Жемчужников Алексей Михайлович
Сны

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  
  Сны (1867)
  
  
  1. Бессилие
  
   Мне снились - вьюга, снег глубокий,
   Пустыня, на небе ни зги;
   В пустыне путник одинокий
   Влачил усталые шаги.
   И думал он: <Мой путь без цели...
   Ужель не встретить мне людей?
   Зачем я здесь? Чего хотели
   Порывы смелости моей?..
   Где жизнь? И этот край - ужели
   Одна пустая гладь степей,
   Где, воя, носятся метели?..
   Беда, великая беда
   Тому, кто одинокий бродит
   В пустыне снежной - и следа
   Нигде людского не находит!..
   Зачем же мой свободный дух
   Исполнен правдою святою,
   Когда враждует всe вокруг
   Несправедливою враждою?..
   Иль нужны жертвы для судьбы?
   И лишь творя - природа любит,
   А после - бросит и погубит
   В мученьях жизненной борьбы?..
   Борьба!.. Порой пред волей смелой,
   Перед светильником ума
   Редеет нравственная тьма
   И расступаются пределы,-
   Но света нет за этой мглой,
   Грозящей мерзлою могилой;
   Ничтожен дух пред этой силой
   И бессознательной, и злой!..>
  
   Крутит еще сильнее вьюга,
   Все безнадежней облака,-
   И пробежал в нем зноб испуга,
   Пришла предсмертная тоска...
   Всей силой утомленной груди
   Он кличет: <Помогите, люди!
   К вам велика моя любовь;
   Я заключил бы мир в объятья!..
   До капли пролил бы я кровь
   За счастье братьев!.. Где ж вы, братья?
   Хотя один бы мне помог,
   Когда, гоня и разрушая,
   Меня давно уж буря злая
   Бьет по лицу и валит с ног!..
   Покорен я, изнемогая...
   Я жалок!.. О, когда б я мог
   Навстречу холоду и снегу
   Предаться бешеному бегу,
   Чтобы с сознаньем силы пасть,
   Презрев стихийное гоненье
   И неосмысленную власть!..>
  
   Напрасно гордое стремленье...
   Нет силы далее брести.
   Мертво и пусто... нет исхода...
   И необузданно расти
   Все продолжает непогода...
   Тогда средь этой бурной мглы,
   В тумане ледяном мороза
   Раздался страшный крик хулы,
   И возмущенья, и угрозы...
   Но кто же гнев его поймет?
   И что душа бездушным значит?..
   Пусть проклинает он иль плачет -
   Метель по-прежнему метет...
   И, истомясь, сложила крылья
   Вольнолюбивая душа...
   И на снегу, едва дыша,
   Он впал в спокойствие бессилья.
  
   Ночь мраком степь заволокла,
   Его застигнув полусонным.
   Он встал. Гудят колокола
   Как будто звоном похоронным;
   Но жизнь он чует над собой...
   То демонов сбиралась стая,
   Крылами шумными летая...
   Он слышит говор, хохот, вой...
   Вдруг общий крик - ревут и лают...
   И, трепеща, подумал он:
   Перекричать они желают
   К ним от земли дошедший стон...
   Потом - какой-то праздник дикий;
   Несется буря торжества,
   Ликуют зла и тьмы владыки,
   И славят буйные их клики
   Хаоса силу и права...
   И вот - в безмолвии печальном
   На миг пустыня замерла;
   Но все гудят колокола
   Все тем же звоном погребальным...
  
   Тогда, очнувшись, понял он,
   Что средь глуши, зловещ и мрачен,
   Тому лишь слышен этот звон,
   Кто к близкой смерти предназначен.
   И тайны демонов пред тем
   Свершаться могут без покрова,
   Кто отнят от всего живого
   И кто на все вопросы нем...
   И больно сердцу стало снова,
   И снова страхом он объят...
   Свобода, правда, доблесть, сила -
   Все то, что сердце так любило,
   Все то, чем ум был так богат,-
   Его поднять уже не может.
   Готов теперь он все забыть,
   И лишь одна гнетет и гложет
   Мысль неотвязная: не быть!
   Уж не дышать на этом свете!
   Вседневной жизни скромных благ
   Не знать!.. И он заплакал так,
   Как плачут женщины и дети...
  
   Не ждет он больше ничего.
   Давно он выплакал все слезы;
   И - дух смущавшие его -
   Ушли болезненные грезы.
   Без дум, без воли и без слез
   Он лег... И снег его заносит...
   И он молчит, и уж не просит,
   Чтобы скорей его занес.
  
   Но стала грозной вьюги сила
   Ослабевать. Уже не злясь,
   Метель протяжно и уныло
   Сперва над степью голосила -
   И на сугробах улеглась.
   Порывов бурных он не слышит.
   Над ним без гнева, без угроз,
   В спокойной злобе молча дышит
   Мертвящим холодом мороз...
  
   Перед концом открыл он очи:
   Среди глубокой тишины
   Со всех сторон, сквозь сумрак ночи,
   В него глаза устремлены.
   Сидело демонов собранье
   У головы его и ног,
   Все полны жадного вниманья,
   Чтоб уловить предсмертный вздох -
   Вопль отходящего сознанья,
   И, отвернувшись, к небесам
   Он поднял взоры,- утешенья
   За все прожитые мученья
   Прося и ожидая там.
   И видит - медленно, угрюмо
   На этот мир неправд и зла
   Завеса падать начала,
   И опускается без шума...
  
  
  2. Зараза
  
   Мне снился полдень знойным летом.
   В открытом поле воздух жгуч,
   Все залито блестящим светом,
   И небо жаркое без туч.
   И мне представилось сначала,
   Что, весела и убрана,
   Земля под солнцем ликовала,
   Красой и силою полна.
   Но тяжесть думы безутешной
   Мне скоро на душу легла,
   Сменив тоской восторг поспешный...
   Природа чахла и лгала.
   Под этой ясностию лживой
   Ни жизни нет, ни силы нет;
   И золотой полудня свет
   Над тощей издевался нивой.
   Иль смерть, или тупого сна -
   Куда ни взглянешь - гнет тяжелый!
   Земли растресканной и голой,
   Как печь, кора раскалена.
   Кой-где, как вьющиеся стружки,
   Трава сверкает, побелев;
   С пустыми гнездами, дерев
   Темнеют мертвые макушки.
   Столбом без ветра пыль взвилась.
   Все неподвижно и безмолвно,
   Лишь лист больной слетает, словно
   В бреду горячечном кружась.
   Исчезли отдых и прохлада;
   Ни одного не бьет ключа;
   По лугу выжженному стадо
   Бредет голодное, мыча.
   Не слышно птиц в лесу и в поле,
   Не виден в небе их полет;
   Нет жизни радостной на воле,-
   Никто хвалы ей не поет...
   И эти мрачные картины
   Еще больней томили взор,
   Когда порой из вязкой тины,
   Из-под камней, из темных нор,
   Из рвов глубоких злые гады,
   Шурша травой, скользя в пыли,
   Одни свободе полной рады,
   Гурьбой бежали и ползли...
   Все спалено и все убито!
   Я сам, как будто бы мертвец,
   Людьми давно уж позабытый,
   Один скитался... Наконец
   Кого-то встретил на дороге.
   С глазами, влажными от слез,
   И полон грусти и тревоги,
   <Как люди мрут!> - он произнес...
   Казалось, груз душевной муки
   Желал сложить он предо мной,
   И повторял, ломая руки:
   <Как люди мрут, о, боже мой!..>
   И он пошел со мною рядом;
   Но вдруг раздался хриплый стон -
   И пал он мертв, незримым ядом,
   Как молньей быстрой, поражен...
   Меня бросало в жар и в холод,
   И ныло сердце от тоски;
   Мне мозг давило и, как молот,
   Стучала кровь моя в виски.
   И на безжизненном просторе
   Я вновь один... Но город вскоре
   С горы громадою сплошной
   Стал открываться подо мной.
   И он был солнцем разукрашен!
   Как жар горели купола;
   Сквозила прорезь стройных башен
   Узором света и тепла...
   Но говорил мне голос тайный,
   Что к месту бед, скорбей и зол
   Тропой пустынной я пришел...
   Был слышен гул необычайный;
   И голосов несметный хор
   Волнами снизу подымался,
   Как будто там шумящий бор
   Стонал под бурей и метался.
   И, подойдя, взглянул я вниз,
   На город, где все так блестело...
   Свершалось темное в нем дело,
   И вопли страшные неслись.
   Дышала смертию повальной
   Зараза черная над ним...
   К кладбищам поезд погребальный
   Один тянулся за другим.
   Тела несли, везли возами...
   Грозила всем одна судьба;
   Живые, несшие гроба,
   Под ними умирали сами.
   Толпы бродили бледных лиц;
   Просили помощи больные,
   Стучась в ворота запертые
   У переполненных больниц.
   Иные падали, вставали -
   И в корчах падали опять;
   И с мостовой не успевали
   Тела умерших убирать.
   Объят весь город был смятеньем;
   Везде страданья, плач и страх;
   Народ с коленопреклоненьем
   Молился вслух на площадях.
   Дух истребления носился
   Над всем здоровым и живым...
   И я мучениям людским
   Невольно в землю поклонился.
   Как в безрассветной гроба мгле
   Мне тяжело и страшно было...
   И между тем как на земле
   Кончалась жизненная сила
   И уж потухшие умы,
   Нещадной смертию гонимы,
   В пустые бездны вечной тьмы
   В немой тоске летели мимо,-
   Кругом - торжественный покой
   Царил над зрелищем ужасным,
   И это солнце в небе ясном
   С своею наглой красотой!
   Зачинщик злобного обмана,
   Оно, горевшее светло,
   Как бы зияющая рана
   Болезни смрадные лило...
   И, страстным чувством увлеченный,
   Мгновенно страх преодолев,
   Сошел я в город зачумленный,
   Неся в душе и скорбь, и гнев.
   В то время шли толпой усталой
   На площадь люди. Позади
   Пошел и я. На площади
   Живых уж оставалось мало.
   Народ в унынии молчал.
   Близ нас лежала трупов груда.
   И, пламенея, я вскричал:
   <Уйдемте, братья, прочь отсюда!
   В бесславной смерти пользы нет.
   Страдать и мучиться - довольно!
   Уйдем туда, где жить привольно,-
   Велик и красен этот свет!..
   Уйдем скорей от слез и воя,
   Пока час смертный не пробил.
   Здесь мертвым стало все живое
   И нет уж места для могил...
   Что можем сделать мы? Взгляните:
   На всем - проклятия печать!
   Иль воскресенья мертвых ждать
   Мы станем здесь?.. Чего ж хотите?
   Людскою жизнью не живя,
   Дрожать пред верною кончиной?
   Или, припав над мертвечиной,
   Жить подлой жизнию червя?
   Здесь гибнет божие творенье,
   Здесь человека нет следа...
   Покинем все и навсегда
   Мы эту мерзость запустенья!..>
  
  
  3. Вещая Ночь
  
   Мне снилось - царство тишины...
   Я шел пространными полями;
   Небес далеких глубины,
   Мерцая бледными звездами,
   В свой мир таинственный меня
   Путем переносили Млечным,
   Все завлекая и маня
   К исчезновенью в бесконечном...
   Казалось грезой бытие -
   Так все в природе тихо было;
   И время шествие свое
   В раздумье будто прекратило.
   Одна плыла со всех сторон
   С земли до неба ночь немая;
   И чуял я, как жизнь, сквозь сон
   Избытком силы выступая
   Из лона дремлющей земли,
   Не торопилась, не боролась;
   Невольно наливался колос,
   И травы нехотя росли.
   Но на пути моем порою
   Мир, выходя из забытья,
   Как бы беседовал со мною.
   Ракит - печальная семья,
   Посеребренная луною;
   Межи прямая полоса;
   Спокойных нив простор огромный
   Вплоть до черты, где небеса
   Склонили к ним свой купол темный;
   И все, что жило, в тишине
   Тая свое существованье,
   Казалось, говорило мне:
   <Ты в наше вслушайся молчанье!>
   И был однажды тот призыв
   Так внятен мне... Я сел на землю
   И, дум волненье укротив,
   Вокруг себя гляжу и внемлю...
   Широкий мне теперь простор
   Еще громадное казался.
   Блуждал по всей равнине взор,
   Ища пределов,- и терялся...
   При свете лунном, в узах сна,
   Необозримая,- лежала
   Как символ вечности она -
   И без конца, и без начала...
   И чуткой слышал я душой,
   Как на поверхности земной
   Струился ток живого духа,
   Незрим телесности слепой
   И нем для чувственного слуха...
   В даль беспредельную смотря,
   Преданье вспомнил я родное
   О долгом, мертвенном покое
   Времен былых богатыря...
   И он воскрес передо мною,
   В земле безмолвной воплотясь...
   Текущих дней живая связь
   С давно минувшей стариною!..
   Все та же тяжкая дрема;
   И мощь без меры и предела,
   Казалось, выйти не хотела
   Из-под гнетущего ярма...
   Надолго ль ты, земля, заснула?
   Ужель на жизнь надежды нет?..
   И слышу, словно мне в ответ,
   Вся - с края в край - она вздохнула...
   Глубокий вздох!.. Что значит он?
   Твои, земля, то были ль пени
   На свой позор? на долгий сон.
   В оковах праздности и лени?..
   Была ль то жалоба судьбе?
   Освобожденья ли просила
   Похороненная в тебе
   Живая, творческая сила?..
   Или, тоской истомлена,
   Давно на подвиги готова,-
   Покуда зреют времена
   К свершенью дела мирового,-
   Ты облеклась и в мрак, и в тишь
   От вражьей зависти и злобы,
   Но плод трепещущий таишь
   Во глубинах своей утробы?..
  
   Средь нив, задернута легко
   Завесой зыбкою тумана,
   Виднелась мне недалеко
   Большая, чистая поляна.
   Являться начали на ней
   Все прибывающие тени -
   Как бы собрание людей,
   В молитве павших на колени.
   К востоку обратясь лицом
   И к небесам воздевши руки,
   Они молчали; но потом
   Все поднялись - и гимна звуки,
   Полны святого торжества,
   Внезапно хлынули, как волны,
   И ясно скорбные слова
   Средь ночи слышались безмолвной:
  
   <Многотруден наш путь, нас усталость томит.
   Где прошли мы в труде и в неволе -
   Реки слез там текут, море крови стоит...
   Сжалься, боже, над нашею долей!
  
   Где же мукам предел? И куда мы идем
   Через тьму этой ночи глубокой?
   Боже! Скоро ли день? Скоро ль свет обретем,
   Призываемый нами с востока?
  
   Хотя много уж сил жизнь у нас отняла,-
   Наших сил и теперь не измерим;
   Хоть изведали мы много горя и зла,-
   Все надеемся, любим и верим!
  
   Боже, нас не оставь и нам помощь пошли!
   Когда злая нас гонит невзгода,
   Дай нам знать, что тебе слышны стоны земли,
   Что ты видишь страданье народа!>
  
   Поднялся ветер, загудев
   Ответной песнею тоскливой
   В траве полей, в ветвях дерев;
   Шумя, заколыхались нивы -
   И стихло все... Видений след
   Исчез в разорванном тумане.
   Не слышно гимна; на поляне
   Людей молящихся уж нет...
   Но я, молитве и надежде
   Предавшись весь, на небосклон
   Смотрел и ждал... Со всех сторон
   Немая ночь плыла, как прежде;
   Все то же царство тишины
   Над беспредельными полями;
   Все так же бледными звездами
   Мерцали неба глубины...
   Святая тайна совершалась
   Недавно здесь, и слышал я,
   Как перед богом сокрушалась
   И говорила с ним земля,-
   И вот опять покой бесстрастный!
   Ужели я вотще смотрю
   В пустую тьму? Зову напрасно
   И пробужденье, и зарю?
   Благого, светлого начала
   Душа ожившая моя
   С такою верой ожидала,
   Так горячо! и снова я
   Весь в созерцанье погрузился;
   Гляжу и напрягаю слух...
   Свершает жизнь свой мерный круг,-
   Обряд идет... Но где-то дух
   Животворящий притаился...
  
  
  4. Эпилог
  [Наяву]
  
   На свободную мысль и на правду святую
   Ополчается темное зло,-
   И порой я грущу, безнадежно тоскую!
   На душе тяжело...
  
   Осквернились умы словом лживым и праздным,
   И, падению нашему рад,
   Растлевает нам дух своим старым соблазном
   Закоснелый разврат.
  
   Гаснут света лучи... Ожидаю тревожно
   Поглощения страшною тьмой,
   И пугает меня призрак жизни подложной
   Больше смерти самой.
  
   И я веру зову! С нею в мире яснее;
   На земном, многотрудном пути,
   Среди бурь, под грозой нам отраднее с нею
   Бремя жизни нести;
  
   Веру в правду, в добро, в помощь силы любящей,
   В неизбежность разумных побед;
   Веру в жизненный дух, непрестанно творящий,
   И в немеркнущий свет...
  
   Разум, движущий мир! Дух всесильный и вечный!
   В общей жизни участье нам дай,
   И, народы ведя к тайнам цели конечной,-
   Разрушай! Созидай!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru