Трефолев Леонид Николаевич
Чародейка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Современная идиллия

ЧАРОДѢЙКА.

Современная идиллія.
(Посвящается Нилу Петровичу Колюпанову. )

                                                                         Весна катитъ,
                                                                         Зиму валитъ;
                                                                         Поютъ птички
                                                                         Со синички,
                                                                         Хвостомъ машутъ
                                                                         И лисички.
                                                                                             Тредіаковскій.
             Зашумѣли ручьи. Наступила весна.
             Вотъ и первый подснѣжникъ...
                                                     ...Здорово,
             Мать-природа! въ объятіяхъ зимняго сна
             Ты лежала полгода. Сурово
             Злой морозъ по деревнямъ ходилъ и знобилъ
             Не паломниковъ нашихъ парижскихъ,--
             Онъ рукою своей леденящей убилъ
             Много душъ православныхъ ревизскихъ...
  
                       ... Но теперь благоденствуй, россійскій народъ!
             Кто остался въ живыхъ, тѣхъ весна обезпечитъ;
             Добродушное земство накормитъ сиротъ
             И народныя язвы залѣчитъ.
  
                       ... "На гумнѣ -- ни снопа, въ закромахъ -- ни зерна!"
             (Мнѣ припомнилась пѣсня поэта.)
             Но да будетъ надеждѣ отчизна вѣрна,
             Чародѣйкой-весною согрѣта!
                                 * * *
             Такъ, пріятно мечтая, иду я селомъ.
             Вдругъ урядникъ попался на встрѣчу.
             На лицѣ его пасмурномъ, зломъ,
             Я, бывало, "опасность" замѣчу.
             Такъ и видишь, бывало, что ночью и днемъ
             Онъ мечтаетъ упечь васъ въ Пинегу.
             Но весной замѣчаю я въ немъ
             Благодушіе, милость и нѣгу.
             Какъ пріятно лицо! Какъ улыбка ясна!
             Онъ теперь состоитъ не на-стражѣ...
  
                       ... О, весна, чародѣйка-весна,
                       Ты плѣнила урядника даже!
                                 * * *
             На него я смотрю и не вѣрю глазамъ,
             И въ невольномъ смущеніи трушу,
             Удивляясь, что чудный весенній бальзамъ
             Могъ смягчить эту черствую душу.
             Онъ -- урядникъ -- съ букетомъ весеннихъ цвѣтовъ!
             Онъ -- урядникъ -- ихъ нюхаетъ!...
                                                     ... Гдѣ я?
             Не во снѣ ли я вижу?...
                                                     ... Божиться готовъ,
             Что считалъ я его за злодѣя.
             Онъ не крупный злодѣй: онъ села не спалитъ,
             Не убьетъ человѣка въ задорѣ,
             Или такъ... "по любви" (con amore);
             Но крестьянское горе его веселитъ,--
             Обыдённое, мелкое горе.
                                 * * *
             ... Украдутъ у бобылки въ селѣ новину:
             Не задремлетъ урядникъ нашъ пылкой
             И, на всѣхъ мужиковъ возлагая вину,
             Все село перессоритъ съ бобылкой.
             ... Запоютъ мужики: цѣломудренъ, но яръ,
             Онъ и въ пѣснѣ предчувствуетъ звѣрство,
             Забывая, что славный одинъ "циркуляръ"
             Сочинило у насъ министерство:
             Чтобъ урядникъ не смѣлъ всѣхъ поющихъ стращать
             И, казня либерала негоднаго,
             Въ пѣснѣ русской отнюдь не дерзалъ запрещать
             Проявленье блаженства народнаго!
             ...Въ кабачкѣ подрались Селиверетъ да Пахомъ.
             Что за важность?-- Сосѣдское дѣло.
             А урядникъ, какъ вихорь, примчится верхомъ,
             Предвкушая здѣсь "мертвое тѣло".
             Судитъ, рядитъ, бранится.-- Побои. Арестъ.--
             Ратоборцы готовы мириться
             И охотно цѣлуютъ въ томъ крестъ,
             Что желаютъ властямъ покориться.
                       -- "Къ мировому бы насъ. Добрый баринъ, простой...
                       Онъ по совѣсти судитъ... въ халатѣ,
                       Зачастую безъ цѣпи своей золотой..."
             Нѣтъ, народъ горемычный, маленько постой,--
                       Судъ назначенъ въ судебной палатѣ
             Отъ деревни за триста-четыреста верстъ.
                       (Для свидѣтелей -- случай трагическій!)
             Ахъ, зачѣмъ въ кабачкѣ ты, бобыль Селивёрстъ,
             Поступилъ какъ "злодѣй политическій"!?
                                 * * *
             . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
                                 * * *
             Мы сошлись и урядникъ пытливо спросилъ,
             Прикоснувшися вѣжливо въ кепи:
             -- "На прогулку пошли, какъ невольникъ безъ силъ,
             Нѣкимъ чудомъ сорвавшійся съ цѣпи?
             Извините мою кудреватую рѣчь:
             Мы въ "риторикѣ" тоже учились,
             И, какъ вы, чтобъ плохое здоровье сберечь,
             На прогулку отъ дѣлъ отлучились.
             Надоѣли дѣла, надоѣли весьма.
             Слава Богу, дождался весны я!
             А зимою хлопотъ для урядника -- тьма:
             Пѣсни, драки, порубки лѣсныя...
             Безпощадно крестьяне рубили лѣса
             У казны и дворянъ благородныхъ.
             Но тепло даровали опять небеса --
             И не будетъ избёнокъ холодныхъ,
             И не буду я слышать весной (Чудеса!...)
             Громкихъ стоновъ и воплей народныхъ.
             Поражаютъ они, какъ кинжалъ,--
             Доложу вамъ по чести, безъ фальши..."
                       Гуманисту я руку пожалъ
                       И... отправился дальше.
                                 * * *
             Миновавши пустой (слава Богу!) кабакъ
             (Мы трезвѣемъ весной понемножку),--
             Вижу я, что сѣдой пришекснинскій рыбакъ
             Собираетъ, для ловли, мерёжку.
  
             -- "Что, пріятель, работать идешь на Шексну?
             Въ добрый часъ!" -- "Благодарствую, милый!"
             -- "Разскажи, ты любовно ли встрѣтилъ весну
             Послѣ зимушки, всѣмъ опостылой?"
             -- "Да, ты вѣрное слово сказалъ.
             Надоѣла зима-лиходѣйка! "
             И рукой на погостъ указалъ,
             Гдѣ его пріютилась семейка.
             -- "Тамъ ребята мои. На могилки взгляни!
             А хорошіе были парнишки,
             И къ рыбацкому дѣлу привыкли они,
             И читали въ училищѣ книжки...
             Зазнобились зимой. Дорогоньки дрова,
             Да и хлѣбъ, и лѣкарства-то дороги!
             Затрещали у насъ на Шекснѣ съ Покрова
             Холода, наши лютые вороги.
             Для ребятъ я въ казенную рощу побрёлъ:
             Отъ меня-де она не умалится,--
             Вѣдь казна, какъ могучій и сытый орёлъ,
             Надъ птенцами озябшими сжалится...
             Прихожу я въ лѣсокъ, а урядникъ -- какъ тутъ!
             И попался я въ лапы безбожника:
             Онъ меня, за охапку валёжника,
             Къ "мировому" отправилъ на судъ.
             Просидѣлъ я двѣ цѣлыхъ недѣли;
             А ребята болѣли, худѣли --
             И теперь... челобитье несутъ
             На урядника Господу Богу...
             Нашъ урядникъ зимой больно врутъ
             И пристрастье имѣетъ къ острогу.
             Особливо свирѣпъ онъ бываетъ зимой,
             По-веснѣ же... маленько покротче..."
             --"Такъ-то такъ, старина! Человѣкъ ты прямой!"
             Самъ же думаю:
                                 "Господи Отче!
             Ты, Который создалъ небеса,
             Ты, пославшій намъ Сына-Спасителя,
             Сотвори намъ еще чудеса --
             Обуздай пришекснинскаго жителя:
             Чтобы онъ, подъ вѣтвистымъ зеленымъ шатромъ,
             Позабылъ наши "были" тиранскія
             И, для жалкихъ мальчишекъ своихъ, топоромъ
             Не рубилъ наши рощи дворянскія!
             Это -- первое чудо. Второе еще
             Сотвори (я прошу дерзновеннѣе):
             Чтобъ урядникъ любилъ мужика горячо
             И зимой, и во время весеннее!"
             . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
             А рыбакъ продолжалъ заунывную рѣчь:
             --"Осудили меня, какъ воришку...
             На-бѣду я успѣлъ отъ морозовъ сберечь
             Одного мальчугана-сынишку..."
             --"Какъ же такъ, на-бѣду?" -- "Потому, братецъ мой,
             Что наказанъ я милостью Божьей:
             Паренёкъ, мой послѣдышъ, глухой и нѣмой
             И къ рыбацкому дѣлу негожій.
             Отъ него я подспорья не жду впереди..."
             --"Гдѣ же онъ?" -- "Гдѣ-нибудь забавляется.
             На погостѣ церковномъ, поди,
             На могилкахъ у братьевъ валяется.
             Больно ихъ онъ любилъ! Самъ Создатель печать
             Положилъ на уста у Ванюшки...
             А какъ умерли братья, я сталъ замѣчать,
             Онъ таскаетъ куда-то игрушки.
             Поглядѣлъ я за нимъ. Онъ къ моимъ сиротамъ
             На кладбище умчался безъ шапки
             Да на свѣжихъ могилкахъ и выставилъ тамъ,
             По дурачеству дѣтскому, бабки.
             Онъ мычитъ, словно звѣрь; онъ тоскуетъ, реветъ,
             А сказать хоть словечко -- нѣтъ силы.
             Словно братьевъ умершихъ Ванюшка зоветъ:
             "Вылѣзайте играть изъ могилы!"
             ...Я не тронулъ его. Я ему не сказалъ,
             Чтобъ не смѣлъ баловаться при гробѣ!
             Ужь его безъ меня самъ Господь наказалъ
             (Божья воля!) у матки въ утробѣ.
             Грѣхъ великій роптать: дастъ мнѣ рыбки Шексна..."
             И ушелъ онъ да плёсо широкое...
  
                       ...О, весна, чародѣйка-весна,
                       Ты смягчаешь и горе жестокое!
                                 * * *
             На кладбище идти, или въ рощу?-- Вопросъ...
             Всюду зелень, вездѣ есть "природа".
             Но, по лѣности старой, какъ истинный Россъ,
             Не люблю я "большого похода".
             А до рощи далеко. Тамъ ландышей тьма,
             Тамъ и воздухъ смолистѣй, и чище...
             Но дорога въ кладбищу гладка и пряма...
             Рѣшено: я иду на кладбище.
                                 * * *
                       Я окинулъ тоскующимъ взглядомъ
                       Божью ниву. Она возросла.
                       Тамъ и здѣсь, въ отдаленьи и рядомъ --
                       Все кресты да кресты... безъ числа!
             Сколько ихъ -- сосчитаетъ статистика;
             Но изъ книжки моей записной,
             Очарованный чудной весной,
             Съ этой цѣлью не вырву я листика:
             Пусть сочтетъ эти гробы иной!...
             Жаль, не слышно здѣсь голоса дѣтскаго:
             Бѣдный Ваня уснулъ. Ни гу-гу!
                       ... Здѣсь спокойно поэта нѣмецкаго
                       Прочитать очень кстати могу.
                       Слишкомъ плохи мои переводы.
                       (Другъ-читатель, сего не забудь!)
                       Но "въ объятьяхъ царицы-природы"
                       О "веснѣ" пропою какъ-нибудь 1).
             "Вотъ -- весна, и бѣднякъ горемычный
             Вѣритъ вновь, что природа нѣжна,
             Что рукою, къ щедротамъ привычной,
             Разсыпаетъ "блаженство" она.
             Каждый солнечный лучъ, проникающій
             Сквозь дырявую крышу въ избу,
             Говоритъ человѣку-рабу:
             "Успокойся же, рабъ унывающій,
             И не смѣй клеветать на судьбу!
             Милосердье съ собой приношу я..."
                       ... Переводъ, сознаюсь, плоховатъ.
                       Но подъ дубомъ могильнымъ пишу я,
                       Потому-то и стихъ дубоватъ.
             Не смущайтесь плохимъ каламбуромъ:
             Обитая на сѣверѣ хмуромъ,
             По-неволѣ Россіи сыны
             На кладбищѣ народномъ должны
             Успокоить себя... каламбуромъ,
             Видя только... чудесные сны.
                                 * * *
             Я не сплю; но нѣмецкія грёзы
             (Знать, мнѣ такъ суждено на-роду)
             Безъ таможни, сквозь русскія слёзы,
             Я у Мейсснера жадно краду.
             Передъ нимъ не хочу быть невѣжей:
             Подражать, такъ вполнѣ подражать!
             На травѣ охлаждающей, свѣжей
             Съ добрымъ нѣмцемъ готовъ я лежать.
                       ... Этотъ нѣмецъ для насъ, россіянъ, по-плечу.
                       Въ немъ не вижу славянъ "истребителя",
                       И воскликну съ нимъ вмѣстѣ:
                                                               "Я вѣрить хочу,
             Что весь міръ пріобрѣлъ Утѣшителя.
             Онъ, источникъ любви, золотой свой вѣнецъ
             Превратитъ въ золотую монету
             И народу отдастъ, чтобы онъ, какъ слѣпецъ,
             Въ нищетѣ не шатался по свѣту.
             Онъ порфиру свою разорветъ и отдастъ
             По частямъ, по клочкамъ -- для народа..."
                                 * * *
                       Переводчикъ, замѣтьте, не слишкомъ гораздъ,--
                       Да не въ точности цѣль перевода!
                       Я не кончилъ его, но докончу потомъ,
                       Какъ-нибудь, у себя на досугѣ.
                       А теперь, осѣнившись славянскимъ крестомъ,
                       Помечтаю о Ванюшкѣ-другѣ...
             На могилкахъ онъ спитъ...
                                 * * *
                                           Славянинъ бѣдный мой!
             Ничего ты не слышишь, не скажешь,--
             Часъ пробьетъ и... безропотно, глухонѣмой,
             Рядомъ съ братьями мёртвыми ляжешь!
             Больно мачиха-жизнь для тебя некрасна,
             За тебя, за молчальника, трушу...
                       ... О, весна, чародѣйка-весна,
                       Разбуди нашу сонную душу!
                                                                                   Леонидъ Трефолевъ.
             Ярославль.
             Мартъ 1882 г.
  
   1) "Der Prülling" ("Весна"), Мейсснера.

"Русская Мысль", No 7, 1882

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru