Тургенев Иван Сергеевич
Письмо к Августу Больтцу

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   И. С. Тургенев. Новые исследования и материалы
   М.; СПб.: "Альянс-Архео", 2012. Вып. 3.
   

ПИСЬМО ТУРГЕНЕВА К АВГУСТУ БОЛЬТЦУ (1871)

Публикация В. А. Лукиной

   Публикуемое письмо, адресованное немецкому лингвисту и переводчику Августу (Аугусту) Константину (Константиновичу) Больтцу (Boltz, Больц; 1819-1907), было приобретено Институтом русской литературы (Пушкинский Дом) РАН в юбилейном 2008 году на аукционе J. A. Stargardt, прошедшем в Берлине 25 и 26 ноября того же года (см.: Katalog 689). Оно стало первым и единственным на сегодняшний день документальным свидетельством того, что Тургенев и Больтц состояли в переписке, а также раскрыло некоторые обстоятельства появления в 1871 году в газете "Санкт-Петербургские ведомости" рецензии писателя на четвертое издание пользовавшегося успехом учебного пособия Больтца "Lehrgang der russischen Sprache für Schul-, Privat- und Selbstunterricht" (Berlin, 1871).1
   Август Больтц родился и вырос в Бреславле (ныне Вроцлав), где окончил гимназию св. Магдалины и первоначально занимался торговлей, однако в то же время не оставил занятий по изучению иностранных языков и в 1839 году начал преподавать в Торговой школе (Practische Handlungs-Academie) в Гамбурге. Затем Больтц в течение нескольких лет жил в Петербурге, сначала в качестве домашнего учителя в одной аристократической семье, а с 1842 года преподавая немецкий язык в военно-учебных заведениях (в том числе в Пажеском корпусе). В 1845 году он защитил докторскую диссертацию в Йенском университете и вскоре после возвращения на родину, в 1852 году, получил должность преподавателя русского языка в Военной школе (с 1858 г. Королевской военной академии) в Берлине.2 В том же 1852 году в Берлине вышло первое издание его учебника (в двух томах) по русскому языку, долго пользовавшееся значительным спросом и неоднократно переиздававшееся. Как отметил М. П. Алексеев, "эта книга являлась первым опытом приложения метода Робертсона к изучению русского языка иностранцами".3 В дальнейшем, по аналогии с учебником русского языка, Больтцем были подготовлены учебные пособия по английскому, французскому, итальянскому и испанскому языкам, за которыми последовали также учебники по немецкому и новогреческому (в то же время все эти пособия были переведены им на русский). В 1862 году Больтц получил звание профессора, однако два года спустя вынужден был оставить службу из-за расстроившегося здоровья, тем не менее он продолжил работу над составлением различных учебников и учебных пособий.4
   Помимо педагогической деятельности, значительную часть своего времени Больтц посвящал переводам, в первую очередь с русского и новогреческого языков. Так, ему принадлежат два перевода (или переложения) на немецкий язык "Слова о полку Игореве",5 полный перевод "Героя нашего времени",6 а также стихотворений Лермонтова, Фета, Майкова, Тютчева, гр. Ростопчиной, К. Павловой, Е. Кульман и др. Владея многими языками и обладая обширными познаниями о различных национальных литературах, Больтц осознавал значимое место славянской культуры в общеевропейской семье и особое внимание уделял русскому языку и культуре. Известны также некоторые его критические работы о русской литературе. Так, 3 (15) марта 1851 года он прочел в берлинском научном обществе доклад "О русской литературе", где в кратком виде представил всю историю развития русской литературы,7 разбив ее на четыре исторических периода. Характеризуя последний, современный ему период, который охватывает время правления императора Николая I, Больтц назвал его "периодом национальности и самостоятельности" и выделил в нем два основных направления: первое ("строго национальное") представлено Пушкиным, "русским Гёте",8 второе ("натуральная школа") -- Лермонтовым, "русским Байроном".9 При этом он проявил неплохую осведомленность, перечислив среди "превосходных романистов нового времени, частично переведенных на немецкий язык", помимо Булгарина, Загоскина, Н. Павлова, Соллогуба и Сенковского, также Гоголя и Герцена.10
   Сведений о личном знакомстве Тургенева с Больтцем не сохранилось,11 однако "заочно" писатель познакомился с ним еще в 1855 году, когда в берлинском издательстве Г. Шиндлера в свет вышел второй том первого немецкого отдельного издания "Записок охотника". Как известно, первый том под заглавием "Aus dem Tagebuche eines Jägers" вышел годом ранее в том же издательстве в переводе Августа Видерта и был высоко оценен Тургеневым.12 В него вошли одиннадцать рассказов: "Петр Петрович Каратаев", "Лебедянь", "Ермолай и мельничиха", "Бурмистр", "Мой сосед Радилов", "Однодворец Овсяников", "Бирюк", "Контора", "Смерть", "Татьяна Борисовна и ее племянник" и "Гамлет Щигровского уезда" (ранее публиковавшиеся в различных немецких периодических изданиях).13 По договоренности с издателем, Видерт готовил также перевод второй части, но в апреле 1855 года неожиданно узнал о том, что том уже вышел в переводе Больтца. Об этой "гадкой" истории два месяца спустя он сам написал Тургеневу. "Вы, может быть, удивлены,-- сообщал он, отправив через посредство кн. П. А. Вяземского экземпляр перевода,-- прочитав имя другого переводчика. Но поверьте мне, я был удивлен больше Вас, когда мне ее прислали на дом вместе с последним Вашим письмом. <...> Дело в том, что этот псевдоперевод сделан и напечатан был тихонько от меня. Книгопродавец Шиндлер, уже уговорившись со мною, но еще не сделав письменного контракта, встретился как-то с г. Больцом и рассказал ему, что платит мне "die horrende Summe von anderthalb Friedrichs d'or"<"чудовищную сумму в полтора фридрихсдора" -- нем.> с печатного листа. Г-н Больц нашел, что это неслыханная цена, и сказал, что он перевел бы ему то самое за половину и -- они тотчас условились, несмотря<на то>, что у предприимчивого переводчика не было даже и оригинала <...>". И далее: "Я, конечно, всю эту проделку узнал только тогда, когда книга г. Больца уже была напечатана. Книгопродавец и переводчик имели очень важные причины утаивать от меня их предприятие: они знали, что мой перевод второй части был уже готов и что я, если б узнал об их намерении, мог бы опередить их, издав тотчас мой перевод".14
   Более всего Видерт был огорчен тем обстоятельством, что в высшей степени неудовлетворительный, по его мнению, перевод вышел в качестве продолжения его труда и под тем же заглавием. Он планировал в дальнейшем "устроить второе издание своего перевода, поместив в него и те рассказы, которые должны были составить вторую часть", однако это издание не состоялось.15 Свое негодование Видерт излил в очередном "берлинском письме" -- так он называл регулярные фельетоны, которые помещал в "Санкт-Петербургских ведомостях" (1855. 3 сентября. No 192),16 отметив, что по обилию ошибок перевод Больтца не уступает злополучному переводу Э. Шаррьера. Несомненно, что Тургенев внимательно ознакомился с откликом Видерта, поскольку в одном из последующих писем, выражая сожаление по поводу пропажи своего предыдущего письма к нему, он заметил: "Это мне жаль, потому что я в этом письме распространился о переводе г-на Б<ольтца>, который во многих отношениях может поспорить с переводом Шарриера, как Вы это очевидно доказали в фельетоне "С<анкт>-П<етер>бургских ведомостей". Видно мне уж такая выпала судьба на переводы. -- Мне это досадно и для себя и главное для Вас <...> я понимаю, как должна быть вся эта история для Вас неприятна".17
   После того как в 1858 году обе части немецкого перевода "Записок охотника" были перепечатаны Шиндлером вместе, Видерт опубликовал анонимную отрицательную рецензию в "Московском обозрении" (1859. No 1. С. 76-85), где подверг резкой критике перевод Больтца и привел много смешных ошибок, встречающихся в его переводе и действительно искажающих смысл. "Печальные результаты сличения этого перевода с оригиналом,-- отмечает М. П. Алексеев,-- Видерт довел также до сведения Тургенева, который долго помнил сообщенные ему примеры, цитируя их в своих письмах; так его в особенности позабавило, что слова Ерофея про Мартына-плотника -- "зашибал маленько" -- переведены Больтцем "однажды он забылся", а фраза "у мужика овес только скошен" получила такой вид: "мужик только что покончил со стрижкой овец'".18
   В дальнейшем имя Больтца как будто исчезает из жизни писателя, во всяком случае оно ни разу не упоминается в сохранившейся части его переписки вплоть до 24 сентября (6 октября) 1871 года, когда Тургенев обратился к П. В. Анненкову с просьбой поместить в газете "Санкт-Петербургские ведомости" "небольшую рекламу об одной книге А. Больца". "Книга весьма хорошая и полезная,-- отметил он далее,-- стало быть, я без зазрения совести могу ее рекомендовать".19 Как видно из публикуемого письма, Больтц сам обратился к Тургеневу с просьбой поместить в русских газетах рецензию-"рекламу" своего учебника русского языка, вышедшего в том же году четвертым изданием, и с этой целью выслал ему экземпляр книги. Судя по всему, письмо Больтца было адресовано в Баден-Баден, но не сразу было получено Тургеневым, который покинул город вместе с семьей Виардо из-за начавшейся франко-прусской войны и, временно поселившись в Лондоне, был вынужден вести скитальческий образ жизни, время от времени совершая поездки в Россию, Германию и Францию в связи с финансовыми хлопотами (в том числе по продаже своей баденской виллы). В 1871 году Тургенев приезжал в Баден-Баден на один день в феврале, откуда выехал в Россию, а затем в марте вернулся в Лондон. Вновь в Баден писатель приехал лишь 9 (21) августа -- тогда же, по всей видимости, он и обнаружил поджидавшие его письмо и книгу Больтца. Из-за сильнейшего приступа подагры в колене, который начался в первых числах сентября ст. ст. и длился около месяца, Тургенев задержался с ответным письмом, отправив его лишь 24 сентября (6 октября). В этот же день, как говорилось выше, Анненкову был отправлен текст объявления для помещения в "Санкт-Петербургских ведомостях" (сам автограф не сохранился). Дав в целом высокую оценку книге Больтца, Тургенев пообещал в следующем письме указать на "некоторые небольшие погрешности", однако, выполнил ли он свое намерение, остается неизвестным.
   
   Публикуется по подлиннику: ИРЛИ. P. I. On. 29. No 442.
   
   1 Под названием "О книге А. Больна" рецензия была впервые опубликована: СПбВед. 1871. 6 октября. No 278; подпись: "Ив. Тургенев". См. также: ПССиП(2). Соч. Т. 10. С. 270, 547-548; примеч. М. П. Алексеева.
   2 В 1858-1864 гг. преподавал также испанский и английский язык в Морском кадетском корпусе.
   3 ПССиП(2). Соч. Т. 10. С. 548. Здесь же даны сведения об общих принципах построения учебника Больтца.
   4 Сведения о Больтце почерпнуты из следующих источников: Winkel Н.-J. zum. Fürst P. A. Vjazemskij und August Konstantin Boltz // Zeitschrift für slavische Philologie. Heidelberg, 1962. Bd. 30. Н. 1. S. 124-127; ПССиП(2). Соч. Т. 10. С. 547-548, примеч. M. П. Алексеева.
   5 Первое комментированное издание Больтца с параллельными текстами, вышедшее в 1854 г., имело серьезные недостатки, "поэтому,-- как отмечает Г. Штурм,-- в 1868 г. он переделал текст, опираясь на лучшее русское издание" (Штурм Г. К истории переводов "Слова о полку Игореве" на немецкий язык // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1990. Т. 43. С. 164). Именно в издании 1854 г. немецкий читатель впервые познакомился с полным древнерусским текстом "Слова".
   6 Der Held unserer Zeit. Kaukasische Lebensbilder von Michail Lermontov. Berlin, 1852.
   7 Доклад был напечатан: Über russische Literatur. Ein Vortrag gehalten am 15. März 1851 im wissenschaftlichen Verein. Berlin, 1851. 28 s.
   8 "Прозаическим и поэтическим произведениям этого поистине великого поэта присущи одновременно высокое совершенство формы и глубоко народный характер. Глубокое чувство и богатая творческая фантазия дышат в каждой строчке одиннадцати томов его сочинений, язык которых по своему богатству и мастерству будет долгое время оставаться недосягаемым образцом",-- так отозвался в своем докладе Больтц о Пушкине (Über russische Literatur. S. 24). Здесь же был приведен выполненный им перевод стихотворения "Эхо", а также одной сцены из "Бориса Годунова".
   9 "Относительно Лермонтова,-- отмечал Больтц,-- этого Байрона России, уже тысячи высказывали сожаление, что он не родился в свободном Альбионе вместо того, чтобы быть сосланным на Кавказ вторым Прометеем и в цвете лет быть убитым на дуэли пулей убийцы" (пер. цит. по: Dukmeyer F. Лермонтов у немцев // Лермонтов М. Ю. Полн. собр. соч.: В 5 т. / Под ред. и с примеч. Д. И. Абрамовича. СПб., 1913. Т. 5. С. 106).
   10 Über russische Literatur. S. 27. Кроме того, Больтцем написаны две большие статьи о новой русской литературе, опубликованные в "Magazin für die Literatur des Auslandes" (1856), около десяти статьей о русский писателях для десятого издания "Энциклопедического словаря Брокгауза" (1854) и др.
   11 Известно, что Больтц встречался с П. А. Вяземским (Winkel Н.-J. zum. Fürst P. A. Vjazemskij und August Konstantin Boltz. S. 125). Винкель высказал также предположение, что он мог быть знаком с А. А. Фетом. Некоторые основания для этого предположения дает автограф стихотворения "Муза" ("Дай руку мне, дай руку, пери злая..."), предположительно принадлежащий самому Фету, который сохранился в бумагах Больтца в Дармштадте (Ibid. S. 126).
   12 "Перевод Ваш так добросовестен и изящен,-- писал Тургенев 28 декабря 1854 г. (9 января 1855 г.) Видерту,-- что мне остается только благодарить Вас" (Viedert Vladimir with Zekulin Nicholas G. The Viedert -- Turgenev Correspondence // NZSU. 1991. P. 23).
   13 О переводах Видерта из "Записок охотника" см.: Алексеев М. П. Мировое значение "Записок охотника" // Алексеев М. П. Русская литература и ее мировое значение. Л., 1989. С. 216-221; ПССиП(2). Соч. Т. 3. С. 420--423; Dornacher К. Die ersten deutschen Übersetzungen der "Zapiski ochotnika" I. S. Turgenevs und ihr Echo in der zeitgenössischen deutschen Literaturkritik (1854/55) // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Potsdam. Gesellschafts- und sprachwissensch. Reihe. 1966. Jg. 10. Н. 2. S. 153-161.
   14 Viedert Vladimir with Zekulin Nicholas G. The Viedert -- Turgenev Correspondence. P. 34-35. Письмо от 30 июня 1855 г.
   15 Ibid. P. 35. См. также примеч. 5 к этому письму.
   16 Об этом фельетоне см.: Ibid. P. 39, примеч. 2.
   17 Ibid. Р. 41. Письмо от 20 октября (1 ноября) 1855 г.
   18 Алексеев М. П. Мировое значение "Записок охотника". С. 262. 19ПССиП(2). Письма. Т. 11. С. 140.
   

Тургенев -- Августу Больтцу

24 сентября (6 октября) 1871 года. Баден-Баден

Baden-Baden.
Thiergartenstrasse, 3.
d. 6. Oct. 1871.

Geehrter Herr!

   Meine Antwort auf Ihr Schreiben hat lange auf sich warten lassen -- aber erstens kam es mir spät zu Händen -- zweitens war ich durch Abwesenheit und Krankheit verhindert, Ihr Buch zu lesen. -- Endlich habe ich es gethan und bin hoch erfreut über dessen Vortrefflichkeit. Sie sind in den Genius unserer Sprache eingedrungen, wie vielleicht wenige Ausländer; Ihren Kent-nissen, Ihrem Fleiss -- alle Achtung! -- Mit besonderem Vergnügen habe ich Ihren Wunsch erfüllt -- und eine Anzeige an die Redaction der "С<анкт>-П<етер>бургские ведомости" abgeschickt, die wahrscheinlich in den anderen Blättern wiederholt sein wird.
   Ich behalte es mir vor, auf einige kleine Irrthümer Ihre Aufmerksamkeit -- in einem andern Schreiben -- hinzulenken -- und verbleibe mit Hochachtung

Ihr ergebener
J. Turgenjew.

   С немецкого:

Баден-Баден.
Тиргартенштрассе, 3.
6 окт 1871.

Милостивый государь!

   Я давно уже должен был отвечать на Ваше письмо -- но, во-первых, оно поздно попало мне в руки -- во-вторых, отсутствие и болезнь помешали мне прочесть Вашу книгу. -- Наконец я это сделал и был очень обрадован, найдя ее превосходной. Вам удалось проникнуть в дух нашего языка, как, возможно, немногим иностранцам; Вашим знаниям, Вашему усердию -- честь и хвала! -- С особенным удовольствием я исполнил Вашу просьбу -- и послал объявление в редакцию "С<анкт>-П<етер>бургских ведомостей", которое, вероятно, будет перепечатано другими газетами.
   Я позволю себе обратить Ваше внимание -- в другом письме -- на некоторые небольшие погрешности -- и остаюсь с глубоким уважением

преданный Вам
И. Тургенев.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru