Таунсенд Фредерик-Тренч
Флорида и Куба

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Wild life in Florida: with a visit to Cuba.
    Текст издания: журнал "Природа и Люди", NoNo 12, 1879.
    (отсутствуют Главы I-IX).

   

Флорида и Куба

Ф. Тренча Тоуншенда.

   

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
ТИПОГРАФІЯ ТОВАРИЩЕСТВА "ОБЩЕСТВЕННАЯ ПОЛЬЗА".
Большая Подъяческая, собственный домъ No 39.
1879.

   

ОГЛАВЛЕНІЕ.

ВВЕДЕНІЕ.

   Исторія.-- Географія.-- Климатъ -- Естественныя произведенія.-- Древности.-- Политическое и соціальное устройство Флоридскаго полуострова и причины, побуждающія посѣтить его.

ГЛАВА I.

   Первое впечатлѣніе Флориды.-- Города Флориды.-- Фернандиса.-- Островъ Кумберлэндъ.-- Рѣка С. Джонъ.-- Переѣздъ чрезъ баръ.-- "Ситры".-- Pablo Creek -- Колонія Гугенотовъ.-- Yeloy Blluff. Ловля рыбы.-- Устрицы.-- Пріѣздъ въ Джаксонвилль

ГЛАВА II.

   Черный извощикъ.-- Джаксонвилль.-- Туристы, Отели.-- Улицы.-- Берегъ рѣки.-- Южная вилла.-- Раковинная дорога.-- Климатическая лихорадка.-- Морозъ.-- Еженедѣльные тайцы.-- Способы посѣщенія окрестностей -- Лавки.-- Запасы, необходимые для кочевой жизни.-- Карты Флориды.-- Мѣсто для охоты,-- Охотникъ ветеранъ.-- Мы рѣшаемся направить свой путь къ заливу

ГЛАВА III.

   Поѣздъ.-- Балдуинъ.-- Завтракъ бѣлыхъ.-- Деревянныя избушки.-- Генсвиль.-- Испанскій макъ.-- Чесальная машина.-- Предсказатель несчастій,-- Крушеніе поѣзда.-- Южная привычка откладывать.-- Сооруженіе новой линіи.-- Гостепріимный сѣверянинъ.-- Разрушенный домъ плантатора.-- Гаммакъ.-- Цѣпные мосты -- Cedar Keys.-- "Неудобное" мѣсто.-- Ночная прогулка.-- Пароходы.-- Мексиканскій заливъ.-- Бухта Гатра

ГЛАВА IV.

   Поселеніе Манате.-- Постройки.-- Мѣстоположеніе.-- Больные.-- Топи.-- Хвойный лѣсъ.-- Преріи.-- Протяженіе южныхъ провинцій.-- Птицы.-- Рыбы.-- Дикіе звѣри.-- Охотничьи собаки.-- Лагерь Баронета.-- Плаваніе.-- Темпера тура.-- Рѣка Монате.-- Рыба.-- Приманка.-- Крабы.-- Поселеніе Тампа.-- Стадо.-- Индѣйскіе курганы.-- Сѣрный источникъ.-- Сахарная плантація.-- Ископаемые остатки.-- Торжественное совѣщаніе.

ГЛАВА V.

   Поѣздка ко внутреннимъ озерамъ.-- Упряжка муловъ.-- Въ гаммакѣ.-- Вверху и внизу.-- Флоридскія преріи.-- Трудное путешествіе.-- Пруды Стоячія озера.-- Аллигаторы.-- Журавли.-- Сѣрый волкъ и бродяги.-- Убійцы.-- Домикъ поселенца въ пустынѣ.-- Блохи и нечистота.-- Ферма Д. Гуфера.-- Скромная трапеза.-- Верхнее озеро Міакка.-- Множество аллигаторовъ.-- Охота за дичью.-- Болотистые луга.-- Свиньи.-- Бѣлки и еноты.-- Капустная пальма.-- Шалашъ изъ пальмочекъ.-- Пальмовые столбы.-- Техасскій барышникъ.-- Утро и ночь въ южныхъ и сѣверныхъ лѣсахъ.

ГЛАВА VI.

   Разведеніе свиней.-- Путешествіе въ воловьей Фурѣ.-- Кубанскія кровяныя собаки.-- Флоридскіе охотники.-- Охота на индѣекъ.-- Оцелотъ или кошка.-- Гремучая змѣя.-- Лагерь въ болотахъ Міакка.-- Озеро Вондеройнъ.-- Озерная и рѣчная рыба.-- Охота за кабаномъ, медвѣдемъ и индѣйками.-- Жирный калкунъ.-- Лагерь подъ пальмами.-- Лагерныя обязанности.-- Сожиганіе москитовъ.-- Змѣиный дождь.-- Противоядія противъ змѣинаго яда.-- Охота продолжается,-- Сырость и ржавчина,-- Невыносимая жара.-- Клейменіе скота.-- Медвѣжьи слѣды.-- Снятіе лагеря.-- Наша скитальческая жизнь.

ГЛАВА VII.

   На югъ.-- Близость опасности,-- Печальная мѣстность.-- Хижина Муррея.-- Вокругъ костра.-- Неудобство жизни поселенца.-- Прежде и послѣ войны.-- Бѣдные переселенцы.-- Охота на перепелокъ въ саваннѣ.-- Множество змѣй.-- Отъѣздъ къ рѣкѣ Міакка.-- Челнокъ изъ кипариснаго дерева.-- Смола и камедь для конопатки.-- Флоридская форель.-- Я стрѣляю по аллигатору.-- Удачный выстрѣлъ.-- Прощальный обѣдъ.-- Раковинный курганъ.-- Мы отправляемся въ путь -- Задушевныя пожеланія.

ГЛАВА VIII.

   Рѣка Міакка.-- Минеральное масло.-- Нагрузка и тяга челнока.-- Уединенная рѣка.-- Змѣиная птица.-- Видъ тропическаго лѣса.-- Стоянка.-- Болѣзнь Муррея.-- Опасность отъ аллигаторовъ.-- Первые бѣлые изслѣдователи.-- Препятствія къ плаванію.-- Опасность при переходѣ въ бродъ.-- Мы прокладываемъ себѣ дорогу.-- Лагерь въ преріи.-- Усталые охотники.-- Утро въ преріи.-- Холодъ подъ тропиками.-- Пчелиное дерево.-- Соленый источимъ.-- Боязнь попасться аллигаторамъ.-- Свѣжіе и солепые источники.-- Саванны.-- Логовище дикихъ звѣрей.-- Лицомъ къ лицу съ медвѣдемъ.-- Выслѣживаніе еленей.-- Макассаповая змѣя.-- Флоридская пума или пантера.-- Дикій скотъ.-- Купанье.-- Неправильный приливъ.-- Индѣйскіе охотники.-- Индѣйскіе знаки.

ГЛАВА IX.

   Серіозная болѣзнь проводника.-- Мы спускаемся по Слугъ-Крекъ.-- Мы стрѣляемъ въ аллигаторовъ.-- Стоянка въ сосновомъ лѣсу.-- Лужа съ аллигаторами.-- Корпепусковые островки.-- Гнѣзда цаплей и ибисовъ.-- Молодые пеликаны.-- Животная жизнь въ водѣ.-- Пустыя яйца.-- Опасная болѣзнь Муррея.-- Крикъ аллигаторовъ.-- Берега рѣки.-- Змѣиный островъ.-- Потеря обѣда.-- Пожаръ.-- Мы заблудились въ корпепусковомъ болотѣ.-- М. влѣзаеіъ на дерево.-- Опасная переправа.-- Мы избѣгаемъ опасности.-- Необыкновенное количество рыбы.-- Мы достигаемъ Пезъ Крека.

ГЛАВА X.

   Пезъ-Крекъ.-- Поселеніе Блуфъ.-- Семейство Платтовъ.-- Въ ожиданіи женитьбы.-- Піонеры цивилизаціи.-- Безпечность флоридскихъ поселенцевъ.-- Дисентерія и ея излеченіе.-- Рыбная ловля.-- Мѣстный предразсудокъ противъ купанья.-- Бывшій капитанъ негровъ.-- Мы беремъ мѣсто въ Puntto Bassa.-- На пароходѣ "Santa Maria".-- Грузъ нашего судна.-- Тараканы.-- Ночь и утро.-- Шарлотъ-Гарбуръ.-- Сосновый островъ.-- Старикъ Браунъ.-- Высадка свиней.-- Устричная мель.-- Carraho Key.-- Пиратъ "Капитанъ Жоселинъ".-- Тревожная ночь.-- Отплытіе.-- Кормораны и рыба.-- Испанскіе рыбаки.-- Телеграфная станція.-- Издрогшіе путники.

ГЛАВА XI.

   Телеграфная станція въ Пунтѣ Басса.-- Французъ поваръ.-- Главный чиновникъ и его пріемъ.-- Составъ телеграфнаго вѣдомства.-- Посѣтители.-- Фортъ Дуланей.-- Октябрьскій урганъ.-- Отправка скота.-- Рѣка Кальвазакаче.-- Фортъ Міерсъ.-- Капитанъ Генри.-- Самый крупный Флоридскій скотовладѣлецъ.-- Озеро Томпсонъ.-- Сѣрный ключъ.-- Торговля съ индѣйцами.-- "Его Благословеніе" изъ Георгіи.-- Изысканія желѣзной руды.-- Мы поселяемся въ телеграфномъ сараѣ.-- Островъ Санибелъ.-- Рѣдкія раковины.-- Москиты.-- Недостатокъ въ водѣ.-- Корнепусковое болото.-- Охота на оцелота.-- Нападеніе москитовъ.-- Болотная лихорадка.-- Крабы.-- Дѣятельность рыбы.-- Знакомство съ капитаномъ Жоселиномъ.-- Отъѣздъ въ Кей Рестъ.

ГЛАВА XII.

   Валлей-Сити.-- Пассажиры и грузъ.-- Религія поселенцевъ.-- Внизъ по заливу.-- Жилища коралловыхъ насѣкомыхъ.-- Пріѣздъ въ Кей Вестъ.-- Происхожденіе этого названія.-- Острова и городъ.-- Американскій флотъ.-- Дезертиры.-- Укрѣпленія на островѣ.-- Сильная жара.-- Естественные лѣса.-- Вечернія прогулки.-- Креольскіе эмигранты.-- Сигарная фабрика.-- Занятія мѣстныхъ жителей.-- Крушеніе.-- Типъ негра.-- Отсутствіе свѣжей воды.-- Цѣны на провизію и квартиры.-- Отъѣздъ на Кубу.

ГЛАВА XIII.

   Видъ города Кубы.-- Романическій янки.-- Пристань Раванны.-- Таможня.-- Видъ Раванны съ моря.-- Въ городѣ.-- Улицы, экипажи и зданія.-- Рѣшетчатыя окна.-- Театръ Тасоп.-- Salvini.-- Сливки общества (Upper ten?).-- Вырожденіе креольской расы.-- Жизнь въ Раваннѣ.-- Общество.-- Бумажныя деньги.-- Общественные зданія.-- Общественные сады и скверы.-- Дача генерала-губернатора.-- Виллы.-- Новыя улицы.-- Рынокъ.-- Compo de Marte.-- Настоящая фабрика de Tabaccas.-- Вліяніе гуано на табачный урожай.-- Цѣны.-- Фабрика Honradez cigaretes.-- Жаркая погода и свѣжій вѣтеръ.-- Сцены въ бухтѣ ина берегу.-- (Пумъ и дренированіе.-- Инсургенты.-- Испанцы и креолы.-- Полки, отправляющіеся на войну.

ГЛАВА XIV.

   Послѣдняя сила невольничества.-- Сахарная плантація.-- Дѣти и смотрители невольниковъ.-- Невыносимый жаръ печей.-- Постороннія примѣси въ сахарѣ.-- Бараки негровъ.-- Кровяныя собаки.-- Ужасные вертепы.-- Дѣтскія "Nursery" и больницы.-- Множество дѣтей.-- Карцеры.-- Жилища китайцевъ.-- Домъ англійскаго надсмотрщика.-- Производительность плантаціи.-- Законъ Moret.-- Продолжительность жизни негровъ.-- Поденный трудъ.-- Положеніе "закабаленныхъ" китайцевъ.-- Законъ и владѣльцы невольниковъ.-- Пріѣздъ китайскихъ чиновниковъ.-- Торгъ кули.-- Невольничество въ теоріи и на практикѣ.-- Неразрѣшенная задача.

ГЛАВА XV.

   Отъѣздъ въ Матанзасъ.-- Виды по дорогѣ.-- Дачи плантаторовъ.-- Leon de Oro.-- Мѣстоположеніе города.-- Кубанская Volante.-- Деревенскія дороги.-- Кофейная плантація.-- Белламарскія пещеры.-- Сталактитовыя пещеры.-- Природный алтарь.-- Подземная рѣка.-- Страшная жара.-- Долина Юмури.-- Королевская пальма.-- Великолѣпныя тѣни.-- Толпа колодниковъ.-- Противуположность.-- Театръ.-- Театральный президентъ.-- Небольшое число британцевъ.-- Испанская снисходительность.-- Окрестности Матанзаса.-- Жаркій день.-- Прощаніе съ Гаванной.-- Ночь на пароходѣ.

ГЛАВА XVI.

   Возвращеніе въ Кей Вестъ.-- Трудность достать судно.-- Вознагражденная настойчивость.-- Лавка.-- Запасы.-- Отплытіе къ Индѣйской рѣкѣ.-- "Ida Mackay".-- Нашъ капитанъ, помощнакъ, поваръ и экипажъ.-- Флоридскій рифъ.-- Тишь.-- Коралловый рифъ.-- Рыбу ловятъ багромъ.-- Мы бросаемъ якорь у Cayo Samb Sands.-- Жизнь и смерть старика Джое.-- "Las Martires".-- Животная жизнь.-- Ловля губокъ.-- Корнепусковые острова.-- Вредное дѣйствіе лупы.-- Скорпіоны.-- Ловля черепахъ.-- Чудовище.-- Живучесть ихъ.-- Черепашье мясо.-- Гуманный кораблекрушитель.-- Поселеніе въ бухтѣ Родригецъ.-- Ананасныя плантаціи.-- Состояніе поселенцевъ.-- Произведенія.-- Климатъ.-- Дружеское прощаніе.-- Мы бросаемъ якорь у Флоридскаго мыса.

ГЛАВА XVII.

   Маякъ Кей Блекайнъ.-- Поселеніе Міами.-- Помѣстье форта Даллисъ.-- Спекуляція доктора.-- Прибытіе индѣйцевъ въ челнокахъ.-- Огненная вода.-- Жилища семинолей въ Эвергледсѣ.-- Мѣста охоты индѣйцевъ,-- Тигровый хвостъ.-- Индѣйскіе кастаньеты.-- Туземная работа.-- Рѣка Міами.-- Водопадъ Міами.-- Эвергледсъ.-- Его описаніе.-- Четыре полумѣсяца.-- Индѣйское ароурутное растеніе.-- Отъѣздъ изъ Міами.-- Переѣздъ черезъ баръ.-- Берега Багамы.-- Остатки корабекрушенія.-- Опасный въѣздъ.-- Первая буря.-- Начало дождей.

ГЛАВА XVIII.

   Ночь между манграми.-- Лѣсъ устричныхъ деревьевъ.-- Устричныя мели -- Чиновникъ казначейства и Blocade runners.-- St. Lucie.-- Профессоръ Фред. Беверлей.-- Его экскурсія къ озеру Окикубо.-- Дороги къ этому озеру.-- Преріи.-- Рѣка Кисиме.-- Птицы и рыбы,-- Берега рѣки.-- Озеро Окикубо.-- Его берега.-- Единственный островъ.-- Различная растительность.-- Конецъ озера въ Эвергледсѣ.-- Сѣверная граница Эвергледса.-- Макасиновыя змѣи.-- Недостатокъ рыбы.-- Развалины индѣйскихъ деревень.-- Трудности и лихорадка.-- Возвращеніе въ поселеніе.

ГЛАВА XIX.

   Поселеніе св. Люси.-- Черепашьи садки.-- Увеличеніе числа путешественниковъ.-- Отъѣздъ на сѣверъ.-- Индѣйская рѣка.-- Охотничій рай.-- Берега лагуны.-- Островъ устричныхъ отмелей.-- Убѣжище пеликановъ.-- Хлѣбное растеніе.-- Слѣпые москиты.-- Привалъ на берегу.-- Ночь на Индѣйской рѣкѣ.-- Фосфорная рыба.-- Рѣка Эльбау.-- Островъ Мерритъ.-- Культура апельсинныхъ деревьевъ во Флоридѣ.-- Сумасшедшій охотникъ.-- Печальныя послѣдствія урагана.-- Сильная буря.-- Гостинница Гарвея.

ГЛАВА XX.

   Поселеніе Сандъ Пойнтъ или Титусвилль.-- Цѣна парусныхъ лодокъ.-- Лавки.-- Полковникъ Titus -- флибустьеръ, преобразовавшійся въ содержателя гостиницы.-- Больной.-- Старинная монета.-- Цѣлый бушель блохъ.-- Англійскій эмигрантъ.-- Отъѣздъ на западъ.-- Нашъ извощикъ.-- Печальной разсказъ.-- Несбывшіяся надежды.-- Испытанія бѣдняка.-- Капустный гуммокъ.-- Табунщики (пастухи).-- Пѣвчія птицы.-- Кипарисное болото.-- Нападеніе москитовъ.-- Вода озера Гарнея.-- Покинутый домъ.-- Рѣка С. Джонъ.-- Привалъ на берегахъ ея.

ГЛАВА XXI.

   Рѣка С. Джонъ.-- Предполагаемый каналъ.-- Бывшая лагуна.-- Главная дорога путешественниковъ по Флоридѣ.-- Пароходство.-- Туристы.-- Отели.-- Дичь.-- Приходъ парохода.-- Озеро Гарпей.-- Уничтоженіе аллигаторовъ.-- Растительность на берегахъ рѣки.-- Удачный выстрѣлъ.-- Озера Джесупъ.-- Страшная буря въ кипарисномъ болотѣ.-- Свѣтляки.-- Южная ночь.-- Плаваніе при свѣтѣ факеловъ.-- Озеро Монроэ.-- Городъ Предпріятія.-- Зеленый ключъ.-- Меллонвиль.-- Множество птичекъ.-- Голубой источникъ.-- Мелкія поселенія.-- Озеро Генрга.-- Островъ Дрейтона.-- Велака.-- Невыносимая жара.-- Рѣка Оклавари.-- Источникъ молодости.-- Палатка.-- Нижняя рѣка С. Джонъ.-- Перемѣна растительности.-- С. Августинъ.-- Улицы и посѣтители.-- Деревянные рельсы.-- Поселеніе Мандаринъ.-- Возвращеніе въ Джаксонвиль.

ГЛАВА XXII.

   Конецъ нашей кочевой жизни.-- Разлука съ спутниками.-- Различныя дороги во Флориду.-- Сухимъ путемъ или моремъ?-- Мы отправляемся по желѣзной дорогѣ въ Саванну.-- Поѣздъ сходитъ съ рельсъ.-- Послѣдняя ночь въ лѣсахъ Флориды.-- Пріѣздъ въ Саванну.-- Отъѣздъ въ Нью-Іоркъ.-- Живые и мертвые пассажиры.-- Воспоминанія о кочевой жизни во Флоридѣ.
   

<Главы 1--9 отсутствуют.>

ГЛАВА X.

Пезъ-Крекъ.-- Поселеніе Блуфъ -- Семейство Платтовъ.-- Въ ожиданіи женитьбы.-- Піонеры цивилизаціи.-- Безпечность флоридскихъ поселенцевъ.-- Дисентерія и ея излѣченіе.-- Рыбная ловля.-- Мѣстный предразсудокъ противъ купанья.-- Бывшій капитанъ негровъ.-- Мы беремъ мѣсто въ Puntto Bassa.-- На пароходѣ "Santa Maria".-- Грузъ нашего судна.-- Тараканы.-- Ночь и утро.-- Шарлотъ-Гарбуръ.-- Сосновый островъ.-- Старикъ Браунъ.-- Высадка свиней.-- Устричная мель.-- Carraho Key.-- Пиратъ "Капитанъ Жоселинъ".-- Тревожная ночь.-- Отплытіе.-- Кормораны и рыба.-- Испанскіе рыбаки.-- Телеграфная станція.-- Издрогшіе путники.

   Пезъ-Крекъ, извѣстная подъ своимъ Индѣйскимъ названіемъ Галакшанко, есть главная рѣка провинціи Манати, чрезъ которую протекаетъ отъ сѣвера на западъ, проходя чрезъ болота и изсушая озера въ провинціи Полькъ, на сѣверѣ отъ Манати. Начиная отъ озеръ до Charlotte Harbour, она имѣетъ около ста миль длины, но такъ мелководна, что легкія шкуны могутъ ходить по ней только за шестнадцать миль отъ гавани. Болота, покрытыя корнепусками, окаймляютъ берега около Блуфъ; за ними идетъ поясъ сосновыхъ и пальмовыхъ деревьевъ, за которыми снова тянется обычная пальмовая прерія. Домики и хижины нѣсколькихъ поселенцевъ разбросаны на большихъ промежуткахъ вдоль береговъ; эти поселенцы владѣютъ небольшими стадами скота и свиней и обыкновенно кажутся весьма бѣдными.
   Въ маленькомъ поселеніи этомъ нѣтъ ни одной лавки; ближайшая лавка находится въ двѣнадцати миляхъ вверхъ по рѣкѣ, и ея хозяинъ, не боясь конкуренціи, назначаетъ какія ему угодно цѣны и, вѣроятно, хорошо ведетъ свои дѣла. Напротивъ Блуфъ, тамъ гдѣ рѣка имѣетъ около двухъ миль ширины, нѣсколько сѣверныхъ джентельменовъ выстроили себѣ помѣщенія на время охотничьей поры. Въ болотахъ еще очень много медвѣдей и пантеръ, дачь водится съ изобиліи, а рыба, какъ я уже говорилъ, въ невѣроятномъ количествѣ наполняетъ бухту, такъ что охотнику не надо искать лучшаго мѣста, чтобы провести зиму.
   Въ настоящее время поселеніе состоитъ изъ семейства Платта, живущаго въ двухъ дощатыхъ деревянныхъ домикахъ, въ четверти мили разстоянія одинъ отъ другаго, между тѣмъ какъ третій домикъ между ними, строился для третьяго члена этаго семейства. Я спросилъ молодаго Платта, работающаго надъ своимъ полуоконченнымъ домомъ, кто помогалъ ему въ постройкѣ. Онъ отвѣчалъ, что ему не помогалъ никто, что доски были пилены на лѣсопильнѣ въ нѣсколькихъ миляхъ отсюда и привезены водой, а остальную работу онъ сдѣлалъ самъ. Онъ срубилъ деревья, очистилъ землю отъ пальмовыхъ кореньевъ, прибилъ каждую доску и сдѣлалъ всю плотничью и столярную работу своими собственными руками. Я замѣтилъ ему, что это должна была быть медленная и трудная работа.
   Положимъ, что это такъ, отвѣчалъ онъ, тѣмъ болѣе что я никогда этому не учился, и эта работа длилась почти цѣлый годъ, но я непремѣнно кончу ее къ будущей осени. Чортъ побери этихъ проклятыхъ кусачекъ! Вечеръ былъ теплый, и южный вѣтеръ приносилъ съ ближнихъ болотъ тучи москитовъ и песчаныхъ мухъ, которыя задавали намъ порядочное кровопусканіе.
   Молодой человѣкъ этотъ собирался жениться и строилъ домъ, въ который могъ бы привести свою будущую жену. Земли было вдоволь, оставалось ее только обработать, и домъ, хотя грубой постройки, былъ достаточно хорошъ для теплаго климата Флориды. Хотя жизнь этихъ піонеровъ цивилизаціи очень трудна, но они имѣютъ то преимущество предъ своими собратьями населенныхъ странъ, что дѣти представляютъ для нихъ не расходъ, а выгоду, и если послѣдняя не осуществляется, то это происходитъ не отъ недостатка выгодныхъ занятій для столькихъ членовъ семьи, сколькими бы Богъ ихъ ни наградилъ. Впрочемъ въ южной Флоридѣ мало пользуются естественными выгодами страны, и большая часть поселенцевъ повидимому примиряется съ своей крайней бѣдностью.
   Хотя водоемы и рѣки содержатъ достаточно рыбы, чтобы прокормить цѣлый Сѣверо-Американскій Союзъ, мнѣ никогда не случалось слышать ни объ одной попыткѣ наловить ее и сохранить для вывоза. Неподалеку отъ нашихъ палатокъ въ Гикари-Блуфъ, я увидѣлъ мальчика, который наловилъ столько рыбы, что лодка чрезъ нѣсколько минутъ была до половины наполнена; вся эта рыба была предназначена для свиней и собакъ. На столѣ поселенцевъ, я никогда не видалъ рыбы, и видѣлъ только отвратительную ветчину и сало. Великолѣпныя устрицы и крабы водятся тамъ въ такомъ же количествѣ, какъ и рыба, но никто не даетъ себѣ труда ловить ихъ; всевозможныя овощи отлично растутъ тамъ, но я никогда не видалъ за обѣдомъ ничего, кромѣ капусты и сладкаго ирландскаго картофеля, да и то изрѣдка. Большая часть поселенцевъ -- южане, съ болотъ Луизіаны, изъ Георгіи и Каролинъ; недостатокъ энергіи и предпріимчивости въ ихъ характерѣ поражаетъ иностранцевъ. Конечно и здѣсь есть исключенія, но я говорю вообще, извѣдавъ почти каждое поселеніе южной Флориды. Климатъ, безъ сомнѣнія, играетъ здѣсь важную роль, разслабляя организмъ до такой степени, что каждое движеніе кажется непріятнымъ.
   Маленькій клочекъ земли, засѣянный кукурузой, и небольшой садикъ съ захирѣвшими апельсинными и гуявовыми деревьями -- вотъ единственны обработанныя земли, которыя мы видѣли въ Гикари Блуфъ. Диссентерія и лихорадка, какъ намъ говорили, господствуютъ здѣсь, и всѣ здѣшніе жители переболѣли этими болѣзнями. Ромъ, вскипяченной съ сахаромъ, считается лучшимъ средствомъ отъ дисентеріи и послѣ нѣсколькихъ пріемовъ нашъ проводникъ почувстствовалъ себя гораздо лучше, хотя къ несчастію это облегченіе оказалось только временнымъ.
   Во время нашей стоянки на берегу мы имѣли возможность получать безъ малѣйшаго труда рыбу самаго лучшаго качества. Земляные крабы, которыхъ было множество въ смежномъ болотѣ, служили намъ приманкой и въ десять минутъ мы могли наловить столько красной рыбы, и бѣлыхъ и черныхъ полосатыхъ рыбъ, что ими можно было бы накормить все поселеніе, что было большимъ счастіемъ, такъ какъ мы нигдѣ не могли доставать провизіи, какъ только въ лавкѣ, за двѣнадцать миль отъ Крека. Мы могли купаться довольно спокойно каждое утро, такъ какъ аллигаторы не отваживались здѣсь появляться, по близости ли къ поселенію или потому, что не любятъ соленой воды. Намъ приходилось однако остерегаться акулъ и мы не рѣшились отплывать далеко отъ берега. Туземные жители Флориды не могли понять нашей охоты ежедневно купаться, увѣряя насъ, что мы рисковали получить сильную простуду и ревматизмъ, чего они тщательно взбѣгали сами.
   Такъ какъ послѣдняя мѣстность была неудобна для оленьей охоты и мы не могли достать собакъ для охоты за медвѣдемъ и пантерами, потому что нѣкто Г. де Коста, отставной офицеръ и бывшій капитанъ отряда негровъ, живущій по близости и имѣющій нѣсколько хорошихъ собакъ, отказался дать ихъ намъ на время или самъ присоединиться къ нашей охотѣ, то мы рѣшились взять мѣсто на первомъ пароходѣ, нагруженномъ свиньями или скотомъ изъ Пезъ-Крека, и доѣхать на немъ до какого бы ни было пункта на югѣ отъ Шарлотъ Гарбура.
   Услыхавъ, что небольшая шкуна стоявшая на яворѣ у деревянной пристани вблизи нашей стоянки нагружалась свиньями въ Joland или Кеу West, мы переговорили съ шкиперомъ и условились съ нимъ, чтобы онъ доставилъ насъ до Пунта Басса, на рѣкѣ Кальвазакаче, въ нѣкоторомъ разстояніи на югъ отъ Charlotte Harbour, гдѣ, какъ мы слышали, множество дичи летающей и четвероногой. 7 марта, въ полночь, простившись съ нашимъ больнымъ проводникомъ, мы отправились на "Santa Maria" и вскорѣ, когда взошла блестящая луна, разсѣявшая мракъ ночи, якорь былъ поднятъ и мы тихо поплыли внизъ съ отливомъ. Легкій западный вѣтерокъ спокойно несъ насъ внизъ по рѣкѣ къ великолѣпной бухтѣ, называемой Шарлотъ Гарбуръ; вскорѣ низкія берега провинціи Манати казались намъ только полосами, при серебристомъ свѣтѣ луны, и только южная звѣзда руководила нашу шкуну за неимѣніемъ другаго морскаго компаса.
   Шкуна "Santa Maria", вмѣщала около двадцати пяти тоннъ, была почти одинакова, какъ въ ширину, такъ и въ длину, очень плоска, ветха и чрезвычайно грязна. Экипажъ состоялъ изъ старика и мальчика подъ начальствомъ шкипера -- очень хорошаго малаго. Грузъ состоялъ изъ свиней и пуговичника (batton wood), родъ корнепусковаго дерева, которое цѣнится какъ хорошее топливо, такъ какъ даетъ много тепла и какъ хорошій столярный, ружейный и т. п. матеріалъ, по твердости, плотности и прекрасному пунцовому цвѣту. Нѣсколько земныхъ черепахъ, которыхъ во Флоридѣ называютъ "gaphers". которыхъ весьма много въ хвойныхъ лѣсахъ близъ Пезъ-Крека, составляли часть нашего груза, назначеннаго для продажи въ Кэй Вестъ.
   Худыя и полудикія свиньи были помѣщены въ клѣткахъ на палубѣ; однѣхъ предназначено было выпустить на необитаемые островки или keys близъ береговъ, а другихъ должно было везти на рынокъ въ Кэй Вестъ. Изъ клѣтокъ неслась отвратительная вонь, и крикъ дерущихся и грызущихся животныхъ не переставалъ во всю ночь.
   Къ утру я нашелъ маленькую каюту, надѣясь хотя немного уснуть, но чрезъ пять минутъ снова вернулся на палубу. Тараканы въ три дюйма длины, спеціальные охотники до человѣческаго мяса и миріады голодныхъ блохъ было мученіемъ выше моихъ силъ; поэтому, улегшись у кормы на моемъ воздушномъ матрасѣ, я старался считать безчисленнныя звѣзды сіявшія надъ нами такъ ярко, какъ мы не можемъ себѣ представить въ нашихъ сѣверныхъ широтахъ и наконецъ заснулъ и спалъ до тѣхъ поръ пока меня, застывшаго отъ холода, не разбудилъ шкиперъ, пригласившій меня выпить чашку горячаго кофе, что было весьма кстати на холодномъ утреннемъ воздухѣ.
   На солнечномъ восходѣ мы уже были далеко за Шарлотъ Гарбуръ, около полудня бросили якорь у сѣверо-восточнаго берега Пинъ-Исландъ, самаго большаго изъ множества наносныхъ острововъ наполняющихъ бухту. Pine Island (Сосновый островъ) имѣетъ двадцать миль длины и отъ двухъ до четырехъ ширины; какъ показываетъ его названіе, онъ густо покрытъ соснами, между которыми есть также много дубовъ, пальмъ и другихъ деревьевъ. Лѣсъ пересѣкается саваннами, на которыхъ пасется множество оленей; индѣйки также водятся во множествѣ. На островѣ имѣется только одинъ житель, шестидесятилѣтній старикъ, извѣстный въ югозападной Флоридѣ подъ именемъ "старика Брауна". Онъ ведетъ уединенную жизнь и разводитъ апельсины, лимоны, бананы гуявы, кокосовые орѣхи и другіе тропическіе плоды; его плантація была одна изъ роскошнѣйшихъ на полуостровѣ, пока не истребилъ ее октябрьскій ураганъ. Эта страшная буря вырвала половину его плодовыхъ деревьевъ и чуть не похоронила его подъ развалинами его дома, но старикъ все-таки продолжаетъ жить одинъ, ухаживая за уцѣлѣвшими деревьями.
   Мы увеличили число существъ на островѣ десятью поросятами, дико визжавшими и кусавшимися, пока мы переправляли ихъ черезъ бортъ, которые скрылись въ лѣсу, какъ только ихъ выпустили на берегъ. Они должны были тамъ оставаться и размножаться на волѣ до тѣхъ поръ, пока ихъ владѣльцу, живущему въ Пезъ-Крекѣ, не вздумалось бы собрать свою собственность.
   Когда свиньи были высажены, нашъ шкиперъ подалъ мысль наловить рыбы къ обѣду до возвращенія на шкуну; мы тихо поплыли подъ тѣнью корнепусковыхъ деревьевъ, окаймляющихъ берега острова, и въ короткое время двѣ красныя рыбы, каждая около двѣнадцати фунтовъ вѣсомъ, бились на днѣ нашей лодки, проколотыя особенно крѣпкой острогой, ловко брошенный шкиперомъ.
   Эта острога, или grains состоитъ изъ раздвоеннаго и зубчатаго желѣзнаго копья, въ десять дюймовъ длины, насаженнаго на двѣнадцатифутовое древко; копье это слабо вставлено въ древко и соединено съ нимъ веревкой. Для черепахъ употребляютъ зубчатую острогу съ однимъ концомъ, такъ какъ она лучше прокалываетъ черепъ, для рыбы же опаснѣе двойная острога или гарпунъ. Человѣкъ приближаетъ гарпунъ къ водѣ и прицѣлившись въ черепаху или рыбу, плывущую въ нѣсколькихъ футовъ подъ водою или на поверхности воды, вонзаетъ остріе въ ея тѣло. Устройство гарпуна таково, что добыча не можетъ его сбросить, такъ какъ остріе, сразу соскакивая съ древка, не можетъ служить рычагомъ (alfords no leverage) и желѣзная стрѣла остается плотно воткнутой, таща за собой длинное древко.
   Толстая веревка, къ которой оно привязано, позволяетъ гарпунщику вытащить на бортъ измученную рыбу или черепаху; какъ бы ни была она велика. Запасшись рыбой къ обѣду, мы возвратились на шкуну и, поднявъ якорь, обогнули сѣверо-западный уголъ Сосноваго острова. Проѣзжая между безчисленными островками, покрытыми корнепусками, мы рѣдко имѣли болѣе пятифутовой глубины и хотя постоянно береглись мелей и отмелей, однако незадолго до солнечнаго заката, мы внезапно набѣжали на устричную мель, множество которыхъ поднималось на нѣсколько футовъ надъ поверхностью воды около берега. Такъ какъ было время отлива и вода быстро убывала, намъ ничего не оставалось болѣе дѣлать, какъ ждать, пока вода снова прибудетъ и подниметъ насъ. Чтобы не терять по пустому времени, мы укрѣпились на якорѣ и стали ловить рыбу, собирать устрицъ и охотиться по островкамъ.
   Въ милѣ отъ устричной мели, на которой мы сидѣли, былъ странной формы островъ, называемый Карруго Кей, единственный обитатель котораго пользуется во Флоридѣ славой, не уступающей славѣ самыхъ кровожадныхъ пиратовъ Китайскаго моря. Выдавая себя за англичанина изъ Плимута, и называя себя капитаномъ Жоселиномъ, онъ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, поселился на этомъ пустынномъ островѣ. Никто ничего не зналъ о его прежней жизни, а здѣсь онъ построилъ себѣ домъ и лодку и вскорѣ сталъ наводить ужасъ на все прибрежье, какъ морской разбойникъ и убійца. Онъ приглашалъ путешественниковъ къ себѣ въ домъ и отвозилъ ихъ въ своей лодкѣ на свой островъ, откуда они никогда болѣе не возвращались. Капитанъ Жоселинъ всегда послѣ этого разсказывалъ, что лисель главнаго паруса столкнулъ въ воду пассажира. Нѣсколько испанскихъ рыбаковъ, пріѣзжающихъ обыкновенно эти островки на время рыбной ловли, были приманены въ притонъ убійцы и пропали безслѣдно.
   Такимъ образомъ изчезли по крайней мѣрѣ четыре путешественника и не одинъ испанскій рыбакъ. Говорили также, что онъ нападаетъ на суда, сѣвшія на мель, перерѣзываетъ горло спящему экипажу, и затапливаетъ судно, выбравъ съ него все цѣнное.
   Я спросилъ шкипера, почему не застрѣлятъ такого негодяя, чтобы положить конецъ его разбойничанью и убійствамъ, и не получилъ на это другаго объясненія, кромѣ того, что человѣкъ этотъ внушалъ такой страхъ, что никто не рѣшался его убить.
   Я имѣлъ честь встрѣтить этаго разбойника нѣсколько дней спустя на телеграфной станціи въ Пунта Басса, къ которой онъ присталъ въ своемъ маленькомъ катерѣ; мнѣ никогда не приходилось встрѣчать болѣе отчаянной физіономіи. Онъ повидимому отъ сорока пяти до сорока шести лѣтъ, средній ростъ, очень крѣпкое сложеніе, длинные черные волосы и борода; съ сверкающими черными глазами подъ тѣнью густыхъ бровей, онъ представлялъ совершенный идеалъ пирата; а платье его и вооруженіе вполнѣ дополняли этотъ типъ. На немъ была синяя фланелевая рубашка и оборванные панталоны, всунутые въ длинные морскіе сапога; за поясомъ былъ револьверъ и длинный ножъ, а въ рукахъ заржавленный старый карабинъ, съ которымъ онъ никогда не разставался.
   Зная что мы имѣемъ такого пріятнаго сосѣда, мы тщательно караулили всю ночь, да и спать-то было не особенно хорошо, такъ какъ съ приливомъ поднялся сильный вѣтеръ, который чуть не разбилъ на куски старую Santa Maria, которая тяжело ударялась объ острыя устричныя раковины, между тѣмъ какъ вода не прибывала въ достаточномъ количествѣ, чтобы дать намъ возможность переѣхать мелководіе. На разсвѣтѣ мы продолжали плотно сидѣть на мели и были очень рады дневному свѣту, послѣ такой тревожной ночи.
   Только послѣ полудня вода прибыла на столько, чтобы позволить намъ стащить шкуну съ мели посредствомъ брошенныхъ нами якорей и, послѣ двадцати-часоваго сидѣнья, снова поплыть по направленію Бока Чіага, самаго южнаго прохода въ за ливъ.
   Вода была покрыта тысячами флоридскихъ корморановъ мелкой породы, которая въ громадномъ количествѣ водится на корнепусковыхъ островахъ; а рыбные орлы и пеликаны постоянно хлопали по водѣ, бросаясь съ закрытыми крыльями между массами этихъ птицъ Всѣ эти птицы питались множествомъ красныхъ рыбокъ, всплывающихъ на поверхность воды, чтобы спастись отъ нападеній черепахъ, акулъ и другихъ жадныхъ преслѣдователей.
   Держась къ востоку, между большими отмелями между которыми идетъ Bocus или проѣздъ въ заливъ мы, проѣзжали мимо множества маленькихъ необитаемыхъ островковъ безъ названія. На тѣхъ, которые были побольше, виднѣлись шалаши изъ пальмовыхъ листьевъ, построенные испанскими рыбаками, пріѣзжающими сюда съ Кубы во время рыбной поры. Они поселяются на этихъ необитаемыхъ островкахъ, ловятъ и сушатъ страшное количество рыбы, съ которой возвращаются домой. Такъ какъ мѣстные американцы не ловятъ ничего, кромѣ губокъ, около этихъ береговъ, то испанцы могутъ совершенно свободно заниматься рыбной ловлей, но обязаны оставаться въ Американскихъ водахъ, потому что иностраннымъ судамъ не позволяютъ ловить рыбу въ извѣстномъ разстояніи отъ берега.
   Часа за два до солнечнаго заката, на третій день нашего отъѣзда изъ Пезъ Крека, мы бросили якорь у телеграфной станціи въ Punta Bassa,-- гдѣ насъ высадили съ багажемъ нашимъ на бѣлый песчаный берегъ, послѣ чего Santa Maria снова продолжала путь свой въ Кей Вестъ. Такимъ образомъ, два издрогшихъ путешественника, М. и я до разсвѣта блуждали по берегу, не зная совершенно, какой пріемъ ожидалъ насъ со стороны жителей телеграфной станціи, которымъ наше внезапное и неожиданное появленіе могло показаться не менѣе страннымъ, какъ еслибы мы свалились съ неба.
   

ГЛАВА XI.

Телеграфная станція въ Пунтѣ Басса.-- Французъ поваръ.-- Главный чиновникъ и его пріемъ.-- Составъ телеграфнаго вѣдомства.-- Посѣтители.-- Фортъ Дуланей.-- Октябрьскій урганъ.-- Отправка скота.-- Рѣка Кальвазакаче.-- Фортъ Міерсъ.-- Капитанъ Генри.-- Самый крупный Флоридскій скотовладѣлецъ.-- Озеро Томпсонъ.-- Сѣрный ключъ.-- Торговля съ индѣйцами.-- "Его Благословеніе" изъ Георгіи.-- Изысканія желѣзной руды.-- Мы поселяемся въ телеграфномъ сараѣ.-- Островъ Санибелъ.-- Рѣдкія раковины.-- Москиты.-- Недостатокъ въ водѣ.-- Корнепусковое болото.-- Охота на оцелота.-- Нападеніе москитовъ.-- Болотная лихорадка.-- Крабы.-- Дѣятельность рыбы.-- Знакомство съ капитаномъ Жоселиномъ.-- Отъѣздъ въ Кей Вестъ.

   Громадный деревянный сарай въ семидесятъ пять футовъ длины и пятьдесятъ ширины, поддерживаемый деревянными спаями на небольшой плоскости, возвышающейся на нѣсколько футовъ надъ морскимъ уровнемъ; передъ нимъ бѣлый песчаный берегъ, идущій вокругъ косы, выдающейся въ море, которую образуетъ эта плоскость;-- сзади, на разстояніи нѣсколькихъ ярдовъ, унылое корнепусковое болото, тянущееся за предѣлы нашего зрѣнія, -- вотъ расположеніе и видъ зданія, представляющаго крайнюю сухопутную точку Кубскаго телеграфа, зданія, у деревянныхъ ступеней котораго М. и я сидѣли, терпѣливо ожидая, когда откроется его дверь и появятся признаки жизни его обитателей. Наконецъ, когда солнце закраснѣлось на востокѣ, огромная дверь постройки широко распахнулась, и маленькій человѣчекъ въ фланелевой рубашкѣ и пантолонахъ, съ топоромъ въ рукѣ, сталъ спускаться по ступенямъ. Увидѣвъ двухъ британцевъ, спокойно сидящихъ и курящихъ свои трубки на грудѣ багажа и ружей, лежащихъ у подножія лѣстницы, маленькій человѣкъ остановился и съ восклицаніемъ "Sapristi!" вытаращилъ на насъ удивленные глаза. Пожелавъ ему добраго утра, мы объяснили ему наше внезапное появленіе и узнали взамѣнъ, что онъ былъ французскій американецъ изъ Новаго Орлеана, и жилъ въ качествѣ повара на плантанціи, гдѣ компанія дозволяла временно проживать всѣмъ приѣзжимъ иностранцамъ.
   Мы не замедлили свести дружбу съ такимъ вліятельнымъ лицомъ и получили пріятное извѣстіе, что для насъ будетъ приготовленъ завтракъ, какъ только онъ успѣетъ нарубить дровъ, развести огонь и приготовить кушанье. Служащіе при телеграфѣ стали, одинъ по одному, выходить изъ своихъ комнатъ и наконецъ появился самъ Bass, или главный чиновникъ, пріемъ котораго былъ болѣе замѣчателенъ по своей краткости, достойной истаго янки, нежели по своей привѣтливости. На вопросъ, можно ли намъ было здѣсь провести день или два, онъ отвѣтилъ, что полагаетъ, что можно. Можно ли намъ здѣсь обѣдать? онъ полагалъ, что можно. Не обезпокоимъ ли мы его, раскинувъ наши палатки подъ навѣсомъ? онъ полагалъ, что нѣтъ; затѣмъ обильно отхаркавшись, онъ повернулся на каблукѣ и удалился въ маленькую парусинную контору, откуда слышимъ сильный стукъ телеграфной иголки.
   Два телеграфныхъ чиновника, занимающихся въ метеорологическомъ отдѣленіи Военнаго Вѣдомства, главный чиновникъ съ женой и поваръ составляютъ весь контигентъ лицъ, живущихъ на станціи въ Пунто Бассо. Всѣ пріѣзжающіе имѣютъ право разостлать на ночъ въ сараѣ свои постели, или раскинуть, по нашему, палатки между балками.
   За обѣдъ назначена опредѣленная плата, и мы платили полтора доллара въ день за три прекрасныя блюда, приготовленныя изъ дичины, свинины, солонины и т. п.
   Скотовладѣльцы, перевозящіе скотъ въ Кей Вестъ и Кубу, плотники, занимающіеся какими-то постройками на смежной пристани для скота, и поселенцы изъ форта Міересъ обыкновенно приходили сюда ужинать, затѣмъ разстилали свои одѣяла на полу подъ защитою занавѣсокъ, устроенныхъ для защиты отъ москитовъ, откуда скоро раздавался звучный храпъ, доказывающій, что твердая постель имъ была не въ диковину.
   Благодаря москитамъ, нѣтъ ни какой возможности кочевать въ болотахъ Пунта Басса; даже скотъ и лошади не могутъ существовать по близости, такъ какъ эти кровожадныя насѣкомыя часто закусываютъ ихъ до смерти, и мѣстность эта пользуется самой худой славой вслѣдствіе множества этихъ проклятыхъ тварей.
   Въ Пунта-Басса нѣтъ никакого поселенія, исключая телеграфной станціи и нѣсколькихъ пальмовыхъ шалашей, выстроенныхъ во время рыбнаго сезона испанскими рыбаками.
   Станція расположена на мѣстѣ стараго форта Дуланей, двойные рвы котораго, служившіе ему защитой во время войнъ съ индѣйцами еще виднѣются между равниной и болотомъ.
   Во время послѣдняго октябрьскаго урагана море затопило всю косу, болото и смежные острова; всѣ живущіе на островѣ искали убѣжища на станціи, гдѣ имъ пришлось провести страшную ночь; вода только на нѣсколько дюймовъ не доходила до порога сарая и все бы затопила, если-бы, къ счастію, не стала убывать, какъ скоро стихла буря.
   Напротивъ телеграфной станціи есть маленькій островъ, называемый Фишерманъ, на которомъ одинъ шведъ, по имени Смитъ, построилъ маленькій деревянный домикъ, въ которомъ проживаетъ со своимъ семействомъ, существуя тѣмъ, что даетъ за деньги помѣщеніе и столъ случайнымъ посѣтителямъ, перевозитъ устрицы въ Кей Вестъ и Кубу и стрѣляетъ оленей, находящихся на островѣ.
   Этотъ красивый, честный и пріятный человѣкъ, привезъ меня въ своей лодкѣ посмотрѣть его жилище и попробовать его устрицъ, собранныхъ на устричной мели въ бухтѣ. Я не ѣлъ лучшихъ устрицъ во всей Америкѣ, но моему наслажденію этимъ кушаньемъ сильно помѣшало нападеніе песчаныхъ мухъ, наполнявшихъ домъ Смита.
   Неподалеку отъ косы, есть длинная деревянная пристань для скота съ крѣпкими хлѣвами на берегу, между тѣмъ какъ для пріѣзжающихъ скотовладѣльцевъ выстроенъ домъ одного почти размѣра съ телеграфной станціей, одинаково утвержденный на сваяхъ.
   Изъ Пунто Басса отправляется громадное количество скота, преимущественно въ Кубу и это даетъ занятіе одному большому пароходу и многимъ шкунамъ. Скотъ пасется на большихъ внутреннихъ преріяхъ и саваннахъ, и по большей части принадлежитъ поселенцамъ форта Міерсъ, въ двадцати двухъ миляхъ выше рѣки Coloosahatchee, единственнаго поселенія на материкѣ провинціи Монрое.
   Желая посѣтить это поселеніе, мы наняли парусную лодку у испанскаго рыбака Антоніо, который за семь долларовъ согласился доставить насъ по рѣкѣ до форта Міерсъ. Выше косы, рѣка имѣетъ среднимъ числомъ полторы мили ширины и вся усѣяна низкими островами, заросшими корнепусковыми деревьями, которые также ростутъ по краямъ береговъ. По мѣрѣ приближенія къ Міерсъ, берега становятся выше и домики поселенія выстроены на крутизнѣ, въ нѣсколькихъ футахъ надъ водою. Поселеніе состоитъ изъ трехъ лавокъ и нѣсколькихъ домиковъ поселенцевъ; главный его обитатель, нѣкто капитанъ Генри, самый крупный скотовладѣлецъ въ южной Флоридѣ. Этотъ джентльменъ имѣетъ около сорока тысячъ головъ и извѣстенъ, какъ спортменъ, и какъ богачъ. Къ несчастію, именно въ это время онъ ѣздилъ собирать скотъ во внутренности страны, и мы не могли съ нимъ познакомиться, и встрѣтились только съ мужемъ его сестры, М. Томпсономъ, который любезно пригласилъ насъ къ себѣ въ домъ и обѣщалъ сопроводить насъ съ лодкой телѣгой и собаками къ форту Томпсонъ и озерамъ Hickpochee и Okechobee, если мы пріѣдемъ ранѣе на будущій охотничій сезонъ.
   Намъ хотѣлось въ этотъ разъ посѣтить вышеназванные фортъ и озеро, но М. Томпсонъ увѣрилъ насъ, что было слишкомъ поздно для этой экскурсіи (12 марта), такъ какъ москиты были невыносимы и охота за оленями была-бы несвоевременна. Кромѣ того въ настоящее время всѣ были заняты сборомъ, счетомъ и клейменіемъ скота, который обложенъ пошлиной на преріяхъ въ округахъ Манати и Монрое. По его словамъ мы могли подняться по рѣкѣ Колозакаче до форта Томпсонъ на озерѣ того же названія, къ которому ведетъ торная колесная дорога. Около этого мѣста ему случалось отлично охотиться, такъ какъ мѣстность удивительно способствовала охотѣ, будучи покрыта капустными пальмами, дубами и другими деревьями; кромѣ того въ ней много саваннъ, хорошая вода и сухая почва. Къ востоку, напротивъ, нѣтъ ни хорошей охоты, ни сухой мѣстности.
   Отъ форта Томпсона идетъ чрезъ всю прерію дорога къ форту Чеитръ, заброшенному военному посту, занимаемому во время Индѣйскихъ войнъ и расположенному въ двадцати пяти миляхъ NNE отъ перваго форта. Отъ форта течетъ рѣка, судоходная для маленькихъ барокъ, впадающая въ Окехоби и составляющая, кромѣ рѣки Кисиме, впадающей въ него съ сѣвера, единственное доступное сообщеніе съ этимъ озеромъ, окруженнымъ болотами.
   Около Форта Міерсъ есть сѣрно-селитряный ключъ, цѣлебныя свойства котораго не предохраняютъ отъ лихорадки и диссентеріи, господствующихъ въ поселеніи. Въ лавкахъ ведутъ торговлю съ индѣйцами приходящими съ юга Эверглэдсъ мѣнять шкуры на воскъ, табакъ и бусы. Въ окрестностяхъ мало обработанной земли, и главное богатство общества заключается съ скотѣ.
   Въ это время къ намъ присоединился преподобный джентльменъ, по имени докторъ Гиксъ изъ Августы, въ Георгіи, который ѣхалъ съ нами отъ Цедеръ Кей до Тампа и сопровождалъ насъ во все наше остальное путешествіе по Флоридѣ. Въ то время, какъ мы охотились въ Манати, онъ занимался минеральными изысканіями на югѣ отъ форта Міерсъ въ округѣ Монрое, внизъ по рѣкѣ отыскивая минералы, и собралъ нѣсколько образцовъ, по большей части желѣза. На рѣкѣ Карсире онъ нашелъ много желѣза, по большей части въ песчаникѣ, изъ разплавленныхъ образцовъ котораго, по возвращеніи нашемъ въ Джаксонвилль, было добыто шестьдесятъ процентовъ магнитнаго желѣза. Описаніе страны, по которой онъ путешествовалъ, было почти одинаково съ нашимъ, такъ какъ москиты, змѣи и лихорадки были въ одинаковомъ множествѣ повсюду.-- Олени и индѣйки были единственною встрѣчавшейся ему дичью, да и то въ не большомъ количествѣ.
   Мы рѣшили остаться въ зданіи телеграфа, въ Пунта Басса до прихода ежедневно ожидаемаго парохода со скотомъ, которой бы могъ перевести насъ всѣхъ на островъ Кей Вестъ. Въ ожиданіи этого мы дѣлали разныя экскурсіи по рѣкѣ, заливу и островамъ, и, даже доѣхали до одного изъ острововъ Санибель, берега котораго были покрыты разными рѣдкими раковинами. Этотъ островъ длиненъ, низокъ и узокъ; онъ находится въ трехъ миляхъ отъ косы (Point) и совершенно необитаемъ. Приставъ къ восточному берегу, мы увидѣли, что все прибрежье состояло изъ различныхъ раковинъ; одни изъ нихъ была раздавлены на куски, другія были цѣлы, но между ними не было рѣдкихъ породъ. На восточномъ берегу залива прибрежье было песчаное, густо покрытое раковинами, cones, panamas, scullop conrces, harpfig and frog shells, olive-banded Venus shell, и многихъ другихъ раковинъ самой блестящей окраски и самыхъ граціозныхъ формъ, которыя были разбросаны вокругъ въ такомъ необычайномъ количествѣ, что мы скоро набрали столько, сколько въ состояніи были унести.
   Посреди острова было также много раковинъ, такъ какъ во время октябрьскаго урагана, море его совершенно затопило. Несмотря на то, что отъ берега до берега было не болѣе пятидесяти ярдовъ разстоянія въ томъ мѣстѣ, гдѣ мы переходили чрезъ него отъ востока на западъ, и несмотря на то, что всѣ деревья и кустарники были срублены, чтобы очистить мѣсто для кубскаго телеграфнаго каната, который въ этой точкѣ пересѣкаетъ островъ, тѣмъ не менѣе, пока мы добирались до западнаго берега, москиты успѣли покрыть насъ съ ногъ до головы и, свирѣпо кусая насъ чрезъ платья, приставали къ намъ до тѣхъ поръ, пока ихъ не отогналъ свѣжій вѣтеръ съ залива, дующій по всему прибрежью. До тѣхъ поръ, пока земля не будетъ вспахана и обработана, и не будутъ истреблены яица этихъ насѣкомыхъ, Санибель, какъ и большинство другихъ наносныхъ острововъ, останется необитаемымъ, исключая самыхъ холодныхъ мѣсяцевъ, декабря и января. Въ вечеръ нашего возвращенія къ Пунта Басса съ Санибеля, мы выдержали вторую бурю со времени нашего пріѣзда въ Флориду. Хотя небо часто покрывалось множествомъ тяжелыхъ тучъ, предвѣщавшихъ дождь, но онѣ всегда разсѣевались какъ будто волшебствомъ, дождя не падало ни капли и солнце снова сіяло въ безоблачномъ небѣ. Я не видывалъ края, гдѣ бы меньше можно было предузнавать погоду по состоянію неба.
   Къ несчастію этотъ ливень очень недолго продолжался и немногимъ увеличилъ начавшій уменьшаться запасъ свѣжей воды. Въ Пунтѣ Басса не было другой воды, кромѣ дождевой, собранной въ большой чанъ; продолжающаяся засуха очень безпокоила тамошнихъ жителей, такъ какъ вода въ колодцахъ солоновата и негодна ни для варки, ни для питья, а источникъ съ свѣжей водой находится на очень далекомъ разстояніи.
   Олени, пумы, оцелоты, еноты и индѣйки во множествѣ встрѣчаются въ корнепусковомъ болотѣ, разстилающемся позади станціи до самой преріи. Поэтому, въ одно прекрасное утро, вставши до разсвѣта, во избѣжаніе москитовъ, я отправился одинъ вдоль песчаной полосы, по которой росли капустныя пальмы, низкорослыя пальмочки, дубъ которая была покрыта густой травой, представляющей обильную пищу для дичи, которая тянулась отъ косы до средины болота. Темныя лагуны, полныя вредныхъ пресмыкающихся, окаймляли полосу, пройдя которую я зашагалъ по черной тинѣ подъ корнепусковыми деревьями. Слѣдуя за "знаками" дичи -- т. е. отпечатками слѣдовъ различныхъ дикихъ звѣрей, виднѣющихся въ необычайномъ количествѣ на пескѣ и грязи, я скоро забрался въ самую густую часть болота.
   Я думаю, что на всей земной поверхности трудно себѣ представить что нибудь отвратительнѣе густаго корнепусковаго болота, которое нельзя видѣть безъ содраганія. Убійственная маларія таится во многихъ прекрасныхъ уголкахъ тропическихъ странъ, но она зарождается отъ вѣтерка, дыханіе котораго насыщено запахомъ цвѣтовъ и наполнено музыкальнымъ пѣніемъ птицъ. Въ уныломъ уединеніи корнепусковаго болота, маларія находитъ себѣ пристанище, представляющее истинный идеалъ долины смерти, присутствіе которой почти такъ же видимо для глаза, какъ запахъ разложенія ощутителенъ для всего организма. Между спутанной чащей корней и сучьевъ, которыхъ съ трудомъ можно различить въ странной растительности корнепусковыхъ деревьевъ, кишатъ змѣи и роятъ вредныя насѣкомыя. Вмѣсто пѣвчихъ птицъ, коршунъ и орелъ гнѣздятся въ тишинѣ болота, а рысь, пума, оцелотъ и медвѣдь находятъ тамъ вѣрное убѣжище отъ преслѣдованій человѣка.
   Преодолѣвъ чувство отвращенія овладѣвшее мною, когда я созерцалъ окружающее меня болото, я обратилъ все мое вниманіе на поиски за дичью и до восхода солнца успѣлъ убить однаго оцелота. Я шелъ по свѣжимъ медвѣжьимъ слѣдамъ, какъ вдругъ появилось солнце и почти одновременно съ этимъ на меня напалъ такой рой москитовъ, что я долженъ былъ бѣжать къ ближайшему берегу такъ скоро, какъ только позволяло свойство почвы, и когда прибѣжалъ туда, по лицу и рукамъ моимъ уже струилась кровь, несмотря на вуаль и перчатки. Морской вѣтерокъ скоро избавилъ меня отъ моихъ мучителей и далъ возможность спокойно отправиться домой, слѣдуя за извилинами прибрежья.
   Въ тотъ же вечеръ меня схватили ознобъ и лихорадка, на которую, впродолженіи нѣсколькихъ дней, хининъ не оказывалъ никакого вліянія, что продолжалось до тѣхъ-поръ, пока я не отправился на море, послѣ чего лихорадка быстро меня оставила. За исключеніемъ этого легкаго приступа, ни М., ни я, ни разу не были больны со времени нашего пребыванія во Флоридѣ. Прибрежье въ Пунта Бассѣ состоитъ изъ великолѣпнѣйшаго, бѣлаго, серебристаго песку, разстилающагося на многія мили по берегу, на который сильные вѣтры выбросили рѣдкія морскія водоросли, между которыми было множество маленькихъ скрипачей (fidaler) и красныхъ земляныхъ крабовъ, и также большое количество странныхъ, въ формѣ подковы, раковинъ длиннохвостаго молуккскаго краба, которому заостренный хвостъ и страшный рядъ зубовъ придаютъ видъ опаснаго непріятеля, совершенно противуположный, на самомъ дѣлѣ, безвреднымъ его свойствамъ.
   Любопытно было видѣть, какъ эти крабы, вытащенные изъ воды на берегъ, быстро зарывались въ песокъ, стараясь совершенно закрыть свою раковину, такъ какъ они не выдерживаютъ солнечнаго жара и не могутъ перевернуться, лежа на спинѣ, несмотря на то что хвостъ ихъ можетъ служить имъ рычагомъ. Между водорослями тоже водились вредныя животныя, и однажды, когда я отвязывалъ лодку отъ кола, къ которому она была привязана, водоросль зашевелилась у меня подъ рукой и изъ подъ нея выползла круглая гремучая змѣя, которую мы скоро поймали и посадили въ бутылку съ виски.
   Одну изъ особенностей Флоридскихъ водоемовъ представляетъ та быстрота, съ которой движется рыба. Разныя рыбы громадныхъ размѣровъ постоянно выпрыгиваютъ изъ воды и снова падаютъ въ нее съ плескомъ, слышнымъ за цѣлую милю, между тѣмъ какъ красная рыбка скачетъ, какъ будто одаренная крыльями, перескакивая каждый разъ удивительно большое пространство. Эта послѣдняя негодилась въ пищу во время нашего пребыванія во Флоридѣ, хотя въ извѣстное время года онѣ бываютъ превосходны и тогда испанскіе рыбаки ихъ ловятъ и сушатъ въ громадномъ количествѣ.
   Занимаясь рыбной ловлей, охотой и катаніемъ на лодкѣ, мы не имѣли недостатка въ пріятномъ препровожденіи времени въ Пунта Басса, если еще прибавить сюда знакомство съ знаменитымъ капитаномъ Жоселиномъ, который, какъ я уже говорилъ, пріѣзжалъ сюда однажды вечеромъ въ своемъ катерѣ.
   Нѣсколько крыльевъ фламинго и ирландскій картофель, которые онъ привезъ женѣ телеграфнаго чиновника, дали ему предлогъ побывать на станціи, хотя всѣ сильно подозрѣвали, что главнымъ мотивомъ его посѣщенія было желаніе насъ видѣть, такъ какъ нашъ пріѣздъ былъ извѣстенъ во всей мѣстности.
   Такъ какъ я не могъ избавиться отъ лихорадки и москиты были ужасно надоѣдливы, мы нетерпѣливо желали уѣхать съ косы и по нѣскольку разъ въ день посматривали на море, въ надеждѣ увидѣть давно ожидаемый пароходъ, запоздавшій почти на двѣ недѣли, хотя обязанный по контракту возить почту между Тамной и поселеніями на рѣкѣ.
   Наконецъ, утромъ 15 марта, черная полоса дыма показалась за островомъ Санибель и вскорѣ пароходъ обогнулъ косу и бросилъ якорь въ бухтѣ, по ту сторону рѣчнаго бара. Отъ него отчалила лодка и привезла на телеграфную станцію почтовую сумку и т. п. Когда это было сдано на берегъ, мы отправились на пароходъ и карабкаясь по его высокимъ бокамъ, влѣзли на его палубу. Вскорѣ подняли якорь и мы поплыли съ благопріятнымъ теченіемъ по направленію къ Кей Весту, острову находящемуся въ ста тридцати миляхъ къ югу отъ Пунта Басса.
   

ГЛАВА XII.

Валлей Сити.-- Пассажиры и грузъ.-- Религія поселенцевъ.-- Внизъ по заливу.-- Жилища коралловыхъ насѣкомыхъ.-- Пріѣздъ въ Кей Вестъ.-- Происхожденіе этого названія.-- Острова и городъ.-- Американскій флотъ.-- Дезертиры.-- Укрѣпленія на островѣ.-- Сильная жара.-- Естественные лѣса.-- Вечернія прогулки.-- Креольскіе эмигранты.-- Сигарная фабрика.-- Занятія мѣстныхъ жителей.-- Крушеніе.-- Типъ негра.-- Отсутствіе свѣжей воды.-- Цѣны на провизію и квартиры.-- Отъѣздъ на Кубу.

   Пароходъ "Valley City", на которомъ мы находились, было судно въ шестьсотъ тоннъ, которое ходило взадъ и впередъ между Тампо и Кей Вестъ, изрѣдка заѣзжая по дорогѣ въ Манати и Пунта Басса, а иногда доходя до Гаванны и къ сѣверу до Цедаръ Кей. Грузъ его состоялъ изъ ста головъ скота, отправляемаго изъ Тампы въ Кубу -- Испанію, какъ называлъ ее шкиперъ, и нѣсколькихъ свиней. На немъ были каюты перваго класса, вмѣщавшія около четырнадцати пассажировъ, довольно опрятныя и комфортабельныя.
   Между пассажирами былъ римско-католическій священникъ, который разсказалъ мнѣ, что онъ проживалъ въ Тампѣ и ѣхалъ объѣзжать поселенія на различныхъ островахъ вдоль берега и на Міами въ Бискайнскомъ заливѣ. Онъ говорилъ что во Флоридѣ было немного поселенцевъ, исповѣдающихъ его религію, гораздо даже менѣе, чѣмъ онъ ожидалъ; эти свѣдѣнія совершено были согласны съ моимъ собственнымъ опытомъ, такъ какъ почти всѣ видѣнные мною поселенцы были, какъ мы называемъ въ Англіи, "диссентеръ" и по большей части методисты.
   При достаточномъ вѣтрѣ, чтобы сдѣлать довольно пріятной температуру 85о Fahrenheit въ тѣни, мы обогнули низменные острова, покрытые корнепусками и берега округа Монрое, и доплыли до Мыса Романо, въ ту минуту какъ солнце скрылось за матовыя голубыя волны Мексиканскаго залива. Этотъ чрезвычайно замѣчательный, свѣтло голубой, молочный цвѣтъ воды залива приписываютъ вліянію волнъ на коралловые рифы; во время бурь, волны превращаютъ въ порошокъ жилища коралловыхъ насѣкомыхъ и разносятъ эти остатки такъ далеко, что ими покрываются всѣ воды залива.
   На разсвѣтѣ выѣхавъ изъ рѣки Колозакаче, мы очутились между низменными группами корнепусковыхъ острововъ, изъ которыхъ Кей Вестъ самый западный. Часа черезъ два мы стояли на якорѣ у пристани, гдѣ наняли негра съ тѣлегой отвезти насъ съ багажемъ въ отель С. Джемсъ, большое деревянное зданіе на главной улицѣ, которое показалось намъ дворцомъ послѣ нашей кочевой жизни въ юго-западной Флоридѣ.
   Названіе Кей Вестъ есть извращеніе названія, которымъ испанцы до сихъ поръ называютъ островъ Cayo Hueso или Bone Key. Онъ имѣетъ около шести миль длины, на одну милю ширины; городъ расположенъ на сѣверной сторонѣ залива на западномъ берегу. Населеніе его такъ увеличилось эмиграціей креольскихъ бѣглецовъ и негровъ изъ Кубы, что въ настоящее время доходитъ до девяти тысячъ душъ. Дома почти всѣ деревянные (досчатые), улицы песчаныя, съ деревянными тротуарами. Великолѣпные деревья посажены на главныхъ улицахъ и аллеяхъ, и много отдѣльно стоящихъ виллъ почти закрыты густой чащей кокосовыхъ пальмъ, лавровъ, магнолій и апельсинныхъ деревьевъ.
   Мы нашли въ городѣ большое оживленіе, благодаря присутствію американскаго флота, который уже нѣсколько времени стоялъ въ гавани, вслѣдствіе "Виргинскихъ" недоразумѣній съ Испаніей. Хотя всѣ годные военные корабли съ береговъ Атлантики и залива, принадлежащія Соединеннымъ Штатамъ, были собраны въ Key West, зрѣлище это нисколько не внушило намъ особенное уваженіе къ морскимъ силамъ великой республики. Тамъ было около тридцати военныхъ кораблей; это были деревянныя суда, и, хотя на нѣкоторыхъ были огромныя пушки, по большой части всѣ они были ветхи, испорчены и неповоротливы. Тамъ было также пять мониторовъ съ вооруженными башнями, имѣющими весьма грозный видъ: отличные для береговой защиты, но съ слишкомъ небольшой осадкой для далекаго плаванія. Съ тѣхъ поръ, какъ они собрались въ Key West, между экипажами было столько дезертировъ, что чувствовался недостатокъ въ рабочихъ для работъ на корабляхъ. Во время нашего путешествія по индѣйской рѣкѣ мы слышали разговоры о толпахъ этихъ дезертировъ, а одинъ изъ нашей партіи, отправившійся въ лодкѣ для изслѣдованія одного изъ маленькихъ острововъ въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Кей Веста, едва не былъ убитъ шайкой пяти этихъ бѣглецовъ, которымъ показалось, что онъ пришелъ ловить ихъ. Хотя островъ Кей Вестъ есть морская станція и считается, съ военной точки зрѣнія, очень важнымъ, какъ ключъ къ проходу чрезъ заливъ, тѣмъ не менѣе его укрѣпленія не представляютъ ничего страшнаго. Фортъ при въѣздѣ въ бухту представляетъ старинное кирпичное зданіе съ нѣсколькими рядами пушекъ, съ развалившимся фундаментомъ и такимъ множествомъ трещинъ, что новѣйшая артиллерія можетъ разрушить его въ очень короткое время. Двѣ другія земляныя батареи почти окончены на двухъ крайнихъ точкахъ острова, сѣверѣ и юго-западѣ, и соединены линіей рельсовъ, проходящей по кустарникамъ, но на нихъ еще очень мало пушекъ. Такъ какъ я посѣщалъ эти работы, то высказываю это, какъ свои собственныя наблюденія.
   Во время нашего пребыванія на островѣ, жаръ былъ очень томителенъ и солнце жгло песчаныя улицы такими палящими лучами, что невозможно было рѣшиться выходить изъ дому до заката. Тогда мы отправлялись блуждать по каменистымъ тропинкамъ прорѣзаннымъ чрезъ густую чащу джунгля, покрывающую всю часть острова, до которой еще не дошла городская улица и виллы, хотя большая часть ея уже раздѣлена на участки, въ ожиданіи разширенія черты города.
   Поверхъ коралловаго кремня составляющаго почву острова, лежитъ такой тонкій слой земли, что естественная растительность, состоящая изъ кактусовъ, тамариндовъ камеди и другихъ тропическихъ растеній рѣдко достигаетъ болѣе двадцати футовъ вышины. Впрочемъ красота листьевъ вознаграждаетъ за недостатокъ роста, и множество прелестныхъ цвѣтовъ виднѣющихся между кустарниками при прохладномъ вѣтеркѣ прогоняющемъ москитовъ, дѣлали очень пріятной нашу прогулку по этимъ миніатюрнымъ рощамъ. Морское прибрежье составляетъ одно изъ лучшихъ мѣстъ для гулянія; къ сожалѣнію оно испорчено тѣмъ, что его выбрали мѣстомъ для бойни скота, головы и внутренности котораго, оставленные согнивать на берегу, отравляютъ воздухъ на далекомъ разстояніи. Въ городѣ мы слышали столько же испанскаго, сколько и англійскаго языка, и наружность говорящихъ ясно показывала, что это были креолы, или испанцы, родившіеся въ колоніяхъ, -- выродившіеся потомки одной изъ пре краснѣйшихъ европейскихъ расъ. Кубанцы, живущіе въ Кей Вестѣ, занимаются на сигарныхъ фабрикахъ, которыхъ на островѣ имѣется около пятнадцати. Табачныя листья, растущія въ Кубѣ или выдаваемыя за такія, свертываются на этихъ фабрикахъ въ очень хорошія сигары, хотя уступаютъ во всемъ кромѣ цѣны, настоящимъ гаванскимъ. Другая промышленность острова состоитъ въ разведеніи ананасовъ, которые во множествѣ растутъ на нѣкоторыхъ островкахъ и въ обширныхъ соляныхъ промыслахъ, гдѣ солнечнымъ выпариваніемъ добывается ежедневно тридцать тысячъ бушелей соли.
   Главное занятіе жителей состоитъ въ ловлѣ губокъ и черепахъ, "wreecking" что намъ пришлось испытать впродолженіи нашего плаванія по индѣйской рѣкѣ. Огромное количество sloops,-- мѣстное названіе катеровъ,-- и шкунъ занимаются этимъ въ извѣстное время года и занимаютъ множество рукъ, отличающихся опытностью въ морскомъ дѣлѣ, несмотря на деморализующее направленіе промысла wreecking т. е. спасенія и по возможности введенія въ портъ за извѣстную плату любаго изъ судовъ, ежегодно выбрасываемыхъ на рифы Флориды или сѣвшихъ на мель у берега или на разбросанныхъ прибрежныхъ островахъ. На это выдается форменный патентъ капитанамъ sloops и шкунъ, и они ведутъ отлично свои дѣла, благодаря опасной навигаціи въ этихъ моряхъ и страшнымъ ураганомъ, которые здѣсь свирѣпствуютъ осенью.
   Личности, занимающіяся ремесломъ wreek, пользуются весьма сомнительной репутаціей, такъ какъ человѣколюбіе и барышъ рѣдко бываютъ уравновѣшены: неудивительно, что послѣдній иногда перетягиваетъ вѣсы.
   На самой высокой части острова, возвышающагося не болѣе какъ на пятнадцать футовъ надъ уровнемъ моря, выстроенъ маякъ, по близости котораго въ городскихъ предмѣстьяхъ толпятся хижины негровъ, такъ какъ четверть населенія острова состоитъ изъ негровъ или цвѣтнаго населенія. Эти негры кажутся лѣнивымъ, безпечнымъ, и вѣтренымъ народомъ, и звукъ ихъ страннаго смѣха, пѣсенъ и музыки не переставалъ раздаваться вечеромъ въ ихъ кварталѣ. Послѣ солнечнаго заката площадь отеля С. Джемсъ наполнялась морскими офицерами съ флотиліи, сильно жалующимися на мѣстную скуку, что имѣло свое основаніе, такъ какъ для пріѣзжаго въ Кей Вестъ нѣтъ рѣшительно никакихъ удовольствій или занятій, а климатъ очень жарокъ и разслабляющъ, хотя слыветъ полезнымъ для чахоточныхъ.
   Вода въ колодцахъ Кей Веста солоновата и негодна для питья; здѣсь обыкновенно сохраняютъ въ чанахъ дождевую воду которой становилось очень мало, вслѣдствіе продолжительной засухи. Цѣна на жизненные продукты была довольно высока, въ чемъ мы убѣдились дѣлая запасы для нашего путешествія къ восточному берегу Флориды, но это неудивительно, такъ какъ все продовольствіе привозится сюда изъ Новаго Орлеана или Нью-Іорка и потому весьма натурально, что цѣны на все сильно возвышаются. Въ отелѣ С. Джемсъ мы платили три съ половиной доллара въ день за квартиру и столъ, что превышало обыкновенную плату въ отеляхъ на континентѣ, исключая Джаксонвилля, въ лучшихъ главныхъ отеляхъ котораго намъ приходилось платить отъ четырехъ до пяти долларовъ въ сутки.
   Такъ какъ Гавана находится не болѣе, какъ въ восьмидесяти четырехъ миляхъ отъ Кей Веста, то мы рѣшили посѣтить "Жемчужину Антильскихъ острововъ", прежде чѣмъ отправляться на восточный берегъ Флориды; поэтому, когда пароходъ "Маргарита", отправляющійся изъ Новаго Орлеана въ Кубу, прибылъ въ Кей Вестъ, мы взяли на немъ мѣсто до Гаванны. Ружья наши, аммуниція и палатки были отданы на сохраненіе въ Британское вице-консульство, гдѣ были визированы наши паспорты, безъ которыхъ ни одинъ иностранецъ не допускается въ Кубу. На наше счастіе самъ вице-консулъ, М. Г. Фильбрикъ, американскій гражданинъ и купецъ, ѣхалъ вмѣстѣ съ нами и ближайшее съ нимъ знакомство и пріятное собесѣдничество много содѣйствовали впечатлѣнію, вынесенному нами изъ нашего пребыванія въ Гаваннѣ и Матанзасѣ.
   

ГЛАВА XIII.

Видъ города Кубы.-- Романическій янки.-- Пристань Гаванны.-- Таможня.-- Видъ Гаванны съ моря.-- Въ городѣ.-- Улицы, экипажи и зданія.-- Рѣшетчатыя окна.-- Театръ Тасоп.-- Salvini.-- Сливки общества (Upper ten?).-- Вырожденіе креольской расы.-- Жизнь въ Гаваннѣ.-- Общество.-- Бумажныя деньги.-- Общественные зданія.-- Общественныя сады и скверы.-- Дача генераіа-губернатора.-- Виллы.-- Новыя улицы.-- Рынокъ.-- Compo de Marte.-- Настоящая фабрика de Tabaccas.-- Вліяніе гуано на табачный урожай.-- Цѣны.-- Фабрика Honradez cigaretes.-- Жаркая погода и свѣжій вѣтеръ.-- Сцены въ бухтѣ и на берегу.-- Шумъ и дренированіе.-- Инсургенты.-- Испанцы и креолы.-- Полки, отправляющіеся на войну.

   Мы отплыли изъ Кей Веста 15 марта послѣ полудня, при сильномъ юговосточномъ пассатномъ вѣтеркѣ, и въ три часа по полуночи на слѣдующее утро держались по близости пристани въ Гаваннѣ, въ ожиданіи пушечнаго выстрѣла, раньше котораго никакому иностранному кораблю не дозволяется войти въ бухту.
   Только человѣкъ съ самой холодной натурой можетъ оставаться равнодушнымъ, увидѣвъ въ первый разъ горы Кубы. По мѣрѣ того, какъ мы поднимались и опускались на длинныхъ волнахъ залива, я слѣдилъ за дневнымъ разсвѣтомъ, начинавшемъ сіять на пунцовыхъ скатахъ, на которыхъ изрѣдка виднѣлись домики плантаторовъ, гнѣздившіяся въ темнозеленыхъ чащахъ королевскихъ пальмъ. Отъ ряда отдаленныхъ горъ до избитыхъ бурунами скалъ, цвѣта переходили изъ сѣраго въ голубой, затѣмъ въ пунцовый и золотой, по мѣрѣ того, какъ заря быстро смѣнялась дневнымъ свѣтомъ. Даже грубая практическая природа янки изъ Новой Англіи, стоящагоьвозлѣ меня, была поражена этимъ зрѣлищемъ, и когда солнце взошло и утренній пушечный выстрѣлъ съ берега возвѣстилъ, что входъ въ гавань былъ свободенъ, то, прекративъ на минуту свою жвачку, онъ обратился ко мнѣ съ словами:
   "Ну, сэръ, я нахожу удивительнымъ, что Всемогущій Богъ давно не изгналъ этихъ испанцевъ изъ этого чуднаго острова, принимая во вниманіе всѣ преступленія, совершенныя ими съ тѣхъ поръ, какъ они пришли сюда. Я думаю, что дядѣ Саму время бы взяться за это".
   Мнѣ пришло въ голову, что дядя Самъ не найдетъ это дѣло такимъ легкимъ, какъ то полагалъ мой пріятель, когда я вспомнилъ о морскихъ силахъ Америки, только что видѣнныхъ мною въ Кей Вестъ, и посмотрѣлъ на знаменитый Morro Castle, сверкающій надъ нашими головами своими орудіями, и на множество фортовъ и батарей по обѣимъ сторонамъ, защищающимъ входъ въ гавань, имѣющій полмили въ длину и такой узкій, что въ него могутъ проходить суда не иначе, какъ по одному.
   Пройдя это узкое мѣсто, мы были освидѣтельствованы медицинскими чиновниками и полиціей, и затѣмъ, медленно подвигаясь между флотиліей испанскихъ военныхъ кораблей, бросили якорь у входа въ гавань. Выбравъ одну изъ маленькихъ парусныхъ лодокъ съ бѣлыми наметами, помѣстились въ ней съ багажемъ и отправились въ таможню, гдѣ должны были выдержать всѣ скучныя формальности осмотра багажа и самую строгую повѣрку нашихъ паспортовъ. Удостовѣрившись, наконецъ, что мы не революціонеры и не искатели приключеній, намъ позволили отправиться въ отель, и вскорѣ мы получили удобное помѣщеніе въ отелѣ San Carlos, великолѣпно расположенномъ у самой гавани и точки отплытія перевозныхъ судовъ (ferry-boats), перевозящихъ на главную станцію желѣзной дороги, по ту сторону гавани.
   Гаванна, какъ мы уже успѣли замѣтить съ корабельной палубы, имѣла блестящій видъ, благодаря солнечному освѣщенію; ея разноцвѣтныя дома, древнія церкви и вычурныя старинныя зданія напомнили мнѣ родину, представляя живописное разнообразіе, недостатокъ котораго такъ сильно ощущается въ казенныхъ городахъ Соединенныхъ Штатовъ.
   Многіе американцы увѣряли насъ, что внутри городъ покажется намъ ничтожнымъ и что жизнь тамъ чрезвычайно дорога, между тѣмъ какъ вонь, жара и шумъ тамъ положительно невыносимы. Мы однако не вынесли такого впечатлѣнія изъ Гаванны, гдѣ провели десять самыхъ пріятныхъ дней, хотя я нашелъ это время совершенно достаточнымъ для обозрѣнія всего, достойнаго вниманія, да и не думаю, чтобы кому изъ насъ хотѣлось долѣе здѣсь остаться.
   Улицы здѣсь соотвѣтствуютъ климату; онѣ очень узки, вымощены большими камнями; по обѣимъ сторонамъ тянутся каменныя зданія печальной наружности, рѣдко имѣющія болѣе одного этажа. Тротуары очень узки, не болѣе двухъ футовъ въ ширину, такъ что два пѣшехода едва могутъ разойтись и ближайшій къ стѣнѣ долженъ какъ можно плотнѣе прижиматься къ ней, между тѣмъ какъ другой подвергается опасности быть раздавленнымъ проѣзжающими экипажами. Говорятъ, что въ Гаваннѣ шесть тысячъ кэбовъ и маленькихъ одноконныхъ викторій, которыя носятся по улицамъ, не взирая ни на углы, ни на пѣшеходовъ, и вслѣдствіе этого такъ часто сталкиваются другъ съ другомъ, что на сломанный экипажъ никто не обращаетъ вниманія. Омнибусы и tram-car ходятъ по многимъ улицамъ и дешевизна передвиженія такъ же замѣчательна какъ пріятна въ такомъ жаркомъ климатѣ. Многія улицы оттѣнены полотномъ, растянутымъ отъ дома къ дому такимъ образомъ, чтобы окончательно препятствовать солнечнымъ лучамъ и доставить тѣнь лавкамъ, которыя съ наружной стороны всѣ открыты.
   Почти чрезъ лавку находятся "Fabrica de Tabacos" или "de Cigarros", и всякая живая душа, встрѣчающаяся въ Гаваннѣ, въ домахъ или на улицѣ, мужчины и женщины, богатые и бѣдные, вѣчно курятъ сигары или сигаретки; ежегодная сумма расхода на табакъ не болѣе двухсотъ двадцати тысячнаго населенія доходитъ почти до милліона фунтовъ стерлинговъ. Исключая отелей и нѣсколькихъ новѣйшихъ зданій, во всей Кубѣ не знаютъ употребленія стеколъ. Желѣзныя прутья защищаютъ окна касающіяся земли и на которыхъ почти никогда нѣтъ ни сторъ, ни занавѣсей. Домашняя жизнь обитателей домовъ дѣлается такимъ образомъ извѣстной всѣмъ прохожимъ и это даетъ иногда поводъ къ самымъ поразительнымъ сценамъ. Гаванна отличается безнравственностью; есть цѣлыя улицы домовъ, у рѣшетчатыхъ оконъ которыхъ я видѣлъ однажды вечеромъ толпу мужчинъ, которые, приблизивъ лицо къ желѣзнымъ прутьямъ, критиковали прекрасныхъ обитательницъ этихъ комнатъ, каждое дѣйствіе которыхъ могли ясно видѣть какъ прохожіе, такъ и проѣзжающіе мимо въ каретахъ въ оперу, театръ или на балъ, или возвращающіеся оттуда.
   Мы посѣтили нѣсколько разъ театръ Тасои, гдѣ итальянскій актеръ Salvini, одинъ изъ лучшихъ гдѣ либо виданныхъ актеровъ -- игралъ въ "Morte Civile" и "Othello", съ помощію хорошей итальянской труппы. Театръ этотъ одинъ изъ лучшихъ въ мірѣ и почти такъ же великъ, какъ La Scala въ Миланѣ. Приспособленія для свѣжаго воздуха и вентиляція столько же хороши, сколько необходимы; внутренняя сторона всѣхъ почти ложъ рѣшетчатая, пропускающая свѣжій токъ воздуха изъ широкихъ, мраморомъ вымощенныхъ галлерей. Эти галлереи соединены съ великолѣпными залами, куда въ антрактахъ публика приходитъ курить сигары и пить всевозможныя питья, получаемыя за ничтожную плату. Питье, кэбы и сигары были почти единственныя дешевыя вещи, которыя мы могли получить въ Гаваннѣ.
   Когда игралъ Сальвини, театръ былъ полонъ сверху до низу представителями всего, чѣмъ могла похвастаться Гаванна относительно красоты, модъ и чиновъ. Въ другіе вечера, когда не игралъ Сальвини, эти "сливки общества" отправлялись въ Прадо или публичный скверъ, гдѣ, сидя въ экипажахъ, уставленныхъ иногда въ четыре или пять рядовъ, они слушали военную музыку, игравшую здѣсь почти каждый вечеръ отъ восьми до десяти часовъ вечера. Пока музыка играла, сады и кофейни были наполнены курящими и пьющими мужчинами, но какъ только прекращалась музыка, толпа разсѣевалась, потому что, повидимому, туземные жители рано ложатся спать, такъ какъ къ полуночи улицы были всегда пусты.
   Припоминая красивыя лица и стройныя фигуры, наполнявшія театры, бой быковъ и всѣ увеселительныя мѣста въ Севильи, Мадридѣ и другихъ городахъ Испаніи, я былъ сильно разочарованъ, увидѣвъ представителей креольскаго населенія въ Гаваннѣ. Мужчины были плохи, малорослы и слабы; женщины худы и непривлекательны; это вырожденіе расы замѣтно нетолько между потомками испанскихъ эмигрантовъ, живущихъ въ городѣ, но хотя въ слабѣйшей степени и между креолами, здѣсь родившимися.
   Въ Гаваннѣ наслаждаются жизнью только мужчины, такъ какъ женщинъ днемъ можно видѣть только чрезъ желѣзныя рѣшотки оконъ и большую часть времени имъ вѣроятно приходится сильно скучать. Ни одна леди, желающая слыть порядочной, не ходитъ по улицамъ и женское населеніе сидитъ, собравшись въ кружокъ, подъ окнами и смотритъ на улицу, когда позволяетъ солнце. Тѣ, кому позволяютъ средства, вечеромъ ѣдутъ кататься или отправляются въ оперу; неимѣщіе средствъ спокойно сидятъ дома, занимаются подъ окномъ сплетничаньемъ, или, если желаютъ сдѣлать моціонъ, идутъ гулять по плоскимъ крышамъ домовъ.
   Численность мужчинъ относительно женщинъ -- три къ одному, но съ перваго взгляда ихъ кажется вдесятеро больше, благодаря тому, что всюду появляются одни мужчины, а женщины сидятъ въ заперта.
   Въ Гаваннскомъ "обществѣ" немного чистой испанской крови, за то ясно видно достаточное количество "shoddy", такъ какъ значительныя богатства были быстро нажиты жадными и неразборчивыми на средства испанскими поселенцами и купцами.
   Хотя всегда бываетъ довольно трудно вычислять новый курсъ, но здѣсь мы нашли совершенно невозможнымъ опредѣлить сравнительную цѣнность бумажныхъ денегъ, наполнявшихъ рынокъ. Во время нашего пріѣзда на Кубу бумажный долларъ дисконтировался за пятьдесятъ процентовъ, а двѣ недѣли спустя премія золотомъ поднялась до ста пятидесяти процентовъ. Купцы и содержатели отелей старались не измѣнять своихъ цѣнъ, такъ что если мы предлагали англійскія или американскія деньги, намъ предлагали десятью процентами ниже суммы, которую можно было получить въ размѣнной конторѣ, что не дало намъ особенно выгоднаго понятія о торговой честности въ Кубѣ.
   Общественныя зданія въ Гаваннѣ не особенно хороши. Соборъ снаружи очень некрасивъ, а внутри бѣденъ и пестръ, но тѣмъ не менѣе онъ внушаетъ уваженіе по своей древности и представляетъ поразительную картину, когда бываетъ наполненъ молящимися, покрытыми черными вуалями, что мнѣ пришлось видѣть въ воскресенье утромъ. Каждую лэди сопровождала невольница, заботливо разстилавшая коверъ для колѣнопреклоненій своей госпожи, что придавало церкви видъ восточной мечети. Мавзолей Колумба, съ полуисгладившейся надписью, любопытенъ, какъ послѣднее мѣсто успокоенія великаго человѣка, открывшаго Новый Свѣтъ, памяти котораго гаванцы, при своемъ богатствѣ, могли бы конечно поставить болѣе приличный памятникъ.
   Со времени уничтоженія монастырскихъ учрежденій, нѣкоторые монастыри были обращены въ госпитали; старая церковь около пристани въ настоящее время служитъ таможеннымъ властямъ кладовой для товаровъ, а въ самомъ монастырѣ сдѣланы комнаты для писцовъ, занимающихся въ таможнѣ. Въ Гаваннѣ, какъ и въ старой родинѣ, господство духовенства отжило свое время, хотя вѣротерпимость почти не сдѣлала успѣховъ, и по всей Кубѣ до сихъ поръ искренно ненавидятъ протестантовъ. Публичные сады и скверы въ Гаваннѣ содержатся теперь въ такомъ же порядкѣ, какъ и у насъ въ Лондонѣ; въ нихъ много цвѣтовъ, много густыхъ, тѣнистыхъ деревьевъ и королевскихъ пальмъ; ихъ украшаютъ фонтаны, видъ и шумъ которыхъ даетъ чудную прохладу. Въ глубинѣ сада, напротивъ дворца генералъ-губернатора, показываютъ дерево, выдавая его за то самое, подъ которымъ Колумбъ принималъ индѣйскихъ начальниковъ, когда высадился на берегъ, что дѣлаетъ его весьма интереснымъ, если вѣрить этому преданію. Во время вечерней прохлады мы иногда отправлялись на дачу генералъ-губернатора, расположенную въ предмѣстьи города, гдѣ есть великолѣпный, хотя запущенный садъ, дѣйствительно достойный посѣщенія. Аллеи величественныхъ прямыхъ пальмъ, кокосовыхъ, манговыхъ и другихъ тропическихъ деревьевъ замѣчательно хороши, а лабиринтъ съ живыми изгородями изъ красныхъ и пунцовыхъ китайскихъ розъ представляетъ массу красокъ поразительнаго эффекта. На возвратномъ пути мы проѣзжали по длинной улицѣ, составляющей предмѣстье называемое Cerro, вдоль которой идутъ мраморные портики виллъ кубанской аристократіи. По стилю эти виллы походятъ одна на другую; онѣ выстроены близъ пыльной дороги, съ мраморными колоннами, поддерживающими потолокъ, выступающій надъ широкой верандой. Большая галлерея у входа заключаетъ въ себѣ, какъ ни удивительно это кажется, каретный сарай, пріемныя комнаты, билліардную, все въ одномъ этажѣ. Послѣднія комнаты выходятъ окнами въ садъ, разстилающійся позади каждой виллы. Полы подобно стѣнамъ, вездѣ мраморные или изъ раскрашенныхъ кирпичей, между тѣмъ какъ мебель состоитъ изъ нѣсколькихъ креселъ, нѣсколькихъ качалокъ и стола; всю обстановку этого прохладнаго и просторнаго, если и не роскошнаго, жилища можно видѣть чрезъ окна безъ стеколъ.
   Со времени разрушенія укрѣпленій, которыя въ прежнее время окружали Гаванну, было выстроено много прекрасныхъ новыхъ улицъ, и кромѣ этого, еще строятся другія; улицы эти шире и дома выстроны выше, нежели въ старомъ городѣ, близъ гавани. Большое открытое мѣсто, расчищенное противъ театра Тасои, представляетъ очень красивую площадь, съ деревьями, фонтанами, статуями, цвѣтами и множествомъ чрезвычайно роскошныхъ кафе, отелей, клубовъ и частныхъ домовъ, между которыми есть нѣсколько неоконченныхъ; такъ какъ въ послѣднее время горячо принялись за постройку, то снаружи большая часть домовъ совершенно отдѣлана. Рынокъ въ Campo de Marte есть одна изъ достопримѣчательностей города, и хотя мы должны были собраться туда въ шесть часовъ утра, мы были щедро вознаграждены любопытнымъ зрѣлищемъ. Свѣжія овощи и всевозможные тропическія плоды: бананы, sappadilas, alligutars peurs, свѣжіе кокосы, ананасы и множество неизвѣстныхъ плодовъ; чудное разнообразіе ярко окрашенныхъ рыбъ, морскіе раки, живность, дичь, говядина, выставленныя въ отдѣльныхъ деревянныхъ лавкахъ, были не менѣе любопытны и заманчивы какъ толпы креоловъ, китайцевъ и негровъ, наполняющихъ свои корзины и торгующихся за разнообразные продукты, необходимыя для ихъ дневнаго пропитанія. Постоянный рынокъ недавно сгорѣлъ; поэтому, вмѣсто него, былъ выстроенъ временной на этомъ "Марсовомъ полѣ", на которомъ мы послѣ увидѣли волонтеровъ, учащихся бить въ барабанъ, искуству, которое повидимому имъ было очень нужно.
   Около симого Campo de Marte находится "настоящая фабрика de Yabacos Hiju de Cabanas y Carvajal" которую намъ любезно показалъ ея владѣлецъ, Signor Anselmo del Volle, которому мы были представлены британскимъ генеральнымъ консуломъ. Нѣсколько сотенъ китайцевъ и черныхъ невольниковъ, вмѣстѣ съ большимъ количествомъ свободныхъ работниковъ, были заняты свертываніемъ сигаръ. Всѣ рабочіе, свободные и невольники, надсмотрщики и подчиненные, имѣли блѣдный, изнуренный и нездоровый видъ, доказывающій, что сильный запахъ и мелкая пыль табачныхъ листьевъ, которой пропитанъ воздухъ, дѣйствуютъ разрушительно на здоровье. Приказавъ одному изъ рабочихъ свернуть мнѣ сигару, Signor del Valle настоялъ, чтобы я при немъ ее выкурилъ, объясняя это тѣмъ, что чрезъ нѣсколько часовъ она должна была испортиться, и только полежавъ нѣсколько времени могла снова получить свой ароматъ. Эта свѣжая сигара очень похожа на хорошо сохраненную, ароматична, безъ горечи, свѣжа и мягка.
   Намъ разсказывали въ Гаваннѣ что въ послѣдніе годы сигары стали гораздо хуже прежняго, благодаря распространенію гуано и другихъ искуственныхъ удобреній на табачныхъ плантаціяхъ. Въ продолженіи многихъ лѣтъ землю обработывали безъ удобренія и окончательно истощили ее, вслѣдствіе чего плантаторы стали употреблять самое сильное удобреніе, не обращая вниманіе на горечь, которую получилъ табакъ. Какъ бы то ни было, но я убѣдился, что табакъ Vuelta Abajo до сихъ поръ превосходенъ. Я купилъ ящичекъ Cobanas y Signor del Valle, какихъ рѣдко можно найти даже въ лондонскихъ магазинахъ и которыя обошлось мнѣ даже меньше половины цѣны, которую съ насъ дерутъ торговцы сигарами. Большія сигары лучшаго качества, въ размѣръ Regalia, стоютъ въ Гаваннѣ среднимъ числомъ сто золотыхъ долларовъ (Z 25) за тысячу; маленькія стоютъ вполовину меньше. Это цѣны сигаръ лучшихъ фирмъ, какъ напримѣръ Cabanas, Partoyos и т. д. Сигары обыкновенныхъ фирмъ дѣлаются сотнями на этихъ же фабрикахъ и продаются на двадцать пять процентовъ дешевле. Мы посѣтили другую большую табачную фабрику -- Hanrudez, производящую ежедневно три милліона папиросъ. Въ каждомъ отдѣленіи множество машинъ; машина для рѣзки и прессованія "picurtura" или табаку для папиросъ, машины для клейменія, для дѣланія боченковъ, для печатанія и даже для наполненія и верченія папиросъ; послѣдняя принадлежитъ французской изобрѣтательности и очень сложна. Около сотни китайцевъ и столько же поденщиковъ работаютъ внутри фабрики, между тѣмъ какъ снаружи тысяча человѣкъ изъ ссыльныхъ охотно вертятъ папиросы за самое малое вознагражденіе. Любопытно слѣдить за быстротой, съ какою китайцы отсчитываютъ и запаковываютъ бумажныя обертки, въ которыя завертываются сигарныя пачки; они какъ будто знаютъ, не считая, посредствомъ осязанія, точное число сигаръ и движеніе рукъ ихъ такъ быстро, что глазъ едва успѣваетъ слѣдить за нимъ. Впрочемъ китаецъ способенъ именно на такую работу, такъ какъ при своемъ слабомъ сложеніи онъ негодится для полеваго и другаго тяжелаго труда.
   Во время нашего пребыванія въ Гаваннѣ, погода была слишкомъ жарка для этого времени года, такъ какъ термометръ мѣнялся отъ минимума въ 82о Fahrenheit ночью, до максимума 90о въ тѣни въ продолженіи дня. Мы однако никогда не страдали отъ жары въ San Carlos, благодаря отличнымъ приспособленіямъ для произведенія прохладнаго воздуха и защиты отъ солнца. Широкая галлерея, вымощенная мраморомъ, идущая по обѣимъ сторонамъ внутренняго трехугольнаго двора, представляли salle à manger (столовую); на нее выходили спальни и пріемныя комнаты, также выстланныя мраморомъ, съ кирпичными раскрашенными стѣнами. Черный и бѣлый мраморъ такъ широко расходуемый на Кубѣ какъ снаружи, такъ и внутри домовъ, привозится изъ Генуи, въ Италіи, за шесть тысячъ верстъ разстоянія. Хотя на самомъ островѣ находится много мрамора, нѣтъ никакой выгоды его разработывать, такъ какъ разведеніе сахару, кофе и табаку занимаетъ всѣ рабочія руки. Въ нашихъ спальняхъ, грубый холстъ, растянутый на желѣзной рамѣ, безъ всякаго матраца, представлялъ прохладную и достаточно мягкую постель, въ которой не могло скрыться ни одно насѣкомое. Окна наши выходили на широкій балконъ съ видомъ на пристань, съ котораго мы ежедневно наслаждались свѣжимъ восточнымъ пассатомъ, который дулъ чрезъ бухту отъ восхода до заката солнца и освѣжалъ разгоряченный воздухъ.
   Самая бухта представляла постоянно измѣняющееся, интересное зрѣлище. Шесть испанскихъ, два американскихъ военныхъ корабля и англійскій броненосецъ -- Беллерофонъ не переставали салютовать громомъ пушекъ, когда адмиралы командующіе флотами обмѣнивались посѣщеніями или когда какой нибудь новый военный корабль входилъ въ пристань, причемъ береговыя пушки тоже присоединяли свою пальбу къ общему грому. Пакетботы (mail-steamers) купеческія суда и шкуны постоянно прибывали изъ Европы, Соединенныхъ Штатовъ, острововъ Караибскаго моря и Мексики; цѣлая флотилія маленькихъ парусныхъ лодокъ, съ растянутыми бѣлыми навѣсами, тѣснились въ бухтѣ, переѣзжая отъ судна къ судну и перевозя багажъ и пассажировъ съ кораблей на берегъ. Два парома, отправляющіеся черезъ бухту до предмѣстья Reyla, перевозятъ каждые полчаса толпы сельскихъ жителей для разнообразныхъ дневныхъ занятій, что представляетъ интересный случай изученія типовъ и костюмовъ.
   Впродолженіи двѣнадцати дневныхъ часовъ, шумъ, суета и оживленіе не переставали ни на минуту; но послѣ вечерняго выстрѣла, какъ только садилось солнце, бухта покрывалась мракомъ и тишиной, которую нарушалъ только свистъ и звонокъ парохода, продолжавшаго перевозить пассажировъ до самой полночи.
   Послѣ заката солнца ни малѣйшій вѣтерокъ не колыхалъ воду, на спокойной поверхности которой отражавшіяся звѣзды сіяли такъ же ярко, какъ и въ небесной тверди. Черезъ теплый воздухъ ночи доносилось къ намъ бряцаніе гитары, звуки скрипокъ изъ ближайшихъ кафе, голоса людей разговаривающихъ на площади и смѣхъ уа-уа невольницы, кокетничавшей съ своимъ чернымъ обожателемъ на кровли сосѣдняго дома. Около полуночи почти невозмутимая тишина распространялась по морю и сушѣ, и тѣмъ, кто называетъ Гаванну невыносимою страной, не худо было бы сравнить ее съ Вестендомъ Лондона, во время сезона.
   Что касается до запаховъ города, то неоспоримо, что дренажъ здѣсь очень дуренъ, и что въ жаркіе мѣсяцы, когда дуетъ южный вѣтеръ, вонь съ пристани бываетъ, какъ говорятъ, ужасна. Впрочемъ я не знаю ни одного испанскаго города, въ которомъ бы не было страшной вони. Другое зло Гаванны, почти такъ же важное, какъ и дурной дренажъ, это нездоровая и отвратительная на вкусъ вода, которой снабжаются жители, и отвратительный вкусъ которой чувствителенъ даже въ кофе, замороженномъ питьѣ, cocktails, несмотря на всевозможныя приправы; даже посредствомъ кипяченія нельзя избавиться отъ этого противнаго вкуса. Давно уже предполагали построить водопроводы для проведенія чистой воды изъ какихъ-то ключей, находящихся на нѣкоторомъ разстояніи отъ города; нѣтъ сомнѣнія, что проэктъ этотъ будетъ исполненъ рано или поздно, но между тѣмъ жители отравляются мутной водой, дальше которой не надо идти, чтобы узнать причину желтой лихорадки, постоянно свирѣпствующей въ Гаваннѣ.
   Вскорѣ послѣ нашего пріѣзда, мы были сдѣланы почетными членами иностраннаго клуба въ Прадо; это было настоящимъ праздникомъ для насъ, неимѣвшихъ впродолженіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ свѣденій о цивилизованномъ мірѣ, исключая краткихъ депешъ получаемыхъ въ Пунто Басса. Такъ какъ мы знали, что на островѣ Кубѣ, въ двухъ стахъ миляхъ отъ Гаванны, впродолженіи пяти лѣтъ ведется война съ гверильясами, мы не мало были удивлены, не встрѣтивъ въ столицѣ ничего наводящаго на мысль, что на островѣ могло быть что-либо другое, кромѣ самаго глубокаго мира, Въ газетахъ иногда появлялись извѣстія о разбитіи инсургентовъ и о столько же заслуживающихъ вѣроятія успѣхахъ патріотической арміи. Хотя почти каждый испанецъ, котораго мы видѣли, носилъ красную съ зеленымъ кокарду на своей соломенной шляпѣ, въ знакъ того, что онъ волонтеръ, полный мундиръ надѣвался только по служебной обязанности, такъ что мы рѣдко встрѣчали военную форму. Намъ разсказывали, что креолы глубоко ненавидятъ испанцевъ и что убійства въ театрѣ и въ Луврескомъ кафе, такъ же, какъ и продолжительной гнетъ преобладающей расы, рано или поздно получатъ кровавое возмездіе; однако мы не замѣтили ничего подобнаго. Креолы и испанцы находятся, повидимому, въ совершенно дружелюбныхъ отношеніяхъ, хотя надо сказать, что испанцы всегда относятся къ креолу съ пренебреженіемъ, и наоборотъ, креолъ раболѣпствуетъ предъ испанцемъ.
   Къ концу марта, было однако получено извѣстіе изъ Puerto Principe о томъ, что инсургенты разбили значительный отрядъ испанской кавалеріи, убили четыреста человѣкъ и взяли въ плѣнъ пятьсотъ лошадей. Вслѣдствіе этой новости, оживленіе въ кафе видимо усилилось, курсъ упалъ на пятьдесятъ процентовъ и въ первый разъ заговорили о движеніи войскъ. Утромъ 24 марта, звукъ роговъ вызвалъ насъ на балконъ, откуда мы могли наблюдать за двумя кавалерійскими полками, проходящими мимо насъ на площадь, гдѣ они выстроились и спѣшились. У пристани стояли два парохода, нагруженные багажемъ, фуражемъ, овощами и военными запасами, и готовые перевозить свѣжія войска на мѣсто военныхъ дѣйствій, какъ только они будутъ готовы къ отплытію.
   При близкомъ осмотрѣ, лошади этихъ полковъ казались слишкомъ малы для всадниковъ, которые по большей части были взрослые люди вооруженные ружьями, саблями и револьверами. Всѣ они были хорошо одѣты, въ полосатыхъ, голубыхъ съ бѣлымъ, мундирахъ, соломенныхъ шляпахъ, штиблетахъ, доходящихъ до колѣна и пристегнутыхъ ниже короткаго сапога; у всѣхъ были тяжелыя мексиканскія шпоры и кожанные пояса. Посадка на пароходъ производилась безъ смятенія и шума; солдаты поодиначкѣ вводили лошадей на палубу и устанавливали ихъ на нижнемъ декѣ.
   Корабль былъ американской конструкціи, съ нѣсколькими деками; на нижнемъ, бывшемъ на одномъ уровнѣ съ пристанью, находились лошади, а на верхнемъ были навалены чемоданы, сѣдла и оружіе.
   Какъ только всѣ умѣстились, пароходы тронулись съ мѣста и поплыли внизъ по бухтѣ въ сопровожденіи маленькой паровой лодки, на которой оркестръ военной музыки игралъ національныя пѣсни, на которыя впрочемъ обращалось мало вниманія на берегу, и отплытіе войска вызвало только самыя слабыя восклицанія. Послѣ отъѣзда этихъ двухъ полковъ не было слышно ни о какомъ другомъ военномъ передвиженіи и хотя цѣнность бумажныхъ денегъ дѣлалась все ниже и ниже, ничто не возмущало общественное спокойствіе Гаванны.
   Нѣтъ сомнѣнія, что давно было бы можно положить конецъ этой войнѣ, волнующей островъ въ продолженіи столькихъ лѣтъ, еслибы испанскіе офицеры и генералы честно исполняли свой долгъ относительно родины. Меня увѣряли, что гражданскіе и военные чины столько выигрывали въ денежномъ отношеніи, вслѣдствіе продолжительности военныхъ дѣйствій, что прекращеніе возстанія не входило въ ихъ планы.
   

ГЛАВА XIV.

Послѣдняя сила невольничества.-- Сахарная плантація.-- Дѣти и смотрители невольниковъ.-- Невыносимый жаръ печей.-- Постороннія примѣси въ сахарѣ.-- Бараки негровъ.-- Кровяныя собаки.-- Ужасные вертепы.-- Дѣтскія "Nursery" и больницы.-- Множество дѣтей.-- Карцеры.-- Жилища китайцевъ.-- Домъ англійскаго надсмотрщика.-- Производительность плантаціи.-- Законъ Moret.-- Продолжительность жизни негровъ.-- Поденный трудъ.-- Положеніе закабаленныхъ китайцевъ.-- Законъ и владѣльцы невольниковъ.-- Пріѣздъ китайскихъ чиновниковъ.-- Торгъ кули.-- Невольничество въ теоріи и на практикѣ.-- Неразрѣшенная задача.

   Мнѣ давно хотѣлось увидѣть невольничество въ его послѣдней силѣ и самому судить о состояніи и условіяхъ жизни невольниковъ на плантаціяхъ въ Кубѣ. Вслѣдствіе этого, мы достали въ Гаваннѣ позволеніе посѣтить сахарную плантацію въ Tolasa, близъ города Магіанао, въ десяти миляхъ отъ столицы.
   Чрезъ полчаса ѣзды въ открытыхъ вагонахъ, по линіи, построенной такъ же, какъ и въ Соединенныхъ Штатахъ, и послѣ пяти остановокъ въ пригородныхъ деревушкахъ, мы достигли Маріанао, фешенебельнаго мѣста прогулокъ богатыхъ жителей Гаванны, въ особенности по воскресеньямъ, когда отели, кафе и виллы наполняются гуляющими.
   Изъ Маріанао намъ пришлось нанять экипажъ, чтобы доѣхать до плантаціи, находящейся на разстояніи двухъ миль, по каменной дорогѣ такой же отвратительной, какъ и всѣ дороги на Кубѣ. Въ воротахъ плантаціи насъ остановилъ старый негръ, воруженный мушкетомъ, который осмотрѣвъ предварительно наши паспорты, пропустилъ насъ впередъ. Проѣхавъ чрезъ безконечныя поля сахарнаго тростника, разстилающіяся по обѣимъ сторонамъ дороги, мы подъѣхали къ "ingenio" или сахарной фабрикѣ, гдѣ были встрѣчены англійскимъ надсмотрщикомъ и его женой, также англичанкой.
   Около пресовальни, пятьдесятъ или шестьдесятъ маленькихъ негровъ обоихъ половъ, отъ шести до семилѣтняго возраста занимались накладываніемъ сахарнаго тростника на элеваторъ, который переносилъ ихъ въ давильню; телѣги, запряженныя волами, безпрестанно подвозили новые запасы тростника. Работая до полусмерти подъ палящими лучами солнца, несчастные малютки безпрестанно посматривали на громадный бичь изъ воловыхъ ремней, который постоянно приводился въ движеніе негромъ, стоящимъ рядомъ, готовымъ ударить имъ по ихъ голымъ спинамъ, еслибъ они стали лѣниво работать или ѣсть сладкій тростникъ.
   Внутри зданія намъ показали весь процессъ сахарнаго производства, начиная отъ сыраго тростника до ящиковъ съ сахаромъ, приготовленныхъ къ вывозу. Владѣлецъ плантаціи чрезвычайно гордился своимъ машинами, купленными въ Англіи, Франціи и Америкѣ. По его мнѣнію, машина для давленія, варки, рафинировки и т. д. были лучшимъ изобрѣтеніемъ человѣческаго ума, для замѣны человѣческаго труда.
   При однѣхъ машинахъ работали негритянки, при другихъ китайцы и африканцы. Въ нѣкоторыхъ частяхъ зданія жара была такъ невыносима, что потъ лилъ градомъ съ совершенно голыхъ, за исключеніемъ полотна вокругъ поясницы, негровъ и китайцевъ. Такъ какъ многіе изъ нихъ стояли въ чанахъ, въ которыхъ кипящій сахаръ успѣлъ остынуть и окрѣпнуть, и, разбивая острыми палками застывшую массу давили комки своими босыми ногами, между тѣмъ какъ потъ лилъ съ нихъ ручьемъ, то очевидно, что въ составъ сахара входитъ не мало постороннихъ примѣсей. Для отнятія кислоты во всѣхъ сортахъ сахара, въ него примѣшиваютъ извѣстное количество извести, между тѣмъ какъ на второстепенныхъ фабрикахъ патока въ большомъ употребленіи.
   Послѣ мельницы мы отправились осматривать бараки въ которыхъ живутъ негры, и которые состоятъ изъ коричневыхъ одноэтажныхъ построекъ, окружающихъ большой квадратный дворъ, куда входятъ черезъ двойныя желѣзныя ворота. Когда мы черезъ нихъ проходили двѣ свирѣпыя кровяныя собаки, привязанныя на цѣпи съ обѣихъ сторонъ воротъ, подозрительно обнюхивали наши икры, но не безпокоили насъ, такъ какъ пріучены нападать только на негровъ.
   Въ подвальномъ этажѣ, выходящемъ на дворъ, находились комнаты негровъ, запертыя дверями съ тяжелыми болтами и висячими замками. Мы отворили одну изъ нихъ и очутились въ самомъ ужаснѣйшемъ вертепѣ, въ четырнадцать кв. футовъ, съ стѣнами почернѣвшими отъ грязи, съ неровнымъ землянымъ поломъ, куда свѣтъ и воздухъ могли проникнуть только чрезъ дверь и гдѣ столъ, скамейка и кровать были единственной мебелью. На кровати висѣли остатки грязнаго одѣяла, а полъ, мебель и стѣны были покрыты ужаснѣйшей грязью, почти живой отъ множества насѣкомыхъ. Въ каждомъ такомъ вонючемъ логовищѣ жило цѣлое семейство въ болѣе грязномъ и униженномъ состояніи, нежели послѣдняя скотина въ полѣ.
   Мы заглянули въ нѣсколько квартиръ; всѣ онѣ были похожи одна на другую; изъ канавки, идущей въ нѣсколькихъ футахъ отъ дверей, шелъ самый отвратительный запахъ.
   Поднявшись на деревянную лѣстницу, внизу которой была прикована другая кровяная собака, мы взошли чрезъ подъемную дверь въ верхній этажъ и очутились въ широкой галлереѣ, идущей вокругъ двора. На эту галлерею выходили большія, довольно хорошо вентилированныя комнаты. Это были дѣтскія, комнаты для больныхъ и родильницъ, шорниковъ и кладовыя. Голыя дѣти всѣхъ возрастовъ, начиная отъ съѣденнаго блохами груднаго ребенка въ колыбели до черноглазаго, толстобрюхаго трехъ или четырехлѣтняго мальчугана, цѣлыми дюжинами тѣснились въ галлереѣ. Ихъ множество и разнообразный цвѣтъ кожи, измѣняющійся отъ чернаго, какъ смоль до почти бѣлаго, доказывалъ, что негритянка не могла жаловаться на безплодіе, и что бѣлый человѣкъ не считалъ унизительнымъ имѣть наложницей невольницу африканку. За дѣтьми присматривало нѣсколько старухъ, слишкомъ слабыхъ для полевой работы или матери, еще не оправившіяся послѣ родовъ. Дѣти имѣли довольно веселый видъ; спотыкаясь другъ на друга, они играли съ нѣсколькими щенками кровяной породы, не думая о своей несчастной долѣ, и о томъ, къ чему вскорѣ будутъ пріучать этихъ щенятъ.
   У дверей комнатъ для родильницъ сидѣло съ полдюжины молодыхъ негритянокъ, готовыхъ повидимому скоро увеличить число населенія: онѣ шили ситцевыя платья, впрочемъ только для себя, а не для будущихъ малютокъ, такъ какъ прикрытіе всякаго рода считается на плантаціяхъ излишнимъ для дѣтей обоего пола. Въ карцерѣ мы застали только одного преступника, съ ногами въ колодкахъ; въ эту горячую рабочую пору остальныхъ его товарищей заставляли въ цѣпяхъ работать на полѣ. Въ кухнѣ мы нашли грязную, старую негритянку, готовившую сладкій картофель, изъ котораго повидимому, состоялъ весь обѣдъ невольниковъ.
   Относительно помѣщенія, китайцамъ живется гораздо лучше; они помѣщены въ отдѣльныхъ шалашахъ, находящихся въ нѣкоторомъ разстояніи отъ баракъ, и живутъ совершенно одни. Хотя они по теоріи не подвержены кнуту, но на практикѣ съ ними обращаются какъ и съ африканцами, и заставляютъ работать не меньше тѣхъ -- восемнадцать часовъ въ день въ рабочую пору,-- страшный трудъ при такомъ климатѣ.
   Послѣ полнаго осмотра всей сахарной плантаціи, мы пошли въ домъ англичанина смотрителя, расположенный въ группѣ кокосовыхъ пальмъ, гдѣ мы, усталые и разгоряченные, были очень рады освѣжиться холодными напитками и молокомъ изъ свѣжихъ кокосовыхъ орѣховъ, громадныя кисти которыхъ были тщательно привязаны къ крѣпкой веревкѣ и осторожно спущены съ верхушекъ высокихъ пальмъ молодымъ негромъ невольникомъ, который съ ловкостію обезьяны карабкался по гладкимъ, прямымъ стволамъ. Смотритель сказалъ мнѣ, что плантація состояла изъ шестисотъ пятидесяти акровъ подъ сахарнымъ тростникомъ, что занимало шестьсотъ черныхъ и китайскихъ невольниковъ. Средній годовой доходъ состоялъ изъ тысячи пятисотъ тоннъ сыраго сахару, общая стоимость котораго 24,000 дол. въ годъ. Поэтому неудивительно, если кубскіе плантаторы въ настоящее время разводятъ сахаръ, и пренебрегаютъ кофе и табакомъ. Никакіе другіе посѣвы не дадутъ такихъ блестящихъ результатовъ и пока невольничество будетъ продолжаться, кубскіе сахарные плантаторы будутъ продолжать получать громадный доходъ посредствомъ работы своего чернаго стада, несмотря на то, что рыночная цѣна невольника доходитъ до тысячи шестисотъ долларовъ Вслѣдствіе закона Moret, каждый ребенокъ родившійся въ Кубѣ, свободенъ, также какъ и всякій негръ, достигшій шестидесятилѣтняго возраста. Я спросилъ, какъ примѣнялся этотъ законъ; мнѣ отвѣтили, что этотъ же законъ обязываетъ дѣтей работать въ уплату за свое содержаніе до восемнадцатилѣтняго возраста, такъ что разницы нѣтъ никакой, а немногіе негры, доживающіе до шестидесяти лѣтъ, негодны ни на какую работу и составляютъ только обузу для плантатора. Средняя продолжительность жизни вывезеннаго африканца не превышаетъ пяти лѣтъ при полевой работѣ на плантаціи.
   На нѣкоторыхъ плантаціяхъ невольники живутъ менѣе несчастливо, нежели на другихъ, но они повсюду жестоко отягчены трудомъ. Ихъ немилосердно заставляютъ работать по восемнадцати часовъ въ день всѣ шесть дней недѣли подъ жаркимъ солнцемъ Кубы, и такое жестокое обращеніе скоро истощаетъ даже великолѣпный, сильный организмъ африканца, сила котораго постоянно поддерживается въ крайнемъ напряженіи кнутомъ смотрителя. Воскресенье справляется въ разные дни, разными артелями, или, лучше сказать, одинъ день изъ семи дается поочередно каждой артели, изъ опасенія, чтобы невольники не сговорились убѣжать или убить своихъ хозяевъ.
   Хотя судьба бѣднаго африканскаго невольника на Кубѣ ужасна, но участь несчастнаго азіятскаго слуги по контракту показалась мнѣ еще болѣе достойной состраданія. Было невыносимо больно смотрѣть на изнуренное лице, слабое сложеніе и отчаянные взгляды несчастныхъ китайцевъ. Испытавъ благо свободы до той минуты, когда злая судьба заставила его покинуть родину, бѣдный китаецъ подвергается на кораблѣ самому ужасному обращенію, и пріѣхавъ на Кубу, покупается, продается, подвергается кнуту и обязывается работать подобно невольникамъ -- неграмъ. Его природныя понятія и врожденное чувство свободы возмущаются противъ такого обращенія и онъ или убѣгаетъ, или предпринимаетъ какой нибудь промыселъ въ большихъ городахъ, или, наконецъ, остается несчастнымъ, убитымъ созданіемъ, Я долго говорилъ съ испанцемъ, владѣтелемъ черныхъ и желтыхъ невольниковъ, по поводу его китайскихъ рабовъ. Онъ разсказалъ мнѣ, что они обязываются по контракту служить ему семь лѣтъ и получать извѣстную плату пищей и деньгами; кромѣ того, имъ позволяется хворать черезъ два мѣсяца, но если время болѣзни продолжается болѣе четырехъ мѣсяцевъ изъ двѣнадцати, они должны дослуживать лишнее время по окончаніи семилѣтняго срока службы. По закону ихъ не могутъ подвергать наказанію кнутомъ, или продавать право на контрактъ безъ согласія законтрактованнаго китайца, но въ обоихъ случаяхъ законъ оставляется въ сторонѣ, и кубанецъ открыто и безнаказанно покупаетъ и сѣчетъ своихъ китайскихъ невольниковъ.
   На вопросъ: куда дѣваются китайцы по окончанія семилѣтняго контракта, мнѣ отвѣтили, что они поступаютъ въ вѣденіе правительства, такъ что несчастные не дѣлаются свободными даже по истеченіи семилѣтняго срока. Отзывъ моего собесѣдника о ихъ характерѣ не былъ особенно лестенъ; по его словамъ, они обманщики, воры, лѣнтяи, способны на самыя ужасныя преступленія. Цѣну семилѣтняго контракта китайскаго работника онъ опредѣлялъ въ пятьсотъ золотыхъ долларовъ и жаловался на то, что одинъ изъ его невольниковъ, за котораго онъ заплатилъ подобную сумму, проболѣвъ три мѣсяца изъ шести убѣжалъ отъ него, и на то, что онъ не могъ принудить оставшагося у него брата сказать, куда дѣвался бѣглецъ, хотя онъ былъ увѣренъ, что тотъ зналъ это и поэтому употребилъ всѣ доступныя ему средства, чтобы заставить его говоритъ. Бѣдняга! подумалъ я, смотря на выраженіе физіономіи испанца.
   Во время нашего пребыванія въ Гаваннѣ, туда пріѣхалъ чиновникъ отъ китайскаго правительства для изслѣдованія положенія законтрактованныхъ кули, жалобы которыхъ дошли до Небесной Имперіи. Я встрѣтилъ этого чиновника на вечернемъ засѣданіи; это былъ толстый, жирный мандаринъ съ свинымъ хвостикомъ на головѣ, повидимому совершенно безхарактерный человѣкъ, при которомъ, впрочемъ, былъ хитрый, хорошо, образованный секретарь. Никто изъ понимающихъ дѣло не думалъ, что можно было принять какія либо другія мѣры для облегченія участи бѣдныхъ китайцевъ, кромѣ абсолютнаго запрещенія вывоза кули въ испанскую Вестъ-Индію и обязательнаго прекращенія этого торга на англійскихъ судахъ.
   Будучи хорошо знакомъ съ свободнымъ и независимымъ негромъ какъ въ восточномъ, такъ и въ западномъ полушаріи, я всегда полагалъ, что лѣнивая, дерзкая, лживая порода негровъ могла быть терпима только въ невольничествѣ; но тогда я имѣлъ понятіе о невольничествѣ въ той домашней формѣ, какая встрѣчается въ Египтѣ, Турціи, дальнемъ Востокѣ и нѣкоторыхъ полуцивилизованныхъ частяхъ Африки, гдѣ по внѣшности ничто не оскорбляетъ глазъ и не возмущаетъ чувства.
   То, что я видѣлъ на плантаціяхъ Кубы, заставило меня проникнуться глубокимъ отвращеніемъ къ этому учрежденію и совершенно уничтожило ту терпимость съ которой я относился къ невольничеству даже въ его слабѣйшей формѣ. Хорошо говорить, что невольникъ гладокъ и жиренъ, что заботы о немъ хозяевъ дѣлаютъ его положеніе счастливѣе свободнаго;-- тѣ, которые говорятъ это, должны были бы посмотрѣть на унылый, боязливый видъ невольника и на множество раненыхъ, увѣчныхъ, голодныхъ и преждевременно состарѣвшихся негровъ, встрѣчающихся даже на улицахъ Гаванны затѣмъ переѣхать за нѣсколько миль по морю въ Кей Вестъ. Тамъ негръ является самымъ безпечнымъ существомъ, способнымъ по цѣлымъ днямъ болтать, смѣяться, пѣть и танцовать, или лѣниво спать гдѣ нибудь подъ тѣнью, заработывающимъ насущный хлѣбъ только когда истрачена послѣдняя копѣйка, плутоватымъ, лѣнивымъ, дерзкимъ, независтливымъ, веселымъ и счастливымъ созданіемъ. Кромѣ кнута, никакой титулъ, даже жадность и деньги, не заставить негра работать урывками, что подтверждается всѣми наблюденіями.
   Кто замѣнитъ негровъ, когда наступитъ неминуемый день уничтоженія невольничества, чтобы спасти отъ раззоренія прекрасный островъ Кубу,-- вотъ вопросъ, рѣшеніе котораго занимаетъ умы креоловъ и испанцевъ гораздо болѣе войны съ гверильясами. Имѣя, такъ сказать у порога примѣръ Ямайки и Южныхъ Штатовъ Америки, неудивительно, что они всѣми силами стараются предотвратить страшную минуту и оставить будущему поколѣнію задачу, рѣшить которую настоящее оказалось столько же неспособнымъ, какъ и предыдущее.
   

ГЛАВА XV.

Отъѣздъ въ Матанзасъ.-- Виды по дорогѣ.-- Дачи плантаторовъ.-- Leon de Oro.-- Мѣстоположеніе города.-- Кубанская Volante.-- Деревенскія дороги.-- Кофейная плантація.-- Белламарскія пещеры.-- Сталактитовыя пещеры.-- Природный алтарь.-- Подземная рѣка.-- Страшная жара.-- Долина Юмури.-- Королевская пальма.-- Великолѣпныя тѣни.-- Толпа колодниковъ.-- Противуположность.-- Театръ.-- Театральный президентъ.-- Небольшое число британцевъ.-- Испанская снисходительность.-- Окрестности Матанзаса.-- Жаркій день.-- Прощаніе съ Гаванной.-- Ночь на пароходѣ.

   Желая посѣтить Матанзасъ, первый городъ послѣ Гаванны со стороны коммерческаго значеній, мы въ пять часовъ утра переѣхали на паровой лодкѣ чрезъ бухту въ Реглу, откуда отправились по прямой Восточной линіи въ Матанзасъ, находящійся на разстояніи шестидесяти миль. Переѣхавъ болотистый берегъ Гаванской бухты, покрытый низкими корнепусковыми деревьями, мы проѣхали по волнистой мѣстности, совершенно открытой и безлѣсной, которая зато была въ окрестностяхъ столицы пересѣчена хорошими широкими дорогами и усѣяна фермами.
   По мѣрѣ того какъ мы ѣхали дальше, мѣстность дѣлалась болѣе и болѣе красивой, и зеленые края горъ, возвышающіеся съ обѣихъ сторонъ, казались восхитительными глазамъ нашимъ, которымъ наскучила однообразная равнина Флориды. Быстро поднимаясь на вышину нѣсколькихъ сотъ футовъ, эти горы сверху до низу одѣты темнозеленымъ кустарникомъ, надъ которымъ возвышается сѣрый стволъ и темный листъ королевской пальмы, растущей на скалистыхъ краяхъ горъ и закрывающей горизонтъ предъ нашими глазами.
   Намъ приходилось изрѣдка переѣзжать прекрасныя долины, съ извивающимися ручейками, берега которыхъ были покрыты граціозными бамбуками и цвѣтущими кустарниками; по временамъ мы углублялись въ спутанную чащу естественныхъ лѣсовъ, которыми еще покрыта большая часть острова. Въ этихъ лѣсахъ дикій виноградъ, переходящій съ дерева на дерево, пунцовые и бѣлые конвольвулусы покрывали кусты блестящей массой цвѣтовъ, и множество другихъ ползучихъ и вьющихся растеній составляли чащу низкой растительности, которая, поднимаясь на незначительную высоту, была все-таки непроницаема для человѣка, которому приходилось прокладывать дорогу съ помощью ножа или топора. Мы видѣли очень мало большихъ деревьевъ, исключая пальмъ, лавровъ и сѣдовласой старой сейбы или хлопчатнаго дерева съ ярко раскрашенной листвой. Въ широкихъ, обработанныхъ долинахъ, толпы невольниковъ были заняты срѣзываніемъ сахарнаго тростника, который въ фурахъ, запряженныхъ волами, свозили къ "ingenio", высокая труба которой дымилась посреди плантаціи, давая тѣмъ знать, что сахарное производство было въ полномъ ходу.
   Гаціенда, (Hacienda) или дача плантатора, находилась обыкновенно ближе къ линіи желѣзной дороги и была окружена кокосовыми пальмами, бананами и апельсиновыми деревьями. Къ ней вела совершенно прямая аллея изъ двойнаго ряда королевскихъ пальмъ, посаженныхъ на разстояніи нѣсколькихъ футъ другъ отъ друга. На станціяхъ были выстроены большіе деревянные амбары, наполненные сахаромъ и патокой, главнымъ продуктомъ страны. Кромѣ сахару тамъ было еще небольшое количество кофе, растущаго въ этой мѣстности; за то табаку небыло совсѣмъ.
   Пріѣхавъ въ Матанзасъ, мы остановились въ Leon de Oro, очень сносномъ, если и не особенно роскошномъ отелѣ, гдѣ нашъ аппетитъ, усиленный раннимъ путешествіемъ, сдѣлалъ, какъ нельзя лучше, честь отличному поданному намъ завтраку. Мѣстоположеніе Матанзаса напоминаетъ Гаванну, но мѣстность позади его гораздо красивѣе. Городъ стоитъ въ началѣ длинной бухты, открытой съ сѣверо-востока, о совершенно защищенной отъ всѣхъ другихъ вѣтровъ, и тянется по обѣимъ берегамъ рѣки С. Жуанъ, доходящей на западѣ до рѣки Юмури. На уступахъ горъ, возвышающихся надъ долинами этихъ двухъ рѣкъ, выстроено множество виллъ, а бухта обыкновенно наполнена кораблями съ флагами всѣхъ морскихъ силъ. Прочныя каменныя дома, тянущіеся вдоль пыльныхъ улицъ, придаютъ городу видъ прочности и даютъ защиту отъ жгучей жары, которая, по нашему мнѣнію, здѣсь гораздо невыносимѣе нежели, въ Гаваннѣ.
   Взявъ двѣ Воланты, мы поѣхали осматривать подземелья въ Белламарѣ, въ четырехъ миляхъ на востокъ отъ города. Volante, національный экипажъ на Кубѣ, есть родъ крытаго gig'а съ колесами, имѣющими шестнадцать футовъ въ діаметрѣ и находящимися на разстояніи десяти футовъ одно отъ другаго, съ оглоблями въ восемнадцать футовъ длины, запряженный двумя лошадьми, изъ которыхъ одна впрягается въ оглобли, а другая на пристяжку, на цѣлую голову позади первой. На коренной лошади сидитъ кучеръ, по большей части изъ негровъ, въ высокихъ сапогахъ съ огромными серебряными шпорами и въ курткѣ съ золотыми шнурками. Благодаря кожанымъ рессорамъ и громаднымъ колесамъ воланты, въ ней одной возможно ѣздить по проклятымъ дорогамъ Кубы, не подвергаясь опасности быть опрокинутымъ или выброшеннымъ изъ экипажа.
   Мы проѣхали мимо нѣсколькихъ купаленъ на морскомъ берегу, въ которыхъ единственными купальщиками была пара пеликановъ и, повернувъ направо, должны были пѣшкомъ подниматься въ гору, такъ какъ вслѣдстіе чревычайной ея крутизны лошади не могли втащить на нее экипажа вмѣстѣ съ нами.
   Отъ вершины горы мы поѣхали по дорогѣ, на которой лѣвое колесо безпрерывно находилось то на нѣсколько футовъ выше праваго, то на столько-же опускалось внизъ. По обѣимъ сторонамъ дороги были обширныя фруктовыя плантаціи съ живыми изгородями изъ дикихъ ананасовъ, кактусовъ и всевозможныхъ цвѣтовъ.
   Мы вскорѣ подъѣхали къ воротамъ "cafetul", или кофейной плантаціи, миновавъ которые мы поѣхали мимо кофейныхъ деревъ, мангиферовъ, манговъ, кокосовыхъ пальмъ и отягченныхъ плодами апельсинныхъ деревьевъ, пока наконецъ не достигли покинутой "hacienda" cafetul'ы, вблизи которой находится входъ въ Белламарскія подземелья, открытый только нѣсколько лѣтъ тому назадъ.
   "Господинъ не худо бы снятъ рубашки, не то покажется имъ очень жарко", сказалъ намъ старый мулатъ невольникъ, который зажигалъ пачку свѣчей, чтобы сопровождать насъ въ нѣдра земли, и весь костюмъ котораго состоялъ изъ куска полотна, обмотаннаго вокругъ тѣла.
   Каждый изъ насъ взялъ по свѣчѣ и мы спустились на глубину ста футовъ, по грубо высѣченной лѣстницѣ, въ большую комнату около двадцати футовъ въ діаметрѣ и ста футовъ вышины, потолокъ которой поддерживала натуральная сталактитовая колонна самаго чистаго, бѣлаго цвѣта.
   Стѣны, потолокъ и полъ этой комнаты были такой же ослѣпительной бѣлизны. Изъ первой комнаты узкій, круто спускающійся внизъ, проходъ велъ въ другія комнаты на триста футовъ ниже земной поверхности. Мы блуждали почти на пространствѣ трехъ миль по безчисленнымъ переходамъ, соединяющимъ между собою комнаты и галлереи громадныхъ размѣровъ, съ природными украшеніями ослѣпительнаго бѣлаго и розоваго цвѣта, съ узорами болѣе сложными, чѣмъ самое тончайшее кружево, болѣе причудливыми, чѣмъ покрытыя арабесками стѣны Гренадской Альгамбры.
   Сталактиты эти принимали всевозможныя фантастическія формы; въ иныхъ мѣстахъ они имѣли видъ ряда прозрачныхъ розовыхъ статуй; въ другихъ казались снѣжнымъ моремъ льда, спускающагося съ величественнаго потолка, или представляли алтарь съ блестящимъ, сіявшимъ надъ нимъ крестомъ, воздвигнутымъ самой природой Всемогущему Создателю, руки котораго однѣ только могли создать такія дивныя формы. Иногда переходъ былъ такъ низокъ, что мы должны были перегибаться пополамъ, а иногда они были такъ высоки, что наши факелы не могли проникнуть мрака надъ нашими головами. Въ самой низкой пещерѣ мы подошли къ быстрому потоку чистой, холодной воды, бѣжавшему по туннелю ярдовъ въ тридцать длины и затѣмъ изчезающему въ темной пропасти. Усталость вслѣдствіе такой далекой прогулки, во время которой намъ часто приходилось быть въ ужасно согнутомъ положеніи, была такъ велика, что потъ лилъ съ насъ ручьемъ, несмотря на нашу скудную одежду, и мы были рады снова увидѣть дневный свѣтъ и пить прохладительныя напитки, пока не остыли настолько, что были въ состояніи надѣтъ наше обычное платье. Кромѣ этой, мы дѣлали еще очень пріятную экскурсію изъ Матанзаса въ долину Юмури, самую красивую на Кубѣ, къ которой ведетъ хорошая дорога, извивающаяся по горѣ позади города, мимо виллъ на ней построенныхъ, до самой ея вершины, на которой одинокая церьковь стоитъ въ самомъ живописнѣйшемъ мѣстоположеніи. Прямо подъ нами, на нѣсколько сотъ футовъ внизъ, рѣка Юмури течетъ къ морю по дикому ущелью, раздѣлившему горы во время какого нибудь сотрясенія земной коры. На сѣверо-востокѣ глазамъ зрителя представляются улицы и зданія оживленнаго города и спокойная бухта, наполненная кораблями, за которой виднѣется далекое море, а на юго-западѣ взгляду не хочется оторваться отъ чуднаго вида плодородной зеленой котловины, называемой долиной Юмури, такого зеленаго цвѣта и съ такимъ разнообразіемъ оттѣнковъ, какія не существуютъ ни въ какой другой странѣ.
   Мы сошли въ долину по крутому скату горы, чрезъ густую чащу растительности, подъ которою королевская пальма высоко поднимала свою величественную вершину; изумрудно-зеленыя саванны и поля, засѣянныя табакомъ и сахарнымъ тростникомъ, поперемѣнно примыкали въ горамъ. Подъ группами кокосовыхъ и апельсиновыхъ деревьевъ пріютились домики фермъ и одинокія сейбы присоединяли яркій цвѣтъ своей ранней зелени къ общему богатству великолѣпныхъ оттѣнковъ. Мы возвратились въ городъ долго послѣ захожденія солнца и встрѣтили на горѣ толпу закованныхъ преступниковъ, возвращавшихся съ работы по новой дорогѣ въ долину. Это были, но большей части, китайцы и негры, между которыми было нѣсколько бѣлыхъ инсургентовъ, пойманныхъ въ горахъ. Всѣ они имѣли свирѣпый видъ, странно противорѣчившій романической мѣстности и спокойной прелести тропической ночи.
   Кромѣ мѣстоположенія, Матанзасъ представляетъ мало привлекательнаго для путешественника. Главныя достопримѣчательности этаго города -- сады передъ дворцомъ губернатора и прекрасный театръ, почти не уступающій по размѣрамъ Такону въ Гаваннѣ и почти одинаковый съ нимъ по внутреннему устройству. Особенность обоихъ театровъ состоитъ въ томъ, что большая, ложа напротивъ сцены, занимаемая въ Европѣ королевской властію или ея представителями, на Кубѣ занята президентомъ театра, который обязанъ вмѣшиваться въ представленіе въ случаѣ, если онъ найдетъ въ немъ что либо противное политическимъ и общественнымъ условіямъ.
   Въ Матанзасѣ мы встрѣтили много американцевъ и ни одного англичанина; вообще послѣднихъ мы встрѣчали только между лицами, занимающими офиціальныя должности, между тѣмъ какъ множество американцевъ промышляли покупкой сахару и табаку.
   Мы не замѣтили никакого озлобленія по поводу варгинскихъ смутъ, а также вслѣдствіе различныхъ притѣсненій, которымъ печать и нѣкоторые политики Соединенныхъ Штатовъ считаютъ необходимымъ подвергать испанскую партію на Кубѣ.
   "Если бы какой нибудь испанскій корреспондентъ въ Нью-Іоркѣ, осмѣлился такъ относиться о Соединенныхъ Штатахъ, какъ корреспондентъ "Herald'а" относится о здѣшнемъ правительствѣ и народѣ, мы скоро бы его проучили", сказалъ мнѣ однажды одинъ американецъ. Испанцы, однако, были снисходительнѣе, что по большей части не было ихъ обычной добродѣтелью.
   Насъ предупредили въ Гаваннѣ не отваживаться за предѣлы Матанзаса, по случаю инсургентовъ и разбойниковъ, но содержатель Leon de Oro увѣрилъ насъ, что на сто миль отъ Матанзаса, мы не встрѣтимъ ни тѣхъ, ни другихъ. Дѣйствительно, во все время нашей поѣздки, страна имѣла чрезвычайно покойный и благоденствующій видъ и невольники усиленно работали, срѣзая сахарный тростникъ на сахарныхъ плантаціяхъ или ухаживая за кофейными растеніями въ cofélat'яхъ. Крайне истощенный скотъ добывалъ себѣ пропитаніе на естественныхъ пастбищахъ, на которыхъ ихъ почти скрывала высокая коричневая трава, очевидно представляющая мало питательности. Также, какъ и во Флоридѣ, сухая зима и весна изсушили траву и водные источники по всей Кубѣ и населеніе съ нетерпѣніемъ ждало лѣтнихъ дождей. Осмотрѣвъ Матанзасъ и окрестности, мы послѣ полудня возвратились въ Гаванну и чуть не задохлись отъ жары и пыли, такъ какъ термометръ въ вагонѣ стоялъ выше ста градусовъ въ тѣни.
   Мы пробыли еще нѣсколько дней въ Гаваннѣ, посѣтили еще нѣсколько плантацій по желѣзной и простой дорогѣ и, закупивъ сигаръ для отправки съ королевскимъ почтовымъ пароходомъ въ Англію, наконецъ простились съ Кубой. Мы взяли мѣсто на Ново-Орлеанскомъ пароходѣ "Кляйдъ" и передъ самымъ закатомъ солнца отплыли отъ пристани, направляясь ко входу бухты, сопровождаемые по обѣимъ сторонамъ лодками наполненными испанской полиціей, зорко слѣдящей, чтобы на суднѣ не могли увезти ни одного кубанца или негра, какъ это случилось недавно при отплытіи одного Нью-Іоркскаго парохода. Выбравшись изъ бухты, мы поплыли при благопріятномъ сильномъ пассатѣ и вскорѣ окрашенные блестящей зеленой и желтой краской дома Гаванны уже казались намъ маленькими точками, а вслѣдъ затѣмъ и высокія горы Кубы стали неясной линіей на горизонтѣ и наконецъ изчезли въ постепенно увеличивающейся темнотѣ. Намъ пришлось провести ночь въ страшной духотѣ, въ грязной и биткомъ набитой каютѣ, на полу которой сидѣли креолы, мужчины и женщины, и курили сигары въ промежуткахъ между приступами морской болѣзни.
   Пароходъ былъ самый грязный, ветхій и безпокойный изъ всѣхъ, которыхъ мнѣ приходилось ѣздить. На слѣдующій день, въ пять часовъ утра, мы съ радостію оставили это утлое судно, выйдя на пристань въ Кей Вестъ, и нѣсколько времени спустя уже заняли квартиру въ отелѣ St. James.
   

ГЛАВА XVI.

Возвращеніе въ Кей Вестъ -- Трудность достать судно.-- Вознагражденная настойчивость.-- Лавка.-- Запасы.-- Отплытіе къ Индѣйской рѣкѣ.-- "Ida Mackay".-- Нашъ капитанъ, помощникъ, поваръ и экипажъ.-- Флоридскій рифъ.-- Тишь.-- Коралловый рифъ.-- Рыбу ловятъ багромъ.-- Мы бросаемъ якорь у Cayo Samb Sands.-- Жизнь и смерть старика Джое.-- "Las Martires".-- Животная жизнь.-- Ловля губокъ.-- Корнепусковые острова.-- Вредное дѣйствіе луны.-- Скорпіоны.-- Ловля черепахъ.-- Чудовище.-- Живучесть ихъ.-- Черепашье мясо.-- Гуманный кораблекрушитель.-- Поселеніе въ бухтѣ Родригецъ.-- Ананасныя плантаціи.-- Состояніе поселенцевъ.-- Произведенія.-- Климатъ.-- Дружеское прощаніе.-- Мы бросаемъ якорь у Флоридскаго мыса.

   По возвращеніи нашемъ въ Кей Вестъ, мы немедленно начали наводить справки о возможности нанять шкуну для обозрѣнія Бискайскаго залива и Индѣйской рѣки на восточномъ берегу Флориды. Хотя пристань была наполнена шкунами и куттерами всѣхъ размѣровъ, хозяева ихъ рѣшительно отказались везти насъ за какую бы то ни было цѣну; одни откровенно сознавались въ боязни предпринять плаваніе вдоль такого опаснаго берега; другіе говорили, что ѣдутъ ловить губки въ Мексиканскомъ заливѣ и вслѣдствіе этого не могутъ заключить условія на неопредѣленное время. Повидимому еще ни одинъ путешественникъ не дѣлалъ подобныхъ попытокъ и намъ пришлось бороться со всѣми трудностями, неминуемо возникающими передъ всякимъ, желающимъ проникнуть въ неизвѣстную мѣстность.
   Наконецъ настойчивость наша одержала побѣду и мы уговорились съ капитаномъ и пайщикомъ шкуны "Ida Mackay", что онъ доставитъ насъ всюду, куда ни пожелаемъ, съ условіемъ, что путешествіе будетъ продолжаться не менѣе шести дней и что мы снабдимъ судно съѣстными припасами на четыре человѣка, не считая насъ самихъ. На этомъ основаніи, мы пріобрѣли въ лавкѣ достаточное количество солонины, ветчины, кофе, муки и пр. на двѣнадцать дней, всего на сумму пятидесяти долларовъ. Въ двадцать четыре часа все было готово и прибрано на шкунѣ, вмѣстѣ съ ружьями, палатками и багажемъ нашимъ, остававшемся въ консульствѣ на время нашей поѣздки въ Кубу. 1-го апрѣля, М., Д. Гиксъ и я отправились на шкуну; якорь былъ поднятъ и, сопутствуемые легкимъ вѣтеркомъ съ востока, мы стали пробираться мимо судовъ, стоящихъ въ бухтѣ, и вскорѣ оботули старый кирпичный фортъ, охраняющій входъ въ пристань.
   Шкиперъ нашъ былъ, по профессіи, морской волкъ и имѣлъ съ собою дозволеніе заниматься своимъ промысломъ по берегамъ Флориды и около прибрежныхъ острововъ. Онъ возилъ съ собою помощника, такого-же, но британскаго подданнаго, тогда какъ самъ онъ эмигрировалъ изъ Нассау и никогда не отказывался отъ подданства. Во время войны между Сѣверомъ и Югомъ, помощникъ этотъ командовалъ шкуной, участвовавшей въ блокадѣ Багамы и различныхъ островковъ на восточномъ берегу Флориды, такъ что и мы поручили ему управленіе судномъ по Индѣйской рѣкѣ, такъ какъ нашему капитану приходилось здѣсь быть впервые. Третьимъ по чину въ экипажѣ нашей шкуны состоялъ поваръ, испанецъ смѣшанной крови, бывшій однажды въ Бискайскомъ заливѣ, гдѣ ни капитанъ, ни помощникъ ни разу не были, вслѣдствіе чего долженъ былъ руководить насъ къ этой пристани.
   Въ концѣ концовъ нашимъ единственнымъ способнымъ матросомъ былъ красивый чистокровный негръ, по имени Бобъ, британскій подданный изъ Багамы. Несмотря на свое чрезвычайно сильное сложеніе, Бобъ былъ въ высшей степени лѣнивъ, вслѣдствіе чего постоянно ссорился съ капитаномъ и помощникомъ, желавшими взвалить на него всю работу, между тѣмъ какъ онъ намѣренъ былъ только спать. Во время путешествія намъ стояло не малаго труда помѣшать однажды шкиперу разбить ему голову. Насъ разбудили рано утромъ вопли Боба, котораго мы нашли на самомъ краю бугшприта, между тѣмъ какъ капитанъ колотилъ его палкой по головѣ. Послѣ этого эпизода капитанъ ежедневно угрожалъ ему завезти его на возвратномъ пути въ Кубу, и продать въ неволю испанцамъ.
   Вслѣдствіе противнаго вѣтра, мы медленно подвигались впередъ, и когда въ четыре часа пополудни насталъ совершенный штиль, оказалось, что мы сдѣлали не болѣе пятнадцати миль. Нашъ путь лежалъ почти на востокъ между прибрежными островами и Флоридскимъ рифомъ, простирающимся отъ крайнихъ восточныхъ островковъ до Флоридскаго мыса, на разстояніи двухъ-четырехъ миль отъ первыхъ. Въ двухъ только мѣстахъ этотъ рифъ возвышается надъ уровнемъ прилива, и кромѣ этихъ мѣстъ вездѣ находится подъ водой на глубинѣ отъ двухъ до десяти футовъ. Внутри этого опаснаго рифа фарватеръ такъ запутанъ и опасенъ, что ночью невозможно по немъ плыть, такъ какъ моряки руководятся единственно цвѣтомъ воды. Съ наружной стороны рифа глубина воды непосредственно увеличивается до восьмисотъ саженъ и Гольфстримъ здѣсь течетъ къ сѣверо-востоку со скоростію пяти или шести узловъ въ часъ. Вдоль всего рифа поставлены баканы и вѣхи съ маяками въ различныхъ мѣстахъ. На нѣкоторыхъ островкахъ воткнуто примѣтнымъ образомъ объявленіе, поясняющее, гдѣ экипажи разбитыхъ судовъ могутъ достать свѣжую воду.
   Когда насталъ штиль, мы были около самаго рифа, и потому, спустивъ лодку и взявъ съ собою нѣсколько двойныхъ острогъ, мы отправились туда гарпунить рыбу. Стая изъ нѣсколькихъ сотъ пеликановъ, чрезвычайно занятыхъ ловлей рыбы на ужинъ, величественно отлетѣла при нашемъ появленіи; вода быстро убыла до двухъ футовъ, и вскорѣ мы пристально смотрѣли чрезъ чистое, какъ хрусталь, море на коралловый рифъ, это прекраснѣйшее изъ чудесъ подводнаго міра. Между безчисленными углубленіями коралловой скалы сновали рыбы всевозможныхъ цвѣтовъ и размѣровъ, начиная акулою и кончая крошечной золотой рыбкою. Водоросли блестящихъ цвѣтовъ и рѣдкихъ породъ, и кораллы прекрасныхъ, причудливыхъ формъ, окаймляли эти углубленія, между тѣмъ какъ губки, морскія яйца съ своими длинными черными стрѣлами, разнообразные зоофиты и раковины почти совершенно скрывали отъ глазъ коралловую скалу.
   Тамъ, гдѣ рифъ въ одномъ или двухъ мѣстахъ возвышается надъ водою, онъ покрытъ раковинами, густо поднимающимися въ видѣ возвышеній, имѣющихъ не болѣе нѣсколькихъ футовъ въ діаметрѣ. Въ то время, какъ мы медленно подвигались надъ рифомъ, помощникъ капитана металъ гарпуны въ углубленія скалы и, благодаря его стараніямъ, чрезъ полчаса въ нашей лодкѣ было много рыбы; одна щука, вѣсившая тридцать фунтовъ и множество малыхъ рыбъ. Вслѣдъ затѣмъ, легкій вѣтеръ подернулъ зыбью воду; мы поспѣшили возвратиться на шкуну, идущую намъ на встрѣчу, а къ закату солнца бросили якорь возлѣ маленькаго острова, Кайо Самбо, одного изъ группы Pine Island, находящейся въ двадцати пяти миляхъ къ востоку отъ Кей-Весгъ.
   Когда мы, послѣ ужина, закурили сигары, шкиперъ разсказалъ намъ слѣдующую повѣсть объ островѣ, поросшемъ корнепусками, вблизи котораго мы находились. Цѣлыя тридцать лѣтъ, говорилъ онъ, одинокое человѣческое существо, извѣстное только подъ именемъ "старика Джое", жило въ пальмовомъ шалашѣ на этомъ островѣ, существуя воздѣлываніемъ овощей и вырѣзываніемъ одного дерева (batton-wood), которыя онъ каждую недѣлю привозилъ въ Кей-Вестъ на маленькой парусной лодочкѣ и обмѣнивалъ на необходимыя жизненные продукты. Никто не зналъ, кто былъ этотъ старикъ и откуда появился; никто никогда не справлялся о его личности. Два мѣсяца тому назадъ старикъ не пріѣхалъ, какъ обыкновенно; поэтому нашъ шкиперъ, который велъ съ нимъ дѣло въ продолженіи многихъ лѣтъ, видя, что старика не видно уже двѣ недѣли, отправился на своей шкунѣ посмотрѣть, что сталось съ нимъ. У берега стояла лодка стараго Джоя съ полуподнятыми парусами, наполненная тѣми овощами, которыя онъ обыкновенно возилъ на рынокъ, между тѣмъ какъ на днѣ лежалъ трупъ самаго хозяина. Повидимому съ нимъ сдѣлался ударъ въ то время, какъ онъ поднималъ парусъ, въ который его и завернули, и похоронили на берегу его уединеннаго острова. Захирѣвшая капустная пальма, посаженная его руками, одна показываетъ мѣсто, гдѣ покоится старикъ Джое, одинокій и послѣдній обитатель Кайо Самбо.
   На слѣдующее утро восточный попутный вѣтеръ поднялся вмѣстѣ съ солнцемъ, но такъ какъ онъ былъ на встрѣчу, мы могли только посредствомъ безчисленныхъ лавированій подвигаться между рифомъ, о который волны разбивались блестящей пѣною, и печальными островами, которые испанцы называютъ "Los Martires" или "Мученики", отъ большаго количества погибшихъ тамъ людей. Громадное количество и разнообразіе животной жизни, черепахи, акулы, различныя морскія птицы, пеликаны и тысячи прекрасныхъ радужныхъ аргонавтовъ, плавающихъ съ вытянутой по прямой линіи лапой, некрасивыя тѣла которыхъ какъ будто не принадлежали къ ихъ хрупкой раковинѣ, наполняли спокойныя воды въ окружности рифа. Впрочемъ наше вниманіе было занято не одной животной жизнью, такъ какъ мы вскорѣ встрѣтились съ флотиліей шкунъ, отправляющихся на ловлю губокъ, и съ интересомъ наблюдали за ихъ движеніями. Каждая шкуна тащила за собою длинный хвостъ изъ десяти или двѣнадцати лодокъ, въ которыхъ ловцы губокъ, пріѣхавъ на подходящее имъ мѣсто, отправляются извѣдывать дно
   Чтобы увидѣть дно въ то время, когда поверхность воды покрыта зыбью, употребляется ведро съ стекляннымъ дномъ, которое спускается въ воду на шесть дюймовъ и благодаря которому ловецъ можетъ разсмотрѣть дно какъ на глубинѣ трехъ саженей, такъ и на глубинѣ трехъ футовъ. Когда губки замѣчены, ихъ отрываютъ отъ дна деревяннымъ шестомъ съ загнутымъ ножемъ на концѣ, такъ какъ незначительная глубина позволяетъ обходиться безъ водолазовъ. Губки, добываемыя здѣсь и въ Мексиканскомъ заливѣ, бываютъ низкаго достоинства; цѣна лучшихъ губокъ въ Кей Вестъ не превышаетъ одного доллара за фунтъ, между тѣмъ какъ низшіе сорта цѣнятся еще дешевле,-- отъ тридцати до пятидесяти центовъ.
   Всѣ прибрежные острова, мимо которыхъ мы проѣзжали, были необитаемы и покрыты корнепусковыми деревьями; изрѣдка подъ зарослями возвышались кокосовыя пальмы, посаженныя вѣроятно какимъ нибудь неизвѣстнымъ отшельникомъ, подобно "старику Джое", такъ какъ кокосовая пальма не принадлежитъ къ туземнымъ растеніямъ этихъ острововъ. На вторую ночь нашего плаванія мы бросили якорь около маяка на мели Сомбреро, напротивъ острова, называемаго Робинъ Гонда.
   Несмотря на то, что во всю ночь ярко свѣтила луна, и что дѣйствіе ея здѣсь во время сна даже вреднѣе дѣйствія полуденнаго солнца, я каждую ночь спалъ на палубѣ, на матрацѣ, набитомъ воздухомъ, запасаясь ватерпруфомъ для предохраненія отъ сырости и защищаясь отъ москитовъ сѣткою. Въ каютахъ была невыносимая духота, не говоря уже о мухахъ, москитахъ, тараканахъ и скорпіонахъ. Послѣдніе были занесены на палубу вмѣстѣ съ старыми дровами и имѣли непріятное обыкновеніе прятаться между простынями и одѣялами. Поваръ нашъ, имѣвшій неосторожность улечься спать, не осмотрѣвъ своей постели, былъ жестоко укушенъ въ руку и очень страдалъ отъ этой раны, хотя укушеніе это и не имѣло опасныхъ послѣдствій.
   На третій день подулъ болѣе благопріятный вѣтеръ и мы продолжали нашъ путь до тѣхъ поръ, пока не встрѣтились съ такимъ множествомъ черепахъ всякаго рода, плавающихъ на поверхности воды или въ нѣсколькихъ футахъ подъ водою, что шкуна остановилась и была спущена лодка для ихъ ловли. Приближаясь спокойно на разстояніи нѣсколькихъ футовъ къ громадной черепахѣ, плывшей на четыре фута подъ водой, помощникъ шкипера сталъ на кормѣ лодки, держа въ рукѣ одноконечный гарпунъ, и метнулъ его съ такой силой, что онъ пронзилъ спинную чешую; весь конецъ стрѣлы вонзился въ тѣло и раненая черепаха немедленно пошла ко дну. Веревка, привязанная къ гарпуну, была отпущена, пока не достигла дна, и всѣ ожидали съ напряженнымъ вниманіемъ минуты, когда черепаха всплыветъ подышать на поверхность. Чрезъ двадцать минутъ она показалась; второй гарпунъ былъ воткнутъ въ ея тѣло -- и борьба началась. Черепаха то бросалась на дно, то поднималась на поверхность, выплывая въ различныхъ мѣстахъ; необходимо было держаться кормой въ этомъ направленіи, для того, чтобы ея громадная тяжесть не перекачнула лодку на бокъ и не утопила насъ. Наконецъ ея усилія стали ослабѣвать, и, чрезъ часъ отъ начала охоты, мы вытащили ее за собою, притянули черепаху къ шкунѣ, и посредствомъ блока и цѣпи втащили ее на палубу, гдѣ она лежала, свирѣпо огрызаясь своими громадными челюстями, настолько сильными, что онѣ могли разбить бокъ маленькой лодочки. Чудовище это вѣсило почти шестьсотъ фунтовъ, и изъ мяса его мы получили довольно наварный супъ, который впрочемъ намъ показался слишкомъ прогорклымъ, такъ что мы не могли его ѣсть. Кромѣ этой, мы убили еще двухъ другихъ черепахъ, изъ чешуи которыхъ дѣлаютъ черепаховыя издѣлія; мясо ихъ было лучше, хотя далеко не такъ вкусно, какъ мясо маленькой зеленой черепахи, которую мы поймали день или два спустя. Поохотившись одинъ день за черепахами, мы на время нашего путешествія могли имѣть черепашій супъ, черепашье жаркое и черепашье мясо во всѣхъ видахъ; снасти были покрыты мясомъ, которое сушилось на солнцѣ, такъ что мы наконецъ возненавидѣли какъ видъ, такъ и запахъ и вкусъ черепашьяго мяса. Охота за черепахами намъ однако не такъ скоро прискучила, такъ какъ она представляла особенно увлекательное удовольствіе.
   Гарпунъ, брошенный съ необыкновенной силой искусной рукой помощника капитана, никогда не миновалъ цѣли, всегда прокалывалъ добычу, чего мы не можемъ сказать о нашихъ неловкихъ попыткахъ, рѣдко увѣнчивавшихся подобнымъ успѣхомъ. Живучесть, которую проявляли черепахи, которыхъ мы разрѣзывали на суднѣ, имѣла въ себѣ что-то ужасное, и вмѣстѣ съ тѣмъ комичное: отрубленная голова въ продолженіи цѣлыхъ часовъ хватала всѣ близкіе предметы, а хвостъ старался обвиться вокругъ пальцевъ человѣка, отрѣзывающаго послѣдній кусокъ мяса отъ разрубленнаго тѣла.
   Шкиперъ пресерьезно увѣрялъ насъ, что черепаху нельзя убить, даже сваривъ ее, раньше восхода луны на второй день ея поимки.
   На третью ночь мы бросили якорь противъ маяка, выстроеннаго на Алигаторскомъ островѣ, на которомъ прежде выгодно занимались кораблекрушеніемъ и поселеніе котораго теперь состоитъ изъ полудюжины семействъ, принужденныхъ жить ловлей губокъ, со времени сооруженія маяковъ и вѣхъ на рифѣ.
   "Желалъ бы провалиться этимъ маякамъ", проворчалъ нашъ гуманный шкиперъ, разсказывая намъ исторію множества погубленныхъ имъ кораблей и о цѣнныхъ грузахъ, за спасеніе которыхъ ему пришлась плата, въ то время, когда еще здѣсь не было сіяющаго передъ нами свѣта, благодѣтельно предостерегающаго отъ опасности мимоидущіе корабли. Я думаю, что островъ есть самый малый изъ населенныхъ острововъ земнаго шара; онъ имѣетъ не болѣе ста пятидесяти ярдовъ въ діаметрѣ и заключаетъ въ себѣ не больше, ни меньше, какъ пять домовъ, шесть пальмовыхъ деревьевъ и дюжину экземпляровъ конопли. Обитатели его считаются морскими разбойниками и пользуются репутаціей страшныхъ преступниковъ даже между людьми, не считающими убійство важнымъ преступленіемъ.
   Когда мы снялись съ якоря, подулъ свѣжій ONO вѣтеръ, и мы весело поплыли по направленію Кайо Ларго, самаго большаго, какъ показываетъ его названіе, изъ этой южной группы острововъ, имѣющаго около восемнадцати миль длины и отъ полумили до двухъ миль ширины. Мы бросили якорь въ мелкой бухтѣ, позади корнеспусковаго островка Родригецъ, противъ поселенія, состоящаго изъ трехъ или четырехъ деревянныхъ домиковъ, обитатели которыхъ бросились къ нашему судну узнать, какое кораблекрушеніе было цѣлью нашихъ поисковъ и что намъ уже посчастливилось найти.
   Когда мы, не безъ труда, убѣдили ихъ въ томъ, что путешествуемъ ради удовольствія и что пріѣхали на Кайо Ларго посѣтить ананасныя плантаціи, на лицахъ этихъ людей выразилось сильное разочарованіе, хотя они тѣмъ не менѣе пригласили насъ посѣтить ихъ домы и плантаціи, и обѣщали въ избыткѣ снабдить насъ фруктами и овощами.
   Островъ этотъ состоялъ изъ коралловой скалы, во многихъ мѣстахъ обнаженной, покрытой кое-гдѣ нѣсколькими дюймами темнокрасной земли. На мѣстахъ, занимающихъ площадь отъ одного до пяти акровъ, между обугленными древесными пнями и обломками скалъ, поселенцы выращиваютъ ананасы, бананы, манго, гуявы, апельсины лимоны, сахарный тростникъ, томаты, перецъ и дыни, изъ которыхъ повидимому лучше всего удаются ананасы, такъ какъ множество акровъ были покрыты этныи растеніями, произрастанію которыхъ особенно благопріятствовалъ жгучій жаръ каменистой почвы.
   Какъ мнѣ говорилъ одинъ поселенецъ, разведеніе банановъ было очень выгодно, такъ какъ одинъ сортъ приноситъ плодъ чрезъ шесть мѣсяцевъ. а другой поспѣваетъ чрезъ восемнадцать. Самое трудное -- это найти рынокъ для сбыта этихъ плодовъ, которые подвергаются рискованной перевозкѣ въ Чарльстоунъ. Нью-Орлеанъ и Нью-Іоркъ, за нѣсколько сотенъ миль, по опасному морю. Одинъ старикъ разсказывалъ мнѣ, что въ прошедшемъ году онъ пытался продать грузъ ананасовъ, который привезъ въ Чарльстоунъ на своей собственной шкунѣ; но на его несчастіе появилась холера и его товаръ остался непроданнымъ, что почти его разорило. Апельсины хуже удаются на островѣ и вслѣдствіе продолжительной зимы имѣютъ весьма тощій видъ, такъ какъ апельсинныя деревья требуютъ дождя или обильной поливки въ сухое время.
   Къ несчастію, на Кайо Ларго нѣтъ свѣжей воды и жители пробавляются водою, собранной въ водоемы во время дождливаго сезона, количество которой слишкомъ ограниченно, чтобы дозволить расходовать ее на поливку.
   Исключая этихъ обработанныхъ мѣстечекъ, остальная часть острова покрыта густой чащей мелкаго лѣса, между которымъ самыми цѣнными породами были мангровіи (корнепуски), кампешское дерево и мадейра -- родъ краснаго дерева. Москиты и мухи, змѣи и скорпіоны водятся во множествѣ, и осенью бываютъ частые ураганы, но тѣмъ не менѣе намъ сказали, что климатъ острова не вреденъ для здоровья и что случаи болѣзни рѣдко встрѣчаются. Что до насъ касается, то мы нашли жару невыносимой, хотя совершенно соотвѣтствующей времени года, и могли свободно дышать только по возвращеніи на нашу "Ida Mackay." На островѣ живутъ около семи семействъ; всѣ они очень бѣдны и занимаются воздѣлываніемъ вышесказанныхъ плодовъ, искренно сожалѣя между тѣмъ объ уничтоженіи выгоднаго промысла кораблекрушителей.
   При прощаніи они поднесли намъ нѣсколько корзинокъ съ фруктами и овощами и ни за что не хотѣли взять денегъ, которыя мы предлагали, говоря, что они никогда еще не имѣли чести принимать на своемъ островѣ британцевъ, между тѣмъ какъ другіе путешественники и даже соотечественники ихъ бывали здѣсь, хотя изрѣдка. И такъ, пожавъ руки всему населенію острова, мы распростились съ бухтой Родригецъ и снова поплыли мимо маленькаго островка, покрытаго корнепусками, мимо маяка на Карифордскомъ рифѣ, и цѣлаго архипелага корнеспусковыхъ островковъ, пока не сѣло солнце и мы не бросили якорь около маяка на южной сторонѣ острова, подъ названіемъ -- Флоридскаго мыса.
   

ГЛАВА XVII.

Маякъ Кей Бискайнъ.-- Поселеніе Міами.-- Помѣстье форта Даллисъ.-- Спекуляція доктора.-- Прибытіе индѣйцевъ въ челнокахъ.-- Огненная вода.-- Жилища семинолей въ Увергледсѣ.-- Мѣста охоты индѣйцевъ.-- Тигровый хвостъ.-- Индѣйскій кастаньеты.-- Туземная работа.-- Рѣка Міами.-- Водопадъ Міами.-- Эвергледсъ.-- Его описаніе.-- Четыре полумѣсяца.-- Индѣйское ароурутное растеніе.-- Отъѣздъ изъ Міами.-- Переѣздъ черезъ баръ.-- Берега Багамы.-- Остатки кораблекрушенія.-- Опасный въѣздъ.-- Первая буря.-- Начало дождей.

   На разсвѣтѣ пятаго дня нашего отъѣзда изъ Кей Веста, мы обогнули маякъ на Бискайскомъ островѣ, сзади котораго была группа кокосовыхъ деревьевъ, и затѣмъ, миновавъ хорошій домъ съ небольшимъ садикомъ и кусочкомъ обработанной земли, въ которомъ помѣщался сторожъ маяка, вошли въ Бискайскій заливъ. Поваръ нашъ служилъ намъ лоцманомъ и провелъ насъ чрезъ многочисленные мели и бары, препятствующіе плаванію въ этихъ мелкихъ водахъ.
   Заливъ имѣетъ около двадцато миль длины и до шести миль ширины, съ узкими и мелкими проѣздами между островками, отдѣляющими его отъ океана. Когда мы обогнули Флоридскій мысъ, по направленію носа нашего судна на прибрежной возвышенности показались двѣ деревянныя хижины, и нѣсколько миль далѣе этого мѣста, къ сѣверо-востоку, группа кокосовыхъ деревьевъ указывала входъ въ рѣку Міами, устье которой совершенно незамѣтно издали, благодаря окружающей его низменности.
   Поднявшись на сотню ярдовъ выше кокосовой рощи, мы бросили якорь на глубинѣ десяти футовъ и, проплывъ въ челнокѣ нѣсколько сотенъ ярдовъ вверхъ по рѣкѣ Міами, пристали къ грубо сдѣланной пристани на лѣвомъ берегу, гдѣ нашли спящаго негра. Намъ стоило не мало труда разбудить этого субъекта, но однако намъ удалось поставить его на ноги и узнать, что онъ олицетворялъ собою особу повара въ помѣстья Фортъ Даль, и, несмотря на свое нездоровье, онъ пошелъ, вслѣдствіе нашей просьбы, предупредить управляющаго о нашемъ пріѣздѣ.
   Во всей Флоридѣ поселеніе Міами, въ Бискайскомъ заливѣ, обыкновенно представляютъ себѣ чѣмъ-то въ родѣ земнаго рая, воздѣланнаго подобно Эдему, въ которомъ роскошно ростутъ всевозможные тропическіе фрукты, гдѣ глазъ наслаждается великолѣпными видами и гдѣ неизвѣстны лихорадка и смерть. Въ дѣйствительности это ни что болѣе, какъ маленькое поселеньеце на известняковой возвышенности, поднимающейся отъ пяти до тридцати футовъ надъ поверхностью моря, покрытой мягкимъ, песчано-глинистымъ, достаточно плодороднымъ слоемъ, въ нѣсколько дюймовъ толщины. Климатъ здѣсь довольно ровный, но очень жаркій; мѣстность красива, но не великолѣпна, а множество насѣкомыхъ окончательно отравляютъ жизнь.
   Домовъ въ Міами четыре, по два на каждомъ берегу. На правомъ, надъ бухтою, возвышается домъ англійскаго поселенца, М. Битль, живописно расположенный на возвышенности, окруженной садами и террасами, тщательно поддерживаемыми и насаженными, что и дѣлаетъ это мѣстечко однимъ изъ красивѣйшихъ въ Южной Флоридѣ и единственнымъ, могущимъ претендовать на вкусъ и удачную распланировку мѣстности.
   Во время нашего посѣщенія владѣтеля помѣстья не было дома, и намъ сказали, что оно продавалось. Недалеко отъ этого мѣста есть лавка, снабженная необходимыми припасами изъ Кей Веста, въ которой ведется значительная торговля съ индѣйцами, приходящими за виски и бусами.
   На лѣвомъ берегу Міами живетъ джентльменъ, которому поручено то, что называютъ помѣстьемъ Fort Dullas, принадлежащимъ компаніи, однимъ изъ членовъ которой былъ путешествующій съ нами докторъ. Помѣстье это состоитъ изъ шестисотъ пятидесяти акровъ земли, изъ которыхъ около двадцати акровъ были расчищены и засажены кокосами, гуявами, апельсинными и другими фруктовыми деревьями, представляющими въ настоящее время дикую чащу, едва отличающуюся отъ настоящаго лѣса. Тамъ можно также видѣть остатки каменнаго форта Далласъ, занятаго во время войны солдатами, и рядъ каменныхъ домовъ, обратившихся въ развалины.
   Помѣстье это, въ былыя времена, принадлежало одному джентльмену, воздѣлываніе сахарныхъ, хлопчатныхъ и плодовыхъ плантацій котораго занимало около двухсотъ невольниковъ; однако ему пришлось бросить все это еще до войны, такъ какъ трудъ здѣсь не вознаграждался, хотя на это дѣло былъ истраченъ значительный капиталъ. До сихъ поръ еще видны развалины домовъ, группа кокосовыхъ деревьевъ, посаженныхъ имъ вдоль лѣваго берега рѣки Міами, и чаща плодовыхъ деревьевъ, быстро превращающаяся въ настоящую джунглю.
   Нашъ докторъ, которому въ первый разъ удалось увидѣть свою собственность, повидимому не особенно остался доволенъ помѣщеніемъ своего капитала, и кромѣ того долженъ былъ отражать наши нападки по случаю разницы между его блистательнымъ описаніемъ поселенія и тѣмъ, что мы увидѣли въ дѣйствительности.
   Уединенное положеніе Міами составляетъ большое препятствіе къ основанію новыхъ поселеній, такъ какъ единственнымъ средствомъ сообщенія этой мѣстности съ внѣшнимъ міромъ служитъ маленькій mail-cutter, который два раза въ мѣсяцъ дѣлаетъ рейсы между Міами и Кей-Вестомъ, хотя, по моему, еще большее препятствіе представляютъ крылатыя насѣкомыя, между которыми мы увидѣли еще два новыхъ вида, кромѣ тѣхъ, которыя мучили насъ съ первой минуты нашего вступленія на почву Флориды. Одно изъ этихъ насѣкомыхъ было то, которое туземцы называютъ лошадиной мухою, величиною съ очень большаго слѣпня, жужжаніе котораго стоило жужжанія цѣлой дюжины этихъ послѣднихъ; оно имѣло коричневое тѣло съ желтыми полосами, похожее на тѣло африканскаго цеце, и укушеніе его причиняло сильную боль. Другая муха была значительно больше и походила на полосатую осу; одна изъ такихъ мухъ помѣстилась на моей ногѣ, едва я успѣлъ ступить на берегъ, и такъ жестоко укусила меня сквозь штиблеты, что я вспрыгнулъ отъ боли и сапогъ мой залился кровью.
   Наканунѣ нашего пріѣзда въ Міами, къ вышеупомянутой мною лавкѣ пріѣхали два туземныхъ челнока; въ каждомъ изъ нихъ сидѣли по двѣ индѣянки и одному индѣйцу, принадлежащихъ къ остаткамъ племени Семиноль, живущаго въ лѣсистыхъ мѣстахъ, или "островкахъ", возвышающихся надъ Эвергледсомъ, гдѣ они занимаются воздѣлываніемъ пшеницы, кукурузы, картофеля и другихъ овощей, которые, вмѣстѣ съ звѣриными шкурами, промѣниваютъ на свою любимую "огненную воду". Пріѣхавшіе индѣйцы не замедлили подвергнуться вліянію виски и были мертвецки пьяны нѣсколько часовъ спустя послѣ пріѣзда.
   По общимъ предположеніямъ, число индѣйцевъ, оставшихся до сихъ поръ во Флоридѣ, не превышаетъ ста пятидесяти человѣкъ. Они очень тихи и смирны, по прежнему дики, по прежнему избѣгаютъ встрѣчи съ бѣлыми и живутъ преимущественно охотой. Нѣсколько негровъ живутъ вмѣстѣ съ ними на ихъ островахъ и обработываютъ землю, по увѣренію одного посѣтившаго ихъ охотника, не на основаніи невольничества, какъ то предполагаютъ во всей Флоридѣ, но по обоюдному соглашенію, имѣя право уйти или оставаться, и пользуясь одними правами съ краснокожими.
   Семиноли имѣютъ двухъ начальниковъ; оба они носятъ почетное названіе "Тигроваго хвоста"; старшій приходится отцомъ младшему хвосту и имѣетъ почти сто лѣтъ отъ роду. Мы слышали, что будто онъ былъ убитъ своими женами за негодностью; но индѣйцы въ Міами не могли или не хотѣли подтвердить справедливости этого слуха. Индѣйцы жалуются, что жилища ихъ на островкахъ въ Эвергледсѣ такъ нездоровы, что имъ невозможно сохранять дѣтей, и дѣйствительно -- не подлежитъ сомнѣнію, что число ихъ быстро убавляется, и они, вѣроятно, совершенно исчезнутъ прежде, нежели истощится дичь, дающая имъ возможность существовать. У нихъ нѣтъ никакого исхода, такъ какъ, при первой попыткѣ ихъ эмигрировать изъ занимаемой ими мѣстности, поселенцы заставятъ ихъ возвратиться силой оружія. Пріѣхавшіе въ Міами краснокожіе были высокіе, хорошо сложенные люди, съ прямыми черными волосами и рѣзкими чертами лица; женщины ихъ представляли безобразную массу лохмотьевъ, украшенныхъ стеклянными бусами и нѣсколькими старыми монетами. Единственный образчикъ туземной работы, который намъ пришлось видѣть, былъ какой-то музыкальный инструментъ, который можно бы назвать индѣйскими кастаньетами, состоящими изъ шести черепаховыхъ черепковъ, нашитыхъ на куски вышитой оленьей кожи, выкроенной по размѣру ноги женщинъ, надѣвающихъ ихъ выше колѣна. Черепки эти наполняются бобами дикаго кофе, которые, гремя во время танца носящей ихъ женщины, производятъ звуки, напоминающіе испанскіе кастоньеты. Это -- рѣдкій образецъ туземной работы, достать который очень трудно, такъ какъ индѣйцы почти никогда не соглашаются продать его.
   Рѣка Міами въ своемъ устьѣ имѣетъ около восьмидесяти ярдовъ ширины при восьми или девятифутовой глубинѣ. Русло ея каменисто, а берега окаймлены корнепусками. Поднявшись вверхъ по теченію въ гичкѣ, мы нашли, что вода прилива доходила почти за три мили отъ залива, вслѣдствіе того, что наклонъ русла значительнѣе, нежели въ другихъ рѣкахъ Флориды. Рѣка эта, извиваясь въ своемъ теченіи между берегами, одѣтыми мангровами.-- пріютомъ цаплей, выпей и аллигаторовъ,-- имѣетъ на протяженіи семи миль не болѣе четырехъ футовъ глубины, и кончается водопадомъ Міами, падающимъ съ высоты пяти или шести футовъ,-- самымъ высокимъ водопадомъ въ южной Флоридѣ. Рѣка пробивается тамъ сквозь каменистыя окраины Эвергледса, въ восьми миляхъ выше форта Далласъ, и дальнѣйшее плаваніе дѣлается невозможнымъ.
   Въ окрестностяхъ Міами растетъ въ изобиліи индѣйскій ороурутъ, и въ прежнее время здѣсь процвѣтала фабрика для производства koonte, какъ здѣсь называютъ это растеніе, совершенно теперь оставленная. Пребываніе въ Міами намъ скоро наскучило, такъ какъ уже было поздно охотиться за оленями, и на другой день, вечеромъ, мы снова подняли якорь и направились къ морю, взявъ съ собою большой запасъ свѣжихъ кокосовыхъ орѣховъ, собранныхъ въ группѣ, растущей близъ устья рѣки, такъ какъ мы узнали отъ шкипера, что молоко ихъ могло служить лекарствомъ противъ диссентеріи, которою онъ страдалъ въ то время. Не желая идти противъ встрѣчнаго вѣтра, къ маяку Флоридскаго мыса, мы рѣшились попытаться пройти чрезъ узкій проходъ, извѣстный подъ названіемъ Bear Cut, и смѣло поплыли къ полосѣ сѣдыхъ волнъ, шумящихъ по ту сторону бара. Быстро пройдя мимо бѣлыхъ песчаныхъ отмелей, между которыми оставался проходъ не болѣе какъ въ нѣсколько ярдовъ, мы направились туда, гдѣ, по нашему мнѣнію, было самое глубокое мѣсто этой бѣлой пѣнистой полосы. Послѣ нѣсколькихъ тревожныхъ минутъ, однажды слегка задѣвъ за дно, мы благополучно переправились чрезъ баръ и направились къ маяку у пролива Юпитера, дѣлая десять узловъ при юго-восточномъ вѣтрѣ.
   Узнавъ въ Міами, что входъ въ лагуну, называемую бухтою С. Люси, близъ пролива Юпитера, за нѣсколько времени передъ этимъ былъ занесенъ пескомъ и имѣлъ не болѣе шести дюймовъ воды при полномъ приливѣ, мы посовѣтовали помощнику шкипера, исполнявшему въ то время должность лоцмана, которую поваръ нашъ, исполнявшій ее, сдалъ, перейдя черезъ баръ Бискайской бухты, направиться къ проливу Индіанъ Риверъ, хорошо извѣстному ему во время его блокадной жизни.
   Держась въ нѣсколькихъ миляхъ отъ берега, мы съ наступленіемъ темноты замѣтили костеръ, разложенный на берегу, который, по словамъ шкипера, принадлежалъ шайкѣ такъ называемыхъ beach combers, т. е. разбойниковъ, наполняющихъ берегъ въ надеждѣ поживиться грабительствомъ экипажа съ потонувшаго судна, или даже самихъ судовъ, которыя они стараются заманить къ берегу фальшивыми огнями. Вѣтеръ и гольфстремъ такъ быстро несли насъ, что, чрезъ девять часовъ послѣ отплытія изъ Бискайской бухты, передъ носомъ нашего судна на разстояніи семи миль, уже показался маякъ у пролива Юпитера. Вѣтеръ внезапно смѣнился мертвымъ штилемъ; гольфстремъ подхватилъ насъ и понесъ къ берегамъ Багамы, на разстояніи шестидесяти или семидесяти миль, и на восходѣ солнца мы уже находились на сѣверо-западномъ берегу большаго острова Багамы. Съ появленіемъ солнца подулъ восточный вѣтерокъ и послѣ полудня мы снова были въ виду береговъ Флориды, около Жильбертъ-Баръ, гдѣ остатки кораблекрушенія виднѣлись на скалахъ, вслѣдствіе чего шкиперъ и его помощникъ пришли въ чрезвычайно взволнованное состояніе, надѣясь на выгодную добычу. Подойдя ближе, опытный глазъ шкипера увидѣлъ, что другіе кораблекрушители уже успѣли побывать здѣсь, и потому, зная, что такіе люди не оставятъ ничего, что бы представляло хотя самую ничтожную цѣнность, они снова направили шкуну на сѣверъ, отъ всей души проклиная неизвѣстныхъ грабителей разбитаго судна, послѣ чего помощникъ шкипера взобрался на стеньгу и зорко смотрѣлъ вдаль во все то время, какъ мы плыли мимо низменныхъ береговъ, поросшихъ капустными пальмами и мангровами. За часъ до солнечнаго заката, онъ возвѣстилъ намъ съ своей обсерваторіи, что можетъ различить буруны около бара. Подойдя ближе, мы увидѣли на берегу три остова разбитыхъ кораблей; зрѣлище это для насъ не представляло ничего пріятнаго, такъ какъ мы знали, что насъ ожидаетъ весьма сомнительная рискованная переправа, по случаю которой держалось пари о томъ, удастся ли намъ благополучно перейти опасное мѣсто, не будучи разбитыми сильнымъ прибоемъ, громъ котораго уже слышался въ небольшомъ разстояніи отъ насъ, и вскорѣ, съ стѣсненнымъ сердцемъ, мы были уже между пѣнистыхъ волнъ, перекатывающихся чрезъ палубу нашего судна и быстро несущихъ насъ къ узкому приходу, чрезъ который стремился быстрый, приливъ. "Шесть футовъ"!-- закричалъ шкиперъ, опуская лотъ; "четыре фута", "три съ половиною"!-- затѣмъ послѣдовалъ сильный толчекъ и громадныя волны перенесли насъ чрезъ баръ и быстро увлекли къ противуположному берегу рѣки, которая въ этомъ мѣстѣ дѣлаетъ крутой поворотъ налѣво.
   Задѣвая слегка за деревья, Ida Mackay повернулась, послушная рулю, и мы снова свободно вздохнули, между тѣмъ какъ шкиперъ принялся осыпать ругательствами помощника, клялся всѣми чертями, что его не заманили бы сюда, если бы онъ зналъ, какъ тутъ опасно, и, во имя всего святаго, просилъ научить его какъ отсюда выбраться. Пройдя съ милю внизъ по каналу, мы передъ вечеромъ бросили якорь между корнепусковыми островками у восточнаго берега.
   Едва успѣли мы бросить якорь, какъ разразилась страшная гроза съ бурею и проливнымъ дождемъ, которая навѣрное помѣшала бы намъ войти въ проливъ и вѣроятно выбросила бы на мель, еслибы застала насъ на той сторонѣ бара. Путешествіе наше окончилось какъ нельзя болѣе во-время, такъ какъ седьмое апрѣля было послѣднимъ яснымъ и вмѣстѣ съ тѣмъ первымъ ненастнымъ днемъ во время нашего пребыванія во Флоридѣ. Начиная съ этого времени установился, или по крайней мѣрѣ начался, дождливый сезонъ, такъ какъ во все время остальнаго нашего пребыванія въ этой мѣстности днемъ и ночью бушевали страшныя бури, и дождь лилъ потоками, а громъ и молнія гремѣли и сверкали такъ, какъ тотъ, кто не былъ подъ тропиками, не можетъ себѣ представить.
   

ГЛАВА XVIII.

Ночь между манграми.-- Лѣсъ устричныхъ деревьевъ.-- Устричныя мели.-- Чиновникъ казначейства и Blocade-runners.-- St. Lucie.-- Профессоръ Фред. Беверлей.-- Его экскурсія къ озеру Окикубо.-- Дороги къ этому озеру.-- Преріи.-- Рѣка Кисиме.-- Птицы и рыбы.-- Берега рѣки.-- Озеро Окикубо.-- Его берега.-- Единственный островъ.-- Различная растительность.-- Конецъ озера въ Эвергледсѣ.-- Сѣверная граница Эвергледса.-- Макасиновыя змѣи.-- Недостатокъ рыбы.-- Развалины индѣйскихъ деревень.-- Трудности и лихорадка.-- Возвращеніе въ поселеніе.

   Не думаю, чтобы кто изъ насъ могъ забыть ночь, проведенную на якорѣ, между мангровами.
   Не успѣла утихнуть буря, какъ тучи москитовъ и песчаныхъ мухъ наполнили воздухъ и не переставали мучить насъ во всю ночь. Даже негръ Бобъ, улегшійся на палубѣ рядомъ со мною, кряхтѣлъ и стоналъ такъ жалобно, что видно было, что и его грубое тѣло сильно страдало; да и не мудрено, такъ какъ никто изъ насъ не могъ сомкнуть глазъ во всю ночь. Наконецъ появился нетерпѣливо ожидаемый день, и не мы не мало удивились, когда увидѣли себя окруженными лѣсомъ деревьевъ, изъ которыхъ каждое было покрыто сверху до-низу устрицами.
   Возвышаясь на сорокъ или пятьдесятъ футовъ надъ водою и тиною, густая чаща корнепусковыхъ деревьевъ покрывала берега и наполняла лагуну древесными островками. Нижнія вѣтви, пни и пауко-образныя развѣтвленія каждаго изъ этихъ мангрововыхъ деревьевъ, на высотѣ прилива, были сплошь покрыты компактною массою устрицъ изъ породы, извѣстной во Флоридѣ подъ названіемъ coon. Мы обобрали одну вѣтку и съѣли нѣсколько, но нашли ихъ горькими, хотя еноты очень ихъ любятъ и съ жадностью пожираютъ, откуда и произошло названіе coon. Устрицы эти покрывали не только деревья, но лежали кучами въ три или четыре фута вышиною на каждой отмели и на всемъ берегу. Громадныя устричныя мели доходили почти до поверхности воды въ нѣсколькихъ сотняхъ ярдовъ отъ нашей шкуны, и мы не замедлили спустить лодку и отправиться къ этому мѣсту, гдѣ въ полчаса нагрузили лодку самыми жирными и вкусными устрицами, какія мнѣ когда либо приходилось ѣсть.
   Вскорѣ послѣ солнечнаго восхода мы увидѣли въ зрительную трубу, что подняли паруса на маленькомъ катерѣ, стоящемъ на якорѣ у западнаго берега лагуны, около поселенія называемаго Люси, миляхъ въ четырехъ отъ нашей стоянки. Часъ спустя катеръ подошелъ къ намъ, и на нашу шкуну явились трое людей, назвавшихъ себя чиновниками казначейства (сборщиками податей), живущими въ Foron Copru, желавшихъ знать кто мы и какова была цѣль нашего прибытія. Увидѣвъ помощника шкипера, они обмѣнялись съ нимъ самыми дружественными привѣтствіями и рукопожатіями. Эти друзья не встрѣчались уже десять лѣтъ, съ того времени какъ контрабанда была занятіемъ обѣихъ сторонъ. Много различныхъ грузовъ было провезено тайнымъ образомъ чрезъ проливъ Юпитера, въ то время свободный, и чрезъ проливъ Indian Eines, прежде чѣмъ сѣверяне открыли эту торговлю. Намъ пришлось услышать много интересныхъ разсказовъ о томъ, какъ они едва избѣгли опасности, и о различныхъ случаяхъ поимки ихъ товарищей союзными крейсерами, преслѣдующими ихъ среди острововъ, въ которыхъ сѣверные моряки обыкновенно теряли дорогу, между тѣмъ какъ контрабандисты почти всегда успѣвали скрываться, благодаря хорошему знанію мѣстности.
   Мы поѣхали въ катерѣ въ С. Люси, и отправились въ домъ главнаго чиновника, М. Джемса Пейнъ, гдѣ познакомились съ профессоромъ-натуралистомъ, хорошо извѣстнымъ сотрудникомъ Нью-Іоркской газеты подъ именемъ Фред. Беверлей. Этотъ господинъ съ своей компаніей только что возвратился съ своей экскурсіи на озеро Окикубо и, сопровождая насъ въ нашемъ путешествіи къ сѣверу отъ С. Люси, подѣлился съ нами весьма интереснымъ описаніемъ пяти недѣль, которыя онъ и его товарищи употребили на изслѣдованіе каждаго проливца и лагуны этого мало извѣстнаго и до сихъ поръ еще неизвѣданнаго собранія водъ.
   Намъ пришлось идти цѣлую милю въ бродъ, прежде нежели мы могли спустить нашу лодку. Поселенцы, живущіе по близости рѣки, не имѣютъ вѣрнаго понятія о разстояніи отъ форта Басенгеръ до озера, и предполагаютъ, что это не менѣе шестидесяти миль. По нашимъ измѣреніями, оно оказалось въ пятьдесять пять миль, и мы только чрезъ два дня могли добраться до озера. Рѣка Кисиме чрезвычайно излучиста и быстра, а вода ея считается лучшею во всей Сѣверной Флоридѣ.
   Ширина русла рѣки одинакова почти на всемъ ея протяженіи, суживаясь однако вблизи устья. На первыхъ тридцати миляхъ встрѣчаются иногда буки и клены, но затѣмъ рѣка течетъ по обширнымъ равнинамъ, покрытымъ тростникомъ и низкими ивами, образуя множество лагунъ. Отдѣльныя группы магнолій ростутъ на болотистой почвѣ, имѣя издали видъ большихъ деревьевъ. Въ десяти миляхъ отъ форта находится хижина поселенца, послѣдняя, встрѣчающаяся по рѣкѣ. Въ двадцати миляхъ отъ озера встрѣчается послѣдній дубъ, а въ трехъ,-- громадный кипарисъ, съ котораго открывается видъ озера. При впаденіи своемъ въ озеро, Киссими образуетъ бухту въ одну милю шириною и длины, наполненную лиліями и водянымъ салатомъ. Вблизи устья ростутъ два кипариса, а все остальное пространство покрыто болотомъ.
   Самыми выдающимися птицами, замѣченными нами на рѣкѣ, были бѣлые ибисы, бѣлыя цапли, секретарь и коршуны.
   Вдоль рѣки, на разстояніи трехъ пяти миль отъ обоихъ береговъ ея, тянется полоса хвойнаго лѣса, который иногда доходитъ до самой рѣки, широко раскидываясь около озера и оставаясь въ прежнемъ разстояніи на западномъ берегу, гдѣ сливается съ кипарисами, окаймляющими восточный берегъ. Въ одной милѣ съ небольшимъ отсюда бухта образуетъ выступъ, которому кипарисы и отмели придаютъ пустынный видъ. За ними впрочемъ виднѣется песчаная полоса, поросшая вязовыми, кленовыми и бузинными деревьями, перевитыми громадными виноградными лозами. Позади этого песчанаго наноса, которой навѣрное долженъ покрываться водою, находится темная лагуна, кишащая аллигаторами.
   Въ разстояніи одной мили отъ этого мѣста находится мѣсто охоты индѣйцевъ, покрытое кипарисами.
   Въ этомъ мѣстѣ песчаная почва поднимается на шесть дюймовъ надъ озеромъ, и тихая лагуна можетъ дать хорошее пристанище лодкѣ. Изрѣдка встрѣчаются отдѣльныя полосы кипарисовъ и болота, и единственное мѣсто, годное для лагеря, находится въ десяти миляхъ къ юго-западу. Растительность тамъ состоитъ изъ шелковичныхъ деревьевъ, ясеней, кленовъ, буковъ, кипарисовъ, бузинныхъ и каучуковыхъ деревьевъ. Тамъ также можно видѣть гигантскіе кипарисы въ шесть футовъ въ діаметрѣ, совершенно окруженные каучукомъ и покрытые плющемъ. Берегъ простирается къ юго-западу почти на пятнадцать миль отъ Киссими, гдѣ длинный кипарисный "гаммокъ" кончается одинокою пальмою. Глубокая бухта, шириною около пяти миль, врѣзывается въ этомъ мѣстѣ въ берегъ почти на три мили. Къ югу тянется непрерывное болото, пересѣченное бухтами, отъ которыхъ во всѣ стороны развѣтвляется множество рѣчныхъ рукавовъ.
   На сѣверъ отъ этой мѣстности есть низменный, поросшій ивами, островъ, возвышающійся не болѣе какъ на нѣсколько дюймовъ надъ уровнемъ воды и покрытый гнѣздами цаплей и секретарей, къ которому примыкаетъ болото и на южной сторонѣ котораго есть другая глубокая бухта. Ниже этого острова берегъ на восемь миль тянется къ югу, затѣмъ уклоняется на юго-востокъ и представляетъ безотрадную мѣстность, окаймленную рядомъ низкихъ, темныхъ изъ. Берегъ этотъ имѣетъ весьма обманчивый видъ, такъ какъ, благодаря разнообразію оттѣнковъ, переходящихъ отъ свѣтлаго цвѣта травы въ темную зелень изъ, онъ кажется очень высокимъ путешественнику, еще не разочарованному близкимъ его осмотромъ.
   Въ тридцати миляхъ къ югу отъ Киссими находится единственный островъ на озерѣ, на который возможно высадиться, имѣющій полторы мили длины и находящійся въ четырехъ миляхъ отъ югозападнаго берега. Островъ этотъ лежитъ между сѣверо-западомъ и юго-востокомъ, совершенно сухъ съ восточной или озерной стороны и болотистъ на западной или береговой сторонѣ. Онъ возвышается не болѣе фута надъ уровнемъ воды, имѣетъ песчаную почву, покрытую каучуковыми деревьями, и ясенями. Почти пол-акра на одномъ концѣ острова было покрыто вьющимися тыквенными растеніями. Съ обѣихъ сторонъ на обоихъ концахъ острова есть густая ивовая и кипарисная чаща. Сѣверный конецъ острова покрытъ темными лозами "ипомеи", между которыми сотни бѣлыхъ цапель и розовыхъ ибисовъ соорудили свои гнѣзда. Влѣзши на одинъ изъ высокихъ растущихъ здѣсь кипарисовъ, можно на протяженіи нѣсколькихъ миль видѣть берегъ, въ который нерѣдко врѣзываются пальмовыя заросли, составляющія продолженіе береговой опушки. На сѣверѣ острова есть песчаный берегъ, въ длину одной мили, покрытый высокими кипарисами. За тридцать футовъ отъ этого мѣста начинается безконечное болото, въ которомъ были найдены рѣдкія мелкія ископаемыя. Къ югу отсюда есть бухта въ двѣ мили глубины, и берегъ дѣлаетъ уклонъ къ юго-востоку. Отъ этого главнаго болота этого южнаго берега озера Окикубо выдаются три косы, покрытыя растительностью, совершенно отличною отъ той, которая покрываетъ западный и сѣверный берегъ, и чрезъ болота которыхъ вода просачивается къ сѣверу. Сплетшіяся водоросли и лиліи, густо покрывая болото, представляютъ массу, легко проницаемую для воды. Озеро оканчивается тремя большими бухтами, въ пять или шесть миль глубины съ уклономъ на востокъ. Если и существуютъ, истоки въ этомъ направленіи, всѣ они не только не судоходны, но даже и незамѣтны. Почти напротивъ вышеупомянутаго острова вытекаетъ рѣчка, довольно широкая въ нѣкоторыхъ мѣстахъ. Фортъ Чентръ, въ которомъ былъ военный постъ во время войны, находился въ шести миляхъ отъ озера на этой самой рѣкѣ.
   Послѣ этого чередованія бухтъ и болотистыхъ косъ, берегъ круто уклоняется къ сѣверу, а растительность совершенно измѣняется. Изрѣдка появляются кипарисы и густыя заросли ясеней и пальмъ. Въ четырехъ миляхъ отъ начала сѣвернаго уклона, берегъ поворачиваетъ къ сѣверо-востоку. Въ трехъ миляхъ отъ этого изгиба находится группа трехъ острововъ, около двухъ миль длиною, лежащихъ отъ юга къ сѣверо-востоку и почти совершенно затопленныхъ водою, надъ которою возвышаются растущія на нихъ ясени и низкорослыя ивы. Прибрежье состоитъ изъ разбитыхъ ракушекъ и, на самомъ берегу,-- множества видовъ морскихъ раковинъ. Мы также нашли здѣсь куски coquina и слѣды енотовъ и кроликовъ, впервые послѣ увидѣнныхъ нами на сѣверо-восточномъ берега. Макассиновыя змѣи встрѣчались тамъ въ необычайномъ количествѣ и поднимались почти съ каждаго поваленнаго дерева.
   Это раковинное прибрежье граничитъ съ поясомъ кипарисовъ, между которыми перемѣшаны всѣ прежде встрѣчавшіяся намъ по сѣверо-западному берегу деревья, и пресѣкается только въ двухъ миляхъ отъ Киссими глубокимъ проливомъ, въ пятнадцати миляхъ на юго-востокъ отъ нея, и бухтою въ двухъ миляхъ отъ этой рѣки. Эта послѣдняя такъ похожа на бухту Киссими, что весьма легко можетъ быть принята за нее, при поверхностномъ наблюденіи. Рѣчка Тэйлоръ и съ нею другая вливаются въ озеро въ десяти миляхъ отъ Киссими; но русло ихъ до такой степени наполнено водянымъ салатомъ и лиліями, что только опытный глазъ можетъ его примѣтить.
   Озеро имѣетъ около сорока миль длины и около двадцати пяти ширины. Оно длиннѣе всего близъ устья рѣки Киссими къ юго-востоку, и шире всего по срединѣ, кромѣ того оно очень мелко, такъ какъ въ него на цѣлыя мили вдаются травяныя заросли, и намъ нигдѣ не пришлось найти болѣе двѣнадцати футовъ глубины. Окикубо не богато также и рыбою; во время страшныхъ бурь, свирѣпствующихъ здѣсь, вода часто возмущается до самаго дна, и ни одна изъ обыкновенныхъ рыбныхъ породъ не можетъ пережить такого волненія. Главная пища рыбъ -- раковидныя животныя -- здѣсь также очень рѣдки; даже аллигаторовъ здѣсь гораздо менѣе, чѣмъ бы слѣдовало ожидать, и ихъ можно встрѣтить только въ лагунахъ и въ устьяхъ рѣкъ.
   Птицъ здѣсь встрѣчается очень мало, за исключеніемъ цапель, и секретаря. Во все время нашего путешествія мы видѣли только одного человѣка, не принадлежавшаго къ нашей компаніи, и единственнымъ признакомъ пребыванія здѣсь людей были развалины двухъ деревень съ разрушенными домами, окруженныя плантаціями, поросшими дикою болотною растительностью, на восточномъ берегу, въ одиннадцати миляхъ къ востоку отъ рѣки Киссими. Бананы, сахарный тростникъ и гуявы росли тамъ въ изобиліи. Деревни эти принадлежали части Окикубскаго племени Семинолей, живущихъ въ настоящее время близъ "Большаго Кипариса", къ юго-западу отъ озера Окикубо.
   Къ этому графическому отчету объ озерѣ, относительно котораго до сихъ поръ существовали самыя смутныя понятія, мнѣ остается только прибавить, что на возвратномъ пути вся компанія должна была цѣлые два дня идти въ бродъ, по поясъ въ водѣ, выбравъ для возвращенія болѣе южный путь. Москиты и всякія другія кусающіяся и летающія насѣкомыя, аллигаторы и змѣи сдѣлали еще болѣе непріятнымъ это путешествіе, и одинъ изъ путешественниковъ, молодой бостонецъ, чуть не умеръ отъ лихорадки, полученной въ этихъ заразительныхъ болотахъ, отъ которой еще не поправился, когда я простился съ нимъ въ Нью-Іоркѣ, много недѣль спустя.
   

ГЛАВА XIX.

Поселеніе св. Люси.-- Черепашьи садки.-- Увеличеніе числа путешественниковъ.-- Отъѣздъ на сѣверъ.-- Индѣйская рѣка.-- Охотничій рай.-- Берега лагуны.-- Островъ устричныхъ отмелей.-- Убѣжище пеликановъ.-- Хлѣбное растеніе.-- Слѣпые москиты.-- Привалъ на берегу.-- Ночь на Индѣйской рѣкѣ.-- Фосфорная рыба.-- Рѣка Эльбау.-- Островъ Мерритъ.-- Культура апельсинныхъ деревьевъ во Флоридѣ.-- Сумасшедшій охотникъ.-- Печальныя послѣдствія урагана.-- Сильная буря.-- Гостинница Гарвея.

   Недалеко отъ стараго форта Копрону, три мили выше форта Пирсъ, на западномъ берегу пролива С. Люси, расположено поселеніе того-же названія. Оно состоитъ изъ нѣсколькихъ деревянныхъ домиковъ, тянущихся вдоль берега пролива, между обоими фортами. Такъ какъ оно представляетъ единственную деревушку во всей провинціи Бреваръ, носившей прежде названіе провинціи С.-Люси, то считается главнымъ городомъ и имѣетъ двѣ лавки и почтовое отдѣленіе. Главные жители поселенія, семейства Смитово и Пэнъ, владѣютъ небольшими расчищенными пространствами, засаженными кукурузою, дынями, бананами и пр.; главная же производительность здѣсь состоитъ въ скотоводствѣ, такъ какъ преріи, находящіяся за поселеніемъ и доходящія до рѣки Киссими, представляютъ хорошее пастбище. Обыкновенно С. Люси представляется всѣмъ чѣмъ-то въ родѣ Обѣтованной земли для туристовъ и охотниковъ по восточному берегу, хотя немногіе заходятъ такъ далеко на югъ; желающіе провести тамъ нѣсколько времени ради охоты и рыбной ловли, могутъ отлично устроиться въ поселеніи, а за нѣсколько миль по рѣкѣ С. Люси можно найти довольно много краснаго звѣря, индѣекъ и хорошіе мѣста для приваловъ. У поселенцевъ имѣются маленькіе катера и шкуны, которые можно нанимать за три доллара въ день и доѣхать на сѣверъ до лагунъ Москитовъ и Св. Августина, или къ югу до рѣки С. Люси и до маяка на проливѣ Юпитера, конечной точки путешествія въ лодкѣ по внутреннимъ лагунамъ, въ ста миляхъ отъ поселенія Міами.
   Кромѣ скотоводства, поселенцы С. Люси въ значительныхъ размѣрахъ промышляютъ черепахами, изобилующими въ этихъ лагунахъ. Пойманныхъ черепахъ заключаютъ въ черепашьи садки, какъ называются деревянныя ограды, сдѣланныя изъ плоскихъ брусьевъ, воткнутыхъ въ воду, близъ западныхъ береговъ лагуны. Поселеніе впрочемъ такъ отдалено отъ всякаго рынка, что сбытъ черепахи дѣлается очень труднымъ, и нашему шкиперу, вскорѣ послѣ нашего пріѣзда, была предложена хорошая плата за провозъ сотни черепахъ до Кей Веста, гдѣ ихъ можно было бы продать.
   Кромѣ черепахъ, въ здѣшнихъ водахъ иногда попадается Munati (Manatus Australia), теперь уже рѣже встрѣчающійся. Пойманный въ послѣдній разъ былъ выставленъ въ Джаксонвиллѣ; это было очень странное животное, имѣющее отъ девяти до десяти футовъ въ длину, вѣсившее тысячу пятьсотъ фунтовъ и представляющее смѣсь тюленя съ гиппопотамомъ. Его убили въ то время, какъ онъ пасся на берегахъ Индѣйской рѣки, близъ пролива; но намъ, не смотря на наше желаніе, не посчастливилось встрѣтиться съ живымъ экземпляромъ этого вида. Поселеніе С. Люси мнѣ вообще показались богаче всѣхъ тѣхъ, которыя мы видѣли, оставивъ Манати въ западной Флоридѣ, и наплывъ посѣтителей, увеличивающійся съ каждымъ годомъ на всѣхъ внутреннихъ лагунахъ восточнаго берега, по всей вѣроятности достаточно набьетъ карманы поселенцевъ, чтобы еще болѣе подвинуть его преуспѣяніе.
   Во время нашего прибытія всѣ туристы и охотники уже отправились на сѣверъ и въ поселеніи оставался только профессоръ Фред. Беверлей и его сотоварищи по экскурсіи къ озеру Окикубо. Такъ какъ они, не теряя времени, желали отправиться къ сѣверу, мы и присоединились къ нимъ, и общими средствами наняли катеръ, который долженъ былъ доставить насъ въ поселеніе Сандъ-Пойнтъ, въ ста миляхъ отъ С. Люси, близъ сѣвернаго конца Индѣйской рѣки. Намъ стоило не мало труда перетащить на судно разнообразную коллекцію профессора, состоящую отъ птичьихъ кожъ, черепашьихъ раковинъ, сухихъ цвѣтовъ и безчисленнаго количества бутылокъ, наполненныхъ змѣями, скорпіонами, жабами и другими отвратительными животными, излюбленными профессоромъ. Затѣмъ, простившись съ М. Пэномъ и пожелавъ благополучной переправы чрезъ проливъ и хорошаго возвратнаго пути шкиперу и подшкиперу "Ida Mackay", мы помогли единственному негру, составлявшему экипажъ, нашего катера, поднять парусъ, и въ пять часовъ утра, 9 апрѣля, поплыли, при небольшомъ южномъ вѣтрѣ, по направленію въ сѣверу.
   Въ восточныхъ штатахъ Америки, объ Индѣйской рѣкѣ говорятъ и пишутъ какъ о какомъ-то охотничьемъ раѣ, изобилующемъ необыкновеннымъ множествомъ дичи и богатомъ великолѣпными видами. Широкій морской рукавъ, съ совершенно плоскими берегами, тянущійся прямо какъ стрѣла, не можетъ представлять особеннаго разнообразія видовъ и, по правдѣ сказать, въ Индѣйской рѣкѣ нѣтъ ничего хорошаго, исключая ея имени и зелени густаго лѣса, покрывающаго оба берега. Что касается дичи, то выстрѣлы охотниковъ прогнали большую часть изъ окрестностей рѣки, и только въ нѣкоторыхъ притокахъ можно еще найти порядочную охоту. Въ густой джунглѣ еще до сихъ поръ скрываются пума и оцелотъ; но ихъ не найти безъ хорошей собаки, а хорошей собаки невозможно достать въ сосѣдствѣ Индѣйской рѣки. Рѣка эта, какъ называется эта лагуна, течетъ почти на сто миль отъ пролива С. Люси и другаго пролива, чрезъ который мы прошли на югѣ, до лагуны Москитовъ на сѣверѣ, съ которою она соединена искусственнымъ каналомъ, въ пятьсотъ футовъ длины и десять ширины.
   Соленыя воды этой лагуны изобилуютъ рыбою и устричными отмелями, которыя составляютъ значительное препятствіе для навигаціи, поднимаясь почти на два фута надъ поверхностью. Ширина лагуны доходитъ отъ шестидесяти ярдовъ, въ сѣверномъ входѣ въ Narrows, до шести миль около поселенія Сандъ-Пойнтъ. Средняя ширина ея около трехъ миль; но вода такъ мелка около береговъ, что намъ часто приходилось идти въ бродъ почти четверть мили, когда мы желали выйдти на берегъ.
   Узкая полоса земли, отдѣляющая лагуну отъ моря, имѣетъ не болѣе нѣсколькихъ футовъ вышины и покрыта мангровами, капустными пальмами и пальмочками -- на южной половинѣ, соснами и пальмочками -- на сѣверной. Западный берегъ болотистъ, съ гамоками, густо заросшими деревьями, за которыми тянется полоса сосноваго, дубоваго и пальмоваго лѣса, почти въ полмилю ширины. По временамъ эта полоса доходитъ до самой воды и представляетъ тогда единственное удобное мѣсто для высадки на западномъ берегу лагуны. Эти болота съ тинистыми берегами придаютъ мрачный видъ Индѣйской рѣкѣ, которую я представлялъ себѣ совсѣмъ другою; только изрѣдка можно было увидѣть тотъ чудный, серебристо-бѣлый песокъ, къ которому мы успѣли привыкнуть, странствуя по южному и западному берегу Флориды.
   Миль за двѣнадцать выше С. Люси, мы вошли въ такъ называемые Narrows, гдѣ плаваніе становится затруднительнымъ и гдѣ мы безпрестанно наталкивались и цѣплялись за устричные рифы, хотя катеръ сидѣлъ только на два фута въ водѣ. На многихъ изъ этихъ устричныхъ рифовъ укоренились мангровы и образовали цѣлые острова, постоянно увеличивающіеся и еще болѣе загромождающіе узкій каналъ, еще существующій на западной сторонѣ лагуны.
   Человѣку, незнакомому съ мѣстностью, невозможно было бы найти дороги между этихъ бесчисленныхъ рифовъ и острововъ; но наше черное воплощеніе въ одномъ лицѣ -- капитана, лоцмана и даже экипажа -- благополучно провело насъ чрезъ опасныя мѣста, и часа за два до солнечнаго заката мы выбрались изъ Narrows чрезъ проѣздъ въ родѣ естественныхъ воротъ, гдѣ берега были такъ близки другъ отъ друга, что когда мы оглянулись, то казалось, что между ними не было вовсе свободнаго пространства. Послѣ Narrows, мы поравнялись съ любопытнѣйшимъ мѣстомъ на Индѣйской рѣкѣ, извѣстнымъ подъ именемъ "Галчатника", находящагося на восточномъ берегу. Этотъ, такъ называемый, галчатникъ въ самомъ дѣлѣ представляетъ пеликановое убѣжище, такъ какъ служитъ мѣстопребываніемъ нѣсколькимъ десяткамъ тысячъ этихъ птицъ, въ продолженіи цѣлыхъ вѣковъ строящихъ свои гнѣзда на высокихъ деревьяхъ, совершенно засохшихъ въ настоящее время. Стволы ихъ и вѣтви стоятъ обнаженные и изсохшіе, покрытые бѣлою корою пеликановыхъ изверженій, поддерживая между верхнихъ вѣтвей грубо построенныя гнѣзда пеликановъ. Хотя эти птицы во множествѣ встрѣчаются по всей Флоридѣ и островахъ ея, однако нигдѣ, кажется, ихъ нельзя встрѣтить въ такомъ громадномъ количествѣ, какъ въ этомъ пунктѣ Индѣйской рѣки.
   Къ вечеру вѣтеръ стихъ и поэтому, доѣхавъ до рѣки Св. Себастіана, довольно значительнаго прѣснаго притока, вливающагося въ Индѣйскую рѣку съ западнаго берега, мы устроили привалъ для отдыха и ужина. Нашъ спутникъ-натуралистъ, посвящающій каждую свободную минуту укладыванію въ банки всѣхъ кусающихся пресмыкающихъ, какихъ онъ только могъ найти, занимался этимъ, пока не былъ готовъ ужинъ и не были закурены трубки. Намъ однако удалось уговорить его присоединиться къ нашему кружку вокругъ костра, и разсказать что нибудь о своихъ похожденіяхъ на Окикубо.
   Около нашей стоянки росло большое количество растенія, которое индѣйцы называютъ "white koonta", или хлѣбное растеніе, родъ Jamia, съ большими листьями папоротника, въ родѣ "Osmunda regalia", или королевскаго папоротника, растущаго на нашемъ родномъ островѣ. Это растеніе образовало подлѣсокъ густаго hammock'а капустныхъ пальмъ, подъ которыми были разбиты наши палатки. Тучи такъ называемыхъ въ восточной Флоридѣ слѣпыхъ москитовъ стояли въ воздухѣ и наполнили кострюлю, въ которой кипятился нашъ кофе; такъ какъ слѣпые москиты отличаются отъ москитовъ западной Флориды тѣмъ, что не кусаютъ человѣческихъ существъ, то мы спокойно вынесли ихъ присутствіе и выпили настой кофе и москитовъ безъ особеннаго уменьшенія аппетита.
   Насладившись недолгимъ, но спокойнымъ сномъ, мы вскорѣ послѣ полуночи, когда поднялся съ юга легкій вѣтерокъ, снова переправились на судно, и, поднявъ паруса, продолжали нашъ сѣверный путь.
   По мѣрѣ того какъ катеръ нашъ разсѣкалъ воду, передъ нами разливались лучи огненной жидкости, блестѣвшей фосфорическимъ свѣтомъ и представлявшей столь же новое, сколько и очаровательное для насъ зрѣлище. Мы могли различать ската, пилу-рыбу и другихъ обитателей этихъ южныхъ водъ, бросающихся на дно посреди огненнаго сіянія, которое позволяло ясно различать каждую чешуйку ихъ тѣла, между тѣмъ какъ быстрый ихъ ходъ означался полосою свѣта, подобно той, какую оставляетъ метеоръ на небесной тверди.
   На утро мы вошли въ небольшую естественную гавань, на западной сторонѣ лагуны, извѣстную подъ названіемъ Эльбоу Крекъ, откуда предполагаютъ прорыть каналъ къ источникамъ рѣки С. Джонъ у озера Вашингтонъ, на протяженіи шести миль. Это предположеніе уже давно существуетъ, подобно многимъ другимъ общественнымъ работамъ, которыя могли бы принести большую пользу Флоридѣ, но, за недостаткомъ фондовъ, не приводится въ исполненіе. Отмели рѣки доходятъ до рѣдко встрѣчающейся высоты двѣнадцати, четырнадцати футовъ и состоятъ изъ "coquina",-- любопытной смѣси разбитыхъ раковинъ и кремней, связанныхъ углекислой известью, и представляющей массу такъ же твердую какъ камень. Этотъ слой coquin'ы изрытъ глубокими ямами и образуетъ множество угловатостей, о которыя мы чуть не ударились, сорвавшись съ якоря и почти наскочивъ на скалу, прежде чѣмъ могли повернуть судно.
   Наконецъ мы бросили якорь въ устьѣ и, высадившись на берегъ, поднялись къ дому М. Густина, поселенца, живущаго въ этой мѣстности; у него мы нашли обильный завтракъ, которымъ могли воспользоваться, такъ какъ предпочитали болѣе цивилизованную форму питанія обѣду у нашего костра, которой вскорѣ весело запылалъ на берегу.
   Послѣ Эльбоу Крека, мы дошли до самой южной точки острова Мерритъ, самаго большаго во всей лагунѣ, имѣющаго тридцать миль длины, покрытаго сосновымъ лѣсомъ и населеннымъ нѣсколькими семействами поселенцевъ. Часть Индѣйской рѣки, огибающая востокъ этого острова, называется рѣкой Бананъ, на восточномъ берегу которой есть лѣсокъ апельсинныхъ деревьевъ, извѣстный во всей Флоридѣ подъ названіемъ лѣсочка Бертанъ, составляющій собственность поселенца этого имени, живущаго на маякѣ мыса Канавералъ, въ пяти миляхъ разстоянія, за полосой земли, отдѣляющей рѣку отъ моря.
   Большинство поселенцевъ Индѣйской рѣки занимается разведеніемъ апельсинныхъ деревьевъ, и по всей Флоридѣ апельсины Индѣйской рѣки считаются лучшими и продаются по очень высокой цѣнѣ -- пять центовъ за штуку.
   Я ѣлъ множество этихъ апельсиновъ, которые чрезвычайно сладки и сочны, громадной величины и толстокожи, но, по моему мнѣнію, не такъ ароматичны какъ испанскіе или итальянскіе. Серьезное препятствіе къ апельсинной культурѣ во Флоридѣ представляютъ также вредъ, причиняемый насѣкомыми, и морозы. Хотя эти послѣдніе здѣсь далеко не такъ сильны какъ морозы, часто бывающіе зимою на сѣверѣ Италіи, но повидимому апельсины, растущіе во Флоридѣ, гораздо нѣжнѣе. Кромѣ того, флоридскіе апельсины имѣютъ еще странную особенность: они не выдерживаютъ перевозки и портятся очень быстро по снятіи съ дерева.
   На сѣверѣ острова Мерритъ, между южною точкою лагуны Москитовъ и Индѣйской рѣки, есть другая апельсинная плантація въ тринадцать акровъ, называемая рощею Думмета, которая въ хорошіе годы давала сборъ болѣе чѣмъ въ четверть милліона апельсиновъ. Подвигаясь на встрѣчу сильному южному вѣтру, мы замѣтили передъ нами полунагую фигуру человѣка, стоящаго по поясъ въ водѣ, недалеко отъ западнаго берега, и отчаянно жестикулирующаго при приближеніи катера. Мы быстро прошли мимо, и значительное разстояніе, отдѣлявшее насъ, не позволило намъ разслышать что либо, кромѣ несвязанныхъ криковъ; вскорѣ фигура эта, не перестававшая размахивать руками, осталась позади насъ. Замѣтивъ эту личность, нашъ лоцманъ посовѣтовалъ не обращать на нее вниманія, и объяснилъ, что это былъ полусумасшедшій охотникъ, который въ продолженіи нѣсколькихъ лѣтъ жилъ на берегахъ Индѣйской рѣки, въ шалашѣ, выстроенномъ имъ самимъ, вокругъ котораго онъ самъ развелъ маленькій садикъ. Ураганъ, случившійся въ октябрѣ прошедшаго года, унесъ его шалашъ и окончательно погубилъ его маленькую усадьбу. Онъ съ жадностью разспрашивалъ о новостяхъ другаго свѣта, и возобновлялъ свой запасъ пороху и дроби, но никогда не подходилъ близко къ поселенію и отвергалъ всякое предложенное ему пособіе. Страшная октябрьская буря, разрушившая его уединенное жилище, также, казалась, разрушила послѣдній остатокъ разума въ его мозгу, хотя животный инстинктъ еще побуждалъ его поддерживать охотничьимъ промысломъ свои физическія и нравственныя силы. На сѣверѣ острова Мерритъ вѣтеръ перешелъ въ сильный: въ лагунѣ, имѣющей здѣсь отъ четырехъ до пяти миль ширины, поднялась сильная зыбь, и мы мчались съ такой быстротою, что за часъ до заката солнца достигли поселенія Сандъ Пойнтъ, на сѣверозападномъ концѣ Индѣйской рѣки, въ ста миляхъ отъ С. Люси. Высадившись у второй длинной деревянной пристани, мы взвалили на плечи свой багажъ и понесли къ небольшой деревянной лавочкѣ, на береговой сторонѣ плотины. Только что мы успѣли дойти туда, какъ полилъ сильный дождь, продолжавшійся почти часъ и, какъ всегда, сопровождаемый страшнымъ громомъ и молніей. Когда эта гроза миновалась, мы достали телѣгу у хозяина лавки и, до наступленія ночи, успѣли благополучно помѣститься въ отелѣ Гарвея, находящемся въ милѣ разстоянія отъ Индѣйской рѣки.
   

ГЛАВА XX.

Поселеніе Сандъ Пойнтъ или Титусвилль.-- Цѣна парусныхъ лодокъ.-- Лавки.-- Полковникъ Titus -- флибустьеръ, преобразовавшійся въ содержателя гостиницы.-- Больной.-- Старинная монета.-- Цѣлый бушель блохъ.-- Англійскій эмигрантъ.-- Отъѣздъ на западъ.-- Нашъ извощикъ.-- Печальный разсказъ.-- Несбывшіяся надежды.-- Испытанія бѣдняка.-- Капустный гуммокъ.-- Табунщики (пастухи).-- Пѣвчія птицы.-- Кипарисное болото.-- Нападеніе москитовъ.-- Вода озера Гарнея.-- Покинутый домъ.-- Рѣка С. Джонъ.-- Привалъ на берегахъ ея.

   Охотники по большей части выбираютъ поселенія Сандъ Пойнтъ, или Титусвиль и Новую Смирну, въ двадцати пяти миляхъ на сѣверъ отъ лагуны Москитовъ, въ округѣ Волунзія, своей послѣдней станціею передъ путешествіемъ къ Индѣйской рѣки и проливу С. Люси. Обыкновенная плата за лодку (маленькій катеръ съ небольшимъ грузомъ) въ любое изъ этихъ мѣстъ -- до сихъ поръ была пять долларовъ въ день и полтора доллара лодочнику; но цѣны это такъ быстро повышаются по мѣрѣ усиленія спроса, что эта такса вѣроятно въ непродолжительномъ времени будетъ удвоена. Запасы, исключая огнестрѣльныхъ снарядовъ, хотя и можно доставать повсюду, но они обходятся дешевле и бываютъ лучше, если ихъ привозить изъ Джаксонвилля и Саванны.
   Поселеніе Сандъ Пойнтъ состоитъ изъ отдѣльно стоящихъ домиковъ поселенцевъ и двухъ лавокъ; домики по большей части расположены на высокой мѣстности, покрытой хвойнымъ лѣсомъ, находящейся позади роскошнаго гуммока, тянущагося отъ лагуны на цѣлую милю въ ширину. Главная гостинница стоитъ на косѣ, выдающейся въ Индѣйскую рѣку, и представляетъ большое деревянное зданіе, которое содержитъ полковникъ Г. Ф. Титусъ, личность хорошо извѣстная по всей Флоридѣ.
   Вслѣдствіе того, что онъ состоялъ подъ начальствомъ Валькера во время его флибустьерской экспедиціи въ Никарагу, его называютъ полковникомъ, и столько же боятся, сколько не любятъ въ округѣ, въ которомъ онъ поселился. Изъ личныхъ моихъ наблюденій и изъ всего, что я о немъ слышалъ, я могъ заключатъ, что это человѣкъ съ большимъ запасомъ предпріимчивости и энергіи, двухъ достоинствъ, встрѣчающихся рѣдко во Флоридѣ, но вмѣстѣ съ тѣмъ слишкомъ преданный системѣ шпіонства и предательства, что и составляетъ причину враждебности къ нему отношеній.
   Впрочемъ туристы, останавливающіеся въ его гостинницѣ, были очень довольны доставленными имъ удобствами, и во всемъ поселеніи только одно его жилище заслуживаетъ названія гостинницы.
   Мы были единственными постояльцами въ гостинницѣ Гарвея, за исключеніемъ несчастнаго молодаго человѣка въ послѣднемъ градусѣ чахотки, которому повидимому никогда не придется увидѣть своей сѣверной родины, да еще одного охотника, только что возвратившагося изъ экскурсіи къ С. Люси. Этотъ послѣдній показалъ мнѣ старинный испанскій долларъ, найденный имъ въ индѣйскомъ курганѣ на берегахъ лагуны, съ весьма четкою надписью. "Carolus et Iohan. Hips, et Ind. reges." и испанскимъ гербомъ. Мы не могли сговориться на счетъ настоящей цѣны этой старинной серебряной монеты, и охотникъ сохранилъ при себѣ это воспоминаніе испанскаго владѣнія Флоридою въ шестнадцатомъ столѣтіи.
   Мы рѣдко встрѣчали во Флоридѣ такое множество голодныхъ блохъ какъ въ Сандъ Пойнтѣ; нашъ хозяинъ совершенно вѣрно опредѣлилъ ихъ количество, говоря что, "онъ могъ бы, обогатиться, продавъ ихъ по доллару за бушель". Обработанной земли здѣсь было мало; скотъ и свиньи по обыкновенію представляли главное богатство поселенцевъ. Большая часть свиней была краснаго цвѣта, такъ какъ эта порода часто встрѣчается между флоридскими свиньями. Во время нашего пребыванія въ гостинницѣ Гарвея, туда пріѣхалъ англійскій эмигрантъ изъ Миссури, въ телѣгѣ, запряженной муллами, которыхъ онъ въ этомъ видѣ велъ отъ самаго дома, за тысячу шестьсотъ миль. Мы наняли его телѣгу и муловъ, чтобы довести нашъ багажъ до озера Гарней, въ двадцати миляхъ отсюда, на сѣверо-западѣ Сандъ Пойнта, гдѣ мы надѣялись вскорѣ дождаться парохода, который могъ бы насъ доставить на сѣверъ внизъ по рѣкѣ С. Джонъ. Выѣхавъ изъ поселенія, мы отправились по довольно хорошей и торной дорогѣ, идущей по волнистой мѣстности, покрытой хвойными рощами, мѣстами прерываемыми гуммоками съ обычною растительностью капустныхъ пальмъ, каучуковыхъ деревьевъ, и т. п. Проѣхавъ девять миль, мы остановились обѣдать и кормить муловъ у покинутой хижины, около гуммока, близъ котораго протекалъ свѣтлый ручеекъ. Послѣ нашего обычнаго, скуднаго обѣда, состоящаго изъ кофе, жареной ветчины, сала и сухарей, нашъ возница разсказалъ намъ исторію своей эмиграціи изъ Миссури. Этотъ разсказъ о несбывшихся надеждахъ и тщетныхъ ожиданіяхъ богатства -- былъ печаленъ. Начитавшись блестящихъ разсказовъ о плодородіи Флориды и о томъ, что тамъ на вѣрное можно разбогатѣть даже безъ большаго труда, онъ рѣшился покинуть Миссури, гдѣ онъ съ годъ тому назадъ устроилъ себѣ небольшую ферму. Онъ продалъ эту ферму, купилъ телѣгу и муловъ на деньги, вырученныя отъ продажи, и, положивъ въ карманъ остальную сумму, тронулся въ свой долгій путь. Послѣ трехмѣсячнаго путешествія онъ достигъ Флориды, съ намѣреніемъ пріискать себѣ мѣстожительство. По мѣрѣ того какъ онъ подвигался впередъ, поселенцы уговаривали его ѣхать еще дальше, увѣряя, что онъ найдетъ гораздо лучшую и плодороднѣйшую землю, если проѣдетъ нѣсколько далѣе къ югу. Довѣрившись этимъ ложнымъ указаніямъ, онъ ѣхалъ все дальше и дальше на югъ, переѣхалъ Центральную Флориду и достигъ Индѣйской рѣки, слѣдуя по старой военной дорогѣ. Вмѣсто того, чтобы дѣлаться лучше, земля становилась все хуже и хуже, и естественныя преграды дальнѣйшему слѣдованію дѣлались все болѣе и болѣе непреодолимыми. Наконецъ исчезъ всякій слѣдъ, и непроницаемый джунгль преградилъ ему путь на югъ, когда онъ былъ на полдорогѣ отъ Сандъ Пойнтъ къ поселенію С. Люси. Не имѣя возможности двинуться впередъ, онъ долженъ былъ возвратиться назадъ и снова направлялся къ сѣверу, когда мы наняли его перевезти нашъ багажъ. Бѣднякъ былъ горько разочарованъ и проклиналъ лгуновъ, агентовъ эмиграціи, поселенцевъ, негостепріимную почву и бѣдность страны. Онъ предложилъ намъ купить его телѣгу и муловъ за сумму, достаточную для платы за дорогу до Миссури, отъ которой бы онъ могъ сохранить хотя сотню долларовъ, чтобы снова начать жизнь.
   Отъ оставленной хижины, въ которой мы отдыхали, во время дневной жары, дорога вскорѣ пошла внизъ къ одной изъ самыхъ большихъ и самыхъ плодородныхъ полосъ въ Восточной Флоридѣ, извѣстной подъ названіемъ "Капустнаго гуммока". Такъ какъ эта часть принадлежала испанцамъ, она вся осталась незаселенной и не было сдѣлано даже попытокъ къ обработкѣ этой земли, которая должна была быть чрезвычайно плодородна, судя по роскошной, покрывающей ее растительности. Гуммокъ этотъ пересѣкали небольшія саванны, покрытыя свѣжею, зеленою травою и пестрѣющія цвѣтами, преимущественно орхидейныхъ породъ.
   На этихъ лугахъ паслось множество стадъ, которыя стерегли трое людей весьма свирѣпаго вида, сидѣвшихъ подъ группою пальмъ и вооруженные карабинами и револьверами. Надо полагать, что они разогнали всю крупную дичь, такъ какъ намъ не пришлось увидѣть ничего, что бы можно было застрѣлитъ къ ужину, исключая нѣсколькихъ перепеловъ и пары песчаныхъ журавлей, торжественно выступавшихъ между деревьями, которыя впрочемъ были покрыты множествомъ прекрасно поющихъ птицъ съ чудно-красивымъ опереніемъ.
   Проѣхавъ Капустный гуммокъ, мы снова поѣхали чрезъ хвойные лѣса и затѣмъ достигли глубокаго кипариснаго болота, чрезъ которое бѣжала темная рѣчка, въ которой колеса телѣги погрязли по самыя оси; мокасиновыя змѣи поднимались съ каждаго гніющаго дерева, лежащаго въ вонючей тинѣ, и москиты чуть не довели до бѣшенства насъ и нашихъ муловъ своими нападеніями.
   Какъ мы, такъ и животныя почувствовали большое облегченіе, выѣхавъ изъ этого болота на возвышенную и сухую мѣстность, покрытую хвойнымъ лѣсомъ. Проѣхавъ нѣсколько миль по, этой лѣсистой мѣстности, по которой были разбросаны маленькіе кипарисные прудки, увидѣли передъ собою полосу капустныхъ пальмъ, и, по мелькающей между ними водѣ, окрашенной красными лучами заходящаго солнца, заключили, что были недалеко отъ озера Гарней.
   Проѣхавъ мимо оставленнаго жилища какого нибудь прежняго поселенца, около котораго банановыя и апельсинныя деревья уже смѣшались съ естественными произведеніями почвы и въ развалинахъ котораго уже поселились совы и коршуны, мы стали пробираться сквозь густой поясъ капустныхъ пальмъ и выѣхали на большую безлѣсную долину, которую огибаетъ рѣка С. Джонъ, впадающая затѣмъ въ южный конецъ озера Гарней, воды котораго на сѣверѣ граничили съ этою долиною.
   Еще двѣ мили по высокой травѣ, по почвѣ сухой и твердой въ это время года,-- и мы пріѣхали къ берегамъ рѣки С. Джонъ, передъ самымъ наступленіемъ ночи.
   Распрягши муловъ, уставшихъ послѣ долгаго путешествія и томительной дневной жары, мы пустили ихъ пастись на свободѣ въ высокой травѣ, и, выбравъ сухой песчаный берегъ для привала, расположились привести ночь подъ широко раскинувшимся кедромъ, на берегу темной и безмолвной рѣки, по водамъ которой мы должны были совершать остальную часть нашего путешествія въ Джаксонвилль,-- разстояніе около двухсотъ пятидесяти миль.
   

ГЛАВА XXI.

Рѣка С. Джонъ.-- Предполагаемый каналъ.-- Бывшая лагуна.-- Главная дорога путешественниковъ по Флоридѣ.-- Пароходство.-- Туристы.-- Отели.-- Дичь.-- Приходъ парохода.-- Озеро Гарней.-- Уничтоженіе аллигаторовъ.-- Растительность на берегахъ рѣки.-- Удачный выстрѣлъ.-- Озеро Джесунъ.-- Страшная буря въ кипарисномъ болотѣ.-- Свѣтляки.-- Южная ночь.-- Плаваніе при свѣтѣ факеловъ.-- Озеро Монроэ.-- Городъ Предпріятія.-- Зеленый ключъ.-- Меллоньвиль.-- Множество птичекъ.-- Голубой источникъ.-- Мелкія поселенія.-- Озеро Генрга.-- Островъ Дрейтона.-- Велака.-- Невыносимая жара.-- Рѣка Оклавари.-- Источникъ молодости.-- Палатка.-- Нижняя рѣка С. Джонъ.-- Перемѣна растительности.-- С. Августинъ.-- Улицы и посѣтители.-- Деревянные рельсы.-- Поселеніе Мандаринъ.-- Возвращеніе въ Джаксонвиль.

   Рѣка С. Джонъ, въ противоположность большей части рѣкъ въ мірѣ, течетъ отъ юга къ сѣверу и только въ шестнадцати миляхъ отъ устья круто поворачиваетъ на востокъ. Онъ беретъ свое начало въ болотистой мѣстности на сѣверо-востокѣ отъ озера Окикубо и длина ея доходитъ до четырехъ сотъ миль. Наклонъ русла ея такъ постепененъ, что у озера Гарней, въ разстояніи около двухсотъ пятидесяти миль отъ своего устья, она не больше какъ на три фута и шесть дюймовъ выше уровня прилива. Это было доказано изслѣдованіемъ, произведеннымъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ, когда практиковался каналъ, соединяющій озеро съ Индѣйской рѣкою.
   Если подняться на триста сорокъ миль вверхъ по рѣкѣ, до озера Вашингтонъ, то останется не болѣе шести миль до впаденія ея въ океанъ. Морскіе приливы замѣтны до озера Георга, въ двухстахъ миляхъ вверхъ по теченію, а вода рѣка солона и мутна почти до самаго озера Гарней, хотя это можно также приписать множеству соленыхъ ключей, въ нее впадающихъ. Цвѣтъ воды коричневый, съ замѣтной жирной пѣной, подобной пѣнѣ, замѣченной нами въ нѣкоторыхъ рѣкахъ, впадающихъ въ Мексиканскій заливъ.
   Предполагаютъ, что рѣка эта представляла когда-то лагуну, подобную Индѣйской рѣкѣ, которая, вслѣдствіе постепеннаго поднятія почвы, получила свой настоящій видъ медленной, со скоростію одной мили въ часъ текущей рѣки, безпрестанно разливающейся огромными пространствами мелкой воды, которыя хотя носятъ названія различныхъ озеръ, но въ сущности представляютъ ту же самую рѣку. С. Джонъ въ настоящее время представляетъ главную дорогу во Флориду, и морскіе пароходы доходятъ по ней до Палатки. Затѣмъ идутъ суда меньшихъ размѣровъ, дѣлающія рейсы по нѣскольку разъ въ недѣлю, до гор. Предпріятія (Enteprise), откуда еще меньшіе пароходы во всю зиму ходятъ до озера Гарней соединеннаго съ С. Джонъ извилистой рѣчкою. Послѣ начала апрѣля, однако, суда доходятъ только до озера Гарнея, такъ какъ глубина воды въ это время года бываетъ недостаточна, и это продолжается до начала дождей. Одному пароходу удалось проникнуть на югъ до озера Вашингтонъ, находящагося въ шестидесяти миляхъ выше озера Гарнея, но мелководіе и громадное количество водяныхъ лилій и другихъ растеній все-таки представляетъ серьезное препятствіе для плаванія по этой рѣкѣ, и, чтобы сдѣлать ее судоходною, потребуется не мало издержекъ.
   Каждый годъ тысячи туристовъ поднимаются вверхъ по С. Джонъ и по его единственному большому протоку Оклавари. Для помѣщенія этихъ путешественниковъ, по берегамъ обѣихъ рѣкъ выстроено множество большихъ гостинницъ, почти всегда по близости одного изъ бесчисленныхъ минеральныхъ ключей, вливающихся въ эти рѣки. Послѣдняя гостинница на югѣ въ настоящее время находится въ гор. Предпріятія (Enterpris), на озерѣ Монроэ, южнѣе котораго добирается только весьма незначительный процентъ туристовъ, да и тѣ состоятъ изъ охотниковъ направляющихся къ Индѣйской рѣкѣ и ея окрестностямъ, и изъ нѣкоторыхъ путешественниковъ и ученыхъ, производящихъ изслѣдованія страны.
   Къ югу отъ озера Гарней, рѣка извивается по обширнымъ равнинамъ, поросшимъ травою, когда-то покрытымъ водами лагуны, а теперь затопляемымъ рѣкою С. Джонъ во время дождливаго сезона. Лѣса, которые граничатъ съ этими низменнистями или болотами, имѣющими около трехъ или четырехъ миль ширины, состоятъ изъ капустныхъ пальмъ и хвойныхъ деревьевъ; въ этихъ лѣсахъ водится множество краснаго звѣря, между тѣмъ какъ болота изобилуютъ дичью во всю зиму. Даже во время нашего пребыванія тамъ еще оставались сотни дичи, хотя болѣе крупныя стаи уже переселились къ сѣверу, два мѣсяца тому назадъ.
   Пароходъ, давно ожидаемый съ сѣвера, наконецъ прибылъ къ озеру Гарней, и на слѣдующій день мы и наши новые друзья благополучно на немъ помѣстились и отправились внизъ по рѣкѣ С. Джонъ. Судно, въ которомъ мы предприняли это путешествіе, называлось "Volusia" и было выстроено въ родѣ баржи, какія бываютъ на Темзѣ, съ маленькимъ домикомъ наверху. Оно имѣло два маленькихъ боковыхъ колеса, двойной руль, четыреугольную корму и глубину въ восемнадцать дюймовъ спереди и два фута сзади послѣ нагрузки. Маленькія, чистенькія каюты, съ спальными принадлежностями, могли вмѣщать въ себѣ около двадцати пассажировъ; и хотя самый быстрый ходъ его не превышалъ семи узловъ въ часъ, но это было самое удобное судно для путешествія, отлично приспособленное для плаванія по узкимъ и извилистымъ водамъ Верхняго С. Джонъ. Грузъ нашего судна былъ какъ нельзя болѣе разнообразенъ: тутъ были и апельсины съ Индѣйской рѣки, и зеленые и желтые попугаи изъ окрестностей озера Гарней, пунцовые и бѣлые цвѣты въ полномъ цвѣтѣ пзл" лѣсовъ, окружающихъ это озеро, почтовыя сумки изъ южныхъ поселеній, живность и скотъ для сѣверныхъ рынковъ, и, наконецъ, не уступающая въ запахѣ всему вышесказанному, коллекція кожъ и закупоренныхъ змѣй, принадлежащая нашему профессору.
   Переѣхавъ озеро Гарней, имѣющее около четырехъ миль длины и ширины, и окруженное плоскими, густо поросшими лѣсомъ и неживописными берегами, мы вошли въ вытекающую изъ него рѣку, которая здѣсь очень узка и извилиста. Крутые изгибы ея до самаго озера Джесунъ имѣютъ восточное направленіе. Каждый злополучный маленькій аллигаторъ, наслаждающійся на песчаномъ берегу или показывающій свою черную голову надъ водяными лиліями, былъ немедленно встрѣчаемъ нами цѣлымъ градомъ пуль. Такъ какъ подобная охота продолжается уже давно, то почти всѣ аллигаторы, водящіеся во множествѣ въ рѣкѣ С. Джонъ, истреблены въ настоящее время, и мы не видѣли ни одного экземпляра на сѣверъ отъ озера Георга и между озерами Георга и Гарвея.
   Берега рѣки были покрыты богатой и прекрасной растительностью, исключая тѣхъ мѣстъ, гдѣ кончался лѣсъ и гдѣ громадное болото, покрытое травою, съ рѣдкими лѣсными островами, разстилалось до лѣса, виднѣющагося вдали. Мѣстами мы проходили мимо широкихъ саваннъ, на которыхъ паслись стада, или мимо печальныхъ кипарисныхъ болотъ съ густымъ подлѣскомъ изъ перепутанныхъ лозъ дикаго винограда, касающихся темныхъ водъ. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ русло рѣки было совершенно покрыто водяными лиліями и особымъ видомъ водянаго растенія "Pistia Spatulata"; массы его образовали цѣлые острова, которые мы разбивали и которые снова соединялись позади нашего судна.
   Множество утокъ плавало между водяными растеніями, по большей части въ сопровожденіи утятъ, уже умѣющихъ плавать. На одномъ изгибѣ рѣки мы внезапно увидѣли стадо индѣекъ, роющихся въ пескѣ; удачный выстрѣлъ положилъ на мѣстѣ великолѣпнаго стараго самца, который былъ взятъ на судно. Онъ имѣлъ болѣе сорока фунтовъ вѣсу и доставилъ всѣмъ намъ великолѣпное угощеніе. Послѣ небольшой остановки у домика поселенца, расположеннаго на высокомъ курганѣ, на лѣвомъ берегу рѣки, мы добрались до юзера Джесунъ, передъ самымъ закатомъ солнца, во время страшной грозы и проливнаго дождя. Переѣхавъ сѣверо-восточный конецъ озера, имѣющаго семнадцать миль длины и пять ширины, при очень незначительной глубинѣ, мы снова вошли въ узкое русло рѣки въ то время, какъ гроза еще болѣе усилилась и закатъ солнца смѣнился такимъ египетскимъ мракомъ, что мы были принуждены пристать къ окраинѣ кипариснаго болота, чтобы не наткнуться на какой нибудь могучій стволъ, возвышающійся надъ водою, или на кипарисное колѣно, какъ называются уродливые пни низкорослыхъ кипарисовъ. Мы оставались тамъ около двухъ часовъ, между тѣмъ какъ буря свирѣпствовала съ удвоенной силою; молніи сверкали такъ ярко, что освѣщали самыя темныя мѣста болота, что дѣлало еще ужаснѣе наступающій вслѣдъ за этимъ мракъ; громъ гремѣлъ не переставая и лились цѣлые дождевые потоки; недалеко отъ насъ высокій кипарисъ былъ расщепленъ сверху до низу электрическимъ токомъ во время этой величественной, но страшной борьбы стихій. Часа чрезъ два гроза прошла, черныя тучи исчезли какъ бы волшебствомъ, звѣзды засіяли еще ярче обыкновеннаго, и бесчисленныя миріады огненныхъ мухъ наполнили воздухъ и покрыли деревья и воду своими крошечными блестящими крыльями, мелькая передъ нашими глазами въ такомъ множествѣ, какого я никогда бы не могъ себѣ представить. Когда гроза миновалась, мы продолжали наше путешествіе и провели часъ за часомъ эту тихую, душную ночь, куря на палубѣ нашего судна и подвигаясь все дальше и дальше внизъ по теченію. Безконечное чередованіе гуммоковъ, лѣсовъ и кипарисныхъ болотъ, чрезъ которыя пролегалъ и извивался нашъ путь, принимало всевозможное странныя, фантастичныя формы, по мѣрѣ того какъ на нихъ падалъ свѣтъ факеловъ, прикрѣпленныхъ на кормѣ.
   Визгъ совы и случайный крикъ какого нибудь хищнаго звѣря до утра сливались съ равномѣрнымъ шумомъ колесныхъ крыльевъ; затѣмъ лѣсъ кончился и рѣка впала въ широко раскинувшееся водяное пространство, двѣнадцати миль длины и четырехъ ширины, называемое озеромъ Монроэ. Увидѣвъ его, мы отправились поспать нѣсколько часовъ, но вскорѣ были разбужены шумомъ причаливанія нашего парохода къ пристани въ гор. Предпріятія. Во время выгрузки и нагрузки парохода мы познакомились съ городомъ Предпріятія, главнымъ городомъ округа Волузіа. Онъ состоитъ изъ большой деревянной гостинницы, носящей названіе "Brock Hous", присутственнаго мѣста, почтоваго отдѣленія, нѣсколькихъ лавокъ и полудюжины деревянныхъ домовъ. Гостинница расположена на высокомъ раковинномъ курганѣ, на берегу озера, и зимою усердно посѣщается охотниками и больными, которые всѣ уѣхали до нашего пріѣзда, такъ что мы нашли ее почти пустою.
   Въ полумили отъ гостинницы находится минеральный источникъ, называемый Зеленымъ источникомъ (Grün Spring). Вода его зеленоватаго цвѣта съ значительною примѣсью сѣры; бассейнъ его имѣетъ двадцать пять ярдовъ въ діаметрѣ и сто футовъ глубины. Сотни за двѣ ярдовъ отъ перваго находится другой сѣрный источникъ, меньшихъ размѣровъ, около котораго есть соленый ключъ. Нѣсколько красивыхъ группъ апельсинныхъ деревьевъ передъ гостинницею и маленькія увеселительныя лодки, стоящія на якорѣ или вытащенныя на берегъ, придавали мѣстечку цивилизованный видъ. Зимою въ сосѣднихъ лѣсахъ можно устроить довольно хорошую охоту за краснымъ звѣремъ, а въ озерѣ водится много рыбы, и это все, чѣмъ долженъ довольствоваться охотникъ въ здѣшней мѣстности. Почтовая карета, приноровленная къ приходу пароходовъ, ходитъ до Новой Смирны, на лагунѣ Москитовъ, въ тридцати миляхъ отсюда; какъ я уже имѣлъ случай упомянуть, это послѣдняя станція путешественниковъ, направляющихся къ Индѣйской рѣкѣ.
   Изъ гор. Предпріятія, мы переѣхали на западный берегъ озера, гдѣ находятся двѣ гостинницы и нѣсколько виллъ, составляющихъ поселеніе Меллонвиля, названіе котораго произошло отъ стараго форта Меллонъ, на мѣстѣ котораго оно теперь возникло. Апельсиныя рощи составляютъ главное богатство Меллонвилля, и мѣстечко имѣетъ весьма цвѣтущій видъ; новыя постройки и увеличивающееся число лавокъ заставляютъ надѣяться, что онъ вѣроятно вскорѣ сдѣлается главнымъ городомъ округа Оранжъ, въ которомъ онъ находится.
   Чрезъ нѣсколько миль отъ Меллонвилля, рѣка снова суживается на ширину пятидесяти или шестидесяти ярдовъ, и намъ пришлось лавировать между кипарисными болотами и лугами, покрытыми высокой травою, дубовыми, пробковыми и пальмовыми гуммоками, окаймленными испанскимъ мхомъ, дикимъ виноградомъ, пунцовыми трубоцвѣтами и бесчисленными чужеядными растеніями. Между водяными лиліями изрѣдка показывались маленькіе аллигаторы, скрывавшіеся при нашемъ появленіи, такъ что самая интересная особенность этой части рѣки заключалось въ множествѣ громадныхъ птицъ, безпрестанно поднимающихся передъ нами. Стаи черныхъ и бѣлыхъ водяныхъ ибисовъ слетали съ вѣтвей прибрежныхъ деревьевъ; голубыя, бѣлоснѣжныя цапли, бѣлые пипсы, пеликаны и журавли поднимались съ мелкихъ водъ рѣки при каждомъ изгибѣ. По временамъ ястребъ поднимался надъ нашими головами, затѣмъ бросался въ воду, схватывалъ рыбу своими когтями и тотчасъ же выпускалъ ее при появленіи хищнаго плѣшиваго орла, зорко слѣдящаго за ястребомъ и подхватывающаго добычу на-лету, прежде чѣмъ она могла упасть на землю.
   Проѣхавъ двадцать пять миль, мы дошли до Голубаго Источника (Blue Spring), самаго южнаго англійскаго поселенія, во время англійскаго владѣнія здѣшней мѣстностью.
   Источникъ этотъ теплый и сѣрнистый, съ количествомъ воды достаточнымъ для плаванія парохода, на мѣстѣ его сліянія съ главной рѣкою; вода его такъ прозрачна, что можно было различить каждую рыбку на днѣ. Послѣ остановки около четырехъ поселеній, состоящихъ изъ двухъ или трехъ деревянныхъ домиковъ, окруженныхъ маленькими апельсинными и банановыми рощами, мы за часъ до заката солнца вошли въ самый широкій разливъ рѣки, называемый озеромъ Георга, представляющій водяную площадь въ восемнадцать миль длины на двѣнадцать ширины, ниже котораго находится маленькое озеро Георга, имѣющее семь миль длины и четыре ширины, такъ что длина этого разлива можетъ быть опредѣлена въ двадцать пять миль.
   Американцы называютъ озеро Георга однимъ изъ прекраснѣйшихъ озеръ въ мірѣ, но. по моему мнѣнію, подобный терминъ невозможно приложить къ огромной водяной площади, вблизи которой нѣтъ ни горъ, ни даже холмовъ, могущихъ составить красивый пейзажъ. За сѣверо-западнымъ берегомъ почва поднимается на вышину нѣсколькихъ футовъ въ видѣ песчанаго берега, покрытаго соснами и дубами и называемаго Eteniak scrub, который отдѣляетъ рѣку С. Джонъ отъ рѣки Оклавари, между тѣмъ какъ вся остальная окрестность покрыта невысокимъ лѣсомъ и представляетъ безотрадную, болотистую мѣстность.
   Острова на скверномъ берегу озера придаютъ этой мѣстности нѣсколько болѣе живописный видъ. Самый большой изъ нихъ, называемый Рембрантовымъ или Дрейзоновымъ островомъ, обработанъ; на немъ находятся самыя большія апельсинныя рощи въ этой мѣстности; но, кромѣ нѣсколькихъ индѣйскихъ кургановъ, на немъ нѣтъ никакихъ слѣдовъ туземныхъ жителей, о которыхъ говоритъ старинный путешественникъ Бертронъ.
   Пройдя двѣнадцать миль отъ озера Георга, мы пристали къ пристани Велака, расположенной на высокой горѣ, на восточномъ берегу рѣки, во время сильной бури, продолжавшейся съ небольшими перерывами во всю ночь, которая была одна изъ самыхъ душныхъ, которыя намъ приходилось переносить. Термометръ не опускался ниже 90о Фаренгейта, между тѣмъ какъ мы почти задыхались отъ горячей и влажной атмосферы.
   Напротивъ Велака, -- индѣйское названіе рѣки С. Джона, означающее цѣпь озеръ -- находится устье рѣки Оклавари, по которой, на протяженіи двухсотъ миль, ходятъ пароходы, доходящіе до Окагумка, на озерѣ Гаррисъ, въ округѣ Сумитеръ. Множество туристовъ отправляются оттуда къ Серебряному ключу, въ сотнѣ миль отъ Велака, замѣчательному прозрачностью своей воды и очень почитаемаго индѣйцами. Предполагаютъ, что это тотъ самый "Источникъ молодости", о которомъ говорилъ кацикъ Жуану Пансе-де-Леонъ.
   Отъ Велака мы на пространствѣ двадцати пяти миль должны были подвигаться при освѣщеніи смоляныхъ факеловъ, воткнутыхъ на кормѣ. Въ полночь мы дошли до Палатки, находящейся на западномъ берегу рѣки, главнаго города округа и самаго южнаго поселенія на этой рѣкѣ, достойнаго носить названіе города. Мы провели тамъ часть ночи, въ ожиданіи разсвѣта, чтобы выгрузить грузъ, почту и пассажировъ. Палатка находится въ семидесяти пяти миляхъ отъ Джаксонвилля и представляетъ конечный пунктъ рейса, совершаемаго большими пароходами отъ Саванны до Чарльстона. Этотъ городъ расположенъ на высокой мѣстности, вдоль берега рѣки, съ полутора-тысячнымъ населеніемъ, имѣетъ двѣ гостинницы, меблированныя комнаты, лавки, церкви и школы, и вообще представляется весьма процвѣтающимъ.
   Рубка лѣса и воздѣлываніе апельсиновъ составляютъ главныя занятія жителей; большія апельсинныя рощи въ окрестностяхъ привлекаютъ сюда посѣтителей, независимо отъ климата, который зимою считается лучшимъ для чахоточныхъ. Послѣ непродолжительной прогулки по песчанымъ тропинкамъ, мы снова продолжали нашъ путь. Ниже Палатки рѣка расширяется почти на двѣ-три мили, и остается такою до самаго впаденія своего въ Атлантическій океанъ, нося въ этомъ мѣстѣ названіе Нижней С. Джонъ, между тѣмъ какъ выше Палатки ее называютъ Верхній С. Джонъ. По мѣрѣ того какъ мы по ней спускались, мѣстность значительно измѣнялась. Берега стали выше и не такъ болотисты; капустныя пальмы и кустарники низкорослыхъ пальмъ гуммока, саванны и травянистыя болота смѣнились сосновыми, дубовыми, магноліевыми и лавровыми рощами, и хотя мѣстами вблизи устья встрѣчались кипарисныя болота, но уже въ гораздо меньшемъ количествѣ. Число поселеній, домовъ и апельсиновыхъ рощъ увеличивалось, и мнѣ казалось, что эта мѣстность достаточно обильна для значительнаго народонаселенія; между тѣмъ какъ наоборотъ -- Верхній С. Джонъ не представляетъ по большей части ничего, кромѣ обширныхъ болотъ и нездороваго климата.
   Великолѣпные лѣсные ландшафты и странная тропическая растительность, покрывающая берега узкаго теченія, кончается у Палатки, вслѣдствіе ширины рѣки, и остальное путешествіе до Джаксонвилля показалось намъ монотоннымъ и, сравнительно, малоинтереснымъ, такъ какъ отдаленность береговъ позволяла намъ цѣнить красоту растительности только тогда, когда мы останавливались вблизи какого нибудь поселенія.
   Двадцать шесть миль ниже Палатки мы достигли Токои, на восточномъ берегу, соединеннаго съ С. Августиномъ линіей желѣзной дороги съ деревянными рельсами, въ пятнадцать миль протяженія, представляющею однообразный трехчасовой путь, идущій чрезъ хвойные лѣса.
   С. Августинъ интересенъ съ исторической стороны, какъ первое поселеніе, выстроенное испанцами на сѣверо-американскомъ континентѣ; онъ расположенъ на берегу Атлантики, на узкомъ полуостровѣ, образуемомъ рѣками Себастіани и Матанзасъ. Въ этомъ маленькомъ городѣ еще существуетъ много старинныхъ испанскихъ зданій; узкія его улицы были въ прежнее время вымощены "coquina", которая служила также матеріаломъ для постройки многихъ зданій. Климатъ его считается особенно здоровымъ, и его двѣ большія гостинницы и множество пансіоновъ каждую зиму наполняются больными и лицами, пріѣзжающими для своего удовольствія съ сѣвера. Нѣкоторыя охотничьи партіи нанимаютъ также лодки въ С. Августинѣ и отправляются къ лагунѣ Москитовъ, а оттуда по каналу къ Индѣйской рѣкѣ; но этотъ путь выбираютъ рѣже двухъ другихъ, уже упомянутыхъ мною. Молодой американскій артиллерійскій офицеръ, ѣхавшій съ нами отъ С. Августина до Нью-Іорка, увѣрялъ насъ, что, пробывъ цѣлый годъ въ гарнизонѣ въ С. Августинѣ, онъ, по собственному опыту, убѣдился, что во всѣхъ Соединенныхъ Штатахъ нѣтъ болѣе пріятной и здоровой мѣстности.
   Между Токои и Джаксонвиллемъ, на разстояніи сорока девяти миль, двѣ мѣстности заслуживаютъ описанія, это: Grun Cove Spring и сосѣдняя Magnolia, представляющая купанье, такъ часто посѣщаемое страждущими ревматизмами и накожными болѣзнями, что его называютъ "Саратогою Флориды"; въ пятнадцати миляхъ ниже по теченію находится хорошенькое поселеніе Мандаринъ, состоящее изъ нѣсколькихъ дюжинъ частныхъ домовъ, почти спрятанныхъ въ густыхъ апельсинныхъ и лимонныхъ рощахъ, въ одной изъ которыхъ М. Гарріетъ Бичеръ-Стоу проводитъ каждую зиму.
   На всемъ пятнадцати-мильномъ разстояніи между Мандариномъ и Джаксонвиллемъ берега рѣки густо застроены виллами, а въ руслѣ рѣки находится множество мачтъ и трубъ затонувшихъ кораблей и пароходовъ, печальныя воспоминанія междоусобной войны 1861--65 г.
   Пріѣхавъ въ Джаксонвилль и еще разъ высадившись на его пристань, мы отправились на наши прежнія квартиры въ отель International, и узнали, что нашихъ пріятелей очень тревожило наше почти трехмѣсячное отсутствіе, такъ какъ всѣ другіе туристы и охотники, давно уже возвратившіеся съ юга, не могли дать имъ никакого о насъ извѣстія.
   Сравнивая наши замѣтки, мы увидѣли, что путь, избранный нами, былъ самый лучшій, потому что если мы и не убили столько крупной дичи, сколько надѣялись, за то охотились гораздо лучше другихъ и изслѣдовали большую страну, до тѣхъ поръ совершенно неизвѣстную.
   

ГЛАВА XXII.

Конецъ нашей кочевой жизни.-- Разлука съ спутниками.-- Различныя дороги во Флориду.-- Сухимъ путемъ или моремъ?-- Мы отправляемся по желѣзной дорогѣ въ Саванну.-- Поѣздъ сходитъ съ рельсъ.-- Послѣдняя ночь въ лѣсахъ Флориды.-- Пріѣздъ въ Саванну.-- Отъѣздъ въ Нью-Іоркъ.-- Живые и мертвые пассажиры.-- Воспоминанія о кочевой жизни во Флоридѣ.

   Съ возвращеніемъ въ Джаксонвилль была окончена наша кочевая жизнь во Флоридѣ, къ крайнему сожалѣнію каждаго изъ насъ.
   Отсюда дороги наши раздѣлились; спутникъ мой М. долженъ былъ отправиться на западъ въ Новый Орлеанъ; докторъ -- къ себѣ домой въ Августу, въ Георгію; наши друзья -- изъ Окикубо въ Бостонъ, а я самъ -- въ Нью-Іоркъ и оттуда въ Англію.
   Такъ какъ путешествіе отъ Саванны до Джаксонвилля я совершилъ моремъ и по рѣкѣ, пріѣхавъ туда сухимъ путемъ съ сѣвера, то я рѣшился возвратиться обратно въ Саванну сухимъ путемъ, затѣмъ моремъ въ Нью-Іоркъ, чтобы быть въ состояніи судить о преимуществахъ или недостаткахъ каждаго изъ этихъ путей.
   Одинъ сѣверный житель замѣтилъ мнѣ, когда я выѣзжалъ изъ Флориды на сѣверъ: "Если вы поѣдете сухимъ путемъ, вы пожалѣете, что не поѣхали моремъ; а если вы поѣдете моремъ, вы пожалѣете, что не поѣхали сухимъ путемъ". Я былъ вполнѣ готовъ подтвердить первое предположеніе, такъ какъ продолжительное путешествіе по желѣзной дорогѣ въ Саванну, чрезъ безотрадные хвойные лѣса и болота, болота и хвойные лѣса, бѣдные шалаши негровъ, разбросанные по лѣсамъ, разоренныя плантаціи, бѣдное населеніе и другія доказательства печальнаго состоянія, до котораго въ настоящее время доведена Южная Виргинія, Сѣверная и Южная Каролина и въ меньшей степени Георгія, такъ утомили и опечалили меня, что я нетерпѣливо желалъ быть снова въ открытомъ, здоровомъ свѣтломъ морѣ, и пребываніе мое въ Чарльстонѣ не могло разсѣять этого мрачнаго впечатлѣнія: такъ еще замѣтны тамъ послѣдствія междоусобной войны, какъ въ постройкахъ, такъ и въ частной жизни поселенцевъ. Рѣшивъ возвратиться сухимъ путемъ изъ Джаксонвилля въ Саванну, я взялъ билетъ прямаго сообщенія въ Нью-Іоркъ, со включеніемъ сухопутнаго и морскаго транзита, и явился на станцію въ шесть часовъ утра, какъ мнѣ было сказано, хотя поѣздъ отправился только чрезъ четыре часа, благодаря тому, что путь былъ загроможденъ поѣздомъ, сошедшимъ съ рельсъ, что такъ часто здѣсь случается, что публика отнеслась совершенно безразлично къ этому обстоятельству и не выразила ни удивленія, ни нетерпѣнія вслѣдствіе замедленія. Наконецъ телеграфъ возвѣстилъ, что путь свободенъ, и мы отправились по той самой дорогѣ, по которой доѣхали до станціи Balduin, отправляясь въ Cedar Keys. Какъ и въ тотъ разъ, мы были приглашены негромъ "на настоящій завтракъ бѣлаго человѣка". Отъ Балдуина мы поѣхали уже не на юго-западъ, а прямо на западъ, чрезъ большіе хвойные лѣса; по временамъ на нашемъ пути попадались рѣчки, небольшія болота и разбросанныя поселенія изъ двухъ или трехъ домовъ.
   Лакъ Сити, главный городъ округа Колумбіи, показался намъ процвѣтающимъ мѣстечкомъ, откуда мы продолжали нашъ путь къ западу до Ливъ Окъ, главнаго города округа Саванны, гдѣ старая негритянка, по имени "Annt Patty", выставила на платформу накрытый столъ, за которымъ мы получили цыплятъ и кофе, единственную пищу, которую возможно достать между Балдуинъ и Саванною, во все время восемнадцати-часового путешествія.
   Отъ Ливъ Окъ мы отправились на сѣверъ по вѣтви желѣзной дороги, ведущей въ Георгію, чрезъ такіе же хвойные лѣса съ пальмовымъ подлѣскомъ, гдѣ уже стали встрѣчаться возвышенности и даже невысокія горы. Близъ Саванна Сити мы переѣхали рѣку того же названія, воспѣтую въ негритянской пѣснѣ, и, проѣхавъ еще немного, пріѣхали въ поселеніе Джисперъ-Сити. Какъ уже наступала ночь, я удалился въ спальный вагонъ, чтобы въ послѣдній разъ заснуть въ лѣсахъ Флориды и на утро проснуться уже въ прекрасной столицѣ Георгіи. Въ Саваннѣ я сѣлъ на пароходъ "Favourite Side-whut S. S. San Jacinto", отправлявшійся въ Нью-Іоркъ, и горькимъ опытомъ еще больше удостовѣрился въ дѣйствительности предсказанія моего пріятеля-сѣверянина.
   Судно было наполнено пассажирами, живыми и мертвыми; по серединѣ корабля, у перилъ квартеръ-дека, стояли два гроба, съ именами лицъ, въ нихъ помѣщающихся, между тѣмъ какъ по крайней мѣрѣ дюжина живыхъ пассажировъ, старыхъ и молодыхъ, мужчинъ и женщинъ, были въ послѣднемъ градусѣ чахотки, и всѣ они очевидно ѣхали умирать на родину.
   Несмотря на великолѣпную погоду и всѣ удобства, во время четырехдневнаго переѣзда въ Нью-Іоркъ, мнѣ не разъ пришлось отъ души пожалѣть о томъ, что я не поѣхалъ "сухимъ путемъ". Какъ бы ни было длинно и утомительно путешествіе изъ Англіи во Флориду, охотникъ и натуралистъ будутъ вполнѣ вознаграждены за все утомленіе и трудности. Даже теперь, находясь въ роскошнѣйшемъ городѣ въ свѣтѣ, передо мною воскресаютъ воспоминанія о свободной, кочевой нашей жизни во Флоридѣ, и мнѣ бы хотѣлось снова кочевать подъ ея граціозными пальмами или плыть между ея пустынными мангрововыми островами.

"Природа и Люди", NoNo 12, 1879

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru