Тейльс Игнатий Антонович
Басни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Слепой и Сорока
    Гудок и Скрыпка
    <Луна и ее мать>

   
   Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание
   Л., "Советский писатель", 1977
   Русская басня. XVIII--XIX веков
   

И. А. Тейльс

   106. Слепой и Сорока
   107. Гудок и Скрыпка
   108. <Луна и ее мать>
   

106. СЛЕПОЙ И СОРОКА

                       Слепой, поймав нечаянно Сороку,
                                 Принес ее к себе домой;
                       Сорокину угодно было року,
                                 Чтобы у ней хозяин был такой.
                                 Сорока -- птица-говорунья,
                                           Большая шепетунья,
                                           И день и ночь не скучит
                                                     Шепетать.
                                 Слепой ее по-русски учит
                                           И то и се болтать.
                                           Сорока рада врать,
                                 Язык охотница чесать;
                       Слов пять или десяток затвердила,
             Плутца и дурака чистенько говорила.
             Сорокино вранье Слепому полюбилось,
                                           Он ею утешался,
                                           Он ею забавлялся.
                                           К чему ж то обратилось?
                       Сорока от Слепого не отходит,
                                                               Слепой
                                                               С собой
                                           Сороку всюду водит,
                                 Червончики при ней считает;
                       Сорока всем про денежки болтает,
                                 Куда пришла, о том твердит.
                                           Хоть деньги не магнит,
                                           Однако притягают;
             Сыскались молодцы и денег захотели;
                       К Слепому ночью налетели
                                 И дверь в чулан ломают.
                                 Слепой, услышав стук,
                       Кричит, на помощь призывает,
                                           Но вор наш не плошает,
                       Тащит вон с деньгами сундук,
                       Смеясь Сороку прославляет,
                       Прийти в другой раз обещает.
                                 Слепой тогда-то спохватился,
                       Что он Сорокою всего лишился.
                                           Но поздо было то:
             И злато и сребро дочиста уж взято,
                                                     И меди нет.
                                 Велел согнать с двора Сороку;
                                           Однако сам до сроку
                                           С тоски оставил свет.
                       Когда б бродяг к себе мы не пускали,
             Немало бы тем ссор и бед мы избежали;
             Но мы привыкли всем к себе вход дозволять
             И вольно обо всем со всяким рассуждать,
             Забывши, что себя в досады тем ввергаем
                       И только лишь к несчастью поспешаем.
   
             <1769>
   

107. ГУДОК И СКРЫПКА

                                 Гудку со Скрыпкой вместе быть
                                 Когда-то у бояр случилось;
                                 Сердечко у Гудка забилось,
                                           Что Скрыпка та прослыть
                                           Искусною умела:
                       Она манеры римски разумела,
                                           С приятностью играла,
                       На голос всё прелестно поднимала.
                       Гудок же наш всё попросту гудил,
                                 Старинны песенки играл,
                                 К рожку, к волынке подставал,
                                 И в пляску русскую вводил.
             Скрыпица на себя вниманье всех влекла,
                                 Гудок в забвенье привела:
             Бояра до скрыпиц поболее охочи.
                                           Гудку не стало мочи
                                           Досаду ту сносить;
                                                     Престал гудить,
                                                     С двора ушел.
                                           "Когда здесь счастья не нашел, --
                                           Гудок дорогой говорил, --
                                                     Когда здесь на меня
                                           Никто боярин не глядит,
                                                     Как Скрыпка заскрыпит,
             Зачем же мне для них и мучити себя?
                       И так уже головушка болит.
             Не лучше ли куда в деревню мне убраться?
             Пускай там станут мной крестьяне забавляться,
             Однако я у них останусь во знати:
                                                     В лугах, в полях, в клети,
                                                     В избе, у богачей,
                                                     Всяк песенкой моей
                                                     Похочет веселиться".
                                                     Взялся за ум Гудок
                                                     В том месте поселиться,
                                                     Где теплый уголок
                                                     Мог всякий раз иметь.
   
                       Из басни сей нам можно разуметь,
             Что всяко существо природой награжденно
             И правами от ней пристойными снабденно;
             Когда кто предо мной в чем первенство берет,
             Взаимно в том другой мне оное дает.
             Но грусть, досаду, скорбь напрасно ощущаем,
             Напрасно жалобы на небо воссылаем,
             Когда совсем не то желаем мы иметь,
                       Чем не дано природой нам владеть.
   
             <1769>
   

108. <ЛУНА И ЕЕ МАТЬ>

                                 Луна просила мать,
                                 Чтоб платье ей под стать
                                           Велела сшить,
                                 В котором бы ходить
                                 Не стыдно было ей.
                       На то мать дочери своей:
                  "Ты, доченька, про то довольно знаешь,
             Что тело ты свое частенько пременяешь:
                       То вдруг велика, то мала,
                       То вдруг остра, то вдруг кругла.
                  Какое же тебе мне платье сшить?
                                 Кто возьмется его скроить?"
             Пременам таковым подвержен человек;
             Судьбой доволен быть не может он вовек:
             Всяк день и всякий час другим он быть желает,
             И так всю жизнь свою в мученьи провождает.
   
             <1769>
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Игнатий Антонович Тейльс (1744--1815) был сыном врача-голландца, переселившегося в Россию при Петре I. Скорее всего, он воспитывался в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе, так как в 1760-е годы его имя фигурирует в списке членов Совета корпуса, где он преподавал немецкий язык. Тейльс принадлежал к организовавшемуся при корпусе кружку переводчиков-беллетристов и напечатал в его типографии два имевших успех переводных романа: "История о славном ламанхском рыцаре Дон Кишоте" Сервантеса (по французской редакции) и "Гузаратские султанши, или Сны неспящих людей" Т. Геллета. Вместе с И. Ф. Румянцевым он принял участие в литературно-общественной полемике 1769 года о сатире. Издававшийся ими двухнедельный журнал "Полезное с приятным" не носил характера злободневных сатирических листков -- издатели прежде всего преследовали цели воспитания "российского юношества" и помещали довольно большое количество отвлеченно-моралистических статей. Основная часть мелких сочинений Тейльса появилась в этом журнале. Его пристрастие к нравоучению, возможно, связано с принадлежностью к ранним масонским ложам в России. Впоследствии Тейльс сблизился с Н. И. Новиковым и играл видную роль среди петербургских масонов. Итогом его литературной деятельности следует считать анонимно изданное "Собрание трудов одного россиянина..." (СПб., 1781), включавшее все ранее напечатанное Тейльсом и изданное в пользу воспитанников заведенных масонами училищ. Произведения сборника естественно смыкались с этической проблематикой популярной литературы новиковского кружка: добродетель, благотворительность, любовь к ближнему, самовоспитание и т. п.
   106. "Полезное с приятным", 1769, полумесяц 4, с. 11. Печ. по Собр. трудов, с. 70.
   107. "Полезное с приятным", 1769, полумесяц 9, с. 30. Печ. по Собр. трудов, с. 71.
   108. "Полезное с приятным", 1769, полумесяц 10, с. 32. Печ. по Собр. трудов, с. 66. Сюжет восходит к басне из псевдоэзоповских сборников "Луна и ее мать"; известен также в пересказе Плутарха.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru