Тэффи
Звонари

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Из раздела "Далекое"


Н. А. Тэффи

  

Звонари

  
   Тэффи Н. А. Собрание сочинений. Том 3: "Городок".
   М., Лаком, 1998.
  
   Обещал дяденька приехать в субботу к вечеру, чтобы вместе потом разговляться, да разлив удержал, и поспел он только к четвертому дню праздника.
   Приехал веселый.
   Дом куропеевский встретил его радостно. Все двенадцать окон, что выходили на соборную площадь, сверкали на солнце свежевымытыми стеклами, звенели, отражая колокольный звон, и празднично сквозили на них сине-подкрахмаленные занавески.
   Забрал свои кульки, вылез из тарантаса.
   Дернул за звонок. Еще и еще. Что-то долго не отпирали.
   Высунулась девка, какая-то точно одурелая.
   -- Ась?
   -- Не ась, а здравствуйте.
   -- Ась?
   -- Ваши-то дома?
   -- Ась? Дома, дома. Пройдите в зальце.
   Дяденька расчесал бороду. Вошел.
   Навстречу ему выплыла сестрица Анна Егоровна с Нюточкой. У обеих уши завязаны и из повязки вата торчит.
   -- Здравствуй, голубчик... чмок-чмок, -- воистину... Ась? Чего долго не ехал? Что? Чего?
   -- Да что вы -- распростудились тут все что ли?
   -- Чего? Ты громче говори. Да пойдем на ту сторону, ко мне в спаленку. Там все-таки легче.
   -- А сам-то где? -- спрашивал дяденька.
   Но Анна Егоровна только щурилась, жмурилась и вела его по комнатам. Нюточка за ними.
   Пришли в спаленку.
   Анна Егоровна развязала платок, вынула из ушей вату и паклю.
   -- О-ох! О-ох! Сам-то под периной и две подушки сверху навалены. Иди, Нюточка. Растолкай папеньку.
   -- И где вас тут угораздило простудиться-то?
   -- О-ох! О-ох! И не простужены мы, а звон нас донял. Четверо суток с утра до вечера гудет! Везде на Святой любителям звонить разрешается, ну эдакого, как в нашем городе, -- нигде нет. Сапожник Егоров и трубочист Гвоздев. Один гудит, другой очереди ждет. И как у них головы не треснут! Житья от них нет, хоть из дому беги!
   Вышел хозяин.
   -- Христос воскрес! Да вот, братец, беда какая! И куда денешься? Не в трактире же мне, семейному человеку, сидеть прикажешь! Оглохли, как есть оглохли!
   -- А ты бы с ними поговорил, со звонарями-то с этими... Либо нажаловался бы куда.
   -- Да кому нажалуешься-то? Это их право. Я их безобразников-то уж два раза призывал. Раз по двугривенному дал, другой по полтиннику, чтобы передохнуть дали.
   -- Ну, и что же?
   -- Ну и ничего. За двугривенный полчасика, действительно, помолчали, а за полтинник так будто на зло еще громче растрезвонились. Мы Глашку к ним посылали. Так они ей велели сказать, что меньше, как за восемь гривен, и разговаривать не станут. Нам, говорят, не расчет. Мы, говорят, время упустим, а там опять жди целый год.
   Дяденька подумал, почесал в бороде, усмехнулся и говорит:
   -- Неправильно вы за дело принялись, оттого у вас так и получается. Они -- народ коммерческий, смекалистый. Вы ведь что? Вы, покупатели, тишину от них купить хотите. Вот они вам цену и нагоняют. Полтинник, восемь гривен. А там, глядишь, как насядут хорошенько, так и по целковому отвалите. Неправильно вы дело поставили.
   -- А как же быть-то?
   -- Не тишину от них покупать надо, а звон...
   -- Да куда его, батюшка, помилосердствуй! И без того...
   -- Ничего вы не понимаете. Я вам за полтинник спокой куплю. Глашка! Зови сюда звонарей.
   Через десять минут звонари стояли в прихожей. С черным носом Гвоздев. С красным -- Егоров. Дяденька вышел к ним.
   -- Здорово, ребята! Это вы так расчудесно трезвоните?
   Оба носа, и черный и красный, обиженно фыркнули.
   -- Что же, что трезвоним?
   -- Мы в своих правах...
   -- Где ни доведись...
   -- И везде разрешено, а у вас вдруг не смей.
   -- И нигде этого не видно...
   -- Да что вы, братцы? -- удивился дяденька. -- Я вас что-то не пойму. Я вас поблагодарить позвал, потому как по соседству звоном вашим пользуюсь. Глашка-а! Принеси водочки, звонарей наших любезных попотчевать. Люблю, я братцы, смерть люблю хороший благовест! Ну, и звоните же вы, прямо, как по нотам! Заслушаешься! Я и нашим говорю, что это, мол, вас только сначала укачало, а, вы, говорю, вслушайтесь, как следует, так еще спасибо скажете. И что же вы думали, сегодня сестрица-то говорит: "А и правда, приятно звонят". А Гаврила Петрович так приказал завтра с утра окна раскрыть. Мне, говорит, особливо утром приятно.
   Черный и красный носы засопели смущенно.
   -- Пусть дадут рупь, -- хрюкнул черный, -- за рупь могу и совсем бросить.
   -- Ежели по рублю... -- просипел красный.
   Дяденька удивился.
   -- Да что вы, голубчики, за что обижаете? Я вон в прошлом году пять целковых предлагал, охотника искал у себя в Мамадыше, чтобы хорошо звонил. Не нашлось. Тренькали, да без всякого ладу. Я, братцы, вам каждому полагаю по двугривенному в день. Звоните. Только, чтобы как следует. Как один, значит, отзвонил, так другой сразу за веревку. Я не жмот, а денег даром платить не люблю.
   Красный нос хлюпнул. Черный поскоблился коричневым ногтем.
   -- Не маловато ли будет, ваша милость?
   -- Поищите, кто вам больше даст.
   -- Обидно! А когда начинать-то?
   -- Сегодня и начинайте. За полдня получите по гривеннику.
   -- Ишь, какой ловкий! Мы теперь уставши, все утро звонили, хоть по пятиалтынному дай.
   -- Я, братцы, тоже деньги-то не сам печатаю. Не хотите, не надо. Наше вам с кисточкой.
   Дяденька повернулся и вышел.
   Весь вечер была тишина.
   Куропеевы благодушествовали. Раскупорили уши, заказали пирог с налимом.
   Утром начался благовест.
   Но к трем часам неожиданно прекратился, звонари явились для переговоров.
   -- Воля твоя, обижаешь ты нас. Над нами вон и ребята смеются. За двугривенный работай для него весь день!
   -- Что ж, братцы, так договаривались.
   -- Темного человека обойти легко.
   -- Попробовал бы сам, коли так просто.
   -- Всю головушку за день-то разломит...
   -- Рука онемеет.
   -- Сказано двугривенный. Не хотите -- не надо.
   -- Эдак обижать.
   Ушли.
   Тишина. Благодать.
   -- Чего это и другие-то никто не звонит?
   Вечером под колокольней завопили голоса. Драка. Это звонари, сторожившие колокольню, вздули какого-то любителя, хотевшего позвонить.
   Никого не пускали.
   -- Живоглотову душу радовать не дадим.
   Дежурили четыре дня с утра по позднего вечера. Никого не пустили и сами не звонили.
   Когда дяденька уезжал восвояси, оба звонаря -- и Егоров, и Гвоздев -- подошли к крыльцу, подбоченившись.
   -- Что? Купил дешево? Повеселил душеньку?
   -- Что поделаешь, ребята, -- подмигивал дяденька провожавшим хозяевам. -- Ничего не попишешь! Надо бы мне сразу согласиться, а я вон поскупился, а потом заупрямился. Ну, сам себя, значит, наказал. На будущий, год приеду, тогда сговоримся. Не поминайте лихом!

КОММЕНТАРИИ

  
   Звонари. Впервые: "Сегодня". -- 1926. -- 1 мая. -- No 96. -- С. 6.
   Первоначальный вариант рассказа был опубликован в "Новом Сатириконе" (1918. -- No 9). В эмиграции был опубликован также в газете "Возрождение" (1927. -- 17 апреля. -- No 684. -- С. 2) под названием "Дяденька".
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru