Гольцев Виктор Александрович
Ответ г. Меньшикову

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Отвѣтъ г. Меньшикову.

   Въ декабрьской книжкѣ Русской Мысли за прошлый годъ, говоря въ своихъ Литературныхъ наблюденіяхъ о статьѣ г. Меньшикова Высшая цѣлъ, я замѣтилъ, между прочимъ, слѣдующее: "Самосовершенствованіе -- необходимое нравственное требованіе". Но я прибавлялъ, что само по себѣ стремленіе къ нравственному самосовершенствованію не заключаетъ элемента борьбы съ общественнымъ зломъ.
   Въ іюньской книжкѣ Русской Мысли г. Меньшиковъ выступилъ съ возраженіями противъ моихъ замѣчаній. Я прочелъ эту статью съ большимъ интересомъ и считаю своимъ долгомъ на нее отвѣтить.
   Прежде всего, совершенно неправильно утвержденіе моего почтеннаго оппонента, что по моему будто мнѣнію совѣсть не нужна. Изъ того, что одной совѣсти недостаточно, что одного личнаго совершенствованія мало, никто не имѣетъ права выводить заключенія, что совѣсти совсѣмъ не нужно. Для того, чтобъ у читателя, который прочелъ статью г. Меньшикова, а моихъ замѣтокъ не читалъ, не оставалось никакого сомнѣнія въ неправильности утвержденія г. Меньшикова, я приведу хотя слѣдующую выдержку изъ моей декабрьской статьи: "Для успокоенія совѣсти, для возможности бодрой работы, соединенной съ личнымъ удовлетвореніемъ, нужна отчетливая общественная цѣль, необходимы и нѣкоторыя обезпеченія того, что вашъ трудъ не пропадетъ даромъ или не будетъ въ любую минуту прерванъ".
   Кончаетъ свою статью г. Меньшиковъ признаніемъ того, что "лозунгомъ плодотворнаго общественнаго движенія не можетъ быть ни нравственность, ни просвѣщеніе, а неразрывный союзъ ихъ -- нравственное просвѣщеніе". Въ добрый часъ, я съ этимъ совершенно согласенъ. Но въ нравственномъ ли просвѣщеніи или въ просвѣщенной нравственности,-- что же такое совѣсть, по мнѣнію г. Меньшикова? Онъ утверждаетъ, что совѣсть есть абсолютное отрицаніе зла, зло опредѣляется только совѣстью, одна лишь совѣсть можетъ указать отчетливую нравственную цѣль и т. д. Въ этомъ отношеніи я расхожусь съ моимъ оппонентомъ, полагаю, что онъ расходится и самъ съ собою, въ данномъ случаѣ забывая вышеприведенный лозунгъ. Іоаннъ Гусъ былъ совѣстливый человѣкъ; совѣстлива была и старушка, которая принесла охапку дровъ на костеръ мученика. И у старухи, и у Гуса совѣсть была абсолютнымъ отрицаніемъ зла? Нѣтъ,-- возразитъ, быть можетъ, г. Меньшиковъ,-- у старушки совѣсть была затемнена невѣжествомъ, а у Гуса просвѣтлена разумомъ. Это справедливо, но тогда необходимо признать, что совѣсть развивается знаніемъ, что безъ образованія совѣсть не только не можетъ безошибочно ставить нравственно-общественныя цѣли, но можетъ ставить цѣли нелѣпыя и жестокія.
   Г. Меньшиковъ увѣряетъ, что я иронически отношусь къ подвигамъ совѣсти. И это не вѣрно. У меня было сказано слѣдующее: "Пострадать за правду, лѣтъ десять героически просидѣть совсѣмъ безвинно въ отвратительной тюрьмѣ и умереть въ тюремной больницѣ, сохранивъ при этомъ чистоту души,-- да, это подвигъ!" И я сейчасъ же прибавилъ: "Если бы поменьше было возможности для подобныхъ подвиговъ, какъ это было бы хорошо, сколько большихъ нравственныхъ силъ пошло бы на большое творческое дѣло!"
   Гдѣ же тутъ иронія?"3дѣсь только глубокое сожалѣніе, что нравственная сила тратится непроизводительно, только указаніе на недостаточность одного личнаго самоусовершенствованія.
   Навязывая мнѣ мысль, которую я никогда не высказывалъ и не раздѣлялъ ("обойтись безъ участія совѣсти въ дѣлѣ общественнаго развитія"), г. Меньшиковъ приписываетъ совѣсти необыкновенно обширныя функціи. Мы видѣли уже, что, по его мнѣнію, совѣсть есть абсолютное отрицаніе зла, что она -- и только она -- выбираетъ нравственныя цѣли и т. д. Дальше г. Меньшиковъ говоритъ, что въ несправедливости закона нельзя убѣдиться помимо совѣсти, что доказательства въ подобнаго рода случаяхъ обращаются къ совѣсти. Нѣтъ, г. Меньшиковъ, такого департамента человѣческой души, который завѣдывалъ бы опредѣленіями абсолютнаго добра и абсолютнаго зла, мы не признаемъ. Когда въ дѣйствіяхъ человѣка или въ общественныхъ порядкахъ мы находимъ зло или недостатки, то до этого мы доходимъ размышленіемъ. Если г. Меньшиковъ назоветъ это размышленіе совѣстью, то онъ долженъ будетъ, по крайней мѣрѣ, раздѣлить совѣсть на теоретическую и практическую, ибо за добрыми размышленіями далеко не всегда слѣдуютъ добрые поступки. Если, обращаясь съ доказательствами, желая убѣдить въ чемъ-либо другого, я обращаюсь опять-таки къ совѣсти человѣка, то я ужь не знаю, что тогда останется на долю разума и просвѣщенія. Нѣтъ, я предпочитаю согласиться съ противуположною мыслью г. Меньшикова: будемъ стоять за неразрывный союзъ нравственности и просвѣщенія.
   Я упрекалъ г. Меньшикова за сантиментальное преувеличеніе силы любви, и на этотъ упрекъ отвѣта не послѣдовало. Въ своей Высшей цѣли г. Меньшиковъ предлагалъ бороться словами, даже съ заклятымъ врагомъ. Что дѣлать, если врагъ не захочетъ васъ слушать? "Тогда,-- писалъ г. Меньшиковъ,-- умоляйте его, обнимите ему колѣни: бей, но выслушай! говоря словами греческаго героя. А если врагъ побьетъ и, все-таки, не выслушаетъ? Все-таки, просите слова, хотя бы съ опасностью жизни".
   Это немножко смѣшно и весьма трогательно, но съ нравственно-общественной точки зрѣнія никуда не годится. Представьте, что лѣтнею ночью вы видите человѣка, который, крадучись, собирается зажечь гумно. Вы станете его умолять, обнимать его колѣни? А онъ въ это время пуститъ краснаго пѣтуха на всю деревню, разоритъ нѣсколько десятковъ семей, злое дѣло, быть можетъ, не обойдется безъ человѣческихъ жертвъ. За то достигнута какая-то высшая цѣлъ. Нѣтъ ли тутъ какого-нибудь горделиваго самообольщенія? Если, какъ говоритъ г. Меньшиковъ, величайшее общественное зло всегда состояло въ насиліи человѣка надъ человѣкомъ, то не лежитъ ли на насъ нравственной обязанности противиться насилію не одними только словами и рыданіями? Допуская совершиться насилію, мы создаемъ въ мірѣ новое зло, котораго не было бы, еслибъ мы парализовали его при возникновеніи.
   Въ моихъ замѣчаніяхъ по поводу названной статьи г. Меньшикова въ Недѣлѣ говорилось о недостаточности личнаго самоусовершенствованія, о необходимости не только индивидуальныхъ, но и общественныхъ идеаловъ, а также общественныхъ средствъ для достиженія послѣднихъ. Мое разногласіе съ г. Меньшиковымъ по этому поводу не устранено его отвѣтомъ. Конечно, скажу я словами Сперанскаго, учрежденія безъ людей тщетны, но и люди безъ добрыхъ учрежденій мало добраго произвести могутъ. Для развитія личной совѣсти далеко не безразличны общественныя условія, въ которыхъ человѣку приходится жить, какъ для физическаго развитія его вовсе не безразлично, здорова или болотиста, напримѣръ, та мѣстность, въ которой онъ живетъ. Когда въ сознаніе входитъ все большее и большее количество серьезныхъ идей, когда умъ вырабатываетъ все болѣе и болѣе справедливые и гуманные идеалы, сказать, что все это -- работа совѣсти, можно лишь въ томъ смыслѣ, что все это работа просвѣщающагося въ исторіи человѣка. Знаніе и обусловливающееся имъ самосознаніе, вопреки утвержденію г. Меньшикова, далеко не безполезно для западноевропейскаго рабочаго, какъ и для всякаго человѣка. Мысль пробуждаетъ совѣсть и указываетъ нашему чувству и нашей страсти достойныя личныя и общественныя цѣли.

О. Т. В.

"Русская Мысль", кн.VIII, 1895

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru