Уоллес Эдгар
Грозная шайка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    The Terrible People.
    Русский перевод 1930 г. (без указания переводчика).

Эдгар уоллес.
Грозная шайка

Роман

   Улан Гарри, на самом деле бывший улан Его Величества короля Великобритании, недавно выпущенный из тюрьмы, где просидел без малого семь лет, шел в полицейский участок на Буртон-стрит, чтоб предъявить там справку об окончании срока отсидки.
   С мрачной миной на желтоватом рябом лице он протискался к столу полицейского унтер-офицера.
   -- Вот, явился к вам, как отбывший срок наказания арестант, -- начал он и в этот миг заметил субинспектора Лонга, который вошел в канцелярию навести какую-то справку. В глазах Гарри зажглась угрюмая ненависть.
   -- Доброе утро, инспектор! -- сказал он с кривой усмешкой. -- Вы еще живы?
   -- И даже очень, -- добродушно ответил Арнольд Лонг.
   -- Да, я вижу, и совесть вас не мучает. -- Безобразно длинная верхняя губа Гарри дрогнула. -- Семь лет отсидел по вашей милости...
   -- Я бы вас еще на семь посадил, -- рассмеялся Лонг, -- А будь это в моей власти, вообще упрятал бы в камеру смертников. И на грешной земле стало бы чуть легче дышать.
   Губа Гарри опять дрогнула. Арнольд Лонг знал, что это дурной знак, но в данную минуту это его нисколько не волновало. За непобедимую страсть заключать пари по всякому поводу приятели прозвали инспектора Лонга "Спорщиком" , а его отчаянная смелость принималась в расчет даже подонками вроде Гарри, поэтому улан, как-то отсидевший три года за избиение полицейского, на этот раз сдержался.
   -- Ладно, -- проворчал он. -- Грозить я вам не собираюсь, но предупреждаю: больше вам меня за решетку не упрятать...
   Спорщик только рассмеялся в ответ.
   -- Не болтайте чепухи, Гарри, это вам не идет. А то вы еще возомните невесть что и в парламент баллотироваться захотите.
   Бывший арестант вздрогнул от ярости, верхняя губа его судорожно перекосилась. Дрожащей рукой он молча положил свои бумаги на стол унтер-офицера.
   -- Хитры все больно, -- пробормотал Гарри. -- Таких, как я, сцапать не мудрено. Вы вот попробуйте с Шелтоном справиться... Кишка тонка.
   Лонг, конечно, знал, на что намекает Гарри, но ничего не ответил. В ту минуту Шелтон его мало интересовал. Но уже к исходу дня Лонгу пришлось убедиться, что именно неуловимому Шелтону суждено сыграть в его жизни и карьере далеко не последнюю роль.
   Шелтон был хорошо известен криминальной полиции почти всего мира. Основной его специальностью была подделка ценных бумаг и документов. В течение пятнадцати лет он провел немало виртуозных операций подобного рода, но ни разу не был пойман. Больше того, никто не знал его настоящего имени. Впервые этот человек появился в поле зрения полиции еще в 1899 году, когда путем безукоризненной подделки подписи на чеке получил в Суссекском банке на имя Клея Шелтона 7200 фунтов. С этого первого дела он и проходил в картотеках полиции под фамилией Шелтон.
   Судя по всему, он же некоторое время спустя получил по подложной доверенности двадцать пять тысяч фунтов в одном из отделений Африканского банка, но на этот раз его звали лейтенант Гиллерби. Одному из сыщиков банка, правда, этот "лейтенант" показался подозрительным, и он решил проследить за ним. На следующее утро сыщика нашли убитым в Кенилвортском лесу.
   Еще примерно через год артельщик флота Корбан Смит получил из Портсмутского банка примерно такую же сумму и бесследно исчез. Потом были шесть с половиной тысяч фунтов из Мидланд-Вестерн банка, шесть тысяч фунтов из отделения Чикагского банка и многое-многое другое. Но за всеми этими поразительно разными случаями рано или поздно начинала прорисовываться таинственнаяя фигура Клея Шелтона.
   С внутренней дрожью ждал инспектор Ванзиттер своей очереди в приемной, и когда назвали его имя, он как будто не сразу сообразил, что слова относились к нему; потом со вздохом поднялся со стула и понуро поплелся в кабинет.
   -- Очень жаль, -- вместо приветствия сказал ему начальник Скотланд-Ярда. -- И вам в этом деле не удалось уйти дальше других... Поверьте, мне действительно очень жаль, но пусть лучше попробует кто-нибудь иной.
   Ванзиттер виновато кивал и, конечно, со всем соглашался. Похвастаться было нечем. Три месяца назад из заграничного отделения Сити-банка по подложной каблограмме было получено 18730 фунтов стерлингов. Вся операция была проделана безукоризненно, с виртуозной ловкостью. В Скотланд-Ярде даже не спорили -- всем и так было ясно, что это опять дело рук и головы Шелтона.
   -- Мы не можем его поймать, -- со скорбным вздохом выговорил Ванзиттер, -- потому что не знаем, как он выглядит... И самое главное -- он всегда работает в одиночку. Поймать его можно только случайно... Хоть бы женщина была замешана, так и этого нет...
   В кабинете воцарилось тягостное молчание. Начальник ценил Ванзиттера как дельного и способного инспектора, но ему, да и всем уже было ясно, что одного служебного рвения в деле Шелтона мало.
   -- Да, -- заговорил наконец начальник. -- Крепкий орешек... Может, он нам вообще не по зубам?.. Или поставить на это дело кого-нибудь из молодых?
   Он умышленно не стал продолжать, наводя подчиненного на догадку.
   -- Может быть, Спорщика?.. -- неуверенно начал Ванзиттер, но, увидев, как нахмурился начальник, не стал продолжать.
   Действительно, у инспектора Лонга была довольно странная и противоречивая репутация. Он почему-то работал сыщиком, хотя в свое время едва не закончил Кембридж, но еще более странным казалось то, что он, имея весьма состоятельного отца, предпочитал жить на свое жалованье. На то, правда, были причины, но не всем они были известны.
   Во-первых, из университета его выгнали за драку, и; во-вторых, его отец, благородный сэр Годли Лонг, узнав об этом, в гневе указал ему на дверь.
   С тех пор Лонг служил в полиции. Служил вроде бы неплохо, но начальство не очень-то продвигало его. Только после двух лет службы получил он звание старшего констебля, и лишь когда в одиночку задержал двух опасных бандитов, его назначили субинспектором. В таком качестве ему, судя по всему, пришлось бы пребывать неопределенно долго, но как-то, возвращаясь домой со службы, он на всякий случай задержал одного подозрительного субъекта. Велико же было его удивление, когда этот субъект оказался ни кем иным, как знаменитым взломщиком Энри Будловым, которого разыскивали по шести делам. "Везет" , -- говорили в Скотланд-Ярде, но писать представление на повышение не спешили, и молодым инспекторам Лонга в пример не ставили. Раз даже в виде дисциплинарного взыскания он был отстранен от обязанностей.
   Роста Спорщик был среднего, но несмотря на стройность и сухощавость сложения, обладал завидной физической силой. Несколько лет и довольно успешно он занимался боксом, хорошо бегал и лазил по деревьям как кошка. Худощавое и продолговатое лицо инспектора неизменно носило на себе следы улыбки, может быть, потому, что на свою жизнь он был склонен смотреть как на бесконечную забаву.
   Когда его раз схватили на темной улице люди Джо Бой-лана и без лишних слов стали заталкивать в угольный мешок, он лишь сказал им: "Зря стараетесь, ребята, вам все равно меня не убить" . Одному только Богу известно, как удалось Спорщику выбраться из мешка, но когда его выловил из Темзы полицейский катер, первыми его словами были: "Ставлю сто против одного, что к завтрашнему утру притащу этого Бойлана в участок" . Так оно и случилось.
   -- Значит, вы все-таки думаете, что Спорщик? -- размышлял начальник полиции, -- Нет, я не могу на это пойти. Ведь он может выкинуть все что угодно... А впрочем...
   Спорщик слушал начальника Скотланд-Ярда, глядя ему прямо в глаза и даже не пытаясь скрыть легкой ироничной улыбки.
   -- Сэр, мне не нужно знакомиться с делом Шелтона, -- отчеканил он, едва начальник кончил говорить. -- Все его проделки мне известны досконально. Прошу у вас три месяца сроку, и Шелтон будет там, где кормят по часам.
   Начальник покачал головой, но ничего не сказал. Восхитительным весенним утром, помахивая туго свернутым зонтиком, Шелтон беззаботно и медленно двигался по Ломбард-стрит, на которой располагался целый ряд банков и прочих финансовых учреждений. В воображении его рисовалось то еще совсем недавнее время, когда здесь вместо солидных особняков ютились деревянные лачуги владельцев ссудных касс, по большей части выходцев из Германии, переполненные заложенной клиентами мебелью.
   Наконец Шелтон остановился перед одним из зданий, которое, несмотря на облицовку из полированного гранита, выглядело уныло и не очень внушительно. Рассеянным взглядом обыкновенного зеваки уставился он на ряд однообразных окон, а потом обратился к постовому полицейскому:
   -- Скажите, сэр, а что это за дом?
   -- Южный городской банк, -- снизошел полицейский, даже не удостоив Шелтона взглядом.
   -- Что вы говорите?.. Скажите на милость... -- пробормотал тот, явно озадаченный, и восхищенно уставился на мрачный фасад.
   В эту минуту к подъезду банка подкатил автомобиль, выскочивший из него шофер распахнул дверцу, и на тротуар выпорхнула прехорошенькая девушка, за нею бледная пожилая дама, и следом -- упитанный молодой человек с черными усиками и моноклем в глазу. В руке он держал непомерно высокий цилиндр. Вся группа исчезла в зеркальных дверях банка, а полицейский подошел к шоферу.
   -- Долго они пробудут там?
   -- Минут пять, может, больше, -- отозвался шофер, поудобнее вытягивая ноги.
   -- Если дольше, то вам придется проехать на стоянку, -- объявил полицейский и проследовал на свой пост.
   -- Вы приезжий, что ли? -- спросил он у Шелтона. Тот подобострастно кивнул и поспешил добавить:
   -- Вчера только из Южной Америки. Двадцать пять лет там прожил... Скажите, а Аргентинский банк тоже здесь где-нибудь?
   Полицейский небрежно указал на один из соседних домов, но Шелтон и не думал двигаться с места.
   -- Сколько же это миллионов лежит в здешних подвалах? -- проговорил он, словно размышляя вслух.
   Постовой снисходительно оглядел восторженного чудака и улыбнулся.
   -- Да уж, думаю, что немало, хотя сам я их никогда не ви... -- оборвал он себя на полуслове. Рука его, рванувшаяся было к кобуре, замерла и медленно опустилась.
   Рядом со стоявшим перед банком автомобилем остановилось такси, из него выскочил молодой человек. Он быстрым и, как могло показаться, строгим взглядом окинул постового, скользнул по Шелтону и направился к зеркальным дверям.
   -- Это что -- тоже полицейский? -- простодушно осведомился Шелтон. -- Наверное, ваш начальник?
   -- Нет, -- смущенно отозвался полицейский. -- Просто знакомый... коммерсант один.
   Он, разом вспомнив обо всех своих обязанностях, решительно направился к такси и стал что-то строго выговаривать шоферу.
   Проходя по кассовому залу, инспектор Лонг не мог не заметить очаровательной девушки, что-то старательно заполнявшей у одного из окошек, но он слишком торопился и, даже не позволив себе взглянуть на девушку второй раз, решительно постучал в дверь кабинета директора.
   -- Входите, входите, -- отозвался мистер Монкфорд и с радостной улыбкой поднялся навстречу инспектору. -- А я вас жду. -- Он чему-то усмехнулся и покачал головой. -- Да, ну и характер у дамы...
   -- Зато, по-моему, она очень недурна, -- отозвался Спорщик и крепко пожал руку мистера Монкфорда.
   -- Та, которую вы имеете в виду, всего-навсего секретарша, -- весело рассмеялся мистер Мокфорд, погрозив Лонгу пальцем. -- А вот сама мисс Ревельсток... Она моя клиентка уже около тридцати лет, и каждый раз я жду ее визита как землетрясения. Замечательная женщина. А молодой человек рядом с ней -- ее поверенный. Немного чудаковат, но считается одним из лучших адвокатов страды.
   Лонг, слушая все это, не спеша обозревал кассовый зал через крохотное окошечко в стене директорского кабинета. Теперь пожилая, надменного вида дама пересчитывала у кассы пачку кредитных билетов, а молодая девушка со скучающим видом разглядывала лепку на потолке. Лонг подумал, что было бы неплохо как-нибудь совершенно случайно познакомиться с этой девушкой, и мысли его уже стремились дальше, но тут до него дошли слова директора:
   - ...Не уверен, что вам удастся поймать его. Такого ловкого мошенника еще свет не видывал. Но я все-таки думаю, что он работает не один. У него должны быть сообщники. Обязательно должны быть... Их наверняка целая шайка.
   -- А по-моему, он работает только один, -- отозвался Спорщик, уж готовый заключить пари. -- По-моему, его неуловимость только тем и объясняется, что он работает всегда в одиночку.
   Директор усмехнулся и покачал головой. Выйдя из банка, Лонг постоял несколько минут у подъезда, поглядывая по сторонам, и, не заметив ничего подозрительного, направился по Грасчерч-стрит.
   Он сразу обратил внимание, что пожилой худощавый мужчина, которого он заметил еще выходя из такси, по-прежнему торчит возле полицейского. И в этом не было бы ничего особенно странного, если бы не напряженно-пристальный взгляд незнакомца, которым он проводил Лонга. Этот взгляд словно сказал Спорщику: "Я знаю, что ты сыщик, но я тебя не боюсь".
   С самым беззаботным видом Лонг пересек улицу и остановился возле газетного киоска. Он взял первую попавшуюся газету и протянул продавцу шиллинг, чтоб тот подольше искал сдачу; он готов был поклясться, что упустил незнакомца из виду всего на миг, пока разворачивал газету, но когда взгляд его вновь скользнул по тротуару, человека в сером костюме рядом с полицейским уже не было.
   Спорщик медленно свернул газету и усмехнулся. Теперь он был уверен, что случай наконец свел его с тем, с кем так долго не хотел сводить. Правда, взгляд ледяных глаз Шел-тона не сулил ничего хорошего, но Лонга это только развеселило.
   Вечером того же дня начальник Скотланд-Ярда, спускавшийся из своего бюро, столкнулся на лестнице с запыхавшимся от бега, но совершенно счастливым Спорщиком.
   -- Мне везет как утопленнику, я наконец нашел его! -- даже не обратившись к начальству по форме, выпалил тот.
   -- Кого? -- холодно спросил Маркферлан.
   -- Клея Шелтона!
   -- Мне уже раз пятнадцать заявляли то же самое ваши предшественники, -- бесстрастно отозвался начальник.
   -- Держу пари! -- возбужденно воскликнул Лонг, но тут же осекся.
   До него, видимо, дошло наконец, с кем он разговаривает. Когда, примерно неделю спустя, Клей Шелтон проезжал по узенькой и грязной улице какого-то заштатного городка, его вдруг охватило чувство неизъяснимого панического ужаса. Едва справившись с управлением, он остановил машину у обочины и попытался разобраться в том, что с ним происходит. Он никогда не был трусом, а иногда ему казалось, что он не боится ничего на свете. И вот сейчас его вдруг охватило жуткое предчувствие, что он скоро умрет, причем умрет какой-то ужасной смертью. Он немного отдышался и попытался собраться с мыслями, потом заметил, что автомобиль его стоит возле высокой грязновато-розовой кирпичной стены. В нескольких десятках ярдов, впереди, виднелись черные железные ворота. Шелтон вздрогнул и все понял. Судьба непонятно зачем привела его к воротам Хелмсфордской каторжной тюрьмы. Не очень благоприятное предзнаменование, если принять во внимание то, чем он собирался заняться сегодня вечером...
   Но Шелтон уже овладел собой. Он усмехнулся и провел рукой по белокурым усам, которые отпустил месяца полтора назад и за которыми с величайшим тщанием ухаживал. Еще раз усмехнувшись, он тронул машину с места.
   В самом конце улицы ему попалась на глаза витрина книжной лавки, в которой помещалось написанное от руки объявление: "Принимаем рекламу во все лондонские газеты и прочие сообщения" .
   Шелтон вошел в лавку и, спросив лист бумаги, что-то быстро на нем написал. Молодой приказчик, похоже, еще не вполне освоился с обязанностями, рассеянно взял бумагу и довольно долго рассматривал ее, потом спросил, в какую газету требуется поместить объявление.
   -- В "Таймс" , -- отчетливо произнес Шелтон и, положив на прилавок деньги, вышел.
   Молодой приказчик, чтоб не забыть о заказе, сунул его в книгу и, как только посетитель удалился, вновь углубился в чтение. За этим занятием его и застал вернувшийся примерно через полчаса хозяин. Книга Энтони Троллонда "О духовной жизни" вместе с вложенным в нее объявлением тотчас полетела на полку. Но Шелтон так никогда об этом и не узнал.
   За Колчестером он повернул машину в какую-то глухую окраинную улицу и там в течение нескольких минут с помощью ножниц, бритвенного прибора и других нехитрых приспособлений превратился из молодого цветущего джентльмена в пожилого, болезненного вида господина. Осмотрев себя самым тщательным образом в зеркале, он, видимо, остался доволен и, посидев еще несколько минут, вышел из машины и быстрым шагом направился к конечной остановке колчестерского трамвая.
   Было ровно десять, когда он с самым беспечным видом отворил дверь коммерческого банка Восточных графств. Он небрежным движением подал свои бумаги сидевшему за окном служащему в больших очках. Тот немедленно исчез с ними в кабинете управляющего, но уже через минуту вернулся с извиняющейся улыбкой на тонких бескровных губах.
   -- Семь тысяч шестьсот? -- переспросил он с самой любезной интонацией. -- Какими желаете получить?
   -- Сотенными, -- отчеканил Шелтон. На столе кассира появились пачки банкнот. Тщательно пересчитав деньги, он отметил в книге их номера и, еще раз улыбнувшись, вручил Шелтону.
   -- Благодарю, -- сухо кивнул тот.
   Вполне равнодушно сунув пачку кредиток в карман, он двинулся к выходу, но тут же к нему с двух сторон направились двое крепкого сложения молодых людей, а третий, неизвестно откуда появившийся, загородил собой выход из зала.
   Шелтон замер, но только на секунду. Мгновенно справившись с собой, он решительно продолжил путь к двери, на ходу опуская руку в карман.
   -- Добрый день, Шелтон! -- воскликнул, весело улыбаясь, молодой человек, стоявший в дверях. -- Если б вы только знали, как я рад вас видеть!..
   Нетрудно догадаться, что это был не кто иной, как Спорщик, наконец-то выследивший неуловимого мошенника. Тот остановился и, в упор глядя на Лонга, отчетливо произнес:
   -- Извините, не имею чести знать.
   -- Да бросьте, Шелтон. Вы столько раз от нас уходили, что вам, наверно, и самому надоело...
   Арнольд Лонг, улыбаясь, шагнул вперед, и в этот миг Шелтон бросился на него. По полу в дикой свалке покатился клубок человеческих тел. На помощь Лонгу кинулись полицейские, но они, по сути дела, мало могли ему помочь. Грянул выстрел, и один из них, обливаясь кровью, упал на пол, второй бросился к нему; Шелтон, сбив Лонга с ног, кинулся к выходу, но тут раздался нечеловеческий вопль:
   -- Стой, или я стреляю!..
   Шелтон обернулся и застыл. Посреди зала, направив прямо на него револьвер, стоял белый, как полотно, и удивительно спокойный молодой человек.
   -- Назад, или я вышибу у вас мозги...
   Шелтон колебался всего секунду, потом медленно поднял руки вверх. Да, война не прошла для Англии даром, в ее суровые годы даже близорукие и безобидные дотоле юноши научились, не моргнув глазом, отправлять людей на Тот свет.
   Лонг накинул на запястья побледневшего Шелтона холодные стальные браслеты... В то время, как служащий банка торопливо вызывал по телефону "скорую помощь" , в зал вошли еще двое полицейских в форме.
   -- Арестовываю вас за мошенничество и подлог, -- сказал Арнольд и, посмотрев на тело констебля, из-под которого все шире расползалась на полу лужа крови, добавил: -- А также за убийство полицейского при исполнении служебных обязанностей.
   Потом Спорщик обратился к молодому человеку, все еще стоявшему посреди зала с пистолетом в руке.
   -- А вам огромное спасибо за помощь. Если б не вы ... Тот все еще был бледен, а опущенные усы придавали его длинному худому лицу и вовсе страдальческий вид.
   -- Да я и сам толком не понял, как это случилось, -- пробормотал он, пожал плечами и замолк.
   Спорщик еще раз с болью во взгляде посмотрел на убитого констебля и обратился к Шелтону:
   -- Думаю, это вам обойдется дороже, чем все ваши проделки, вместе взятые... Ладно, пока сюда валом не повалили люди, нужно отправить вас в участок. Здесь есть черный ход?
   Управляющий провел их через свой кабинет на задний двор банка и указал на небольшую калитку в стене. Там их ждало еще двое полицейских.
   Четырнадцатого июля, ранним утром, Арнольд Лонг выехал из Лондона. Под лучами ясного утреннего солнца веселящими душу голубыми и желтыми пятнами мелькали мимо сады пригородных вилл. На пустых в то время полевых дорогах лишь изредка встречались крестьянские возы.
   Миновав небольшой городок уже совсем невдалеке от цели своего путешествия, Лонг вдруг заметил сидевшего на камне у самой обочины человека. Лицо парня показалось ему знакомым, и Спорщик, резко затормозив, дал задний ход.
   Сидевший на камне медленно повернул голову и совершенно равнодушно посмотрел на изумленного сыщика.
   -- Привет, Гарри, -- сказал Лонг, останавливаясь. -- Решили сельским жителем заделаться?
   Улан Гарри, не удостоив Спорщика взглядом, вынул изо рта окурок сигары и, внимательно освидетельствовав его, отшвырнул далеко в сторону.
   -- А вот это никого не касается, -- буркнул он. -- У каждого человека может быть дело там, где ему захочется...
   Не думал Арнольд, что ему придется улыбаться в это утро, но все же невольная улыбка тронула его губы.
   -- Ладно, не сердитесь, Гарри... Однако, держу пари, что сегодня вы не под кустом спали, а если и ходили, то не очень далеко.
   -- Вот это вам опять же без разницы, -- с достоинством отозвался Гарри и всем своим видом дал понять, что разговор окончен.
   Арнольд усмехнулся и тронул машину с места. Через несколько минут он остановился перед массивными воротами Хелмсфордскои тюрьмы; на городских часах как раз пробило семь. На его звонок в крошечном окошке появился глаз надзирателя и долго рассматривал Спорщика, как будто стараясь запомнить на всю жизнь. Потом со скрежетом отворилась железная калитка.
   Начальник тюрьмы принял Лонга в небольшом кабинете, где уже находились кроме него помощник судьи и другие служащие, выполнявшие столь специфические обязанности.
   -- У него теперь духовник, -- сообщил Лонгу начальник. -- Если хотите, то можете пройти туда сейчас, а я просто не выношу подобных сцен.
   Арнольд покачал головой и вздохнул.
   -- Я, по правде говоря, тоже... Всю дорогу из Лондона я надеялся, что он изменит свое желание.
   -- Нет, -- скорбно отозвался директор. -- Вчера он три раза напоминал мне об этом. Я уже сказал ему, что телеграфировал в министерство и по телеграфу получил подтверждение, что вы сегодня приедете.
   Они вышли из кабинета начальника и довольно долго двигались по полутемному коридору, кончавшемуся тяжелой железной дверью. Начальник тюрьмы отворил ее, и они оказались в высоком, похожем на гигантский колодец помещении. Сюда с разных сторон выходило несколько дверей. Одна из них была распахнута настежь, и рядом с ней стоял надзиратель. Неугомонный солнечный луч рисовал на шершавом бетонном полу узоры оконной решетки.
   -- Подождите, -- попросил начальник и вошел в камеру.
   Через несколько минут он поманил Лонга, который судорожно сглотнул и с бьющимся сердцем переступил порог.
   Шелтон в одной рубашке, скрестив руки на груди, сидел на койке, застеленной грубым тюремным одеялом. Его бледное бескровное лицо заросло густой щетиной, и Лонг теперь навряд ли узнал бы его с первого взгляда.
   - Садитесь, Лонг, -- медленно проговорил смертник и посмотрел на инспектора ничего не выражающим взглядом. -- Берите стул.
   Но Спорщик не сел, он стоял и ждал, сам не зная чего.
   -- Захотел вот в последний раз посмотреть на вас, прежде чем отправлюсь далеко-далеко. -- Шелтон вынул изо рта папиросу и пустил под потолок аккуратное кольцо дыма. Долго смотрел, как оно расплывалось, теряя форму в воздухе. -- ...В своей жизни я прикончил четверых и никогда в этом не раскаивался, -- продолжал он задумчиво, говоря словно сам с собой. -- Первым был банковский сыщик в Кейптауне, второй -- управляющий банка из Болебсо... Того я убил, можно сказать, случайно. Не хотел, но сглупил и, должно быть, чересчур. Потом -- дело в Селби... И надо ж ему было следить за мной до самого дома... Могилу его можно найти у двух больших тополей возле Венхамского монастыря.
   Арнольд молча ждал.
   -- Четвертый... -- Шелтон снова выпустил изящное колечко дыма и некоторое время любовался им. -- Об этом я даже не хочу говорить. Это было особенно неприятное дело...
   С неопределенной улыбкой он смотрел на стоящего возле него серьезного Лонга.
   -- ...И теперь, по-вашему, я должен за это поплатиться?.. Ошибаетесь! Вы, конечно, можете накинуть мне на шею ваш галстук из пеньки, но запомните, что этим дело не кончится. Я достану вас даже из могилы! Всех, кто виновен в моей смерти, достану. Запомните! Никто не уйдет!.. Никто.
   Заметив тревогу, мелькнувшую в глазах детектива, Шелтон тихо рассмеялся.
   -- Не думайте, что я схожу с ума. Есть на свете, друг мой, вещи, о которых и не подозревает вся ваша натурфилософия... Одна из таких вещей -- рука повешенного.
   Взгляд его на минуту неподвижно уставился на плиты пола, лицо стало угрюмым, и на лбу обозначилось множество морщин. Потом Шелтон будто опомнился и, взглянув на Лонга, усмехнулся.
   -- Вот и все, мистер Лонг. Теперь можете забыть обо мне, но не удивляйтесь, когда рука висельника, в конце концов, дотянется до вас...
   Лонг молча вышел из камеры следом за бледным, отиравшим обильный пот начальником тюрьмы.
   -- Что вы обо всем этом думаете? -- спросил тот Лонга неуверенным тоном.
   -- Думаю, что все это -- пустая болтовня. Готов даже держать пари, -- усмехнулся Арнольд и решительно направился к выходу.
   Уже миновав Хелмсфорд, он услышал гулко разносившиеся в воздухе удары тюремного колокола. Лонг притормозил и, сняв шляпу, стал считать. Раз, два, три... семь, восемь. Последний звон истаял в воздухе. Именно в этот момент душа Клея Шелтона должна была переступить порог вечности.
   -- Прими, Господи... -- прошептал Лонг. -- И помилуй... -- Потом он о чем-то вспомнил и усмехнулся. -- Рука висельника! Надо же выдумать такой вздор...
   В тот же миг что-то со звоном ударило рядом, и на дорогу посыпались осколки стекла. Лонг машинально пригнулся. Вторая пуля визгнула над его головой и сорвала шляпу. Третья следом за ней просвистела у самого лица.
   Лонг выбрался из машины и, прячась за ней, стал осматривать окрестности, пытаясь определить, откуда стреляли. Ярдах в двухстах от дороги виднелась небольшая заросль кустов, над которой таяло светлое облачко дыма. Когда Лонг кинулся туда через поле, грянул четвертый выстрел. Не разбирая дороги и петляя как заяц, Спорщик несся громадными прыжками вперед и вдруг остановился как вкопанный. Прямо перед ним из густой травы под кустом торчала большая белая рука. Скрюченные пальцы ее словно еще судорожно ловили воздух...
   Подойдя ближе, Лонг увидел лежащего на спине человека с угрожающе поднятой к небу рукой. Другая рука мертвеца вцепилась в винтовку, валявшуюся рядом.
   Улан Гарри!.. Арнольд не мог оторвать взгляда от пепельно-серого лица убитого и едва верил своим глазам. Однако нужно было что-то делать. Пригибаясь и часто оглядываясь по сторонам, Спорщик быстро осмотрел место вокруг убитого. Ничего необыкновенного он, конечно, не нашел, да, откровенно говоря, и не ожидал найти. Улана кто-то застрелил с близкого расстояния, подкравшись к нему незаметно. А сам Гарри в это время был занят стрельбой в Лонга. Арнольд прикоснулся к стволу винтовки. Он был еще теплый. Но кто стрелял в Гарри и куда после этого скрылся? Спорщик поднялся на насыпь, которая поднималась в нескольких шагах за кустами. По другую сторону насыпи глубоко внизу вилась проселочная дорога, на ней не было видно ни души. Спорщик раздосадованно вздохнул и сдвинул шляпу на затылок. И тут до него донесся отдаленный стрекот мотоцикла. Лонг обернулся и увидел, как по дороге, к тому месту, где он оставил автомобиль, на огромной скорости несется мотоциклист в блестящем кожаном шлеме. Спорщик бросился с насыпи вниз, крича и размахивая руками, мотоциклист, казалось, заметил его и притормозил как раз у того места, где стояла машина Спорщика, но через секунду опять дал полный газ и скрылся за деревьями, окаймлявшими дорогу.
   Инспектор в отчаянье махнул рукой и оглянулся на то место, где лежал труп Гарри. Теперь можно было бы не спешить. Он двинулся к дороге, но, пройдя примерно половину пути, вдруг замер. Прямо перед ним, примерно в том месте, где находился автомобиль, рванулся вверх столб белого пламени. Вслед за этим Спорщик услышал страшный грохот и различил кувыркающиеся обломки дерева и металлические части.
   Через минуту Спорщик был у места взрыва. Вот теперь уж спешить было точно некуда. От автомобиля не осталось практически ничего, и Спорщик невольно поежился, представив себя за рулем в тот миг.
   Из-за поворота опять показался мотоциклист. Лонг хотел было на всякий случай спрятаться, но различил, что на этот раз мотоциклист был в полицейском шлеме. Через минуту жандарм остановился рядом с Лонгом и, соскочив на землю, спросил:
   -- Что тут у вас случилось?
   -- Так, небольшая поломка, -- ответил Спорщик, указывая на дымящийся остов автомобиля.
   -- Я вас серьезно спрашиваю.
   -- А если серьезно, то я -- инспектор Лонг из Скотланд-Ярда, и на меня только что было совершено нападение.
   В двух словах объяснив жандарму, что произошло на дороге, Лонг повел его к тому месту, где лежал убитый. Потом они поднялись на насыпь, и Спорщик показал жандарму отчетливые следы мотоцикла на мягкой дорожной пыли. Но и после всего этого было заметно, что доблестный блюститель порядка не очень-то доверяет рассказу Лонга.
   Было уже пять часов вечера, когда Лонг явился с докладом в Скотланд-Ярд. Макферлан слушал его, наморщив лоб, и изредка покачивая головой.
   -- Все это непонятно, и я бы даже сказал, невероятно, -- наконец промолвил он. -- Шелтон повешен в восемь утра и теперь, несомненно, уже мертв... А вы не проследили, куда направлялся этот мотоциклист?
   Спорщик отрицательно помотал головой.
   -- Нет, ни мотоциклиста или мотоциклистов, ни бомбы никто не видел. Ведь там полно дорог. Можно уехать в одну сторону и через несколько минут появиться совсем с другой... Я наводил справки в Хелмсфорде. Там видели какой-то грузовик около этого времени, но он, скорее всего, принадлежит какому-то огороднику, потому что был гружен корзинами с капустой и картофелем... Короче говоря, судя по всему, мы имеем дело с так называемой грозной шайкой.
   Макферлан удивленно вскинул брови.
   -- Какой еще шайкой, вы что?.. И при чем тут Шелтон? Ведь он всегда работал один. Во всяком случае, мы не выявили за все пятнадцать лет ни одного его сообщника.
   -- И тем не менее, -- задумчиво проговорил Спорщик. -- Ведь не верить же нам в эти бредни о руке повешенного... Да, слишком много непонятного, и я уверен: работа с этой шайкой нам предстоит немалая. Они не остановятся ни перед чем. Ведь это они натравили на меня Гарри, а потом, увидев, что он промахнулся, без колебаний прикончили его.
   -- Да, -- согласился Макферлан. -- Что ж, поживем -- увидим...
   -- Да, поживем, -- отозвался Спорщик.
   Сознание опасности, нависшей над жизнью, действует на разных людей по-разному. Спорщику оно словно добавило сил и жизненной энергии, в нем пробудилась неугасимая жажда борьбы. Все больше крепла его уверенность, что за спиной одинокого фальсификатора стоит мощная организация преступников, и эта уверенность изменила всю его жизнь.
   Шаг за шагом Лонг проследил все похождения улана Гарри после выхода из Дартмутской тюрьмы, опросил десятки людей, что-либо знавших об убитом, но все было напрасно. Доходя до определенной точки, Спорщик натыкался на глухую, непробиваемую стену молчания. Временами у него возникало ощущение, что он неподвижно висит в вязкой пустоте.
   Зато следующий год был на удивление богат событиями. В разных концах страны произошел почти одновременно целый ряд жестоких и непонятных убийств. На тот свет чуть ли не еженедельно отправлялись люди известные и никому не ведомые, и ни одно из этих преступлений не было раскрыто. Мудрецы из Скотланд-Ярда напрасно ломали головы. Неуловимая рука висельника собирала свою кровавую жатву.
   Мисс Ревельсток была старой девой, но несмотря на свои годы и вопреки обыкновению старых дев, большими странностями не отличалась. Единственной страстью ее были длинношерстные комнатные собачки, которых она держала великое множество, и броши-камеи, которые она коллекционировала почти всю жизнь. Пасьянсу она предпочитала радио, а единственный автомобиль купила лишь после того, как представитель фирмы доказал ей, что машина и по проселочным дорогам может развивать скорость до шестидесяти миль.
   Это была высокая, плотного сложения женщина с бледно-желтым лицом без единой морщинки и большими черными глазами. Нора Сандерс, ее секретарша, готова была поклясться, что у этой пожилой девы не было никаких странных привычек, обычно замечаемых у богатых престарелых дам, держащих при себе красивых молодых компаньонок.
   Большой дом мисс Ревельсток в Колвилл-гарден со всех точек зрения подходил к ее характеру. Построенный в добротном и несколько тяжеловесном викторианском стиле, опоясанный глубокой верандой, он каким-то непонятным образом гармонировал с внешностью хозяйки.
   Дом был наполнен изящной стильной мебелью, зеркалами в золоченых рамах, старинными дорогими коврами, что уже само по себе обнаруживало незаурядный вкус хозяйки. Даже комната Норы была оформлена как небольшой художественный салон.
   Было прелестное летнее утро. Мисс Ревельсток сидела за письменным столом и изящным бисерным почерком подписывала адрес на конверте. Потом, смочив края конверта губкой, она аккуратно заклеила его и обратилась к стоявшей рядом Норе:
   -- Вот, милая, снесите это вместе с пакетом мистеру Монкфорду. Только не очень задерживайтесь. Монкфорд довольно мил, но ужасный болтун, в особенности когда видит рядом красивую девушку. Пакет не слишком тяжел для вас?..
   Нора взяла упакованную в плотную бумагу бандероль со стола и взвесила на руке.
   -- Он даже легче, чем я думала.
   -- Ну вот и прекрасно. Если он будет приглашать вас поужинать, то можете остаться, но ненадолго. Помните, сегодня я ради этого на полчаса переношу свой ужин. У нас будет мистер Генри, а без вас он не сядет за стол...
   Девушка принужденно улыбнулась. Вообще-то мисс Ревельсток шутила редко, но уж когда упоминала о своем поверенном, то не могла не дать воли своему чувству юмора.
   -- Передайте Монкфорду, что ответа не нужно и что эту страшную негритянку он спокойно может оставить у себя. На будущей неделе я увижу его лично.
   Девушка кивнула и вышла из комнаты. Сборы ее были недолгими, и примерно через полчаса она уже подъезжала в такси к Паддингтонскому вокзалу.
   Еще полтора часа спустя Нора Сандерс вышла из вагона на крохотной станции Марлоу. У нее было прекрасное настроение и чувство, что впереди -- чудесный летний день, не обремененный никакими особыми делами.
   Однако сначала нужно было добраться до дома м-ра Монкфорда. Нора спустилась к небольшой пристани и в нерешительности остановилась. Возле дощатого причала покачивалось несколько лодок, но лишь в одной из них полулежал, прикрыв лицо шляпой, загорелый плечистый мужчина. Он, казалось, спал.
   -- Мистер, -- позвала она.
   Человек шевельнулся, приподнял шляпу с лица и, увидев, что перед ним красивая девушка, быстро поднялся.
   -- Рад вам служить, -- сказал он, часто моргая и щурясь от яркого солнца. -- Желаете переправиться?
   -- Нет, я просто хотела бы узнать, как мне добраться до дома мистера Монкфорда.
   -- Монкфорда? -- переспросил лодочник. -- Это в Бед-хам-манор. Отсюда не увидите.
   Он махнул рукой в ту сторону, где река делала крутой поворот, потом опять уставился на девушку. Она была, конечно, настоящая красавица, и таких нечасто можно было увидеть в Марлоу.
   -- Так как же мне туда добраться? -- спросила Нора, которой становилось уже не по себе от того, что ее так бесцеремонно разглядывал мужчина.
   -- Это... -- лодочник словно очнулся, -- значит, если через мост идти... Вон туда, видите? То это далековато будет. Давайте-ка я вас перевезу.
   -- Хорошо, -- без колебаний согласилась Нора и направилась к лодке.
   Лодочник принялся несколько более суетливо, чем обычно, готовить свое судно к отплытию. Отчерпывая воду и прилаживая весла в уключины, он, однако, не забывал время от времени взглянуть на Нору. Кто его знает, когда еще придется увидеть такую красотку. Сначала лодочник, занятый отчаливанием и выбором правильного курса, молчал, но когда лодка вышла на широкую речную гладь, он внезапноно,азговорился.
   -- Вы знаете, мисс, здесь поблизости форель живет, самая большая в реке. Говорят, что ей уже больше тридцати лет... Многие пытались ее поймать, но все без толку...
   Нора вежливо кивала, но не поддерживала разговора. Тогда лодочник резко сменил тему.
   -- А вот, посмотрите, -- кивнул он в сторону от берега. -- Это лодка Шелтона... Раньше ничего был катерок, а теперь после того, как хозяина... того...
   Нора молчала, напряженно всматриваясь в даль.
   -- Да вы же понятия не имеете, кто такой Шелтон! -- догадался наконец лодочник и, недолго думая, рассказал девушке все, что знал сам о знаменитом преступнике.
   -- А повесили его за то, что он убил полицейского... Говорят, что он был самый большой мошенник на свете, но я газетам нипочем не верю. В прошлом году написали, например, что у нас в Марлоу было ужасное наводнение, а на самом деле вода только на два фута поднялась и немного затопила берег...
   Нора не слушала словоохотливого перевозчика; она не могла оторвать взгляда от брошенной лодки.
   -- Так вы говорите, его повесили?..
   -- Ну да, -- отвечал лодочник и стал круто разворачивать лодку. -- Вот мы и добрались. Дом мистера Монкфорда здесь по соседству.
   -- А каким образом получилось так, что Шелтон ставил свою лодку именно здесь? -- спросила чем-то озадаченная девушка.
   -- Кто его знает... Говорят, что жил он где-то за Темп-лом, а в каюте этой лодки у него находился типографский пресс, и все свои фальшивки он изготовлял на этом прессе... После казни Шелтона его дом и лодку купил некто Финней и потом перепродал их, но кому -- я не знаю... Да, странная штука жизнь...
   -- Чем же? -- машинально спросила девушка.
   -- Да тем, что мистер Монкфорд живет именно здесь. Это ведь он, по сути дела, привел Шелтона к виселице... Он и еще один сыщик по фамилии Лонг. Он теперь частенько гостит у мистера Монкфорда, и сейчас, по-моему, там.
   За поворотом реки показался дом мистера Монкфорда. Это было обширное и мрачноватое строение времен королевы Елизаветы, все как бы вылепленное из красноватой глины и без особых архитектурных изысков. Дом стоял довольно далеко от берега, между ним и рекой расстилалась большая, покрытая сочной зеленью поляна.
   Лодка причалила к небольшим деревянным сходням. Вода здесь была совершенно прозрачна и без водорослей: можно было разглядеть небольших рыбешек, плавающих в освещенной солнцем воде. Двое мужчин, сидя на берегу, удили рыбу. Они рассеянно взглянули на лодку и снова углубились в свое занятие.
   Нора, выйдя на сходни, стала рыться в своей сумочке.
   -- Спасибо, мисс, -- заметил это лодочник, -- только ничего не нужно.
   Он широким взмахом весла развернул лодку и стал выруливать на середину реки. Уже издалека он приветливо помахал девушке рукой. Девушка улыбнулась и тоже помахала ему.
   Дверь ей открыл церемонный лакей и, глядя куда-то мимо девушки, произнес:
   -- Мистер Монкфорд сейчас очень занят. Соизвольте подождать.
   Но едва только Нора успела осмотреться в небольшой гостиной, куда ее провели, как распахнулась боковая дверь и в комнату буквально вкатился улыбающийся лысый толстяк.
   -- Мисс Сандерс! Как я рад вас видеть, -- воскликнул он. -- Вы ведь мисс Сандерс, не так ли?.. Мисс Ревельсток передала для меня статуэтку! Прекрасно. И все-таки она ужасно суеверна!
   Тут надо заметить, что у мисс Ревельсток и у банкира Монкфорда была общая слабость -- коллекционирование античных древностей, и та статуэтка, которую Нора привезла в Марлоу, видимо, была в этом отношении настоящим сокровищем, которое мисс Ревельсток не решалась хранить у себя.
   -- Ну как вы доехали? Пакет не слишком тяжел, я надеюсь?.. Если б я знал, то послал бы за вами экипаж.
   Монкфорд говорил почти без остановок, и Нора просто не знала, что ей делать.
   -- Хорошо, хорошо... -- повторял банкир. -- Все это прекрасно! Просто прекрасно!.. А сейчас я вас познакомлю с одним замечательным человеком. Да, он просто замечательный человек!
   И не давая девушке слова вымолвить, Монкфорд увлек ее за собой.
   В просторной и несколько сумрачной библиотеке, у окна, с какой-то книгой в руке стоял человек, который с первого взгляда показался Норе знакомым.
   -- Мисс Сандерс, -- представил ее банкир. -- А это мистер Лонг.
   И Нора сразу вспомнила. Лонг! Тот самый детектив, который ухитрился выследить неуловимого Шелтона. Она со все возрастающим интересом смотрела на молодого человека. Раньше ей никогда не доводилось так близко сталкиваться с детективом. Вообще, мир полицейских и преступников был очень далек от нее, и Нора, может быть, не без основания считала и тех и других людьми недалекими и малоинтересными. Но теперь ей почему-то захотелось разувериться в этом.
   Лонг оторвался от книги и обвел девушку долгим взглядом, на поверхности которого не отразилось ничего. Однако обоим почему-то стало не по себе.
   Положение спас Монкфорд.
   -- Ладно, теперь мы будем пить чай, -- заявил он жизнерадостно, и всем стало ясно, что именно так и будет. -- Все остальное может подождать.
   -- Но не лучше ли сначала посмотреть то, что я привезла? -- сказала Нора. -- Мне, откровенно говоря, и самой интересно.
   -- И то дело, -- согласился Монкфорд и стал распаковывать посылку.
   Под бумагой оказался небольшой деревянный ящичек, плотно подогнанную крышку которого банкиру удалось выдвинуть только при помощи перочинного ножа. Внутри ящика были мягкие деревянные стружки, и в глубине их покоилось нечто, завернутое в серебристую парчу. Развернув ее, Монкфорд восхищенно вздохнул и проговорил: -- Какая прелесть!
   Фигурка негритянки дюймов шесть в высоту, вырезанная с поразительным изяществом из черного блестящего дерева, действительно была великолепна. Спорщик оторвался от рассеянного созерцания книжной страницы и тоже взглянул на статуэтку.
   -- Удивительная работа! -- Монкфорд вертел фигурку в руках, рассматривая ее со всех сторон. -- Ого, а вот здесь что-то написано! Посмотрите-ка!
   Сыщик подошел поближе и, взглянув на надпись, уверенно изрек:
   -- Это по латыни. Я могу прочесть, если хотите.
   Нора с немалым изумлением взглянула на Спорщика и стала ждать, что будет дальше. Лонг взял статуэтку, повернул к свету и медленно, но без запинки прочел:
   "Я -- Смерть, которая ждет любого в конце пути. Мужчины, увидев меня, готовы забыть обо всем, готовы поразить себя собственным мечом. Берегись, о Пришелец".
   Лонг, отодвинув от себя статуэтку, стал внимательно рассматривать ее. Крохотные руки женщины держали меч, тонкую талию охватывал серебряный пояс, на котором висели пустые ножны, пышную прическу женщины охватывала тончайшая золотая сетка.
   -- Ну, моя милая, вы не зря постарались, -- восхищенно вещал Монкфорд. -- Ведь это же просто чудо. Статуэтка черной Судьбы. Древнее сокровище африканских колдунов... Таких известно всего три -- одна в Европе и две в Америке. Значит, у нас будет четвертая...
   -- Черная Судьба? -- переспросил Спорщик и нахмурился. -- Хм... Черная Судьба...
   Он еще раз внимательно перечитал надпись и почему-то вопросительно взглянул на Нору.
   И тут девушка, сама не зная почему, почти не соображая, что делает, спросила:
   -- А кто такой был Шелтон?
   В комнате повисла мертвая тишина. Нора то бледнела, то краснела, не зная, что делать.
   -- Извините меня, пожалуйста, -- наконец произнесла она. -- Сама не знаю, как это получилось...
   Веселое и беззаботное лицо банкира сделалось пепельно-серым, Нора испугалась даже, что сейчас его хватит удар. Однако Лонг оставался спокоен, он лишь как-то странно улыбнулся и сказал:
   -- Шелтон был мошенник и убийца. И он получил по заслугам -- его повесили в Хелмсфордской тюрьме...
   Сыщик хотел еще что-то добавить, но девушка заметила, как на лице банкира появилось страдальческое и вместе с тем испуганное выражение. Лонг тоже заметил это, замолчал.
   -- А вот и чай! -- обрадованно воскликнул банкир. -- И -- Бога ради! -- давайте переменим тему! Неужели нам больше не о чем поговорить, кроме как о повешенных преступниках? -- Однако голос банкира, несмотря на всю веселость тона, предательски дрожал. -- Вот, например, черная Судьба. "Всякий погибнет от своего меча!" Нет, я уверен, что со мной такого не случится...
   Он захихикал, хотя было очевидно, что ему сейчас вовсе не до веселья. Наконец оборвав вынужденный и явно затянувшийся смех, он пригласил гостей в столовую.
   После чая Нора вышла прогуляться. До поезда у нее было еще часа два времени и, кроме того, ей показалось, что мужчины тяготятся ее присутствием и хотят о чем-то поговорить наедине. Она спустилась к реке и некоторое время стояла на берегу, наблюдая, как беззаботные рыбешки резвятся в прозрачной воде.
   -- Извините, если помешал, -- сказал кто-то у нее за спиной.
   Нора обернулась и увидела в нескольких шагах от себя Арнольда Лонга. Молодой человек выглядел совершенно спокойным, но девушка безошибочно угадала, что он чем-то озабочен.
   -- Что вы, совсем не помешали, -- ответила она и улыбнулась.
   -- Монкфорд прилег отдохнуть, -- начал как-то нерешительно Лонг. -- Ему нездоровится.
   -- Это я во всем виновата, -- покачала головой Нора. -- Не нужно мне было начинать об этом Шелтоне.
   -- Нет, вы здесь ни при чем, -- отозвался задумчиво Лонг. -- Вы здесь ни при чем...
   -- А вы совсем не похожи на детектива, -- сказала спустя некоторое время Нора, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание.
   -- Да? -- рассеянно откликнулся Лонг. -- Наверное, потому, что я очень плохой детектив. Хотя, когда я впервые увидел вас, я думал несколько иначе.
   -- Вы видели меня? -- переспросила Нора, хотя и понимала, что вопрос прозвучал довольно глупо.
   -- Да, в Южном банке, чуть больше года назад. А сейчас мне кажется, что с тех пор прошло лет двадцать... Как я тогда был глуп!
   -- Но почему вы так говорите?
   -- Потому что на следующей неделе они убьют Монк-форда... И я не знаю, как этому помешать...
   Нора даже отшатнулась, настолько поражена и испугана она была словами Спорщика.
   -- Кто убьет?! Что вы такое говорите?..
   -- Я знаю, что говорю, -- произнес он сумрачно. -- И говорю вам это только потому, что верю вам. С того самого первого раза, как я увидел вас. Ну, в общем, это неважно... Идемте лучше кататься на лодке, -- внезапно предложил
   он. -- Монкфорд еще жив, и неделя времени у меня есть.
   Нора молча вошла в лодку. Она все еще не могла осмыслить ужасного известия, сообщенного ей Лонгом, и в то же время ей отчего-то было хорошо и радостно.
   -- А сколько вам лет? -- неожиданно спросил он, когда лодка выгребла не середину реки.
   -- Почти двадцать три, -- ответила Нора и добавила с усмешкой: --Совсем уже старуха.
   -- Зря вы так говорите, -- неожиданно серьезно отозвался Лонг. -- Когда я впервые увидел вас, я сказал себе, что вам двадцать лет, и с тех пор вы ничуть не изменились... Красота -- удивительная вещь, она уничтожает возраст. -- Он оглянулся через плечо на оставшейся позади дом банкира. -- Красивой женщине всегда столько лет, сколько она
   хочет.
   -- Вы со всеми так откровенно говорите? -- спросила Нора и добавила лукаво: -- А по-моему, все люди, у которых здоровый цвет лица, выглядят красивыми.
   -- Может быть, вы и правы, -- отозвался Спорщик, -- только вот я знавал одну женщину с чудным цветом лица, но в добавок к этому цвету у нее были крохотные поросячьи глазки и нос картошкой... Да, но красота тоже относительна. Самой красивой женщиной, которую я видел в жизни, была Кэтти Лакросс. Просто ангел во плоти. Она даже в Айлесбурге рисовала ангелов...
   -- Айлесбург? А где это?.. -- рассеянно и несколько обескураженно спросила Нора.
   -- Женская каторжная тюрьма. Она отбывает там двадцать лет за вымогательство и воровство.
   На это Норе, конечно, нечего было ответить, а Спорщик продолжал свои речи:
   -- Могу, не хвастая, сказать, что знаю немало. Еще в детстве я два раза от корки до корки прочел энциклопедию, и вообще для полицейского полезно много знать. Но вот женщины для меня всегда были загадкой... Вы не будете возражать, если я скажу, что вы очень красивы?
   Нора, никак не ожидавшая такого крутого поворота, только рассмеялась в ответ.
   Лодка неторопливо скользила вниз по реке, и Норе впервые за много месяцев или, может быть, даже лет было беззаботно и спокойно.
   -- У вас очень красивые глаза, -- негромко сказал Лонг. -- Не просто красивые, а я бы даже сказал -- удивительные.
   Нора шутливо погрозила ему пальцем.
   -- Мастер Лонг, кажется, вы пробуете со мной флиртовать.
   -- Нет, не пробую. Я просто говорю правду... Скажите, вы помолвлены?
   Она медленно покачала головой.
   -- Это, наверное, странно... Я никогда не была обручена. Лонг глубоко и, как показалось девушке, с облегчением вздохнул.
   -- Это действительно странно. -- И вдруг добавил без всякой связи: -- А хотите, я вам покажу лодку этого Шелтона?
   Вблизи суденышко выглядело полной развалиной. Облупившаяся краска свисала лохмотьями, сгнившие доски местами были выбиты, трюм наполовину залит водой.
   -- Здесь у него стоял пресс. -- Спорщик открыл дверь каюты. -- Идите сюда, только осторожно.
   Нора, пригнувшись, последовала за ним. Чиркнула спичка.
   -- Вот смотрите. -- Лонг поднес руку со спичкой к стене каюты.
   На деревянной обшивке были вырезаны какие-то значки. В неровном дрожащем свете Нора еле разобрала:
   1 июля 1854
   9 сентября 1862 6 февраля 1886
   11 марта 1892
   4 сентября 1896 12 сентября 1898 30 августа 1901 18 июля 1923 1 августа 1924 Против даты 18 июля 1923 года был поставлен небольшой крест.
   -- Что это такое? -- спросила девушка.
   -- Я думаю, календарь памятных дат Шелтона... Правда, что это за даты, я не знаю, кроме, пожалуй, одной. 18 июля 1923 года Шелтона повесили.
   Нора отпрянула назад, и как раз в этот миг погасла спичка. Минуту они стояли з темноте, а потом девушка, охваченная безотчетным ужасом, бросилась из каюты. Лонг выбрался следом за ней.
   -- Эти даты я открыл в прошлом году, когда купил эту лодку и решил содрать обшивку в каюте.
   -- Но как же это? -- бормотала девушка, которая все не могла прийти в себя. -- Он ведь не мог знать дня своей смерти...
   -- Он и не знал. Я думаю, последние даты приписали уже после того, как Шелтона повесили.
   -- Но... Но кто же это сделал?
   -- Его сообщники. Грозная шайка. Нора недоверчиво посмотрела на него.
   -- Расскажите мне. Я никогда не слышала об этом.
   -- А о магах и колдунах вы слышали?.. Однако лучше нам отплыть подальше от этого места, а то и у берегов бывают уши.
   Когда они отчалили, Нора опасливо оглянулась на густые заросли, которые в этом месте подходили почти к самому берегу.
   -- Не бойтесь, там никого нет, -- будто прочел ее мысли Спорщик. -- Но прошлой ночью были... Я протянул в дверях каюты нитку, и сегодня она разорвана.
   Сильными ударами весел выгребая вверх по реке, Лонг о чем-то напряженно думал. Нора ни о чем не спрашивала его и смотрела на зелень деревьев, обступивших реку.
   -- Для того, чтобы вести двойную жизнь, нужно быть очень ловким человеком, -- наконец заговорил Лонг. -- А у Шелтона было шесть разных жизней. И это только те, о которых знаю я... Был человек, писавший для "Чайльдс-мэгэзин" трогательные истории о собаках, его звали Гринстед Джексон. В Ламбете некий Симон Коле имел маленькую типографию. Некий X. Б. Бирс из Оксфордшира весьма успешно разводил кур и неплохо на этом зарабатывал. А в Темпле один чудак снимал дом и держал моторную лодку. Его знали в округе как Джемса Эванхея... Но все эти люди носили одну и ту же шляпу и ботинки, и в Скотланд-Ярде их знали под одной фамилией Шелтон.
   -- Он был женат? -- спросила девушка, как зачарованная.
   -- Не знаю. Кажется, нет.
   -- Но подождите! -- вдруг вспомнила Нора. -- А последняя дата? 1 августа 1924 года! Ведь сегодня 23 июля!..
   -- Да, 23 июля, -- отозвался Лонг.
   -- Но что будет 1 августа?
   -- Этого я тоже не знаю, только догадываюсь... Но я уве-ен, что эта дата каким-то образом связана с Монкфордом...
   Лонг замолчал и стал внимательно вглядываться в прибрежные кусты, рука его медленно потянулась к карману пиджака. Нора затаила дыхание и тоже широко раскрытыми глазами смотрела на кусты. Ей временами казалось, что из кустов доносился какой-то странный неясный шум.
   Спорщик медленно повернулся и внимательно посмотрел на девушку.
   -- Никогда не поверю, что Шелтон действовал в одиночку.
   Резко развернув лодку, он погнал ее к противоположному берегу.
   -- Сейчас я хочу вас познакомить с одним интересным человеком. Он живет тоже в Марлоу и является своеобразной достопримечательностью этого городка. Я называю его Геркулесом, хотя, на первый взгляд, о нем такого не скажешь... Да вот и он сам.
   Спорщик протянул руку, указывая, и Нора с изумлением заметила, что они плыли прямо к какому-то странному сооружению, раньше скрытому от их взглядов густыми кустами. Обильно остекленный и раскрашенный в яркие цвета дом показался ей нагромождением геометрических фигур, но потом она уловила в нем какую-то странную влекущую гармонию. Но еще более примечательным был обширный цветник, разбитый прямо перед домом. От обилия цветных пятен, часто контрастирующих между собой, рябило в глазах. Посреди всего этого великолепия в полосатом шезлонге полулежал худой человек с длинным болезненным лицом.
   -- Привет, Крайлей! -- крикнул Арнольд, подгребая к берегу.
   Человек шевельнулся и, вставив в глаз монокль, посмотрел на прибывших.
   -- А, это вы, Лонг, рад вас видеть.
   -- Я хочу познакомить вас с мисс Сандерс, -- Спорщик помог девушке выбраться из лодки.
   -- Очень приятно, -- смущенно пробормотал худой человек, поднимаясь из шезлонга. -- Джексон Крайлей... Очень приятно.
   -- Мне кажется, что вы могли бы предложить мисс Сандерс осмотреть ваш цветник, -- хитро улыбнулся Спорщик.
   -- Да, он просто восхитителен, -- вздохнула девушка.
   -- Вообще-то, неплохо, -- с неохотой согласился хозяин. -- У меня хороший садовник... Если хотите, рвите любые цветы...
   Он вяло махнул рукой и вновь опустился в шезлонг.
   -- Ну, как он вам? -- спросил Спорщик девушку, когда они отошли на несколько шагов.
   -- Он, кажется, очень устал от какой-то трудной работы...
   -- Да уж, -- усмехнулся Спорщик. -- Только эта усталость у него, по-моему, с самого рождения... Я до сих пор не пойму, что заставило его тогда броситься за Шелтоном. Но, в общем-то, милый чудак, и Монкфорд его любит...
   Они побродили еще немного по цветнику и вернулись на берег, где Крайлей в это время как раз очень мило о чем-то беседовал с дамой, сидевшей в маленьком ялике, подошедшем совсем близко к берегу. Увидев подошедших, дама, казалось, смутилась и, повернув от берега, стала выгребать на середину реки.
   -- Не понимаю, -- пожимая плечами, жаловался Край-лей. -- Она спрашивала, нельзя ли ей с друзьями в четверг посмотреть мой сад... Но, извините, тут же не проходной двор...
   Сообразив, что сказал бестактность, Крайлей замялся.
   -- Ничего, все в порядке, -- рассмеялась Нора. -- Но у вас на самом деле прекрасный сад.
   Спорщик вызвался проводить девушку на вокзал и по дороге успел расспросить ее о том, как она попала к мисс Ревельсток и где работала до этого. Его очень заинтересовало, что Нора знала три языка.
   -- Наверное, один из них датский? -- неожиданно спросил он, когда они уже вышли на платформу.
   -- Почему именно датский? -- девушка недоуменно пожала плечами. -- Немецкий, французский, итальянский и немного испанский.
   Спорщик, ничего не отвечая, чуть загадочно смотрел на девушку, а когда поезд тронулся, неожиданно вскочил в купе.
   -- Что вы делаете? -- вскричала Нора.
   -- Не бойтесь, -- успокоил ее Спорщик. -- Просто хочу сыграть шутку с одним человеком... Понимаете, он из Скотланд-Ярда и имеет привычку исподтишка наблюдать за мной. Сейчас он едет в служебном купе, а там есть такое специальное окошко, чтоб смотреть вдоль поезда... Вообще, хочу вам сказать, что мои коллеги по службе не очень-то верят в существование Грозной шайки и посмеиваются при случае надо мной. А вот теперь и я хочу посмеяться...
   Лонг не договорил. Послышался щелчок и звон разбитого стекла. Спорщик схватил ничего не понимавшую Нору и пригнул ее голову к сиденью. Откуда-то сверху посыпались мелкие щепки.
   -- Неплохо сработано, -- пробормотал Спорщик и очень серьезно посмотрел на поднявшую к нему лицо девушку. -- Однако держу пари, что человек, сделавший этот выстрел, уже мертв.
   Едва поезд поравнялся с платформой ближайшей станции, Лонг выпрыгнул из купе на перрон и на ходу крикнул Норе Сандрес:
   -- Сожалею, но срочно должен вернуться!.. Не сердитесь на меня, ради Бога! Вы мне очень нравитесь!..
   Он еще увидел, как Нора принужденно улыбнулась и укоризненно покачала головой. Но Спорщик уже спешил к стоянке такси.
   Стреляли, как оказалось, от небольшого домика, расположенного рядом с насыпью. В этом домике жили наездами железнодорожные рабочие, когда ремонтировали путь на этом участке. Сразу за домом начиналось овсяное поле, куда и направился Спорщик вместе с прибывшим из Борн-эн-да вахмистром.
   Прямо посреди поля они наткнулись на небольшой пруд, скорее похожий на крупную лужу, берега которого поросли хилым кустарником. Здесь, среди примятой сорной травы, и лежал труп неизвестного, неряшливо и бедно одетого мужчины.
   -- Ему выстрелили в спину, -- проговорил Спорщик, склонившись над трупом. -- Знакомый почерк... А ну-ка, что это такое?
   Вахмистр подал ему потрепанную записную книжку, которую подобрал в траве. Лонг медленно перелистывал страницы, пока его не заинтересовала одна карандашная запись.
   "Третий вагон от локом. Втор. окно. Не стр., если у окна дев".
   Лонг просмотрел книжку до конца, но больше ничего не нашел. На последней странице стояло имя: Джо Ганфорд и два адреса: один в Эссексе, другой в Лондоне.
   -- Пунктуальный был, негодяй, -- пробормотал Лонг и огляделся.
   На одном из отдаленных холмов он заметил отчетливые солнечные вспышки. Кто-то подавал сигналы зеркалом. Спорщик покачал головой и выругался.
   В Беконсфильдской полиции, где он появился часом позднее, ему, естественно, сказали, что помочь ничем не могут, и на его слова, что преступники были на автомобиле, ответили, что здесь по дороге ежечасно проезжает с десяток автомобилей, и, скорее всего, преступники уже благополучно скрылись. На следующее утро в лондонских газетах появилась заметка такого содержания:
   "Некая организация может предлагать хорошим стрелкам из отставных военных высокое вознаграждение за определенного сорта услуги. Хотим сразу предупредить, что услуги эти противозаконны и преступны. Поэтому предлагаем всем лицам, получившим подобные предложения, явиться в Скотланд-Ярд к инспектору Лонгу".
   Джексон Крайлей, получив газету с этим объявлением, внимательно прочел его и пошел звонить по телефону. Ожидая, пока соединят, он нетерпеливо подергивал себя за ус.
   -- Ну наконец-то, -- сказал он, услышав голос на другом конце провода. -- Читали объявление этого молодца?.. Да, он не так глуп, как иногда кажется. Эту затею с военными придется оставить... Да. Думаю, он еще позаботится о том, чтоб добавить нам хлопот. --Поигрывая моноклем, он слушал, что говорили в трубке. -- Вот именно. Да... Нужно кончать сразу с обоими. На будущей неделе?..
   Крайлей положил трубку и криво усмехнулся. Судьба Спорщика-Лонга была решена.
   Единственное, чего не знал и не мог знать любитель цветов и лежания в шезлонге, заключалось в том, что весь его разговор прослушал и аккуратно записал в журнал человек из Скотланд-Ярда, специально дежуривший на телефонной станции. Правда, самых последних слов он записать не смог, потому что собеседники внезапно перешли на незнакомый ему язык.
   Мисс Ревельсток волновалась редко. О ней рассказывали, что во время самых страшных бомбардировок Лондона она не желала идти в бомбоубежище, а оставалась в гостиной и продолжала заниматься вышиванием. Поэтому она даже без особого интереса выслушала рассказ Норы о происшествии в поезде.
   -- Да, весьма драматично, -- откликнулась старая леди.
   -- Однако вы рисковали стать знаменитостью. Репортеры липнут к таким делам, как мухи на мед... Как -- вы говорите звали этого молодого детектива?.. Да, я помню, он участвовал в деле Шелтона... Все это очень интересно, однако нам пора ужинать. Генри там уже сгорел от нетерпения.
   Девушка лишь пожала плечами, потому что ей на самом деле было все равно. Генри временами нравился ей и, в общем, не возбуждал антипатии, но о каких-либо более сильных чувствах говорить тоже не приходилось.
   Когда женщины появились в столовой, Генри стоял у камина, заложив руки за спину и упершись взглядом в ковер. Завидев дам, адвокат вздрогнул и переменился в лице. Нора брезгливо сморщила носик.
   -- Я тут получил одно не совсем обычное предложение, -- начал Генри извиняющимся тоном. -- Вы слышали что-нибудь об Уэллисе?
   -- Не имела счастья, -- отозвалась мисс Ревельсток. -- Какая-нибудь знаменитость?
   -- Скорее наоборот. Он был в свое время палачом.
   -- Ну?.. Да садитесь же, -- требовательно сказала мисс Ревельсток.
   -- Он жил в Олдхэлсе, -- продолжал Генри. -- Был довольно замкнут и до самой его смерти никто не знал, что у него было еще три дома в Лондоне...
   - Ну?
   -- Вот, собственно, и все. После его смерти не осталось завещания, и теперь дело о наследстве передано в суд.
   Генри окончательно смутился и стал комкать салфетку.
   -- Потрясающе интересно, -- сказала мисс Ревельсток и вздохнула. -- Кстати, -- обратилась она к Норе. -- В Марлоу вы очаровали не только сыщика. Мне недавно звонил Монкфорд, он вами восхищен.
   -- Мной? -- удивилась девушка. -- Нет, он, наверное, имел в виду черную Судьбу...
   -- Как, извините? -- осмелился спросить Генри. -- Что это такое -- черная Судьба?
   Мисс Ревельсток в нескольких словах описала статуэтку и опять обратилась к Норе:
   -- Он еще говорил, что вы познакомились с Джексоном Крайлеем? Как он вам понравился?
   -- Кто, Крайлей? Да я его почти не помню.
   -- Да уж, довольно неприятный тип, по-моему, -- отозвался Генри.
   За столом вновь установилась несколько натянутая тишина. И вдруг мисс Ревельсток, испытующе поглядывая на Нору, спросила:
   -- А что вам еще рассказывал Лонг о Грозной шайке? Девушка замерла, вопрос был настолько неожиданный, что мысли бестолково заметались у нее в голове. Она не могла припомнить, когда и как проговорилась о том, чего вовсе не следовало бы знать никому, кроме них с Арнольдом.
   - Боюсь, что этот полицейский произвел на вас слишком сильное впечатление, милочка, -- усмехнулась мисс Ревельсток. -- Не бойтесь, вы не откроете нам никакой ужасной тайны.
   -- Вот именно, -- поддакнул Генри, обрадованный возможностью вставить хоть слово. -- Я кое-что слышал об этом. Но все это, по-моему, настолько нелепо... Кроме того, организованная кровная месть у нас в Англии... Мстить палачу, поверенному, судье? Нет, слава Богу, до вендетты мы еще не дожили...
   -- А Лонг рассказывал вам о каком-нибудь конкретном деле, которое совершила эта шайка? -- вмешалась мисс Ревельсток.
   -- Нет. Он только очень опасался за жизнь Монкфорда... Девушка опять запнулась, она уже не знала, что ей теперь можно говорить и чего нельзя.
   -- Нет, я определенно должна познакомиться с этим бравым сыщиком, -- мисс Ревельсток изумленно подняла брови. -- Просто какой-то демонический тип! Он околдовал вас.
   Генри саркастически усмехнулся, поглаживая свои крохотные усики.
   -- Да, Спорщик довольно эксцентричен и иногда в своей работе употребляет методы, которые не каждому придут в голову.
   -- А кто он вообще такой? -- мисс Ревельсток повернулась к своему поверенному.
   -- Тут все тоже не совсем обычно. В один прекрасный день он станет бароном и унаследует около двух миллионов фунтов... Наверное, за это его не очень любят в Скотланд-Ярде.
   После ужина Норе было разрешено уйти, а мисс Ревельсток и Генри уселись играть в пикет. Когда в одиннадцать вечера Нора подошла к дверям гостиной, чтоб пожелать спокойной ночи, оттуда доносился громкий голос старой леди, с жаром обсуждавшей особенности последней партии.
   Нора долго не могла заснуть, слышала, как уехал на своем автомобиле Генри, потом часы на церковной башне пробили двенадцать. Час... И вдруг в коридоре послышались быстрые шаги, и в дверь комнаты кто-то постучал.
   -- Кто там? -- испуганно спросила девушка.
   -- Это я, -- недовольным тоном отозвались за дверью, и Нора узнала голос мисс Ревельсток.
   Старая дама была в своем неизменном черном шелковом платье. Она остановилась на пороге и обвела медленным взглядом комнату Норы. Потом сказала очень равнодушно и без всякой связи с происходящим:
   -- Генри спросил меня, можно ли ему за вами ухаживать?
   -- Что? Что вы этим хотите сказать?..
   -- Примерно то, что вы слышите. Он хочет на вас жениться. И я бы вам очень советовала серьезно это обдумать... Спокойной ночи.
   Мисс Ревельсток вышла, прикрыв за собой дверь, а Нора так и осталась сидеть на кровати. Она была в каком-то странном состоянии и наверняка не смогла бы вразумительно ответить, о чем сейчас думает. Но одно-единственное она знала прекрасно: никогда она не выйдет замуж ни за какого Генри.
   -- Грозная шайка! Да вы знаете, что я уже сыт по горло вашей Грозной шайкой? -- Макферлан расхаживал по кабинету и время от времени бросал на Спорщика сумрачно-яростные взгляды. -- Может быть, вы хотите, чтобы я и министру так все доложил, как вы тут написали?
   Начальник Скотланд-Ярда потряс в воздухе пачкой исписанных листков -- последним докладом Спорщика. Лонг скромно потупил глаза и улыбнулся.
   -- И все-таки я уверен, что эта шайка существует. У него были помощники. Просто не могло не быть. Они сделали свое грязное дело, но все еще боятся расплаты. Иначе -- зачем им убивать подряд всех, кто причастен к этому делу. Подумайте, в течение года убиты судья, поверенный, палач, наконец!..
   -- Не орите на меня, -- отозвался Манкферлан. -- Где у вас доказательства, что все это -- не несчастные случаи?
   -- Да, конечно. И в меня два раза стреляли тоже совершенно случайно.
   Макферлан грозно посмотрел на подчиненного, но сдержался.
   -- Ладно, идите, а то у меня от вашего присутствия начинает болеть голова.
   Спорщик кивнул и вышел из кабинета начальника. Он мог бы, конечно, еще поспорить, но не стал. Так ли это, в конце концов, важно? Важнее всего для него теперь было то, что он сам окончательно уверился в существовании крепко
   сколоченной и действительно довольно грозной шайки... Не бывает на свете таких случайностей. Судья, приговоривший Шелтона, сэр Джемс Кра-гиль, умер, конечно, случайно и совершенно нелепо. Он уже совсем поправился было после кори, как вдруг схватил воспаление легких и в три дня скончался. Сиделка оставила открытой на ночь форточку. Бедная женщина так горевала. Откуда она могла знать, что простой сквозняк может быть смертельным для ослабленного организма больного?..
   Смерть поверенного, который вел дело Шелтона и разбил в пух и прах все доводы его защиты, тоже была случайной. Он поехал на охоту и врезался в трамбовальную машину, которая почему-то была оставлена на опасном участке дороги. Правда, шофер отделался несколькими ушибами, а сам поверенный умер в ту же ноч, в госпитале... Палач, казнивший Шелтона, тоже совершенно случайно замерз в сугробе со своими собутыльниками. Было признано, что они уже изрядно навеселе отправились в путь из кабачка "Корона" да еще в пути подогрели себя; вот и улеглись спать, несколько не дойдя до дома и положив рядом с собой наполовину опорожненную бутылку виски. Но хозяин кабачка клялся, что никакой бутылки им с собой не давал... Случайные покушения на собственную персону Спорщик просто не принимал в расчет, но смерть старшего брата Монкфорда сильно обеспокоила его. Если уж им помешал банкир, в конторе которого был схвачен проклятый мошенник, то до каких же пределов может тянуться эта кровавая цепочка? И еще у Спорщика не шло из головы одно странное замечание Макферлана. Когда шотландец совсем уж разъярился, он вдруг ни с того ни с сего спросил у Лонга:
   -- А вы никогда не замечали одной странности в деятельности Шелтона?
   -- Какой странности? -- беспечно отозвался Спорщик. И вот тут Макферлан его по-настоящему озадачил:
   -- Почему Шелтон ни разу не посетил банк вашего отца?
   Ответа Спорщик не знал. Он понял лишь то, что начальник не сам дошел до такой мысли. Значит, работать станет еще труднее... Но теперь у Арнольда гвоздем сидело в голове: на самом деле, почему? Ведь банк, который возглавлял его отец, был одним из самых крупных в стране, но Шелтон ни разу не навестил ни одного из его отделений. А ведь провернуть свою операцию там ему было бы ничуть не сложнее, чем в любом другом месте.
   Макферлан, наверное, даже и не подозревал, как он сумел озадачить Спорщика.
   Однако Лонг не привык подолгу переживать одну и ту же мысль. Он взял такси и поехал на Беркли-стрит, к отцу.
   Войдя в небольшую библиотеку, он застал сэра Годли за корректурой монографии о жизни Савонаролы. Старик снял очки и посмотрел на сына испытующим взглядом.
   -- Ты по делу или просто решил навестить отца? Спорщик, будто не расслышав вопроса, взял из коробки сигару.
   -- Это приличная сигара, или из тех, которыми ты угощаешь друзей?
   -- Неблагодарный! -- ответил сэр Годли. -- Цена такой сигары равняется твоему дневному заработку.
   -- Ладно, давай оставим это, -- сказал Спорщик и придвинул стул к письменному столу. -- Лучше скажи мне такую вещь: ваш банк входит в банковский Союз?
   -- Естественно, но я в совет Союза не вхожу, потому что не желаю умирать от тоски на их заседаниях.
   -- А ты слышал что-нибудь о Грозной шайке?
   -- Ну, на своем веку я столько всякого слышал... Ты имеешь в виду ту, о которой писал мне?
   Спорщик кивнул.
   -- Нет, об этих я ничего не знаю, -- сэр Годли поднял глаза кверху, припоминая. -- Нет, ничего...
   -- А как ты думаешь, почему Шелтон никогда не пробовал даже пощупать твой банк?.
   -- Только, пожалуйста, без этих воровских словечек, -- нахмурился сэр Годли. -- А что касается сути твоего вопроса, то психология воров для меня всегда была загадкой... Об этом лучше всего спросить у самого Шелтона.
   Спорщик молча слушал отца.
   -- Арнольд, -- внезапно сменил тон сэр Годли. -- Неужели тебе не надоело быть полицейским?.. По-моему, приличное место в банке тебе больше подошло бы...
   -- Отец, -- Спорщик нетерпеливо помотал головой, -- ты же знаешь, что это пустой разговор. Примерно год назад, когда я только начинал заниматься делом Шелтона, ты мне уже предлагал сменить работу. Почему ты так хочешь, чтоб я ушел из полиции?
   -- В твоем возрасте ты и сам бы мог догадаться, -- сурово сказал сэр Годли, тем самым давая Арнольду понять, что разговор окончен.
   Выйдя на улицу, Спорщик решил немного пройтись; на душе было как-то неспокойно, и он думал, что прогулка успокоит его. Но, пройдя не более пятидесяти шагов, он вдруг увидел бегущего ему навстречу человека. Всмотревшись, он увидел, что это была женщина. Он только хотел спросить ее, что случилось, как вдруг совсем рядом грохнул выстрел.
   Лонг инстинктивно пригнулся и успел заметить темный мужской силуэт, бросившийся из-под дерева на противоположную сторону улицы. В это время женщина пронзительно
   закричала:
   -- О, Господи!.. Помогите! Спасите меня! Спорщик выхватил браунинг.
   Но стрелять уже было не в кого. Человек, которого заметил Спорщик, исчез, словно растворившись в темноте. Спорщик сунул пистолет в карман и повернулся к женщине, которая стояла рядом, прислонившись к ограде. Сзади послышались голоса, и Арнольд увидел отца с лакеем, которые спешили к нему.
   -- Что случилось?
   -- Вот, постреляли немного, -- отозвался Спорщик. -- Помогите отвести даму в дом.
   Женщине, которая оказалась совсем молоденькой, помогли подняться по лестнице и провели в рабочую комнату сэра Годли. Она обессиленно повалилась в кресло, однако, немного отдышавшись, но еще дрожа всем телом, спросила:
   -- Где я? Куда вы привели меня?..
   И тут Спорщик с немалым удивлением узнал в ней ту женщину, которая накануне разговаривала с Крайлеем, сидя в ялике. Но теперь вместо легкого прогулочного платья на ней был модный туалет, на пальцах сверкали внушительных размеров бриллианты.
   Только выпив немного вина, она смогла связно рассказать, что с ней произошло.
   -- Я вообще-то живу недалеко от Марлоу, но иногда приезжаю в Лондон, чтоб сходить в театр или на концерт. Мы с братом снимаем небольшую квартиру на Джонс-стрит, где я могу переночевать... Вот и сегодня вечером я была в театре, а после спектакля решила немного пройтись пешком. Только я дошла до угла Беркли-сквер, как рядом со мной затормозил автомобиль. Из него выскочило двое мужчин с лицами, повязанными белыми платками... Я не успела даже крикнуть, как они схватили меня и затолкали в автомобиль. Но тут кто-то крикнул: "Ослы, это не Нора Сандерс"!
   -- Нора Сандерс? -- подался вперед Спорщик. -- Вы уверены?..
   -- Конечно, я слышала очень отчетливо... Тогда тот, который меня держал, ослабил хватку, и я вырвалась и побежала по улице. Ну, а дальше вы все знаете...
   Спорщик молча кивнул и испытующе посмотрел на нее.
   -- А ведь я вас уже где-то видел, мисс...
   -- Алиса Кравель, -- подсказала она и только после этого удивилась. -- Видели?
   -- Да. Видел в Марлоу.
   -- О, в этом нет ничего удивительного. Мы с братом живем в Литтл Хиртиз.
   -- Литтл Хиртиз?! -- Спорщик обалдело уставился на нее. -- И вы уверены, что они упомянули именно Нору Сандерс?
   -- Конечно, я ведь и раньше слышала это имя... По-моему, эта девушка -- секретарша мисс Ревельсток, которая каждый год приезжает на Неделю гольфа в Литтл Хиртиз и , останавливается у нас в гостинице... Да, я же забыла вам сказать, что мы с братом держим небольшую гостиницу.
   Спорщик задумался, потом быстро спросил:
   -- В каком театре вы были сегодня?
   Девушка назвала один из самых известных театров Лондона, но Спорщик думал уже о другом. Он вдруг понял, что самый крутой узел во всей этой истории должен завязаться именно в Литтл Хиртиз. Ведь Монкфорд тоже обязательно будет на этой Неделе гольфа.
   На следующий день чуть свет Лонг уже мчал по дороге в Беркшир. Он прибыл в отель мистера Кравеля, когда постояльцы едва только встали. Отель, который Алиса назвала маленьким, оказался обширным великолепным особняком, расположенным посреди громадного парка, где и помещались знаменитые площадки для гольфа.
   Спорщик назвался и сообщил о причине своего приезда вышколенному, затянутому в ливрею портье, и Тот немедленно пошел доложить хозяину. Через несколько минут в вестибюле появился высокий, безукоризненно одетый молодой человек с очень серьезным лицом.
   -- Да, она рассказала мне об этом странном и неприятном случае, -- прервал он Лонга, когда тот начал объяснять. -- Сестра звонила ночью. Комната для вас готова, инспектор.
   Все это было произнесено таким безукоризненно вежливым и чуть высокомерным тоном, что Спорщик восхитился. Мистер Кравель тем временем продолжал:
   -- Хотите посмотреть комнату? Она, как вы и просили, рядом с комнатой мистера Монкфорда.
   -- Хорошо, но раньше я хотел бы узнать, какие гости ожидаются на следующей неделе?
   -- Вот, пожалуйста, список, -- мистер Кравель вытащил из кожаной папки лист роскошной бумаги с аккуратно написанным столбцом фамилий. Спорщик пробежал его глазами и спросил:
   -- Мисс Ревельсток бывает у вас каждый год? Кравель кивнул.
   -- А Джексон Крайлей?
   -- Нет. Он, вообще, скорее наш приятель. -- Мистер Кравель замялся, но продолжил: -- Вернее, приятель сестры. Они большие друзья. Мы даже бываем у него в Марлоу...
   И потом, совсем уже непонятно для чего, Кравель сообщил Лонгу, что, собственно, приемом гостей заведует именно Алиса, в ее ведении находится также бухгалтерия.
   После получения таких исчерпывающих сведений Лонгу не оставалось ничего иного, как подняться и осмотреть свою комнату... На самом деле это оказались шикарные апартаменты, состоящие из двух спален и салона. Рядом с каждой спальней помещалась ванная комната. Потом Спорщик осмотрел номер Монкфорда, который мало чем отличался от его собственного. Вполне удовлетворенный осмотром, он подошел к окну в гостиной и, подняв раму, выглянул наружу. Комната помещалась на втором этаже, внизу тянулась в обе стороны ярдов на двадцать стеклянная крыша ресторана. С этой стороны добраться до банкира было затруднительно.
   Спорщик удовлетворенно хмыкнул и, опустив раму, осмотрелся в комнате. Все двери были добротные -- из толстого дуба, снабженные замками и задвижками. Спорщик подергал за ручку одной из дверей, потом подошел к деревянной панели и начал ее простукивать.
   Кравель целомудренно улыбнулся и заметил:
   -- Зря стараетесь. Тут нет потайных ходов. Дом недавно ремонтировали, и я сам руководил работами.
   Спорщик выразительно посмотрел на хозяина гостиницы, но все же отошел от панели. Домой он вернулся с чувством какого-то смутного беспокойства. Ему все время казалось, что он не сделал в Литтл Хиртиз чего-то очень важного.
   За завтраком мисс Ревельсток протянула Норе небольшой сверток, аккуратно перевязанный розовой ленточкой.
   -- Это что -- мне? -- удивилась девушка.
   -- Ну не мне же, -- раздраженно откликнулась мисс Ревельсток, с утра пребывавшая не в лучшем настроении.
   Под ее внимательным взглядом Нора сняла ленточку и развернула оберточную бумагу. Внутри оказалась картонная коробочка и в ней -- изящный кожаный футлярчик. Открыв его, девушка замерла от восхищения. На небесно-голубом бархате покоилось золотое кольцо с огромным бриллиантом. Нора в своей жизни не видела такого большого камня. Она вопросительно подняла глаза на мисс Ревельсток.
   -- По-моему, здесь какая-то ошибка.
   -- Позвольте-ка мне, -- сказала старая дама и властно протянула руку.
   Нора подала ей футляр. Мисс Ревельсток долго рассматривала камень, потом поддела пальцем бархатную подложку и извлекла на свет божий свернутую записку. Развернув, она прочла ее и нахмурилась.
   -- Так я и думала... Старый болван.
   -- Кто болван? -- спросила Нора, но тут же поправилась: -- То есть, я хотела спросить, что вы имеете в виду.
   -- Я имею в виду, что это старый Монкфорд чудит. Впрочем, он всегда был таким, влюбляется как двадцатилетний юнец...
   -- Нет, я просто не могу в это поверить, -- пробормотала девушка.
   -- Если бы вы знали его лет десять назад, вы поверили бы во что угодно... Но если не от него, значит, от Генри... Впрочем, я позвоню им обоим и расспрошу хорошенько, -- усмехнулась мисс Ревельсток.
   -- О, прошу вас, не делайте этого! -- взмолилась девушка. -- Если бы я знала, что это мистер Монкфорд... -- она запнулась.
   -- То отослали бы кольцо обратно?.. И были бы последней дурой, -- спокойно заметила мисс Ревельсток. -- Женщина должна брать все, что ей предлагают, и по возможности оттягивать то время, когда от нее будут только требовать... Кроме того, это мог быть и ваш герой-сыщик.
   -- Нет, не думаю, -- быстро ответила Нора и почувствовала, что неудержимо краснеет. -- Инспектору полиции нужно работать всю жизнь, чтоб купить такой камень.
   -- Ну, положим, вашему-то Лонгу совсем необязательно работать. Я же говорила вам, что его отец очень богат...
   Нора смущенно молчала. По правде говоря, она была бы просто счастлива, если б знала, что кольцо послал ей Лонг, но вот этого она как раз и не знала.
   На этом их утренний разговор закончился, но когда после обеда Нора вернулась из города и вошла в гостиную, то обнаружила там молодого поверенного мисс Ревельсток, а сама старая дама, увидев ее, почти обрадованно заявила:
   -- Вот видите, я была права, Генри кольца не посылал. Нора застыла на пороге, самым, сильным ее желанием сейчас было провалиться сквозь землю. Наконец она справилась с собой, -- Но ведь мистер Монкфорд меня совсем не знает...
   -- Ему и не нужно вас знать. Он -- идеалист. Все, чего в вас не хватает, он прекрасно достроит в своем воображении, -- беспечно и даже с каким-то торжеством вещала мисс Ревельсток. -- Кстати, позвоните в Литтл Хиртиз и спросите у Кравеля, не найдется ли у него еще одной свободной комнаты. Генри тоже хочет поехать на гольф.
   Нора довольно долго связывалась с отелем, потом портье чуть ли не десять минут искал Кравеля, и когда девушка вернулась в гостиную, адвоката там уже не было.
   -- Боюсь, что серьезно расстроила нашего юного друга, -- с усмешкой сказала мисс Ревельсток, но тут же лицо ее сделалось серьезным. -- По-моему, его увлечение вами зашло слишком далеко. Лучше бы ему вообще ничего об этом не говорить.
   -- Да, -- откликнулась Нора.
   - Вот если бы и вы были с ним поласковее... Он неплохой парень, жизнь может преподнести вам гораздо худшего. - На это Нора не ответила ничего.
   -- Что-то вы сегодня как вареная, -- рассердилась мисс Ревельсток. -- Нужно взять вас с собой в театр. Собирайтесь.
   - Нет, я не хочу ехать в театр, -- тихо, но твердо откликнулась девушка.
   -- Ну, как знаете...
   Когда Нора в одиночестве заканчивала ужинать, в столовую вошла служанка и сказала, что ее желает видеть некий мистер Лонг.
   -- Мистер Лонг? -- переспросила Нора, и густой румянец залил ее щеки. -- Хорошо, проводите его в гостиную...
   Когда, немного справившись с охватившим ее волнением, Нора вышла в гостиную, Спорщик уже был там. Он стоял перед камином и с преувеличенным вниманием разглядывал большой писанный маслом портрет, который изображал молодую привлекательную девушку, одетую по моде восьмидесятых годов прошлого века.
   -- Добрый вечер, -- поздоровался он и кивнул на портрет: -- Надеюсь, она не будет иметь ничего против моего визита?
   -- Она уехала в театр, -- только и смогла вымолвить Нора.
    -- Я так и подумал, когда встретил ее автомобиль на Пикадилли... А вы часто ходите в театр?
   -- Нет, не особенно...
   -- Простите, это я не к тому, чтобы пригласить вас. -- Лицо Спорщика сделалось очень серьезным. -- Скорее я хочу узнать, не имеете ли вы обыкновения гулять по Беркли-стрит?
   -- До сих пор не имела.
   -- Хорошо... -- задумчиво произнес он и добавил: -- А вы собираетесь в Хиртиз на будущей неделе?
   -- Да, но только в качестве секретарши мисс Ревель-сток... А почему вы меня об этом спрашиваете?.. Что-нибудь новое об этой шайке? -- вдруг догадалась она.
   Донг поморщился.
   -- Все-таки болтливость -- смертный грех... Я думал, вы давно забыли об этом. Что поделаешь -- моя вина...
   Он опять повернулся к портрету мисс Ревельсток и некоторое время разглядывал его.
    -- В молодости она была очень даже ничего, вы не находите? Но почему-то не вышла замуж...
   Девушка рассеянно кивнула. Она думала совсем о другом и наконец, собравшись с духом, спросила:
   -- Мистер Лонг, а у вас нет привычки делать подарки?
   -- У меня!? -- ему понадобилось некоторое время, чтоб сообразить. -- Нет, ничего такого за собой не замечал, а почему вы спрашиваете?
   Нора некоторое время колебалась, потом сказала резким, даже вызывающим тоном:
   -- Мне сегодня кто-то прислал очень дорогое кольцо.
   -- Кольцо? А ну-ка покажите.
   -- Зачем?
   -- Не люблю, когда без моего ведома присылают подарки... моим друзьям. -- Он сказал все это довольно небрежно, только в последний момент отвел глаза.
   Нора открыла футляр и протянула ему кольцо.
   -- Кто вам его прислал?
   -- Не знаю, я нашла его сегодня в пакете, который принесли с утренней почтой... Мисс Ревельсток уверена, что его послал какой-нибудь мой обожатель. Она даже почти уверена, что это мистер Монкфорд.
   -- Не думаю. -- Спорщик еще некоторое время рассматривал кольцо. -- Вы заметили, что когда-то кольцо было значительно больше, а теперь переделано на ваш палец? Кстати, оно вам хорошо подходит?
   -- Да, как будто заранее снимали мерку.
   -- Ясно, -- пробормотал Спорщик, хотя именно в этот момент ему ничего не было ясно. -- Значит, вы едете в Хиртиз?.. А вы не знаете случайно, которую из комнат за вами
   забронировали?
   -- Нет, -- девушка пожала плечами. -- Я знаю только, что мисс Ревельсток обычно заказывает лучшие апартаменты.
   -- А кто еще из ваших знакомых едет?
   -- Насколько я знаю, мистер Генри, поверенный мисс Ревельсток. Но он пробудет там один день... Я сама заказывала ему комнату.
   -- А вы не знаете -- мисс Ревельсток знакома с Джексоном Крайлеем?
   -- Да. Насколько я знаю, да.
   -- Ясно, -- Спорщик задумчиво покачал головой и повторил: -- Ясно...
   В это мгновение дверь гостиной распахнулась, и в комнату решительной походкой вошла мисс Ревельсток. Она сумрачно улыбнулась Норе, ее взгляд на секунду задержался на кольце, которое девушка держала в руках, потом она повернулась к Спорщику.
   -- Если не ошибаюсь, у нас в гостях знаменитый мистер Лонг?
   Нора открыла было рот, чтоб ответить, но Спорщик опередил ее:
   -- Да, мисс Ревельсток, я именно тот, за кого вы меня принимаете. А если вы хотите спросить, не я ли прислал Норе это кольцо, то отвечу -- не я. Однако кое-что об этой вещице я могу сказать... Это кольцо уже много лет принадлежит нашей семье. Мой дядя купил его еще в 1862 году в Копенгагене.
   Темные глаза мисс Ревельсток на мгновение заблестели, но тут же опять погасли, лицо ее вдруг состарилось и сделалось жалким.
   Нора подумала, что сейчас мисс Ревельсток упадет в обморок, но старая дама огромным усилием воли переборола себя, она устояла на ногах и даже сумела улыбнуться серыми губами.
   -- Интересное вы сделали открытие, мистер Лонг. Интересное. Но, значит, кольцо все-таки прислали не вы?.. А знаете что? У меня появилась одна интересная мысль на этот счет. Не пройти ли нам с вами в мою рабочую комнату и не обсудить ее?
   Старая леди, казалось, совершенно забыла о присутствии в комнате Норы.
   -- Охотно, -- отозвался Спорщик. -- Только сначала я хотел бы еще раз попросить у мисс Сандерс этот странный подарок.
   Нора, плохо соображая и не помня себя, медленно протянула футляр с кольцом Спорщику.
   Мисс Ревельсток вошла в свой небольшой кабинет следом за Спорщиком и заперла дверь. Он, приподняв бровь, с некоторым интересом наблюдал за этим ее действием, потом цепким запоминающим взглядом обвел комнату.
   -- Не угодно ли присесть? -- сказала старая дама и указала на глубокое кресло у письменного стола.
   -- Не знаю, с чего начать, -- начала мисс Ревельсток довольно решительным голосом. -- Мне кажется, что вы мне солгали. Иначе зачем вы сказали, что кольцо ваше, фамильное. Вы понимаете, что я в какой-то мере несу ответственность за судьбу этой девушки.
   Мне кажется, она сама достаточно взрослая, чтобы отвечать за себя. -- Спорщик, выдержав пристальный взгляд мисс Ревельсток, напористо продолжал: -- Кроме того, кто дал вам право бездоказательно обвинять меня во лжи?
   Мисс Ревельсток, однако, ничуть не смутилась, она испытующе взглянула на Лонга и быстро сказала:
   -- Ну, если это кольцо не ваше, тогда отдайте его мне.
   -- Отдать его вам?.. Но ведь оно и не ваше?
   -- Просто, -- старая дама запнулась. -- Просто я подумала, что у меня оно было бы сохраннее. Я, если хотите, при вас положу его в сейф... А с Норой я поговорю, и уверена, она согласится, что так будет лучше всего.
   -- Ну, если вы так считаете, -- Спорщик пожал плечами и ленивым жестом протянул ей футляр.
   Мисс Ревельсток взяла его и спрятала в ящик стола, потом повернулась к сыщику и величественным тоном произнесла:
   -- Не смею вас больше задерживать, мистер Лонг. Спорщик учтиво поклонился, и, уже выходя из кабинета, как бы невзначай, произнес:
   -- И все-таки, на вашем месте я не ездил бы в Литтл Хиртиз.
   На лице старой дамы медленно возникла ироничная усмешка, и она едва заметно кивнула.Придя домой, Спорщик обнаружил у себя на столе неподписанный конверт из рыхлой серой бумаги. Очевидно, тот, кто его прислал, не очень заботился о впечатлении, которое оно произведет.
   Арнольд вызвал лакея и спросил:
   -- Когда принесли это письмо?
   -- Незадолго до вашего прихода, сэр.
   Спорщик кивнул и распечатал конверт. Из него вывалилась на стол не первой свежести бумажка с небрежно нацарапанными словами: "Не вздумайте ехать в Хиртиз,
   пожалеете!" Лонг, держа бумажку за уголок, внимательно осмотрел ее с обеих сторон, потом засунул обратно в конверт и запер его в ящик стола. Немного походив по комнате, Спорщик вдруг весело засвистал какой-то мотивчик и, позвав лакея, велел ему укладывать чемоданы.
   В десятом часу утра он уже подъезжал к Литтл Хиртиз.
   Несмотря на то, что до открытия Недели гольфа оставалось еще два дня, отель Кравелей был полон гостей. В вестибюле Спорщика встретила, ослепительно улыбаясь, сама Алиса Кравель. На ее внешности не было заметно никаких признаков недавнего происшествия. Приехавшего еще вчера Монкфорда Лонг нашел в салоне. Банкир только что отобедал и пребывал в прекрасном настроении.
   -- Между прочим, -- приветствовал он Спорщика, -- статуэтка черной Судьбы оказалась подделкой. Надо написать об этом мисс Ревельсток... Зато по пути сюда я приобрел в антикварной лавке четыре бокала из настоящего бристольского стекла...
   -- Черная Судьба -- подделка? -- наконец сумел вставить слово Спорщик.
   -- Да, совсем ненастоящая, жалкая подделка. Даже не знаю, как сообщить об этом мисс Ревельсток...
   -- А эта мисс Ревельсток, -- как бы между прочим спросил Лонг, -- она очень богата?
   -- Как вам сказать. -- Монкфорд, как и положено банкиру, становился очень сдержанным, когда дело касалось его клиентов. -- Она достаточно состоятельна...
   -- И насколько же достаточно?
   -- Видите ли, я веду ее финансовые дела давно... И вот был такой случай, что она хотела изъять все свои деньги у нас и перевести, между прочим, в банк вашего отца. Тогда на её счету было около семисот тысяч фунтов.
   -- Солидно, -- Спорщик был даже слегка удивлен. -- Но почему же отец отказался от такого жирного куска?
   -- Откровенно говоря, не знаю, -- пожал плечами Монкфорд. -- Льщу себя надеждой, что из расположения ко мне... Но только, ради Бога, не рассказывайте об этом разговоре вашему отцу... И почему вас это вдруг так заинтересовало?
   -- Я вчера был у мисс Ревельсток, и мне почему-то хочется узнать о ней побольше. Кстати, со дня на день она тоже собирается сюда.
   -- А она привезет с собой ту девушку, свою секретаршу? Спорщик постарался сделать безразличное лицо и пожал плечами.
   -- Да, прелестная девушка... -- Монкфорд будто опомнился и поспешил переменить тему: -- Кстати, и Крайлей приезжает завтра... Вы, кажется, не особенно симпатизируете ему?
   -- Но он же не девушка, -- отозвался Спорщик немного раздраженно. -- Кроме того, согласитесь, трудно симпатизировать человеку, у которого постоянно глупый вид и никакой цели в жизни, кроме выращивания роз.
   -- Ну, это вы зря. Старина Крайлей совсем неплохой парень. Вспомните, как он помог вам с Шелтоном...
   -- За это я буду ему благодарен до гробовой доски... Но что он делает в Колчестрере?
   -- У него там небольшое имение, и он разыгрывает из себя заправского помещика.
   -- Ну хорошо, спасибо за ценную информацию, не буду вам больше мешать.
   Спорщик откланялся и пошел к себе в комнату. Остаток дня он посвятил исследованию, входов, выходов и прочих пу-тей сообщения как внутри отеля, так и возле него. Перед обедом он переоделся в вечерний костюм и спустился в ресторан. Теперь Алисы внизу не было видно, и всем распоряжался ее брат. Лонг, улучив момент, отозвал его в сторону и попросил показать комнаты, которые были забронированы для мисс Ревельсток и ее секретарши.
   Кравель некоторое время с сомнением смотрел на Спорщика, но все же повел его наверх. Огромная гостиная апартаментов мисс Ревельсток была похожа на зал рыцарского замка, и все оформление комнаты вполне соответствовало этому образу.
   -- Это лучшие апартаменты нашего отеля, -- не без гордости заметил мистер Кравель.
   -- А где находится комната ее секретарши? -- как бы не слыша этого замечания, спросил Лонг.
   Хозяин с готовностью показал ему спальни, и Спорщик с необычайной тщательностью осмотрел их, не поленившись даже заглянуть под кровати.
   -- Что вы ищете, позвольте спросить? -- сказал мистер Кравель, которого, похоже, все больше беспокоила неустанная деятельность сыщика. -- Скажите мне откровенно, вы думаете, что может произойти какая-либо неприятность? Но тогда хочу вам сразу заявить, что Литтл Хитриз -- не место для скандалов.
   -- К сожалению, когда здесь захотят устроить скандал, ни меня, ни вас не спросят.
   -- Господи! -- воскликнул Кравель. -- Это разорит меня!
   -- Ладно, не отчаивайтесь заранее. Будем надеяться, что ничего страшного не Случится.
   На следующее утро, едва спустившись в холл, Спорщик лицом к лицу столкнулся с Джексоном Крайлеем. Тот вяло пожал протянутую ему руку и горестно вздохнул.
   -- Ну и погода... Если б у меня была хоть капля разума, я отправился бы в Довиль... И вообще, гольф -- ужасная игра.
   -- А, по-моему, не бывает худа без добра, -- беззаботно откликнулся Спорщик и приветливо улыбнулся показавшейся в холле Алисе Кравель.
   -- Вы что, знаете ее? -- спросил Крайлей.
   -- Только как сестру хозяина этого отеля.
   -- Да, очень милая девушка. Я ее тоже немного знаю... -- Крайлей беспомощно оглянулся, он, казалось, все не мог отделаться от мыслей о дурной погоде. -- Кстати, вы не знаете, в котором номере поселился Монкфорд?
   -- Он живет рядом со мной. У нас просто прекрасные комнаты.
   -- Да? А мне вот не повезло в этом году. Мисс Ревельсток перехватила тот номер, который я обычно снимал... Несносная женщина!
   -- Вы, кажется, ее не особенно жалуете?
   -- Если хотите знать, то просто ненавижу... Ладно, что о ней говорить. Дойду лучше поздороваюсь со стариной Монкфордом. Это воскресенье было, наверное, самым длинным в жизни Лонга. Он просто не знал, куда себя девать от скуки. Бесконечные минуты, казалось, растягивались в часы, которые невыносимо медленно сливались в беспросветный день. И только под вечер в приступе беспричинного раздражения на весь свет Спорщик понял, что с ним происходит. Он ждал Нору Сандрес, хотел, чтоб она как можно скорее приехала, и в то же время не хотел, чтобы она появлялась здесь. Он не мог ее защитить, потому что еще не знал, от чего ее придется защищать.
   На следующее утро Спорщик проснулся от того, что прямо в глаза ему бил солнечный луч и прямо под окном очень незатейливо чирикала какая-то птичка. Нечего и говорить, что на ослепительно- голубом, словно до блеска отмытом небе не было ни облачка. Внизу как всегда улыбающаяся Алиса сказала ему, что мисс Ревельсток со своей секретаршей прибыла вчера вечером.
   Однако в тот день Спорщику так и не удалось увидеть Нору, а на следующий день началась знаменитая Неделя гольфа. По сути, настоящий наплыв гостей и всякого прочего люда начался только сейчас. Работы у Лонга теперь было хоть отбавляй, и о том, чтоб встретиться с Норой, он мог только мечтать.
   Площадки для гольфа были окружены заборами, и парк имел два выхода. У каждого из них Спорщик поставил по два констебля, да, еще двое агентов в штатском постоянно находились поблизости, наблюдая за всеми подозрительными личностями. Но в течение двух дней кроме дух карманных, воров и одного мелкого афериста никого больше не появилось на празднике гольфа. Лонг ждал.
   В среду под вечер приехал мистер Генри, поверенный мисс Ревельсток. Когда Спорщик увидел, как невозмутимо он вылезает из своего шикарного лимузина, то даже зубами скрипнул от злости. И в этот день ему не удалось повидаться с Норой, а те несколько мимолетных взглядов, которыми они сумели перекинуться, Спорщик, конечно, не считал.
   Монкфорд, который в последние дни часто бывал мрачен, теперь, не чувствуя непосредственной опасности, забыл все свои страхи и опять стал весел и беззаботен. Во вторник он даже согласился стать председателем бального комитета и с большим увлечением отдался работе по устройству костюмированного вечера, которым должна была закончиться неделя.
   В среду вечером Лонг, наблюдая из окна своего номера за публикой, прогуливающейся на лужайке перед отелем, заметил, что Монкфорд о чем-то мило беседует с Генри и Крайлеем. В этом не было ничего необычного, но Спорщика почему-то насторожило выражение лица банкира. Лонг хотел уже спуститься вниз и под каким-нибудь предлогом присоединиться к компании, но увидел, как Монкфорд, раскланявшись со своими собеседниками, направился к главному входу. Через минуту в коридоре послышались его шаги, и явно чем-то озабоченный Монкфорд вошел в салон.
   -- Что случилось? --- спросил Лонг.
   -- Ничего, абсолютно ничего, -- рассеянно отозвался
   Монкфорд.
   -- Но вы мне расскажете об этом "ничего" ?
   -- Хорошо, поговорим после ужина...
   -- Это касается вас?
   -- Да... Собственно, нет. Скорее, это касается одного... одного моего молодого друга. Но я не хотел бы сейчас говорить об этом...
   Что-то бормоча про себя, Монкфорд отправился в свой номер. Спорщик опять выглянул в окно. Крайлей и поверенный мисс Ревельсток исчезли с поляны.
   Спускаясь к ужину, Спорщик почти столкнулся на лестнице с Джексоном Крайлеем. Унылый, казалось, даже больше обычного, тот хотел пройти мимо, но Лонг, которому надоели бесплодные размышления о странном поведении банкира, решил действовать напрямик. Он придержал Крайлея за руку и спросил:
   -- Что вы там наговорили Монкфорду?
   -- Я?! -- вполне натурально изумился любитель цветов.
   -- Только не надо этого... -- Спорщик с трудом удерживал раздражение, накопившееся за эти дни. -- Я видел, как вы добрых полчаса прогуливались по лужайке, а потом старик заявился ко мне сам не свой.
   -- Господи! А я и забыл совсем, что среди нас присутствует Всевидящее Око!.. -- Крайлей деланно рассмеялся. -- Но мне кажется, что содержание нашего разговора касается только нас...
   Голос его зазвучал резко. Он выдернул руку и с независимым видом продолжал спускаться по лестнице. Озадаченный больше прежнего, Спорщик последовал за ним.
   У входа в ресторан Арнольда остановил лакей и вручил ему записку. Тан значилось: "Пересядьте, пожалуйста, за другой стол. Мне нужно еще кое о чем переговорить с Край-леем и Генри".
   Лонг уже ничего не понимал, он только тупо повиновался и занял место в дальнем углу зала. Однако оно совсем неожиданно оказалось почти рядом со столиком мисс Ревельсток, и в продолжение ужина Арнольд сумел обменяться несколькими красноречивыми взглядами с Норой. Когда он в несколько приподнятом настроении выходил из ресторана, его остановил Монкфорд, который казался еще более озабоченным.
   -- Лонг, пожалуйста, минут через пять зайдите ко мне в номер.
   Странной механической походкой банкир направился к лестнице и, обернувшись, повторил:
   -- Через пять минут.
   Лонгу ничего не оставалось делать. Чувствуя себя полным дураком, он стоял в холле и ежеминутно вынимал из кармана хронометр, который отсчитывал время с бесстрастной и убийственной медлительностью. Как только пять минут истекли, он бросился наверх. Он успел вбежать в салон и услышать, как Монкфорд кричал в телефонную трубку:
   - Алло!.. Алло?! Кто?..
   Спорщик, уже уверенный в том, что сейчас произойдет, бросился к двери спальни, и в это мгновение там раздался мощный взрыв. Лонг попытался открыть дверь, но она была заперта изнутри, о том, чтоб выломать ее, не приходилось и думать.
   Спорщик выскочил в коридор и увидел бегущего к нему с перекошенным лицом Кравеля.
    - Что это было? -- крикнул хозяин отеля.
   -- Откройте дверь! -- вместо ответа приказал Спорщик. Дрожащими руками Кравель стал шарить по карманам и наконец извлек связку запасных ключей. Спорщик не стал ждать, пока он будет дрожащими руками попадать ключом в замочную скважину и, выхватив связку, сам отпер дверь. Монкфорд лежал на полу, запрокинув голову, рука его все еще сжимала телефонную трубку. В комнате чувствовался резкий запах бездымного пороха. Банкир был мертв.
   -- Доктора, быстро! -- крикнул Спорщик, склоняясь над Монкфордом.
   -- Он что -- убит? -- пролепетал Кравель, выглядывая из-за плеча Арнольда. -- Господи, какой ужас...
   -- Вы позовете когда-нибудь доктора? -- заорал Спорщик. -- Дубина!..
   Оставшись один, Лонг запер дверь и осмотрел помещение. В ванной никого не оказалось, и дверь туда была заперта. Окна были закрыты. Потайных ходов в доме, как утверждал Кравель, тоже нет... Спорщик тяжело дышал. Прекрасно, думал он. Человек убит в комнате, в которую кроме него никто не входил, и откуда никто не выходил... Он опять склонился над трупом банкира. Сейчас, конечно, трудно было сказать точно, но Спорщик был почему-то уверен, что в Монкфорда стреляли с небольшого расстояния и именно со стороны гостиной... в которой в тот момент находился сам Спорщик.
   В дверь торопливо застучали. Лонг отпер и увидел перед собой совсем потерявшее былую респектабельность лицо Кравеля.
   -- Вы привели доктора?
   -- Там... Нет... -- Кравель помотал головой. -- Там, в комнате мисс Сандерс... Тоже взрыв...
   Спорщик, оттолкнув его, бросился по коридору. Сбив кого-то с ног, он влетел в готический зал и кинулся к дверям спальни мисс Сандерс. Сердце его бешено колотилось. Дверь была заперта, но в замочной скважине не было ключа и, заглянув внутрь, Спорщик увидел сизые полосы дыма, плававшие в комнате.
   Он словно окаменел.
   -- Что вы тут делаете, мистер Лонг? -- услышал он голос и ошалело обернулся. Перед ним стояла живая и невредимая Нора.
   Лонг выдохнул с такой силой, словно не дышал перед этим минут двадцать, и очумело помотал головой. Потом улыбнулся и спросил у нее:
   -- Ключ от комнаты у вас?..
   Запах пороха в комнате Норы был, пожалуй, еще сильнее, чем в спальне Монкфорда. В камине Лонг заметил кусок тлеющей бумаги. Он быстро схватил его и опустил в кувшин с водой, стоявший на умывальнике.
   -- Что здесь случилось? -- растерянно спросила девушка.
   -- Теперь можно сказать, почти ничего...
   Лонг не мог смотреть на нее без счастливой улыбки. Когда он вернулся к месту первого происшествия, там уже было полно народу. Пришел доктор, частный детектив, работавший в отеле, и, как это неизбежно бывает, появились первые любопытные, которые уже имели по крайней мере десяток собственных версий происшедшего. Лонг первым делом попросил удалиться всех посторонних и, оставив лишь частного детектива, принялся с его помощью обследовать помещение.
   Залитый кровью телефонный аппарат лежал на полу рядом с убитым, что доказывало почти мгновенную смерть Монкфорда. Еще Лонг был уверен, что в банкира стреляли с очень близкого расстояния из какого-то мощного оружия. Но это было все... Сколько они с детективом отеля ни ползали по полу, ни простукивали стены, ничего интересного им обнаружить не удалось. Потом пригласили доктора, и он, осмотрев убитого, сказал, что выстрел был произведен с очень близкого расстояния из ружья большого калибра: то есть ровным счетом ничего не добавил к догадкам Спорщика.
   -- Может быть, это самоубийство? -- предположил доктор, но Лонг только отрицательно покачал головой.
   Он уже был абсолютно уверен, что Монкфорда убили, и еще был уверен в том, что все это как-то связано со странным поведением банкира за ужином и, более того, с той беседой, которую вел Монкфорд на лужайке.
   Оставив детектива отеля в спальне Монкфорда, Спорщик направился в номер Крайлея. Тот, узнав о происшествии, пришел в неописуемый ужас.
   -- Господи! Как это могло случиться? -- без конца повторял он. -- Мы ведь разговаривали с ним за ужином, он был в великолепном настроений...
   -- Вот я и хотел бы узнать, отчего он был в таком великолепном настроении. Что вы ему такое говорили?.. И учтите, теперь я выступаю как совершенно официальное лицо!
   -- Не берите меня на пушку, инспектор, -- совершенно неожиданно для него ледяным тоном отозвался Крайлей. -- Если я вам говорю, что мы ни о чем таком не разговаривали, значит, так оно и есть на самом деле...
   -- Ну, хорошо, -- сказал Лонг после некоторого молчания. -- Может быть, в кабинете следователя вы заговорите несколько иначе.
   -- Не думаю, -- усмехнулся Крайлей и захлопнул дверь перед носом Спорщика.
   Норе об ужасном происшествии сообщила сама мисс Ревельсток.
   -- Монкфорд умер? -- прошептала пораженная девушка. -- Не может быть!..
   -- Да. Поговаривают о самоубийстве, но я в это не верю. Пожилая дама тоже была возбуждена. Несмотря на всю свою невозмутимость, она безостановочно ходила по комнате.
   -- Но кто же мог его убить?
   -- Не задавайте глупых вопросов! Или вы думаете, что это сделала я?.. Надеюсь, что банк его по-прежнему платежеспособен... -- Она посмотрела на девушку и добавила язвительно: -- Что же касается вашего героя-детектива, то эта неприятность, надеюсь, окончательно доконает его репутацию, и его прогонят из Скотланд-Ярда.
   -- Но почему вас это так радует?.. -- начала Нора.
   -- ...Он, конечно, снова примется валить всю вину на Грозную шайку, -- продолжала злорадно мисс Ревельсток, будто не слыша. -- Но на этот раз у него ничего не выйдет!..
   -- Почему вы так ненавидите его? -- воскликнула девушка.
   Мисс Ревельсток словно только теперь заметила присутствие девушки в комнате.
   -- На то есть свои причины, дитя мое, -- ледяным тоном сказала она. -- Кстати, а что это за история со взрывом в вашей комнате? Ничего себе, приехали на праздник! Стрельба, взрывы...
   -- Я почти ничего не знаю, -- начала Нора. -- Когда мы с мистером Лонгом вошли в комнату...
   -- Опять мистер Лонг? Не говорите мне ничего об этом мальчишке!..
   -- А больше мне нечего рассказать...
   -- Ну и молчите!.. -- отрезала мисс Ревельсток и вышла из комнаты. Почти тотчас же вслед за этим в дверь постучали.
   Нора открыла, и на пороге появился чуть не плачущий мистер Кравель.
   -- Могу я видеть мисс Ревельсток? -- осведомился он.
   -- Нет, она, к сожалению, куда-то вышла.
   -- А вы не могли бы мне сообщить о ее ближайших намерениях? -- спросил хозяин гостиницы самым ласковым тоном.
   -- Что вы имеете в виду?
   -- Не собирается ли она уезжать?
   -- Не знаю, -- ответила Нора и хотела закрыть дверь, но Кравель неожиданно решил излить ей душу.
   -- Просто ужас! -- едва не плача, запричитал он. -- Все уезжают! Никто не хочет оставаться... Это разорит меня... Это просто разорит меня.
   Но горе безутешного владельца отеля почему-то казалось Норе не очень глубоким, и она, сославшись на срочную работу, поспешила выпроводить его. Когда через несколько минут вернулась мисс Ревельсток, Нора рассказала ей о визите директора.
   -- Ну и что? -- нисколько не удивилась старая дама. -- А вы что ожидали, что он на себе волосы будет рвать от горя? Для него смерть Монкфорда прежде всего -- убытки... Кстати, нам предстоит визит вашего бравого детектива. Ему о чем-то нужно поговорить с вами. Совершенно официально...
   Действительно, вскоре постучали в дверь, и на пороге появился Арнольд Лонг. Он выглядел усталым.
   -- Ну что, мистер Лонг, вы уже арестовали убийц? -- спросила мисс Ревельсток, которая, похоже, собиралась присутствовать при разговоре.
   -- Нет, -- просто ответил Спорщик, которому было не до обмена колкостями.
   -- Но как же? Вы ведь были там во время убийства, Кравель говорил мне... Он сказал, что застал вас пытающимся выломать дверь.
   -- Это было несколько не так, но в общем верно.
   -- Но Монкфорд закрыл ее? И зачем?..
   -- Мне кажется, мисс Ревельсток, что вы обо всем этом знаете гораздо больше меня...
   -- Я просто знаю, что человеку очень редко приходит в голову ни с того ни с сего запереть дверь своей комнаты... Вы не допускаете, что его запер кто-то снаружи?
   Сначала лицо Лонга не выражало ничего, потом глаза его блеснули, и он хлопнул себя рукой по колену.
   -- Черт! Как мне это не пришло в голову раньше? Мисс Ревельсток, вы просто гениальный сыщик!
   Но старая дама вовсе не разделяла восторгов сыщика, она сдержанно улыбнулась, и лицо ее вновь сделалось строгим.
   Спорщик повернулся к Норе.
   -- Теперь у меня почти не осталось вопросов по поводу взрыва в вашей комнате. Мне кажется, я могу восстановить всю картину преступления, за исключением одного момента: как человек, убивший Монкфорда, выбрался из его комнаты?
   -- Ну, если это все, -- сухо улыбнулась мисс Ревельсток, -- то вы почти у цели.
   -- И да и нет, -- отозвался Спорщик. -- Еще мне очень хотелось бы выяснить одну маленькую деталь... -- Он намеренно слишком затянул паузу, и мисс Ревельсток нахмурилась. -- Я хотел бы знать, почему мистер Генри, подающий надежды молодой адвокат и ваш поверенный, звонил без четверти девять инспектору полиции; заявляя, что у него пропали часы, в то время как они преспокойно лежали у него в кармане?
   Кравель нисколько не преувеличивал, говоря, что теперь все его гости разъедутся. Спустившись к обеду, Лонг обнаружил в ресторане не более десятка посетителей. Зато очень оживленно было теперь на втором этаже, где хозяин, не теряя времени, приказал срочно переделать ту комнату, где произошло убийство. Когда Спорщик поднялся туда, стены были уже ободраны до камня, часть пола поднята.
   Вахмистр Ру, белокурый полный человек лет сорока, сообщил Лонгу:
   - Не понимаю, где он тут мог спрятаться. Стреляли, наверное, издалека.
   - Нет, -- ответил Лонг. -- Все окна в комнате были закрыты, а пуля в Монкфорда была выпущена с расстояния не больше полуметра.
   С этими словами Спорщик вытащил из кармана пакет, а из него -- кусок обгорелой бумаги.
   -- Что это такое, инспектор? -- спросил Ру.
   -- Остаток "лягушки".
   -- Детский фейерверк?
   -- Да. Эта вещь была брошена в окно комнаты мисс Сандерс или доставлена каким-то другим способом с единственной целью -- выманить меня на время из спальни Монкфорда...
   -- А убийца в это время скрылся, -- блеснул сообразительностью Ру.
   -- Нет, -- осадил его Спорщик. -- Потому что никакого убийцы не было.
   -- Как это? -- изумился вахмистр.
   -- На это я вам пока не отвечу, -- сказал Спорщик и подмигнул вахмистру. -- А вот лучше попросите подняться сюда мистера Кравеля. Мне что-то очень захотелось задать ему пару вопросов.
   Когда вахмистр явился, выполнив поручение, Лонг попросил его подождать за дверью и обратился к безутешному Кравелю, который, оглядывая комнату, наверняка подсчитывал в уме нанесённый ущерб.
    -- Господин директор, какого черта вы рассказываете всем, что когда вбежали в салон, то нашли там меня, и я пытался открыть дверь в комнату Монкфорда?
   -- Но ведь это почти соответствует истине...
   -- Вот именно, почти. Ну ладно, сейчас меня интересует тоже несколько иное... Вы помните, как я просил у вас ключ от комнаты?
   Кравель напрягся, но быстро овладел собой и ответил почти спокойно:
   -- Ну, и я вам дал ключ...
   -- А у кого, кроме вас и Монкфорда, мог быть еще такой ключ?
   -- Такого ключа не существует.
   -- Прекрасно, -- сказал Спорщик. -- Ру!.. Вахмистр появился в дверях.
   -- Приведите сюда, пожалуйста, дежурного портье и попросите, чтоб он захватил с собой ключ от этого номера. Кравель сделался бледным, как полотно, однако не сказал ни слова.
   Когда в дверях комнаты показался вахмистр в сопровождении портье, лицо Кравеля сделалось серым и безжизненным.
   -- Дайте мне, пожалуйста, запасной ключ от этой комнаты, -- повелительным голосом сказал Лонг и протянул руку.
   Портье с сомнением посмотрел на хозяина, однако отдал инспектору ключ.
   -- Ну, и как вы все это объясните, мистер радушный хозяин? -- спросил, немного рисуясь, Лонг., -- Я, конечно, могу допустить, что человек, вбегая к себе в комнату и собираясь поговорить по телефону, первым делом запирает дверь на ключ... Но вот как он может проделать это, не имея ключа?..
   -- Что вы хотите сказать, черт возьми? -- начал Кравель, но осекся.
   -- Я хочу сказать, -- отчеканил Лонг, -- что именно вы закрыли на ключ дверь спальни Монкфорда. И еще я хочу сказать, вы прекрасно знали, что там должно было произойти.
   -- Это ложь! -- совсем по-женски взвизгнул директор. -- Я близко не подходил к этой двери... Я могу доказать! Вы хотите обвинить меня, чтобы спасти собственную шкуру!.. Я!..
   -- Молчать! -- крикнул Лонг и шагнул к Кравелю, который сник под его взглядом. -- Я могу доказать все, о чем тут говорил... Но я хочу дать вам шанс. Последний шанс, Кравель. Иначе вы пойдете вслед за своим приятелем Шелтоном.
   Кравель, слушая эти слова, медленно кивал головой, как бы со всем соглашаясь, и вдруг с неожиданным проворством кинулся на Лонга. Тот едва успел отклониться. Кравель еще раз бросился на Спорщика, но тот снова увернулся, на этот раз со смехом. Кравель в недоумении остановился.
   -- Ну вот ты и выдал себя с головой, -- смеялся Лонг. -- Шелтон -- твоя незаживающая рана... Это даже больше того, на что я мог надеяться...
   Кравель смотрел на него, дрожа всем телом. Лонг был уверен, что сейчас он опять кинется в драку, но директор все больше овладевал собой. Наконец он усмехнулся и проговорил:
   -- Это не пройдет вам даром. Сегодня же ваше начальство будет знать обо всем, что здесь произошло... Никому не позволено без доказательств обвинять человека в убийстве!, .
   -- Можете жаловаться хоть министру, -- рассмеялся Спорщик. -- Только не забудьте рассказать ему о ключах.
   Кравель ничего не ответил на это и на негнущихся ногах вышел из комнаты.
   -- Инспектор, - подал голос наблюдавший всю эту сцену Ру. -- А что, если он и правда донесет?
   -- И не подумает, -- весело откликнулся Спорщик. -- Держу пари хоть на миллион.
   Через полчаса Лонг усаживался в свой автомобиль, чтоб ехать в Лондон. Когда он уже собрался захлопнуть дверцу автомобиля, на пороге отеля появилась Алиса Кравель. На этот раз она не улыбалась и глядела куда-то в сторону.
   -- Вы забыли уплатить по счету, мистер Лонг, -- она протянула ему голубоватый лист роскошной бумаги.
   Спорщик взял лист, пробежал его глазами и возвратил хозяйке гостеприимного отеля.
   -- У простого инспектора не может быть таких денет. Перешлите счет душеприказчикам мистера Монкфорда... И вот еще что, -- Спорщик запнулся, увидев, с какой ненасытной ненавистью смотрит на него мисс Кравель. -- ...Передайте, пожалуйста, своему брату, что я очень надеюсь встретиться с ним в Хелмсфорде.
   Алиса машинально кивнула и проводила взглядом автомобиль. Потом она задумалась и вздрогнула: она вспомнила, чем был знаменит Хелмефорд.
   Бюро мистера Фредерика Генри находилось на Линкольн-Энфилд, номер 742, и представляло собой просторную, со вкусом обставленную комнату. Вдоль стен тянулись полки с книгами и бумагами, весь угол справа от окна занимал солидный, красного дерева письменный стол, на каминной полке ярким пятном выделялась фарфоровая ваза.
   Сам мистер Генри стоял у окна, любуясь небольшим цветником, когда ему доложили о приходе инспектора Лонга.
   -- Вы, видимо, имеете дело касательно убийства мистера Монкфорда? -- спросил он, подходя к молодому человеку и улыбаясь. -- Чем могу служить?
   -- Хочу быть с вами откровенным, -- без обиняков начал Спорщик. -- За несколько часов до смерти мистера Монкфорда я видел его прогуливавшимся вместе с вами и Джексоном Крайлеем. Вы о чем-то оживленно разговаривали, и после этого разговора Монкфорда было не узнать, он сделался как бы не в себе. Мне необходимо знать, о чем вы говорили...
   -- Ну, в этом нет никакой тайны. Я просто рассказал о том, что несколько дней назад Нора получила по почте кольцо с дорогим бриллиантом... Да вы сами прекрасно об этом знаете...
   -- А что было дальше?
   -- Дальше я поведал о том, что Нора отдала это кольца вам.
   -- Мне?!
   -- Но ведь так оно и было, -- Генри смотрел на Спорщика, со странной улыбкой.
   -- Все ясно, -- кивнул Спорщик и усмехнулся. -- Да, она отдала его мне...
   -- А в преклонном возрасте любовный недуг порой приводи к самым неожиданным последствиям...
   -- Так вы хотите сказать, что Монкфорд неравнодушен к Норе?
   -- Именно так, -- хитро сощурился Генри. -- Причем настолько неравнодушен, что за несколько часов до, смерти он составил завещание, по которому все его состояние переходит к мисс Сандерс...
   Спорщик вскочил на ноги, но адвокат жестом остановил его.
   -- ...Завещание составлено по всем правилам и находится у меня.
   -- А кто назначен душеприказчиком?
   -- Сама мисс Сандерс... Я, естественно, был против, но Монкфорд ничего не желал слушать... Однако это вас уже, насколько я понимаю, мало касается, -- лицо поверенного снова расплылось в лисьей улыбке.
   Спорщик о чем-то внезапно задумался и, казалось, не слушал.
   -- Извините, какой у нас сегодня день?
   -- Четверг, -- пожал плечами адвокат и с неподдельным интересом уставился на полицейского, неожиданные вопросы которого никак не укладывались в примитивные схемы логики.
   -- Четверг... -- рассеянно повторил Лонг. -- Значит, времени осталось до воскресенья... Прекрасно. -- Он словно опомнился и пронзительно посмотрел на адвоката. -- Скажите, мистер Генри, а сколько вам лет?
   -- Двадцать четыре, -- машинально откликнулся поверенный. -- Но какое это имеет отношение?..
   -- А где сейчас может быть Крайлей? -- перебил его Спорщик.
   -- В клубе, скорее всего...
   -- Ну, конечно, -- рассмеялся Лонг. -- Где же ему еще быть!
   -- Но зачем это вам? Вы вообще производите какое-то странное впечатление. Неужели вы думаете, что бедный Крайлей?..
   -- Я ничего не думаю, -- весело откликнулся Спорщик. -- А вот вам, держу пари, теперь придется кое о чем задуматься... Вы никогда не слышали о присяжном поверенном Элмсфорде?.. Очень поучительный случай. Он был повешен за убийство собственной жены.
   -- Но какое все это имеет отношение?.. Что вы вообще себе позволяете?
   -- Очень поучительный случай! -- беззаботно откликнулся Спорщик, выходя из комнаты.
   Гораздо больше смерти Монкфорда мисс Ревельсток огорчило то, что испорчен целый месяц отдыха. Обыкновенно она проводила в Литтл Хиртиз целый месяц, оставаясь еще недели на три после гольфа.
   -- А теперь мне придется все эти три недели болтаться в Лондоне, -- жаловалась она Норе, словно та могла что-то изменить.
   Нора, пораженная внезапной и такой ужасной смертью старого банкира, почти все время находилась в подавленном состоянии. Она была уверена, что это дело рук Грозной шайки, но, естественно, ни с кем, кроме Лонга, поделиться своими догадками не могла. А он внезапно исчез, даже не поговорив с ней.
   Однако мисс Ревельсток не привыкла подолгу предаваться унынию, уже вечером в четверг она вызвала к себе Нору и попросила ее связаться с отелем Кап Мартен и узнать, свободны ли те комнаты, которые она снимала там в прошлом году. Выходя от мисс Ревельсток, девушка столкнулась в дверях с только что приехавшим Фредериком Генри. Адвокат как-то странно посмотрел на нее, потом минуты две рассыпался в любезностях и только после этого спросил, дома ли хозяйка.
   Генри пробыл в кабинете мисс Ревельсток минут двадцать, потом они оба вышли в гостиную и сообщили ошеломленной девушке о завещании покойного банкира.
   -- Нет, что вы... Нет, -- бормотала Нора, переводя взгляд с мисс Ревельсток на дружески улыбающееся лицо адвоката.
   -- И тем не менее, Нора, это -- правда. Завещание находится у меня... Если желаете, то я могу взять на себя все труды по вводу вас в официальное владение... Большая часть состояния мистера Монкфорда находится в банке, и после утверждения завещания вы получите примерно миллион двести тысяч фунтов...
   Девушка недоверчиво покачала головой.
   -- Старая лиса, -- начала мисс Ревельсток. -- Значит, он все-таки имел на вас виды... Ну, ну. Успокойтесь. -- Она подошла к Норе и обняла ее за плечи. Девушке показалось, что ее охватил стальной обруч, настолько неожиданно сильным было объятие хозяйки. -- Идите к себе, отдохните...
   Нора безропотно позволила проводить себя до двери. Оставшись одна, она с недоумением огляделась в своей спальне. Все вокруг было то же самое, и все было уже иное. Она даже не представляла, что единый миг может так изменить всю жизнь.
   Она рассеянно подошла к окну, но, вглядевшись в тени под деревьями, едва не вскрикнула. На противоположной стороне улицы стоял человек и смотрел прямо на нее. Заметив, что она его видит, человек вышел из-под дерева и приподнял шляпу. Это был инспектор Лонг.
   Он приложил палец к губам, постоял так несколько секунд, потом начертил в воздухе цифру три. Нора кивнула. Тогда Спорщик подошел поближе к свету и развернул газету, которую до этого держал под мышкой. Там было напечатано огромное объявление о распродаже у Клоша. Нора обрадованно закивала. Теперь ей все было понятно. Завтра в три часа на распродаже у Клоша.
   Спорщик еще раз приложил палец к губам и удалился под дерево. Едва Нора успела отойти от окна, как в дверь ее комнаты постучали. На пороге стоял улыбающийся Генри.
   -- Все готово, вам осталось только подписать необходимые документы. Прошу! --весело воскликнул он.
   На письменном столе мисс Ревельсток лежали два исписанных крупным и отчетливым почерком адвоката документа. Сама старая дама стояла рядом и снисходительно улыбалась, глядя на волнение и нерешительность девушки.
   -- Вот здесь, пожалуйста, -- мистер Генри подвинул Норе лист. -- Это -- формальное выражение вашего согласия, и второе -- доверенность на мое имя, пользуясь которой, я смогу оформить необходимые документы. Пока этого достаточно.
   Нора, не видя ничего вокруг и плохо соображая, села за стол и взяла в руку перо. В том, что она хотела сейчас сделать, не могло быть ничего неправильного, и в то же время у нее появилось ощущение, что вот сейчас она совершит огромную, непоправимую ошибку. Нора беспомощно оглянулась на мисс Ревельсток и отложила перо.
   -- Нет, сейчас я не могу. Я слишком взволнована... Она перевела взгляд на Генри и не смогла видеть, каким угрюмым и непроницаемо-каменным стало лицо мисс Ревельсток.
   -- Конечно! Это совсем не к спеху, -- поспешил заверить ее адвокат. -- Никто не может вас принудить. Конечно...
   Мисс Ревельсток взяла документы со стола и заперла их в сейф. Пожелав им обоим спокойной ночи, Нора вышла из комнаты.
   Только подойдя к главному входу в универсальный магазин Клоша, Нора поняла, как опрометчиво и неразумно они с Арнольдом поступили. Ежеминутно множество людей входило и выходило сквозь четыре застекленных турникета, и Нора не могла себе представить, как отыскать Лонга среди этого множества человеческих лиц.
   Вдруг прямо перед ней остановился высокорослый усатый служащий универмага в форменной фуражке и, приложив руку к козырьку, сказал:
   -- Мы только что нашли вашу сумочку, мисс. Она в бюро, прошу вас пройти со мной.
   Прежде чем Нора успела сообразить, что не теряла никакой сумочки, он увлек ее за собой и после минуты блуждания по служебным помещениям универмага подвел к двери, на которой значилось: "Бюро найденных вещей" .
   -- Прошу вас, сударыня.
   -- Но я не теряла... -- начала она.
   Тогда служащий почти насильно втолкнул ее в комнату и запер за собой дверь.
   -- Простите за небольшой маскарад, -- произнес он, снимая на глазах у изумленной девушки фуражку, отклеивая бороду и усы.
   -- Вы?! -- только и сумела выговорить Нора.
   -- Да, это я, -- ответил улыбающийся Лонг. -- Не нашел иного способа встретиться с вами... Ну что, вы уже слышали о постигшем вас счастье?
   -- Я до сих пор не могу в это поверить, -- смущенно отозвалась Нора. -- Мне кажется, что произошла какая-то ошибка.
   -- Ошибки здесь никакой нет и быть не может... Вы помните надписи, вырезанные не деревянной обшивке лодки Шелтона? Все пока идет по намеченному им плану.
   Пораженная девушка не нашла, что ответить.
   -- Какие документы давал вам на подпись мистер Генри?
   -- Вы и об этом знаете?
   -- Плохой бы я был сыщик, если бы не знал-- Надеюсь, вы ничего не подписали.
   -- Да. У меня возникло странное чувство...
   -- Правильно сделали, -- перебил ее Спорщик. --- Ни в коем случае ничего не подписывайте без консультации со мной... А пока что, если вы мне верите, подпишите вот это. -- Лонг достал из кармана сложенный лист бумаги и расправил его на столе. -- Это доверенность. Поверьте, будет гораздо лучше, если отныне ваши интересы будут представлять поверенные моего отца.
   -- Но как же мистер Генри? -- пролепетала совсем сбитая с толку девушка.
   -- Генри? -- переспросил Лонг. -- К сожалению, не могу вам сейчас всего объяснить, но скажу только, что он как раз вашего доверия не заслуживает... -- Видя, что девушка колеблется, Спорщик сказал: -- Нора, если вы мне верите...
   Девушка взяла лежавшую на столе ручку, и не читая бумаги, подписала ее.
   -- Вы просто прелесть!
   -- Но что же мне сказать мисс Ревельсток, если она спросит?
   -- Ей лучше пока ничего не говорить... Но, если она будет настаивать, придумайте что-нибудь.
   Нора пристально посмотрела на молодого человека и, вздохнув, согласно кивнула. Вернувшись домой, Нора сразу прошла к себе, переоделась и отправилась искать хозяйку. Она решила не ждать, когда мисс Ревельсток напомнит ей о документах.
   Старая леди сидела в гостиной, занятая каким-то рукоделием, и при появлении девушки взглянула на нее поверх очков.
   -- Мадам, я подумала и решила передать ведение всех моих дел адвокату моего отца, -- без всяких предисловий начала Нора.
   Мисс Ревельсток замерла только на секунду, потом она спокойно и не торопясь отложила свою работу, сняла очки и только после этого спросила: --И когда же вас посетила эта мысль, дитя мое?
   -- Сегодня... То есть я все обдумала, и мне показалось, что у мистера Генри и без того достаточно забот, чтобы обременять его еще и защитой моих интересов...
   Мисс Ревельсток поджала свои тонкие губы и впилась взглядом в лицо девушки.
   -- Я думаю, мистер Генри будет польщен такой заботой о себе. Но, к сожалению, я уже поручила ему заняться этим делом и привести в порядок все финансовые дела Монкфорда...
   -- А я уже написала поверенным моего отца, -- решительно возразила Нора.
   Неожиданное спокойствие мисс Ревельсток наполнило ее предчувствием чего-то страшного.
   -- Однако, мне кажется, что вы могли бы посоветоваться и со мной. -- Мисс Ревельсток надела очки и стала вдевать нитку в иголку. -- Что ж, теперь уж ничего не изменишь... Будьте добры, скажите Дженнингсу, чтоб он закладывал. Через полчаса экипаж должен быть у подъезда.
   Из окна своей комнаты Нора видела, как мисс Ревельсток села в экипаж и уехала. У девушки отлегло от сердца. Хоть несколько часов она может остаться одна и спокойно подумать обо всем, что произошло в ее жизни за последние сутки.
   Но эти несколько часов не принесли ей ни отдыха, ни успокоения. Она обо многом передумала, но твердо поняла только одно: ей нужно уезжать из дома мисс Ревельсток, и чем скорее, тем лучше.
   Старая леди вернулась около шести часов. Против ожиданий Норы хозяйка была в прекрасном настроении. Она тотчас послала за девушкой.
   -- Я только что была у Генри, -- заявила она, когда Нора вышла в гостиную. -- Его, конечно, расстроило ваше решение, но в конце концов он согласился с тем, что вы правы... Кстати, расскажите мне о поверенных вашего отца.
   Нора замялась, но мисс Ревельсток, не обращая ни малейшего внимания на ее смущение, продолжала:
   -- К счастью, Генри почти ничего еще не предпринял... Он даже не стал сноситься с поверенными Монкфорда. Вы ведь сами понимаете, что чем меньше людей будет знать об этом деле, тем лучше. Это завещание Монкфорда явится для всех совершенной неожиданностью... Даже я до сих пор не могу еще до конца осознать, что только вчера вы были просто моей секретаршей, а сегодня... Я даже наставлений вам не решаюсь, давать.
   Мисс Ревельсток лукаво улыбнулась, поглядывая на Нору, и этот тон хозяйки окончательно успокоил девушку, она даже ощутила что-то похожее на веселье.
   -- Вот что, милочка, -- все еще улыбаясь, сказала мисс Ревельсток. -- Позвоните, пожалуйста, Генри и скажите ему, что я передумала. Мы будем играть сегодня вечером-Кстати, в городе я встретила этого несносного Джексона Крайлея. Он буквально напросился в гости. Теперь я просто не знаю, что делать... Знаете что? Поболтайте-ка вы с ним вместо меня и выпроводите как можно скорее. А обо мне скажите, что меня внезапно вызвали по делам. Хорошо?..
   Норе ничего не оставалось делать, кроме как согласиться. Перед отъездом мисс Ревельсток дала распоряжение горничной:
   -- В восемь подадите в гостиную кофе. Только в севрском сервизе -- насколько я знаю, этот Крайлей большой привереда по части посуды...
   Нора обедала в одиночестве, и мысли ее то и дело невольно возвращались к событиям сегодняшнего дня. Ее беспокоило непонятное поведение мисс Ревельсток, она просто не знала, как теперь себя вести с хозяйкой. Если бы Лонг догадался, как необходимо сейчас его присутствие, как нужен его совет. Массивные часы на камине пробили восемь. В комнату постучала горничная.
   -- Какой-то господин хочет вас видеть, мисс...
   -- Мистер Крайлей? -- спросила Нора безразличным голосом, хотя сердце ее радостно забилось.
   -- Нет. Прежде я его у нас никогда не видела.
   Нора встала из-за стола и быстро направилась в прихожую. Теперь она была почти уверена, что это пришел именно тот, кого рна так ждала... Но в приемной на диванчике сидел не знакомый ей человек в сером потертом костюме.
   -- Мисс Сандерс? -- спросил он официальным тоном. -Да.
   -- Меня послал к вам инспектор Лонг, -- человек быстро взглянул на Нору, -- чтобы поговорить об одном интересующем вас деле... Извините, забыл представиться,. Старший констебль Смит.
   -- Очень приятно. -- Нора чувствовала, что этот человек еще не все сказал. -- Так что это за интересующее меня дело?
   -- Инспектор приказал мне сопроводить вас в Скотланд-Ярд. Ему очень нужно переговорить с вами.
   -- Но я не могу сейчас уйти. Я жду одного знакомого мисс Ревельсток. Кстати, не хотите ли чашку кофе?
   -- Вообще-то не отказался бы, мисс, -- сказал констебль и почему-то быстро огляделся по сторонам.
   В гостиной Нора налила ему и себе кофе. Смит со странным, необъяснимым любопытством наблюдал, как она это делает.
   -- Что же вы не пьете? -- спросила Нора, отхлебнув из своей чашки.
   -- Извините, мисс, но я вспомнил... Вы не, мистера Крайлея, ждете?
   -- Да, именно его.
    -- Тогда вы можете не ждать. Мистер Крайлей не придет сегодня, потому что сейчас он находится в Скотланд-Ярде., дает кое-какие разъяснения инспектору Лонгу... И еще инспектор просил, чтоб вы захватили с собой те бумаги, которые вчера вам давал на подпись мистер Генри.
   Нора сходила в рабочую комнату мисс Ревельсток и взяла бумаги, но когда она спускалась по лестнице, то вдруг почувствовала себя как-то странно. Пол мягко качнулся и ушел у нее из-под ног, но тут же вернулся на место. Нора не придала этому особого значения, но когда она вышла в гостиную, странное состояние повторилось, и еще ей показалось, что лампы в комнате горят вполнакала.
   -- Ну что, вы готовы, мисс? -- услышала она откуда-то издалека голос Смита. -- Мы можем ехать?
   -- Да, -- ответила девушка и вдруг увидела, что все плывет у нее перед глазами.
   -- Что с вами, мисс?..
   -- Подождите... Я... сейчас... -- пробормотала Нора и словно окунулась в тяжелую непроглядную тьму.
   Нора несколько раз на миг приходила в себя, и всякий раз ей казалось, что она плывет куда-то на лодке. Вспоминалось катание по Темзе с Лонгом, и девушка опять проваливалась в темноту. Потом она внезапно, словно от какого-то толчка, очнулась и поняла, что ее везут в машине. Голова сильно болела и была тяжелая, будто налитая свинцом. Потом резкий свет ударил в глаза, и она со стоном отвернулась к стене. Машина остановилась.
   Нору кто-то тронул за плечо, и послышался сиплый голос:
   -- Вылезайте, мамзель, приехали...
   -- Где я? -- Нора поднялась с сиденья, но тут же резкая боль пронзила голову, и девушка со стоном повалилась назад.
   Человек, темной массой нависавший над ней, недовольно хмыкнул и принялся шарить у себя в карманах. Некоторое время спустя он извлек на свет божий плоский металлический флакон, отвинтил с него крышку и налил туда из флакона какой-то жидкости.
   -- Пейте! -- грубо приказал он, протягивая Норе крышку. -- Да не бойтесь, это всего-навсего виски.
   Нора повиновалась. Горькая жидкость обожгла рот, по пищеводу, казалось, потек расплавленный свинец, перехватило дыхание. Но мало-помалу девушка начала приходить в себя.
   -- Где же мистер Лонг? -- наконец спросила она.
   -- Лонг? -- безмерно удивился незнакомец. -- Надеюсь, теперь уже в самом пекле. Может, даже с Гарри уланом встретился. Тогда я ему не завидую... -- незнакомец хрипло рассмеялся и наполнил крышку от флакона для себя.
   -- Но почему я здесь? -- спросила девушка.
   -- Потому что я привез вас сюда, -- грубо оборвал ее незнакомец. -- И не вздумайте вопить, все равно вас тут никто не услышит.
   Ровно в восемь один из агентов, наблюдавших за виллой Колвилл-гарден, сообщил Лонгу, что в ворота виллы позвонил какой-то мужчина и был впущен внутрь. В самом этом факте не было ничего необыкновенного, но он сразу насторожил Лонга. Вообще, в последнее время происходило нечто странное. Любая мелочь, связанная с Норой Сандерс, мгновенно влияла на самочувствие Спорщика. Лонг не знал, радоваться ему по этому поводу или огорчаться, и вместе с тем понимал, что иначе в его жизни уже не будет. Сам того не ведая, он влюбился в девушку, с которой и поговорил-то впервые полторы недели назад.
   В половине девятого тот же агент доложил, что неизвестный не выходил из дома. Лонг точно знал, что мисс Ревельсток в семь часов уехала в город, и еще более насторожился. Когда в девять часов от того же агента пришло аналогичное сообщение, Лонг вызвал к себе вахмистра Ру.
   -- Не хотите ли проехаться в Колвилл?
   -- А что там такое? -- осведомился Ру.
   -- Ничего особенного, просто мне хотелось бы кое в чем убедиться.
   -- Ну, если ничего особенного, -- лукаво улыбнулся вахмистр, -- то с большим удовольствием.
   Они спустились по широкой лестнице во двор и через проходную вышли на Уайтхолл. На улице почти стемнело. Не сговариваясь, инспектор и вахмистр скорым шагом направились к стоянке служебных машин. Когда до нее оставалось метров пятьдесят, из-за поворота, ослепив их светом фар, выскочила машина и, надсадно ревя мотором, стала быстро приближаться к ним.
   -- Что это за лихач тут объявился? -- пробормотал Ру. Но не успел он договорить, как Лонг с неистовой силой рванул его на себя и буквально откинул к стене дома. Автомобиль же на полном ходу резко вильнул и, выехав на тротуар, пронесся как раз по тому месту, где секунду назад находился Ру.
   Вахмистр хотел броситься вслед за машиной, но Спорщик удержал его.
   -- Не надо. Далеко он не уйдет.
   И точно вторя инспектору, на углу улицы яростно залился трелью полицейский свисток, за ним -- второй. Визгнули тормоза, послышался громкий удар и звон разбитого стекла.
   -- Идемте, посмотрим, что там такое.
   -- Нет, Ру, -- озабоченно отозвался Спорщик. -- Вот теперь я точно знаю, что нам надо спешить в Колвилл... -- Лонг быстро огляделся. -- Здесь нас наверняка еще кто-то ждет. Что ж, попробуем другим ходом.
   Лонг быстро направился к тем воротам, которые вели из здания Скотланд-Ярда на набережную Темзы. Но только они миновали арку ворот и направились к стоянке такси, как из-за угла показался громадный блестящий черным лаком автомобиль и понесся прямо на них.
   Теперь Лонг не ждал. Он выхватил из кармана револьвер и, не целясь, выстрелил два раза в пространство между фарами. Раздался скрежет, потом страшный удар. Автомобиль развернуло поперек мостовой, он проехал боком еще метров пятнадцать и врезался в чугунную тумбу фонарного столба. С оглушительным хлопком лопнула шина. Через несколько секунд передняя дверца автомобиля открылась, но Лонг был уже там. Он схватил человека, сидевшего за рулем, вытащил его на тротуар. Тот даже не пытался сопротивляться. С обоих углов здания, а также от главного входа к месту происшествия спешили постовые...
   Через несколько минут Лонг и вахмистр мчались в полицейском автомобиле на запад.
   -- И кто теперь осмелится утверждать, что не существует никакой Грозной шайки?.. Ведь они знали даже, что на работу я никогда не езжу на собственной машине. Они ведь рассчитали все до метра. Я уверен, что живы мы остались только чудом... Вы понимаете? Если бы мы успели взять такси, они устроили бы нам катастрофу где-нибудь на улице...
   -- Да уж, -- отозвался Ру, -- ловкие ребята, по всему видать... Но и вам, надо сказать, прыти не занимать...
   -- Нет, сэр, -- испуганно трясла головой служанка. -- С тех пор я не видела мисс Сандерс... Нет, она не брала с собой никаких вещей...
   Спорщик вопросительно взглянул на Ру. Тот, в свою очередь, сделал знак дежурившему на другой стороне улицы агенту.
   -- Я здесь уже два часа, и могу поклясться, что за это время из дома никто, кроме мисс Ревельсток, не выезжал и не
   выходил, -- твердил агент, и у Спорщика не было никаких оснований не верить ему.
   В гостиной на столе все еще стоял кофейный сервиз. Лонг осторожно взял чашку, из которой пила Нора, и внимательно осмотрел ее.
   -- Понюхайте-ка, -- подал он чашку вахмистру.
   -- По-моему, какой-то наркотик, -- вопросительно взглянул на Лонга вахмистр, принюхавшись.
   Лонг быстро вышел из гостиной и направился в холл. --Из дома есть другой выход? -- спросил он у изумленной горничной.
   -- Да, из рабочей комнаты барыни есть ход в гараж...
   Большие ворота гаража оказались распахнутыми настежь. Вооружившись карманным фонарем, Спорщик осмотрел все помещение, но, не обнаружив ничего интересного, решил обойти дом кругом и обследовать примыкавший к гаражу участок дороги.
   Там ему повезло больше. Жена шофера видела из своей комнаты, которая располагалась как раз над гаражом, как из ворот выезжал старый автомобиль госпожи, которым давно не пользовались. Женщина вспомнила, что очень удивилась этому. Наблюдавший за домом агент тоже припомнил, что минут через двадцать после того, как незнакомец вошел в дом, мимо него проехал старый запыленный "даймлер" . Но агент ничего не заподозрил, так как не знал, что из дома есть еще один выезд.
   Не дослушав агента, Спорщик кинулся к машине, на ходу крикнув Ру, чтоб тот следовал за ним. Почти три часа колесили они по окрестным дорогам, спрашивая каждого постового, не проезжали ли тут старый "даймлер" с погнутым номером. Но чем дальше, тем сильнее было у Спорщика ощущение, что автомобиль, выехав из гаража, либо взлетел как птица, либо провалился сквозь землю.
   Наконец в одном из самых глухих концов города, на Грит Вест-роуд, постовой сказал им, что часа четыре назад видел старый "даймлер" . Спорщик, едва узнав, в каком направлении ехал предполагаемый похититель, погнал машину в ту сторону, и после сорока минут новых блужданий и расспросов они подъехали к недостроенному кирпичному особняку, расположенному в самом конце запущенной липовой аллеи.
   Лонг остановил машину, вылез из нее и прошелся вдоль забора. Рядом с кирпичным остовом, даже не накрытым крышей, виднелось приземистое строение, что-то вроде гаража. Оно больше всего привлекло внимание Лонга.
   Отворив оказавшиеся незапертыми ворота, Спорщик вошел во двор. Метрах в пяти от ворот на влажном песке виднелись отчетливые следы автомобильных шин. Освещая себе путь карманным фонариком, Лонг двигался по ним, пока не наткнулся на оставленный за домом потрепанный "даймлер" . Спорщик потрогал капот, он был холодным.
   Толстая, обитая железными полосами дверь гаража была заперта, окна наглухо забраны ставнями. Заглянуть внутрь не было никакой возможности, но Спорщик чувствовал, что именно внутри этого гаража или сарая отыщется нечто очень важное. Недолго думая, он взломал одну из ставен и, выбив окно, полез внутрь. Вахмистру ничего не оставалось, как последовать за ним.
   Воздух в помещении был спертый, нежилой. Но, судя по некоторым признакам, это место все-таки посещали люди. На полу валялись обломки сухарей, яичная скорлупа. Обследовавший с фонарем в руках стены вахмистр тихо воскликнул:
   -- Посмотрите-ка, инспектор!..
   Спорщик наклонился и медленно прочел нацарапанное чем-то острым на крашеной доске: "Марлоу" .
   -- Вам это говорит о чем-нибудь? -- вахмистр заметил, какое действие произвела надпись на Спорщика.
   -- Да, -- глухо отозвался Лонг. -- Боюсь, что эта надпись говорит мне слишком много. Идемте...
   Спорщик сделал несколько шагов, но, зацепившись за что-то в темноте, едва не упал. Ру быстро осветил то место фонарем, и они увидели в углу под окном то, что меньше всего ожидали здесь увидеть, --- новенький телефонный аппарат.
   Лонг взял трубку и вызвал Скотланд-Ярд.
   -- Мне кто-нибудь звонил? -- спросил он у дежурной телефонистки.
   Та несколько минут молчала, потом ответила:
   -- Да, вот запись. Звонили в половине девятого и без пяти десять.
   -- Ясно, -- отозвался Спорщик и положил трубку. -- Ну, и как вы думаете, куда мы сейчас поедем, -- обратился он к вахмистру.
   -- В Марлоу, -- ответил тот.
   -- Именно! -- воскликнул Спорщик. -- И, клянусь Господом, я душу вытрясу из этого любителя маргариток, если он посмел сказать Норе хоть одно невежливое слово!
   Провожатый Норы был не очень разговорчив. Единственными его словами, которые он произнес после того, ка к предложил ей виски, были:
   -- А теперь, мамзель, придется немного прогуляться.
   -- Куда же мы пойдем? -- спросила Нора, превозмогая волнами накатывавшую тошноту.
   -- Куда я вас поведу, туда и пойдем...
   Однако прогулка оказалась целым путешествием. Сначала они довольно долго шли по тропинке, вилявшей среди мокрых от ночного тумана кустарников, потом тропинка кончилась, и им пришлось еще с полчаса брести по кочкова -тому полю. У Норы совсем промокли ноги, но ее спутника это, конечно, не могло обеспокоить. Он угрюмо и сосредоточенно двигался вперед и, казалось, все время производил в уме какие-то сложнейшие вычисления. Губы его время от времени шевелились. Наконец Нора догадалась, что он постоянно повторяет про себя маршрут.
   Неожиданно впереди маслянисто заблестела водная гладь, и спутник Норы, видимо удовлетворенный тем, что они не сбились с пути, ускорил шаги.
   У берега стояла большая лодка. Мужчина знаком приказал Норе пройти на корму, а сам сел за весла. Лодка отчалила от берега и бесшумно заскользила вниз по течению.
   Теперь Нора точно знала, где они находятся. До Марлоу оставалось совсем недалеко, и безмолвный провожатый девушки тоже, видимо, предчувствуя скорый конец пути, пришел в хорошее расположение духа и даже принялся что-то негромко насвистывать... Если бы бедняга знал, что девушка слышала и поняла весь его телефонный разговор с хозяином, и теперь Спорщик-Лонг тоже знает о цели их путешествия! Нора почти радостно улыбнулась в темноте. Ниже Темпла река делала крутой поворот, здесь нависшие над водой ветви деревьев совершенно скрывали берег. Скорее чутьем, чем зрением, провожатый Норы угадал, где нужно причаливать.
   Человек знаком приказал Норе выходить из лодки и ткнул рукой в направлении какого-то светлого пятна на берегу. Пройдя несколько шагов, Нора угадала в этом пятне очертания небольшого одноэтажного дома. Тут ее нагнал провожатый и, грубо схватив за руку, поволок за собой.
   Комната, в которой спустя несколько минут оказалась Нора, была неплохо меблирована, но буквально на всем здесь лежал толстый слой пыли.
   -- Хорошенькое местечко, -- коротко рассмеялся мужчина. -- Летняя дача Шелтона... Слыхали про такого?
   Мурашки побежали по спине Норы. Ей на миг показалось, что ее угрюмый проводник и есть сам Шелтон, непонятно каким образом выбравшийся с того света.
   Человек постоял, осматривая комнату, потом взглянул на часы и сказал:
   -- Теперь мне надо отлучиться, а вы останетесь здесь... Только без глупостей. Запомните, рука висельника трижды настигнет вас прежде, чем вы успеете сделать десяток шагов...
   Он затворил за собой дверь, явственно щелкнул замок. Нора осталась одна в мертвящей тишине заброшенного дома. Она стояла посреди комнаты, окаменев от охватившего ее ужаса... Легчайший ток воздуха колыхнул пламя свечи, и разом ожившие по углам заметались тени. Они толпились за спиной девушки, теснились к ней, стремились охватить со всех сторон. Нора закрыла глаза и стиснула зубы, чтобы не закричать... И вдруг в звенящей, сводящей с ума тишине она уловила едва различимый скрип. Девушка открыла глаза и 'резко обернулась. Дверь, ведущая в соседнюю комнату, медленно, почти незаметно для глаза приоткрывалась. С замершим в горле криком Нора стояла посреди комнаты и не могла оторвать взгляда от этого дьявольского, неотвратимого движения. Из черной щели, образовавшейся между дверью и косяком, выползла мертвенно-желтая кисть человеческой руки со скрюченными пальцами.
   Нора вскрикнула и метнулась в дальний угол комнаты. В этот миг послышался голос:
   -- Не бойтесь, это я...
   На пороге-комнаты появился Джексон Крайлей, и длинная желтая кисть, так напугавшая Нору, принадлежала ему.
   -- Извините, что напугал вас, -- произнес Крайлей, и рыжие усы его, казалось, еще больше обвисли от огорчения.
   На Крайлее был шикарный смокинг с атласными отворотами, жидкие волосы были напомажены и тщательно расчесаны на прямой пробор, и уж вовсе нелепо поблескивал монокль в глазу.
   -- А где же он? -- спросил Крайлей.
   -- Кто? -- машинально отозвалась Нора, которая все еще не могла понять: на самом ли деле перед ней стоит живой человек или это дьявольское наваждение.
   -- Где он, ваш провожатый? -- медленно и раздельно спросил Крайлей.
   -- Ушел, -- ответила девушка, постепенно приходя в себя. -- Но объясните мне, почему я оказалась здесь?..
   -- Не знаю, -- пожал плечами Крайлей, -- Знаю только, что бояться вам нечего, против вас не замышляют плохого... -- Крайлей запнулся и почти испуганно посмотрел на девушку. -- Если только вы будете достаточно благоразумны...
   -- Что значит -- благоразумна? -- медленно произнесла Нора.
   -- Ну, понимаете, -- лицо Крайлея сделалось таким печальным, что Норе вдруг захотелось расхохотаться ему прямо в лицо. -- Понимаете, они все-таки ужасные люди... Они могут сделать с вами все, что угодно.
   -- Однако, мне кажется, вы сами себе противоречите.
   -- Нет, нисколько, -- покачал головой Крайлей. -- Я сказал, что они могут сделать с вами все, что угодно... Но не сделают. -- Крайлей печально вздохнул. -- Если вы согласитесь выйти замуж.
   Нора ожидала чего угодно, только не этого.
   -- Замуж? -- воскликнула она. -- За кого?..
   -- За меня, -- совершенно спокойным голосом произнес Крайлей.
   -- Выйти за вас замуж? -- повторила она, пораженная.
   -- Я понимаю, что это несколько неожиданно, -- начал Крайлей. -- Но в конце концов -- какая разница...
   -- Что значит -- разница?
   -- То есть, я хотел сказать, какая разница, за кого...
   -- Да вы что -- с ума сошли!? -- воскликнула девушка, внезапно словно прозревшая. -- Выйти за вас замуж?! Да если б мне предложили сотню женихов на выбор, вы, мистер Крайлей, были бы среди них последним!
   Крайлей вздохнул и, медленно расправив плечи, сказал:
   -- И все-таки вам придется выйти замуж именно за меня.
   -- Господи, да зачем я вам нужна? Вы ведь меня не любите, и я вас тоже!.. Вы видели меня всего несколько раз и ничего обо мне не знаете.
   -- Да, все это так, но тем не менее...
   -- Скажите, Крайлей, -- неожиданно догадалась девушка, -- ведь все это происходит из-за проклятого наследства, так неожиданно свалившегося на меня?
   Крайлей вздохнул и опустил голову.
   -- Так заберите его и оставьте меня в покое! У меня никогда не было денег, и я не хочу их такой ценой...
   Крайлей вдруг выпрямился, прислушался и предостерегающе поднял палец.
   -- Оставайтесь на месте, -- шепнул он и бросился к двери.
   Через минуту Нора услышала его приглушенный голос.
   -- Она ничего не хочет слышать... А я тоже так не могу... Потом послышалось чье-то бормотание и шаги. Нора в отчаянии оглядела комнату, но ни о каком побеге отсюда, конечно, не могло быть и речи.
   Повернулась дверная ручка, и Крайлей неслышно скользнул в комнату. Он подошел к Норе с тем же предостерегающим жестом и шепнул еле слышно:
   -- Сядьте и больше ни о чем не беспокойтесь... У вас есть еще два часа, чтоб обдумать мое предложение.
   -- Кто эти люди?
   -- Вы их все равно не знаете, -- махнул он рукой.
   -- Они из Грозной шайки?
   -- Да... -- Крайлей с изумлением посмотрел на девушку.
   -- И вы в их власти?
   -- Более чем...
   Крайлей судорожно вздохнул и провел рукой по подбородку. На мизинце его левой руки Нора заметила перстень с большой черной камеей. .
   -- Понимаете, -- угрюмо сказал Крайлей, -- только этим вы можете спасти свою жизнь.
   Нора посмотрела ему прямо в глаза и медленно покачала головй.
   -- Не хочу обижать вас... -- начала она.
   -- Дело вовсе не в обиде, -- прервал ее Крайлей, -- и'не в моих чувствах. Речь идет о вашей жизни.
   -- Даже если и о жизни.
   -- Вы любите кого-то другого? . -- Не знаю...
   Крайлей внимательно посмотрел на нее, потом встал и вышел из комнаты. Вернулся он минут через пять, держа в руке пистолет.
   -- Идем, -- коротко бросил он Норе и направился к выходу.
   Она покорно направилась за. ним. На улице было удивительно тихо,, мутноватый свет луны, делал все вокруг призрачным и нереальным. Они долго шли
   тропинкой, петлявшей по краю кустарника, потом вышли на проселок.
   -- Подождите здесь, -- негромко сказал Крайлей и словно растворился в темноте.
   Нора уже начала беспокоиться, когда издалека послышался голос Крайлея.
   -- Идите сюда! -- позвал он.
   Когда Нора подошла, она увидела, что Крайлей стоит, держа в руках лодочную цепь.
   -- Вы грести можете? Нора кивнула.
   -- Тогда залезайте в лодку. Весло найдете на корме... Нора вскочила в лодку и прошла на корму, Крайлей прыгнул следом и оттолкнул лодку от берега.
   -- Главное -- добраться до шлюза. Там они нас уже не догонят.
   Нора гребла изо всех сил, и лодка быстро скользила вниз по течению. Мимо проплывали смутные очертания берегов.
   -- Да не плещите же веслом! -- злым шепотом сказал Крайлей, который не переставал вглядываться в темный берег. -- Если они нас заметят, то догонят в пять минут. У них есть быстроходная моторная лодка.
   Прошло еще несколько минут. Из-за поворота показались строения шлюза. До них было совсем недалеко.
   -- А, черт! -- крикнул неожиданно громко Крайлей, -- Гребите к берегу!..
   Нора, еще ничего не понимая, стала торопливо разворачивать лодку. Оглянувшись в ту сторону, куда смотрел Крайлей, она разглядела светлое пятно, которое быстро двигалось над самой поверхностью воды. Донесся стук мотора.
   -- Черт! Все пропало!.. -- простонал Крайлей.
   Длинная белая лодка быстро настигала их. Когда до берега оставалось ярдов двадцать, моторка, заложив крутой вираж, стремительно подлетела к ним и прижалась бортом. Нора вскрикнула, и в следующий миг сильные руки обхватили ее и потащили в моторку. Нора стала сопротивляться, но тащивший был раза в три сильнее ее, и тогда она, совершенно неожиданно для себя, изо всей силы впилась зубами. в державшую ее поперек груди руку. Человек взвыл от боли и на секунду ослабил хватку. Нора, не раздумывая, кинулась в воду и, пронырнув под моторкой, поплыла к середине реки.
   Кто-то крикнул, блеснул яркий свет, и прогремел выстрел. Пуля совсем рядом шлепнула о воду. Нора подумала, что если они включат прожектор, то второй выстрел будет
   гораздо точнее. Она нырнула и, сколько могла, плыла под водой. А когда вынырнула, то не поверила своим ушам. Где-то совсем рядом пронзительно завыла сирена полицейского катера...
   Сыщики добрались до дома Крайлея в половине одиннадцатого. Лакей начал выяснять их личности и причину столь неурочного визита. Он явно не хотел пускать их в дом. Тогда Спорщик, ни слова не говоря, отставил опешившего слугу в сторону и, быстро пройдя через прихожую, распахнул дверь гостиной. На столе, словно напоказ, были оставлены недопитый стакан виски и недокуренная сигара.
   -- Так, -- кивнул Спорщик. -- Куда же изволил отбыть ваш хозяин?
   -- Не знаю. Может быть, ему вздумалось прокатиться на лодке.
   -- А как вы думаете -- одному или в компании?
   -- Насколько я знаю, к нему сегодня никто не приходил...
   -- Вы уверены в этом? -- Спорщик посмотрел слуге прямо в глаза, но тот с полнейшим спокойствием выдержал этот взгляд.
   -- Сегодня вечером мистеру Крайлею звонил кто-нибудь?
   -- Э... -- замялся лакей, но, увидев, как нетерпеливо потирает руки детектив, поспешно добавил: -- Да, звонили. Раза два, по-моему.
   -- Откуда?
   -- Из Лондона.
   -- А когда?
   -- Последний звонок был полчаса тому назад, а другой немного раньше...
   -- Ясно. А вы не знаете случайно, где больше всего любит кататься на лодке ваш хозяин?
   -- Ниже по течению. Между Марлоу и Темпл-шлюзом. Спорщик испытующе посмотрел на лакея и сказал:
   -- Хорошо, но если мы его там не найдем, я буду считать, что вы намеренно ввели нас в заблуждение... Идемте, Ру.
   Минут через двадцать сыщики подъехали к посту речной полиции. Спорщик быстро объяснил командиру поста, в чем дело, и через пару минут полицейский катер отвалил от пристани.
   ...Лонг едва успел вытащить Нору из воды, и она потеряла сознание. Пока полицейские занимались приведением девушки в чувство, белая моторка куда-то исчезла.
   Через некоторое время прибыл усиленный полицейский наряд из Малоу, и Спорщик приказал прочесать прибрежные заросли. Лодку нашли довольно скоро, но пустую и с пробитым баком.
   Поиски на даче Шелтона тоже ничего не дали. Спорщик сам обыскал обе комнаты, но единственной его добычей стала тощая потрепанная брошюра некоего Джорджа Бата под названием "Слабые люди" .
   Спорщик вспомнил, что это был один из псевдонимов Шелтона, и взял книгу в руки; Первое, что попалось ему на глаза, было:
   "Человек либо должен безропотно занимать отведенное ему другими место, либо, сокрушая все преграды и условности, идти к намеченной цели. Третьего не дано" .
   Лонг сумрачно улыбнулся. В этих нескольких словах заключалась вся жизненная философия Шелтона.
   -- Сэр, -- обратился к нему вошедший полицейский. -- Примерно в сотне ярдов отсюда мы нашли двухместный автомобиль. Судя по всему, он принадлежит Джексону Край-лею... Кроме того, там на дереве... повешенный.
   -- Какой повешенный, где?
   Когда Спорщик подбежал к громадному раскидистому дубу, росшему недалеко от обочины дороги, там собрались уже все полицейские. Человек висел метрах в пяти от земли. На нем был черный смокинг с атласными отворотами. Свесившаяся набок голова была замотана мешковиной. Руки повешенного были скручены на спине, а на груди белел приколотый листок бумаги. На нем было крупно написано всего одно слово.
   -- Соррёдер, -- медленно прочел Спорщик.
   -- Что за галиматья? -- пробормотал вахмистр Ру.
   -- По-моему, это означает -- предатель... По-датски...
   -- Его повесили уже мертвым, -- докладывал вечером того же дня Спорщик Макферлану. -- Сначала застрелили, а потом не поленились затащить на дерево... Не чужды театральным эффектам.
   -- А эта надпись?.. Вы думаете, они -- датчане?
   -- Не обязательно. Хотя, может, кто-то из них родом из Дании. Но гораздо интереснее вот это...
   Лонг протянул начальнику небольшой листок картона, испещренный рядами чисел и дат.
   -- Я видел это расписание и, откровенно говоря, не понимаю, чем оно может нам помочь...
   -- Видели, но не это, -- сказал Спорщик. -- Посмотрите повнимательнее.
   -- Да, точно, -- пробормотал Макферлан, пробежав глазами колонку цифр. -- Здесь добавлено еще одно число, 16 августа.
   -- И добавлено всего два дня назад.
   -- Но что оно может означать?
   -- Дату смерти вашего покорного слуги. Макферлан внимательно посмотрел на Спорщика.
   -- Молодой человек, такими вещами не шутят.
   -- Я и не собирался шутить.
   -- Но откуда вы об этом узнали?
   -- Пусть это будет пока моей тайной...
   Спорщику опять вспомнился разговор с отцом, который происходил всего три часа назад, но теперь ему казалось, что с тех пор прошло очень много времени.
   Отец принял его в кабинете и, как всегда, начал разговор с вопроса:
   -- Ну что, скоро вы соизволите бросить свою службу в полиции?
   -- Никогда в жизни, -- ответил в тон ему Спорщик.
   -- Ну, ну...
   -- Отец, в прошлый раз ты так и не ответил на мой вопрос. Если помнишь, я хотел выяснить, почему Шелтон никогда не покушался на твой банк. Так вот, теперь я и сам знаю ответ.
   -- Ну и каков же он?
   -- Все дело в том, что самое первое и настоящее имя Шелтона звучит так: Джон. Ксавье Тоулер Лонг.
   Ни один мускул не дрогнул на лице сэра Годли.
   -- Но он отнюдь не только наш однофамилец. Он -- твой родной брат.
   -- Да, -- медленно ответил сэр Годли. -- Он был моим родным братом.
   -- И ты все время знал, что знаменитый неуловимый мошенник -- твой брат?
   -- Да. Поэтому я и не хотел, чтоб ты брался за это дело. .. Поэтому я не хочу, чтоб ты служил в полиции... Если совсем откровенно, то я просто боюсь за тебя. Со смертью Шелтона дело его не закончилось. Я думаю, ты и сам это уже почувствовал. Его сообщники еще на свободе, и они не собираются сидеть сложа руки.
   -- Они и не сидят. Крайлей был шестым...
   -- Да, -- отозвался сэр Годли. -- Бедный Крайлей.
    -- Ты знал его? -- заинтересовался Лонг.
   -- И не только его...
   -- А кого же еще?
   -- Некую мисс Ревельсток... Вот уж дама с головы до ног.
   -- И с ног до головы, -- иронически улыбнулся Арнольд.
   -- Да еще, кроме всего прочего, казначей шелтонской банды. Монкфорд сам рассказал мне, что она внесла в его банк 750 тысяч фунтов, объяснив, что это наследство, доставшееся ей от брата. Но я выяснил, что никакого брата у мисс Ревельсток нет и никогда не было...
   -- Интересно... Неужели она тоже знала обо всех этих жестоких и бессмысленных убийствах?
   -- Скорее всего, да... Но убийства эти вовсе не так бессмысленны, как может показаться. Совершенно ясно, что Монкфорд убит из-за денег. А история с наследством Норы
   -- тоже проделка банды, чтоб завладеть деньгами Монк-форда.
   -- Нора, -- задумчиво повторил сэр Годли. -- По-моему, эта девушка тебя не на шутку увлекла, сын мой... Я ничего бы не имел против такой невестки, если б мог надеяться, что ты со временем остепенишься и займешься чем-нибудь подобающим.
   -- То есть стану банкиром? -- усмехнулся Арнольд. -- Нет уж, лучше быть хорошим детективом.
   После разговора с отцом Спорщик отправился в клинику, куда по его настоянию была помещена Нора. Нора считала, что ее пребывание в больнице совершенно излишне, и встретила Арнольда укорами.
   -- Я вовсе не больна, мистер Лонг, и никакого нервного припадка у меня не было, -- говорила девушка. -- И лечение, которое мне здесь назначают, лучше пригодилось бы для кого-нибудь другого.
   -- Но врач говорит...
   -- Ах, оставьте! Все врачи одинаковы... Я просто вымокла, да еще это отвратительное снотворное. Кстати, что это было?
   -- Бутилхлорид, один из сильнейших наркотиков... Поверьте, Нора, ваша жизнь была в серьезной опасности, и я на вашем месте не отказывался бы от лечения.
   -- Но я должна вернуться к мисс Ревельсток... Лонг задумчиво почесал подбородок.
   -- Не знаю, что вам и сказать... Я не рискнул бы теперь оставить вас наедине с мисс Ревельсток.
   -- Хорошо, тогда поставьте у дверей моей палаты постового! И я буду чувствовать себя настоящей арестанткой...
   -- Нора, на вашем месте я не относился бы к тому, что с вами произошло, так легкомысленно. Я отвечаю за вашу безопасность и буду делать то, что сочту нужным.
   Он выразительно посмотрел на девушку, и она склонила голову. Лонг ни на шаг не отступил от своего слова. Когда он узнал, что в шесть часов мисс Ревельсток собирается навестить свою секретаршу, он уже за десять минут до ее прихода занял наблюдательную позицию в приемной клиники. Старая дама была немало изумлена его присутствием, но постаралась не подать виду.
   -- Мистер Лонг, как я рада, что вы здесь!.. Расскажите мне наконец, что случилось с бедной девушкой? Этот ваш вахмистр наговорил мне такого!.. Будто ее похитили, в нее стреляли, и она чуть не утонула. Это невероятно!..
   -- Да, примерно все так и было...
   -- Какой ужас! -- воскликнула старая леди. -- Но, надеюсь, теперь с ней все в порядке?.. Да, и еще мне сказали, что Крайлей убит?
   -- Точно, -- кивнул Лонг. -- Только не говорите об этом мисс Сандерс.
   -- Ужасно, ужасно... -- качала головой мисс Ревельсток. -- Сначала Монкфорд, потом этот бедняга Крайлей...
   -- Вы забыли самого первого, -- невинным тоном начал Лонг. -- Клей Шелтона... Моего несчастного дядю.
   -- Как?.. Он был ваш... родственник?
   Лицо старой леди на секунду покрылось мертвенной бледностью и словно окаменело, но она быстро справилась с собой.
   -- Да, -- совершенно спокойно констатировал Спорщик. Он был доволен произведенным эффектом. -- Клей Шея-тон доводился сводным братом моему отцу. Его настоящее имя было Джон Ксавье Тоулер Лонг... Еще мне известно, что в 1883 году он женился на некой мисс Панитер...
   Старая дама никак не отреагировала на его последние слова и озабоченно сказала:
   -- Извините, но я думаю, что мне уже пора к Норе. Было очень приятно побеседовать с вами...
   -- К Норе мы поднимемся вместе, -- невозмутимо сказал Спорщик.
   -- Но у меня к ней дело, касающееся только нас двоих.
   -- Когда вы будете говорить об этом деле, я закрою уши...
   Старая леди смерила Спорщика пронзительным взглядом, но возражать не стала.
   Когда они вошли в палату Норы, та лежала и читала книгу.
   -- Бедное дитя, -- участливо склонилась над ней старая леди. -- Что с вами произошло?.. Вы очень плохо себя чувствуете?..
   -- За всю свою жизнь никогда не чувствовала себя лучше, -- с вызовом отвечала девушка и взглянула на Спорщика. -- Только вот некоторые настаивают, чтоб я повалялась тут еще с неделю...
   -- Как, должно быть, приятно чувствовать себя окруженной такой поистине братской заботой, -- съязвила мисс
   Ревельсток.
   -- Да еще и материнской, -- в тон ей ответил Спорщик.
   Старая леди метнула на него быстрый взгляд. Лонг сделал скучающее лицо и отошел к окну. Если б мисс Ревель-сток знала, что он и оттуда прекрасно слышит ее торопливый шепот...
   -- Может ли Генри навестить вас? -- быстро спросила она у девушки.
   Та не знала, что ответить, и невольно обернулась к Лон:
   -- Не спрашивайте его, -- шептала мисс Ревельсток. -- Он ненавидит Генри... Я хочу, чтоб вы переговорили наедине.
   -- Не знаю, -- едва слышно прошептала Нора. -- Ко мне никого не пускают.
   -- Он хочет сообщить вам нечто весьма важное. Монкфорд что-то рассказал ему перед смертью...
   Заметив, что девушка не может оторвать взгляда от Лонга, мисс Ревельсток улыбнулась.
   -- Хорошо, не буду вас больше мучить... Только прошу -- ничего ему не рассказывайте, -- старая леди кивнула на сыщика.
   Многое, касавшееся Грозной шайки, казалось Лонгу загадочным, но непонятнее всего была для него тайная связь, которую банда поддерживала с подонками лондонского дна. Кто же в шайке исполнял роль связного?.. Спорщик решил расспросить об этом вахмистра Ру, но старый служака, знавший в Лондоне буквально каждого жулика, лишь недоуменно пожимал плечами и качал головой.
   -- Не знаю. Да и вообще с этой шайкой дело темное. Нету, по-моему, таких шаек. Каждый из них работает в одиночку, так меньше риску засыпаться...
   Однако эта неудача не обескуражила Спорщика, он упорно и методично продолжал поиски. Как-то, вернувшись вечером домой, он нашел на своем столе письмо. На обороте конверта четким и красивым почерком был выписан обратный адрес. Лонг тотчас же узнал руку мистера Кравеля.
   "Мистер Лонг! Как вам известно, нынешний сезон закончился для нас весьма неудачно. Поэтому, изыскивая возможности поправить наше финансовое положение, мы хотим посвятить вас в один проект, который, возможно, покажется вам интересным. Если вы соблаговолите прибыть к нам в Литтл Хиртиз шестнадцатого августа, будем рады обсудить с вами детали проекта".
   Спорщик давно ожидал чего-нибудь подобного, но все же, когда он читал письмо, мурашки пробежали у него по спине. Шестнадцатого августа... Приглашал паук муху... Значит, шестнадцатого. Но именно в этой четкой определенности срока собственной смерти что-то настораживало Лонга. Зачем преступникам заранее предупреждать свою отнюдь не беззащитную жертву? Или они настолько уверены в собственной безнаказанности?.. Спорщик так глубоко задумался, что даже вздрогнул, когда слуга постучал в дверь его кабинета.
   -- Вас желает видеть мисс Алиса Кравель, сэр.
   Спорщик усмехнулся и тотчас пришел в себя. Такое развитие событий начинало ему нравиться. Он чувствовал опасность и готов был вступить в борьбу.
   Через минуту Алиса Кравель вошла в кабинет. Одета она была по обыкновению элегантно, но выглядела бледной и утомленной. Спорщику даже показалось на миг, что она готова была упасть в обморок.
   -- Прошу вас присесть, -- сказал Спорщик и подвинул ей стул.
   -- Благодарю. Предпочитаю говорить стоя.
   Даже голос Алисы странным образом изменился. Теперь она говорила отрывисто и решительно.
   -- Скажите, Лонг, вам дорога ваша жизнь? -- спросила она без предисловий.
   -- Ну, как вам сказать...
   Его взгляд был устремлен на холеные руки Алисы. В правой ладони она сжимала небольшой золотой несессер.
   -- Все вы так говорите, -- медленно произнесла женщина, -- Вот и Крайлей тоже храбрился... А потом...
   - Она прикрыла глаза рукой и вдруг покачнулась. Лонг поддержал ее за локоть.
   -- Оставьте! -- почти выкрикнула она и отдернула руку. -- Я вам еще не все сказала... Я ненавижу вас, но не хочу вашей смерти. Хватит. Я устала от запаха крови. Он снится мне по ночам,
   - Но зачем выговорите мне все это? -- спросил взволнованный Спорщик. -- Если уж такова моя судьба, то каким образом я могу избежать ее? Да и стоит ли?.. Кроме того, где доказательства того, что вы говорите правду? Я не такой уж легковерный дурачок, каким, может быть, представляюсь порой.
   Грудь Алисы бурно волновалась, щеки раскраснелись.
   -- Вы можете, конечно, и дальше не верить мне, -- сказала она. -- Но вас уже трижды пытались убить с моей помощью, и если вы до сих пор живы, то только потому... Ах, нет, не надо всего этого!.. Спасайтесь, Лонг! Вот все, что я хочу вам сказать.
   -- А я, наоборот, хотел бы узнать кое-что о ваших сообщниках, -- невозмутимо улыбаясь, проговорил сыщик. -- Ведь не в одиночку же вы пытались меня убить?
   -- Можете меня арестовать, но я не скажу вам больше ничего...
   -- Ну, хорошо, -- Спорщик испытующе посмотрел на девушку. -- Тогда я заплачу вам откровенностью за откровенность и кое-что покажу.
   Он подошел к своему письменному столу и вынул из ящика только что полученное письмо. Алиса лишь мельком взглянула на конверт и возвратила письмо Лонгу.
   -- Я знаю об этом письме. Вы собираетесь туда идти? Он молча кивнул.
   -- Шестнадцатого?..
   Спорщик и это подтвердил молчаливым кивком.
   -- Чего вы ждете от этого визита?
   -- Скорее всего -- неприятностей...
   -- И так легко говорите об этом. Вы -- шут гороховый, Лонг!.. У вас будут неприятности!.. У вас их будет столько, что вы и представить себе не можете!
   Лонг ничего не отвечал, он лишь хмуро наблюдал, как она надевает перчатки.
   -- А где теперь мисс Сандерс? -- неожиданно спросила Алиса.
   -- В одной частной клинике, -- как-то само собой вырвалось у Спорщика, и он тут же пожалел о сказанном.
   -- Надеюсь, она там в безопасности? -- иронически улыбаясь, спросила мисс Кравель.
   -- Я тоже надеюсь, -- отозвался Спорщик.
   -- А вдруг ее снова похитят?
   -- Держу пари, что такого не случится.
   -- И проиграете...
   Казалось, она хотела еще что-то сказать, но сдержалась. А Лонг еще долго после ее ухода взволнованно ходил по кабинету. Он был уверен, что Алиса нисколько не преувеличивала, говоря об опасности, которая грозит мисс Сандерс. Нужно было принять все возможные меры безопасности.
   Еще немного пометавшись по кабинету, Лонг решил действовать и первым делом направился в клинику. Там он еще раз переговорил со старшей сестрой, и она уверила Спорщика, что у них Нора в полнейшей безопасности. Он немного успокоился, но когда ехал домой, предостережение Алисы все не выходило у него из головы.
   На столе в прихожей его ждала записка:
   "Вахмистр Ру просил позвонить ему как можно скорее" .
   Когда Спорщика наконец соединили со Скотланд-Ярдом, он услышал в трубке как всегда спокойный и неторопливый голос Ру:
   -- Это вы, инспектор? А у меня для вас неплохая новость... Я, кажется, нашел то, о чем вы меня спрашивали... Можно, я привезу к вам этого человека?.. Да нет, не его самого, -- рассмеялся Ру, поняв замешательство сыщика, -- а того человека, который его знает...
   Через четверть часа Ру явился на квартиру к Лонгу в сопровождении невысокого бледного человека.
   -- Шеф, расскажите инспектору все, что вы знаете об этом, -- начал Ру, когда все расселись в гостиной. -- Это его среди всяких подонков называют шефом, -- пояснил вахмистр, -- потому что он когда-то работал шеф-поваром в ресторане.
   Сумрачно посмотрев на Лонга и облизав сухие губы, шеф начал монотонным хрипловатым голосом:
   -- Насколько я понял, вас должен заинтересовать некто по кличке "Профессор" .
   -- А кто он такой и чем занимается? -- спросил Спорщик.
   -- Он занимается как раз тем, что знает всех налетчиков в Лондоне и может сделать так, что любой из них послужит ему.
   -- Интересно... А как он выглядит?
   -- Пожилой, но нельзя сказать, что старик. Невысокого роста, голова седая... Где он обитает, я не знаю, но появляется чаще всего в районе Дептфорда. Болтают, что он промышляет скупкой краденого, но я в это не верю. А то, что время от времени он нанимает налетчиков для каких-то темных делишек, знаю точно...
   Больше сам шеф не знал ничего определенного. Когда они с вахмистром ушли, Спорщик погрузился в задумчивость. Практически ничего нового из этого разговора он для себя не извлек. Да он уже и не знал, что он мог извлечь нового для себя из разговоров о Грозной шайке. Да он и не хотел о них ничего больше узнавать. Ему и так было предельно ясно, что чем скорее с шайкой будет покончено, тем спокойнее станет всем.
   Он почувствовал, как бесконечно устал за последние дни. Снимая пиджак, он невольно улыбнулся, вспомнив, как раньше мог не спать хоть четверо суток. Теперь же Спорщик с наслаждением мечтал о возможности спокойно проспать хотя бы эту ночь. Он отправился в ванную комнату иоткрыл воду. Вернувшись в кабинет за комнатными туфлями, он услышал телефонный звонок.
   -- Это вы, Лонг? -- говорил женский голос. Его, судя по всему, старались изменить, но все-таки Спорщику казалось, что говорит Алиса Кравель. -- Нора Сандерс должна немедленно покинуть клинику... Вы слышите меня?
   -- Почему? -- спросил он.
   -- Если через полчаса она будет еще там, то я ни за что не ручаюсь...
   -- Но, -- начал было он и услышал, как на другом конце провода положили трубку.
   Спорщик тотчас же соединился с клиникой, но там было все в порядке. Дежурная сестра успокоила его, сказав, что все полицейские на месте, и Нора Сандерс находится в своей палате под надежной охраной. Агент, которого Лонг попросил позвать к телефону, тоже доложил, что ничего подозрительного не заметил.
   Но все-таки какое-то неясное предчувствие томило Лонга. Он раздумал принимать ванну и оделся. Выйдя на улицу, Лонг понял, что не имеет понятия, что ему делать дальше. Он решил пройтись по Дорсет-сквер и вернуться обратно, но уже через несколько шагов решительно повернулся и направился в сторону Беркли-стрит.
   Дверь отцовского дома ему открыл старый Джон, камердинер сэра Годли.
   -- Отец дома? -- спросил Лонг.
   -- Нет, -- ответил слуга каким-то неуверенным голосом.
   -- Что тут у вас такое?..
   -- Понимаете, сэр, хозяин сказал мне, что идет опустить письмо в почтовый ящик... Но вот уже второй час, как он не возвращался...
   Арнольд быстро прошел в библиотеку. Там горели все лампы -- явный признак того, что старик собирался выйти лишь на минутку. Сэра Годли при всем его богатстве нелегко было заставить потратить лишний шиллинг.
   -- А как он был одет? -- спросил Арнольд у камердинера.
   -- Он надел сюртук, шляпу... взял с собой палку...
   Спорщик заметил, что один из ящиков отцовского письменного стола был выдвинут. Он знал, что сэр Годли хранил в этом ящике пистолет, но сейчас там было пусто.
   -- Джон, скажите мне, -- Лонг пристально посмотрел на камердинера, -- отец постоянно ходит с пистолетом опускать в ящик письма?
   -- Да, сэр, в последнее время постоянно...
   Тогда Арнольд стал внимательно осматривать кабинет отца и через несколько минут нашел то, что искал. В камине лежала целая гора еще не остывшего полностью пепла. Спорщик взял кочергу и поворошил его. Из золы показался угол обгорелого листка... "...гаген. 12 января 1881 года", прочел Лонг, держа клочок бумаги двумя пальцами. На обратной стороне угадывались написанные странным, непохожим на английский почерком слова: "самое меньшее...", "...что ты можешь сделать", " помоги", "...брать", "...кризис".
   Потом он разглядел почти обесцвеченные огнем узоры на бумаге и догадался, что это был клочок старого векселя. Спорщик взглянул на Джона и бросил клочок обратно в камин.
   Выйдя на улицу, он огляделся и направился к ближайшему почтовому ящику. Там он подозвал полицейского, дежурившего на перекрестке, и спросил об отце. Постовой, как оказалось, видел сэра Годли и даже перебросился с ним несколькими словами.
   -- Но он мне показался каким-то странным, ваш батюшка, -- говорил констебль. -- Он будто все время чего-то ждал. А потом по улице проехало такси, в котором сидела пожилая дама в роговых очках... Тогда ваш батюшка кинулся на другую сторону улицы, взял свободное такси и уехал.
   Совершенно сбитый с толку, Арнольд решил отправиться домой и хорошенько выспаться, но потом подумал, что если уж он попал сюда, то неплохо бы самому побывать в клинике и убедиться в безопасности Норы.
   В вестибюле его приветствовал дежурный агент.
   -- Все спокойно, -- отрапортовал он. -- В клинику никто не входил. И вообще, тут проходили только санитары, которые увезли в лечебницу ту истеричку...
   -- Да, помню, -- откликнулся Лонг. -- От мисс Сандерс ничего?
   Тут к ним подошла старшая сестра.
   -- Как вы, однако, недоверчивы, -- с мягким упреком сказала она Лонгу. -- И хочется вам беспокоить девушку, которая наверняка уже спит... Впрочем, если уж вам так не терпится, мы можем только заглянуть в дверь и тотчас уйти.
   Сестра первой заглянула в палату Норы, потом пальцем поманила Спорщика.
   -- Ну, что я вам говорила? -- шепнула она, кивнув на едва освещенную ночником палату.
   Лонг, вытянув шею, вгляделся в полумрак и заметил лежащую на кровати женщину. Она спала... Но Спорщик готов был поклясться, что это не Нора. Во-первых, волосы женщины, они были гораздо темнее.
   Одним громадным прыжком Лонг очутился возле кровати.
   -- Кто вы такая?! -- встряхнул он лежавшую.
   Та уставилась на него круглыми испуганными глазами и ничего не отвечала.
   -- Господин инспектор! Что вы себе позволяете? -- вскричала подбежавшая сестра, но осеклась. -- Господи!.. Это же не мисс Нора!
   -- Я и сам это понимаю, -- угрюмо обернулся к ней Спорщик.
   Лонг нервно расхаживал по вестибюлю и едва слышал то, что говорила, оправдываясь, дежурная сестра,
   -- Я не понимаю, как это произошло... Мы все наблюдали за мисс Сандерс, и все было в порядке. А потом приехал автомобиль с санитарами, чтоб увезти эту истеричку из соседней палаты, которая целый день не давала нам покоя. Там был еще человек, которого я прежде никогда не видела. Он назвался доктором- Под его наблюдением девушку положили на носилки, а потом он попросил меня принести вторую простыню... Я спустилась вниз, но пробыла там не больше двух минут...
   -- Правильно, -- мрачно отозвался Спорщик. -- А мерзавцы в эти минуты оглушили или усыпили мисс Сандерс и вынесли ее из клиники под видом истерички...
   Лонгу ничего не оставалось, как сообщить об этой новости в Скотланд-Ярд. А в три часа ночи ему позвонил Джони, камердинер отца.
   -- Простите, что беспокою вас в такое время, -- встревоженно говорил слуга. -- Но сэр Годли еще не возвращался.
   Лонг повалился в кресло и застонал от бессилия. Он готов был сейчас решиться на что угодно, чтоб спасти или обезопасить дорогих ему людей, но знал, что ничего не сможет предпринять, пока туго натянутая пружина этого, видимо, тщательно спланированного преступления не раскрутится полностью.
   В течение следующего часа ему сообщили, что уехавшая вечером накануне мисс Ревельсток еще не возвращалась домой, и мистер Генри, ее поверенный, тоже исчез бесследно. Спорщик понял, что ждать больше нельзя, и позвонил в Литтл Хиртиз. Ему ответил сам Кравель.
   -- Мистер Лонг?.. Что случилось? -- голос хозяина гостиницы вовсе не был похож на голос человека, разбуженного среди ночи.
   Спорщик не стал ничего ему объяснять, только коротко бросил в трубку:
   -- Я сейчас выезжаю к вам. Ждите... -- Подумал и спросил: --: Ваша сестра дома?
   -- Нет, вчера она осталась в городе... Может быть, вам нужен ее адрес?
   -- Нет, мне ничего не нужно, -- яростно отчеканил Спорщик. -- Через час я буду у вас.
   Занимался серый ненастный день. Накрапывал мелкий дождик. Полицейский автомобиль, нарушая все ограничения скорости, мчался к Брекширу. Слева у дороги мелькнул недостроенный дом, в котором они с вахмистром искали Нору, и Спорщику пришла в голову сумасшедшая мысль, что девушка и сейчас может быть там. Но он только усмехнулся собственному простодушию- Нет, теперь ее спрятали гораздо надежнее...
   Ловко они все придумали. Заставили Монкфорда непонятно каким образом отписать все состояние Норе, а теперь она нужна им как приманка для него. Но что ее ждет дальше?.. Спорщик скрипнул зубами и нажал на педаль газа.
   Слева промелькнул Эхам, автомобиль теперь спускался с крутого холма по дороге к Эскотту. Ру, безучастный ко всему, погруженный в какие-то собственные размышления, покачивался на заднем сиденье. Из сетки дождя на обочине показалась женская фигура, делавшая рукой знак остановиться. Лонг тормознул, но машину протащило еще метров двадцать по мокрой дороге. Лонг узнал в женщине мисс Кравель.
   -- Вот так встреча, -- усмехнулся он.
   -- Как хорошо, что я успела! -- сказала девушка, едва переводя дыхание и не обращая внимания на его колкость.
   -- Куда вы направляетесь?
   -- В Хиртиз, на свидание с вашим братцем...
   -- Ради Бога, не ездите туда! -- Она умоляюще сложила руки. -- Вам нельзя там появляться!
   -- А что же мне делать? -- раздраженно отозвался Лонг.
   -- Сидеть и ждать, пока эта шайка обделает все свои делишки?.. Вы знаете, что Нору похитили из клиники?
   Мисс Кравель молча кивнула.
   -- Нут вот, -- сказал Спорщик и вопросительно взглянул на девушку. -- Значит, мне нужно ехать.
   -- Лонг, -- медленно проговорила Алиса, -- не ухудшайте своего положения... И ее тоже.
   -- Куда они ее увезли?
   -- Не знаю... Я на самом деле не знаю.
   -- Ладно, садитесь. Я подвезу вас.
   -- Но только до Сэннингдейла, в Хиртиз я не поеду. Ру заворочался на заднем сиденье, освобождая место для девушки.
   -- Кстати, мой отец тоже куда-то пропал, -- как бы невзначай сообщил Арнольд, когда она уселась в машину.
   -- Сэр Годли? -- изумилась Алиса, потом поняла, что он имеет в виду. -- Клянусь вам, я ничего об этом не знаю...
   -- Поеду обратно в Лондон. -- Алиса вылезла из машины и стояла рядом, словно о чем-то раздумывая. -- А вам я желаю вернуться живыми из этой поездки... Искренне желаю.
   Она быстро отвернулась и пошла по тротуару. Свернув с дороги в аллею, обсаженную вековыми дубами, Лонг издалека заметил перед входам в отель нервно расхаживающую мужскую фигуру. Это был мистер Кравель собственной персоной, несмотря на ранний час, одетый как на королевский прием.
   -- Вы случайно не встретили по дороге мою сестру? -- спросил он у Лонга, церемонно поздоровавшись.
   -- Нет, -- ответил Спорщик, а Кравель, услыхав это, довольно рассмеялся..
   -- Прекрасно... Она мне звонила минут пять назад и сказала, что вы любезно довезли ее до Сэннингдейла.
   -- В таком случае, -- невозмутимо отозвался Лонг, -- она меня с кем-то спутала...
   -- Ну хорошо, -- сказал, все еще улыбаясь, Кравель. -- Это ваше дело... Однако не хотите ли выпить кофе с дороги?
   В столовой, на большом овальном столе, застеленном белоснежной скатертью, был уже накрыт завтрак на троих.
   -- Я рад, что вы захватили с собой Ру, -- сказал Кравель, разливая в чашки дымящийся ароматный кофе.
   Лонг вопросительно взглянул- на него.
   -- Ну как же, -- продолжил радушный хозяин. -- Когда тебя подозревают во всех преступлениях, совершенных в Англии за последний год, всегда полезно иметь беспристрастного свидетеля... Кстати, я распорядился затопить камин в седьмом номере.
   -- А это имеет какое-нибудь значение? -- спросил Лонг, отхлебывая кофе.
   -- Нет, абсолютно никакого, -- лучезарно улыбнулся Кравель. -- Просто я подумал... Именно в этом номере погиб бедняга Монкфорд. Это не будет вас нервировать?
   -- А вас? -- не менее лучезарно улыбаясь, осведомился Спорщик.
   Лифт в гостинице не работал, поэтому наверх пришлось подниматься пешком. Вахмистру Спорщик приказал остаться в вестибюле, и гостеприимный хозяин сделал вид, что ему абсолютно все равно.
   Войдя в номер, Лонг быстро осмотрелся и без приглашения сел в кресло.
   -- Ну, так о чем вы хотели со мной поговорить, мистер Кравель? -- спросил он с улыбкой, но самым серьезным тоном. -- Только сразу хочу предупредить: чаша почти полна,. и улик против вас слишком много... Где мисс Сандерс?
   -- Вот так вопрос, -- усмехнулся Кравель. -- Я знаю об этом гораздо меньше вас. Я ведь всего-навсего скромный сельский житель...
   -- Хорошо, сельский житель. Могу вам сообщить, что Нору Сандерс вчера вечером обманным путем увезли из клиники... И виновником этого я считаю вашего приятеля "Профессора" .
   -- Профессора?! Какого еще профессора?
   Лонг стиснул кулаки и медленно выдохнул. Кравель отошел к камину, стал спиной к огню и скрестил на груди руки.
   -- Лонг, давайте выясним... По-моему, вы меня с кем-то путаете. То, что случилось с мисс Сандерс, для меня тоже большая неприятность... Больше того, скажу вам откровенно, мы с ней были в приятельских отношениях. И вот в последнее время в своих письмах ко мне...
   Спорщик поднял глаза и наткнулся на взгляд Кравеля, полный презрения и ненависти.
   -- Да, в своих письмах ко мне Нора не раз признавалась, что очень тяготится вашим повышенным вниманием и попытками...
   -- Интересно, -- рассеянно отозвался Спорщик, -- только сейчас я понял, кого вы мне все время напоминаете. Клея Шелтона...
   На миг лицо Кравеля сделалось смертельно бледным, но уже секунду спустя он произнес спокойным голосом:
   -- При чем тут Шелтон? У нас идет разговор о мисс Сандерс... Так вот, она мне писала, что вы ей просто надоели своими...
   -- Где Нора? -- негромко, но очень внятно спросил Лонг.
   Кравель хотел было продолжить в издевательском тоне, но заметил направленный на него револьвер и замолчал.
   -- Ведите! -- скомандовал сыщик. -- И если через две минуты я не увижу девушки...
   -- Ну, хорошо, -- отозвался Кравель с явным сожалением в голосе. -- Только потом не вините меня...
   Лонг поднялся и взвел курок. Кравель, видимо, прекрасно знал, что теперь револьвер может выстрелить от совсем крохотного усилия. Он пожал плечами и направился к двери, которая вела из гостиной в спальню.
   Шторы в спальне были полузадернуты, и света хватало ровно настолько, чтоб различить смутные очертания предметов. Лонг, держа Кравеля на прицеле, сделал несколько шагов от порога и остолбенел. Прямо перед ним, у противоположной стены комнаты, стояла высокая кровать. На ней вытянулось неподвижно тело Норы Сандерс. Лонг успел разглядеть бескровные губы и мертвенно белый лоб девушки, и вдруг все перевернулось у него перед глазами. Кравель метнулся куда-то в сторону, и еще Лонг успел заметить рядом с собой сгорбленную фигуру омерзительного старика с растрепанными седыми волосами...
   Кравель спустился в вестибюль и подошел к сидевшему на диване вахмистру.
   -- Инспектор велел передать вам, что останется здесь завтракать.
   -- Вот как? -- спросил вахмистр, поднимаясь с дивана. -- Хотел бы поговорить с ним.
   -- К сожалению, он занят, -- сказал Кравель и, приобняв вахмистра за плечи, повел его через вестибюль. -- Просматривает бумаги у меня в кабинете.
   -- Ну так я обожду, потому что мне все равно... -- начал Ру, но не договорил.
   Страшной силы удар обрушился на голову вахмистра, и если не полицейская каска и не добротная английская голова Ру, то не быть бы ему в живых. Кравель подхватил оглушенного полицейского и поволок его к автомобилю Лонга. Затолкав вахмистра на заднее сидение, он аккуратно прикрыл его пледом, потом сходил в сарай и вывел оттуда велосипед. Прикрепив велосипед к подножке автомобиля, Кравель уселся за руль и выехал за ворота.
   Через четверть часа он свернул с шоссе и по едва заметному, петлявшему среди разнотравья проселку подъехал к берегу реки. Здесь он вышел из машины, отвязал велосипед, потом снял машину с тормоза и пустил под откос.
   Вернувшись в гостиницу, он опять поднялся в комнату, которая когда-то служила спальней злосчастному Монк-форду. Здесь ничего не изменилось, если не считать того, что тело девушки исчезло с кровати. На полу валялся пистолет Лонга. Кравель поднял его и со странной улыбкой положил в карман. Оглядев еще раз комнату, он запер дверь и спустился вниз.
   На первом этаже он прошел в конец коридора и, поискав в кармане ключ, отпер им хорошо замаскированную дверь. За этой стальной дверью находились комнаты, о которых не знала даже Алиса. В меньшей комнате на черной кожаной кушетке лежала Нора Сандерс. Кравель подошел к ней, взял за руку и попробовал нащупать пульс, потом он склонился совсем низко над лицом Норы и прислушался к ее дыханию. Нора определенно дышала, но так редко и незаметно, что лишь опытный врач мог бы определить, что девушка жива. Кравель удовлетворенно улыбнулся и вышел из комнаты.
   Потом он спустился в подвал. Здесь тоже располагалось множество помещений, не отмеченных ни на одном плане. И в одном из них, в глухом каменном мешке с бетонным полом,
   должен был сейчас лежать наконец-то успокоившийся, до смерти надоевший ему Лонг. Кравель наполовину просунулся в каменную амбразуру и глянул вниз. Он видел в жизни достаточно страшных вещей и приучил себя не пугаться. Но тут его прошиб холодный пот. Не от ужаса представшего перед ним, а именно от отсутствия такового... В каменном колодце никого не было. Не помня себя, Кравель выскочил из подвала и растерянно остановился посреди вестибюля. Он никогда не верил в чудеса, но то, что произошло, было невероятно. Или он просто ничего не понимал, и этот мальчишка попросту обвел его вокруг пальца, но это было еще ужаснее. Кравель выхватил из кармана пистолет и бросился в сад.
   Он самым тщательным образом осмотрел все подходы к дому, но ничего не нашел. Тогда он решил расширить район своих поисков. Весь луг перед парадным подъездом был изрыт канавами: в гостиницу собирались прокладывать электрический кабель. Здесь, на мягкой от недавнего дождя глине, Кравель нашел первый след -- отпечаток большой четырехугольной подошвы и резинового каблука. Но след вел не от дома, а к дому. Кравель пошел в том направлении, откуда мог появиться незваный гость, пробрался сквозь колючую изгородь и выглянул на узенькую улочку, которая вела к ближней деревне. Ярдах в пятидесяти от того места, где выглянул Кравель, стоял большой черный автомобиль, шофер которого сидел на подножке и курил папиросу.
   Увидев приближающегося Кравеля, шофер хотел подняться, но, вглядевшись, невольно махнул рукой и глубоко затянулся своей папиросой.
   -- Думал, мой пассажир идет, -- сказал он. -- Пора бы ему уже появиться...
   -- Боюсь, не пришлось бы вам слишком долго ждать вашего пассажира. Может, поставите свою машину у подъезда?
   -- Приказано ждать здесь, -- отозвался шофер. -- А то придет пассажир, не найдет меня, и плакали мои денежки...
   -- А кто ваш пассажир? -- спросил Кравель и, заметив сумрачный взгляд шофера, пояснил: -- Я хозяин этой гостиницы. Может, это кто-нибудь из моих постояльцев?
   -- Да я сам толком не знаю. Нанял он меня, сказал, что хорошо заплатит, и велел ехать шестицилиндровым фиатом.
   Кравель едва сумел скрыть охватившее его волнение. Ведь на этом самом шестицилиндровом фиате Профессор привез сюда Нору. Значит, опасность подбиралась еще с одной стороны, и хуже всего было то, что Кравель о ней даже не подозревал. Он попрощался с шофером и быстрым шагом направился к гостинице. Когда он проходил по лугу, что-то блеснувшее в траве обратило на себя его внимание. Он нагнулся и поднял кем-то оброненные очки в массивной роговой оправе.
   Вернувшись к себе в кабинет, Кравель тщательно запер дверь и опять спустился в подвал. Теперь он был уверен, что на полу подвала отыщутся какие-нибудь следы. Если кто-то приходил освобождать этого Спорщика, он обязательно должен был оставить следы, Дюйм за дюймом он осмотрел весь пол, но ничего не обнаружил. И только снова поднимаясь к себе, в комнату, он неожиданно наткнулся на то, что так упорно и бесплодно искал. На красном ворсе ковра, устилавшего лестницу, был отчетливо виден след башмака с квадратным носком.
   Кравель кинулся на первый этаж и торопливо отпер потайную дверь. Нора лежала на черной кушетке точно в том же положении, в каком он ее оставил. Лишь на щеках девушки теперь был едва заметный румянец. Кравель отер лоб и с облегчением вздохнул. Только теперь он заметил, что забыл снять дождевик и расхаживал в нем по всему дому. Кравель усмехнулся и недоверчиво покачал головой. Неужели он боялся этого юнца, этого бездарного выскочку, возомнившего себя великим сыщиком?..
   Сбросив дождевик, Кравель сел и положил на стол перед собой револьвер. Лицо его приобрело угрюмое и решительное выражение. Мысли об ужасном и неотвратимом мщении теснились в его голове.
   Вдруг он повернулся всем телом к двери и застыл. Оттуда донесся едва слышный шорох. Кто-то пытался открыть дверь снаружи. Кравель вскочил со стула и, уже не сознавая, что делает, схватил револьвер и два раза выстрелил. Одна пуля, отрекошетив от стальной обивки двери, визгнула у самого его уха. Дым заполнил комнату, в ушах у Кравеля звенело. Этот звон неожиданно успокоил и даже развеселил его. Кравель со смехом бросил револьвер на стол и вышел из комнаты.
   Теперь он снова был самим собой; неустрашимым, дьявольски изобретательным главарем Грозной шайки. Вместо разрозненных, путанных мыслей в голове Кравеля мгновенно составился план действий. Теперь этот безукоризненный во всех отношениях план требовалось только осуществить. И если немного везения и времени...
   Но Кравель не знал, что везение уже изменило ему, да и времени у него совсем не осталось. Выйдя в вестибюль, он услышал отрывистые звуки автомобильного клаксона. К подъезду гостиницы подлетел громадный черный автомобиль, из него выскочило трое полицейских и еще один человек в штатском.
   -- Я инспектор Клайв из Беркширской полиции, -- представился он вышедшему на крыльцо Кравелю.
   -- Чем обязан? --вежливо склонился Кравель и вспомнил, что забыл запереть дверь потайной комнаты.
   -- Мы прибыли, чтоб произвести у вас обыск.
   -- Но... --начал было Кравель и осекся, увидев у себя перед глазами лист бумаги с гербом графства и подписью окружного прокурора.
   -- Ну что ж, --пожал плечами Кравель, принимая как должное это явное недоразумение. --Откуда угодно начать?.. Видимо, с верхнего этажа, но сразу хочу предупредить, что лифт у нас не работает... Ремонт.
   Говоря это, Кравель все время двигался к лестнице, ведущей наверх.
   -- Нет, -- прервал его инспектор. -- Начнем с нижнего этажа.
   И он решительно направился в конец коридора. Кравеля прошиб холодный пот, но он все-таки успел обогнать инспектора и первым оказался перед скрытой шторами дверью.
   -- Отоприте эту дверь, -- инспектор решительно раздвинул шторы, и Кравель ощутил, как земля медленно уходит у него из-под ног.
   -- Но здесь никого нет, -- пробормотал он. -- То есть... я хотел сказать ... что дверь не заперта ...
   Инспектор толкнул дверь и вошел в потайную комнату. Заметив валявшийся на земле револьвер, он с усмешкой посмотрел на Кравеля и спросил:
   -- К этой комнате примыкает еще одна?
   Кравель кивнул.
   -- Отоприте, пожалуйста, дверь. Кравель хотел кивнуть, но вдруг словно опомнился.
   -- Туда нельзя входить, -- поспешно сказал он. -- Там... Там лежит мой ... больной приятель. Он очень болен, его нельзя беспокоить ...
   Вдруг он сгорбился, замолчал и покорно передал инспектору ключ. Первое, что бросилось в глаза Кравелю, когда инспектор открыл дверь, была черная кожаная кушетка.
   Пустая. Кравель даже не пытался скрывать своего недоумения.
   -- Вас Что-то смущает? -- спросил инспектор и принялся осматривать комнату.
   Закончив осмотр, он спросил ошеломленного и сникшего хозяина гостиницы:
   -- А что же ваш приятель? Выздоровел?.. Кравель только пожал плечами.
   -- Кстати, я знаю, что сегодня утром к вам собирался инспектор Лонг из Скотланд-Ярда. Он был здесь?
   -- Да, был, -- поморщив лоб, словно решая очень сложную задачу, ответил Кравель. -- Но он уже уехал...
   В это время в вестибюле послышались быстрые шаги. Кравель обернулся и увидел приветливо улыбающегося Спорщика, который направлялся к ним.
   -- Вы один из самых плохих могильщиков, которых я встречал в своей жизни, --- весело обратился Лонг к окончательно впавшему в прострацию хозяину гостиницы. -- Мало того, что вы не смогли убить меня. Ведь и с вахмистром Ру у вас ничего не получилось. Он выпрыгнул из своей машины , когда вы сворачивали с шоссе на проселок, а вы даже не удосужились убедиться в его присутствии, когда топили ни в чем не повинный автомобиль. Где же ваша сноровка? Мисс Сандерс мы вынесли из комнаты прямо перед вашим носом, а вы даже ничего не заметили...
   -- Да, да... -- откликнулся Кравель. -- Теперь я понимаю. Вы перехитрили меня в моем собственном доме.
   -- Нет, -- откликнулся Спорщик. -- Вы сами себя перехитрили. Вы, как это в конце концов и происходит с людьми вашего сорта, слишком уверовали в свою безнаказанность... А это всегда слишком дорого обходится.
   -- Где моя сестра? -- спросил Кравель.
   -- Она сама сдалась полиции и, насколько я знаю, сейчас уже находится в пути в Скотланд-Ярд... Кстати, вы тоже можете последовать ее примеру, это несколько облегчит вашу участь.
   -- Да, да, -- рассеянно откликнулся Кравель. Он, казалось, сосредоточившись на какой-то своей мысли, не слышал слов Лонга. -- Да, теперь я все понимаю. Позвольте мне позвонить?.. Мне очень нужно позвонить.
   -- Ради Бога, -- пожал плечами Спорщик.
   Когда Кравель в сопровождении полицейского удалился в вестибюль, Спорщик обратился к инспектору Клайву:
   -- Что-то у вас все слишком гладко получается, вы не находите?
   -- Зачем вы разрешили ему звонить? -- отозвался тот.
   -- Пусть звонит, -- беззаботно сказал Лонг. - Теперь ему все равно уже никто не поможет...
   В этот самый момент в вестибюле грохнул выстрел.
   -- Черт возьми! -- вскричал Спорщик и бросился туда. Рядом с тумбочкой, на которой помещался телефонный аппарат, склонился полицейский. Было похоже, что он сам еще толком не осознал , что здесь произошло. На ворсистом ковре было распростерто тело Кравеля, а из телефонной трубки, болтавшейся рядом с его головой, курился синеваттый дымок. Все лицо хозяина гостиницы было залито кровью.
   -- Я... Я стоял рядом, -- начал говорить полицейский. -- А он... он взял телефонную трубку, и она вдруг взорвалась... Я не виноват.
   -- Никто вас не винит, -- отмахнулся Спорщик и, склонившись над телом Кравеля, приподнял ему веки. -- Мертв... И виноват в этом я. Действительно, нужно быть идиотом, чтоб не догадаться...Монкфорда убили именно таким способом. Тоже выстрелила телефонная трубка... Ну ладно, будем надеяться, что она выстрелила в последний раз.
   Мисс Ревельсток с самого утра была в отвратительном настроении. Она сама не любила себя в такие моменты и старалась чем-нибудь отвлечься от мрачных мыслей. Но се-годня ничего не помогало. Даже ее любимое шитье не принесло сегодня желанного отвлечения , и просидев минут двадцать с пяльцами в руке, мисс Ревельсток вдруг отшвырнула их и принялась расхаживать по комнате. Она не могла понять причин своего плохого настроения, таковых просто не было... Но плохое настроение было, и это выводило старую леди из себя.
   Услышав, что к дому подъехала машина, мисс Ревельсток подошла к окну и, осторожно отогнув угол занавески, посмотрела на улицу. У подъезда стоял черный полицейский автомобиль, и из него как раз вылезал инспектор Лонг. Мисс Ревельсток несколько секунд смотрела на молодого человека, словно стараясь запомнить его, потом опустила занавеску.
   Горничная, которая вышла навстречу Спорщику, выслушала его и сказала, что сию же минуту позовет хозяйку. Но минута растянулась на добрых пятнадцать, после этого вновь появилась обескураженная девушка и сказала, что
   хозяйки нигде нет. Лонг чертыхнулся и дал команду сопровождавшим его констеблям. В течение получаса те перерыли весь дом, но их поиски не дали никакого результата.
   А мисс Ревельсток тем временем уже сидела в купе готового к отправлению ливерпульского экспресса. Примерно месяц спустя на тихой улочке одного из швейцарских городков можно было видеть такую сценку: из дверей небольшого пансионата вышла пожилая дама и направилась вниз по улице. Она, конечно, не заметила, как из подъезда соседнего дома выскользну/1 молодой человек в сером пальто и мягкой шляпе и, держась шагах в тридцати за спиной старушки, тоже направился по улице. Он догнал старую даму у газетного киоска, где она остановилась и одну за другой просматривала английские газеты.
   -- Мисс Ревельсток, если не ошибаюсь? -- молодой человек вежливо приподнял шляпу.
   Старая леди не вздрогнула, даже выражение лица ее ничуть не изменилось. Она спокойно положила газету на прилавок и взглядом спросила Лонга, в какую сторону идти.
   Лишь когда они сели в полицейский автомобиль, поджидавший за углом, мисс Ревельсток спросила:
   -- Что с Генри?
   -- Ваш сын жив, но, боюсь, он никогда уже не в состоянии будет узнать, что вы его мать, -- отозвался Спорщик и приказал шоферу трогать.
   Еще через две недели в лондонском уголовном суде слушались два дела. По одному из них мисс Ревельсток, обвинявшаяся в многочисленных преступлениях против личности, была осуждена на пожизненную каторгу, а по другому ее сын, бывший адвокат Фредерик Генри, был признан полностью невменяемым, и уголовное преследование его было прекращено.
   В тот же день Спорщик-Лонг пришел в кабинет своего начальника и подал рапорт об отставке.
   -- Но объясните наконец, кто такая эта мисс Ревельсток? -- спросила Нора, когда после ужина она, сэр Годли и Арнольд расположились в уютной гостиной дома на Беркли-стрит. -- Мне кажется, что я имею право знать. Ведь из-за нее я чуть было дважды не погибла.
   Старый лорд вздохнул, взял из коробки сигару и не спеша закурил.
   -- Все дело в том, -- сказал он наконец, выпустив густой клуб дыма, -- что она когда-то была моей женой... Да, не удивляйтесь. Не все в жизни так просто, как нам порой кажется в молодости... И настоящая история Грозной шайки так и не была рассказана на суде, потому что началась она гораздо раньше, чем указано в документах следствия... Клей Шелтон - мой сводный брат. Когда он обманным путем взял в банке крупную сумму из отцовских денег, дед Арнольда выгнал его из дому... -- Сэр Годли опять глубоко затянулся сигарой и не спеша выпустил дым. -- А я примерно в это же время имел глупость жениться на гувернантке наших соседей, некой мисс Острандер. Она была датчанка. И вот через несколько недель после свадьбы моя молодая жена заявила мне, что любит и всегда любила только моего непутевого братца, беременна от него, а за меня вышла только ради того, чтоб у ее будущего ребенка был отец. Между нами произошла крупная ссора, и через три дня моя жена исчезла, оставив мне записку, в которой говорилось, что она отправляется вслед за Шелтоном, то есть за моим сводным братом... Потом я слышал, что они поженились.
   -- Да, 6 февраля 1886 года, -- вмешался Спорщик. -- Если помнишь, Нора, эта дата была вырезана третьей на борту лодки Шелтона. А следующая дата - день рождения Джексона Крайлея-Лонга.
   -- Долгое время я ничего не слыхал о них, -- продолжил сэр Годли. -- Но вот однажды мне был передан фальшивый вексель на сумму в шестьдесят тысяч фунтов. На обратной его стороне стояли две крохотные буквы -- 1.Х. Я понял, что это проделка дорогого братца, и не стал давать делу ход, однако поместил в газетах объявление:" 1.Х. Это был первый и последний раз". После этого он близко не подходил к конторам нашего банка, но в других банках обделывал свои делишки с впечатляющей виртуозностью. Насколько я знаю, дети его воспитывались в Дании и встречались с отцом не чаще раза в год. Потом они все под разными именами перебрались в Англию и стали теми, кем вы их знали. И надо сказать, все дети, за исключением Джексона, унаследовали склонности отца. Они прямо-таки с увлечением занялись преступным промыслом. Для них не было ничего святого и недозволенного. --Сэр Годли со вздохом посмотрел на Нору. --После смерти Шелтона всем руководил его старший сын. Они вместе с сестрой Алисой сделались владельцами шикарного отеля в Литтл Хиртиз. А Фредерик Генри, буду- чи на самом деле неплохим адвокатом, с успехом покрывал некоторые их темные делишки... Но больше всех в этом семействе поражает мать своих достойных детей. Просто мороз продирает по коже, когда я представляю, что эта женщина, хоть и не долго, но была моей женой. Ведь это она сама, переодетая профессором, общалась с последними отбросами лондонского преступного мира. Больше того, она собственноручно убивала стрелков-неудачников, нанятых для охоты на Арнольда...
   Нора обернулась к жениху и посмотрела на него полным обожания взглядом. Лонг чуть смущенно улыбнулся и опустил глаза.
   -- А была ли у них какая-нибудь задняя мысль, когда мисс Ревельсток наняла именно меня своей секретаршей?
   -- Нет, не думаю... Но после того, как несчастный Монк-форд не на шутку увлекся вами, и его и ваша участи были решены... Я сам начал догадываться обо всем не очень давно. Раньше я даже представить себе не мог, что мисс Ревель-сток и Алиса Острандер - одно и то же лицо.
   -- Но как же все это происходило в гостинице?
   -- Тут всему помог случай. Выйдя вечером на улицу бросить в почтовый ящик несколько присем, я обратил внимание на шикарный автомобиль, несшийся по Беркли-стрит. К своему изумлению, я увидел в нем свою бывшую жену, изрядно постаревшую, но еще вполне узнаваемую. Наняв за какую-то несусветную сумму первое попавшееся такси, я помчался следом за автомобилем и к еще большему своему удивлению увидел, как он остановился у подъезда отеля Литтл Хиртиз и из него вместо моей жены вышел седовласый джентельмен. Так я впервые увидел "профессора" .
   Сэр Годли добродушно усмехнулся, глядя в расширенные от любопытства глаза Норы. Арнольд стоял поодаль и с невозмутимым видом рассматривал вазочку на каминной полке.
   -- Что скрывать, я был ужасно заинтригован и решил понаблюдать, -- продолжил сэр Годли. -- Не прошло и получаса, как к дому подъехала машина "скорой помощи" . Санитары быстро внесли в дом кого-то на носилках... Да, милая Нора, это были вы... Как я пробрался в дом, лучше не вспоминать: это было настолько же смешно, насколько печально. Я уже немного староват лазить по карнизам с балкона на балкон, но ничего, на этот раз, кажется, обошлось. Потом я, опять же случайно, наткнулся на гостиную, где происходил "военный совет" матери и ее достойного сына... Потом я спас собственного сына, ну и остальное мы уже проделали вместе с Арнольдом. Он вам наверняка рассказывал об этом.
   -- Да, -- сказала девушка и опять полными счастья глазами посмотрела на своего жениха. Сэр Годли хоть и не считал себя сентиментальным, но все же, пользуясь моментом, поднес к глазам платок.
   Через несколько дней Нора Сандерс отказалась от завещания, оставленного ей мистером Монкфордом. Но она отнюдь не стала невестой, лишенной приданого. За несколько дней до свадьбы сэр Годли перевел на имя невестки такую сумму, что даже Арнольд изумился. А удивить его с некоторых пор было не так-то просто.

----------------------------------------------------------------------

   Текст издания: Рига: Литература, 1930.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru