Иловайский Дмитрий Иванович
Историческое чтение. Очерки и рассказы из всеобщей истории. Д. Иловайского. Часть вторая. Средние века. Выпуск первый. М., 1886 г

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Историческое чтеніе. Очерки и разсказы изъ всеобщей исторіи. Д. Иловайскаго. Часть вторая. Средніе вѣка. Выпускъ первый. М., 1886 г. Въ предисловіи г. Иловайскій выражаетъ свое неудовольствіе на рецензента первой части этихъ очерковъ (въ Мин. Нар. Пр.) за то, что тотъ говоритъ не о томъ, что есть, а о томъ, чего нѣтъ въ книгѣ. Мы принуждены рецензію второй части начать также съ указанія того, чего въ ней нѣтъ. Недостатокъ историческаго чтенія именно по средневѣковой исторіи такъ ощутителенъ въ нашей педагогической литературѣ, что всякая книга, пополняющая этотъ пробѣлъ, можетъ разсчитывать на хорошій пріемъ. Но отсюда не слѣдуетъ, чтобы всякій историческій матеріалъ, относящійся къ среднимъ вѣкамъ, могъ дѣйствительно пополнить пробѣлъ. Вниманіе учащихся какъ въ классѣ, такъ и внѣ класса необходимо сберегать; предлагаемое имъ чтеніе должно давать существеннѣйшее, нужнѣйшее для ознакомленія съ предметомъ. Такимъ важнѣйшимъ въ средней исторіи (до крестовыхъ походовъ, до которыхъ доведенъ настоящій выпускъ) можетъ быть признано, напримѣръ, сообщеніе свѣдѣній о состояніи римской имперіи передъ паденіемъ, о древне-германскомъ строѣ, о разложеніи его послѣ завоеванія римскихъ провинцій, объ организаціи феодальнаго строя; по всѣмъ этимъ предметамъ учебникъ долженъ быть дополненъ для осмысленнаго представленія о ходѣ средневѣковой исторіи, и всякій педагогъ съ удовольствіемъ встрѣтитъ пособіе, облегчающее эту задачу дополненія и поясненія. Невозможно дать учащимся для домашняго прочтенія даже только одного того, что есть по-русски для этихъ предметовъ въ сочиненіяхъ Ешевскаго, Выжинскаго, Стеббса, Гизо, Тьерри, въ хрестоматіи Стасюлевича, не говоря уже о томъ, что необходимо освѣжить этотъ выборъ извлеченіями изъ новѣйшей научной литературы. Что же даетъ пособіе, предлагаемое г. Иловайскимъ? Вотъ оглавленіе его: 1) Изъ эпохи великаго переселенія народовъ: I. Сарматы, готы и гунны; II. Ѳеодосій великій и торжество христіанства; III. Славяногерманскій царь Аттила; IV. Св. Северинъ, Одоакръ и Теодорихъ Остготскій. 2) Изъ эпохи Юстиніана великаго: V. Ѳеодора и партіи цирка; VI. Св. Софія Константинопольская. 3) Изъ эпохи раздѣленія церки: VII. Патріархъ Фотій и начало раздѣленія; VIII. Св. Кириллъ и Меѳеодій, славянскіе первоучители. 4) Изъ эпохи борьбы между императоромъ и: IX. Дѣтство Генриха IV и возвышеніе папства; X. Генрихъ IV и Григорій VII; XI. Норманны въ Англіи и Гастингская битва; XII. Императрица Евдокія и Романъ Діогенъ. И такъ, ни одного центральнаго вопроса, ничего, что служило бы объясненіемъ хода средневѣковой исторіи. Г. Иловайскій въ предисловіи предупреждаетъ, что эти выбранные имъ сюжеты важны для русскаго питателя. Мы не можемъ, конечно, удивляться, что существуетъ особая русская наука исторіи, съ тѣхъ поръ, какъ проф. Кояловичъ обѣщалъ намъ прусскую математику, и русскую астрономію. Разберемъ лучше, почему важны эти сюжеты для русскаго читателя. Нѣкоторые изъ нихъ важны, очевидно, потому, что гунны, по мнѣнію г. Иловайскаго, были славянами. Навязавши свои гипотезы учащимся въ своихъ учебникахъ, г. Иловайскій навязываетъ ихъ теперь и въ своемъ историческомъ чтеніи; съ этою цѣлью выбраны имъ всѣ сюжеты, гдѣ къ обычному разсказу о гуннахъ или болгарахъ ему представляется случай прибавить "славяне" или "славянскій". Это значитъ, по его мнѣнію, "выяснить ту первостепенной важности роль, которую играли въ переселеніи народы славянскіе наравнѣ съ германскими", и такимъ образомъ пополнить существенный пробѣлъ въ самой западной исторіографіи. Для того, чтобы доставить г. Иловайскому это удовольствіе, читатели его должны опять и опять выслушивать подробный разсказъ и о той коровѣ, по слѣду которой найденъ былъ мечъ Аттилы, и о томъ снѣ, который снился императору Маркіану въ ночь смерти Бича Божія, и о многомъ подобномъ. Другіе сюжеты важны для русскаго читателя по отношенію ихъ въ Византіи или къ церковной исторіи. Но такъ какъ придворные перевороты въ Константинополѣ еще не составляютъ византійской исторіи, а исторія церковная имѣетъ свое особое мѣсто въ преподаваніи, то оказывается, что, пожертвовавши интересами читателя вообще, г. Иловайскій немного далъ въ своей книгѣ и для русскаго читателя. Покончивши съ выборомъ матеріала авторомъ, переходимъ къ разбору того, какъ разработанъ выбранный матеріалъ. Къ сожалѣнію, и тутъ приходится вывести неблагопріятное заключеніе: выбравъ не самыя важныя темы, г. Иловайскій обработалъ ихъ съ самой неважной стороны. Авторъ обладаетъ какимъ-то особеннымъ искусствомъ, хорошо извѣстнымъ изъ его учебниковъ,-- обходить все существенное въ исторіи, выбирая для своего изложенія одни анекдоты. Если это педагогическій пріемъ, средство для того, чтобы облегчить усвоеніе предмета, то нельзя не замѣтить, что въ данномъ случаѣ за средствомъ забывается цѣль: то, что собственно должно быть усвоено, исчезаетъ изъ предмета и остается одна иллюзія знанія. Притомъ, анекдоты г. Иловайскаго не настолько интересны, чтобъ заохотить къ чтенію въ томъ возрастѣ, когда одни они только и доступны, и не настолько важны, чтобъ возбудить серьезный интересъ къ наукѣ въ томъ возрастѣ, когда интересъ можетъ быть возбужденъ; для однихъ эти анекдоты скучны, для другихъ смѣшны и пошлы, а не нужны одинаково для тѣхъ и для другихъ. А, между тѣмъ, они-то и составляютъ почти исключительное содержаніе предлагаемаго историческаго чтенія. Такъ, мы узнаемъ много мелочныхъ подробностей о борьбѣ Теодориха съ Одоакромь, но про замѣчательную попытку германо-римскаго государства Теодориха нѣтъ ни слова; намъ разсказываютъ, какъ Вильгельмъ-Завоеватель поскользнулся и какъ проиграна Гастингская битва Гарольдомъ, но что принесли съ собой новаго въ Англію норманны, какое значеніе имѣетъ для Англіи это завоеваніе, остается совершенно неизвѣстнымъ, хотя въ заключеніе цѣлая страница посвящена описанію ковра въ Банё. Разсказавши о борьбѣ Ѳеодосія съ аріанствомъ, о самомъ этомъ движеніи, авторъ заключаетъ одною только глубокомысленною фразой, напоминающей virtue dormitiva мольеровскаго медика: "главная причина, почему оно такъ легко распространилось и упорно держалось между варварскими народами, заключалась въ томъ, что ихъ простому, грубому пониманію казалось болѣе доступно поклоненіе одному Богу Отцу, нежели почитаніе Единосущной Троицы".
   Это примѣръ объясненія историческаго явленія. А вотъ примѣръ психологической мотивировки дѣйствія: "Юстиніанъ рѣшилъ показать народу, что верховная власть выше всѣхъ партій и что она одинаково караетъ преступниковъ, не обращая вниманія на ихъ цвѣта" (въ дѣйствительности, Юстиніанъ караетъ голубыхъ, людей своей партіи, испуганный бунтомъ зеленыхъ и вынужденный на уступки ихъ требованіямъ правосудія, какъ и значится въ нѣмецкомъ оригиналѣ автора, отъ котораго г. Иловайскій напрасно въ этомъ мѣстѣ отступилъ (см. Schmidt: Der Aufstand etc., p. 51). И такъ, г. Иловайскому не удаются ни прагматизмъ, ни философствованіе въ исторіи; пройдя чрезъ его руки, изложеніе фактовъ пріобрѣтаетъ почти лѣтописную простоту. Но, по крайней мѣрѣ, насколько вѣренъ фактически передаваемый г. Иловайскимъ простой разсказъ? Авторъ передъ каждою главой позаботился указать источники и пособія. Для составленія такихъ немудреныхъ очерковъ, каковы разсматриваемые, не было, правда, надобности обращаться къ первоисточникамъ. И дѣйствительно, очерки составлены большею частью по нѣкоторымъ изъ названныхъ авторомъ пособіямъ. Способъ пользованія этими пособіями будетъ ясенъ изъ слѣдующаго примѣра:
   Разсказы Тьерри, русск. перев., стр. 170. Однажды царь ругійскій въ сильномъ волненіи вошелъ въ келью святаго... началъ рыдать и плакать... разсказалъ, что... когда онъ просилъ у королей готѳскихъ (свободнаго пропуска)... то получилъ... отказъ. Северинъ былъ тронутъ... "недолго останутся они твоими сосѣдями и они первые оставятъ эту страну, между тѣмъ какъ ты будешь продолжать спокойно владѣть Ругиландомъ!... Впрочемъ, не тѣсни слабаго £и не гордись твоею силой". Извѣстіе о скоромъ удаленіи готѳовъ причинило ему радость... и... Флакцитей далъ клятву святому ничего на будущее время не предпринимать безъ его согласія. Совершенно обновленный духомъ, Флакцитей сѣлъ на свою лодку и отправился въ Ругиландъ.
   Однажды старый Флакцитей пришелъ въ келью отшельника и со слезами жаловался ему на помянутый отказъ готѳовъ. Тогда Северинъ постарался утѣшить короля Руговъ и сказалъ ему, чтобы о готахъ онъ болѣе не безпокоился; ибо они не долго останутся его сосѣдями и скоро оставятъ эту страну, а онъ спокойно будетъ владѣть Ругиландомъ. При семъ святой мужъ по обычаю увѣщевалъ короля не тѣснить слабыхъ, не гордиться своею силой. Обрадованный предсказаніемъ объ удаленіи готѳовъ, Флакцитей поклялся ничего важнаго не предпринимать безъ совѣта съ своимъ другомъ; послѣ того веселый сѣлъ въ лодку и переправился на сѣверную сторону въ свой Ругиландъ.
   Конечно, книга для чтенія не есть самостоятельное изслѣдованіе и мы не думаемъ дѣлать упрека автору за такое воспроизведеніе источниковъ; напротивъ, мы желали бы, чтобъ авторъ прямо принялъ изложеніе Тьерри (см., напр., хрестоматію Стасюлевича); въ этомъ случаѣ сохранился бы блескъ и сила слога Тьерри, а также сохранились бы тѣ страницы, на которыхъ такъ ярко изображено положеніе римской имперіи послѣдняго времени. Но мы въ правѣ требовать, чтобъ источники, выбираемые авторомъ, были свѣжи, что не всегда соблюдается г. Иловайскимъ. Такъ, нельзя исторію норманнскаго завоеванія излагать по Тьерри, игнорируя совершенно новѣйшій капитальный трудъ Фримана. Вообще, новѣйшее движеніе научной литературы, повидимому, извѣстно г. Иловайскому только изъ выпусковъ Allgemeine Geschichte Онкена; но и эти выпуски онъ чаще цитируетъ, чѣмъ пользуется ими при своемъ изложеніи; такимъ образомъ, у него ни Герцбергъ не освѣжаетъ Гиббона, ни Данъ не освѣжаетъ Тьерри. Самый выборъ темъ свидѣтельствуетъ о незнакомствѣ съ новѣйшею ученою литературой.
   И такъ, въ книгѣ г. Иловайскаго выбраны неважныя темы, разработаны неважныя стороны ихъ и разработаны не всегда по новымъ источникамъ. Въ виду всего этого будетъ неэкономнымъ со стороны! преподавателя предлагать учащимся эту книгу для домашняго чтенія. Что нужно, того въ ней нѣтъ, а что въ ней есть, то не нужно. А, стало быть, пессимистическій выводъ, сдѣланный г. Иловайскимъ изъ рецензіи въ Журн. Мин. Нар. Просв., едва ли не близокъ къ истинѣ: сочиненіе такого рода "едва ли не есть предметъ излишней роскоши для нашего юношества".

"Русская Мысль", кн. VI, 1886

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru