Аксаков Сергей Тимофеевич
"Федор Григорьевич Волков, или День рождения русского театра". "Механические фигуры"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Аксаков С. Т.

"Федор Григорьевич Волков, или День рождения русского театра". "Механические фигуры"

  
   **************************************
   Аксаков С. Т. Собрание сочинений в 5 т.
   М., Правда, 1966; (библиотека "Огонек")
   Том 4. -- 480 с. -- с. 3-222.
   OCR: sad369 (15.08.2006).
   **************************************

"ФЕДОР ГРИГОРЬЕВИЧ ВОЛКОВ,
или
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ РУССКОГО ТЕАТРА"
Анекдотический водевиль,
соч. князя А. А. Шаховского
и
"МЕХАНИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ"
Разнохарактерный пантомимный балет,
соч. г. Бернаделли

Пятница, 25 января.

   Нельзя без истинного, сердечного наслаждения видеть этот прекрасный, русский, народный водевиль. Мысль высокая и глубокая -- представить борьбу невежества и просвещения: луч света проницает мрак. Люди, которых имена всегда будут любезны и драгоценны истинно русским, оживляются пред вами волшебным могуществом драматического искусства. Вот он, представитель способностей русского человека, со всею силою ума, со всею живостию духа, со всею твердостию воли -- Федор Григорьевич Волков! Вот его достойные сотрудники, первые любители изящного, первые ревнители учения -- братья Волковы, Дмитревский и другие! Вот этот кожевенный сарай, где зародилось зерно театрального искусства в России, столь сильно способствующего просвещению... И, наконец, вот он прототип невежества, сильный единомыслием толпы, закоренелостью предрассудков, заклятый враг всякого просвещения -- Фаддей Михеич! Сцена, когда последний нечаянно приходит в театр, устроенный в сарае, и, не имея возможности уйти, садится спиною к театру, чтоб ничего не видеть, и затыкает уши, чтоб ничего не слышать, принадлежит к небольшому числу бессмертных сцен Аристофана и Мольера. По нашему мнению, это есть одно из совершеннейших произведений князя Шаховского. Содержание казалось бы слишком глубоким и тяжелым для водевиля, и, конечно, оно подавило бы неопытного комика; но сочинитель с удивительным искусством овладел им и воспользовался. Каким жаром любви к драматическому искусству, еще сильнейшей любви ко всему отечественному, проникнут, согрет этот превосходный водевиль! Кто слушал его равнодушно, для того театр -- только средство убивать время. Не заслуживает ли писатель общественной благодарности, доставляя сердцу и уму столь высокое наслаждение, воспламеняя в душе зрителей чувства народной гордости и стремления к просвещению? И о сочинителе-то "Волкова", "Пустодомов", "Аристофана" какой-нибудь Михеич нашего века с безнаказанною наглостию смеет сказать, что он "не имеет самобытного таланта, что он имеет относительное достоинство, как кривой в земле слепых, что он выбирает без вкуса, переводит дурно, пишет плохо!.." [См. "Московский телеграф", 1828, No 22.] Но не уйти со временем Михеичу от водевиля! Он сам (то есть Михеич нашего века), его мнимая ученость, его литературное самозванство, его минутные успехи, -- истинно комическое явление нашего времени, -- будут долго забавлять публику: мы охотно смеемся прежним своим ошибкам и заблуждениям, когда успели уже от них освободиться.
   Возвращаемся к "Волкову". Единственными недостатками его показались нам (не смеем судить решительно -- мы не читали пиесы): излишество пения и некоторые вставки, замедляющие ход действия, хотя имеющие отдельное достоинство. Угощение по старине нищей братии хотя приятно напоминает человеколюбивое обыкновение почтенных наших предков, но слова в нем очень мало слышны, и притом, удерживая на сцене всех актеров, которым потом надобно переодеваться, оно делает антракт очень длинным и охлаждает участие зрителей.
   Вообще этот водевиль играется на московской сцене с большим успехом; но, из любви к искусству, мы откровенно скажем, что можно его играть лучше. Не надобно довольствоваться гг. артистам тем, что таланты и выгодная для ролей наружность заставляют хвалить их. Достоинство водевиля и особенное отношение его к ним самим требуют отличного исполнения. Мы уверены, что они смотрят неравнодушно на этот кожевенный сарай, колыбель их искусства и благосостояния. Некоторые аксессуарные лица были плохи; [Говорят, что причиною этому была передача ролей другим актерам за болезнию прежних.] некоторые сцены нетверды и не слажены. Г-н Мочалов в роле Ф. Волкова, кроме неприятных телодвижений и (раза два) неуместных вскрикиваний, был превосходен. Говоря же о ботике Петра и отвечая на вопрос отчима: о чем он задумался? г. Мочалов достиг неподражаемого совершенства. Роль Полушкина удивительно шла к г. Лаврову, и он везде одушевлял ее; но искусство владеть сильным голосом и искусство произношения еще не постигнуты им. У него не только в пении, но и в разговоре иногда не слышно слов, особливо когда заговорит он с жаром: несмотря на это, он играл прекрасно. Г-жа Кавалерова очень хороша была в роли матери Волковых, особливо когда позарумянилась от романеи. Но выражение материнской чувствительности нам не понравилось. Михеича довольно хорошо играл г. Живокини: мы с удовольствием заметили, что он понемногу отвыкает от фарсов [О другом Михеиче сказать этого еще нельзя; что будет далее -- увидим и наберем. (Замеч. наборщика.)] и кривляний и что у него появляется истинный жар в игре. Поздравляем его; это плод труда и любви к искусству -- теперь успехи его будут вернее. Г-жа Лаврова была недурна в роли Вани Дмитревского; не знаем только, верно ли она пела? Несколько выражений были сказаны ею бесподобно. Г-н Третьяков играл ярославского голову очень хорошо. Г-жа Репина, в роли Груши, питомицы Михеича, доставила полное удовольствие зрителям; она прелестно сыграла Грушу, а рассказ в пении был выполнен мастерски. Хотя роль ее без всякого сравнения ниже роли г. Мочалова, но вот следствие таланта и искусства! Публика вызвала их вместе и почтила равными рукоплесканиями. Надобно сказать правду, г-жа Кавалерова также заслуживала быть вызванною. Заметим, что г-жа Репина была одета слишком несовременно, также и г-жа Лаврова. Другие анахронизмы в костюмах по крайней мере не так бросались в глаза, но Груша должна была быть одетою непременно в кофточку; нам кажется, что и наружность ее нимало не потеряла бы от этой перемены. Публика принимала пиесу с беспрестанным рукоплесканием, внимательно замечая все красоты ее.
   Смешной фарс-балет "Механические фигуры" был очень хорошо выполнен во всех подробностях. Девица Карпакова танцевала прелестно.
  
   Января 27.
  

ПРИМЕЧАНИЯ

   Впервые: "Галатея", 1829, No 5, стр. 282-286, за подписью: С. А--в.
   Одно место в этой рецензии (конец первого абзаца) напечатано в "Галатее" неисправно и в таком виде воспроизведено в т. IV. Полн. собр. соч. С. Т. Аксакова (СПБ. 1886). Между тем в следующей, шестой книжке "Галатеи" редакция дала поправку с ссылкой на рукопись Аксакова.
   Стр. 69. О другом Михеиче сказать этого еще нельзя -- намек на издателя "Московского телеграфа" Н. А. Полевого. Михеич -- Фаддей Михеевич Михеев -- образ невежды в водевиле А. Шаховского "Федор Григорьевич Волков, или День рождения русского театра". Примечание, несомненно, принадлежит С. Т. Аксакову.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru