Дѣйствительнаго Статскаго Совѣтника, Ордена
Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго ученаго Собранія Члена,
Въ удовольствіе Любителей Россійской Учености
Вольнаго Россійскаго Собранія при Императорскомъ
Московскомъ университетѣ.
Въ университетской Типографіи у Н. Новикова,
Представлена въ перьвый разъ Маія 16 дня на Императорскомъ теятрѣ, въ Санкт-петербургѣ 1774 году.
МСТИСЛАВЪ, князь Тмутараканскій.
ЯРОСЛАВЪ, князь Кіевскій.
ОЛЬГА, княжна Псковскихъ князей.
БУРНОВѢЙ, перьвый бояринъ Мстиславовъ.
ОСАДЪ, наперсникъ Мстиславовъ.
НАСТУПЪ, наперсникъ Бурновѣевъ.
ПРИВѢТА, наперсница Ольгина.
БУРНОВѢЙ.
Изобличающа мя совѣсть умолкаетъ;
Во всемъ стремленіи мой трономъ духъ алкаетъ.
Колико бъ ни было въ семъ дѣлѣ мнѣ препонъ,
Взойду на Кіевскій и Ярославовъ тронъ.
НАСТУПЪ.
Но ежели Мстиславъ со братомъ примирится,
Такъ кіевска страна тебѣ не покорится;
Толико бывъ вѣрна монарху своему.
Коль живъ князь Кіевскій - - -
БУРНОВѢЙ.
Не царствовать ему.
Пускай онъ живъ: доколь не утвержуся въ дѣлѣ,
Сыскавъ ево поймавъ не выпущу отселѣ.
НАСТУПЪ.
Когда не сысканъ онъ между побитыхъ тѣлъ;
Такъ видно то что рокъ спасти ево хотѣлъ.
Сей князь отваженъ былъ подъ градскими стѣнами,
Когда той градъ горѣлъ и осажденъ былъ нами.
И естьли бъ отъ огня былъ Кіевъ свобожденъ,
Владѣлъ бы Ярославъ, и не былъ побѣжденъ.
И можетъ быть была бъ на той странѣ побѣда,
А мы имѣли бы пресильнаго сосѣда.
БУРНОВѢЙ.
Ево ужъ больше нѣтъ: сплетай ему хвалы:
Отчаянъ бросился въ днепровы онъ валы.
То зрѣли многія и Ольга плача знаетъ,
Которая и день и ночь о немъ стонаетъ.
Мстиславъ старается имѣть ее женой,
Не зная что она любима днесь и мной.
Но я ее люблю не ради нѣжной страсти.
Но къ достиженію желанной мною власти.
Ей преданъ ихъ народъ и чтитъ ее ихъ градъ,
И всякъ на тронѣ съ ней мя зрѣти будетъ радъ.
Противу здѣшнихъ я когда воополчуся,
Отъ города сего и съ нею отлучуся.
И естьли отъ нея любви не испрошу,
Ее и силою ко браку соглашу.
НАСТУПЪ.
Княжна любовника любя не позабудетъ;
Какою же она тебѣ супругой будетъ?
Единый будеши ея внимати стонъ.
БУРНОВѢЙ.
Великоль дѣло одръ? велико дѣло тронъ:
Во лѣтахъ мужескихъ любовницыны взгляды,
И маловажныя любовныя обряды,
Для разжиганія во праздности сердецъ,
Суть свойства пастуха стрегущаго овецъ.
Меня любовный огнь, какъ женщину, не тронетъ:
Пускай младый Мстиславъ терзается и стонетъ,
Пускай ево весь умъ колеблетъ нѣжна страсть,
Ему нужна любовь, а мнѣ монарха власть.
Владимиръ раздѣливъ россійскую державу,
Далъ сей Мстиславу градъ, далъ Кіевъ Ярославу,
А протчи области другимъ своимъ сынамъ:
Я буду государь россійскимъ всѣмъ странамъ,
Для не раздѣльныхъ силъ пресильнаго народа.
Мнѣ мужество законъ, мнѣ царска мѣчъ порода:
Вотъ мысли гордыя куда меня влекутъ:
Днепръ, Донъ, Ока въ моей державѣ потекутъ.
Княженья всѣ во два княженья претворенны:
А нынѣ съ Кіевомъ Мстиславу покоренны,
Бориса, Глѣба смерть незапная брала,
Убійцу ихъ земля живова пожрала,
Другія князи зря безсильны обороны,
Сложили волею съ себя свои короны,
Дабы народы ихъ подъ сильною рукой,
Имѣли прежднее блаженство и покой.
Княжна, псковскихъ князей, соплеменна Рогнедѣ,
Мнѣ мой уважитъ санъ, отверзетъ путь побѣдѣ.
Не обходима мнѣ къ намѣренью княжна:
И не любовь ея, она мнѣ днесь нужна.
А кіевская рать оружіемъ снабдится,
И шествовать за мной на брань не устыдится.
Они то видѣли, колико робокъ я.
И можетъ ли когда дрогнуть рука моя.
Я Ольги жду; пойди - - - надѣюся короны.
Падите истинны и честности законы,
Коль пользы моея не можете вдохнуть,
И отворите мнѣ ко беззаконью путь!
ОЛЬГА.
Хранитель истинны! въ тебѣ ищу покрова.
БУРНОВѢЙ.
Ко услуженію тебѣ душа готова.
ОЛЬГА.
Ты знаешъ грусть мою тревожущу всю кровь,
Любовникову смерть, Мстиславову любовь,
Со онымъ вѣчное нещастной разлученье,
А съ симъ всегдашнее взаимно огорченье.
Владимиръ взялъ меня въ супружество тому:
Я въ Кіевѣ росла невѣстою ему,
И Ярославу всѣ мной мысли посвященны
Къ нему и днесь мой умъ и чувства обращенны:
Веселіе мое мнѣ онъ единый былъ:
Какъ я ево такъ онъ равно меня любилъ.
Ево моя судьба мнѣ въ сердце заключила ,
Хотя и вѣчно съ нимъ нещастну разлучила.
Тебя, великій мужъ, тебя прошу стѣня:
Ото Мстиславовой избавь любви меня!
Довольно времена и безъ того мнѣ гнѣвны.
Ты знаешь, каковы мои мнѣ дни плачевны.
Употреби ему мнѣ щедрый свой совѣтъ,
Увѣрь ево, во мнѣ ему надежды нѣтъ:
Домуки мнѣ ево смертельны въ сердце стрѣлы,
Пустите мя отсель во кіевски предѣлы!
Я тамо для того стремлюся пребывать;
Чтобъ тамошни мѣста слезами омывать.
Сладчайшу тамъ мою надежду я питала,
Всегда тамъ мысль моя по радостямъ летала.
Какъ стонетъ горлица безъ друга по кустамъ,
Стонати буду такъ и я по всѣмъ мѣстамъ,
Лишенна своего любезнѣйшаго друга,
Утѣхи, щастія, желаннаго супруга.
Хотя то болѣе меня не веселитъ;
Но нѣсколько лишъ то страданье утолитъ,
Что я ему вѣрна, какъ живу такъ и мертву,
Подамъ любезному сію оставшу жертву,
Что буду нѣжности и слезы умножать,
И въ памяти ясняй ево изображать:
На что ни погляжу, мнѣ все ево представитъ ,
Мнѣ къ жертвѣ нѣжности и жалости прибавитъ.
БУРНОВѢЙ.
Но ты прекрасная на то ли создана,
На то ль россійскому народу ты дана,
Что бъ лютая печаль красу твою съядала,
А ты бъ во младости какъ роза увядала?
Коль я тебя могу отсель освободить;
Потщися ты свои напасти побѣдить:
Старайся въ прежнее жилище преселиться:
Нс слезы проливать , но жить и веселиться. - - -
ОЛЬГА.
Мое веселіе Днепръ алчный поглотилъ,
И щастіе мое въ напасти превратилъ.
О Днепръ! свирѣпый Днепръ! ты бѣдъ моихъ содѣтель,
И Ярославовой мнѣ вѣрности свидѣтель.
Онъ бросился въ тебя, со именемъ моимъ,
И погрузился мой покой со княземъ симъ:
Возри на мя и стонъ души моей исчисли:
Отдай дражайшаго! - - - о заблужденны мысли!
Покинулъ Ярославъ, покинулъ онъ сей свѣтъ,
А возвращенія отъ смерти къ жизни нѣтъ.
Разсталася я съ нимъ и жизни ненавижу,
Разсталась и ево ужъ вѣчно не увижу.
БУРНОВѢЙ.
Но воздыханія ты тщетно не тѣряй:
Несносную тоску какъ можешь умѣряй.
И пощади княжна свои младыя лѣты.
ОЛЬГА.
Твои мнѣ дружески не пользуютъ совѣты;
Сокрылся отъ меня до гроба мой покой;
До гроба провождать дни буду я тоской.
И можно ли когда не быти мнѣ во плачѣ
Лишась тово, ково себя любила паче?
МСТИСЛАВЪ, БУРНОВѢЙ и ОЛЬГА.
МСТИСЛАВЪ.
Не будь свидѣтелемъ презрѣнья мнѣ ея,
Оставь меня! - - - и стѣнъ уже стыжуся я.
Весь мѣсяцъ отъ моей побѣдоносной славы,
Я чувствую любви строжайшія уставы.
Не веселитъ меня санъ царскій, скиптръ и тронъ,
Чертоги днесь мои мой слышатъ только стонъ.
Въ тоскѣ проходятъ дни, въ тоскѣ проходятъ нощи,
Со мной состонетъ лѣсъ, соунываютъ рощи.
Тобой прекрасная я сталъ со всѣмъ иной:
Моя съ тобою мысль и образъ твой со мной.
Что я ни вижу, все тебя воображаетъ,
И все мою любовь и горесть умножаетъ.
Погибшій Ярославъ я днесь во страсти сей,
Завидую тебѣ и участи твоей;
Ты сей прекрасною и мертвый обладаешь ,
На тронѣ мя своемъ изъ гроба побѣждаешь,
Препятствуя сіи имѣти мнѣ красы:
Завидны таковой и смерти мнѣ часы.
ОЛЬГА.
Онъ вѣрности моей уже не ощущаетъ,
Колико грудь моя о ней ни возвѣщаетъ.
МСТИСЛАВЪ.
Но ежели ужъ онъ не чувствуетъ того;
Такъ ищешь ты на что мученья моего?
ОЛЬГА.
Душа моя ево до гроба не забудетъ,
И сердце кѣмь инымъ плѣненно въ вѣкъ не будетъ:
Въ вѣкъ буду я любить и плакати во вѣкъ.
МСТИСЛАВЪ.
Такъ я нещастнѣйшій на свѣтѣ человѣкъ.
Взираю на тебя съ нѣжнѣйшимъ ощущеньемъ:
Ты смотришъ на меня за то со отвращеньемъ:
Злодѣемъ зришъ меня, а я тобой горю.
ОЛЬГА.
Благополучнаго въ тебѣ героя зрю,
Во братѣ я твоемъ героя мертва вижу
И ахъ! ево люблю, тебя не ненавижу.
МСТИСЛАВЪ.
Но есть ли ненависть горящае сея,
Когда за всю любовь презрѣнъ тобою я?
ОЛЬГА.