Аннотация: К портрету К. З. А. В......ой
К ее же портрету К портрету Светлейшего Князя Акростих К К. П. И. Ш... Свидание с братом, раненым 1812 года Сентября 17 при селе Чирикове К кортику Петра Великого На смерть М. Л. Голенищева-Кутузова-Смоленского Возвращение в деревню Храброму Генерал-Лейтенанту Дорохову Память Князю Багратиону Эпитафия (Российскому Историографу H. М. Карамзину) Стансы на день моего рождения Эпиграмма Мой разговор с статуей, поставленною при входе в судейскую Дружба Дуб и Терновник Эпиграмма Послание к брату, получив от него стихи.... При чтении книги... Печальная песнь К Портрету Графа Милорадовича К Дружбе К порфироносной Вдовице К бюсту Марка Аврелия Картина жизни Роскошь Благородство Средина Часто правда Молчание Истинное благо смертного Мщение Истинная любовь к ближним Эпиграммы Impromptu Отрывок из Послания к сочинителям соблазнительных и вредных книг
ЛИТЕРАТУРНЫЙ МУЗЕУМЪ
ВЛАДИМІРА ИЗМАЙЛОВА.
Издaніе Александрa Ширяева.
МОСКВА.
Въ Типографіи С. Селивановскаго.
1827.
КЪ ПОРТРЕТУ К. З. А. В......ОЙ,
которую живописецъ изобразилъ въ видѣ
одной изъ Музъ, или древней Сивиллы.
Скрижаль и трость въ рукѣ, а взоры въ небесахъ.
Пиши, .... все врѣжется въ сердцахъ!
Н. Иванч.-Писаревъ.
КЪ ЕЯ ЖЕ ПОРТРЕТУ.
Гдѣ Генія полетъ измѣренъ,
Тамъ смершнаго-ль рука тебя изобразитъ?
Лишь сердце на землѣ твой образъ сохранитъ:
Лишь тамъ онъ съ подлинникомъ вѣренъ!
Н. Иванч.-Писаревъ.
Къ портрету Свѣтлѣйшаго Князя.
Кутузовъ! образъ твой Россія и вселенна
На олтарѣ сердецъ потщатся утвердить;
Святая истина, тобой возстановленна,
Въ вѣкахъ твои дѣла должна изобразить
Ты памятникъ себѣ воздвигъ не изъ металловъ;
Ты цѣпи снялъ съ Царей, народы свободилъ;
Ты гидру низложилъ богопротивныхъ Галловъ;
Ты истребителя вселенной истребилъ!
Н. Ив. Писар.
Акростихъ.
Нерона злобнѣе, Калигулы гнуснѣе,
Атиллу лютостью, коварствомъ превзошелъ;
Пилъ кровь, ругался всѣмъ что въ мірѣ есть святѣе,
(*) Онъ будучи 18 лѣтъ, вступилъ въ Московское ополченіе, и прямо изъ за учебной книжки явился среди всѣхъ ужасовъ Бородинской битвы. Потомъ пройдя Столицу, былъ отокомандированъ съ своею ротою, которой одинъ, по недостатку въ офицерахъ, и командовалъ, въ авангардѣ большой арміи Сентября 17. Въ день авангарднаго сраженія онъ со ввѣренною ему ротою находился при 20 мъ егерскомъ полку, которому велѣно было вытѣснить изъ села неприятеля, занявшаго своими стрѣлками церковь, садъ и крестьянскія избы. Отрокъ, не имѣющій понятія о военной службѣ, ведущій въ бой, такъ сказать, простыхъ земледѣльцевъ, но ощутившій въ сердцѣ своемъ нѣкое новое для него чувство, которое въ сію минуту громче нежели когда-либо сказало ему, что онѣ Русской, кричитъ ура, опереживаетъ полкъ, бросается, послѣдуемый своими ратниками, на неприятеля, и не взирая на производимый изъ засады жестокій огонь, штыками вытѣсняетъ его изъ занятыхъ имъ мѣстъ. Тутъ изъ аглинскаго сада получаетъ онъ жестокую рану пулею въ щеку, но непрежде рѣшается оставить мѣсто сраженія, какъ увидѣвъ неприятеля совершенно обращеннымъ въ бѣгство, и почувствовавъ чрезвычайную слабость отъ большаго истеченія крови. Докторъ главной квартиры сказалъ, что никогда не видывалъ столь опасной и вмѣстѣ столь счастливой раны; ибо глазъ и зубы остались неповрежденными. Плащь его во многихъ мѣстахъ пробитъ пулями. Сіе дѣло засвидѣтельствовалъ предъ начальствомъ 20й егерской полкъ, въ глазахъ котораго оное происходило. Дѣло при Чириковѣ видно въ краткомъ донесеніи покойнаго Главнокомандующаго.
Кто еще неразвращенъ въ сердцѣ своемъ, кто ненавыкъ съ холодностію толковать въ дурную сторону дѣйствія и писанія своего ближняго; -- тотъ не будетъ порицать меня за то, что я такъ много говорю о братѣ, который думаетъ, что онъ ничего не сдѣлалъ кромѣ исполненія своей должности.
Я часто слыхалъ отцовъ и матерей, выхваляющихъ въ присутствіи ста человѣкъ способность сына или дочери танцовать, говорить иностраннымъ языкомъ, и пр.; почемужъ и мнѣ несказать предъ лицемъ всего Россійскаго народа, что братъ мой храбро защищалъ Отечество?
Я чрезвычайно радъ, что имѣю случай упомянуть о моей благодарности, которую по гробѣ сохраню въ душѣ моей къ великодушнымъ Генераламъ: Графу Орлову-Денисову за вниманіе къ раненому брату моему, и Князю Шаховскому, у котораго онъ, какъ у роднаго, провелъ нѣсколько дней, наслаждаясь совершенно отеческими его о себѣ попеченіями, до самаго того времени, какъ почувствовалъ возможность отправиться изъ арміи. Не нужна героямъ благодарность; но сердцу чувствительному, но сердцу умѣющему цѣнить благодѣянія, можно ль безъ нее обойтися? И. П.
Превыше всѣхъ богатствъ да въ родъ и родъ онъ чтится.
И утромъ ублаживъ молитвою Творца,
Сюда зайдите поклониться.
Н. Иванчинъ-Писаревъ.
(*) Сей кортикъ въ знакъ отличной милости пожалованъ былъ покойною Императрицею Елисаветою Петровною Гвардіи Преміеръ-Маіору Степану Ѳеодоровичу Селиверстову, который служилъ капраломъ въ новоформированномъ Петромъ Первымъ войскѣ. A я получилъ сей неоцѣненный даръ отъ сына его, моего роднаго дяди, Александра Степановича Селиверстова. По словамъ покойной Императрицы Елисаветы, при пожалованіи дѣду моему кортика и по преданію отъ него до меня чрезъ дядю моего дошедшему, оный кортикъ находился при Августѣйшемъ родителѣ ея почти во всѣхъ его воинскихъ походахъ. И. П.
"Вѣстникъ Европы", No 18, 1813.
На смерть М. Л. Голенищева-Кутузова-Смоленскаго.
Кто сей въ полѣ брани смертный, полубогъ ли,
Дни свои кончаетъ?
Рать уныла Россовъ, и съ ланитъ героевъ
Слезъ потокъ ліется.
Кто сей? -- Громъ метавшій изъ десницъ.
На поляхъ при Красномъ,
И полки несмѣтны новаго Мамая
Въ мрачный адъ пославшій.
Смерть, разить помедли! да сверщитъ Кутузовъ
Подвигъ,имъ начатый!
Да расторгнетъ узы склепанныхъ народовъ!
Да спасетъ Европу!
Тщетно! въ гробъ низходитъ наше пцованье!
Плачь, рыдай Россія!
Плѣнъ твой сокрушившій, самъ въ оковахъ смерти,
Плачь, великъ уронъ твой!
Нѣтъ, прерви рыданье, мать племенъ несмѣтныхъ!
Сынъ твой живъ, не умеръ!
Жить въ вѣкахъ позднѣйшихъ будетъ твой спаситель!
Гробъ есть дверь къ безсмертью!
Отъ Невы до Тага и отъ горъ Сибирскихъ,
Вѣчнымъ льдомъ покрытыхъ,
До Атланта, небо на плечахъ носяща,
И до знойной Сары,
Слава всѣмъ разскажетъ подвигъ Михаила?
И святому рраху
Изъ далекихъ краевъ придутъ покланяться
Поздные потомки;
И на гробѣ Вождя, дѣлъ его великихъ
Славой распаленны,
Да клянутся смертью умирать героевъ
За спасенье братій! --
Но тиранъ, не льстися тщетною надеждой!.
Россовъ есть довольно,
Въ адъ готовыхъ свергнуть адскую гордыню,
И карать противныхъ!
Знай,что Самъ Всевышній Россовъ есть защита;
Онъ хранитъ народъ свой;
Онъ во браняхъ Вождь нашъ: -- Богу силъ и браней
Кто противустанетъ?
Скоро день настанетъ мщенія Господня?
Скоро грянутъ громы
Изъ десницы вышней, и погибнетъ съ шумомъ
Память нечестивыхъ!
12 Сентября, 1813.
Кострома.
Возвращеніе въ деревню.
"О родственныхъ полей прелестныя картины!
Когда увижу васъ?" Горацій говорилъ;
"Когда могу,узрѣвъ знакомыя долины,
Забыть дни бурные, что въ Римѣ проводилъ?"
"Кто въ городѣ живетъ? тотъ сердца не имѣетъ;"
Чувствительный Тибуллъ правдиво намъ сказалъ:
"Кто другъ природы, тотъ льстить людямъ не умѣетъ."