Тургенев Андрей Иванович
Копия с журнала А:И:Т:

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
(ПУШКИНСКИЙ ДОМ)

MEMENTO VIVERE

Сборник памяти
Л. Н. Ивановой

Составители и научные редакторы К. А. Кумпан и Е. Р. Обатнина

Санкт-Петербург
"НАУКА"
2009

   

КОПИЯ С ЖУРНАЛА А:И:Т:
1802 ГОДА1

17 февраля / 1-ое марта

   Наконец мы и в Вене, любезный друг мой! Не больше получаса, как я возвратился от нашего Посланника Графа Р.2 Долго дожидались мы его в передней; взоры мои везде встречали пышность и богатство. Сначала признаюсь, обыкновенная застенчивость моя, от которой я никак не могу отвыкнуть, овладела мною. Делать было нечего; и я стал философствовать, хотя и по неволе, потому, что не это первое должно бы прийти в голову человеку, который одиннадцать суток сряду скакал день и ночь. Я сравнивал в мыслях моего Графа с каким-нибудь славным писателем, к которому я пришел знакомиться; и блестящие покои его с тихим кабинетом последняго. У одного все было чужое и он всего мог в одну минуту лишиться, другой всему придавал цену собою; никакая земная власть не могла лишить последняго того, что заставляло лишь уважать его; первый ничем от себя собственно не зависел; последний старался бы узнать во мне человека, не уважая предразсудков светского общежития; первый может быть оскорбил бы... но продолжай если хочешь сам это сравнение; а я между тем прощусь я тобой до завтрашняго дня; завтра может быть опишу тебе здешний редут, и себя самого в редуте.
   

18 февраля / 2 марта
Утро

   Поверишь ли ты, мой друг, что я с самой завидной стороны представляю себе теперь твой образ жизни? Эта независимость эта свобода располагать собою и своим временем; тихой, уединенной угол твой -- мой друг! не желай перемены судьбы твоей, или желай только для того, чтобы почувствовать еще живее всю ее цену.
   Больше часа как я сижу здесь один, в большой, холодной комнате, и сбираюсь идти к послу. Я занимался бы самыми неприятными, печальными мыслями, если бы не пришла мне вдруг мысль о прошедшей жизни моей, мысль о том, что я возвращусь когда-нибудь и в Москву, и что все любезнейшие для меня предметы снова оживут в глазах моих, так как они ожили теперь в моем сердце. Почти во всю дорогу это меня занимало. Москва! Москва! Когда я говорю об этом с тобою и не могу почти удержать слез моих, то утешаюсь во всем, и благодарю судьбу даже и за разлуку с вами. Я бы никогда не был так привязан к друзьям моим, если бы с ними не разставался; и будучи всегда в Москве, я бы никогда может быть столько не любил ее, и никогда бы не чувствовал того, что теперь чувствую.
   Но что же всего больше меня смущает? То, что я несвободен. Вместо того чтобы идти, одевши кое-как бродить и разсматривать город, я должен, как говорится, во всей форме, идти по должности к Графу, и вероятно, представлять там довольно смешную фигуру. Одним словом: начало моего пребывания здесь очень невесело; почему знать? может быть это хороший знак для будущего; а между тем:
   
   И в самых горестях нас может утешать
   Воспоминание минувших дней блаженных!3
   

20 февраля / 4 марта

   Сей час только, мой любезнейший друг, пришел я из театра. Представляли Эмилию Галотти4, и я провел несколько очень, очень приятных часов. Одардо играет здесь Брокман5, и я был очень доволен его игрою. Он произносил и играл сильнее нашего Померанцева6; но Померанцев в многих местах играет выразительнее (gedämpfter) напр<имер> он гораздо лучше, гораздо ужаснее произносит слова: и когда он прострет к ней сладострастныя свои объятия, то да услышит он посмеяние ада, и пробудится7! и вообще в голосе и физиогномии его больше изменений; но в конце пьесы Брокман играет, кажется, гораздо его сильнее. Все актеры, кроме Эмилии, соответствовали игре его, и составляли превосходное целое. Между прочими мать и графиня Орзина играли прекрасно. Последняя кажется понимала роль свою, и умела выразить ее превосходно.
   Я еще не осмотрелся в Вене. Третьего дня провел я всю ночь в редуте8 и видел всю венскую публику; всего забавнее для меня было видеть с какою важностию немцы и немки танцевали менуэт самый степенный.-- Не можешь вообразить себе, как узки здесь улицы; две кареты с трудом могут разъехаться, а домы выше петербургских; чувствуешь даже какое-то стеснение в груди, особливо будучи в первый раз и желал бы в одну минуту очутиться за городом и вздохнуть свободнее на чистом поле.
   Всего более радует меня теперь весна, которой однакож я не успел еще насладиться, так как бы мне хотелось. Вам еще долго ждать ее.
   

21 февраля / 5-е марта.

   Я смотрел волшебную флейту9. Какие голоса, какие голоса мой друг! Не говорю уже о декорациях, который кажется ничего не оставляют желать, ни о музыке, которая так славна во всей Европе. Новыя картины беспрестанно поражают взор твой. Дикия степи, храмы, зеленыя рощи, рай, ад, шумящие водопады и реки -- все так быстро сменяется, все так очаровательно, так волшебно.
   

22 февраля / 6 марта.

   И едва было не ускакал я из Вены! Вчера призвали нас обоих в канцелярию Графа, и сказали, что один из нас должен быть готов через два дни к отъезду. Нам самим оставили выбирать. Мы оба хотели бы еще пожить в Вене. Но товарищ мой имел причины остаться, которых не имел я; я имел свои причины уехать, которых не имел мой товарищ, и потому я решился10. Это было по утру; я был не весел; должен был итти к послу, ехать с визитами -- все это было мне в тягость, все это еще больше утвердило меня в моем намерении, которого, впрочем, и переменить было уже нельзя, потому что о нем было сказано Графу.--
   Но после обеда, когда я освободившись от всех скучных должностей этикета и службы, собрался в театр, и вышел на кре<по>стной вал, где пригрело меня весеннее солнце, когда я сидел в театре и с восторгом смотрел на обвороженную флейту -- тогда-то почувствовал я живо, чего я лишусь, уехав так скоро из Вены. Все показалось мне вдвое, вчетверо привлекательнее; но раскаиваться было поздно. К щастию сегодни мой отъезд отменили, и может быть еще пробуду здесь около месяца.
   Сегодни опять был я в театре, и опять имел случай удивляться некоторым немецким актерам, и, конечно, из первых Брокману. Но и Ланге11 -- так кажется зовут его -- играл превосходно. Отчаяние, отчаяние во всей силе и мрачности изображалось в его виде и голосе, в его положении, когда он узнает об измене любовницы, которой он жертвовал имением, спокойствием своего семейства, щастием своей жизни, своею честию.--
   Когда ужасная мысль о самоубийстве поселяется в его сердце, когда он увещевает семилетняго младенца, сына сестры своей, быть всегда честным, добродетельным, и хранить истину. Он трогал меня до слез. Еще несколько актеров играли прекрасно и умели выразить все тонкие оттенки Ифландовой драматической музы (это уж слишком по-Карамзински). Играли его пиесу Der Dienstwille12. Я бы желал видеть в ней нашего Померанцева; но и сегодни заметил я, что Брокман играет сильнее: может быть во многих местах был бы он трогательнее. Не менее удивлялся я Ифланду, разнообразию его характеров, которые кажется во всех пиесах различны, и тонкости его наблюдательного духа. Коцебу в этом перед ним очень беден. Все его характеры, особливо невинныя, резвыя девушки, везде во всех пиесах одинаковы; везде страсть изображается у него в сильных чертах; и от того то может быть пиесы его везде так хорошо приняты, потому что красоты их может чувствовать и самый необразованный человек; между тем как Ифландова пиеса может быть не имела бы никакого успеха на нашем Московском театре. Но в этом случае многое зависит и от актеров, и по моему мнению легче кажется хорошо сыграть пиесу Коцебу, так как я описал ее, нежели пиесу Ифландову. Помнишь как часто мы об этом с тобой разсуждали, и ты был согласен со мною.
   Но я все говорю тебе о театре. Право о сю пору говорить больше не о чем. Я бы должен описать тебе мой образ жизни; но я не имею еще никакого образа жизни. Поутру встаю, и не знаю, где проведу наступающий день; ложусь спать и не знаю, что буду делать завтра.
   На валу здесь гулянье прекрасное. Вал этот совсем не похож на Московский; гораздо просторнее и уединеннее. Он окружает крепость; виды вокруг его самые привлекательные, но всего больше украшает его теперь наступающая весна.
   Здесь очень много красавиц. На улице встречаешь их на каждом шагу. Вообще молодые люди имеют здесь свежий и румяный цвет лица, особливо приятно ходить по улицам в воскресенье поутру, потому что народ ходит толпами, и улицы при том очень тесны.
   Давид верно говорил не о немцах, когда сказал: и вино веселит сердце человека13. Естьлиб ты видел, как немцы пьют самое лучшее токайское вино! Он сидит перед своей бутылкой в глубоком молчании; и вливает в себя самой сладостной нектар гораздо угрюмее, нежели как Сократ выпивал чашу смерти. Какие чудные люди! Но кофий и пиво сгущают кровь их. В трактире со мной обедали четыре очень милыя девушки, хозяйские дочери, из которых старшей верно было не больше 17 лет, и что же? им поставили пребольшой графин пива, которое они пили стаканами, почти так точно, как мы пьем воду.
   

23 февраля / 9 марта

   Укладывают мои вещи -- я сижу в задумчивости и думаю о том, что здесь без меня будет, особливо, признаюсь, о театре. Может быть скоро будут играть Бедность и благородство души14; я воображаю Брокмана, особливо в последней сцене, и чувствую, что мне очень больно разставаться с Веной.-- Сегодни поутру в другой раз объявили мне скорый отъезд.
   Я был у обедни, которую отправлял Самборский15. Не большая комната -- церковные утвари сделаны со вкусом; певчие поют тихо и приятно.-- После обедни заходил к Самборскому; и долго-долго смотрел на картину, представляющую нашу В. К. Александру Павловну -- во гробе, особливо на мертвое лицо ее. Ainsi s'éteint tout ce qui brille un moment sur la terre!16
   Обедал сегодни у Графа Варжемона17, к которому имел письмо и посылку от Тимана18. Вчера поутру еще заходил смотреть церковь Св. Стефана, которая возбуждает благоговение по своей древней величественной архитектуре, и по ее пространству. Во всякое время дня находил я в ней молящихся в глубоком молчании, по большей части на коленях.--

-----

   Я как будто в Магический фонарь посмотрел на Вену -- передо мною мелькнули все ее здания, театры, кофейные домы, немцы с длинными трубками; мне показали разцветающую весну, зеленеющие поля -- вдруг все исчезло, я в Петербурге, у нас зима, прости!

-----

   1 РО ИРЛИ. Ф. 309. Ед. хр. 272. Л. 91--97об.
   2 Граф Андрей Кириллович Разумовский (1752--1816) -- русский посол в Вене.
   3 Строки из стихотворения Андрея Тургенева "Элегия".
   4 "Эмилия Галотти" -- тираноборческая трагедия Э.-Г. Лессинга (1772).
   5 Иоганн Франц Брокман (1745--1812) -- актер и директор венского театра. С 1800 г. перешел на роли отцов. В пьесе Лессинга исполнял роль Одоардо (У Тургенева -- Одардо), отца Эмилии, в конце трагедии закалывающего собственную дочь по ее настоянию.
   6 Василий Петрович Померанцев (1736--1809) -- актер московского театра.
   7 Фраза из монолога Одоардо во 2-м явлении V акта.
   8 Редут -- венский бал с особым регламентом, по которому дамы носят маски, а кавалеры нет. Первоначально проходил в редутных залах императорского дворца, потом переместился в оперу.
   9 "Волшебная флейта" -- опера В.-А. Моцарта (1791).
   10 Товарищ -- вероятнее всего, Константин Яковлевич Булгаков (1782--1835) -- государственный деятель и дипломат, в 1802 г. состоял при русской дипломатической миссии в Вене. Булгаков часто упоминается в венском дневнике Тургенева (РО ИРЛИ. Ф. 309. Ед. хр. 1239). В Вене у Булгакова был бурный роман с Джионой Вигано, сестрой знаменитого балетмейстера Сальваторе Вигано (см.: Андрей Тургенев. Письмо К. Я. Булгакову -- Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 41. Оп. 138. Ед. хр. 21), напротив того, Тургенев был тайно помолвлен в России с Екатериной Михайловной Соковниной.
   11 Иосиф Ланге (1751--1831) -- венский актер и художник.
   12 Желание служить (нем.). Тургенев или переписчик журнала неточно приводит название драмы Иффлада "Dienstpflicht" -- "Служебный долг".
   13 Пс. 103, 15.
   14 "Бедность и благородство души" -- пьеса А. Коцебу. На сцене венского театра шла 29 апреля, когда Тургенев уже был в Петербурге.
   15 Андрей Афанасьевич Самборский (1732--1815) -- протоиерей и богослов; сопровождал великую княгиню Александру Павловну (1783--1801) в Венгрию.
   16 Так угасает все, что блистает на земле (франц.) -- цитата из "Новой Элоизы" Ж.-Ж. Руссо. Тургенев использовал ее в качестве эпиграфа к своей "Элегии".
   17 Граф Людвиг (Луи) Александр Варжемон (ум. 1821) -- французский эмигрант, кавалер вюртенбергского двора, в первые годы XIX в. высказывался за более активное участие России в европейской политике.
   18 Иван Карлович Тиман (Johann Wilhelm Ludwig. 1761 --1812) -- доктор, приятель Ивана Петровича Тургенева, отца Андрея. См. о нем запись в дневнике А. Тургенева (РО ИРЛИ. Ф. 309. Ед. хр. 271. Л. 34об.).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru