Тассо Торквато
Из Тассова освобожденного Иерусалима
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Тассо Торквато
(
yes@lib.ru
)
Год: 1580
Обновлено: 29/03/2019. 77k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Фрагментарные переводы
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация:
(Песнь третия.)
Перевод
А. Ф. Мерзлякова
(1810)
Изъ Тассова освобожденнаго Іерусалима.
(Пѣснь третія.).
Уже предвѣстникъ дня, осыпанный росою,
Повѣялъ легкій вѣтръ надъ утренней горою:
Аврора востаетъ съ румяныхъ облаковъ,
Унизанъ розами превыспреннихъ садовъ,
Златой ея вѣнецъ полнеба озаряетъ;
Уже по стану кликъ геройской пробѣгаетъ;
Въ
доспѣхахъ воины; ударилъ трубной громъ,
И съ шумомъ разлилось веселіе кругомъ, --
Готфредъ
-- впреди полковъ. -- Какъ Царь,
Какъ другъ правдивой
Питаетъ, правитъ жаръ отваги торопливой,
О дивный трудъ Вождя! -- удобнѣе стократъ
Сдержать стремленье волнъ въ кипящій Сциллы адъ?
Удобнѣй стать противъ Бореевъ устремленныхъ
Съ утѣса Аппенинъ на гибель флотовъ тлѣнныхъ?
Готфредъ -- богъ ратныхъ бурь, -- и чуждые препонъ,
Хранятъ и въ быстротѣ устройство и законъ.
Не стоны ихъ несутъ; ихъ крыла увлекаютъ;
Желанья пламенны полетъ ихъ упреждаютъ:
Казалось, не бѣжитъ отъ мѣдныхъ стопъ земля;
Но солнце мещетъ взоръ на блѣдныя поля:
Зардѣлась окрестность, огнемъ его палима, --
И загорѣлися верхи Ерусалима. --
О радость! -- вотъ
Сіонъ!
--
Голгофа!
-- Божій градъ!
Се ты Ерусалимъ! привѣтствуемъ стократъ!
Такъ смѣлые пловцы, игралище волненій,
Для славы суетной далекихъ откровеній,
При блескѣ чуждыхъ звѣздъ, воюя Океанъ,
Блуждаютъ бѣдные, -- корысть враждебныхъ странъ! --
Уже отчаянье сердца ихъ застужаетъ,
Но вдругъ желанной брегъ ихъ взоры поражаетъ;
Во изступленіи, безмолвны, издали,
Другъ другу кажутъ видъ синѣющей земли;
Еще приближились: -- еще туманъ яснѣе,
Знакомѣе мѣста, и сердце веселѣе;
Открылось!.... воплями потрясся горній сводъ
,
--
Какъ будто не было, ни бѣдъ, ни непогодъ. --
Но радость перваго на Божій градъ воззрѣнья
Смѣнилась трепетомъ святымъ благоговѣнья;
уныніемъ святымъ исполнились сердца:
Всякъ мнилъ; се бренное пристанище Творца!
Здѣсь Оно рождено, страдалъ, здѣсь гробу покорился,
Здѣсь, рушитъ смерти плѣнъ, на небо возвратился.
Взоръ томной, тихій шагъ, склоненная глава,
Рыданье, токи слезъ,
прерывныя слова,
Являли скорбію веселье разтворенно;
Несется томной гулъ надъ ратью умиленной.
Такъ бурный ропщетъ вѣтръ, ударясь въ мрачный лѣсъ:
Скрыпъ корней, листьевъ шумъ возходитъ до небесъ;
Такъ ярая волна, разбита скалами,
Реветъ -- и вопль ея вторится межъ горами,
Всѣ ратники, благихъ ревнители вождей,
Текутъ по ихъ слѣдамъ священною стезей;
Стоны облажены, отринутъ шлемъ пернатый,
И злато, броней блескъ, и всякъ уборъ богатый,
Смиреніемъ Креста униженны въ конецъ,
Отвергли суеты и помыслы сердецъ;
Съ очами полными росы благоговѣнья
Они въ себѣ винятъ холодность умиленья,
Такъ здѣсь, Спаситель мой, гласитъ герой стеня,
Такъ здѣсь излита кровь святая за меня!
И я, безчувственный, къ
слѣдамъ Твоимъ касаюсъ!
И я въ источникъ слезъ еще не превращаюсь!
И сердце льдяное не таетъ отъ скорбей!
Согрѣйся хладна грудь! -- терзайся, рвись, болѣй!
Преступная душа, теперь ли мнѣ измѣнишь!
Ты вѣчностію слезъ минутъ сихъ не замѣнишь!
--
Такъ плакали Креста послушные сыны.
Межъ тѣмъ невѣрныхъ стражъ, съ бойничной вышины,
Чрезъ горы и луга простря свое вниманье,
Зритъ вихря мглистаго далеко волнованье;
То заревомъ оно, то пламеннымъ столбомъ,
То тучею грозитъ, стремящей бурной громъ;
Еще мгновеніе -- туманы разступились?
Горящій рядъ мечей и всадники открылись.
О Небо! возопилъ -- оттоль
:
оттоль возсталъ
Сей праха черной вихрь -- сей, пламень льющій валъ?
--
Отколь сія гроза? -- къ оружію! на стѣны!
Къ защитѣ граждане, спокойствомъ обольщенны!
Къ защитѣ! -- брань зоветъ! -- несется супостатъ!
Ужь близокъ. -- Стонетъ гулъ -- основы стѣнъ дрожатъ! --
За копья! за мечи! се онъ! -- се тучи яры,
Стремящія на насъ погибельны удары! --
Восколебался градъ! и старецъ и младой,
Слезящая толпа, недружная съ войной,
И жены, чуждыя геройственной науки,
Подъемлютъ къ олтарямъ трепещущія руки;
Въ доспѣхахъ ратники, воспитанны въ бояхъ,
Въ доспѣхахъ селянинъ, могущій стать въ рядахъ;
Волнуются вкругъ стѣнъ; стоятъ -- вратамъ опора;
Все движетъ Аладинъ; -- все плодъ его надзора!
Раздавъ велѣнія потребныя вождямъ,
Султанъ безтрепетной въ бойницу входитъ самъ,
Которая, возставъ между двумя вратами,
Казалось, царствуетъ надъ доломъ и горами;
Отсель онъ видитъ, гдѣ бушуетъ яра брань
,
И гдѣ его нужна спасительная длань.
Предъ нимъ
Эрминія,
Эрминія прекрасна! --
По смерти родшаго, оставивъ домъ, -- нещастна!
Оставивъ милой градъ и падшій тронъ отцовъ,
Въ Царѣ она нашла и друга и покровъ.
Клоринда
между тѣмъ летитъ на поле боевъ,
Съ ней многіе текутъ; одна впреди героевъ.
Аргантъ
среди засадъ въ таинственной глуши,
Едва, едва смирялъ пылъ ярыя души;
Мгновенье каждое казалося часами;
Клоринда всѣхъ крѣпитъ и взоромъ и словами:
"Теперь, теперь, друзья, мы подвигомъ благимъ
Надежду первую Востока утвердимъ!"
Рекла,
-- и зритъ толпу противныхъ отдѣленну,
Богатствомъ добычи безвременно прельщенну;
Почти у самыхъ вратъ отважные тогда
Стремились въ станъ угнать питающи стада.
Безтрепетная къ нимъ; стѣснились вкругъ ловитвы;
Гордонъ,
ихъ вождь, даетъ знакъ гибельныя битвы.
Герой великихъ силъ, но слабый передъ ней --
Ударъ -- и роетъ прахъ онъ тяжестью своей,
И жертва первая свершилась богу брани!
Невѣрныхъ сонмища подъемлютъ къ небу длани;
Гремитъ веселій плескъ
,
и жреческій совѣтъ
Сію побѣду чтитъ предвѣстіемъ побѣдъ. --
Клоринда гордая въ среду полка влетаетъ,
Ея рука сто рукъ геройскихъ замѣняетъ;
Невѣрные во слѣдъ стезей кровавыхъ сѣчь,
Которую отверзъ ея ужасной мечь, --
Тѣснятъ, терзаютъ, жмутъ, кружатся въ вихряхъ праха; --
Корысть возвращена. -- Сраженны, чужды страха,
Въ
порядкѣ Рыцари отходятъ къ высотамъ;
Отъ сонма помощь къ нимъ несется по лугамъ.
Какъ вѣтръ порывистой, крутя пески сыпучи,
Какъ огнь падетъ изъ нѣдръ громоносящей тучи,
Велѣніемъ вождя Готфреда устремленъ
Танкредъ,
спѣшитъ Танкредъ, и ихъ разрушенъ плѣнъ.
Его геройской видъ, отвага, стройность, сила,
Царя невѣрнаго вниманье поразила. --
Онъ чтилъ его однимъ изъ избранныхъ вождей.
Потомъ склоняся къ той, которой трепетъ страстной
Давно уже сказалъ, кто рыцарь сей опасной,
Царевна, онъ гласитъ, ты зрѣла Гальску рать,
Ты можешь ихъ вождей и въ шлемахъ познавать!
Повѣдай мнѣ, кто сей, столь стройной, торопливой,
Играющій копьемъ съ улыбкой горделивой?
Изрекъ. -- Отвѣтомъ вздохъ и слезы лишь однѣ!
Скрываетъ слезы, вздохъ въ сердечной глубинѣ;
Но влажный взоровъ блескъ, но блѣдныхъ устъ дрожанье
Являютъ тайное души ея страданье. --
Красавица молчитъ, вздыхаетъ, плачетъ вновь;
Наружною враждой одѣвъ свою любовь,
Увы! рекла она, его давно я знаю....
Злодѣйства помню всѣ... въ груди моей питаю.
Онъ кровью нашихъ силъ долины упоилъ,
Онъ воды трупами въ рѣкахъ остановилъ;
Всѣ травы, чары всѣ науки ухищренной
Не могутъ врачевать имъ раны нанесенной!
Столь тягостенъ ударъ!.. Ахъ! Витязь сей, Танкредъ;
Боюсь, чтобъ не погибъ.... чтобъ лютой мечь... нѣтъ! нѣтъ!
Когда бы плѣнникомъ его я принимала!
Когдабъ живому я всю силу показала
Той мести сладостной, для коей я жива!
Вѣщала; тяжкой вздохъ прервалъ ея слова....
Всѣ, всѣ они, рекъ Царь, найдутъ иль плѣнъ, иль гробы....
(Слѣпой! онъ страсть любви щиталъ восторгомъ злобы)!
Клоринда между тѣмъ, склоненна на лукѣ,
Къ Танкреду понеслась; -- копье въ ея рукѣ,
Стеклись, ударили въ забрала шлемовъ мѣдныхъ:
Змѣятся въ воздухѣ изгибы молній блѣдныхъ;
Часть шлема у нее отбитая летитъ;
Еще ударъ... онъ снятъ... неожиданной видъ!
На сталь брони волна златыхъ власовъ упала,
Въ ужасномъ ратникѣ красавица предстала. --
Ланиты въ пламени... горитъ враждою взглядъ.
И въ самомъ гнѣвѣ милъ! -- Чтожъ будетъ въ часъ отрадъ,
Въ часъ нѣжныя любви? -- Танкредъ ожесточенный,
Гдѣ мысль твоя? -- гдѣ взоръ? -- ужели ослѣпленный,
Еще ты не позналъ небесныхъ сихъ очей?
Вотъ радость! вотъ тоска! мечта души твоей!
Ахъ! въ сердцѣ у тебя сіе изображенье;
Спроси его; оно разсѣетъ заблужденье,
Се та, которую узрѣла страсть твоя
Въ тѣни древесъ, въ водахъ прохладнаго ручья;
Познай: броня и шлемъ сей, лаврами покрытый,
Таили отъ любви взоръ милый и ланиты!
Сей видитъ наконецъ.... смущенъ, недвижимъ, нѣмъ! --
Она, сокрывъ главу, противъ него съ мечемъ;
Онъ вспять, она за нимъ; женетъ, -- бѣжитъ нещастной.
И гряды жертвъ лежатъ стезей его ужасной.
Но лютая къ его привязана слѣдамъ:
Постой, сразись, речетъ, и вдругъ къ его стопамъ
Повергнула двоихъ, двѣ мщенію препоны;
Разимый не разитъ, не хощетъ обороны,
Взоръ быстрой не къ мечу, къ симъ взорамъ устремленъ,
Гдѣ страшной богъ любви гласитъ безсмертной плѣнъ.
Ахъ! что моя рука? -- Герой въ себѣ вѣщаетъ,
Ударъ мой въ воздухѣ безплодно погибаетъ;
Удары прелестей не тщетны, не умрутъ,
Сквозь мѣдную броню въ сердца они идутъ!
Рѣшился наконецъ искать, -- но не любови, --
Погибели искать,
чтобъ съ жизнью, съ токомъ крови
Излить и таинство нещастное предъ ней,
Чтобы узнала все, что онъ ей ее злодѣй,
Что плѣнникъ, рабѣ ея трепещущій, смиренный.
О ты, которой взоръ, свирѣпствомъ воспаленный,
Являетъ, что тебѣ здѣсь въ тысячахъ враговъ
Врагомъ лишь только я.....оставь ряды полковъ,
Отдѣлимся.... нашъ долгъ познать другъ друга болѣ;
Тамъ силы мы свои извѣдаемъ по волѣ. --
Пріемлетъ договоръ. -- Съ блистающимъ мечемъ,
Забывши, что главы не кроетъ бранный шлемъ,
Свирѣпая летитъ; за ней Таньредъ унылой,
Преступникъ, предъ своей открытою могилой.
И битва началась. -- Помедли, онъ речетъ,
До брани совершимъ мы брани сей завѣтъ.
Остановилася. -- Любовь, тоска, томленье
Въ страдальческую грудь вливаютъ дерзновенье.
"Коль мира утвердить не хочешь ты со мной,
Внемли завѣтъ, изрекъ рыдающій Герой.
Вотъ сердце: рви его, воительница дивна!
Оно не можетъ жить, коль жизнь тебѣ противна!
Оно твое давно.... не властенъ въ немъ, сражай
И собственну корысть себѣ ты возвращай! --
Смотри: вотъ здѣсь рука. -- Кидаю шлемъ, забрало...
Вотъ грудь открытая... что медлишь, или мало?
Иль помощь для тебя? или мой нуженъ плѣнъ?
Воззри: срываю я броню свою съ раменъ...
Повелѣвай, рази.... Еще Танкредъ нещастной
Стремился изражать тоску любви ужасной,
Какъ вдругъ невѣрныхъ сонмъ свирѣпостью рѣки
Нахлынулъ съ
воплемъ къ нимъ: смѣшалися полки,
Разятъ... И варвары теперь не устояли;
Иль хитрость, или страхъ къ твердынямъ ихъ погнали.
Единъ изъ Христіянъ... конечно... врагъ красы,
Зря юной всадницы волнуемы власы,
Свирѣпой къ ней спѣшитъ, приближился, надъ жертвой
Заноситъ грозной мечь; -- къ нему Танкредъ полмертвой;
Постой? вскричалъ; летитъ, неудержимъ ни чѣмъ,
И мечь ничтожнаго отбилъ своимъ мечемъ,
Но совершенъ ударъ -- дымится легка рана,
Съ власами русыми смѣшалась кровь багряна,
И капли рѣдкія на бѣлу грудь падутъ:
Таковъ художника испытаннаго трудъ,
Рубина нѣжной огнь на златъ такъ пылаетъ.
Танкредъ неистовый какъ левъ въ лѣсахъ рыкаетъ;
Къ убійцѣ нискому склоняетъ свой полетъ.
Но ратникъ вспять потекъ. -- Танкредъ за нимъ во слѣдъ,