Ватсон Мария Валентиновна
В стране золота и алмазов

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Разсказъ изъ трансваальской жизни.
    Текст издания: журнал "Юный Читатель", NoNo 4, 6, 8, 1900.

   

Въ странѣ золота и алмазовъ.

Разсказъ изъ трансваальской жизни.

ГЛАВА I.
Алмазныя копи.

   -- Скажите же мнѣ, наконецъ, дорогой Томъ, много ли еще намъ осталось идти? Воздухъ здѣсь до такой степени прозраченъ, что я никакъ не могу опредѣлить разстояніе вонъ до того холма, вдали. Прогулка въ полдень, подъ палящими лучами африканскаго солнца, довольно таки рискованная вещь. Отчего вы не предупредили меня, что отъ Кимберлея до "алмазнаго" холма далеко и не посовѣтовали мнѣ поѣхать верхомъ и захватить съ собою зонтикъ?
   Говорившій, пожилой толстякъ, остановился въ изнеможеніи и, съ трудомъ переводя духъ, вытиралъ потъ, струившійся у него со лба. Его спутникъ, молодой человѣкъ, шелъ легкою, свободною походкой и, повидимому, не чувствовалъ ни усталости, ни жары. Онъ сказалъ, улыбаясь:
   -- Ну, милѣйшій господинъ Фейтъ, сдѣлайте еще маленькое усиліе. Вѣдь ваша широкополая соломенная шляпа отлично защищаетъ васъ отъ солнца и лучше всякаго зонтика предохраняетъ отъ солнечнаго удара. А на лошади вы все равно не могли бы осмотрѣть внутренность кратера, гдѣ добываются алмазы. Подумайте только, вѣдь я ежедневно прохожу это разстояніе раза два-три и не особенно устаю...
   -- Да, мой милый Томъ, въ ваши годы это не удивительно. Ну, а я...
   -- Тутъ виноваты не ваши годы, а ваше долговременное пребываніе въ Капштадтѣ, гдѣ вы все разъѣзжали по желѣзнымъ дорогамъ. Вотъ вы теперь и не можете ходить пѣшкомъ по открытому полю. Но подождите, если осуществятся планы вашей могущественной южно-африканской компаніи, то нашъ Кимберлей, этотъ маленькій городокъ, преобразится въ самое короткое время. Вмѣсто несчастныхъ хижинъ и палатокъ будутъ выстроены настоящіе дворцы, появятся желѣзныя дороги, трамваи, и жить въ Кимберлеѣ будетъ такъ-же хорошо и удобно, какъ въ любомъ европейскомъ городѣ.
   -- Да, да, конечно, это все возможно,-- замѣтилъ толстякъ,-- но для этого нужно, чтобы намъ удалось наше дѣло. А пока оно плохо подвигается впередъ. Вамъ вѣдь не удалось до сихъ поръ, не смотря на всѣ ваши уловки, уговорить владѣльцевъ трехъ участковъ, гдѣ добываются алмазы, продать ихъ нашей компаніи, а между тѣмъ вы вѣдь знаете, Керръ, что мы должны имѣть въ своихъ рукахъ весь этотъ алмазный кратеръ, и тогда только мы можемъ устроить дѣйствительно большое дѣло.
   -- Точно я этого не знаю!-- воскликнулъ Керръ.-- Но это не такъ просто, какъ вы думаете. Владѣльцы этихъ трехъ послѣднихъ участковъ самые упрямые люди на свѣтѣ, уломать ихъ необыкновенно трудно, и я возлагаю всѣ надежды на васъ, г. Фейтъ, такъ какъ двое изъ этихъ "диггеровъ", какъ называютъ здѣсь искателей алмазовъ,-- ваши соотечественники, нѣмцы.
   -- Пожалуйста, Керръ, если вы желаете мнѣ доставить удовольствіе, то не распространяйтесь о моемъ нѣмецкомъ происхожденіи! поспѣшно замѣтилъ Фейтъ -- Видите-ли, Томъ, я разбогатѣлъ здѣсь, въ Южной Африкѣ и состою агентомъ англійской, а не нѣмецкой компаніи и никогда не говорилъ о своемъ нѣмецкомъ происхожденіи, такъ какъ это только помѣшало бы мнѣ въ моихъ дѣлахъ.
   Между тѣмъ они подошли къ подножію холма и начали взбираться по крутой и извилистой тропинкѣ. Толстякъ уже не могъ выговорить ни слова и, тяжело дыша, съ трудомъ слѣдовалъ за своимъ молодымъ спутникомъ. Достигнувъ, наконецъ, вершины холма, онъ въ изнеможеніи опустился на камень. Керръ остановился возлѣ него.
   Передъ глазами двухъ путниковъ открывалось очень странное зрѣлище. Холмъ представлялъ посрединѣ углубленіе, на подобіе кратера, по стѣнамъ котораго, точно соты какого-нибудь гигантскаго улья, виднѣлись одно надъ другимъ, отверстія, продѣланныя въ скалѣ. Это и были алмазныя копи. Тамъ копошились люди, прилежно занятые откалываніемъ и разбиваніемъ каменной массы на мелкіе куски, которыми они нагружали кожаные мѣшки. Наполненный каменными обломками мѣшокъ поднимался вверхъ по проволокѣ и, опорожненный, снова спускался внизъ. Надъ отверстіемъ кратера были устроены деревянные помосты, на которыхъ стояли люди, принимавшіе мѣшки и высыпавшіе ихъ содержимое на огромные столы. У каждаго изъ столовъ находился владѣлецъ того участка, гдѣ производилась работа. Онъ внимательно осматривалъ камни при помощи особеннаго инструмента, отбрасывая негодные въ сторону, и лицо его освѣщалось радостью, какъ только среди этого каменнаго мусора онъ замѣчалъ маленькій блестящій камешекъ -- алмазъ.
   Фейтъ и его спутникъ Керръ приблизились къ отверстію кратера. Издали оно казалось точно затянутымъ гигантскою паутиной, вслѣдствіе массы скрещивающихся во всѣхъ направленіяхъ проволокъ, на которыхъ поднимались и опускались кожаные мѣшки. Фейтъ, проходя мимо одной изъ грудъ мусора, сваленнаго со столовъ, гдѣ производилась сортировка каменныхъ обломковъ, взялъ горсть его въ руки и сказалъ:
   -- Это все рыхлая каменная порода. Работа диггеровъ тамъ внизу, должно быть, не очень трудная.
   -- Напрасно вы такъ думаете,-- замѣтилъ Керръ. Съ каждымъ днемъ работа эта становится труднѣе. Чѣмъ дальше внизъ углубляются копи, тѣмъ труднѣе становится дышать. Вотъ это именно обстоятельство и помогло мнѣ въ моихъ переговорахъ насчетъ покупки участковъ, владѣльцы которыхъ сами видятъ, что работа становится имъ не по силамъ.
   -- Что вы тамъ разглядываете внизу, Керръ?
   -- Меня удивляетъ, что сегодня не работаютъ какъ разъ на тѣхъ трехъ участкахъ, которые принадлежатъ моимъ упрямцамъ-диггерамъ. Что это значитъ? Вонъ тамъ выходитъ изъ палатки какой-то человѣкъ; кажется, это одинъ изъ моихъ диггеровъ. Пойдемте-ка, мистеръ Фейтъ; я разспрошу его.
   Томасъ Керръ такъ быстро пошелъ на встрѣчу диггеру, что толстякъ Фейтъ едва поспѣвалъ за нимъ.
   -- Что это значитъ, господинъ Гольманъ, что у васъ сегодня не работаютъ? Развѣ у васъ праздникъ?-- спросилъ онъ, поздоровавшись съ диггеромъ, наружность котораго обличала германское происхожденіе.
   -- Нѣтъ,-- отвѣчалъ диггеръ;-- но нашъ товарищъ Саксъ заболѣлъ лихорадкой.
   У Керра блеснули глаза, но онъ скрылъ свое удовольствіе по поводу этого извѣстія и поспѣшилъ выразить свое соболѣзнованіе Гольману.
   -- Ну что, подумали-ли вы о моемъ предложеніи купить у васъ участки?-- прибавилъ онъ.-- Вы видите, какъ опасна ваша работа; вы также можете заболѣть, какъ и вашъ товарищъ. Будьте же благоразумны. Навѣрно вашъ больной товарищъ охотно приметъ мое предложеніе.
   -- Ну, не очень-то разсчитывайте на это,-- возразилъ Гольманъ.-- Все будетъ зависѣть отъ того, что скажетъ докторъ, котораго долженъ привести изъ Кимберлея другой нашъ товарищъ, Францъ Гаанъ. Если докторъ найдетъ, что работа въ копяхъ опасна для Сакса, то и я, и Францъ Гаанъ постараемся уговорить его продать свой участокъ, и если вы не постоите за цѣной, то мы, пожалуй, продадимъ вамъ и свои участки. Если вамъ такъ хочется купить ихъ, то приходите черезъ часъ къ намъ въ палатку, тогда вы узнаете, что сказалъ докторъ.
   Диггеръ чуть чуть кивнулъ головой и быстро пошелъ къ своей палаткѣ, не замѣтивъ нетерпѣливаго движенія Керра.
   -- Эдакіе тупоголовые упрямцы!-- воскликнулъ онъ.-- Если намъ не поможетъ докторъ, то врядъ ли мы получимъ эти участки.
   -- Ну, ну!-- замѣтилъ, смѣясь, Фейтъ,-- Не отчаивайтесь, мой юный другъ. Я твердо вѣрю въ силу золота,-- прибавилъ онъ, побрякивая золотыми монетами въ карманѣ.
   -- Однако, чтожъ мы тутъ стоимъ? Пойдемъ въ кабачокъ. Все равно намъ надо ждать еще цѣлый часъ а за кружкою вина время пройдетъ незамѣтно. Притомъ же я положительно чувствую потребность освѣжиться.
   Въ кабачкѣ, устроенномъ подъ навѣсомъ изъ полотна, какой-то человѣкъ суетился около бочекъ съ виномъ, наливая кружки и угощая посѣтителей. Фейтъ велѣлъ ему принести двѣ бутылки лучшаго капскаго вина и усѣлся на нѣсколько возвышенномъ мѣстѣ откуда открывался видъ на низкую, покрытую кустарникомъ равнину, однообразіе которой лишь изрѣдка прерывалось незначительными возвышеніями почвы. На небольшомъ разстояніи отъ алмазнаго холма виднѣлись разбросанные тамъ и сямъ маленькіе домики; это былъ Кимберлей, которому спустя нѣсколько лѣтъ суждено было превратиться въ богатѣйшій городъ, благодаря имѣющимся возлѣ него алмазнымъ копямъ.
   -- Какая пустынная, унылая мѣстность!-- сказалъ Фейтъ,-- Кто бы подумалъ, что подъ этимъ убогимъ и однообразнымъ зеленымъ покровомъ скрываются въ землѣ богатѣйшія сокровища, оказывающія такую страшную притягательную силу на тысячи людей, стекающихся сюда со всѣхъ концовъ міра, чтобы разбогатѣть!
   -- Да, да,-- прибавилъ Керръ.-- А вѣдь не кто иной, какъ отвратительный, черный какъ сажа, негритенокъ. былъ магомъ-волшебникомъ, который, точно въ сказкѣ, притронувшись своимъ жезломъ, открылъ скрывающіяся въ нѣдрахъ земли сокровища.
   -- Я плохо знаю исторію открытія алмазовъ въ Южной Африкѣ,-- замѣтилъ Фейтъ.-- Мнѣ некогда было интересоваться ею. Вы говорите, что это былъ негритенокъ, на долю котораго выпало счастье открыть мѣсторожденіе алмазовъ?
   -- Да. Это было въ 1869 году. Цвартбой,-- такъ, кажется, называли этого негритенка,-- и самъ не подозрѣвалъ, конечно, что онъ нашелъ сокровище. Онъ не думалъ, любуясь красивымъ, блестящимъ камешкомъ, который такъ ослѣпительно сверкалъ на солнцѣ, что держитъ въ рукахъ будущность Южной Африки. Камешекъ принесъ счастье негритенку, и онъ сразу разбогатѣлъ, получивъ за него множество овецъ, лошадей и всякаго добра, да еще нѣсколько тысячъ чистоганомъ.
   -- Вотъ такъ счастливчикъ!-- воскликнулъ Фейтъ.-- Этотъ первый алмазъ, вѣдь, названъ былъ "звѣздою Южной Африки"?
   -- Да, но по настоящему это не былъ первый алмазъ, найденный въ Южной Африкѣ. Года за два передъ этою находкой охотникъ за страусами, О'Рельи замѣтилъ, во время посѣщенія одной фермы, что дѣти фермера играютъ какими-то красивыми, блестящими камешками. О'Рельи спросилъ хозяина, не подаритъ ли онъ ему одинъ изъ этихъ камешковъ. "Съ большимъ удовольствіемъ", отвѣчалъ хозяинъ, такъ какъ въ его глазахъ эти камни не имѣли ровно никакой цѣны. О'Рельи, впрочемъ, и самъ не зналъ хорошенько, что это за камни, и только подозрѣвалъ, что они должны быть цѣнные. Онъ отдалъ изслѣдовать камень двумъ знатокамъ, которые подтвердили догадки О'Рельи и сказали ему, что онъ обладаетъ очень цѣннымъ алмазомъ. Этотъ алмазъ купилъ у него капскій губернаторъ за 500 фунтовъ стерлинговъ (около 5000 р.). Обрадованный этимъ внезапно свалившимся богатствомъ, О'Рельи задумалъ добыть еще алмазовъ. Онъ опять отправился къ фермеру и выпросилъ у него другой камешекъ, который также продалъ губернатору за 200 фунтовъ (около 2000 рублей). Такое же открытіе сдѣлалъ одинъ торговецъ, по имени Робинзонъ, на другой фермѣ. Жена фермера показала торговцу массу мелкихъ блестящихъ камешковъ, которые ея дѣти доставали изъ земли. Среди всевозможныхъ кристалловъ кварца и кремня Робинзонъ распозналъ нѣсколько настоящихъ алмазовъ. Присмотрѣвшись хорошенько, онъ замѣтилъ, что глина и песокъ, служившіе для постройки стѣнъ маленькаго фермерскаго домика, содержали въ себѣ множество мелкихъ алмазовъ. Этотъ фермерскій глиняный домикъ теперь такъ и называется "алмазнымъ домикомъ". Многіе тогда бросились искать алмазы въ этихъ мѣстахъ и находили ихъ. Одинъ англичанинъ, вытащивъ изъ земли какое-то красивое луковичное растеніе, увидалъ, къ своей великой радости, что на корняхъ этого растенія повисъ большой алмазъ, который онъ потомъ продалъ за 800 фунтовъ. Но когда стали находить много алмазовъ, особенно здѣсь, въ этихъ копяхъ, то, разумѣется, они подешевѣли, и это охладило рвеніе искателей алмазовъ. Знаете ли, что только въ одной этой мѣстности нѣсколько лѣтъ тому назадъ было 20,000 диггеровъ?
   -- Да, да,-- замѣтилъ смѣясь и потирая себѣ руки Фейтъ.-- Но когда наша компанія заберетъ все въ свои руки, то дѣло пойдетъ иначе. Мы ужъ съумѣемъ снова повысить цѣну алмазовъ и извлечь огромныя выгоды изъ этихъ копей.
   -- Съ чѣмъ я васъ и поздравляю, мистеръ Фейтъ,-- вѣдь вы участвуете въ барышахъ компаніи. Впрочемъ, вамъ вѣдь вообще повезло въ Южной Африкѣ. Научите же вы и меня, какъ разбогатѣть, и я пойду за васъ въ огонь и воду;-- Глаза Керра заблестѣли, и лицо его приняло алчное выраженіе.
   -- Здѣсь вовсе не трудно разбогатѣть, -- сказалъ Фейтъ.-- Надо только умѣть пользоваться обстоятельствами. Мнѣ нужны надежные люди, такіе какъ вы, Томъ, и вамъ легко можетъ представиться случай разбогатѣть, тѣмъ болѣе, что устроивъ дѣло съ этими копями, я долженъ буду заняться другимъ предпріятіемъ.
   -- Неужели же теперь въ Африкѣ существуетъ еще болѣе выгодное предпріятіе, нежели алмазныя копи?-- спросилъ съ удивленіемъ Керръ.
   -- Теперь -- нѣтъ!-- отвѣтилъ, смѣясь, Фейтъ,-- но благоразумные люди думаютъ о будущемъ. Кромѣ алмазовъ въ Южной Африкѣ есть вѣдь еще золото. Я отправлюсь потомъ въ Трансвааль, чтобы изслѣдовать тамошнюю золотоносную мѣстность. Впрочемъ, объ этомъ потомъ; пойдемъ теперь къ нашимъ диггерамъ.
   -- Да, пора,-- замѣтилъ Керръ, посмотрѣвъ внизъ.-- Вонъ докторъ выходитъ изъ палатки больного диггера.
   Когда Фейтъ, вмѣстѣ со своимъ спутникомъ, приблизились къ палаткѣ, до нихъ донесся разговоръ. Керръ остановился и сталъ прислушиваться.
   -- Вѣдь, ты знаешь, Францъ, почему я ни за что не хочу разстаться со своимъ участкомъ -- послышался слабый голосъ изъ палатки.-- Мой Альбрехтъ кончаетъ въ этомъ году курсъ въ горной академіи, и я хочу сохранить для него этотъ участокъ. Онъ со своими познаніями съумѣетъ разработать его какъ слѣдуетъ, а это вѣдь будетъ его единственнымъ достояніемъ, единственнымъ средствомъ къ существованію! Развѣ я найду для него болѣе подходящія занятія здѣсь, въ Южной Африкѣ?
   -- Ну, если только за этимъ дѣло стало, то я могу вамъ помочь,-- сказалъ Фейтъ, поднимая холщовую занавѣсь и входя въ палатку. Вы говорите, что вашъ сынъ получилъ высшее образованіе? Такіе люди намъ нужны. Если я внесу въ контрактъ условіе, что вашъ сынъ, горный инженеръ Альбрехтъ Саксъ, получитъ въ нашей компаніи мѣсто, соотвѣтствующее его познаніямъ и съ хорошимъ жалованьемъ, то будете-ли вы согласны продать мнѣ вашъ участокъ?
   Больной на минуту призадумался, потомъ кивнулъ головой въ знакъ согласія.
   -- Да,-- сказалъ онъ,-- на такомъ условіи я, пожалуй, согласенъ. Въ сущности, жизнь диггера представляетъ мало привлекательнаго, а для меня главное -- обезпечить моего сына. Много, много я видѣлъ дурного тамъ внизу, среди диггеровъ и отчасти даже буду радъ оградить своего сына и отъ дурного общества, и отъ дурныхъ примѣровъ. Пусть мои товарищи, Францъ Гаанъ и Куртъ Гольманъ, переговорятъ объ условіяхъ продажи, а я слишкомъ усталъ, не могу...
   Больной въ изнеможеніи опустился на подушки и закрылъ глаза. Фейтъ и Керръ вышли изъ палатки, очень довольные, что дѣло устроилось.
   

ГЛАВА II.
Черезъ пять лѣтъ.

   Прошло пять лѣтъ съ тѣхъ поръ, какъ Фейтъ пріобрѣлъ для южноафриканской компаніи алмазныя копи въ Кимберлеѣ, и мѣстность эта совершенно преобразилась. Вмѣсто горсти плохенькихъ хижинъ, разбросанныхъ по равнинѣ и служившихъ жилищемъ диггеровъ, теперь возвышался цѣлый городъ, съ прекрасными улицами, красивыми зданіями и роскошными магазинами и гостиницами. Городъ этотъ былъ соединенъ желѣзною дорогою и телеграфомъ съ Капштадтомъ и на улицахъ его постоянно сновала пестрая толпа. Тутъ можно было встрѣтить всѣхъ туземцевъ Южной Африки, кафровъ, матабеловъ, бечуановъ, и многихъ другихъ, которые являлись въ городъ, чтобы наниматься на работу въ копяхъ или, вообще, въ надеждѣ поживиться чѣмъ нибудь отъ европейцевъ. Эта смѣшанная толпа, сновавшая по улицамъ, была довольно живописна и придавала большое оживленіе Кимберлею.
   Но еще болѣе значительныя перемѣны произошли въ окрестностяхъ алмазнаго холма. На вершинѣ его высились теперь толстыя неприступныя стѣны, окружавшія весь алмазный кратеръ. Это была настоящая крѣпость, внутри которой производилась разработка алмазныхъ копей; десять тысячъ туземцевъ работали въ копяхъ подъ наблюденіемъ надсмотрщиковъ, инженеровъ и другихъ служащихъ въ компаніи. Всѣ обитатели этой крѣпости были совершенно отрѣзаны отъ остального міра. Ни одинъ рабочій, ни одинъ служащій не имѣлъ права выходить за предѣлы ея, и только высшимъ чиновникамъ, съ, особеннаго разрѣшенія дирекціи, разрѣшалось отлучаться оттуда. Такія строгія мѣры были приняты компаніей для того, чтобы прекратить воровство и тайную продажу алмазовъ. Рабочіе, заключенные на весь срокъ своей работы въ крѣпости, точно въ тюрьмѣ, не могли въ это время имѣть никакихъ сношеній съ живущими на свободѣ людьми и, казалось, были лишены возможности сбывать краденые алмазы. Однако, не смотря на всю строгость надзора, въ Кимберлеѣ было извѣстно, что тамъ живутъ скупщики краденыхъ драгоцѣнныхъ камней и что ихъ торговля процвѣтаетъ.
   Въ тотъ день, съ котораго начинается нашъ разсказъ, незадолго передъ закатомъ солнца тяжелая желѣзная калитка въ каменной стѣнѣ алмазной крѣпости отворилась съ громкимъ шумомъ; оттуда вышелъ какой-то молодой человѣкъ и быстрыми шагами направился внизъ по тропинкѣ къ городу. Это былъ нашъ старый знакомецъ, Томасъ Керръ, теперь занимавшій видную должность въ алмазныхъ копяхъ, благодаря поддержкѣ оказаной ему Фейтомъ.
   Однако, несмотря на свое блестящее положеніе, Керръ имѣлъ очень озабоченный и даже мрачный видъ. Спускаясь по тропинкѣ, онъ машинально сбивалъ тростью головки цвѣтовъ, растущихъ между камнями и шелъ съ опущенной головой. Повидимому, невеселыя мысли занимали его, такъ что онъ ничего не замѣчалъ кругомъ и испуганно отскочилъ, услышавъ, какъ его кто то окликнулъ.
   -- Что съ тобою, Томъ? Ты такъ уставилъ глаза въ землю, словно хочешь ее пробуравить, чтобы добыть находящіяся въ ея нѣдрахъ сокровища.
   -- А, это ты, Джонъ!-- воскликнулъ Керръ.-- Здравствуй, пріятель.
   -- Ну, какъ дѣла, Томъ? У тебя что то очень мрачный видъ,-- замѣтилъ Джонъ Келлингъ.
   -- Есть отчего быть мрачнымъ! Я хотѣлъ бы достать сокровища изъ подъ земли, чтобъ расплатиться съ Сальмо, которому я много задолжалъ. Мои дѣла очень плохи.
   -- Да, да, я знаю. Сальмо прижимаетъ васъ всѣхъ. Онъ вѣдь скупаетъ краденые алмазы и теперь хочетъ отправить ихъ въ Европу; тамъ онъ получитъ за нихъ хорошія деньги.
   -- Откуда ты это знаешь, Джонъ?-- спросилъ удивленный Томасъ Керръ.
   -- О, я все знаю,-- смѣясь, отвѣчалъ Келлингъ.-- Я знаю, что Сальмо далъ тебѣ изрядную сумму денегъ впередъ, а ты пообѣщалъ ему за это доставить алмазы...
   -- Да, да, большую сумму, которую, однако, ты же, съ твоими пріятелями, выигралъ у меня,-- съ горечью прервалъ его Керръ.
   -- Есть о чемъ горевать! Снеси Сальмо мѣшочекъ съ алмазами, и получишь отъ него еще больше денегъ.
   -- Добыть ихъ не такъ легко, какъ ты думаешь,-- возразилъ Керръ.
   -- Не такъ легко? Отчего же прежде ты не встрѣчалъ затрудненій?
   -- Мало ли что было прежде. Ахъ, еслибъ не этотъ проклятый нѣмецъ!..
   -- Про кого ты говоришь, Томъ? Какой такой нѣмецъ?
   -- Да нашъ шахтмейстеръ Саксъ. Я возненавидѣлъ его съ первой минуты и всячески старался удалить его отсюда, но это невозможно; у него контрактъ на пять лѣтъ, и какъ я ни слѣдилъ за нимъ, мнѣ все-таки не удается поймать его въ какой нибудь небрежности по службѣ.
   Келлингъ насмѣшливо посмотрѣлъ на него.
   -- Есть вещи похуже, нежели простая небрежность по службѣ,-- сказалъ онъ.
   -- Да, но вѣдь если обвиняешь человѣка, то долженъ представить доказательства.
   -- И доказательства можно добыть при нѣкоторой ловкости. Что скажешь, Томъ, если я тебѣ помогу удалить этого молодца.
   Керръ даже остановился отъ изумленія, но взглянувъ на пріятеля, увидалъ, что тотъ лукаво улыбается.
   -- А чтожъ, Джонъ, пожалуй, ты и можешь помочь мнѣ въ этомъ дѣлѣ,-- сказалъ онъ, подумавъ.
   -- То-то! Ужъ ты положись на меня. Только ты мнѣ долженъ все подробно разсказать, съ самаго начала.
   Керръ оглянулся и, убѣдившись, что кругомъ нѣтъ ни души, началъ вполголоса свой разсказъ:
   -- Видишь ли, черезъ годъ послѣ того какъ начались работы въ копяхъ, я свелъ знакомство съ однимъ бѣлымъ рабочимъ. Звали его Янъ Лифтъ. Онъ обратилъ на себя мое вниманіе своею хитростью и пронырливостью, и я сталъ за нимъ слѣдить. Однажды я спасъ его отъ наказанія, и послѣ того онъ сталъ всюду слѣдомъ ходить за мною и, наконецъ, попросилъ у меня позволенія придти ко мнѣ на квартиру, говоря, что имѣетъ сообщить мнѣ нѣчто важное. Я согласился. Дѣйствительно, я узналъ удивительныя вещи. Онъ работалъ въ этихъ копяхъ гораздо раньше, вмѣстѣ съ нѣсколькими туземцами, и, конечно, они безбожно воровали. Такъ какъ владѣлецъ участка никогда не спускался въ глубину шахты, то рабочіе прорыли канаву, куда они прятали свое краденое добро. Лифтъ замѣтилъ, что въ томъ направленіи, гдѣ была прорыта канава, находился слой сѣрозеленой глины. Тогда онъ рѣшилъ рыть канаву дальше и проложилъ ходъ наружу, по другую сторону холма. Такимъ образомъ онъ получилъ возможность выносить черезъ этотъ ходъ свои краденые алмазы и затѣмъ потихоньку продавать ихъ. Но ему не удалось долго пользоваться этимъ открытіемъ, такъ какъ тѣмъ временемъ наша компанія купила алмазныя копи и перестроила ихъ; послѣ того въ копяхъ все такъ измѣнилось, что онъ никакъ не могъ найти свой потайный ходъ. Незадолго передъ моимъ знакомствомъ съ Лифтомъ рѣшено было начать работы въ новыхъ мѣстахъ, и его вмѣстѣ съ другими рабочими послали продѣлать ходъ въ стѣнѣ для новой шахты. Какова была его радость, когда во время этой работы онъ вдругъ наткнулся на свой прежній ходъ, отверстіе котораго было плотно, закрыто камнемъ, такъ что оно не бросалось въ глаза. Однако, при теперешнемъ строгомъ надзорѣ въ копяхъ онъ не могъ воспользоваться своимъ открытіемъ и поэтому рѣшилъ довѣриться мнѣ. "Вы можете воспользоваться этимъ, какъ вамъ вздумается, сказалъ мнѣ Лифтъ. Вы можете, сообщить объ этомъ подземномъ ходѣ дирекціи или воспользоваться имъ для собственной выгоды -- изъ томъ, и въ другомъ случаѣ вы будете въ барышахъ. Объ одномъ только прошу -- не упоминайте моего имени". Конечно, это было очень важное сообщеніе и, пораздумавъ, я рѣшилъ не доводить объ этомъ до свѣдѣнія нашей дирекціи. До сихъ поръ все шло какъ по маслу, и черезъ этотъ ходъ Лифтъ доставлялъ мнѣ алмазы, а я продавалъ ихъ Сальмо. Но теперь...
   Керръ злобно сжалъ кулаки.
   -- Развѣ шахтмейстеръ открылъ вашу тайну?-- спросилъ Келлингъ.
   -- Нѣтъ, онъ не открылъ ее, но все равно помѣшалъ намъ.
   -- Какимъ образомъ?
   -- Видишь ли, этотъ проклятый нѣмецъ придумалъ особенный вентиляціонный аппаратъ, при помощи котораго въ глубину шахты доставляется свѣжій воздухъ и выкачивается оттуда испорченный, негодный для дыханія. Разумѣется, я ничего не могъ возразить противъ этого, такъ какъ, дѣйствительно, тамъ въ глубинѣ воздухъ такой тяжелый, что работать было очень трудно. Но когда установили аппаратъ, то трубки для воздуха были проложены такимъ образомъ, что онѣ совсѣмъ.загородили доступъ въ нашъ подземный корридоръ.
   -- Вотъ досада!-- воскликнулъ Келлингъ -- Но вѣдь ты же занимаешь видную должность въ управленіи, развѣ ты не можешь потребовать, чтобъ измѣнили постановку аппарата?
   -- Нѣтъ, этого я не могу. Шахтмейстеръ въ такомъ случаѣ можетъ обратиться къ нашему главному технику, а такъ какъ я ровно ничего не смыслю въ этихъ вещахъ, то и не въ состояніи буду объяснить, почему я нахожу это нужнымъ. Вотъ еслибъ мнѣ удалось какъ нибудь удалить шахтмейстера, то я, не задумываясь, сдѣлалъ бы перестановку трубъ, потому что другіе наши шахтмейстеры понимаютъ не больше меня въ этомъ дѣлѣ, и притомъ они вѣдь не могутъ такъ интересоваться аппаратомъ, какъ интересуется имъ самъ изобрѣтатель. Онъ часто осматриваетъ трубы, и я боюсь, что онъ, въ концѣ концовъ, откроетъ нашъ тайный ходъ.
   -- Да, да, надо поскорѣе убрать этого неудобнаго человѣка. Постой, я кое-что придумалъ. Впрочемъ, пойдемъ лучше въ гостиницу, выпьемъ винца, тогда и на душѣ будетъ веселѣе. Выпьемъ за успѣхъ нашего плана, да сыграемъ въ картишки, дружище. Не горюй, ты опять будешь богатъ!
   -- Если ты поможешь мнѣ, Джонъ, то половину дохода обѣщаю тебѣ!-- воскликнулъ Керръ.
   Пріятели ударили по рукамъ и быстрыми шагами направились въ городъ.
   

ГЛАВА III.
Въ "Алмазной крѣпости".

   На другой день послѣ разговора двухъ пріятелей по дорогѣ въ Кимберлей, было воскресенье, и въ копяхъ не работали. Какой то пожилой человѣкъ подошелъ къ открытому окну дома, гдѣ жили служащіе въ копяхъ, и заглянулъ въ комнату. Тамъ, нагнувшись надъ столомъ съ чертежами, стоялъ молодой человѣкъ. Онъ внимательно разсматривалъ ихъ и былъ такъ погруженъ въ свое занятіе, что не слышалъ шаговъ и не замѣтилъ, какъ кто то подошелъ къ окну, пока тотъ не окликнулъ его.
   -- Ахъ, это ты, дядя Францъ!-- воскликнулъ молодой человѣкъ, оглянувшись, и его красивое молодое лицо освѣтилось радостью.
   -- Я хотѣлъ тебѣ сказать, Альбрехтъ, что буду свободенъ черезъ полчаса. Я пойду сейчасъ дѣлать обходъ и затѣмъ весь остальной день буду свободенъ. Ты знаешь, что вѣдь это послѣднее воскресенье, которое я провожу здѣсь, и я хочу его провести съ тобой, приходи потомъ ко мнѣ, голубчикъ.
   -- Хорошо, дядя Францъ!-- закричалъ ему вслѣдъ Альбрехтъ, когда Францъ Гаанъ, съ которымъ мы уже имѣли случай познакомиться въ первой главѣ, отошелъ отъ окна.-- Я уберу чертежи и сейчасъ приду къ тебѣ.
   Черезъ полчаса Альбрехтъ постучалъ въ дверь Франца Гаана. Тотъ уже ждалъ его.
   -- Знаешь ли, -- сказалъ онъ, -- я никогда не думалъ, что мнѣ такъ тяжело будетъ уходить отсюда. Прежде всего, конечно, мнѣ грустно разставаться съ тобой; но кромѣ того, какъ ни трудно мнѣ приходилось подчасъ, все таки за эти пять лѣтъ, что я здѣсь пробылъ, я могъ кое-что сдѣлать, принести кой какую пользу моимъ товарищамъ и рабочимъ.
   Впрочемъ, я не объ этомъ хотѣлъ говорить съ тобою сегодня. Мнѣ хочется разсказать тебѣ о своихъ планахъ.
   Ты знаешь, что отецъ мой былъ фермеръ въ Трансваалѣ; онъ жилъ по близости горной области Витватерсрандъ. Я еще мальчикомъ тяготился однообразною жизнью на фермѣ. Мнѣ хотѣлось учиться, я былъ отъ природы очень любознательный и живой ребенокъ, а между тѣмъ, вблизи нашей одинокой фермы не было никакой школы. Отецъ выучилъ меня читать по Библіи, и этимъ ограничивались всѣ мои познанія. Кромѣ Библіи въ нашемъ домѣ не было никакихъ книгъ. Однажды я нашелъ разрозненные листки изъ какого то путешествія вокругъ свѣта и страшно заинтересовался этимъ чтеніемъ. Жажда увидѣть другія страны, другихъ людей росла во мнѣ съ каждымъ днемъ. Но я не смѣлъ никому повѣрять своихъ желаній. Мой отецъ, настоящій буръ въ душѣ, и мой старшій братъ Питеръ, малоподвижный и спокойный, конечно, не могли сочувствовать мнѣ. Оба они были привязаны къ своей фермѣ, къ своей родинѣ, и вся жизнь для нихъ сосредоточивалась въ маленькомъ клочкѣ земли, который былъ ихъ собственностью. Я же порою чувствовалъ себя глубоко несчастнымъ и съ горечью думалъ, что мнѣ никогда не удастся увидѣть другія страны, другихъ людей, кромѣ тѣхъ, которые съ дѣтства окружали меня. Но судьба сжалилась надо мною. Къ намъ на ферму случайно попалъ одинъ голландскій капитанъ, потерпѣвшій крушеніе, у береговъ Африки, и очень долго прожилъ у насъ. Я немогу выразить тебѣ, какое это было событіе въ моей жизни, съ какимъ наслажденіемъ я слушалъ его разсказы о его путешествіяхъ. Онъ былъ удивленъ, найдя во мнѣ такую любознательность, такое горячее желаніе учиться, и посовѣтовалъ мнѣ сдѣлаться морякомъ. Я сказалъ ему, что это мое величайшее желаніе, и попросилъ его переговорить съ моимъ отцомъ. Какъ я и ожидалъ, отецъ сперва страшно разсердился и пригрозилъ, что лишитъ меня наслѣдства. На это я отвѣтилъ ему: "Отдай ферму и все остальное имущество Питеру, но не лишай меня своей любви и благослови меня на далекій путь". Видя мою непреклонную рѣшимость, отецъ, наконецъ, смягчился и отпустилъ меня путешествовать, подаривъ мнѣ на прощаніе ту самую Библію, по которой я учился читать. Тогда началась для меня жизнь полная приключеній. Я видѣлъ много разныхъ странъ и могъ удовлетворить свою любознательность, а также научился во время путешествій англійскому и нѣмецкому языку. Многое мнѣ пришлось видѣть и испытать за это время. Послѣ нѣсколькихъ лѣтъ такой кочевой жизни я вернулся на родную ферму. Я нашелъ отца сильно постарѣвшимъ. Онъ очень обрадовался моему возвращенію и сталъ просить меня, чтобъ я остался на фермѣ, не покидалъ его. Конечно, я не могъ не исполнить его просьбы и остался съ нимъ до самой его смерти. Умирая, онъ сказалъ мнѣ: "Не покидай больше своей родины, Францъ, ты можешь ей принести много добра"!
   Я разсказываю тебѣ все это, Альбрехтъ, для того, чтобы мои планы сдѣлались тебѣ вполнѣ ясными, и ты понялъ бы, къ чему я стремлюсь теперь. Послѣ смерти отца я не остался на фермѣ, такъ какъ Питеръ и его жена не нуждались во мнѣ, а я былъ еще настолько силенъ и бодръ, что не могъ сидѣть сложа руки. Тогда я отправился въ алмазныя копи, которыя были только что открыты, купилъ участокъ и принялся самъ разрабатывать его. Тамъ я познакомился съ твоимъ отцомъ и подружился съ нимъ. Всѣ эти годы у меня не выходили изъ головы слова моего умирающаго отца. Эти слова заставили меня заинтересоваться исторіей моего народа и ближе познакомиться съ ней. Буры -- мужественный, вѣрный и отважный народъ, горячо преданный своей родинѣ и готовый защищать ее до прслѣдней капли крови. Вся исторія ихъ показываетъ это. Предки теперешнихъ буровъ заплатили своею кровью за ту землю, которая стала нашей родиной, и неудивительно, что каждый изъ насъ свято чтитъ преданія и обычаи, введенные нашими родоначальниками, основателями нашей республики. Но въ этой необыкновенной приверженности странѣ заключается и слабая сторона нашего народа.
   Францъ Гаанъ перевелъ духъ и, отпивъ глотокъ чая, продолжалъ:
   -- Ты знаешь, Альбрехтъ, какъ дорого стоила моему народу его независимость и какъ часто ему приходилось защищать ее съ оружіемъ въ рукахъ. Но со времени послѣдней войны съ англичанами, окончившейся въ 1881 году блестящей побѣдой буровъ при Маюбѣ, наступило спокойствіе и они могли жить по старому на своихъ фермахъ. Но вдругъ все измѣнилось. Открытіе мѣсторожденій золота привлекло въ страну безчисленное множество иностранцевъ и въ особенности англичанъ, сразу почуявшихъ наживу. Съ большою тревогою смотрѣлъ я на это нашествіе и теперь, видя что въ нашей странѣ иностранцевъ становится все больше и больше, я начинаю опасаться, что произойдетъ большое несчастіе, и думаю, какъ бы предупредить его. Видишь ли, Альбрехтъ, я люблю свой народъ отъ всего сердца, но когда я путешествовалъ по свѣту, мнѣ не разъ приходилось дѣлать сравненія -- и не въ пользу моей родины. Я видѣлъ, что народъ мой во многомъ отсталъ отъ другихъ европейскихъ народовъ, и если онъ не хочетъ погибнуть, то долженъ позаботиться о своемъ развитіи, о воспитаніи юношей; долженъ открыть больше школъ, а иначе иностранцы возьмутъ надъ нами верхъ. И вотъ я рѣшилъ теперь объѣздить всѣ, самыя отдаленныя фермы и всюду проповѣдывать необходимость образованія. Всѣ свои сбереженія, а они не маленькія, я жертвую на устройство школъ и наемъ странствующихъ учителей.
   Альбрехтъ съ большимъ вниманіемъ слушалъ рѣчь Франца, не прерывая его и не сводя съ него глазъ.
   -- Милый дядя Францъ!-- воскликнулъ онъ, когда Францъ кончилъ и принялся за свой недопитый стаканъ чая. Не даромъ я тебя такъ люблю! Я знаю, что ты все сдѣлаешь для своего народа, для своей родины. Но развѣ съ того времени, какъ ты былъ ребенкомъ не произошло никакихъ перемѣнъ къ лучшему въ жизни буровъ?
   -- Если и есть какая нибудь перемѣна, то развѣ только въ городахъ. На фермахъ, въ особенности на такихъ, гдѣ не получается ни газетъ, ни журналовъ, гдѣ нѣтъ книгъ и ничего неизвѣстно о томъ, что на свѣтѣ дѣлается, тамъ все осталось по прежнему, какъ было сто лѣтъ тому назадъ...
   Въ дверь постучали.
   -- Инструкціи на завтрашній день, -- послышался чей-то голосъ. Францъ открылъ двери и взялъ поданный ему конвертъ.
   -- Меня увѣдомляютъ -- сказалъ онъ, прочтя бумагу,-- что мой товарищъ надзиратель Бранзенъ заболѣлъ, и я долженъ замѣнить его завтра на нѣсколько часовъ въ южной шахтѣ. Не та ли это шахта, Альбрехтъ, гдѣ ты долженъ руководить работами при взрываніи скалы?
   -- Та самая. Какъ это хорошо складывается, что и тебѣ надо будетъ тамъ быть. Когда такъ мало остается пробыть вмѣстѣ, то невольно дорожишь каждою минутой.
   Францъ съ чувствомъ обнялъ своего молодого друга. Еще долго сидѣли они вдвоемъ, и было уже очень поздно, когда Альбрехтъ, простившись съ Францемъ, вернулся въ свою квартиру.
   

ГЛАВА IV.
Глубоко подъ землей.

   Алмазный кратеръ совершенно измѣнилъ свой видъ съ тѣхъ поръ, какъ открытая разработка участковъ прекратилась и компанія, купившая весь этотъ холмъ, окружила его неприступными стѣнами. Вмѣсто прежнихъ проволокъ, по которымъ поднимались и опускались мѣшечки съ разбитымъ камнемъ, теперь возвышались громадныя постройки и аппараты, приводимые въ дѣйствіе паровыми машинами. Точно тѣни подземнаго царства, копошились въ глубинѣ шахтъ люди, занятые раздробленіемъ камня. Лишь очень немногіе европейцы занимаются этимъ тяжелымъ трудомъ, и обыкновенно онъ выпадаетъ на долю чернокожихъ туземцевъ, кафровъ и базутовъ, привыкшихъ къ палящимъ лучамъ африканскаго солнца и поэтому легче выносящихъ удушливую жару, господствующую въ шахтѣ. Иногда слышится глухой подземный гулъ и трескъ -- это динамитъ разрушаетъ скалу, осколки которой поднимаются вверхъ посредствомъ паровой машины. Съ страшнымъ грохотомъ камень этотъ вываливается въ приготовленныя тутъ же повозки, стоящія на рельсахъ, и затѣмъ увозимыя въ удаленное складочное мѣсто, гдѣ онъ остается, лежать отъ трехъ до шести мѣсяцевъ на свѣжемъ воздухѣ, пока не вывѣтрится въ достаточной степени. Послѣ этого камень, сдѣлавшійся рыхлымъ отъ вывѣтриванія, подвергаютъ промывкѣ посредствомъ особенныхъ аппаратовъ и затѣмъ уже онъ поступаетъ на сортировочные столы, гдѣ рабочіе, подъ строгимъ наблюденіемъ надсмотрщиковъ, сортируютъ камни. Алмазы бросаются въ закрытый ящикъ, напоминающій формою копилку и имѣющій только одно отверстіе наверху. Этотъ ящикъ поступаетъ затѣмъ въ особую камеру, гдѣ алмазы подвергаются изслѣдованію спеціалистовъ и распредѣляются по своей цѣнности, упаковываются и запечатываются печатью компаніи.
   Было девять часовъ утра, когда Францъ Гаанъ отправился въ южную шахту. Онъ нашелъ Альбрехта внизу, среди рабочихъ, которымъ онъ давалъ наставленія. Одни должны были нагружать на повозки разломанный камень и увозить его, другіе же -- самые сильные и крѣпкіе люди, въ числѣ которыхъ находился и Янъ Лифтъ,-- посредствомъ особаго бура пробуравливали въ камнѣ дыры, куда закладывались патроны съ динамитомъ, для того чтобы произвести взрывъ.
   Францъ и Альбрехтъ осмотрѣли скалу, которую надо было взорвать, такъ какъ она заслоняла доступъ къ алмазнымъ розсыпямъ.
   -- Совершенно такая же скала находилась въ участкѣ твоего отца,-- замѣтилъ Францъ Альбрехту,-- и не мало труда стоило бѣднягѣ устранить это препятствіе, такъ какъ онъ не имѣлъ подъ рукою такихъ вспомогательныхъ средствъ, какими мы располагаемъ теперь. Чрезмѣрная работа и напряженіе силъ, вѣроятно, и были причиною его болѣзни. Эта болѣзнь и заставила его продать свой участокъ.
   -- И это было для него счастьемъ!-- воскликнулъ Альбрехтъ, -- я вообще не понимаю, какъ это мой отецъ могъ работать въ такой глубокой шахтѣ, гдѣ совершенно не было притока свѣжаго воздуха.
   Францъ нѣсколько разъ закашлялся и сказалъ, едва переводя дыханіе:-- да, даже теперь, несмотря на устроенный тобою прекрасный вентиляціонный аппаратъ, я все таки съ трудомъ могу дышать, до того воздухъ мнѣ кажется здѣсь тяжелымъ. Вѣроятно, это отъ старости мнѣ. такъ тяжело приходится.
   -- Нѣтъ, дядя Францъ, что нибудь не ладно съ моимъ аппаратомъ. Я сейчасъ осмотрю его.
   И Альбрехтъ съ величайшимъ вниманіемъ принялся за осмотръ аппарата. Скоро онъ нашелъ, въ чемъ заключался изъянъ и, исправивъ его, спросилъ:
   -- Ну, чтожъ, дядя Францъ, не легче тебѣ дышать теперь?
   -- Ахъ!-- сказалъ Францъ, съ наслажденіемъ втягивая въ себя струю свѣжаго воздуха.-- Я чувствую, какъ оживаю!... Но что это?-- воскликнулъ онъ съ удивленіемъ, замѣтивъ, что всѣ рабочіе ушли.-- Можетъ быть я не разслышалъ звонка и люди уже перебрались въ безопасное мѣсто... Да, да... дѣйствительно, фитили уже проложены, сейчасъ будетъ взрывъ, надо и мнѣ торопиться въ свое безопасное убѣжище.
   Безопасное убѣжище для надзирателей было устроено на порядочномъ разстояніи отъ мѣста взрыва, въ боковой стѣнкѣ и предоставляло родъ клѣтки. Францъ уже готовъ былъ влѣзть въ нее, какъ вдругъ чья-то сильная рука схватила его и оттащила въ сторону.
   -- Что такое? что случилось?
   -- Я замѣтилъ фитиль, который былъ проложенъ по стѣнѣ прямо къ твоей клѣткѣ. Счастье, что я шелъ по пятамъ за тобою и внимательно осматривалъ все.
   Не успѣлъ Альбрехтъ произнести этихъ словъ, какъ раздался оглушительный грохотъ. Скалы дрогнули, и густой дымъ наполнилъ все свободное пространство. Еще трескъ -- и затѣмъ наступила опять тишина. Спустя десять минутъ послѣ этого раздался звонокъ, и рабочіе снова явились на свои мѣста. Динамитъ сдѣлалъ свое дѣло, и теперь они должны были приниматься за свое.
   -- Какой злодѣйскій поступокъ!-- воскликнулъ въ негодованіи Альбрехтъ.-- Посмотри, дядя Францъ, что сдѣлалось въ томъ мѣстѣ, гдѣ была клѣтка.
   Глубокое, зіяющее отверстіе виднѣлось въ стѣнѣ, а входъ былъ закаленъ обломками камней.
   -- Кто изъ васъ продѣлывалъ отверстіе для динамита? спросилъ Альбрехтъ рабочихъ строгимъ голосомъ. Рабочіе молчали, и онъ долженъ былъ повторить свой вопросъ.-- Развѣ я вамъ не указалъ, гдѣ надо было просверлить дыры? Какой негодяй провелъ тутъ зажигательный шнурокъ? Говорите!
   Рабочіе переглянулись и тотчасъ же хоромъ начали увѣрять въ своей невинности; только одинъ Янъ Лифтъ молчалъ и стоялъ, мрачно потупивъ взоры. Къ нему и обратился Альбрехтъ.
   -- Это твоя продѣлка, Лифтъ, -- сказалъ онъ ему грозно.-- Никто кромѣ тебя не могъ этого сдѣлать!
   -- А кто докажетъ, что я это сдѣлалъ?-- отвѣтилъ Лифтъ задорнымъ тономъ, съ угрозою взглянувъ на своихъ товарищей.
   -- Зуко и Пинто, на васъ обоихъ лежитъ отвѣтственность, -- обратился Альбрехтъ къ двумъ чернокожимъ парнямъ, на обязанности которыхъ лежало наполненіе отверстій взрывчатымъ веществомъ и прокладка зажигательныхъ шнурковъ.-- Вы должны объяснить, какъ это случилось.
   Оба негра робко взглянули на Лифта и затѣмъ сказали, что они видѣли Лифта по близости клѣтки. Но какъ туда попало взрывчатое вещество и зажигательный шнуръ -- они не знаютъ.
   -- У тебя на душѣ и такъ много злодѣяній,-- сказалъ Францъ. Лифту,-- а ты хотѣлъ прибавить къ нимъ еще одно; завтра я уѣзжаю отсюда, и значитъ, тебѣ уже не удастся выместить на мнѣ свою злобу, но я предупрежу дирекцію, чтобы за тобою зорко слѣдили.
   -- Можете на меня жаловаться дирекціи,-- сказалъ Лифтъ, злобно усмѣхаясь,-- Я тоже заявлю, что ни надзирателя, ни шахтмейстера не было при прокладкѣ зажигательныхъ шнуровъ, а вѣдь они обязаны были находиться при этомъ.
   -- Дерзкій негодяй!-- воскликнулъ Альбрехтъ.-- Знай же, что Зуко и Пинто было приказано не прокладывать шнурковъ, пока я не дамъ сигнала. Они ослушались приказаній, потому что боялись тебя. Они будутъ наказаны, такъ же какъ и ты. А теперь, маршъ на работу! Но чтобы ты снова не совершилъ какого-нибудь злодѣйства, ты будетъ работать подъ отдѣльнымъ надзоромъ. Ступайте!
   Рабочіе поплелись на свои мѣста; пошелъ и Лифтъ въ сопровожденіи приставленнаго къ нему надсмотрщика. Въ груди у него бушевала злоба. Погоди!-- ворчалъ онъ себѣ подъ носъ.-- Вспомнишь ты, нѣмецкая собака, Яна Лифта! придетъ мой чередъ!
   Францъ Гаанъ словно угадалъ мысли негодяя и, вечеромъ прощаясь съ Альбрехтомъ, сказалъ ему: "Я ухожу отсюда съ очень тяжелымъ чувствомъ. Я боюсь за тебя, голубчикъ. Знаю, что у тебя нѣтъ недостатка ни въ хладнокровіи, ни въ рѣшимости, но ты видишь, съ какими негодяями намъ приходится имѣть здѣсь дѣло. Обѣщай мнѣ, что ты не останешься здѣсь, какъ только почувствуешь, что тебѣ грозитъ серьезная опасность. Тогда вспомни о твоемъ другѣ Францѣ и пріѣзжай на ферму Питера Гаана въ Клерксдорпѣ.
   Съ этими словами Францъ крѣпко обнялъ Альбрехта, и вскорѣ тяжелая калитка крѣпости захлопнулась за нимъ.
   

ГЛАВА V.
Попался!

   Альбрехтъ сильно чувствовалъ отсутствіе своего стараго друга Франца. Не съ кѣмъ ему было поговорить по душѣ, не съ кѣмъ проводить свободное отъ работы время. Его окружали чужіе ему люди, а со служащими въ крѣпости онъ какъ-то не сходился. Только въ послѣднее время онъ началъ замѣчать, что старшій инженеръ Керръ какъ будто старается съ нимъ сблизиться, между тѣмъ какъ раньше онъ не обращалъ на него ровно никакого вниманія и едва отвѣчалъ на его поклонъ; теперь же онъ самъ заговаривалъ съ нимъ и всегда привѣтливо кланялся ему, когда они встрѣчались. Альбрехтъ, впрочемъ, не задумывался много надъ причинами такой перемѣны. Отъ природы очень общительный и чистосердечный, молодой нѣмецъ не былъ склоненъ къ подозрительности и поэтому охотно отвѣчалъ на любезности Керра. Однажды Керръ даже зашелъ къ нему на квартиру подъ предлогомъ попросить какую-то книгу. Уходя, Керръ сказалъ:
   -- Кстати, вы слышали, что въ Кимберлей пріѣхали нѣмецкіе оперные пѣвцы и даютъ представленія въ отелѣ Викторія? Это все ваши соотечественники, и васъ это должно было бы интересовать.
   -- Я ничего объ этомъ не слышалъ, вѣдь я уже около года не былъ въ городѣ.
   -- Да развѣ это возможно!-- воскликнулъ Керръ, притворившись изумленнымъ, хотя онъ прекрасно зналъ привычки всѣхъ служащихъ въ крѣпости и доносилъ о нихъ Фейту.
   -- Я очень люблю музыку, но со времени своего отъѣзда изъ Европы не слыхалъ ее.
   -- Такъ за чѣмъ же дѣло стало! Возьмите отпускъ и отправляйтесь въ городъ. Право, тамъ можно превесело провести вечеръ, а теперь и подавно; вы можете послушать хорошую музыку.
   -- Я самъ хочу побывать въ концертѣ и буду говорить объ этомъ съ директоромъ. Если вы ничего не имѣете противъ этого, то я могу попросить отпускъ и для васъ и мы пойдемъ вмѣстѣ на этотъ концертъ.
   -- Благодарю васъ, тѣмъ болѣе, что въ Кимберлеѣ у меня буквально нѣтъ ни души знакомыхъ.
   -- Значитъ, по рукамъ! Завтра я вамъ скажу, когда намъ отправляться,
   Дѣйствительно, на другой же день Керръ сообщилъ Альбрехту, что директоръ разрѣшилъ имъ въ слѣдующее воскресенье отлучиться изъ крѣпости.
   Альбрехтъ и не подозрѣвалъ, конечно, что Керръ испросилъ только для себя разрѣшеніе отлучиться изъ крѣпости, такъ какъ ему нужно было такъ все подстроить, чтобы уходъ Альбрехта въ городъ имѣлъ видъ самовольной отлучки. Онъ уже заранѣе переговорилъ обо всемъ со своимъ пріятелемъ Джономъ Келлингомъ который собственно и придумалъ весь адскій планъ, имѣвшій цѣлью погубить Альбрехта. Наступило воскресенье. Керръ, подъ предлогомъ, что директоръ потребовалъ его къ себѣ, попросилъ Альбрехта въ видѣ одолженія выйти изъ крѣпости въ назначенный часъ и предупредить его друга Джона Келлинга, который будетъ ждать его у воротъ, о той задержкѣ, которая произошла.
   -- Вы отправитесь вмѣстѣ съ Джономъ въ отель Викторія,-- сказалъ онъ,-- и я туда немедленно явлюсь, какъ только меня отпуститъ директоръ.
   Альбрехту не очень нравилось, что онъ долженъ будетъ провести время съ совершенно незнакомымъ ему человѣкомъ; онъ предпочелъ бы подождать Керра въ крѣпости, но отказать ему не рѣшился.
   Какъ только Альбрехтъ вышелъ изъ калитки, Келлингъ подошелъ къ нему и вѣжливо освѣдомился насчетъ своего друга мистера Томаса Керра. Альбрехтъ назвалъ ему свою фамилію и объяснилъ, что задержало Керра.
   Молодые люди пошли вмѣстѣ по направленію къ городу. Между тѣмъ наступили сумерки, и въ городѣ засвѣтились огни. Когда молодые люди подошли къ отелю Викторія, то увидали, что у воротъ толпился народъ. Отель былъ освѣщенъ и двери подъѣзда широко раскрыты, но среди толпившейся публики Керра не было, и Келлингъ сдѣлалъ видъ, что очень этимъ недоволенъ.
   -- И куда это Керръ запропастился!-- воскликнулъ онъ съ досадой, подымаясь вмѣстѣ съ Альбрехтомъ по освѣщенной парадной лѣстницѣ въ концертный залъ, который былъ уже переполненъ самою разнообразною публикой. Тутъ были богатые коммерсанты, фермеры чернорабочіе и диггеры и кромѣ того много такихъ лицъ, профессію которыхъ трудно было опредѣлить. Не успѣли Альбрехтъ и Келлингъ пробраться къ своимъ мѣстамъ какъ уже начался концертъ. Среди собравшейся публики было не мало людей, которые никогда не слыхали ни такого пѣнія, ни такой музыки, проведя свою жизнь гдѣ нибудь на отдаленной фермѣ или проработавъ въ копяхъ много лѣтъ. Такіе люди наслаждались музыкой, повидимому, гораздо больше тѣхъ, которые что нибудь въ ней понимали, такъ какъ исполненіе артистовъ оставляло желать многаго, но публика въ Кимберлеѣ была вовсе не взыскательна и привѣтствовала артистовъ послѣ каждаго номера самыми восторженными рукоплесканіями.
   Альбрехтъ тоже слушалъ музыку съ удовольствіемъ, хотя исполненіе и было плохое, но онъ такъ давно не пользовался никакими развлеченіями, сидя безвыходно въ алмазной крѣпости, что концертъ этотъ доставилъ ему немалое наслажденіе.
   -- Пойдемъ-ка выпьемъ стаканчикъ пива,-- сказалъ ему Келлингъ, когда кончился концертъ. Въ залѣ было, дѣйствительно, такъ душно, что Альбрехтъ съ удовольствіемъ согласился на предложеніе своего спутника. Они спустились внизъ, гдѣ помѣщался ресторанъ. Въ комнатѣ, куда вошли Альбрехтъ съ Келлингомъ, находилось уже нѣсколько человѣкъ, которые курили и играли въ карты. Завидѣвъ пришедшихъ, они вѣжливо предложили имъ занять мѣсто у стола, и Келлингъ тотчасъ же принялъ это предложеніе, такъ что Альбрехтъ не имѣлъ времени отказаться. Между тѣмъ слуга принесъ крѣпкое англійское пиво, и Келлингъ налилъ Альбрехту большой стаканъ, который тотъ выпилъ залпомъ, потому что его мучила жажда. Въ это время одинъ изъ присутствующихъ предложилъ Келлингу съиграть съ ними партію въ карты. Тотъ сначала отказался, а потомъ далъ себя уговорить. Альбертъ, сидѣвшій возлѣ него, вдругъ почувствовалъ какую то странную слабость, которая постепенно овладѣвала всѣми его членами, и непреодолимое влеченіе ко сну. Голова у него кружилась, и онъ подумалъ, что это отъ крѣпкаго пива, къ которому онъ не привыкъ. Онъ рѣшилъ поскорѣе идти домой и сказалъ объ этомъ Келлингу, но не успѣлъ онъ подняться со своего мѣста, какъ тотъ быстро проговорилъ: "подождите, меня, кажется, зовутъ. Подержите, пожалуйста, мои карты" -- Поспѣшно сунувъ Альбрехту карты въ руки, Келлингъ вышелъ изъ комнаты, прежде чѣмъ тотъ успѣлъ сообразить, что случилось. Онъ машинально держалъ карты въ рукахъ, мысли его путались, всѣ предметы представлялись ему словно въ туманѣ. Онъ дѣлалъ неимовѣрныя усилія надъ собой, чтобы сохранить сознаніе, но чувствовалъ, какъ воля его слабѣетъ и, наконецъ, все исчезло изъ его глазъ -- голова его опустилась на столъ, и онъ крѣпко заснулъ.
   Въ это время въ комнату вошелъ Келлингъ и, взглянувъ на спящаго Альбрехта, чуть замѣтно кивнувъ головою одному изъ сидѣвшихъ за столомъ. Это былъ дюжій парень, который тотчасъ же подошелъ къ Альбрхету и, поднявъ его на руки, словно ребенка, понесъ изъ комнаты. Альбрехтъ крѣпко спалъ подъ вліяніемъ соннаго порошка, который ему подсыпали въ пиво, и не чувствовалъ, какъ его вынесли на улицу и уложили въ повозку. Уложивъ Альбрехта, Келлингъ сунулъ въ карманъ его платья какой-то пакетикъ и затѣмъ крикнулъ возницѣ; "Ну, а теперь вези скорѣе; такъ быстро, какъ только могутъ бѣжать твои лошади!"
   Повозка съ шумомъ понеслась по улицѣ и скоро скрылась въ темнотѣ. Джонъ Келлингъ посмотрѣлъ ей вслѣдъ и затѣмъ пошелъ назадъ въ гостиницу, потирая отъ удовольствія руки.
   -- Штука удалась! сказалъ онъ.-- Теперь, Томасъ Керръ, никто не будетъ мѣшать тебѣ добывать алмазы, большая часть которыхъ, я думаю, попадетъ въ мои карманы.
   

ГЛАВА VI.
Отчаянное положеніе.

   Давно уже наступило утро, когда Альбрехтъ Саксъ открылъ глаза и съ удивленіемъ оглянулся. Гдѣ онъ находился? Какъ онъ тутъ очутился? Онъ лежалъ въ полѣ, далеко отъ жилья; кругомъ не видно было ни души. Голова у него болѣла, во всемъ тѣлѣ чувствовалась какая то тяжесть, и онъ не могъ собрать своихъ мыслей, не могъ припомнить сразу, что съ нимъ случилось.
   Онъ съ трудомъ поднялся на ноги. Утренній вѣтерокъ нѣсколько освѣжилъ его, и мало по малу онъ началъ припоминать событія вчерашняго вечера, Онъ помнилъ, что хотѣлъ отправиться домой, но какъ же онъ сюда попалъ? Мѣстность была ему совсѣмъ не знакома. Сердце его сжалось отъ тяжелаго предчувствія: неужели съ нимъ сыграли злую шутку? Но зачѣмъ и кому нужно было такъ зло подшутить надъ нимъ? Альбрехтъ тщетно ломалъ себѣ голову надъ этою загадкой.
   Однако, нельзя же было оставаться здѣсь, въ пустынѣ, гдѣ не было ни души. Альбрехтъ не зналъ, въ какую сторону идти, и пошелъ наугадъ, съ трудомъ передвигая ноги, такъ какъ чувствовалъ страшную слабость и боль во всѣхъ членахъ. Ахъ, еслибъ найти гдѣ-нибудь воду,-- подумалъ онъ съ тоской, такъ какъ его мучила страшная жажда. Вдругъ вдали что то сверкнуло на солнцѣ. Это была рѣка, и Альбрехтъ могъ утолить жажду и освѣжить свою пылающую голову. Съ большими усиліями онъ дотащился до рѣки и въ изнеможеніи свалился на берегу.
   Свѣжая вода нѣсколько подкрѣпила его силы, и онъ снова поднялся на ноги. Онъ поплелся по открытой равнинѣ, но каждую минуту долженъ былъ останавливаться, чтобы отдыхать. Вдругъ до него донесся топотъ лошади, и сердце его забилось сильнѣе отъ радости. Наконецъ то онъ увидитъ живое существо и узнаетъ, гдѣ находится. Всадникъ быстро приближался, и Альбрехтъ увидѣлъ, что это полицейскій. Поровнявшись съ Альбрехтомъ, полицейскій соскочилъ съ коня и прямо подошелъ къ нему.
   -- Вы мистеръ Саксъ, шахтмейстеръ изъ Кимберлея?-- спросилъ онъ.
   -- Да, это я,-- отвѣчалъ Альбрехтъ, нѣсколько удивленный такимъ обращеніемъ.
   -- Я имѣю приказъ арестовать васъ и отвести въ Кимберлей, отвѣчалъ онъ.
   -- Это не нужно; я и самъ иду туда, сказалъ Альбрехтъ.
   -- Въ противоположную сторону? замѣтилъ насмѣшливо полицейскій. Онъ далъ свистокъ, и вскорѣ къ нему подъѣхалъ другой полицейскій, которому онъ сказалъ: "Ну-ка Саймонсъ, подержи этого парня, чтобы я могъ обыскать его. Не найдемъ-ли мы у него алмазовъ".
   Альбрехтъ отъ изумленія и неожиданности не могъ выговорить ни слова. Впрочемъ онъ былъ такъ слабъ что все равно не могъ бы выказать никакого сопротивленія, и безпрепятственно далъ себя обыскать. Но ужасу его не было границъ, когда полицейскій съ торжествующимъ видомъ вытащилъ у него изъ кармана алмазы.
   -- Ага! голубчикъ, попался!-- воскликнулъ онъ.
   Альбрехтъ понялъ, что его хотѣли погубить; но кто это сдѣлалъ? зачѣмъ? Онъ едва устоялъ на ногахъ.
   -- Я добровольно пойду за вами,-- сказалъ Альбрехтъ дрожащимъ голосомъ. Я самъ хочу разъяснить это страшное недоразумѣніе. Скорѣе, скорѣе, пойдемъ въ Кимберлей!
   -- Это хорошо, парень!-- замѣтивъ полицейскій.-- Только не вздумайте бѣжать. Предупреждаю васъ, что револьверы заряжены.
   -- О, будьте покойны!-- воскликнулъ Альбрехтъ.-- Я долженъ открыть правду, найти злодѣя, который продѣлалъ со мною такую штуку!
   Однако, какъ ни старался Альбрехтъ идти скоро, но онъ чувствовалъ что силы оставляютъ его. Ужъ не грозитъ-ли ему болѣзнь? Онъ провелъ ночь въ полѣ, а вѣдь африканскія ночи очень холодны. Или ему повредилъ напитокъ, которымъ его угостилъ Келлингъ въ отелѣ?
   Съ неимовѣрными усиліями Альбрехтъ добрался, наконецъ, до Кимберлея. Полицейскіе отвели его тотчасъ же къ директору, ожидавшему его въ своемъ кабинетѣ.
   -- Альбрехтъ Саксъ,-- сказавъ ему директоръ строгимъ тономъ,-- меньше всего я ожидалъ отъ васъ подобнаго поступка! Васъ уличаютъ въ томъ, что вы украли два алмаза и хотѣли съ ними скрыться. Что вы скажете на это?
   -- Я невиненъ!-- воскликнулъ Альбрехтъ, и въ голосѣ его прозвучало такое отчаяніе, что директоръ, всегда очень благоволившей къ молодому шахтмейстеру, былъ нѣсколько тронутъ и уже болѣе мягко спросилъ:
   -- Какъ же вы объясняете, что у васъ нашли алмазы?
   -- Я знаю, что всѣ улики противъ меня,-- сказалъ Альбрехтъ,-- но знаю также, что я сдѣлался жертвою какихъ то злоумышленниковъ, хотѣвшихъ погубить меня. И Альбрехтъ разсказалъ директору подробности проведеннаго имъ наканунѣ вечера, насколько они сохранились въ его памяти. Директоръ слушалъ его съ большимъ вниманіемъ, въ особенности, когда онъ упомянулъ въ своемъ разсказѣ имя Керра.
   -- Существуетъ ли у васъ подозрѣніе на кого нибудь? спросивъ онъ его.
   Но Альбрехтъ уже не могъ отвѣчать. Въ глазахъ у него потемнѣло, онъ пошатнулся и упалъ на полъ безъ чувствъ. Позванный тотчасъ же врачъ нашелъ, что онъ серьезно боленъ, и велѣлъ отнести безчувственнаго Альбрехта въ больницу. Нѣсколько недѣль Альбрехтъ находился между жизнью и смертью, но его крѣпкій молодой организмъ одержалъ побѣду надъ болѣзнью, и мало по малу силы къ нему начали возвращаться. Однако Альбрехтъ почувствовалъ себя еще несчастнѣе, когда выздоровѣлъ. Онъ былъ очень слабъ, потерялъ много времени вслѣдствіе своей болѣзни и не зналъ что предпринять, чтобы очистить себя отъ страшнаго подозрѣнія, тяготѣвшаго надъ нимъ.
   Когда онъ въ первый разъ всталъ съ постели, ему передали письмо директора, который объявлялъ ему, что увольняетъ его отъ должности, такъ какъ произведенное разслѣдованіе не раскрыло тайны и не подтвердило его невинности. Но въ концѣ письма директоръ прибавилъ нѣсколько строкъ, которыя послужили для Альбрехта утѣшеніемъ въ его скорби. Директоръ писалъ ему, что самъ онъ въ душѣ готовъ вѣрить въ его невинность, но полагаетъ, что Альбрехту нельзя оставаться на службѣ, не очистивъ себя отъ подозрѣнія въ глазахъ другихъ своихъ сослуживцевъ; поэтому онъ считаетъ за лучшее уволить его и предоставить ему самому раскрыть это темное дѣло.
   Альбрехтъ вздохнулъ свободнѣе; значитъ, директоръ не считаетъ его негодяемъ и хочетъ предоставить ему возможность возстановить свое честное имя. У Альбрехта были кое какіе сбереженія, и онъ рѣшилъ истратить ихъ на розыски злодѣевъ, которые хотѣли погубить его. Передъ уходомъ изъ крѣпости, онъ захотѣлъ все-таки повидаться съ Керромъ и разспросить его, что за человѣкъ, Джонъ Келлингъ, общество котораго онъ навязалъ ему въ тотъ злополучный вечеръ. Вообще, многое въ этой исторіи казалось темнымъ Альбрехту, и онъ надѣялся, что Керръ, который раньше, до его болѣзни, былъ съ нимъ очень любезенъ, поможетъ ему разъяснить ее. Но Керръ встрѣтилъ Альбрехта очень высокомѣрно и не захотѣлъ даже говорить съ нимъ.
   -- Совѣтую вамъ поскорѣе убраться отсюда,-- сказалъ онъ ему -- отправляйтесь куда нибудь подальше и скройте свой позоръ въ какомъ-нибудь отдаленномъ уголкѣ міра.
   Вся кровь бросилась Альбрехту въ голову.
   -- Да, я уйду,-- отвѣтилъ онъ горячо,-- но знайте, что я всѣ силы свои употреблю на то, чтобы открыть злодѣевъ, лишившихъ меня чести и набросившихъ на меня страшное подозрѣніе, и я найду ихъ, гдѣ-бы они ни были!..
   -- Обычная исторія!-- воскликнулъ Керръ -- Всѣ мошенники всегда увѣряютъ, что они невинны. Но будьте осторожны. Нашъ директоръ, отпуская васъ на свободу, нарушаетъ законъ, по настоящему онъ долженъ былъ бы засадить васъ въ тюрьму. Поэтому мой вамъ совѣтъ -- не слишкомъ много кричать о своей невинности, а убраться подальше отсюда и поискать себѣ такое мѣстечко, гдѣ бы не знали, что вы заклеймены прозвищемъ вора.
   Сгорая отъ стыда и негодованія, Альбрехтъ вышелъ отъ Керра.
   

ГЛАВА VIII.
Витватерсрандъ въ Трансваалѣ.

   Альбрехтъ провелъ нѣсколько недѣль въ Кимберлеѣ, надѣясь напасть на слѣдъ злодѣевъ. Но все было напрасно. Никто не могъ дать ему никакихъ указаній, -- а денегъ у него было слиткомъ мало, чтобы заплатить хорошую сумму полицейскимъ за розыски. Знакомыхъ въ Кимберлеѣ у него не было, и онъ не зналъ, къ кому обратиться за помощью. Керръ и Келлингъ позаботились распространить о немъ, что онъ попался въ воровствѣ, и никто не хотѣлъ принимать его на службу. Его небольшія сбереженія таяли съ каждымъ днемъ, и, въ концѣ концовъ, Альбрехтъ пришелъ къ убѣжденію, что надо покинуть Кимберлей, принесшій ему столько несчастья. Но куда направиться? И невольно Альбрехтъ вспомнилъ о своемъ старомъ другѣ Францѣ Гаанѣ, который взялъ съ него слово пріѣхать къ нему на ферму въ Клерксдорпъ, когда жизнь въ алмазныхъ копяхъ сдѣлается для него слишкомъ тяжелой.
   Пересчитавъ оставшіяся у него деньги, Альбрехтъ увидалъ, что ему хватитъ на дорогу, и не медля пустился въ путь. Ему пришлось ѣхать до станціи Мэфкингъ по такъ называемой "желѣзной дорогѣ алмазныхъ копей", пролегающей по довольно красивой мѣстности, но Альбрехтъ чувствовалъ себя такимъ усталымъ и находился въ такомъ угнетенномъ настроеніи духа, что взоръ его совершенно равнодушно скользилъ по живописнымъ скаламъ, обрывамъ и ущельямъ, мимо которыхъ проѣзжалъ поѣздъ.
   Въ Мэфкингѣ Альбрехтъ покинулъ желѣзную дорогу и дальнѣйшее свое путешествіе совершилъ уже въ дилижансѣ. Тутъ, несмотря на все свое равнодушіе къ окружающей его обстановкѣ и природѣ, Альбрехтъ невольно обратилъ вниманіе на разницу между путешествіемъ по желѣзной дорогѣ и прежнимъ способомъ ѣзды въ фургонахъ, запряженныхъ быками или лошадьми. Дилижансъ, въ которомъ ѣхалъ Альбрехтъ, во многомъ напоминалъ прежнія времена. Шестерка сильныхъ лошадей и столько же муловъ тащили тяжелый экипажъ по камнямъ и травѣ, черезъ лужи и ухабы, и кучеръ, гигантскаго роста, взмахивалъ своимъ длиннымъ бичомъ, подгоняя животныхъ.
   Сидѣвшіе внутри дилижанса путешественники страдали не отъ однихъ только толчковъ и ударовъ; жара и духота внутри дилижанса были нестерпимыя и кромѣ того облако пыли постоянно окружало его. Альбрехтъ взобрадся на крышу дилижанса и усѣлся среди дорожныхъ тюковъ и чемодановъ. Тутъ все-таки-дышать было свободнѣе. Его примѣру послѣдовалъ другой путешественникъ, какой то американскій странствующій приказчикъ, агентъ торговаго дома, продающаго машину.
   Американецъ, замѣтивъ сидящаго задумчиво Альбрехта, первый заговорилъ съ нимъ. Сначала онъ, какъ водится, сталъ выхвалять свой товаръ и предложилъ Альбрехту взглянуть на прейскурантъ паровыхъ машинъ, котловъ и т.-д;, но видя, что это не беретъ, заговорилъ съ нимъ о другомъ.
   -- Большинство, путешествующихъ въ этомъ ужасномъ почтовомъ экипажѣ внутрь страны, принадлежатъ, повидимому, къ людямъ, попытавшимъ сначала счастья въ алмазныхъ копяхъ и теперь отправляющимся искать счастья въ золотой округъ. Вы тоже, вѣроятно, за этимъ ѣдете?-- спросилъ онъ Альбрехта.
   Альбрехтъ, конечно, не хотѣлъ посвящать перваго встрѣчнаго и поперечнаго въ свои планы и поэтому отвѣчалъ уклончиво:
   -- Покамѣстъ я хочу только посѣтить пріятеля вблизи Клерксдорпа.
   -- Клерксдорпъ? Да, я знаю; намъ туда надо поставлять машины. Это мѣсто находится въ золотомъ округѣ. Вашъ знакомый, должно быть, тоже золотоискатель?
   -- Нѣтъ, онъ живетъ на фермѣ.
   -- Фермъ въ Клерксдорпѣ осталось немного,-- замѣтилъ словоохотливый американецъ.-- Только одни буры крѣпко держатся за свои фермы и не хотятъ разставаться съ ними, даже когда имъ предлагаютъ хорошія деньги за землю, въ которой такъ много золота. Удивительный народъ эти буры! Съ невозмутимымъ спокойствіемъ покуривая свою трубку, они смотрятъ вполнѣ равнодушно на то, что вблизи ихъ фермъ находятъ самородки золота, и имъ даже въ голову не приходитъ произвести какія бы то ни было изысканія на своей землѣ. Они желаютъ только одного, чтобы ихъ оставили въ покоѣ и не мѣшали бы имъ наслаждаться плодами своихъ трудовъ. Они не знаютъ лучшаго наслажденія, какъ скакать по полю верхомъ на лошади или отдыхать на крытой верандѣ своего дома, среди семьи.
   Альбрехтъ, несмотря на свою печаль, не могъ удержаться отъ улыбки.
   -- Да, конечно,-- сказалъ онъ,-- жизнь буровъ совершенно непохожа на ту, которую ведутъ въ алмазномъ округѣ, въ Кимберлеѣ. Но именно это спокойствіе ихъ и полное отсутствіе стремленія къ наживѣ составляютъ пріятную противоположность съ лихорадочною жизнью золотоискателей и алмазоискателей.
   -- Да, это правда, -- согласился американецъ.-- Съ тѣхъ поръ какъ въ окрестностяхъ Іоганнесбурга открыты золотые рудники, туда начали стекаться люди со всѣхъ концовъ свѣта. И кого, кого только не встрѣтишь тамъ теперь! Тамъ есть и ученые, и- ремесленники, и люди всѣхъ классовъ общества и всѣхъ національностей. Всѣ подпали подъ власть золота: И сколько тамъ ихъ погибаетъ! Я зналъ одного молодого, жизнерадостнаго шотландца. Онъ тоже отправился туда искать счастья, но вмѣсто этого нашелъ преждевременную могилу. Онъ заболѣлъ, и возлѣ него не нашлось ни одного пріятеля, который закрылъ бы ему глаза, когда онъ умеръ. Золотоискателямъ совершенно некогда заботиться о комъ нибудь изъ больныхъ или умершихъ товарищей. Если у нихъ выдается свободная минутка, то они бѣгутъ въ кабачокъ, чтобы освѣжиться, или на биржу, чтобы освѣдомиться въ какой цѣнѣ стоитъ золото, а вечеромъ они играютъ въ карты или кости. По правдѣ оказать, всѣ эти пришельцы или "уитлендеры", какъ ихъ тамъ называютъ, только и помышляютъ, что о наживѣ, хотя, конечно, между ними тоже попадаются честные и хорошіе люди.
   -- Такъ что-же удивительнаго, что буры не любятъ этихъ пришельцевъ и хотятъ посредствомъ законовъ оградить отъ нихъ свою страну!-- сказалъ Альбрехтъ.
   Американецъ пожалъ плечами.
   -- Почтеннымъ бурамъ, однако, неудастся помѣшать иностранцамъ переполнить эту страну и, такъ какъ между ними преобладаютъ англичане, то, безъ сомнѣнія, они скоро завладѣютъ Трансваалемъ,-- сказалъ американецъ.
   -- Ну, это еще неизвѣстно,-- замѣтилъ Альбрехтъ,-- буры вѣдь очень дорожатъ своею свободой и независимостью. Развѣ они мало пролили крови за нее, сражаясь съ кафрами и англичанами! Они такъ легко не уступятъ это достояніе, купленное дорогой цѣной. Повѣрьте, они также, какъ ихъ предки, будутъ грудью защищать свою страну.
   -- Ну, зачѣмъ же такъ мрачно смотрѣть на будущее,-- сказалъ, смѣясь, американецъ.-- Можетъ быть эта опасность минуетъ Трансвааль. Представьте себѣ, что золотые рудники изсякнутъ, вѣдь тогда всѣ иностранцы, налетѣвшіе теперь, словно рой пчелъ для собиранія меда, такъ же быстро исчезнутъ, какъ они быстро явились, и Іоганнесбургъ мигомъ опустѣетъ.
   -- По словамъ ученыхъ это трудно допустить, -- замѣтилъ Альбрехтъ.-- Золота такъ много въ Трансваалѣ, и пластъ его настолько глубокъ, что скорѣе здѣсь не будетъ хватать хлѣба, нежели золота.
   -- Это возможно, но съ другой стороны бурамъ нечего особенно бояться англичанъ, потому что президентъ трансваальской республики, старикъ Крюгеръ -- "Дядя Поль", какъ его называютъ -- знаетъ своихъ друзей англичанъ очень хорошо и, конечно, приметъ всѣ мѣры, чтобы не допустить ихъ завладѣть страною окончательно... Однако, посмотрите, мы и не замѣтили, какъ почти доѣхали до мѣста.
   Альбрехтъ оглянулся. Дилижансъ, по прежнему окруженный облакомъ пыли, приближался къ той мѣстности, о которой они только что говорили. Это былъ округъ Витватерсрандъ, въ которомъ находились знаменитые Золотые рудники. Дилижансъ проѣхалъ мимо нѣсколькихъ поселковъ, гдѣ жили золотоискатели, и остановился у станціи, на которой вышли очень многіе изъ путешественниковъ и въ томъ числѣ Альбрехтъ, рѣшившій дойти пѣшкомъ до фермы Питера Гаана. Американецъ ѣхалъ дальше, до самаго Іоганнесбурга. Когда Альбрехтъ простился съ нимъ и слѣзъ съ крыши вагона, неугомоный американецъ крикнулъ ему вслѣдъ:
   -- Не забудьте при случаѣ рекомендовать мои машины, Джонъ Смитъ, представитель фирмы Фразера и Чальмера въ Чикаго...-- Грохотъ колесъ экипажа заглушилъ его дальнѣйшія Слова.
   Альбрехтъ не могъ удержаться отъ улыбки, но тѣмъ не менѣе обѣщалъ себѣ при случаѣ вспомнить о своемъ словоохотливомъ спутникѣ, который своею болтовнею отвлекъ его отъ тяжелыхъ думъ.
   

ГЛАВА IX.
Ферма бура.

   Быстрыми шагами пошелъ Альбрехтъ по тропинкѣ, идущей въ сторону отъ большой дороги. Небольшой ручной чемоданчикъ, который онъ несъ за плечами, не стѣснялъ его движеній. Альбрехтъ Шелъ мимо прекрасныхъ луговъ, и маисовыхъ полей, указывавшихъ на близость фермы, и, дѣйствительно, скоро онъ увидалъ постройки, низкія, но массивныя и, очевидно, простоявшія уже много лѣтъ. На фасадѣ дома виднѣлась надпись, обозначавшая годъ, когда онъ былъ выстроенъ, и указывающая, что зданіе стоитъ уже около ста лѣтъ.
   Весь общій видъ фермы, хозяйственныя постройки и окружающія ихъ поля указывали на зажиточность ея хозяина и на умѣлое веденіе хозяйства.
   У открытыхъ дверей дома стоялъ высокій плотный человѣкъ въ широкополой мягкой войлочной шляпѣ, бросавшей тѣнь на его- добродушное лицо, обрамленное густою бородой съ сильною просѣдью. Это былъ самъ хозяинъ дома, Питеръ Гаанъ, и Альбрехтъ тотчасъ же уловилъ въ его лицѣ сходство съ его братомъ, Францомъ. Питеръ Гаанъ, какъ видно, намѣревался куда-то выѣхать, такъ какъ, выйдя на крыльцо, хлопнулъ бичомъ, который держалъ въ рукахъ, по воздуху, и тотчасъ же мальчикъ подвелъ къ нему осѣдланную лошадь. Увидя Альбрехта, Питеръ Гаанъ, готовившійся уже сѣсть на коня, остановился, вопросительно поглядывая на пришельца.
   -- Я имѣю честь говорить съ мингеромъ {"Мингеръ" по голландски господинъ.} Питеромъ Гааномъ?-- сцросилъ Альбрехтъ по голландски, вѣжливо кланяясь. Питеръ утвердительно кивнулъ головой, но во взглядѣ его, устремленномъ на Альбрехта, свѣтилось недовѣріе, такъ какъ ему казалось, страннымъ внезапное появленіе на. фермѣ чужестранца, и притомъ пришедшаго пѣшкомъ. Гости, пріѣзжавшіе на ферму Питера Гаана, никогда не являлись иначе, какъ верхомъ или въ повозкѣ. Но лицо стараго бура тотчасъ же измѣнило свое выраженіе, какъ только Альбрехтъ назвалъ себя и сказалъ, что онъ пришелъ повидаться со своимъ другомъ Францомъ. Питеръ Гаанъ привѣтливо протянулъ ему руку и пригласилъ его войти въ домъ.
   -- Если вы другъ моего брата, то добро пожаловать,-- сказалъ онъ.-- Франца нѣтъ дома, но онъ сейчасъ вернется. Санни! Санни!-- крикнулъ Питеръ, повернувшись къ двери.
   -- Что тебѣ нужно Питеръ? послышался женскій голосъ изнутри дома, и тотчасъ же оттуда вышла женщина; такая же плотная, высокая и широкая, какъ Питеръ. Это была его жена Санни. Все въ ней дышало здоровьемъ и мужественною силой, и лицо у нея было такое же добродушное, какъ у Питера. Она поспѣшно, шла на зовъ мужа, вытирая свои большія, сильныя руки о широкій кухонный передникъ.
   -- Иди сюда, Санни,-- сказалъ ей мужъ,-- и прими дорогого гостя. Я долженъ уѣхать въ поле. Ну, дорогой гость, будьте какъ дома. Вы, конечно, устали съ дороги, Санни о васъ позаботится, а къ обѣду я вернусь.
   Еще разъ привѣтливо кивнувъ головою Альбрехту, Питеръ сѣлъ на коня и скоро исчезъ вдали.
   Жена Питера, которую всѣ въ домѣ называли, "тетка Санни", повела Альбрехта въ домъ и предложила ему закусить. Но онъ чувствовалъ потребность прежде всего умыться послѣ своего продолжительнаго путешествія по пыльной африканской дорогѣ и попросилъ воды. Тетка Санни повела его въ свѣтлую и просторную кухню, гдѣ находился большой каменный бакъ съ чистою ключевою водой. Освѣжившись, Альбрехтъ съ удовольствіемъ принялъ радушное приглашеніе хозяйки подкрѣпить свои силы. На чисто вымытомъ и выскобленномъ деревянномъ столѣ, который стоялъ на верандѣ, тетка Санни поставила молоко, хлѣбъ и мясо, и съ большимъ удовольствіемъ смотрѣла, съ какимъ аппетитомъ ея молодой гость уписывалъ поставленное ему угощеніе. Альбрехтъ дѣйствительно чувствовалъ волчій голодъ послѣ трясской ѣзды въ почтовой каретѣ, а радушный пріемъ хозяевъ произвелъ на него такое впечатлѣніе, что у него сразу полегчало на душѣ, и жизнь перестала казаться такой мрачной, какой она казалась ему до этой минуты.
   Пока Альбрехтъ ѣлъ, тетка Санни молчала и не заговаривала съ нимъ, такъ какъ у буровъ не принято разговаривать во время ѣды, но какъ только онъ положилъ ножикъ и вилку и она убрала со стола, между ними тотчасъ же завязался разговоръ. Альбрехтъ видѣлъ на фасадѣ дома надпись: 1800 годъ, и выразилъ свое удивленіе по поводу того, что постройки буровъ сохраняются такъ долго въ такомъ хорошемъ состояніи.
   -- Да,-- сказала тетка Санни,-- эту ферму выстроилъ еще прадѣдъ моего мужа. Прежде она была гораздо больше, чѣмъ теперь. Но съ теченіемъ времени, по мѣрѣ того, какъ подрастали дѣти, пришлось урѣзывать землю, и теперь это вовсе не такое большое помѣстье, какъ было прежде. Однако, еслибы Питеръ согласился продать свою ферму золотоискателямъ, то онъ могъ бы купить на эти деньги очень много земли въ другомъ мѣстѣ, гораздо больше, чѣмъ онъ имѣетъ теперь; но Питеръ не можетъ безъ отвращенія говорить о той жизни, которую ведутъ эти люди, и ужъ, конечно, не потерпитъ золотоискателей вблизи своего жилища. Да и то правду сказать, на что намъ богатство: сами мы уже стары, а дѣтей у насъ нѣтъ. Мы бы не знали, что и дѣлать съ деньгами!
   На вопросъ Альбрехта о томъ, какъ поживаетъ и что подѣлываетъ Францъ Гаанъ, тетка Санни отвѣчала:
   -- О, Францъ! Онъ совсѣмъ не такой какъ всѣ наши буры. Мы съ Питеромъ такъ обрадовались, когда онъ, наконецъ, вернулся. Мы думали, что онъ захочетъ пожить на покоѣ и отдохнуть послѣ той жизни, полной всякаго рода приключеній, которую онъ велъ. Мы бы позаботились, о немъ съ радостью, но у него другое на умѣ. О спокойствіи и удобствахъ онъ и не думаетъ. Въ послѣднее время онъ почти ни одного дня не провелъ дома. Однако, пойдемте, я покажу вамъ вашу комнату.
   Тетка Санни старательно вытерла столъ и, смахнувъ остатки крошекъ, вытряхнула свой передникъ. Комната, которая предназначалась для пріѣзжающихъ и куда она отвела Альбрехта, отличалась такой же безукоризненною чистотой и простотой, какъ и все на фермѣ. Въ ней стояла простая деревянная кровать съ прекраснымъ пуховикомъ, такой же простой, деревянный столъ и стулъ -- очевидно, все это было домашней работы.
   Между тѣмъ наступили сумерки, и Альбрехтъ, занятый разборкою своего чемодана, заслышалъ звонъ колокольчиковъ. То были стада возвращающіяся съ пастбищъ на ночь въ крааль -- обширное пространство, обнесенное высокою загородкой для защиты отъ дикихъ звѣрей. Альбрехтъ вышелъ на крыльцо и съ любопытствомъ смотрѣлъ, какъ сразу оживилась ферма. Тетка Санни, вмѣстѣ съ прочими, помогала загонять скотину, а самъ хозяинъ, Питеръ Гаанъ,-- похлопывая бичомъ, сгонялъ ко входу въ крааль безчисленное стадо барановъ.
   Вдругъ Альбрехтъ услышалъ за собою поспѣшные шаги и, оглянувшись, увидалъ Франца.
   -- Мой дорогой мальчикъ!-- воскликнулъ тотъ.-- Тыли это? Дай посмотрѣть на себя!
   Францъ Гаанъ взялъ за руки своего молодого пріятеля и повелъ его ко входу, гдѣ было свѣтлѣе, чѣмъ подъ крышей, куда не достигали лучи заходящаго солнца.
   -- Да, это ты, но какъ ты измѣнился! Похудѣлъ, поблѣднѣлъ! Куда дѣвался твой юношескій румянецъ? Ну, да не бѣда, здѣсь ты отдохнешь.
   Францъ горячо обнялъ своего пріятеля и сталъ разспрашивать его обо всемъ, что случилось. Неоднократно, во время разсказа Альбрехта, у добраго Франца сжимались кулаки и вырывались негодующія восклицанія.
   -- Не горюй, голубчикъ! Богъ правду видитъ, да не скоро скажетъ,-- сказалъ онъ, выслушавъ разсказъ Альбрехта.-- Злодѣи попадутся въ собственныя сѣти. А теперь постарайся забыть это печальное приключеніе твоей жизни и пойдемъ ужинать. Вонъ уже старуха Санни идетъ звать насъ, а Питеръ не любитъ дожидаться, да и я порядочно проголодался послѣ своей поѣздки.
   Въ уютной, просторной комнатѣ, представлявшей образецъ голландской чистоты, на обѣденномъ столѣ, покрытомъ чистою скатертью, былъ приготовленъ ужинъ. Всѣ усѣлись и принялись съ большимъ аппетитомъ ѣсть сытныя кушанья, которыя подавала хозяйка. Какъ и водится, во время ужина всѣ молчали; занятые ѣдой, и только, когда мужчины закурили свои трубки, Францъ началъ разсказывать Питеру и его женѣ о своей жизни въ Кимберлеѣ и о томъ, какъ онъ чуть не погибъ, еслибъ не Альбрехтъ, который вовремя оттащилъ его подальше отъ опаснаго мѣста, Затѣмъ, когда Францъ разсказалъ о злодѣйскомъ поступкѣ съ Альбрехтомъ... то добрая старушка Санни украдкою вытерла слезу своимъ передникомъ, а Питеръ разразился проклятіями по адресу злодѣевъ. Само собою разумѣется, что онъ, также какъ и Францъ, рѣшилъ не отпускать Альбрехта, до тѣхъ поръ, пока тотъ не оправится совершенно послѣ полученнаго удара, а Францъ сталъ уже обдумывать планы, которые могли бы обезпечить будущность Альбрехта.
   

ГЛАВА X.
Чары золота.

   Въ слѣдующіе дни Францъ велъ себя какъ-то особенно таинственно. Онъ уѣзжалъ нѣсколько разъ и однажды даже пробылъ въ отсутствіи цѣлый день, а затѣмъ къ нему пріѣхалъ какой-то человѣкъ, съ которымъ онъ долго бесѣдовалъ. Питеръ не вмѣшивался никогда въ дѣла брата, но все таки онъ былъ нѣсколько озадаченъ его поведеніемъ; особенно его поразило, когда Францъ однажды утромъ сказалъ ему:
   -- Питеръ, поѣдемъ послѣ завтрака въ Гартебестъ-Фельдтъ, я хочу показать тебѣ тамъ нѣчто совсѣмъ особенное и сообщить тебѣ новость.
   Гартебестъ-Фельдтъ называлось мѣсто, отстоявшее на довольно большомъ разстояніи отъ фермы, но принадлежавшее къ ней. Земля въ этомъ мѣстѣ была плохая, каменистая, трава была тощая, и Питеръ считалъ этотъ участокъ никуда негоднымъ. Даже его избалованныя стада не хотѣли тамъ пастись, тѣмъ болѣе, что у нихъ въ распоряженіи были другія прекрасныя пастбища.
   Удивленный Питеръ ничего не сказалъ и только кивнулъ головой въ знакъ согласія. Послѣ завтрака братья отправились.
   Посрединѣ широкой равнины, покрытой скудной растительностью, кое гдѣ виднѣвшейся между камнями, Питеръ замѣтилъ, къ своему величайшему изумленію, огромную дыру и кучу наваленной возлѣ нея каменистой земли. Обломки кварца, валявшіеся въ разныхъ мѣстахъ, указывали, что тутъ былъ произведенъ взрывъ скалистой почвы посредствомъ динамита.
   Францъ остановился и, указывая своему брату на глубокое отверстіе въ землѣ, сказалъ:
   -- Здѣсь я былъ недавно съ однимъ человѣкомъ, который отлично умѣетъ отыскивать мѣсторожденіе золота. Посмотри на его работу.
   Францъ нагнулся и поднялъ большой кусокъ ноздреватаго камня, внутри котораго блестѣли маленькія золотыя зернышки.
   -- Видишь, Питеръ, это золото, чистое золото, которое находится у тебя подъ ногами, что ты думаешь объ этомъ?
   -- Что я думаю! воскликнулъ Питеръ.... Я думаю, что ты долженъ тотчасъ, же засыпать эту дыру! Нежели ты хочешь, чтобы я сталъ портить себѣ жизнь, чтобы я позволилъ здѣсь на моей землѣ добывать проклятое золото, которое погубило уже столькихъ людей, чтобы я сталъ терпѣть возлѣ себя золотоискателей! Какъ я счастливъ, что меня къ этому никто не можетъ принудить! И ты меньше всѣхъ, Францъ! Какъ ты можешь желать, что бы я сталъ добывать золото на землѣ, которую наслѣдовалъ отъ своихъ предковъ, вмѣсто того чтобы воздѣлывать на ней хлѣбъ, какъ это дѣлали наши отцы и дѣды!
   -- Питеръ,-- замѣтилъ Францъ.-- Я знаю твой взглядъ на это дѣло. Я и самъ прежде такъ думалъ, но я надѣюсь, братъ, что ты спокойно выслушаешь меня. Я знаю, ты ненавидишь золото, потому что оно причинило много вреда нашей странѣ. Пока не было открыто ни золота, ни драгоцѣнныхъ камней въ Трансваалѣ, народъ нашъ жилъ спокойно, и никто не помышлялъ отнимать у него его землю. Теперь мирныя времена кончились, страна наполнилась пришельцами, и они угрожаютъ намъ. Но золото принесло еще худшее зло: оно испортило многихъ буровъ и въ особенности нашу молодежь. Фермеры, разбогатѣвшіе вслѣдствіе того, что въ ихъ землѣ найдено золото, измѣнили свой образъ жизни. Сыновья ихъ отправляются въ Европу и часто возвращаются откуда полуобразованными людьми, научившимися только проживать деньги. Добрые обычаи старины; такъ долго сохранявшіеся въ семьяхъ буровъ, исчезаютъ все больше....
   -- Ну, вотъ видишь, ты самъ признаешь это! воскликнулъ Питеръ, прервавъ рѣчь брата.-- Обычаи страны исчезаютъ, народъ портится. Куда дѣвались миръ и спокойствіе, которые царили здѣсь прежде? Все это сдѣлало проклятое золото, которое лежитъ здѣсь у насъ подъ ногами. Когда нѣсколько времени тому назадъ ко мнѣ явились золотопромышленники съ предложеніемъ продать мою землю за очень крупную сумму денегъ, то я, разъ навсегда, запретилъ имъ даже говорить со мною объ этомъ. А ты хочешь, чтобы я собственными руками досталъ золото изъ подъ земли,-- золото, которое я проклинаю! Пусть оно тамъ остается сокрытымъ во вѣки вѣковъ!
   -- Братъ, дай мнѣ кончить!-- спокойно замѣтилъ ему Францъ.-- Я больше тебя видѣлъ свѣтъ, видѣлъ, какъ живутъ люди въ другихъ странахъ, но люблю свою родину не меньше тебя. Когда я вернулся изъ своихъ путешествій, то замѣтилъ въ ней большую перемѣну; я нашелъ въ ней много чужеземцевъ и увидѣлъ, что среди пустынной равнины, точно по мановенію волшебнаго жезла, выросъ городъ, который долженъ быть причисленъ теперь къ самымъ большимъ городамъ южной Африки. Я говорю объ Іоганнесбургѣ. Съ любопытствомъ посѣтилъ я этотъ новый городъ, созданный могуществомъ золота, и убѣдился, что дѣйствительно для моей родины наступили новыя времена. Число пришельцевъ, въ особенности англичанъ, возрасло, они явились сюда, не имѣя ни гроша въ карманѣ, но здѣсь сдѣлались милліонерами и теперь открыто ропщутъ на то, что законы нашей страны не даютъ имъ такихъ же правъ, какія имѣютъ буры.
   -- Да, они хотятъ, чтобъ мы ихъ пустили въ свой Фольксраадъ {Народный совѣтъ.}, и тогда они сами, будутъ предписывать намъ законы,-- съ озлобленіемъ замѣтилъ Питеръ.-- О, еслибъ можно было создать такіе законы, которые закрыли бы нашу страну для иностранцевъ!
   -- Этого нельзя сдѣлать,-- спокойно замѣтилъ Францъ. И кромѣ того мы не можемъ отвергать, что эти пришельцы принесли пользу нашей родинѣ. Страна стала богаче, торговля развилась. Прежде мы и понятія не имѣли ни о какихъ дорогахъ вообще, а теперь у насъ есть прекрасныя желѣзныя и шоссейныя дороги, мосты, телеграфы.
   -- Да, да, это все иностранцы построили для собственныхъ удобствъ.
   -- Согласись, что это не вредитъ странѣ. Но мы должны опасаться другого. Мы должны собрать свои силы, для того, чтобы не дать иностранцамъ поработить насъ. Если я говорилъ тебѣ о томъ, что портятся нравы нашего народа и онъ забываетъ обычаи старины, то это касается только тѣхъ буровъ, которые живутъ поблизости золотого округа. Но въ глубинѣ страны сохранилось еще доброе старое время. Тамъ я встрѣтилъ въ полной неприкосновености всѣ тѣ нравственныя качества и добродѣтели, которыми отличались наши предки: вѣрность, преданность, честность, мужество и прямодушіе. Но за то, Питеръ, они, эти буры, едва умѣютъ читать и ничего не знаютъ о томъ, что дѣлается на свѣтѣ. Правда, они всѣ знаютъ наизусть исторію своего народа, всѣ горячо любятъ свободу и независимость и готовы защищать ее до послѣдней капли крови, но для того чтобы защищать ее, надо имѣть силы и оружіе, котораго у нихъ нѣтъ.
   -- Оружіе есть у всѣхъ насъ,-- замѣтилъ Питеръ.
   -- Да, но развѣ это оружіе годится для борьбы съ такими врагами, которые насъ окружаютъ, развѣ ты не знаешь, какъ прекрасно вооружены англичане? Можемъ-ли мы устоять противъ войска, которое будетъ воружено превосходными ружьями новой системы, будетъ имѣть скорострѣльныя пушки? Вотъ видишь-ли, Питеръ, я думаю, что это золото, которое находится у насъ подъ ногами, могло бы пригодиться на то, чтобы доставить нашимъ бурамъ средства защищать, въ случаѣ нужды, свою свободу и независимость.
   -- Я начинаю тебя понимать!-- воскликнулъ Питеръ,-- ты хочешь добыть золото, чтобы купить новое оружіе и замѣнить имъ наши старыя ружья. Но развѣ наши люди съумѣютъ обходиться съ этими ружьями?
   -- Они научатся. Ты самъ увидишь, съ какимъ удовольствіемъ они будутъ упражняться въ стрѣльбѣ изъ новыхъ ружей.
   -- Пожалуй, ты правъ. Но скажи мнѣ, Францъ, неужели ты и въ самомъ дѣлѣ думаешь, что намъ грозитъ опасность, и что придется снова взяться за оружіе, чтобы защищать свою свободу?
   -- Взгляни, Питеръ, въ ту сторону. Тамъ лежитъ страна Матабеловъ и Машоповъ. Англичане предполагали, что въ этой странѣ находятся неисчислимыя богатства и поэтому они прогнали изъ нея туземцевъ. Теперь, однако, выходитъ, что надежды эти были преувеличены, и взоры англичанъ обращаются на Трансвааль, гдѣ открыты богатѣйшія залежи золота. Они хотятъ уничтожить независимость Трансвааля и присоединить его къ своимъ колоніямъ. Понимаешь-ли ты теперь, почему я говорю, что мы должны быть готовы снова, какъ одинъ человѣкъ, встать на защиту своей родины, если понадобится, но должны сражаться съ врагами равными силами.
   -- Хорошо,-- воскликнулъ Петеръ,-- пусть будетъ по твоему! Ищи золото въ нашей землѣ, и если ты, при его помощи, предотвратишь бѣдствіе, угрожающее свободѣ нашей родины, то я охотно признаю, что величайшее зло міра -- желтый блестящій металлъ, называемый золотомъ, можетъ иногда принести добро!
   Францъ съ радостью обнялъ брата.-- Я зналъ, что ты въ концѣ концовъ согласишься со мною,-- сказалъ онъ.-- Пользуясь твоимъ разрѣшеніемъ, Питеръ, я буду добывать золото, но не допущу сюда никого изъ чужихъ и ни одного изъ тѣхъ золотоискателей, близости которыхъ ты такъ опасаешься. Ничто не нарушитъ твоей жизни на фермѣ, братъ. Мнѣ будетъ помогать только Альбрехтъ, честный и преданный юноша, спасшій мнѣ жизнь въ алмазныхъ копяхъ. Согласенъ ты на это?
   -- Нѣтъ,-- скззалъ Питеръ, улыбаясь.-- Я не хочу, чтобы молодой нѣмецъ былъ твоимъ помощникомъ. Пусть онъ будетъ такимъ же собственникомъ этой копи, какъ и ты. Я знаю, ты привязанъ къ нему. Злые люди испортили ему жизнь, такъ ты теперь сдѣлай доброе дѣло при помощи этаго проклятаго золота и устрой будущность своего пріятеля.
   

ГЛАВА XI.
Въ Іоганнесбургѣ.

   Золото въ Трансваалѣ находится не на днѣ высохшихъ рѣкъ или въ рѣчномъ пескѣ, откуда оно легко можетъ быть добыто промывкою, какъ это производится во многихъ странахъ, въ Калифорніи, въ Сибири, а встрѣчается довольно глубоко подъ землей, внутри твердыхъ каменныхъ породъ. Какъ только было найдено золото въ Южной Африкѣ, немедленно, со всѣхъ частей свѣта, начали стекаться туда золотоискатели; но они искали преимущественно въ горахъ, окружающихъ Іоганнесбургскую равнину. Никому не приходило въ голову, что именно подъ почвою этой равнины находятся самыя богатыя мѣсторожденія золота. Оказалось, что слой кварца, содержащаго золото, пролегаетъ на растояніи нѣсколькихъ миль и идетъ въ глубину 2400 футовъ подъ землей. Отъ главной золотоносной, жилы или какъ ее называютъ "банкетнаго рифа" идутъ развѣтвленія въ разныя стороны. Одно изъ такихъ развѣтвленій доходило до Клерксдорпа и было открыто Францемъ.
   Довольный тѣмъ, что ему удалось уговорить брата, Францъ вернулся на ферму и былъ чрезвычайно удивленъ, найдя Альбрехта уже собравшимся въ дорогу.
   -- Куда это ты?-- спросилъ онъ.
   -- Я пойду къ рудникамъ и поищу тамъ работы,-- отвѣчалъ Альбрехтъ.-- Я вѣдь не побоюсь взяться за кирку и лопату, если не найду ничего другого, а оставаться такъ, сложа руки, я не могу.
   -- Это я понимаю,-- сказалъ Францъ,-- но я нашелъ для тебя работу здѣсь. Мы будемъ съ тобою разрабатывать свой собственный золотой рудникъ въ Гартебестъ-Фельдтѣ. Хочешь?
   Альбрехтъ не могъ придти въ себя отъ изумленія, когда его старый другъ объявилъ ему, что онъ владѣетъ мѣсторожденіемъ золота и намѣренъ его разрабатывать, а Альбрехта дѣлаетъ своимъ компаніономъ. Съ большимъ любопытствомъ Альбрехтъ принялся разсматривать образцы каменной породы, содержащей золото, которые Францъ досталъ изъ своего кармана и показалъ ему.
   -- Мы начнемъ работу немедленно,-- сказалъ ему Францѣ.-- Конечно, мы не можемъ повести свое дѣло широко, во первыхъ, потому что Питеръ питаетъ сильнѣйшее отвращеніе къ ремеслу золотоискателя, а во вторыхъ, у насъ съ тобою нѣтъ достаточно денегъ, чтобы пріобрѣсти нужныя машины. Худо или хорошо это, но намъ ничего не остается, какъ добывать золото самыми первобытными способами, и нашими орудіями будутъ кирка, заступъ да лопата. Но мы все таки получимъ барышъ. И такъ, по рукамъ, неправда-ли?
   Альбрехтъ былъ въ восторгѣ отъ этого предложенія. Ужъ одна мысль, что онъ будетъ работать вмѣстѣ съ добрымъ старымъ Францемъ и жить на фермѣ, среди честныхъ, простыхъ людей, наполняла его сердце радостію. Онъ горячо поблагодарилъ своего стараго друга.
   -- Пустяки!-- воскликнулъ Францъ.-- За что тутъ благодарить. Вѣдь ты же будешь помогать мнѣ. Ну, а теперь не будемъ терять времени и завтра же на разсвѣтѣ отправимся въ Іоганнесбургъ, чтобы купить тамъ динамитъ, который намъ нуженъ для взрыванія каменной породы.
   Питеръ собирался послать на другой день въ Іоганнеобургъ маисъ, горохъ и бобы на продажу и предложилъ Францу воспользоваться этимъ и отправить въ пустомъ фургонѣ, который поѣдетъ назадъ изъ Іоганнесбурга, закупленный имъ грузъ динамита.
   День чуть брезжился, когда наши будущіе золотопромышленники осѣдлали лошадей и отправились въ путь. Заботливая старуха Санни уже встала, приготовила имъ сытный завтракъ и дала имъ на дорогу провизію.
   Около часу ѣхали они по равнинѣ, поросшей травой и лишь кое гдѣ покрытой низкимъ кустарникомъ. Вскорѣ они увидали разсѣянныя по полю хижины и шалаши, а посрединѣ какое-то большое зданіе съ трубами и различными машинными приспособленіями. Это былъ золотой рудникъ. Къ полдню они достигли небольшого городка Почефстрома, вблизи котораго находятся золотые рудники. Францъ рѣшилъ воспользоваться остановкою и посѣтить эти рудники, чтобы посмотрѣть, какъ производится здѣсь добыча золота. Они увидали, какъ огромныя массы камней, отдѣленныя посредствомъ динамита, измельчались машинами и превращались въ порошокъ, который потомъ промывался сильною струею воды и затѣмъ приводился въ соприкосновеніе съ ртутью, которая имѣетъ свойство выдѣлять золото и образовывать съ нимъ соединеніе, извѣстное подъ именемъ амальгаммы; это соединеніе напоминаетъ то, которымъ покрываютъ обыкновенно заднюю поверхность зеркалъ. Полученную золотую амальгаму подвергаютъ потомъ дѣйствію жара, причемъ ртуть испаряется, а золото остается въ чистомъ видѣ.
   -- Конечно, намъ не удастся такъ разработать свой рудникъ,-- сказалъ Францъ, осматривая машины и всѣ грандіозныя приспособленія для промывки и очистки золота,-- Но мы все таки современемъ добудемъ столько золота своими собственными руками, что въ состояніи, будемъ пріобрѣсти машины. Все на свѣтѣ надо начинать съ малаго. Вѣдь и этотъ рудникъ въ началѣ представлялъ простую яму, въ которой работали нѣсколько золотоискателей.
   Альбрехтъ улыбался, слушая, какъ Францъ развивалъ передъ нимъ свои планы будущаго. Онъ съ своей стороны былъ бы совершенно доволенъ, еслибъ рудникъ въ Гартебестъ-Фельдтѣ доставилъ ему возможность имѣть постоянный кусокъ хлѣба, а о большемъ онъ и не мечталъ.
   Изъ Почефстрома путники снова поѣхали по пустынной, безлюдной равнинѣ. Только изрѣдка имъ попадалась на пути какая нибудь одинокая ферма или группа палатокъ, гдѣ жили золотоискатели, добывавшіе золото съ помощью самыхъ простыхъ приспособленій. Чѣмъ дальше они подвигались, тѣмъ чаще имъ попадались поселки золотоискателей, хижины, палатки, дома. Наконецъ, вдали показалась масса домовъ -- это былъ золотой городъ Іоганнесбургъ, цѣль ихъ поѣздки.
   Альбрехтъ съ любопытствомъ подъѣзжалъ къ этому шумному, промышленному городу, почти ничѣмъ не отличающемуся отъ большихъ фабричныхъ европейскихъ городовъ. Желѣзныя дороги перекрещивались во всѣхъ направленіяхъ, соединяя между собою отдѣльные рудники и угольныя копи. Паровозы, пыхтя, тащили товарные вагоны, а рядомъ, по дорогѣ, можно было видѣть сотни фургоновъ, запряженныхъ быками и нагруженныхъ всевозможными продуктами фермерскаго хозяйства. Цѣлыя вереницы чернокожихъ рабочихъ направлялись въ городъ или изъ города. Крестьяне изъ сосѣднихъ селъ торопились въ городъ на легкихъ двухколесныхъ повозкахъ, запряженныхъ быстрыми лошадьми, обгоняя тяжелые фургоны, запряженные быками, которые лѣниво плелись по дорогѣ, не взирая на отчаянное хлопаніе бича.
   На базарной площади Іоганнесбурга толпились люди среди огромныхъ кучъ наваленнаго товара и всевозможныхъ припасовъ. Торгъ шелъ самый оживленный. Тутъ были бѣлые и чернокожіе туземцы въ самыхъ разнообразныхъ одѣяніяхъ; надъ площадью стоялъ гулъ я человѣческихъ голосовъ, но среди этого гула все-таки преобладала голландская и англійская рѣчь.
   Францъ не разъ бывалъ въ Іоганнесбургѣ и хорошо зналъ этотъ городъ. Онъ первымъ дѣломъ отправился искать мѣста для ночлега, такъ какъ солнце близилось къ закату. Проѣхавъ шумный рынокъ, Францъ и его спутникъ направились въ болѣе уединенную часть города, гдѣ находился одинъ старинный постоялый дворъ, хорошо извѣстный Францу. Содержатель этого постоялаго двора былъ старый буръ, и поэтому въ его заведеніи господствовала пресловутая голландская чистота, и усталый путникъ могъ быть увѣренъ, что ему дадутъ для отдыха постель съ прекраснымъ голландскимъ пуховикомъ. Туда, въ эту скромную, но чистенькую и привѣтливую гостинницу Францъ привелъ своего молодого пріятеля. Старикъ хозяинъ очень привѣтливо встрѣтилъ ихъ и отвелъ имъ одну изъ своихъ лучшихъ комнатъ.
   Убравъ лошадей и подсыпавъ имъ корму, Францъ и Альбрехтъ, усѣлись на крыльцѣ передъ домомъ, гдѣ хозяинъ накрылъ для нихъ столъ для ужина. Оба чувствовали усталость, проведя цѣлый день верхомъ, подъ знойными лучами африканскаго солнца. Францъ съ наслажденіемъ покуривалъ трубку, а Альбрехтъ задумчиво смотрѣлъ на городъ, раскинувшійся передъ его глазами на большое разстояніе. Остроконечныя верхушки башенъ двадцати Іоганнесбургскихъ церквей блестѣли какимъ-то розоватымъ свѣтомъ, освѣщенныя лучами заходящаго солнца.
   -- Трудно повѣрить,-- проговорилъ, наконецъ, Альбрехтъ,-- что этотъ огромный городъ существуетъ всего только восемь лѣтъ! Какъ могли выстроить въ такой короткій срокъ столько великолѣпныхъ зданій, дворцовъ, церквей?..
   Францъ выпустилъ кольца дыма изо рта и, слѣдя за тѣмъ, какъ они расплывались въ прозрачномъ вечернемъ воздухѣ, отвѣтилъ:
   -- Это чудо сдѣлало золото. Ты былъ бы еще больше пораженъ, голубчикъ, еслибъ присутствовалъ, какъ я, при томъ, какъ этотъ городъ зарождался. Вначалѣ тутъ, на этой равнинѣ, былъ раскинутъ цѣлый лагерь палатокъ. Нѣкоторые поселенцы даже жили въ фургонахъ, въ которыхъ они пріѣхали сюда. Долгое время ни у кого не было другихъ жилищъ, и даже городская ратуша была устроена въ палаткѣ. Но черезъ годъ картина измѣнилась -- выстроены были очень хорошенькіе кирпичные домики, матеріалъ для постройки которыхъ изготовлялся въ нарочно устроенныхъ для этого тутъ же по близости кирпичныхъ заводахъ. Кому не посчастливилось съ золотомъ, тотъ находилъ себѣ работу, какъ поденщикъ, и зарабатывалъ не мало, такъ какъ разбогатѣвшіе на пріискахъ люди тотчасъ же начали строить себѣ хорошіе массивные одноэтажные дома. Но теперь и такіе дома исчезли, точно также какъ и прежнія глиняныя хижины и шалаши, и вмѣсто скромныхъ одноэтажныхъ домиковъ въ настоящее время высятся огромныя четырехъ -- и пятиэтажныя зданія, настоящіе дворцы. Желѣзныя дороги построены здѣсь недавно, и большая часть матеріала, изъ котораго выстроенъ городъ, была доставлена сюда изъ Портъ-Наталя въ тяжелыхъ фургонахъ, запряженныхъ быками. Бѣднымъ животнымъ приходилось нелегко. Мнѣ не разъ случалось видѣть въ дождливое время громадные фургоны, нагруженные лѣсомъ, желѣзомъ или камнемъ, увязшіе въ топкой грязи, и несчастные быки, числомъ 15--20, запряженные въ эти фургоны, напрасно выбивались изъ силъ, стараясь ихъ вытащить.
   -- Я замѣтилъ, вообще, что здѣшніе обитатели, даже добродушные буры, очень жестоко обращаются съ животными и безжалостно бьютъ ихъ, -- сказалъ Альбрехтъ.
   Францъ вынулъ трубку изо рта и вздохнувъ, проговорилъ очень серьезнымъ тономъ:
   -- Быть можетъ, эта жестокость заложена въ насъ самою природой. Съ нами, африканцами, природа также поступаетъ безжалостно, лишая насъ воды и пищи во время засухи.
   Альбрехтъ хотѣлъ что-то возразить, но въ это время на крыльцо вошелъ какой-то посѣтитель. Совсѣмъ уже стемнѣло, и новый пришелецъ потребовалъ лампу, которая была принесена и поставлена передъ нимъ на столѣ. Свѣтъ лампы упалъ на его лицо, и Альбрехтъ, взглянувъ на него, тотчасъ же узналъ его. Это былъ его спутникъ съ которымъ онъ ѣхалъ въ дилижансѣ изъ Мэфкинга.
   -- Мистеръ Джонъ Смитъ, фирма Фразеръ и Чальмеръ изъ Чикаго!-- вырвалось у него.
   Посѣтитель съ изумленіемъ оглянулся, но увидѣвъ Альбрехта, тотчасъ же узналъ его и привѣтливо поздоровался съ нимъ.
   -- Какая неожиданность!-- вскричалъ онъ, потрясая что есть силы руку Альбрехта.-- Ну, какъ же вы поживаете?
   Черезъ нѣсколько минутъ всѣ втроемъ сидѣли за столомъ и вели оживленную бесѣду. Словоохотливый американецъ разсказалъ, какія дѣла привели его въ Іоганнесбургъ. Представитель фирмы Фразеръ и Чальмеръ въ этомъ городѣ, нѣкто Броунъ, обанкротился, и вотъ мистеръ Смитъ пріѣхалъ сюда, чтобы спасти кое-что изъ имущества фирмы. Завтра будетъ распродаваться весь товаръ.
   -- Что это за товаръ? Орудія для промывки золота и машины?-- спросилъ Францъ.
   Американецъ утвердительно кивнулъ головой.
   -- Не можемъ ли мы получить у него какія-нибудь орудія?-- замѣтилъ Францъ Альбрехту.
   -- Конечно,-- отвѣчалъ Альбрехтъ и, обратившись къ американцу, нѣсколько удивленно посмотрѣвшему на него, прибавилъ:-- Вы видите передъ собою; мистеръ Смитъ, новое золотопромышленное общество "Гаанъ-Саксъ", которое собирается начинать свое дѣло съ очень скромными средствами, поэтому мы купимъ у васъ только самыя простыя орудія. Нашъ пріискъ находится въ Гартебестъ-Фельдтѣ.
   -- Гартебестъ-Фельдъ!-- вскричалъ американецъ,-- Знаю это мѣсто. Тамъ находится одно изъ самыхъ богатыхъ мѣсторожденій золота.
   Опытный американецъ тотчасъ же понялъ, что имѣетъ дѣло съ честными людьми, поэтому онъ тотчасъ же сталъ уговаривать своихъ новыхъ знакомыхъ пріобрѣсти у него не только простыя орудія, но и необходимыя машины для добыванія золота въ болѣе широкихъ размѣрахъ. Онъ предлагалъ очень выгодныя условія покупки, но Францъ все-таки колебался принять его предложеніе. Честнаго бура смущало то, что братъ его Питеръ разрѣшилъ добываніе золота на своей землѣ лишь на такихъ условіяхъ, чтобы это не нарушало обычнаго теченія жизни фермы.
   -- Да вѣдь машины, которыя я вамъ предлагаю, именно и предназначаются для маленькаго дѣла,-- сказалъ ему американецъ,-- не упускайте же счастливаго случая, а то вы пожалѣете потомъ.
   Такъ какъ Альбрехтъ поддерживалъ американца, то, въ концѣ концовъ, Францъ уступилъ, и утромъ на другой день торгъ былъ заключенъ.
   -- Кажется, мы начинаемъ свое дѣло при благопріятныхъ обстоятельствахъ,-- замѣтилъ Францъ Альбрехту, когда они ѣхали назадъ по пыльной дорогѣ.-- Будемъ надѣяться, что это золото, которое губитъ столькихъ людей и приноситъ столько зла, на этотъ разъ принесетъ счастье и намъ, и нашей родинѣ... Да, въ особенности нашей родинѣ!
   

ГЛАВА XII.
Посѣщеніе старинной бурской фермы.

   Францъ и Альбрехтъ усердно принялись за работу. Купленныя у американца машины оказались очень полезными. При помощи ихъ они добывали гораздо больше золота, чѣмъ разсчитывали вначалѣ. Первоначальная яма постепенно приняла характеръ настоящей шахты, и Францъ, смѣясь, говорилъ Альбрехту, что они теперь уже не простые диггеры, а настоящіе рудокопы. Но работали они только вдвоемъ, свято исполняя условіе, предписанное Питеромъ. Альбрехтъ внизу, въ шахтѣ, отдѣлялъ куски золотоносной каменной породы и нагружалъ ею корзину, которую Францъ поднималъ наверхъ и, выгрузивъ камень, разбивалъ его и превращалъ въ порошокъ. Когда такимъ образомъ была заготовлена большая масса раздробленнаго камня, Альбрехтъ вылѣзалъ изъ шахты и вмѣстѣ со своимъ другомъ принимался за промывку золота. Это была трудная и медленная работа, но прибыль все-таки была довольно велика, и когда Францъ повезъ въ Іоганнесбургъ свою первую добычу золота, то ему удалось не, только уплатить за купленныя въ долгъ машины, но еще и привезти назадъ изрядную сумму денегъ. Такимъ образомъ въ короткое время они выручили довольно много. Францъ раздѣлилъ на двѣ равныя части всю прибыль и заставилъ Альбрехта взять половину, хотя тотъ ни за что не хотѣлъ.
   -- Я хочу обезпечить твою будущность,-- сказалъ ему Францъ.-- Сдѣлай мнѣ удовольствіе, положи эти деньги въ банкъ на свое имя.
   Альбрехтъ покорился желанію своего друга и покровителя, но когда вклады въ банкъ съ каждымъ разомъ все увеличивались, то онъ сталъ испытывать какое то неловкое чувство, словно его стѣсняло владѣть такимъ богатствомъ. Онъ продолжалъ вести прежній скромный образъ жизни на фермѣ, и, конечно, никто изъ тѣхъ, кто видѣлъ его и Франца, усердно работающими въ своей шахтѣ и съ ногъ до головы покрытыми пылью, не повѣрилъ бы, что они оба владѣютъ уже изряднымъ богатствомъ.
   Но къ счастью Альбрехта примѣшивалась все таки капля горечи. Онъ зналъ, что теперь можетъ считать себя человѣкомъ вполнѣ независимымъ и обезпеченнымъ, но развѣ всѣ богатства на свѣтѣ могутъ смыть то пятно, которое лежало на немъ. Особенно огорчала его мысль, что, быть можетъ, даже его отецъ сомнѣвается въ немъ, такъ какъ онъ ничего не отвѣтилъ на его письмо.
   "Боже мой! Боже мой!-- думалъ онъ иногда съ отчаяніемъ.-- Неужели мнѣ не удастся очистить себя отъ этого гнуснаго подозрѣнія?"
   Францъ, между тѣмъ, не терялъ изъ виду свою цѣль. Свою прибыль онъ не вкладывалъ въ банкъ, но тратилъ на закупку оружія, пороха и другихъ военныхъ припасовъ, въ которыхъ буры чувствовали недостатокъ. Всякій разъ, когда фургонъ Питера возвращался изъ города послѣ распродажи продуктовъ фермы, онъ привозилъ грузъ оружія, спрятанный подъ слоемъ сѣна.
   Каждую субботу Францъ аккуратно прекращалъ работу и на разсвѣтѣ уѣзжалъ изъ дому, а возвращался только поздно вечеромъ. Никто никогда не спрашивалъ его, куда и зачѣмъ онъ ѣздитъ. Но однажды онъ сказалъ Альбрехту: Мнѣ нужно посѣтить завтра одну отдаленную ферму, не хочешь ли поѣхать со мною?
   Альбрехтъ съ радостью согласился.
   -- Мы не поспѣемъ туда раньше солнечнаго заката,-- сказалъ онъ Питеру, прощаясь съ нимъ рано утромъ -- не жди насъ домой раньше завтрашняго дня.
   -- Поклонись отъ меня старому дому и его старому хозяину съ сыновьями,-- крикнулъ ему вслѣдъ Питеръ.
   -- Вотъ то обрадуется старикъ Бота со своими пятью молодцами, когда получитъ нашъ подарокъ,-- замѣтилъ Францъ Альбрехту, указывая на длинный свертокъ прикрѣпленный къ сѣдлу.-- У нихъ только два старыхъ ружья на всѣхъ шестерыхъ. Правда, старый Гансъ Бота въ свое время продѣлывалъ съ этими ружьями чудеса храбрости.
   -- Это ты про него мнѣ разсказывалъ?-- спросилъ Альбрехтъ.-- Не тотъ ли это Гансъ Бота, который такъ мужественно сражался во время перваго переселенія буровъ?
   -- Конечно, это тотъ самый. Вся молодость Ганса Бота прошла въ постоянныхъ кочеваніяхъ съ мѣста на мѣсто и борьбѣ со всевозможными врагами. Тяжелыя времена испыталъ онъ, также какъ и его жена Грита. Съ самаго ранняго дѣтства ему пришлось переносить всевозможныя невзгоды, и ненависть къ врагу, постоянно преслѣдовавшему его народъ, выросла вмѣстѣ съ нимъ. Интересно послушать старика, когда онъ разсказываетъ о геройскихъ подвигахъ буровъ въ прежнія времена. А его сыновья не устаютъ слушать отца, сгорая желаніемъ и самимъ отличиться когда-нибудь.
   -- Значитъ, прославленная храбрость буровъ не исчезаетъ, а переходитъ отъ отца къ сыну, замѣтилъ Альбрехтъ.
   -- Слава Богу!-- воскликнулъ Францъ.-- Молодые будутъ сражаться рядомъ со стариками, когда наступитъ опасность.
   -- А ты въ самомъ дѣлѣ думаешь, что бурамъ снова угрожаетъ опасность?-- спросилъ Альбрехтъ, нѣсколько удивленный.
   -- Да. Трансваальское золото, рано или поздно, навлечетъ на насъ грозу, и прежде, чѣмъ мы думаемъ, она разразится. По она не застигнетъ насъ врасплохъ.
   -- Говорятъ, что президентъ Трансвааля, Поль Крюгеръ, очень уменъ и остороженъ, и, быть можетъ, ему удастся предотвратить опасность,-- намѣтилъ Альбрехтъ.
   -- Быть можетъ, да, а можетъ быть и нѣтъ. Но надо быть готовымъ ко всему. Въ Іоганнесбургѣ что то готовится. Никогда я еще не слыхалъ такихъ дерзкихъ и наглыхъ рѣчей, какъ во время своей послѣдней поѣздки туда. Но подождите, господа иностранцы, желающіе при помощи нашего золота поправить свои разстроенныя дѣлишки, подождите! У буровъ есть также уши, чтобы слышать и крѣпкіе кулаки, чтобы наносить удары!-- воскликнулъ угрожающимъ тономъ Францъ.
   День уже близился къ вечеру, когда, наконецъ, оба пріятеля достигли цѣли своего путешествія. Ферма Бота лежала на краю громадной степи, окруженная прекрасно воздѣланными полями, указывавшими, что сильныя и прилежныя руки много тутъ поработали. Въ разныхъ мѣстахъ были искусно устроены плотины и водоемы для сохраненія воды, которая составляетъ драгоцѣнность въ этой мѣстности, гдѣ дожди выпадаютъ только въ извѣстное время года. Главный доходъ этой фермы, какъ и другихъ фермъ буровъ, составляло скотоводство, и вдали виднѣлись огромные краали, куда къ вечеру загонялся скотъ.
   Домъ Ганса Бота былъ настоящимъ южно-африканскимъ домомъ. Длинное, низкое зданіе, выстроенное изъ необожженыхъ кирпичей, казалось очень прочнымъ, несмотря на свой почтенный возрастъ, но лишено было какихъ бы то ни было украшеній. Убранство комнатъ было также очень просто: мебель домашней работы указывала, что хозяева фермы больше думали о прочности, нежели о красотѣ ея.
   Старикъ фермеръ чрезвычайно радушно принялъ гостей и тотчасъ же велѣлъ позвать своихъ сыновей, чтобы познакомить ихъ съ Альбрехтомъ. Каково же было удивленіе Альбрехта, когда онъ увидалъ что "ребята" какъ ихъ называлъ отецъ, уже далеко не молоды; самому младшему изъ нихъ было, по всей вѣроятности, больше 30 лѣтъ. Въ глазахъ Альбрехта это были уже пожилые люди, но они обрадовались, словно дѣти, когда Францъ вручилъ имъ новыя ружья и, схвативъ ихъ, тотчасъ же куда то исчезли. Вскорѣ послышались выстрѣлы; это они пробовали новое оружіе, стрѣляя въ цѣль, устроенную въ огородѣ спеціально для упражненій въ стрѣльбѣ.
   Хозяйка позвала дорогихъ гостей пить кофе, который уже дымился въ глиняныхъ чашкахъ, поставленныхъ на чисто вымытый и выскребенный деревянный столъ такой же самодѣльной работы, какъ и все въ домѣ.
   -- Отчего вы не выдѣлите своихъ сыновей и не дадите имъ обзавестись самостоятельнымъ хозяйствомъ? спросилъ Францъ хозяина.
   -- Гм!-- проворчалъ старикъ.-- Да парни сами не хотятъ уходить изъ родительскаго дома!
   -- Не хотятъ?-- воскликнулъ Францъ.-- Но мнѣ кажется имъ давно слѣдовало бы уже устроить свое собственное гнѣздо.
   -- Ну, они объ этомъ еще не думаютъ они считаютъ себя еще слишкомъ молодыми. Притомъ же я и Грита еще не такъ стары и не имѣемъ нужды передавать хозяйство въ другія руки. Вотъ мы и остаемся пока хозяевами фермы, а наша молодежь при насъ.
   Альбрехтъ не могъ удержаться отъ улыбки. Конечно, сыновья Бота имѣли право считать себя еще "слишкомъ юными" при взглядѣ на своего восьмидесятилѣтняго отца, не уступавшаго и молодымъ въ бодрости и силѣ. Лицо стараго Бота, обрамленное густого гривой бѣлыхъ какъ лунь волосъ, выражало твердую и упрямую волю, умѣющую преодолѣвать всякія препятствія. Да и что удивительнаго! Большую часть своей жизни Гансъ Бота провелъ въ южно-африканской пустынѣ, гдѣ ему не разъ пришлось выдерживать отчаянную борьбу съ четвероногими и двуногими врагами и отстаивать, свою жизнь и свободу. Все его образованіе заключалось лишь въ томъ, что онъ умѣлъ правильно написать свое имя, да прочесть главу изъ Библіи. Плохо пришлось бы въ этомъ отношеніи его сыновьямъ и двумъ дочерямъ, бывшимъ, теперь замужемъ. за фермерами, еслибъ не мать ихъ, которая все таки позаботилась выучить ихъ всему тому, что сама знала. Грита была замѣчательная женщина; она управляла всѣмъ домомъ, и сыновья ея, не смотря на свой почтенный возрастъ, безпрекословно повиновались каждому ея слову, также какъ и старикъ Бота, для котораго она была всегда вѣрнымъ товарищемъ и опорой, поддерживавшей его въ самыя трудныя минуты жизни. Слушая разсказъ старика о его странствованіяхъ въ южно-африканскихъ степяхъ, Альбрехтъ невольно испытывалъ глубокое уваженіе и удивленіе къ этой женщинѣ, съ такимъ мужествомъ и геройствомъ переносившей всѣ опасности и трудности жизни "фортреккеровъ" -- какъ называли буровъ, странствовавшихъ въ своихъ громадныхъ фургонахъ, запряженными нѣсколькими парами быковъ и отыскивавшихъ свободную землю для своего поселенія. Эти то фортреккеры и были основателями Трансваальской и Оранжевой республикъ.
   Грита очень рано испытала удары судьбы. Она была еще совсѣмъ маленькою дѣвочкой, когда на уединенную ферму, въ которой жили ея родители, напали ночью кафры и перерѣзали всѣхъ. Она спаслась только благодаря счастливой случайности: кафры не замѣтили, что она спряталась и поэтому она избѣгла страшной участи. Спустя сутки одинъ миссіонеръ, случайно зашедшій на эту разграбленную и разрушенную ферму, нашелъ маленькую Гриту возлѣ изуродованныхъ труповъ ея родителей, еле живую отъ страха и голода. Добрый миссіонеръ взялъ къ себѣ бѣдную сиротку и воспиталъ ее вмѣстѣ со своими дѣтьми.
   Гансъ Бота былъ обладателемъ прекрасной фермы въ Наталѣ, когда женился на Гритѣ. Молодая чета зажило счастливо, но увы! это счастье продолжалось не долго. Притѣсненія англичанъ заставили буровъ опять переселяться. Снова потянулись фургоны буровъ, нагруженные домашнимъ скарбомъ; буры переселялись цѣлыми семьями, уводя съ собой всѣ свои стада. Не колеблясь, бросили они насиженныя мѣста и послѣдовали за своимъ вождемъ Преторіусомъ, который, держа ружье въ одной рукѣ, а Библію въ другой, повелъ свой народъ въ неизвѣстную даль, гдѣ буры надѣялись найти новое отечество и сохранить свободу и независимость, подвергавшіяся, опасности вслѣдствіе притязаній англичанъ. Утромъ и вечеромъ всѣ переселенцы съ благоговѣніемъ слушали своего вождя, читавшаго молитвы и главу изъ Библіи и затѣмъ, или отправлялись въ дальнѣйшій путь, или же останавливались на ночлегъ, разводя костры и устанавливая фургоны такимъ образомъ, чтобы они могли служить прикрытіемъ и защитою отъ внезапнаго нападенія. Но не разъ случалось, что молитва прерывалась воинственными кликами дикарей. Тогда Грита помогала, вмѣстѣ съ прочими, сдвигать фургоны, чтобы образовать изъ нихъ родъ крѣпости и затѣмъ, держа въ одной рукѣ своего грудного младенца, она другою рукой подавала мужу пули и порохъ. Бывали случаи, что и она сама хваталась за оружіе, чтобы защитить жизнь своихъ дѣтей. Однажды, когда на нее напалъ кафръ, она ловкимъ ударомъ вышибла у него изъ рукъ копье -- "ассегай" и быстро подхвативъ его, заколола имъ нападавшаго врага.
   Когда всѣ собрались за ужиномъ, Альбрехтъ съ большимъ интересомъ слушалъ разсказы Ганса Бота, и старухи Гриты о прежнихъ временахъ, затѣмъ Францъ началъ разсказывать о своихъ путешествіяхъ. Молодые Бота слушали его, притаивъ дыханіе. Ихъ понятія о географіи были очень слабы, и поэтому разсказы Франца о далекихъ странахъ, гдѣ ему удалось побывать, казались имъ какою то волшебною сказкой.
   На слѣдующій день было воскресенье, и поэтому случаю всѣ работы на фермѣ были прекращены. Всѣ домашніе и слуги собрались утромъ въ большую комнату, гдѣ старикъ Бота прочелъ молитвы и затѣмъ главу изъ Библіи, Послѣ сытнаго завтрака, приготовленнаго старухой Гритой, Францъ и Альбрехтъ собрались въ обратный путь.
   -- Ребята,-- сказалъ Францъ, обращаясь къ молодымъ Бота,-- я вамъ не даромъ привезъ новыя ружья. Не для забавы они должны служить вамъ, но когда вы увидите сигнальные огни, то обязаны немедленно явиться на призывъ. Сыновья Бота должны показать себя достойными своего отца! Помните, что если вамъ придется выступить противъ нашего вѣчнаго врага, то вы должны доказать, что прославленная мѣткость буровъ въ стрѣльбѣ не исчезла и молодые, также какъ и старики; готовы защищать свою землю!
   У молодыхъ Бота глаза заблестѣли при этихъ словахъ Франца, и старшій изъ нихъ, подойдя къ Францу, потрясъ его руку и воскликнулъ:
   -- Сыновья Ганса Бота были бы недостойны носить его имя, если бы они не были готовы защищать свою родину до послѣдней капли крови. Пуля, попадающая въ быстроногую антилопу на всемъ скаку, съумѣетъ настигнуть врага, повѣрьте, дядя Францъ!.
   Францъ обнялъ говорившаго и прибавилъ:
   -- Помните же, ребята, когда вамъ понадобятся пули и порохъ или что нибудь подобное, то приходите прямо на ферму Питера Гаана, -- тамъ будетъ складъ -- и берите то, что вамъ нужно. Ну, а теперь прощайте всѣ, Андріесъ, Клаасъ, Фредерикъ, Янъ, Питъ и ты, маленькій Карель! Врядъ-ли я скоро опять попаду къ вамъ и поэтому, если тебѣ, Гансъ Бота, захочется узнать, какъ стоитъ наше дѣло, то пріѣзжай на ферму Питера.
   -- Да, да,-- засмѣялась Грита,-- мы вѣдь живемъ по старому и не получаемъ газетъ, и если Гансъ хочетъ узнать, что дѣлается на свѣтѣ, то онъ долженъ самъ отправляться за новостями.
   -- Не надо намъ газетъ! Эти безбожные печатные листки распространяютъ только ложь и приносятъ такое же зло нашей странѣ, какъ желѣзныя дороги,-- проворчалъ сердито Гансъ.
   -- Ахъ ты, старый упрямецъ!-- вскричалъ, смѣясь, Францъ.-- Еслибъ отъ тебя зависѣло, то ты бы, конечно, заперъ всѣ входы и выходы, чтобы никакія нововведенія не попадали въ страну. Но, голубчикъ, развѣ можно задержать духъ времени! Онъ не знаетъ никакихъ преградъ, и никакія препятствія не могутъ удержать его. Онъ проникъ уже и въ уединенныя степи Африки, и мы не хотимъ изгонять его, Гансъ. Онъ приноситъ намъ свѣтъ и образованіе, мы же хотимъ изгнать только злыхъ демоновъ, которые явились вслѣдъ за нимъ въ нашу родину, привлеченные блескомъ золота... Однако, прощайте! Кланяйтесь друзьямъ, Кронье и Малану.
   Еще разъ пожавъ руку обитателямъ фермы, Францъ вскочилъ на коня и скоро скрылся изъ вида вмѣстѣ съ Альбрехтомъ.
   Выѣхавъ на дорогу, Францъ пустилъ лошадь рысью. Передъ нимъ разстилалась обширная, пустынная равнина. Францъ ѣхалъ, молча, задумчиво устремивъ взоры впередъ. Наконецъ онъ проговорилъ, словно про себя:
   -- А все таки они являются для насъ благословеніемъ!
   -- Что такое, дядя Францъ? что составляетъ для насъ благословеніе?-- спросилъ удивленно Альбрехтъ.
   -- Желѣзныя дороги, которыя пролегаютъ теперь черезъ каменистыя, безплодныя равнины, и благодаря которымъ мы можемъ быстро перенестись въ плодородную область, въ портовые города.
   -- Ну, кто же въ этомъ сомнѣвается!
   -- Не говори. Вѣдь ты слышалъ, что сказалъ старый Бота. И такъ думаютъ и говорятъ очень многіе изъ моихъ соотечественниковъ. Насколько я уважаю тѣ качества и старинные хорошіе обычаи, которые они такъ свято сохраняютъ въ своихъ семьяхъ, настолько меня огорчаетъ ихъ ограниченность, ихъ упрямое нежеланіе видѣть пользу въ образованіи. Даже добродѣтель иной разъ становится порокомъ!
   -- Въ самомъ дѣлѣ!-- воскликнулъ Альбрехтъ.-- Когда я слушалъ разсказы Ганса и Гриты, то мнѣ казалось, что тѣнь прошлыхъ временъ заслонила отъ меня настоящее... Однако, молодые Бота, вѣроятно, не смотрятъ на міръ такими предубѣжденными глазами, какъ ихъ отецъ, и не могутъ быть такими завзятыми приверженцами старины, какъ ихъ родители.
   -- Къ сожалѣнію, нѣтъ. Ты себѣ представить не можешь, какъ трудно ихъ измѣнить. Вотъ тебѣ примѣръ: ты знаешь, конечно, какимъ бѣдствіемъ для обитателей Южной Африки бываетъ нашествіе саранчи. Но это бѣдствіе можно было бы предотвратить, если бы вовремя и, сообща принять нѣкоторыя мѣры. Наши же буры, приверженцы старины, ничего не хотятъ дѣлать. Они говорятъ: въ Библіи сказано, что саранча посылается въ наказаніе людямъ, значитъ, бороться съ нею грѣшно. Сколько разъ я спорилъ объ этомъ съ моимъ братомъ Питеромъ и доказывалъ ему, что нигдѣ въ Библіи не говорится, что саранчу истреблять нельзя. Но Питеръ всегда возражаетъ мнѣ на это, что я не понимаю Библіи.
   -- Странное пониманіе Библіи!-- замѣтилъ Альбрехтъ.
   -- Да, согласился Францъ.-- Но, быть можетъ, и я бы раздѣлялъ взгляды Питера и большинства буровъ, если бы оставался на мѣстѣ. Путешествія заставили меня взглянуть иначе на вещи. Я увидѣлъ тогда, чего намъ не хватаетъ, и поставилъ себѣ задачей, насколько у меня хватитъ силъ, добиваться распространенія образованія среди буровъ посредствомъ открытія школъ... Но прежде чѣмъ открывать школы, мы должны позаботиться о томѣ, чтобы предотвратить ту опасность, которая грозить нашей свободѣ и независимости.
   Францъ смотрѣлъ вдаль блестящими глазами, словно тамъ передъ его взорами раскрывались картины будущаго, того будущаго, которое рисовалось ему, когда онъ мечталъ, что молодые буры станутъ образованными, сохранивъ, однако, въ неприкосновенности всѣ тѣ хорошія качества, которыя были завѣщаны имъ ихъ отцами.
   

ГЛАВА XIII.
Старый знакомецъ изъ Кимберлея.

   Всѣ поѣздки Франца на различныя фермы носили такой же характеръ, какъ и посѣщеніе фермы Ганса Бота. Альбрехтъ теперь всегда сопровождалъ своего пріятеля. Хотя они оба прекрасно ѣздили верхомъ, все таки случалось, что они не поспѣвали засвѣтло вернуться домой, и ночь заставала ихъ въ степи, что было не особенно пріятно, такъ какъ ночи въ южной Африкѣ бываютъ очень холодныя, хотя днемъ солнце грѣетъ очень сильно.
   Это было въ концѣ сентября. Оба пріятеля возвращались въ одно изъ воскресеній домой изъ своей экскурсіи, но какъ ни погоняли они лошадей, а все таки имъ не удилось достигнуть до заката солнца гостепріимнаго крова своей фермы. Солнце уже скрылось за горами, виднѣвшимися на горизонтѣ; кругомъ нихъ разстилалась безлюдная степь, и только кое гдѣ имъ попадались небольшія стада, не успѣвшія еще найти убѣжище на ночь.
   -- Какъ я радъ, что скоро начнутся дожди, послѣ которыхъ вся эта высохшая степь покроется сочною зеленою травой, -- сказалъ Альбрехтъ, смотря на унылую равнину, покрытую высохшею травой, по которой они ѣхали. Францъ въ это время досталъ свой дорожный плащъ и старался въ него закутаться, такъ какъ тотчасъ же послѣ заката солнца подулъ холодный ледяной вѣтеръ.
   -- Я прежде всего радуюсь мысли, что мы скоро очутимся въ уютной комнатѣ, гдѣ насъ ожидаетъ горячій ужинъ,-- возразилъ Францъ.-- Совѣтую тебѣ, дружокъ, не согрѣвать себя никакими мыслями о веснѣ, а послѣдовать моему примѣру и закутаться въ плащъ, чтобы оградить себя отъ коварныхъ продѣлокъ нашего климата.
   Альбрехтъ, также чувствовавшій ночной холодъ, не замедлилъ послѣдовать этому благоразумному совѣту. Наступила полная темнота, но вдали уже показались огоньки Клерксдорпа, мимо котораго пролегалъ ихъ путь на ферму Нигера. Тутъ были главные золотые рудники этой области, и когда Альбрехтъ и Францъ поровнялись съ большою палаткой, раскинутой у дороги, то до ушей ихъ донесся страшный шумъ. Это была палатка виноторговца, гдѣ золотоискатели проигрывали по вечерамъ въ кости и въ карты большую часть своего дневного заработка. Ссоры и драки случались тамъ довольно часто, но на этотъ разъ дѣло, повидимому, было серьезнѣе обыкновеннаго, такъ какъ раздавались яростные крики. Поровнявшись съ палаткой, Францъ и Альбрехтъ увидѣли дерущихся людей и сверкавшіе при свѣтѣ огня ножи. Альбрехтъ готовился уже спрыгнуть съ лошади и вмѣшаться, но Францъ остановилъ его:
   -- Ты видишь, они всѣ пьяны и разъярены,-- сказалъ онъ ему.-- Развѣ ты можешь справиться съ двадцатью вооруженными людьми! Вмѣшиваться въ ихъ ссоры опасно. Поѣдемъ-ка лучше домой.
   Францъ погналъ лошадь, но не успѣлъ онъ отъѣхать нѣсколько шаговъ, какъ лошадь его сдѣлала прыжокъ въ сторону, испугавшись какого-то темнаго предмета, лежавшаго на дорогѣ. Соскочивъ на землю, Францъ подошелъ посмотрѣть, что это такое. Посреди дороги лежалъ человѣкъ, который глухо стоналъ.
   Альбрехтъ, также соскочившій съ лошади, подбѣжалъ къ нему.
   -- Подожди, дядя Францъ, я погляжу, что съ этимъ бѣднягой,-- сказалъ онъ.-- Дай мнѣ твой фонарь и подержи мою лошадь.
   Когда Альбрехтъ освѣтилъ лежащаго на землѣ человѣка, то увидалъ, что онъ весь окровавленъ.
   -- Ахъ, негодяи, какъ они его обработали! воскликнулъ онъ, замѣтивъ, что несчастный въ нѣсколькихъ мѣстахъ раненъ ножомъ.-- Что же мы съ нимъ будемъ дѣлать?
   -- Да, ужъ не знаю! сказалъ Францъ.-- Всего лучше было бы не вмѣшиваться въ эти исторіи, но не можемъ же мы бросить его тутъ на дорогѣ безъ всякой помощи... Оставайся ты возлѣ него, а я пойдутуда и призову кого нибудь на помощь. Авось тамъ не все звѣри и найдется хоть одинъ сострадательный человѣкъ.
   Альбрехтъ остался одинъ возлѣ раненаго, который тихо стоналъ, а Францъ вскочилъ на лошадь и поѣхалъ къ кабачку, который-помѣщался въ досчатомъ шалашѣ и былъ наполненъ посѣтителями. Когда онъ вошелъ туда, то увидалъ, что хозяинъ наполняетъ стаканы какою-то жидкостью: это была скверная водка, приготовляемая въ Капской колоніи, олень вредная для здоровья, но которая, несмотря на это, была въ большомъ употребленіи среди рабочихъ въ золотыхъ коняхъ.
   -- Это еще что такое?-- воскликнулъ Францъ громовымъ голосомъ, входя въ шалашъ, такъ что хозяинъ даже вздрогнулъ и чуть не выронилъ стаканъ.-- Въ двухъ шагахъ отсюда лежитъ умирающій, а вы тутъ занимаетесь тѣмъ, что угощаете гостей своимъ отравленнымъ питьемъ. Сейчасъ же пошлите кого-нибудь на помощь, а не то я пришлю сюда полицію, чтобы закрыла ваше заведеніе. Это вашъ отравленный напитокъ доводитъ людей до того, что они бросаются другъ на друга, словно дикіе звѣри.
   -- Ого!-- вскричалъ хозяинъ, оправившійся отъ перваго смущенія.-- Пожалуйста, вы такъ со мною не разговаривайте. Стану я безпокоиться изъ-за негодяя, которому досталось по заслугамъ. Вы знаете, что это шулеръ; не мало онъ обманывалъ нашихъ честныхъ ребятъ въ игрѣ. Совѣтую вамъ не вмѣшиваться въ это дѣло.
   -- Дайте же мнѣ хоть воды и чего-нибудь для перевязки,-- сказалъ Францъ.
   -- У меня нѣтъ ни того, ни другого,-- отвѣтилъ хозяинъ и принялся преспокойно разносить стаканы, но, видя, что Францъ не уходитъ, прибавилъ:-- Ради вашей пользы совѣтую вамъ: бросьте это дѣло. Знаете ли, какъ мы расправлялись съ такими господчиками въ Австраліи, гдѣ я также держалъ винную лавочку? Мы вѣшали ихъ на первомъ суку. Ну, а въ этой проклятой странѣ нѣтъ ни одного деревца, такъ поневолѣ приходиться браться за ножи. Поѣзжайте же своею дорогой и не заботьтесь о томъ, что васъ совсѣмъ не касается.
   Сидѣвшіе въ кабачкѣ посѣтители, занятые игрой, услышавъ слова хозяина, съ любопытствомъ взглянули на посѣтителя. По недоброму огоньку, который вспыхнулъ въ ихъ глазахъ, Францъ заключилъ, что ему нечего ждать отъ нихъ, и что настаивать, пожалуй, будетъ небезопасно. Съ огорченіемъ онъ вернулся назадъ и сказалъ Альбрехту:
   -- Это какіе-то звѣри. У нихъ нѣтъ состраданія. Но должны же мы помочь несчастному. Это нашъ христіанскій долгъ. Отвеземъ его на ферму. Попробуемъ-ка его поднять и положить на мою лошадь.
   Они осторожно подняли раненаго, находившагося въ безсознательномъ состояніи, и, тщательно закутавъ его плащемъ, положили на лошадь. Францъ также вскочилъ на нее и, одною рукою придерживая незнакомца, шагомъ поѣхалъ по дорогѣ на ферму. Альбрехтъ ускакалъ впередъ, чтобы выслать кого-нибудь на помощь.
   Тетка Санни оказалась большою мастерицей перевязывать раны и лѣчить ихъ. Впрочемъ, на всѣхъ отдаленныхъ фермахъ, гдѣ врачебную помощь достать не откуда, женщины всегда исполняли обязанности хирурга и врача. Матери передавали дочерямъ познанія въ медицинѣ и обучали ихъ ухаживать за больными и ранеными. Въ тѣ времена, когда бурамъ приходилось часто сражаться съ кафрами и зулусами, женщины должны были ухаживать за ранеными. Благодаря этому онѣ сдѣлались очень искусными хирургами, научились вправлять переломы, приготовлять лѣчебныя мази и мягчительныя припарки и накладывать перевязки. Какъ только раненый былъ привезенъ на ферму, тетка Санки тотчасъ же осмотрѣла его раны и наложила перевязку. Альбрехтъ, не смотря на усталость, объявилъ, что онъ проведетъ ночь возлѣ раненаго, у котораго сдѣлалась сильная лихорадка; онъ бредилъ, и можно было опасаться, что онъ сорветъ повязки въ бреду.
   Къ утру, однако, раненый успокоился и какъ будто пришелъ въ себя. Когда Альбрехтъ нагнулся къ нему, то увидѣлъ, что раненый смотритъ на него съ удивленіемъ и страхомъ,
   -- Мистеръ Саксъ,-- проговорилъ раненый слабымъ голосомъ,-- значитъ, это вы подобрали меня на дорогѣ, вы... А я такъ поступилъ съ вами!
   Въ свою очередь Альбрехтъ узналъ его. Это былъ Джонъ Келлингъ, пріятель Томаса Керра, тотъ самый, который въ ту злополучную ночь въ Кимберлеѣ былъ съ нимъ въ концертѣ и оттуда повелъ въ гостинницу, гдѣ шла игра. Но что довело изящнаго франтоватаго джентльмена до такого состоянія, и какъ онъ очутился въ Клерксдорпѣ среди рабочихъ?
   -- О, я несчастный!-- простоналъ Джонъ Келлингъ.-- Я чувствую, что пришелъ мой конецъ и долженъ облегчить свою душу. Слушайте меня. Я помогалъ Томасу Керру, который хотѣлъ погубить васъ, и вотъ теперь я наказанъ... Онъ и меня обманулъ. Онъ обѣщалъ подѣлиться со мной деньгами, которыя выручитъ отъ продажи краденыхъ брилліантовъ, но надулъ меня и исчезъ изъ Кимберлея, гдѣ ему уже было небезопасно оставаться. Меня охватила такая злоба, что я рѣшилъ во что бы то ни стало разыскать его. Я напалъ на его слѣдъ, и онъ-то и привелъ меня сюда.
   -- Сюда?-- повторилъ Альбрехтъ съ удивленіемъ.
   -- Да, я узналъ, что онъ перебрался въ золотой округъ Трансвааля, гдѣ его покровитель, на жалованьи котораго онъ находился и въ Кимберлеѣ, имѣетъ многочисленные золотые рудники.
   -- Да что же онъ здѣсь дѣлаетъ?-- спросилъ Альбрехтъ съ интересомъ.
   -- Ничего хорошаго, мистеръ Саксъ. Онъ находится на жалованьи у англичанъ, которымъ не понутру трансваальскіе законы. Эти господа во что бы то ни стало хотятъ свергнуть правительство. Для этого-то и посланъ Томасъ Керръ сюда, чтобы подстрекать къ возстанію. Денегъ не жалѣютъ, подкупленные агенты разъѣзжаютъ по разнымъ мѣстамъ и всюду стараются посѣять смуту и недовольство существующими законами, для того, чтобы англичане потомъ могли имѣть поводъ вмѣшаться...
   -- О, это надо сказать Францу!-- вскричалъ Альбрехтъ взволнованнымъ голосомъ,-- Онъ. давно подозрѣваетъ опасность, но не думаетъ, вѣроятно, что она такъ близка. Надо принять мѣры и изловить этого Керра.
   -- Это вамъ не удастся,-- сказалъ Келлингъ.-- Онъ словно угорь ускользаетъ изъ рукъ. Притомъ же у него есть могущественные покровители. Ужъ какъ я хотѣлъ поймать его, а что вышло!.. Я истратилъ на это всѣ свои деньги и дошелъ до полной нищеты, такъ что... началъ плутовать въ игрѣ, и вотъ!..
   Келлингъ застоналъ и закрылъ глаза. Нѣсколько минутъ онъ пролежалъ молча, но, очевидно, какая-то мысль не давала ему покоя, и онъ подозвалъ къ себѣ Альбрехта.
   -- Я не могу успокоиться, пока не скажу вамъ всего и не попрошу у васъ прощенія, -- сказалъ онъ едва слышнымъ голосомъ.
   Собравъ послѣднія силы, Келлингъ разсказалъ Альбрехту о заговорѣ, жертвою котораго онъ сдѣлался.
   -- Но есть одинъ человѣкъ, который можетъ подтвердить, что вы не сами бѣжали, а васъ вынесли въ безчувственномъ состояніи и положили въ повозку. Этотъ человѣкъ -- кучеръ Клаусъ Коопманъ въ Кимберлеѣ,-- сказалъ Келлингъ.-- Мы его увѣрили, что тутъ дѣло идетъ о пари, и что мы просто хотимъ подшутить надъ нашимъ подвыпившимъ товарищемъ, оставивъ его на дорогѣ, по близости его мѣстожительства. Глуповатый Клаусъ не подозрѣвалъ ничего дурного и согласился.
   Это усиліе совершенно истощило силы раненаго, голосъ его становился слабѣе и, наконецъ, онъ больше не въ состояніи былъ вымолвить ни слова. Глаза его съ мольбою устремились на Альбрехта, и тотъ понялъ его. Онъ взялъ его руку и ласково пожалъ ее. Раненый съ благодарностью посмотрѣлъ на него и закрылъ глаза. Къ утру его не стало.
   

ГЛАВА XIV.
Начало новой жизни.

   Похоронивъ несчастнаго Джона Келлинга, такъ печально кончившаго свое существованіе, Альбрехтъ объявилъ Францу, что намѣренъ тотчасъ же отправиться въ Кимрерлей и разыскать Клауса. Онъ жаждалъ прежде всего смыть съ себя позорное пятно и уничтожить подозрѣніе, тяготѣвшее надъ нимъ, затѣмъ онъ хотѣлъ отправиться на нѣкоторое время въ Капштадтъ, къ своему отцу, котораго онъ давно не видалъ. Францъ одобрилъ этотъ планъ. Слова покойнаго Келлинга объ агентахъ, подготовляющихъ возстаніе въ Трансваалѣ съ цѣлью отдать страну во власть англичанъ, сильно взволновали его. Онъ рѣшилъ, не медля, съѣздить въ Іоганнесбургъ и узнать, что тамъ творится.
   Черезъ нѣсколько дней послѣ отъѣзда Альбрехта было получено отъ него письмо, и Францъ съ волненіемъ распечаталъ его. Въ немъ заключались радостныя вѣсти. Альбрехту удалось разыскать Клауса, который все подтвердилъ ему и увѣрялъ, что онъ ни за что не согласился бы бросить пьянаго посреди дороги и служить негодяямъ, еслибъ зналъ въ чемъ дѣло. Но самое важное извѣстіе Альбрехтъ узналъ отъ директора Морриса. Оказалось, что вскорѣ послѣ ухода Альбрехта изъ Кимберлея, былъ открытъ потайной ходъ, черезъ который краденые брилліанты выносились наружу изъ алмазной крѣпости. Ходъ этотъ тотчасъ же задѣлали, а одинъ изъ пойманныхъ на мѣстѣ преступленія воровъ сдѣлалъ такія показанія, которыя бросали сильное подозрѣніе на Томаса Керра. Подозрѣнія эти подвердились, когда спустя нѣсколько дней, рабочіе, раскапывая задѣланный потайной корридоръ, нашли тамъ трупъ Яна Лифта, въ карманѣ котораго оказалась довольно значительная сумма золота, банковые билеты и росписки Томаса Керра. Такимъ образомъ невинность Альбрехта подтвердилась сама собой, и ему уже больше не нужно было представлять никакихъ доказательствъ.
   Изъ Кимберлея Альбрехтъ отправился въ Капштадтъ. Его отецъ, старикъ Саксъ, съ восторгомъ встрѣтилъ своего сына. Онъ, конечно, никогда не сомнѣвался въ его честности, но все таки страшно обрадовался, когда Альбрехтъ сообщилъ ему, что невинность его теперь доказана.
   -- Какой красивый городъ!-- сказалъ Альбрехтъ своему отцу, когда они однажды прогуливались съ нимъ вдвоемъ по молу {Каменная постройка, примыкающая однимъ концомъ къ берегу, а другимъ уходящая далеко въ море и имѣющая цѣзлью защитить отъ волнъ мѣсто стоянки судовъ.}, далеко уходящему въ море и, дойдя до конца, остановились, чтобы полюбоваться открывавшейся передъ ними панорамой голубого залива, образующаго полукругъ, окаймленный горами, по склонамъ которыхъ, среди зелени, привѣтливо выглядывали хорошенькіе бѣленькіе домики. Поверхность залива была покрыта чуть замѣтною рябью. Безчисленное множество парусныхъ судовъ, пароходовъ, лодокъ всевозможной величины тѣснилось у набережной. Позади возвышались горы. Мощная вершина Столовой горы явственно вырисовывалась на синевѣ небесъ, освѣщенная яркими лучами африканскаго солнца, а возлѣ нея виднѣлись куполообразная Львиная гора и Чортовъ холмъ. Все сверкало и отливало пестрыми красками въ солнечныхъ лучахъ. Въ городѣ и на набережной кипѣла жизнь. Тутъ можно было видѣть европейцевъ всевозможныхъ національностей, американцевъ, черныхъ какъ уголь негровъ, черновато-желтыхъ готтентотовъ, кафровъ, смуглыхъ индусовъ, желтокожихъ малайцевъ, китайцевъ съ длинными косами, арабовъ, въ бѣлыхъ тюрбанахъ -- однимъ словомъ, тутъ кажется собрались народы со всего міра. Вдоль каменной набережной, образующей дугу, проложены были рельсы, соединяющіе городъ съ красивымъ предмѣстьемъ Колькъ-бай, у подножія Столовой горы, гдѣ находятся красивыя виллы капштадтскихъ жителей.
   -- Ты твердо рѣшилъ уѣхать завтра?-- спросилъ Альбрехта отецъ.-- Развѣ тебѣ надо такъ торопиться?
   -- Мой отпускъ кончился,-- отвѣчалъ Альбрехтъ,-- пора приниматься за работу. Я провелъ такую чудную недѣлю съ тобою, отецъ, и повѣрь, мнѣ трудно уѣзжать отсюда. Но я не могу не сдержать слово, данное мною Францу... Ахъ, посмотри, какой чудный закатъ солнца! воскликнулъ онъ, указывая на море.-- Да, когда я вернусь къ однообразнымъ равнинамъ и полямъ своей теперешней родины, то, конечно, еще долго буду вспоминать живописный городъ Капштадтъ и мысъ Доброй Надежды. Знаешь ли, отецъ, на меня особенно сильное впечатлѣніе произвелъ видъ съ высоты маяка, куда ты водилъ меня вчера. Какъ удивительно красивы были эти величественныя, обрывистыя скалы, у подножія которыхъ съ шумомъ разбивались волны, образуя бѣлую пѣну и обдавая брызгами кругомъ. А дальше, словно громадное голубое зеркало, разстилался заливъ, окруженный зелеными холмами, покрытыми роскошною растительностью. Въ самомъ дѣлѣ тутъ природа не поскупилась и создала все, чтобы люди могли жить и наслаждаться.
   -- Правда твоя, сынокъ, тутъ чудно хорошо,-- согласился старикъ Саксъ.-- Я ужъ давно живу здѣсь, а все не могу вдосталь налюбоваться на эти чудныя картины природы... Однако, не пора-ли намъ возвращаться, посмотри, солнце уже совсѣмъ почти погрузилось въ море,-- а Столовая гора покрылась "скатертью".
   Жители Капштадта называютъ "скатертью" бѣлыя облака, заволакивающія вершину Столовой горы, когда солнце близится къ закату.
   Отецъ и сынъ повернули къ городу. Они почти уже сошли съ мола, когда вдругъ къ тому мѣсту, гдѣ они находились, подъѣхала маленькая парусная лодочка, и сидѣвшій въ ней лодочникъ ухватился крюкомъ за желѣзное кольцо, служащее для привязыванія судовъ. Тотчасъ же изъ лодки выскочилъ на набережную худенькій темнокожій мальчикъ и,-- нагнувшись, взялъ изъ рукъ господина, сидѣвшаго въ лодкѣ, какой-то тяжелый пакетъ. Въ это время лодку сильно качнуло, и темнокожій мальчуганъ, потерявъ равновѣсіе, выронилъ на каменныя плиты мола пакетъ, который разорвался при паденіи. И изъ него посыпались какіе то печатные листки; вѣтеръ подхватилъ нѣкоторые изъ нихъ и унесъ въ море. Проходящіе мимо люди нагнулись, чтобъ собрать разсыпавшіеся по камнямъ листки и передать ихъ владѣльцу. Также поступили и Альбрехтъ и его отецъ. Въ это время раздался отчаянный крикъ. Альбрехтъ оглянулся и увидалъ, что изящно одѣтый господинъ, сидѣвшій въ лодкѣ, выпрыгнулъ на молъ и принялся что есть силы палкой колотить несчастнаго перепуганнаго мальчугана.
   Каково же было удивленіе Альбрехта, когда въ этомъ господинѣ, съ такою злобою накинувшемся на мальчика, онъ узналъ своего врага Томаса Керра. Онъ бросился къ нему, но Томасъ Керръ, очевидно, также узнавшій Альбрехта, вспрыгнулъ назадъ въ лодку и крикнулъ что то лодочнику. Лодка моментально отчалила и скрылась въ наступавшей темнотѣ.
   -- Такъ вотъ гдѣ находится теперь этотъ негодяй!-- вскричалъ Альбрехтъ.-- А вѣдь я думалъ, по словамъ Келлинга, что онъ тамъ, въ Трансваалѣ. Однако, посмотримъ, что это за бумаги, которыя онъ везъ!
   У обоихъ остались въ рукахъ нѣсколько листковъ, заключавшихся въ разсыпавшемся пакетѣ, но было слишкомъ темно и прочесть ничего нельзя было. Альбрехтъ свернулъ ихъ и спряталъ въ карманъ.
   -- Прочтемъ дома, -- сказалъ онъ отцу.
   Между тѣмъ стало совсѣмъ темно. На набережной и въ городѣ засвѣтились огоньки. Быстрыми шагами направились они къ дому, не замѣчая, что какая-то темная тѣнь скользитъ за ними. Только, когда они вступили въ одну изъ ярко освѣщенныхъ улицъ города, Альбрехтъ замѣтилъ маленькаго кафра, того самаго, котораго Керръ до крови избилъ на набережной.
   -- Что тебѣ надо, мальчикъ?-- спросилъ его Альбрехтъ, останавливаясь.
   -- О, господинъ, сжальтесь надо мной! Спасите меня!-- взмолился мальчуганъ.-- Меня убьетъ мой господинъ, если я вернусь къ нему...
   -- Что намъ дѣлать съ нимъ, отецъ?-- спросилъ Альбрехтъ.-- Какъ ты думаешь, не взять ли намъ бѣднягу съ собой?
   -- Что-жъ, пожалуй. Пусть идетъ съ нами. Онъ переночуетъ у меня въ конторѣ, а завтра увидимъ, какъ поступить съ нимъ.
   Придя домой, Альбрехтъ первымъ дѣломъ досталъ изъ кармана спрятанные листки и началъ ихъ разсматривать. Это были воззванія возмутительнаго содержанія, направленныя противъ Трансваальскаго правительства. Такъ вотъ чѣмъ занимается Керръ! Онъ распространяетъ эти листки, въ которыхъ напечатана ложь и клевета, для того, чтобы натравить другъ на друга буровъ и иностранцевъ и посѣять смуту и раздоры въ странѣ. Душа Альбрехта преисполнилась негодованіемъ. Но онъ еще болѣе взволновался, когда среди этихъ бумагъ нашелъ письмо, адресованное Керру. Въ этомъ письмѣ заключались указанія, какъ онъ долженъ дѣйствовать въ Іоганнесбургѣ, куда онъ очевидно собирался отправиться. Изъ этого письма Альбрехтъ узналъ также о существованіи цѣлаго заговора, съ цѣлью завладѣть Трансваалемъ, сокровища котораго не давали спокойно спать англичанамъ. Въ Іоганнесбургѣ же былъ организованъ такъ называемый "комитетъ реформъ", который держалъ въ своихъ рукахъ главныя нити заговора.
   -- Вотъ такъ поразительныя новости привезу я Францу!-- подумалъ Альбрехтъ, пряча листки въ дорожный мѣшокъ.-- Пусть онъ посмотритъ кстати, съ какимъ оружіемъ выступаютъ капштадтскіе герои противъ нашихъ фермеровъ!
   На другой день утромъ Альбрехтъ нѣжно простился съ отцомъ, отправившимся провожать его на желѣзную дорогу. Онъ увозилъ съ собою и маленькаго кафра Билли, который не зналъ, какъ выразить ему свою благодарность, когда узналъ, что Альбрехтъ беретъ его въ Трансвааль. Бѣдняжка былъ такъ счастливъ! Въ Капштадтѣ онъ все-таки боялся встрѣтиться со своимъ злымъ хозяиномъ. Ну, а теперь, пусть-ка онъ догонитъ его!
   Локомотивъ свистнулъ, и поѣздъ тронулся. Билли со страхомъ и любопытствомъ смотрѣлъ изъ окна и не вѣрилъ своимъ глазамъ. Не только вагонъ, въ которомъ онъ находился, двигался быстро впередъ, но и земля убѣгала такъ быстро, быстро... Мальчику стало страшно, и онъ невольно схватился за руку своего новаго покровителя, словно ища у него защиты.
   

ГЛАВА XV.
Въ гостяхъ у дяди Поля.

   Когда Альбрехтъ вернулся на ферму, то былъ очень огорченъ, узнавъ, что Франца нѣтъ и что онъ уже больше восьми дней находится въ отсутствіи. На фермѣ даже начали тревожиться, не случилось-ли съ нимъ чего-нибудь. Альбрехтъ рѣшилъ на другой же день отправиться въ Іоганнесбургъ и поискать тамъ Франца. Но къ вечеру тотъ вернулся. За ужиномъ Альбрехтъ разсказалъ ему обо всемъ, что онъ пережилъ во время своего отсутствія, и Францъ нѣсколько разъ прерывалъ его. разсказъ восклицаніями изумленія: -- Поразительно!-- сказалъ онъ.-- Вѣдь и я тоже встрѣтилъ стараго знакомца въ Іоганнесбургѣ. Но объ этомъ послѣ. Покажи-ка, что это за листки, которые случайно попали въ твои руки.
   Питеръ также взялъ въ руки одинъ изъ листковъ и хотѣлъ прочесть его, но съ неудовольствіемъ положилъ назадъ, увидавъ, что они написаны по англійски; онъ не зналъ этого языка.
   -- Погодите, дядя Питеръ, я вамъ переведу,-- сказалъ Альбрехтъ.-- Я вѣдь теперь такъ владѣю голландскимъ языкомъ, точно это мой родной языкъ.
   Въ листкѣ было напечатано воззваніе ко всѣмъ иностранцамъ, друзьямъ и единомышленникамъ въ Іоганнесбургѣ, которые приглашались возстать противъ трансваальскаго правительства и свергнуть его. Въ воззваніи говорилось, что буры притѣсняютъ иностранцевъ, заставляя ихъ платить большіе налоги и лишая ихъ всякихъ правъ, которыми пользуется каждый трансваальскій крестьянинъ. Для того чтобы положить конецъ этой несправедливости, надо свергнуть трансваальской правительство и ввести новые законы. Всѣ, сочувствующіе этому дѣлу, должны, присоединиться къ "комитету реформъ" и быть наготовѣ оказать содѣйствіе друзьямъ, которые явятся къ нимъ на помощь.
   -- Слышишь, громъ уже начинаетъ гремѣть, Питеръ! сказалъ Францъ.-- Тоже самое я уже слышалъ въ Іоганнесбергѣ. Тамъ повсюду сильное возбужденіе.
   Питеръ ударилъ своимъ мощнымъ кулакомъ по столу и воскликнулъ громовымъ голосомъ:
   -- Пусть-ка они придутъ, эти друзья! Мы имъ покажемъ себя -- этому передовому отряду британскихъ, "красныхъ куртокъ" {Красными куртками буры называютъ англійскихъ солдатъ.}. Узнаютъ они, какъ вкусны наши пули! Ишь чего захотѣли! Новыхъ законовъ, которые окончательно отдали бы въ ихъ руки нашу страну!.. Слыханое-ли дѣло, чтобы пришельцы, явившіеся сюда только для того чтобы набить свои карманы, получили бы такое же право распоряжаться и управлять страной, какъ мы -- граждане этой страны, защищавшіе ее своею грудью. Мы любимъ свою землю, это наша родина, а имъ нужно только золото и больше ничего... Впрочемъ, прибавилъ онъ спокойнѣе,-- стоитъ-ли волноваться изъ-за такого вздора... Развѣ можетъ хоть одинъ разумный человѣкъ согласиться съ тѣмъ, что говорится въ этомъ воззваніи?
   -- Напрасно ты такъ думаешь,-- возразилъ Питеръ.-- Въ Іоганнесбургѣ многіе раздѣляютъ взгляды, высказанные въ этомъ воззваніи. Я слышалъ не разъ такія рѣчи. Да вотъ какой случай былъ со мною! Я зашелъ въ одинъ трактиръ, который, какъ мнѣ сказали, усердно посѣщается иностранцами или "уитлендерами", какъ ихъ тутъ называютъ. Дѣйствительно, я нашелъ тамъ много уитлендеровъ. Я усѣлся въ сторонѣ и сталъ прислушиваться къ ихъ рѣчамъ. Какой-то долговязый англичанинъ, окруженный группою людей, ругалъ нашего президента и нашъ "Фольксраадъ" (народный совѣтъ). "Какъ они смѣютъ отказывать намъ въ равныхъ правахъ со здѣшними крестьянами и требовать, чтобъ мы прожили предварительно 20 лѣтъ въ этой странѣ, если хотимъ получить эти права!-- кричалъ онъ.-- Да еще кромѣ того они ставятъ намъ разныя стѣснительныя условія. Да скажите на милость, какой уитлендеръ станетъ такъ долго жить въ этой проклятой странѣ? Какъ только онъ наполнитъ свои карманы золотомъ, то, разумѣется, поспѣшитъ вернуться къ себѣ на родину!"... Тутъ я не выдержалъ. Наглость англичанина возмутила меня до такой степени, что я вскочилъ съ своего мѣста и крикнулъ: "Такъ, такъ, пріятель! Теперь ясно, зачѣмъ вамъ нужны одинаковыя права съ здѣшними жителями. Вы хотите распоряжаться, какъ настоящіе хозяева, въ нашей странѣ, такъ какъ васъ здѣсь больше, чѣмъ насъ; а затѣмъ, выжавъ ее какъ губку и разбогатѣвъ на ея счетъ, вы бросите ее на произволъ судьбы. Вѣдь это чужая вамъ страна, не ваша родина! Вамъ нужны только ея сокровища, а земля пусть пропадаетъ! Но подождите, не такъ-то легко вамъ будетъ добиться своего!" Не успѣлъ я вымолвить этихъ словъ, какъ долговязый англичанинъ вскочилъ и бросился на меня. Ну, я вѣдь тоже малый не промахъ, и кулаки у меня здоровые. Все-таки мнѣ пришлось бы плохо, такъ какъ къ моему противнику присоединились остальные, а противъ столькихъ кулаковъ мнѣ было бы трудно устоять. Но вдругъ, въ самую трудную для меня минуту, возлѣ меня, словно изъ земли, выросла фигура какого-то здоровеннаго человѣка, который бросился между мною и нападающими и громкимъ, повелительнымъ голосомъ приказалъ имъ оставить меня въ покоѣ, пригрозивъ немедленно позвать полицейскихъ. Я не успѣлъ придти въ себя отъ изумленія, какъ мой защитникъ уже вывелъ меня изъ трактира.-- "Лучше быть отъ нихъ подальше!" -- сказалъ онъ мнѣ. Голосъ его показался мнѣ знакомымъ. Я посмотрѣлъ на него и... узналъ своего стараго пріятеля, Курта Гольмана, того самаго, съ которымъ нѣкогда мы работали вмѣстѣ въ Кимберлейскихъ алмазныхъ копяхъ. Мы крѣпко обнялись. Куртъ также былъ пораженъ, этой неожиданной встрѣчей. Но я обрадовался еще больше, когда узналъ, что его привела въ Іоганнесбургъ такая же цѣль, какъ и меня. Онъ живетъ всегда въ Преторіи, гдѣ у него есть хорошенькій домикъ, но теперь пріѣхалъ въ Іоганнесбургъ исключительно для того, чтобы поразвѣдать, откуда идетъ опасность, угрожающая странѣ. А что опасность есть -- въ этомъ онъ не сомнѣвается и рѣшилъ пожертвовать всѣмъ своимъ состояніемъ, чтобы помочь бурамъ сохранить свою независимость.
   -- Все это разсказалъ мой Куртъ Гольманъ по дорогѣ въ гостинницу, гдѣ онъ остановился. Я узналъ отъ него также, что онъ очень друженъ съ нашимъ старымъ президентомъ и часто бываетъ у него. Я провелъ съ Куртомъ вмѣстѣ нѣсколько дней, и въ это время намъ посчастливилось многое поразвѣдать. Мы узнали, между прочимъ, что въ Іоганнесбургъ доставлены большіе количества оружія и пушки и все это подъ видомъ груза и угля, и что "комитетъ реформъ" нанимаетъ всякаго рода сбродъ и заставляетъ ихъ продѣлывать военныя упражненія. Оружіе роздано также и рабочимъ въ рудникахъ, которые должны будутъ присоединиться къ возставшимъ уитлендерамъ. Конечно, всѣ эти приготовленія указываютъ ясно, что противъ Трансвааля что-то замышляется. Во главѣ этого движенія стоитъ нѣкій докторъ Джемсонъ. Я отправился тогда вмѣстѣ съ Куртомъ Гольманомъ въ Преторію къ нашему президенту, дядѣ Полю, чтобы переговорить съ нимъ объ этомъ.
   -- Ну, и что же сказалъ вамъ дядя Поль? Онъ думаетъ, что надо готовиться къ войнѣ?-- спросилъ Питеръ.
   -- Нѣтъ, онъ надѣется, что войны можно будетъ избѣжать. Онъ пригласилъ къ себѣ пресловутый "комитетъ реформъ" для переговоровъ.
   -- Ну, это напрасно! Этимъ господчикамъ стоитъ только протянуть палецъ, чтобы онй захватили всю руку,-- возразилъ Питеръ.
   -- Ты хочешь сказать: весь Трансвааль!-- замѣтилъ Францъ,-- И ты, пожалуй, правъ. Куртъ также думаетъ, что всѣ эти переговоры ни къ чему не приведутъ. Мы рѣшили во всякомъ случаѣ продолжать наши приготовленія къ войнѣ, которая можетъ наступить внезапно.
   Спустя нѣсколько дней Францъ снова уѣхалъ въ Іоганнесбургъ, и на этотъ разъ Альбрехтъ сопровождалъ его. Куртъ Гольманъ очень обрадовался, увидѣвъ молодого человѣка, съ отцомъ котораго онъ нѣкогда вмѣстѣ работалъ въ алмазныхъ копяхъ.
   -- Мнѣ завтра надо непремѣнно ѣхать въ Преторію,-- сказалъ онъ имъ,-- не хотите-ли поѣхать со мною? Мы снова побываемъ у дяди Поля и узнаемъ, какъ идутъ его переговоры съ комитетомъ.
   Утро чуть брезжило, когда на другой день три пріятеля выѣхали на своихъ коняхъ въ Преторію, столицу Трансвааля, отстоящую отъ Іоганнесбурга миль на сорокъ. Было девять часовъ утра, когда они пріѣхали туда. Альбрехтъ былъ очень удивленъ, что на такомъ небольшомъ разстояніи отъ Іоганнесбурга, гдѣ нѣтъ ни одного тѣнистаго дерева, можно встрѣтить такую богатую растительность.
   -- Да,-- отвѣтилъ Францъ на замѣчаніе Альбрехта,-- не будь золота въ Іоганнесбургѣ, то ужъ, конечно, никому изъ лондонскихъ купцовъ не пришло, бы въ голову строить себѣ тамъ дворцы. Но скоро будетъ готова желѣзная дорога, которая соединитъ Преторію съ Іоганнесбургомъ, и тогда богатые іоганнесбургцы будутъ строить свои виллы въ Преторіи и будутъ ѣздить туда въ часы досуга.
   Пріятели остановились у небольшого простого домика съ некрашенною деревянной верандой,
   -- Неужели здѣсь живетъ президентъ?-- воскликнулъ съ удивленіемъ Альбрехтъ.
   Куртъ Гольманъ кивнулъ головой въ отвѣтъ. Онъ слѣзъ съ лошади и привязалъ ее къ дереву, его примѣру послѣдовали другіе.
   Несмотря на ранній часъ съ веранды доносились голоса. Президентъ трансваальской республики, Крюгеръ сидѣлъ на широкой деревянной скамьѣ, прислонившись спиной къ кирпичной стѣнѣ дома. Онъ курилъ маленькую коротенькую трубочку и оживленно бесѣдовалъ съ двумя бурами, очевидно, явившимися къ нему съ какою то просьбой. Крюгеру было въ то время уже семьдесятъ лѣтъ, но-на видъ онъ былъ еще удивительно бодрый и крѣпкій. Это былъ настоящій буръ, напоминавшій своею наружностью тѣхъ отважныхъ поселенцевъ, которымъ приходилось странствовать по пустынѣ. Онъ былъ одѣтъ въ поношенное платье изъ темной матеріи, и ничто ни въ его наружности, ни въ обращеніи не указывало на то высокое положеніе, которое онъ занималъ въ странѣ.
   Когда посѣтители удалились, Куртъ Гольманъ подвелъ къ Крюгеру обоихъ своихъ друзей. Франца Крюгеръ зналъ уже раньше и крѣпко пожалъ ему руку, сказавъ, что очень радъ его видѣть. Между ними тотчасъ же завязался разговоръ о той опасности, которая грозила Трансваалю. Францъ показалъ Крюгеру листки, гдѣ было напечатано возваніе къ уитлендерамъ.
   -- Что вы объ этомъ думаете, дядя Поль?-- спросилъ онъ.
   -- Думаю, что вы правы и надо быть готовымъ ко всему,-- замѣтилъ онъ.-- Я полагаю, что вамъ, пожалуй, не мѣшаетъ отправиться на границу и послѣдить за тѣмъ, что дѣлается у Мэфкинга, а вашъ другъ Альбрехтъ вмѣстѣ съ Куртомъ Гольманомъ постараются собрать около себя всѣхъ нѣмцевъ въ Іоганнесбургѣ, остающихся вѣрными трансваальской республикѣ.
   -- Превосходно! воскликнулъ Францъ.-- У меня лошадь хорошая; ружье и деньги при мнѣ, значитъ, я могу тотчасъ же отправиться.
   Поговоривъ еще съ президентомъ, посѣтители собрались уходить, но дядя Поль твердо держался стариннаго обычая буровъ никогда не отпускать гостя безъ угощенія, и поэтому жена его, очень похожая на него чертами лица, пригласила гостей къ столу и угостила ихъ простымъ, но сытнымъ завтракомъ и неизбѣжнымъ кофе.
   -- Удивительный человѣкъ этотъ дядя Поль!-- сказалъ Альбрехтъ, когда они пустились въ обратный путь.-- Кто бы могъ думать, что подъ такой скромною и незначительною наружностью скрывается столько ума, хитрости и проницательности.
   -- Да,-- замѣтилъ Францъ,-- но еще удивительнѣе, что онъ сынъ простого крестьянина и не получилъ ровно никакого образованія, а между тѣмъ англичанамъ не разъ приходилось отступать передъ нимъ. Родители Крюгера были переселенцы, и ему было не болѣе десяти лѣтъ, когда они отправились странствовать по африканской пустынѣ. Конечно, они не могли многому научить своего мальчика, но за то онъ росъ на свободѣ, сильный и здоровйй. Онъ рано научился стрѣлять и хладнокровно смотрѣть въ глаза опасности. Ты замѣтилъ, что у него не хватаетъ большого пальца на лѣвой рукѣ?
   -- Да,-- отвѣтилъ Альбрехтъ.
   -- Вотъ, видишь ли, онъ былъ еще совсѣмъ мальчикомъ, когда однажды на охотѣ у него разорвало ружье и раздробило палецъ. Врачи тогда еще совсѣмъ были неизвѣстны въ этой странѣ, и каждый долженъ былъ самъ себя лечить. Молодой Крюгеръ хладнокровно вытащилъ ножъ изъ кармана и удалилъ раздробленную часть пальца, а затѣмъ самъ, одною рукой, наложилъ себѣ перевязку на палецъ, такъ какъ возлѣ него никого не было и помощи ему было не откуда ждать. Сила воли и необычайное хладнокровіе въ минуты опасности всегда отличали его. Ты вѣдь знаешь, что офицеры и генералы у насъ выбираются самимъ же войскомъ, т. е. народомъ. Ну, вотъ и Крюгера выбрали у насъ генераломъ, а затѣмъ, когда онъ заключилъ съ англичанами договоръ, признававшій независимость Трансвааля, въ 1881 году, то буры избрали его своимъ президентомъ. Во время его управленія Трансвааль достигъ процвѣтанія. Крюгеръ, не смотря на недостатокъ образованія, отлично понимаетъ пользу страны. Напримѣръ, только благодаря его настойчивости, народный совѣтъ далъ свое согласіе на проведеніе желѣзной дороги; буры вѣдь враги всякихъ нововведеній, и не легко было уломать ихъ.
   -- А что это за часовня противъ его дома? спросилъ Альбрехтъ.
   -- А это онъ построилъ для себя, чтобы тамъ ежедневно молиться. Онъ, какъ и всѣ буры, очень набожный человѣкъ и строго придерживается своей религіи. Но хотя онъ и протестантъ, тѣмъ не менѣе ни католики, ни евреи не терпятъ въ его странѣ никакихъ притѣсненій.
   -- Мнѣ онъ показался очень скромнымъ и любезнымъ человѣкомъ,-- замѣтилъ Альбрехтъ.
   -- Да онъ такой и есть, но когда нужно, онъ умѣетъ показать себя. Однажды его посѣтилъ очень важный англичанинъ, но Крюгеръ не выказалъ никакой предупредительности и никакого восторга по поводу его визита. Знатный англичанинъ былъ этимъ нѣсколько задѣтъ и чтобы дать, президенту понять, съ кѣмъ онъ имѣетъ дѣло, онъ сказалъ ему, черезъ переводчика, что онъ былъ вицекоролемъ.-- "Вицекороль"! воскликнулъ дядя Поль, прикинувшись что онъ не понимаетъ въ чемъ тутъ дѣло.-- "Что же это за должность такая?" -- "Это почти тоже самое, что король" объяснилъ ему посѣтитель.-- "Вотъ что!.. Ну, а я раньше былъ пастухомъ,-- знаете ли? смотрѣлъ за скотомъ!"
   Альбрехтъ расхохотался.
   -- Воображаю, какую гримасу сдѣлалъ англійскій лордъ. Молодецъ дядя Поль! Онъ и теперь съумѣетъ показать высокомѣрнымъ англичанамъ, что не такъ то легко будетъ проглотить Трансвааль.
   

ГЛАВА XVI.
Роковая депеша.

   Въ Іоганнесбургѣ съ каждымъ днемъ становилось все неспокойнѣе. Буры, составлявшіе меньшинство населенія въ городѣ, не на шутку начали тревожиться. Ежедневно, въ разныхъ мѣстахъ города, устраивались многолюдныя собранія, гдѣ ораторы произносили зажигательныя рѣчи, возбуждавшія жителей Іоганнесбурга къ возстанію; Альбрехтъ и Куртъ Гольманъ часто пробирались на такія собранія, для того чтобы слѣдить за всеобщимъ настроеніемъ. На одномъ изъ такихъ собраній Альбрехтъ увидалъ своего недруга, Томаса Керра. Зала гостинницы, гдѣ происходило собраніе или "митингъ", какъ его называютъ англичане, была переполнена народомъ, Томасъ Керръ взошелъ на каѳедру, нарочно устроенную для ораторовъ, и сказалъ рѣчь, въ которой призывалъ всѣхъ объединиться, чтобы завладѣть страной. "Этотъ городъ уже теперь нашъ,-- воскликнулъ онъ,-- и скоро вся страна будетъ въ нашихъ рукахъ!"
   Не успѣлъ онъ произнести эти слова, какъ на кафедру вскочилъ Альбрехтъ и крикнулъ громкимъ голосомъ:
   -- Позвольте мнѣ, друзья, разсказать вамъ поучительную исторію, которая докажетъ вамъ, что вы не должны довѣрять этому человѣку, такъ какъ онъ обманщикъ, воръ и лжецъ!
   Томасъ Керръ поблѣднѣлъ и растерялся въ первую минуту, когда увидѣлъ Альбрехта, но вскорѣ овладѣлъ собой и бросился на него съ кулаками.
   Въ залѣ поднялась невообразимая суматоха; послышались крики, проклятія, удары. Часть публики, однако, стояла на сторонѣ Альбрехта и требовала, чтобъ ему позволили говорить, такъ какъ закономъ никому не воспрещается высказывать то, что онъ думаетъ. Эти слова подѣйствовали, въ особенности, когда Куртъ Гольманъ, пользовавшійся уваженіемъ гражданъ, вступился за Альбрехта.
   -- Пусть онъ говоритъ! дайте ему говорить! кричали голоса.
   Въ залѣ наступило, наконецъ, нѣкоторое спокойствіе, и тогда Альбрехтъ началъ говорить и разсказалъ всю свою исторію.
   -- Этотъ человѣкъ, состоящій на жалованьи у англичанъ, осмѣлился говорить о жестокости буровъ, о томъ, что они рабовладѣльцы! А знаете-ли вы, что самъ онъ чуть не убилъ мальчика кафра, своего слугу! И этого негодяя, этого вора вы хотите сдѣлать своимъ вождемъ!-- воскликнулъ Альбрехтъ въ заключеніе.
   Толпа заволновалась, но когда Альбрехтъ оглянулся, ища глазами Керра, его уже не было въ залѣ. Онъ незамѣтно исчезъ.
   Черезъ нѣсколько дней Куртъ Гольманъ рано утромъ разбудилъ Альбрехта и сказалъ ему взволнованнымъ голосомъ:
   -- Настало время. Сегодня ночью происходило собраніе заговорщиковъ и отправлена въ Мэфкингъ депеша съ призывомъ на помощь войска. Мнѣ удалось это разузнать, хотя, разумѣется, все это дѣлается тайно.
   -- Поѣдемъ сейчасъ въ Преторію, надо предупредить дядю Поля!-- воскликнулъ Альбрехтъ и началъ поспѣшно одѣваться. Черезъ нѣсколько минутъ онъ уже скакалъ по дорогѣ въ Преторію одинъ, такъ какъ Куртъ остался наблюдать въ Іоганнесбургѣ. Альбрехтъ былъ очень взволнованъ и въ головѣ его неотступно вертѣлся вопросъ: что-то принесетъ слѣдующій день -- миръ или войну?
   Дядя Поль спокойно выслушалъ сообщеніе Альбрехта и, вынувъ изо рта свою трубочку, сказалъ:
   -- Ну, чтожъ, коли они такъ хотятъ войны, то пусть она будетъ. Я все сдѣлалъ, чтобы помѣшать ей. Не въ первый разъ буры покажутъ міру, что они умѣютъ сражаться и умирать за свою свободу и независимость!
   Президентъ Крюгеръ всталъ и выпрямился во весь ростъ при этихъ словахъ. Альбрехтъ смотрѣлъ на него съ восторгомъ, онъ показался ему истиннымъ воплощеніемъ силы и стойкости своего нѣрода.
   Франца не было въ Преторіи, гдѣ Альбрехтъ надѣялся его встрѣтить, но отъ Крюгера онъ узналъ, что его ожидаютъ съ минуты, на минуту. Дѣйствительно, черезъ полчаса на дорогѣ показался Францъ, ѣхавшій на взмыленной лошади. Очевидно, онъ очень спѣшилъ поспѣть въ Преторію.
   Францъ очень обрадовался, увидѣвъ Альбрехта. Друзья крѣпко обнялись, и Альбрехтъ разсказалъ ему что привело его въ Преторію.
   -- Ты говоришь, депеша, призывающая войска, отправлена сегодня рано утромъ!-- воскликнулъ съ удивленіемъ Францъ.-- Какже это возможно, когда докторъ Джемсонъ во главѣ своего отряда уже вчера утромъ перешелъ границу и теперь вѣроятно находится въ Рустенбургѣ?
   -- Ого!-- замѣтилъ Крюгеръ.-- Дѣло ясно. Отправка депеши съ воззваніемъ о помощи -- это просто хитрая штука. Это сдѣлано для того, чтобы оправдать чѣмъ нибудь набѣгъ на нашу страну. Англичане скажутъ, что ихъ призвали и потому они пришли. Сейчасъ же надо отправить гонцовъ, чтобъ вездѣ зажгли сигнальные огни. Наши храбрые буры знаютъ, что это означаетъ!
   

ГЛАВА XVII.
Сигнальные огни.

   Безшумно, словно призрачныя тѣни, неслись по равнинѣ всадники, гонцы президента, и вскорѣ въ разныхъ мѣстахъ на небѣ показались отблески красноватаго пламени. Это были сигнальные огни, зажженные по приказанію президента, который разослалъ гонцовъ во всѣ концы Трансвааля. Эти огни должны были дать знать бурамъ, что опасность наступила и что они должны поспѣшить къ обоимъ вождямъ, чтобы вмѣстѣ отразить нападеніе врага.
   Былъ канунъ Новаго года. Францъ, въ сопровожденіи Билли, отправился въ Миддльбургъ, чтобы доставить туда лошадей. Солнце уже близилось къ закату, когда онъ замѣтилъ вдали какой-то конный отрядъ. Взобравшись на холмъ, Францъ досталъ подзорную трубу и съ напряженнымъ вниманіемъ сталъ разглядывать приближающихся всадниковъ.
   -- Это наши!-- воскликнулъ онъ радостно, опуская подзорную трубу.-- Молодцы! Они, значитъ, сейчасъ же снарядились въ походъ, какъ только увидѣли сигнальные огни.... Впереди, кажется, Кронье? Да, да, это онъ!... Онъ насъ замѣтилъ. Эй! Кронье! Сюда, сюда, пріятель!
   Вскорѣ у подножія холма появилась мужественная фигура предводителя буровъ, полковника Кронье. Это былъ высокій, загорѣлый человѣкъ, вся осанка котораго обличала военнаго.
   -- Францъ, это ты!-- воскликнулъ онъ съ изумленіемъ, соскакивая съ лошади и подходя къ стоявшимъ на холмѣ. Пріятели обнялись.
   -- Ну что новаго, Кронье? Видѣлъ ты непріятеля? Я думаю, онъ долженъ быть гдѣ нибудь по близости.
   -- Сегодня въ четыре часа наши развѣдчики наткнулись на непріятеля; онъ форсированнымъ маршемъ двигается по направленію къ Крюгерсдорпу...
   -- Понимаю!-- прервалъ его Францъ съ волненіемъ.-- Онъ хочетъ какъ можно скорѣе достигнуть Іоганесбурга, чтобы соединиться съ тамошними заговорщиками. Но мы должны помѣшать ему, Кронье!
   -- Само собою разумѣется. Мы ихъ примемъ какъ слѣдуетъ въ Крюгерсдорпѣ.
   -- Билли!-- крикнулъ Францъ.-- Живо скачи на ферму и скажи Питеру, чтобы онъ вооружилъ своихъ людей и явился къ намъ. Послѣ того отправляйся къ своему господину въ Преторію и вмѣстѣ съ нимъ пріѣзжай сюда. Я думаю, что Альбрехтъ Саксъ въ Преторіи, -- прибавилъ онъ.
   Кронье, собиравшійся уже вскочить на лошадь, чтобы ѣхать дальше, остановился при имени Альбрехта.
   -- Если ты говоришь о молодомъ нѣмчикѣ, котораго я часто видѣлъ съ тобой, то его ужъ нѣтъ въ Преторіи, -- сказалъ онъ.-- Дядя Поль, желая во что бы то ни стало предотвратить войну, сначала послалъ для переговоровъ съ непріятелемъ своего племянника. Но такъ какъ тотъ не вернулся съ отвѣтомъ, то онъ послалъ Альбрехта Сакса съ письмомъ къ Джемсону. Теперь отъ обоихъ ни слуху, ни духу. Только все это напрасно.
   -- Что напрасно, Кронье?
   -- Напрасно онъ такъ церемонится съ "красными куртками"!-- воскликнулъ Кронье и, кивнувъ на прощанье Францу, поскакалъ къ своему отряду.
   Францъ посмотрѣлъ на часы.-- "Черезъ часъ я могу быть въ Миддльбургѣ.-- сказалъ онъ -- и оттуда пошлю на ферму одного изъ сыновей Бота...-- А ты, Билли, слушай, что я тебѣ скажу. Твой господинъ въ опасности; его вѣрно взяли въ плѣнъ красныя куртки. Постарайся какъ нибудь пробраться къ нимъ и помочь своему господину бѣжать. Мы будемъ васъ ждать у Крюгерсдорпа.
   Францъ отлично зналъ, что Билли готовъ идти въ огонь и воду за своего господина.-- Только возьмите мою лошадь,-- сказалъ онъ.;-- Я пѣшкомъ лучше справлюсь.
   Солнце почти уже скрылось за горизонтомъ, и быстро наступала темнота. Францъ увидѣлъ въ разныхъ мѣстахъ на холмахъ зажженные огни. Значитъ, посланные Крюгера благополучно исполнили порученіе, и всѣ уже были оповѣщены, что врагъ близко, и готовили ему достойную встрѣчу.
   Въ Миддльбургѣ царило сильнѣйшее возбужденіе. Всѣ жители были на ногахъ. Небольшіе отряды вооруженныхъ людей выѣзжали на дорогу; за ними являлись немедленно другіе, такъ какъ въ желающихъ сразиться съ врагомъ недостатка не было. Старики, взрослые, юноши и даже мальчики торопились къ сборному пункту. Всѣ спѣшили и всѣ были возбуждены. Одинъ изъ буровъ, прибѣжавшій издалека, говорилъ: "Я только успѣлъ схватить ружье и накинуть дорожную куртку, да прочесть "Отче нашъ" съ женой и дѣтьми"!
   Однимъ изъ первыхъ явился Бота со своими сыновьями.
   -- Неужели вы тоже будете сражаться, Гансъ?-- спросилъ Францъ старика.
   -- А то какъ же? Чтожь ты думаешь, я буду сидѣть сложа руки? Пусть молодые поучатся у стариковъ, какъ надо сражаться!
   Раздались восторженные крики: ура! Скоро отрядъ былъ окончательно сформированъ, и рѣшено было немедленно выступить. Старые и молодые воины усѣлись на лошадей и помчались впередъ по равнинѣ, по направленію къ Крюгерсдоропу.
   Въ тотъ же самый день другой отрядъ, гораздо болѣе многочисленный, подходилъ къ Крюгерсдорпу, но только съ другой стороны. Это были англійскіе солдаты, выступавшіе изъ Мэфкинга и направлявшіеся въ Іоганнесбургъ. Они, видимо, были страшно утомлены длиннымъ переходомъ по пустынной степи подъ палящими лучами африканскаго солнца. Многіе уже совсѣмъ не могли идти и лежали въ фургонахъ подъ парусиннымъ навѣсомъ. Впереди ѣхали нѣсколько человѣкъ, которые о чемъ-то оживленно разговаривали. Одинъ изъ нихъ, молодой человѣкъ съ очень энергичными чертами лица что-то горячо доказывалъ другому военному, въ генеральскомъ мундирѣ, который ѣхалъ рядомъ съ нимъ.
   -- Мы должны идти впередъ, генералъ Виллугби, чего бы это намъ ни стоило!-- говорилъ онъ.-- Каждая минута промедленія можетъ сдѣлаться для насъ роковой.
   -- Но вѣдь вы же видите, докторъ Джемсонъ, что люди истомлены до послѣдней степени,-- возразилъ генералъ.-- Мы должны дать имъ отдыхъ. Чего вы боитесь? Думаете-ли вы, что буры пронюхали что-нибудь? Повѣрьте, прежде чѣмъ они протрутъ глаза, мы давно уже будемъ въ Іоганнесбургѣ.
   Третій всадникъ, державшійся на почтительномъ разстояніи, но все время съ напряженнымъ вниманіемъ прислушивавшійся къ разговору, подъѣхалъ ближе къ генералу и сказалъ:
   -- И я съ своей стороны позволяю себѣ вмѣшаться и обратиться къ вамъ со всепокорнѣйшею просьбой не медлить. Я знаю по опыту, что нельзя довѣрять бурамъ и слишкомъ надѣяться на ихъ неподвижность.
   -- Вы были когда-нибудь солдатомъ, мистеръ Керръ?-- спросилъ генералъ презрительно-насмѣшливымъ тономъ.
   Керръ отвѣчалъ отрицательно.
   -- Я такъ и думалъ,-- замѣтилъ онъ.-- Если бы вы были когда нибудь солдатомъ, то должны были бы знать, что никогда ни одному англійскому полководцу не удавалось одерживать побѣды, если отрядъ его былъ изнуренъ переходомъ. Позвольте мнѣ знать моихъ солдатъ. Они будутъ прекрасно вести себя въ огнѣ, но для этого они должны быть свѣжими и бодрыми. Подите-ка сюда, маіоръ Уайтъ, и подтвердите мои слова.
   Позванный офицеръ тотчасъ же подъѣхалъ къ генералу и также сталъ доказывать Джемсону, что необходимо остановиться на отдыхъ. Въ этотъ самый моментъ Томасъ Керръ увидалъ какихъ-то двухъ скачущихъ всадниковъ. Когда они подъѣхали ближе, то генералъ Виллугби, въ сопровожденіи маіора Уайта, подскакалъ къ нимъ, и одинъ изъ всадниковъ, перекинувшись съ нимъ нѣсколькими словами, подалъ ему какое-то письмо. Генералъ разорвалъ конвертъ, и прочитавъ письмо, протянулъ его Джемсону, улыбаясь:
   -- Прочтите,-- сказалъ онъ,-- и скажите ваше мнѣніе.
   Джемсонъ пробѣжалъ письмо и также-засмѣялся.
   -- Вотъ видите, президентъ посылаетъ намъ второе письмо, хотя не получалъ отвѣта на первое. Мы просто-на-просто задержали его посланнаго. Старая лисица труситъ. Онъ еще настойчивѣе проситъ насъ вернуться и не нарушать мира. Ага! Очевидно, они не надѣются одолѣть насъ своими старыми ружьями. Пожалуй, дѣйствительно мы можемъ остановиться на отдыхъ въ Крюгерсдорпѣ... Но смотрите! Керръ, кажется, покушается на посланнаго президента?
   Генералъ, также замѣтившій, что Керръ вытащилъ потихоньку пистолетъ изъ кармана и прицѣлился въ посланнаго, быстрымъ ударомъ вышибъ у него пистолетъ изъ рукъ.
   -- Вы съума сошли, сударь?-- крикнулъ онъ съ бѣшенствомъ.-- Развѣ мы шайка убійцъ? Развѣ вы не знаете, что жизнь посланнаго неприкосновенна? Да и что вамъ нужно отъ него? Насколько мнѣ извѣстно, вы вѣдь не начальникъ здѣсь, а просто -- шпіонъ!
   Тонъ, которымъ Виллугби произнесъ это слово, выражалъ глубочайшее презрѣніе. Керръ поблѣднѣлъ отъ бѣшенства и, повернувшись къ Джемсону, началъ ему что-то съ жаромъ говорить.
   -- Неужели онъ, дѣйствительно, такой опасный человѣкъ, этотъ юноша!-- сказалъ съ удивленіемъ Джейсонъ.-- Ну, когда такъ, то мы и его посадимъ вмѣстѣ съ первымъ посланнымъ Крюгера. Убивать его мы, однако, не имѣемъ права.
   Сказавъ это, Джемсонъ подозвалъ слугу кафра, который сопровождалъ посланнаго, и сказалъ:
   -- Передай президенту, что онъ получитъ отвѣтъ на свои письма въ городской ратушѣ въ Преторіи, когда нашъ побѣдоносный отрядъ вступитъ въ нее.
   Было уже четыре часа пополудни, когда отрядъ Джемсона придвинулся къ Крюгерсдорпу. Тутъ было рѣшено остановиться, такъ какъ солдаты рѣшительно отказывались идти дальше.
   Какъ пріятенъ былъ отдыхъ послѣ утомительнаго и долгаго странствованія по палящей степи, но увы! какъ онъ былъ коротокъ! Едва солдаты успѣли раскинуть палатки и утолить жажду свѣжей водой, какъ вдругъ раздались выстрѣлы, сразу поднявшіе на ноги весь лагерь. Часовые замѣтили буровъ, прятавшихся за скалами, и, не задумываясь, выстрѣлили въ нихъ. Забили тревогу, и маіоръ Уайтъ повелъ свой отрядъ въ атаку противъ непріятеля. Солдаты засыпали скалы пулями, словно горохомъ, но буры, находившіеся подъ прикрытіемъ этихъ самыхъ скалъ, оставались невредимы. Прождавъ нѣкоторое время, они рѣшили представить англичанамъ образчикъ своего искусства въ стрѣльбѣ. Раздался залпъ, и пятеро человѣкъ въ англійскомъ отрядѣ пали на землю.
   Послѣ перваго неудачнаго нападенія, Виллугби во второй разъ началъ атаку и такъ же неудачно. За то буры ни разу не дали промаха; выстрѣлы, ихъ каждый разъ попадали въ цѣль.
   Между тѣмъ стемнѣло, англійскіе офицеры, съ трудомъ собравшіе своихъ солдатъ, убѣдились, что больше они ничего не могутъ сдѣлать, и рѣшили отступить. Перестрѣлка становилась все слабѣе и слабѣе и, наконецъ, прекратилась.
   Нѣсколько смущенные неожиданнымъ нападеніемъ, англійскіе офицеры не подозрѣвали, однако, той опасности, которая окружала ихъ со всѣхъ сторонъ. Собравъ совѣтъ, они рѣшили все-таки идти въ Іоганнесбургъ какъ можно скорѣе, пользуясь покровительствомъ темноты.
   -- Я убѣжденъ,-- сказалъ. Уайтъ,-- что намъ пришлютъ помощь изъ Іоганнесбурга, и меня только удивляетъ, что до сихъ поръ ея нѣтъ. Но какъ только мы соединимся съ нашими друзьями, то прогонимъ къ чорту всѣхъ этихъ проклятыхъ мужиковъ съ ихъ старыми ружьями.
   -- Ну, знаете-ли, сегодня ихъ ружья внушили намъ уваженіе,-- замѣтилъ сумрачно Джемсонъ.-- Надо сознаться, что они умѣютъ стрѣлять, эти мужики, и намъ остается желать только одного,-- чтобы они не часто попадались намъ на дорогѣ!
   Выступленіе совершилось поспѣшно и въ довольно большомъ безпорядкѣ, но не успѣли англичане отойти на нѣкоторое разстояніе, какъ снова наткнулись на отрядъ буровъ и снова вынуждены были отступить. Имъ такъ и не удалось достигнуть Іоганнесбурга, и когда взошло новогоднее солнце, то они увидали въ разныхъ мѣстахъ вооруженныхъ буровъ. Тутъ были старики, взрослые и мальчики 14--15 лѣтъ; всѣ они были воодушевлены однимъ желаніемъ -- сражаться за свободу своего отечества.
   Отдохнувъ нѣсколько часовъ и подкрѣпивъ себя водкой, англійскіе солдаты сражались сначала очень храбро, но пули буровъ сыпались на нихъ словно дождь, и ни одна не пропадала даромъ. Ряды англичанъ мало по малу рѣдѣли, и чѣмъ дальше шло время, тѣмъ сильнѣе давалъ себя чувствовать палящій зной африканскаго солнца. Непривычные къ этому англійскіе солдаты совершенно изнемогали, и только грозныя приказанія начальниковъ удерживали ихъ отъ безпорядочнаго бѣгства. Но послѣдніе остатки мужества у нихъ исчезли, когда на нихъ двинулась артиллерія буровъ, открывшая огонь на довольно значительномъ разстояніи. Все это было такъ неожиданно. Англичане никакъ не могли понять, какъ это случилось, что буры оказались подготовленными къ войнѣ, откуда у нихъ взялась артиллерія, новыя ружья, снаряды и т. д.?
   Первый день новаго 1895 года начался для англичанъ весьма неблагопріятно, и какъ ни противился Джейсонъ, но, въ концѣ концовъ, обстоятельства оказались сильнѣе его. Пришлось прибѣгнуть къ бѣлому флагу, который поднимается обыкновенно тогда, когда непріятель сдается или желаетъ вступить въ переговоры. Какъ только непріятель выкинетъ бѣлый флагъ, то сраженіе прекращается. Но тутъ явилось новое затрудненіе: гдѣ взять бѣлый флагъ? Англичане были такъ увѣрены въ своей побѣдѣ, что даже не потрудились захватить его съ собой. Нужда, впрочемъ; всему научитъ. Одинъ изъ солдатъ снялъ съ себя бѣлую рубашку и, привязавъ ее къ шомполу ружья, поднялъ вверхъ. Тотчасъ же въ рядахъ буровъ раздались крики: ура, и стрѣльба прекратилась.
   Буры имѣли полное основаніе ликовать; они одержали побѣду, и притомъ эта побѣда была куплена не слишкомъ дорогою цѣной. Они потеряли только четырехъ человѣкъ убитыми, да нѣсколько раненыхъ. Въ числѣ послѣднихъ находился и старикъ Бота. По счастью рана его была неопасна, и когда ему накладывали перевязку, онъ, смѣясь, сказалъ, что "теперь по крайней мѣрѣ будетъ круглая цифра". Онъ хотѣлъ этимъ сказать, что онъ былъ уже раненъ девять разъ.
   Между тѣмъ Альбрехтъ Саксъ, второй посланный Крюгера, лежалъ связанный въ фургонѣ, вмѣстѣ съ племянникомъ президента, раздѣлявшимъ его участь. Поступивъ такъ съ посланными, англичане, разумѣется, нарушили всѣ правила войны, но до этого Джемсону и его сподвижникамъ не было никакого дѣла. Единственнымъ утѣшеніемъ двухъ плѣнниковъ было то, что они могли переговариваться другъ съ другомъ и высказывать одинъ другому свое негодованіе противъ англичанъ. "Ахъ, какъ бы я хотѣлъ, чтобы наши буры задали хорошій урокъ краснымъ курткамъ", -- говорилъ Альбрехтъ, не подозрѣвая, что его желаніе уже близко къ исполненію. Объ нихъ, повидимому, забыли; никто не позаботился принести имъ хоть кусочекъ хлѣба и воды, между тѣмъ жара становилась невыносимой и жажда ихъ сильно мучила; къ этому присоединялось еще чувство тревоги и неизвѣстности. Они слышали выстрѣлы, но не знали, на чьей сторонѣ побѣда. Неужели же проклятые англичане могутъ одолѣть нашихъ стрѣлковъ?-- думали они съ тревогой.
   Альбрехту послышалось, что его кто-то зоветъ; дѣйствительно, это былъ голосъ Билли. "Сюда, я здѣсь!" -- крикнулъ онъ въ отвѣтъ.
   Парусинный навѣсъ фургона приподнялся, и показалась голова мальчика -- кафра. Билли, словно ужъ, проскользнулъ въ узкую щель и тотчасъ же быстро перерѣзалъ ножемъ ремни, связывавшіе плѣнниковъ.
   -- Скорѣе за мной!-- шепнулъ онъ имъ.
   Оба послѣдовали его примѣру и также пролѣзли въ отверстіе. Вдругъ онъ схватилъ ихъ за руку и велѣлъ имъ притаиться въ кустахъ.
   -- Тамъ мой злой господинъ!-- прошепталъ онъ, указывая на фургонъ.
   Дѣйствительно, къ фургону подходилъ Керръ.
   -- Что ему тамъ нужно?-- подумалъ Альбрехтъ, но размышлять объ этомъ было некогда, Билли легъ на землю и сдѣлалъ имъ знакъ, чтобы они послѣдовали его примѣру. Онъ началъ ползти на животѣ, точно змѣя въ травѣ. Какъ всѣ кафры, онъ владѣлъ въ совершенствѣ этимъ способомъ передвиженія, но Альбрехту и его товарищу было очень трудно поспѣвать за нимъ.
   Томасъ Керръ въ это время подошелъ съ ружьемъ въ рукѣ къ фургону, гдѣ должны были находиться плѣнные. Онъ былъ достаточно проницателенъ и хитеръ и понялъ, что дѣло Джемсона проиграно, а поэтому надо спасаться самому, чтобы не попасть въ руки враговъ. Но прежде чѣмъ бѣжать, онъ хотѣлъ раздѣлаться съ ненавистнымъ нѣмцемъ. Онъ не чувствовалъ себя въ безопасности, пока былъ живъ человѣкъ, знавшій его тайну и поэтому рѣшилъ навсегда отдѣлаться отъ него.
   Среди смятенія, которое господствовало въ англійскомъ лагерѣ, фургонъ съ плѣнными былъ оставленъ безъ всякаго присмотра. Нигдѣ по близости не было ни одного часового, и Керръ могъ спокойно выполнить свой замыселъ. Онъ подошелъ къ фургону, приподнялъ завѣсу, прикрывавшую входъ въ него и выстрѣлилъ въ середину,-- никто внутри фургона не пошевелился. Керръ сдѣлалъ еще два выстрѣла и, увѣренный, что убилъ своего связаннаго врага наповалъ, собирался уже удалиться, но въ этотъ моментъ его свалили съ ногъ. Мальчикъ кафръ, наблюдавшій все время за его маневрами, съ быстротою молніи набросился на него и, прежде чѣмъ Керръ успѣлъ опомниться, Альбрехтъ съ товарищемъ связали его и при помощи Билли бросили въ пустой фургонъ, гдѣ они прежде сами находились.
   -- Ну, а теперь скорѣе впередъ!-- шепнулъ Билли, и всѣ трое быстро поползли къ высохшему ложу ручья, гдѣ они могли двигаться дальше, не рискуя быть замѣченными врагомъ.
   Когда Керръ пришелъ въ себя и понялъ свое положеніе, то онъ началъ кричать и звать на помощь, но никто его не слышалъ или не обращалъ вниманія на его крики. Въ лагерѣ господствовалъ полнѣйшій безпорядокъ, вслѣдствіе побѣды буровъ, и о фургонѣ съ плѣнными, очевидно, никто не думалъ.
   Стало темнѣть, и ночь быстро надвигалась. Керръ лежалъ связанный и безпомощный; онъ охрипъ и ослабѣлъ отъ крика и надѣялся теперь только на то, что кто-нибудь въ лагерѣ вспомнитъ о плѣнныхъ и тогда прійдутъ къ нему на помощь.
   Въ отверстіи фургона показалась чья-то голова, и къ удивленію Керра въ фургонъ влѣзъ какой-то человѣкъ съ зажженною свѣчей въ рукахъ. Керръ тотчасъ же замѣтилъ, что онъ былъ пьянъ.
   -- Тутъ должно быть есть боченки съ водкой!-- бормоталъ онъ себѣ подъ носъ.-- Не мѣшаетъ подкрѣпиться!
   Дѣйствительно, онъ увидалъ въ углу боченокъ и бросился къ нему. Но это былъ боченокъ съ порохомъ. Пьяный вышибъ дно, и... мелкая пороховая пыль попала ему въ глаза. Онъ невольно уронилъ свѣчку...
   Раздался оглушительный взрывъ, и на томъ мѣстѣ, гдѣ стоялъ фургонъ, остались только обломки, да окровавленные и разорванные на куски человѣческія тѣла.

-----

   Прошло нѣсколько мѣсяцевъ. Докторъ Джемсонъ и всѣ участники неудавшейся экспедиціи, отсидѣвши въ Преторіи въ тюрьмѣ, были выданы англійскому правительству. Крюгеръ воспротивился ихъ казни, хотя многіе въ совѣтѣ настаивали на этомъ, доказывая, что это былъ разбойничій набѣгъ, а не война и поэтому ихъ нельзя считать военноплѣнными, и требовали также казни всѣхъ заговорщиковъ въ Іоганнесбургѣ. Но побѣдители оказались великодушными.
   Мало по малу возбужденіе, вызванное набѣгомъ Джемсона, улеглось въ странѣ, но набѣгъ этотъ имѣлъ ту хорошую сторону для буровъ, что заставилъ ихъ очнутися отъ своей неподвижности. Они поняли, что нельзя такъ упорно сторониться отъ всякихъ нововведеній и что одной храбрости недостаточно, чтобы обезпечить безопасность отечества. Въ тоже время и завѣтная мечта Франца начала исполняться: въ разныхъ мѣстахъ начали устроивать школы, гдѣ подростающее поколѣніе буровъ могло получить все-таки нѣкоторое образованіе.
   Дѣла на фермѣ Питера также шли блистательно. Рудникъ процвѣталъ и началъ приносить огромные доходы, такъ какъ Питеръ уже не противился больше тому, чтобы на его землѣ производилась добыча золота въ широкихъ размѣрахъ. Альбрехтъ выстроилъ для себя хорошенькій домикъ и поселился въ немъ вмѣстѣ съ Францемъ, который вполнѣ замѣнилъ ему отца. Въ послѣднее время, однако, Альбрехтъ сталъ часто отлучаться въ Преторію и подолгу гостилъ тамъ. Францъ только лукаво улыбался себѣ въ бороду, покуривая свою трубочку; онъ понималъ причину этихъ отлучекъ и видимо она радовала его. Однажды Альбрехтъ вернулся изъ Преторіи особенно сіяющій и объявилъ Францу, что онъ сосваталъ племянницу Курта Гольмана, Берту. На лицѣ Франца, выразилась глубокая радость. Онъ крѣпко обнялъ юношу, замѣнившаго ему сына, и сказалъ, что теперь можетъ умереть спокойно; всѣ его завѣтныя желанія исполнились, родина освобождена и просвѣщеніе постепенно будетъ распространяться въ странѣ, а его дорогой Альбрехтъ нашелъ то счастье, которое вполнѣ заслуживалъ!
   -- А у тебя, дядя Францъ, будетъ теперь семья,-- сказалъ Альбрехтъ.-- Кромѣ меня и моя жена будетъ ухаживать за, тобой, и мы никогда не разстанемся съ тобою.
   Весело и бодро оба смотрѣли въ будущее. Что же могло грозить теперь имъ и дорогой родинѣ?
   -- Я думаю, дядя Францъ, что "красныя куртки" убѣдились теперь, что въ Трансваалѣ существуетъ нѣчто болѣе могущественное, чѣмъ золото -- это любовь къ родинѣ и независимости, -- замѣтилъ-задумчиво Альбрехтъ.
   Убѣдились ли и воспользовались ли англичане урокомъ -- это вопросъ, который должно: было разрѣшить близкое будущее.

"Юный Читатель", NoNo 4, 6, 8, 1900

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru