Каченовский Михаил Трофимович
Лудовик Камоенс

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Лудовикъ Камоенсъ.

   Не задолго, предъ симъ вышла въ Парижѣ Лузіада, безсмертная поема Португальскаго генія. Ничто неможетъ сравнится съ совершенствомъ касательно искусства, съ великолѣпіемъ сего изданія, украшеннаго множествомъ естамповъ, гравированныхъ первыми художниками Франціи подъ руководствомъ знаменитаго живописца Жерарда. Печатаніе продолжалось четыре года въ типографіи Дидотовой. Иждивеніе на сей рѣдкій памятникъ роскоши книгопечатной употребилъ благородный и щедрый одноземецъ Поета, Донъ Іосифъ Марія де Сузa Ботелго; всѣ екземпляры онъ раздарилъ знакомымъ, и разослалъ въ публичныя библіотеки Португалліи и Бразиліи.
   При Лузіадѣ находится біографія Камоенса, написанная искусною рукою и заключающая въ себѣ нѣкоторые донынѣ еще неизвѣстные случаи изъ жизни Поета, относящіеся къ тому времени, когда онъ, претерпѣвши многія злоключенія, рѣшился оставить отечество и искать счастія въ Индіи.
   На конецъ обстоятельства дозволили Камоенсу сѣсть съ приятелями своими, которые за него поручились, на общій корабль, и отправиться обратно въ Европу. Послѣ шестьнадцатилѣтняго отсутствія, 1669 года прибылъ онъ въ Лиссабонъ въ такое время, когда городъ сей опустошаемъ былъ заразительнымъ повѣтріемъ, извѣстнымъ у насъ подъ именемъ великаго мора. Тогда царствовалъ Король Донъ Себастіянъ, или лучше сказать царствовали опекуны, которые, съ коварнымъ намѣреніемъ уговоривъ его отнять верховную власть у Кардинала Дона Генриха, дяди Королевскаго, сами начали управлять его именемъ. Еще прежде Донъ Себастіанъ исторгъ кормило правленій изъ рукъ Королевы, бабки своей, и ввѣрилъ было оное дядѣ. Сими и подобными поступками злые опекуны устранили юношу отъ всего того, что могло удерживать его страсти. А чтобы совершенно удалить его отъ родственниковъ, они подъ благовиднымъ предлогомъ свирѣпствующаго мора заставили его путешествовать по провинціямъ. При такихъ обстоятельствахъ Камоэнсу было весьма трудно явиться къ Королю, а еще труднѣе къ его Министрамъ, которымъ не могли нравиться ни благородная гордость его, ни полезные, безкорыстные совѣты, которые онъ въ стихотвореніи своемъ преподалъ Государю. Награда, полученная отъ нихъ Поетомъ, когда наконецъ удалосъ ему Лузіаду свою поднести Донъ Себастіану, служитъ тому несомнительнымъ доказательствомъ.
   Два года употребилъ Камоенсъ на то, чтобы привести дѣла свои въ порядокъ и напечатать Лузіаду, которая въ первой разъ вышла 1672 года. Ученый свѣтъ принялъ ее съ величайшимъ одобреніемъ, какъ по причинѣ существеннаго достоинства ея, такъ и потому еще, что она была тогда первая Поэма героическая, первый плодъ Епическаго генія по возстановленіи наукъ въ Европѣ. И чтожъ! Тогда какъ Лудовикъ Камоенсъ прославлялъ свою націю и тѣмъ что первой онъ показалъ примѣръ другимъ народамъ и тѣмъ что превознесъ геройскіе подвиги Португальцевъ -- сія же самая нація оставалась равнодушною къ своей славѣ, и даже собственныя потомки Васко-де-Гамы, героя Поэмы, невнимали голосу Камоенса, воспѣвшаго славные подвиги его на моряхъ и его открытія въ Восточной Индіи! Никакимъ благоволеніемъ, никакимъ пособіемъ не наградили Поета! А вотъ что и того еще постыднѣе: въ благодарность за шестнадцатилѣтнюю службу отечеству, которую Камоенсъ отправлялъ въ званіи солдата, и награду за славу, которую онъ безсмертымъ твореніемъ своимъ доставилъ націи и царствованію Донъ Себастіана, назначилъ ему пятьнадцать тысячь Ре (тридцать талеровъ) бѣднаго жалованья, съ такимъ притомъ условіемъ, чтобы онъ при Дворѣ находился безотлучно. Читая сочиненія Камоенса и читая извѣстія о послѣднихъ семи годахъ его жизни, каждой честной Португалецъ долженъ краснѣться; отъ стыда и мучиться отъ досады. Бѣдность, въ которой знаменитый мужъ томился по безчувствію своихъ согражданъ, была столь велика, что невольникъ его Антоніо, уроженецъ изъ Явы, привезенный имъ изъ Индіи, ночью выпрашивалъ милостыню на улицахъ Лиссабонскихъ, и питалъ ею своего благороднаго, почтеннаго господина. Невольникъ Антоніо былъ человѣколюбивѣе, благодарнѣе къ безсмертному Поету; невольникъ лучше зналъ цѣну ему, нежели его сограждане!
   Въ сіе время одинъ дворянинъ, по имени Руи-Діасъ де Камара, пришелъ въ бѣдную хижину Камоенса мучитъ его своимъ самолюбіемъ и холодною безотвязностію, возмущающею каждое чувствительное сердце; пришелъ укорять Камоенса, почему онъ, будучи такимъ великимъ Поетомъ, до сихъ поръ не кончилъ обѣщаннаго переложенія въ стихи Псалмовъ покаянныхъ. Съ неизъяснимою кротостію и терпѣніемъ отвѣчалъ Камоенсъ: Когда я писалъ стихи, о которыхъ ты упоминаешь, тогда былъ я молодъ, доволенъ и любилъ; тогда меня любили многіе друзья и приятельницы: ето одушевляло меня огнемъ Поезіи. Теперь веселіе и бодрость во мнѣ исчезли. Здѣсь стоитъ мой Антоніо; онъ требуетъ два сольда на покупку угольевъ, а я и етаго не могу дать ему! -- Просимъ сравнить невольника Антоніо съ дворяниномъ Руи Діасомъ де Камарою!
   Въ послѣднее время своей жизни Поетъ помѣщался въ маленькой свѣтелкѣ близь церкви Св. Анны, въ небольшой улицѣ, ведущей къ монартырю Іезуитовъ. Единственнымъ удовольствіемъ его было по вечерамъ ходить въ Доминиканскій монастырь и приятельски бесѣдовать съ учеными отцами...
   То же чувство любви къ отечеству, первое и послѣднее въ благородномъ сердцѣ Камоенса, еще прежде изображенное имъ столь яркими красками, засвидѣтельствовало всю великость души его, чуждой исключительнаго себялюбія и суетности. Особливо не должно упускать изъ вида обстоятельствъ, въ которыхъ онъ находился. Онъ лежалъ простертый на одрѣ бѣдности и несчастія, огорченный неблагодарностію отчества и безпомощнымъ своимъ состояніемъ, когда одинъ изъ приятелей принесъ къ нему печальное извѣстіе о сраженіи при Алкасерквивирѣ, о смерти Донъ Себастіана и о вѣроятномъ порабощеніи отечества. "По крайней мѣрѣ и я умру съ нимъ вмѣстѣ!" воскликнулъ Камоенсъ, нѣсколько приподнявшись на своей постели. И въ самомъ дѣлѣ несравненный мужъ, имѣвшій довольно силы и бодрости для перенесенія столь многихъ несчастій, не устоялъ при семъ ударѣ. Сраженіе было 4 Августа 1578 года. Случай сей такъ опечалилъ Камоенса, что онъ впалъ въ жестокую болѣзнь, которая повергла его въ крайнюю бѣдность. Онъ видѣлъ конецъ свободы отечественной; и вѣрнаго Анотоніо съ нимъ уже небыло. Напослѣдокъ безсмертнаго Пѣвца перенесли въ больницу бѣдныхъ, гдѣ и скончался онъ 1579 года въ такой безвѣстности, что даже незнаютъ ни о мѣсяцѣ, ни о днѣ его смерти; вѣроятно впрочемъ; что умеръ онъ въ началѣ года. Въ семъ бѣдственномъ концѣ жизни его, о которомъ повѣствуетъ Діего Барбоза: поэтому особливо не должно сомнѣваться, что въ одномъ екземплярѣ Лузіады, находящейся у Лорда Голлаида; и который, принадлежавши прежде бывшему въ Индіи Патеру Іосифу, остался послѣ него въ Гвадалаксарскомъ Кармелитскомъ монастырѣ и рукой сего монаха, какъ очевиднаго свидѣтеля, написано слѣдующее:
   "Что можетъ быть горестнѣе судьбы столь великаго мужа! Я видѣлъ его умирающаго въ одной Лиссабонской больницѣ, гдѣ неимѣлъ онъ даже холщевой простыни для прикрытія своего тѣла -- тотъ, которой побѣждалъ враговъ въ Остъ-Индіи, и совершилъ морскаго пути пять тысячь пять сотъ миль! Какой урокъ для людей, дни и ночи безразсудно провождающихъ въ изнурительномъ ученіи, и съ усиліемъ вытягивающихъ паутинныя нити, чтобы ловить мошекъ!"
   Тѣло Камоенса погребено въ церкви Св. Анны, на лѣвой сторонѣ при входѣ. На гробѣ его не было ни камня, ниже надписи.
   Наконецъ, по прошествіи двухъ почти въ половиною вѣковъ, приносятъ справедливую дань памяти безсмертнаго мужа. Въ послѣднемъ мѣсяцѣ истекшаго года публичные листки возвѣстили, что знаменитому Камоенсу, умершему въ крайней бѣдности, положено воздвигнуть въ Лиссабонѣ памятникъ, и что къ подпискѣ на сооруженіе онаго приглашаются какъ находящіяся въ отечествѣ Португальцы, такъ живущіе въ другихъ государствахъ. М.

-----

   Лудовик Камоенс: [Из биографии, прилож. к Лузиаде, изд. в Париже иждивением дона Иосифа Мария де Суза Ботелго] / [Пер.] М. [М.Т.Каченовского] // Вестн. Европы. -- 1819. -- Ч.103, N 1. -- С.51-57.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru