Тэффи Н. А. Собрание сочинений. Том 1: "И стало так..."
М., "Лаком", 1997.
Почти каждый день найдете вы в газетах известие о том, что кто-нибудь совершил убийство из ревности. И до такой степени стало это обычным, что даже не дочитываешь до конца, -- все равно знаешь наперед, что из ревности.
Да и не одно убийство! Самые разнообразные преступления и проступки объясняются ревностью.
Чтобы бороться с этим ужасным злом, французы выстроили даже специальную лечебницу для ревнивых и пользуют их с большим успехом.
Чувствуется, что не сегодня -- завтра найдут микроб ревности, и тогда дело будет поставлено вполне на научных основаниях.
Да и пора.
Ревность в человечестве растет и ширится и захватывает, казалось бы, совсем неподведомственные ей учреждения.
Как вам, например, понравится такая история:
"Крестьянин Никодим Д., проживающий на Можайской улице, пришел к своей знакомой мещанке Анисье В. и стал требовать от нее денег. Когда же Анисья денег дать отказалась, крестьянин Д. из ревности перерезал ей горло".
Недаром писал Соломон: "Люта, как преисподняя, ревность!"
"Мещанин К. убил лавочника и ограбил выручку. Преступление свое объясняет ревностью".
Недавно на Николаевском вокзале арестовали известного железнодорожного вора. Пойманный как раз в ту минуту, когда тащил бумажник из кармана зазевавшегося пассажира, вор объяснил овой поступок сильной вспышкой ревности. По его словам, и все предыдущие кражи он совершал под влиянием этого грозного чувства.
Присяжные, сами в большинстве случаев люди ревнивые, всегда оправдывают преступления из ревности. А сколько ужасов, никому не известных или известных очень немногим, причиняет супружеская ревность!
Одна молодая дама приехала весной к себе домой из Гостиного двора. Извозчик ей попался на белой лошади, которых многие избегают в весеннее время, чтобы не пачкать платье.
Муж встретил даму очень сурово и, окинув взглядом ее костюм, воскликнул со злым торжеством:
-- И вы будете отрицать, что ездили на свидание!
Дама отрицала, объясняла, показывала сделанные ею покупки.
-- Хорошо-с! -- холодно ответил муж. -- Но не будете ли вы любезны открыть мне имя старика, который линял на ваше платье?
И он указал на клочья белых лошадиных волос, прилипшие к коленям несчастной.
Пораженная неопровержимой уликой, бедная женщина тут же согласилась на развод, взяла на себя вину и обязанность выплачивать алименты пострадавшей стороне, которая с большим трудом утешилась, женившись на собственной кухарке.
Но тяжелее и хуже всех этих убийств одна тихая семейная драма, о которой из посторонних знала только я одна, и то случайно. Потом скажу, почему я об этом знаю.
Здесь речь идет о ревности, которая втерлась в душу любящей женщины, развратила ее любящего и верного мужа и разрушила долголетний союз.
Жили эти супруги очень дружно в продолжение шести лет. Срок немалый для современного чувства.
Вот как-то приехала к жене, которую назовем для удобства Марией Ивановной (собственно говоря, для моего удобства, потому что, рассказывая о двух женщинах, из которых каждая по отдельности "она", очень легко запутаться), ее приятельница и осталась обедать.
Подруги сидели уже за столом, когда прибежал со службы муж Марьи Ивановны. Обедали, разговаривали.
Только замечает Марья Ивановна, что муж ее что-то неестественно оживлен. Она стала приглядываться.
Когда гостья ушла, Марья Ивановна сказала мужу:
-- Неужели она тебе так понравилась?
-- Да, она славная, -- отвечал тот.
-- Что же тебе в ней так понравилось?
-- Да просто я в хорошем настроении. Мне сегодня обещали прибавку и отпуск.
Дело, казалось бы естественное, но Марья Ивановна, как тонкий психолог, поняла, что это просто мужской выверт, и продолжала:
-- У нее чудные глаза! Не правда ли?
-- Да? Не заметил. Нужно будет поглядеть.
-- Что за руки! Нежные, ласковые! Так и хочется поцеловать. Правда? Я приглашу ее завтра. Хорошо?
-- Хорошо, хорошо. Нужно будет посмотреть на нее повнимательнее, раз ты так восхищаешься.
На другой день муж внимательно смотрел на приятельницу и часто целовал ей руки, а Марья Ивановна думала: "Ага!"
Через два дня, когда он сильно опоздал к обеду, Марья Ивановна сказала, поджимая губы:
-- Ты был на набережной и гулял с Лизой.
-- Что-о?
-- Пожалуйста, не притворяйся. Ты прекрасно знаешь, что она в эти часы гуляет по набережной. Конечно, тебе приятно пройтись с такой красивой женщиной, на которую все оборачиваются. Это, говорят, совсем особенное чувство.
Муж Марьи Ивановны, человек молодой и по натуре довольно увлекающийся, хотя и сдержанный, немножко призадумался. Думал он дня два, а на третий, выходя со службы, нанял извозчика прямо на набережную, разыскал там приятельницу своей жены и проводил ее домой.
-- Ты, конечно, уже пригласил ее с собой в театр? -- спросила его Марья Ивановна, наливая остывший суп.
Муж растерянно пожал плечами, -- ему и в голову не пришло!
Но через несколько дней он уже исправил свою ошибку и повел приятельницу жены в "Фарс".
На другое утро Марья Ивановна сказала ему:
-- Где вы ужинали?
Он молчал. Ему стыдно было признаться, что он не догадался пригласить даму в ресторан.
-- Я вас спрашиваю, где вы с ней вчера ужинали? -- гневно настаивала Марья Ивановна и, не дождавшись ответа, ушла, хлопнув дверью.
Целую неделю она с мужем не разговаривала.
Бедняк мучился несказанно. Он уже успел за это время побывать с приятельницей в ресторане, но совершенно не знал, что ему делать дальше. Без опытных наставлений жены он был как без рук.
"Что мне делать! Что мне делать! -- думал он. -- Нельзя же все гулять да ужинать! Надоест!"
На седьмой день жена сказала, презрительно поджимая губы:
-- Чего же вы сегодня дома? Такая чудная погода. Везите вашу пассию в Павловск! Целуйтесь с ней под каждым кустом! Вы думаете, я не знаю, куда вы с ней ездите? Ха-ха!
Муж схватил пальто и радостно выбежал на улицу. Теперь, слава Богу, он знал, что нужно делать. Через неделю жена наклеила на окна билетики.
-- Раз вы решили с осени жить вместе, -- с достоинством объяснила она, -- то я хочу вовремя сдать квартиру. Для меня одной она слишком велика.
Муж вздохнул и пошел к приятельнице. К его удивлению, та выслушала его очень сухо и даже как будто не совсем поняла, чего он хочет.
-- Я вижу, -- сказала она, -- что вы придаете слишком серьезное значение нашему маленькому флирту. Лучшерасстанемся.
Он не огорчился, а только растерялся и пошел к жене за дальнейшими указаниями.
Она и слушать его не стала. --
-- Я все знаю! Все! У вас мало денег, и вы требуете, чтобы я обеспечила вашу новую семью!
Он так привык слушаться ее в своих любовных делишках, что бессознательно повторил:
-- Требую! Требую!
Она заплакала.
-- Теперь вы на меня кинетесь с кулаками!.. За то, что я... не захочу-у-у!
-- Подлая! -- заорал он вдруг и, вскочив с места, стал изо всей силы трясти ее за плечи. -- Подлая! Обеспечь нас всех! Всех обеспечь сейчас же!
Подруга была очень удивлена, когда узнала, что неизвестное лицо положило в банк деньги на ее имя.
У Марьи Ивановны она больше не бывала. Сама Марья Ивановна от доброй встряски точно иссякла и не могла больше обдумывать делишки своего мужа.
Оба скоро успокоились и считали, что дешево отделались от урагана страсти, чуть не разбившей их семейную жизнь.
Ревность -- штука лютая. Заставит ли она убить любимого человека или женить его на сопернице, -- и то и другое хлопотно и неприятно.
И если у нас построят лечебницу для ревнивых, то я чистосердечно готова приветствовать благое начинание.
* * *
P. S. Я еще забыла сказать, откуда я узнала в таких подробностях о рассказанной мною трагической истории. Очень просто:
-- Я ее сама выдумала.
КОММЕНТАРИИ
Ревность. Соломон (X в. до н. э.) -- легендарный древнееврейский царь и мудрец, чьи "Книга притчей" и "Песнь песней" входят в Ветхий Завет.
"Люта, как преисподняя, ревность" -- цитата из "Песни Песней" (8, 6).
Николаевский вокзал -- ныне Московский вокзал в Петербурге.