Зозуля Ефим Давидович
Каин и Авель

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Ефим Зозуля

Каин и Авель

1. У Каина были дерзкие странности

   Хлестал ливень. Гнул деревья. Топтал траву. Бил длинными толстыми злыми водяными воронками. Овцы сбились в темную неразрывную массу и тяжко, болезненно дышали друг на друга, в теплые вздрагивающие тела, в намокшую скользкую дымящуюся шерсть.
   В стучащей хлещущей тьме кричали испуганно птицы, которых ливень выбивал из гнезд, выметал из густолиственных прикрытий.
   Даже крепкий, железными руками Каина сколоченный шалаш, -- из кож, дерна и сучьев, осклизло осел, приплюснулся, и с одного края вовнутрь лилась вода.
   Адам лежал в шалаше, прикрытый двумя овечьими шкурами, и мычал -- длинно, неопределенно, с однотонным завыванием. Завывания усиливались, когда тьму терзала молния и оглушительно, раскатисто бился в пространстве гром.
   Адам тревожно вскидывал голову, смотрел полуобезьяньими заросшими глазами на мгновенно освещенные молнией, такие знакомые, а теперь синие, странные и чужие поля, завывал еще унылее и укрывался овчиной.
   Ева молчала. Ее большой белый лукавый лоб был озабочен. Тонкие губы сжаты. Грудь дышала учащенно, а сильные толстые пальцы перебирали волнистые волосы Авеля, лежавшего у ее ног.
   Она ласкала Авеля, но не замечала его, как не замечала и Адама. Она молилась извечной молитвой матери, безмолвной, застывшей в белках округленных настороженных глаз.
   "Господи, -- молилась она, -- на полях темно и страшно. Огонь, вода и гром. А Каина, моего сына, нет. Господи, спаси моего сына! Спаси от огня, грома и воды!"
   Когда сила ливня несколько ослабела, Ева спросила:
   -- Авель, где Каин?
   -- Он пляшет, мама, -- нежно и мягко, как говорил почти всегда, ответил Авель. -- Он любит плясать под ливнем и громом. Он скачет и сгибает руки и ноги.
   -- Но где он?
   -- В поле около леса, мама!
   Ливень ослаб, и сквозь притихший усталый шум бегущих струй послышался вдруг громкий, неприятный, грубый и резкий человеческий крик. В этом то ровном и могучем, то визгливом дурашливом крике клокотало беспричинное веселье, ликующий избыток сил, танцующая шалая энергия крепкого тела и необузданной души.
   Все трое молчали.
   Они знали, что это кричит Каин. Они давно привыкли не говорить об его странностях, об его чудачествах. В молчании первой семьи безмолвно родилась ложь семейного самолюбия. Один Авель хотел обратить внимание матери на странности брата, но знал по опыту, что мать не любит в нем его недоброжелательной и завистливой наблюдательности.
   Когда прекратился ливень и начало светать, и небо было виновато чисто, и темные тучи покаянно расползались по краям его, -- у входа в шалаш показалась сумрачная фигура Каина.
   Полосы на голове его были мокры и блестящи. С полуголого тела стекали капли. Он устал. Огромные руки свисали вдоль темного волосатого тела. Он тяжело дышал, и все же был красив.
   Темной буйной силой веяло от него, и Ева, одна не спавшая всю ночь, взглянув на Каина, подумала с непонятной ей самой взмывающей гордостью то, что сказала вскоре после его рождения:
   -- От господа приобрела я человека.
  

2. Люди узнают друг друга

   Каин был землепашцем. Земля была крепка и равнодушна. Она скупо давала всходы. Скупо давала хлеб. Ее нужно было глубоко взрыхлить, прежде чем класть семя, и заостренные колья, которыми взрыхлял землю Каин, быстро притуплялись. Каин должен был часто валить деревья и делать новые колья.
   Как-то он расшатал плотное крепкое дерево и надеялся повалить его и обломать. Но корни не отпускали дерева, держали с непонятной мощью, и Каин рассвирепел. Шея налилась красным. Огромные мускулы вспружинились и заблестели, как шары. Изо рта вырывались клубы пара.
   Потный, жаркий, страшный, он бросился на дерево, могучим усилием пригнул к земле, хотел лечь на него, но оступился, и дерево, отогнувшись, ударило его по лицу.
   Каин, рыча от боли, упал.
   Но сейчас же опять вскочил, громко визжа и плача, вновь набросился на дерево, охватил окровавленными руками, задыхаясь от крика и усилий, вырвал с корнями и упал вместе с ним на траву.
   Авель сидел неподалеку и пас стадо. В позе его, волнистых волосах и голубых глазах сиял безмятежный мир. Глядя на тяжкие усилия Каина, он внутренно радовался и даже повизгивал от удовольствия, доставленного зрелищем борьбы. Но увидев страшные белки брата, отвернул лицо и сделал вид, что не замечает Каина.
   Дли вящей бесстрастности он даже запел свою любимую песенку:
  
   У меня есть одна овца,
   И еще есть одна овца у меня,
   И еще есть одна овца у меня,
   И есть много, и еще одна овца есть у меня.
  

3. Еще о нравах братьев

   Каин был даровит, а Авель только наблюдателен. Авель тайно верил брату больше, чем себе. Если Каин говорил, поглядев на небо, что завтра будет дождь, то Авель был уверен, что дождь будет, но почему-то пытался спорить. Когда Каин, поглядев на большую овцу, говорил, что она издохнет, Авель знал, что это будет так, но опять-таки пытался спорить.
   Каин презрительно отплевывался и показывал ему локоть, что он делал с исключительной целью условного оскорбления Авеля, а Авель в бешенстве отвратительно оголялся перед Каином, но этот вид оскорбления не действовал: Каин смеялся.
   Каин рисовал палкой на песке птиц, и Авелю рисунки нравились. Но когда он хотел получше разглядеть их, Каин грубо и неприятно хохотал, отталкивал Авеля и затаптывал рисунок.
   Авель был счастлив, когда Адам однажды рассердился на Каина, набросился на него, избил камнем и до крови искусал живот. От радости Авель побежал к реке, прыгал там и потирал руки, а потом вернулся со смиренным видом.
   Адам недолюбливал Каина. Ева внешне тоже была холодна к нему, и в нелюбви к Каину Авель черпал свое утверждение, свое оправдание. Ему было тяжело оттого, что он сравнивал себя с Каином и нуждался в оправдании, а Каин в оправдании не нуждался.
   Почти каждый день Авель обращался к Каину со всякими предложениями, и почти всегда отвергал их Каин.
   Холодно и грубо отвергал, с хохотом и оскорблениями, и Авель, предлагавший для того, чтобы хоть в чем-нибудь быть первым, всегда оказывался вторым и отвергнутым.
   Только одного никогда не предлагал Авель: своей помощи в работе, хотя сам помощью Каина пользовался.
   -- Каин, помоги мне успокоить быка, он бодается! -- прибегал испуганно Авель.
   Каин помогал, а потом хмуро бросал Авелю:
   -- Ты ничтожен, слаб, как прах, который мы топчем ногами.
   И с грубым хохотом показывал ему локоть.
  

4. Первая драма из-за собственности

   Авель сказал Каину:
   -- Отчего ты пьешь молоко от моей коровы? Пей от своей.
   -- Это моя корова, а не твоя, -- отвечал Каин.
   -- А та корова? -- показывал Авель на другую. -- Тоже твоя?
   -- И та моя. Коли я захочу, то буду пить молоко и от той коровы.
   Авель испуганно молчал.
   Каин неприятно засмеялся и вдруг сказал ту страшную фразу, от которой до сих пор стонут люди, и, главное, сказал ее несерьезно, смеясь, почти издевательски:
   -- Авель, поделим мир между собою.
   Он явно смеялся, но Авель принял предложение всерьез:
   -- Поделим! Поделим! Стада будут моими, а земля пусть будет твоей.
   -- Хорошо! -- хохотал Каин.
   Авель погнал стада в поле, а Каин крикнул ему, смеясь:
   -- Земля, по которой ты ходишь, моя!
   Авель остановился, тревожно подумал, но нашелся:
   -- А одежда, которая на тебе, не от шкур ли моих овец?
   -- Прочь с моей земли! -- смеялся Каин.
   -- Долой одежду от моих овец! -- серьезно и тревожно кричал Авель.
   И вдруг подбежал к Каину, побелевший от злобы и страха, дрожащий от бешенства, задыхающийся. Лицо его запрыгало, рот покривился. Он заплакал и жутко закричал:
   -- Мои овцы! Мои коровы! Мои козлята! Мои телята! Мои быки! Мои! Мои! Мои! Слышишь, Каин, мои!..
   Он был противен, и Каин, холодно смеясь, отстранил его рукой.
   Авель схватил камень, размахнулся, но Каин вырвал камень. Началась драка.
   С разодранными шкурами на полуголых телах, они гнались друг за другом по полям и холмам, и по лесу.
   Гулкое первобытное эхо повторяло громкий визгливый крик, слова: "Мои! Мои! Мои!" и свирепый мужественный рев, и яркий страшный хохот.
   Но хохот едва не погубил Каина. Благодаря ему Авель осилил брата, прижал к земле и начал душить, бить и мять.
   -- Авель, -- сказал Каин, -- нас двое на земле. Умертвив меня, что ты скажешь отцу нашему?
   Об отце и матери часто вспоминал Авель, и Каин теперь повторил этот непонятный ему довод бессознательно.
   Авель оставил брата и ушел.
   Каин остался лежать около леса. Он закрыл глаза -- не от боли, а от тяжкой думы, от первой думы о судьбе человека на земле.
   Кругом было тихо. О чем-то думали морщинами коры деревья, но думали о своем. Лицо земли было спокойно, величаво, бездумно, и яркое сияющее солнце ослепительно равнодушно освещало первое место первой братской борьбы.
  

5. Адам отстал от века и ничего не понимает

   Адам со спокойным отцовским добродушием смотрел на лица сыновей своих. Одно лицо было в синяках и кровоподтеках. На другом кровь смешалась с грязью и землей и застыла бурыми пятнами к бороде.
   -- Какой зверь напал на вас, дети мои? -- сказал он.
   -- Это не зверь, а человек. Каин, брат мой, напал на меня, -- солгал Авель.
   Каин молчал.
   -- За что он напал на тебя?
   -- За то, что мы поделили мир между собою, а он хотел взять себе то, что мое.
   Адам ничего не понял, Из заросших глаз его струилось недоумение.
   -- Что значит: мое?
   Авель пытался объяснить ему, но Адам все же ничего не понял. Он тер черной широкой ладонью крепкий лоб.
   -- Ты стар, отец! Ты не понимаешь, -- раздраженно сказал Авель.
   Адам ушел в поле. Ушел далеко, тяжело ступал широкими
   толстыми прямодушными и добродушными пятками. Упорная новая странная мысль гвоздила голову:
   -- Мое. Что значит мое?
   Ветер шелестел в траве, теребил волосы. Пели птицы, рычал вдали зверь. Красное солнце стояло на краю поля.
   Адам смотрел на все и точно видел впервые.
   -- Мое. Что мое? И что не мое?!
   Он подошел к виноградникам и стал есть густой опьяняющий плод.
   Тяжелая новая мысль мучила. Он влез на дерево. Сел на сук. Смотрел. Думал. Нечаянно уснул и свалился.
   Было темно. Звезды блистали. Пряно благоухали травы.
   Адам чесал голову твердыми пальцами, гладил ушибленное место. Вернулся в шалаш и вдруг подрался с сыновьями. Кричал что-то непонятное и свирепо бил чем попало. Ева кричала пронзительным криком. Каин бежал в лес. Еле успокоили старика к утру.
  

6. Неопровержимый факт: Каин убил Авеля

   Каин убил барана, развел костер и приготовлял себе ужин. Игра пламени занимала его, и он прыгал вокруг костра и кричал. Для того чтобы никто не мешал ему, он расположился вдали от семейного шалаша.
   -- Каин, отчего же ты взял и убил моего барана? -- спросил Авель.
   Каин продолжал прыгать вокруг костра и развлекаться. Но Авель не отставал.
   -- Отчего же ты взял моего барана?
   И Каин вдруг схватил тушу барана вместе с камнями, на которых она лежала, могуче размахнулся и ударил брата по голове.
   -- Вот тебе твой баран! -- крикнул он.
   Два тела -- мертвого барана и человека -- слились на мгновение в одно странно безобразное целое и вместе покатились по земле. Тяжелый хлопающий удар откликнулся эхом в лесу, и облако пыли взбилось кверху.
   Каин ушел.
   Он работал весь день. Работал еще охотнее, чем обычно, но еще до захода солнца бросил кол, которым взрыхлял поле, и задумался. Ему показалось, что отец спрашивает у него:
   -- Каин, где брат твой Авель?
   И он мысленно ответил:
   "Что я -- сторож брату моему?"
   Но мысленный ответ не успокоил его, а встревожил. Первая вспышка человеческой совести была мучительна. Он побежал к месту драки и остановился.
   Авель и мертвый баран одинаково неподвижно лежали в пыли.
   Острая боль сжала сердце Каина. Впервые на земле человек почувствовал себя слабым. Каин был первым человеком, нуждавшимся в душевной помощи, в сочувствии. Он был первым, кто узнал одиночество.
   Но сочувствия не было уже тогда. На землю торжественно ложились туманы, точно именно это самое важное. Клубились медленно тучи на небе. Торжественно всходило и заходило солнце. Всякие травки тянули кверху узенькие существования свои, жирные червячки розово копошились в земле, птицы пели, звери рычали, и все были бесконечно заняты своими делами. До горя человеческого никому не было дела.
   И Каин ушел в страну Нод, неся на широких плечах своих проклятие еще не родившихся людей и клевету будущих поколений.
  
   1919
  

---------------------------------------------------------------

   Источник текста: Е. Зозуля. Мастерская человеков и другие гротескные, фантастические и сатирические произведения. -- Одесса: ПЛАСКЕ, 2012. - с. 63 - 72.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru