Тургенев Иван Сергеевич
Переписка с Т. Н. Грановским

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Переписка И. С. Тургенева. В 2-х т. Т. 1.
   М.: "Художественная литература", 1986.-- (Переписка русских писателей).

СОДЕРЖАНИЕ

   Т. Н. Грановский -- Тургеневу. 5(17) июня 1839 г. Зальцбрунн
   Тургенев -- Т. Н. Грановскому. 4(16) декабря 1839 г. Петербург
   Тургенев -- Т. Н. Грановскому. 4(16) июля 1840 г. Берлин
   

И. С. ТУРГЕНЕВ И Т. Н. ГРАНОВСКИЙ

   Грановский Тимофей Николаевич (1813--1855) -- выдающийся русский ученый-историк, общественный деятель, профессор Московского университета (1839--1855). Тургенев познакомился с ним в 1835 году, когда оба были студентами Петербургского университета. В конце 1835 -- начале 1836 года Грановский сблизился с Н. В. Станкевичем (см. "И. С. Тургенев и Н. В. Станкевич"), главой известного московского кружка, и стал одним из ближайших его друзей. Станкевич в 1836--1840 годы оказал большое влияние на формирование исторического мировоззрения Грановского. В 1835 году Грановскому было предложено готовиться к профессуре, и он отправился в длительную заграничную командировку: слушал лекции и занимался в библиотеках Берлина, Праги, Вены (1836--
   1839 гг.). Находясь вдали от родины, он не терял связей со Станкевичем, Я. М. Неверовым, Тургеневым. В 1838--1839 годах Тургенев, Грановский и Станкевич слушали лекции в Берлинском университете (см. Автобиографию Тургенева -- ПСС, 1, т. XV, с. 207), встречались в Берлине в салоне Н. Г. и Е. П. Фроловых.
   Известны четыре письма Тургенева к Грановскому (1839--1840 гг.) и два письма Грановского к Тургеневу (1839 г.), из которых одно сохранилось в отрывке (находятся в ИРЛИ и в ГИМ).
   Тургенев ценил Грановского не только за его знания в области истории и литературы, но и за его убеждения, которые во многом разделял. Письма Тургенева содержат сообщения о литературных новостях (трудах немецких историков и писателей), о посещении берлинского театра, об итальянских впечатлениях (пребывание в Риме, где Тургенев сблизился с Станкевичем). Представляют интерес суждения Тургенева об итальянском народе в сопоставлении его с русским народом. В письме из Петербурга Тургенев сообщает Грановскому о Гоголе, который читал 2 и 3 главы из "нового романа", то есть из "Мертвых душ". Знаменательно подробное и взволнованное письмо о смерти Станкевича (с приведением отрывков из письма его к Тургеневу).
   "Познакомился я с Грановским окончательно в Москве",-- утверждал Тургенев позднее в некрологической статье "Два слова о Грановском" (С, 1855, No 11). В 1850-х годах оба они находились в России. Тургенев жил тогда в Петербурге, но часто бывал в Москве, где встречался с Грановским у общих знакомых, в частности в литературном салоне писательницы графини Е. В. Салиас, выступавшей под псевдонимом Евгении Тур.
   И сама хозяйка, и ее постоянные посетители (Грановский, П. Н. Кудрявцев, А. Д. Галахов и др.) в начале 1850-х годов были настроены весьма критически по отношению к многим сторонам русской действительности. Тургенев "только что вернулся из-за границы, где был свидетелем Февральской революции (1848 г.-- Л, Н.) и последовавших за нею событий. Можно себе представить, как были интересны его рассказы особенно для людей, примыкавших к кружку Грановского,-- для людей, которые с горячим участием относились ко всему, что происходило тогда во Франции и отражалось в Европе",-- вспоминал впоследствии Е. М. Феоктистов (Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. 1848--1896. Л.* 1929, с. 4). Ученик Грановского по университету, учитель детей Е. В. Салиас, Феоктистов в эти годы деятельно переписывался с Тургеневым. Из его писем известно, что Грановский восхищался критическими статьями и рецензиями молодого Тургенева. Так, например, после прочтения рецензии на альманах "Поэтические эскизы" (М., 1850) Грановский сказал, что только Тургеневу "предназначено небом написать --статью об новой школе словесности" (письмо Феоктистова от 18 марта 1851 г.). 14 января 1852 года Феоктистов сообщал, что статью Тургенева о романе Евг. Тур "Племянница" одобрили "Грановсквй и потом Галахов, и некоторые другие". "Грановский самый жаркий защитник теперь вашей критики",-- замечал Феоктистов в письме от 18 февраля 1852 года (см.: Назарова Л. Н. К вопросу об оценке литературно-критической деятельности И. С. Тургенева его современниками (1851--1853 годы).-- В сб.: Вопросы изучения русской литературы XIX--XX веков, М.-- Л., 1958, с. 163, 165). Статьи и рецензии Тургенева, в частности о сборнике "Поэтические эскизы", читались вслух и в доме самого Грановского. Несомненно, Грановский и представители московского прогрессивного западничества в первые годы после смерти Белинского возлагали определенные надежды на Тургенева и как на литературного критика.
   Грановский не только преподавал, но и с необычайным успехом выступал при Московском университете с чтением публичных лекции по истории. "Влияние Грановского на университет и на все молодое поколение было огромно и пережило его; длинную, светлую полосу оставил он по себе",-- писал А. И. Герцен (Герцен, т. IX, с. 123). Лекции Грановского, по мнению П. Я. Чаадаева, имели "историческое значение"(там же, с. 126). Тургенев неизменно отмечал демократизм ученого и писал, что напрасно иные дивились "сило и обширности влияния его (Грановского.-- Л. Н.) на людей". По убеждению Тургенева, "разгадка этой тайны весьма проста; она вся заключается в самой личности Грановского", который "был доступен во всякое время, не отталкивал никогда никого. Проникнутый весь наукой, посвятив себя всего делу просвещения и образования,-- он считал самого себя как бы общественным достоянием, как бы принадлежностью всякого, кто хотел образоваться и просветиться..." (ПСС, 2, т. 5, с. 327).
   В письмах к друзьям 1850-х годов Тургенев особенно интересовался мнением Грановского о своих произведениях ("Постоялый двор"), просил П. В. Анненкова передать Грановскому первую часть оставшегося незавершенным романа "Два поколения". К сожалению, отзывы Грановского о художественных сочинениях Тургенева неизвестны.
   Неожиданная смерть Грановского потрясла Тургенева. "Вчера были похороны Грановского. Не буду говорить вам, как сильно поразила меня его смерть. Потеря его принадлежит к числу общественных потерь и отзовется горьким недоумением и скорбью во многих сердцах по всей России",-- утверждал Тургенев в некрологической статье "Два слова о Грановском", выполненной в форме письма к редакторам "Современника".
   Позднее, в романе "Накануне" (1860), имя Грановского благоговейно упомянет один из героев Тургенева, Берсенев, в разговоре с Еленой Стаховой! "Какое же может быть лучшее призвание? Подумайте, пойти по следам Тимофея Николаевича... Одна мысль о подобной деятельности наполняет меня радостью н смущением" (см. главу IV).
   

Т. Н. ГРАНОВСКИЙ -- ТУРГЕНЕВУ

5(17) июня 1889. Зальцбрунн

   Что же Вы изменились, любезнейший Иван Сергеевич, и не напишете мне ни полслова о Вашем житье. Только из письма Альдберга узнал я, что Вы все живы и процветаете здоровьем. Я надеюсь, что первое мое письмо получено Вами.
   Мне здесь ни скучно, ни весело. Живу кое-как. Здоровье поправляется плохо, до сих пор вода действует только на мой желудок (собственно Unterleib живот (нем.).{}); с этой стороны я чувствую себя гораздо лучше, но грудь еще хуже (нрзб. > и виноват я сам. Я простудился. В первые дни мне стало лучше, кашель исчез совершенно и не возвращался до сих пор; но под сердцем обнаружилось постоянное давление. Что будет дальше, не знаю. Утешительно смотреть на других, страждующих грудью, которым вода очень помогает. А вот не мне. Если бы не простуда, то, может быть, и я мог бы похвастаться.
   (Текст поврежден) может, напишете мне пару страниц, и не сердитесь за мои короткие, нескладные послания. В голове у меня мельница. Прилагаемое письмо прошу Вас передать Станкевичу, если он в Берлине 1, или переслать ему, если он уже выехал. Когда не знаете куда, то сожгите письмо или отправьте назад ко мне.
   Общество здесь очень, очень не интересное. Есть один русский полковник из Варшавы, с которым я играю в вист; с женою его говорю о Саваофе 2. Она пиетистка 3. В Варшаве также развелось это семя, по милости живущих там миссионеров. Вы не поверите, какими путями ведут эти люди свою паству к царству небесному. Их учение так сухо, так безотрадно, что я не понимаю причины их успехов.
   Дайте мне собраться с мыслями и привести в порядок мои наблюдения; получите огромное послание. Да, читали Вы Мюльнерова "König Ingurd" {"Король Ингурд" (нем.).}4,-- я прочел здесь со скуки; драма дрянь, но есть чудные (стихи?).

Ваш
Грановский.

   17 июня.
   Österreich
   Salzbrunn
   in <нрзб.> {Австрия. Зальцбрунн в... (нем.).}
   
   Публикуется полностью впервые.
   Датируется 5(17) июня 1839 г., так как написано в Зальцбрунне, где в это время лечился Грановский (см.: Грановский, переписка, т. II, с. 84).
   1 Н. В. Станкевич находился тогда в Дрездене. Тургенев отослал ему это письмо Грановского (см. Станкевич, Переписка, с. 476--478), в конце которого содержалась просьба отвечать и в дальнейшем "на имя Тургенева, Берлин" (там же, с. 478).
   2 Саваоф -- в Библии один из эпитетов бога. Возможно, что разговоры эти шли в связи с нашумевшей книгой Д.-Ф. Штрауса (1835), запрещенной в России. Отвергая божественное происхождение Христа, Штраус видел в нем историческую личность.
   3 То есть последовательница пиетизма (от лат. pietas -- благочестия) -- мистического течения в протестантизме (особенно в лютеранстве) конца XVII--XVIII вв. Реакционный и ханжеский характер пиетизма стал особенно проявляться в XVIII в., когда к нему начали примыкать монархические юнкерские круги Пруссии. Возрождался пиетизм в виде отдельных очагов и в XIX в. Отвергая высшую церковную обрядность, призывая к углублению веры, пиетизм был направлен против рационалистической философии Просвещения, объявив греховным чтение нерелигиозных книг и всякие развлечения.
   4 "Der König Ingurd" (1817) А.-Г.-А. Мюльнера (Müllner).
   

ТУРГЕНЕВ -- Т. Н. ГРАНОВСКОМУ

4(16) декабря 1839. Петербург

   Пишу к Вам по обещанью, любезный Грановский, хотя еще сам не успел здесь оглядеться. Я был в больших хлопотах по случаю перемены квартеры нашей и пр. Однако успел быть у некоторых людей. Оттого ли, что я гораздо более ожидал от Петербурга, чем он может дать,-- но мне здесь довольно грустно. Судите сами: у Плетнева я был и застал его над корректурой "Современника". От него я узнал, что Гоголь живет у Жуковского, хандрит жестоко и едет обратно в Рим 1. Он прочел им как-то главы две-три из нового своего романа 2 -- и, говорят, превосходная вещь этот роман; но он делает это с большим трудом -- и печатать не хочет. После смерти Плетнева жены -- его середы расстроились -- хотя я и не вижу тому причины -- она на них играла всегда пассивную роль 3. Но его потеря жены, кажется, очень огорчила. Он вспоминал о Вас и велел напомнить Вам о себе. Напишите ему несколько слов -- Вы его очень обрадуете. У Никитенки по пятницам собираются те же люди: Сорокин, Кони, Михайловы, Гебгардты 4 -- Вы их знаете? Никитенко сам -- человек теплый и открытый всем впечатленьям, его гости -- я их мало знаю. Кони собирается издавать Пантеон русского и всех возможных театров. Цель этого изданья мной хорошо не понята. Он мне, кажется, хочет предложить поступить в сотрудники 5 -- но я все еще колеблюсь погрузиться в русский литературный мир -- в "сей грязный омут, господа"6. Краевский, кн. Одоевский 7 etc. составляют особую clique {клику (фр.).}, что там делается -- неведомо мне сие. Полевой 8 не имеет сотрудников и набирает их в высших классах кадетских корпусов, инженерных и других училищ, из учеников, начитавшихся разной дребедени и переводящих повести, данные им Полевым в воскресение,-- украдкой, в течение всей недели, при свете ночников. Сенковский продолжает свой путь так же, как и прежде. В них не видно перемены etc. Но боже мой! где ж ты, молодое поколенье, черт возьми!
   Я все не перестаю читать Гете. Это чтение укрепляет меня в эти вялые дни. Какие сокровища я беспрестанно открываю в нем! Вообразите -- я до сих пор не читал "Римских элегий". Какая жизнь, какая страсть, какое здоровье дышит в них! Гете -- в Риме, в объятиях римлянки! Особенно III-ая, V-ая, VII-ая, XII-ая и XV-ая 9. Эти элегии огнем пролились в мою кровь -- как я жажду любви! Но это томленье бесплодно: если небо не сжалится надо мной и не пошлет мне эту благодать. А -- мне кажется -- как я был бы добр, и чист, и откровенен, и богат, полюбив! С какой радостью стал бы я жить и с ней.
   Грановский, Вы это понимаете -- Вы не станете надо мной смеяться, не правда ли?
   Как бы в противуположность моему чтению Гете прочел я Вернера (Захария) "Das Kreuz an der Ostsee" 10. Это творенье исполнено дикими красотами, и, говорят, первая, ненапечатанная часть его, в которой король пруссаков-идолопоклонников, старый Вайдевутис, давший им первые законы, вырезывает из дерева им трех богов, в которых вселяются демоны, и Вайдевут не в силах побороть своих творений,-- эта часть еще прекрасней, при всем безобразии вымысла. Вернер был проникнут духом християнских легенд -- и в его "Kreuz an der Ostsee" дух убитого апостола Адальберта является в виде старика -- Барда, и всякий раз, при произношении другим имени Иисуса -- быстрое пламя вспыхивает и гаснет над его головой. В последней сцене любовники (Мальгона, дочь Конрада, герцога Мазовии, и Вармио, сын Вайдевута, обращенный в христианство) торжествуют при помощи молитв Адальберта над влечением страсти, гибнут непорочными и венчаются венцами мучеников и т. д. Это суровое, безотрадное ученье под стать пескам и туманам Северной Пруссии, как веселая любовь и полная жизнь "Римских элегий" -- роскошной природе и наитию древности, их вдохновившей.
   Между прочим, должен Вам сказать -- что я снова нездоров. У меня сделалось очень тягостное сердцебиенье -- и мне доктором запрещены пряности, чай, кофе, говядина, вино, сладости, женщины и все grandes émotions {сильные ощущения (фр.).}. Скажите на милость -- что ж осталось мне? Впрочем, мне теперь немного лучше.
   Надеюсь на несколько строк от Вас. Мне очень любопытно знать, что Вы -- как и т. д. Если Драшусов 11 приехал и может располагать деньгами, то нельзя ли получить от него, что он мне должен? Мне деньги теперь крайне нужны. Кланяйтесь ему от меня. Что его здоровье? Если Вы будете писать Станкевичу -- не забудьте поклониться ему от меня. Крюгеру, если он в Москве -- мой дружеский поклон.
   Прощайте: желаю Вам успехов и здоровья, а я остаюсь навсегда искренно преданный Вам

Иван Тургенев.

   Р S. Говорят -- la figure d'un créancier est toujours désagréable: {лицо кредитора всегда неприятно (фр.).} и Вы, хотя посредственный заимодавец Драшусова, подпадаете под ту же категорию. Хочу избавить Вас от этой неприятности -- а потому пришлите мне адрес Драшусова. Мой адресс: на Гагаринской улице, у Пустого Рынка, в доме Ефремовой, No 11.
   
   С.-Петербург. 4-го декабря 1839-го года.
   
   На обороте:

Его высокоблагородию
милостивому государю
Тимофею Николаевичу
Грановскому.

   В Москве.
   Спросить в университете.
   
   Письма, т. I, с. 175--178; частично -- ЛН, т. 58, с. 576.
   1 Гоголь приехал в Петербург 30 октября ст. ст. 1839 г. (к окончанию его сестрами Патриотического института) и жил сначала у П. А. Плетнева, а потом у В. А. Жуковского. Во второй половине декабря ст. ст. 1839 г. он уехал в Москву, а во второй половине мая 1840 г. уехал за границу (см.: Гоголь, т. И, с, 260, 268, 283),
   2 Имеются в виду "Мертвые души".
   3 С. А. Плетнева умерла в апреле 1839 г. О том, что она была "болезненного облика и очень молчаливой", Тургенев писал и в главе "Литературный вечер у П. А. Плетнева" ("Литературные и житейские воспоминания").
   4 Тургенев иногда бывал на "пятницах" у Никитенко, где собирались перечисленные им лица -- университетские товарищи хозяина.
   5 Сотрудничество Тургенева в ежемесячном журнале "Пантеон русского и всех европейских театров" (1840--1841), под редакцией Ф. А. Кони, не состоялось.
   6 Цитата из "Евгения Онегина" (гл. VII, строфа XLV).
   7 В. Ф. Одоевский сотрудничал в "Отечественных записках" -- журнале А. А. Краевского.
   8 Н. А. Полевой являлся неофициальным редактором "Сына отечества".
   9 Гете писал "Римские элегии" в 1790 г. Тургенев напечатал свой перевод одной из этих элегий (XII) в "Петербургском сборнике" (1846).
   10 Драма З. Вернера "Крест на Балтийском море" (1806).
   11 Видимо, А. Н. Драшусов, с которым Тургенев и Грановский одновременно слушали лекции в Берлине.
   

ТУРГЕНЕВ -- Т. Н. ГРАНОВСКОМУ

4(16) июля 1840. Берлин

Берлин, 16-го/4-го июля 1840-го года.

   Нас постигло великое несчастие, Грановский. Едва могу я собраться с силами писать. Мы потеряли человека, которого мы любили, в кого мы верили, кто был нашей гордостью и надеждой... 24-го июня, в Нови -- скончался Станкевич. Я бы мог, я бы должен здесь кончить письмо... Что остается мне сказать -- к чему Вам теперь мои слова? Не для Вас, более для меня продолжаю я письмо: я сблизился с ним в Риме: 1 я его видел каждый день -- и начал оценять его светлый ум, теплое сердце, всю прелесть его души... тень близкой смерти уже тогда лежала на нем... Мы часто говорили о смерти: он признавал в ней границу мысли и, мне казалось, тайно содрогался. Смерть имеет глубокое значение, если она выступает -- как последнее -- из сердца полной, развившейся жизни: старцу -- она примирение; но нам, но ему -- веление судьбы. Ему ли умереть? Он так глубоко, так искренно признавал и любил святость жизни, несмотря на свою болезнь он наслаждался блаженством мыслить, действовать, любить: он готовился посвятить себя труду, необходимому для России... Холодная рука смерти пала на его голову, и целый мир погиб. Вот здесь -- die kalte Teufelsfaust, die sich -- nicht vergebens tückisch ballt {холодный кулак дьявола недаром сжался со злобой (нем.).}. От 11-го июня получил я от него письмо из Флоренции. Вот Вам отрывки: "...во Флоренции я имею иногда отдых, вообще я поправился и, кажется, дело идет вперед... Наконец решено, чтобы я провел лето на озере Комо... m-me Diakof 2, услышав в Неаполе о моей болезни... приехала с сыном, и мы вместе пробудем лето".-- Он мне тут доверяет свое отношение к покойной сестре Дьяковой 3. Помните "Закрылись прекрасные очи" -- хорал Клюшникова? Иов умер, и Станкевич умер!-- "В Дьяковой я нашел настоящую сестру, по-прежнему; ее заботы и участие действуют на поправление сил моих больше всего". Его мучило тягостное отношение к Берте: он поручал мне сходить к ней, узнать и т. д.-- "У меня в голове много планов -- но когда их не было? Собираюсь зимой работать над историей философии. Есть в голове тоже несколько статей. Бог знает, как это все переварится"... "Напишите о Вердере; скажите ему мое почтение; скажите ему, что его дружба будет мне вечно свята и дорога и что все, что во мне есть порядочного, неразрывно с нею связано... Прощайте, пока!"
   Вот еще отрывок: "Фроловых я застал еще здесь. Лизавета Павловна была ужасно больна; теперь, к счастию, стала поправляться; я думаю, по выздоровлении ее, они поедут в Неаполь. Кении наняли здесь дом на целый год".
   Через 14 дней он умирал, ночью, в Нови.
   12-го июля получил я следующее письмо от Ефремова:
   

"Нови, 27-го июня.

   Иван Сергеевич! Немного собравшись с духом, спешу уведомить вас о несчастье, случившемся со всеми нами. В Нови, городке миль 40 от Генуи, по дороге в Милан, в ночь с 24 на 25-е умер Станкевич. Он ехал в Комо. Не знаю, что писать, голова идет кругом, хаос. Кончивши все дела в Генуе, я располагаюсь ехать прямо в Берлин, если ничто не остановит. Теперь хлопочу, чтобы приготовить все для перевоза его тела в Россшо. Прощайте. Надеюсь скоро с вами увидеться. Прощайте, ваш А. Ефремов".
   Я с нетерпением его ожидаю, узнаю все -- и тотчас все Вам напишу. Боже мой! как этот удар поразит Вас, Неверова, Фроловых, Кенни, Бакуниных, всех его знакомых и друзей! Я не мог решиться сказать об этом Вердеру: я написал ему письмо 5. Как он был глубоко поражен! Я ему сказал при свидании: "In ihm ist auch ein Teil von Ihnen gestorben" {"В нем также умерла и от вас частица" (нем.).}. Он чуть-чуть не зарыдал. Он мне говорил: "Ich fühle es. Ich bin auf dem halben Wege meines Lebens: meine besten Schüler, meine Jünger sterben ab -- ich überlebe sie!" {"Я чувствую это. Я на полпути своей жизни: мои лучшие ученики, мои питомцы умирают -- а я остаюсь жить!" (нем.).} Он мне прочел превосходное стихотворение "Der Tod" {"Смерть" (нем.).}, написанное им тотчас после получения известия. Если он согласится, я его спишу и пошлю к Вам.-- Я оглядываюсь, ищу -- напрасно. Кто из нашего поколения может заменить нашу потерю? Кто, достойный, примет от умершего завещание его великих мыслей и не даст погибнуть его влиянию, будет идти по его дороге, в его духе, с его силой? О, если что-нибудь могло бы заставить меня сомневаться в будущности, я бы теперь, пережив Станкевича, простился с последней надеждой. Отчего не умереть другому, тысяче другим, мне, напр.? Когда же придет то время, что более развитый дух будет непременным условием высшего развития тела и сама наша жизнь условие и плод наслаждений творца, зачем на земле может гибнуть или страдать прекрасное? До сих пор казалось -- мысль была святотатством, и наказание неотразимо ожидает все, превышающее блаженную посредственность. Или возмущается зависть бога, как прежде зависть греческих богов? Или нам верить, что все прекрасное, святое, любовь и мысль -- холодная ирония Иеговы? Что же тогда наша жизнь? Но нет -- мы не должны унывать и преклоняться. Сойдемтесь -- дадим друг другу руки, станем теснее: один из наших упал -- быть может -- лучший. Но возникают, возникнут другие; рука бога не перестает сеять в души зародыши великих стремлений и, рано ли, поздно -- свет победит тьму. Да, но нам, знавшим его,-- его потеря невозвратима. Едва ли не Rahel сказал: "Wäre noch nie ein junger Mann gestorben, hätte man nie die Wehmuth gekannt" {"Если б никогда не умирал молодой человек, то было бы неведомо страдание" (нем.).}. Из сердца творца истекает и горе и радость.-- Freude und Leid; {Радость и горе (нем.).} часто их звуки дрожат родным отголоском и сливаются: одно неполно без другого. Теперь череда горю...
   Прощайте; будьте Вы здоровы. Напишите мне слово ответа. Мне кажется, я Вас еще более полюбил со смерти Станкевича.

Ваш И. Тургенев.

   PC, 1883, No 11, с. 420--422, с пропусками и неточностями; Письма, т. I, с. 191 -- 193.
   1 См. также "Воспоминания о Н. В. Станкевиче", написанные Тургеневым в 1856 г. (ПСС, 2, т. 5).
   2 В. А. Дьякова, сестра Бакуниных, в это время находилась в Италии, чтобы провести возле Станкевича последние дни его жизни (см.: Корнилов А. А. Годы странствий Михаила Бакунина. Л.-- М., 1925, с. 30).
   3 Л. А. Бакунина, умершая в августе 1838 г.
   4 Цитата из стихотворения И. П. Клюшникова "На смерть девушки" (С, 1840, No 1, с. 129--130).
   5 Письмо к К. Вердеру неизвестно.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru