Тибекин Василий Иванович
Басни и сказки

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    I. Феб и Борей
    II. Сократово изречение
    III. Геркулес и Язычник
    IV. Устрица и двое прохожих
    V. Тигр и Лисица
    VI. Дикая яблонь
    VII. Соловей и жаворонок
    VIII. Павлин и петух
    IX. Обезьяна и шпицель
    X. Паук, комар и муха
    XI. Подъячий и черти
    XII. Осел и собака
    XIII. Два путешественника
    XIV. Жолудь и тыква

  

БАСНИ
И
СКАЗКИ

ВАСИЛЬЯ ТЕБЕКИНА.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ,
въ Типографіи К. Крайя 1816 года.

   

Печатать позволяется
С. Петербургъ. Марта 18 дня 1816 года.
Цензоръ Стат. Совѣт. и Кавалеръ
Иванъ Тимковской.

  

ОГЛАВЛЕНІЕ ПЕРВОЙ КНИГИ.

   I. Фебъ и Борей
   II. Сократово изрѣченіе
   III. Геркулесъ и Язычникъ
   IV. Устрица и двое прохожихъ
   V. Тигръ и Лисица
   VI. Дикая яблонь
   VII. Соловей и жаворонокъ
   VIII. Павлинъ и пѣтухъ
   IX. Обезьяна и шпицель
   X. Паукъ, комаръ и муха
   XI. Подъячій и черти
   XII. Оселъ и собака
   XIII. Два путешественника
   XIV. Жолудь и тыква
   

ЕГО СІЯТЕЛЬСТВУ

   Господину Дѣйствительному Тайному Совѣтнику 1 го класса, Государственнаго Совѣта Члену, Сенатору, всѣхъ Россійскихъ Орденовъ Канцлеру, Дѣйствительному Камергеру, Орденовъ Св. Апостола Андрея Первозваннаго, Св. Александра Невскаго, Св. Равно-Апостольнаго Князя Владиміра 1 й степени большаго Креста, Св. Анны 1 го класса, Св. Іоанна Іерусалимскаго большаго Креста и разныхъ иностранныхъ Орденовъ Кавалеру,

КНЯЗЮ АЛЕКСАНДРУ БОРИСОВИЧУ
КУРАКИНУ,

   съ глубочайшимъ высокопочитаніемъ и совершенною преданностію посвящаетъ

Василій Тебѣкинъ.

   
             Les fables ne sont pas ce qu'elles semblant être;
             Le plus simple animal nous y tient lieu de maître.
             Une morale nue apporte de l'ennui :
             Le conte fait passer le précepte avec lui.
             En ces sortes dé feinte il faut instruire et p'aire;
             Et conter pour conter me semble peu d'affaire.
                                                               La Fontaine.
   

БАСНИ и СКАЗКИ.

КНИГА ПЕРВАЯ.

I.
ФEБЪ и БОPEЙ.

             Тогда какъ лѣто вспять свой ходъ ужъ обращало,
             Когда, то дождь пойдетъ, то солнце вдругъ сіяло
             И небо радугой народу возвѣщало,
             Чтобы одежду брать излишню про запасъ,
             Необходимую въ дождливой мокрой часъ,
             Въ то время самоё, имѣющій догадку,
             Окутавши себя въ преитеплую шенель,
             Подъ коей подложилъ претолстую подкладку,
             И словомъ такъ одѣтъ, хоть снѣгъ, хотябъ метель,
             Такъ не моглибъ пронять -- дорогою проходитъ
             Какой-то человѣкъ. Борей и Фебъ глядятъ;
                       О пѣшеходцѣ говорятъ;
             И первый съ злобою! онъ въ смѣхъ меня приводитъ:
             Какъ всѣмъ позапасся и ухомъ не ведетъ!
             Вотъ я ему дамъ знать! вся спѣсь его пройдетъ.
             Я танецъ укажу ему моей свирѣлью!
             Дай срокъ! онъ у меня разстанется съ шенелью.
             Ну, дѣло! Фебъ сказалъ, давай-ка объ закладъ:
             Кого послушаетъ изъ двухъ насъ этотъ прежде.
             Я спрячусь, ты начни -- согласенъ?.-- Очень радъ.
                       Я въ твердой на себя надеждѣ:
             Давай! Борей въ отвѣтъ -- и горло напрягнулъ,
             Раздулся какъ пузырь: взвизжалъ, завылъ, задулъ
                       И воздухъ всколебалъ и воду.
             И ставни слабые и кровли ветхи прочь,
             И лодки къ верху дномъ и корабли на мѣли --
             Воюетъ такъ, что страхъ! а сила вся и мочь,
             Бѣды и многимъ смерть -- лишь для одной шенели!!
             Но все попустякамъ: шенель все на плечахъ!
             Прохожій обвернись держалъ полу рукою:
             То бокомъ попройдетъ, то къ вѣтру вдругъ спиною --
             Порывы всѣ сдержалъ. Въ однихъ воротникахъ
             Борею бушевать лишь только было вольно.
             Ну! другъ, Борею Фебъ, ты дѣйствовалъ довольно:--
             Борей тотчасъ утихъ -- Фебъ облака разгналъ,
             Въ величествѣ своемъ и въ блескѣ возсіялъ;
             И воздухъ вскорѣ такъ лучи его согрѣли,
             Что пѣшеходъ вспотѣвъ -- не могъ идти въ шенели
             И съ радостію снялъ съ своихъ ее онъ плечь.
             Вотъ видишь! я чуть грѣлъ, не то, чтобъ слишкомъ жечь,
                       А дѣйствіе какое!
             Сказалъ Борею Фебъ; повѣрь же мнѣ, Борей;
             Жестокость вздоръ, мой другъ, ей ей! пустое,
             Одною кротостью -- всё можно изъ людей.
             Безсмертный АЛЕКСАНДРЪ! Отецъ благоутробный!
                       ЦАРЬ кротостью -- Богоподобный!
             О лучезарный Фебъ обширныхъ Росскихъ странъ.
             Кто, для ТЕБЯ, и жизнь не дастъ изъ Россіянъ?
   

II.
СОКРАТОВО ИЗРЕЧЕНІЕ.

             Сократъ однажды строилъ домъ;
             И каждый находилъ его ошибку въ немъ:
             Тотъ осуждалъ расположенье,
                       Другой простое украшенье;
                       Инымъ наружность и фасадъ
                       Пришлися не навзглядъ;
             Но всѣ же вообще кричали велегласно:
                       Какая тѣснота! двумъ-трёмъ
                       Оборотишься льзя съ трудомъ.
             Сократу домъ такой! ну, съ чѣмъ это согласно?
   
             Вы безпокоитесь, сказалъ Сократъ, напрасно:
             "Да небо ниспошлетъ, какъ домъ ни тѣсенъ сей,
             "Чтобъ могъ онъ полонъ быть мнѣ искреннихъ друзей!"
   
             И точно! всякъ твердитъ: я другъ! но какъ повѣрить?
             Не слово должно насъ, а опытъ въ томъ увѣрить.
                       Блаженны одного, когда приобрѣли!
             Другъ истинный души есть -- диво на земли.
   

III.
ГЕРКУЛЕСЪ и ЯЗЫЧНИКЪ.

                       Язычникъ нѣкогда везъ сѣно
                                           И возъ,
             Какъ-то нечаянно, въ такое мѣсто ввёзъ,
             Гдѣ ямъ и комней тьма и грязи по колѣно.
             Что дѣлать бѣдняку? коней онъ понукать,
             Возжами шевелить, кричать и погонять;
             То съ одного зайдетъ, потомъ съ другова боку,
             Бьетъ лошадей что силъ -- усталъ -- а все нѣтъ проку:
             Колеса врютились по самую по ось;
             И возъ, какъ-сталъ -- такъ-сталъ, хоть брось.
             Язычникъ клясть судьбу, коней своихъ, дорогу;
             Взывать о помощи, рыдать -- нѣтъ никого!
             Скажите, можетъ ли, что горше быть сего?--
             Пришлось въ отчаяньи ему прибѣгнуть къ богу,
             Который силою такъ древле славенъ былъ.
             О Геркулесъ! сказалъ, ты шаръ земный бывало
             Безъ всякаго труда на раменахъ носилъ:
             Безсмертный! помоги въ бѣдѣ моей хоть мало!--
             И голосъ услыхалъ Язычникъ вдругъ съ небесъ:
             Будь дѣятеленъ самъ! такъ хочетъ Геркулесъ.
                       Смотри откуда предкновенье!
             Очисти ступицы, каменья эти прочь,
             И ямы заровняй!.... Исполнилъ повелѣнье?--
             Совсѣмъ.-- Ступай! гласъ рекъ; а я готовъ помочь.
             Возьмижъ свой бичъ!-- беру -- но что это за чудо!
             Съ какою легкостью идетъ теперь мой возъ!--
             Такъ знай же, человѣкъ! что въ лѣности жить худо,
                                 Богъ силы произнёсъ,
             Тебѣ разсудокъ данъ, а въ помощь -- руки, ноги:
   
             Трудись, работай самъ -- и не оставятъ боги.
   

IV.
УСТРИЦА и ДВОЕ ПРОХОЖИХЪ.

             Вдвоемъ прохожіе пугаемъ близь взморья шли
                       И устрицу нашли.
                       Въ нее указываютъ разомъ,
             И такъ призарились, что съѣсть хотѣлибъ глазомъ.
                       Одинъ нагнулся подымать,
                       Другой его толкать;
                       Одинъ не схватитъ чуть рукою,
                       Другой отковырнетъ ногою;
                       И споръ затѣяли такой
                       Что Господи! какой.
             Находку уступить другъ другу не хотѣли;
             Кричали, дрались такъ, что съ нихъ клочки летѣли.
                       И каждой утверждалъ,
                       Что онъ де первой увидалъ
                       Гдѣ устрица лежала,
                       И потому она ему принадлежала.
                       На споръ и драку къ нимъ,
                       Съ усердіемъ своимъ,
             Въ подобныхъ случаяхъ искусный разбирайло,
                       Крючекъ -- Зацѣпичь -- Обдираило.
                                 Они его просить,
                       Чтобъ какъ нибудь ихъ примирить.
             Съ судейской важностью онъ выслушалъ прошенье,
             Взялъ устрицу, разкрылъ и препокойно съѣлъ;
             А раковины далъ двумъ спорщикамъ въ удѣлъ,
             На брата по одной, сказавъ имъ въ заключенье:
                       "Таковъ порядокъ спорныхъ дѣлъ;
             "Шемяка нашъ даетъ подобный судъ во многомъ.
                       "Теперь ступайте съ Богомъ!
             "Да не тягайтеся! вѣдь въ этомъ нѣтъ ума:
   
             "Отъ тяжебъ;-- хлѣбъ Судьямъ, а Спорщикамъ -- сума...
   

V.
ТИГРЪ и ЛИСИЦА.

             Куда завидны какъ твое проворство, Сила!
                       Лисица Тигру говорила.
             А больше ничего не видишь ты во мнѣ
             Достойнаго желать? Прекрасно-испещренный
             Спросилъ Лисицу Тигръ.-- Звѣрь тонкостью отмѣнный
             Сказалъ: по мнѣ -- такъ нѣтъ!-- А кожа на спинѣ?
             Смотри какъ видъ ея красивъ, разнообразенъ!
             Онъ кажется съ твоимъ и нравомъ сообразенъ
             Наружность таковой отличной пестроты,
             Достоинствъ внутреннихъ казала бы черты.

-----

                       За тѣмъ-то я имѣть ее и не желаю.
             Что нашей въ томъ сестрѣ за прибыль и за честь,
             Когда она должна казаться такъ какъ есть?
             Вотъ еслибъ перья мнѣ: такъ кстати -- я ужъ знаю.
   

VI.
ДИКАЯ ЯБЛОНЬ.

             На Яблонь дикую, трудолюбивыхъ пчелъ
                       Кишащій рой спустившись, сѣлъ;
                       Въ отверзтіе дупла вмѣстился,
             И въ немъ душистый сотъ лѣпить расположился.--
                       И скоро Яблони наполнилось дупло
                                 Сокровищами мёда.
             А Яблонь -- презирать, что близь нее расло.
   
             Гордиться сладостью тебѣ такова рода,
                       Казалось бы, совсѣмъ нешло;
             Кустъ-розовой сказалъ цвѣточками качая:
             Она вѣдь не въ плодахъ, въ дуплѣ, и то -- чужая.
   

VII.
СОЛОВЕЙ и ЖАВОРОНОКЪ.

             У Жавронка спросилъ, слетѣвшись, Соловей:
             Ужели ты паришь за тѣмъ надъ облаками,
             Чтобъ пѣсней гласъ твоихъ не внятенъ былъ межъ нами?
   
             Такъ можнобы спросить у многихъ риѳмачей.
   

VIII.
ПАВЛИНЪ и ПѢТУХЪ.

             Увидя пѣтуха обиженный одинъ
                       Узористый Павлинъ,
             Смотри-ка! курица, сказалъ его подругѣ,
             Какая выступка въ твоемъ драгомъ супругѣ!
             Какъ гордо онъ идетъ! какъ дерзко мечетъ взглядъ!
             Но все о гордости его неговорятъ.
             А намъ -- лишь покажись -- то люди вслѣдъ кричатъ:
                       Какое гордое творенье!
             Не знаю, отъ чего такое заключенье!
   
             Причина, кажется, пріятель мой, ясна;
             Тутъ Курица въ отвѣтъ: у человѣка въ нравѣ.
             Чтобъ гордость извинять основанну на правѣ;
                       А въ пѣтухѣ она
             За бдѣньемъ, мужествомъ его и не видна;
             Твоей же гордости, Павлинъ, высокомѣрья,
                       Другой причины нѣтъ,
                       Какъ только -- цвѣтъ
                                 И перья.
   

IX.
ОБЕЗЬЯНА и ШПИЦЕЛЬ.

             Нерѣдко видѣла смѣшная обезьяна,
             Какъ барыня ея, прекрасная Сіяна,
                       Оставя нѣги сна
             Въ уборной комнатѣ, рядилась, красовалась,
             Задумала сама быть такъ разряжена.--
             А госпожа ея бывало отлучалась.--
             Минутой пользуясь, плутовка пырь въ окно:
             Взмостилася на стулъ, предъ зеркаломъ гнѣздится
             Потѣетъ, возится, румянится, душится,--
             Одѣлась -- щурится, туда, сюда вертится,
             И рожицѣ своей въ убранствѣ семъ дивится:
             Куда какъ я красна! какъ красное сукно;
             А поясъ, шляпка, всё -- со мной какъ раждено.
                       Вотъ только то досадно,
             Что волосы висковъ стоятъ какъ-то неладно.
                       Однако же и такъ
             Сіяна я илъ нѣтъ, нельзя узнать никакъ.
             Сказала, спрыгнула -- въ гостинной появилась
             И ждавшимъ госпожу пренизко поклонилась.
             Но какъ же глупая озлилась, удивилась,
             Когда намѣсто встрѣчи всей
             Лишь хохотъ раздался случившихся гостей!
   
             А Шпицель въ слѣдъ бѣжитъ и вякъ сему уроду:
                       Нарядъ не можетъ скрыть, породу.
   

X.
ПАУКЪ, КОМАРЪ и МУХА.

                       Случилось Комару
                       Попасть въ паучную дыру.
             Паукъ, какъ комендантъ искусный, кровожадный,
             Примѣтя Комара, услыша звукъ осадный,
             Пустился въ вылазку -- на Комара напалъ.
                       А тотъ забывъ осаду,
                       Скорѣе въ ретираду.
                       Паукъ за нимъ -- догналъ
                       И смертью угрожалъ.
                       Комаръ напрасно
                       Просилъ пардона велегласно:
                       Паукъ запуталъ, закусалъ,
                       Насѣлъ и кровь сосалъ.
             А Муха толстая, сидѣвши недалеко,--
             По мнѣніюжъ ея однако такъ высоко,
             Что будь Паукъ прыгунъ, хватина хоть какой.
             Нарушить бы не смѣлъ сіятельный покой, --
                       Съ улыбкою презлобной,
                       Кокеткѣ въ ревности удобной,
             Смотря на бѣднаго въ терзаньяхъ Комара,
             Жужжитъ изъ глотки всей, пора, давно пора
                       Такова дерзкаго буяна!...
                       Какъ часто бѣдныхъ насъ,
             Смирнехонькихъ, за этова горлана,
                       Въ покойной мрака часъ.
                       Въ окошки, двери выгоняли;
             А кто не поспѣшитъ бывало, убивали!
                       О! вспомнить не могу,
                       Чтобы не повернулося въ мозгу!
             Теперь Паукъ тебѣ и слава будь и честь,
             Что ты, мой батюшка, его изволилъ съѣсть!..
             Нещастьемъ Комара плутовка восхищалась,
             Смѣялась, прыгала и сверху оборвалась,
             И гдѣ лежалъ Комаръ сама туда попалась.
                                 Паукъ на ловъ
                                 Всегда готовъ.
             А Муха для него приманка помилѣе,
                       Затѣмъ, что пожирнѣе.
             Онъ брося Комара на Муху наскочилъ,
             Опуталъ, обмоталъ, и въ голову долбилъ,
             Все съ приговоркою:, тебѣ такъ надо Муха --
   
             Не смѣйся надъ другимъ проклятая воструха!..
   

XI.
ПОДЪЯЧІЙ и ЧЕРТИ.

                                 Подъячій гдѣ-то былъ,
                       Которой такъ крючки любилъ,
                       И такъ ихъ много натворилъ,
             Что сползъ по нихъ въ чертоги адски
             И зажилъ-было тамъ съ рогатыми по братски.
             Душа съ нимъ въ душу былъ преважной Велзевулъ,
             И съ самимъ Сатаной свелъ тѣсную Федулъ;
             А прочіе чины и мѣлкіе чертёнки
             Дрожали передъ нимъ и пялили глазёнки.
             Федулу въ адѣ все повиновалось такъ,
             Какъ къ злому мужику попавшійся батракъ,
             И словомъ нашъ Федулъ въ такомъ былъ уваженьи,
             Какъ древле черный быкъ Египтянъ въ вображеньи.
             Чегобъ еще ему, казалось, и желать?
             Свое бы мѣсто зналъ, чего ужъ бушевать?--
             Но видно говоритъ пословица неложно:
             Повадится кувшинъ какъ по воду ходить,
             То такъ уже ему и голову сломить.
             Такъ-то подъячему -- безъ ябедъ жить неможно.
                       Онъ судъ тамъ учредилъ,
                                 Установилъ,
                                           Доносы,
                       Рожномъ и сковродой
                       Разженою допросы;
             А самъ насильно сталъ судьёй.
             Подвелъ подъ свой крючокъ и жителей и войски,
             И ну! господъ-чертей отдѣлывать посвойски.
                       Инаго тычетъ въ бокъ,
                       Другому прочь хвостище,
             Инаго захвати клещами за носище,
             Таскаетъ за собой, выдавливаетъ сокъ;
             Иному терномъ гладитъ рожу,
             Съ другова такъ совсѣмъ сдираетъ съ мясомъ кожу.
                       А чернаго царя
             Онъ ставилъ нивочто -- подлѣй нетопыря.
             Короче: нашъ Федулъ тамъ такъ всё взбаламутилъ,
             Что чернь и знатные и Сатана самъ струсилъ.
             Федулъ примѣтя то, перо чинитъ острѣй:
             Крюкъ за крюкомъ чертитъ -- и всѣхъ прогналъ чертей.
   
             Такъ диволь, что для насъ крючки страшнѣе смерти,
                       Когда, бояся ихъ, бѣгутъ изъ ада черти?
   

XII.
ОСЕЛЪ и СОБАКА.

             Другъ другу помогать -- законъ самой природы,
             Любезный Лафонтенъ сказалъ въ кои-то годы.
             И въ басенкѣ его, Оселъ объ этомъ зналъ,
             Но съ глупостиль своей, иль отъ чего друговгг,
                                 Закона онъ такова
                                 Однажды не сдержалъ,
             И крѣпко за сіе бѣдняга пострадалъ.
             А вотъ какъ это съ нимъ, читатель мой, случилось:
                       Хозяину его за благо разсудилось,
             Когда онъ былъ въ пути, немножечко вздремать;
             А Жучкѣ на часахъ велѣлъ онъ постоять.
             Оселъ мой травку ну! щипать.
             На тучномъ на лугу пресочныя растѣнья
             Пришлися такъ навкусъ навьюченна творенья,
                       Что онъ немилосердо ѣлъ.
                       А Жучко только что смотрѣлъ,
             Вздыхалъ, и не стерпя сказалъ потомъ скотинѣ:
             "Эй дядя! понагнись: дай хлѣбца взять въ корзинѣ!,
                       Оселъ, какъ будто не слыхалъ:
                       Все травку кушать продолжалъ.
             А Жучко приставать.-- Какъ клещь! Оселъ вскричалъ,
                       Постой пока хозяинъ встанетъ:
                       Онъ самъ тотчасъ тебя вспомянетъ
                                 И дастъ всего поѣсть,
                                 Что у него въ корзинѣ есть.
             Да я теперь хочу!-- хочу! а на хотѣнье
             Въ отвѣтъ Оселъ, дано терпѣнье.
             А Волкъ какъ шутъ и былъ. Оселъ вздрогнулъ
             И къ Жучкѣ съ прозьбою усердною прильнулъ.
             А Жучко говоритъ: вооружись терпѣньемъ,
             Я дѣйствую однимъ хозяина велѣньемъ,
             Проснется скоро онъ -- теперь бѣги пока;
             А если Волкъ догнавъ вдругъ схватитъ за бока,
                                 Такъ ты ногою въ зубы,
             И всѣ разбей ему и челюсти и губы.
                                 Или ты позабылъ
             Куда вчера съ тобой хозяинъ нашъ ходилъ?..
                                 Вѣдь на тебѣ подковы
                                 Набиты новы?
             Чегожъ боишься ты? Волкъ съ маху упадетъ.
             Собака говоритъ, а Волкъ къ Ослу идетъ:
             То въ ляшку вцѣпится, то вдругъ въ Ослину рожу;
             Терзаетъ бѣдняка -- съ живаго тянетъ кожу.
   

XIII.
ДВА ПУТЕШЕСТВЕННИКА.

             Два друга странствовать любили
             И вмѣстѣ въ путь идти однажды положили.
                                 Но оставляя домъ
                       Другъ другу дали клятву въ томъ,
                       Чтобы въ нещастьи хоть какомъ
                       Не оставлять одинъ другова.
             Пошли -- идутъ и день и два, идутъ и пять;
             Прилягутъ, отдохнутъ, атамъ пойдутъ опять;
                       И вотъ конецъ ужъ дня шестова,
             А все, благодаря судьбу, нещастья никакова.
             И такъ друзья дней десять шли
             И много, много верстъ прошли,
                       Другъ съ другомъ неразлучно,
                       Весьма благополучно.
             Какъ вдругъ въ одинъ злощастный день,
                       Когда, дорогою отъ солнечнаго жара,
             Красой и юностью друзей цвѣтущихъ пара
                       Поверглась древъ подъ тѣнь,
             Ужасный Вепрь съ предлинными клыками,
                       Явился имъ передъ глазами.
             Читателямъ моимъ извѣстно должно быть,
             Что съ дикимъ кабаномъ не можно намъ шутить.
             Въ какомъ смятеніи друзья тогда вскочили!
             И ставши оба въ рядъ двѣ шпаги обнажили.
   
                       Въ отчаяньи своемъ
                       Сражаются съ врагомъ
                       За жизнь одинъ другова;
                       Но звѣря смѣлаго, такова,
             У коего горитъ огнь лютости въ глазахъ,
             Которой месть и смерть несетъ въ своихъ клыкахъ,
             Ихъ острые клинки совсѣмъ не устрашаютъ:
             Напоромъ онъ идетъ -- они все отступаютъ.
                       И такъ все въ отступъ шли
                       Пока къ ручью пришли.
                       Ручей былъ неширокой,
                       Однако преглубокой;
                       А чрезъ него доска.
             Такая кладина для двухъ была узка.
             А каждый изъ друзей къ дощечкѣ шелъ въ надеждѣ,
             Чтобъ самому на томъ брегу явиться прежде.
             И такъ едва одинъ на кладину шагнулъ,
             Другой хвать за полу -- къ себѣ его тянулъ,
             Желая чтобы тотъ послѣднимъ оставался.
                       А первой упирался,
             За тѣмъ, что Вепря онъ неменѣе боялся.
             Толкались, ссорились, дрались,
             Въ тѣхъ мысляхъ, чтобы путь себѣ очистить силой.
             Отъ крѣпкаго толчка одинъ съ доски свернись --
             И волны сдѣлались нещастнаго могилой.
             Межъ тѣмъ свирѣпый Вепрь оставшагось догналъ:
             Клыками размахнулъ и тутже разодралъ.
   
             Согласіе друзей родитъ къ спасенью средства,
             А ссоры часто ихъ влекутъ въ смертельны бѣдства.
   

XIV.
ЖОЛУДЬ и ТЫКВА.

                       Мужикъ изрядный садъ имѣя,
             Прохаживался въ немъ на то на сіо глазѣя,
             И къ тыквѣ подойдя, ахти! чудакъ сказалъ,
             Какъ тыкву-то Господь нехорошо создалъ!
             Ужъ подлинно сказать, что не по мѣркѣ шуба.
             Махина экая, на слабомъ на стеблѣ
                       Лежитъ, какъ бочка на землѣ!
             Некстати. Я ее назначилъ бы для дуба,
                                 А жолуди бы прочь,
                       Да къ тыквеннымъ стеблямъ приставилъ.
             Нѣтъ! что ни говори -- Богъ свѣтъ не такъ поставилъ.
             Но горе намъ съ умомъ! не спишь отъ думы ночь.
                       Зѣвнулъ и дуба легъ подъ тѣнью;
             И въ размышленіяхъ Архипка мой умолкъ
                                 Предавшись усыпленью.
             Онъ верху брюхомъ спитъ, а жолудь съ дуба щолкъ
             Такъ крѣпко по носу, что онъ покрылся кровью.
             Мужикъ взморгнулъ отъ боли бровью
                                 И по носу повелъ рукой.
                                 Ба! это что такой?
             Ладонь моя въ крови и носъ почти доской!
                                 Лежалъ и долго удивлялся.
                                 Потомъ поднялся
                       И, гладя волосы косматой бороды,
                       Нашелъ виновника случившейся бѣды.
             Ага! воскликнулъ онъ, я вижу ужъ причину,
             За чѣмъ не посадилъ Богъ тыкву на дубину.
                                 Да, вотъ изволь:
                                 Отъ жолудя какая боль!
             Ну если бы случись да тыквѣ оборваться?..
             Тогдабъ Аркипкой мнѣ ужъ полно называться.
   
             Прости мя Господи! я много согрѣшилъ.
             Сказалъ Архипъ крестясь -- пошелъ и заключилъ:
   
                       На Бога робщемъ мы напрасно:
             Что Онъ ни сотворилъ -- всё кстати, всё прекрасно,

КОНЕЦЪ ПЕРВОЙ КНИГИ.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru