Волков Михаил Иванович
Петушок

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Михаил Волков.
Петушок

"Что же! смотреть и молчать?..
Жить и в борьбу не втянуться?..
Землю пришли мы венчать
Красным огнем Революций!.."
В. Александровский.

I.

   На затылке деревни -- за овинами притулилась лачужка деда Сафрона, подпорками точно старушка на локоток облокотилась и моргает в поле слезливыми глазками-оконцами.
   Живет дед один -- как перст, хворь ли какая прихватит -- валяйся и никто не придет, не проведает -- словом ласковым не ободрит, яством не побалует: хворый, что ребенок малый, уходу требует.
   А коли тоска на сердце стопудовой гирей надавит -- с кем же душу отвести -- разговорить...
   Только один и есть у него друг-приятель закадычный -- сизый петушок, гребешок красный, хвост дугой.
   Любо деду: скажет что -- петушок внимает, лишь вымолвить не может -- и то ладно, все живая душа.
   Никак дед с ним не расстанется: в деревню пойдет окошки милостыней считать -- петька на горбе, из котомки бородкой краснеет.
   Под окошками петька кукареком баб полошит: "подава-айте..." да так, подлец, отхватит, куруши рябушки и чернушки так и закудахчут: "ах, какой приятный голос..." Петухи крылом о-зем бьют: "ну и суки-ин сын..."
   Хочется и петьке поразмяться, крылышки порасправить, коготки поострить -- да лаботрясничать не приходится: при деле...

II.

   Уселся дед на завалинке и подковыркой в стоптанный лапоть новое лычко вплетает.
   Петька о-бок на жердочке примостился, зажмурил глазок, а другим на деда косит.
   -- Што, Петрак, не повадно без курушки-то...
   ... Ко-ко-ко...
   -- Погодь и курушку-рябушку в женки тебе заведем... Дай срок, вот о Христову дню похристосуюсь в деревне -- яичко сырьем выклянчу... Только не обессудь -- высиживать тебе, Петрак, самому придется... Хоть оно и зазорно мужику бабьим делом заниматься, робят рожать, да ведь курье иное дело... Хе-хе-хе...
   ... Крр... кр...
   -- И осерчал... Ишь-ты не по-нутру пришлось, коли с курой поравнял... А мы, Петрак, вот дожили, так дожили, что мужик, что баба -- одна статья: на сходке баба голос наравне с мужиком может подавать... Бывалочи бабе не токмо, што пикнуть и рот-то разинуть -- Боже упаси... а на мирской опивухе -- нешто пробочку понюхает, да в донышко посмотрит. Как ни выравнивай, а баба бабой и будет: не бывать курице петухом, а бабе -- мужиком... Так-ли...
   ... Ко-ко-ко...

III.

   Вдруг чует дед -- в ухо песня чья-то комаром загудела: а-а-а-а... а-а... Голоса молодые. Песня все растет, растет и выросла:
   
   ... Никто не даст нам избавленья -
   Ни Бог, ни царь и не герой.
   Добьемся...

---------------

   -- Деда, здорово!..
   -- Здорово-те... Куда, робят, нелегкая вас несет?.. Кажинный божий день кабыть скворцы стаями в теплую сторону летите и летите...
   -- Ну, сейчас мы не полетим, а пока что в твоем скворешнике устроиться думаем...
   -- Шли-бы, робят, в деревню, там в избе-то сподручнее было бы... Чево-же в тесноте-то маяться вам...
   -- Нельзя, деда, отряд в деревне расположился, мы охрану несть должны...
   -- Мне што -- я к слову молвил -- вас жалеючи... Нам с петькой места не бо-знать сколько нужно... Аль супротивника ждете?
   -- Нет... Где ему: мы так наломали репицу-то и посейчас хвост задрав улепетывает... В военном деле всегда на чеку следует быть...
   -- Расколыхались вы кабыть вода в посудине -- никак не уймитесь... Жаль: робяты молодые -- только жить бы, да жить, а тут как травка молоденькая под косу ложитесь... Из чего-ж, робята, меж собой развоевались?..
   -- Чтоб тебе, деда, и прочей бедноте жилось хорошо...
   -- Дай-то Бог вам здоровья... Уж больно наше житье-бытье маятное... Сунешься в деревню на пропитание пострелять; к богатею лутче и не суйся -- ни Боже мой -- не подаст -- весь хлеб укрыт... Свой же брат, гольтепа, скорее от крохи отщипнет, да покормит... Што, Петрак, правильно я говорю, аль нет?..
   ... Ко-ко-ко...

IV.

   Постояли красноармейцы у деда неделю, другую -- ему и спола-горя: то хлебцем ссудят, то ложечка кашки перепадет -- и сытно. Петька к ним словно ребенок -- малолеток к матери льнет: куда они, туда и он.
   Все молодежь -- народ веселый: и песенки заведут и козлятками распрыгаются -- не то деда разным военным штукам с ружьем обучать примутся. Выйдет какой недоросток -- и с шапкой-то до штыка четверти на две не достает и команду подает:
   -- На ру-ку!..
   Дед мигом -- в два счета: ать-два... Да уж больно не сноровисто -- те так и покатываются, потом понаторел -- хвалить стали:
   -- Молодцом... молодцом!..
   -- Для какого-ж рожна, робят, меня учите?..
   -- Перенимай... Перенимай, деда, покуда мы живы... Придут белые, авось пригодится...

V.

   Моргает кривоглазый ночничек -- по стене зайчиков гоняет.
   Вползла лохматая дрема и давай всех лапой поглаживать -- пока не угомонила.
   Дед на печке, словно испорченный пищик у гармоньи подыгрывает; петька на шестке сплющился: голову под крылышко, ноги под себя; красноармейцы -- на полу, как снопы на току поразбросаны.
   Только часовой у стола с дремой борется; она над ним куражится: то за нос к столу потянет, то головой закачает... осилила таки и его: голову к столу пригвоздила...
   Один лишь сверчок не поддается -- где-то из щели дразнит: "попробуй найди... попробуй найди..."
   ... Вскочил Петька, крыльями, что в ладоши захлопал и благим матом как заорет:
   ... Ой, не проспи-ите...
   Часовой прилетел из тридесятого царства снова к столу:
   -- М-м-а... Выйти посмотреть что-ли...
   Что то замурлыкал про себя:
   ... Тра-ра-ра... ти-ра...
   Заскулила дверь, темнота с голосом -- хап...
   Должно быть не по нутру пришлося -- вскоре, выплюнула обратно.
   Во всю глотку гаркнул:
   -- Товарищи!.. Поднимай тревогу... Белые!..
   -- Где... где белые?..
   -- Спокойно... Бери ружья, выходи!..
   ... Ко-ко-ко... ко...
   -- Петрак, подь сюда... Слышь, какая кутерьма поднялась, кабыть гроза Господня... Знать в деревне дерутся... Што люду-то уложат и-и-сила...

VI.

   В оконцо просунулась румяная морда рассвета.
   Все реже и реже где-то, вдали вздыхают выстрелы, потом и совсем затихли.
   За оконцем топотанье, и голос, что мороз трескучий холодом обдал:
   -- Эй, кто есть живой -- выходи!..
   Аж стекла в оконнице с перепугу задрожали.
   Дед с печки долой, кафтанишко на плечи, петьку под мышку и на улицу.
   -- Вот мы с Петраком покеда живы...
   -- Ты, старый хрыч, отвечай на мои вопросы, не то!..
   Как махнет сабелькой под носом у деда, ровно молоньей сверкнул.
   Дед -- раком: "вот они белые-то..."
   -- Ээ... У тебя жили эти... эти красные... бандиты... Ты наверное слыхал у них разговоры -- где другие их банды находятся...
   -- Стояли, родной...
   Глянул дед -- ведь барин с ним говорит, плечи золотые.
   -- Стояли, господин хороший... Уж такие робяты задушевные, обедать сядут: мне ложку каши, петьке -- ложку каши, за ужином опять не обойдут: мне -- ложку каши, петьке -- ложку каши... Такие робята задушевные... Только одна сучковинка: Богу не молятся -- обедать садятся, харю не перекрестят, за ужин -- тож без креста... Ой, говорю, робяты, распрогневается на вас Господь -- стукнет по лбу-то... А им хоть бы што -- только ржут...
   -- Ты что, чорт старый, за околесину порешь... Смеешься, что-ли... Сказывай, куда они ходили...
   -- Какже ходили, господин хороший... Ходили на беседу... Энтот Ванятка-то, который за старшаго у них -- больше за Катюшкой Козлихиной приударял, а Колюшка-то белобрысенький на перебой... Потеха... Так...
   Дед почуял щеку будто обожгло: с господами говорить мудрено...
   -- Э-э... Что у тебя в руках... Петух... Ну-ка его на обед мне... Получай...
   -- Што ты, господин хороший, нетто можно Петрака-то... Да у меня только и отрады в ем...
   -- Ма-алчать!..
   Да за петушка -- совсем было из рук выхватил, еле-еле дед за головку удержал.
   Петька таращится:
   ... Крр... кр...
   Офицер за хвост, дед за головку -- всяк к себе тянут; ходят вокруг точь-в точь молодые под венцом исайничают.
   Да, ка-ак тяпнет сабелькой-то по петькиной шее -- дед с головкой на земь бряк и в голос:
   -- Петрак... Петрак... Загубил тебя изверг... Уж и мою голову лучче на снос... На, тяпай, тяпай... Кровопивец!..
   -- Унять старую ворону...
   -- Думаешь и управы на тебя нет... Высоко дерево -- солнышко выше... Найде-ется...
   Волком воет дед, а петька без головы камаринскую разделывает.

VII.

   Как седой осокорь с разгромленной сухой верхушкой -- маячит лысина деда на дороге.
   Дороги с кем скрестятся -- к тому кучится:
   -- Родной, не приметил-ли где красных?..
   Встречной в сторону шарахается: "очумел старый... не ровен час заслышат белые -- и голову на рукомойник..."

...............

   -- Деда!.. Куда путь-дорогу держишь?..
   -- Робяты!..
   -- Иль с белыми не поладил?..
   Отмахнулся дед:
   -- Ружишка слободнаго нет-ли?..
   -- Найдется... найдется... Идем с нами белых выбивать...

...............

VIII.

   ...Деда, ты все в небо палишь, патроны задарма изводишь!
   -- Погодь-те, робят, глаз слезой забило... мерещит...
   -- Ты ниже цель...
   Пальнул дед пониже...
   -- Ай-да, деда!.. Ты офицера у них уложил!..
   -- Небось который петьку-то слопал!..
   -- Пожалуй и он...
   -- Слава те, Господи!..
   -- Товарищи!.. В атаку!.. Ура!..
   -- Урра-а-а-а...
   Загудели, как пчелы при рое... Дед -- маткой передом лупит, борода по ветру вьется...

...............

   Сдержит-ли плотина какая воду весеннюю, сможет-ли сила какая сопротивиться порыву душевному?..
   Не может!..
   
   11/IV, 1920 г.

------------------------------------------------------

   Текст издания: Волков М. Петушок. Рассказ // Кузница. 1920. Nо 3. С.16-20.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru