1 Думаю, сие прилагательное прилично Волге -- живительному источнику русской промышленности. Если бы жизнь Веневитинова не пресеклась в ранней весне своей, но, подобно Волге, протекло его литературное поприще и потом уже слилось с Океаном Вечности -- сколько бы прекрасных плодов принесла она русской литературе. Соч<инитель>.
ПРИМЕЧАНИЯ
Трилунный. "Поэт! и я цветок надгробный...".
Впервые -- "Литературная газета", 1831, No 22, стр. 177. Трилунный-- псевдоним Дмитрия Юрьевича Струйского (1806--1856), автора ряда статей по вопросам музыки и литературы, поэта, стихи которого в журналах и альманахах 30--50-х годов не выходили за рамки трафаретов романтизма. Приведенное стихотворение включено Трилунным в статью, посвященную второму тому сочинений Веневитинова ("Сочинения Веневитинова, ч. 2. Проза 1831").
Статья Трилунного, как показывает ее название, посвящена прозе умершего поэта, преимущественно его философским и критическим статьям, которые очень высоко оценены критиком. В статье есть абзац, являющийся своего рода комментарием к включенному в нее стихотворению: "Все знают, что душа Веневитинова предвидела свой жребий, как при жизни еще он прощался с землей, но не всем он был знаком в светском, прозаическом быту. Я был его сослуживцем в Архиве иностранной коллегии; в течение трех лет встречался с ним в одних комнатах, но почти не знал его; сосредоточенный в самом себе, он не любил тщеславиться своими дарами, и до издания "Московского вестника", за исключением его друзей, никто даже не подозревал в нем той небесной силы, которая так быстро ознаменовала себя впоследствии". Эта характеристика поэта как скромного и замкнутого человека совпадает со сведениями, идущими от друзей Веневитинова. Личное знакомство Трилунного с Веневитиновым позволило ему внести в свое стихотворение некоторые штрихи, говорящие о внешности и характере поэта.