Трачевский Александр Семенович
Полиитическая летопись

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    I. Первые шаги министерства Гладстона
    II. Каникулы во Франции
    III. Мирные заявления
    IV. Германские неурядицы

   

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛѢТОПИСЬ.

I.
Первые шаги министерства Гладстона.

   Въ прошлый разъ мы обрисовали главныя лица новаго министерства въ Англіи. Что касается ихъ дѣятельности, то она не могла обозначиться вполнѣ въ два мѣсяца, тѣмъ болѣе, что это каникулярные мѣсяцы: какъ извѣстно, парламентъ распущенъ до слѣдующаго года.
   Но въ Англіи программа всякаго министерства извѣстна заранѣе. Она заявляется всею дѣятельностью парламентской оппозиціи при прежнемъ министерствѣ, а также рѣчами предъ избирателями. Сверхъ того, жизнь не стоитъ: она выдвигаетъ текущіе вопросы, которые требуютъ немедленнаго рѣшенія. И новое министерство уже приняло нѣкоторыя мелкія мѣры или видимо для всѣхъ подготовляетъ рѣшеніе нѣкоторыхъ вопросовъ.
   Особенно ясенъ новый духъ новаго министерства, который и не требуетъ доказательствъ: всякому извѣстно, что такое Гладстонъ, а также и то, что онъ не мѣняется внезапно, безъ причинъ или по мелкимъ, личнымъ разсчетамъ. Есть даже терминъ гладстонство. Это -- духъ гуманности, примиренія, вниманія ко всѣмъ законнымъ требованіямъ жизни.
   Въ первомъ ряду текущихъ вопросовъ идетъ, конечно, гомрюль. И конечно, торіи съ уніонистами употребляютъ всевозможныя усилія, чтобы подготовить Гладстону жаркія битвы при самомъ открытіи парламента. Они дѣйствуютъ и открыто, и подспудно. Ихъ опытныя перья выступили въ разныхъ журналахъ, какъ въ Англіи, такъ и въ Америкѣ: мы уже не говоримъ о безъименныхъ корреспонденціяхъ, которыми они наполняютъ консервативныя газеты даже во всѣхъ странахъ материка Европы. Эти перья дошли до такой смѣлости, стали до того позорить Гладстона, прибѣгая иногда почти къ непечатнымъ выраженіямъ, а главное -- они начали такъ искажать дѣло, что пришлось самому "великому старцу" вступить въ бой. Онъ напечаталъ въ американскомъ журналѣ замѣчательную статью. Такъ какъ германскій вопросъ уже исчерпанъ по существу, то Гладстонъ сталъ на логическую почву: онъ оказался крупнымъ полемистомъ и діалектикомъ.
   Статья Гладстона написана такъ искусно, она надѣлала столько шума, что не стерпѣлъ самъ Салисбери. Онъ рѣшился тряхнуть стариной. Вѣдь, эксъ-премьеръ старый журнальный забіяка. Изъ него вышелъ-бы второй Лабушеръ, еслибы онъ не былъ рожденъ въ маститомъ замкѣ родовитыхъ Сесилей. Сначала судьба какъ будто даже толкала его на эту дорожку. На-дняхъ газета "Temps" нарисовала живо его живой портретъ съ этой стороны. Будучи младшимъ сыномъ, Салисбери подвергся еще гнѣву отца за свой бракъ по любви съ дочерью одного члена судебной палаты. Въ теченіе нѣкотораго времени онъ искалъ золота на пріискахъ въ колоніи Викторія, потомъ, воротясь въ Англію, былъ принятъ въ адъюнкты (fellow) одной коллегіи при оксфордскомъ университетѣ. Зять его, Берсфордъ-Гопъ пригласилъ его въ сотрудники своего журнала "Saturday Review", занимавшагося въ то время партизанской войною въ защиту разумнаго консерватизма. Вслѣдъ затѣмъ, даже степенная "Quarterly Review" не пренебрегла легкимъ и острымъ перомъ того, который назывался еще лордъ Сесиль. Такимъ образомъ, въ продолженіе перваго періода своей политической карьеры лордъ Салисбери былъ однимъ изъ самыхъ ярыхъ и ловкихъ полемистовъ, и Дизраели недаромъ отдалъ ему, въ полномъ засѣданіи палаты общинъ, должную честь, сказавъ: "каждому извѣстно, что благородный лордъ великій мастеръ по части ругательства, насмѣшки и неподражаемой дерзости". Съ тѣхъ поръ много воды утекло. Журнальный застрѣльщикъ ультра-торійскаго лагеря взялся за степенную роль "благороднаго отца" консерватизма, лучше сказать, оффиціальнаго уніонизма. Самъ Талейранъ позавидовалъ-бы той ловкости, съ которою онъ правилъ дѣлами своего министерства. Но въ то время его высокое положеніе сдерживало ему языкъ. Теперь, не связанный болѣе ничѣмъ, онъ обмакнулъ перо снова въ ядъ и написалъ въ "National Review" статейку противъ "гомруля", которую можно прямо назвать воззваніемъ къ конституціонной борьбѣ. Салисбери открыто заявляетъ, что верхняя палата, не смущаясь прерогативами королевской власти, можетъ отказать въ совѣщательномъ голосѣ новымъ пэрамъ (назначеннымъ правительствомъ для пріобрѣтенія въ ней большинства). Такія дѣла бывали, напримѣръ, въ 1708--1752 гг. въ отношеніи шотландскихъ пэровъ, назначенныхъ пэрами соединеннаго королевства, и затѣмъ въ 1856 г., при назначеніи лорда Вейнслейдаля пожизненнымъ пэромъ. Изъ всего этого слѣдуетъ, что вопросъ объ ирландскомъ самоуправленіи переходитъ съ почвы взаимныхъ отношеній Англіи и Ирландіи на почву взаимныхъ правъ аристократіи и демократіи.
   Пока вожди ломаютъ перья, жизнь работаетъ на Изумрудномъ островѣ. Въ прошлый разъ мы видѣли, что консерваторы стараются подготовить гладстонцамъ главную непріятность на мѣстѣ, въ самой Ирландіи. Подъ ихъ вліяніемъ, ландлорды стали развивать систему "выдворенія" (eviction), какъ никогда, чтобы довести фермеровъ до крайности. Джонъ Морлей противодѣйствуетъ этому успѣшно, хотя нужно сознаться, что изъ всѣхъ новыхъ министровъ на его плечи свалилось самое тяжелое бремя. Бѣда въ томъ, что сейчасъ нѣтъ денегъ, чтобы поддержать выдворенныхъ до открытія парламента. Еще хуже то, что деньги-то, собственно говоря, есть, да къ нимъ не подступиться, какъ къ заколдованному кладу. Парнелль положилъ въ французскій банкъ нѣсколько милліоновъ, собранныхъ съ ирландцевъ всего свѣта. Но кто имѣетъ право взять это сокровище, положенное не на частное имя? Если бы еще у ирландцевъ были лады: но у нихъ парнеллисты на ножахъ съ антипарнеллистами. Ирландцы обращались уже за содѣйствіемъ ко главѣ своей церкви, къ епископу Коркскому, почтенному, всѣми уважаемому патріоту. Но и онъ стѣсняется вмѣшаться въ такое деликатное дѣло.
   Завязываются мудреные узлы и во внѣшней политикѣ, которые придется распутывать гладстонцамъ съ большимъ умѣніемъ. Именно распутывать: миролюбіе "великаго старца" всѣмъ извѣстно. Мы увѣрены, что новое министерство съумѣетъ преодолѣть здѣсь всѣ препятствія, которыя нагромождаютъ имъ коварные торіи, особенно искусные въ этой сферѣ: за это ручается прошлое такого талантливаго, бойкаго и изворотливаго политика, какъ Розбери, который здѣсь въ своей сферѣ, какъ рыба въ водѣ: Розбери уже устранилъ одинъ вопросъ, который консерваторы начали было раздувать усердно. Это -- восточный вопросъ въ тѣсномъ смыслѣ. Теперь все затихло и на Памирѣ, и на Балканскомъ полуостровѣ. Враги хотѣли изловить гладстонцевъ на другомъ великомъ вопросѣ -- о тройственномъ союзѣ. Консервативная печать повсюду трубила на эту тему, вызывая ихъ на откровенное признаніе: въ самомъ дѣлѣ, весь ходъ "тройственницы" вдругъ остановился; она не можетъ сдѣлать шага, пока не выскажется такая силища, какъ Великобританія. А Розбери будто не слышитъ: онъ пируетъ на банкетѣ журналистовъ, произноситъ потѣшныя рѣчи, заставляя всѣхъ хохотать изъ-за пустяковъ. У тройственниковъ лопнуло терпѣніе. Австрійскій министръ иностранныхъ дѣлъ, Кальноки, сдѣлалъ Англіи оффиціальный запросъ, передъ лицомъ всего міра. Защищая и поясняя дѣйствія австрійскаго правительства вообще, онъ поразилъ всѣхъ недвусмысленною просьбой къ Гладстону проронить хоть словечко о тройственномъ союзѣ. На другой день перья журналистовъ и телеграфные станки въ Лондонѣ дрожали отъ нетерпѣнія; весь міръ съ напряженнымъ вниманіемъ развѣсилъ уши. Но веселому Розбери не до того. Онъ былъ занятъ путешествіемъ гдѣ-то, въ Шотландіи что-ли. А потомъ... потомъ ему не до Европы: поднялся африканскій вопросъ. Уганда, Уганда! стало лозунгомъ газетъ, рѣчей въ Англіи, и весь міръ занялся Угандой, Конго, Дагомеемъ. Тогда, какъ видно, Салисбери сказалъ себѣ: "Хорошо, голубчикъ. Уганда, такъ Уганда. Мы и тутъ насолимъ тебѣ". И пошла потѣха. Мнѣніе гладстонцевъ объ Угандѣ было давно извѣстно. Они вовсе не имѣли намѣренія разыгрывать роль англійскихъ миссіонеровъ въ восточной Африкѣ,-- этого излюбленнаго дѣтища Салисбери, за которымъ стояла еще болѣе излюбленная имъ мамка -- торговая "Африканская Компанія". Гладстонцы знали, какъ это дѣтище учинило избіеніе католическихъ (французскихъ) миссіонеровъ, а его мамка просто хочетъ забрать весь востокъ Африки съ помощью огня и меча. Но противъ нихъ выдвинулась цѣлая артиллерія торійская. Консервативныя газеты закричали объ "измѣнникахъ" отечеству, которые хотятъ покинуть земли, "добытыя британскою кровью". Миссіонеры пошли къ Гладстону, разсчитывая на его пуританскій духъ. "Компанія" стала закидывать Розбери записками и рѣчами своихъ дѣятелей, которые живо были доставлены въ Лондонъ отъ истоковъ Нила. Добились-таки того, что Розбери, желавшій тотчасъ уничтожить дѣтище Салисбери, позволилъ жить ему до 1 марта 1893 г.
   

II.
Каникулы во Франціи.

   Во Франціи министрамъ также было не мало дѣла, хотя парламентъ открылся лишь на-дняхъ. Тамъ происходили разныя общественныя движенія, впрочемъ не важныя. Вообще они были связаны съ обычнымъ исполненіемъ своихъ политическихъ обязанностей со стороны народа. Въ виду открытія палатъ и подготовки новыхъ выборовъ, вездѣ трактовалось о томъ, какъ лучше вести дѣло всеобщей голосовки, ставшей однимъ изъ принциповъ третьей республики. Въ этомъ смыслѣ интересно только дѣло въ Кармо (въ таркскомъ департаментѣ) по тѣмъ новымъ началамъ, которыя проявились и въ его началѣ, и въ его концѣ. Исполняя предписаніе закона, здѣсь углекопы произвели обычные выборы мера въ одной общинѣ. Они выбрали одного изъ своей среды, Кальвиньяка. Компанія копевладѣльцевъ нашла, что это званіе не совмѣстно съ работой, и разсчитали его. Пошли споры, которые тянулись совершенно мирно мѣсяца два: всѣ поджидали открытія парламента. Въ палатѣ былъ предложенъ третейскій судъ. Онъ былъ принятъ всѣми. Судьей выбрали премьера Лубе. Приговоръ Лубе удовлетворилъ обѣ стороны -- и теперь дѣло закончилось.
   Мирная, спокойная Франція въ это самое время продолжала упиваться медовымъ мѣсяцемъ установленія въ ней настоящаго порядка. Ея президентъ все разъѣзжалъ по странѣ какъ ходячее ея объединеніе, и вездѣ его встрѣчали съ восторгомъ. То же происходило съ министрами и депутатами. Особенно трогательны такія сцены, какъ празднество присоединенія Савоіи къ Франціи: тутъ говорило искреннее сердце народа. Тотъ же задушевный голосъ доносится изъ Альзаса-Лотарингіи: печать Германіи негодуетъ на то, какъ тамъ французы совращаютъ даже нѣмцевъ. Согрѣваемые этими голосами, заурядные правители становятся краснорѣчивыми ораторами. Въ Пуатье меръ сказалъ прекрасное привѣтствіе -- строгое, серьезное и скромное. Карно отвѣчалъ ему лучшею изъ своихъ рѣчей, которая трогаетъ даже въ чтеніи, за тридевять земель. Теперь уже почти всѣ партіи присоединились къ республикѣ, особенно благодаря внушеніямъ папы. Есть только горсть тѣхъ людей, про которыхъ въ исторіи сказано, что они ничего не забываютъ и ничему не научаются, они словно не замѣчаютъ, что у нихъ уже нѣтъ арміи: это напомнилъ имъ на-дняхъ Мако, вождь всѣхъ "правыхъ" партій въ палатѣ, торжественно присоединившійся къ теперешнему строю Франціи. Викторъ Наполеонъ вдругъ заявилъ, что все еще мечтаетъ "искоренить пауперизмъ"! Затѣмъ графъ Парижскій устами своего наперсника, графа д'Оссонвиля, возвѣстилъ, что роялисты должны оказывать "сыновнее сопротивленіе" папѣ.
   

III.
Мирныя заявленія.

   Мирныя торжества совершались не въ одной Франціи. Не прерывался праздникъ науки, послужившей на пользу вселенной четыре вѣка тому назадъ. Всѣ націи чествовали память Колумба, прежде всего, конечно, въ Испаніи, въ той самой Гуэльвѣ, откуда выѣхалъ великій мореплаватель въ 1492 г. Затѣмъ торжество пронеслось по всей Европѣ и заключилось, 20 октября, открытіемъ выставки въ Чикаго. Въ Генуѣ оно приняло оттѣнокъ современный. Оно обратилось въ политическое раскаяніе Италіи передъ Франціей. Несчастная "красавица" истощена тройственницей (triplice) до того, что стала обнаруживать признаки простраціи силъ: у нея подлѣ столицы воскресли Фра-Дьяволы, собирающіе дань съ цѣлыхъ провинцій. Итальянцы горячо принимали французскихъ моряковъ, прямо заявляя, что они наконецъ прозрѣли, а нѣмцы совсѣмъ оставались въ тѣни.
   Въ то же время вездѣ поднимаются протесты противъ тарифныхъ дѣлъ мастера, Макъ-Кинлея, и его европейскихъ учениковъ. Уже подготовляется новая мирная цѣпь: скрѣпляются узы торговли, этого "вѣстника мира", этого "свѣточа культуры" {Эти слова заимствованы изъ только что вышедшаго сочиненія -- Eiesser: Grundgedanken in dencodificirten Handelsrechten aller Länder. 1892. Stuttgart.}. Франція заключила торговые договоры даже съ республиками Южной Америки; а Германія хлопочетъ о томъ же по отношенію къ намъ, сію минуту идутъ переговоры о вожделѣнномъ освобожденіи измученныхъ тарифною войной сосѣдокъ отъ протекціонизма.
   Рядомъ съ этими попытками международныхъ соглашеній, шла непрерывная работа науки, этой главной силы объединенія человѣчества: происходилъ рядъ научныхъ съѣздовъ, отъ Москвы до Лондона: ихъ устраивали археологи, юристы, оріенталисты, гигіенисты. Для нашей темы особенно важны засѣданія института международнаго права, происходившія въ Женевѣ, въ одно время съ мирнымъ съѣздомъ. Этотъ институтъ, основанный въ 1873 г., служитъ какъ бы академіей сравнительнаго законодательства; а всякій законъ, въ особенности международный, есть обезпеченіе мира, порядка, спокойной работы. Въ этомъ смыслѣ привѣтствуемъ нашего профессора Мартенса, по мысли котораго институтъ рѣшилъ устроить международное бюро въ Бернѣ для обнародованія всѣхъ новыхъ договоровъ. Это благородное движеніе увѣнчалось мирными конгрессами.
   Новый, четвертый, мирный съѣздъ, въ Бернѣ, былъ гораздо скромнѣе прошлогодняго по внѣшности, хотя на немъ было до 300 членовъ; но онъ столь-же важенъ по содержанію. Героями дня были наши старые знакомцы -- Пасси, баронесса Сутнеръ и др. Любопытно было появленіе извѣстнаго вождя нѣмецкаго либерализма, Евгенія Рихтера, который заявилъ, что и въ его отечествѣ идея мира включена въ программу всѣхъ прогрессивныхъ партій. Нынѣшній съѣздъ лишь развивалъ широкую программу замѣчательнаго прошлогодняго съѣзда. Его главнымъ результатомъ было упроченіе постояннаго международнаго бюро лиги мира: теперь всѣ правительства приглашаются принять участіе въ издержкахъ на его содержаніе.
   Въ сущности съѣздъ разсуждалъ о томъ же, чему была посвящена работа его обычной спутницы, межпарламентской мирной конференціи. На конференціи присутствовали члены парламентовъ одиннадцати государствъ. Предсѣдатель далъ вѣрную оцѣнку ихъ значенія: сами законодатели, они поставятъ чаянія мирныхъ съѣздовъ на практическій путь; и если это трудно, то не труднѣе заключенія договоровъ между государствами. Его товарищъ прибавилъ: "союзы не даютъ мира, ибо вызываютъ, въ отпоръ, сплоченіе противниковъ". Миръ дадутъ эти съѣзды, которые доказываютъ, что "дивныя изобрѣтенія XIX вѣка не могли распространиться на торговлю и промышленность, не коснувшись и нравственнаго развитія человѣчества". Конференція никогда еще не достигала такихъ практическихъ результатовъ. Она единогласно приняла слѣдующія рѣшенія: 1) стараться, чтобы статья о третейскомъ судѣ включалась въ договоры торговые и мореплавательные, а также въ конвенціи о собственности литературной, художественной и промышленной; 2) провести въ парламентахъ требованіе, чтобы правительства приняли предложеніе Соединенныхъ Штатовъ Америки -- заключить общіе договоры объ учрежденіи третейскаго суда; 3) устроить безсмѣнное бюро, которое служило-бы центромъ всѣхъ миротворныхъ движеній и объединяло-бы миролюбцевъ всего свѣта. Нашлось десять достойныхъ людей разныхъ націй, которые безвозмездно взяли на себя эту задачу.
   Такъ окончилась двойная выставка сознательнаго миролюбія, пріютившаяся въ той Швейцаріи, которая сама, со своимъ освященнымъ нейтралитетомъ, служитъ живою эмблемой вѣковѣчнаго мира. Этотъ "вселенскій соборъ цивилизаціи", по выраженію знаменитаго экономиста Пасси, доказываетъ, что миротворство -- эта мечта вчерашняго дня становится дѣломъ сегодня {Желающихъ познакомиться съ исторіей миротворства отсылаемъ къ только-что вышедшей книгѣ -- Dreyfus: L'arbitrage international, 1892.}. Онъ не сказалъ ничего новаго. Онъ выразилъ только то, что понятно мужику и ребенку, какъ то безсмертное чувство, которое лежитъ въ основѣ каждой развитой религіи и каждаго романа. Онъ лишь подтвердилъ тѣ "благія пожеланія", которыми живетъ человѣчество съ самаго своего созданія. Въ этомъ-то и сила миротворцевъ. Вопросъ назрѣлъ тысячелѣтіями.
   

IV.
Германскія неурядицы.

   Въ Германіи очевидно подготовляется новое "столпотвореніе", вопреки общему миролюбивому тону въ Европѣ. Чтобъ избѣжать его, императоръ Вильгельмъ II гостилъ въ Вѣнѣ. Думаютъ, что цѣлью его было убѣдить Франца-Іосифа (на короля Гумберта уже нечего разсчитывать послѣ генуэзскихъ событій) въ томъ, что одна Германія не въ силахъ изображать собой тройственный союзъ и воевать на всѣ четыре стороны. Покуда исторія умалчиваетъ о томъ, что происходило при этомъ свиданіи. Мы знаемъ только, что вслѣдъ затѣмъ Пруссія внесла въ союзный совѣтъ Германіи проектъ новаго военнаго закона. Но одинъ мелкій фактъ обратилъ на себя вниманіе западной печати: это -- встрѣча Вильгельма II съ папскимъ нунціемъ, Галимберти. Да и нельзя было пропустить безъ вниманія этотъ случай.
   Припоминаютъ, что до своего вступленія на престолъ Вильгельмъ II былъ приверженцемъ "піетизма", вождемъ котораго былъ тогда пресловутый Штекеръ. По смерти просвѣщеннаго Фридриха III, піетисты ликовали, но недолго. Какъ извѣстно тотчасъ-же пошли загадки. Вильгельмъ II, изгоняя Бисмарка, разнесъ и гнѣздо піетизма: вдругъ исчезли со сцены и самъ Штекеръ, и его подручныя -- придворный проповѣдникъ, Кегель, и сынъ философа, Гегель, а профессоромъ берлинскаго университета сталъ Гарнакъ, первый въ Германіи богословъ-историкъ, заклятый врагъ ханжества. Прошлою зимой новая перемѣна фронта: возникъ школьный законъ, этотъ плодъ союза піетизма съ ультрамонтанствомъ. Но, какъ мы видѣли, этотъ законъ, за которымъ было уже обезпечено искусственное большинство въ парламентѣ, провалился, подъ гнетомъ "столпотворенія".

А. Трачевскій.

"Сѣверный Вѣстникъ", No 11, 1892

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru