Астров Семен Григорьевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Дорога моя до конца не изведана..."
    "Смеется призывно большая дорога..."
    "Ветер легкий пред зарей..."
    "Иду заревой тишиною..."
    "С любовью той же, что когда-то..."
    "Дорога к солнцу убегает..."
    "За светом прощальным заката..."
    Из цикла "Капри"
    Полнолунье
    За окном
    "Весь день в моей душе - призывный шум!..."
    "Устанет ли сердце молиться..."
    "Пусть день изжитый отойдет..."
    "И снова над Землей царит одна Луна..."
    В ночном саду
    "В ночной стране зажег я факел..."
    Грядущему
    Весна
    Усталость
    Снова
    Вечерние терцины
    Тишина
    "Меж поникающих левкоев..."

   

Стихотворенія.

                                 I.
   
             Дорога моя до конца не извѣдана.
             Быть можетъ, я тьму повстрѣчаю въ пути.
             Но свѣту -- я знаю -- душа моя предана,
                       И дальше мнѣ надо итти.
             Все дальше и дальше. Просторы безгранные,
             О, свѣтлыя шири, ведите впередъ!.
             Не тщетно душа моя, волею пьяная,
                       О будущихъ даляхъ поетъ.
             Напрасно-ли сила дана мнѣ кипучая
             Быть пламенной вѣстью идущихъ временъ!
             Напрасно-ли жизнью лучистою, жгучею,
                       Какъ влагою, я напоенъ.
             И слишкомъ исполненъ я солнечной вѣрою,
             Чтобъ тьмы я боялся въ широкомъ пути.
             Ведите, просторы... О, жажду безъ мѣры я
                       Все дальше, все выше итти!
   
                                 2.
   
             Смѣется призывно большая дорога,
             Купаются вѣтры степные въ груди.
             Далеко до Бога?-- Далеко до Бога...--
                                 Иди.
             Поклонъ сторонамъ неогляднаго свѣта.
             Примите, распутья, примите, пути!--
             Легко подъ крестомъ огневого обѣта.--
                                 Иди.
             О, садъ нѣжноцвѣтный младенческой были,
             Родимый, изжитый, чуть видный, прости,--
             Мечты непреклонныя далью плѣнили,--
                                 Иди.
             Котомка и пѣсня,-- а что еще надо?
             Заря дорогая, крести и веди!--
             Теряется обликъ далекаго сада...--
                                 Иди.
             Дорога -- безъ края. Но крылья и взоры
             Грезъ бездны и горы умѣютъ нести.
             Свѣтло развернулись земные просторы.-
                                 Иди.
             Легла заревая предъ сердцемъ дорога,
             Смѣяться, молиться, и пѣть и итти...
             Далеко до Бога, далеко до Бога.--
                                 Иди!'
   
                                 3.
   
             Вѣтеръ легкій предъ зарей
             Пѣлъ мнѣ:-- Братъ мой молодой,
             Полюби свой дивный домъ.--
             Домъ? Но мнѣ онъ незнакомъ.
             Гдѣ мой домъ, скажи мнѣ, гдѣ?--
             Онъ сказалъ:-- Твой домъ вездѣ,
             Гдѣ сердца, какъ ты, поютъ,
             Гдѣ цвѣты, какъ ты, цвѣтутъ.
             Здѣсь, вблизи, и тамъ, вдали,
             На пространствѣ всей земли;
             И на всѣхъ -- на всѣхъ моряхъ,
             И во всѣхъ -- во всѣхъ краяхъ.--
             -- Значитъ, вся земля -- моя?
             Значитъ, всюду -- дома я?
             -- Жизнь вездѣ роститъ цвѣты...
             Значитъ, всюду -- дома ты!--
   
                                 4.
   
             Иду заревой тишиною
             На яркій весенній закатъ.
             Въ душѣ моей пѣсни дрожатъ.
             Родилъ ихъ текущій за мною
             Полей золотыхъ ароматъ.
   
             Оставилъ я гдѣ-то тревоги,
             Шумливая явь далека,
             И легкая тишь глубока.
             Ступаютъ увѣренно ноги,
             Земля такъ любовно мягка..
   
             Молюся землѣ я безгласно
             На глади покойныхъ равнинъ.--
             Земля, тебѣ молится сынъ!--
             Все въ мірѣ молитвенно ясно,
             И я не одинъ, не одинъ!
   
             Со мною напутствія чьи-.то,
             Какъ ласковый говоръ ключей,
             Привѣты прощальныхъ лучей,
             И, вечеру нѣжно открытый,
             Взглядъ чьихъ-то влюбленныхъ очей.
   
             И радъ неуемно всему я,
             Что дышитъ во мнѣ и кругомъ.--
             Грущу-ли о чемъ иль о комъ?--
             И ласковой жизни пою я
             Всѣмъ сердцемъ хвалебный псаломъ!
   
                                 5.
   
             Съ любовью той-же, что когда-то --
             Постигни, сердце, какъ давно!--
             Мой предокъ, въ утро лѣтъ зачатый,
             Пилъ жизни крѣпкое вино,
             И съ тѣмъ же трепетомъ, съ которымъ
             Тогда, за ширями вѣковъ,
             Онъ въ часъ вечерній яснымъ взоромъ
             Слѣдилъ движенье облаковъ;
             И съ той же радостью живою,
             Съ которой, сынъ степей простой,
             Внималъ онъ водному прибою
             И звѣздной пѣснѣ надъ собой;
             И съ тѣмъ-же умиленьемъ чистымъ,
             Съ какимъ онъ тихо приникалъ
             Къ цвѣтамъ улыбчиво-душистымъ,
             И бережно ихъ цѣловалъ,--
             Я льну къ землѣ... А издалека
             Онъ смотритъ, радуясь, что я,
             Какъ онъ, землею пьянъ глубоко,
             Какъ онъ, цѣлую грудь ея.
             И сквозь вѣка я слышу крики,--
             Одна межъ нами нить любви,--
             Изъ тьмы кричитъ мой предокъ дикій:
             Люби, гори, живи, живи!--
   
                                 6.
   
             Дорога къ солнцу убѣгаетъ,
             Віясь причудливой струей,
             Съ далекимъ близкое сливаетъ --
             Одна межъ небомъ и землей.
             Поютъ надежды заревыя,--
             Съ души сметите плѣсень зла,--
             Да будутъ живы всѣ живые!--
             Дорога вольная -- свѣтла.
             Узнали сумерки былого,
             И, сны безсильные измявъ,
             Надъ пепломъ хмураго и злого
             Встаетъ сіяющая явь.
             Отнынѣ -- знайте,-- явь простая,
             Которой не молились вы,
             Красивѣй сновъ, легендъ и рая,
             И глубже неба синевы.
             И -- знайте, вѣрьте -- жизни были
             Святѣе сновъ былыхъ временъ.
             Вы жили снами, и забыли,
             Что жизнь межъ снами -- лучшій сонъ!
             Свѣтъ нынѣ вѣетъ жаркой былью,
             Такой въ дыханьяхъ огневыхъ,
             Что, ваши сны развѣявъ пылью,
             Очиститъ мѣсто для живыхъ!...
             Въ душѣ запѣли думъ свирѣли,
             И зовы мощно зацвѣли.
             Есть путь одинъ -- великой цѣли,
             Что солнцемъ свѣтится вдали!
   
                                 7.
   
             За свѣтомъ прощальнымъ заката
             Я съ берега зорко слѣжу,
             И, радостью теплой объятый,
             Я грезой любимой, крылатой,
                       Въ далекомъ брожу.
   
             Какъ будто кровавой метелью
             Завѣянъ разливъ облаковъ.
             О, жгучихъ цвѣтовъ ожерелья!
             О, трепетныхъ мыслей веселье,
                       Міръ пламенно новъ!..
   
             О, чуткій, о, юный, послушай,
             Ты, любящій землю, внемли,
             Какъ море, влюбленное въ сушу,
             Поетъ свою мощную душу
                       Для тихой земли.
   
             Все -- въ отблескахъ ласки заката,
             И святъ этотъ бодрый покой.
             Ты понялъ, о, другъ мой?-- когда-то
             Такой огнецвѣтно-богатой
                       Жизнь будетъ,-- такой!
                                                               Семенъ Астровъ.
   

Изъ цикла "Капри"
К. Д. Бальмонту посвящаю.

"Современникъ", кн. II, 1913 г.

   
                                           1.
                                      Полнолунье.
   
             Въ сумракѣ лунномъ качаются пальмы медлительно,
             Шопотомъ старческимъ нѣжно и мягко звуча.
             Какъ хорошо мнѣ!-- Слѣжу я, какъ плещется длительно
             Въ сердцѣ, какъ въ озерѣ, пыль золотого луча.
             Ночь такъ сладка, что и пиніи вдумчиво-важныя
             Страстно довѣрились милому свѣту Луны,
             Тихо одѣлися въ струи алмазно-протяжныя,
             Въ чуткіе блики, въ лучисто-душистые сны.
             Струны сіянія, зыбкія, тонкія, стройныя,
             Въ сердцѣ протянуты чьей-то знакомой рукой.
             Сердце, ты -- флейта!-- О, сердце мое безпокойное,
             Въ счастьи вотъ этомъ ты вѣешь старинной тоской...
             Грустно поешь ты, но пой мнѣ, но пой о возлюбленной,-- -
             Грусть твоя радостна, грусть твоя жарче огня.
             Нѣту и не было жизни, напрасно погубленной,--
             Дальняя милая, любишь-ли, помнишь меня?
   
                                 2.
                        За окномъ.
   
             Каждымъ утромъ, какъ проснутся,
             Какъ оглянутся кругомъ,
             Розы Солнцу улыбнутся --
                       За моимъ окномъ.
             Только первый лучъ украдкой
             Проскользнетъ къ нимъ по стѣнѣ,
             Ужъ пылаютъ краской сладкой
                       И стучатъ ко мнѣ.
             Просыпаюсь: о, не рано!
             День совсѣмъ уже расцвѣлъ,
             И гудитъ пьяно и рьяно
                       Пѣсня осъ и пчелъ.
             Къ розамъ радостно склоняюсь:--
             Добрый день вамъ! -- И онѣ
             Блещутъ, рады, улыбаясь
                       И себѣ и мнѣ.
   
                                 3.
   
             Весь день въ моей душѣ -- призывный шумъ!
             Съ утра, я жду чего-то дорогого.
             Чего? Чего?-- о развѣ скажетъ слово?--
             Брожу, ищу, томлюся тайной думъ.
             Исполненъ небывало-нѣжной страстью,
             Внимаю звонъ какихъ-то дальныхъ струнъ.--
             Быть можетъ, этотъ странный день -- канунъ
             Какого-то невѣдомаго счастья?
   
                                 4.
   
             Устанетъ-ли сердце молиться
             Сіянію каждой весны?
             Устанутъ-ли счастьемъ лучиться
             Мечтанія, пѣсни и сны!
             Устанутъ-ли тучи и горы
             Зарей одѣваться дневной,
             И юношей свѣтлые взоры
             Пресытятся-ль волей земной!
             Вы плачете: въ дымкѣ заката
             Увяли разсвѣта цвѣты,--
             Но развѣ Земля не богата
             Творящимъ огнемъ красоты?
             Жалѣть о быломъ развѣ станетъ
             Душа, что красиво жила, -- *
             До смерти она не устанетъ
             Любить и цвѣсти, какъ цвѣла.
             Вы плачете: жалко-не ясны
             Земные слова и цвѣта,
             А я говорю вамъ: прекрасны
             У женщинъ глаза и уста.
             И я говорю вамъ: бездонна
             Дарящая щедрость Земли,--
             О только-бъ душою влюбленной
             Свободно и пышно цвѣли.
   
                                 5.
   
             Пусть день изжитый отойдетъ,--
                       Я не ему пою,--
             У темныхъ водъ, у мягкихъ водъ
                       Я встрѣчу ночь мою.
             У древнихъ скалъ, у тихихъ травъ,
                       Гдѣ жизнь стара-стара,
             Ходить, на сердцѣ руки сжавъ,
                       Я буду до утра.
             Въ морщинахъ скалъ, гдѣ дремлетъ шумъ
                       Былыхъ и сущихъ струй,
             Приму я мудрыхъ вѣчныхъ думъ
                       Священный поцѣлуй.
             И мнѣ почудится, какъ явь,
                       Что сотни лѣтъ назадъ
             У этихъ водъ, у этихъ травъ,
                       Какъ я, ходилъ мой братъ.
             И какъ моя, была тогда
                       Его душа нѣжна,
             И пѣла тихая вода,
                       И пѣла вышина...
             Хожу по берегу легко,
                       Покой боясь пугнуть,--
             А надо мною -- высоко --
                       Призывный Млечный Путь.
   
                                 6.
   
             И снова надъ Землей царитъ одна Луна,
             И снова надо мной и жизнью -- тишина.
   
                       Уснуло море въ лучахъ Луны,--
                       Да будутъ нѣжны морскіе сны.
   
             О, мать любви и грезъ, твоихъ сіяній токъ
             Несетъ изъ прошлаго мнѣ сладкій вѣтерокъ.
   
                       -- Ты помнишь?-- Помню.-- Душа ясна.
                       Со мной въ минувшемъ и ты, Луна.
   
             Какъ струны чуткихъ арфъ, перебираешь ты
             Мои давнишнія и сущія мечты.
   
                       Она все знаетъ и все хранитъ,
                       Любовной тишью свой міръ поитъ.
   
             Когда-жъ вздохнетъ сквозь сонъ одна волна, Луна,
             Ей шепчетъ тотчасъ: спи! -- И снова спить волна,
   
                       И снова море лелѣетъ сны,
                       Въ объятьяхъ свѣта и тишины.
   
                                 7.
                       Въ ночномъ саду.
   
             Забылся садъ. Верхушки пиній
             Прильнули къ небу, чутко спятъ
             Гирлянды вьющихся глициній,
             Тюльпаны, дрокъ и виноградъ.
             Все черно въ ласковомъ безличьи,--
             Душа и міръ -- одна чета, --
             Ночь мирно сгладила различье
             И покорила всѣ цвѣта.
             Равно милы природѣ -- травы
             И тѣни горъ, и моря плескъ,
             Оливы, розы и агавы,
             И сердца звонъ, и звѣздный блескъ!..
             Садъ спитъ младенчески спокойно,
             Но въ уголку, гдѣ сникъ карнизъ,
             Не спитъ -- стоитъ на стражѣ стройный
             Прямой, недвижный кипарисъ.
             Сквозь дымку грусти неизбѣжной,
             Сквозь черной ночи плотный кровъ
             Земля глядитъ смиренно-нѣжно
             Глазами славныхъ свѣтляковъ.
             И сердцу такъ понятно-ясно,
             Что въ уголку, гдѣ спалъ карнизъ,
             О чемъ-то молится безгласно
             Прямой и черный кипарисъ!
                                                     Семенъ Астровъ.

"Современникъ", кн. VIII, 1913 г.

   
                                 * * *
   
                       Въ ночной странѣ зажегъ я факелъ,
                       Во мглѣ привѣтно онъ пылалъ
                       Для тѣхъ, кто долго-долго плакалъ,
                       Кто отъ заботъ и мукъ усталъ,
                       Для тѣхъ, кому судьбы оракулъ
                       Мечтой насмѣшливо солгалъ....
   
             Принимаю ширь земную, принимаю жизнь людскую,
             Міръ великій принимаю вольной радостью моей,
             Съ вами всѣми я ликую, съ вами всѣми я тоскую,
             Братья, сестры, съ вами всѣми, словно лучъ среди лучей!
   
                       Намъ -- Земля, о братья-люди! Солнце грѣетъ наши груди,
                       Всѣ цвѣты и всѣ сіянья дышатъ нами и для насъ!
                       Вѣчно были, вѣчно будемъ, въ міровомъ безсмертномъ чудѣ,
                       Отъ рожденья мы прекрасны и -- прекрасны въ смертный часъ!
   
             Братья, сестры по дорогамъ, по печалямъ, по тревогамъ,
             Солнце всѣмъ равно сіяетъ, всѣмъ дарованъ юный смѣхъ,--
             Прочь оковы мглы убогой,-- всѣ равны мы передъ Богомъ,
             Свѣтъ для всякаго дыханья, міръ для каждаго и всѣхъ!
   
                       Что-же медлить?!-- Много боли было въ сумрачной неволѣ,
                       Братья, птицы, звѣри, камни -- всѣ цвѣты земли одной,
                       Съ вами всѣми изъ юдоли -- къ Солнцу, къ пѣснямъ, къ яркой волѣ
                       Устремимся,-- и на-вѣки будетъ нашимъ міръ земной!..
   
                                 Дни темные развѣются, какъ дымъ,
                                 Разсѣются удушливыя ночи,
                                 И новый день блистаньемъ огневымъ
                                           Утѣшитъ наши очи.
   
                                 Какъ хорошо предчувствовать зарю --
                                 Спасительно-прекрасную денницу,
                                 За вѣсть о днѣ, за вѣсть благодарю,--
                                           Вѣдь въ ночи намъ не спится.
   
                                 Мы слышимъ ходъ безудержныхъ часовъ,
                                 И радостное чуемъ приближенье,
                                 Не надо спать, сейчасъ раздастся зовъ
                                 Дневного пробужденья!
                                                                                   Семенъ Астровъ.

"Современникъ", кн. I, 1913 г.

   

Грядущему.

             Я васъ предчувствую, грядущіе вѣра.
             Всей полнотой души, цвѣтущей пышнымъ цвѣтомъ.
             Къ вамъ дни мои текутъ, какъ свѣтлая рѣка
             Въ широкій океанъ,-- и вамъ издалека
                       Бросаю кличъ души привѣтомъ!
             Сметете-ль вы меня, какъ придорожный прахъ,
             Развѣете мой духъ, какъ тьму--заря дневная?--
             Чтожъ, если надо такъ, я съ пѣсней на устахъ,
             Съ душою радостной, безъ жалобъ о годахъ,
                       Погасну, васъ благословляя.
             Какъ жилъ и пѣлъ, умру. Никто не вспомнитъ, нѣтъ.
             Что сѣтовать: я жилъ!-- Пусть тамъ я затеряюсь,
             Но изъ долины я, міры грядущихъ лѣтъ,
             Кричу вамъ молодо восторженный привѣтъ,--
                       И вашимъ блескомъ опьяняюсь!
                                                                                   С. Астровъ.
   
   

ВЕСНА.

             Смѣется солнце въ лужахъ снѣга талаго,
             Земля опять, какъ ждали мы, черна.
             О, первый день весенняго разлива,
             О, первый часъ нетронуто-счастливый,
             Родимая, любимая весна!
   
             Надъ нами голубое непорочное
             Все небо свѣжимъ днемъ освѣтлено.
             Минувшихъ весенъ вешнимъ днемъ не жалко,
             Душистъ и милъ, какъ первая фіалка,
             Нашъ старый міръ -- и хмеленъ, какъ вино.
   
             По зову солнца всѣ сердца довѣрчиво
             Землѣ открыты:-- Дай намъ счастья, мать!--
             Не дай имъ обмануться въ день расцвѣтный,
             Весна, весна,-- ко всѣмъ иди привѣтно,
             Во всѣ сердца иди свѣтло сіять!
                                                                         Сем. Астровъ

"Русское Богатство", No 7, 1913

   

Усталость.

             Какъ тихи ночныя дороги...
             Какъ ласкова звѣздная даль!
             О, Боже, дневныя тревоги
             Въ полночную пристань причаль!
   
             Простри свою свѣтлую жалость
             Надъ дѣтской душою моей,
             Какъ вечеромъ тонкую алость
             Простеръ надъ безмолвьемъ полей.
   
             Стою предъ Тобой, нелукавый,
             Съ одною молитвой -- услышь!--
             Примите усталаго, травы!
             Прими одинокаго, тишь!
   
             Я гдѣ-то далеко томился,
             Я гдѣ-то далеко блуждалъ.
             Но день золотой закатился,
             И на душу сумракъ упалъ.
   
             Какъ тихо! Ни счастья, ни славы.
             Ни страсти, ни грезъ, ни огня...
             О, травы, глубокія травы,
             Примите безслѣдно меня!
                                                     С. Астровъ.

"Нива", No 46--47, 1917

   

СНОВА.

             Близятся снова манящія дали
             къ сердцу, уснувшему на зиму.
             Старыя весны въ мечтахъ зазвучали,
             вспыхнула юность алмазами.
   
             Только повѣяло ширью весенней,
             ясной, пахучей, глубокою,
             странники чуткіе, бросивъ селенья,
             въ даль потянулись широкую!
   
             Снова -- котомка и посохъ убогій,
             снова шумятъ необъятныя
             въ сердцѣ пѣвучемъ дороги, дороги:--
             Здравствуй, весна благодатная!
                                                                         Сем. Астровъ.

"Современникъ". Кн. IV. 1914

   

Вечернія терцины.

             Спускаются къ намъ сумерки.-- Откуда?--
             Уходитъ день, отдавшій все.-- Куда?
             Струится мракъ сіяньемъ изумруда.
             Стихаетъ будней гулкая вода,
             Ночь стелетъ тихой нѣги покрывало,
             И даль и высь изъ голубого льда.
             А тамъ вдали еще такъ ало -- ало
             Трепещетъ полнокрасочный закатъ,
             Роняя внизъ алмазы и кораллы.
             Здѣсь тишина. Привѣтъ тебѣ, возвратъ
             Покоя грезъ!-- И въ дальнюю дорогу
             Я шлю призывъ: -- Приди, усталый братъ!
             Пути темны, а жажды въ сердце много,
             И отдохнуть ко мнѣ приди, ко мнѣ,
             Въ часъ грустнаго вечерняго итога.
             Я не спрошу о сгубленной веснѣ,
             Какъ растерялъ ты думы дорогія, --
             Съ тобой, какъ другъ, я буду въ тишинѣ.
             Приди, усталый; дали голубыя
             Мрачнѣютъ скорбно; темнота строга.
             Взамѣнъ погибшихъ грезъ кто дастъ тебѣ другія?..
             Спокойны предвечерья берега;
             Ложится тѣнь ночного изумруда,
             Какъ на поля неслышные снѣга.
             Спускаются видѣнія.-- Откуда?
             День меркнетъ -- меркнетъ. Сумракъ впереди.
             Какъ новый день, съ тобой во тьмѣ я буду, --
             О, грустный братъ, ко мнѣ, ко мнѣ приди!--
   

Тишина.

             Простираетъ смуглыя ладони
             Изумрудный вечеръ на поля.
             Въ тишинѣ и колокольномъ звонѣ
             Тонетъ утомленная земля.
   
             Море дня мы, братья, переплыли,
             Въ пристань добрыхъ сумерекъ вошли.
             Если насъ дороги изнурили,
             Ждетъ насъ отдыхъ: травы расцвѣли.
   
             Въ сердце льется ласкою дремотной
             Тихій, мягкій колокольный звонъ:--
             Слава дню, что далъ намъ свѣтъ работный,
             Слава ночи, намъ несущей сонъ!--
   
             День, распятъ закатомъ, умираетъ,
             Задрожалъ предсмертно и заглохъ,
             А съ ладоней вечера стекаетъ
             Алой струйкой дня послѣдній вздохъ.
                                                                         Семенъ Астровъ.

"Современникъ", кн.X, 1915

   

* * *

             Межъ поникающихъ левкоевъ
             И заалѣвшихъ георгинъ,
             Осенней тишью грусть удвоивъ,
             Бредешь задумчиво одинъ.
   
             На сердцѣ -- лѣтъ гнетущій опытъ,
             И равнодушенъ ты къ цвѣтамъ,
             И вечеръ мягко день торопитъ
             Къ далекимъ темнымъ берегамъ.
   
             Но, проходя, совсѣмъ случайно,
             Такъ глубоко вдругъ чуешь ты,
             Какой нежданно-свѣтлой тайной
             Въ твои глаза глядятъ цвѣты.
   
             И ихъ алмазный тонкій шопотъ,--
             Звучащій, можетъ быть, для насъ?--
             Разноситъ пылью долгій опытъ --
             И видишь міръ какъ въ первый разъ".
   
             Тебя въ свой кругъ, въ родное лоно
             Пріемлютъ мудрые цвѣты,--
             И чуешь сладостно-бездонно,
             Что значишь нѣчто здѣсь и ты!
                                                     С. Астровъ.

"Міръ Божій", No 6, 1913

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru