Аннотация: (Воспоминания 1881-1914), издательство "Орбис", Прага, 1929 г.
МаркАлданов А. А. Кизеветтер.Нарубежедвухстолетий.
(Воспоминания 1881-1914), издательство "Орбис", Прага, 1929 г.
Автор этой книги хорошо всем известен. А.А. Кизеветтер человек очень даровитый и очень разносторонний. "Доводилось мне, -- говорит он (стр. 275), -- "действовать на многообразных поприщах; был я и профессором, и редактором журнала и газетчиком, и театралом, и митинговым оратором, и членом парламента, и т.д.". На всех этих поприщах автор воспоминаний имел большой успех -- он выдающийся историк, прекрасный писатель по вопросам театра, один из самых блестящих академических ораторов России. Газета же, во главе которой он когда-то стоял, была, по достоинству и благородству тона, едва ли не лучшей газетой Европы.
Названием этой газеты определяется и облик А.А. Кизеветтера. Общественно-политическая группа, нашедшая выражение в "Русских Ведомостях", должна быть признана явлением исключительным. Нельзя без улыбки сравнивать московскую газету с близкими ей по направлению западноевропейскими органами печати, Соболевского, Иоллоса, -- с Пьером Бертрамом или с Гюставом Тери. Эту параллель можно было бы и продолжить: политическими единомышленниками Петрункевича или Кокошкина (называю только умерших) в большей или меньшей степени являются де-Монзи, Вирт, сенатор Бора, Альфред Монд (прежний, недавний, еще не лорд Мельчет), -- люди тоже выдающиеся, но бесспорно в другом роде. Можно знать наизусть, со всеми его недостатками, то поколение русской интеллигенции, можно даже и не слишком его любить; однако было оно явлением замечательным, которое, вероятно, никогда больше не повторится -- не туда идет история.
В книгу А.А. Кизеветтера входят его личные воспоминания и очерк по истории политических идей и событий в период 1881-1914 гг. Вся книга очень интересна, но лучшее в ней -- личные воспоминания. Особенно хороши главы, посвященные старой Москве -- (москвичи, я знаю, читают эти главы с волнением), -- портреты профессоров Московского университета, известные нам и по книгам писателей-беллетристов (их в свое время блестяще изобразил Амфитеатров, теперь -- по-своему -- изображает Андрей Белый). Самые восторженные страницы А.А. Кизеветтер посвящает своему учителю Ключевскому, опровергая распространенное и несправедливое мнение о том, "будто в курсе Ключевского все сводится к развенчиванию всего героического в русской истории" (стр. 61). На культе Ключевского сходятся у нас люди самых разных взглядов. Единственное исключение составляет, кажется, Л.Н. Толстой, который считал весьма преувеличенными литературные достоинства трудов знаменитого историка и пренебрежительно называл его "профессором с шуточками". Чрезвычайно удались А.А. Кизеветтеру картины Московского архива министерства юстиции, полные юмора портреты архивариусов-начетчиков, в особенности Зерцалова.
В фактическом материале книги большинство читателей, наверное, найдет немало нового. Так, пишущему эти строки были неизвестны страница из биографии Зубатова, которую сообщает автор, "кадетское" прошлое большевика М. Покровского, некоторые черточки Владимира Соловьева, -- отмечаю лишь отдельные мелочи. Очень хороши характеристики Сипягинского периода, известной записки Витте. Книгу будут читать с напряженным вниманием и люди, не разделяющие взглядов автора. Кончается она следующими словами: "Стряслась война и нагрянула революция. Но для описания того, что пришлось пережить за время войны и революции, потребовалась бы книга много больше той, которую я решаюсь предложить теперь вниманию читателя. Да и трудно было бы писать сейчас такую книгу. Тяжело бередить незакрывшиеся раны" (стр. 524). Мы, читатели, можем только пожелать, чтобы этот второй том воспоминаний все-таки был написан. За А.А. Кизеветтером остается перед нами долг.
Впервые: "Современные записки". 1929. No 40. С. 546-548.