Lib.ru/Классика: Кареев Николай Иванович. Русская книга о французских рабочих в эпоху великой революции

**Русская книга о французскихъ рабочихъ въ эпоху великой революціи *).**

*) Е. В. Тарле. Рабочій классъ во Франціи въ эпоху революціи. Спб. 1909--1911. Два тома.

Когда съ лишкомъ тридцать лѣтъ тому назадъ я окончилъ свою книгу "Крестьяне и крестьянскій вопросъ во Франціи въ послѣдней четверти XVIII вѣка", бывшую моей магистерской диссертаціей, я одно время думалъ, не взять ли темою для докторской диссертаціи -- рабочихъ и рабочій вопросъ во Франціи въ ту же эпоху. Главнымъ препятствіемъ къ осуществленію этого намѣренія было то, что я не могъ на болѣе значительное время уѣхать въ Парижъ, безъ долгаго пребыванія въ которомъ совершенно невозможно было что-либо сдѣлать. Если бы еще по этому вопросу въ то время существовала сколько-нибудь значительная литература и были въ большомъ количествѣ изданія источниковъ, можно было бы, конечно, и сидя въ Россіи, многое изучить, многое подготовить и только съѣздить во Францію за недостающимъ, но въ томъ-то и дѣло, что не таково тогда было состояніе науки. Чуть не единственнымъ серьезнымъ трудомъ по исторіи рабочихъ былъ въ то время лишь трудъ Левассёра "Histoire des classes ouvrières en France", вышедшій въ свѣтъ въ 1859 -- 1867 гг., но, до какой степени онъ былъ, въ сущности, недостаточнымъ, можетъ теперь показать сравненіе между первымъ его изданіемъ и вторымъ, относящимся уже къ началу XX в. Какъ бы тамъ ни было, мнѣ отъ намѣренія своего пришлось отказаться изъ-за невозможности на долгое время уѣхать въ Парижъ и изъ-за недостаточной разработанности предмета, совершенно лишавшей меня возможности дѣлать что-либо въ Россіи для данной темы.

Удивительная вещь! Рабочіе играли такую видную роль въ исторіи французской революціи, и уже такъ давно, съ тридцатыхъ-сороковыхъ годовъ, эта революція стала излагаться съ соціалистической точки зрѣнія, а между тѣмъ какъ разъ исторія рабочихъ во время революціи оставалась наименѣе извѣстной и вмѣстѣ съ тѣмъ наименѣе привлекала къ себѣ вниманіе историковъ. Съ конца сороковыхъ годовъ до начала шестидесятыхъ писалъ свою большую "Исторію французской революціи" Луи Бланъ, писалъ съ точки зрѣнія противоположности интересовъ буржуазіи и пролетаріата, но какъ мало далъ онъ, въ сущности, для исторіи рабочаго класса, какъ такового! Нужно было послѣ этого пройти полустолѣтію до того момента, когда вопросъ о рабочихъ въ эпоху революціи былъ поставленъ на очередь и занялъ видное мѣсто въ общей исторіи революціи. Ни Токвиль, ни Кинэ, ни Тэнъ, ни Сорель, ни другіе историки революціи не сдѣлали въ этой области ничего, и впервые Жоресъ въ своей исторіи революціи, уже въ началѣ девятисотыхъ годовъ, внесъ въ общій трудъ объ этой эпохѣ достаточное количество матеріала, касающагося рабочихъ, ихъ положенія въ 1789 и слѣдующихъ годахъ, ихъ роли въ событіяхъ эпохи, вліянія революціи на ихъ судьбы.

Появленіе труда Жореса и новое изданіе книги Левассёра отмѣчаютъ собою перемѣну, происшедшую въ отношеніи исторической литературы къ рабочему классу во Франціи временъ великой революціи. Самый конецъ XIX в. былъ временемъ, когда французскіе рабочіе конца XVIII в. (да и вообще этого и предшествующаго столѣтій) стали привлекать къ себѣ вниманіе. Передо мною сейчасъ лежатъ два изданія перваго тома книги М. М. Ковалевскаго "Происхожденіе современной демократіи", въ которомъ разсматривается бытъ дореволюціонной Франціи и, между прочимъ, говорится также о рабочихъ, но какая разница между этими двумя изданіями: въ первомъ, вышедшемъ въ свѣтъ въ 1895 г., предмету не было посвящено полныхъ четырехъ десятковъ страницъ, а во второмъ, помѣченномъ 1901 годомъ, предметъ этотъ разсматривается на 250 безъ малаго страницахъ, при чемъ авторъ могъ уже ссылаться на рядъ историковъ, которыхъ за нѣсколько лѣтъ передъ тѣмъ не было и въ поминѣ. Этотъ фактъ стоитъ тоже отмѣтить рядомъ съ выходомъ въ свѣтъ труда Жореса и второго, сильно переработаннаго и дополненнаго изданія книги Левассёра.

Здѣсь не мѣсто перечислять всѣ пріобрѣтенія, сдѣланныя исторической наукой за послѣднія полтора-два десятилѣтія въ области изученія быта рабочихъ и состоянія обрабатывающей промышленности во Франціи въ послѣднюю пору стараго порядка и во время революціи: это -- особая, спеціальная тема не для общаго журнала {Этому я посвящаю особый очеркъ, имѣющій появиться въ "Извѣстіяхъ Спб. Политехническаго Института",}. Отмѣчу только, что и здѣсь больше появилось работъ о старомъ порядкѣ, чѣмъ о революціи. Самымъ крупнымъ новымъ изслѣдованіемъ о рабочемъ классѣ въ 1789--1799 гг. является трудъ Е. В. Тарле подъ заглавіемъ "Рабочій классъ во Франціи въ эпоху революціи", о которомъ и будетъ идти рѣчь въ настоящей статьѣ.

Прежде, однако, чѣмъ начать рѣчь объ этой книгѣ, не мѣшаетъ указать на другую работу того же автора и въ той же области. Еще въ 1908 г. авторъ "Рабочаго класса" издалъ книгу, страницъ въ двѣсти (впрочемъ, довольно крупной печати), озаглавленную "Рабочіе національныхъ мастерскихъ во Франціи въ эпоху революціи". Г. Тарле написалъ эту книгу на основаніи архивнаго, неизданнаго матеріала, предметомъ же ея являются четыре мануфактуры, бывшія до августа 1792 г. королевскими, а потомъ переименованныя въ національныя: это была мануфактура, выдѣлывавшая знаменитые гобеленовые ковры, аналогичная ей мануфактура de la Savonnerie, всемірно извѣстная фарфоровая въ Севрѣ и тканыхъ шпалеръ въ Бовэ (въ Пикардіи). Авторъ относительно каждой изъ нихъ нашелъ въ архивахъ нѣкоторый матеріалъ, на основаніи котораго и составилъ четыре параллельныхъ очерка, довольно однообразныхъ, поскольку отношенія въ этихъ четырехъ привилегированныхъ мануфактурахъ были довольно сходныя. Исключительность положенія рабочихъ въ этихъ мануфактурахъ, конечно, не давала права дѣлать отъ нихъ заключенія ко всему рабочему классу, необобщенность же матеріала справедливо ставилась автору въ вину. Тѣмъ не менѣе переведенная на нѣмецкій языкъ {Е. Tarle. Studien zur Geschichte der Arbeiterklasse in Frankreich während der Revolution. Leipzig. 1908.}, эта книга обратила на себя вниманіе заграничной критики, а одинъ писатель даже положилъ ее въ основу двухъ статей въ новомъ періодическомъ изданіи, посвященномъ французской революціи {Reynoard въ "Annales révolutionnaires" за 1910 г.}. Въ сущности, эта работа была своего рода подготовительнымъ этюдомъ къ большой картинѣ, какую представляетъ собою "Рабочій классъ". Послѣдній тоже въ значительной мѣрѣ основанъ на неизданномъ матеріалѣ, изучавшемся авторомъ въ Парижѣ и въ разныхъ провинціальныхъ городахъ Франціи.

Первый томъ "Рабочаго класса" вышелъ въ свѣтъ въ 1909 г. и своевременно былъ отмѣченъ въ отдѣлѣ новыхъ книгъ "Русскаго Богатства" {Въ IV книжкѣ за 1910 г.}, второй появился въ началѣ 1911 года. Въ обоихъ томахъ, вмѣстѣ взятыхъ, до 800 страницъ текста и безъ малаго сотня страницъ, занятыхъ впервые публикуемымъ архивнымъ матеріаломъ, изъ котораго то и дѣло приводятся еще выдержки и въ подстрочныхъ примѣчаніяхъ къ тексту. Уже это одно можетъ служить показателемъ того, что въ книгѣ г. Тарле должно быть много новаго, и, такимъ образомъ, къ именамъ русскихъ ученыхъ, уже раньше работавшихъ во французскихъ архивахъ, прибавилось еще одно имя. Извѣстно, что русскіе историки въ общемъ немало сдѣлали для изученія стараго порядка и революціи во Франціи {См. мою статью "Работы русскихъ ученыхъ по исторіи французской революціи" (Извѣстія Спб. Политехническаго Института за 1904 г.).}, въ особенности же экономической стороны эпохи, и притомъ на основаніи самостоятельныхъ разысканій въ архивахъ. Весьма желательно, чтобы новый трудъ въ этой области былъ переведенъ на французскій языкъ, начало чему, впрочемъ, уже и положено въ настоящее время: именно, еще до появленія второго тома, въ концѣ 1910 г., нѣкоторая его часть, разсматривающая обрабатывающую промышленность во французскихъ деревняхъ перецъ революціей, вышла по-французски отдѣльной брошюрой подъ заглавіемъ "L'industrie dans les campagnes en France à la fin de l'ancien'régime" (80 страницъ). Она тотчасъ же обратила на себя вниманіе спеціалистовъ, признавшихъ за нею важность иниціативы въ изслѣдованіи дотолѣ мало извѣстнаго вопроса.

Только-что названная французская книжка извлечена изъ второго тома "Рабочаго класса", первыя двѣ главы котораго, занимающія около полутораста страницъ (43--197), разсматриваютъ формы промышленной дѣятельности и состояніе промышленной техники во Франціи въ послѣднюю пору стараго порядка. Эти двѣ главы имѣютъ характеръ вставки въ основное изложеніе, начинающееся прямо съ 1789 г. Къ сожалѣнію, авторъ не предпосылаетъ исторіи рабочаго класса во время революціи, т. е. съ 1789 г., общаго очерка положенія рабочихъ до революціи, и двѣ вставныя главы въ началѣ второго тома не заполняютъ пробѣла, ибо въ нихъ нѣтъ, наприм., такой важной вещи, какъ цехи, союзы цеховыхъ рабочихъ, "компаньоновъ", противъ мастеровъ хозяевъ, стачки и т. п. въ дореволюціонной Франціи. Для всего этого въ настоящее время имѣется достаточная литература, и г. Тарле сдѣлалъ, на мой взглядъ, немалую ошибку, слишкомъ отдѣливъ революціонную эпоху отъ послѣдней поры стараго порядка. То, что было до 1789 г., его иногда какъ-будто вовсе и не интересуетъ въ обзорѣ источниковъ и литературы, вставленномъ въ серединѣ труда (1--41 стр. второго тома), называя разныя книги, онъ то и дѣло отмѣчаетъ, что въ той или другой есть и чего нѣтъ для періода, начинающагося съ 1789 года, словно то, что въ какой-либо книгѣ относится къ исторіи рабочаго класса до 1789 г., не имѣетъ значенія и не можетъ быть интереснымъ для читателя.

Въ самомъ же началѣ своего изложенія, въ первой главѣ перваго тома, Е. В. Тарле вводитъ насъ in medias res. Оно начинается съ констатированія того, что наказы третьяго сословія Парижа совершенно молчатъ о нуждахъ и желаніяхъ рабочихъ. О томъ, чѣмъ былъ рабочій классъ, не говорится ни слова, и авторъ не знакомитъ насъ съ тѣмъ, какъ былъ поставленъ въ публицистикѣ вопросъ объ устраненіи рабочихъ отъ участія въ выборахъ 1789 г. Затѣмъ идетъ глава о разгромѣ домовъ двухъ фабрикантовъ (Ревельона и Анріо) въ Парижѣ за недѣлю до открытія штатовъ, "одномъ изъ. самыхъ темныхъ и загадочныхъ эпизодовъ этой эпохи", и о литературѣ, этимъ эпизодамъ посвященной. Двѣ слѣдующія главы заняты безработицей 1789 г. и вызванными ею волненіями, равно какъ исторіей за это время благотворительныхъ мастерскихъ и общественныхъ работъ. Въ пятой главѣ разсматриваются взаимныя отношенія хозяевъ и рабочихъ въ самые первые годы революціи, съ 1789 по 1791 гг., стачечное движеніе этого послѣдняго года и вызванный имъ законъ Ле-Шапелье, запрещавшій на будущее время какіе бы то ни было корпораціи и союзы. Наконецъ, въ шестой главѣ трактуется любопытный вопросъ о взаимныхъ отношеніяхъ политическихъ партій и рабочихъ въ эпоху учредительнаго собранія. Весь первый томъ, въ которомъ шестая глава является послѣднею, такимъ образомъ, представляетъ собою исторію рабочихъ (оговоримся: однихъ парижскихъ) съ весны 1789 до осени 1791 года -- безъ какого бы то ни было введенія, въ которомъ была бы дана общая характеристика положенія рабочаго класса, цехового строя, состоянія промышленнаго пролетаріата и т. п. передъ революціей.

Этого введенія, какъ сказано выше, не замѣняютъ двѣ главы второго тома, которыми прерывается на полтораста страницъ повѣствованіе о событіяхъ революціи, къ каковому авторъ возвращается въ третьей главѣ второго тома. Самымъ важнымъ моментомъ въ томъ періодѣ революціи, о которомъ говорится въ первомъ томѣ, нужно безъ всякаго колебанія признать изданіе закона Ле-Шапелье, нанесшаго страшный вредъ интересамъ рабочихъ и просуществовавшаго до 1864 года. Такимъ же важнымъ моментомъ въ слѣдующемъ періодѣ революціи, разсматриваемомъ во второмъ томѣ, является законъ о максимумѣ цѣнъ на продукты и трудъ, дѣйствовавшій отъ 23 сентября 1793 г. по 24 декабря 1794 г. Остановившись въ предыдущемъ томѣ на 1791 г., авторъ послѣ двухъ вставныхъ главъ переходитъ къ 1792 и слѣдующимъ годамъ до переворота 18 брюмера, раздѣляя эту эпоху на три періода: первый охватываетъ 1792 и часть 1793 г. до изданія упомянутаго закона, второй -- конецъ 1793 и весь 1794 г., когда законъ дѣйствовалъ, а третій -- все остальное время, т. е. 1795--1799 годы. Въ заключеніи авторъ касается и 18 брюмера, и начала наполеоновской эпохи.

Изъ этого бѣглаго обзора содержанія разбираемаго труда читатель можетъ видѣть, что все вниманіе автора сосредоточено на десятилѣтіи 1789--1799 гг., при томъ преимущественно на событіяхъ этого періода, разумѣя подъ послѣдними какъ выступленія "рабочаго класса" въ видѣ разныхъ волненій, безпорядковъ, бунтовъ, стачекъ, подачи петицій, дѣятельнаго участія въ политическихъ движеніяхъ, такъ и дѣйствія властей въ формѣ административныхъ мѣропріятій, полицейскихъ воздѣйствій, отдѣльныхъ актовъ законодательства и т. п. Это по преимуществу исторія прагматическая, въ смыслѣ исторіи событій, "дѣяній", культурная же сторона исторіи, въ значеніи исторіи общественныхъ состояній въ отношеніяхъ матеріальнаго или духовнаго характера, во всякомъ случаѣ занимаетъ второе мѣсто, ясно выдвигаясь только во второмъ томѣ, по скольку въ немъ затрагиваются вопросы о формахъ промышленности и о промышленной техникѣ во Франціи вообще въ концѣ XVIII в. (двѣ упомянутыя главы) или о состояніи обрабатывающей промышленности передъ изданіемъ закона о максимумѣ (глава III), о вліяніи этого закона на промышленность (§ 4 въ главѣ V) и объ общемъ состояніи промышленности въ 1795--1799 гг. (§ 1 главы VI). Конечно, исторія рабочаго класса до такой степени зависитъ отъ исторіи обрабатывающей промышленности, что эти экскурсы автора въ чисто экономическую область были обязательны, даже неизбѣжны, но, разумѣется, не въ этой одной сторонѣ заключается вся культурно-соціальная исторія рабочихъ. Если бы авторъ полнѣе разсмотрѣлъ общее состояніе рабочаго класса передъ революціей, быть можетъ, и въ его исторіи за время революціи онъ обратилъ бы вниманіе на кое-какія отношенія, прецеденты коихъ могутъ быть наблюдаемы еще при старомъ порядкѣ. Однимъ изъ пробѣловъ слѣдуетъ признать, напр., вопросъ о степени образованности, умственнаго развитія вообще въ рабочемъ классѣ, но я этого автору въ упрекъ и не думаю ставить, такъ какъ онъ имѣлъ бы право меня спросить: "а гдѣ для этого вопроса источники и какія въ этомъ направленіи сдѣланы изслѣдованія?"

Г. Тарле издалъ свой трудъ въ два пріема: первый томъ былъ выпущенъ въ свѣтъ въ 1909 г., второй -- въ 1911 г. Для пишущаго эти строки несомнѣнно, что если бы авторъ напечаталъ оба тома заразъ, то могъ бы выдержать въ нихъ болѣе строгій планъ. Ему тогда не пришлось бы, во первыхъ, прерывать своего повѣствованія о событіяхъ революціи, объ участіи въ нихъ рабочихъ и о слѣдствіяхъ для нихъ самихъ отъ этого участія вставными главами о французский промышленности передъ революціей. Вовторыхъ, обзоръ литературы не былъ бы раздѣленъ на двѣ части въ началѣ и перваго и второго тома. Такое раздѣленіе было бы еще понятно и потому могло бы быть оправдано, если бы въ первомъ томѣ были указаны спеціальныя сочиненія, относящіяся къ 1789--1791 гг., а во второмъ тѣ, которыя относятся къ 1792 -- 1799 гг., т. е. сообразно съ содержаніемъ каждаго изъ этихъ томовъ, но этого-то какъ разъ и нѣтъ. Было бы естественнѣе весь обзоръ литературы и источниковъ соединить въ одно цѣлое и напечатать въ этомъ видѣ въ одномъ мѣстѣ, во главѣ всего труда,раздѣленіе же производитъ такое впечатлѣніе, какъ будто, приступая къ печатанію перваго тома, авторъ еще не ознакомился со всѣми тѣми сочиненіями, которыя, не имѣя ближайшаго отношенія къ 1789--1791 гг., болѣе или менѣе важны вообще для исторіи рабочаго класса и обрабатывающей промышленности во второй половинѣ XVIІІ вѣка {Въ пріисканіи авторомъ литературы предмета, конечно, ему много должна была помочь извѣстная работа Буассоннада (P. Boissonnade. Les études relatives à l'histoire économique de la révolution franèaise. 1906), но E. B. Тарле произвелъ и фактическую провѣрку указаній французскаго ученаго. Въ результатѣ послѣдней оказалось, что въ списокъ Буассоннада попалъ цѣлый рядъ "такихъ работъ, которыя, по ближайшемъ разсмотрѣніи, никакого отношенія къ эпохѣ революціи не имѣютъ" ("Рабочій классъ", II, 1). Съ своей стороны, я могъ бы указать лишь сравнительно немногіе болѣе важные пропуски въ библіографіи г. Тарле. Наприм., онъ не упоминаетъ объ А. des Cilleuls. Histoire et régime de la grande industrie en France aux XVII et XVIII siècles (1898) и о книгѣ Kirch'а, названной ниже, и, къ сожалѣнію, кажется, ими и не пользовался. Не безъ пробѣловъ, впрочемъ, и обширная работа E. Levasseur'а "Bibliographie de l'histoire des ciasess ouvrières en France jusqu'en 1789", помѣщенная въ 100, 108 и 109 томахъ "Séances et travaux de l'Académie des sciences morales et politiques" и вышедшая отдѣльно (1903) только въ ста экземплярахъ.}. Вѣроятно, оно такъ и было, не говоря уже о томъ, что нѣкоторыя сочиненія вышли въ свѣтъ уже послѣ появленія въ печати перваго тома книги нашего историка. Во всякомъ случаѣ можно положительно утверждать, что именно такъ было съ его работой надъ архивнымъ матеріаломъ, т. е. что въ моментъ выпуска въ свѣтъ перваго тома онъ еще не зналъ, да и не могъ знать, какія свѣдѣнія онъ почерпнетъ изъ изучавшихся имъ рукописныхъ документовъ; на это есть указанія въ заявленіяхъ самого автора. Характерно и то, что въ первомъ томѣ онъ называетъ свою книгу "историческими очерками", какъ это и значится въ подзаголовкѣ, исчезнувшемъ, однако, съ обложки второго тома, и какъ это не разъ повторяется въ самой книгѣ {"Предлагаемые очерки", "пока въ публикуемой небольшой части очерковъ" (т. I, стр. 3), "въ предлагаемыхъ очеркахъ" (I, 6). Мѣстами весь первый томъ обозначается, какъ "этюдъ": "въ основаніе предлагаемаго теперь этюда" (1, 5), "печатаемый этюдъ" (I, 6) и т. п.}. Ясно, что если отдѣльныя части работы публикуются по мѣрѣ ихъ изготовленія, но когда вся работа еще не окончена, нельзя требовать особо строгой систематичности. Самъ авторъ, конечно, чувствовалъ отсутствіе послѣдней, когда въ предисловіи ко второму тому объяснялъ (и, пожалуй, оправдывалъ) общій распорядокъ содержанія своей книги. Въ первомъ томѣ онъ не говоритъ ничего о провинціальныхъ рабочихъ, которые во второмъ томѣ уже появляются на сценѣ: разумѣется, это зависѣло отъ той послѣдовательности, въ какой у автора накоплялся матеріалъ, и потому едва ли заслуживаетъ признанія принципіальное соображеніе на стр. VII второго тома, будто бы многое въ свидѣтельствахъ о провинціальныхъ рабочихъ "было бы непонятно безъ предварительнаго анализа закона Ле-Шапелье и тѣхъ событій въ рабочей средѣ Парижа, которыя вызвали къ жизни законъ Ле-Шапелье". Наоборотъ, очень многое и именно все, относящееся къ періоду до 1791 г., въ частности извѣстія о формахъ промышленности и быта рабочихъ до революціи не нуждаются въ предварительномъ анализѣ закона, изданнаго только въ 1791 г. Далѣе, едва ли можно согласиться съ Е. В. Тарле относительно необходимости разсмотрѣнія формъ промышленности и состоянія техники лишь въ данномъ мѣстѣ работы (стр. VII и VIII, а также XI), словно это не одинаково важно такъ же и для періода 1789--1791 г., какъ и для эпохи 1792--1799 гг., и не одинаково важно не только для провинціи, на что указываетъ авторъ, но и для Парижа: вѣдь и для исторіи столичныхъ рабочихъ важно знать, какъ была организована промышленная дѣятельность страны до 1789 г. {"Двѣ первыя главы II части... являются обрисовкою фона экономической жизни, безъ котораго непонятна была бы вся исторія рабочаго класса французской провинціи при революціи". Такъ говорить авторъ на стр. XI второго тома, но почему же это не касается и исторіи парижскихъ рабочихъ?}. Гораздо вѣрнѣе заявленіе г. Тарле, что планъ его работы "сложился самъ собою" (стр. VII), т. е. въ зависимости отъ хода самой работы.

Я далекъ отъ мысли поставить почтенному автору "Рабочаго класса во Франціи" въ большую вину указанный недостатокъ въ архитектоникѣ его труда, имѣющаго полное право быть названнымъ по существу дѣла капитальнымъ. Конечно, это -- недостатокъ чисто внѣшняго свойства, не касающійся существа дѣла, и тѣмъ не менѣе я все-таки не могу не выразить сожалѣнія, что авторъ не предпослалъ своей исторіи французскихъ рабочихъ въ 1789--1799 гг. вступительнаго очерка о ихъ положеніи въ послѣднюю пору стараго порядка: У него даже нигдѣ нѣтъ опредѣленія того, что же разумѣетъ онъ подъ рабочимъ классомъ.

Я уже упоминалъ о томъ, что г. Тарле сосредоточилъ весь свой интересъ къ предмету изслѣдованія преимущественно на времени самой революціи. Рабочіе національныхъ мастерскихъ взяты имъ съ 1789 года, и съ этого же года начинается изложеніе въ его большомъ трудѣ, да и обозрѣвая литературу предмета, какъ мы видѣли, онъ интересуется лишь тѣмъ, есть ли что-либо въ данной книгѣ о періодѣ, начинающемся въ 1789 году, и что именно есть: тамъ-то "интересующая насъ эпоха вовсе не затронута", и "изложеніе доведено до 1789 г." (II, 11); такой-то "совершенно не касается революціоннаго періода" и "лишь касается 1788 г." (II, 17); у такого-то "о революціонномъ періодѣ, кромѣ нѣсколькихъ словъ" на такихъ-то страницахъ, "ничего не находимъ" (II, 29); въ такой-то книгѣ "нѣтъ ничего относящагося къ революціонному періоду", за исключеніемъ такихъ-то двухъ страницъ, гдѣ упоминается о такомъ-то мелочномъ фактѣ (II, 20) и т. д., и т. д. Другими словами, отдѣльныя книги цѣнятся авторомъ, смотря по тому, дается ли въ нихъ что-либо для исторіи 1789--1799 гг. или нѣтъ. Такова была, повидимому, первоначальная точка зрѣнія автора, но на ней, конечно, онъ не могъ удержаться.

Старые историки французской революціи обыкновенно спѣшили перейти къ изложенію событій 1789 г., не очень-то задерживаясь на изображеніи стараго порядка. Послѣ знаменитаго труда Токвиля "Старый порядокъ и революція" такой пріемъ оставленъ, и историки революціи ищутъ въ изученіи стараго порядка не только то, что отрицательными сторонами послѣдняго ее вызвало, и не только то, что ее подготовило зарожденіемъ въ старомъ нѣкоторыхъ новыхъ явленій, но и то, что изъ временъ стараго порядка было новымъ порядкомъ унаслѣдовано, продолжено и завершено. Такую позицію заняли въ исторіографіи французской революціи и Тэнъ, и Сорель, и Жоресъ, а у насъ М. М. Ковалевскій, и такого же правила держался и пишущій эти строки къ своей книгѣ "Крестьяне и крестьянскій вопросъ во Франціи въ послѣдней четверти XVIII в.". Если Оларъ отъ такого обычая и отступилъ, то это объясняется его спеціальнымъ интересомъ лишь къ республиканскому періоду революціи, наступившему съ 10 августа 1792 г. Е. В. Тарле также не послѣдовалъ за примѣромъ, поданнымъ Токвилемъ, и началъ свое изложеніе прямо съ событій 1789 г. Очевидно, въ его первоначальный планъ и не входило разсматривать время, предшествовавшее началу революціи.

Читатели "Рабочаго класса во Франціи" отъ этого въ положительномъ проигрышѣ, разъ имъ остаются неизвѣстными какъ по ложеніе французскихъ рабочихъ передъ революціей, такъ и постановка рабочаго вопроса въ тогдашней публицистикѣ, въ освѣщеніи, даваемомъ этимъ предметамъ въ современной исторической литературѣ. Авторъ могъ бы и не производить самостоятельныхъ изслѣдованій въ этой области: достаточно было бы подвести итоги подъ сдѣланными за послѣднее время научными изслѣдованіями (хотя, оговариваемся, для нѣкоторыхъ сторонъ индустріальняго быта въ дореволюціонной Франціи онъ сдѣлалъ самъ гораздо больше). Я думаю, кромѣ того, что и не для одного удобства читателей, но и для приданія своей книгѣ большей научной цѣнности, т. е. въ собственномъ же своемъ интересѣ, г. Тарле долженъ былъ бы больше, чѣмъ онъ это сдѣлалъ, остановиться кое на чемъ изъ временъ стараго порядка. Національное собраніе уничтожило цехи: чѣмъ они были въ моментъ своего исчезновенія, какъ относились къ нимъ разные классы общества и публицистика до 1789 г. и какія относительно ихъ высказывались пожеланія въ знаменитыхъ наказахъ 1789 г., въ числѣ коихъ есть вѣдь и цеховые, а изрѣдка и наказы простыхъ рабочихъ, все это мало интересовало нашего изслѣдователя, а между т-ѣмъ для полной и всесторонней оцѣнки мотивовъ революціоннаго законодательства, оказавшагося столь враждебнымъ старому цеховому строю, обо всемъ указанномъ нужно было бы сказать то, что только есть наиболѣе существеннаго въ вопросѣ. Въ дореволюціонныхъ цехахъ существовало все-таки различіе между хозяевами-мастерами и ихъ "рабочими-компаньонами"; послѣдніе въ XVIII в. въ разныхъ мѣстахъ Франціи устраивали "коалиціи" и начинали "бунтовать", такъ что стачки революціонной эпохи, о которыхъ такъ много разсказываетъ нашъ авторъ, были, въ сущности, продолженіемъ аналогичныхъ явленій въ предыдущей исторіи фракціи. О нѣкоторыхъ изъ этихъ стачекъ временъ стараго порядка сохранились довольно подробныя извѣстія, давшія возможность современнымъ историкамъ посвящать имъ цѣлыя статьи {Ch. Renault. Histoire des grèves. 1888.-- А. Bаbeau. Une grève sous la régence (ст. въ I т. "Rev. internationale de sociologie).-- Flаmmermont. Les grèves à la fin de l'ancien régime (ст. въ "Bulletin... du comité des travaux historiques et scientifiques" за 1894 г.).-- P. Bonnassieux. La question des grèves sous l'ancien régime" (ст. въ "Rev. gén. d'administration" за 1882 г.).-- М. Briquet. Associations et grèves des ouvriers papetiers en France aux XVII et XVIII siècles. 1897. (Первоначально была напечатана въ "Rev. intern, de sociologie").-- J. Fournier. Une grève à Marseille en 1785.-- Ch. Schmidt. Grèves à Sedan, 1788an XI (ст. въ 45 т. "La Revolution franèaise").}, отчасти бывшія извѣстными и нашему изслѣдователю. О "компаньонажѣ", равнымъ образомъ, существуетъ спеціальная литература {G. Simon. Etude historique et morale sur le compagnonnage. 1853.-- Villermé. Le compagnonnage (ст. въ XVII т. первой серіи "Journal des économistes").-- H. Boyer. L'ancien compagnonnage à Bourges. 1899.-- А. Kirch. Le compagnonnage en France. '901.-- Et. Martin Saint Léon. Le compagnonnage, son histoire, ses coutumes, ses règlements. 1902.-- Godart Le compagnonnage à Lyon (ст. въ "Rev. d' histo're de Lyon" за 1903 г).-- Hauser. Les compagnonnages d'arts et métiers à Dijon aux XVII et XVIII siècles. 1907. Кромѣ того, есть цѣлыя главы о компаньонажѣ въ общихъ трудахъ, касающихся дореволюціонной организаціи промышленности во Франціи. См., напр., главу VI прекрасной монографіи J. Gоdart'а.L'ouvrier en soie". 1899 (стр. 136-- 157), и у него же см. еще главу XII (стр. 247--299) о стачкахъ. Или еще у Boissоnnade въ его двухтомномъ "Essai sur l'organisation du travail en Poitou depuis le XI siècle jusqu'à la révolution", т. II, стр. 53--76.}, указанія на которую (хотя и не безъ пробѣловъ) тоже имѣются въ трудѣ г. Тарле, но во всѣхъ просмотрѣнныхъ имъ книгахъ онъ, повидимому, искалъ свѣдѣній лишь для 1789 и слѣд. годовъ.

Можно подумать, что, когда уже были написаны и напечатаны страницы 136--145 перваго тома его книги, онъ даже еще не заглядывалъ въ эту литературу.

Дѣло идетъ именно о такъ называемыхъ "compagnons du devoir", старинной рабочей организаціи, дѣятельность которой проявилась и въ первые годы революціи. У г. Тарле были въ рукахъ документы, касающіеся этой организаціи въ 1789 и слѣдующихъ годахъ, и онъ ихъ использовалъ для характеристики отношеній, существовавшихъ въ это время, но онъ не разъяснилъ для читателя, что же такое это было, и ни разу не сослался ни на одно изъ тѣхъ сочиненій, въ которыхъ сообщаются подробности о названной организаціи. Кое-какія свѣдѣнія о томъ, чѣмъ была послѣдняя, онъ извлекъ изъ бывшихъ въ его рукахъ документовъ, но онъ не прибавляетъ къ нимъ никакихъ комментаріевъ, которые могъ бы найти къ существующей литературѣ. Онъ встрѣтилъ, наприи., указаніе, что членовъ интересующаго насъ сообщества называли еще "дриллями" (drilles, I, 189), но оставилъ этотъ терминъ безъ объясненія {Между тѣмъ въ соотвѣтственной литературѣ "drilles`или "bons drilles", также gavots), постоянно встрѣчаются, какъ синонимъ "compagnons du devoir". См., наприм., E. Pariset. Histoire de la fabrique lyonnaise (1901), стр. 274.-- Mathé. Les tisseurs en soie de Lyon (1900), стр., 203 и T. n. Drilles -- тряпье, идущее на выдѣлку бумаги: любопытно, что такіе союзы были особенно развиты среди рабочихъ на бумажныхъ фабрикахъ.}, какъ не объяснено и многое въ обычаяхъ сообщества "du devoir", да остался безъ комментарія и самый этотъ терминъ {Слово "devoir" относится къ извѣстному обязательству, которое брали на себя лица, входившія въ соглашеніе между собою, откуда по созвучію члены корпораціи назывались иногда "devorans" (вм. devoirans). Въ 1682 г. капитулы Тулузы получили жалобу на рабочихъ,которые "ont establi certain debvoir et obligent le scompaigrions du pays à faire ce debvoir avec eux et s'ils refusent ils les battent". Mathé, o. c., 20?.. Devoir есть Синонимъ комплекса правилъ, своего рода кодекса, регулировавшаго внутреннія отношенія корпораціи. Kirch, о. с., 51.}.

Нѣкоторыя свои заключенія о томъ, въ чемъ состояло существо дѣла, авторъ извлекаетъ лишь изъразсматриваемыхъ имъ документовъ революціонной эпохи, какъ будто и безъ нихъ все это не было уже извѣстно и не могло бы быть найцено въ соотвѣтственныхъ пособіяхъ. Незачѣмъ было, наприм., тревожить мнѣніе Дюнонъ-де-Немура, дабы придти къ тому выводу, что "корпорація du devoir, въ самомъ дѣлѣ, могла въ извѣстныхъ случаяхъ являться представительницей борьбы за профессіональные интересы рабочихъ" (I, 142), да и сказать правильнѣе было бы, что она этимъ была, а не только могла быть, и при томъ была всегда, а не въ извѣстныхъ только случаяхъ. Или еще изъ одного мѣста въ своихъ документахъ E. В. Тарле выводитъ ("значитъ"), что ареною дѣятельности этой корпораціи были только большіе города, (I, 144), хотя и по этому вопросу можно было бы навести справки {Е. В. Тарле объясняетъ распространенность стачекъ среди рабочихъ, занимавшихся выдѣлкою бумаги, двояко. "Производство бумаги, говоритъ онъ въ одномъ мѣстѣ, по существу дѣла требовало сосредоточенія рабочихъ въ зданіи мануфактуры" (II, 70 и 467), что облегчало-де стачки, но въ другомъ мѣстѣ онъ объясняетъ дѣло тѣмъ, что рабочихъ, подготовленныхъ къ производству бумаги, было въ высшей степени мало и что потому они знали себѣ цѣну (ІІ, 449). Послѣднее вѣрно, но первое соображеніе указываетъ, что авторъ мало знакомъ съ техникой выдѣлки бумаги во Франціи въ XVIII в. Если бы онъ прочелъ въ спеціальной работѣ Briquet, названной выше, чѣмъ были бумажныя фабрики XVIII в.. онъ увидѣлъ бы, что это были очень маленькія заведенія съ 2--3 мельничными колесами (иногда съ однимъ), при двухъ работникахъ или двухъ-четырехъ работницахъ (иногда даже только членахъ семьи хозяина). Briquet, стр. 162 и слѣд. Этотъ историкъ въ числѣ условій, создававшихъ ассоціаціи ouvriers-papetiers указываетъ даже на isolement habituel des papeteries loin des lieux habités", что разъединяло хозяевъ, при томъ соперничавшихъ между собою, стр. 191. У меня, кромѣ того, есть тоже документальныя доказательства какъ малыхъ размѣровъ, такъ и большой разбросанности бумажныхъ мануфактуръ. Ударъ ассоціаціи ouvriers-papetiers былъ нанесенъ только введеніемъ механической фабрикаціи бумаги въ двадцатыхъ годахъ XIX вѣка.}. Подобныя этому заключенія свои авторъ обозначаетъ, какъ "мысли, приходящія естественно въ голову при внимательномъ анализѣ указанныхъ документовъ" (I, 144), но было бы правильнѣе привлечь къ объясненію этихъ документовъ то, что вообще извѣстно о "du devoir". Или еще въ одномъ мѣстѣ говорится, что одна "вскользь брошенная фраза" въ докладѣ Ле Шапелье (1791) "подтверждаетъ высказанное авторомъ предположеніе", что организація притѣсняла не принадлежащихъ къ ней рабочихъ (I, 181), но и это могло бы считаться не предположеніемъ, а твердо установленнымъ въ наукѣ фактомъ. Быть можетъ, наконецъ, при большей освѣдомленности авторъ не рѣшился бы противополагать этой старой организаціи, какъ нѣчто совсѣмъ новое, тѣ сообщества, которыя руководили стачечнымъ движеніемъ, наприм., 1791 г. (I, 145 и слѣд.).

Это только одинъ,-- правда, быть можетъ, наиболѣе рѣзкій,-- примѣръ того, къ чему можетъ приводить игнорированіе изслѣдователемъ революціонной эпохи того, что ей непосредственно предшествовало {Нѣкоторые изслѣдователи прямо указываютъ на то, что въ рабочихъ движеніяхъ, эпохи революціи продолжались явленія предыдущаго времени. Напр., указанный выше Briquet приводить рядъ свидѣтельствъ, доказывающихъ, что ассоціація ouvriers-papetiers была и во время революціи, стр. 187.}. Другой примѣръ -- слишкомъ краткое упоминаніе о томъ, какъ физіократы относились ко всякимъ корпораціямъ. Здѣсь мы имѣемъ всего нѣсколько строкъ (I, 142), содержаніе которыхъ въ томъ, что физіократы, какъ представители соціальнаго консерватизма, были врагами единенія рабочихъ. На нашъ взглядъ, дѣло рѣшается не такъ просто, и если на уничтоженіи цеховъ и на запрещеніи впредь какихъ бы то ни было соединеній рабочихъ сказалось вліяніе и физіократіи, то отношеніе послѣднихъ къ цехамъ заслуживало бы болѣе тщательнаго разсмотрѣнія. Для этого, между прочимъ, нужно было бы вспомнить хорошенько попытку отмѣны цеховъ въ министерство Тюрго {Интересующимся исторіей физіократіи указываю на большой двухтомный трудъ: Georges Weulerssе. Le mouvement physiocratique en France de 1756 в 1770 (1910), въ которомъ, однако, занимающій насъ вопросъ не разработанъ. О немъ см. А. des Cilleuls. Les associations professionnelles et les physiocrates. 1893 (Extrait de "la Réforme Sociale"). Прибавлю, что въ своей книгѣ E. В. Тарле приходится говорить и объ отношеніи жирондистовъ къ физіократамъ, но и этотъ вопросъ имъ недостаточно изслѣдованъ.}.

Еще одинъ примѣръ: это -- недостаточность того вниманія, какое E. В. Тарле удѣлилъ торговому договору Франціи съ Англіей, заключенному въ 1786 г. и оказавшему большое вліяніе на французскую промышленность слѣдующихъ годовъ. Авторъ упоминаетъ о немъ, какъ о невыгодномъ для Франціи (1,17), какъ одоговорѣ, которому въ промышленныхъ кругахъ уже въ 1788 г. приписывали вредное вліяніе на цѣлую массу отраслей индустріи (I, 59, и 125), какъ приводитъ и споры, которые по этому вопросу происходили (I, 123 и слѣд.) и т. п., но опять читатель не знаетъ, въ чемъ тутъ дѣло, каково было содержаніе договора, а кажется легко было бы воспользоваться существующими о договорѣ 1786 г. работами {На него мы встрѣчаемъ постоянныя жалобы въ наказахъ 1789 г., и о немъ есть цѣлая литература: Сlquоt de Bier vache. Considérations sur le traité de commerce entre la France et la Grande Bretagne en 1786. 1789.-- Butenval. Précis historique et économique du traité de commerce de 1786. 1869.-- Ch. Bloch. Le traité de commerce de 1786 (ст. въ "Bulletin du comité des travaux historiques et scientifiques" за 1900 г.).-- E. Levasseur. Les traités de commerce entre la France et l'Angleterre sous l'ancien régme (ст. въ "Rev. d'économie politique" за 1901 г.).-- Dumas. Etude sur le traité de commerce de 1786. Toulouse, 1904. Я назвалъ, главнымъ образомъ, почти только однѣ новѣйшія работы (кромѣ Клико-де-Блерваша).}, чтобы, по крайней мѣрѣ, читатель понималъ, почему договоръ этотъ вызывалъ такъ много нареканій и жалобъ.

II.

Для періода 1789--1799 гг. авторъ "Рабочаго класса во Франціи въ эпоху революціи", что особенно важно, очень много рылся въ архивахъ, пересмотрѣлъ великое множество документовъ, сдѣлалъ изъ нихъ массу выдержекъ, нѣкоторые изъ нихъ цѣликомъ напечаталъ, иные изъ нихъ подвергъ болѣе или менѣе тщательному анализу. Спеціалисты-историки, которые заинтересовались бы этою стороною дѣла, могли бы изъ самой книги узнать, въ какихъ архивахъ Парижа и провинціальныхъ городовъ работалъ авторъ и изъ какихъ "серій", "картоновъ" и "связокъ" заимствовалъ тѣ или другіе свои документы. Обыкновенному читателю это не можетъ быть интересно, да и понять детальныя указанія въ этомъ отношеніи можетъ только тотъ, кто самъ работалъ вообще въ архивахъ и въ частности знаетъ тѣ "серіи", на которыя пришлось бы указывать. Здѣсь я могу только засвидѣтельствовать, что E. В. Тарле произвелъ громадный трудъ, и что, дѣлая эту свою архивную работу, онъ обогатилъ историческую науку массой новыхъ фактовъ, неизвѣстныхъ деталей, важныхъ документовъ, проливающихъ свѣтъ на многія тогдашнія отношенія: многое изъ добытаго имъ въ состояніи будутъ оцѣнить только люди, спеціально занимавшіеся эпохой.

Авторъ хотѣлъ быть исчерпывающе полнымъ по отношенію къ источникамъ своей книги. Въ предисловіи къ первому ея тому онъ обѣщалъ даже, что въ ней "будутъ разсмотрѣны по возможности всѣ дошедшія до насъ данныя по исторіи французскихъ рабочихъ въ революціонный періодъ" (I, 7). "Всѣ", это сказано слишкомъ сильно, тѣмъ болѣе, что далеко не всѣ дошедшія до насъ данныя приведены въ извѣстность, да и тѣ, которыя извѣстны мѣстнымъ архивистамъ, едва ли могли бы быть исчерпаны однимъ лицомъ: вѣдь и самъ авторъ побывалъ лишь въ нѣкоторыхъ архивахъ Франціи. Если, по его словамъ, отъ перваго періода революціи "до насъ дошли данныя, почти исключительно касающіяся именно парижскихъ рабочихъ" (т. II, стр. V), а данныхъ для рабочихъ французской провинціи за 1789--1791 г. почти нѣтъ (стр. VI), то я все-таки позволилъ бы себѣ высказать сомнѣніе касательно права такъ категорически утверждать это, какъ дѣлаетъ E. В. Тарле. Читая страницы IX--X предисловія ко II тому, гдѣ именно говорится о характерѣ уцѣлѣвшихъ документовъ за 17891791 гг. и за слѣдующій періодъ, я скептически задалъ себѣ вопросъ, не слѣдуетъ ли говорить не о томъ, что уцѣлѣло и что не уцѣлѣло (или чего не было вовсе), а о томъ, чего авторъ не нашелъ или о чемъ ему были даны невѣрныя справки.

Доказательство на лицо. Въ подстрочномъ примѣчаніи къ стр. X второго тома г. Тарле говоритъ, что "въ 1871 г. сгорѣли почти цѣликомъ протоколы засѣданій секцій, гдѣ могли быть данныя, характеризующія политическія тенденціи рабочихъ въ 1792--1794 гг." {То же самое повторяетъ авторъ и на стр. 268 второго тома.} Кто это сказалъ автору? Это невѣрно. Я знаю цѣлое изслѣдованіе, написанное на основаніи значительнаго количества протоколовъ парижскихъ секцій, вышедшее въ свѣтъ еще въ 1898 г. и. къ сожалѣнію, нашему автору оставшееся.неизвѣстнымъ. Это -- книга Э. Меллье (E. E. Mellié) подъ заглавіемъ "Les sections de Paris pendant la révolution franèaise". Оказывается, что сгорѣла лишь та часть этихъ документовъ, которая хранилась въ архивѣ префектуры полиціи, да и тамъ кое-что было спасено. Но какой-то странной случайности документы парижскихъ секцій попали въ цѣлый рядъ архивовъ, въ которыхъ иногда были при томъ распредѣлены подъ литерами разныхъ "серій". Между прочимъ, въ Національномъ Архивѣ имѣется такихъ протоколовъ 55 переплетенныхъ томовъ (F 7*, 2171--2526), а въ Національной Библіотекѣ -- 80 картоновъ. Есть части этихъ же бумагъ и въ другихъ архивахъ, да и въ двухъ названныхъ хранилищахъ не всѣ, повидимому, собраны вмѣстѣ. Самъ г. Тарле кое-чѣмъ изъ этого матеріала случайно воспользовался и даже изъ него напечаталъ, не зная, что, кромѣ случайныхъ находокъ, онъ могъ бы имѣть подъ руками болѣе систематическія собранія секціонныхъ бумагъ {См. I, стр. 193 (и въ приложеніяхъ документъ XXXII), стр. 209, 210, 234 (и докум. XXXVII), 248 (и док. XXXVIII и XL11) и др. Всѣ указанныя ссылки сдѣланы на документы префектуры полиціи, но кое-чѣмъ авторъ пользовался и изъ Національной Библіотеки или изъ Національнаго Архива особенно во II томѣ, см. стр. 271 и слѣд., 283, 286, 300), хотя отмѣчены онѣ не тѣми шифрами, подъ которыми значатся цѣлыя коллекціи.}. Я даже видѣлъ эти бумаги, многое въ нихъ пересмотрѣлъ и прочиталъ, сдѣлалъ изъ нихъ нѣсколько выписокъ, заинтересовавшись мнѣніемъ о секціяхъ, высказаннымъ Кропоткинымъ, и желая документально провѣрить это мнѣніе {Имѣю въ виду "La grande révolution" Кропоткина, о которой см. мою статью въ 9 и 10 кн. "Русск. Бог." за 1910 г. Въ частности см. стр. 115 и слѣд. въ 10 кн. "Рус. Бог.", гдѣ изложенъ взглядъ Кропоткина на секціи: въ 48 секціяхъ, на которыя былъ раздѣленъ Парижъ, по его представленію, совершалась настоящая "народная" революція, революція автономныхъ ячеекъ, противоположныхъ буржуазно-этатическимъ конвенту, комитету общественнаго спасенія и якобинскому клубу. Впечатлѣнія, вынесенныя мною изъ чтенія протоколовъ секцій, далеко не подтверждаютъ этого взгляда, какъ данныя книги г. Тарле о максимумѣ также далеко не подтверждаютъ взгляда Кропоткина и на этотъ предметъ.}. Можно только пожалѣть, что кто-то ввелъ нашего изслѣдователя въ заблужденіе относительно бумагъ секцій и что онъ не обратился къ нимъ, ибо кое-что нужное онъ нашелъ бы въ нихъ и для своей темы.

Вообще слѣдуетъ имѣть въ виду, что въ архивныхъ описяхъ, въ классификаціяхъ документовъ, въ распредѣленіи ихъ по серіямъ, картонамъ и связкамъ царитъ иногда настоящій хаосъ. Сказать, что то-то и то-то не сохранилось, не уцѣлѣло, того-то совсѣмъ нѣтъ, крайне рискованно, и, вѣроятно, самъ Е. В. Тарле не разъ будетъ имѣть случай въ этомъ убѣждаться.

Но оставимъ архивный матеріалъ въ сторонѣ. Кромѣ неизданныхъ документовъ, играющихъ такую роль въ разсматриваемой нами книгѣ, есть еще документы печатные, такъ или иначе касающіеся рабочаго класса или промышленности, прямо заключающіе въ себѣ тѣ или другія о нихъ данныя. Я не могу не поставить въ вину нашему почтенному изслѣдователю, изучающему соціальную и экономическую исторію Франціи въ эпоху революціи, что онъ совершенно пренебрегъ однимъ важнымъ изданіемъ, въ которомъ могъ бы найти много для себя полезнаго и необходимаго. Я говорю о недавно предпринятомъ, по иниціативѣ Жореса, громадномъ "Собраніи неизданныхъ документовъ, относящихся къ экономической исторіи французской революціи", котораго вышло въ свѣтъ уже не малое количество томовъ.

Большая часть вышедшихъ пока, томовъ этой "Collection de documents documents inédits sur l'histoire éoncomique de la révolution franèaise" состоитъ изъ сборниковъ наказовъ, которые избиратели или выборщики давали выборщикамъ или депутатамъ въ генеральные штаты. Это -- весьма важный источникъ {Объ этихъ наказахъ (cahiers des doléances) есть, какъ извѣстно, цѣлая литература, въ которой очень видное мѣсто принадлежитъ критическому изслѣдованію А. М. Ону "Выборы 1789 г. и наказы третьяго сословія" (Спб. 1908 г.).}, но г. Тарле имъ почему-то пренебрегъ. Въ его книгѣ есть лишь рѣдкія и случайныя ссылки на этотъ матеріалъ. На стр. 188 перваго тома онъ говоритъ, что вопросъ о сельско-хозяйственныхъ рабочихъ волновалъ собственниковъ еще въ эпоху составленія наказовъ, и ссылается при этомъ на Ковалевскаго. На стр. 33 второго тома онъ отмѣчаетъ молчаливость наказовъ по отношенію къ рабочимъ и ссылается на книгу Пикара "Les cahiers de 1789 et les classes ouvrières" (1910 г.). Тѣмъ же Пикаромъ онъ пользуется еще раза три (II, 66, 248--250, 402), но самостоятельно наказовъ не цитируетъ, если не считать, въ сущности, одного исключенія. Быть можетъ, такое пренебрежительное отношеніе къ наказамъ объясняется слѣдующимъ мѣстомъ на стр. XIII--XIV предисловія ко второму тому книги. Авторъ вспоминаетъ лекціи своего учителя, И. В. Лучицкаго,-- "лекціи, на которыхъ онъ безпощадно разрушалъ установившіеся взгляды и не переставалъ повторять, что не въ наказахъ и не у Артура Юнга, а въ архивныхъ картонахъ нужно искать отправной пунктъ для изслѣдованія экономической исторіи Франціи" и т. д. {Дѣло въ томъ, что И. В. Лучицкій высказывался скептически о наказахъ 1789 г. главнымъ образомъ, какъ объ источникѣ для исторіи крестьянскаго землевладѣнія, и здѣсь онъ былъ правъ, но нельзя же такъ обобщать!}.

Между тѣмъ въ наказахъ вообще и въ частности въ тѣхъ томахъ, ихъ содержащихъ, которые входятъ въ упомянутую "Collection de documents inédits" есть много такого матеріала, который обязательно долженъ былъ бы войти въ книгу нашего историка французскихъ рабочихъ.

Рабочіе были устранены отъ выборовъ и не участвовали въ составленіи наказовъ, но въ нѣкоторыхъ городахъ какъ въ томъ, такъ и въ другомъ принимали участіе цеховые ремесленники, отдѣльно отъ которыхъ иногда составляли свои наказы и наемные рабочіе. Если бы авторъ заглянулъ, кромѣ наказовъ г. Труа, указаніе на которые онъ нашелъ у упомянутаго Пикара, еще и въ наказы такихъ городовъ, какъ Орлеанъ и Марсель, то извлекъ бы изъ нихъ довольно много поучительнаго. Пусть въ нихъ онъ нашелъ бы немного матеріала для характеристики фактическихъ отношеній эпохи, но за то въ наказахъ ремесленниковъ и промышленниковъ онъ натолкнулся бы на массу экономическихъ пожеланій, на массу всякихъ требованій, касающихся промышленности и рабочаго класса. Для рѣшенія вопроса о томъ, являлись ли извѣстныя жалобы, пожеланія, предположенія, требованія торгово-промышленнаго класса результатомъ революціи или же они уже существовали до революціи, слѣдовало бы справиться съ тѣмъ, какъ соотвѣтствующіе вопросы трактовались въ наказахъ: тогда и было бы видно, что могло быть только результатомъ начавшейся революціи и что, наоборотъ, давно было предметомъ недовольства и вожделѣній. Читая въ первомъ томѣ книги г. Тарле страницы, гдѣ излагаются разные заявленія, петиціи и протесты промышленниковъ въ 1789 и слѣд. годахъ {См., наприм., въ I т. стр. 123 и слѣд.}, я невольно отмѣчалъ на поляхъ книги, что аналогичныя пожеланія, просьбы и жалобы сплошь и рядомъ встрѣчаются также въ наказахъ 1789 г., только въ послѣднихъ все это выражено большею частью полнѣе и систематичнѣе. Во второмъ томѣ, тамъ, гдѣ авторъ говоритъ о соціально-экономическихъ отношеніяхъ уже стараго порядка, онъ также излагаетъ заявленія промышленниковъ по разнымъ вопросамъ, относящіяся къ восьмидесятымъ и къ семидесятымъ годамъ, и прямо дѣлается непонятнымъ, почему онъ съ великимъ трудомъ искалъ въ архивахъ различные документы 1779, 1782, 1784 и т. п. годовъ или 1790 и слѣд. годовъ, когда то же самое для 1789 г. онъ нашелъ бы въ великомъ изобиліи собраннымъ и систематизированнымъ въ наказахъ. Хорошо, конечно, дѣлалъ нашъ изслѣдователь, когда собиралъ всякія заявленія промышленниковъ и до, и послѣ 1789 г., не пропуская преднамѣренно и этотъ послѣдній, но едва ли правильно,-- скажу, прямо неправильно,-поступалъ, когда совершенно устранялъ изъ разсмотрѣнія однородныя просьбы и жалобы, изложенныя въ наказахъ. Связующее-то звено для дореволюціонной и революціонной эпохъ и потеряно!

Наказы для работы г. Тарле имѣли не только то значеніе, что въ нихъ онъ нашелъ бы мнѣнія промышленниковъ по интересовавшимъ его вопросамъ, которые онъ освѣщалъ, справляясь съ разными петиціями, проектами и т. п. какъ передъ 1789 г., такъ и послѣ. Въ нѣкоторыхъ томахъ "Collection de documents inédits" онъ могъ бы найти и фактическія данныя, касающіяся рабочаго класса и промышленности. Къ сожалѣнію, редакторы отдѣльныхъ томовъ не вполнѣ одинаково понимали свою задачу и, печатая тексты, присоединяли къ нимъ далеко неодинаковыя введенія, примѣчанія и т. п. Иногда редакторское введеніе представляетъ собою цѣлую картину хозяйственной жизни даннаго округа. Камиллъ Блокъ, издавшій два тома "Cahiers de doléances du bailliage d'Orléans" далъ, наприм., такую картину для г. Орлеана, цеховые наказы котораго, между прочимъ, нашли мѣсто въ этомъ изданіи {G. Bloch написалъ еще статьи "Les cahiers du bailliage d'Orléans au point de vue économique" (въ журналѣ Олара "La révolution franèaises за 1900 г.) и "Statistique des corporations de métiers à Orléans à la fin de l'ancien régime" (въ "Bull, de la société archéolog. et histor. de l'Orléanais" за 1900 г.)}. Масса корпоративныхъ наказовъ имѣется и въ первомъ томѣ изданія наказовъ бальяжей Troyes и Bar-sur-Seine, сдѣланномъ Вернье, который тоже предпослалъ самимъ документамъ введеніе, рисующее экономическое состояніе этой мѣстности передъ 1789 г. Городъ Труа и его промышленность особенно часто упоминаются въ книгѣ г. Тарле {I, 90; II, 27, 37, 91 94. 112 и слѣд., 119, 132, 133, 147, 220, 221.} и, между прочимъ, по важному, имъ поднятому вопросу о развитіи обрабатывающей промышленности въ деревняхъ, и поэтому означенный томъ могъ бы имѣть для автора особенно важное значеніе, тѣмъ болѣе, что у редактора этого тома, Вернье, были подъ руками источники, которыми г. Тарле не пользовался. Далѣе, среди корпоративныхъ наказовъ онъ нашелъ бы здѣсь и наказы "компаньоновъ". Наконецъ, каждому напечатанному тутъ приходскому (деревенскому) наказу предпосылаются разныя свѣдѣнія о состояніи каждаго прихода около 1789 г., причемъ отмѣчается, если есть какая-либо индустрія, напр., выдѣлка шерстяныхъ чулокъ {Cahiers de doléances du bailliage de Troyes etc. (1909). Изъ 87 деревенскихъ наказовъ, помѣщенныхъ въ 1 томѣ этого изданія, по произведенному мною подсчету, лишь при двухъ десяткахъ имѣются отмѣтки о существованіи, въ соотвѣтственныхъ приходахъ, обрабатывающей промышленности, кромѣ ряда наказовъ, въ которыхъ противъ нея заявляются протесты. О томъ, что могутъ дать для вопроса разные наказы, я, вѣроятно, напишу особую статью: если бы я сталъ приводить здѣсь всѣ собранныя мною данныя, это примѣчаніе страшно разрослось бы.}. Подобнаго рода примѣчанія имѣются и въ другихъ изданіяхъ деревенскихъ наказовъ. Рядомъ съ наказами иногда, смотря по бальяжамъ, печатаются еще протоколы и списки присутствовавшихъ на собраніяхъ лицъ, такъ называемыхъ "comparants", и для нашего изслѣдователя, обратившаго вниманіе на развитіе обрабатывающей промышленности въ деревняхъ я полагаю было бы интересно просматривать такіе списки, гдѣ даются не голыя только имена, но и обозначенія, кто чѣмъ занимается: если, наприм., оказывается, что въ такой-то деревнѣ среди "comparants", то и дѣло, мелькаетъ слово "tisserand" (ткачъ), это служитъ самымъ вѣрнымъ показателемъ того, что въ данной деревнѣ было развито кустарное ткачество {Напр., автору стоило бы заглянуть еще хотя бы въ изд. реннскихъ наказовъ, сдѣланное Henri Sée и André Lesort'омъ (Rennes. 1909.)}. Мнѣ въ занятіяхъ своихъ наказами въ новой коллекціи очень часто приходилось встрѣчаться съ матеріаломъ, который г. Тарле могъ бы использовать съ успѣхомъ, если бы только онъ къ нему обратился.

Кромѣ наказовъ, въ "Collection de documents inédits" печатаются и другіе матеріалы. Я не понимаю также, почему почтенный историкъ не воспользовался изданнымъ въ 1908 г. "Сборникомъ отвѣтовъ, данныхъ общинами (деревнями) Ганскаго округа на вопросникъ, разосланный (въ февралѣ 1789 г.) промежуточной коммиссіей провинціальныхъ штатовъ Дофинэ" {Recueil des réponses faites par les communautés de l'élection de Gap au questionnaire envoyé par Ja commission intermédiaire des états du Dauphiné par l'abbé Guillaume.}. Въ числѣ отдѣльныхъ вопросовъ произведенной въ названномъ округѣ анкеты есть касающіеся "индустріи или торговли жителей", а редакторъ изданія снабдилъ печатаемый матеріалъ своими примѣчаніями, иногда очень цѣнными. Самое интересное, что я самъ извлекъ изъ внимательнаго просмотра отвѣтовъ на вопросъ о промыслахъ жителей въ данной мѣстности, это -- почти полное отсутствіе въ ней сельской обрабатывающей промышленности,-- явленіе, встрѣчающееся и въ другихъ мѣстахъ, но недостаточно учитываемое авторомъ "Рабочаго класса".

Да проститъ мнѣ уважаемый изслѣдователь, но мнѣ кажется, что въ весьма естественной и похвальной погонѣ за неизданнымъ матеріаломъ онъ не такъ ревностно старался разыскивать уже имѣющіеся въ печати источники, которые мы находимъ иногда въ разныхъ періодическихъ изданіяхъ. Напр., на 120 страницѣ второго тома Е. В. Тарле упоминаетъ объ объемистой рукописи нѣкоего Латапи (Latapie), посвященной описанію промышленности въ Руанской области и найденной имъ, авторомъ, въ Національномъ Архивѣ (F¹² 560). Укажу, что отъ этого Лата іи, бывшаго инспекторомъ мануфактуръ, сохранились и другія работы, которыми E. В. Тарле могъ бы съ выгодою для дѣла воспользоваться для страницъ, на которыхъ идетъ рѣчь о кустарной промышленности въ деревняхъ. Именно, мы имѣемъ отъ Латапи, во-первыхъ, дневникъ служебной поѣздки (journal de tournée), относящійся къ концу семидесятыхъ годовъ XVIII в. и напечатанный подъ заглавіемъ "Промышленность и торговля въ Гіэни въ царствованіе Людовика XVI" въ 38 томѣ "Archives historiques du département de la Gironde" (1903), а во-вторыхъ, "Notice sur la généralité de Bordeaux" (1785), сохранившіяся части которой были напечатаны въ 34 и 35 томахъ только что названныхъ "Archives", при чемъ издатели квалифицируютъ эту "Notice", какъ документъ, единственный въ своемъ родѣ. Для вопроса, на сколько была распространена во Франціи обрабатывающая промышленность въ деревняхъ, тѣ данныя, которыя сообщаетъ Латапи, имѣютъ тоже извѣстное значеніе {Любопытно, что Latapie (біографія котораго написана Cosme'омъ къ "Rev. cath. de Bordeaux" за 1889 г.) составилъ цѣлый планъ систематическаго описанія Франціи при помощи, между прочимъ, инспекторовъ мануфактуръ. Для характеристики личности Латапи есть кое какой матеріалъ еще въ томъ картонѣ, гдѣ г. Тарле нашелъ рукопись.}.

Всѣ отмѣченные мною пропуски въ источникахъ для работы г. Тарле, -- кромѣ недоразумѣнія съ протоколами секцій,-- относятся къ эпохѣ, предшествовавшей началу революціи, считая за таковое дни око то открытія генеральныхъ штатовъ въ Версали 4 мая 1789 г. Для дореволюціонной эпохи, о которой авторъ все-таки говоритъ въ началѣ второго тома, можно было бы еще указать на печатные матеріалы, коими онъ могъ бы воспользоваться, напр., все для того же вопроса о сельскихъ кустаряхъ. Такъ, онъ совсѣмъ не использовалъ сборника документовъ, изданнаго Иппо (Hippeau) подъ заглавіемъ "Le gouvernement de Normandie", въ пятомъ томѣ котораго есть указанія на промышленность въ деревняхъ {Сборникъ Hippeau -- старый, а изъ новыхъ изданій укажу на E. Lebègue. Procès-verbal de la commission intermédiaire de l'assemblée provinciale de Haute Normandie (1910).}.

Отмѣчая, въ какихъ изданіяхъ (далеко не всѣхъ, которыя можно было бы перечислить), авторъ нашелъ бы, напр., данныя для вопроса о развитіи сельской индустріи, я не упомянулъ еще, что, кромѣ того, въ нѣкоторыхъ мѣстахь означенныхъ книгъ, онъ встрѣтилъ бы, наконецъ, данныя, касающіяся трактата 1786 г., состоянія машиннаго производства и т. п. Послѣднее особенно интересуетъ г. Тарле (см. 2 главу II тома), и можно пожалѣть, что онъ не обратился къ новымъ изданіямъ наказовъ и другимъ печатнымъ документамъ, которые также доставили бы ему кое-какія данныя и на этотъ счетъ.

Для періода съ 1789 г. въ книгѣ E. В. Тарле, конечно, уже не придется отмѣтить особенно крупныхъ недостатковъ по части источниковъ и пособій, и я думаю, что такого систематическаго игнорированія, какое обнаружилось по отношенію къ наказамъ, и совсѣмъ нѣтъ. Возможны развѣ только случайныз пропуски. Одинъ изъ таковыхъ я здѣсь и отмѣчу. Шестая глава перваго тома, трактующая о взаимныхъ отношеніяхъ политическихъ партій и рабочихъ въ періодъ Учредительнаго собранія, относится къ числу наиболѣе любопытныхъ. Между прочимъ, авторъ даетъ въ ней детальный анализъ взглядовъ, которые контръ революціонная партія старалась внушить рабочимъ,-- и указываетъ при этомъ, что "эта тема никогда еще не разрабатывалась" (I, 195) и "даже не ставилась историками французской революціи" (I, 212). Матеріалъ для такого анализа нашему изслѣдователю доставили Національный архивъ и Національная библіотека, но не видно, имѣлъ ли г. Тарле подъ руками въ полномъ объемѣ богатый брошюрный матеріалъ, хранящійся въ библіотекѣ подъ шифромъ L²⁹ и заключающій въ себѣ много такого, что имѣетъ отношеніе къ рабочимъ {См. мою книгу "Крестьяне и крестьянскій вопросъ во Франціи въ послѣдней четверти XVIII", стр. 317 и слѣд.}: я, по крайней мѣрѣ, многаго не нашелъ, что могло бы быть использовано авторомъ. Брошюры -- весьма важный матеріалъ для опредѣленія настроеній, господствовавшихъ во Франціи въ эпоху революціи и, быть можетъ, автору нужно было пересмотрѣть ихъ больше, нежели онъ это сдѣлалъ. Наконецъ, для той спеціальной темы, которую трактуетъ г. Тарле, нѣкоторое значеніе могла бы имѣть книга А. Шалламеля о разныхъ контръ-революціонныхъ организаціяхъ, каковы "клубы, кружки, комитеты, общества, салоны, собранія, кофейни, рестораны и книжныя лавки" роялистовъ {А. Challamel. "Les clubs contre-révolutionnaires, cercles, comités, sociétés, salons, réunions, cafés, restaurants et librairies". 1895.}. Особой бѣды, разумѣется, нѣтъ въ томъ, что эта книга не была принята въ разсчетъ при составленіи главы о своего рода "черносотенной пропагандѣ" въ народной массѣ въ эпоху революціи, но кое-что все-таки авторъ могъ бы заимствовать изъ сообщаемыхъ въ книгѣ фактовъ. Въ то время, какъ одни своими рѣзкими выступленіями противъ революціи только еще больше разжигали страсти {Challamel, 7, 8, 12 и др. (cp. Mellié, 43).}, другіе, наоборотъ, хлопотали о томъ, чтобы дѣйствовать умѣряющимъ образомъ, какъ это можно, напримѣръ, сказать о "клубѣ безпристрастныхъ" {Ibid., 93 и слѣд.}, но особенно любопытна попытка "монархическаго клуба" или "клуба друзей монархической конституціи" привлекать на свою сторону парижскую бѣдноту даровою раздачею хлѣба, или билетовъ на покупку хлѣба по удешевленной цѣнѣ {Ibid., 159, 161, 164, 174 и др. 6 янв. 1791 г. клубъ даже устроилъ народный праздникъ съ даровой раздачей хлѣба, мяса и вина, стр. 178.}. Революціонныя секціи столицы протестовали противъ этого, находя, что въ каждомъ кускѣ "монархическаго хлѣба" содержалась отрава (un aliment empoisonné). Онѣ добились со стороны муниципальнаго совѣта запрещенія привлекать такимъ способомъ народъ на сторону "аристократіи", и клубъ долженъ былъ прекратить раздачу хлѣба или продажу его по удешевленной цѣнѣ" {ibid., 172, 176, 181 и др. Нѣкоторыя секціи отказывались принимать хлѣбъ или заявляли, что его не примутъ, стр. 215 и 231.}. Въ книгѣ Шалламеля E. В. Тарле нашелъ бы еще кое-что, касающееся Ле-Шапелье, автора закона 14 іюня 1791 г., запрещавшаго всякія ассоціаціи. Между прочимъ, любопытно, что Ле-Шапелье попалъ въ одинъ опубликованный кѣмъ-то списокъ "аристократовъ, входящихъ въ составъ монархическаго клуба", но онъ публично протестовалъ (въ "Монитерѣ") противъ этой "клеветы инспирированныхъ и подкупленныхъ пасквилянтовъ" {Ibid., 151 и 219. На самомъ дѣлѣ онъ былъ однимъ изъ основателей Бретонскаго клуба (стр. 277) и былъ потомъ членомъ клуба фельяновъ (стр. 290), впослѣдствіи же членомъ "Общества 1789 г." (стр. 391). На стр. 4--5 приводится по иниціативѣ Le-Chapellier декретъ Національнаго Собранія противъ давленія со стороны клубовъ на установленныя власти (29 сент. 1791 г.), а на стр. 331 предложеніе его въ клубѣ фельяновъ о необходимости обезпечить свободу короля, когда ему будетъ представленъ конституціонный актъ. Кстати, и "Общество 1789 г.", къ которому принадлежалъ Le-Chapellier, искало популярности въ массахъ путемъ подписокъ въ пользу бѣдныхъ.}.

III.

Трудъ E. B. Тарле такъ богатъ фактическимъ содержаніемъ, что въ журнальной статьѣ, не могущей превышать обычные размѣры, невозможно одинаково подробно изложить всѣ главы, изъ которыхъ онъ состоитъ. Приходится поэтому выбрать наиболѣе важное и на немъ сосредоточить свое вниманіе. Именно, тремя такими пунктами, на которыхъ, главнымъ образомъ, слѣдуетъ остановиться, являются вопросы о состояніи французской промышленности передъ революціей, о происхожденіи закона, который въ теченіе семидесяти съ лишкомъ лѣтъ не допускалъ во Франціи никакихъ сообществъ среди рабочихъ, и о максимумѣ цѣнъ на жизненные продукты и на трудъ, установленномъ Конвентомъ въ 1793 г. Каждому изъ этихъ вопросовъ въ настоящей статьѣ мною посвящается отдѣльная глава.

Начинаю съ перваго изъ этихъ вопросовъ, слѣдуя хронологическому порядку. Какъ уже сказано было выше, г. Тарле не даетъ намъ полной картины быта французскихъ рабочихъ передъ революціей, картины внутреннихъ распорядковъ въ мануфактурахъ и въ ремесленныхъ мастерскихъ, отношеній въ нихъ между хозяевами и рабочими, положенія наемныхъ рабочихъ въ цехахъ, способовъ защиты ими своихъ интересовъ при помощи такихъ организацій, какъ уже упоминавшійся "devoir", или стачекъ и т. п. Автора заинтересовалъ только вопросъ о промышленномъ производствѣ во Франціи въ концѣ XVIII в., которое характеризуется у него слѣдующими главными чертами: "а) отсутствіемъ, за рѣдкими исключеніями, сколько-нибудь крупныхъ промышленныхъ предпріятій; б) господствомъ различныхъ формъ домашней индустріи; в) громадною ролью деревенскаго промышленнаго труда во всѣхъ отрасляхъ текстильной индустріи, кромѣ шелковаго производства, при чемъ значеніе деревни сказалось еще я о революціи въ полномъ фактическомъ уничтоженіи регламентаціи производства, и г) примитивностью промышленной техники сравнительно съ Англіей, отчасти съ Голландіей, нѣмецкой Швейцаріей и западно-германскими странами" (II. 544). Свое изслѣдованіе о состояніи промышленности во Франціи авторъ предпринялъ, по собственному его заявленію, въ виду "широкой распространенности" такихъ сужденій, будто французская индустрія въ концѣ XVIII в. "превратилась" въ крупную (II, 9). Поводъ къ такому заявленію дала автору одна малозначащая книжка, но, отвергая этотъ, дѣйствительно, невѣрный взглядъ, онъ, къ сожалѣнію, не знакомитъ читателя съ тѣмъ, какъ же смотрятъ на этотъ предметъ новѣйшіе историки французской промышленности, какъ-то Де-Сильель, Жерменъ Мартенъ, Буассоннадъ и т. д. {Alfred des Cilleuls. Histoire et régime de la grande industrie en France aux XVII et XVIII siècles. 1898. (Книга эта осталась неизвѣстною автору).-- Germain Martin. La grande industrie sous le règne de Louis XV. 1900.-- Boisson nade. Essai sur l'organisation du travail en Poitou jusqu'à la révolution. 1900 и др., кромѣ болѣе общихъ трудовъ Левассйра, Ковалевскаго и Жореса.}. Свой взглядъ на предметъ онъ основываетъ исключительно на большомъ архивномъ матеріалѣ, такъ что потребовалась бы спеціальная работа для сравненія выводовъ, къ которымъ приходитъ г. Тарле, съ тѣмъ, что уже раньше было устанавливаемо другими спеціалистами. Это нежеланіе заимствовать свои факты и сужденія у другихъ историковъ особенно оттѣняетъ полную самостоятельность нашего изслѣдователя, но, понятно, картина вышла бы полнѣе и вразумительнѣе, если бы онъ обратился къ другимъ историкамъ и самъ показалъ, въ чемъ его взгляды совпадаютъ или не совпадаютъ съ ихъ выводами. Только для деревенской промышленности авторъ сдѣлалъ исключеніе, посвятивъ нѣсколько страницъ (II, 24--28) состоянію этого вопроса въ исторической литературѣ.

"Франція -- говоритъ E. В. Тарле -- наканунѣ и во время революціи рисуется въ нашихъ документахъ страною мелкаго производства. Мануфактуры, дающія работу 100--150 лицамъ, считаются крупными, дающія работу 500--600 человѣкамъ, попадаются рѣдко; еще рѣже тѣ, которыя даютъ работу 1000 человѣкъ или болѣе 1000. Но даже въ тѣхъ случаяхъ, когда рѣчь идетъ о 1000, 2000, 10000 и болѣе человѣкъ, эти рабочіе въ громадномъ большинствѣ случаевъ не работаютъ въ зданіи мануфактуры: они получаютъ заказы на домъ и работаютъ на дому при помощи орудій, иногда принадлежащихъ имъ, иногда принадлежащихъ хозяину; иногда они живутъ въ томъ же городѣ, иногда -- въ сосѣднихъ или даже отдаленныхъ деревняхъ. Рядомъ съ этими мануфактурами,-- продолжаетъ авторъ,-- работаетъ небольшая мастерская -- въ городѣ и деревнѣ,-- дающая заработокъ семьѣ хозяина и 2--3--4--10 рабочимъ. Кромѣ мануфактуръ и мелкихъ мастерскихъ, существуетъ и пользуется громаднымъ распространеніемъ та форма домашней промышленности, которая характеризуется работою мелкаго самостоятельнаго производителя, работающаго только при помощи членовъ своей семьи и непосредственно на рынокъ" (II, 43). Къ сожалѣнію, мы совершенно лишены возможности представить всѣ эти отношенія въ цифровыхъ данныхъ, что авторъ и доказываетъ цѣлымъ рядомъ весьма интересныхъ справокъ. Общій взглядъ г. Тарле вполнѣ подтверждается и толкованіемъ терминовъ "мануфактура", "фабрика", "фабрикантъ" и т. п., которое онъ даетъ, приступая къ разсмотрѣнію тѣхъ формъ промышленности, какія существовали во Франціи наканунѣ и во время революціи. Терминъ "fabricant",-- говоритъ онъ,-- обозначаетъ иной разъ владѣльца мануфактуры, иной разъ -- наемнаго рабочаго... Неопредѣленности, расплывчивости терминовъ соотвѣтствуетъ вполнѣ и отсутствіе въ общественномъ сознаніи рѣзкой грани между предпринимателями и рабочими. Вчерашній рабочій сегодня становится предпринимателемъ, а завтра дѣла его пошатнулись, и онъ опять работаетъ за свой счетъ" (II, 59). Авторъ считаетъ нелишнимъ подчеркнуть при этомъ, что въ громадномъ большинствѣ случаевъ и по культурному уровню, и по происхожденію предприниматели и рабочіе въ общемъ мало различались между собою (II, 60). Заведеніе, дававшее работу нѣсколькимъ десяткамъ рабочихъ, уже разсматривалось, какъ крупное, и нерѣдко владѣльцы такихъ мануфактуръ не безъ гордости указывали властямъ, что даютъ заработокъ множеству "отцовъ семействъ". Отрывочныя свѣдѣнія, какія у насъ иногда имѣются о числѣ мануфактуръ и рабочихъ въ отдѣльныхъ городахъ, несомнѣнно, доказываютъ преобладаніе мелкихъ предпріятій надъ крупными. Нашъ историкъ иллюстрируетъ такое общее положеніе цифрами, относящимися къ Марсели (II, 61 и слѣд.), и вотъ тутъ-то, прибавлю кстати, онъ какъ разъ могъ бы воспользоваться нѣсколькими еще болѣе точными числовыми данными, если бы взглянулъ въ изданіе марсельскихъ наказовъ, сдѣланное Фурнье (отсылаю, напримѣръ, къ стр. 473 я 486--487 этого изданія). Кромѣ свидѣтельствъ, указывающихъ на преобладаніе мелкихъ мастерскихъ надъ крупными, въ распоряженіи E. В. Тарле имѣется цѣлый рядъ данныхъ, позволяющихъ утверждать, что и въ болѣе крупныхъ, и въ болѣе мелкихъ заведеніяхъ "въ подавляющемъ большинствѣ случаевъ рабочіе получали заказы на домъ, а не исполняли ихъ въ зданіи заведенія" (II, 64). Между прочимъ, любопытно отмѣтить, что и власти относились неблагопріятно къ заведеніямъ, сосредоточившимъ въ своихъ стѣнахъ болѣе значительное количество рабочаго люда (II, 66). "Даже тамъ, гдѣ были на-лицо кадры обученныхъ ткачей, выдѣлывавшихъ особенно тонкіе, высшіе сорта матеріи, замѣчался лишь нѣкоторый численный перевѣсъ городскихъ рабочихъ надъ деревенскими, но,-- прибавляетъ авторъ,-- дальше этого концентрація не шла" (II, 68). Изслѣдователь обращаетъ еще вниманіе читателя на то, что "мелкое предпріятіе ни въ малѣйшей степени не чувствовало себя подавленнымъ конкуренціей немногихъ исключительныхъ заведеній", причину-же этого усматриваетъ въ "отсутствіи вліянія машинъ во французской промышленности XVIII в.". Единственнымъ исключеніемъ изъ общаго правила преобладанія мелкаго производства надъ крупнымъ авторъ считаетъ производство бумаги, которое, "но существу дѣла, какъ онъ думаетъ, требовало сосредоточенія рабочихъ въ зданіи мануфактуры" (II, 70--71), но мы уже видѣли, что въ данномъ случаѣ E. В. Тарле ошибается {См. выше, стр. 11--12. По вопросу о большей сплоченности рабочихъ бумажныхъ мануфактуръ онъ ссылается на статью Briquet, но она какъ разъ въ вопросѣ о концентраціи рабочихъ не подтверждаетъ автора.}. Впрочемъ, самъ-же онъ приводитъ страницей ниже нѣкоторыя свидѣтельства, могущія идти въ опроверженіе его тезиса: "обыкновенно -- говоритъ онъ -- эти бумажныя мануфактуры были весьма невелики". Если что и вѣрно въ соображеніяхъ автора относительно бумажныхъ рабочихъ, такъ это лишь то, что на дому ихъ работа была немыслима.

Нѣсколько подробнѣе E. В. Тарле останавливается на устройствѣ шелковой промышленности, о которой, кстати сказать, во французской литературѣ есть нѣсколько хорошихъ монографій, бывшихъ автору извѣстными, но на соотвѣтственныхъ страницахъ имъ не использованныхъ, ибо и здѣсь онъ предпочелъ основываться исключительно на своихъ архивныхъ источникахъ (II, 73 и слѣд.) Если, по его словамъ, въ шелковомъ производствѣ и можно говорить объ относительно большей концентраціи рабочихъ, то лишь въ томъ смыслѣ, что "рабочіе жили въ Ліонѣ, въ Турѣ, въ Нимъ {Кстати о Нимъ. Въ одномъ мѣстѣ разбираемой книги сказано, что "относительно двухъ городовъ, гдѣ существовали шелковыя мануфактуры -- Тура и Нима -- документы молчатъ (II, 75). Если это значитъ, что для Нима нѣтъ документовъ, то это невѣрно. Е. Blindy-Bondurand въ своемъ двухтомномъ изданіи "Cahiers de doléances de la sénéchaussée de Nîmes" (Nîmes, 1908--1909) перечисляетъ (въ Appendice VI, А et B) архивные документы депаръ du Gard и de l'Hérault, среди, которыхъ значатся и относящіеся къ шелковой фабрикаціи: Е. 655--667, maîtrise des fabricants d'etoffes desoie de Nîmes (1703--1791).-- E. 673--676, maîtrise des fileurs et mouliniers de soie de Nîmes (1726--1791).-- C. 2281. Tableau des étoffés de soie qui se fabriquent à Nîmes et aux environs (1725--1762).-- C. 2290. Observations des fabricants de soie à Nîmes и др. Вообще бумаги, которыя перечисляетъ БлБондюранъ, по его словамъ, составляютъ "un trésor qui semble inéuisable" и заключаютъ въ себѣ множестао самыхъ подробныхъ свѣдѣній объ экономическомъ состояніи сенешальства (т. I, стр. XXIII). Къ сожалѣнію, нимскіе цехи не составили своихъ наказовъ, но за то въ другихъ наказахъ есть упоминанія о шелковомъ производствѣ, о сообществахъ du devoir или gavots и т. д. Можетъ быть, и относительно Тура документы тоже не "молчатъ".},-- въ городѣ, гдѣ жилъ ихъ хозяинъ и заказчикъ, а не въ окрестныхъ деревняхъ", но "мануфактуръ, гдѣ бы рабочіе работали въ зданіи заведенія, въ шелковой промышленности почти не было".

Попутно авторъ вкратцѣ сообщаетъ, какія категоріи лицъ, занятыхъ шелковою промышленностью, присутствовали въ Ліонѣ. Именно, это были, прежде всего, рабочіе-фабриканты, хозяева маленькихъ мастерскихъ, имѣвшіе свои станки и работавшіе въ собственныхъ мастерскихъ, затѣмъ наемные рабочіе, которыхъ онъ называетъ les domestiques и которые работали въ чужихъ мастерскихъ или, по крайней мѣрѣ, на чужихъ станкахъ. Les ouvriers-fabricants работали по заказу "своихъ купцовъ" (leurs marchands), снабжавшихъ ихъ и матеріаломъ. "Таковы,-- говоритъ г. Тарле,-- три слоя, которые различались современниками", такъ что "когда рѣчь идетъ о ліонскихъ рабочихъ, то всегда, по его словамъ, понимаются два слоя: 1) les ouvriers-fabricants и 2) les domestiques", которые сами противопоставляли себя купцамъ. "Ни единаго раза,-- прибавляетъ онъ,-- мы не встрѣтили указанія на борьбу или какой-либо антагонизмъ между ouvriers-fabricants и domestiques" (II, 75). Въ сущности, гораздо чаще изслѣдователями прошлаго шелковой промышленности въ Ліонѣ дается другая классификація лицъ, входившихъ въ составъ "большой ліонской фабрики", какъ нерѣдко обозначалась совокупность всѣхъ отдѣльныхъ заведеній Ліона, гдѣ происходила обработка шелка. Въ іерархическомъ порядкѣ это были les maоtres-mareh inds, les maоtres-ouvriers, les compagnons и les apprentis, т. e. сами мастера дѣлились на купцовъ и работниковъ. Вторые работали на первыхъ, и между ними былъ постоянный антагонизмъ, котораго и другіе историки {Justin Godart. L`ouvrier en soie. Monographie du tisseur lyonnais 1899. Между прочимъ, въ этой книгѣ есть гораздо больше цифровыхъ данныхъ для конца XVIII в., нежели ихъ даетъ нашъ изслѣдователь (II, 76). См. у Годара стр. 24 и слѣд. P. Bоnnаssіeuх. La question des grèves sous l'ancien régime. La grève de Lyon en 1744 (Rev. gén. de l'administration", іюнь, іюль и августъ 1882 г.). У Боннассье г. Тарле тоже могъ бы найти (стр. 136) болѣе подробныя цифровыя данныя въ дополненіе къ приводимымъ имъ на стр. 76. Ср. также статистическія данныя для второй половины XVIII в. J. Pariset. Histoire de la fabrique lyonnaise. 1901. Стр. 215 и слѣд. У него же о борьбѣ купцовъ и мастеровъ, стр. 254--255. Самъ E. В. Тарле указываетъ, что не нужно искать въ архивахъ какія-нибудь цифры для революціоннаго періода (II, 76), но онъ могъ для предыдущихъ десятилѣтій найти интересныя цифры и у названныхъ историковъ.}, какъ и E. В. Тарле, не обнаруживаютъ между мастерами и рабочими и компаньонами {J. Gоdart, 155 и слѣд. Годару извѣстенъ только одинъ случай самостоятельнаго выступленія компаньоновъ въ 1759 г., но Pariset приводитъ и другіе, стр. 234, хотя все-таки это были скорѣе исключенія изъ общаго правила.}, такъ какъ единственною цѣлью всѣхъ стремленій ліонскихъ компаньоновъ было сдѣлаться самимъ мастерами.

Особый интересъ въ разсматриваемомъ отдѣлѣ труда представляетъ собою рядъ страницъ второго тома (78 и слѣд.), посвященный вопросу о распространенности во Франціи обрабатывающей промышленности среди сельскаго населенія. Это-вопросъ, которому,-- выражаясь словами автора,-- особенно не повезло, и крупной его заслугой было то, что онъ имъ занялся болѣе, чѣмъ кто-либо другой, хотя, какъ было уже указано выше, и не привлекъ къ его разсмотрѣнію весь тотъ матеріалъ, который очень легко могъ бы привлечь, если бы, наприм., обратился къ нѣкоторымъ изданіямъ наказовъ {Когда имъ писались страницы объ этомъ предметѣ, онъ еще не обладалъ нѣкоторыми данными, найденными имъ впослѣдствіи и нашедшими мѣсто на послѣднихъ листахъ его книги. См. т. II, стр. 384, 400, 442 и др.}.

Деревенская промышленность издавна существовала во Франціи, но была легализована только въ 1762 г. спеціальнымъ эдиктомъ, который разрѣшалъ крестьянамъ выдѣлку всякихъ тканей безъ обязанности входить въ составъ цеховъ, но съ подчиненіемъ всѣмъ правиламъ, регламентировавшимъ промышленность. Общее значеніе деревенской промышленности, по хорошо обоснованному мнѣнію автора, заключалось въ томъ, что она нанесла сильный ударь цеховой организаціи, а вмѣстѣ съ тѣмъ еще и подорвала регламентацію промышленности, такъ какъ надзоръ за сельской индустріей оказался совершенно невыполнимымъ.

E. В. Тарле собралъ массу данныхъ, свидѣтельствующихъ о развитіи во Франціи передъ революціей сельской индустріи, и къ его даннымъ можно было бы прибавить не мало такихъ, которыя ему остались неизвѣстными, но, кромѣ того, можно также представить множество примѣровъ того, что цѣлыя обширныя области не имѣли никакой промышленности въ своихъ деревняхъ. Это обстоятельство необходимо учитывать, и если еще рано думать о картѣ, которая показывала бы, гдѣ какая промышленность въ деревняхъ была распространена, то все-таки нужно имѣть въ виду, что цѣлыя области были лишены такого подспорья для пропитанія своихъ жителей. Мнѣ не стоило бы труда привести здѣсь цѣлый рядъ указаній и, между прочимъ, жалобъ на то, что, кромѣ земледѣлія, у деревенскихъ людей нѣтъ никакихъ другихъ занятій. Даже въ мануфактурныхъ районахъ, подобныхъ тому, который, напр., образовался вокругъ г. Труа, далеко не во всѣхъ деревняхъ были кустари. Факты, собранные E. В. Тарле, тѣмъ не менѣе, даютъ право утверждать, что во многихъ мѣстахъ деревня успѣшно соперничала съ городомъ и что иногда деревня даже превосходила городъ. Нерѣдко промышленный заработокъ крестьянина-рабочаго былъ даже не побочнымъ, а главнымъ въ его скромномъ бюджетѣ. На занятіе кустарными промыслами толкала крестьянъ неблагодарность почвы, но, разумѣется, Артуръ Юнгъ невѣрно понималъ, гдѣ причина и гдѣ слѣдствіе, когда плохое состояніе сельскаго хозяйства въ извѣстныхъ мѣстностяхъ объяснялъ тѣмъ, что въ нихъ крестьяне предпочитали прясть или ткать, хотя, конечно, и бывали отдѣльные случаи развивавшагося пренебреженія къ земледѣлію подъ вліяніемъ особаго, тамъ и сямъ, развитія кустарной промышленности. Интересны также сообщаемыя авторомъ свѣдѣнія о томъ, какъ само правительство въ послѣднюю пору стараго порядка покровительствовало сельской индустріи и какъ помѣщики недоброжелательно смотрѣли на индустрію, "отнимающую руки отъ земледѣлія". Въ послѣднемъ отношеніи г. Тарле могъ бы привести еще гораздо больше свидѣтельствъ, если бы заглянулъ въ наказы и повыбралъ изъ нихъ мѣста, въ которыхъ высказываются взгляды различныхъ классовъ общества на сельскую индустрію.

Нѣкоторыя страницы изъ тѣхъ, на которыхъ трактуется вопросъ, испещрены цифрами, касающимися заработковъ деревенскихъ рабочихъ, бывшихъ занятыми пряжей, тканьемъ и т. п. Но особенно интересны свѣдѣнія, сообщаемыя авторомъ касательно разнообразія типовъ промышленной организаціи не только въ разныхъ провинціяхъ, но и въ одной и той же провинціи, а иногда въ одной и той же деревнѣ. "Французская деревня, говоритъ г. Тарле, работала и продавала свой товаръ не по одному шаблону" (II, 102). Примѣняя къ французскимъ отношеніямъ конца XVIII в. классификацію формъ промышленной дѣятельности, принятую современной наукой, нашъ историкъ, на основаніи найденныхъ имъ архивныхъ документовъ, находитъ во французскихъ деревняхъ и ремесло (das Handwerk), въ смыслѣ работы съ помощью собственныхъ орудій и своего матеріала непосредственно на заказчика, и домашнюю промышленность (die Hausindustrie), характеризуемую работою производителя не на опредѣленнаго потребителя, а на рынокъ, при чемъ въ этой второй формѣ онъ устанавливаетъ четыре разновидности. Самою распространенною изъ этихъ послѣднихъ онъ считаетъ работу для домашняго употребленія съ продажею излишка на городскомъ рынкѣ. Затѣмъ очень былъ распространенъ, по его мнѣнію, и другой типъ -- когда между производителемъ и рынкомъ становился въ качествѣ посредника фабрикантъ (т. е. заказчикъ) или скупщикъ. "Этотъ типъ отношеній, говоритъ г. Тарле, въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ встрѣчается наряду съ предшествующимъ типомъ, а въ другихъ онъ уже вытѣснилъ предшествующій типъ и царитъ нераздѣльно" (II, 105). Интересно, что въ сѣверо-восточномъ {У автора здѣсь lapsus: сказано -- "въ сѣверо-западномъ". II, 106.} углу Франціи, откуда разныя ткани имѣли даже заграничный сбытъ, господствовала именно указанная форма, а не мануфактура болѣе новаго типа, т. е. не "fabrique réunie", какую здѣсь можно было бы ожидать встрѣтить по апріорнымъ соображеніямъ. Посредническую роль между производителями и рынкомъ играли при этой формѣ или скупщики, представители торговыхъ домовъ, продававшихъ товаръ во Франціи и за границей, или предприниматели-"фабриканты", заказывавшіе товаръ мелкимъ производителямъ. Сами скупщики раздѣлялись на разныя категоріи: "marchands qui courent les proninces", "négotiants-commissionnaires", просто "commissionnaires". Иногда товаръ скупался не для немедленной перепродажи его публикѣ, а для дальнѣйшей обработки (напримѣръ, скупка бѣлой матеріи для отдачи въ окраску). При всякихъ комбинаціяхъ, какія могли встрѣчаться при первыхъ двухъ разновидностяхъ домашней промышленности, общею ихъ чертою была принадлежность сырья самому производителю, но, когда сырье давалось производителямъ предпринимателями, т. е. "фабрикантами" или купцами, мы имѣемъ дѣло уже съ новымъ, третьимъ типомъ, болѣе сложнымъ. Напримѣръ, фабрикантъ 1) покупалъ хлопокъ, 2) отдавалъ его въ обработку, 3) потомъ въ окраску и 4) уже въ готовомъ видѣ продавалъ товаръ. Наконецъ, подъ четвертою разновидностью Е. В. Тарле разумѣетъ еще сравнительно рѣдкіе случаи снабженія фабрикантами производителей не только сырьемъ, но и станками.

Признавая господство домашней промышленности во Франціи конца XVIII в. коренною чертою всей индустріальной жизни ея деревень, E. В. Тарле видитъ въ разрозненности сельскихъ производителей причину отсутствія среди деревенскихъ рабочихъ какого бы то ни было стачечнаго движенія, уже существовавшаго въ городахъ, и въ самомъ этомъ отсутствіи проявленій борьбы между капиталомъ и трудомъ совершенно правильно усматриваетъ причину того, что весь процессъ замѣны однѣхъ формъ промышленности другими ускользнулъ отъ вниманія публицистовъ XVIII в. За то правительство, имѣя вездѣ на мѣстахъ инспекторовъ мануфактуръ,-- донесеніями которыхъ широко пользовался нашъ историкъ,-- было хорошо освѣдомлено и не могло не видѣть, что изъ деревень шла гибель для всей прежней системы регламентаціи. Правительство не находило нужнымъ говорить объ этомъ вслухъ, а публицисты въ своемъ походѣ противъ регламентаціи и не могли видѣть, что "самую побѣдоносную войну противъ нея вели вовсе не крупное производство и вовсе не городскіе промышленники, а деревенскіе производители. Рѣзкой, шумной борьбы не было, говоритъ авторъ, но деревенская индустрія самымъ фактомъ своего существованія и распространенности безъ рѣзкихъ словъ и насильственныхъ дѣйствій, молчаливо и быстро подтачивала и разрушала два главныхъ установленія тогдашняго экономическаго быта: цеховую организацію и регламентацію промышленности" (II, 115).

Этотъ свой тезисъ, очень вѣрный и, безспорно, новый, E. В. Тарле обосновываетъ прекрасно, съ массою документовъ въ рукахъ. "Часъ пробилъ для цеховъ, по его словамъ, не 2 марта 1791 г., когда Людовикъ XVI подписалъ законъ, уничтожавшій ихъ, а 7 сентября 1762 г., когда Людовикъ XV легализовалъ деревенскихъ фабрикантовъ, совершенно независимыхъ отъ какой бы то ни было цеховой организаціи" (II, 115). Представители цеховъ въ царствованіе Людовика XVI уже понимали, что сельская индустрія наноситъ ударъ цеховому строю, ибо рядомъ со стѣсненною всякими обязательными правилами промышленностью было позволено свободно развиваться другой промышленности внѣ этихъ правилъ. Правда, и деревенскіе производители de jure были подчинены общей правительственной регламентаціи, но de facto въ деревняхъ слѣдить за выполненіемъ всѣхъ правилъ, установленныхъ для фабрикаціи тѣхъ или иныхъ товаровъ, было почти совершенно невозможно. Нашъ историкъ приводитъ рядъ жалобъ цеховыхъ людей на то, что въ деревняхъ постоянно обходятся законы о производствѣ тѣхъ или другихъ вещей, не онъ могъ бы собрать еще большее количество подобнаго рода заявленій, если бы порылся въ наказахъ 1789 г. Интересны у г. Тарле и выдержки изъ донесеній инспекторовъ мануфактуръ, касающіяся этого предмета, и между прочимъ изъ одного документа, вышедшаго изъ-подъ пера Латапи, опубликованный трудъ котораго, къ сожалѣнію, автору остался неизвѣстнымъ. "Городъ, говорятъ г. Тарле, легче было заставить повиноваться законамъ о цехахъ и о регламентаціи производства, чѣмъ деревню,-- но деревня влі.яла на городъ и подрывала уваженіе къ этимъ законамъ также и въ городахъ" (II, 121). И въ подтвержденіе послѣдняго обстоятельства вашъ историкъ собралъ массу извѣстій изъ донесеній инспекторовъ, хранящихся въ Національномъ Архивѣ (въ серіи F¹²). Съ 1779 г. правительство стало смягчать свои прежніе регламенты и даже объявлять необязательными нѣкоторыя отдѣльныя правила, но и новые регламенты остались для деревенской индустріи такою же мертвою буквою, какою были и старые. Это вносило крайнее раздраженіе въ промышленные слои большихъ городовъ, гдѣ инспекціи все-таки лучше удавалось слѣдить за изложеніемъ правилъ, и это авторъ снова иллюстрируетъ цѣлымъ рядомъ документальныхъ данныхъ, опять же безъ всякаго упоминанія о наказахъ {Въ частности укажу хотя бы на стр. 133, гдѣ могли бы найти мѣсто кое-какія данныя изъ изданія наказовъ Труа, сдѣланнаго Вернье.}. Центральное правительство отлично знало и о безсиліи инспекціи справиться со своимъ дѣломъ, и о раздраженіи промышленниковъ, и объ упорномъ сопротивленіи со стороны производителей. и революціи оставалось только добить то, что само уже разваливалось и устоять не могло. "Reductіо ad absurdum регламентаціи, замѣчаетъ авторъ, была продѣлана именно деревенскою индустріей, которая совершенно освободила себя отъ исполненія какихъ бы то ни было правилъ и сдѣлала тѣмъ самымъ исполненіе ихъ невозможнымъ и въ городѣ" (II, 140).

Въ концѣ интересной и важной главы, гдѣ разсмотрѣна деревенская индустрія, E. В. Тарле помѣщаетъ "два слова о томъ, что въ XVIII вѣкѣ называлось дисциплиною рабочихъ", при чемъ распространялись издававшіяся объ этомъ правила лишь на рабочихъ, работавшихъ въ домѣ хозяина или въ зданіи мануфактуры. Объ этомъ предметѣ авторъ говоритъ всего на двухъ страницахъ (II, 137--138), но, въ сущности, дисциплина рабочихъ была явленіемъ, главнымъ образомъ, городской жизни. Книги, брошюры и главы о компаньонахъ могли бы дать автору гораздо больше матеріала объ этой "дисциплинѣ", нежели случайныя упоминанія въ архивныхъ документахъ.

Повторяю, что страницы о сельской индустріи во Франціи XVIII в. являются наиболѣе свѣжими, интересными и важными въ книгѣ г. Тарле, который хорошо сдѣлалъ, что выпустилъ въ свѣтъ отдѣльную брошюру объ этомъ предметѣ на французскомъ языкѣ, но нельзя не выразить еще разъ сожалѣнія о томъ, что онъ не далъ въ своей книгѣ столь же обстоятельнаго очерка и городской промышленности, которая была заключена въ цеховыя рамки. Конечно, у городской и деревенской индустріи были и общія черты, но было бы и интересно сравнить ту и другую но отношенію къ различіямъ, между ними существовавшимъ. Различіе между мастерами и ихъ компаньонами въ городахъ, какъ-ни-какъ, давало себя знать, и было бы интересно изслѣдовать, какъ эта сторона дѣла представляется по отношенію къ деревнямъ. Можетъ быть, для рѣшенія этого вопроса нѣтъ въ источникахъ достаточныхъ данныхъ,-- я не берусь судить объ этомъ,-- но мнѣ кажется во всякомъ случаѣ, что разъ въ революціонномъ движеніи 1789 и слѣдующихъ годовъ участвовали, главнымъ образомъ, городскіе рабочіе, ихъ положеніе заслуживало большаго вниманія.

Конечно, многое въ работѣ E. В. Тарле зависѣло не отъ его желанія, а отъ наличности тѣхъ или другихъ извѣстій. Правительство и публицистика XVIII в. гораздо больше интересовались промышленностью, нежели рабочимъ классомъ, въ ней участвовавшимъ, и это не могло не отразиться на оставшихся отъ того времени извѣстіяхъ. Нашъ авторъ, конечно, зависѣлъ отъ нихъ въ очень значительной мѣрѣ и потому могъ написать о состояніи промышленной техники во Франціи въ концѣ XVII1 в. очень обстоятельную главу, какой не написалъ, къ сожалѣнію, о положеніи самихъ рабочихъ.

Глава о техникѣ можетъ считаться тоже одною изъ заслугъ E. В. Тарле передъ историческою наукою. И здѣсь онъ далъ весьма много цѣннаго изъ изученнаго имъ архивнаго матеріала по вопросу о томъ, на сколько во Франціи той эпохи было распространено машинное производство. По его представленію, "состояніе промышленной техники въ эту эпоху не было таково, чтобы обусловить необходимость перехода отъ ремесла и домашней промышленности къ системѣ крупныхъ индустріальныхъ предпріятій, гдѣ главная масса рабочихъ должна была бы работать въ зданіи заведенія. Если, прибавляетъ онъ, документы, дошедшіе до насъ и положенные въ основу настоящей главы, доказываютъ что-либо вполнѣ неопровержимо, то именно этотъ тезисъ" (II, 141). Для экономической исторіи Франціи конца XVIII в. въ этой главѣ книги русскаго историка очень много чрезвычайно цѣннаго, и особенно любопытно, что въ торговой политикѣ, какъ показываетъ авторъ, революція не разрывала связи съ традиціями стараго порядка. Французская техника сильно отставала отъ англійской и поэтому французской промышленности, было въ высшей степени трудно выдерживать конкуренцію съ англійской индустріей. На основаніи архивныхъ документовъ серіи F¹² нашъ изслѣдователь доказываетъ отсутствіе машиннаго производства, какъ общее правило и въ бумагопрядильной индустріи (II, 145 и слѣд.), и въ шерстяномъ или полотняномъ производствѣ (II, 157 и слѣд. и 162 и слѣд.). Только въ области выдѣлки шелковыхъ матерій Франціи принадлежало никѣмъ не оспаривавшееся первенство, но если въ шелковомъ производствѣ и стало было вводиться машинное производство, то оно встрѣтило сильное сопротивленіе и со стороны рабочихъ, разрушавшихъ, наприм., механическіе ленточные станки, и со стороны цеховыхъ мастеровъ, увидѣвшихъ въ механическихъ нововведеніяхъ опасность для стараго индустріальнаго строя. Далѣе, E. В. Тарле доказываетъ на основаніи несомнѣннѣйшихъ показаній современниковъ, что и въ желѣзодѣлательной или сталелитейной промышленности Франція сильно отставала отъ другихъ странъ (II, 166 и слѣд.). Онъ разсматриваетъ, равнымъ образомъ, и кожевенное производство (II, 178 и слѣд.), въ которомъ также далеко было до благополучія. "Изъ области добыванія химическихъ продуктовъ, говоритъ онъ еще, Франція отставала отъ Англіи, отъ Бельгіи, отъ Голландіи" (II, 182). Г. Тарле входитъ даже въ подробности относительно мыловареннаго, чернильнаго и др. производствъ и заключаетъ свой интересный и богатый фактами обзоръ тѣмъ выводомъ, что "французская промышленность была въ теченіе всего разсматриваемаго періода еще въ стадіи младенчества... Почти совершенное отсутствіе во Франціи механическихъ усовершенствованій какъ нельзя болѣе гармонируетъ съ отмѣченнымъ уже раньше фактомъ господства домашней промышленности, объясняетъ и подтверждаетъ этотъ фактъ" (II, 188).

Техническая отсталость французовъ конца XVIII в. въ цѣломъ рядѣ производствъ имѣла послѣдствія двоякаго ряда. Во-первыхъ, и промышленники, и само правительство стремились создать кадры квалифицированныхъ рабочихъ изъ иностранцевъ, и по этому вопросу авторъ приводитъ рядъ любопытныхъ извѣстій изъ того времени, въ частности изъ самыхъ послѣднихъ годовъ XVIII в. Во-вторыхъ, французскіе предприниматели нерѣдко стремились заказывать за границей часть нужной имъ работы, а французскимъ рабочимъ давать только ее додѣлывать. Равнымъ образомъ, и по этому вопросу документація нашего историка весьма основательна, хотя немало въ подтвержденіе своихъ взглядовъ, напр., относительно ввоза сырья изъ-за границы онъ могъ бы найти въ наказахъ 1789 г., имъ пренебреженныхъ.

Свою характеристику состоянія французской промышленности E. В. Тарле предпринялъ для объясненія перипетій, пережитыхъ рабочимъ классомъ въ эпоху революціи. Признавая всю огромность и важность произведенной имъ работы, представляющей собою въ высшей степени цѣнный вкладъ въ экономическую исторію Франціи, нельзя не оговориться, что многое въ этой работѣ совершенно излишне для указанной цѣли, а кое-чего, наоборотъ, въ картинѣ, искусно начертанной авторомъ, нѣтъ, какъ, наприм., изображенія взаимныхъ отношеній между хозяевами ремесленныхъ мастерскихъ и ихъ рабочими. Въ слѣдующей главѣ E. В. Тарле говоритъ еще о томъ неблагопріятномъ вліяніи, какое оказалъ на нѣкоторыя отрасли французской промышленности торговый договоръ съ Англіей, заключенный въ 1786 г., т. е. за три года до начала революціи. Онъ приводитъ массу архивныхъ свидѣтельствъ о томъ, что современники очень хорошо понимали весь вредъ, какой былъ нанесенъ французской индустріи этимъ договоромъ. И опять скажу, что наказы 1789 г., къ которымъ авторъ не счелъ нужнымъ обратиться, снабдили бы его еще болѣе богатымъ матеріаломъ по этому вопросу и при томъ не случайнымъ, а систематическимъ, по которому можно было бы судить, какія провинціи больше пострадали, какія меньше, а какія, быть можетъ, и выиграли {Въ одномъ мѣстѣ г. Тарле говоритъ, что "мы почти вовсе ничего не слышимъ отъ промышленниковъ города Парижа... о торговомъ трактатѣ съ Англіей въ 1786 г.", и объясняетъ это тѣмъ, что Парижъ "въ конечномъ счетѣ не терялъ или терялъ очень мало отъ договора 1786 г." (I, 123). Что было бы ему справиться въ наказахъ города Парижа, какъ стоялъ тамъ этотъ вопросъ. Какъ думали промышленники о цехахъ (о чемъ на стр. 123 и слѣд.) тоже идетъ рѣчь, но объ этомъ, равнымъ образомъ, слѣдовало-бы навести справки въ парижскихъ наказахъ.}. Прибавлю, что въ общемъ, однако, документація автора отличается и въ этомъ вопросѣ богатствомъ и убѣдительностью. Я знакомъ съ новѣйшей литературой о торговомъ договорѣ 1786 г. и могу только засвидѣтельствовать, что никто въ такой мѣрѣ не использовалъ архивный матеріалъ для выясненія той роли, которую сыгралъ этотъ договоръ въ экономической исторіи Франціи конца XVIII в., какъ нашъ ея изслѣдователь въ разбираемой книгѣ. Независимо отъ этого E. В. Тарле собралъ также большой матеріалъ для рѣшенія вопроса, какъ отразилась сама революція на состояніи французской промышленности (II, 216 и слѣд.), причемъ онъ доказываетъ, что война, начавшаяся въ 1792 г., имѣла своимъ результатомъ больше недостатокъ сырья, привозившагося изъ другихъ странъ, нежели сокращеніе рынка. Этотъ послѣдній тезисъ доказывается имъ опять-таки обильными выборками изъ архивныхъ документовъ. Наконецъ, особенно роковымъ ударомъ, нанесеннымъ французской промышленности, по словамъ самого E. В. Тарле, былъ законъ о максимумѣ, о чемъ въ его книгѣ есть около двухъ печатныхъ листовъ (II, 348--387), наполненныхъ массою фактовъ, которые до изслѣдованія нашего историка оставались большею частью совершенно неизвѣстными.

За то новое, въ высшей степени интересное и важное, что русскій историкъ рабочаго класса во Франціи въ концѣ XVIII и, далъ для исторіи французской промышленности въ эту эпоху, онъ заслуживаетъ похвалу и благодарность, и въ сравненіи съ обиліемъ собранныхъ имъ фактовъ даже пропускъ имъ въ своихъ источникахъ знаменитыхъ наказовъ 1789 г. можетъ считаться если не извинительнымъ, то, по крайней мѣрѣ, не очень повредившимъ дѣлу. Во всякомъ случаѣ я позволилъ бы себѣ, однако, посовѣтовать автору переработать весь отдѣлъ о промышленности во второмъ изданіи книги, которое ему лучше всего сдѣлать на французскомъ языкѣ: въ немъ нужно будетъ рядомъ съ новымъ, доселѣ бывшимъ неизвѣстнымъ или малоизвѣстнымъ дать мѣсто и старому, уже установленному другими изслѣдователями, а также нужно будетъ не обойти такого важнаго источника, какимъ являются наказы 1789 г.

Н. Карѣевъ.

(Окончаніе слѣдуетъ).

"Русское Богатство", No 5, 1911

Оставить комментарий Кареев Николай Иванович (bmn@lib.ru) Год: 1911 Обновлено: 21/08/2023. 99k. Статистика. Статья: Критика Сочинения	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Е. В. Тарле. Рабочий класс во Франции в эпоху революции. Спб. 1909-1911. Два тома.

Кареев Николай Иванович Русская книга о французских рабочих в эпоху великой революции

Русская книга о французскихъ рабочихъ въ эпоху великой революціи *).

Кареев Николай Иванович
Русская книга о французских рабочих в эпоху великой революции

**Русская книга о французскихъ рабочихъ въ эпоху великой революціи *).**