Василевский Леон
Крестьяне Царства Польского в борьбе с клерикальной реакцией

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Крестьяне Царства Польскаго въ борьбѣ съ клерикальной реакціей.

I.

   Это было восемнадцать лѣтъ тому назадъ. Осенью 1894 года во время общепольской національной выставки во Львовъ съѣхалось нѣсколько тысячъ польскихъ крестьянъ со всей Галиціи -- на "вѣче", сорганизованное руководителями тогда еще молодого "народническаго" движенія. Первый дѣйствительно общекрестьянскій съѣздъ, такъ какъ въ немъ приняли участіе всѣ живые и отзывчивые элементы польскаго крестьянства, начиная съ радикальныхъ и кончая консервативными, вызвалъ чрезвычайно сильное впечатлѣніе. Это была, дѣйствительно, внушительная манифестація крестьянства, какъ самостоятельнаго фактора общественной жизни, стремящагося занять подобающее ему мѣсто. Львовское "вѣче" показало, что среди галиційскихъ крестьянъ уже не мало элементовъ, вполнѣ эмансипировавшихся отъ опеки "старшей братіи" и совершенно сознательно добивающихся вліянія въ политической жизни страны, экономическій строй которой далъ такой громадный перевѣсъ крестьянскимъ массамъ надъ остальнымъ населеніемъ.
   Такъ какъ объ организаціи львовскаго "вѣча" было заранѣе извѣстно во всей Польшѣ, то на съѣздъ прибыло не мало лицъ и изъ Царства Польскаго. Между ними былъ и М. Малиновскій, въ то время редакторъ выходившаго въ Варшавѣ крестьянскаго журнала "Zorza" (Заря), теперь же одинъ изъ главныхъ руководителей проклинаемаго съ амвоновъ всего Царства Польскаго "заранярскаго" движенія. Я помню, съ какимъ жаднымъ любопытствомъ разспрашивалъ онъ отдѣльныхъ крестьянъ изъ разныхъ уголковъ Галиціи о томъ, что они дѣлаютъ для экономической и политической организаціи массъ, съ какими препятствіями имъ приходится бороться, на что они надѣются и т. д. Я видѣлъ, съ какимъ вниманіемъ онъ вслушивался въ рѣчи и доклады крестьянъ на самомъ съѣздѣ, съ какимъ восторгомъ дѣлился онъ своими впечатлѣніями съ окружающими, съ пріѣзжими изъ Царства Польскаго. И вмѣстѣ съ тѣмъ я не могъ не замѣтить, что по мѣрѣ развитія работъ съѣзда лицо Малиновскаго становится все печальнѣе и печальнѣе.
   Я подошелъ къ нему и сталъ высказывать свое мнѣніе объ отдѣльныхъ, особенно яркихъ и привлекательныхъ эпизодахъ "вѣча", объ общемъ симпатичномъ тонѣ, господствующемъ на съѣздѣ, о его выдающихся участникахъ и т. д. Въ отвѣтъ на это Малиновскій тяжело вздохнулъ и сказалъ съ горькой улыбкой:
   -- Когда-то у насъ будетъ что-нибудь подобное! Вѣдь если въ этой захудалой, прибитой, голодной, темной Галиціи возможны такія явленія, какъ Бойко {Яковъ Бойко -- выдающійся крестьянинъ-публицистъ и ораторъ, въ настоящее время депутатъ галиційскаго сейма и парламента.}, какъ "Другъ народа" {Органъ крестьянскаго движенія, заполняемый главнымъ образомъ произведеніями самихъ крестьянъ.}, какъ все это движеніе, то чѣмъ же мы, въ Царствѣ Польскомъ могли бы похвалиться, если бы у насъ были другія политическія условія?.. И когда-то мы дождемся такого крестьянскаго движенія!..
   Дѣйствительно, условія, въ которыхъ приходилось работать піонерамъ крестьянскаго движенія въ Царствѣ Польскомъ -- Прушинскому, Грайнерту, Малиновскому, Бжезинскому -- не могли быть и сравниваемы съ галиційскими. Всѣ тѣ преслѣдованія, которыя сыпались въ Галиціи на крестьянъ, выступившихъ на борьбу съ магнатской гегемоніей, всѣ злоключенія Стояловскихъ, Выслоуховыхъ и Станинскихъ, та безпощадная травля, какую вело духовенство, проклиная съ амвоновъ "народниковъ" и ихъ изданія -- Все это было ничто въ сравненіи съ режимомъ, господствовавшимъ въ Царствѣ Польскомъ послѣ 1863 г.
   Однимъ изъ основныхъ принциповъ, которымъ руководилась правительственная политика въ Царствѣ Польскомъ, было положеніе, что для полнаго искорененія всякой "крамолы" въ Польшѣ слѣдуетъ опереться на крестьянъ и противопоставить ихъ олицетворяющимъ крамолу "панамъ и ксендзамъ" и вообще интеллигенціи. Этой политики держались варшавскіе генералъ-губернаторы вплоть до кн. Имеретинскаго, который трезво взглянулъ на "крамольность" имущихъ классовъ и высказалъ серьезное сомнѣніе относительно лональности крестьянъ, основанной на такомъ непрочномъ чувствѣ, какъ "благодарность".
   До Имеретинскаго вѣра въ благодарность польскаго крестьянства за аграрную реформу 1864 г. была въ административныхъ кругахъ настолько сильна, что ее ничто не могло поколебать. Надѣясь все на ту же "благодарность", администрація увеличивала подати, свела на нѣтъ тминное самоуправленіе, обрусила тминные суды и школы, превратила "крестьянскихъ коммиссаровъ" въ маленькихъ самодержцевъ и радовалась, что въ польской деревнѣ "все благополучно". А такъ какъ единственнымъ врагомъ этого "благополучія" могла бы быть "крамольная интеллигенція, то слѣдовало принять мѣры для полнаго уничтоженія возможности вліянія интеллигенціи на народъ.
   Вслѣдствіе этого всякая культурная работа польской интеллигенціи среди крестьянскихъ массъ встрѣчалась съ непреодолимыми препятствіями. Ни о какихъ организаціяхъ экономическаго или просвѣтительнаго характера, въ которыхъ бы крестьяне сталкивались непосредственно съ представителями интеллигенціи, не могло быть и рѣчи. И культурное воздѣйствіе демократической интеллигенціи на крестьянъ могло проявляться только литературы. Конечно, цензура чрезвычайно зорко слѣдила за тѣмъ, чтобы въ изданіе, предназначенное для крестьянъ, не проникали "зловредные" національные или соціальные взгляды, могущіе ослабить вышеозначенную "благодарность". Цѣлыя категоріи самыхъ животрепещущихъ вопросовъ подверглись полному запрету. Нельзя было ничего писать объ исторіи Польши, о жизни поляковъ внѣ Царства Польскаго, о гминяомъ самоуправленіи, о разнообразныхъ неурядицахъ сельской жизни, обусловленныхъ общими условіями ненормальной жизни края. Брошюры, хотя бы по естествовѣдѣнію, предназначенныя для массоваго распространенія среди крестьянъ, подвергались такимъ цензурнымъ придиркамъ, которыя были неизвѣстны изданіямъ для интеллигенціи. Иначе относилась цензура къ брошюрѣ, печатаемой въ 1.000 экз., иначе къ выходящей въ 10.000 экз.
   И все-таки, не смотря на всѣ эти препятствія, польской демократической интеллигенціи удалось наладить просвѣтительную работу среди крестьянъ. Возникаетъ издаваемая К. Прушинскимъ "Праздничная Газета" (Gazeta Swiateczna), появляются "самоучители" того же Прушинскаго (псевд. Промыкъ), по которымъ польское крестьянство обучается чтенію и письму, въ то время, какъ ничтожное количество школъ преслѣдуетъ исключительно цѣли обрусенія. Основанная еще въ 1866 г. "Заря" переходитъ въ 1886 г. въ руки М. Малиновскаго, который превращаетъ ее въ источникъ полезныхъ свѣдѣній по сельскому хозяйству, естествознанію и т. д. Въ "Зарѣ" сотрудничаетъ М. Бжезинскій, лучшій польскій популяризаторъ, который обогащаетъ литературу, предназначенную для крестьянъ, цѣлымъ рядомъ образцовыхъ книжекъ по естествознанію, исторіи культуры и т. д. Популярная литература для крестьянъ быстро растетъ благодаря усиліемъ цѣлаго ряда лицъ, сплотившихся въ спеціальный, конечно, нелегальный, кружокъ.
   Вторая половина 80-хъ и начало 90-хъ годовъ ознаменовались энергичной просвѣтительной работой среди крестьянства. Просвѣтительная дѣятельность становится какъ бы обязанностью передовыхъ элементовъ общества. Возникаетъ опредѣленное народническое направленіе въ публицистикѣ, выдвигающее крестьянство и совокупность его интересовъ на первый планъ польской національной жизни. Еженедѣльный "Голосъ" (Glos) провозглашаетъ лозунгъ "подчиненія интересамъ крестьянства" всѣхъ остальныхъ интересовъ націи. Появляются т. п. "освятовцы" (просвѣтители), спеціально задающіеся цѣлью распространять среди крестьянства предназначенныя для него изданія. Они сплачиваются въ организацію (конечно, тайную) и покрываютъ ею весь край. Молодежь съ энтузіазмомъ вступаетъ въ ряды "освятовцевъ". Во всѣхъ русскихъ университетахъ, гдѣ только пребывала польская молодежь, возникали "кружки народнаго просвѣщенія", члены которыхъ занимались классификаціей и оцѣнкой народныхъ изданій, изыскивали средства на покупку послѣднихъ и, разъѣзжаясь по домамъ на каникулы, основывали по деревнямъ тайныя библіотеки, составленныя изъ вполнѣ легальныхъ изданій.
   Это движеніе въ началѣ 90-хъ гг. приняло настолько широкіе размѣры, что оно перестало быть тайнымъ для администраціи. Административныя власти стали зорко слѣдить за "освятовцами", среди нихъ производились обыски и аресты, а, такъ какъ жертвой жандармскихъ набѣговъ становились обыкновенно легальныя популярныя изданія, то цензурный надзоръ надъ послѣдними принялъ чудовищные размѣры. Цензура не пропускала невиннѣйшихъ брошюръ по естествознанію за ихъ "свободомысліе". Въ "Зарѣ" и "Праздничной Газетѣ" вычеркивались самыя лаконическія замѣтки о Мицкевичѣ. У крестьянъ отбирали "Огнемъ и мечемъ" Сенкевича. Появленіе студента въ деревнѣ, особенно, если этотъ студентъ раздавалъ брошюрки "О Колумбѣ" или "О томъ, какъ люди стали книжки печатать", вызывало настоящій переполохъ среди представителей сельскихъ властей.
   Просвѣтительное движеніе среди польскихъ крестьянъ въ концѣ 80-хъ и въ началѣ 90-хъ годовъ лишено было всякаго политическаго характера. "Освятовцы" были чистыми культурниками и никакой политической цѣлью не задавались. Распространеніе грамотности и элементарныхъ научныхъ свѣдѣній въ прогрессивно-демократическомъ духѣ -- вотъ въ чемъ состояла ихъ программа. И эту программу имъ приходилось осуществлять по большей части нелегально въ то самое время, когда за галиційскимъ рубежомъ пышно разцвѣтало массовое, чисто-политическое крестьянское движеніе, опирающееся на конституціонныя свободы, полное вѣры въ недалекую побѣду. Дѣйствительно, было отъ чего впасть въ тоску культурнымъ дѣятелямъ вродѣ Малиновскаго, когда они видѣли успѣхи галиційскаго крестьянскаго движенія и сопоставляли его съ тѣмъ, что имъ самимъ приходится дѣлать у себя, въ Царствѣ Польскомъ...
   

II.

   Прошло съ тѣхъ поръ восемнадцать лѣтъ. Крестьянское движеніе въ Галиціи стало однимъ изъ вліятельнѣйшихъ факторовъ мѣстной жизни. Оно посылаетъ въ галиційскій сеймъ и въ австрійскій парламентъ десятки своихъ представителей. Въ вѣнскомъ "Колѣ" "людовцы" (народники) являются самой вліятельной фракціей, а одинъ изъ ихъ представителей занимаетъ постъ австрійскаго министра. Добившись побѣды и вытѣснивъ съ насиженныхъ мѣстъ помѣщичій элементъ, галиційская крестьянская партія сильно поправѣла, вошла въ компромиссъ съ прежними своими злѣйшими врагами -- консерваторами и раздѣлила съ ними политическое преобладаніе въ краѣ. Вслѣдствіе этого отъ старой крестьянской партіи откололось ея радикальное крыло и въ настоящее время рядомъ съ "партіей" дѣйствуетъ т. н. "Фронда", не желающая примириться съ оппортюпистической тактикой руководителей "партіи" и сплачивающая самые демократическіе и крайніе эле менты польскаго крестьянства. Въ условіяхъ конституціонной жизни быстро шло развитіе крестьянской партіи и все болѣе обнаруживался внутренній антагонизмъ различныхъ слоевъ крестьянскаго общества. Ростъ вліянія крестьянства тотчасъ же находилъ свое выраженіе въ измѣненіи политическихъ условій жизни страны и въ результатѣ Галиція, благодаря развитію въ ней крестьянскаго движенія, далеко ушла впередъ по сравненію съ тѣмъ, что она представляла восемнадцать лѣтъ тому назадъ.
   Между тѣмъ въ Царствѣ Польскомъ судьба крестьянства сложилась совершенно иначе, и то, что здѣсь можно назвать крестьянскимъ движеніемъ, очень мало похоже на то, что подъ этимъ названіемъ выступаетъ въ Галиціи.
   Дѣятельность чистыхъ "освятовцевъ" съ половины девятидесятыхъ годовъ мало-по-малу видоизмѣняется подъ вліяніемъ двухъ новыхъ факторовъ. Часть "освятовцевъ" примыкаетъ къ П. П. С. (польской соціалистической партіи) и сосредоточивается на дѣятельности въ городахъ -- среди фабричныхъ и ремесленныхъ рабочихъ. Другая мало-по-малу сближается съ націоналъ-демократами (Н. Д.) и входитъ въ составъ этой партіи, основанной народниками, издававшими "Голосъ". Когда послѣдній былъ закрытъ администраціей и его руководители эмигрировали въ Галицію, возникаетъ новое теченіе, по существу своему чисто-національное (а затѣмъ и націоналистическое), но стремящееся опереться именно на крестьянство. Это-то теченіе и создаетъ новую, чисто-политическую литературу для крестьянства Царства Польскаго. Свободная отъ цензурнаго гнета, эта литература ставитъ ребромъ всѣ животрепещущіе вопросы крестьянской жизни, освѣщая ихъ съ радикально-антиправительственной точки зрѣнія. Русификація, фактическое упраздненіе тминнаго самоуправленія, дѣятельность уѣздныхъ начальниковъ, крестьянскихъ коммиссаровъ и сельской полиціи, податная система, практика крестьянскаго банка и т. д., и т. д.-- все это разсматривалось въ брошюрахъ націоналъ-демократіи и въ ихъ органѣ, спеціально предназначенномъ для крестьянъ,-- "Polak". Послѣдній кромѣ того посвящалъ много мѣста исторіи Польши, особенно тѣмъ ея эпизодамъ, которые дѣйствовали возбуждающимъ образомъ на воображеніе крестьянства. Эпизоды возстаній, портреты героевъ борьбы за національную независимость, всякія сцены агитаціоннаго характера -- все это печаталось въ "Полякѣ" въ перемежку съ корреспонденціями о глетѣ, преслѣдованіяхъ и т. п. "Polak" редактировался очень живо и умѣло, съ полнымъ знакомствомъ съ психологіей польскаго крестьянина. И впродолженіи весьма недолгаго времени онъ пріобрѣлъ огромную популярность въ Царствѣ Польскомъ.
   Н.-д. воспользовались для распространенія "Поляка" тѣмъ аппаратомъ, который былъ созданъ "освятовцами". И скоро оказалось, что "Полякъ" и другіе политическія изданія Н.-Д. едва-ли не легче распространять, чѣмъ брошюрки по космографіи или "про крота, ежа и летучую мышь". Крестьяне, повидимому, совершенно забыли обязательную для нихъ "благодарность" и жадно, набрасывались на неизвѣстную имъ до сихъ поръ политическую литературу. Тугъ слѣдуетъ замѣтить, что "Polak" и другія крестьянскія изданія Н.-Д., очень радикальныя въ политич сскомъ и національномъ отношеніяхъ, въ соціальномъ были болѣе, нежели умѣренны. О "подчиненіи интересамъ крестьянства интересовъ другихъ классовъ націй" тутъ уже не было рѣчи. За то на первый планъ выдвигалось "національное единство", "національная солидарность", "общенаціональный интересъ" и т. д. Понятно, что такой характеръ "Polaka" и другихъ изданій Н.-Д. не отпугивалъ отъ нихъ ни помѣщика-патріота, ни націоналистически-настроеинаго ксендза, и вслѣдствіе этого распространеніемъ этихъ изданій охотно занимались весьма умѣренные элементы.
   "Polak" распространялся, дѣйствительно, въ громадномъ количествѣ экземпляровъ, проникая въ самыя отдаленныя захолустья. Онъ пріобрѣлъ громадную популярность среди крестьянъ и жителей мелкихъ городковъ и мѣстечекъ, пробуждая интересъ къ политическимъ вопросамъ и пріобрѣтая массу сторонниковъ для Н.-Д., какъ для партіи борьбы съ политическимъ гнетомъ. Кое-кого изъ болѣе вдумчивыхъ и пытливыхъ крестьянъ "Polak" не удовлетворялъ и они искали болѣе радикальной и въ соціальномъ отношеніи публицистической пищи. Это заставило и П. П. С. приняться за изданіе "Крестьянской Газеты" (Gazeta Ludowa), которая получила большое распространеніе, особенно съ 1904 г., кое-гдѣ даже серьезно конкурируя съ "Полякомъ".
   Такимъ образомъ крестьянство Царства Польскаго наканунѣ историческихъ событій 1905 г. оказалось подъ двоякимъ вліяніемъ. Съ одной стороны, легальныя періодическія изданія -- "Праздничная Газета" и "Заря", по прежнему еле дышавшія въ тискахъ цензуры, по прежнему безцвѣтныя и лишенныя всякой политической физіономіи, распространяли общеполезныя свѣдѣнія и практическіе совѣты. Съ другой -- нелегальная печать націоналъ-демократическаго и соціалистическаго направленія вела политическую агитацію революціоннаго характера.
   Бурныя событія 1905 г. выдвинули на сцену и польскія крестьянскія массы, причемъ крестьянское движеніе приняло двоякій характеръ. Націоналъ-демократы, пользуясь политическимъ кризисомъ, захватившимъ съ 1904 г. всю государственную жизнь Россіи, приступили къ такъ называемой "борьбѣ за право" въ сельскихъ гминахъ Царства Польскаго. По иниціативѣ Н.-Д. крестьяне стали домогаться, чтобы фактически упраздненное тминное самоуправленіе было возстановлено въ темъ видѣ, въ какомъ оно было создано Милютинымъ и Черкасскимъ въ 1864 г., и чтобы польскій языкъ въ тминныхъ школахъ, судахъ и дѣлопроизводствѣ сталъ господствующимъ. Это движеніе очень быстро охватило большую часть гминъ Царства Польскаго и фактически режимъ, господствовавшій въ гминахъ до 1905 г., былъ упраздненъ, такъ сказать, захватнымъ порядкомъ -- конечно, ненадолго.
   Рядомъ съ этимъ движеніемъ шло другое, вызванное П. П. С. и имѣвшее преимущественно экономическій характеръ. Я говорю здѣсь о грандіозной забастовкѣ сельско-хозяйственныхъ рабочихъ и крестьянъ, работающихъ у помѣщиковъ, которая была организована II. П. С. въ 1905 г. и которая привела къ весьма значительному улучшенію условій труда въ польской деревнѣ. Это движеніе было какъ бы продолженіемъ и дополненіемъ городскихъ забастовокъ, вылившихся изъ фабричныхъ центровъ и хлынувшихъ въ деревню. Стройная, планомѣрная организація этихъ забастовокъ, руководимыхъ агитаторами, обладавшими большимъ навыкомъ въ этомъ направленіи благодаря долголѣтнему опыту на почвѣ фабричныхъ отношеній, вызвала рядъ серьезныхъ уступокъ со стороны помѣщиковъ и укрѣпила вліяніе П. П. С. на сельскій пролетаріатъ и полупролетаріатъ.
   Такимъ образомъ, въ 1905 г. въ польской деревнѣ выступили двѣ силы. Съ одной стороны, пролетаріатъ и полупролетаріатъ, стремящійся къ улучшенію условій наемнаго труда, съ другой -- болѣе зажиточное крестьянство, являющееся хозяиномъ гминъ и пытающееся превратить тминное самоуправленіе изъ орудія бюрократическаго засилья въ организацію, соотвѣтствующую совокупности экономическихъ и національныхъ интересовъ этой категоріи крестьянъ. Между двумя этими элементами нерѣдко обнаруживался антагонизмъ. Болѣе зажиточное крестьянство подчасъ враждебно относилось къ экономическимъ требованіямъ бастовавшихъ односельчанъ и поддерживало помѣщиковъ. Послѣдніе нерѣдко пользовались помощью зажиточныхъ крестьянъ при подавленіи сельско-хозяйственныхъ забастовокъ. Бывали случаи, когда крестьяне, принадлежащіе къ Н.-Д., избивали забастовщиковъ и агитаторовъ, организовавшихъ забастовки. Между прочимъ, позднѣйшій думскій депутатъ отъ Люблинской губерніи, Наконечный, "представлявшій" во всѣхъ трехъ Думахъ польское крестьянство, прославился организаціей спеціальныхъ дружинъ, устраивавшихъ настоящіе погромы забастовщиковъ (извѣстное Чемерницкое дѣло).
   Вообще Н.-Д., благодаря своей долголѣтней агитаціонной работѣ, благодаря вліянію "Поляка" и подобныхъ изданій, довольно прочно укрѣпилась въ средѣ зажиточнаго крестьянства, которое смотрѣло на эту партію, какъ на выразительницу своихъ интересовъ и привыкло безпрекословно идти за ея указаніями. Это обстоятельство не мало содѣйствовало усиленію вліянія Н.-Д. на всю польскую жизнь, когда послѣ 17-го октября 1905 г. открылась возможность явно организовать общественныя силы.
   Все польское общество раскололось тогда на два враждебныхъ другъ другу лагеря. Съ одной стороны, соціалисты, стоявшіе на революціонной почвѣ, не считали освободительнаго движенія законченнымъ и стремились придать ему болѣе радикальныя формы, тѣмъ самымъ лишая себя возможности принять участіе въ немедленномъ созиданіи новыхъ "конституціонныхъ" устоевъ польской общественной жизни. Съ другой стороны -- всѣ антиреволюціонные элементы, признавшіе актъ.17-го октября тѣмъ максимумомъ, который долженъ удовлетворить всѣхъ противниковъ до-октябрьскаго режима и дать имъ возможность приступить къ широкой легальной общественной дѣятельности на новыхъ основаніяхъ, примкнули къ Н.-Д., какъ бы вручая ей общественную диктатуру.
   И этой диктатурой Н.-Д. воспользовалась въ самыхъ широкихъ размѣрахъ. Считая первой своей задачей "умиротвореніе" края, Н.-Д. выдвинула на первый планъ борьбу со всѣми революціонными элементами. Вмѣстѣ съ тѣмъ она поспѣшила прекратить ту "борьбу за право", которая ею же была организована. Одинъ изъ виднѣйшихъ руководителей Н.-Д., Хелховскій, съ вѣдома администраціи объѣзжалъ тюрьмы, въ которыхъ сидѣли войты гминъ, особенно энергично отстаивавшихъ требованія Н.-Д. въ области гминнаго самоуправленія, и уговаривалъ этихъ войтовъ взять обратно вышеупомянутыя требованія. Послѣ этого объѣзда войты были выпущены, а выражавшимъ понятное недоумѣніе крестьянамъ Н.-Д. говорила, что теперь не время нелегальной дѣятельности, что теперь наступила эра вполнѣ явной политической работы, что вскорѣ будетъ получена автономія Царства Польскаго, которая разрѣшитъ въ числѣ другихъ вопросовъ и вопросъ объ упорядоченіи гминнаго самоуправленія.
   Диктаторская роль Н.-Д. росла по мѣрѣ того, какъ революціонные элементы исторгались изъ рядовъ общества постоянно усиливающейся реакціей. Вскорѣ эти элементы оказались опять загнанными въ подполье, ихъ связи съ массами даже въ городахъ сильно сузились, въ деревняхъ же сохранились только спорадически, главнымъ образомъ въ Радомской и Плоцкой губерніяхъ. Тѣ крохи политическихъ свободъ, которыя получило польское общество послѣ 17-го октября, позволили Н.-Д. охватить своей организаціей весь край, привлекая въ нее самые разнообразные элементы, начиная съ помѣщиковъ и духовенства и кончая крестьянами и рабочими. Такія предпріятія, какъ организація "Школьной Матицы", "Соколовъ", профессіональныхъ союзовъ, легальной печати для различныхъ слоевъ общества и т. д., закрѣпили за Н.-Д. полное преобладаніе въ Царствѣ Польскомъ. Въ ея рукахъ оказалась и созданная "Матицей" сельская школа, и предназначенная для крестьянъ печать. "Заря", руководимая Бжезинскимъ, стала органомъ Н.-Д., взгляды послѣдней высказывались и "Праздничной Газетой", а, сверхъ того, націоналъ-демократы создали спеціально для крестьянъ ежедневную партійную газету "Народъ".
   Такимъ образомъ Н.-Д. оказалась хозяиномъ положенія и въ области воздѣйствія на крестьянскія массы, тѣмъ болѣе, что ея конкурренты слѣва были лишены возможности дѣйствовать легально. За то у нея появились довольно многочисленные сотрудники справа въ лицѣ клерикальныхъ и крупновладѣльческихъ элементовъ.
   

III.

   Послѣ 17-го октября въ Царствѣ Польскомъ крестьянство стало предметомъ усиленнаго вниманія со стороны тѣхъ сферъ, которыя прежде, втеченіе многихъ десятилѣтій, были совершенно отстранены отъ всякой общественной дѣятельности публичнаго характера. Я имѣю здѣсь въ виду консервативно-клерикальные элементы, которые не дерзали вступать на нелегальную почву и въ то же самое время не имѣли возможности создавать какія бы то ни было организаціи, распространяющія ихъ вліяніе на массы. Еще духовенство, пользующееся вліяніемъ костела и опирающееся на всякаго рода "братства", "живыя розы" и т. п. чисто церковные кружки, могло бы до извѣстной степени господствовать надъ массой, особенно надъ ея женской частью. Но у помѣщиковъ не было почти никакихъ средствъ легальнаго воздѣйствія на крестьянъ, администрація же старалась всякими способами предотвратить опасность сближенія помѣщиковъ съ крестьянами на какой бы то ни было почвѣ.
   Послѣ 17-го октября и духовенство, и помѣщичій классъ стараются использовать имѣющіяся на лицо "свободы" для сближенія съ крестьянствомъ и для подчиненія его своему вліянію. Возникаетъ "Католическій союзъ", опирающійся на приходскихъ священниковъ и организующій крестьянство по приходамъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ появляется цѣлый рядъ спеціально-крестьянскихъ изданій клерикальнаго направленія, редактируемыхъ священниками и епископами въ различныхъ мѣстностяхъ Царства Польскаго -- въ Варшавѣ, Ловичѣ, Влоцлавскѣ, Ченстоховѣ, Люблинѣ. "Полякъ-католикъ", "Мазуръ", "Голосъ народа", "Голосъ Вѣры", "Посѣвъ",-- вотъ главные изъ этихъ органовъ, проповѣдующіе безпрекословное повиновеніе крестьянъ католической церкви и католическому духовенству и ведущіе безпощадную борьбу со всѣмъ, что не соотвѣтствуетъ взглядамъ клира.
   Духовенство не ограничивалось сборомъ взносовъ на "Католическій союзъ" и массовымъ распространеніемъ клерикальныхъ изданій. Оно занялось и основываніемъ потребительскихъ лавочекъ по деревнямъ, и сооруженіемъ "народныхъ домовъ", и организаціей земледѣльческихъ кружковъ. Послѣдніе, впрочемъ, были основываемы главнымъ образомъ помѣщиками и созданнымъ ими "Центральнымъ земледѣльческимъ обществомъ".
   Это "Общество" является организаціей, задавшейся цѣлью объединить всѣхъ "земледѣльцевъ" на почвѣ общихъ сельскохозяйственныхъ интересовъ. "Общество" распадается на отдѣлы по губерніямъ и уѣздамъ и охватываетъ плотной сѣтью своей организаціи все Царство Польское. Конечно, хозяевами и руководителями "Общества" являются исключительно крупные "земледѣльцы", помѣщики, тѣмъ не менѣе оно распространило свое попеченіе на мелкихъ земледѣльцевъ-крестьянъ, создавъ въ "Обществѣ" своего рода департаментъ крестьянскаго земледѣлія въ видѣ "Отдѣла земледѣльческихъ кружковъ". Для того, чтобы этотъ "Отдѣлъ" могъ правильно функціонировать, рядъ богатыхъ помѣщиковъ съ гр. Замойскимъ во главѣ ассигновалъ "Обществу" 20.000 рублей. Благодаря усиліямъ "Отдѣла", до сихъ поръ основано около 700 крестьянскихъ земледѣльческихъ кружковъ. Во главѣ послѣднихъ стоятъ мѣстные помѣщики или священники. "Отдѣлъ" содержитъ спеціальныхъ инструкторовъ-агрономовъ, которые, объѣзжая кружки, читаютъ въ нихъ лекціи по различнымъ отраслямъ сельскаго хозяйства. При кружкахъ устраиваются опытныя поля, кружки закупаютъ для своихъ членовъ искусственныя удобренія и сельскохозяйственныя орудія и т. д. "Общество" издаетъ популярную "сельско-хозяйственную библіотеку", пріуроченную къ условіямъ крестьянскаго хозяйства. Оно выдаетъ награды крестьянамъ за образцовое хозяйство или инвентарь. Однимъ словомъ, помѣщики въ Царствѣ Польскомъ вступили на тотъ же путь, по которому вотъ ужъ болѣе пятидесяти лѣтъ идутъ познанскіе помѣщики, могущіе похвалиться полной солидарностью съ ними зажиточныхъ крестьянъ, воспитанныхъ въ точно такихъ же земледѣльческихъ кружкахъ. Познанскіе помѣщики, вмѣстѣ съ духовенствомъ работающіе въ этихъ организаціяхъ, добились того, что мѣстное польское крестьянство совершенно имъ подчинилось, отрѣшившись отъ всякихъ самостоятельныхъ стремленій. Цѣною полнаго подавленія крестьянской иниціативы оказалась осуществленной та "соціальная гармонія", которой гордятся познанскіе помѣщики и которая вызывала искреннюю зависть у ихъ собратьевъ въ Царствѣ Польскомъ.
   Казалось, что и тутъ все обойдется такъ же, какъ въ Познани. Всѣ "крамольные" элементы, которые могли бы разстраивать желательную "гармонію", оказались за предѣлами какой бы то ни было легальной работы. Арена политической дѣятельности постоянно суживалась, такъ что о самостоятельныхъ политическихъ выступленіяхъ крестьянства не могло быть рѣчи. Мало того, Н.-Д. шла такъ быстро направо, что ея политическая физіономія перестала отличаться отъ политической физіономіи консервативно-клерикальныхъ сферъ. И тамъ, и тутъ помѣщичій элементъ сталъ, руководящимъ; и тамъ, и тутъ интересы католической церкви охранялись самымъ старательнымъ образомъ. Правда, крайніе представители клерикализма обнаруживали нѣкоторое недовѣріе къ прочности и глубинѣ католическихъ симпатій нѣкоторыхъ руководителей Н.-Д., но послѣдніе старались дѣлать все, чтобы изгладить изъ памяти общества воспоминаніе объ ихъ прежнемъ свободомысліи. Такимъ образомъ гегемонія реакціонныхъ элементовъ въ легальной общественной жизни польской деревни казалась совершенно обезпеченной. На сторонѣ этихъ элементовъ были -- и соціальное могущество, и экономическая сила, и организованность, и такія средства воздѣйствія, какъ -- съ одной стороны -- церковный амвонъ, а съ другой -- умѣло распространяемая печать. И тѣмъ не менѣе помѣщикамъ и духовенству не удалось сохранить эту гегемонію.
   Не смотря на всѣ ихъ усилія, среди значительной части крестьянства, преимущественно малоземельнаго, возникаетъ серьезное движеніе, задавшееся цѣлью создать самостоятельныя культурноэкономическія организаціи, совершенно освобожденныя изъ-подъ опеки "старшей братіи". Это движеніе, извѣстное подъ названіемъ "заранярскаго" (отъ его руководящаго органа "Zaranie" -- "Предъ разсвѣтомъ"), является однимъ изъ самыхъ характерныхъ и любопытныхъ явленій современной польской жизни. А та ожесточенная кампанія, которую въ послѣднее время ведетъ католическое духовенство противъ "зараняжей" ("zaraniarze" -- такъ зовутъ сторонниковъ и участниковъ этого движенія) привлекло къ нему всеобщее вниманіе.
   "Заранярское" движеніе возникло въ "дни свободы", оказавшіеся столь кратковременными. Горсть крестьянъ, относившихся критически къ могущественной еще тогда Н.-Д., поддержанная нѣсколькими лицами изъ интеллигенціи, вышедшей изъ народа, или желавшей работать въ его интересахъ, основала въ мѣстечкѣ Тлущъ, подъ Варшавой, небольшой журмальчикъ "Zagon" ("Гряда"), заполняемый почти исключительно самими крестьянами. Въ этомъ изданіи проводилась мысль, что теперь, когда появилась возможность широкой общественной дѣятельности, крестьяне должны сами позаботиться о своихъ экономическихъ, культурныхъ и политическихъ интересахъ, создать собственныя организаціи -- въ томъ числѣ и политическія -- и выступить въ качествѣ самостоятельнаго фактора польской національной жизни. Тонъ статей "Zagon'а" былъ довольно радикаленъ. Закрытый по распоряженію администраціи, этотъ органъ возродился подъ видомъ журнала "Siewba" ("Посѣвъ"), который постигла та же участь. Послѣ нѣкотораго перерыва возникаетъ "Zaranie", которое мало-по-малу группируетъ вокругъ себя всѣ т. н. "народническіе" элементы прогрессивной интеллигенціи {Не слѣдуетъ смѣшивать польскихъ "народниковъ" съ русскими. Народники (ludowey) въ Польшѣ -- это та часть прогрессивной интеллигенціи, которая считаетъ своей задачей культурную работу среди крестьянства. Никакой спеціальный доктрины, выведенной изъ совокупности условій быта и труда деревни, они не исповѣдуютъ, что объясняется отсутствіемъ въ Польшѣ тѣхъ оригинальныхъ формъ землепользованія и труда, которыя такъ характерны для великорусской деревни и которыя легли въ основу соціально-политическаго міровоззрѣнія русскихъ народниковъ. Польскіе народники считаютъ необходимой эмансипацію крестьянъ отъ постороннихъ вліяній и созданіе самостоятельной крестьянской партіи по образцу галиційской. Радикализмъ польскихъ народниковъ очень блѣденъ, а соціалистическія симпатіи у ихъ представителей -- явленіе довольно спорадическое.} и ту часть крестьянства, которая еще въ "Zagend" выдвинула лозунгъ "сама себѣ" и рѣшилась дѣйствовать независимо отъ "опекуновъ" изъ помѣщичьяго класса и духовенства.
   Во главѣ "Zarania" всталъ долголѣтній редакторъ перешедшей въ руки Н.-Д. "Зари", бывшій народный учитель и талантливый популяризаторъ М. Малиновскій. Благодаря его усиліямъ, поддержаннымъ многочисленными сотрудниками изъ рядовъ крестьянства и народнической интеллигенціи, "Zaranie" очень скоро стало оказывать громадное вліяніе на передовой слой польскаго крестьянства.
   Нормальный No этого изданія выходитъ обыкновенно въ размѣрѣ 20--24 страницъ, причемъ въ немъ немало иллюстрацій. Статей политическихъ въ тѣсномъ смыслѣ этого слова "Zaranie" не помѣщаетъ. Политическія новости -- мѣстныя и заграничныя,-- могущія интересовать крестьянъ, обыкновенно помѣщаются въ хроникѣ. Руководящая статья всегда посвящается одному изъ животрепещущихъ вопросовъ текущей культурной или экономической жизни, причемъ этотъ вопросъ разсматривается съ точки зрѣнія эмансипаціонныхъ стремленій передового крестьянства. Затѣмъ слѣдуетъ характеристика какого-нибудь проявленія крестьянской самодѣятельности заграницей -- въ Даніи, Финляндіи, Чехіи, Моравіи или Галиціи. Популярная статья по естествознанію или по исторіи Польши, обыкновенно иллюстрированная, замыкаетъ теоретическій отдѣлъ журнала. Практическій распадается на двѣ части. Одна заключаетъ въ себѣ извѣстія изъ жизни польскаго крестьянства въ формѣ многочисленныхъ корреспонденцій со всей территоріи Царства Польскаго, отчетовъ о дѣятельности земледѣльческихъ кружковъ и другихъ кооперативовъ, о занятіяхъ въ земледѣльческихъ школахъ и т. д. Другая -- содержитъ практическія указанія по всѣмъ отраслямъ крестьянскаго хозяйства, совѣты спеціалистовъ, отвѣчающихъ на вопросы крестьянъ касательно искусственныхъ удобреній, сбыта продуктовъ сельскаго хозяйства, новыхъ способовъ изыскиванія заработка и т. д. Хроника заполняетъ остальную часть номера. Очень важное значеніе имѣетъ спеціальная рубрика, помѣщающаяся на обложкѣ и заключающая переписку редакціи съ подписчиками. Въ этой рубрикѣ полнѣе всего отражается то довѣріе, которое питаютъ тысячи подписчиковъ къ "своей" редакціи, отвѣчающей имъ на самые разнообразные запросы теоретическаго и практическаго характера. Читатели "Zarania" обыкновенно обращаются въ его редакцію по поводу всякаго важнѣйшаго событія своей жизни. Проектъ основать земледѣльческій кружокъ, жалобы на притѣсненія со стороны ксендза или помѣщика и на злоупотребленія сельскихъ властей, соображенія относительно покупки земли или эмиграціи, сомнѣнія, вызванныя новымъ закономъ о черезполосицѣ, желаніе создать школу при помощи правительственной субсидіи, наконецъ, вопросы семейнаго характера -- вотъ съ чѣмъ имѣетъ дѣло редакція крестьянскаго органа въ многочисленныхъ письмахъ подписчиковъ и вотъ на что ей приходится отвѣчать. Благодаря этой перепискѣ между редакціей и подписчиками завязываются постоянныя сношенія и прочныя связи. Переписка очень часто ведетъ къ тому, что подписчикъ посѣщаетъ лично редакцію, сталкивается съ лицами, стоящими во главѣ "заранярскаго" движенія и является впослѣдствіи звеномъ, связывающимъ его односельчанъ съ руководящимъ центромъ движенія въ Варшавѣ.
   

IV.

   Судя по той кампаніи, которую ведутъ противъ "Zarania" консервативно-клерикальные элементы (объ этой кампаніи мы будемъ говорить подробнѣе дальше), можно было бы предположить, что это органъ, если ужъ не анархистскій, то, во всякомъ случаѣ, революціонный. Между тѣмъ, тщательно просматривая всѣ его номера, мы не можемъ не прійти къ убѣжденію, что имѣемъ дѣло съ изданіемъ весьма и весьма умѣреннымъ. Характерно, что въ періодъ самаго придирчиваго отношенія администраціи къ польской печати "Zaranie" не подвергалось никакимъ карамъ и взысканіямъ, щедро сыпавшимся даже на строго консервативные органы. Это вполнѣ понятно. Памятуя судьбу своихъ предшественниковъ ("Zagon" и "Siewba"), "Zaranie" политикой не занимается, удѣляя все свое вниманіе вопросамъ культурно-экономическимъ. Политическую организацію крестьянства "Zaranie" не считаетъ въ настоящее время возможной и не стремится къ ней, отодвигая въ будущность моментъ, когда крестьяне "создадутъ свою явную партію" по образцу галиційской. То, что "Zaranie" понимаетъ подъ "политикой",-- это укрѣпленіе самостоятельности крестьянства въ экономической и культурной жизни. Оно старается развить крестьянскую предпріимчивость, пробудить у крестьянъ духъ солидарности и единенія, заставить ихъ раціонально хозяйничать, пріобрѣтать общія и профессіональныя знанія, создавать различныя формы самопомощи, соединяться въ земледѣльческіе кружки и другіе кооперативы, заводитъ пожарныя дружины, организовать театральныя труппы, основывать библіотеки и школы и т. д. и. т. д. Пропагандируя все это, "Zaranie" стоитъ на точкѣ зрѣнія защиты интересовъ крестьянства, доказывая, что ему слѣдуетъ совершенно самостоятельно устраивать свою судьбу, не ожидая ни отъ кого помощи.
   Отвѣчая консервативному "Слову" -- органу помѣщиковъ, обратившемуся къ издателямъ "Zarania" съ открытымъ письмомъ, въ которомъ говорится, что "зарапяжи" роютъ пропасть между усадьбой и крестьянской избой,-- "Zaranie" пишетъ: "Если у кого-нибудь изъ господъ помѣщиковъ является охота, къ тому же искренняя, работать на пользу народа, то для такого помѣщика ничто и никто не "выроетъ пропасти между усадьбой и крестьянской избой". Впрочемъ, эта пропасть существуетъ и благожелательности усадебъ предоставляется ее засыпать. Такихъ же работниковъ изъ помѣщиковъ, которые дѣйствительно хотятъ дѣло дѣлать, мы привѣтствуемъ въ крестьянскихъ избахъ, но не холопскими кликамк въ честь ихъ, а искреннимъ братскимъ привѣтствіемъ". Изъ этого видно, что "Zaranie" вовсе не отвергаетъ искренней помощи со стороны отдѣльныхъ лицъ изъ среды помѣщиковъ, которые бы хотѣли работать на пользу крестьянъ. Однако оно проводитъ рѣзкую границу между такого рода помощью и желаніемъ помѣщиковъ забрать въ свои руки крестьянъ. "Zaranie" приводитъ данныя относительно развитія тѣхъ земледѣльческихъ кружковъ, въ которыхъ хозяйничаютъ помѣщики и ихъ ставленники, и сравниваетъ съ этими кружками чисто-крестьянскія организаціи, показывая, какъ послѣднія развиваютъ крестьянскую иниціативу, предпріимчивость и солидарность. Результаты такого сопоставленія говорятъ, конечно, не въ пользу земледѣльческихъ кружковъ, организованныхъ "Центральнымъ земледѣльческимъ обществомъ". "Zaranie" призываетъ своихъ читателей подражать датскимъ, финляндскимъ, чешскимъ и галиційскимъ крестьянамъ, успѣхи которыхъ объясняются прежде всего тѣмъ, что они дѣйствовали, руководясь лозунгомъ, принятымъ и "зараняжами" -- "сами себѣ".
   "Zaranie" даетъ мѣсто корреспонденціямъ своихъ читателей, жалующихся на притѣсненія со стороны помѣщиковъ. Но напрасно бы мы искали въ этомъ органѣ статей агитаціоннаго характера, разжигающихъ классовую вражду, проповѣдующихъ соціальную ненависть. Статьи противъ помѣщиковъ отличаются большой сдержанностью и объективностью. Онѣ лишены всякаго демагогическаго элемента и очень часто страдаютъ умышленной недоговоренностью. Ихъ, впрочемъ, сравнительно такъ мало, что прямо удивляться приходится нападкамъ на "Zaranie" за то, что оно якобы "разжигаетъ классовую борьбу".
   Нѣсколько иначе обстоитъ дѣло съ отношеніемъ "Zaranaia" къ духовенству. Свое отношеніе къ нему "Zaranie" формулировало недвусмысленнымъ образомъ въ статьѣ "По поводу ченстоховскаго злодѣянія" (No 44, 1910 г.). Въ ней говорится: "Слѣдуетъ рѣшительно и категорически отвергнуть злосчастный, безсмысленный принципъ, который гласитъ, что священниковъ нельзя критиковать, что слѣдуетъ закрывать глаза на все, что они творятъ, хотя бы ихъ поступки были дурные, что священникъ ни за что не отвѣчаетъ передъ обществомъ. Священникъ существуетъ для общества, а не общество для священника, и поэтому общество должно имѣть право контроля надъ священниками. Общество имѣетъ право требовать, чтобы священникъ былъ такимъ, какимъ ему быть подобаетъ, Чтобы онъ жилъ не только на средства общества, но и для этого общества... Неправда, будто всякій священникъ, хотя бы онъ былъ самымъ дурнымъ человѣкомъ, заслуживаетъ почета и уваженія... Общество имѣетъ право, оно обязано и въ собственныхъ интересахъ и въ хорошо понимаемыхъ интересахъ церкви -- требовать контроля надъ поведеніемъ священника, надъ его поступками и надъ тѣми фондами, которые оно ему довѣряетъ... Слѣдуетъ тѣмъ болѣе отвергнуть еще болѣе злосчастный и безсмысленный принципъ, провозглашаемый духовенствомъ, будто первой обязанностью христіанина является слѣпое повиновеніе священникамъ. На основаніи постановленій церкви только одинъ папа непогрѣшимъ, да и то исключительно въ дѣлахъ вѣры и нравственности. Между тѣмъ священники требуютъ, чтобы ихъ считали непогрѣшимыми рѣшительно во всемъ и всякаго, кто не подчиняется слѣпо ксендзу, провозглашаютъ еретикомъ, дурнымъ христіаниномъ, сквернымъ, опаснымъ человѣкомъ... Ежедневный опытъ показываетъ, какъ много есть священниковъ, недостойныхъ этого званія, не только ограниченныхъ умственно, но и низко стоящихъ нравственно. Дурной священникъ можетъ сознательно использовать свой авторитетъ и то послушаніе, которымъ его одаряетъ народъ, для низменныхъ, эгоистическихъ цѣлей, въ угоду кому-нибудь или для собственной пользы, хотя бы во вредъ и въ обиду народа. Даже въ дѣлахъ вѣры ксендзъ не заслуживаетъ безусловнаго довѣрія, Темный, необразованный священникъ и основы вѣры понимаетъ узко и неумно и въ такомъ видѣ будетъ предлагать ихъ паствѣ. Дурной священникъ будетъ пріурочивать основы вѣры къ своимъ низменнымъ цѣлямъ... Итакъ, слѣпое повиновеніе ксендзамъ -- это одно изъ величайшихъ бѣдствій нашего народа".
   Выступая противъ духовенства, являющагося злѣйшимъ врагомъ эмансипаціонныхъ стремленій польскаго крестьянства и, въ частности (какъ мы увидимъ дальше), "заранярства", "Zaranie" не ведетъ какой бы то ни было антирелигіозной пропаганды. Наоборотъ, оно относится съ полнымъ уваженіемъ къ религіознымъ вѣрованіямъ народа, не выступаетъ противъ церкви, какъ учрежденія, и никогда не упускаетъ случая похвалить священника, если онъ поступаетъ согласно интересамъ крестьянства. Конечно, такіе случаи чрезвычайно рѣдки, между тѣмъ, какъ нѣтъ номера "Zarania", въ которомъ бы не было напечатано жалобы крестьянъ на ксендзовъ, преслѣдующихъ "зараняжей" самымъ возмутительнымъ образомъ.
   Такова физіономія "Zarania". Проповѣдуемыя имъ идеи всесторонней эмансипаціи крестьянства распространяются и въ издаваемыхъ при этомъ журналѣ брошюрахъ, по большей части посвященныхъ чисто-практическимъ вопросамъ и знакомящихъ читателей съ успѣхами заграничнаго крестьянства.
   Громадной популярностью среди "зараняжей" пользуется сочиненіе одного изъ главарей галиційскихъ "людовцевъ" -- крестьянскаго депутата, оратора и публициста Я. Бойка -- "Двѣ души". Это увлекательные очерки изъ исторіи эмансипаціоннаго движенія польскихъ крестьянъ въ Галиціи, изложенные въ автобіографической формѣ. Основная идея книжки та, что у крестьянина двѣ души -- одна свободная, преисполненная желаній и стремящаяся кі свѣту и къ добру, а другая -- "барщинная", низкая, трусливая, не желающая ничего, кромѣ сытости чрева. Между двумя этими душами идетъ постоянная борьба, и отъ побѣды первой надъ второй зависитъ будущность и крестьянства, и всего края. Въ книжкѣ Бойка масса анекдотическаго матеріала, иллюстрирующаго его положеніе. Она написана съ такимъ талантомъ и съ такимъ знаніемъ изгибовъ крестьянской психики, что вліяніе ея неотразимо. Тѣ горькіе упреки, которые Бойко дѣлаетъ духовенству, старающемуся поддерживать "барщинные" инстинкты крестьянской души, глубоко западаютъ въ сердце читателей,-- тѣмъ болѣе, что самъ Бойко -- человѣкъ религіозный, далекій отъ всякаго желанія подкапывать устои церкви.
   Конечно, "заранярское" движеніе не ограничивается одной публицистикой. У него есть довольно широкая арена дѣятельности, на которой реализируются идеи, проповѣдуемыя "зараняжами". Главными очагами "заранярства" являются "земледѣльческіе кружки имени Станислава Сташица" {Станиславъ Сташицъ -- одинъ изъ родоначальниковъ польской демократіи, видный реформаторъ конца XVIII ст., сдѣлавшій немало спеціально для крестьянъ и поэтому очень ими почитаемый.} и три сельско-хозяйственныхъ школы: Крушынскъ, Голотчизна и Соколувскъ.
   Какъ только въ Царствѣ Польскомъ явилась возможность создавать крестѣянскія экономическія организаціи, сейчасъ же стали возникать многочисленные крестьянскіе кружки по образцу познанскихъ и галиційскихъ. Къ концу 1905 г. такихъ кружковъ въ десяти губерніяхъ Царства Польскаго было уже нѣсколько сотенъ. Большинство изъ нихъ было основано помѣщиками и духовенствомъ, довольно незначительная часть самими крестьянами. Среди крестьянскихъ земледѣльческихъ кружковъ сразу же выдѣлились основанные позднѣйшими "зараняжами", сплотившіеся немного спустя въ "Общество земледѣльческихъ кружковъ имени Станислава Сташица". Уставъ общества позволяетъ ему:
   1) Распространять между членами профессіональныя знанія по всѣмъ отраслямъ сельскаго хозяйства, въ области земледѣлія и всякаго рода наукъ примѣнительно къ требованіямъ мелкихъ хозяйствъ.
   2) Распространять просвѣщеніе, христіанскую нравственность, знакомство съ правами и обязанностями гражданина при помощи популярныхъ лекцій, рефератовъ и бесѣдъ.
   3) Организовать экскурсіи для ознакомленія членовъ кружковъ съ выставками, образцовыми хозяйствами, маслобойными заведеніями, садами, пасѣками и другими предпріятіями промышленно-земледѣльческаго характера.
   4) Помогать членамъ основывать и вести кооперативныя лавки и всякаго рода земледѣльческіе и промышленные кооперативы.
   5) Стараться, чтобы всѣ споры между членами кружковъ были улаживаемы полюбовно.
   Ежегодно зимой въ Варшавѣ устраивается съѣздъ представителей этихъ кружковъ, общее число которыхъ дошло до 90. На III-емъ съѣздѣ (въ мартѣ т. г.) было около 300 крестьянъ, которые втеченіе трехъ дней обсуждали стоящія на очереди задачи.
   Главное Правленіе "Общества" создало постоянное бюро, которое исполняетъ всѣ порученія отдѣльныхъ кружковъ, заботится о снабженіи ихъ всѣмъ необходимымъ и старается нормировать ихъ дѣятельность, придавая ей необходимое единообразіе. Главное Правленіе организуетъ экскурсіи членовъ "Общества". Въ 1908 и 1910г. экскурсанты-крестьяне посѣтили Моравію и Чехію, чтобы познакомиться съ тамошнимъ крестьянскимъ хозяйствомъ и кооперативными предпріятіями чешскихъ крестьянъ. Въ 1911 г. была устроена 8-ми-дневная экскурсія около сотни членовъ кружковъ въ различныя мѣстности Царства Польскаго. Экскурантовъ повсюду принимали чрезвычайно радушно и гостепріимно, такъ что всѣ издержки экскурсіи не превысили 200 рублей. Главное Правленіе руководитъ поѣздками инструкторовъ, приглашаемыхъ отдѣльными кружками, организуетъ спеціальные курсы и рефераты, вырабатываетъ проекты новыхъ крестьянскихъ предпріятій и т. д.
   Кружки закупаютъ для своихъ членовъ искусственное удобреніе, отборныя сѣмена, земледѣльческія орудія. По ихъ иниціативѣ возникаютъ библіотеки-читальни, дѣтскіе щ іюты, школы, театральныя труппы, пожарныя дружины и т. д. Особенное вниманіе удѣляютъ они всякаго рода кооперативнымъ предпріятіямъ. Кружки открываютъ потребительскія лавки и организуютъ кооперативныя крестьянскія маслобойни. Послѣднихъ въ настоящее время 74. Онѣ объединены въ самостоятельный союзъ, который открылъ въ Варшавѣ свой молочный магазинъ, продавшій втеченіе двухъ мѣсяцевъ текущаго года 14.000 фунтовъ выработаннаго членами кружковъ масла. Нѣкоторые кружки стали разводить цикорій, для сушки котораго возникъ крестьянскій кооперативный заводъ. Члены кружковъ пробуютъ войти въ прямыя сношенія съ рабочичими потребительными товариществами, чтобы снабжать ихъ непосредственно продуктами сельскаго хозяйства.
   Дѣятельность земледѣльческихъ кружковъ им. Сташица развивается вполнѣ успѣшно, не смотря на то, что у нихъ и средствъ немного, и опытныхъ руководящихъ силъ не хватаетъ. Крестьяне "зараняжи" справляются со своими задачами и набираются опыта, причемъ "Zaranie" является для нихъ незамѣнимымъ совѣтникомъ и руководителемъ. Ежегодно къ "Обществу" присоединяется около 20 новыхъ кружковъ, не смотря на систематическую контръ-агитадію со стороны духовенства и "Центральнаго земледѣльческаго общества", усиленно привлекающаго крестьянъ въ свои кружки, число которыхъ почти въ восемь разъ больше "заранярскихъ".
   Молодое поколѣніе крестьянъ все больше и больше тяготѣетъ къ "заранярскимъ" кружкамъ, прекрасно понимая, что, хотя количественно они и уступаютъ "центральнымъ", за то качество ихъ несравненно выше. Въ "заранярскихъ" -- крестьяне сами себѣ хозяева, тутъ имъ не приходится дѣйствовать по указкѣ "старшей братіи", требующей для себя уваженія и благодарности за тѣ крохи экономической помощи, которыя перепадаютъ на долю крестьянъ въ "центральныхъ" кружкахъ. Въ "заранярскихъ" крестьяне воспитываютъ въ себѣ свободную душу, отрекаясь отъ прежней "барщинной". И это прекрасно понимаетъ та молодежь, Которая воспитывается, читая "Zaranie" или проходя курсъ Крушынска, Голотчизны или Соколувска.
   

V.

   Въ Царствѣ Польскомъ существуетъ съ недавнихъ временъ цѣлый рядъ сельско-хозяйственныхъ школъ и курсовъ для крестьянской молодежи. Въ Пизелинѣ сыновья мелкихъ землевладѣльцевъ подготовляются къ самостоятельному веденію хозяйства, проходя годичный курсъ. Въ Соколувскѣ и въ Налэнчовѣ такой курсъ продолжается пять мѣсяцевъ. Въ Бжозовой основана низшая земледѣльческая школа съ трехлѣтнимъ курсомъ. Кромѣ этихъ заведеній, предназначенныхъ для мужской крестьянской молодежи, въ Крушынскѣ, Голотчизнѣ, Мирославицахъ и Налэнчовѣ существуютъ сельскохозяйственныя школы для крестьянскихъ дѣвушекъ, каждая съ годичнымъ курсомъ. Всѣ эти школы и курсы содержатся на общественныя средства, получая субсидіи отъ различныхъ общественныхъ учрежденій. Двѣ изъ нихъ субсидируются казной, одна содержится на счетъ фонда гр. Кицкихъ, пожертвовавшихъ значительныя суммы на общественныя цѣли. При школахъ ведется образцовое хозяйство, дающее извѣстный доходъ. Часть издержекъ покрывается платой, взимаемой за ученье.
   Крестьяне очень скоро оцѣнили значеніе этихъ школъ и курсовъ, и число кандидатовъ и кандидатокъ, желающихъ ихъ посѣщать, постоянно превышаетъ количество свободныхъ мѣстъ. Не смотря на сравнительно недолговременное существованіе этихъ заведеній, ихъ вліяніе очевидно. Молодежь, выходящая изъ нихъ, способствуетъ повышенію уровня крестьянскаго хозяйства, вноситъ въ деревню значительный запасъ спеціальныхъ знаній и профессіональнаго опыта и вообще оказываетъ благотворное культурное вліяніе на окружающую ее среду. Особенно глубокіе слѣды оставляетъ пребываніе въ этихъ школахъ на крестьянскихъ дѣвушкахъ, какъ на элементѣ вообще болѣе отсталомъ. Впрочемъ, не всѣ эти школы и курсы оказываютъ одинаковое воздѣйствіе на своихъ воспитанниковъ. Нѣкоторые ограничиваются только сообщеніемъ имъ извѣстной суммы профессіональныхъ свѣдѣній, не заботясь о пробужденіи у нихъ общественныхъ стремленій, о расширеніи ихъ умственнаго и нравственнаго кругозора.
   Этого нельзя сказать о трехъ школахъ: Крушынскѣ, Голотчизнѣ и Соколувскѣ, руководимыхъ "зараняжами" и "заранярками". Въ нихъ обращается самое серьезное вниманіе на то, чтобы крестьянская молодежь подготовлялась не только къ веденію прогрессивнаго хозяйства, но и къ роли культурныхъ піонеровъ среди темной отсталой массы. Руководители трехъ этихъ школъ стараются внушить своимъ воспитанникамъ и воспитанницамъ, что ихъ задача -- содѣйствовать освобожденію крестьянъ отъ вѣковыхъ предразсудковъ, пробуждать среди нихъ чувства солидарности, создавать новыя формы жизни и бороться съ "барщинными" инстинктами крестьянской души.
   Демократическій духъ, господствующій въ этихъ школахъ, и простое, отзывчивое отношеніе воспитателей къ воспитанникамъ создаютъ чрезвычайно симпатичную атмосферу. "Крушинянки", "голотчизнянки" и "соколовяки", покидая школу, уже не забываютъ ни о ней, ни о ея руководителяхъ, ни о своихъ товарищахъ и товаркахъ. Они составляютъ какъ бы неорганизованное братство, разбросанное по всему краю и солидарное по своимъ взглядамъ и стремленіямъ. Пребываніе въ школѣ, общія практическія занятія, совмѣстныя экскурсіи -- все это сближаетъ "заранярскую" молодежь и заставляетъ ее сохранять связь со школой послѣ окончанія ея. Эта молодежь создала спеціальный органъ печати въ видѣ прибавленія къ "Zaranie" подъ названіемъ "Молодежь идетъ"! Въ немъ печатаются стихотворенія и статейки на разныя общественныя темы, впечатлѣнія экскурсантовъ и всякаго рода замѣтки, относящіяся къ жизни молодого поколѣнія крестьянъ. Весь этотъ матеріалъ проникнутъ искреннимъ идеализмомъ, стремленіемъ къ свѣту, добру и независимости.
   Публицистическая дѣятельность "Zarania", организаціонная работа земледѣльческихъ кружковъ имени Ст. Сташица и совмѣстный трудъ руководителей и воспитанниковъ трехъ вышеуказанныхъ школъ -- вотъ вся совокупность "заранярскаго" движенія. Въ этомъ движеніи еще много невыясненнаго даже для самихъ его руководителей. Его конечныя цѣли, повидимому, еще не вполнѣ установились и въ настоящее время еще рано подвергать всестороннему анализу его руководящія идеи, не кристаллизировавшіяся въ видѣ вполнѣ опредѣленныхъ программныхъ требованій. Ясно только одно, что "заранярское" движеніе стремится создать сплоченные ряды крестьянства, которые бы шли къ намѣченнымъ цѣлямъ вполнѣ самостоятельно, освободившись отъ опеки помѣщиковъ и духовенства. И ужъ одно это заставляетъ насъ считать "заранярство" явленіемъ безусловно положительнымъ и прогрессивнымъ, тѣмъ болѣе, что нѣтъ другого явленія современной польской жизни, противъ котораго реакціонные элементы выступали бы съ такимъ фанатизмомъ и съ, такой ненавистью, какъ противъ "заранярства". Консерваторы и націоналъ-демократы съ одинаковымъ усердіемъ борются съ эмансипаціонными стремленіями крестьянства; главными же застрѣльщиками въ этой борьбѣ являются представители духовенства.
   Духовенство вооружилось прежде всего противъ органа, руководящаго всѣмъ движеніемъ. "Zaranie" стало предметомъ самыхъ ожесточенныхъ нападокъ клерикальныхъ изданій и приходскихъ священниковъ, которые организовали систематическую травлю и самаго органа крестьянскаго движенія, и его сторонниковъ. Издаваемыя клерикалами народныя газетки стали объяснять своимъ читателямъ, что "Zaranie" издается "жидами" и "масонами" для уничтоженія католической религіи и что крестьянинъ, читающій этотъ органъ, солидаренъ съ врагами святой церкви и самого Іисуса Христа. "Дорогіе братья, не читайте "Zarania", такъ какъ эта газета еретическая, отвергающая нашу святую вѣру, отравляющая ваши души" -- писалъ клерикальный "Посѣвъ". Конечно, въ печати клерикалы нѣсколько стѣснялись въ выраженіяхъ, но за то съ амвоновъ деревенскихъ костеловъ лились рѣчи, уснащаемыя самыми грубыми поношеніями и ругательствами. Читатели "Zarania" жалуются въ многочисленныхъ письмахъ, направляемыхъ въ редакцію своего органа, что вотъ-де "человѣкъ идетъ въ костелъ послушать слова божьяго, а слышитъ тамъ только брань, проклятья и застращиванье". Ксендзъ Пацгорковскій въ Вильковѣ прямо заявляетъ, что "меньше грѣшитъ тотъ, кто воруетъ, нежели тотъ, кто читаетъ "Zaranie". Ксендзъ Войчинскій въ одномъ изъ подваршавскихъ приходовъ такъ характеризуетъ сторонниковъ "Zarania": "это не люди, это бѣшеныя собаки, это хищные звѣри" и добавляетъ: "мало ходить въ костелъ и быть набожнымъ,-- слѣдуетъ имѣть мужество стать, какъ одинъ человѣкъ, въ ряды защитниковъ Бога, вѣры, церкви и духовенства и укротить этихъ безбожниковъ, масоновъ, жидовскихъ батраковъ". Ксендзъ Садовскій клеймитъ "зараняжей", какъ "лжепророковъ", "прислужниковъ антихриста". Настоятель прихода Острувекъ въ Сѣдлецкой губ. сравниваетъ ихъ со "звѣремъ" Апокалипсиса, ксендзъ Щепапскій вооружаетъ своихъ прихожанъ противъ читателей "Zarania" слѣдующими словами: "слѣдуетъ истребить этихъ мерзавцевъ и негодяевъ, уничтожить до тла, мечемъ вырубить, огнемъ выжечь".
   Во время подобныхъ проповѣдей священники называютъ по фамиліямъ подписчиковъ "Zarania", призывая всѣхъ прихожанъ къ бойкотированію первыхъ. И кое-гдѣ въ болѣе темныхъ захолустьяхъ эта проповѣдь имѣетъ успѣхъ. Фанатизированные крестьяне отворачиваются отъ своихъ односельчанъ -- "зараняжей", не хотятъ разговаривать съ ними, не соглашаются работать у нихъ, такъ какъ "Богъ покараетъ всякаго, кто бы въ чемъ-нибудь помогалъ зараняжамъ". Священники не хотятъ давать разрѣшенія грѣховъ на исповѣди не только подписчикамъ "Zarania" или ихъ родственникамъ, но и нанимающимся у нихъ на работу. "Будешь вѣнчаться, такъ я тебѣ вѣнецъ съ головы при всемъ народѣ сброшу" -- угрожаетъ ксендзъ дѣвушкѣ, работающей въ огородѣ "зараняжа".
   Бойкотъ "зараняжей" кое-гдѣ отъ времени до времени превращается въ нападеніе на нихъ. Въ Стердыни (Сѣдлецкой губ.) мѣстный настоятель прихода, кс. Войцѣховскій постоянными выходками противъ "зараняжей" вызвалъ такую ненависть къ нимъ среди болѣе темныхъ крестьянъ, что они напали на подписчика "Zarania" и заставили его на колѣняхъ отречься отъ этого органа, угрожая смертью бѣдняку, окруженному толпой съ дрекольями. Въ ближайшее воскресеніе кс. Войцѣховскій похвалилъ съ амвона столъ ревностныхъ исполнителей его совѣтовъ и торжественно поблагодарилъ ихъ "за спасеніе одной христіанской души". Въ селѣ Келпинецъ фанатизированная толпа избила двухъ "зараняжей" и тотчасъ-же удостоилась похвалы со стороны мѣстнаго священника, который, прочтя евангеліе, воскликнулъ: "браво, честь и хвала келпинянамъ!" Дѣйствительно, приходится удивляться, что случаи нападеній на "зараняжей" сравнительно еще такъ рѣдки. Во всякомъ случаѣ это не вина священниковъ, которые стараются изо всѣхъ силъ вызвать въ деревняхъ такую же братоубійственную борьбу, какая разыгралась въ свое время между католиками и маріавитами въ городахъ и фабричныхъ посадахъ.
   Къ какимъ средствамъ прибѣгаютъ нѣкоторые священники въ борьбѣ съ "Zaraniem", свидѣтельствуетъ хотя бы тотъ фактъ, что въ нѣкоторыхъ костелахъ ксендзы выходятъ на амвонъ съ No "Zarania" въ рукахъ и читаютъ якобы напечатанныя въ немъ богохульства, внушая этимъ ненависть и къ этому органу и къ его сторонникамъ. О такихъ фактахъ передаетъ и "Zaranie", и сочувствующая ему интеллигентская "Prawda". Вообще передъ подлогами духовенство въ Своей борьбѣ съ "зараняжами" не отступаетъ. Въ клерикальныхъ органахъ печатаются письма якобы "раскаявшихся" сторонниковъ "Zarania", подписанныя фамиліями лицъ, вовсе не существующихъ или совсѣмъ не подозрѣвающихъ, что кто-то отъ ихъ имени высказываетъ мнѣніе, съ которымъ они не имѣютъ ничего общаго. Редакція "Zarania" часто получаетъ заявленія, что такой-то подписчикъ больше не желаетъ получать этотъ органъ, и обыкновенно оказывается, что это заявленіе сдѣлало безъ вѣдома даннаго подписчика мѣстнымъ ксендзомъ. "Prawda" разсказываетъ объ одномъ священникѣ подъ Вышеградомъ, который поклялся не допустить въ свой приходъ ни одного номера "Zarania". Съ этой цѣлью онъ самъ ходилъ на почту и собственноручно дѣлалъ помѣтку на бандероляхъ "Zarania": "адресатъ не принимаетъ". Конфискація номеровъ "Zarania" на почтѣ священниками дѣло самое обыкновенное. Бываютъ случаи, когда священникъ на глазахъ подписчика рветъ въ клочки No "Zarania". Бываетъ и такъ, что священникъ спеціально оплачиваетъ гминнаго "стойку", который приноситъ въ данную гмину всю корреспонденцію изъ почтоваго отдѣленія, находящагося въ 15--20 верстахъ отъ гмины, съ тѣмъ, чтобы всѣ экземпляры "Zarania" либо передавались ксендзу, либо уничтожались "стойкой". Такъ какъ крестьяне знаютъ объ этомъ, то нерѣдко "стойка" получаетъ взятки и отъ подписчиковъ "Zarania", которымъ онъ его доставляетъ исправно, въ то же самое время увѣряя ксендза, что оно уничтожено.
   Желая взять ненавистный органъ изморомъ, клерикалы стараются лишить его не только подписчиковъ, но и объявленій. "Polak-Katolik" (No 45, 1910 г.) пишетъ: "Что бы вы, читатели, сказали, еслибы кто давалъ бандиту деньги на покупку оружія, съ которымъ бы тотъ потомъ нападалъ и грабилъ? То же самое дѣлаютъ -- только съ еще большимъ вредомъ для народа -- тѣ, кто помѣщаетъ хорошо оплачиваемыя объявленія въ "Zaranie", облегчая ему этимъ существованіе".Эта замѣтка была вызвана тѣмъ фактомъ, что администрація склада земледѣльческихъ орудій Ковальскаго и Трыльскаго въ Варшавѣ, получивъ отъ клерикаловъ циркуляръ, предлагающій не печатать объявленій въ "Zaranie", отвѣтила отказомъ, мотивируя его тѣмъ, что она считаетъ для себя полезнымъ помѣщать объявленія въ "Zaranie", отношеніе котораго къ духовенству для нея безразлично. Конечно, фирма Ковальскаго и Трыльскаго подверглась ожесточеннымъ нападкамъ.
   Точно такъ-же, какъ "Zaranie", преслѣдованію со стороны клерикально-реакціонныхъ круговъ подвергаются и всѣ культурныя начинанія и предпріятія "зараняжей".
   Вотъ, напр., въ большое село Неборовъ пріѣхала экскурсія членовъ земледѣльческихъ кружковъ имени Сташица для осмотра образцовыхъ хозяйствъ и садовъ нѣкоторыхъ мѣстныхъ крестьянъ. Экскурсія была принята радушно жителями Неборова, которые угостили ея членовъ чѣмъ Богъ послалъ и снабдили подводами. Это вызвало негодованіе мѣстнаго священника, Брацлинскаго, который обратился къ прихожанамъ съ амвона со слѣдующимъ увѣщаніемъ: "Кто же это были тѣ, которые все вамъ говорили -- братья, братья? Это были волки въ овечьей шкурѣ, а вы имъ оказывали всяческія услуги и даже дали подводы. Между тѣмъ, когда церковь требуетъ, когда нужно привезти священниковъ въ храмовой праздникъ, у васъ и повозокъ нѣтъ, и лошади хвораютъ, и то, и другое. Есть тутъ у насъ въ приходѣ одинъ сторонникъ газеты "Zarania", у котораго прекрасный садъ. Я самъ осматривалъ этотъ садъ и его прекрасныя плодовыя деревья. Дѣйствительно, есть на что посмотрѣть, что и говорить. Но что же бы вы сказали, если бы я впустилъ въ этотъ его садъ стадо свиней, которыя бы все у него изрыли и перепортили? Между тѣмъ и у меня есть прекрасный, благоустроенный садъ; этотъ садъ -- мой приходъ, а онъ напустилъ въ него свиней, хуже -- цѣлое стадо хищныхъ звѣрей" ("Zaranie", No 29, 1911 г.).
   

VI.

   Спеціальной травлѣ, получившей широкую огласку, подверглись со стороны клерикаловъ сельскохозяйственныя школы -- Крушынскъ, Голотчизна, Соколувскъ, о которыхъ мнѣ уже приходилось упоминать. Противъ "духа", господствующаго въ Крушынскѣ, ополчился мѣстный настоятель кс. Ендрыховскій, который помѣстилъ въ клерикальномъ "Всеобщемъ Дневникѣ" и въ "Праздничной Газетѣ" статьи, обвинявшія школу въ распространеніи невѣрія и безбожія и требующія отъ родителей дѣвушекъ, обучающихся въ Крушынскѣ, чтобы они взяли оттуда своихъ дочерей. Публичное выступленіе кс. Ендрыховскаго было заключительнымъ актомъ цѣлой продолжительной кампаніи, которую этотъ воинствующій клерикалъ велъ впродолженіи года. Его требованія сводились къ слѣдующему. Дирекція школы должна установить обязательную утреннюю и вечернюю молитву для всѣхъ ученицъ; по крайней мѣрѣ, два раза въ годъ всѣ ученицы должны исповѣдываться и пріобщаться св. тайнъ послѣ предварительной подготовки къ этому мѣстнымъ священникомъ; начало и конецъ учебнаго года должны сопровождаться торжественнымъ богослуженіемъ въ мѣстномъ костелѣ; воскресенья и праздники должны быть празднуемы самымъ добросовѣстнымъ образомъ; всѣ посты должны быть соблюдаемы; въ школѣ должно быть введено пѣніе церковныхъ пѣсенъ; слѣдуетъ прекратить чтеніе въ школѣ такихъ газетъ и книжекъ, которыя пробуждаютъ страстную ненависть къ духовенству и крупнымъ землевладѣльцамъ. Эти пункты Ендрыховскій предложилъ руководительницѣ Крушынска, г-жѣ Ядвигѣ Дзюбинской, которая представила доказательства, что ученицы и молятся, и исповѣдываются, и постятся, такъ что никто и не думаетъ посягать на ихъ религіозныя чувства, и поэтому всѣ требованія кс. Ендрыховскаго лишены всякаго основанія. Что же касается чтенія въ школѣ журнала "Zarania" и сочиненія Бойка "Двѣ души", которые кс. Ендрыховскій имѣлъ въ виду, говоря о "газетахъ и книжкахъ, пробуждающихъ страстную ненависть къ духовенству и крупнымъ землевладѣльцамъ", то г-жа Дзюбинская категорически отвергла требованіе ке Ендрыховскаго. Въ своемъ "заявленіи" по этому поводу она писала: "Я не устранила "Zarania", такъ какъ это журналъ для народа, и ученица должна его знать и читать. Что же касается "Двухъ душъ" Якова Бойка, то эта книжка съ большимъ знаніемъ души крестьянина знакомитъ читателя съ галиційскими отношеніями. Зачѣмъ же ее прятать? Вѣдь запретный плодъ куда вкуснѣе и запрещенную книжку читаютъ втайнѣ отъ учителей, подъ скамейкой".
   Конечно, такой отвѣтъ не удовлетворилъ кс. Ендрыховскаго, всѣ требованія котораго въ сущности были только простымъ добавленіемъ къ требованію прекратить чтеніе "Zarania". Въ результатѣ появились его вышеупомянутыя статьи, перепечатанныя всей реакціонной печатью. Существовавшей уже болѣе пяти лѣтъ школѣ, которая выпустила болѣе 200 окончившихъ ея курсъ воспитанницъ, была создана репутація какого-то средоточія пропаганды атеизма и классовой борьбы. Съ амвоновъ всего Царства Польскаго посыпались увѣщеванія -- ни подъ какимъ видомъ не отдавать въ Крушынскъ крестьянскихъ дѣвушекъ. Клерикаламъ удалось нанести этой школѣ и серьезный экономическій ударъ. Подъ ихъ давленіемъ варшавское "Общество народной промышленности" отказала Крушынску въ субсидіи въ 1.200 руб. Характерно, что на этотъ шагъ рѣшилось общество, состоящее подъ предсѣдательствомъ протестантскаго пастора и извѣстнаго польскаго общественнаго дѣятеля Бенпи.
   Каковъ же былъ результатъ этой клерикальной кампаніи? Вопервыхъ, ни одинъ изъ крестьянъ, посылавшихъ своихъ дочерей въ Крушынскъ, не внялъ увѣщеваніямъ ксендзовъ. Ни одна изъ ученицъ не покинула школу изъ-за клерикальной травли. За то въ "Zaranie" посыпалась масса писемъ съ протестами противъ этой травли отъ бывшихъ и настоящихъ ученицъ и отъ ихъ родителей. Молодыя дѣвушки, ихъ пожилыя матери и старики-крестьяне въ одинъ голосъ выражаютъ свою солидарность съ г-жей Дзюбинской и негодованіе по адресу кс. Ендрыховскаго. Мало того, въ "Zaranie" начинаютъ стекаться пожертвованія крестьянъ на поддержку школы, которая оказалась вслѣдствіе потери субсидіи на краю гибели. Нѣсколько сотъ рублей было собрано среди бывшихъ ученицъ Крушынска и ихъ родителей. Прогрессивная интеллигенція приняла живое участіе въ судьбѣ Крушынска. Имъ заинтересовались польскіе выходцы въ Америкѣ, которые втеченіе нѣсколькихъ недѣль собрали сумму денегъ, возмѣщавшую убытокъ, который потерпѣла школа вслѣдствіе угодливости пастора Бенни. "Крушынскъ" былъ спасенъ и клерикалы оказались посрамленными. Это, впрочемъ, нисколько ихъ не обезкуражило и они продолжали свою травлю, распространивъ ее и на другія аналогичныя крестьянскія школы.
   Такъ, напр., когда была основана въ концѣ 1910 г. школа въ Голотчизнѣ, настоятель сосѣдняго прихода, Хелховскій, сталъ возбуждать противъ нея мѣстныхъ крестьянъ въ частныхъ разговорахъ и съ амвона. Особенно фанатично выступалъ онъ противъ интеллигентной крестьянской дѣвушки Бинекъ, энергично содѣйствовавшей организаціи "Голотчизны". Вотъ подлинныя слова этого "пастыря", произнесенныя во время одной изъ проповѣдей: "Мы слышимъ, что какая-то Бинекъ хочетъ создать новую религію. Это чудовище, котораго слѣдуетъ избѣгать. Ея соумышленники говорятъ, что они происходятъ не отъ Адама и Евы, а отъ обезьяны. Этотъ обезьяній родъ распространяетъ заразу и хочетъ погубить нашу католическую вѣру и убить наши патріотическія чувства. А знаете вы, гдѣ находятся тѣ, кто распространяетъ такія теоріи? Тутъ у насъ, недалеко отъ костела, въ Голотчизнѣ, въ школѣ. Постараемся братья, уничтожить этотъ обезьяній родъ, искоренить эту заразу! Прежде люди шли на защиту вѣры съ каменьями и даже убивали, проливали кровь, которую и теперь нужно будетъ пролить... Будемъ защищать вѣру, какъ кто умѣетъ!" ("Zaranie", No41, 1910 г.). Другой такой же рьяный "защитникъ вѣры", кс. Грукальскій, взывалъ къ матерямъ, посылающимъ своихъ дочерей въ Голотчизну: "Матери, вы отдаете ихъ на погибель... Знаете, что онѣ дѣлаютъ? Онѣ волочатся ночами по рвамъ... Вотъ результатъ всѣхъ этихъ школъ!"
   Кампанія, которую вела печать консервативнаго, націоналъ-демократическаго и клерикальнаго направленія, вмѣстѣ съ травлей "зараняжей", предпринятой духовенствомъ, не дали ожидаемыхъ результатовъ. Крестьяне не перестали читать "Zaranie", а число его подписчиковъ росло, нерѣдко именно благодаря контръ-агитаціи его враговъ. Бывало и такъ, что крестьянинъ какого-нибудь захолустья узнавалъ впервые о самомъ существованіи "Zarania" отъ проклинавшаго его священника. Подписавшись на "проклятый" органъ, онъ становился его сторонникомъ и увеличивалъ собою ряды "братьевъ" {"Зараняжи" употребляютъ между собой обращеніе "братъ" и "сестра", играющее у нихъ такую же роль, какъ въ соціалистическомъ обиходѣ обращеніе "товарищъ".}. Поддержка націоналъ-демократами враговъ "Zarania" подѣйствовала на крестьянъ отрезвляющимъ образомъ. Въ процессѣ внутренняго разложенія Н.-Д., переживаемомъ этой партіей въ 1907--1911 гг., крестьяне были едва-ли не первыми, покинувшими свою недавнюю руководительницу. Къ "зараняжамъ" перешли, между прочимъ, и крестьянскіе депутаты I и II Думы, бывшіе тамъ слѣпымъ орудіемъ въ рукахъ Н.-Д.,-- Маптерысъ, Павелъ Василевскій и др. Авторитетъ приходскаго духовенства оказался сильно пошатнувшимся вслѣдствіе его борьбы съ "Zaraniem", и вотъ на подмогу сельскимъ священникамъ выступаютъ одинъ за другимъ епископы: кѣлецкій -- Лоспискій, куявско-калишскій -- Здзитовецкій и др. Противъ "зараняжей" была выдвинута тяжелая артиллерія епископскихъ "пастырскихъ посланій", угрозъ отлученія отъ церкви -- угрозъ, кое-гдѣ (напр., въ Петроковской губ.) приведенныхъ въ исполненіе, и т. д. "Зараняжи" оказались преданными анафемѣ, епископы запретили ихъ исповѣдывать, причащать, освящать у нихъ пасхи и т. п.
   Эти средства были слишкомъ сильны, чтобы не вызвать извѣстнаго эффекта. Авторитетъ епископовъ подѣйствовалъ на нѣкоторое число крестьянъ въ томъ направленіи, что они изъ явныхъ подписчиковъ "Zarania" превратились въ тайныхъ, получающихъ его на чужое имя. Конечно, нашлись и такіе, которыя предпочли отказъ отъ "Zarania" анаѳемѣ, но количество ихъ было сравнительно очень невелико, гораздо меньше новыхъ подписчиковъ, не убоявшихся вѣчныхъ мученій въ аду и отлученія отъ церкви въ этой жизни.
   Вмѣстѣ съ тѣмъ въ "Zaranie" появились подписанные многими крестьянами протесты противъ выступленія епископовъ. Нѣкоторые изъ этихъ протестовъ заключаютъ угрозы по адресу духовенства, если оно не опомнится.
   Вотъ, напр., что говорятъ крестьяне Калишской губерніи въ своемъ "открытомъ письмѣ" куявско-калишскому епископу Здзитовецкому, обнародовавшему "пастырское посланіе" противъ "зараняжей": "Мы, польскіе крестьяне, уже доросли до того, чтооы понимать, гдѣ ложь и гдѣ истина... Мы не желаемъ быть такими, которыхъ заставляютъ или которымъ запрещаютъ что-нибудь читать. Теперь не тѣ времена, чтобы силой, принужденіемъ или запретомъ сохранять фанатизмъ и отсталость, какъ это вы хотите сдѣлать, ваше преподобіе, по отношенію къ крестьянину. Сколько преступленій, подобныхъ ченстоховскимъ, возникаетъ по винѣ "книжниковъ", а развѣ народникъ, "зараняжъ", совершилъ когда-нибудь нѣчто подобное? Нашимъ духовенствомъ, увы, овладѣли спѣсь, зависть и жадность... Ваше преподобіе защищаетъ въ своемъ пастырскомъ посланіи подчиненныхъ вамъ священниковъ, но мы знаемъ, каковы они по приходамъ: говорятъ одно, а дѣлаютъ другое. Поэтому-то мы, крестьяне, не можемъ брать примѣра со священниковъ, ни слѣпо имъ повиноваться, ни вѣрить имъ, такъ какъ въ ихъ поступкахъ мы не находимъ добра, а только зло. Они сами не боятся суда Божьяго, о которомъ говорятъ. Въ нашихъ костелахъ они вызываютъ своими безсмысленными проповѣдями смѣхъ и негодованіе, и горечь... Поэтому мы рѣшительно заявляемъ, что, если духовенство не измѣнитъ своего образа мыслей и поведенія, то наступитъ время и такихъ неожиданностей, что ни одинъ изъ ксендзовъ не осмѣлится взойти на амвонъ, такъ какъ будетъ чувствовать, что всѣ считаютъ его лжецомъ и лицемѣромъ".
   Къ этому протесту присоединили свои подписи многочисленные крестьяне и изъ другихъ мѣстностей Царства Польскаго.
   Выступленіе епископовъ взволновало все прогрессивное польское общество и вызвало порицаніе даже въ тѣхъ органахъ печати, которые еще недавно стояли близко къ Н.-Д. Изданія прогрессивныхъ демократовъ начали собирать пожертвованія въ пользу "Zarania", давшія впродолженіи нѣсколькихъ недѣль довольно зпа чительную сумму. На собраніи прогрессивно-демократической интеллигенціи въ Варшавѣ рѣшено было публично протестовать противъ клерикальной кампаніи. Составленъ былъ слѣдующій "протестъ", подъ которымъ собрано до сихъ поръ нѣсколько десятковъ тысячъ подписей представителей литературы, науки, общественныхъ дѣятелей, профессіональной интеллигенціи, рабочихъ и т. д. "Мы осуждаемъ попытки вызвать религіозную борьбу и воскресить въ XX столѣтіи средневѣковой фанатизмъ, считая эти попытки преступнымъ покушеніемъ на здравое развитіе народа и драгоцѣннѣйшія завоеванія культуры. Поэтому мы присоединяемъ наши голоса къ горячему протесту противъ духовенства, ведущаго борьбу съ "Zaraniem", и шлемъ нашимъ проклинаемымъ братьямъ изъ народа выраженія сочувствія, ободренія и солидарности".
   Таковы новѣйшіе результаты вмѣшательства наивысшихъ представителей католической іерархіи въ культурное движеніе передового крестьянства. "Заранярства" эта травля не уничтожитъ,-- въ этомъ не можетъ быть никакого сомнѣнія. Въ конечномъ же результатѣ авторитетъ католической церкви въ Царствѣ Польскомъ, и такъ ужъ сильно пошатнувшійся вслѣдствіе позорныхъ ченстоховскихъ событій, окажется еще болѣе ослабленнымъ. И это будетъ большой заслугой "заранярскаго" движенія.

Л. Василевскій (Плохоцкій).

"Русское Богатство", No 12, 1912

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru