Тэффи
Сватовство

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Из раздела "Далекое"


Н. А. Тэффи

  

Сватовство

  
   Тэффи Н. А. Собрание сочинений. Том 3: "Городок".
   М., Лаком, 1998.
  
   Она подмазала брови и губы, причесала волосы гладко, чтобы четко выделился профиль, и надела темно-красное платье, потому что для своей Каточки, для своей милой подружки, готова была на все.
   Коренев эстет. Коренев и разговаривать не станет с вульгарно причесанной и пошло одетой женщиной.
   А нужно его заставить не только разговаривать, но внимательно вслушаться в ее советы и доводы. Вслушаться и послушаться.
   Она волновалась. Смотрела в зеркало, репетировала наиболее ответственные фразы.
   -- Вы должны это сделать! -- говорила она сама себе в зеркало и властно сдвигала подмазанные брови. -- Вы должны сделать Каточку своей женой. Любовь одной рукой дает нам права, а другой накладывает на нас обязанности... -- Нет, положительно, лицо должно быть при этом бледнее!
   Она долго и тщательно втирала пудру, подправляла кисточкой брови и снова репетировала:
   -- Любовь одной рукой дает права, а другой... Теперь лучше.
   Как это все трудно! Но, милая Каточка, ты можешь быть спокойна. Ты доверила свою судьбу другу умному и опытному.
   Наконец!
   Коренев пришел очень оживленный и немножко удивленный.
   -- Вы меня очень обрадовали, милая Лидочка, вашей запиской, но очень удивили обещанием какого-то серьезного разговора. В чем же дело?
   Она повернулась в профиль, властно сдвинула брови и сказала твердо:
   -- Владимир Михайлович! Любовь одной рукой дает вам права, а другой накладывает...
   -- Как? -- удивился Коренев. -- Другой рукой накладывает?
   -- Не перебивайте меня! -- вспыхнула Лидочка. -- Другой рукой накладывает обязанности.
   Коренев подумал, потом взял собеседницу за обе руки и поцеловал сначала одну, потом другую.
   -- Я всегда знал, что вы хорошая и серьезная женщина. Только почему вы говорите со мной, точно миссионер с эфиопом? В чем я провинился?
   Лидочка растерялась.
   -- Нет, Вовочка, вы не провинились; только вы очень легкомысленный человек, и я боюсь за судьбу моего друга.
   Лицо Коренева сделалось серьезным.
   -- В чем дело, Лидочка, говорите прямо?! Дело идет, очевидно, о Каточке?
   -- Да, вы угадали. Я лучший друг Каточки. Я дала ей слово, что никому ничего не скажу. И я сдержу клятву. Вы знаете, что Каточка уехала к тетке в Киев?
   -- В Киев? Когда? Зачем?
   -- Вчера. Уехала от вас. И я поклялась, что не открою вам место ее пребывания, и я не открою.
   -- Да ведь вы же сказали, что она в Киеве.
   -- Разве? Ну, это я так, вскользь.
   -- Послушайте, Лидочка, не мучьте меня! Скажите мне правду -- в чем дело? Уверяю вас, что для меня это очень серьезно.
   Он даже побледнел. Лидочка посмотрела на него с некоторым недоумением.
   Неужели он действительно серьезно любит эту Катюшку-вертушку?
   -- Извольте, я скажу вам правду, -- торжественно ответила она. -- Мой друг, Каточка Леженева, любит вас серьезно и искренно. На легкий флирт она не способна. Она рождена быть женой и матерью, а вы рвете ее сердце и относитесь к ней легкомысленно. И вот она решила бежать от вас и там, в уединении, или забыть вас или...
   Она зловеще замолчала. Он схватил ее за руки.
   -- Лидочка? Ради Бога? Что вы говорите! Ведь я же люблю ее!
   -- Может быть, -- иронически скривила губы Лидочка. -- Может быть, и любите, но не той любовью, какую заслуживает такая женщина.
   -- Но ведь это же недоразумение? Я люблю ее очень серьезно. Я собирался просить ее руки.
   -- Неужели? -- совершенно некстати удивилась Лидочка.
   -- Да! да! Я считаю Каточку очень серьезной и умной девушкой...
   -- Ну, относительно этого я, положим, с вами не согласна. В гимназии она еле плелась. На выпускном экзамене ответила, что Геростат был конь Александра Македонского. Нет, уж будем откровенны -- умной ее никак нельзя назвать. Я могу это сказать, потому что я лучший ее друг.
   -- Я, конечно, не спорю, -- замялся Коренев, -- но у нее такая серьезная и глубокая душа, какой я не встречал у современных женщин.
   Лидочка вспыхнула. Кому приятно выслушивать такие вещи?
   -- Серьезная, ха-ха! За новую шляпку душу продаст!
   -- Ну, что вы говорите! Конечно, она любит все красивое, как всякое талантливое существо.
   -- Это Каточка-то талантливая? Каточка, которая с трудом одним пальцем на рояли тренькает. "Мадам Лю-лю-у! Я вас люблю-у!" Как моторный гудок. Ха-ха! Ну и удивили же вы меня!
   -- Так вы не находите ее талантливой! -- опечалился Коренев. -- Что-ж, -- может быть, вы и правы. Когда смотришь на такое очаровательное личико, как у нее, то невольно приписываешь ему какие-нибудь душевные качества. У нее очаровательная внешность. Она так выделяется между всеми своими приятельницами. Такая изящная красота! Акварельная какая-то!
   Лидочка даже побледнела.
   "Вот идиот какой нашелся! Прямо какой-то бешеный".
   -- Ну, знаете, Владимир Михайлович, можно быть смешным, но не до такой степени! У Каточки изящная красота! Конечно, когда она вымажет на себя четыре банки краски всех цветов, так трудно не сделаться акварелью. А вы бы посмотрели на нее утром, пока она не успела еще навертеть на себя фальшивые подкладки да накладки. То-то бы удивились! Мне вы можете верить. Я ее лучший друг и знаю все ее тайны.
   Коренев притих и долго молчал.
   -- Лидия Николаевна, -- сказал он наконец. -- Не щадите меня, она, скажите мне всю правду -- она поручила вам поговорить со мною?
   -- Нет!.. то есть да. Я дала слово не выдавать ее, но ведь вы же ей не скажете об этом! Это было бы неловко, раз я ее лучший друг.
   -- Та-ак. Значит, она все-таки любит меня? Значит, она, несмотря на свое легкомыслие и э-э-э... ограниченность, способна на искреннее и серьезное чувство, в наш век, когда женщины...
   -- Ах, перестаньте, Вовочка! Ну, что вы наивничаете. Каждая барышня старается так или иначе выйти замуж. Точно вы не понимаете. Каточка -- мой лучший друг, и я, конечно, не позволю сказать о ней ничего дурного, но само собой разумеется...
   -- Позвольте, Лидочка? А как же вы намекали как будто даже на самоубийство с ее стороны. Или мне это показалось?
   -- Ну, конечно, показалось.
   Оба помолчали. Лидочка глубоко вздохнула и сказала с печалью и состраданием:
   -- Ну, что же, милый друг, ведь придется вам жениться, ничего не поделаешь.
   Коренев тоже вздохнул.
   -- Я ничего не имею против брака вообще. Боюсь только, что мы с Каточкой мало подходим друг к другу. Ну, да свет не клином сошелся.
   Он ушел печальный, но спокойный. Лидочка долго улыбалась себе в зеркало, тоже печальная, но спокойная.
   -- Милая Каточка! Я сделала все, что могла! Но ведь этот Коренев такой упорный идиот!

КОММЕНТАРИИ

  
   Сватовство. Рассказ входил в сборник "Вчера" (Пг. -- Издание журнала "Новый Сатирикон". -- 1918).
   ...что Герострат был конь Александра Македонского -- Герострат -- житель Эфеса, желая прославиться, поджег в 356 г. до н.э. храм Артемиды в Эфесе. Александр Македонский (356--323 до н.э.) -- царь Македонии, великий полководец; согласно преданию, родился в ночь, когда Герострат поджег храм Артемиды. Конь Александра Македонского -- Букефал (Буцефал) пал в битве против Пора в 326 г. до н.э.; в гимназических учебниках истории пересказывалась легенда о том, как Александр Македонский укротил Буцефала, не поддававшегося до него ни одному наезднику. Ср. в "Древней истории" Тэффи, пародирующей гимназический курс Иловайского: "Сын Филиппа был Александр Македонский. Хитрый Александр родился нарочно как раз в ту ночь, когда сжег храм безумный грек Герострат; сделал он это для того, чтоб присоединиться к Геростратовой славе, что ему и удалось вполне.
   Александр с детства любил роскошь и излишества и завел себе Буцефала.
   Одержав много побед, Александр впал в сильное самовластье. Однажды друг его Клит, спасший ему когда-то жизнь, упрекнул его в неблагодарности. Чтоб доказать противное, Александр немедленно собственноручно убил несправедливца.
   Вскоре после этого он убил еще кое-кого из своих друзей, боясь упреков в неблагодарности. Та же участь постигла полководца Пармениона, сына его Филона, философа Каллисфена и многих других. Эта невоздержанность в убиении друзей подорвала здоровье великого завоевателя. Он впал в неумеренность и умер значительно раньше своей смерти" ("Всеобщая история, обработанная "Сатириконом". -- СПб. -- 1910. -- С. 32).
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru