Жадовский Павел Валерианович
Исторический очерк Молдавии и Валахии

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ИСТОРИЧЕСКІЙ ОЧЕРКЪ МОЛДАВІИ и ВАЛАХІИ.

   Нынѣшнія придунайскія провинціи, отдѣленныя отъ Турціи, Россіи и Австріи Дунаемъ, Прутомъ и Карпатскими горами, составляли въ прежнія времена часть древней Дакіи. Дакійцы или Даки принадлежали, по своему происхожденію, къ племенамъ скифскимъ и отличались потомственною храбростью. Атакованные Римлянами въ царствованіе Августа, они со славою поддержали свою независимость противъ народа, котораго мечъ не встрѣчалъ ни гдѣ препятствій въ древнемъ мірѣ; мало того, Дакійцы вскорѣ изъ атакованныхъ обратились сами въ нападающихъ, и подъ предводительствомъ своего короля Децебала многократно вторгались въ римскія области. Набѣги Дакійцевъ сдѣлались наконецъ такъ важны, что Императоръ Домиціанъ почелъ за нужное лично начальствовать войсками, посланными для прекращенія ихъ успѣховъ. Послѣ нѣсколькихъ сраженій Домиціанъ былъ разбитъ на-голову, и принужденъ платить имъ дань. Когда въ 402 году по P. X. Императоръ Траянъ отказался отъ этой дани, Дакійцы снова вторглись въ предѣлы римской имперіи и быстро опустошили всѣ пограничныя съ ними области. Траянъ лично повелъ противъ нихъ свои легіоны, и послѣ многихъ обоюдныхъ успѣховъ и пораженій успѣлъ покорить этихъ грозныхъ непріятелей. Дакійцы смирились по ненадолго, и снова явились на рубежѣ римскомъ. Императоръ опять принялъ личное начальство, провелъ цѣлую зиму на берегахъ Дуная и приказалъ выстроить архитектору Аполлодору Дамаскому тотъ знаменитый мостъ, развалины котораго замѣтны еще и теперь. Сложенный изъ огромныхъ кирпичей, слепленныхъ между собою извѣстнымъ римскимъ цементомъ, доставлявшимъ всѣмъ постройкамъ древнихъ Римлянъ ту прочность, надъ которою не властны столѣтія, мостъ этотъ и до сихъ поръ гордо возвышаетъ, близъ Турно-Ссверина, часть одной изъ своихъ величественныхъ арокъ.
   Простоявъ почти въ бездѣйствіи всю зиму, Траянъ съ наступленіемъ весны открылъ военныя дѣйствія, и послѣ огромныхъ усилій окончательно покорилъ Дакійцевъ. Нежелая пережить славы и свободы своего народа, король ихъ лишилъ себя жизни. Близъ моста, по которому переходили римскіе легіоны для покоренія Дакіи, Императоръ Септимій-Северъ приказалъ выстроить башню, которой развалины также существуютъ и до сихъ поръ. Башня эта, названная его именемъ, (Tourno-Severin) была назначена памятникомъ для увѣковѣченія римскихъ побѣдъ, подчинившихъ Дакію римскому владычеству. Въ Римѣ и теперь еще можно отыскать древніе барельефы, изображающіе завоеваніе этой страны; на всѣхъ ихъ Дакійцы изображены почти въ тѣхъ же самыхъ одеждахъ, которыя и въ наше время носятъ потомки дакійцевъ Молдаване и Валахи, обитающіе въ горахъ. Существуютъ пораженія,-- а пораженія Дакійцевъ принадлежали къ числу подобныхъ,-- которыя бываютъ славнѣе нѣкоторыхъ побѣдъ, иначе бы Римляне не стали такъ увѣковѣчивать память своихъ дѣлъ и не изваяли бы на камнѣ побѣдъ, легко пріобрѣтенныхъ несокрушимыхъ мечемъ. Эти трофеи, напоминающіе о паденіи Дакіи, дѣлаютъ болѣе чести побѣжденнымъ чѣмъ побѣдителямъ, потому что послѣдніе были Римлянами въ полномъ блескѣ своего могущества, а первые ни что иное какъ неизвѣстное племя, имя котораго едва сохранилось на страницахъ исторіи.
   Обращенная въ римскую провинцію и населенная многочисленными колоніями, Дакія до временъ Императора Галіана (274 no P. X.) управлялась римскими пропреторами, и когда въ царствованіе этого императора, римская имперія начала приходить въ упадокъ, Дакіею завладѣли варварскія племена: Готѳы, Гуны, Гепиды, Авары, Ломбарды и Булгары, въ продолженіе нѣсколькихъ вѣковъ, оспоривали другъ у друга эту замѣчательную добычу и опустошали предѣлы Дакіи; Булгары ввели въ нее христіанскую вѣру. Жители Дакіи, видя свое безсиліе и чувствуя что всякое сопротивленіе безумно и безполезно, покидали равнины и удалялись въ карпатскія горы. Среди ихъ скалъ, на ихъ вершинахъ и въ ихъ ущельяхъ скоро возникли новыя колоніи, въ которыхъ вѣрованіе, нравы и языкъ дакійскій были свято сохраняемы въ первобытной чистотѣ своей. Когда, въ 4241 году, область эта очистилась отъ татарскихъ ордъ, превратившихъ Дакію въ совершенную пустыню, колонисты Карпатскихъ горъ пришли въ движеніе, подъ предводительствомъ избранныхъ вождей покинули мѣста, немогшія изгладить воспоминаніе, о родинѣ, и опять двинулись въ страну, которая хотя и не была въ то время уже ихъ собственною отчизною, но за то все таки оставалась въ ихъ глазахъ отчизною ихъ отцевъ. На опустошенныхъ поляхъ снова начали воздвигаться прежніе алтари, возвышаться прежнія жилища, и если такъ можно выразиться, возсоздаваться прежнее ихъ отечество.
   Вожди, приведшіе колонистовъ на родное пепелище, приняли названіе Воеводъ, и положили основаніе Рады негры (черной) главному городу древней Валахіи и Богдану, главному городу древней Молдавіи. Судьбы этихъ двухъ областей были хотя и тѣсно связаны между собою, но между тѣмъ различны, подобно водамъ нѣкоторыхъ рѣкъ, которыя сливаясь вмѣстѣ, никогда не смѣшиваются и бѣгутъ въ пространство сохраняя свой особенный цвѣтъ. Молдавія и Валахія имѣли однихъ и тѣхъ же враговъ, одни и тѣ же успѣхи, однѣ и тѣ же злополучія, но всегда сохраняли каждая отдѣльное свое существованіе, которое можно легко объяснить нѣкоторымъ различіемъ въ характерахъ обоихъ племенъ. Молдаване были также храбры, но не такъ отважны какъ Валахи. Они не принимали, какъ эти послѣдніе, всѣхъ своихъ желаній за дѣйствія положительно возможныя, и какое нибудь шаткое торжество за окончательную побѣду. Они защищали страну свою отъ нападеній Венгровъ, Поляковъ, Турокъ, и ознаменовали всѣ эти войны блистательными подвигами; но когда невозможность дѣйствительнаго сопротивленія была имъ доказана, они добровольно признали владычество Султана и согласились платить ему дань, которую, чтобъ не совсѣмъ унизить народную гордость, условлено было называть пешкишъ (по-турецки подарокъ) означавшій, что подчиненіе ихъ было добровольное, между тѣмъ какъ Валахи продолжали отчаянную борьбу, доведшую ихъ, чрезъ всѣ ужасы всечастныхъ пораженій до положенія менѣе выгоднаго.
   Воеводство было учреждено избирательное, и даже тогда, когда случалось наслѣдовать послѣ отца сыну, званіе, воеводы удерживалось не по праву наслѣдства, а по избранію. Въ 1593 году Валахи избрали воеводою человѣка происхожденія самаго незнатнаго, но который самъ, своими подвигами, создалъ себѣ славное имя и заслужилъ въ своей отечественной исторіи наименованіе Михаила Храбраго. Михаилъ далъ клятву освободить Валахію отъ турецкаго ига, и переколовши три тысячи янычаръ, пришедшихъ грабить и опустошать Валахію, немедленно выступилъ въ поле, подкрѣпленный воеводою молдавскимъ Аарономъ и трансильванскимъ Сигизмундомъ. Союзники овладѣли крѣпостью Жіургево, и въ продолженіе пяти лѣтъ сряду не переставали наносить Туркамъ постоянныя пораженія, принудившія ихъ наконецъ отказаться отъ всякаго вліянія на эту область. Императоръ Родольфъ назначилъ Михаила Храбраго губернаторомъ Трансильваніи, и когда эта провинція взбунтовалась, Михаилъ подкрѣплялъ императорское войско и способствовалъ ему подавить возстаніе. Но блистательныя воинскія способности Михаила Храбраго вмѣсто того, чтобъ заслужить ему благодарность Рудольфа, послужили ему погибелью; онъ признанъ былъ опаснымъ и Баста, австрійскій генералъ, приказалъ, въ 1602 году, умертвить его. Глубоко пораженные его смертію Валахи перенесли въ свое отечество голову того, кто изъ состоянія турецкаго рабства возвысилъ ихъ до степени воинственнаго народа.
   Смерть Михаила Храбраго привела въ страхъ и трепетъ всю Валахію, и въ то время когда шли продолжительныя совѣщанія о новомъ избраніи, Турки опять успѣли подчинить Валахію и Молдавію своей зависимости, предоставивъ впрочемъ этимъ областямъ, отчаянія которыхъ они страшились, нѣкоторую независимость, и ими по-прежнему управляли воеводы, избранные народомъ изъ среды своихъ соотечественниковъ. Жребіи Молдавіи и Валахіи былъ еще довольно сносенъ, и положеніе ихъ могло еще поправиться, когда вдругъ пробилъ для нихъ неожиданный часъ истиннаго униженія.
   Въ 1714 году Отоманская Порта подчинила эти несчастныя провинціи такой системѣ управленія, которая была для нихъ гибельнѣе всѣхъ грабежей и всѣхъ опустошеній, претерпѣнныхъ ими въ войны съ варварами. Воеводы, долженствовавшіе управлять Молдавіей и Валахіей, начали избираться изъ среды константинопольскихъ грековъ, извѣстныхъ подъ именемъ Фанаріотовъ. Ни одна картина не можетъ изобразить тѣхъ происшествій, постыдныхъ для человѣчества, которыя въ продолженіе почти ста лѣтъ происходили въ Молдавіи и Валахіи. Въ теченіе этого періода времени сорокъ воеводъ, сорокъ князей фанаріотскихъ наслѣдовали одинъ другому, черезъ какой нибудь доносъ, подвергавшій ихъ предшественника серальскому ятагану или петлѣ. Недостаточные, унижаемые мусульманами, жадные до обогащенія фанаріотскіе князья смотрѣли на Молдавію и Валахію какъ на золотое дно, и не одинъ отецъ купилъ право управлять одною изъ этихъ областей цѣною жизни своего сына, и не одинъ сынъ заплатилъ за свое воеводство головою своего отца. Воевода, прибывшій на мѣсто, въ свою очередь боялся уже донощика и старался тотчасъ же слать въ Константинополь подарки, чтобъ имѣть надежду на сильное заступничество. Для удовлетворенія своимъ корыстнымъ требованіямъ, правители Молдавіи и Валахіи налегали тяжелою рукой на эти несчастныя области и повсюду, въ самомъ сердцѣ ихъ, старались добыть себѣ золота у богатыхъ хитростью, неправильными процессами и принужденными браками; у бѣдныхъ насиліемъ и самыми величайшими несправедливостями.
   Но этотъ матеріальный ущербъ касался только одного настоящаго времени, и могъ уменьшиться или даже совсѣмъ уничтожиться въ будущемъ; пагубнѣе его былъ ущербъ нравственный. Унижая характеръ, истребляя чувство нравственности, уничтожая благородныя убѣжденія, правители, поставляемые диваномъ, препятствовали усовершенствованію внутренней жизни жителей. Они научили ихъ признавать коварство ловкостью, низость благоразуміемъ, подлость предусмотрительностью, однимъ словомъ утвердили то убѣжденіе, что достиженіе какой нибудь цѣли извиняло всѣ средства. Подобныя тлѣтворныя правила проникли не въ одно семейство посредствомъ браковъ, породнявшихъ константинопольскихъ грековъ съ Валахами и Молдаванами, но къ счастію добрая національная душевная почва не всегда глубоко принимала въ себя подобныя плевелы.
   Это прямое пагубное вліяніе дивана на управленіе Молдавіи и Ва, лахіи было нѣсколько разъ уничтожаемо благодѣтельнымъ занятіемъ этихъ областей русскими войсками въ царствованіе Императрицъ Анны и Екатерины II и Императоровъ Александра I и Николая I, и тогда Молдавія и Валавія отдыхали на короткій срокъ. Наконецъ мелькнулъ и лучъ надежды: въ 1822 году, Порта назначила правителями двухъ народныхъ князей Іоанна Стурдзу въ Молдавію, и Григорія Гику въ Валахію, а въ 1828 году война Россіи съ Турціею упрочила благосостояніе этихъ областей. Порта признала правителями Молдавіи и Валахіи князей туземныхъ, и предоставила имъ право пользоваться этимъ званіемъ по день смерти. Молдаване и Валахи получили также право имѣть милицію; на лѣвой сторонѣ Дуная были учреждены карантины, порты, и дозволено плаваніе по этой рѣкѣ и рыбная ловля. Однимъ словомъ, благодаря Россіи, могли пользоваться возможною независимостью.
   Теперь представимъ нашимъ читателямъ также и краткое описаніе физической мѣстности и нравовъ и обычаевъ этихъ областей.
   Дунай, мало по малу разширяющій, отъ истока, лоно свое и бѣгущій къ своему устью величественными широкими водами, служитъ главною природною дорогой, соединяющею образованную Европу съ цвѣтущимъ Востокомъ. Ничтожный и мелководный въ Австріи, онъ кажется сберегъ для Молдавіи и Валахіи всю свою прелесть. Приближаясь къ Орсовѣ, не живописные берега его начинаютъ покрываться зеленью лѣсовъ и волнообразными пригорками, поражающими взоры своею дикою красотой. То не Рейнъ, украшенный видами, только для привлеченія праздныхъ путешественниковъ, нѣтъ, рѣкѣ этой кажется самою природою предназначено служить ареною великихъ событій. Обозрѣвая безпредѣльныя поля, пустынныя, невоздѣланныя и повидимому ни къ чему ненужныя, громадные утёсы, которые бы кажется могли служить ступенями пораженнымъ Титанамъ, желавшимъ достигнуть небесъ, и нескончаемые лѣса, кажущіеся тоже какъ будто какою-то громадною рѣкой, покрытой изумрудными волнами, воображенію невольно представляются всѣ тѣ великія событія, которыхъ край этотъ былъ свидѣтелемъ, и въ которомъ Россія, въ голубыхъ волнахъ его Дуная отражала могущественный, побѣдоносный ликъ свой!
   Миновавъ Орсову, судоплаваніе часто становится затруднительнымъ при проѣздѣ чрезъ желѣзныя ворота, названныя такъ потому, что Турки, когда-то перерѣзывали влажную полосу Дуная, усѣянную въ этомъ мѣстѣ порогами, желѣзными цѣпями, какъ говоритъ преданіе. Въ маловодье каменистые утесы эти выступаютъ изъ воды огромными остроконечными зубцами, грозящими неминуемою гибелью неосторожнымъ, и тогда ни одно судно не отваживается пуститься внизъ по теченію, и Правленіе дунайскаго пароходства перевозитъ путешественниковъ извѣстное пространство сухимъ путемъ.
   Первою замѣчательною пристанью отъ истока Дуная служитъ Галаца, въ которой нагружаются всѣ земледѣльческія произведенія: рожь, пшено, льняное сѣмя, а также сало, медъ, табакъ, воскъ, шерсть и проч. Путешественнику, которому не за чѣмъ оставаться въ Галацѣ и котораго не интересуютъ ни коммерческіе обороты, ни народонаселеніе состоящее изъ Иллирійцевъ, Грековъ, Левантинцевъ и туземцевъ, стоитъ только приказать запрѣчь себѣ повозку, въ которую впрягаются восемь, двѣнадцать, шестнадцать а иногда даже и двадцать лошадей тощихъ, маленькихъ, на которыхъ, не смотря впрочемъ на такую неутѣшительную наружность, можно проѣхать въ самое короткое время значительное пространство; ими управляетъ превосходный возничій, молдавскій почтарь, одѣтый въ грубую рубаху съ широкими рукавами, опоясанную кожанымъ ремнемъ, испещреннымъ мѣдными бляхами, пуговицами или гвоздиками, и обутый въ длинные сапоги, вышитые красными и голубыми снурками. Покрикивая и посвистывая, издавая рѣзкіе, унылые звуки, Милдаванинъ мчитъ своего сѣдока среди облака пыли по неровнымъ полямъ и пригоркамъ съ такою быстротою, которая бы могла возбудить въ душѣ путешествующаго нѣкоторыя опасенія, еслибъ ловкость и искусство молдавскихъ почтарей не были каждому болѣе или менѣе извѣстны.
   Взоръ пріѣхавшаго въ Молдавію путешественника поражаемся видомъ безпредѣльныхъ полей, незаслоненныхъ ни однимъ жилищемъ, которыхъ нескончаемое пространство зеленѣетъ весною, и покрывается золотистымъ отливомъ въ пору осени, пору жатвы. Плодородная земля эта, понуждающаяся въ удобреніи, украшена самою замѣчательною и прекрасною флорой, какая только может ъ быть достойна изученія. Тысячи цвѣтовъ окаймляютъ края дорогъ, не опасаясь, что блескъ ихъ яркихъ красокъ и ихъ благоуханіе могутъ пострадать отъ ѣдкой пыли шоссейныхъ дорогъ до сихъ поръ тамъ неизвѣстныхъ. Правда, что дожди дѣлаютъ очень часто эти убранныя цвѣтами дороги до того топкими и не проѣзжаемыми, что двѣнадцать или шестнадцать лошадей, побуждаемыя свистомъ, гиканьемъ и ударами трехъ или четыремъ почтарей, едва могутъ двигать легкую каруцу; за то что за раздолье мчаться по нимъ въ прекрасные сухіе іюньскіе дни, среди сильнаго благоуханія цвѣтовъ. Куда не обернешься, повсюду Флора разбросала щедрою рукою лучшія украшенія своего царства: тамъ, подъ зеленою кущею деревъ бѣлѣютъ ландыши, которые на туземномъ нарѣчіи называются поэтическимъ названіемъ лакриміоре (мелкія слезы); тамъ, царицей полей возвышается растеніе, именуемое Молдаванами свѣточемъ Господнимъ, и которое въ самомъ дѣлѣ походитъ на роскошный канделабръ. Куда не обернешься, вездѣ новая растительность; тутъ сулѣпична съ своими желтыми душистыми гроздіями, а подалѣе, совершенно отдѣльно, роковая ядовитая цикута и множество другихъ растеній и цвѣтовъ, которые еще не поименованы наукой, и между ними одно бѣлое растеніе, принадлежащее къ породѣ ползучихъ, легко и граціозно обвивающее стволы своихъ ближайшихъ сосѣдей.
   Проѣзжая по извилистымъ дорогамъ, вдругъ на какомъ нибудь поворотѣ, предъ путешественникомъ замелькаютъ въ воздухѣ будто какія распростертыя руки, то длинные блоки, прикрѣпленные къ высокой перекладинѣ, оканчивающіеся съ одной стороны огромнымъ камнемъ, а съ другой ведромъ, привязаннымъ къ веревкѣ. Всѣ молдаванскія и валахскія деревни окружены такими колодцами первобытнаго устройства, напоминающими простоту соображенія, достойную любаго Робинзона Крузоэ. Деревенскія хижины обыкновенно бываютъ покрыты камышемъ, построены изъ земли, смѣшанной съ соломою, и очень часто почти уходятъ въ землю такъ, что кровли ихъ едва возвышаются надъ поверхностью; внутренность ихъ не комфортабельнѣе наружности; доски, покрытыя камышевыми рогожами, служатъ обитателямъ постелью; дамашняя утварь молдавскихъ.и валахскихъ поселянъ выдѣлывается изъ глины, деревянныя ложки ихъ грубо выдѣланы, а обыкновенною ихъ пищею бываетъ почти всегда одна похлебка, сдѣланная изъ пшеничной муки.
   Но между тѣмъ такая видимая недостаточность и лишеніе въ домашнемъ быту не мѣшаютъ природной веселости Молдаванъ и Валаховъ, и всегда во время праздниковъ святыхъ, чтимыхъ греческою церковью и но воскресеньямъ густыя толпы веселящихся мелькаютъ на улицахъ деревень. Дѣвушки, наряженныя въ сорочки съ широкими рукавами, открытыя на груди, и въ узкія юбки изъ грубой шерстяной ткани, съ заплетенными косами, разбѣгающимися по спинѣ, и женщины одѣтыя точно также, только съ головою покрытою покрывалами собственнаго издѣлія, нарумяненныя до nec plus ultra, собираются, обыкновенно около шинка, у котораго уже ожидаетъ ихъ общество мужчинъ и записные танцовщики въ широкихъ холщевыхъ шароварахъ, въ суконныхъ короткихъ курткахъ, опоясанныхъ широкимъ ремнемъ и, смотря по времени года, или въ шляпахъ съ широкими полями, или въ мѣховыхъ шапкахъ, отчасти похожихъ на наши треухи. Когда все общество соединится, оркестръ, состоящій изъ дребезжащей скрипки, издающей однообразные, унылые звуки, и изъ инструмента, похожаго съ виду на мандолину, называемаго кобзой, на струнахъ котораго играютъ очиненномъ гусинымъ перомъ, начинаетъ концертъ свой. Ушамъ непривыкшаго Къ туземной гармоніи, трудно бываетъ переносить эти мелодіи, особливо если къ скринкѣ и кобзѣ присоединится еще молдавская или валахская флейта, инструментъ послѣ перваго его изобрѣтателя Пана, ни сколько Молдаванами неусовершенствованный.
   Главная національная пляска называется хора. Танцующіе образуютъ кругъ, въ срединѣ котораго помѣщаются музыканты. Пріемы этой пляски очень просты. Танцующіе выступаютъ впередъ или отступаютъ неразъединяясь съ своими сосѣдами въ пляскѣ, кланяясь по обѣимъ сторонамъ и подымая въ кадансъ сплетенныя руки. Вся прелесть этого танца заключается въ пантомимѣ и въ движеніяхъ, которыми южная кровь старается выразить какъ можно сильнѣе свои ощущенія и множество разнообразныхъ оттѣнковъ почтенія, нѣжности, братства или ненависти и презрѣнія отражаются въ каждомъ жестѣ, въ каждой чертѣ лица всякаго танцующаго. Въ многолюдномъ кругу хоры принимаютъ участіе всѣ возрасты отъ малаго до великаго, безъ всякаго порядка, и очень часто мужчины не раздѣляются женщинами. Лучшими танцорами въ хора почитаются тѣ, кто игрою своей физіономіи и тѣлодвиженіями сильнѣе съумѣетъ выразитъ преобладающее имъ внутренное чувство. Нескончаемый танецъ этотъ иногда прерывается для слушанія, все же впрочемъ при продолжающемся тактѣ хоры, какого нибудь народнаго преданія, какой нибудь баллады, повѣствующей о воинственныхъ подвигахъ, или какого нибудь поэтическаго произведенія, сложеннаго и поющаюгося въ чью нибудь честь.
   Проѣзжая отъ Галацы, посреди полей, представляющихъ разительную противоположность богатства природы и скудости жителей, достигаютъ Яссъ, главнаго города молдавскаго княжества. Съ вершины окружающихъ его пригорковъ городъ этотъ кажется довольно величественнымъ, и прежде всего открывается взору рядъ его колоколень, покрытыхъ бѣлимъ желѣзомъ, которое подъ лучами щедраго южнаго солнца сверкаетъ какъ массивное серебро.
   Дорога, ведущая къ Яссамъ, окаймлена виноградниками и загородными домиками, мелькающими каждую минуту, но ни одинъ изъ нихъ не отличается пріятною наружностью; архитектура ихъ очень плоха и неправильна, и всѣ они почти деревянные, обмазанные известью.
   Въ самыхъ Яссахъ еще хуже. Домы возвышаются безъ всякаго порядка, безъ всякаго плана, гдѣ попало наудачу. Одни выступаютъ чуть ли не на средину улицы, другіе, углубясь въ отдаленіе, скрываются за некрасивыми досчатыми заборами; нѣкоторые вмѣсто главнаго фасада выходятъ на улицы конюшнями, кухнями и сараями, сдѣланными изъ глины и досокъ. Большая часть улицъ настоящія болота, покрытыя черною, жидкою, вонючею грязью. а лѣтомъ смѣсью густой пыли изъ песку, навоза и мятой соломы, которая можетъ ослѣпить глаза. При первомъ обзорѣ этого города, въ которомъ строятъ вновь очень часто, но никогда ничего не исправляютъ, гдѣ обрушенныя стѣны, разбитыя окна и нечистота производятъ непріятное впечатлѣніе, тотчасъ можно отгадать, что не одна восточная лѣнь, но и непрочность политическаго существованія вынуждаютъ обывателей ничего не совершенствовать и ни о чемъ не заботиться.
   Среди разительнаго контраста роскоши и самой тяжкой нищеты, Нравы въ Молдавіи и Валахіи представляютъ такое рѣзкое смѣшеніе, что по нимъ, за неимѣніемъ даже историческихъ документовъ, можно было бы отгадать прошедшее этихъ областей. Каждое владычество оставило на нихъ слѣды свои, особенно Римляне свои обычаи, и въ очень многихъ благородныхъ семействахъ можно встрѣтить покорныхъ и зависимыхъ кліентовъ древнихъ римскихъ patres families. Близость Востока также очень ясно выказывается во многихъ привычкахъ, и кресла, стулья и купе Европейскаго вида, еще не совсѣмъ вытѣснили тѣ широкіе низкіе турецкіе диваны, на которыхъ Валахи и Молдаване съ наслажденіемъ покуриваютъ турецкій табакъ изъ длинныхъ чубуковъ, выписываемыхъ прямо изъ Константинополя. Амбровыя, коралловыя и алоевыя четки до сихъ поръ еще въ большомъ употребленіи. Восточное угощеніе и до сихъ поръ еще въ большой модѣ въ Молдавіи и Валахіи. При прибытіи въ домъ гостей, слуга тотчасъ же приноситъ подносъ, уставленный стаканами съ холодною водой, серебряными корзинками, наполненными маленькими ложечками, кристальными чашками съ вареньемъ розовымъ, фисташковымъ, ванильнымъ, лимоннымъ и прочимъ тѣстомъ и графинами съ шербетомъ. Всѣ эти лакомства дѣлаются самими хозяйками домовъ, какъ бы онѣ не были богаты и модны.
   Домы зажиточныхъ Молдаванъ очень помѣстительны и снабжены многочисленною прислугой, такъ что почти каждый слуга, не имѣющій никогда ни какихъ слишкомъ трудныхъ обязанностей, имѣетъ у себя еще слугъ, довольно впрочемъ грязныхъ и оборванныхъ. Перенявъ у Французовъ кадриль, у Нѣмцевъ вальсъ, у Поляковъ мазурку, богатые Молдаване даютъ въ своихъ огромныхъ залахъ великолѣпные пиры, стоящіе имъ большихъ издержекъ.
   Всѣ Валахи и Молдаване имѣютъ физіономію южную, живую, остроумную, украшенную глазами замѣчательной красоты. Частые перевороты, владычество Турокъ и управленіе фанаріотскихъ князей, поставляемыхъ диваномъ, развили въ племенахъ этихъ дипломатическую тонкость, обратившуюся для нихъ въ какую-то вторую натуру, и пріучили ихъ къ недовѣрчивости, къ всегдашней чуткой осторожности со всякимъ, не исключая друзей, и даже самыхъ родственниковъ. Характеръ ихъ очень впечатлителенъ и раздражителенъ, а измѣнчивость впечатлѣній такова, что дружба самая старая и испытанная, точно также какъ и самое справедливое негодованіе можетъ сгладиться мгновенно въ ихъ сердцѣ безъ всякой важной побудительной причины и замѣниться иными чувствами. Всѣ они щедры и гостепріимны, кротки, и если въ нихъ есть что нибудь худое, то оно заронилось въ нихъ единственно лишь отъ невѣдѣнія добрыхъ началъ; и могли ли они, въ самомъ дѣлѣ, имѣть о нихъ понятіе подъ вліяніемъ стѣсняющихъ ихъ магометанъ?
   Почти каждое благородное семейство въ Молдавія и Валахіи кромѣ земель, луговъ, лѣсовъ и виноградниковъ, смотря по своему достатку, владѣетъ еще большимъ или меньшимъ количествомъ цыганскихъ семействъ, которыя обработываютъ ихъ владѣнія.
   Самый замѣчательный фактъ въ Молдаво-валахскомъ племени, носившемъ въ древнее время латинское названіе Романовъ, и называвшемъ страну свою не иначе какъ Цара руманіаска, римская земля, перенявшемъ отъ своихъ первоначальныхъ завоевателей и нравы, и нѣкоторые обычаи, и даже отчасти языкъ, есть тотъ, что оно исповѣдуетъ религію греческую, почти общую всѣмъ славянскимъ племенамъ. Верховнымъ главою молдавской и валахской церкви есть Митрополитъ, избираемый боярами и духовенствомъ, который въ дѣлахъ важныхъ подчиняется впрочемъ рѣшенію Константинопольскаго патріарха. Религіозные обряды ихъ почти тѣже, что у насъ, съ тою только разницею, что бракосочетанія совершаются иногда вмѣсто церкви въ домахъ новобрачныхъ. Бѣлое и черное духовенство, а равно какъ и монастыри, существуютъ у нихъ на однѣхъ началахъ и правилахъ съ нашими.
   Подверженная въ продолженіе нѣсколькихъ вѣковъ измѣнчивости политической жизни, Молдавія не могла ничего предпринять важнаго для своего умственнаго, ученаго и литературнаго развитія; но между тѣмъ народное воображеніе не дремало, и множество историческихъ и героическихъ балладъ и пѣсень воспѣвающихъ славу и злополучіе народа могутъ въ послѣдствіи служить матеріалами для составленія полной исторіи Молдавіи и Валахіи, и все пространство этого уголка Европы, еще почти неизвѣданнаго, доставитъ какому нибудь ученому предметъ для полезныхъ и любопытныхъ изысканій. Обильная земля эта, ея горы, богатыя металлами, ея лѣса, замѣчательные строевыми деревьями и рѣками, по которымъ можно дѣлать имъ легкій и выгодный сплавъ, и ея тучныя поля, дожидающіяся только дѣятельныхъ рукъ, надѣются на время болѣе счастливое, чтобъ щедро расточить всѣ дары свои и облить золотомъ своихъ обитателей.

"Пантеонъ", No 7, 1854

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru