересованнымъ въ судьбѣ Эмина. Съ помощью многихъ богатыхъ и вліятельныхъ людей, подобно Мэккинону, сознававшихъ, что несчастное положеніе паши главнымъ образомъ вызвано англійской политикой въ Египтѣ, сэръ Вильямъ образовалъ комитетъ, принявшій на себя задачу снаряженія экспедиціи въ экваторіальную провинцію. Каждый членъ его внесъ извѣстную сумму. Кромѣ того, предложена была общественная подписка, которая привлекла много крупныхъ взносовъ. Лондонское Королевское Географическое Общество, напримѣръ, принимая во вниманіе, что подобная экспедиція, разумѣется, должна была много способствовать расширенію ограниченныхъ географическихъ свѣдѣній о Центральной Африкѣ,-- пожертвовало 1,000 фунтовъ стерлинговъ. Хедивъ внесъ 10,000 фунтовъ стерлинговъ, и хотя комитетъ не могъ расчитывать на формальную и офиціальную поддержку со стороны британскихъ властей, тѣмъ не менѣе члены его были увѣрены, что имъ оказано будетъ всевозможное содѣйствіе для приведенія въ исполненіе ихъ труднаго предпріятія.

Нѣсколько дней спустя послѣ перваго обсужденія вопроса объ экспедиціи, сэръ Вильямъ Маккинонъ по этому же предмету держалъ совѣтъ со Стэнли, прося его указаній въ дѣлѣ выбора достойнаго вождя и въ то же время зондируя самого "изслѣдователя", не возьметъ ли онъ на себя этой роли? Стэнли согласился стать во главѣ этого дѣла, но подъ условіемъ, чтобы онъ мои дѣйствовать "безотлагательно и безвозмездно", присовокупивъ, что, если бы комитетъ избралъ другого вождя экспедиціи, онъ во всякомъ случаѣ рѣшилъ въ ея запасной капиталъ внести 500 фунтовъ стерлинговъ.

Кромѣ сэра Вильяма Маккиннона, исполнявшаго роль президента, комитетъ состоялъ изъ слѣдующихъ лицъ: полковника сэра Ф. де Винтона, въ качествѣ секретаря, мистера Г. М. Стэнли, Гюи Доунай (Guy Dawnay), сэра Левиса Пелли, мистера А. Ф. Кинненда (Kinnaind), полковника Гранта, и Г. Воллера (H. Woller). Пока они судили да рядили, Стэнли подвигался къ Америкѣ, для исполненія принятыхъ имъ на себя обязательствъ по устройству публичныхъ лекцій въ Соединенныхъ Штатахъ. По разсчетамъ его импрессаріо, это путешествіе должно было принести Стэнли, по крайней мѣрѣ, 10,000 фунтовъ стерлинговъ. 11-го декабря, однако, труды его въ этомъ направленіи были прерваны телеграммой отъ президента комитета освобожденія, гласившей: "Вашъ планъ и предложеніе приняты; власти согласны; фонды готовы, дѣло безотлагательно; пріѣзжайте скорѣе. Отвѣчайте". Съ его стороны послѣдовалъ немедленный отвѣтъ: "Только-что получилъ телеграмму. Много благодаренъ. Все обстоитъ благополучно. Если будетъ хорошая погода и ничто не помѣшаетъ, отплываю на "Eider'ѣ" въ среду въ 8 часовъ вечера. Прибуду 22-го декабря въ Соутгамптонъ. Въ концѣ концовъ всего одинъ мѣсяцъ просрочки. Скажите властямъ, чтобы извѣстили Гольмвуда (генеральнаго консула въ Занзибарѣ) и Сейида Баргама (занзибарскаго султана)".

По прибытіи въ Лондонъ въ первый день Рождества, онъ поспѣшно сдѣлалъ свои предварительныя распоряженія и переправился въ Брюссель, чтобы явиться Бельгійскому королю, на службѣ котораго онъ продолжалъ еще состоять. Результатомъ этого свиданія было великодушное предоставленіе королемъ Леопольдомъ въ распоряженіе Стэнли на пользованіе экспедиціи всѣхъ перевозочныхъ средствъ свободнаго государства Конго.

Едва распространилась вѣсть о сооруженіи новой экспедиціи внутрь Африки, какъ цѣлыя сотни просьбъ посыпались къ ветерану-изслѣдователю о зачисленіи въ его свиту или, по крайней мѣрѣ, о разрѣшеніи сопровождать его. Наконецъ, онъ сдѣлалъ слѣдующій выборъ будущихъ своихъ спутниковъ: маіоръ Эдмундъ Барттелотъ (Barttelot), отличившійся въ Афганистанѣ и Египтѣ; лейтенантъ В. Г. Стэрсъ (W. G. Stairs), только-что получившій приглашеніе для изслѣдованія Новой Зеландіи; капитанъ P. I'. Нельсонъ, изучившій дѣйствительную службу въ Зузуландѣ и Базутоландѣ; докторъ Т. Г. Паркъ (Parke), изъ военно-медицинскаго департамента, служившій въ Абу-Клеѣ при генералѣ сэрѣ Гербертѣ Стюартѣ; мистеръ В. Бокки, изъ военно-медицинскаго департамента; мистеръ Джонъ Розъ Троупъ (Troup), сынъ сэра Колина Троупа; мистеръ Гербертъ Вордъ (Ward), путешественникъ по Борнео и Новой Зеландіи; мистеръ А. I. Моунтеней Джефсонъ (Mounteney Jephson), и мистеръ Джемсонъ (Jameson). Двое послѣднихъ нѣсколько запоздали съ своими просьбами и были приняты участниками въ экспедиціи лишь послѣ взноса ими въ фондъ Комитета по 1000 фунтовъ стерлинговъ.

Слѣдующій вопросъ, стоявшій на очереди, касался избранія пути. Приходилось рѣшить: подойти къ Ваделаю съ востока или запада. При выборѣ западной дороги, экспедиція уклонилась бы отъ Занзибара. Принявъ же восточное направленіе,-- въ извѣстныхъ предѣлахъ,-- она могла бы воспользоваться рѣкою Конго и ея притоками. Дорога отъ Занзибара черезъ Уганду составляла около 1300 миль. Но Уганда переживала смутныя времена, такъ что, по всей вѣроятности, пришлось бы обходить по окраинѣ этой страны и добираться до озера Альберта-Ніанца черезъ озеро Мута Нциге (Muta Nzige), а въ такомъ случаѣ протяженіе пути превысило бы 1600 миль. Со стороны Конго къ Ваделаю можно было подойти двумя путями: или пользуясь рѣкой Мобангу и ея притоками, или черезъ Арувими. Изъ всѣхъ путей Стэнли предпочиталъ послѣдній. Но многіе изъ членовъ Комитета, по различнымъ причинамъ, энергично протестовали противъ него. Наконецъ, уступивъ ихъ мнѣнію, онъ измѣнилъ свое намѣреніе подойти къ Альбертову озеру черезъ Конго и телеграфировалъ своимъ агентамъ заготовить запасы риса для экспедиціи въ Мивапвѣ (Mpwapwa), станціи въ 200 миляхъ отъ восточнаго побережья.

Въ это время отъ лорда Идеслея (Iddesleigh) явился посланный за свѣдѣніями объ избранной Стэнли дорогѣ, мотивировавшій свои претензіи извѣщеніемъ британскихъ властей французскимъ посломъ въ Лондонѣ о полученной имъ инструкціи, предписывавшей ему протестовать противъ принятія экспедиціей такого направленія, которое такъ или иначе могло бы нарушить безопасность его соотечественниковъ, миссіонеровъ въ Угандѣ. Положеніе послѣднихъ и безъ того было уже довольно рискованно. Многіе полагали и, по мнѣнію. Стэнли, вполнѣ основательно, что если бы король Мгванга (Mgwanga) получилъ извѣстіе о приближеніи такой большой военной силы, какою необходимо должна была явиться экспедиція по освобожденію Эмина-паши, жизнь французскихъ миссіонеровъ подверглась бы неминуемой опасности. Въ это время политика Уганды отличалась большими усложненіями. Германцы дѣйствовали на западной границѣ или въ небольшомъ разстояніи отъ ея предѣловъ. Египетскія войска были оттѣснены Магди почти къ сѣвернымъ окраинамъ страны, и новая опасность съ юга, по всей вѣроятности, довела бы короля Мгвангу до паническихъ крайностей.

Такимъ образомъ къ услугамъ "освободителей" оставалось единственная дорога -- черезъ Конго, на которой въ концѣ концовъ всѣ и порѣшили. Занзибарскія приготовленія для высадки путешественниковъ были остановлены и сдѣланы новыя распоряженія для переправы 620 взрослыхъ человѣкъ и мальчиковъ къ Конго. Оружіе и аммуниція были получены изъ Египта, для перевозки экспедиціи зафрактованъ британско-индійскій пароходъ "Мадура". Стэнли прибылъ въ Занзибаръ 21 февраля, 1887 года. Благодаря энергическому содѣйствію британскихъ властей, египетскихъ чиновниковъ и самого Сейида Баргаша, изслѣдователи могли двинуться далѣе уже 25-го числа. На "Мадурѣ" находилось 800 членовъ экспедиціи, считая въ томъ числѣ 11 англійскихъ офицеровъ, 605 занзибарцевъ и 12 мальчиковъ, 62 суданца, 13 сомали (Somalis) и Типпо-Типа съ его людьми, въ количествѣ 97 человѣкъ.

Необходимо, однако, объяснить присутствіе здѣсь Типпо-Типа и его людей, ибо разумность рѣшенія Стэнли воспользоваться услугами арабскаго предводителя въ этой экспедиціи подлежала большому сомнѣнію. Стэнли встрѣтился съ Типпо-Типомъ въ первое свое путешествіе внизъ по р. Конго. Съ этого времени могущество этого великаго торговца невольниками все возростало, и поползновенія его относительно западной границы государства Конго были небезъизвѣстны.

Свободное государство Конго являлось для него какимъ-то пугаломъ, бѣльмомъ на глазу. Оно стояло ему на дорогѣ, мѣшало его "дѣлу", какъ понималъ это выраженіе Типпо-Типъ -- похищенію, продажѣ или мѣнѣ невольниковъ, а также разбойническому промыслу его слоновой костью. Къ сожалѣнію, свободное государство Конго не располагало достаточной силой, чтобы встрѣтить его на своей собственной територіи. Такимъ образомъ не было ни малѣйшаго сомнѣнія, что Типпо воспользовался бы первымъ случаемъ, чтобы сторицей возместить за все то, что онъ считалъ утраченнымъ въ области своихъ невольничьихъ запасовъ по этой рѣкѣ. Въ виду такихъ обстоятельствъ, Стэнли полагалъ за лучшее этого властительнаго врага обратить въ друга и съ этой цѣлью предложилъ королю Леопольду пригласить Типпо-Типа правительственнымъ уполномоченнымъ съ извѣстнымъ окладомъ и назначить его губернаторомъ въ "Stanley Falls". Миссія его должна была состоять въ пресѣченіи дальнѣйшаго преуспѣянія торговцевъ невольниками внизъ по теченію Конго. Въ виду несравненной опытности его въ тактикѣ невольничьихъ набѣговъ, врядъ ли существовалъ болѣе подходящій человѣкъ для подобнаго назначенія, конечно, при непремѣнномъ условіи, чтобы при поимкѣ торговцевъ невольниками онъ работалъ съ неменьшей энергіей, съ какой до того времени онъ трудился въ дѣлѣ насильственнаго захвата чернокожихъ.

Король Леопольдъ согласился на предложеніе Стэнли. Во время своей стоянки въ Занзибарѣ, Стэнли вошелъ въ переговоры съ арабскимъ предводителемъ и формальный контрактъ, составленный генеральнымъ консуломъ, былъ подписанъ обѣими сторонами. Согласно этому договору, Типпо-Типъ назначался губернаторомъ въ "Stanley Falls" съ опредѣленнымъ окладомъ, съ ясна выраженной обязанностью искоренить невольничью торговлю въ этой части Конго. Сверхъ того, онъ обѣщалъ снабдить Стэнли контингентомъ въ 600 маніемскихъ носильщиковъ для экспедиціи по освобожденію Эмина, которыхъ онъ обязался нанять немедленно по прибытіи его въ "Stanley Falls" и сконцентрировать ихъ въ назначенномъ мѣстѣ на Арувими, для выбора самимъ Стэнли наиболѣе пригодныхъ изъ нихъ.

18-го марта 1887 года "Мадура" вошелъ въ р. Конго и бросилъ якорь въ 180 метрахъ отъ берега. Отсюда наемные пароходы переправили путешественниковъ въ Матади, навигаціонную границу Нижняго Конго, и затѣмъ уже экспедиція вступила на сухопутную дорогу, тянувшуюся на 235 миль, по направленію къ Леопольдвиллю, Stanley Pool, куда они прибыли 21-го апрѣля.

Здѣсь былъ произведенъ смотръ войскамъ, обнаружившій исчезновеніе шестидесяти трехъ человѣкъ и двадцати пяти винтовокъ. Отдавая предпочтеніе пути черезъ Конго, Стэнли имѣлъ въ виду опасность ослабленія войска дезертирствомъ, которое, по его мнѣнію, по сю сторону грозило въ меньшей степени, нежели въ томъ случаѣ, если бы занзибарцы начали сухопутное передвиженіе съ своей родной страны.

Дезертирство цѣлыми толпами, не ослабѣвавшее не смотря на самыя неблагопріятныя условія для побѣговъ, убѣдило Стэнли, что путь черезъ Конго отъ этого бѣдствія застрахованъ болѣе другихъ. "Нашъ опытъ,-- говоритъ онъ,-показываетъ -- если вообще для этого требуются какія-либо подтвержденія -- какъ велика была бы наша потеря, если бы на такую отдаленную миссію мы отправились какой-нибудь изъ западно-африканскихъ дорогъ. Качественный составъ экспедиціи, обусловливающій успѣхъ ея задачи, опредѣляется количествомъ убыли ея членовъ изъ этого состава за двадцатидневный срокъ. Дезертирство существовало съ перваго дня нашего сухопутнаго странствія въ Матади, когда мы находились еще въ пятнадцати дняхъ пути отъ Занзибара".

По прибытіи въ Stanley Pool, Стэнли увидѣлъ, что пароходы, обѣщанные бельгійскимъ королемъ, обрѣтались еще въ полнѣйшемъ безпорядкѣ. У одного не доставало паровыхъ машинъ и паровиковъ, другой стоялъ на берегу, въ видѣ какихъ-то жалкихъ обломковъ разбитаго судна, третій находился въ Бангалѣ въ 500 миляхъ отъ Stanley Pool. На мѣстѣ оказалось всего два парохода: "Peace", принадлежавшій миссіи баптистовъ, и "Henry Reed", составлявшій собственность мѣстной миссіи "Ливингстона". Но представители этихъ обѣихъ миссій не имѣли намѣренія отдавать свои пароходы для перевозки войскъ.

Положеніе было критическое. Голодъ свирѣпствовалъ въ это время не только въ области Stanley Pool, но и по всей странѣ, черезъ которую прошла экспедиція. Провіантъ ея быстро истощался. Наконецъ Стэнли очутился всего съ пятидневнымъ запасомъ фуража на 800 вооруженныхъ человѣкъ. И это случилось какъ разъ въ началѣ экспедиціи, преисполненной невѣроятныхъ опасностей. Необходимо было дѣйствовать безотлагательно, такъ или иначе -- малѣйшее промедленіе грозило голодной смертью. Стэнли принудилъ мѣстную миссію "Ливингстона" подписать договоръ о наймѣ парохода. Тогда и миссія баптистовъ, вѣроятно, въ предупрежденіе подобнаго же воздѣйствія и на нее, добровольно предложила ему пользоваться своимъ пароходомъ. Путешествіе вверхъ по Конго такимъ образомъ возстановилось, хотя тысячи всякихъ затрудненій и задержекъ попрежнему продолжали преслѣдовать путниковъ. Вообще все рѣчное путешествіе, по программѣ предполагавшееся быстрымъ и удобнымъ, представило на дѣлѣ цѣлый рядъ разочарованій.

"Peace", добытый такой цѣной, шелъ какъ будто изъ-подъ палки, какъ бы сознавая вынужденность своего рейса. По примѣру своего товарища, "Henry Reed" тащился также совершенно черепашьимъ шагомъ. Близь Болобо дѣла достигли критическаго положенія. Пароходъ не только пересталъ двигаться вверхъ по теченію рѣки, а даже, напротивъ того, быстро покатилъ назадъ, внизъ по Конго. Пришлось бросить якорь и отправить нарочнаго за помощью къ капитану "Henry Reed".

Наконецъ, на слѣдующій день 14-го мая, экспедиція прибыла въ Болобо, гдѣ Стэнли, оставивъ 131 человѣка, подъ начальствомъ мистеровъ Бонни и Уорса, самъ съ остальными двинулся далѣе вверхъ по теченію. На другое утро инженеръ-механикъ "Peace", самолюбіе котораго было задѣто плохой аттестаціей его судна, посовѣтовавшись съ своимъ коллегой, инженеромъ "Henry Reed", нашелъ средство исправить свой пароходъ,-- завинтили верхній паровой клапанъ, прекративъ такимъ образомъ постоянное выпусканіе пара,-- и послѣ этого "Peace" свободно могъ поспѣвать за остальной флотиліей.

16-го іюня, послѣ рѣчнаго. путешествія въ 1650 миль, считая отъ Stanley Pool, экспедиція довершила первую большую инстанцію своего странствія въ Ямбуйѣ, на рѣкѣ Арувими, нѣсколько выше пункта сліянія этой рѣки съ Конго.

"Henry Reed" немедленно былъ посланъ далѣе вверхъ по Конго, къ Stanley Falls, вмѣстѣ съ Типпо-Типомъ и его отрядомъ. Арабскій предводитель далъ обѣщаніе, девять дней спустя по прибытіи его на станцію Stanley Falls, тотчасъ отправиться для соединенія съ Стэнли, захвативъ съ собою 600 маніемскихъ носильщиковъ. Въ Falls его сопровождалъ маіоръ Барттелотъ съ суданцами. Не теряя ни минуты времени, маіоръ немедленно вернулся въ Ямбуйю и передалъ Стэнли послѣднія слова Типпо, въ которыхъ тотъ подтвердилъ полнѣйшую готовность и надежду сдержать свое обѣщаніе -- прибыть въ Ямбуйю 26-го іюня вмѣстѣ съ своими носильщиками. Между тѣмъ пароходъ "Stanley" отправился внизъ по теменію для переправы отряда въ 31 человѣкъ, оставленнаго въ Болобо. Всѣ же остальные здравые и невредимые члены экспедиціи принялись за укрѣпленіе Ямбуйскаго лагеря, что оказалось необходимымъ при рѣшительной непріязненности окрестныхъ племенъ.

Стэнли намѣревался сдѣлать Ямбуйю главнымъ сборнымъ пунктомъ для снаряженія экспедиціи черезъ лѣсъ, протяженіе котораго было для него, конечно, невѣдомо. Во всякомъ же случаѣ, даже помимо какихъ-либо другихъ причинъ, крѣпостныя работы являлись необходимыми для защиты весьма слабаго гарнизона, который онъ располагалъ здѣсь оставить на извѣстное время. Маіоръ Барттелотъ получилъ назначеніе командовать Ямбуйской крѣпостью. При немъ оставались I. С. Джемсонъ, въ качествѣ помощника, и восемьдесятъ вооруженныхъ человѣкъ. По соображеніямъ Стэнли, около половины августа, когда различныя части изъ Болобо и Stanley Pool соединятся съ ямбуйскимъ гарнизономъ, общая сила въ крѣпости должна быть такова: а) Ямбуйскій гарнизонъ, состоящій изъ маіора Бартелотта, мистера I. С. Джейсона, 5 мальчиковъ, 41 суданца, 71 занзибарца, 5 сомализцевъ, двое больныхъ; б) отрядъ изъ Болобо: мистеръ I. Розъ Троупъ, мистеръ Гербертъ Вордъ, Вильямъ Бонни, 131 занзибарецъ; больныхъ, вернувшихся изъ Нижняго Конго 8, итого въ общемъ составилось бы 271 человѣкъ. Инструкціи, данныя маіору Барттелоту и его подчиненнымъ интересны сами по себѣ и имѣютъ значеніе въ дѣлѣ дальнѣйшихъ событій. Сущность ихъ такова: маіору предписывалось оставаться въ Ямбуйѣ до прибытія болобойской партіи, т. е. почти до половины августа. Затѣмъ, организовавъ изъ наличныхъ силъ арріергардную колонну, ему предстояло, по возможности быстрѣе двинуться по слѣдамъ Стэнли. Если бы Типпо-Типъ сдержалъ свое слово, задача эта оказалась бы сравнительно легкою. На случай же, если бы арабскій предводитель предпочелъ свои обычные окольные пути,-- маіоръ Барттелотъ имѣлъ продолжать свое движеніе удвоеннымъ и даже утроеннымъ шагомъ до встрѣчи съ Стэнли на возвратномъ пути его съ озера Ніанца.

Надо замѣтить, что страна между Ямбуйей и южнымъ берегомъ озера Альбертъ-Ніанца, гдѣ Стэнли разсчитывалъ встрѣтить пароходъ Эмина-паши, была еще совершенно неизслѣдована. Ямбуйя расположена на опушкѣ обширнаго лѣса Конго, черезъ который Стэнли съ своимъ преданнымъ отрядомъ, съ такимъ страшнымъ трудомъ и страданіями проникъ въ свое первое путешествіе внизъ по рѣкѣ. Благодаря его изслѣдованіямъ, размѣры лѣса къ юго-востоку были уже опредѣлены. Но для установленія протяженія чащи по направленію къ озеру Ніанца, лежавшему почти прямо на востокъ отъ точки ихъ отправленія въ Ямбуйѣ, изслѣдователь не располагалъ еще никакими средствами.

28-го іюня, 1887 года, вмѣстѣ съ своей колонной въ 389 человѣкъ офицеровъ и солдатъ, Стэнли покинулъ Ямбуйскій лагерь и погрузился въ темную, мрачную, дремучую чащу величественнаго лѣса.

День за днемъ, недѣля за недѣлей, мѣсяцъ за мѣсяцемъ проходили для маленькаго ямбуйскаго гарнизона въ напряженныхъ тщетныхъ ожиданіяхъ какихъ-либо извѣстій о погибшей колоннѣ. Послѣдняя, на самомъ дѣлѣ, являлась утраченной, поглощенная непроходимыми дебрями самого дремучаго лѣса, какой только можетъ себѣ представить человѣческое воображеніе.

Послѣдуемъ за ними. Жестокая борьба съ туземной подозрительностью и недовѣріемъ началась чуть ли не съ перваго дня. Слѣдуя по берегу рѣки, послѣ перехода въ двѣнадцать миль, караванъ достигъ Яконды (Yakonde). Здѣсь туземцы зажгли свои деревни и, подъ прикрытіемъ густыхъ облаковъ дыма, едва не ослѣпившаго авангардъ экспедиціи, произвели свирѣпую аттаку на піонеровъ, расчищавшихъ свой путь сквозь множество препятствій, какъ бы нарочито насажденныхъ для прегражденія ихъ успѣшнаго движенія впередъ. Послѣ рѣшительной схватки, длившейся около 15 минутъ, мѣстечко было наконецъ взято, и шествіе колонны возобновилось. Прямой путь въ этомъ мѣстѣ углублялся внутрь страны, удаляясь отъ рѣки. Но замѣтивъ ея восточное направленіе и предпочитая окольную дорогу прокладыванію пути черезъ почти непроницаемую чащу лѣса, Стэнли рѣшилъ держаться этой узкой тропинки, пока она не такъ сильно уклонялась отъ ихъ собственнаго направленія. Прискорбнѣе всего была та мысль, что нападеніе туземцевъ на караванъ, съ большой вѣроятностью объяснилось ихъ тревогой за свою жизнь, жилища и семейства. По своему, они были правы. Чѣмъ могли для нихъ различаться войска Стэнли отъ войскъ ненавистнаго Угароввы или не менѣе грознаго Килинга Лонга (Kilinga Longa), жестоко опустошавшихъ селенія Арувими, безпощадно истребляя при этомъ самихъ туземцевъ.

Селенія лѣсистаго Конго со всѣхъ сторонъ крѣпко защищены отъ нападенія лютыхъ торговцевъ невольниками, какъ арабскихъ, такъ и маніенскихъ. Колонна Стэнли волей-неволей вынуждена была разнести всѣ эти укрѣпленія чего бы это ни стоило, какъ для нея самой, такъ и для заблуждавшихся враговъ. Горькій опытъ научилъ лѣсныхъ туземцевъ всякимъ хитростямъ для болѣе вѣрнаго огражденія себя отъ непріятеля. Почти каждое поселеніе въ Нижней Арувими располагаетъ предательскимъ подъемомъ, по которому узкій главный проходъ, расширяющійся до четырехъ ярдовъ, тщательно расчищенный отъ всего лишняго, тянется на сто ярдовъ по совершенно прямому направленію къ главному входу. Путешественникъ, неосторожно воспользовавшійся этимъ удобнымъ подъемомъ, черезъ нѣсколько шаговъ, почти навѣрняка попадаетъ не въ ту, такъ въ другую изъ цѣлаго ряда неглубокихъ пустыхъ ямъ, наполненныхъ острыми кольями, тщательно укрытыхъ широкими густо наложенными листьями. Спутники Стэнли этими кольями безпрестанно напарывали себѣ ноги или, еще того хуже, глубоко прорѣзывали ступни, нанося себѣ такимъ образомъ жестокія и опасныя раны. При первой тревогѣ раздался барабанъ туземнаго дозорнаго; лѣсъ съ обѣихъ сторонъ дорожки наполнился толпами разъяренныхъ дикарей, и цѣлый градъ отравленныхъ стрѣлъ посыпался на несчастныхъ путниковъ отовсюду, съ вершинъ окружающихъ деревьевъ и изъ чащи кустарника.

Къ счастью для экспедиціи, Стэнли былъ уже умудренъ достаточнымъ опытомъ въ этихъ засадахъ лѣсной войны, и не смотря на то, что многіе изъ его отряда оказались ранеными хитро расположенными спицами и кольями туземцевъ, въ общемъ, авангардъ пострадалъ не особенно серьезно. Тѣмъ не менѣе Стэнли пришлось убѣдиться, что хромость, причиненная этими ловко устроенными человѣческими капканами, оставалась обыкновенно на-вѣки вѣчныя, и лишь весьма немногіе изъ его солдатъ, пострадавшихъ такимъ образомъ, могли быть особенно полезными для него служаками впослѣдствіи.

Наконецъ, нѣсколько дней спустя, тропинка приняла юго-западное направленіе. Пришлось искать другой дороги и просѣкать путь сквозь вьющіяся растенія, по собственному свидѣтельству Стэнли, имѣвшія отъ одной осьмой до пятнадцати дюймовъ въ діаметрѣ, причудливо висѣвшія петлями и гирляндами, сплетаясь и связываясь вмѣстѣ въ крѣпкіе узлы и образуя цѣлый непроницаемый лабиринтъ растительности. Иногда они попадали въ мѣстность, очевидно, нѣкогда расчищенную для человѣческаго пользованія, надъ которой, однако, губительный ядъ невольничьяго торга успѣлъ уже раскинуть свои тлетворныя сѣти. На этихъ прогалинахъ росъ молодой лѣсъ, представлявшій собою лабиринтъ въ лабиринтѣ, ибо промежутки между деревьями заглушались въ немъ густой сѣтчатой массой вьющихся растеній переплетенныхъ между собою. Сквозь эту зеленую чащу, дюймъ за дюймомъ съ невѣроятными усиліями, піонерамъ экспедиціи пришлось прорубать себѣ проходъ. Девяносто человѣкъ, съ кривыми ножами въ рукахъ, неутомимо трудились надъ просѣкой этой тропинки. Остальная часть экспедиціи, помимо провіанта, таща за собою стальную лодку въ двадцать шесть футовъ длины и шесть футовъ ширины для путешествія по озеру Альбертъ-Ніанца, и три тонны боевыхъ запасовъ для освобожденія Эмина, карабкалась за ними, по мѣрѣ силъ и возможности. Первобытный лѣсъ былъ доступнѣе этихъ покинутыхъ прогалинъ; за то воздухъ тамъ менѣе здоровъ, спертый, стоячій, какой-то смрадный, вслѣдствіе густыхъ черныхъ тучъ, съ каждымъ днемъ становившійся все удушливѣе и удушливѣе. Вотъ какова характеристика этой лѣсной области, по словамъ очевидцевъ.

5-го іюля снова показалась рѣка, повидимому, свободная отъ пороговъ въ этой части своего теченія. Стальную лодку спустили на воду, и, благодаря этому обстоятельству, утомленные носильщики были облегчены не только отъ груза почти двухъ тоннъ поклажи, но также и отъ больныхъ и немощныхъ. "Съ 5-го іюля до половины октября",-- говоритъ Стэнли,-- "мы держались берега".

Какое море страданій кроется въ этой простой передачѣ дѣйствительныхъ фактовъ! Направленіе рѣки въ этомъ мѣстѣ было или сѣверное, или сѣверо-восточное, отводившее плывшую по ней экспедицію далеко въ сторону отъ ея прямого пути. Но ужасное ослабленіе его спутниковъ, безконечность лѣса, тинистый, нездоровый берегъ рѣки, пропитанная лихорадкой атмосфера, общій упадокъ духа и постоянное уныніе,-- все это только болѣе убѣждало вождя въ необходимости держаться Арувими до тѣхъ поръ, пока направленіе рѣки сколько-нибудь сходилось съ ихъ собственнымъ. Большой притокъ Конго въ этой части лѣса представляетъ собою широкій потокъ въ 600--900 ярдовъ ширины, живописно разбитый островами и островками, покрытыми массой роскошной растительности. Большинство этихъ острововъ служатъ "главными квартирами" обогащающихся здѣсь устрицелововъ. Въ одномъ мѣстѣ Стэнли, напримѣръ, вымѣрилъ столбъ устричныхъ раковинъ, оказавшійся въ 30 шаговъ длины, 4 фута высоты и 12 футовъ ширины.

И суша, и потокъ кишатъ здѣсь миріадами насѣкомыхъ, воздухъ наполненъ жужжаніемъ безчисленнаго множества крошечныхъ созданій. Сотни тысячъ пышноцвѣтныхъ мотыльковъ перелетаютъ черезъ позлащенныя солнцемъ воды, и любознательному наблюдателю предоставляется широкая возможность слѣдить за ихъ неустаннымъ перелетомъ изъ одного мѣста въ другое, продолжающееся цѣлыми часами безъ перерыва.

Раннее утро тутъ обыкновенно бываетъ темно и пасмурно. Густыя массы черныхъ облаковъ заслоняютъ солнечный свѣтъ, и мгла дрожитъ надъ молчаливой рѣкой. Вся жизнь тогда смолкаетъ. Тишина необъятнаго лѣса полна напряженія, которое граничитъ съ какой-то тревогой. "Въ такія минуты ничего не было слышно, кромѣ лязга нашихъ ножей, прелагавшихъ дорожку черезъ спутанный кустарникъ, да шума учащенныхъ шаговъ нашихъ носильщиковъ вдоль первобытнаго прохода, или ихъ барахтанья по колѣна въ вязкой тинѣ набережной, заглушенной завядшей и гніющей растительностью. Къ девяти-одиннадцати часамъ утра солнце разсѣевало туманъ, и лѣсъ, и рѣка снова гудѣли жизненнымъ гамомъ птицъ, животныхъ и насѣкомыхъ".

И здѣсь, какъ почти во всѣхъ остальныхъ частяхъ Африки, туземцы страшно враждуютъ между собою и жестоко взаимно преслѣдуютъ другъ друга. Междоусобныя столкновенія -- явленіе вполнѣ обыденное, имѣющее нерѣдко смертельный исходъ. Цѣлыя селенія опустошаются враждебной партіей, причемъ разрушеніе, начатое войскомъ, завершается стадами дикихъ слоновъ, блуждающими по лѣснымъ уединеніямъ и безпощадно сокрушающими все встрѣчное на своемъ пути.

Въ нѣкоторыхъ поселеніяхъ, гдѣ туземцы не относились къ экспедиціи съ такой рѣшительной враждебностью, дикари не уклонялись даже отъ мѣновой торговли и не проявляли при этомъ никакого вымогательства. Между тѣмъ какъ въ Бангалѣ, на 800 миль ближе къ озеру за одинъ мѣдный прутъ давали десять хлѣбцевъ изъ маніоковой муки, туземцы Баналіа (Вапаіуа) на рѣкѣ Арувими за тотъ же прутъ предлагали всего три колоса. Цѣна за птицу въ этой мѣстности доходила до пяти мѣдныхъ прутьевъ. Въ селеніи Майгвайѣ (Mygwye) экспедиція встрѣтила множество плантацій банана и маніока, тянувшихся на нѣсколько миль. Обрадованное войско разсчитывало получить тутъ полное удовлетвореніе за свои товары. Но надежды ихъ не оправдались,-- послѣ долгихъ, томительныхъ часовъ торга, разныхъ отговорокъ и препирательствъ, и то не всѣ, а только около трети отряда, за свои ужовки и мѣдные прутья, получили всего по три колоса на брата. Никакіе доводы, ни уговоры не дѣйствовали. Стэнли нашелся-таки и въ этихъ затруднительныхъ обстоятельствахъ.

Авангарду его предстоялъ утѣшительный девятидневный переходъ черезъ необычайно негостепріимную, исполненую препятствій часть лѣса. Никакихъ достовѣрныхъ свѣдѣній, ни географическихъ, ни какихъ-либо иныхъ, отъ этихъ туземцевъ, съ которыми Стэнли вошелъ чуть ли не въ дружескія сношенія, нельзя было добиться. Они только сбивали его съ толку, разсказывая разныя басни, "съ намѣреніемъ ввести его въ заблужденіе". Больше всего получилъ онъ всякихъ указаній отъ своихъ плѣнниковъ, захваченныхъ послѣ стычекъ съ непріятелемъ. Спустя одинъ-два первыхъ дня, подъ вліяніемъ хорошаго обращенія, обыкновенно озлобленіе ихъ утихало, и они съ большой готовностью дѣлились съ экспедиціей тѣми скудными свѣдѣніями объ окрестностяхъ своихъ собственныхъ деревень, которыми они располагали. Но даже и тутъ подчасъ не обходилось безъ обмана.

Разъ, напримѣръ, ему сказали, что къ юго-востоку лежитъ большое озеро, требующее два дня для переправы, посрединѣ котораго находится островъ, кишащій чудовищными и страшными змѣями и что о мѣстоположеніи этого озера въ распоряженіи разсказчика имѣются-де самыя точныя и достовѣрныя свѣдѣнія. Такое пространство воды, миль на 60 къ востоку,-- могло имѣть огромное значеніе для экспедиціи, помимо уже того, что оно избавило бы ее отъ многихъ дней утомительнаго странствованія черезъ лѣсъ. По свѣдѣніямъ туземцевъ, чаща простиралась безгранично во всѣ стороны свѣта бѣлаго. Они никогда ничего иного не знали, ни о чемъ другомъ не слыхали, кромѣ лѣса и рѣки. Они не могли вообразить себѣ волнистыхъ равнинъ, горъ или долинъ -- ничего подобнаго, кромѣ безконечнаго лѣса, окружавшаго ихъ. Туземцу приказано было указать дорогу къ озеру Нума, какъ оно называлось, и дикарь, повидимому, вполнѣ готовъ былъ служить имъ вожакомъ, какъ вдругъ двое сутокъ спустя онъ исчезъ куда-то. И съ того дня уже Стэнли не имѣлъ болѣе никакихъ извѣстій ни объ озерѣ Нума, ни объ островахъ его, изобиловавшихъ змѣями и всякими другими необычайными пресмыкающимися тварями.

Въ общемъ рѣка Арувими судоходна, но въ нѣкоторыхъ мѣстахъ теченіе ея прерывается водопадами и порогами, въ родѣ тѣхъ, которые -- въ нѣсколько болѣе широкихъ размѣрахъ -- Стэнли встрѣтилъ раньше на Луалабѣ (Lualaba) и Ливингстонѣ. При каждомъ изъ такихъ препятствій лодку приходилось разгружать и перемѣщать багажъ на спины носильщиковъ. Часть людей призывалась тогда волочить лодку на канатахъ вверхъ по теченію. При этой работѣ требовалась огромная осторожность, чтобы не повредить ее объ острыя подводныя скалы, то и дѣло попадавшіяся по пути, вполнѣ прикрытыя пѣной и прибоемъ бѣшенаго напора потока.

У пороговъ Нінамби (Nijambi) Стэнли замѣтилъ внезапную перемѣну, не только въ туземномъ языкѣ, но также и въ архитектурѣ мѣстныхъ построекъ. Коническія хижины Нижней Арувими уступили здѣсь мѣсто широко разставленнымъ четыреугольнымъ постройкамъ, обитымъ огромными бревнами. Владѣй ружьями обитатели этихъ хижинъ, участь экспедиціи не замедлила бы опредѣлиться. Скоро Стэнли горькимъ опытомъ убѣдился въ необходимости исключительныхъ оборонительныхъ средствъ.

Въ Ависсиббѣ, поселеніи, расположенномъ нѣсколько выше пороговъ, лагерь его былъ аттакованъ съ необычайной дерзостью и энергіей, причемъ лейтенантъ Стэрсъ и пять человѣкъ солдатъ оказались ранеными. При всей незначительности большинства поврежденій, результаты ихъ были роковыми. Одинъ изъ раненыхъ, получившій легкій проколъ въ плечевые мускулы, умеръ отъ судорожнаго смыканія челюстей послѣ пятидневной агоніи. Другой -- слегка раненый въ кисть руки, тоже умеръ нѣсколько дней спустя. Третій, которому нанесенъ былъ едва замѣтный уколъ въ горло, прожилъ послѣ того всего недѣлю. Четвертый, получившій болѣе серьезную рану въ бокъ, умеръ въ ту же ночь. Судорожное смыканіе челюстей произошло, во всякомъ случаѣ, ранѣе, чѣмъ смерть освободила страдальца отъ мучительнѣйшей пытки. Изъ раненыхъ одинъ лейтенантъ Стэрсъ остался въ живыхъ и выздоровѣлъ послѣ трехъ недѣль полной простраціи, но рана его не закрывалась и потомъ въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ. Всѣ эти симптомы въ приведенныхъ случаяхъ указывали на употребленіе непріятелемъ какого-то неизвѣстнаго, но страшно сильнаго яда.

Самыя тщательныя изслѣдованія не могли опредѣлить источникъ, изъ котораго человѣконенавистники этой части лѣса черпали такое смертельное средство, и только случай помогъ, наконецъ, разоблачить такъ искусно охранявшуюся тайну. Во время розысковъ фуража въ хижинахъ этой мѣстности, нѣсколько мѣсяцевъ спустя, Стэнли нашелъ множество тщательно завернутыхъ пакетовъ съ красными сушеными муравьями. Оказалось, что туземцы толкутъ этихъ муравьевъ въ порошокъ, который затѣмъ кипятится въ толстомъ слоѣ пальмоваго масла. Этимъ-то снадобьемъ они смазываютъ острія своихъ стрѣлъ, и объ ужасныхъ результатахъ такого смазыванія въ запискахъ Стэнли можно найти весьма краснорѣчивыя данныя. Сами туземцы считаютъ этотъ ядъ столь опаснымъ, что даже на самое приготовленіе внутри поселеній наложено строгое veto. Лишь въ глубинѣ лѣса дикарь свободно разводитъ свой огонь и, подобно злому сказочному колдуну, съ утонченнымъ искусствомъ мастеритъ свой ядъ, предназначающійся имъ на горе и жестокія мученія своему ближнему.

Лѣсъ Конго вообще изобилуетъ матеріалами для изготовленія самыхъ губительныхъ ядовъ. Большой черный муравей, сильный укусъ котораго причиняетъ огромные волдыри, по мнѣнію Стэнли, оказался бы даже еще смертоноснѣе краснаго своего собрата. Изъ маленькихъ, сѣрыхъ гусеницъ, водящихся тамъ въ огромномъ количествѣ, можно приготовить такое раздражающее средство, одной капли котораго достаточно, чтобы замучить человѣка до смерти. Изъ одного невыразимо отвратительнаго паука, съ огромнымъ раздутымъ брюшкомъ, покрытымъ длинными ядовитыми щетинками, зорко подстерегающаго въ тѣни неосторожныхъ мушекъ, легко сдѣлать губительный составъ.

Во время перехода черезъ растительныя дебри, въ цѣляхъ облегченія трудовъ своихъ спутниковъ, Стэнли старался по рѣкѣ размѣстить, по возможности, болѣе провіантныхъ складовъ, а также больныхъ и слабыхъ. У нѣкоторыхъ туземцевъ онъ добылъ челноки, которые въ судоходныхъ частяхъ Арувими дали имъ возможность почти удвоить скорость передвиженія. Главная колонна продолжала еще идти берегомъ или въ недалекомъ разстояніи отъ него. Но ихъ передвиженіе было такъ затруднительно, что челноки, при всей борьбѣ противъ теченія, могли идти наравнѣ съ ними.

Къ несчастью, занзибарцы плохіе мореходы, что было уже констатировано Стэнли на африканскихъ озерахъ, въ первое путешествіе его внизъ по рѣкѣ Конго. Во всемъ станѣ едва нашлось человѣкъ десять, способныхъ управлять челноками. Туземныя селенія, расположенныя на низменныхъ частяхъ между изгибами Арувими, почти что на рѣчныхъ отмеляхъ, на сколько возможно было избѣгали навигаціи, исключая крайней необходимости въ пищѣ, когда приходилось пускаться въ плаваніе во что бы то ни стало. Потребовалось много хлопотъ для поддержанія связи между рѣчной колонной и сухопутной.

Пороги Арувими многочисленны и опасны. Всякій разъ, при встрѣчѣ съ ними, рѣчной колоннѣ приходилось править къ отмелямъ. Кромѣ того, въ лѣсу надо было охранять провіантные склады, больныхъ, брошенныхъ на койкахъ и лодку, разобранную по частямъ. Труднѣе всего была задача сдѣлать лодку возможно болѣе удобопереносимой. Оказывая въ теченіе всего путешествія неоцѣнимыя услуги на водѣ, она всегда являлась для экспедиціи ужаснѣйшей помѣхой на сушѣ. Для переноски ея требовалось не менѣе 44 человѣка, что составляло огромную цифру на то количество переносчиковъ, которымъ располагала экспедиція.

Съ теченіемъ времени, когда болѣзни носильщиковъ сократили общее ихъ число, а равнымъ образомъ и ихъ физическія силы, большое количество грузовъ прямо бросали во время сухопутныхъ переходовъ, возмѣщая ихъ новымъ матеріаломъ на судоходныхъ мѣстахъ рѣки. Въ открытой мѣстности сборныя части лодки оказывались еще довольно удобоносимыми. Сильные занзибарскіе носильщики, освѣженные морскимъ путешествіемъ, свободно перетащили ее отъ Матади до Stanley Pool. Но послѣ просѣканія тропинокъ черезъ лѣсъ Конго, гдѣ отъ нихъ потребовались такія громадныя усилія, при всей своей отвагѣ и выносливости, они останавливались на пути при каждомъ новомъ препятствіи и безпрестанно сбрасывали съ себя свой грузъ, сдиравшій имъ кожу и производившій болячки, превращавшіяся въ язвы. Для переноски сборныхъ частей лодки назначены были люди исключительной силы, но даже и тѣ рѣдко выносили такое напряженіе долѣе одной недѣли безъ перерыва. Они составляли всегда арріергардъ экспедиціи, постоянно отставали отъ остальныхъ и обыкновенно являлись въ лагерь нѣсколько часовъ спустя послѣ главнаго корпуса.

Люди, занимавшіеся просѣканіемъ тропинки для несшихъ лодку, въ то же самое время должны были выжигать особенно раскидистыя деревья вдоль своего пути. Обгорѣлыя мѣста намѣчали путь для маіора Барттелота и арріергадной колонны. Работа эта велась весьма регулярно, съ перваго и до послѣдняго дня лѣсного ихъ путешествія.

Такъ проходила недѣля за недѣлей. Самые пытливые разспросы оставались безплодными -- отъ варварварскихъ туземцевъ нельзя было добиться никакихъ свѣдѣній о далекой странѣ, куда устремлялись всѣ надежды экспедиціи. Стэнли разсчитывалъ пройти въ три недѣли лѣсное пространство.

"Можете себѣ представить наше самочувствіе", писалъ онъ какъ-то домой, "когда мѣсяцъ за мѣсяцемъ мы все шли, шли, разрывая, разсѣкая, прорубая все тотъ же густой лѣсъ. Представьте себѣ частый шотландскій кустарникъ, смоченный дождемъ. Представьте себѣ кустарникъ этотъ простымъ мелкимъ лѣсомъ, разросшимся подъ непроницаемой тѣнью старыхъ деревьевъ, достигающихъ отъ ста до ста восьмидесяти футовъ высоты. Прибавьте сюда массу терновника и хворостинка. Черезъ чащи кустарника извиваются лѣнивыя извилины рѣки, изрѣдка попадается глубокій притокъ большой рѣки. Вообразите себѣ этотъ лѣсъ и кустарникъ въ моментъ послѣдней степени ихъ разрушенія и разростанія -- старые гигантскіе деревья гибнутъ, принимаютъ опасное наклонное положеніе или безсильно грохаются на землю; муравьи и насѣкомыя всевозможныхъ видовъ жужжатъ вокругъ и около; наверху на деревьяхъ мартышки и чимпанзе; повсюду причудливые звѣри и птицы; слышится трескъ кустарника отъ грузныхъ движеній слоновыхъ стадъ; запрятавшись въ укромныя мѣстечки, карлики съ отравленными стрѣлами, выжидаютъ добычи; сильные аборигены съ страшно-острыми копьями стоятъ тутъ же неподвижно, тихо, точно бездушные пни; черезъ день, весь круглый годъ, васъ долбитъ дождь, и въ довершеніе всего -- душная атмосфера съ ужасными ея послѣдствіями -- лихорадкой и дисентеріей; густой туманъ въ теченіе всего дня и тьма, почти осязаемая во всю ночь на-пролетъ. Затѣмъ, если воображеніемъ вы нарисуете себѣ картину такого лѣса на протяженіи всего пространства отъ Плимута до Петергида (Peterhead),-- въ такомъ случаѣ вы будете имѣть нѣкоторое представленіе объ ужасахъ, вынесенныхъ нами съ 28-го іюня по 1-е декабря 1887 года".

Существованіе такого гигантскаго лѣса въ центральной Африкѣ, по мнѣнію Стэнли, вполнѣ объяснимо. Въ теченіе девяти мѣсяцевъ Въ году влажность, испаряющаяся съ южной части Атлантическаго океана, направляется вѣтрами какъ разъ въ эту сторону. Интенсивность этой влажности усугубляется парами, подымающимися съ 1400 миль рѣки Конго, 1--16 миль въ ширину открытыхъ для пламеннаго дыханія тропическаго солнца. Прибавивъ сюда 1600 миль Арувими, да еще неизмѣренное теченіе ея притоковъ, превышающихъ часто въ длину величайшія европейскія рѣки, уже не трудно объяснить себѣ здѣшній полуторастадневный дождь, постепенно произведшій эту массу растительности, извѣстной нынѣ подъ именемъ большого лѣса Конго.

Ависсибская битва, гдѣ раненъ былъ лейтенантъ Стэрсъ, произошла 13-го августа. Два дня спустя, мистеръ Джефсонъ, командовавшій сухопутной колонной, во избѣжаніе многихъ труднопреодолимыхъ преградъ на пути, вывелъ отрядъ внутрь страны и потерялъ свою лѣсную дорогу. Прошла почти цѣлая недѣля, пока обѣ колонны соединились снова.

25-го августа они прибыли въ Авіели, все продолжая придерживаться южнаго берега рѣки, противъ Непоко, великолѣпнаго потока въ 300 ярдовъ длины съ ужаснымъ ревомъ впадающаго въ Арувими. Въ этомъ пунктѣ оказалось множество туземныхъ селеній, въ которыхъ удалось сдѣлать обильные запасы провіанта. Но по минованіи именно этой мѣстности и начались, можно сказать, настоящія бѣдствія для экспедиціи. Провіантъ, забранный у туземцевъ, вскорѣ истощился, а окружающая мѣстность представляла собою пустыню, почти что обезлюженную арабскими набѣгами. Люди безпрестанно падали по сторонамъ дороги, или уходили въ кустарники на поиски за пищей, попадая при этомъ или подъ отравленную стрѣлу или въ какую-либо другую изъ безчисленныхъ опасностей, всегда угрожающихъ беззащитному путнику.

Скорѣе полумертвые, чѣмъ живые, шатаясь отъ слабости, измученные постоянной борьбой, Стэнли и его спутники достигли наконецъ мѣстечка, противъ поселенія арабскаго торговца невольниками Угароввы, расположеннаго на девяноста три мили выше Авіели. При провѣркѣ на этомъ пунктѣ оказалось, что потеря отъ дезертирства и смертности въ экспедиціи составляла пятьдесятъ шесть человѣкъ, да столько же людей прибыли сюда истощенными до такой степени, что Стэнли вынужденъ былъ войти въ соглашеніе съ арабскимъ предводителемъ, который принялъ на себя обязательство оставить больныхъ и ослабѣвшихъ у себя и продовольствовать ихъ, съ условіемъ вознагражденія по 5 долларовъ въ мѣсяцъ за каждаго. Тащить ихъ за экспедиціей было положительно немыслимо, и хотя Стэнли имѣлъ мало основанія довѣрять ненарушимости обязательствъ Угароввы, тѣмъ не менѣе иного выхода, какъ оставить ихъ тамъ, не предвидѣлось.

Закупивъ у арабскаго торговца невольниками продовольствіе и припасы по страшно высокой цѣнѣ, Стэнли нѣсколько дней спустя двинулся на востокъ. Но страна, черезъ которую имъ пришлось теперь проходить, наводила, пожалуй, еще большій ужасъ, была еще болѣе лишена средствъ для человѣческаго существованія, нежели мрачная пустыня между Авіели и станомъ Угароввы. Экспедиція отправилась въ путь 19-го сентября, численностью въ 285 человѣкъ. За шестнадцать дней восемь человѣкъ погибло отъ голода, дисентеріи или язвъ, пятьдесятъ два человѣка изъ сухопутной колонны до того обезсилѣли, что рѣшительно не въ состояніи были сдѣлать ни шага безъ посторонней помощи.

Дѣла шли отъ сквернаго къ худшему, какъ вдругъ въ одномъ мѣстечкѣ, на пять миль ниже сліянія Арувими съ Игури (Ihuri), дальнѣйшій путь экспедиціи былъ прегражденъ бушующимъ водопадомъ. Не смотря на страшную слабость и истощеніе людей, памятуя свои прежнія удачи при рѣчной навигаціи, Стэнли готовъ уже былъ протащить челноки нѣкоторое разстояніе по берегу, чтобы воспользоваться рѣкою выше этихъ пороговъ, но донесеніе развѣдчиковъ, высланныхъ впередъ для опредѣленія характера потока выше водопада, устраняло всякую мысль о водяномъ передвиженіи. Такимъ образомъ Стэнли очутился передъ бурной рѣкой съ пятидесятью двумя больными людьми, безъ малѣйшихъ средствъ для ихъ переправы.

Въ такихъ обстоятельствахъ Стэнли, наскоро устроивъ укрѣпленный лагерь и оставивъ немощнымъ членамъ своей экспедиціи весь запасъ, безъ котораго онъ могъ обойтись, въ сопровожденіи сильныхъ носильщиковъ, съ удивительною быстротою двинулся на поиски нѣкоего арабскаго поселенія, по дошедшимъ до него слухамъ, находившагося въ трехъ-четырехъ дняхъ пути отъ этой мѣстности. Пикетъ изъ семи и восьми занзибарцевъ былъ отправленъ авангардомъ, съ порученіемъ добыть продовольствія во что бы то ни стало и возвратиться съ новыми носильщиками. Но несчастные сбились съ пути, и лишь три недѣли спустя отрядъ развѣдчиковъ, подъ начальствомъ Уледи, розыскалъ ихъ, просто на порогѣ смерти, безпомощно бродящими среди безпредѣльности мрачнаго лѣса.

Довѣривъ станъ капитану Нельсону, охромѣвшему отъ язвъ, Стэнли выступилъ въ путь вслѣдъ за своимъ занзибарскимъ отрядомъ -- 6-го октября. Онъ расчитывалъ вернуться черезъ 9 дней, но чѣмъ скорѣе онъ шелъ, тѣмъ далѣе, казалось, уходило отъ него арабское поселеніе. Лѣсъ, черезъ который лежалъ ихъ путь, былъ вполнѣ необитаемъ. Онъ и его отрядъ питались исключительно плодами и грибами, такъ что когда, наконецъ, 18-го числа они достигли желаннаго арабскаго поселенія, по дорогѣ успѣло умереть не менѣе 22-хъ человѣкъ, да и уцѣлѣвшіе въ живыхъ были въ такомъ плачевномъ состояніи, что скорѣе походили на привидѣнія съ того свѣта, чѣмъ на живыхъ людей. Арабы и маніемцы (Маnyema) въ Килинга-Лонгскомъ станѣ (Kilinga-Longa) жестоко воспользовались ихъ слабостью и изводили ихъ всячески: угнетали разными насиліями, наказывали плетьми, бичевали, вообще подвергали всевозможнымъ истязаніямъ. Уговоривъ, между прочимъ, занзибарцевъ продать ихъ ружья и боевые запасы за нѣсколько зеренъ корма, и забравъ ружья, они отказали имъ въ провизіи. Стэнли не могъ протестовать, зная безпомощность своихъ спутниковъ. Наконецъ, цѣною громадныхъ жертвъ добывъ запасъ пищи, подъ командою Джефсона, онъ отправилъ сорокъ занзибарцевъ и тридцать шестъ маніемцевъ для освобожденія стана капитана Нельсона.

Что же дѣлалось въ лагерѣ капитана? 7-го октября, т. е. на другой день послѣ отправленія главной колонны на розыски за продовольствіемъ, Нельсонъ спустилъ на воду челнокъ и послалъ двадцать самыхъ сильныхъ изъ оставшихся въ его свитѣ человѣкъ внизъ по рѣкѣ все за тѣмъ же необходимымъ провіантомъ на сосѣднія опустошенныя плантаціи собрать, сколько и чего найдется. Доставая челнокъ, увидѣли на пескѣ небольшую рыбку. Надѣвъ ее на крючокъ, капитанъ Нельсонъ поймалъ рыбу въ четыре дюйма длины, но, къ несчастью, вскорѣ послѣ того крючокъ затерялся въ подводныхъ корняхъ разросшагося тутъ дерева, и вся продовольственная добыча на этотъ день ограничилась этой рыбой. Голодъ былъ неминуемъ, и смерть не замедлила приступить къ опустошенію маленькаго отряда.

Не было ни единаго человѣка въ лагерѣ, который не страдалъ бы тѣмъ или другимъ изъ страшныхъ недуговъ, свойственныхъ нездоровымъ тропическимъ климатамъ. Болѣзни эти сами по себѣ достаточно уже мучительны и ужасны, а въ данномъ случаѣ тягостность ихъ удесятерялась еще терзаніями голода. Какъ подрѣзанные колосья, одинъ за однимъ падали люди гарнизона на земь и, гдѣ ложились, тамъ и умирали. Каждый день насчитывалось два-три новыхъ трупа. Потрясающее положеніе живыхъ являлось тѣмъ болѣе ужаснымъ, что, вслѣдствіе простой физической слабости, они были уже не въ состояніи даже погребать своихъ мертвецовъ. Сперва ихъ бросали въ рѣку, но спустя нѣкоторое время, когда небольшой остатокъ силъ началъ быстро покидать ихъ, они не въ состояніи уже были подниматься сами, тѣмъ менѣе могли они поднимать безжизненныя тѣла своихъ усопшихъ товарищей. И мертвецы оставались лежать среди умирающихъ... А между тѣмъ дни проходили за днями, безъ малѣйшаго признака освобожденія. Дезертиры, бѣжавшіе отъ ужасовъ смѣлаго похода, вернулись обратно съ мрачными разсказами о грозившемъ имъ злополучіи умереть среди такихъ ужасныхъ условій, передъ которыми, конечно, блѣднѣли всѣ опасности, заставившія ихъ бѣжать изъ стана. Наконецъ, на двадцать третій день, когда торжество смерти въ лагерѣ достигло своего апогея, явилась помощь. Изъ шестидесяти трехъ человѣкъ, оставленныхъ тутъ какихъ-нибудь три недѣли тому назадъ, на-лицо оказалось всего восемь. Остальные лежали вокругъ, въ видѣ труповъ, или почивали въ глубокихъ водахъ Арувими. Капитанъ Нельсонъ, дошедшій до крайнихъ предѣловъ слабости, былъ спасенъ лишь благодаря заботливому и усердному уходу.

Послѣ короткаго отдыха, Стэнли, забравъ съ собой здоровыхъ членовъ экспедиціи, покинулъ Килингъ-Лонгскій станъ. Спутники его были слишкомъ слабы, чтобы тащить лодку, и послѣдняя, вмѣстѣ съ 315 центнерами багажа, была поручена капитану Нельсону и доктору Парку, остававшимся въ арабскомъ поселеніи. Для многодневнаго перехода страна эта не представляла большихъ удобствъ, нежели обездоленныя земли, уже пройденныя экспедиціей при такихъ ужасныхъ испытаніяхъ и потеряхъ. Арабскіе невольничьи набѣги распространились на пространствѣ нѣсколькихъ миль огромнаго туземнаго населенія, по имени Ибвири (Ibwiri). Здѣсь лишь чернѣющій пепелъ обозначалъ тѣ мѣста, гдѣ всего нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ красовались жилища благоденствовавшихъ общинъ.

Черезъ нѣсколько времени дорога пошла черезъ земли Вамбутти. многочисленныя племена карликовъ, роста въ 4 фута 4 дюйма. Они вели постоянную, непримиримую войну съ экспедиціей. Ярость ихъ граничила съ лютостью дикихъ звѣрей, скитающихся въ лѣсной глуши. Они вполнѣ владѣютъ тактикой лѣсной борьбы; главнымъ оружіемъ ихъ, какъ это водится у всѣхъ западныхъ племенъ, служитъ отравленная стрѣла. Еще ранѣе за нѣсколько мѣсяцевъ передъ тѣмъ, они причинили жестокія потери въ войскахъ арабскихъ невольничьихъ торговцевъ во время цѣлаго ряда лѣсныхъ стычекъ. Эти удачи окончательно вскружили имъ голову и внушили такую самоувѣренность, что они атаковали экспедицію съ задоромъ не взвѣшивающимъ послѣдствій. Во время передвиженія черезъ лѣсъ у Стэнли было не менѣе тридцати серьезныхъ схватокъ съ туземцами, но изъ всѣхъ встрѣтившихся ему племенъ, карлики, во время военныхъ дѣйствій, оказались самыми мстительными и неугомонными. Только превосходное вооруженіе занзибарцевъ спасло экспедицію отъ окончательнаго истребленія ея,-- такая страшная масса людей умирала здѣсь отъ отравленныхъ стрѣлъ, сыпавшихся градомъ на несчастныхъ изъ всевозможныхъ засадъ злыхъ карликовъ.

Наконецъ, 22-го ноября путники достигли Ибвири, гдѣ они хоть нѣсколько могли вздохнуть отъ своихъ мучителей. Тутъ же оказалось большое изобиліе фуража. "Мы угощались домашней птицей, козами, бананами, хлѣбомъ, сладкимъ картофелемъ, ямсомъ, бобами и т. п. Запасы всего были неистощимы и всѣ наѣдались всласть",-- говоритъ очевидецъ. Результаты хорошаго питанія оказались такъ быстро, что, когда девятнадцать дней спустя, Стэнли снова надумалъ двинуться въ путь къ востоку, въ его распоряженіи оказалось 173 "свѣжихъ, здоровыхъ" человѣка.

"Открытое мѣсто -- говоритъ Стэнли -- мы увидѣли впервые 1-го декабря съ вершины горнаго кряжа, сообщающагося съ горой Писгахъ, получившей отъ насъ это названіе, при первомъ взглядѣ нашемъ на обѣтованную и всѣмъ изобилующую землю. 5-го декабря мы выбрались, наконецъ, на равнины, и весь мрачный лѣсъ остался позади насъ. Послѣ сташестидесяти дней мрака, мы увидали свѣтъ бѣлаго дня, ярко свѣтившаго вокругъ насъ и придававшаго красоту всему окружающему. Намъ казалось, что мы никогда доселѣ не видали ни такой зеленой травы, ни такой привѣтливой мѣстности. Люди буквально вопили отъ радости, прыгали, бѣгали взапуски по травѣ, позабывъ за спиной свои ноши. О, это былъ вновь благополучно возродившійся духъ прежнихъ экспедицій! Вмѣстѣ съ своими грузами гонялись мы по обширному, свободному полю (мягкостью своей травы напоминавшему Англійскій паркъ). Стада антилопъ съ заостренными ушками стояли по обѣимъ сторонамъ поля, вытаращивъ глаза, какъ бы пораженныя внезапно нахлынувшей волной людскихъ существъ, восклицающихъ отъ радости, что они выбрались изъ темныхъ чащъ лѣса... Горе грозило туземнымъ забіякамъ, которыхъ намъ пришлось бы встрѣтить, какъ бы сильны они ни были. Воодушевленные такимъ духомъ, люди бросились бы на нихъ, какъ волкъ кидается на овцу. Въ такомъ настроеніи численность уже не принимается въ разсчетъ. Это вѣчный лѣсъ загналъ измученныхъ членовъ экспедиціи на варварское разграбленіе арабскими невольниками въ Килингъ-Лонгѣ. Распространившись сперва по равнинѣ неистовой толпой, черезъ часъ или два мы снова всѣ сошлись въ стройную колонну. Въ опустѣвшихъ поселеніяхъ открытой страны мы угостились дынями, роскошно-ароматными бананами, плодами индѣйской райской смоковницы; кромѣ того, цѣлые горшки вина были къ нашимъ услугамъ. Не зная о присутствіи такой голодной толпы, живность слеталась на землю, тутъ же ощипывалась и жарилась или варилась; козы, меланхолично пощипывавшія травку или занятыя жвачкой, внезапно хватались и моментально обезглавливались; пріятный ароматъ жаренаго мяса сладостно щекоталъ чувство нашего обонянія. Изобиліе, чрезмѣрное изобиліе всякихъ благъ ожидало насъ въ луговой сторонѣ. Каждое селеніе здѣсь не только хорошо, но, можно сказать, даже богато снабжено провіантомъ, въ которомъ намъ такъ долго отказывалось. При такомъ питаньѣ люди вскорѣ возстановили свои силы; болѣзни исчезли, какъ по мановенію волшебнаго жезла, слабые стали сильными, всѣ подбодрились".

Это подкрѣпленіе силъ было весьма кстати, такъ какъ съ этого пункта внизъ до самаго конца озера туземцы оказывали экспедиціи рѣшительное сопротивленіе, не смотря на то, что всякій разъ терпѣли пораженіе, оттѣсняемые занзибарцами. Избѣжать враждебныхъ дѣйствій не было никакой возможности, развѣ только отступленіемъ, о чемъ, конечно, не могло быть и рѣчи. Мѣстность здѣсь заселена очень густо. Поселеній тутъ скучилось такая масса, что для экспедиціи не представлялось другого выбора какъ или проходить черезъ самыя поселенія, или черезъ прилежащія къ нимъ поля.

Самая серьезная схватка произошла въ области, состоявшей подъ управленіемъ Мазамбони, пользовавшагося значительнымъ мѣстнымъ вліяніемъ.

9-го сентября Стэнли замѣтилъ признаки особенно рѣшительной аттаки и сдѣлалъ необходимыя распоряженія для достойной встрѣчи ея. Онъ находился въ центрѣ селеній, изъ которыхъ выходили большіе отряды людей, съ явнымъ намѣреніемъ одновременно со всѣхъ сторонъ напасть на него. Было около 4-хъ часовъ пополудни. Стэнли занялъ крѣпкую позицію на хорошо расположенномъ холмѣ.

Между тѣмъ непріятель не прекращалъ своего продолжительнаго воинственнаго крика, перекликаясь другъ съ другомъ съ холма на холмъ черезъ долины. Затѣмъ раздались звуки военныхъ роговъ и барабановъ и съ этого момента вплоть до наступленія ночи отовсюду стали прибывать еще новыя вражескія подкрѣпленія. Самая аттака была отложена до слѣдующаго утра, а на разсвѣтѣ Стэнли попытался начать переговоры съ нѣкоторыми изъ предводителей. Онъ узналъ, что туземцы -- подданные королевства Уганда, что настоящій ихъ предводитель Каба-Рега, а Мазамбони собственно только намѣстникъ его.

На одинъ день, пока туземцы носили своему королю подарки Стэнли и справлялись объ его рѣшеніи по этому поводу, заключено было перемиріе. Но на утро 11-го экспедиціи объявили, что, по распоряженію Мазамбони, приказано гнать ихъ изъ этой страны.

Заявленіе это было встрѣчено собравшимися туземцами оглушительными криками "курвана!" На языкѣ владѣній Мазамбони слово "курвана" обозначаетъ "война", тогда какъ почти однозвучное съ нимъ выраженіе "канвана" имѣетъ значеніе "мира". Не теряя еще надежды, Стэнли послалъ парламентера доподлинно узнать, не выкрикиваютъ ли они "канвана" вмѣсто "курвана", но двѣ стрѣлы, пущенныя на встрѣчу его посланному, устранили всякое сомнѣніе на этотъ счетъ.

Времени терять было некогда и отрядъ изъ сорока человѣкъ, подъ начальствомъ лейтенанта Стэрса, получилъ приказаніе занять широкую долину. Джефсонъ, съ командой въ тридцать человѣкъ, посланъ былъ на востокъ. Отборный отрядъ мѣткихъ стрѣлковъ отправился для испытанія мужества осаждавшихъ съ болѣе высокой позиціи. Стэрсъ пересѣкъ глубокую и узкую рѣку въ виду сотенъ туземцевъ, осадилъ и взялъ первое поселеніе. Мѣткіе стрѣлки выполи или свою задачу съ неменьшимъ успѣхомъ, быстро погнавъ осаждавшихъ по откосу, пока они не обратились въ повальное бѣгство. Джефсонъ тоже не дремалъ въ это время. Онъ направился по долинѣ прямо на востокъ, оттѣсняя враговъ и захватывая ихъ селенія по дорогѣ. Къ 3-мъ часамъ пополудни, въ предѣлахъ нашего горизонта, кромѣ одного маленькаго холма, въ полутора миляхъ разстоянія отъ насъ, не оставалось ни единаго туземца.

Такъ завершились непріятельскія дѣйствія на первый день. На слѣдующее утро, однако, небольшой отрядъ экспедиціи былъ снова аттакованъ туземцами и снова оттѣснилъ ихъ съ тѣмъ же успѣхомъ. На третій день и на четвертый до полудня аттаки повторялись многократно, не смотря на постоянныя неудачи многочисленныхъ войскъ Мазамбони, терпѣвшихъ каждый разъ значительныя потери. Наконецъ, 13-го числа въ полдень назначено было короткое перемиріе въ видѣ отдыха, а въ 1 часъ пополудни Стэнли въ своей колонной двинулся въ дальнѣйшій путь.

По прошествіи какихъ-нибудь 15 минутъ, вдругъ раздался возгласъ вождя: "Готовьтесь лицезрѣть Ніанцу!" Войско, не довѣряя этому предвѣстію, только зароптало въ отвѣтъ: "И зачѣмъ это онъ постоянно такъ говоритъ съ нами? Шанца, неужели! Развѣ это не равнина, развѣ мы не видимъ передъ собою горъ, до которыхъ намъ еще остается добрыхъ четыре дня пути?" Въ 1 часъ 30 минутъ пополудни внизу подъ ними разстилалось озеро Альбертѣніанца.

"Теперь настала моя очередь язвить и подымать на смѣхъ всѣхъ недовѣрявшихъ мнѣ. Но не успѣлъ я задать имъ вопросъ, что это они видятъ передъ собою, какъ многіе изъ нихъ бросились цѣловать мнѣ руки, умоляя о прощеньѣ, и колкое слово мое замерло у меня на устахъ. Это мнѣ было наградой. Горы, о которыхъ они упоминали,-- была гряда Уніора, или скорѣе возвышенное ея плато. Кавоили, намѣченный пунктъ экспедиціи, находился въ шести тысячахъ миль отъ насъ. Мы были на высотѣ 1,500 футовъ надъ уровнемъ моря на 1° 20" сѣверной широты. Озеро Альбертъ-Ніанца лежало подъ нами на высотѣ 2,900 футовъ. Южная оконечность его, широко нанесенная на карту, приходилась въ шести тысячахъ миль разстоянія отъ нашей позиціи. Прямо черезъ озеро по направленію къ восточному берегу его можно было различить каждую извилину на его низкомъ плоскомъ побережьѣ; по темной землѣ, точно серебряная змѣя, извивалась р. Семлики (Semliki), впадающая въ Альбертово озеро съ юго-запада".

Дорога, ведущая къ озеру, неровная, каменистая и тяжелая, и только вражескія преслѣдованія туземцевъ понудили экспедицію покинуть плато для спуска. Арріергарду почти вплоть до самаго озера Ніанца пришлось отбиваться отъ нихъ. Наконецъ, въ разстояніи нѣсколькихъ футовъ отъ равнины Ніанца, путники расположились лагеремъ на ночлегъ. Съ наступленіемъ темноты, туземцы еще разъ попытались захватить лагерь врасплохъ, но, благодаря бдительности карауловъ Стэнли, потерпѣли полную неудачу.

Раннимъ утромъ на другой день экспедиція подошла къ поселенію Кагонго (Kagongo), находившемуся у самой юго-западной окраины Альбертова озера. По наблюденію Стэнли, настроеніе здѣшнихъ поселянъ страннымъ образомъ разнилось отъ большинства африканскихъ племенъ, съ какими ему приходилось сталкиваться. Но словамъ этого племени, они никогда не слыхали, чтобы съ запада приходилъ какой-нибудь добрый народъ. Они не принимали подарковъ, ссылаясь на то, что Стэнли и его спутники для нихъ невѣдомы, и не подпускали экспедиціи къ озеру, изъ опасенія, что они могутъ напугать ихъ скотъ. Вступать съ ними въ враждебныя отношенія не представлялось никакого повода, такъ какъ они были вполнѣ обходительны, давая, однако, Стэнли ясна понять, что во всякомъ случаѣ они въ немъ не нуждаются. Туземцы пошли еще дальше въ своей предупредительности, предложивъ ему проводниковъ для продолженія пути. Отъ нихъ, однако, онъ узналъ о существованіи въ Уніеро бѣлаго человѣка; но болѣе подробныхъ свѣдѣній объ Эминѣ-пашѣ добиться здѣсь оказало съ невозможнымъ, изъ чего Стэнли заключилъ, что нарочные его, посланные сухимъ путемъ изъ Занзибара для извѣщенія Эмина объ его прибытіи, по всей вѣроятности, не выполнили своей миссіи. Иначе паша въ южной части озера навѣрное наводилъ бы справки о судьбѣ экспедиціи.

Положеніе Стэнли было довольно затруднительное. Лодки въ его распоряженіи не имѣлось. По сосѣдству съ озеромъ достаточно широкаго дерева для сооруженія челнока также не оказывалось. Въ виду расположенія туземцевъ на самомъ берегу озера, онъ не считалъ возможнымъ захватить какую-нибудь изъ ихъ лодокъ. Достигнуть же Ваделая сухимъ путемъ съ такими ослабѣвшими силами нечего было и разсчитывать, тѣмъ болѣе, что за пять дней борьбы онъ истратилъ пять ящиковъ патроновъ. Еще нѣсколько недѣль подобныхъ стычекъ, и остальные боевые запасы истощились бы. Наконецъ, по зрѣломъ обсужденіи дѣла, Стэнли рѣшилъ отступить къ Ибвири, соорудить тамъ крѣпость и послать одинъ отрядъ обратно въ Килингъ-Лонгу за лодкой; затѣмъ оставивъ въ крѣпости, для охраненія ея и для добычи продовольствія -- довольно сильный гарнизонъ, самому съ лодкой двинуться снова къ Альбертову озеру, спустить на воду лодку и пуститься на поиски за Эминомъ по сѣвернымъ берегамъ озера.

За рѣшеніемъ послѣдовало исполненіе. Послѣ четырехдневной стоянки около озера, тревожимый постоянно туземцами, Стэнли направился съ своими спутниками обратно къ лѣсу. 8-го января, 1888 года они достигли Ибвири. Нѣсколько дней спустя лейтенантъ Стэрсъ, въ сопровожденіи сотни людей, получилъ назначеніе въ Килингъ-Лонгу, гдѣ находились Паркъ и капитанъ Нельсонъ вмѣстѣ съ лодкой и провіантнымъ запасомъ, оставленными въ арабскомъ поселеніи. Всѣ остальные принялись за устройство крѣпости Бодо, что собственно обозначаетъ крѣпость "Мира".

Сооруженіе производилось при постоянныхъ аттакахъ карликовъ Вамбутти, тревожившихъ гарнизонъ и днемъ, и ночью, во все время пребыванія его въ этой мѣстности. Одиннадцать акровъ земли, во избѣжаніе голода, засѣяли рожью, которую, впрочемъ, мстительные и безпокойные бушмены немилосердно опустошали во время своихъ набѣговъ. Кромѣ того, было не мало и всякихъ другихъ тревогъ.

Стада слоновъ уничтожали банановыя рощи, составлявшія одинъ изъ главныхъ рессурсовъ для продовольствія гарнизона. Ураганы сносили хлѣбъ на всходѣ, за одну ночь уничтожая результаты терпѣливаго земледѣльческаго труда нѣсколькихъ недѣль.

Стэрсъ быстро вернулся изъ своей миссіи въ станъ Килингъ-Донга, исполнивъ въ точности возложенное на него порученіе. Но изъ тридцати двухъ больныхъ, оставленныхъ здѣсь, на лицо оказалось всего одиннадцать. Остальные или умерли отъ разныхъ лишеній, или дезертировали изъ стана. По возвращеніи своемъ, лейтенантъ Стэрсъ былъ посланъ снова черезъ лѣсъ въ лагерь Угаровы, съ предписаніемъ привести оттуда людей, оставленныхъ тамъ нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ. Стэнли все надѣялся встрѣтить на своемъ пути арріергардную колонну, но въ видахъ предупрежденія возможнаго разочарованія, 14-го февраля 1888 года, изъ крѣпости Бодо рѣшилъ написать маіору Барттелоту письмо, доставку котораго поручилъ двадцати лучшимъ своимъ нарочнымъ. Въ посланіи этомъ онъ описывалъ всю область, чрезъ которую предстоялъ путь арріергардной колоннѣ, присовокупляя необходимыя инструкціи и наставленія для возможнаго минованія непріятностей лѣсного пути. На путешествіе въ станъ Угаровы и обратно лейтенантъ Стэрсъ получилъ тридцать девять дней, по истеченіи которыхъ Стэнли намѣревался снова отправиться къ Альбертову озеру.

Но вскорѣ по отбытіи Стэрса изъ крѣпости, Стэнли заболѣлъ гастрической лихорадкой и нарывами на рукѣ, что задержало его на мѣстѣ на 40 дней. Не смотря на это промедленіе, лейтенантъ Стэрсъ не успѣлъ еще вернуться. Тогда капитанъ Нельсонъ, оправившійся отъ послѣдствій всѣхъ ужасовъ, пережитыхъ имъ нѣсколько недѣль тому назадъ, былъ оставленъ комендантомъ крѣпости Бодо съ гарнизономъ въ сорокъ три человѣка, а Стэнли, въ сопровожденіи доктора Парка и мистера Джефсона, 2-го апрѣля двинулся къ озеру Альбертъ-Ніанца, до котораго они тащились цѣлыхъ двѣ недѣли, причемъ много дней его несли въ гамакѣ.

Наконецъ, 26-го апрѣля онъ вторично вступилъ во владѣнія Мазамбони, но условія перехода его черезъ эту облаетъ на этотъ разъ были совершенно иныя. Видя свое безсиліе отразить завоевателей оружіемъ и, убѣдившись въ отсутствіи корыстныхъ поползновеній съ ихъ стороны, туземцы встрѣтили отрядъ съ распростертыми объятіями. Мазамбони самъ совершилъ обрядъ кровнаго братства съ Стэнли, а примѣру его послѣдовали и остальные туземные предводители на всемъ протяженіи между лѣсомъ и Ніанцой.

Переходъ этотъ явился настоящимъ тріумфальнымъ маршемъ, по свидѣтельству самого Стэнли. "Туземцы кололи дрова, носили воду, перетаскивали наши запасы и матеріалы, снабжали проводниками и провожали насъ цѣлыми сотнями. Стоило намъ выразить какое-нибудь желаніе, чтобы оно немедленно же удовлетворялось".

Черезъ день пути отъ озера, Стэнли донесли, что въ отсутствіе его нѣкій бѣлый человѣкъ посѣтилъ Кавалли и у мѣстнаго начальника оставилъ для передачи ему какой-то черный пакетъ, который онъ имѣетъ получить по возвращеніи. Послѣ нѣкоторыхъ переговоровъ Стэнли добился этого письма, въ которомъ, конечно, разсчитывалъ встрѣтить строки Эмина-паши. Такъ это и было.

Мѣсяца два спустя послѣ ухода Стэнли отъ озера Ніанца обратно въ крѣпость Бодо, до Эмина дошли слухи о посѣщеніи имъ озера, и паша немедленно направился къ южному берегу Ніанца, съ цѣлью навести болѣе подробныя справки по поводу этихъ слуховъ. Узнавъ, что Стэнли дѣйствительно прибылъ, онъ и оставилъ это письмо, въ которомъ просилъ изслѣдователя не покидать южнаго берега озера до установленія ихъ взаимныхъ сношеній. Письмо было писано за мѣсяцъ передъ тѣмъ.

23-го апрѣля, на другой день послѣ полученія его, Джефсону дано было назначеніе отправиться къ озеру Ніанца съ сильнымъ авангардомъ, спустить тамъ лодку и двинуться на поиски за нашей. 26-го онъ прибылъ въ Лесву, самую южную станцію египетскихъ войскъ, гдѣ ему оказанъ былъ восторженный пріемъ. Здѣсь Джефсонъ встрѣтилъ Эмина вмѣстѣ съ капитаномъ Казати, и наконецъ, въ воскресенье, 29-го апрѣля, всѣ трое двинулись въ Кавалли для свиданія съ Стэнли.

Завидѣвъ въ подзорную трубу египетскій пароходъ "Хедивъ", почти на разстояніи семи миль двигавшійся по направленію къ острову Ніамзассъ, расположенному противъ Кавалли, Стэнли послалъ доктора Парка съ карауломъ ожидать прибытія Эмина по берегу. Экспедиціонный лагерь былъ раскинутъ на возвышенной площадкѣ, ярдахъ въ ста отъ озера. Составить себѣ достаточно ясное представленіе о настроеніи лагеря Стэнли въ этотъ памятный для нихъ вечеръ доступно лишь людямъ, хорошо знакомымъ съ пылкимъ характеромъ занзибарцевъ. Была темная, какъ смоль, ночь, такая темная, какою можетъ быть только тропическая ночь. Часа два тому назадъ еще ясно различался пароходъ. Но ночь спустилась на землю съ внезапностью и напряженіемъ, свойственными этой полосѣ, и лишь незамѣтный блескъ пароходныхъ огней указывалъ ожидавшему лагерю настоящее положеніе "Хедива". Наконецъ, послѣдній бросилъ якорь близь берега озера, и Эминъ-паша, въ сопровожденіи мистера Джефсона и капитана Казати, пересѣли на лодку и, причалили къ берегу, гдѣ были приняты докторомъ Паркомъ и его карауломъ, при восторженныхъ кликахъ толпы. Освѣщаемые нѣсколькими десятками факеловъ, они совершили легкій подъемъ по откосу къ лагерю Стэнли. Сцена взаимнаго пожатія рукъ этихъ двухъ героевъ была полна выразительности и какой-то чарующей сказочности. Занзибарцы скакали ютъ радости и кричали такъ, что охрипли; пережитыхъ бѣдствій какъ не бывало; пронзительные голоса женщинъ смѣшивались съ болѣе густыми гортанными звуками мужчинъ; среди общаго гула раздавались красивые, хотя и необычайные звуки вангванскихъ музыкантовъ, извлекавшихъ ихъ изъ однострунныхъ инструментовъ; темныя фигуры густой толпы, озаренныя колеблющимся пламенемъ костровъ и факеловъ или вспышками отъ неравномѣрныхъ ружейныхъ залповъ, завершали картину.

Стэнли горячо привѣтствовалъ Эмина въ своемъ лагерѣ, и паша въ свою очередь отвѣчалъ ему такой же сердечной благодарностью за помощь, которую Стэнли доставилъ ему такой дорогой цѣной для себя и для своихъ спутниковъ.

Но послѣ переговоровъ съ Эминомъ, тянувшихся въ теченіе трехъ послѣдующихъ недѣль, Стэнли пришлось нѣсколько разочароваться при извѣстіи о полномъ нежеланіи, какъ паши, такъ и капитана Казати, вернуться къ озеру. Оба оказались вполнѣ довольными пребываніемъ своимъ въ этой мѣстности, въ постоянной заботѣ о средствахъ для защиты ея противъ нападеній магдистовъ. Они расточали громкія похвалы экваторіальной провинціи, какъ въ отношеніи ея климата и плодородія, такъ и въ отношеніи характера туземцевъ.

Можно себѣ представить впечатлѣніе ихъ рѣчей на Стэнли, когда, отважившись на такое опасное предпріятіе, какъ освобождедіе Эмина, вмѣстѣ съ египетской его свитой, и достигнувъ своей цѣли, онъ нашелъ ихъ не только вполнѣ довольными своимъ настоящимъ мѣстопребываніемъ, но даже и не намѣревающимися покидать его. Онъ ставилъ на видъ, что немногіе отважились бы еще разъ пойти на встрѣчу опасностямъ лѣса, черезъ который только-что прошли онъ и его люди, что короли Уганскій и Уніорскій блокировали бы путь къ южному побережью; что ни одинъ караванъ, даже на чисто коммерческихъ основаніяхъ, не рискнулъ бы пуститься черезъ пораженныя голодомъ територіи Мазайланда (Masailand) и Ланго (Lango); что въ случаѣ отказа Эмина воспользоваться настоящимъ случаемъ для достиженія берега подъ конвоемъ Стэнли, врядъ ли найдутся еще такіе филантропы, которые рискнутъ на подобное предпріятіе. Зминъ располагалъ въ это время двумя баталіонами регулярныхъ войскъ. Первый, состоявшій почти изъ 750 человѣкъ, занималъ Дюфиле, Гоніу (Honyu), Лаборе, Мугджи (Muggi), Кирри, Бедденъ и Регафъ. Второй -- около 140 человѣкъ -- расположился гарнизономъ въ Ваделаѣ, Фатико, Махаджи и Мсвѣ. Кромѣ того, они владѣли еще двумя-тремя станами на занадъ отъ Нила,-- всего въ ихъ распоряженіи оказывалось около четырнадцати укрѣпленныхъ мѣстъ. Прибавивъ сюда 1,300 человѣкъ регулярнаго войска, можно считать, что Эминъ располагалъ большой силой иррегулярнаго войска и обширнымъ штабомъ, состоявшимъ изъ матросовъ, ремесленниковъ, чиновниковъ и т. п.

-- Притомъ,-- замѣтилъ паша, обращаясь къ Стэнли,-- согласись я уйти отсюда, съ нами двинется около 8,000 человѣкъ.

-- На вашемъ мѣстѣ,-- возразилъ Стэнли,-- я не колебался бы ни минуты, даже ни секунды, при выборѣ, какъ мнѣ поступать въ данномъ случаѣ.

-- Вы вполнѣ правы, конечно... Но у насъ такая масса женщинъ и дѣтей,-- продолжалъ Эминъ,-- всего, пожалуй, наберется тысячъ десять. Какими судьбами онѣ могутъ быть выведены отсюда? Намъ потребуется слишкомъ большое количество носильщиковъ.

-- Носильщиковъ? носильщиковъ-то для чего же?!.

-- Для женщинъ и дѣтей,-- отвѣчалъ паша.-- Вы, конечно, не бросите ихъ здѣсь на произволъ судьбы, а онѣ не въ силахъ идти такъ далеко.

-- Женщины обязательно должны идти пѣшкомъ; это принесетъ скорѣе пользу, нежели вредъ. Что же касается маленькихъ дѣтей, навьючьте ими ословъ, которыхъ, какъ я слышалъ, у васъ около 200 штукъ. Въ первый мѣсяцъ вашъ народъ уйдетъ, конечно, не далеко, но мало-по малу люди привыкнутъ къ походу. Наши занзибарки прошли же Африку въ мою вторую экспедицію. Почему же ваши черныя женщины не могутъ сдѣлать то же самое? Не безпокойтесь о нихъ, онѣ справятся съ дорогой еще лучше мужчинъ.

-- Да, но для нихъ потребовалось бы огромное количество продовольствія на дорогу.

-- Совершенно вѣрно. Но, вѣдь, кажется, у васъ имѣется нѣсколько тысячъ головъ рогатаго скота, они доставятъ вамъ мясо. Хлѣбъ и растительную пищу мы найдемъ въ тѣхъ мѣстностяхъ, черезъ которыя будетъ лежать нашъ путь.

-- Прекрасно, прекрасно, отложимъ пока разговоръ нашъ до завтра.

Пренія возобновились на другой день.

-- Ваши вчерашнія рѣчи,-- заявилъ Эминъ,-- убѣдили меня въ преимуществахъ нашего удаленія отсюда. Египтяне вполнѣ готовы на это. Ихъ, не считая женщинъ и дѣтей, около ста человѣкъ, въ искренности намѣреній которыхъ можно быть вполнѣ увѣреннымъ. Даже оставаясь здѣсь, я предпочиталъ бы избавиться отъ нихъ, ибо они только подрываютъ мой авторитетъ и парализируютъ всѣ мои старанія. Услышавъ отъ меня, что Картумъ палъ и Гордонъ-паша убитъ, они начали увѣрять нубійцевъ, что все это выдумки, что вотъ-вотъ, по прошествіи нѣсколькихъ дней, мы увидимъ пароходы, идущіе для ихъ освобожденія. На счетъ же регулярныхъ войскъ, составляющихъ первый и второй батальоны, я очень сомнѣваюсь. Они вели здѣсь такую свободную и привольную жизнь, что навѣрное призадумаются покинуть страну, гдѣ пользовались удобствами, на которыя, конечно, не могутъ разсчитывать въ Египтѣ. Солдаты женаты, имѣютъ цѣлые гаремы. Изъ иррегулярныхъ войскъ также не мало нашлось бы желающихъ послѣдовать за ними. Допустимъ, однако, что иррегулярныя войска, въ общей массѣ, откажутся идти... Можете себѣ представить, насколько положеніе мое будетъ затруднительно. Въ правѣ ли я предоставить ихъ на произволъ судьбы, обрекая ихъ всѣхъ почти на вѣрную гибель? Необходимо оставить имъ ихъ оружіе и аммуницію, но съ моимъ удаленіемъ, дисциплинѣ конецъ. Возникнутъ ссоры, составятся партіи; наиболѣе честолюбивые станутъ сильно добиваться главенства надъ остальными, и слѣдствіемъ этого соперничества явятся ненависть и взаимное избіеніе, пока изъ нихъ не останется ни одного человѣка.

-- Допустимъ, что вы рѣшаетесь остаться, что же въ такомъ случаѣ дѣлать съ египтянами?

-- О, что касается до нихъ, то я попросилъ бы васъ взять ихъ съ собой.

Стэнли между тѣмъ крайне тревожила судьба арріергардной колонны, о которой, послѣ отъѣзда своего изъ Ямбуйи, 28-го іюня 1887 года, онъ не имѣлъ нималѣйшихъ извѣстій. Навѣрное встрѣтилась какая-нибудь серьезная задержка, такъ какъ, допуская самыя продолжительныя остановки, по его разсчетамъ, Барттелотъ долженъ былъ теперь приближаться къ крѣпости Бодо, о чемъ онъ необходимо имѣлъ бы извѣстія. Вслѣдствіе этого Стэнли рѣшился еще разъ проникнуть въ лѣсъ Конго, откуда онъ вынесъ такой горькій опытъ, и во что бы то ни стало добраться до лагеря Барттелота.

Предоставивъ Эмину-пашѣ взвѣшивать pro и contra по поводу поднятыхъ имъ вопросовъ въ теченіе ихъ многократныхъ свиданій, Стэнли отбылъ отъ озера Ніанца 25-го мая 1888 года. Джефсонъ остался съ Эминомъ, снабдившимъ Стэнли для путешествія его въ крѣпость Бодо по западной дорогѣ сто однимъ мадійскимъ носильщикомъ (Madi). Прибывъ въ крѣпость 8-го іюня, Стэнли засталъ тамъ лейтенанта Стэрса, вернувшагося изъ стана Угароввы 2-го апрѣля, т. е. двадцать два дня спустя послѣ отправленія изслѣдователя къ Альбертову озеру. По свѣдѣніямъ Стэрса, изъ двадцати шести человѣкъ, оставленныхъ у арабскаго предводителя, въ живыхъ оказалось всего шестнадцать. Двадцать нарочныхъ, посланныхъ Стэнли къ маіору Барттелоту, оставили станъ Угароввы въ Ямбуйи 16-го марта.

Занятый приготовленіями къ экспедиціи, Стэнли пробылъ въ крѣпости восемь дней, а затѣмъ, 16-го іюня 1888 года, вмѣстѣ съ 111 занзибарцами и 101 мадійскимъ носильщикомъ двинулся въ путь. Для возможно большаго ускоренія перехода, всѣхъ своихъ офицеровъ онъ оставилъ въ крѣпости, гдѣ лейтенантъ Стэрсъ получилъ назначеніе коменданта, Нельсонъ -- его помощника, хирургъ Паркъ -- врача, и гарнизонъ ихъ располагалъ 69 ружьями.

Путешествіе внизъ по теченію шло быстро и вполнѣ успѣшно. 24-го экспедиція достигла поселенія Килингъ-Лонга, 19-го іюля -- Угароввы, или правильнѣе сказать, того, что нѣкогда было поселеніемъ Угароввы, ибо станъ его оказался разореннымъ, и Стэнли узналъ, что великій продавецъ невольниковъ, мѣсяца три тому назадъ, двинулся по направленію къ Ямбуйѣ. Совершая переходъ съ неимовѣрной поспѣшностью, каждый день ожидая встрѣтить возвращающимися своихъ нарочныхъ, пользуясь положеніемъ экспедиціи на-легкѣ, Стэнли въ нѣсколько дней проходилъ такія дистанціи, которыя при другихъ обстоятельствахъ потребовали бы цѣлыя недѣли и даже мѣсяцы.

10-го августа, нагнавъ Угаровву, двигавшагося не спѣша внизъ по рѣкѣ съ огромной флотиліей, къ своему величайшему изумленію, Стэнли увидѣлъ своихъ нарочныхъ въ самомъ жалкомъ положеніи, едва тащившихся за людьми торговца невольниками. Очевидно, имъ многое пришлось пережить съ 16-го марта, т. е. со дня удаленія ихъ изъ стана Угароввы. Трое уже умерло, двое были еле живы, и только пятеро избѣжали серьезныхъ послѣдствій отъ пораненій копьями и стрѣлами. Эти новости сами по себѣ были достаточно подавляющаго характера, но впереди ожидало его еще худшее.

17-го августа, почти нечаянно, въ мѣстности по имени Баналія, Стэнли набрелъ на жалкіе остатки арріергардной колонны. Сцена эта рисуется рельефнѣе въ собственныхъ выраженіяхъ очевидца.

У воротъ частокола стоялъ бѣлый человѣкъ, въ которомъ сперва я предполагалъ увидѣть мистера Джемсона, но, подойдя ближе, узналъ въ немъ мистера Бонни, бросившаго врачебную службу при арміи, въ видахъ сопровожденія насъ.

-- Здорово, дорогой Бонни, гдѣ нашъ маіоръ?

-- Онъ умеръ, сэръ; застрѣленъ маніемцами около мѣсяца тому назадъ.

-- Милосердый Боже! А мистеръ Джейсонъ?

-- Онъ отправился въ Stanley Falls, съ цѣлью добиться усиленной команды отъ Типпо-Типа.

-- А мистеръ Троупъ?

-- Мистеръ Троупъ уѣхалъ инвалидомъ домой.

-- Домой! Хорошо-съ, а гдѣ же Уордъ?

-- Мистеръ Уордъ въ Бэнгалѣ, сэръ.

-- О, Боже! живъ! Такъ вы здѣсь въ одиночествѣ?

-- Такъ точно, сэръ.

"Арріергардная колонна предстала моимъ глазамъ въ видѣ мрачныхъ обломковъ разбитаго бурей корабля. Изъ 257 человѣкъ въ ней оставалось всего 71, изъ которыхъ, послѣ смотра, годныхъ къ службѣ оказалось всего 52 человѣка, да и тѣ имѣли ужасный видъ.

"Мы достаточно насмотрѣлись на всѣ невзгоды, которыя выпали на долю несчастной арріергардной колонны въ этомъ скученномъ, чумномъ поселеніи, гдѣ она имѣла свое пребываніе. Тутъ же въ это время свирѣпствовала оспа. Шесть труповъ лежали въ селеніи не преданные землѣ. Испаренія въ густо заселенной мѣстности положительно затрудняли дыханіе. Мимо насъ цѣлыми десятками проходили изуродованные люди, почти потерявшіе свой человѣческій образъ. Даже тѣ изъ арріергардной колонны, которые сохранили свои черты, представляли собою лишь живые скелеты, людей, пораженныхъ анеміей, или такихъ, умственное и физическое состояніе которыхъ ярче всего выражалось впалыми щеками, удрученнымъ выраженіемъ лица и глазъ, исполненнымъ грусти или тревожнаго безпокойства".

Несчастье арріергардной колонны должно приписать съ одной стороны злому року, съ другой -- положительной измѣнѣ Типпо-Типа. Сколько разъ обращался къ нему маіоръ Барттелотъ за обѣщанными имъ людьми и всегда получалъ отъ него одни уклончивые отвѣты, въ которыхъ онъ, то подъ тѣмъ, то подъ другимъ предлогомъ оправдывалъ несоблюденіе принятаго имъ на себя обязательства. Задерживая обѣщанный контингентъ носильщиковъ, онъ въ то же время всевозможными средствами старался извести арріергардную колонну, доходя чуть ли не до всеобщей аттаки, съ явнымъ намѣреніемъ самому завладѣть главенствомъ въ долинѣ Верхняго Конго и обогатить себя насильственнымъ присвоеніемъ обширныхъ запасныхъ складовъ, довѣренныхъ Стэнли маіору Барттелоту.

I. К. Вернеръ, инженеръ, служившій въ свободномъ государствѣ Конго, посѣтилъ лагерь въ теченіе этого тяжелаго для нихъ періода и даетъ ясный и точный отчетъ объ ихъ ужасномъ состояніи. Вслѣдствіе нездоровой мѣстности, люди мерли какъ мухи. Въ непосредственномъ сосѣдствѣ, серьезно угрожая положенію маіора Барттелота, расположился Салим-бии-Магоммедъ (Salim-bin-Mahommed), одинъ изъ лейтенантовъ Типпо-Типа, согласно предписанію котораго, по свѣдѣніямъ мистера Вернера, туземцамъ запрещалось продавать провизію ямбуйскому лагерю. По его же распоряженію посланъ былъ многочисленный отрядъ для уничтоженія челноковъ экспедиціи, стоявшихъ подъ несовсѣмъ надежной охраной на якорѣ на рѣкѣ. И, по всей вѣроятности, только путешествіе мистера Уорда, имѣвшаго соотношеніе съ комитетомъ по освобожденію Эмина, не допустило его дойти до крайностей.

Почти цѣлый годъ спустя, послѣ безплодныхъ пререканій, маіоръ Барттелотъ отправился въ Stanley Falls для личныхъ переговоровъ съ Типпо-Типомъ по этому предмету. Джемсонъ съ тѣмъ же порученіемъ предварительно ѣздилъ къ арабскому предводителю и получилъ отъ него обѣщаніе немедленнаго подкрѣпленія въ 800 человѣкъ. 23-го мая 1888 года состоялось свиданіе маіора съ Типпо, причемъ послѣдній, ссылаясь на множество войнъ, въ которыя онъ-де вовлеченъ туземцами долины Верхняго Конго, заявилъ Барттелоту, что вмѣсто обѣщанныхъ 800 носильщиковъ онъ можетъ дать имъ въ поддержку всего четыреста. Вожакомъ онъ предложилъ араба Муни Ломай (Muni Lomai). Не владѣя ни арабскимъ языкомъ, ни маніемскими нарѣчіями, маіоръ долженъ былъ подчиниться этому выбору.

4-го іюня Типпо-Типъ явился съ 400 человѣкъ, да, кромѣ того, Муни Ломай привелъ 30 человѣкъ отъ себя. Лукавый арабъ немедленно вступилъ въ препирательства по поводу грузовъ, предназначенныхъ для переноски его носильщикамъ. 8-го іюня маіоръ Барттелотъ пишетъ: "Сегодня утромъ я нагрузилъ людей Типпо и Муни Ломай. Типъ самъ спускался внизъ для осмотра ихъ при отпускѣ, останавливалъ почти всѣ грузы, ссылаясь на ихъ чрезмѣрную тяжесть, тогда какъ самые тяжелые не превышали сорока пяти фунтовъ,-- его-де людямъ не подъ силу снести ихъ. А два дня тому назадъ онъ одобрялъ эти же самые грузы, которые отвергалъ сегодня... Дѣло заключалось, конечно, не въ тяжести грузовъ, на которые онъ яко-бы обратилъ свое вниманіе; въ сущности это было просто нежеланіе участвовать въ работѣ вообще. Къ такому образу дѣйствій онъ почти безпрестанно понуждался письмами Гольмвуда, вопреки его собственному желанію, и еще болѣе вопреки желанію его собратьевъ-арабовъ. Съ энергіей и самолюбіемъ, присущими очень широкимъ натурамъ, онъ выполнялъ свое дѣло, до крайности уже опротивѣвшее ему; предотвратить это не въ силахъ была даже открытая дружба его со Стэнли. Его обращеніе съ нами сегодня утромъ достаточно доказало это. Думаю, что если въ данномъ случаѣ онъ отступалъ отъ своего договора, на это будетъ обращено особенно серьезное вниманіе при сведеніи общихъ счетовъ. Въ настоящее время онъ крѣпко затянулъ нашу петлю, но вѣдь всему бываетъ конецъ".

11-го іюня маіоръ Барттелотъ тронулся въ свой злополучный походъ. Единственными европейскими спутниками его были Джейсонъ и Бонни, ибо Троупъ, въ качествѣ инвалида, ретировался восвояси, а Гербертъ Уордъ былъ отправленъ внизъ по Конго за инструкціями изъ Англіи. Основаніемъ возложенія такой миссіи на мистера Уорда, по словамъ Стэнли, послужило слѣдующее обстоятельство: "Въ декабрѣ (1887 г.) нѣсколько дезертировъ изъ передовой колонны достигли Ямбуйи и распространили слухъ о моей смерти. Не смотря на отсутствіе документальныхъ доказательствъ, офицеры, повидимому, приняли это извѣстіе за фактъ и, собравшись какъ-то за общимъ офицерскимъ столомъ въ іюнѣ, предложили похерить мои инструкціи. Единственнымъ протестующимъ противъ этого оказался Бонни".

Кромѣ предательства Типпо-Типа, ужасную судьбу арріергардскаго отряда Стэнли приписываетъ также нерѣшительности Барттелота въ исполненіи его инструкцій. Въ ямбуйскомъ лагерѣ умерло сто человѣкъ, и это были самые надежные люди.

18-го іюня, недѣлю спустя послѣ своего отъѣзда изъ Ямбуйи, маіоръ былъ убитъ однимъ изъ маніемцевъ, поставленныхъ ТиппоТипомъ. Въ арріергардномъ отрядѣ исчезла всякая дисциплина; войско открыто возмущалось. Джемсонъ вторично посѣтилъ Stanley Falls съ цѣлью добиться большаго подкрѣпленія отъ Типпо-Типа, а затѣмъ двинулся внизъ по Конго на встрѣчу Уорду, сообщившему ему о новыхъ инструкціяхъ, которыя предстояло ему получить отъ комитета освобожденія въ Англіи. Но въ Бэнгалѣ онъ умеръ отъ лихорадки въ тотъ самый день, когда Стэнли набрелъ на жалкіе остатки арріергарднаго отряда, сократившагося съ 257 человѣкъ до 71, и тѣмъ не менѣе боровшагося еще въ Бэнгалѣ, подъ управленіемъ Бонни, самаго младшаго изъ офицеровъ экспедиціи. Не теряя ни минуты, Стэнли принялся за реорганизацію обломковъ сокрушеннаго арріергаднаго отряда. Почти всѣ запасы погибли,-- часть пришлось бросить, за недостаткомъ носильщиковъ, остальное было раскрадено дезертирами. Единственное извѣстіе изъ всей этой перепетіи, принесенное дезертирами въ прошломъ декабрѣ, касалось того, что весь личный багажъ Стэнли, медикаменты, мыло, свѣчи и провіанты пущены внизъ по Конго, какъ "баластъ".

"И это,-- замѣчаетъ онъ,-- послѣ такихъ-то личныхъ жертвъ съ моей стороны, ради ихъ облегченія и одобренія, они оставили меня, что называется, голымъ, лишили меня всего необходимаго для жизни въ Африкѣ. Смѣшно сказать, что они сохранили мнѣ двѣ шляпы, четыре пары сапогъ и фланелевую жакетку,-- прошу покорно вернуться назадъ къ Эмину-пашѣ и пересѣчь всю Африку съ такимъ истинно-африканскимъ багажемъ. Ливингстонъ, бѣдный парень, встрѣтилъ меня весь въ заплатахъ. На этотъ разъ самъ освободитель явится въ лохмотьяхъ. По крайней мѣрѣ, моимъ офицерамъ не придется завидовать мнѣ,-- ихъ багажъ цѣлъ и невредимъ, только мой погибъ".

Обратный путь къ Альбертову озеру явился почти повтореніемъ перваго похода, со всѣми его ужасами, хотя и въ меньшей степени.

Въ Баналіи Стэнли набралъ множество челноковъ, куда помѣстилъ больныхъ и массу провіанта. Успѣшному передвиженію его вверхъ по теченію безпрестанно препятствовали банды туземныхъ дикарей, послѣ побѣды надъ Угароввой черезчуръ возмечтавшіе о своихъ силахъ и отчаянно боровшіеся съ экспедиціей.

Достигнувъ той части рѣки, которая изобилуетъ частыми порогами, Стэнли бросилъ тамъ челноки и перешелъ на сухой путь. Мѣсто это находится въ 300 миляхъ отъ Баналіи и въ четырехъ дняхъ пути выше стоянки Угароввы. По горькому опыту зная негостепріимный характеръ туземцевъ южнаго берега, онъ рѣшилъ на этотъ разъ держаться сѣверной стороны рѣки, хотя, по дошедшимъ до него слухамъ, этотъ берегъ также жестоко пострадалъ отъ арабскихъ набѣговъ.

Открытое мѣсто, простиравшееся еще на сто шестьдесятъ миль, было уже знакомо многимъ изъ участниковъ экспедиціи, но лѣсъ съ его окрестностями въ этой мѣстности для всѣхъ представлялся вполнѣ невѣдомымъ. Прежніе, болѣе опытные спутники Стэнли должны были употребить всѣ свои старанія, чтобы поддержать бодрость и мужество обезсилѣвшихъ могиканъ арріергарднаго отряда, при прохожденіи сѣвернаго берега Итури, какъ именуется Арувими въ самомъ восточномъ своемъ теченіи. Встрѣтившіеся въ огромномъ количествѣ карлики оказались весьма опасными врагами. Въ теченіе десяти дней экспедиція шла по опустошенной мѣстности, и въ это время, говоритъ Стэнли, "мы потеряли большее число людей, нежели между Баналіей и Угароввой". Въ довершеніе всего, среди маніемскихъ носильщиковъ свирѣпствовала оспа. Занзибарцы, однако, избѣгли ея, благодаря прививкѣ, которой они подвергли себя во время морского своего путешествія изъ Занзибара.

Чѣмъ далѣе подвигался маленькій отрядъ, тѣмъ страшнѣе становились карлики или Вамбутти. Нѣсколько свирѣпыхъ малютокъ удалось захватить въ плѣнъ, и Стэнли заставлялъ ихъ указывать дорогу. Перейдя множество рѣкъ, экспедиція приближалась уже къ крѣпости Бодо, какъ вдругъ, безъ провіанта, изнеможенные отъ долгаго пути, они очутились среди удивительно негостепріимной области лѣсного пространства. Стэнли немедленно командировалъ обратно полтораста человѣкъ въ сосѣднее селеніе всего въ 15 миляхъ разстоянія, откуда онъ разсчитывалъ получить поддержку, по крайней мѣрѣ, относительно провіанта. Но проходилъ день за днемъ, а фуражиры не возвращались. На 5-й день запасъ муки въ лагерѣ совершенно истощился. Закололи послѣднюю козу. Вскорѣ послѣ полудня одинъ мальчикъ умеръ отъ истощенія. Большой процентъ людей не могъ держаться на ногахъ отъ слабости. Вечеромъ умеръ еще одинъ человѣкъ. Оставшіеся сомали изъ взятыхъ Стэнли съ собою находились въ состояніи полнѣйшаго изнеможенія, а суданцы едва волочили ноги.

"Забрезжило утро шестого дня. Мы, по обыкновенію, сварили бульонъ. Горшокъ масла, масса воды, горшокъ сгущеннаго молока, ложка муки,-- вотъ и все на 130 человѣкъ". Затѣмъ стали держать совѣтъ. Бонни предложилъ свои услуги остаться съ десятью человѣками въ лагерѣ, а Стэнли въ это время пусть-де отправится на поиски за фуражирами или за добычей провіанта.

"И вотъ, послѣ полудня седьмого дня, вмѣстѣ съ Бонни и его гарнизономъ отправились мы,-- говоритъ Стэнли,-- двадцать шесть немощныхъ, больныхъ, несчастныхъ созданій, близкихъ къ совершенному отчаянію, если только пища не явится въ теченіе 24-хъ часовъ. Никогда не испытывалъ я такой тяжести на сердцѣ и тѣмъ не менѣе, собравъ весь остатокъ силъ, бодро объявилъ изнуреннымъ отъ голода людямъ, что иду назадъ на поиски за пропавшими людьми, которыхъ, впрочемъ, надѣюсь встрѣтить на дорогѣ, и тогда вмѣстѣ съ провизіей скорымъ шагомъ направлю ихъ къ нимъ.

"Въ эти полъ-дня мы сдѣлали девять миль, встрѣчая множество труповъ по дорогѣ. Наконецъ, на восьмой день отсутствія ихъ изъ лагеря, увидѣли мы ихъ марширующими самымъ спокойнымъ образомъ. Само собою разумѣется, что послѣ нашей встрѣчи походка ихъ измѣнилась въ такой быстрый шагъ, что 24 часа спустя послѣ отправленія нашего изъ голоднаго стана, мы успѣли уже вернуться туда обратно съ обиліемъ всякой всячины, вареной кашицы и похлебки, вареныхъ банановъ, жареныхъ индѣйскихъ райскихъ смоквъ и даже небольшого количества мяса, кипѣвшаго въ суповыхъ горшкахъ".

Подкрѣпивъ силы своихъ людей, Стэнли рѣшилъ двинуться къ крѣпости Бодо, по прямому направленію, не взирая ни на какія препятствія. Онъ такъ прекрасно разсчиталъ свой маршрутъ, что, направившись черезъ лѣсъ, безъ всякихъ слѣдовъ и дорожекъ,

б-то сентября какъ разъ наткнулся на западный уголъ крѣпости, въ которой засталъ лейтенанта Стэрса и двадцать пять человѣкъ, вмѣсто пятидесяти девяти, оставленныхъ имъ тутъ нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ. Узнавъ, что за все время его отлучки ни объ Эминѣ-пашѣ, ни о Джефсонѣ ничего не было слышно, Стэнли очень изумился и встревожился. Молчаніе ихъ являлось для него совершенно необъяснимымъ. Не теряя времени въ тщетныхъ догадкахъ, онъ сталъ готовиться къ выступленію изъ крѣпости къ озеру Ніанца.

Но 16-го января 1889 года нѣсколько туземцевъ прибыли туда изъ Кавалли, съ письмами, адресованными на имя Стэнли. Первое письмо было отъ Джефсона, изъ Дгофиле, помѣченное 7-мъ ноября 1887 года. Оно гласило: "Пишу вамъ для разъясненія положенія дѣлъ этой страны, и надѣюсь, что эти свѣдѣнія застанутъ васъ въ Кавалли, и я успѣю во-время предупредить васъ о необходимости быть осторожнымъ... Пока мы съ пашой подвигались къ Регафу, два человѣка, офицеръ Абдулъ-Вааль-эффенди и чиновникъ, расхаживая всюду, объявляли народу, что они знаютъ васъ, что вы не что иное, какъ авантюристъ, съ Египтомъ ничего общаго не имѣющій, что письма, доставленныя вами отъ хедива и отъ Нубара-паши, подложны, что извѣстіе о паденіи Картума выдумка, и что паша вступилъ съ вами въ заговоръ, согласно которому, выведя ихъ съ женами и дѣтьми изъ этой страны, вы отдадите ихъ въ рабство англичанамъ. Такія рѣчи среди невѣжественной, фанатической массы возымѣли дѣйствіе фосфора на паклю... Произошло всеобщее возмущеніе, и насъ арестовали".

Первое дѣйствіе бунта произошло въ Лаборе, куда Эминъ-паша вмѣстѣ съ Джефсономъ прибылъ 12-го августа, возвращаясь съ египетскихъ станцій Кирри и Муцци (Muzzi). Станомъ Лаборе командовалъ нѣкій Суроре-Ага (Surore-Aga), фанатикъ изъ фанатиковъ, бывшій невольникъ, своей энергіи обязанный достиженіемъ капитанскаго ранга въ египетской службѣ. Судя по послѣдующимъ событіямъ, вся эта смута была заранѣе обдумана и подготовлена именно этимъ человѣкомъ, конечно, при сочувствіи къ ней, пассивномъ или активномъ, большаго процента войскъ Эмина. 13-го числа весь гарнизонъ вмѣстѣ съ гражданскими чиновниками созванъ былъ для выслушанія прокламаціи хедива, прочтенной большинству остальныхъ гарнизоновъ провинціи и вызвавшей уже заранѣе ропотъ противорѣчія, неудовольствія и недовѣрія.

Но не успѣлъ Джефсонъ довести до конца свое чтеніе, какъ изъ рядовъ выступилъ суданецъ свирѣпаго вида и грубо закричалъ: "Все это ложь! Ваши письма поддѣльны! Вы и не думали приходить изъ Египта! Въ Египетъ ведетъ всего одна дорога, и именно черезъ Картумъ. Если мы не можемъ идти этой дорогой, въ такомъ случаѣ мы предпочитаемъ и жить, и умирать здѣсь!"

Эминъ поспѣшно подступилъ къ бунтовщикамъ, пытаясь ихъ обезоружить, призывая въ то же время остальныхъ къ содѣйствію, но это явилось сигналомъ къ всеобщему возстанію, во время котораго обнаружилось долго сдерживавшееся нерасположеніе солдатъ. Они окружили обоихъ европейцевъ съ взведенными курками. Паша обнажилъ свой мечъ, секретарь его бѣжалъ и спрятался за деревомъ, гдѣ его нашли нѣсколько часовъ спустя въ состояніи полной простраціи. Трусливый Арафъ-эффенди, истерично вскрикивая, скрылся въ ближайшую хижину, гдѣ забрался подъ кровать, откуда его также вытащили черезъ нѣсколько часовъ. Многіе изъ остальныхъ слугъ паши вели себя въ такомъ же родѣ. Положеніе представлялось весьма серьезное. Эминъ-паша и Джефсонъ были собственно на волосъ отъ смерти, грозившей имъ отъ руки какого-нибудь изъ страшно возбужденныхъ солдатъ. Къ счастью, офицеры кинулись между ними и катастрофа была предотвращена, по крайней мѣрѣ, на этотъ разъ.

Но на слѣдующей же недѣлѣ, по прибытіи въ Дефиле, паша и Джефсонъ были формально арестованы по распоряженію одного мятежнаго офицера Вадль-Эль-Мулла-Ага (Vadl-El-Mulla-Aga), который, имѣя за собой большую партію, провозгласилъ себя губернаторомъ провинціи.

Тогда Джефсонъ былъ призванъ въ совѣтъ мятежныхъ офицеровъ, гдѣ подвергся подробному допросу касательно происхожденія и цѣлей экспедиціи, а также подлинности письма хедива, взятаго имъ съ собою. Письмо это было прочтено вслухъ въ присутствіи совѣта; затѣмъ началось сличеніе подписи хедива на немъ съ другими подписями его, имѣвшимися въ распоряженіи мятежниковъ. На нѣсколько секундъ они прикинулись сомнѣвающимися, потомъ секретарь совѣта, вскочивъ, швырнулъ письмо на полъ, объявляя Джефсона и его начальника самозванцами, а письмо подложнымъ.

Засѣданіе окончилось безпорядками и возстаніемъ, причемъ изъ всего слышаннаго Джефсонъ вывелъ заключеніе, что мятежные офицеры намѣревались подстеречь Стэнли при его возвращеніи, захватить его провіантъ и амуницію и бросить его на произволъ судьбы въ пустынѣ.

Между тѣмъ онъ и паша были назначены къ отправленію въ цѣпяхъ въ Регафъ. Повидимому, однако, Эминъ не утратилъ еще своего обаянія на солдатъ, такъ какъ они довольно безцеремонно высказывались противъ подобнаго обращенія съ нимъ. Пока совѣтъ продолжалъ свои засѣданія, съ сѣвера нахлынули тревожныя вѣсти. Сильныя войска Магди проникли въ Ладо и грозили немедленно оттѣснить станъ къ югу отъ занимаемаго ими мѣста. Предводитель ихъ, Омаръ Сали, отправилъ трехъ дервишей съ письмомъ къ Эмину-пашѣ. Но посланные были остановлены, письмо перехвачено и прочтено мятежными офицерами. Оно вполнѣ объясняло возникновеніе и происхожденіе новаго волненія, результатомъ котораго было пораженіе генерала Гикса (Hicks), паденіе Картума и различныхъ другихъ египетскихъ станцій. Въ Картумѣ были убиты генералъ Гордонъ, губернаторъ и вмѣстѣ съ нимъ консулы Санеалъ (Saneal) и Никола, грекъ Леонтидо, капитанъ Азоръ, множество другихъ христіанъ, а также масса мятежныхъ магометанъ, Фарратшъ-паша-Еззеимъ (Farrath-pasha-Ezzeim), Магометъ-паша-Гассамъ, Башитъ (Bacbit), Бутраки (Butraki), и Ахметъ-бей-эль-Делегабъ (Achmet-Bey-el-Delegab), причемъ всякій убитый партизанами Магди немедленно сжигался на огнѣ. Это было одно изъ величайшихъ чудесъ, совершавшихся для подтвержденія словъ писанія о томъ, "чему надлежитъ исполниться передъ концомъ міра". Второе чудо заключается въ томъ, что на остріяхъ копій, употребляемыхъ партизанами Магди, горитъ пламя... Мы видѣли это собственными глазами, не то чтобы слышали отъ кого другого". Въ заключеніе письмо призывало Эмина сдаться и подчиниться Магди. Тутъ же были приложены запоздавшія письма отъ Луптона-бея, очевидно, перехваченныя партизанами Магди во время вторженія ихъ въ провинцію Луптона-бея въ 1884 году.

Въ послѣднемъ изъ этихъ писемъ, помѣченномъ 26-мъ апрѣля 1884 года, читаемъ: "Дорогой Эминъ,-- все кончено, я погибъ. Всѣ присоединились къ Магди, и его армія направляется къ Мудире (Mudireh) послѣ завтра. Никто не знаетъ, что мнѣ пришлось пережить за эти послѣдніе дни. Я совершенно одинокъ. Податель сего письма сообщитъ вамъ подробности. Изъ шестнадцати тысячъ человѣкъ въ живыхъ осталось всего пятьдесятъ два, да и тѣ почти всѣ ранены. Будьте насторожѣ. Тысячъ восемьдесятъ хорошо вооруженныхъ людей приближаются къ вамъ. Надѣюсь еще увидѣться съ вами. Искренно преданный Вамъ Ф. Луптонъ".

Содержаніе этихъ писемъ стало извѣстно Стэнли, благодаря сыну одного изъ преданныхъ Эмину офицеровъ, забравшемуся въ помѣщеніе мятежнаго совѣта ночью, съ большимъ рискомъ для себя лично, и скопировавшаго письма, адресованныя къ пашѣ. Дупликатъ перевода посланъ былъ Джефсономъ Стэнли.

Для обсужденія содержанія писемъ Омара Сали немедленно былъ созванъ многочисленный совѣтъ мятежныхъ офицеровъ, которые присудили воевать и собрали большую силу для освобожденія Регафа. Между тѣмъ, отъ несчастныхъ дервишей, попавшихся имъ въ лапы, они старались выпытать, по возможности, болѣе всякихъ свѣдѣній. Ихъ заковали въ цѣпи и бросили въ тюрьму, гдѣ они валялись до полученія извѣстія о паденіи Регафа въ Дюфиле, теперь сдѣлавшагося главнымъ правительственнымъ пунктомъ. Тогда, вытащивъ дервишей изъ тюрьмы, ихъ подвергли всевозможнымъ пыткамъ, какія только способна была измыслить изобрѣтательность ихъ мучителей. Такъ, напримѣръ, цѣлыхъ четыре дня закармливая ихъ до нельзя, имъ не давали ни капли питья. Видя, что такимъ способомъ изъ преданныхъ людей имъ не выжать ни слова, они прибѣгли къ одной пыткѣ, часто практикуемой въ Суданѣ. Полоски расщепленнаго вдоль бамбука закрѣпляются вокругъ головы и затѣмъ ихъ постепенно затягиваютъ, пока онѣ не прорѣзываютъ мяса до костей. Съ выраженіемъ сатанинскаго восторга наблюдали эту пытку египетскіе офицеры. Но, очевидно, люди эти не знали, съ кѣмъ имѣли дѣло. Несокрушимые въ своей слѣпой вѣрѣ въ Магди и пророка, подкрѣпляемые фанатизмомъ, достойнымъ лучшихъ дней Ислама, героическіе дервиши вынесли всѣ свои мученія безъ малѣйшаго стона. Наконецъ, истощенные отъ чрезмѣрнаго и ужаснаго напряженія, они попадали на землю. Тогда ихъ снова обратно снесли въ тюрьму, гдѣ они и оставались, пока къ Дефиле не прибылъ лейтенантъ Магди, и пока мятежные офицеры, опьяненные яростью, не порѣшили предать ихъ смертной казни. Среди египетскихъ солдатъ было распространено суевѣріе, что дервишей не убить ни свинцомъ, ни сталью. Поэтому ихъ отправили внизъ къ отмелямъ Нила и, избивши ихъ до смерти дубинами, выбросили на съѣденіе крокодиламъ.

По всѣмъ сѣвернымъ пунктамъ взятіе Регафа магдистами вызвало всеобщій паническій страхъ. Биддекъ, Кефри и Мугджи (Muggi), поочередно были покинуты и гарнизоны бросились къ югу, оставляя запасные магазины, аммуницію, все, все въ руки побѣдоноснаго Омара. Собранные снова, они произвели попытку отобрать Регафъ, но она окончилась гибельной неудачей, причемъ въ числѣ убитыхъ въ этомъ дѣлѣ оказалось множество злѣйшихъ враговъ паши. Настоящее пораженіе произвело переворотъ въ настроеніи. На южныхъ станціяхъ солдаты объявили, что отказываются воевать до освобожденія паши, и мятежнымъ офицерамъ не оставалось ничего болѣе, какъ подчиниться ихъ требованію. Благодаря этому, Эминъ съ- Джефсономъ были отправлены въ Ваделай, гдѣ, считаясь номинально свободными, тѣмъ не менѣе, продолжали еще состоять подъ бдительнымъ надзоромъ. Наконецъ, въ надеждѣ сдержать слово, данное Стэнли, имъ удалось добраться до острова Тунгуру. Магдисты атаковали между тѣмъ Дюджле, который имъ пришлось осаждать въ теченіе четырехъ дней, но гарнизонъ неустанно отбивалъ ихъ отважными вылазками, и они возвратились въ свою главную квартиру Регафъ, гдѣ ожидали подкрѣпленія изъ Картума.

Вотъ каково было положеніе дѣлъ, когда Джефсонъ писалъ послѣднее письмо свое, доставленное Стэнли туземнымъ гонцемъ, ровно мѣсяцъ спустя, такъ какъ оно помѣчено 18 декабря. Для подтвержденія словъ Джефсона, Эминъ присовокупилъ два собственноручныхъ своихъ посланія, въ которыхъ, однако, по свидѣтельству Стэнли, не дѣлалъ ни малѣйшихъ намековъ о своихъ будущихъ планахъ, такъ что для "изслѣдователя", попрежнему, оставался открытымъ вопросъ, намѣревается ли паша разстаться съ этой страной или рѣшился и на будущее время предоставить себя въ распоряженіе своихъ вѣроломныхъ подданныхъ.

Стэнли отвѣтилъ Джефсону оффиціальнымъ письмомъ, выраженнымъ въ такой формѣ, что оно свободно могло быть прочтено, какъ Джефсономъ, такъ и Эминомъ, или даже кѣмъ бы то ни было изъ мятежниковъ. На отдѣльномъ же клочкѣ бумаги, назначенномъ для прочтенія спеціально Джефсону, онъ приписалъ post scriptum, гдѣ, въ отвѣтъ на изъявленную готовность Джефсона, при первомъ словѣ своего вождя,-- бросить все и летѣть къ нему, Стэнли побуждаетъ его, при малѣйшей возможности, прямо спасаться бѣгствомъ.

"Если бы и паша пришелъ съ вами,-- говоритъ Стэнли въ своей припискѣ,-- въ такомъ случаѣ, по Прибытіи вашемъ къ нашему старому лагерю пошлите нарочнаго съ извѣщеніемъ объ этомъ событіи, и я отправлю сильный отрядъ для конвоированія его вверхъ до самаго плато,-- въ случаѣ необходимости, его даже снесутъ наверхъ. Самъ я, послѣ нашего послѣдняго свиданія въ прошломъ маѣ, совершивъ путешествіе въ 1300 миль, страшно утомился и чувствую себя не въ силахъ еще разъ спускаться къ озеру. Паша долженъ немножко пожалѣть меня. Не безпокойтесь и не тревожьтесь за насъ. Въ предѣлахъ двѣнадцатимильнаго разстоянія безъ предувѣдомленія ничто враждебное не можетъ коснуться насъ. Я въ самомъ центрѣ дружественнаго населенія. Стоитъ только раздаться моему призыву къ войнѣ, и въ теченіе четырехъ часовъ я буду имѣть 2000 ратниковъ, готовыхъ отразить мятежниковъ. Если же это должна быть война на словахъ, отчего же,-- я готовъ сразиться съ самымъ хитроумнымъ арабомъ. И такъ слушайтесь безъ колебаній, да послужитъ мое предписаніе руководящей нитью въ вашихъ глазахъ, и съ Божьей милосердной помощью все окончится благополучно. За мной дѣло не станетъ, такъ или иначе пашѣ я помогу, но и онъ тоже долженъ пособить мнѣ. Я спасъ бы дюжину нашей, лишь бы только они сами захотѣли спастись... Будьте съ нимъ добры и привѣтливы, ради большихъ его заслугъ. Но не поддавайтесь роковому обаянію, какое Суданская територія, повидимому, заключаетъ въ себѣ по отношенію къ европейцамъ послѣднихъ лѣтъ. Едва успѣваютъ они ступить на эту землю, какъ ихъ затягиваетъ точно въ какой-то омутъ, который засасываетъ ихъ въ себя, прикрывая затѣмъ своими волнами. Единственная возможность миновать сію чашу, это послушаніе слѣпое, беззавѣтное, довѣрчивое всѣмъ инструкціямъ извнѣ. Комитетъ говоритъ: "Освободите пашу при помощи этой аммуниціи. Въ случаѣ его желанія выбраться оттуда, аммуниція дастъ ему возможность выполнить это намѣреніе. Если же онъ пожелаетъ остаться на мѣстѣ, она также будетъ ему не лишняя. Хедивъ повторяетъ то же самое, только добавляя: буде же паша и его офицеры пожелаютъ остаться тамъ, за результаты уже они сами и въ отвѣтѣ. Сэръ Эвелинъ Бэринъ (Sir Evelyn Baring) заявляетъ то же въ ясныхъ и точныхъ выраженіяхъ. И вотъ, пройдя 4100 миль, я здѣсь, на лицо, съ послѣднимъ предложеніемъ объ освобожденіи. Кто имѣетъ право принять его, пусть принимаетъ. Я готовъ все предоставить въ его распоряженіе и содѣйствовать ему всей своей силой и разумомъ. Только на этотъ разъ уже не допускается никакихъ колебаній,-- да или нѣтъ, а затѣмъ мы двигаемся по домамъ".

Въ отвѣтъ на это письмо явился самъ Джефсонъ, прибывшій въ лагерь Кавалли 6-го февраля 1889 года.

"Я просто испугался,-- говоритъ Стэнли,-- услышавъ голосъ Джефсона около себя, произносившій: "сантиментальность -- злѣйшій, врагъ паши. Никто не удерживаетъ Эмина-паши, кромѣ него самого". Таковъ былъ выводъ Джефсона послѣ девятимѣсячнаго близкаго знакомства съ Эминомъ, съ 25-го мая по 6-е февраля, 1889 года. Изъ множества разсказовъ Джефсона я считаю себя вполнѣ вправѣ вывести заключеніе, что за десять мѣсяцевъ ни паша, ни синьоръ Казати, вообще, ни единый человѣкъ въ провинціи ни на волосъ не подошли ближе къ какому-либо иному рѣшенію, чѣмъ то, какое ими было высказано намъ десять мѣсяцевъ тому назадъ:

Паша: "если мой народъ идетъ, и я иду; если же онъ остается, я тоже остаюсь".

Синьоръ Казати: "Если губернаторъ идетъ, и я иду. Если губернаторъ остается, и я остаюсь".

Вѣрноподданные: "Если паша пойдетъ, и мы пойдемъ; если паша остается, то и мы остаемся".

Во избѣжаніе всевозможныхъ неожиданностей, Стэнли отправилъ нарочныхъ къ лейтенанту Стэрсу, съ инструкціей, какъ можно скорѣе, двинуть свой отрядъ въ Кавалли, и посланнаго къ Эмину съ запросомъ, какой путь онъ предпочитаетъ для возвращенія, предлагая ему въ то же время избрать сборнымъ пунктомъ Мсву или островъ Тунгуру. При этомъ Стэнли соблазнялъ пашу, захвативъ пароходы, посадить на нихъ дезертировъ, собравшихся въ это время на берегу острова Тунгуру, и всѣмъ вмѣстѣ присоединиться къ нему въ недалекомъ разстояніи отъ Кавалли.

13-го февраля, къ своему величайшему изумленію, онъ узналъ, что Эминъ не только одобрилъ его планъ, но что пароходы паши уже фактически бросили якорь поблизости. Нарочный вручилъ Стэнли ноту отъ Эмина-паши, изъ которой умѣстно сдѣлать слѣдующее извлеченіе:

"Въ отвѣтъ на ваше письмо отъ 7-го числа сего мѣсяца, за которое прошу васъ принять мою искреннѣйшую благодарность, имѣю честь увѣдомить васъ, что вчера, въ 3 часа пополудни, я прибылъ сюда съ двумя пароходами, забравъ съ собою первую большую партію людей пожелавшихъ покинуть страну, подъ вашимъ покровительствомъ. Какъ только мнѣ удастся собрать всѣхъ моихъ людей, тогда пароходы будутъ отправлены за второй партіей. Со мной прибыло двѣнадцать офицеровъ, жаждущихъ познакомиться съ вами, и сорокъ солдатъ. Они явились сюда, по моему распоряженію, за исходатайствованіемъ вашего разрѣшенія привести изъ Ваделая своихъ собратьевъ, по крайней мѣрѣ, тѣхъ изъ нихъ, которые пожелаютъ уйти отсюда. Съ своей стороны я обѣщалъ имъ полное содѣйствіе въ данномъ случаѣ. Теперь положеніе дѣлъ до нѣкоторой степени измѣнилось, и они подчинятся всѣмъ условіямъ по вашему благоусмотрѣнію. Для переговоровъ на этотъ счетъ я и выступаю отсюда съ гг. офицерами къ вашему лагерю, предварительно запасшись всѣмъ необходимымъ; если бы вы прислали носильщиковъ, я бы самъ воспользовался нѣкоторыми изъ нихъ. Вполнѣ увѣренъ, что великія трудности, какія вамъ пришлось преодолѣть, и громадныя жертвы, принесенныя вашей экспедиціей во время пути, ради нашего освобожденія, вознаградятся полнымъ успѣхомъ вашего намѣренія отсюда увести мой народъ. Шквалъ безумія, набѣжавшій на страну, улегся и на людей, идущихъ съ нами въ настоящее время, вы можете положиться".

Между тѣмъ, Джефсонъ представилъ пространный отлетъ о своемъ заточеніи съ докторомъ Эминомъ на различныхъ египетскихъ станціяхъ. Изъ этого отчета было видно, что мятежные замыслы противъ авторитета паши въ первомъ батальонѣ крылись уже давно, что батальонъ уже дважды дѣлалъ попытки арестовать его. Второй же батальонъ, офиціально сохраняя вѣрность, проявлялъ, однако, неповиновеніе, граничившее съ необузданностью.

Докладъ этотъ пролилъ хотя нѣкоторый свѣтъ -- конечно, съ точки зрѣнія, Джефсона -- на готовность Эмина покинуть эту страну. Однажды, на замѣчаніе Джефсона, что мятежъ снялъ съ паши всякую отвѣтственность по отношенію къ его вѣроломнымъ войскамъ, Эминъ отвѣчалъ:

-- Не смѣсти они меня, я чувствовалъ бы себя обязаннымъ защищать ихъ и помогать имъ всѣми силами. Но теперь, по моему, я имѣю полное право заботиться лишь о собственномъ благополучіи и безопасности. Какъ только удастся, я уйду, во что бы то ни стало. "И тѣмъ не менѣе,-- продолжаетъ Джефсонъ,-- всего за нѣсколько дней до моего ухода, онъ заявилъ мнѣ:-- "ни въ чемъ я не отвѣтственъ за этотъ народъ. Но я не въ силахъ рѣшиться уйти первый, оставивъ за собой кого бы то ни было изъ желающихъ покинуть эту страну, и не могу я это сдѣлать просто по чувству, которое вы сами поймете. Вѣдь враги мои въ Ваделаѣ станутъ указывать на меня: "Вотъ видите, скажутъ они, онъ бросилъ васъ!"

Въ другой разъ на обѣщаніе Джефсона -- посовѣтовать Стэнли просто унести пашу, не спрашивая, желаетъ ли онъ того или нѣтъ,-- Эминъ отвѣчалъ: "Я съ своей стороны, не предприму ничего для предупрежденія васъ въ этомъ дѣлѣ".

17-го числа Эминъ-паша прибылъ въ лагерь. 18-го къ экспедиціи присоединился лейтенантъ Стэрсъ, въ сопровожденіи большого количества людей Мазамбони.

Паша, успѣвшій между тѣмъ побывать въ своемъ лагерѣ, присоединился теперь къ Стэнли вмѣстѣ съ своей маленькой дочкой Феридой и караваномъ въ сто сорокъ человѣкъ дезертировъ.

Послѣ этого Стэнли объявилъ египтянамъ, что для переѣзда на корабль ихъ самихъ и для перевоза ихъ семействъ, онъ даетъ имъ срокъ до 10-го апрѣля, прибавивъ, что уже затѣмъ, не взирая ни на что, пойдутъ ли они, или останутся, во всякомъ случаѣ, онъ двинется въ путь. Нѣсколько дней спустя изъ Мсвы пришли извѣстія, что тамъ произошла новая правительственная перемѣна.

Состояніе здоровья участниковъ экспедиціи въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ внушало опасенія. Прибывъ изъ укрѣпленія Водо, докторъ Паркъ пользовалъ ежедневно болѣе сотни больныхъ. Масса людей страдала отъ язвъ. Этотъ недугъ такъ распространился, что всѣ лекарственные запасы почти изсякли, но, благодаря огромному усердію и горячей энергіи доктора, 1-го апрѣля Стэнли могъ собрать 280 человѣкъ вполнѣ выздоровѣвшихъ, да и изъ остальныхъ многіе были уже на положеніи полуздоровыхъ.

Пока докторъ Паркъ на скорую руку подкрѣплялъ немощныхъ къ походу, экспедиція, во всемъ своемъ составѣ, привлечена была къ участію въ переноскѣ пожитковъ людей Эмина съ берега озера въ лагерь, на верхъ плато. Стэнли обѣщалъ пашѣ снабдить бѣглецовъ нѣсколькими носильщиками, предполагая дать на каждаго египтянина по одному или по два носильщика.

"Но никогда,-- говоритъ Стэнли,-- люди не были такъ жестоко обмануты, какъ мы въ данномъ случаѣ. Клади ихъ были положительно безконечны. Рухлядь же, притащенная съ собою бѣглецами, предназначавшаяся также для подъема вверхъ на плато, на высоту 2800 футовъ надъ поверхностью озера Ніанца, вызвала громкій ропотъ нашихъ людей. Весь этотъ скарбъ, въ родѣ шлифованныхъ камней, десятигаллоновыхъ мѣдныхъ котловъ, сотни двѣ кроватей, чудовищно-огромныя корзины на подобіе фальстафовой корзины съ грязнымъ бѣльемъ -- старые сундуки, во вкусѣ богатыхъ американскихъ маменекъ, старые корабельные ящики, громадные неуклюжіе ларцы, огромные двѣнадцатигаллоновые кувшины, попугаи, голуби и т. п., все это представляло собою хламъ, который слѣдовало бросить при первомъ сигналѣ къ походу. Съ помощью людей Мазамбони восемьсотъ пятьдесятъ такихъ кладей въ 4 ¹/₂ центнера каждая были подняты на плато. Египтяне били и дурно обращались съ занзибарцами. Они какъ разъ на столько знали по-арабски, чтобы понять, что послушаніе, покорность и готовность къ услугамъ понимались египтянами въ смыслѣ трусости и раболѣпства. Перенеся цѣлыя сотни кладей въ 4 ¹/₂ центнера каждая, они наотрѣзъ отказались продолжать работу, и въ душѣ мы горячо сочувствовали имъ. Но, къ сожалѣнію, въ данномъ случаѣ, отказъ этотъ нарушалъ дисциплину, и потому пришлось принять строгія мѣры для того, чтобы переноска не прекращалась впредь до распоряженія властей. Наконецъ, 31-го марта, когда уже было перенесено до 355 кладей съ плато къ озерному лагерю, все это намъ страшно прискучило, и мы прекратили нескончаемую работу нашихъ носильщиковъ".

Назначенный день отъѣзда приближался, и Стэнли созвалъ общій совѣтъ изъ своихъ офицеровъ, при участіи Эмина-паши. Напомнивъ присутствовавшимъ о томъ, какъ египетскіе офицеры поступали съ пашой, объ ихъ заговорахъ и попыткахъ помѣшать дальнѣйшему движенію экспедиціи, онъ обратился къ собранію съ вопросомъ, согласно ли оно отсрочить день выступленія въ виду того, что египетскія войска даже не тронулись еще съ Ваделая. По словамъ изслѣдователя, двоедушіе и вѣроломство, проявленныя ими какъ по отношенію къ Эмину, такъ и къ нему, оправдывали сомнѣніе относительно чистоты ихъ намѣреній и въ данномъ случаѣ. Извѣстно, что мятежи значительно истощили ихъ боевые матеріалы и подъ маской покорности они могли получить отъ экспедиціи новый запасъ амуниціи.

"На пашу до сихъ поръ имѣетъ еще огромное вліяніе всякое велерѣчивое письмо его народа. Но намъ, какъ чужеземцамъ, можно простить это сомнѣніе въ людяхъ, которые сами же подготовили такую прочную почву для недовѣрія... Принявъ ихъ въ свой станъ, какъ добрыхъ друзей и честныхъ солдатъ, можемъ ли мы поручиться, что они какъ-нибудь ночью не завладѣютъ всѣми нашими боевыми запасами, и такимъ образомъ не лишатъ насъ возможности вернуться въ Занзибаръ?... Имѣя передъ глазами необычайныя разоблаченія Джефсона по поводу того, что произошло въ провинціи со времени закрытія Нильской дороги, лицезрѣя передъ собою пашу, который еще такъ недавно насчитывалъ въ своемъ распоряженіи цѣлыя тысячи людей, а нынѣ не располагаетъ даже сколько-нибудь значительной свитой, памятуя льстивыя слова и хитроумныя ловушки, на которыя мы и сами ловились, спрашиваю я васъ, заключилъ онъ, обращаясь къ своимъ офицерамъ, благоразумно ли было бы съ нашей стороны продолжать отсрочку дальше назначеннаго дня, т. е. 10-го апрѣля?"

На это одинъ за другимъ всѣ дали отрицательный отвѣтъ.

"И такъ, паша, обратился онъ къ Эмину: "Вотъ вамъ нашъ отвѣтъ -- мы выступаемъ 10-го апрѣля".

Паша, въ свою очередь, задалъ имъ вопросъ, не осудятъ ли они его въ душѣ за то, что онъ броситъ свой народъ въ томъ случаѣ, если люди его не явятся на мѣсто къ назначенному сроку. Стэнли вмѣстѣ съ офицерами единодушно старались успокоить его въ этомъ отношеніи. Одинъ капитанъ Казати оставался при отдѣльномъ мнѣніи. Онъ рѣшительно высказывался за то, что "нравственно" Эминъ-паша обязанъ остаться при своемъ народѣ. Стэнли имѣлъ съ нимъ по этому поводу продолжительный споръ, подобно всѣмъ пререканіямъ такого рода, окончившійся, конечно, ничѣмъ,-- никто другъ друга не переубѣдилъ. Вскорѣ Стэнли удалось обнаружить заговоръ въ своемъ собственномъ лагерѣ. Въ занзибарскіе отряды проникли египтяне и произвели попытку завладѣть ихъ ружьями. Стэнли немедленно произвелъ генеральный смотръ всей экспедиціи, включая пришлыхъ новичковъ, и замѣтивъ неисправность въ сборѣ по командѣ, двинулъ полъ-роты занзибарцевъ, вооруженныхъ тростями, для побужденія замѣшкавшихся въ своихъ хижинахъ, причемъ наиболѣе упорные потерпѣли наказаніе плетьми, а на нѣкоторыхъ наложены были даже кандалы и они подверглись аресту.

-- Ну-съ, паша,-- обратился онъ къ Эмину,-- будьте любезны передайте этимъ арабамъ, что мятежническимъ продѣлкамъ Ваделая и Дюфиле теперь конецъ, ибо, при первомъ ихъ лукавствѣ, я вынужденъ буду уничтожить ихъ всѣхъ до единаго.

Услышавъ отъ Эмина переводъ этихъ словъ, арабы принялись кланяться и клясться, что впредь свято будутъ повиноваться своему отцу.

По провѣркѣ, въ составѣ экспедиціи оказалось 134 мужчинъ, 84 замужнихъ женщины, 187 служанокъ, 74 ребенка старше 2-хъ лѣтъ и 35 грудныхъ младенцевъ, всего 514 человѣкъ, не считая солдатъ Стэнли, составлявшихъ ядро экспедиціи. Для подспорья при переноскѣ чудовищнаго багажа народа паши изъ мѣстности Мазамбони завербованы были 350 человѣкъ туземныхъ носильщиковъ.

Наконецъ, 10-го апрѣля, состоялось отбытіе каравана, въ общемъ насчитывавшаго въ себѣ до 1,500 мужчинъ, женщинъ и дѣтей.

Два дня спустя, Стэнли страшно занемогъ. Одно время распространилось даже мнѣніе, что врядъ ли онъ переживетъ свою болѣзнь. Воспользовавшись этимъ слухомъ, недовольные завели новыя смуты. Одинъ изъ заговоровъ былъ положительно на-волосъ отъ приведенія его въ исполненіе. Къ счастью, онъ былъ открытъ и зачинщикъ его -- невольникъ, освобожденный Стэнли въ Кавалли -- былъ схваченъ, немедленно преданъ военному суду и казненъ тутъ же на мѣстѣ.

Предпріимчивый корреспондентъ Стивенсъ, первымъ встрѣтившій Стэнли по его возвращеніи, передаетъ этотъ инцидентъ, слышанный имъ отъ очевидцевъ, въ такомъ видѣ:

"Вождь нашъ въ это время былъ такъ слабъ, что безъ посторонней помощи не могъ переворачиваться въ постели съ одного бока на другой. Но желѣзная воля его была такъ же сильна, какъ всегда, и онъ настоялъ, чтобы его подняли съ постели и усадили въ кресло. Затѣмъ, принявъ сильное возбудительное средство, онъ приказалъ вынести себя изъ палатки, около которой выстроился весь народъ. Мятежникъ находился тутъ же, въ ожиданіи своего приговора. Кресло опустили на землю, и съ лихорадочнымъ огнемъ въ глазахъ, съ распростертыми худыми руками, Стэнли очутился лицомъ къ лицу съ презрѣннымъ негодяемъ.

-- Мы преодолѣли тысячи трудностей и опасностей,-- воскликнулъ "освободитель",-- чтобы спасти васъ, и вотъ наша награда -- смерть ему!

Кинувшись на злодѣя и потрясая его, народъ восклицалъ:

-- Что намъ съ нимъ сдѣлать!?

-- Отправьте его на тотъ свѣтъ, говорятъ вамъ!-- крикнулъ Стэнли, указывая имъ на сукъ, торчавшій на верху дерева.

Тогда на лиходѣя накинули веревку, вокругъ шеи его сдѣлали изъ нея петлю, мгновенно вздернули его на высоту и въ воздухѣ скоро заболтался холодѣющій трупъ.

Болѣзнь Стэнли на цѣлый мѣсяцъ задержала экспедицію въ мѣстности Мазамбони, такъ что, при желаніи, египтяне всегда могли успѣть присоединиться къ ней. Но изъ гарнизона въ 60 человѣкъ, аттестованныхъ Эминомъ за самыхъ надежныхъ людей изъ всѣхъ его вѣроломныхъ войскъ, въ лагерь прибылъ всего одинъ человѣкъ -- начальникъ стана Мсвы. Отправился онъ въ сопровожденіи двѣнадцати солдатъ, которые, однако, почти всѣ скрылись отъ него по пути одинъ за другимъ. Дольше прочихъ не измѣняли ему трубачъ и его личный слуга. Но затѣмъ и трубачъ послѣдовалъ за остальными, такъ что въ концѣ концовъ ему удалось довести до лагеря одного только слугу своего. Послѣднее извѣстіе отъ войскъ, все еще остававшихся въ Ваделаѣ, было получено

8-го мая. Они умоляли Стэнли подождать ихъ, пока они справятся съ своими сборами. Въ отвѣтъ на эту просьбу онъ послалъ имъ сказать, что при медленномъ передвиженіи экспедиціи и при продолжительныхъ привалахъ ея въ 24 дня, которыхъ она намѣрена держаться, легко вооруженные солдаты свободно догонятъ ее, буде они этого пожелаютъ. Затѣмъ о судьбѣ ихъ прекратились всякіе слухи.

Обратный путь лежалъ черезъ Уніампаку (Unyampaka), Карагве, Увинцу, Уніаніембе и Угого въ Мивапвѣ, а затѣмъ шелъ на Багамойо и Занзибаръ. Экспедиція слѣдовала по рѣкѣ Семлики, согласно открытію Стэнли, вытекавшей изъ озера Мута-Нциге (или, какъ онъ назвалъ его, озеро Принцъ Альбертъ-Эдуардъ Ніанца) и впадавшей въ озеро Альбертъ Ніанца. При всемъ дружелюбномъ отношеніи туземцевъ, передвиженіе ихъ вдоль Семлики отнюдь не отличалось мирнымъ характеромъ. Король Уніорскій, Каба-Рега, выдвинувъ свои легіоны поперекъ рѣки, захватилъ все открытое луговое пространство между нею и лѣсомъ. Для экспедиціи не оставалось другого выбора, кромѣ смѣлаго, рѣшительнаго натиска впередъ, въ виду Варасуровъ (Warasura), какъ мѣстные туземцы называютъ Бангорцевъ, или кругового обхода черезъ лѣсъ, по соображеніямъ Стэнли, грозившаго, почти навѣрное, гибельными послѣдствіями для ввѣренныхъ его попеченію египтянъ.

Первый день борьбы окончился вполнѣ благопріятно для войскъ Стэнли, и нѣкоторое время ихъ не тревожили.

Въ это время вниманіе экспедиціи было поглощено длинной снѣжной цѣпью горъ, простиравшейся на югъ и на юго-западъ. Еще раньше во время лагерной стоянки своей близь Кавалли, Стэнли обратилъ вниманіе на эти отдаленныя вершины. Но тогда въ немъ зародилось сомнѣніе, не есть ли это "цѣпь Гордонъ Беннетъ", видѣнная имъ въ 1876 году, хотя, на сколько онъ припоминалъ, послѣдняя не была украшена бѣлой шапкой, какая виднѣлась на этихъ вершинахъ. Къ тому же, "цѣпь Гордонъ" представляла собою правильный конусъ, тогда какъ этотъ горный хребетъ имѣлъ продолговатую форму, почти горизонтальную сверху, съ двумя вершинами, сѣверо-восточной и сѣверо-западной.

Черезъ нѣсколько дней экспедиція добралась до восточныхъ береговъ Семлики, представляющей собою въ этомъ мѣстѣ широкій, мощный потокъ отъ 80 до 100 ярдовъ ширины, занимающей пространство, равное двумъ третямъ Викторіи-Нилу, съ теченіемъ около трехъ-четырехъ узловъ въ часъ. Здѣсь снова начинался густой лѣсъ, но вся эта страна сплошь отличалась чрезвычайнымъ плодородіемъ и путь экспедиціи, въ теченіе многихъ дней, лежалъ черезъ цвѣтущія рощи райскихъ смоковницъ, разросшихся на прогалинахъ, устроенныхъ туземцами. Непосредственно у подошвы Рувенцори,-- имя помянутаго горнаго кряжа,-- снова разстилалась открытая мѣстность.

"Классическая исторія этой горной цѣпи,-- пишетъ Стэнли,-- баснословные разсказы о ней, ея отношеніе къ доброму, старому, почтенному Нилу, Нилу фараоновъ, Іосифа, Моисея и пророковъ; фактъ, что она является родникомъ такого множества источниковъ Нила, прародительницей "Моря мрака", озера Альбертъ-Эдуардъ, изъ лона котораго вытекаетъ Семлики, этотъ западный Нилъ и маленькій Кафуръ, направляющійся на востокъ, съ одной стороны питая собою озеро Альбертъ, съ другой -- озеро Викторію; то обстоятельство, что Рувенцори есть именно та гора, у подошвы которой (если только вѣрить свидѣтельству поэтовъ) Александръ и Цезарь готовы были пасть ницъ передъ богами; ея рѣдкое выступленіе изъ-за черныхъ, какъ смоль, тучъ; ея внезапное, таинственное появленіе на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ современные путешественники созерцали "безграничное озеро"; ея странное названіе, эта столь часто и тщетно разыскивавшаяся цѣпь Лунныхъ горъ; ея величественная массивность, множество ущелій и чудовищная высота -- все это, вмѣстѣ взятое, дѣлаетъ вполнѣ понятной потребность болѣе подробнаго описанія Рувенцори.

"На меня, стародавняго путешественника, первое впечатлѣніе этой гордой и великолѣпной цѣпи, раскинувшейся передъ моими глазами, было единственнымъ въ своемъ родѣ за всѣ 22 года моихъ африканскихъ изысканій, впечатлѣніе столь глубокое, что оно до сихъ поръ неизгладимо живетъ въ моей душѣ и побуждаетъ меня описать возможно подробнѣе все то, что намъ довелось повидать здѣсь.

"При нашемъ приближеніи къ озеру Альбертъ, въ декабрѣ 1887 года, съ Пизга (Pisgah) открылся видъ на длинную горную цѣпь, покрытую лѣсами до самыхъ вершинъ и, по нашему предположенію, достигавшую 2,100--2,450 метровъ высоты и тянувшуюся съ юго-востока на югъ. При возвращеніи съ озера, нѣсколько недѣль спустя, въ области нашего горизонта внезапно выступили два чудовищныхъ усѣченныхъ конуса, по компасу занимавшихъ 185 ¹/₂° и достигавшихъ примѣрно 3,050--3,650 метровъ въ высоту, которые мы окрестили именемъ "Близнецовъ". Они имѣли для насъ многознаменательное значеніе, ибо замѣчательная форма ихъ и обнаружившіяся очертанія навели насъ на мысль, что по сосѣдству съ ними или на пространствѣ между ними и горой Гордонъ-Беннеттъ должна обрѣтаться интересная страна.

"Во время второго нашего путешествія къ озеру Ніанца "Близнецы" не были видны. Но 25-го мая, 1888 года, едва успѣли мы сдѣлать отъ берега какой-нибудь двухчасовой переходъ, какъ были остановлены дивной картиной. Передъ нашими глазами вдругъ предстала громадная снѣговая гора, измѣрявшаяся на компасѣ 215°. Въ срединѣ она имѣла форму почти четыреугольной массы, около 50 километровъ въ длину, глухо покрытой снѣгомъ, и лежала между двумя длинными цѣпями горъ, уступавшими ей по высотѣ на 1500 метровъ слишкомъ и разстилавшимися на 50 километровъ по обѣ стороны центральной массы. Въ этотъ день гора была видна цѣлыми часами. На другой же день, когда мы перевалили черезъ нагорье, она исчезла совершенно, такъ что отъ "Конусовъ Близнецовъ", какъ и отъ снѣговой вершины не осталось ни малѣйшаго слѣда.

"Наконецъ въ третье путешествіе наше къ озеру Ніанца, въ январѣ, 1889 года, также какъ и за все время пребыванія нашего въ Кавалли, въ теченіе двухъ мѣсяцевъ слишкомъ -- Рувенцори совсѣмъ не показывалась. Только однажды вечеромъ, когда, по обыкновенію, мы устремили наши взоры по тому направленію, гдѣ надѣялись увидать ее, вдругъ, точно по мановенію волшебнаго жезла, вся цѣпь выступила сразу изъ лона темныхъ тучъ, какъ бы обрадованная возможности предстать во всей своей славѣ и красѣ передъ тысячами зрителей, восхищенныхъ этимъ рѣдкостнымъ величественнымъ зрѣлищемъ. Верхняя часть цѣпи, въ тотъ моментъ представлявшаяся намъ раздѣленною на множество почти кубическихъ вершинъ, залитыхъ яркимъ свѣтомъ, казалось, была привѣшена въ темноголубыхъ небесахъ, свѣтлая и чистая, какъ кристаллъ; широкій поясъ тумана млечнаго цвѣта, окутывавшій середину и верхъ, уподоблялъ ее одному изъ легендарныхъ блаженныхъ острововъ, носящихся въ воздухѣ; это было какъ бы олицетвореніемъ фантастическаго острова святыхъ.

"По мѣрѣ того какъ солнце склонялось къ западу, туманный поясъ все рѣдѣлъ и рѣдѣлъ, пока не разсѣялся окончательно. Носившійся въ воздухѣ островъ слился съ болѣе низменными склонами горы, и вооруженнымъ глазомъ безъ труда можно было прослѣдить рѣзкія очертанія и болѣе грубыя частности горной массы. Не смотря на то, что мы находились отъ нея на разстояніи 120 километровъ, мы различали высоко лежавшую опушку лѣса и группы деревьевъ, въ видѣ кустарника, покрывавшія широкіе хребты, стройныя вершины и башнеобразныя скалы, висѣвшія надъ обрывистыми безднами. У всѣхъ насъ даже сложилось одинаковое мнѣніе насчетъ краснобураго цвѣта голыхъ вершинъ, сверкавшихъ въ солнечныхъ лучахъ, рѣзко выдѣляясь на свѣтозарномъ голубомъ небѣ. Мы замѣтили, что сторона, обращенная къ намъ, была необыкновенно крута и недоступна. Снѣговыя поляны производили на насъ впечатлѣніе какихъ-то маленькихъ пятнышекъ, тѣмъ не менѣе множество едва замѣтныхъ слѣдовъ ихъ спускалось до самого низа вершины голаго горнаго хребта, лежавшаго между средней цѣпью и холмами Балегга (Balegga), удаленными отъ насъ на 18 километровъ, надъ вершинами которыхъ, еще километровъ на сто далѣе, возвышался колосальный, величественный Рувенцори.

"Прозрачный воздухъ составляетъ весьма рѣдкое явленіе въ этой странѣ и, не задержись мы здѣсь долѣе обыкновенныхъ путешественниковъ, Рувенцори еще надолго остался бы неизвѣстнымъ. Во время нашего путешествія на югъ, въ маѣ, 1889 года, вдоль холмовъ Мазамбони и Балегга, большая цѣпь была видима почти ежедневно, не вся цѣликомъ, а по отдѣльнымъ частямъ и кускамъ,-- здѣсь вершина, тамъ ребра скалы; по временамъ показывалось неясное очертаніе вершинъ, иногда выступали только нижнія части ея. Въ одномъ мѣстѣ, на фонѣ темныхъ облаковъ, внезапно начиналъ искриться дѣвственный снѣгъ,-- въ другомъ -- наоборотъ -- обнажались горные утесы, мрачные, какъ ночь, подобные грозовымъ тучамъ, предвозвѣстникамъ дождя и бури. Изрѣдка проявлялась вся цѣпь съ рѣзко обрисованными очертаніями, и точная, ясная чистота ея линій много помогла намъ при начертаніи дальнѣйшаго плана нашего послѣдующаго пути. И однако, въ теченіе всего указаннаго времени, мы не могли составить себѣ точное представленіе о характерѣ этого горнаго кряжа, который, пожалуй, сталъ для насъ понятнѣе и яснѣе послѣ нашего перехода черезъ Семлики, когда мы миновали большую часть густаго высокаго лѣса, ростущаго съ пышной роскошью въ этой влажной и теплой атмосферѣ долины".

Охарактеризовавъ особенности долины Семлики, ея непроходимые первобытные лѣса, Стэнли обращается къ знойному плато около озера Альбертъ-Эдуардъ-Ніанца и продолжаетъ: "короче сказать, сѣверо-западная и западная стороны Рувенцори, почти ежедневно орошаемыя благодатнымъ дождемъ и всеосвѣжающей росой, пользуются постоянной весной, одѣты вѣчной зеленью, тогда какъ южная и юго-западная стороны ея имѣютъ свои строго опредѣленныя дождливыя и сухія времена года, причемъ въ сухое время года послѣднія стороны представляютъ собою разительнѣйшій контрастъ съ первыми, какъ двѣ противоположныя картины юности и разрушенія природы.

"Есть, безъ сомнѣнія, много людей, подобно мнѣ приходящихъ въ нервное возбужденіе при видѣ какого бы то ни было стариннаго сооруженія,-- будетъ ли это египетская пирамида или сфинксъ, Аѳинскій Парѳенонъ, Солнечный Храмъ въ Пальмирѣ, Персепольскій дворецъ или даже какой-нибудь старинный англійскій замокъ. Извѣстная почтенность, дающаяся только временемъ, отношенія такого зданія къ людямъ, давнымъ давно уже отшедшимъ къ ихъ праотцамъ, къ забытымъ уже нынѣ строителямъ и обитателямъ его, все это пробуждаетъ въ живыхъ извѣстный интересъ къ самой постройкѣ. Чувствуется неясная потребность узнать исторію этого сооруженія; давность его вызываетъ въ васъ нѣчто въ родѣ радостнаго сознанія, что вотъ-де мы, ничтожные смертные, въ состояніи воздвигать такія зданія, несокрушимыя для самого времени. Тѣмъ болѣе могущественное и грандіозное чувство охватываетъ васъ при видѣ сѣдой ледяной горы Рувенцори, завѣдомо насчитывающей за собою несчислимыя тысячелѣтія. Какъ подумаешь, сколько же времени потребовалось растаявшему снѣгу для того, чтобъ на скалистой вершинѣ горной цѣпи выдолбить эти пропасти въ цѣлыя сотни саженей глубины, или сколько времени пошло на то, чтобы распространить и разсѣять по долинѣ Семлики и по равнинамъ озера Ніанца осколки, скатывающіеся съ боковъ и выбрасываемые изъ нѣдръ горъ,-- взвѣсивъ все это, придешь въ невольное изумленіе передъ неизмѣримостью времени, протекшаго съ тѣхъ поръ, какъ народился Рувенцори, и при вопросахъ -- "гдѣ былъ ты, когда закладывались основы земли? Объясни, если тебѣ это ясно?" -- васъ охватываетъ благотворное умиленіе и чувство радостнаго удовлетворенія, что довелось лицезрѣть все это.

"Не менѣе поразителенъ и тотъ фактъ, что въ одномъ изъ темнѣйшихъ уголковъ земли, заволоченный постояннымъ туманомъ, за вѣчными грозовыми тучами, окруженный мракомъ и таинственностью, подъ горными массами, до сей поры лежалъ скрытый великанъ, тогда какъ съ вершинъ его уже въ теченіе нѣсколькихъ пятисотлѣтій сбѣгали талые снѣга, имѣвшіе громаднѣйшее значеніе для египетскаго населенія. Можно себѣ представить, въ какое божество первобытные народы,-- вообще склонные къ обоготворенію,-- возвели бы эту гору, которая изъ такой отдаленной мѣстности, столь обильно снабжаетъ водою ихъ благодѣтельный и священный Нилъ. Признаніе благодѣтельности Нила наводитъ меня на другое соображеніе. Прослѣдивъ мысленно эту спиральную серебряную жилу до того мѣста, гдѣ, развѣтвляясь и расширяясь, она вливаетъ жизнь въ окрестности египетскихъ пирамидъ, отстоящихъ отсюда болѣе, нежели на 6,500 километровъ, гдѣ обитаютъ безчисленные толпы народовъ -- арабы, копты, феллахи, негры, турки, греки, итальянцы, французы, англичане, нѣмцы и американцы -- мы ощущаемъ простительную гордость, имѣя удовольствіе первыми возвѣстить вамъ, что большая часть воды, утоляющая жажду этихъ народовъ, доброкачественность которой такъ часто превозносится ими, беретъ свое начало отъ глубокихъ и обширныхъ снѣжныхъ залежей Рувенцори или Рувендъюры, "Царя облаковъ".

Далѣе Стэнли живописуетъ, какъ мало-по-малу глетчеры разносятъ гору, какъ лавины срываютъ безчисленное множество скалъ и сносятъ ихъ въ долину, какъ талый снѣгъ истачиваетъ и крошитъ камень, осколки котораго въ громадномъ количествѣ лежатъ вокругъ подошвы горы, какъ запруженныя рѣки направляются по новымъ путямъ, выбрасывая затѣмъ въ долину Семлики кремневыя гальки и песокъ.

" Принявъ въ соображеніе",-- заключаетъ онъ свое описаніе,-- "что со времени поднятія этой великой горной цѣпи и сильнаго ея опусканія, вслѣдствіе котораго и образовался оврагъ, занятый нынѣ озеромъ Альбертъ-Эдуардъ-Ніанца, долиною Семлики и озеромъ Альбертъ, подобныя явленія природы совершались періодически,-- нисколько неудивительно, что отъ первоначальнаго Рувенцори въ настоящее время остался только одинъ скелетъ. "Ты прахъ и въ прахъ опять обратишься". Славная вершина главы его значительно поубавилась, плечи его отшлифованы и источены, дюжины рѣкъ проложили себѣ глубокія русла по его склонамъ и ложбины эти, во всякомъ случаѣ, являются неоспоримыми признаками потрясеній и разгрома, которымъ подвергалась горная масса послѣ своего огненнаго происхожденія. Медленно, но неуклонно возвращается гора къ тому, изъ чего она произошла. Географамъ этого отдаленнаго будущаго предстоитъ большой сюрпризъ, если они какъ-нибудь случайно откроютъ очертанія обоихъ озеръ Ніанца и долины лежащей между ними, описанныя мною въ 1889 году.

"Почти ежедневно, въ ранніе утренніе часы, выступаетъ темная, какъ ночь, чудовищно-длинная, величественная масса, вершины которой, повидимому, упираются въ безоблачное сѣрое небо. Когда же день, быстро наступающій на востокѣ, замѣнитъ этотъ сѣрый цвѣтъ золотымъ, тогда въ вышинѣ показываются легкія, бѣлыя кучи облаковъ, а вдоль подошвы одновременно появляется безпрерывная длинная линія разнообразнаго тумана. Непосредственно вслѣдъ за тѣмъ туманъ этотъ съ открытыхъ долинъ и разсѣлинъ стягивается въ стремнины, откуда по отвѣсамъ спиральныхъ скалъ клубящимися массами поднимается вверхъ, все сгущаясь и сгущаясь, не смотря на ежеминутныя метаморфозы этихъ массъ въ ихъ формѣ. Вправо и влѣво несутся оторванныя части, притягивающія отдѣльныя разсѣяннныя глыбы тумана, одна за другой поднимающіяся изъ глубокихъ пропастей склоновъ. Затѣмъ изъ каждой впадины, изъ каждаго отверстія склона они выстраиваются въ одну длинную сплошную колеблющуюся линію, окутывая собою плечи цѣлаго легіона вершинъ, и группируются въ извѣстномъ порядкѣ, какъ бы намѣреваясь всѣ вмѣстѣ собраться на высотѣ, вокругъ той чудовищной бѣлой цѣпи. Достигнувъ въ своемъ воздушномъ полетѣ высочайшихъ сферъ, этотъ густой, глубокій туманъ начинаетъ двигаться быстрѣе, принимаетъ новыя очертанія, изъ верхнихъ ущелій выступаетъ стая безпокойныхъ клубящихся бѣлыхъ группъ, сливающихся съ главной линіей, авангардъ которой отважно несется вверхъ и рѣшительно прокладываетъ себѣ путь къ небесамъ. И только четверть часа спустя послѣ восхода солнца, когда переливаясь радужными красками на абрисахъ и горныхъ вѣнцахъ оно снимаетъ покрывало съ красотъ, скрывавшихся дотолѣ на высокихъ снѣжныхъ вершинахъ, только тогда туманъ, достигшій уже извѣстной густоты и толщины, успѣваетъ подойти къ снѣжной области, соперничая съ ней своей ослѣпительной бѣлизной. Но въ слѣдующій же моментъ ясный, сильный солнечный свѣтъ затмѣваетъ великолѣпный цвѣтъ его и золотистость, въ блестящемъ тріумфѣ разстилаясь по снѣгу и пурпуровымъ вершинамъ горной цѣпи. Когда же поминутно накопляющіяся массы тумана, съ неистощимой энергіей возносимыя съ долинъ Семлики, сливаются съ верхними слоями, неподвижно расположившимися по склонамъ или на гордыхъ альпообразныхъ вершинахъ, тогда, мало-по-малу, туманъ теряетъ свою красоту и блестящій колоритъ, принимая свинцовый цвѣтъ, пока наконецъ, накопившись въ огромныхъ массахъ, не является совсѣмъ чернымъ и страшнымъ, на подобіе грозовой тучи. Въ такомъ видѣ покоится онъ весь день, и часто даже до глубокой ночи. Иногда за полчаса до захода солнца туча относится вѣтромъ, и тогда на свѣтъ Божій выступаютъ вершина за вершиной, ребро за ребромъ, снѣговыя поляны и горные вѣнцы, во всей своей славѣ и красотѣ. Въ такомъ случаѣ вплоть до наступленія темноты, вы имѣете передъ собою кратковременную, но великолѣпную картину, пока ночь не накинетъ на Рувенцори еще болѣе темнаго своего покрова.

"Эти кратковременныя, увы! слишкомъ кратковременныя панорамы великолѣпныхъ родниковъ дождя или "Царя облаковъ", какъ нѣжно зовутъ Вакондью (Wakondju) свои окутанныя туманомъ горы, наполняютъ душу наблюдателя такимъ чувствомъ, какъ будто бы онъ увидѣлъ передъ собою отраженіе небесной славы. Въ теченіе этихъ моментовъ я слѣдилъ за выраженіемъ лицъ восхищенныхъ "бѣлыхъ" и "черныхъ", въ безмолвномъ изумленіи устремившихъ пристальный взоръ свой на тѣ горнія воздушныя пространства холодной ясности и полнѣйшаго мира, вознесшіяся превыше сферы человѣческихъ дѣяній, въ такомъ священномъ, возвышенномъ спокойствіи, въ такой нетронутой, незапятнанной чистотѣ, что мысли и желанія при видѣ ихъ были слишкомъ глубоки для достойнаго выраженія ихъ въ формѣ слова. Да и дѣйствительно, гдѣ же можно было встрѣтить болѣе поразительный контрастъ, чѣмъ контрастъ между нашимъ собственнымъ міромъ, съ его жаркимъ воздухомъ, вѣчно зелеными медовыми растеніями, никогда не увядающей пышностью зелени, необузданостью, военной тревогой и темными кровавыми пятнами преступленія и -- съ другой стороны -- высокимъ горнымъ королемъ въ его чистомъ, бѣлоснѣжномъ уборѣ, окруженнымъ миріадами болѣе низкихъ, болѣе темныхъ горъ, точно съ мольбой взиравшихъ кверху на тронъ своего монарха, на бѣлыхъ холодныхъ чертахъ котораго изображены были слова "Безконечность" и "Вѣчность". Эти минуты высочайшаго душевнаго возбужденія весьма достопамятны, вслѣдствіе полнѣйшаго отрѣшенія духа отъ всего низкаго и недостойнаго, вслѣдствіе присутствія недосягаемой высоты и неописуемаго величія, вызывающія не только благоговѣйное удивленіе, но и умиленное преклоненіе передъ образомъ вѣчнаго. Никогда человѣкъ не бываетъ такъ близокъ къ небесному, какъ въ подобныя минуты, ибо не взирая ни на какія упорство и дерзость, присущія ему въ другое время, въ эти моменты онъ обращается въ малаго ребенка и исполняется удивленія и благоговѣнія передъ тѣмъ, что онъ признаетъ возвышеннымъ и божественнымъ. Подобное настроеніе уже въ теченіе многихъ мѣсяцевъ было чуждо для насъ, ибо въ промежуткахъ между сномъ и бдѣніемъ, умъ нашъ неустанно былъ занятъ настоятельными злобами дня, требовавшими неусыпнаго бодрствованія и предусмотрительности. Мы, конечно, умилялись видомъ безконечнаго пространства, за исключеніемъ одного направленія во всѣ стороны растянувшагося лѣса, который открылся намъ съ горы Пизга (Pisgah); мы едва не сошли съ ума отъ радости, когда, послѣ пятимѣсячнаго заточенія въ дебряхъ дикаго лѣса, снова вступили на зеленую траву и могли насладиться открытымъ, неограниченнымъ горизонтомъ и видомъ на окружавшія насъ окрестности, пышныя долины, разновидные холмы, волнообразныя равнины, на которыхъ весенняя трава какъ будто подскакивала и подпрыгивала, подъ прохладными вѣтерками; мы любовались огромнымъ протяженіемъ и серебряной поверхностью озера Альбертъ, извѣстное время испытывали высшую радость, узнавъ, что послѣ безконечныхъ затрудненій, мы достигли цѣли и предѣла нашего странствія. Но никогда не охватывало насъ такое искреннее, невольное благоговѣніе, никогда не испытывали мы такого глубокаго чувства, какъ въ тотъ моментъ, когда, поднявъ очи кверху, увидѣли передъ собою вершину, возвышавшуюся до самыхъ небесъ. Рувенцори производилъ на насъ впечатлѣніе какого-то небеснаго замка, съ грозными редутами и съ недоступными стѣнами въ нѣсколько миль длины".

Стэнли удалось вычислить высоту этого кряжа въ 18,000--19,000 футовъ. Горы эти, безъ всякаго сомнѣнія, суть не что иное, какъ вершины, извѣстные у прежнихъ арабскихъ изслѣдователей подъ именемъ Лунныхъ Горъ, такъ долго сбивавшихъ съ толку изслѣдователей и географовъ.

Съ Рувенцори или Рувенъюры, какъ называютъ иногда эту цѣпь, берутъ начало множество притоковъ озера Альбертъ-Ніанца и рѣка Семлики. Такимъ образомъ она является однимъ изъ главныхъ верховьевъ Нила. Рувенцори питаетъ озеро Альбертъ-Эдуардъ, которое даетъ начало рѣкѣ Семликѣ; Семлика вливается въ озеро Альбертъ-Ніанца; а озеро Альбертъ-Ніанца въ свою очередь, пополняемое рѣкой Викторіей -- Ниломъ, впадающей въ него съ востока, выноситъ свои воды на крайнемъ сѣверо-восточномъ пунктѣ въ видѣ рѣки Баръ-эль-Газаля (Bahr-el-Ghazal) или Бѣлаго Нила.

Всѣ офицеры экспедиціи жаждали познакомиться поближе съ этимъ хребтомъ о бѣлоснѣжныхъ вершинахъ, но большинство изъ нихъ не располагало достаточными физическими силами для этого труда. Лейтенанту Стэрсу, правда, удалось съ небольшой партіей достигнуть приблизительно около 10700 футовъ высоты, но далѣе путь его оказался прегражденнымъ двумя глубокими непроходимыми заливами, грозно зіявшими между путниками и главной вершиной.

Непрерывно тревожимая нападеніями варасуровъ, экспедиція вошла наконецъ въ область Узонгора. Оказалось, что значительный туземный городъ Кэтивъ (Kative), главная квартира враговъ КабаРега, былъ уничтоженъ. Городъ этотъ расположенъ между однимъ изъ рукавовъ озера Альбертъ-Ніанца и большимъ соленымъ озеромъ около двухъ миль въ длину и въ три четверти мили въ ширину, состоящимъ изъ чистаго разсола розоваго цвѣта, отлагающаго соль массивными солеными кристаллами. Вазангоры лишены были этого озера королемъ Уніорскимъ и, въ виду неоцѣнимаго его значенія для туземныхъ поселеній въ предѣлахъ цѣлыхъ десятковъ миль въ окружности, они весьма охотно готовы были содѣйствовать Стэнли въ его враждебныхъ дѣйствіяхъ противъ Варасуры. Мало-по-малу къ нему присоединилось такое множество вазонгорцевъ, а нѣсколько далѣе прибавилось еще и племя Ваніампака (Wanyampaka), что тревожившій его врагъ обратился въ бѣгство почти безъ малѣйшаго сопротивленія. Разъ или два варасуры возвращались; однако, съ новыми попытками остановить движеніе экспедиціи, не смотря на свое вооруженіе ружьями различныхъ системъ, не считая большихъ двухствольныхъ охотничныхъ карабиновъ,-- они всякій разъ были отбиваемы опытными войсками Стэнли. Король Уніампакскій Ринджи (Ringi), послѣ своего союзничества съ Стэнли, снабдилъ его бананами и другимъ провіантомъ. Его примѣру послѣдовалъ король Анкорскій, и затѣмъ слава объ его успѣхахъ обратила переходъ Стэнли отъ одного племени къ другому въ продолжительный тріумфальный маршъ.

"Общее исчезновеніе ваніоровъ сразу открыло дорогу къ солянымъ осадкамъ, и въ то время, пока мы медленно пересѣкали эту страну, цѣлыя флотиліи челноковъ, на-скоро снаряженныя окрестными племенами озера Альбертъ-Эдуардъ-Ніанца быстро ввелись за дорогими соляными грузами, предметомъ высшей необходимости для пастушескаго населенія озера, владѣвшаго безчисленными стадами рогатаго скота".

Начиная отъ озера Альбертъ-Ніанца и вплоть до самыхъ южныхъ предѣловъ Карагвы (Karagwe),-- благодарные туземцы снабжали экспедицію зерновымъ хлѣбомъ, бананами и рогатымъ скотомъ. Эта помощь имѣла огромное значеніе для экспедиціи. Цѣлыми недѣлями, цѣлыми мѣсяцами она ненарушимо продолжала свой путь черезъ воинственныя области. Увѣренный въ дружелюбномъ отношеніи туземцевъ, Стэнли установилъ слѣдующій порядокъ шествія: человѣкъ десять-двадцать отправились впередъ въ качествѣ развѣдчиковъ и проводниковъ. За ними на большомъ ослѣ, сопутствуемый мальчикомъ-вожакомъ осла и двумя оруженосцами, ѣхалъ Стэнли; затѣмъ шелъ Уледи со знаменемъ экспедиціи (египетское трехзвѣздное знамя). Потомъ слѣдовали три роты занзибарцевъ. Каждая рота (всего ихъ было четыре), по очереди отбывала повинность арріергарда и имѣла свой собственный флагъ. Первою ротою командовалъ Джефсонъ, второй -- лейтенантъ Стэрсъ, третьею -- капитанъ Нельсонъ, четвертою -- докторъ Паркъ; каждый офицеръ шелъ позади своей части. Роты располагались гуськомъ, одна за другой. Далѣе, подъ начальствомъ Бонни, маршировали нубійцы, позади которыхъ въ гомакѣ двое сильныхъ и преданныхъ занзибарскихъ носильщиковъ несли Фериду, маленькую дочь Эмянапаши. Затѣмъ по порядку шелъ самъ Эминъ-паша, вмѣстѣ съ синьоромъ Казати, синьоромъ Марко и Гаваши (Hawashi) эффенди, Маіоромъ египетской арміи. За ними уже въ безпорядкѣ, кому какъ пришлось, двигался остальной народъ Эмина-паши; сильные и бодрые не отставали отъ авангарда, слабые же и страдавшіе лихорадкой,-- плелись далеко позади. Въ концѣ концовъ, за этими отсталыми, шествіе заключалось ротой занзибарцевъ, изображавшей изъ себя арріергардъ.

Мирное передвиженіе теперь было особенно кстати для экспедиціи, и безъ того измученной злой лихорадкой. Доктору приходилось пользовать до полутораста человѣкъ въ день.

Равнины сѣверной части Альбертова озера отличались высокой температурой и сухостью. Почва здѣсь сильно накалялась, трава была сожжена; не будь этого вѣчно густого тумана, солнце палило бы невыносимо; въ довершеніе всего, мѣстная вода, за исключеніемъ Рувенцорскихъ потоковъ, была насыщена селитрой и органическими зараженіями. Въ Анкори дули холодные вѣтры, приносившіе съ собою лихорадки, насморки, катарры, дисентерію и параличъ. Помимо этого, мѣстами почва вдругъ поднималась на 6000 футовъ надъ уровнемъ моря, гдѣ путниками овладѣвала перемежающаяся лихорадка, съ одинаковой силой нападавшая какъ на черныхъ, такъ и на бѣлыхъ. Эминъ-паша, также какъ и Стэнли съ своими спутниками, много разъ совершенно изнемогалъ отъ этой жестокой болѣзни.

"Наши черные бросались опрометью въ высокую траву, надѣясь сномъ вылечиться отъ лихорадочныхъ параксизмовъ. Нѣкоторые, послѣ непродолжительнаго недомоганья, умирали. Ежедневное утомленіе отъ ходьбы, язвы, пароксизмы лихорадки, кишечныя страданія,-- все это побуждало египтянъ въ теченіе всего пути скрываться въ первыя попадавшіяся пристанища. Незамѣченные арріергардомъ, они такъ и оставались тамъ предоставленные сомнительному уходу туземцевъ, съ языкомъ которыхъ они были совершенно незнакомы. Такимъ образомъ въ продолженіе одного только іюля по дорогѣ утеряно было 141 человѣкъ".

При вступленіи въ Увинцу, гдѣ вдоль берега юго-западнаго рукава озера Викторіи-Ніанца открытая мѣстность тянется, по крайней мѣрѣ, на 6000 квадратныхъ миль, общія условія носильщиковъ улучшились. Вслѣдствіе множества острововъ, загораживавшихъ устье этого рукава, Стэнли имѣлъ возможность осмотрѣть эту низменность еще во время поѣздки своей вокругъ озера въ 1876 году. Наконецъ, экспедиція достигла миссіонерской станціи Макэй (Mackey), находящейся въ Мслалѣ, на южной оконечности озера. Въ виду подкрѣпленія силъ, они задержались здѣсь около трехъ недѣль.

Послѣ гостепріимнаго крова въ Макэи, на долю путниковъ выпало нѣсколько тревожныхъ дней. Дорога ихъ вела черезъ територію Васукумы (Wasukuma), возгорѣвшагося сильнымъ предубѣжденіемъ противъ суданцевъ Эмина-паши, какъ предполагалъ Стэнли, за ихъ густой черный цвѣтъ кожи и за рубцы на ихъ щекахъ.

"Въ теченіе пяти дней",-- замѣчаетъ онъ,-- "приходилось отвоевывать каждую милю въ нашемъ движеніи впередъ. Наконецъ, экспедиціи удалось-таки пробить себѣ дорогу и добраться до болѣе дружелюбной територіи. Послѣ этого, подобныя тревоги уже не повторялись.

Въ Нкунжу къ нимъ присоединились два французскихъ миссіонера, искавшіе покровительства "освободителей" для путешествія до берега. "Строго гуманитарный характеръ экспедиціи нагляднѣе всего обрисовался во время перехода нашего отъ Узукумы до Багамойо. Кромѣ разныхъ нѣмцевъ, французовъ, итальянцевъ, грековъ и египтянъ, для которыхъ мы служили конвоемъ, между Усукумой и Мивапвой почти что каждая область присылала къ намъ новыя партіи африканцевъ, не располагавшихъ возможностью достигнуть берега, или опасавшихся разныхъ угнетеній на дорогѣ, и ходатайствовавшихъ о разрѣшеніи примкнуть къ экспедиціи. Такимъ образомъ численность наша достигла до 1000 человѣкъ".

Приближаясь къ берегу, путники безпрестанно натыкались на явные слѣды бывшихъ смутъ и раздоровъ, опустошившихъ окрестныя области Мивапвы; передъ глазами ихъ мелькали одинъ за другимъ разрушенный домъ англійскаго миссіонерства, разоренная крѣпость Восточной Африканской Компаніи, сожженныя деревни, опустошенныя плантаціи.

Германскій императорскій комиссіонеръ маіоръ Виссманъ, согласно полученной имъ инструкціи встрѣтить и эскортировать экспедицію въ Багамойо, выслалъ ей въ Смабамвенни (Smabamwenni), множество драгоцѣнныхъ запасовъ, разныхъ европейскихъ приспособленій; въ Кингани Ферри (Kingani Ferry) нѣмецкій офицеръ встрѣтилъ ихъ самъ.

4-го декабря тріумфальная процессія вступила въ Багамойо, всячески изукрашенный въ честь ея. На улицахъ развѣвались флаги, раскошный банкетъ, по распоряженію маіора Виссманна, ожидалъ офицеровъ по ихъ прибытіи.

Задача Стэнли, такимъ образомъ, доведена была до конца. "Увидѣвъ Эмина-пашу за хорошо сервированнымъ столомъ, съ лицомъ, сіяющимъ отъ удовольствія; неуступчиваго капитана Казати, со стаканомъ искрящагося вина въ рукѣ, расшаркивающагося и кивающаго головой своему консулу Ринчетти, сознавая при этомъ, что экспедиція состояла изъ нѣсколькихъ сотъ счастливцевъ,-- мнѣ стало вполнѣ ясно, что тутъ кончилась моя роль. Что бы ни случилось послѣ того, я уже свободенъ отъ отвѣтственности. Паша находился среди своихъ друзей, капитанъ Казати былъ въ обществѣ своего консула, англійскіе офицеры -- въ кругу своихъ соотечественниковъ, честные занзибарцы -- въ своей родной странѣ, и скоро каждому изъ нихъ предстояло увидать свою семью...

"И такъ, я снова свободенъ и ни за что болѣе не отвѣтственъ". У Стэнли было дѣйствительно достаточно основанія для поздравленія самого себя, своихъ офицеровъ и войска съ успѣхомъ предпріятія, достигшаго такого счастливаго исхода.

Не говоря уже объ освобожденіи Эмина,-- онъ и его спутники, пройдя 1200 миль по неизслѣдованнымъ странамъ, доказали, что востокъ, сѣверъ и сѣверо-востокъ рѣки Конго покрыты непрерывнымъ пространствомъ лѣсовъ, на протяженіи, по крайней мѣрѣ,

250,000 квадратныхъ миль. Объ оцѣнкѣ тѣхъ свѣдѣній, которыми открытія Стэнли расширили наше знакомство съ фауной и флорой Центральной Африки, можно пока говорить только гадательно. Но одинъ примѣръ, приводимый имъ самимъ, можетъ дать нѣкоторое представленіе о научномъ значеніи экспедиціи.

Въ 1888 году профессоръ Друммондъ писалъ: "Волшебный лабиринтъ папоротниковъ и пальмъ, гирлянды вьющихся растеній, преграждающія пути и наполняющія лѣса благоуханіемъ своихъ цвѣтовъ, яркія тучи насѣкомыхъ, пышно-оперенныя птицы, попугаи, обезъяны, прыгающія съ своихъ трапецій въ тѣнистыя убѣжища,-- все это невѣдомо Африкѣ". "При всемъ должномъ уваженіи къ г. профессору",-- замѣчаетъ Стэнли,-- "я долженъ сказать, что это именно то, что мы ежедневно видѣли на громадномъ пространствѣ въ 250,000 квадратныхъ миль, въ самомъ центрѣ котораго мы путешествовали цѣлыхъ тринадцать мѣсяцевъ и подъ мрачной сѣнью его погибло столько десятковъ нашихъ темнокожихъ спутниковъ. Наше передвиженіе часто ограничивалось всего 400 ярдами въ часъ, вслѣдствіе того, что намъ приходилось проникать черезъ чащу, заросшую кустарникомъ и стройными молодыми деревьями, возроставшими подъ непроницаемой сѣнью лѣсныхъ гигантовъ, переплетенными клешинцемъ, фриніей, амомомъ, перекрещенными безконечными линіями благовонной при и перепутанными огромными канатообразными вьюнками...

"Амазонская долина не можетъ похвалиться болѣе непроницаемыми или болѣе тѣнистыми лѣсами, или болѣе настоящимъ тропическимъ характеромъ лѣса, сравнительно съ этимъ обширнымъ лѣсомъ Верхняго Конго, въ теченіе одиннадцати мѣсяцевъ питаемаго тропическими ливнями".

Однако, какъ бы ни была велика научная польза этого путешествія, нельзя забывать, что оно стоило очень многихъ человѣческихъ жизней. Изъ 620 занзибарцевъ, выступившихъ вмѣстѣ съ экспедиціей,-- въ Занзибаръ вернулось всего 225 человѣкъ. Изъ тринадцати сомали путешествіе пережилъ только одинъ. Изъ шестидесяти суданцевъ обратно прибыло всего девятнадцать человѣкъ. Изъ европейцевъ -- маіоръ Барттелотъ былъ убитъ, Джемсонъ умеръ отъ лихорадки. Остальные -- Стэрсъ, Нельсонъ, Джефсонъ, Паркъ, Бонни, Уордъ, Троупъ и Гоффманнъ -- достигли берега здоровыми и невредимыми.

"Я желалъ бы обратить особенное вниманіе,-- говоритъ Стэнли въ своемъ офиціальномъ отчетѣ,-- на отмѣнныя достоинства, обнаруженныя лейтенантомъ В. Г. Стэрсомъ, капитаномъ P. Т. Нельсономъ, мистеромъ А. М. Моунтеней Джефсономъ и докторомъ Паркомъ въ теченіе всего періода, начиная съ марта 1887 года, когда мы двинулись сухимъ путемъ по Нижнему Конго и вплоть до 6-го декабря, 1889 года, когда, пройдя Африканскій континентъ, мы достигли порта Багамойо въ Индѣйскомъ океанѣ. У меня не хватаетъ словъ для выраженія моего глубокаго чувства благодарности за то, что судьба наградила меня такими благородными сотоварищами. Люди болѣе высокаго образованія и обширнѣйшихъ познаній могутъ, конечно, когда-нибудь проникнуть въ этотъ таинственный поясъ сокровеннѣйшей части Африки, пройденной нами, и оказать болѣе цѣнныя услуги наукѣ и человѣчеству, но смѣю увѣрить, что до тѣхъ поръ, пока человѣкъ останется такимъ, какъ онъ есть, во всемъ мірѣ не найдется болѣе еще такихъ четырехъ джентльменовъ, столь исключительныхъ по своей настойчивости, преданности своему дѣлу, по серьезнѣйшимъ намѣреніямъ и неуклонному повиновенію чести и долгу. Короче сказать, въ смыслѣ воспитанія и благороднаго, смѣлаго характера, четверо названныхъ мною навсегда останутся для меня образцовыми характерами".

Исторія отношеній Стэнли съ Эминомъ до сихъ поръ еще не написана, хотя въ печать успѣло уже проникнуть множество противорѣчивыхъ разсказовъ о ней. Временами, безъ сомнѣнія, отношенія эти были весьма натянуты; но при данныхъ обстоятельствахъ въ сущности трудно и вообразить себѣ, чтобы они могли быть иными. Нѣсколько сантиментальное и до тонкости чуткое настроеніе Эмина въ извѣстныхъ случаяхъ необходимо должно было идти въ разрѣзъ съ непреклоннымъ здравымъ смысломъ и въ высшей степени практичнымъ характеромъ Стэнли. Оба они имѣли въ сущности мало или ничего общаго между собою, кромѣ любви къ путешествіямъ и научнымъ изслѣдованіямъ. Въ теченіе многочисленныхъ и чрезвычайно сложныхъ ихъ переговоровъ, начавшихся со времени встрѣчи ихъ и продолжавшихся до прибытія ихъ въ Вагамойо, воля Стэнли, къ сожалѣнію, нерѣдко сталкивалась съ желаніями Эмина, и всѣ воспоминанія изъ жизни великаго изслѣдователя ясно свидѣтельствуютъ, что въ тѣхъ случаяхъ, гдѣ онъ былъ увѣренъ въ своей правотѣ, изъ двухъ уступающихъ онъ былъ бы послѣднимъ.

Въ характерѣ Стэнли есть доля эластичности. Долгъ его ясно рисуется у него передъ глазами, и онъ прямо и неуклонно принимается за выполненіе его, сокрушая всѣ препятствія, мѣшающія соображеніямъ тонкаго ума, еще рѣшительнѣе, нежели дѣйствовали онъ и его спутники, просѣкая дорогу черезъ великій лѣсъ Конго.

Въ исключительной любви и добросовѣстности, съ какими онъ выполнилъ свою великую задачу, не можетъ быть никакого сомнѣнія. Допустимъ развѣ, что онъ могъ быть нѣсколько снисходительнѣе къ чувствительности Эмина. Но, за полнымъ отсутствіемъ достовѣрныхъ подробностей по этому поводу, отъ осужденія его и въ этомъ отношеніи подобаетъ воздержаться. Напряженіе, длившееся въ теченіе многихъ мучительныхъ мѣсяцевъ, предшествовавшихъ его встрѣчѣ съ Эминомъ, должно было жестоко истомить его. И менѣе прямой и откровенный человѣкъ, чѣмъ Стэнли, при данныхъ обстоятельствахъ, могъ бы разсчитывать на извиненіе за нетерпѣніе, проявленное имъ въ образѣ его дѣйствій съ пашой и его народомъ.

"Историческій Вѣстник", тт. 41--42, 1890

Оставить комментарий Стэнли Генри Мортон (yes@lib.ru) Год: 1890 Обновлено: 17/03/2018. 342k. Статистика. Очерк: Проза, Биографическая проза Об авторе Иллюстрации/приложения: 34 штук.	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Иллюстрированный очерк его путешествий и открытий. Текст издания: журнал "Историческій Вѣстник", тт. 41-42, 1890.

Стэнли Генри Мортон Стэнли

СТЭНЛИ

ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ОЧЕРКЪ ЕГО ПУТЕШЕСТВІЙ И ОТКРЫТІЙ.

I.Ранніе годы Стэнли.

II.Какъ Стэнли отыскалъ Ливингстона.

III.По африканскимъ водамъ и озерамъ.

IV.Основаніе негритянскаго государства.

V.Въ поискахъ за Эминомъ-пашей.

Стэнли Генри Мортон
Стэнли

I.
Ранніе годы Стэнли.

II.
Какъ Стэнли отыскалъ Ливингстона.

III.
По африканскимъ водамъ и озерамъ.

IV.
Основаніе негритянскаго государства.

V.
Въ поискахъ за Эминомъ-пашей.