Гао-Дзечен-Тонг-киа
История лютни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Китайская драма наньси.
    Перевод В. С. Межевича с французского перевода М. Базана (1847 г.).

Гао Дзечен Тонг-киа (Мин).

(1307 - 1368 гг.)

0x01 graphic

История лютни.

Китайская драма наньси.

Перевод В. С. Межевича с французского перевода М. Базана (1847 г.).

0x01 graphic

0x01 graphic

Действующие лица:

   Цай Боцзе.
   Его отец.
   Его мать.
   Унян, урождённая Чжао - его жена.
   Ню - министр, великий наставник императорского двора.
   Девица Ню - его дочь.
   Правитель уезда.
   Дворцовый евнух.
   Экзаменатор из министерства церемоний.
   Студенты:
   Ли Цюньюй.
   Ло Дэси.
   Чан Байцзян.
   Лакей в доме Ню.
   Сичунь - молодая служанка у Ню.
   Чжан - сосед семьи Цай.
   Станционный смотритель.
   Ритуальный распорядитель.
   Сельский староста.
   Ли, его помощник.
   Чтец пролога.
   Придворные, свахи, слуги, служанки, чиновники и прочие.

Действие происходит в эпоху династии Хань, годы царствования императора Сяогуань-ди (Славного Повелителя) (Лю Чжи или Лю Цзи) от девиза Цзяньхэ по Юншоу. Начинается примерно с 2785 г. со времён 5 императора Гуньсуня (Хуан-ди, Жёлтого императора), 41 года 46 цикла, Жёлтой земляной крысы (148 г. от Р. Х.).

0x01 graphic

Пролог.

Чтец открывает представление.

   Чтец
   (поёт на мотив "Водица")
   Осень. Свет лампы на занавес изумрудный пал.
   Вечер. За столом книги с запахом руты листаю.
   С древности самой по наше нелёгкое время
   Легенд и преданий различных уж накопилось немало!
   О гениях и о прекрасных девах,
   А так же о святых и чертовщине.
   Но всё то мелочь, что вниманья недостойна!
   И правда: поучительного мало
   В рассказах тех. Они хоть неплохи,
   Но все большою частью бесполезны.
   Иное дело - драмы, веселят
   Легко, растрогать же они труднее могут.
   Ценитель музыки, муж благородный, будет
   Рассматривать иначе представленье.
   Он не обсудит позы и ужимки,
   Мелодии перечислять не станет.
   Моральную отметит лишь основу
   Прежде всего: как в пьесе отразились
   И верность жён, и вечный долг детей.
   То правда, если князя конь шагает,
   То кто его вдруг обогнать посмеет?
   (Обращается за сцену).
   Спрошу-ка братьев из драматического училища, какого мастера сегодня ставится представление? Что за пьеса?
   Голос изнутри. "История лютни", о трёх непослушаниях.
   Чтец. Оказывается, вот какая пьеса! Позвольте мне, недостойному, сказать несколько слов вступления, - и вы узнаете суть дела. (Поёт на мотив "Весна в саду дочери императора").
   Девицы Чжао лик прекрасен,
   Цай Юн словесности знаток,
   Всего два месяца, как в брак они вступили.
   Что делать? "Жёлтый манифест" Двора
   Призвал мужей мудрейших со всех мест.
   Тогда приказ сурового отца
   Принудил Юна поспешить в столицу.
   В мгновенье ока он экзамены все сдал,
   На голову ступил сам черепахи,
   Женился вновь - на девушке из Ню,
   Деньгами, славой обзавёлся и
   Забыл о доме. Навсегда, как будто.
   В голодный и неурожайный год
   Отец и мать его скончались. Горьким,
   Поистине, то время злое было!
   Чжао Унян жила, терпя страданья,
   Лишилась ароматных своих кос,
   В последний проводила путь двух свёкров.
   Носила землю в юбке из холста -
   Насыпала могильный холм огромный,
   Под звуки лютни изливая скорбь,
   В столичный город шла. Боцзе надменен,
   Мудра, почтительна девица Ню!
   О, трогательна встреча в книжном зале!
   И тяжко было в поле близ могил!
   Один супруг и две его жены
   Прославили навек ворота дома.
   Министр Ню - он знатен и богат.
   А справедлив и добр - дядя Чжан.
   Смела, решительна девица Чжао.
   И осмеянью подлежит Цай Бодзе.

(Уходит).

0x01 graphic

Действие I.

Картина 1.

Пожелание родителям долголетия.

0x01 graphic

Дом Цаев.

Появляется Цай Бодзе.

   Цай Бодзе
   (поёт на мотив "Небожитель на благовествующем журавле")
   Десять лет мне был родным свет лампы,
   О моих познаньях говоря,
   Не хвалите Баня с Ма вы.
   В стране великого царя,
   В такое время вдаль рысак несётся,
   "Драконом карпу стать придётся".
   Глубоко задумаюсь и станет
   Мне печально, ведь оставил тех,
   У чьих ног я прежде находился?
   Но зато у нас потом будет вдоволь хлеба,
   А заслуги, знатность, честь пусть дадутся Небом.
   (На другой мотив).
   Сколь талантлив был Сун Юй, говорить не стоит,
   О познаниях Цзы Юня слух напрасно ходит.
   На три тысячи вёрст (чжан) свет звезды моей,
   В десять тысяч ли иль миль путь совершу я ветра быстрей.
   Умелец в управления делах,
   Герой, кто благо принесёт,
   Разве в академию я не вознесусь?
   А тогда уж к матери и к отцу вернусь,
   Уж тогда
   До конца
   Выполню долг сына...
   Цай Юн глубоко опьянён Шестью цзинами (Конфуцианское шестикнижие) и в совершенстве постиг учение ста философских школ. От курса права и музыки, силлогизмов мин и у вплоть до стихов ши, фу, цы и прозы - всё знакомо мне до тонкостей. От инь и ян (добра и зла) и звёздного календаря до звуков музыки, чистописания и счёта - нет ничего неведомого мне. Я обладаю удивительными способностями в управлении, живу в эпоху рассвета просвещения. Люди говорят: "Молод - учись, утвердился - действуй". Я то же гляжу в даль розовых облаков. Ещё говорят: "Дома будь почтителен к родителям, на стороне - уважай старших". Но как я покину седовласых отца и мать? Уж лучше радоваться бобам и воде, довольствоваться солью и имбирём. Истины так: "Сыновний долг выполняй сам, а воздаяния жди от неба"... С той поры, как недавно взяли в дом жену, прошло лишь два месяца. Она из области Чэньлю, по имени Унян из семьи Чжао. Лик её прекрасен, и не хвалите перед ней красоту цветов персика или сливы. Добродетельной и скромной, ей можно полностью доверить поручения, связанные с полынью и ряской. Поистине "супруги в мире и согласии, родители - в покое и здравии". В "Книге песен" поётся:
   "По этой весне приготовим вино,
   Что б старцев почтенных с седыми бровями
   На долгие годы бодрило оно".
   ("Песня о седьмой луне", раздел "Песни царств", глава "Песни царства Бинь").
   Сегодня я рад, что оба родителя во многих летах и здравствуют. Как было бы хорошо в этот весенний день прямо среди цветов выпить чашу вина и пожелать им долгой жизни! Вчера я уже наказал Унян приготовить угощение. Надо бы поторопить её... (В сторону), Унян! Когда вино будет готово, попроси батюшку и матушку выйти!

Чжао Унян изнутри кричит: "Слышу"! Через некоторое время выходят отец и мать Юна.

   Отец
   (поёт на мотив "Драгоценный треножник")
   Во все дворы и переулки пришла весна,
   Коврами расстелилась душистая трава,
   Стали люди беззаботны, а дни - ясны.
   
   Мать
   (поёт)
   Люди стареют,
   Власы их седеют,
   Вновь наступает весна -
   Год за годом так.

Входит Цай Унян.

   К великой радости сегодня утром вино созрело молодое!
   Куда ни кинешь взор - повсюду зернь раскрывшихся цветов.
   Отец и мать Юна
   (поют вместе)
   Пусть из года в год
   Люди средь цветов
   Будут вечно услаждаться
   Молодым вином!
   Отец. Сынок, зачем ты нас позвал сюда?
   Цай Боцзе (становится на колени). Батюшка и матушка, вам известно, что человеку на жизнь отводится сто лет. Но как долог бывает его век? Вам, к счастью, минуло полных восемьдесят. Мне с одной стороны радостно, с другой - тревожно. В этот погожий весенний день, не ведая забот, мы с Унян приготовили блюда и вино, дабы пожелать вам долголетия.
   Мать (радуясь). Старик, славно покушаем!
   Отец. Жена, когда сын почтителен, родители радуются, в семье мир и во всех делах - удача.

Цай Боцзе подносит вино.

   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Луна в парчовом зале")
   Нежный ветер треплет занавески,
   Полог у порога много дней висит.
   Свежий ветерок утром пробирает.
   Родня вся дома - рад я, но грущу
   С тем вместе, желаю только я,
   Что бы сосна и дуб прожили до ста лет
   И уподобились ольхе и цветикам весенним.
   
   Цай Боцзе и Унян
   (поют вместе)
   Нальём весеннего вина,
   Цветами насладимся, песню громкую споём
   И пожелаем старикам жить до седых бровей!
   
   Унян
   (поёт одна на тот же мотив)
   Спицами в оси колеса
   Съединилась фениксов чета.
   Некий трепет ощущаю.
   Поднося вино,
   Робкого волнения полна.
   Тревожусь: вдруг худа
   Я во владении полынью и ряской,
   Метлой, совком служить я не умею?
   Я лишь хочу с любимым жить века,
   И дольше радовать сердца у свёкра и свекрови.
   
   Оба вместе.
   Нальём весеннего вина,
   Цветами насладимся, песню громкую споём
   И пожелаем старикам жить до седых бровей!
   
   Отец.
   Как грустно! Голова моя седа,
   И веки многократно покраснели.
   В году минувшем сердце захворало.
   Боюсь, торопит время нас, людей,
   Бежит - и не сдержать его. Сынок,
   Прошу, что б свитки ты и лампу
   На вицмундир и ленты поменял
   Как можно раньше.
   

Цай Боцзе и его молодая жена поют вместе.

   Цай и Унян.
   Нальём весеннего вина,
   Цветами насладимся, песню громкую споём
   И пожелаем старикам жить до седых бровей!
   
   Мать.
    В сильной я печали!
   Средь сосен и бамбука тишина.
   Я с мужем нынче стала как тутовник
   И кипарис вечернею порой,
   Лишь год грядущий может показать,
   Останемся ли живы и здоровы.
   Вздыхаю: в доме нет ни орхидей,
   Ни твёрдых, как нефрит, прекрасных внуков,
   Корица не цветёт ещё так пышно.
   Невестка, я хочу, что б вы, супруги
   Столь молодые, неразлучные достали
   Нам радость славным многочисленным потомством.
   
   Цай и Унян.
   Нальём весеннего вина,
   Цветами насладимся, песню громкую споём
   И пожелаем старикам жить до седых бровей!
   
   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Захмелевший старик")
   Назад лишь посмотрю, как вижу: заяц
   Бежит столь быстро, ворон так летит!
   О время! Мать, отец мой милый старый,
   Пускай вас Небо лучше сохранит.
   
   Унян.
   Так, мой друг! Нам не страшны тревоги!
   Счастье же не каждому дано.
   
   Оба вместе.
   Всех поздравим! Песен споём много,
   Старшим снова поднесём вино!
   
   Отец. Сынок, сегодня ты поздравляешь нас и желаешь долголетия. В этом состоит твоя любовь. Но в жизни человек обязан не только быть почтительным к родителям, но и преданным государю. Только тогда он - истинный муж. Я помню, нынешний год - год экзаменов. Вчера в области был чиновник и призывал всех на них. Ты мог бы отправиться в столицу попытать счастья. Если сменишь холст простой на зелёный халат, будешь управлять страной и обеспечивать благоденствие народа, только тогда станешь и почтительным сыном, и преданным чиновником.
   Цай Боцзе. Когда дома родители в таких летах и некому за ними ухаживать, разве осмелится сын покинуть их и уехать далеко? Поистине, мне трудно последовать вашей воле!
   Отец.
   Послушай, сын! Так неразумно это...
   Достойный муж отцов, да и детей
   Своих прославит мудростью своей.
   И в этом суть благих явлений света.
   Но всё ж пораньше воротись, дела свершив,
   Ли тысячи, стремясь ко мне, покрыв!
   
   Мать.
   Послушайте вы и меня: в деревне
   Жизнь кажется прекрасней и полезней!
   К чему же лезть в высокие чины?
   
   Все
   (поют)
   Не будем праздник омрачать весны!
   Всех поздравим! Песен споём много,
   Старшим снова поднесём вино!
   
   Цай Боцзе и Унян
   (поют на мотив "Песни о карлике")
   В цветах весенних пёстры рукава,
   Вином наполнены все чаши золотые,
   Пусть уважают люди всех права,
   Отец и мать, муж и жена, и дети молодые!
   
   Отец и мать
   (поют)
   Муж и жена всегда радеют друг о друге.
   Родители мечтают жить подольше,
   Близ гор сидеть, чья свежесть и прохлада
   В распахнутые двери проникает.
   Смотреть, как речка, меж полей петляя,
   Лазоревые воды вдаль несёт.
   (На мотив "Двенадцатый час").
   Горы крепки, реки лазурны. Ох!
   Но молодость дважды вкусить мы не сможем,
   Но радости час и веселья не плох!
   
   Отец.
   На природе из уст льётся громкая песня.
   
   Мать.
   На сколь долгий век мы надеяться можем?
   
   Цай Бозце.
   Несметное количество злата - ничто!
   
   Унян. Покой и благоденствие семьи дороже денег.

Все уходят.

Картина 2.

Девица Ню поучает служанку.

Чаньань. Сад возле дома семьи Ню.

Входит старый лакей.

   Лакей.
   Ветер уносит дым от жаровни на соседский двор.
   Солнце движет тени цветов, поднимается над пустынным садом.
   Крик иволги вносит отраду,
   Дни стали длиннее, и люди спешат на простор.
   Я - не кто иной, как слуга в доме императорского наставника Ню. Если говорить о богатстве и знатности нашего господина, то, на самом деле, над ним только Небо. Нет другой горы, равной ему по высоте. Он поднимет голову - рядом окажется красное светило, глянет вниз - далеко плывут белые облака. Как обозреть его богатства и знатность? Только посмотрите: он властью подмял весь императорский двор. Деньгами его можно заполонить парки императора. Солнце озаряет песчаную дорогу, что ведёт к его дворцу. Будто в уборе инея блестят у ворот украшенные алебарды. За воротами идут нескончаемые потоки повозок. По улице с горизонтом сливаются особняки первых лиц государства. В роскошных башнях с дюжиной этажей пьют вино и любуются луной. Порчовые шатры, расшитые весенними цветами, тянутся на пятьдесят ли. Невозможно описать красоты парков, наполненных благоуханием от ярких шелков. Несказанно чудесны виды в саду - всюду сверкают драгоценности. Забавно, но лёгкие лакированные повозки везут золотистые упитанные бычки. В шатрах с бахромой, которых нигде не увидишь, весной тепло спать до криков петухов. В расписанных залах поднимают чаши и предлагают вино, здесь расхаживают "пурпурные шнуры и золотые соболя" (важные сановники и знатные люди). У ширм с причудливой вышивкой стоят в ряд напомаженные и напудренные красавицы - играют на флейтах и цине (струнном инструменте). Пред столами из черепашьего панциря жгут дорогие благовония - поистине, каждый день - праздник "холодной пищи" (Хань ши, отмечается 22 марта)! Ночами устраивают юаньсяо (праздник фонарей, 15 января): в застеклённых окнах горят непрерывно яркие свечи. Неудивительно, что в таком раю обитает Нефритовая девушка (одна из духов низшего ранга в даосской мифологии)! Не будем хвалить богатого и знатного министра Ню, а поговорим о добродетельной молодой госпоже. Она - поистине удивительная барышня! Посмотрите, какой у неё прекрасный и благородный вид! Без единого изъяна на дивном лице она подобна совершенному нефриту. Её непорочное сердце чисто, как прозрачная вода, сквозь толщу которой видно дно. Госпожа выросла среди драгоценных камней, но прихорашивается скромно, изящно. С рождения окружена толпами в роскошных одеждах, но картины пышного великолепия противны ей. Она не находит услады для слуха в пении и музыке, любит одно рукоделие: с удовольствием уединяется и целыми днями не покидает девичьей. У неё вызывают улыбку походы других девиц на прогулки. Разве она согласится оставить палаты даже в сопровождении девушек? Повсюду цветёт яблоня, а госпожа даже не спросит, как много цветов осыпается ночами. В воздухе летают последние пушинки тополя и ивы, а ей не любопытно, что будет, как весна уйдёт. Лишь ясный месяц, чей свет проникает в резные окна, знает её целомудренное сердце, и только лёгкий ветер, нежно откидывающий изумрудные занавески, может увидеть её очаровательные глаза. Нет, она не подобна Вэнь-цзюнь, что полюбила Сыма (в молодости поэт Сыма Сянжу был беден и развлекал вельмож на пирах игрой на цине и пением. Чжо Вэнь-цзюнь, дочь богача, пленилась его игрой, полюбила Сыма Сянжу, бежала с ним и стала его женой, несмотря на то, что разгневанный отец лишил её приданого)! Наверняка она подражает Дэ Яо, выбравшей Бо Луаня (Дэ Яо вышла замуж за бедного литератора Бо Луаня, образец послушной дочери и верной супруги). Но больше люди завидуют её отменной начитанности и превосходному воспитанию. В этом она - "не покидающая дом девушка-сюцай (то есть абитуриент)". Если говорить о её добродетельном поведении, она - настоящий благородный муж в шапке учёного! Всё потому, что она из дома министра! Жаль, что она не родилась мужчиной! А сколько отпрысков из благородных семей наперебой приходит просить её руки! Так ведь знает толк! Она была феей, ведавшей деловыми письмами во дворце Яшмового владыки. В наказание за крошечные мечты о суетном мире её сослали с девятого яруса Неба (самого верхнего) на землю. Неудивительно, что она насквозь пропитана благоуханием орхидеи: её одеяние из облаков зари когда-то было окружено дымкой курений верховного владыки небес... Как странно! Я вижу: из дома со смехом выходят старая служанка и девушка-прислужница Сичунь. Спрячусь-ка в стороне: посмотрю, зачем они идут сюда? (Скрывается).

Входят две служанки.

   Старая служанка
   (поёт на мотив "Падающий гусь")
   В доме министра, будто в темнице!
   Как не роптать от горя?
   Мужа коль хочешь себе отыскать -
   Выхода нет никакого!
   
   Сичунь
   (поёт)
   Когда смогу я с милым мужем
   В "Пляске" диких гусей покружиться (иносказательно - о замужестве)?

Обе замечают лакея.

   Лакей. Скажите-ка. Вы обе никогда прежде не были такими весёлыми. Отчего же так вы радуетесь сегодня?
   Сичунь. Почтенный, откуда тебе знать? Я страдаю из-за госпожи. Мне не позволяют и полшага лишних пройти, а о том, что бы выйти замуж, и вовсе заикаться не стоит. Ох! Вот горе! Ты в муже не нуждаешься, но мне-то он нужен!.. Она говорит, что мы с ней в одинаковом положении. Даже чуточку посмеяться нельзя. Сегодня Небо смилостивилось надо мной. С его помощью я убедила госпожу разрешить мне всего-то на часик пойти на задний двор погулять. Скажи, как я могу не радоваться?
   Старая служанка. Почтеннейший, а я? Мне и того нельзя, и этого. В прошлой жизни, очевидно, я никогда не вершила добрых дел, раз отец и мать отдали меня сюда в услужение. Я уже состарилась, а и дня покоя не знала. Сегодня Небо пожалело меня: старый министр ушёл ко двору, - и я, наконец, смогла выбраться сюда погулять. Скажи, отчего мне не радоваться?
   Лакей. Оказывается, вот что! Тот-то вы такие довольные!
   Старая служанка. Почтенный, ты служишь министру: у вас мужское сталкивается с мужским. Мы с Сичунь служим госпоже: у нас женское сталкивается с женским.
   Лакей. Ой! Старуха, с чего это ты так заговорила? Сичунь девчонка. Неудивительно, что переживает за свою молодость. Ты же в таком возрасте! К лицу ли тебе говорит о девичьих вздохах?
   Старая служанка. Тьфу! Старая тварь, видит меня насквозь! Но разве не говорят, что "осенние баклажаны поздно зреют, осенние хризантемы поздно цветут"? Я хоть и стара, зато как финик в столице: снаружи сморщенный, внутри хороший... Ты не слышал, в деревне Дуньцунь живёт старуха Ли? Ей семьдесят, а то и восемьдесят, голова блестит без волос, а сама только собирается выходит замуж. Её спрашивают: "Бабка, ты такая дряхлая, куда тебе"? Так она в ответ придумала четверостишие.
   Лакей. Как ответила?
   Старая служанка
   (декламирует)
   Ответила:
   "Для иных и семьдесят лет мало,
   Если раньше не вышла, что же ждать?
   Скинула волосы, с мужем лягу, как невеста:
   На изголовье будут два больших лысых песта".
   Лакей. Тебе недостаёт строгости.
   Сичунь. Бросьте нести вздор! Сегодня выйти в сад погулять было нелегко. Раз уж мы здесь натолкнулись на этого почтенного мужа, почему бы нам втроём не сыграть во что-нибудь?
   Лакей. Верно, но во что нам лучше всего сыграть?
   Старая служанка. Почтеннейший, давайте в мяч.
   Лакей. Не походит.
   Старая служанка. Почему не подходит?
   Лакей
   (декламирует на мотив "Луна над западной рекой")
   "В игре байда всегда показывал уменье
   И с девства славился игрою в гуаньчан.
   Теперь я стар, ослабли мои ноги,
   И делать нечего мне возле же-де-пома".
   Я напрасно смочу потом шитую куртку да испачкаю шёлковые туфли в пыли. Это - хорошая забава для молодых ребят. Старуха, не тебе выделывать трюки с мячом.
   Сичунь. Отец, если не хотите в мяч, то давайте сыграем в добуцао ("собери букет").
   Лакей. Нет.
   Сичунь. Почему?
   Лакей
   (на тот же мотив)
   На тропе ароматной мы траву потопчем,
   У резных перил помнём цветы,
   К тому же ты этим князей не тронешь,
   Зачем свои нам тратить силы зря?
   Мы напугаем прелестных иволг и говорливых ласточек, потревожим легкомысленных бабочек и неистовых пчёл. А если вдобавок найдём два цветка лотоса на одном стебле (символ супружеской пары), барышня Сичунь, то расстроим твоё молодое сердце.
   Старая служанка и Сичунь. Почтеннейший, раз уж обе игры вам не нравятся, давайте покачаемся на качелях. Идёт?
   Лакей. А вот это можно. Вы послушайте, что я скажу:
   На яшмовом девичьем стане капли душистого пота,
   Узорная юбка качается, подобная радуге,
   Лилейные тонкие руки держатся за пёстрые верёвки, -
   Поистине, эту картину изобразить бы стоило!
   Это - развлечение северных варваров. Оно давно пришло во дворец и в состоятельные дома. Когда барышни качаются у стены, обвитой цветами, - как будто полубогини потешаются.
   Старая служанка и Сичунь. Стало быть, качаемся на качелях! Но только у нас нет перекладины.
   Лакей. А откуда ей быть в этом саду? Во-первых, старому министру это не нравится, во-вторых, молодая госпожа не любит. Даже если бы и была - снесли бы.
   Сичунь. Почтенный, ничего не поделаешь. Нас трое, будем качелями по очереди: один качается, двое держат.
   Лакей. Можно и так... Кто начнёт первым?
   Старая служанка и Сичунь. Мы будем держать, а ты качайся. (Изображают качели).
   Лакей. Вы, обе, не уроните меня!
   Старая служанка и Сичунь. Будьте спокойны, почтеннейший. Вы только качайтесь.

Лакей качается.

   Лакей
   (поёт на мотив "По земле волочится парчовая пола")
   Маки алы, ивы зелены, густа трава,
   Нынче выдался денёк погожий.
   Если на качелях не прокачусь разочка два,
   Значит, весь мой век напрасно прожит.

Старая служанка и Сичунь бросают лакея на землю.

   Вы меня сильно ушибли!.. Теперь черёд старухи качаться.
   Старая служанка. Вы, оба, то же не уроните меня!
   Лакей. Старуха, не беспокойся. Ты качайся себе!

Старая служанка качается.

   Старая служанка
   (поёт на тот же мотив)
   Ясны весенние дни, чудны природные виды.
   Цветочные грядки обхожу, слышу крики кукушек.
   В парке белые, как вата, пушинки ивы.
   С тобой на качелях я не качалась -
   Прошла моя юность впустую.

Лакей и Сичунь бросают старую служанку на землю.

   Старая служанка. Вы, оба, меня здорово провели!.. Теперь черёд Сичунь качаться.
   Сичунь. И вы, смотрите, не уроните меня!
   Старая служанка. Не беспокойся, Сичунь. Ты качайся себе!

Сичунь качается.

   Сичунь
   (поёт на тот же мотив)
   Я - весёлая фея в мире людей.
   Насытившись рисом, люблю поспать.
   Но если увидит меня госпожа -
   Подвесят меня и дадут три тысячи палок!

Лакей и старая служанка бросают Сичунь на землю.

Входит девица Ню.

   Ню. Не верьте честнейшим из честнейших, остерегайтесь бесчеловечности поступков от людей человечных! Хорошо вы развлекаетесь!

Лакей и старая служанка убегают.

   Сичунь (делает вид, что не понимает, вслед им). Вы подло надули меня... Я покачалась, теперь очередь лакея.
   Ню (хватая Сичунь за ухо). Плутовка! Ты чего так легкомысленна? Только и знаешь, что веселишься да шумишь!
   Сичунь (пугаясь). Госпожа, как здесь не шуметь? Посмотрите, качели сами движутся!
   Ню. Негодница, я всего лишь разрешила тебе погулять здесь недолго. Кто позволил тебе так безобразничать?
   Сичунь. Госпожа, у меня на сердце печаль, мне нужно было только развеяться.
   Ню. С чего у тебя на сердце печаль?..
   Сичунь. Госпожа, моё имя ведь можно истолковать, как "жалеющая о весне". Видя, как весна начала уходить, я затосковала по ней. Как мне не печалиться?
   Ню. Дура! Чему здесь можно печалиться?
   Сичунь. Госпожа, по утрам я только и слышу, как холодный пронзительный ветер за окном разметает ивовый пух. Днём лишь вижу, как мелкий дождь сбивает лепестки, облепляющие грушевые деревья. Иногда щебечут несколько пар иволг, изредка кричит кукушка. Глядя на уходящую весну, как мне не тосковать?
   Ню. Оттого, что уходит весна, какая может быть тоска? Пойдём заниматься рукоделием, и хватит на этом.
   Сичунь. Ах! Вот мука! В такую погоду кто не пойдёт играть, а госпожа велит мне заниматься рукоделием! Я же умру от скуки!
   Ню. Кто даст тебе развлекаться? Чем же ещё можно заниматься, кроме шитья и вышивания? Не хочешь - будешь сидеть в девичьей взаперти.
   Сичунь. Госпожа, ваши сундуки ломятся от легчайшего шёлка, волосы сплошь унизаны жемчугом и изумрудами. Чего же вам недостаёт, что вы так мучите себя?
   Ню. Негодница! Чему удивляешься?! Шить и вышивать - твоя женская обязанность! Бессмысленно спрашивать о том, что есть и чего нет.
   Сичунь. В таком случае я прощусь с вами и уйду.
   Ню. Куда ты уйдёшь?
   Сичунь. Госпожа, я пойду служить другим людям, буду сообщать им новости и заодно весело жить.
   Ню. Ах, вот бесстыдница! Разве я чем обидела тебя, пока ты служила мне?
   Сичунь. Госпожа, пока я служу вам, мне при встрече с мужчиной даже головы поднять нельзя, что бы посмотреть. В последние дни погода такая замечательная, солнечная, кругом расцвели цветы, деревья покрылись зеленью. Кошки и те разволновались, а вы даже капли чувств не выказали. Ныне близится конец весны, птицы поют, цветы осыпаются. Собаки - и те загрустили, а вы - нисколько. Мне, правда, трудно жить с вами.
   Ню. Ах, вот нахалка! Ты с ума сошла говорить такое! Я пойду и расскажу всё старому министру. Тебя хорошенько накажут.
   Сичунь (падая на колени). Госпожа, пожалейте! Мне на сердце тоскливо, поэтому я так сказала.
   Ню. Бессовестная! Я прощаю тебя на этот раз, но смотри!
   (Поёт на мотив "Песни о Чжу Интай и Лян Шаньбо").
   Деревья покрылись сенью,
   Цветы осыпались дождём -
   Весны уже и нет!
   Сичунь. Я слышала, что в западном предместье по-прежнему бывают кони и повозки.
   Ню
   (поёт)
   Сравниться ли предместью
   С пухом ивы в шторах окон?
   Цветами сливы у нас в саду?
   Обе вместе.
   Как замечательна погода на Цин-мин (праздник, что бывает на следующий день после Хань ши)!
   Сичунь
   (декламирует на мотив "Весна в Нефритовом тереме")
   На Цинмин примеряют обычно все летние платья.
   Только люди безмолвны всё время, за крепкие скрывшись затворы.
   Ню
   (декламирует)
   Сердце моё не ведает сети беспорядочных чувств.
   Робко взираю на летящие нити и пух.
   Сичунь. Госпожа, хотела бы я у резного окна держать пальцами с ниткой иглу, но вдруг услышу щебетанье пар ласточек и иволг?
   Ню. Дура! Зачем напрасно бередить чувства? Пусть весна приходит и уходит.
   Сичунь. Госпожа, научите меня, как избегать тоски?
   Ню. Послушай, я тебе скажу.
   (Поёт на мотив "Чжу Интай").
   Забудь весенние пейзажи!
   Предай восточному потоку конец третьей луны!
   Сичунь. Госпожа, жалобное пение птиц и осыпание цветов хотя бы немного удручает вас?
   Ню
   (поёт)
   Крикливая состарилась кукушка,
   Багряные опали лепестки.
   Поистине, не стоит удручаться по весне.
   Сичунь. Вам не скучно и вы не хотели бы погулять?
   Ню
   (поёт)
   Нет! Нет! Не выйдет дева из своих покоев,
   И никто искать не будет ивы и цветы (искать ивы и цветы в Китае: заниматься развратом, "ивы и цветы", как и у нас в России "ёлка", - образное обозначение непотребного дома).
   Сичунь. Госпожа, если вы не будете выходит на прогулку, то, боюсь, исхудаете.
   Ню
   (поёт)
   Лик мой цветочный
   Как из-за весны исхудает?
   Сичунь
   (поёт)
   Весенними днями
   Только и видно:
   Ласточки в пары слетаются,
   Бабочки в стайки собираются.
   Иволги кричат, будто ищут подруг.
   Ню. Ах, дура! Ты человек, и к чему тебе говорить о птицах да насекомых?
   Сичунь
   (поёт)
   Тогда:
   Узорные повозки у ив,
   Резные сёдла на цветах -
   Гуляет только мододёжь!
   Ню. Вот дура! Зачем тебе говорить о тех мужчинах?
   Сичунь
   (поёт)
   Трудно жить дальше:
   В девичьей тоскливо, безлюдно.
   Друга найти хочу себе подходящего!
   Ню. Ой! Никак ты начинаешь думать о замужестве!
   Сичунь
   (поёт)
   Если так утверждать,
   Мне никогда не быть в чете луаней (лошадей).
   Ню
   (поёт)
   Знаешь, Сичунь, почему я не поднимаю занавесок жемчужных,
   Сижу одна, люблю тишину и покой?
   Сичунь. Тишину и покой, тишину и покой! Как можно терпеть такую скуку?!
   Ню
   (поёт)
   Пусть давят тысячи ху скук
   И всевозможная весенняя тоска -
   Бровей не подниму.
   Сичунь. Госпожа, я лишь боюсь, что вы не продержитесь так долго.
   Ню
   (поёт)
    Не нужно унывать,
   Пусть каждый год весна приходит,
   Моё сердце останется прежним.
   Сичунь. Только бы какой-нибудь ветреный молодой человек не обольстил вас.
   Ню
   (поёт)
   Разве не долго Вэньцзюнь
   Не замечает звуков Сянжу?
   Сичунь
   (поёт)
   Отныне верю, вы поистине чисты.
   А я была так не права!
   Ню. Сичунь, отчего твоё сердце никак не успокоится?
   Сичунь
   (поёт)
   Думы облакам подобны вечерним,
   Предать весеннему ветру
   Чувства я не могу.
   Ню. Почему бы тебе не подражать мне?
   Сичунь
   (поёт)
   Вы - фея из Нефритового сада, дворца Бутонов для святых.
   С вами не сравниться рабам суетного мира, к соблазнам склонным.
   Ню. В таком случае, ступай за мной учиться рукоделию, и хватит об этом.
   Сичунь
   (поёт)
   Покорно следую за госпожой,
   Возьму иглу и стану вышивать.
   Сестрица, послушайте, как всё же красиво кричит кукшка!
   Ню. Не слушай, как на ветке кукушка кричит.
   Сичунь. Скучно, когда прервёшь шитьё и молчишь.
   Ню. Солнечный свет за окном в мгновенье ока проходит.
   Сичунь. Перед циновкой быстро мелькают цветочные тени.

Обе уходят.

Картина 3.

Старик Цай принуждает сына держать экзамены.

0x01 graphic

Декорация первой картины. Входит Цай Боцзе.

   Цай Боцзе.
   От персика цветов вдаль льётся аромат,
   Быть рыбой не хочу, драконом стать бы рад.
   Экзаменов пора весенних уже скоро.
   На них призывы уж раздались в эту пору.
   В округе слухи о приказах приглашенья
   Для умников младых. Но мне милей служенье
   Родному дому. Тяжело его оставить!
   (Томно).
   Родителей любовь хочу я вечно славить.
   Не вечна здесь, увы, под небом красота,
   Убор лесов спадёт, явится пустота,
   И яркой радуги час с часом краски блекнут,
   И вазы бьются в прах, и звёзды в небе меркнут.
   Цай Юн остался бы честнейшим в нищете!
   К чему ему чины, блеск в ложной красоте!
   Кто знал, что при дворе объявят высочайший манифест и призовут мудрых? В области моё имя предлагали высшему начальству. Вместе с тем уже приходил чиновник и приглашал меня на экзамены. Я сослался на старость родителей и решительно отказался. Хотя тот служивый человек уже ушёл, боюсь я, как бы завтра он снова не явился. Мне останется лишь настойчиво отказываться, и всё. Истинно так:
   Людские почести - ничто в сравнении с небес дарами.
   Что подвиги и слава нам, коль мы честны перед отцами?
   (Поёт на мотив "Песни о благодатной весне").
   Хотя прочёл я книг за жизнь свою немало,
   Скажу, что слава, лесть меня не вдохновляла.
   Печалит лишь меня родителей здоровье,
   Не понесусь во сне на распри пустословья.
   Пускай к деревьям в парк меня князь привлечёт,
   Что б титул даровать, мне оказать почтёт.
   Его мне огорчить хоть жалко, не страшнее,
   Чем вовсе бросить тех, которые древнее!
   О Небо! Мне кому поведать о печали,
   Которую едва приятели познали?

Входит сосед семейства Цай, Чжан.

   Чжан.
   Соседство, как любовь, поддержку всем окажет,
   Случится что-нибудь, - сосед соседу скажет.
   Цай Боцзе. Оказывается, пришёл дедушка Чжан!

Видят друг друга.

   Сюцай, уж близятся студентов испытанья!
   В путь соберись скорей, забудь свои терзанья.
   Цай Боцзе. Дедушка, родители мои в преклонных летах, я не осмелюсь уехать.
   Чжан. Ой, сюцай! Хотя тебя заботит старость и одиночество родителей, они, должно быть, ждут, когда их сын будет в почёте и при титуле.
   Если не поедешь этой весной,
   До какого времени ждать будешь?
   Цай Боцзе. Дедушка, ваши слова весьма разумны. Но что поделать: за батюшкой и матушкой некому ухаживать. Как я могу уехать?
   Чжан. Коли ты против поездки, послушаем, что скажут собственно твои отец и мать, когда выйдут? Думается мне, совершенно очевидно, что они то же велят тебе отправиться. Я не успел договорить, а старый господин Цай уже идёт к нам.

Появляется старик Цай.

   Отец
   (поёт)
   Мне надобно спешить! Всё подгоняет время,
   А старость резко волосы белит.
   Я в честной бедности живу, ни с этими, ни с теми
   Не спорю. Только сын мне собою веселит.
   Умён он и пригож, и рад тогда я буду,
   Когда займёт он подходящий пост.
   Да, мудрость всеми ценится, повсюду,
   Но мудрых путь поистине не прост!
   (Видит Бодзе).
   Указом ставленника, сын, Небес Высоких
   Ко службе мудрых стали призывать.
   Отличный повод то сюцаем нынче стать
   И поспешить вдруг стать одним из многих.
   Так свой багаж в дорогу собирай!
   Чжан.
   Жена? Явилась? Мужа привечай!

Входит мать Бодзе.

   Мать
   (поёт на тот же мотив)
   Стара я уж, друзья, мне восемьдесят лет.
   В глазах мутится, глохнут оба уха.
   Нет сыновей семи, зятьёв и вовсе нет,
   Один лишь сын - отрада вся старухи.
   Хочу, что б он и впредь опорой был бы нам...
   Два месяца прошло всего, как он женился.
   А муж, наглец и самодур, и хам
   Желает, что бы он вдруг в тяжкие пустился.
   О Небо! И меня задумчивость берёт:
   Что, если сыну поступить наоборот?
   (Замечает всех остальных).
   Сын, мне не следовало брать тебе жену: прошла только пара месяцев, а ты похудел в два раза. Пройдёт ещё три года, боюсь, и костей не соберёшь.
   Чжан. Ой, старая сударыня! Неужто хочешь разладить их союз?!
   Отец. Сын, императорский манифест нынче призывает мудрых. Время экзаменов уже близко. Раз уж из области приглашали тебя, отчего такому таланту, как ты, не поехать на экзамены?
   Цай Боцзе. Да будет известно вам, батюшка, суть не в том, что ваш сын не желает ехать. Ничего не поделаешь, вы с матушкой в преклонных годах, в доме некому вам служить.
   Чжан. Старый господин и старая сударыня не могут не препятствовать поездке сюцая на экзамены.
   Мать. Ах! Дедушка, разве вам неизвестно, что в нашем доме нет семи сыновей и восьми зятьёв, а есть лишь единственный сын? Как он может уехать?
   Отец. Ай! Зачем ты так говоришь? Неужели в семьях тех, кто идёт на экзамены, обязательно по семь сыновей и восьми зятьёв?
   Мать. Старый разбойник, ты нынче и глазами слеп, и ушами глух, ходить толком не можешь. Ты заставляешь его уезжать. Если потом случится какая беда, кто станет присматривать за тобой? Знаешь ли ты? Если и вправду не будет, чего поесть - с голоду помрёшь. Не будет, чего надеть - от холода околеешь.
   Отец. Женщина, что ты понимаешь? Когда сын станет чиновником, то поменяет, как говорится, наши ворота. Почему бы не велеть ему съездить?
   Цай Боцзе. Батюшка, вы говорите правду. Только вашему сыну тяжело уезжать.
   (Поёт на мотив "Шёлковый пояс").
   Родители мои в годах преклонных...
   Жить сколько им ещё отведено?
   Не лучше ль поспешить с сыновним долгом?
   Чжан. После этой поездки сюцай обязательно снимет простые одежды и наденет зелёные.
   Цай Боцзе
   (поёт)
   Неужто даже синий из халатов
   Прославленного мужа стоит платья
   В котором мил родителям я был?
   Я думаю о том, что из поездки
   Хотя я привезу почёт с богатством,
   Но стариком своих я не увижу.
   Отец.
   Мой сын, в присутственных местах толпятся
   Мужи учёные со всех концов страны.
   Так неужели ж все они сироты?
   Чжан.
   Брось голову морочить и себе,
   И нам, пусть смелый к облакам стремится.
   Зачем не доверяешь ты судьбе?
   Зачем в тени невежества таиться?
   Коль ты в провинции останешься навек,
   То разве не вотще корпел ты дни у лампы,
   Ел рис гнилой?.. Подумай, человек!
   Не зарывай природные таланты!
   Не будь упрям зачем-то до конца!
   Ты воле подчинись отца,
   И этим больше пользы принесёшь ты!
   Мать.
   Вы думаете, мне расстаться с сыном просто?
   Паршивец старый, муж, сердечною тоской
   Не наполняй меня? Не сыновей же строй
   Стоит вокруг, что б выбор оставался?
   Отец
   (поёт на мотив "Великий наставник")
   В уверенности я поколебался,
   И трудно мне причину уловить.
   Чжан. Старый господин готов установить, что заботит Цая Боцзе?
   Цай.
   Он женских ласк не в силах упустить,
   И даль его страшит, с горами реки.
   Предмет всех мыслей в нём я этот вижу некий.
   Цай Боцзе. Да разве же у меня такие мысли?
   Отец. Ты человек образованный. Я приведу тебе одно сравнение, слушай:
   Великий Юй (чиновник времён династии Ся) через четыре дня
   Тушань свою покинул после свадьбы,
   Не виделся потом 13 лет.
   А ты два месяца назад всего женился,
   И всё-таки жену покинуть трудно?
   Чжан (смеётся). О! Сюцай! Неужели ты таков?
   Цай Боцзе. Дедушка, разве я, недостойный, посмею?
   Чжан
   (поёт)
   Ты тянешься к супруге-мандаринке (утке),
   Объемлешь занавес, что феникс украшает.
   Упустишь, думаю, ты радостную весть
   Содействия орла чудесной птице Пэн.
   Мать
   (поёт на тот же мотив)
   Он одного, как думаю, желает:
   Что б счастливо мы проводили дни,
   Что б годы я не чуяла свои.
   А не Унян его так занимает.
   Цзэн Цаня вспомни? Разве он сдавал
   Экзамены? Богатство, честь и славу
   Распределяет небо, что ж забаву
   Желать, что б сын её средь умников искал?
   Цай Боцзе.
   Мать правду говорит, прислушайся, отец.
   И будь при том разумным, наконец.
   Отец. Ай! Мать говорит истину, а отец лжёт?!.. Ты и в самом деле привязался к молодой жене, идёшь против воли отца?
   Цай Боцзе
   (падает на колени, обращаясь к Небу)
   О Небо, коль это одно лишь моего нежеланья причина,
   То за сыновний мой долг неисполненный в праве карать ты!
   Отец. Ничтожество! Я велю тебе отправиться на экзамены и лишь хочу, что бы ты поменял ворота дома, прославил предков. А ты всеми способами отнекиваешься и препятствуешь, находишь много слов.
   Цай Боцзе. Батюшка, посмеет ли сын отнекиваться и препираться? Ничего нельзя поделать, вы с матушкой пожилые, некому за вами ухаживать. Вдруг случится непредвиденное. Во-первых, люди скажут, что ваш сын непочтителен, бросил отца и мать, уехал за подвигами и славой. Во-вторых, они будут говорить, что вы, батюшка, недалеки умом: имели единственного сына и велели ему уехать далеко. Поэтому я не решусь выполнить этот приказ.
   Отец. Не выполнишь мой приказ - воля твоя. Ты скажи мне, что называют "совершать долг сына"?
   Мать. Старый разбойник, тебе уже за восемьдесят - и ты не знаешь, как совершают долг сына? "Носить льняную одежду и подпоясываться верёвкой (то есть облачаться в траур по родителям)" - вот что называется следовать долгу сяо.
   Отец. Ай! Чего ты понимаешь?
   Цай Боцзе. Скажу я, батюшка: "каждый сын зимой согревает родителей, летом - создаёт им прохладу, вечером - укладывает в постель, а утром - справляется о здоровье. Он спрашивает, тепло ли им, холодно ли. Лечит их болезни и болячки. На улице и дома поддерживает их при ходьбе, спрашивает, чего они желают, и почтительно подносит им просимое. Поэтому, пока отец и мать живы, сын не уезжает далеко, а если уезжает, то не меняет места и возвращается в срок". Сыновняя почтительность древних людей была такой.
   Отец. Сын, ты сказал лишь о малых добродетелях, но не сказал о великом сяо.
   Мать. Старый разбойник, ты ещё не умер, а всё настаиваешь на совершении им великого сяо, непременно тебе нужно, что бы он поехал на экзамены!
   Чжан. Ай! Эти слова не миролюбивы.
   Отец. Сын, послушай, что я скажу тебе. Долг сяо ведь начинается со служения родителям, продолжается службой государю, завершается утверждением себя в жизни. Тело, волосы и кожу люди получают от отца и матери. Не сметь причинять им вред - это начало сяо. Самоутверждаться и следовать праведному пути - дао, славить имя предков и тем приносить известность отцу и матери - это вершина сяо. Поэтому, когда сыновья имеют бедную семью и старых родителей, но не служат ради жалованья, - это считают проявлением непочтительности к родителям. Когда ты станешь чиновником, и это будет выглядеть благом по отношению к родителям, - если это не будем великим сяо, то чем же?
   Цай Боцзе. Батюшка, вы сказали истинную правду. Но если я уеду сейчас, неизвестно, стану ли чиновником? Если к тому же не выдержу экзамены, не смогу служить должным образом ни вам, ни государю, - в обоих делах меня постигнет неудача.
   Чжан. Сюцай, ты видел мало! Мне, старику, приходилось слышать, как говорили древние: "Молод - учись, утвердился - странствуй". "Кто держит драгоценности за пазухой в неспокойной стране, того называют бесчеловечным". Циновка Кона никогда не была тёплой, так как он очень часто переменял места, дымоход Моция никогда не стоял чёрным по этой же причине, Инь нёс на спине треножник и доски, что бы попасть к Тану, Бай Лиси (политик времён воюющих царств) продал себя за пять козьих шкур. И они лишь хотели отвечать духу времени и следовать пути дао, спасать страну и успокаивать народ. С древности говорят: "Изучи искусство гражданское или военное и продай свои знания семье императора или князя". Сюцай, тебе, такому способному, отчего бы не пойти служить чиновником?
   Мать. Дедушка, ты говоришь только красивые слова, что бы убедить моего сына отправиться на экзамены. Я расскажу тебе историю, послушай...
   Чжан. Я, старик, с готовностью слушаю.
   Мать. Когда-то у книжника ли из Дунцуня был сын. Он то же прочёл великое множество книг. Его отец бранился каждый день: всё заставлял сына идти устраиваться на службу. Сын подчинился воле отца, пошёл в танскую столицу Чаньань. Там его никто не брал. Тогда он стал болтаться по улицам и попрошайничать. Встретив однажды министра, он поспешно начал отбивать на земле поклоны и вызывать, что бы его выдвинули. Министр сказал: "Я назначу тебя управляющим домами для бедных. Иди и смотри за твоими родителями". Тот сын про себя подумал, ка можно смотреть за отцом и матерью, будучи управляющим домами для бедных? Когда он возвращался домой, ему и в голову не приходило, что, поскольку за его родителями некому было присматривать, они бедствовали и оказались в приюте для бедных. Отец и мать, увидев, что сын вернулся, сказали: "Правильно, что мы велели ему устраиваться на службу. Теперь наш сын начальник, простые люди не посмеют обижать нас"... Дедушка Чжан, сейчас ты советуешь нашему сыну отправиться на экзамены, желаешь, что бы он вернулся управляющим приютами для бедных, и простолюдины не смели обижать нас?
   Чжан (смеётся). Сударыня, стоило тебе полдня рассказывать историю о каких-то нищебродах?
   Отец. Сын, скорее готовь дорожные вещи и отправляйся в путь.
   Цай Боцзе. Батюшка, уехать я могу, но только кто будет опекать вас в ваши преклонные годы?
   Чжан. Сюцай, тебе не следует тревожиться. Издревле говорят: "Хороший сосед стоит тысячу, а дом - восемьсот". Раз я, старик, имею честь жить по соседству, то ты езжай со спокойным сердцем. Когда в твоём доме случится небольшая нужда, сочту долгом взять бремя на себя.
   Цай Боцзе. В таком случае премного благодарен вам, дедушка. Во всех делах полагаюсь на вашу помощь. Если за время поездки добьюсь успеха на цунь (дюйм), не осмелюсь забыть о ваших благодеяниях. Мне, ничтожному человеку, ничего не остаётся, кроме как собрать дорожный скарб и двинуться в путь.
   (Поёт на мотив "Три книжника").
   Благодарю за доброту,
   Рад помощь вашу я принять.
   Коль преступлю через черту,
   Смогу ль вас снова увидать.
   Когда в богатой возвращусь одежде,
   Не пожалею ли о том, что сделал прежде?
   Отец
   (поёт)
   Красоднев и древо долголетия уже стары и ветхи!
   Жду с нетерпеньем обновленья врат.
   Ты говоришь, что нас кормить не сможешь.
   Но коль вернёшься ты, став важным господином,
   То недостатка в пище нам не будет.
   Всё ж лучше, чем бобы с водой обычной.
   Коль ты в почётном платье воротишься,
   Пусть я умру, мой дух спокоен будет.
   
   Чжан.
   И положившись на добрососедство,
   Трудиться всё же стоит самому.
   Сюцай! К чему вдруг отказался ты
   От развлечений, всё сидел за книгой?
   Не для того ли, что б прославить имя
   В пределах Поднебесной? Уж вернись.
   Коль сможешь, ты в наряде столь почтенном,
   Иначе всё, что было с тобой, - зря.
   Мать
   (поёт)
   Коль из ладони выпущу я жемчуг,
   Кто будет в моей старости опорой?
   О горе! Испытаем мы и голод,
   И холод, жаль, что можем умереть
   Мы, возвращенья сына не дождавшись.
   Пусть возвратишься в платье ты почётном,
   Что проку в том, когда нас нет в живых?
   Отец. Скорей собирайся в дорогу да поезжай на экзамены!
   Цай Боцзе. Строгой воле отцовой разве осмелюсь перечить?
   Оба вместе. Оказаться бы сразу во главе списка драконов и тигров (списка поступивших, драконы и тигры - названия чиновничьих рангов)! Через десять лет очутиться у пруда фениксов (иносказательно обозначение императорской канцелярии в Чаньане)!

Все расходятся.

Картина 4.

Наказы и прощания на южном берегу.
Живописная сельская местность. Берег реки.
Входит Чжао Унян.

   Чжао Унян
   (поёт на мотив "Доклада у золотых ворот")
   Прерван весенний сон.
   Стою у зеркала: чёрные тучи растрёпаны.
   Слышала, муж едет в столицу -
   Добавятся вздохи прощаний!

Входит Боцзе.

   Цай.
   Тяжело по принуждению отца уезжать,
   Глазам говорящим как это чувство скрыть?
   Цай и жена
   (поют вместе)
   Плоть от плоти в одно утро отделили,
   Жалко и тяжко расставаться.
   Унян. Господин, может быть, и возможно через два месяца покинуть жену и забыть "чувства тучки и дождя", но как не подумать о восьмидесятилетних родителях с белоснежными бровями и с седыми как иней власами?! Едва возникла мысль о подвигах и славе, как ты тотчас забыл о долге питать своих стариков? Разве это разумно?
   Цай Боцзе. Жена, когда находящиеся у родительских колен уезжают далеко, лишены ли они чувства привязанности? Ничего не поделаешь, в доме силой принуждают меня, не внимают разумным доводам... Ох! Как мне, презренному, лучше поступить?
   Унян. Господин, я разгадала тебя. (Поёт на мотив "Хлоп! Хлоп"!).
   Когда ты читал книги, думал стать чужаньюанем (поступившим).
   Только, боюсь я, познания твои скромны, способности мелки.
   Цай Боцзе. Жена, из чего это видно?
   Унян. Господин, ты всего лишь забыл давно часть из "Сяо цзин" и "Цюй ли" (главы из "Ли-цзи", книги церемоний).
   Цай Боцзе. Ай! Когда же я мог забыть?
   Унян. Разве ты не помнишь: "Летом для родителей надо создавать прохладу"...
   Цай Бодзе. "И зимой - согревать, вечером укладывать в постель, утром - справляться о здоровье".
   Унян. При живых родителях к чему далеко уезжать?
   Цай Боцзе. Я с горьким плачем всячески отказывался.
   Унян. В таком случае, что говорил дедушка Чжан?
   Цай Бодзе. Он с шумом и криком настойчиво меня убеждал.
   Унян. Господин, уезжать ли тебе, ты то же вправе решить.
   Цай Боцзе
   (поёт)
   И тем разгневаю своих я стариков!
   Не будет мне тогда уж оправданья.
   И преступление тогда припишут мне...
   Унян. В каком это ещё преступлении тебя обвинят?
   Цай Боцзе
   (поёт)
   Скажут, что я прилепился к молодой жене,
   Отцу поэтому не подчинился,
   Привержен слишком был сам к женской ласке,
   Поэтому и уклонился прочь
   От сдачи тех экзаменов.
   Унян
   (поёт на мотив "Глубоко опьянён восточным ветром")
   Как неразумен твой отец!
   Не бережёт единственного сына!
   А где сейчас, муж, свёкор со свекровью?
   Цай Боцзе. В доме.
   Унян. Раз они в доме, пойдём вместе увещевать их... Нет! Нет!
   Цай Боцзе. Почему ты вдруг остановилась?
   Унян. Полно, полно!.. Если я пойду с тобой увещевать их,
   Подумают: глупа и что-то затеваю,
   Покрепче привязать тебя к себе желаю.
   О горе! И рыдать хотелось, и роптать.
   Но лучше б со слезами совладать.
   Цай Боцзе и Унян
   (поют вместе)
   Мы плачем о достойных людях пожилых.
   Не друг о друге. Нет у нас забот иных.
   Цай Боцзе.
   Как мне нынче не крушиться и терпенье сохранять,
   Если мне отец любимый слова не даёт сказать?
   Унян. Господин, ты - его сын, и тебе нельзя так корить его.
   Цай Боцзе.
   Я его не осуждаю. Одинок он, словно тень
   Без предмета. Как уеду, кто же будет с ним весь день?
   Цай Боцзе и Унян
   (поют вместе)
   Мы плачем о достойных людях пожилых.
   Не друг о друге. Нет у нас забот иных.
   Цай Боцзе. Ой! Батюшка и матушка идут. Жена, вытри слёзы.

Отец и мать Цая Боцзе выходят.

   Отец и мать
   (поют на мотив "Жёлтые цветы сливы")
   Сын сегодня уезжает.
   Так проводить его сегодня мы спешим.
   Быть может, мы благое дело совершим,
   Когда наш карп предстанет вдруг драконом
   И взмоет к облакам орлом, в суть посвящённым,
   Сорвёт корицы ветку на Луне,
   Где жаба лунная и заяц есть вполне.
   Отец. Боцзе, ты собрал дорожные вещи?
   Цай Боцзе. Они уже собраны.
   Отец. Раз уже собраны, отчего не пускаешься в путь?
   Мать. Старый разбойник! Если он уедет, в доме не будет другого сына, останется лишь невестка. Почему ты не скажешь ему несколько слов в напутствие?
   Цай Боцзе. У сына нет другого дела, - лишь жду прихода дедушки Чжана, что бы с поклоном поручить вас ему и попросить в нужное время заботиться о вас. Тогда мне можно будет со спокойным сердцем отправиться в путь.
   Унян. Ой! Дедушка Чжан уже идёт.

Входит сосед Чжан.

   Чжан
   (декламирует)
   Я, опершись на меч, из чаши пью вино,
   За путника стыжусь, в лице меняясь.
   Все устремления - к свершениям и славе,
   Так стоит ли вздыхать нам о разлуке?
   Цай Боцзе. Дедушка, я сегодня уеду, и в доме с родными никого не останется. Батюшка и матушка уже старенькие. С ними будет только невестка, но она - женщина. Во всех делах они будут полагаться на вашу поддержку. Если в семье случится малая нужда, буду надеяться, что вы окажете надлежащую помощь. Вчера я уже получил ваше согласие. Но сегодня кланяюсь и ещё раз прошу об этом особо. Если у меня будет успех хотя бы на цунь, сочту долгом в благодарность "связать траву и принести нефритовые кольца". Никогда не посмею забыть ваши благодеяния.
   Чжан. Сюцай! Поручения, которые мы принимает, непременно должны становиться для нас делами всей жизни. К тому же одно сказанное слово и на четвёрке коней не объедешь. Вчера я уже дал сюцаю согласие. После твоего отъезда никоим образом не совершу оплошности.
   Цай Боцзе. В таком случае премного благодарен вам.
   Отец. Сын, раз уж ты получил "железное обещание" дедушки Чжана, он точно не нарушит его. Ты можешь со спокойным сердцем скорее отправляться в дорогу!
   Цай Боцзе. Я тотчас же поклонюсь вам на прощание и поеду.
   (Поёт на мотив "В парке прекрасно").
   Сына сегодня отбытие,
   Конец всех тревог для родителей.
   Покинуто сыном гнездовье,
   И тяжело покидать
   Мать и отца, но опять
   Он воротится к ним вскоре,
   Только бы их здоровье
   В нём не вызвало горя.
   Цай Боцзе и его жена
   (поют вместе)
   Настанет день, и перед отчим домом
   Объединимся вновь с заветным и знакомым!
   Отец
   (поёт на тот же мотив)
   Мой сын, для беспокойства нет причин!
   Ты славу, думаю, найдёшь, высокий чин.
   Верх списка лучших пусть украсит твоё имя...
   (Поёт вместе с сыном).
   Так нужно не тянуть с известьями своими!
   Мать
   (поёт на мотив "Воды реки")
   Сын любимый уедет далёко,
   Будет долго печалиться мать,
   На дорогу глядеть одиноко,
   Среди гор и равнин тосковать.
   Утомлённые руки сложила,
   Отложила на время шитьё...
   Так она в дальний путь проводила
   Драгоценное чадо своё.
   Цай Боцзе. Матушка, будь спокойна, утешься.
   Мать. Как мне утешиться?
   Цай Боцзе и его мать
   (поют вместе)
   Прочь тоску мы будем гнать,
   Письма чаще посылать.
   Унян
   (поёт)
   Груз тяжких мыслей не даёт покоя.
   Цай Боцзе. Жена, какие у тебя мысли? Следует поделиться, что бы я знал.
   Унян
   (поёт)
   Хотела бы, но тяжесть эта боле.
   Цай Боцзе. Жена, какая тяжесть?
   Унян
   (поёт)
   Шестидесятидневное счастье супругов прервётся,
   Восьмидесятилетних родителей кто будет опекать?
   Цай Боцзе. Жена, уж не упрекаешь ли ты меня этими словами?
   Унян. И рада бы, да только не могу.
   Цай Боцзе и жена
   (поют вместе)
   Прочь тоску мы будем гнать,
   Письма чаще посылать.
   Чжан
   (поёт на мотив "Пять жертвенных предметов")
   Хоть я и сам старик, и беден я притом,
   Но мне поручена соседская семья,
   И, как свой собственный, беречь я буду дом,
   Ведь мы, соседи, вместе, как друзья.
   Хоть не волею своей едешь ты, сюцай,
   Но однако слёз напрасно ты не проливай.
   Цай Боцзе. После отъезда я, недостойный, буду думать лишь то, что батюшка и матушка в доме остались одни и трудно будет им жить.
   Чжан.
   Не бойся, я буду радеть о чужом,
   И их не покину ни ночью, ни днём.

Цай Боцзе грустит.

   Ложь говорят, что мужчины не плачут,
   И для них разлука что-нибудь, да значит.
   Все
   (поют)
   Плоть от плоти нынче отделяется,
   Словно часть из сердца вырезается.

Цай Боцзе становится на колени, прощается.

   Цай Боцзе
   (поёт)
   Благодарен, дедушка,
   Батюшке и матушке
   Станешь ты, единственный,
   Истинной опорой сам.

Чжан пытается поднять его.

   Коль в этой жизни я со славой честь добуду,
   То отблагодарить, конечно, не забуду.
   Унян
   (заставляя мужа подняться, поёт про себя)
   Сын есть, но в этом толка уже нет.
   Родителей чужому оставляешь.
   Как в это время чувства мне сдержать?
   Украдкой жемчуг слёз своих роняю.
   Все
   (поют вместе)
   Плоть от плоти нынче отделяется,
   Словно часть из сердца вырезается.
   Отец
   (поёт на мотив "Переплетаются ветви из нефрита")
   Я забочусь о славе для вас и о счастье,
   Но моё сердце так же всё рвётся на части.
   Не хочу разлучить злонамеренно нас,
   Но судьба такова. Вздохи скроем сейчас.
   Мать
   (поёт)
   Скорей к Луне, корицу там пред жабой ты сломай.
   У северных покоев цвет поблекнет: краток май.
   (Поёт вместе с сыном).
   Не ведаем, когда мы встретимся здесь вновь!
   Надежды не пусты ль? Спасёт ли нас любовь?
   Цай Боцзе.
   И свёкор, и свекровь твои стары, слабы
   Здоровьем, о жена, опорой будь в их жизни.
   Почуют голод - больше их корми,
   Замёрзнут - потеплее их укутай.
   Унян.
   О господин, как верная жена,
   Служить я буду свёкру и свекрови.
   Невестка я, мне приказаний ждать
   Твоих не нужно. Я и так готова
   Всё выполнить, что только пожелаешь.
   Бросающий отца и мать, скажи лишь,
   Когда ты в дом родительский вернёшься?
   
   Цай Боцзе и Унян
   (поют вместе)
   Не ведаем, когда мы встретимся здесь вновь!
   Надежды не пусты ль? Спасёт ли нас любовь?
   
   Отец
   (поёт на мотив "Направляю челнок по реке")
   Сын, не медли и ждать не заставь,
   Не хотелось б вдаль долго глядеть.
   
   Цай Боцзе
   Возвращусь, но безжалостна явь:
   Оба можете вы умереть.
   
   Все
   (поют вместе)
   Как успокоить нам теперь сердца свои?
   Жемчужинами слёз всё полнятся ручьи!
   
   Унян.
   Как огорченье передать мне, господин?
   
   Цай Боцзе.
   На что ты сетуешь?
   Унян.
    Одна беда приходит
   Другой на смену в моей жизни.
   Цай Боцзе.
    Что же,
   Жена, излей мне своё горе лучше,
   Но не взирай с упрёком на почтенных
   Отца и матушку моих. Так нужно!
   
   Все
   (вместе)
   Как успокоить нам теперь сердца свои?
   Жемчужинами слёз всё полнятся ручьи!

Вставная ария.

   Все.
   Стоит ли вздыхать о нашем расставанье?
   Пусть же имя Цая будет наверху,
   Пусть в парчовом платье он придёт в селенье,
   И народ покличет здравицу ему.
   
   Цай Боцзе.
   К палатам весны собрался без желанья.
   
   Отец.
   На будущий год ты получишь признанье.
   Все, кроме матери.
   Из тысячи бед и обид во вселенной...
   Мать.
   Разлуки нет хуже навек в жизни бренной.

Отец, мать Цая Боцзе и Чжан уходят. Цай Боцзе и Унян остаются на сцене.

   Унян. Господин, как ты можешь бросить нас и уехать?
   Цай Боцзе. Ах! Разве я могу поступить иначе?
   Унян
   (поёт (ария с неправильным концом))
   Мне досадно, что ты расстаёшься спокойно,
   Горюю ли я о разрыве струны?
   Печалит меня не разбивка зерцала.
   Забочусь о людях лишь я пожилых:
   Здоровье их - будто огонь слабый в бурю.
   Цай Боцзе
   (поёт)
   Сердце разрывается,
   Душа разделяется.
   Двинуться нет сил.
   Слёз я бы не лил,
   Но как совладать с глазами?
   Слёзы льются сами.
   Унян и муж
   (поют вместе)
   Можно и расстаться, хоть сие и трудно:
   Нас на миг всего разделит мир большой подлунный.
   
   Унян
   (поёт)
   Скука моя безгранична!
   Месяца два были вместе,
   Невыносима невесте
   Скорбь, и она неприлична...
   Я к нефритовой столице
   Очи устремляю,
   Одиноки мы, как птицы.
   Будешь в чуждом крае.
   Цай Боцзе. Жена, не то ли беспокоит тебя, что нас разделят далёкие горы и реки?
   Унян. Меня не беспокоит дальность расстояния.
   Цай Боцзе. Уж не думаешь ли ты о том, что твоё ложе некому будет согреть?
   Унян
   (поёт)
   Не то, совсем не то меня заботит ныне,
   Лишь беспокоюсь я, что свёкор и свекровь
   Лишаются поддержки, остаются
   В сиротском одиночестве отныне.
   Цай Боцзе
   (поёт на тот же мотив с изменённым началом)
   Разве мечтал я когда о подвигах и славе?
   Унян. Господин, если ты не жаждешь подвигов и славы, то отчего сегодня уезжаешь?
   Цай Боцзе
   Я исполняю свой сыновний долг.
   Как мне остаться вопреки отцовским
   Решению и воле? О жена,
   Надеюсь я, присмотришь за родными.
   Ты не жалей об облаках с утра
   И о дожде вечернем. Так, как я,
   Заботься ты о них, грей, охлаждай.
   Подумай, как могу я их оставить
   Вдруг с полностью спокойною душой?
   Унян.
   Господин, когда крестьянские одежды
   Сменишь на учёного наряд,
   Возвращайся поскорее, прежде
   Чем подействует разлуки яд.
   В красных теремах, средь бесконечных
   И полей, и барских всех дворов
   Не ищи красавиц всех беспечных,
   Не вводи в компанию воров!
   Не думай о том, что мне за лотосовыми занавесями холодно, а думай о родителях, подобных туту и кипарису на закате.
   Ай! Я что-то всё советую!
   Не знаю, запомнишь или нет.
   Может быть, я так напрасно сетую?
   Цай Боцзе.
   О жена, и да, и нет!
   Ты со спокойным сердцем жди.
   Не буду я под ивами искать себе цветов!
   И сладких на чужбине мне не сыщется плодов.
   Но время долгое разлуки впереди.
   Столько расстояний между нами
   Будет, - рек, равнин, высоких гор.
   Письма не помогут. Я страдаю,
   Как страдать не мог я до сих пор.
   Я причиняю вред своим отбытьем,
   Но не отбыть я то же не могу!
   И совесть бедная перед таким событьем
   Томит меня. Не умалить тоску!
   Будем тосковать друг о друге, находясь в двух разных местах, одинаково обливаться слезами.
   Унян. Господин, обязательно вернись как можно скорее.
   Цай Боцзе. У меня дома отец и мать, разве посмею я оставаться долго в чужой стороне?
   Унян. Обязательно пораньше подай весточку.
   Цай Боцзе. Письма не помешают, только, боюсь, горы и долины станут преградой.

Цай и его жена кланяются друг другу на прощание.

   Цай Бозце
   (на мотив "Фазаны в небе")
   Тысяча ли перевалов и гор - тысячи печалей.
   Унян.
   Одна сердечная забота - одно горе.
   Цай Боцзе
   (поёт)
   "Шелковицу и кипарис на закате" трудно сберечь,
   Как могу родных на долгую разлуку я обречь?
   (Уходит).
   Унян
   (поёт)
   Оттуда сюда устремляет он долгий взгляд,
   Истинно так: конь пройдёт десять шагов - девять раз обернётся назад.
   Вернулся б домой, да не хочет он огорчать
   Родителей своих, не смеет слёзы проливать.
   Мы пили только что вдвоём на посошок,
   Жене остался дом, а муж вошёл в челнок.
   И сиротливый парус нынче скрылся,
   Как будто меч тоски в сердца у нас вонзился!
   (Уходит).

Картина 5.

Первый министр наставляет дочь.
Чаньань. Дом министра Ню.
Входит лакей.

   Лакей.
   Жемчужные занавеси косо соприкасаются с пологом, украшенным слюдой,
   Нефритовыми крючками наполовину подняты хрустальные завесы.
   Слабый дым, извиваясь, тянется в сторону женской половины,
   Лунные блики, поднимаясь, играют на расписных карнизах.
   
   Я, недостойный, не кто иной, как лакей в палатах великого министра Ню. На днях старый господин ушёл в императорский дворец. По неизвестной мне причине он долго задерживается там и не возвращается домой. В палатах некоторые служанки целыми днями развлекались в заднем саду. Сегодня узнали, что старый министр вернётся - никого не стало видно. Мне не мешало бы подмести в библиотеке и ожидать прихода господина... Ой! Как странно! Я вижу, сюда идёт зачем-то какая-то старуха.

Появляется сваха.

   Сваха
   (поёт на мотив "Что ни слово, то два")
   Я - сваха. Отличаюсь обаяньем.
   Ко мне вы отнеситесь со вниманьем,
   С улыбкой откровенно вам скажу,
   Свожу и развожу - как нож всажу!
   Удачу коль сулит моё гаданье,
   То будет после щедрое даянье.
   Но в деле том фальшивки не нужны,
   Иначе палка вдруг исхлещет часть спины!
   Лакей. Ты зачем здесь?
   Сваха. Я, старая женщина, пришла нарочно сватать отпрыска начальника департамента Чжана.
   Лакей. Эх! Боюсь, непросто будет посватать нашу молодую госпожу.
   Сваха. Отчего непросто?
   Лакей. Старый министр не согласится просто так дать добро.
   Сваха. Лакей, моё сватовство старый министр уж точно одобрит.
   Лакей. Ой? Погоди-ка! Ещё одна старуха идёт!

Появляется вторая сваха.

   2-ая сваха
   (поёт)
   Мне быть свахой очень несладко:
   Бегаю и хлопочу.
   Один молодец хочет жениться
   Как можно скоро.
   Мне остаётся лишь больше носиться
   И узнавать.
   1-ая сваха. Старая нищенка, зачем ты пришла сюда?
   2-ая сваха. Оказывается, меня по дороге опередили. Падаю духом.
   Лакей. Старуха, ты зачем сюда пришла?
   2-ая сваха. Докладываю, почтенный управляющий, я пришла нарочно свататься для отпрыска важного чиновника из Генерального штаба.
   Лакей. Я только что сказал той бабке, что свататься к дочери министра Ню будет нелегко.
   2-ая сваха. Отчего нелегко?
   Лакей. Наш старый господин будет выбирать жениха крайне тщательно.
   2-ая сваха. Лакей, ты не вмешивайся. Я говорю, это сватовство непременно увенчается успехом.
   1-ая сваха. Ой! Я, сводня Чжана, перед этими палатами живу уже несколько лет, - и вдруг сегодня сватовство поведёшь ты, старая нищенка?
   2-ая сваха. Ой! Старая побирушка, будто ты умеешь свататься. Лишь бы молодые были из равных семей - и ладно. Неужто если ты живёшь перед палатами, то именно ты должна сватать? Ты к голодранке посватаешь - и на ней женить не сможешь!
   Лакей. Не шумите! Старый господин вернулся. Спрячьтесь пока, станьте сбоку...

Появляется великий министр Ню.

   Министр
   (поёт на мотив "Радость всему небу")
   От водоёма фениксов вернулся:
   На поясе подвески и рукав
   Ещё след сохраняют ароматов,
   Что веют в императорском дворце.
   Перед воротами двузубых алебард
   Прямая, ровная песчаная дорога
   Зачем повозками преграждена,
   И пеший да и конный здесь теснятся?
   С годами инея и Син-планетой
   Виски седеют. Опасаюсь только,
   Что даром взял нефритовый я посох,
   Почёта туфли жмут уж старику.
   О прошлом я пред домом вспоминаю,
   Грустя о дереве корицы одиноком.
   В последние дни я долго находился в государственной канцелярии и не возвращался домой... Слуги, что за люди только что шумели перед моими палатами?
   Лакей.
   Коль что случиться, утаить смогу ли?
   А нет, так что ж напрасно и болтать?
   Старый господин, только что к вам пришли две старухи искать родства.
   Министр. Вели им войти... Что вам нужно, старые женщины?
   1-ая сваха. Меня, рабыню, прислали из дома Чжана искать вашего родства.
   2-ая сваха. А меня, недостойную, прислали сватать из дома военачальника Ли.
   Министр. Кем бы жених ни был, соглашусь выдать дочь лишь за того, кто благодаря способностям сможет стать Первым Победителем в Поднебесной Империи. Прочим не позволю и заикаться о родстве.
   1-ая сваха. Да будет известно вашему высокопревосходительству, что предсказатель гадал на судьбу нашего жениха и молвил, что он в нынешнем году станет младшим служащим.
   2-ая сваха. Да будет известно господину, что судьба её жениха будет несчастной. Только наш жених - один человек смотрел ему в лицо - точно первым выдержит нынешние экзамены.

Свахи готовы подраться, толкают друг друга.

   Министр. Ой! Эти две старухи ведут себя неприлично передо мной. Слуги, независимо от того, чьи у них брачные таблички, - порвите их, а этих двух подвесьте и дайте каждой по восемнадцать ударов.

Лакей ломает таблички и бьёт свах.

   Министр. Гоните их быстро из палат!
   Лакей. Только одному советнику можно свататься.
   1-ая сваха. Зря получили семнадцать-восемнадцать ударов терновыми палками.
   2-ая сваха. Удавалось сватовство или нет - когда же нам давали сотню бутылей вина?

Лакей и свахи уходят.

   Министр. Время летит как стрела, подгоняет старость. Дни и месяцы мелькают ткацким челноком, уносят года молодости. С тех пор как в доме не стало супруги, у меня лишь одна дочь. К настоящему времени она незаметно выросла, но её ещё никогда не сватали. Лишь одно, у дочери моей нрав кроткий, она поистине умеет всё. Если отдать её за ветреного юнца из богатой и знатной семьи, боюсь, испортит её. Выдам только за образованного благородного мужа. В случае успеха из неё выйдет добродетельная жена - как будет хорошо!.. В последние дни меня не было дома. Сейчас я узнал, что слуги целыми днями развлекались в заднем саду. Это моя дочь не сдерживает их. Древние говорили: "Если хочешь управлять страной, сначала наведи порядок в собственной семье". Не мешало бы позвать сюда дочь, няньку, Сичунь и хорошенько проучить их.

Входит девица Ню в сопровождении старой служанки и Сичунь.

   Ню
   (поёт на мотив "Волнуется сердце красавицы")
   В сером тереме тихом
   Спросите красавиц, зачем они красят лениво брови чёрной краской?
   Вышивают долгими днями?
   Книги читают весенней порой?
   Кто узнает, что часто сидят они у туалетного столика?
   Багровые щелка хорошо оберегают маленький чудный цветок,
   Не дают пчёлам его соблазнить, а мотылькам - узнать о нём.
   Старая служанка и Сичунь.
   Смех! За резными окнами
   Столько красавиц нефритовых томится!
   Министр. Дочь, добродетель женщины состоит в том, что бы не выходить за двери женской половины. Ты уже выросла, и только что приходили свахи сговаривать тебя. Сегодня ты моя дочь, а завтра будешь чьей-то женой. В последние дни меня не было дома. Ты позволяла старой служанке и Сичунь вместо того что бы заниматься рукоделием, выходит в задний садик играть. Где же здесь здравый смысл? Я полагаю, всё это ты не держишь их в узде? Если случится беда, разве не будет запятнана твоя честь?
   Ню. С благодарностью принимаю наставления возлюбленного отца. Ваша дочь с сего дня лично будет сдерживать их.
   Министр (гневно, старой служанке). Старуха, ты уже в преклонных годах, служишь управляющей по дому, а сама потворствуешь служанкам в их развлечениях. Что же это ты вытворяешь?
   Старая служанка. То меня, почтенной старухи, не касается. Во всём виновата Сичунь.
   Сичунь. То меня не касается, во всё виновата нянька.
   Министр. Эти две негодяйки ещё перекладывают вину друг на друга. Схватите их и поколотите!
   Ню (падает на колени и просит). Батюшка, умерь свой гнев.
   Министр. А ты встань!
   (Поёт на мотив "Красавица жалеет рабынь").
   Твой лик хорош, как абрикоса цвет, а щёки - как у персика,
   Стойка ты в непорочности должна быть, как холодолюбивое растенье (сосна и тростник, символы неприкосновенности, верности),
   И обладать душой такой, как орхидея.
   Накажи во внутренних покоях, что б не выходили за порог.
   Нянька, всё твоя вина! Чему ты дочь-то учишь?
   Сичунь, такая ветреность пусть не случится впредь.
   
   Ню, Сичунь и старая служанка
   (поют вместе)
   Запомним
   И соблюдём правило не покидать женских покоев!
   
   Ню
   (поёт на тот же мотив)
   О, горе!
   Закрылись комнаты до срока красоднева!
   Как жаль: заветам няни не внимала.
   И, испытав прилив родительского гнева,
   Неужто буду делать вид, что не слыхала?
   Ты, тётушка, будь твёрдой и солидной,
   Сама должна пример мне подавать.
   За поведение Сичунь вдвойне обидно.
   Ты впредь попробуй уж запрет не нарушать.
   
   Ню, Сичунь и старая служанка
   (поют вместе)
   Запомним
   И соблюдём правило не покидать женских покоев!
   Старая служанка
   (на мотив "Чёрная конопля")
   Позабочусь уж об этом.
   Долг родителей - пораньше
   Свадьбу детскую сыграть.
   И тебе, чиновник старший,
   Что ж об этом забывать?
   
   Министр.
   Да не будь ты не разумной!
   Что ж о том напоминать?
   
   Ню, Сичунь и старая служанка
   (поют вместе)
   Запомним
   И соблюдём правило не покидать женских покоев!
   
   Сичунь.
   Я в унынии.
   Мне тоскливо и тягостно.
   Как мне вынести это?
   Задумаюсь -
   Как жемчужинам слёз
   Не скатиться по бледным щекам?
   
   Ню
   (поёт)
   Будь терпелива и кротка,
   Одежда у тебя тепла,
   А пища - хороша.
   Но слёз волна глаз залила,
   И мечется душа?
   Не стоит горевать пока.
   
   Ню, Сичунь и старая служанка
   (поют вместе)
   Запомним
   И соблюдём правило не покидать женских покоев!
   
   Министр. Женщинам запрещается покидать внутренние палаты!
   Ню. Крайне господину признательна за милость поучения!
   Старая служанка. Не утверждайте того, что взрослые лишены бывают свободы!
   Сичунь. Надобно знать, что свобода отнюдь не становится взрослой.

Министр уходит, женщины скрываются в противоположной стороне.

Картина 6.

Талантливый муж отправляется в путь.
Большая дорога.
Входят студенты Цай Боцзе, Ли Цюньюй, Ло Дэси и Чан Байцзян.

   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Благоухание наполняет палаты")
   Касается летящий пух моих одежд,
   Помятые цветы к копытам конским липнут,
   Чуть-чуть тепло, но и прохладно то же -
   Пора прекрасная! Но виды гор и рек
   Пугают всё же странников, напротив.
   Я оглянусь - всё дальше отчий дом.
   Вздыхаю, что с возлюбленной расстался.
   О, горе! Грустно куковать кукушке,
   В слезах у путников края одежд неброских.
   Ли
   (поёт на тот же мотив)
   Душистых трав густа повсюду поросль.
   И из садов своих все смотрят нынче вдаль -
   Высматривают будто "княжьих внуков".
   (Иносказательно: молодых студентов, покинувших семью и уехавших далеко. В старинной песне поётся:
   "Княжеский внук путешествует - ах, ещё не вернулся!
   Весенние травы разрослись - ах, пышно-пышно"!).
   На каждом полустанке зря страдаю.
   Того уж нет, кто мог меня согреть бы!
   
   Ло Дэси и Чан Байцзян.
   Нам кажется, Лоян неподалёку,
   А там и до столицы доберёмся.
   
   Все
   (поют вместе)
   Грусть и тоску зальём же поскорее!
   Привал устроим, купим мы вино,
   В деревне Абрикосовых Цветов напьёмся. (См. у Ду Му:
   "Позвольте спросить, где торговец вином"?
   Мальчик-пастух указал на деревню Абрикосовых цветов).

Музыка за сценой исполняет мотив "Горный ручей промывает песок".

   Цай Боцзе (декламирует). На тысячи ли вокруг слышны крики иволг, и среди зелени трав пестреют цветы.
   Чан. В деревушках у рек и в горных посёлках на ветру играют вывески винных лавок.
   Ло. Путники, словно на картинках.
   Ли. Не жарко и не холодно - погода замечательная. Кто-то навстречу идёт, кто-то уходит прочь - попадаются странники.
   Все. В это время кто не вздохнёт о востоке и западе (намёк на расставание иволги с ласточкой из старинной песни)?

Видят друг друга.

   Ло Дэси. Позвольте узнать уважаемую фамилию старшего брата.
   Цай Боцзе. Фамилия ничтожного Цай.
   Ло. А ваше драгоценное имя.
   Цай Боцзе. Боцзе.
   Чан Байцзян. Позвольте, старший брат, узнать вашу уважаемую фамилию.
   Ли Цюньюй. Моя жалкая фамилия Ли.
   Чан. А ваше драгоценное имя?
   Ли. Цюньюй.
   Цай Боцзе. Позвольте спросить, старший брат, какова ваша уважаемая фамилия?
   Ло Дэси. Моя фамилия Ло.
   Цай Боцзе. А ваше драгоценное имя?
   Ло Дэси. Дэси.
   Ли. Позвольте узнать, старший брат, вашу почтенную фамилию?
   Чан Байцзян. Моя ничтожная фамилия - Чан.
   Ли. А ваше драгоценное имя?
   Чан. Байцзян.
   Ло Дэси. Давно я слышал ваши славные имена! Сегодня мы, к счастью, собрались и все направляемся в Чанъань на экзамены. (Улыбается). По возрасту старшие и младшие братья, давайте будем держаться вместе. Раз уж так сложилось, устроим здесь короткий привал и поговорим немного о знаниях, обсудим малость чьи-то устремления. Как вам это понравится?
   Все. Это как раз соответствует нашим скромным пожеланиям!
   Чан. Осмелюсь спросить, старший брат Цай. Каковы ваши познания?
   Цай Боцзе. Когда я, недостойный, сижу, то читаю, когда иду - декламирую.
   Веду годами жизнь средь книжных я развалов.
   Соперников моим трудам я обнаружил мало.
   Всё потому, что время я ценил!
   Чан. Любопытно, любопытно...
   Ло. Осмелюсь спросить, старший брат Ли, каковы познания ваши?
   Ли. Я, недостойный, не считаю бедность и продвижение уделом от прежней жизни.
   Частенько слово "труд" вывожу пальцем в небе.
   Когда в делах прилагаю все силы, становятся видны его законы.
   Разве великие таланты станут терпеть лишения в лесу у родника?
   Ло. Разумеется, разумеется...
   Цай Боцзе. Осмелюсь поинтересоваться, старший брат Ло, вашими познаниями?
   Ло Дэси. Да, да, конечно. Что ж, отвечу вам об уровне моих знаний.
   Не ведая усердию предела,
   Читал я книги ночи напролёт,
   При лунном свете и огнях гнилушек.
   Жаль, молодость ушедшая пропала,
   Но нужно всё же днями дорожить.
   "Цюй ли" и "Сяо-цзин" вполне освоил,
   Довольно знаю книги хроник, песен
   И царства Чжоу летопись, а также
   Труды ста школ известных мудрецов.
   Распутал смысла нить у каждой фразы.
   Но вот пришёл я в институт, и слышу:
   Пожаловался Кун сам на меня.
   Ли Цюньюй. Как же совершенно мудрый пожаловался на тебя?
   Ло. Он рёк: "Мне жаль сего студента - его глаза ни знака не познают".
   Ли.
   Однако вы поведали нам сон!
   Цай. Старший брат Чан, посмею осведомиться о ваших познаниях?
   Чан Байцзян.
   Я никогда не говорю напрасно,
   Особый почерк выработал славный.
   Сначала тушь добротно разотру,
   Затем в чернила кисточкой макну я,
   Распахиваю светлое окно
   У чистого стола и на него
   Кладу я рисовую лучшую бумагу.
   Будь то уставный стиль иль скоропись,
   Письмо служебное или визитка -
   Всё из-под кисти образцы искусства
   Во множестве выходят. Как колонны
   Большие гиерогифы толсты,
   А малые тонки как девы волос.
   В ученики просился Ван Сичжи.
   А Оуян Сюнь сильно изумился,
   Увидев то, что я ему писал.
   (Улыбается).
   Я как-то утром начертал восьмёрку,
   Забыл, к досаде, линий всего две.
   Ло. Давайте оставим досужие разговоры, уже темнеет, нам не мешало бы двинуться в путь и прибавить шагу.
   Цай Боцзе
   (поёт на мотив песни о Ганьчжоу)
   Сердце ноет бедное нынче от тоски,
   Пролегла дороженька в десять тысяч ли.
   День за днём я думаю о своих родных,
   Сливы что-то высохли, не найти иных -
   Из Лунтоу весточку мужу не пошлёшь.
   У жильцов высоких залов в пальцах больше дрожь.
   Снег всё прибавляется белый на висках,
   Тщетно путник всматривается через облака.
   Все
   (вместе)
   Запах в нос дороги, -
   На чужбине путь.
   Промочили ноги?
   Хворост не забудь.
   Оглянуться тяжко,
   Мечется душа.
   Пташечек-бедняжек
   Слышим голоса!
   Ли Цюньюй
   (поёт на тот же мотив)
   На ветру вот зелень затяжной весны,
   Пусть мы утомились, но зачем грустить?
   Всё же на деревьях целы все листы,
   Хоть цветы осыпали некие кусты.
   Если мы увидим на Луне чертог,
   Знатности с почётом перейдём порог,
   То не будем после часто вспоминать,
   Как могли мы сырость, хлад переживать.
   Все
   (вместе)
   Воды - словно персиков блещут лепестки,
   Нежатся, резвятся яркие мальки.
   Под грома удары проскочим
   Ворота дракона.
   Вернутся предстоит рабочим
   С новым шнуром зелёным,
   И не будут жёны
   Хмуро нас встречать.
   Нас невестки скоро
   Станут привечать!
   Ли Цюньюй.
   Чей дом виден, братья, на речном брегу?
   Различить я мостик с ивами могу.
   Вот ворота алые, средь дерев качель.
   Девушки румяные встали возле стен.
   Смех их легкомысленный уж затих вдали...
   Где он, их единственный? Чахнет от любви?
   Все
   (вместе)
   Вспомним нынче сёла
   И простор родной.
   Путь наш невесёлый,
   Гоним грусть долой.
   Главное, бы важными
   Чиновниками стать.
   И с людьми отважными
   Всем князьям внимать.
   
   Чан Байцзян.
   Вдаль смотрю. Громада облаков видна.
   Мыслю о Лояне. Блеск его двора
   Привлекает. Ближе! Ох, устал в пути...
   Без вина, ребята, тяжело идти.
   Медлить не пристало, поживей вперёд.
   Средь деревьев старых буря ведь грядёт.
   Вороны кружатся, небеса черны.
   Поскорее надо избежать беды.
   
   Все
   (вместе)
   Небо потемнело,
   Солнца скрылся диск.
   В трубы затрубили (сигналы стражи о закрытии городских ворот в связи с наступлением сумерек),
   Птиц смолкает писк.
   Места для ночлега
   Нам пока что нет.
   Распростимся с негой,
   Есть в селенье свет!
   Там уж виден свет!
   Так скорей мы туда вчетвером поспешим,
   Сумки снимем свои и в тепле посидим.
   Об изящном, друзья, будем мы толковать,
   Пока дождик начнёт груши цвет поливать.
   Цай Боцзе. Созерцание гор и рек боль причиняет душе.
   Ло Дэси. Север, юг, запад и восток во имя славы обойдём.
   Чан Байцзян. А на дорогах растут цветы (подразумеваются цветы и ивы в весёлых домах), так же бывает вино!
   Ли Цюньюй. Поэтому путь один превращается в два путешествия, то есть удлиняется, растягивается.

Студенты уходят.

Действие II.

Картина 1.

Отбор мужей в зале испытаний.
Чанъань. У весенних оград. Экзаменационный зал.
Входит чиновник.

   Чиновник. Новое объявление палаты церемоний всколыхнуло Чанъань, по улицам потоки пешего и конного люда идут смотреть на его последствия. За день весть облетела Поднебесную, город наводнили "персики и сливы", собрались в "весеннем приказе" (то есть в здании министерства). Я никто иной, как цихоу (мелкий служащий низшего ранга, коллежский регистратор) из министерства церемоний. При дворе назначили экзаменатора. Он уже в соответствующем дворе. Победители экзаменов, прибывшие из каждой провинции, выстроились в ряд перед тернистой оградой. Сейчас экзаменатор поднимется в зал. Мне, недостойному, лишь остаётся здесь ожидать. Истинно так:
   Только издали указ о продвижении достойных, -
   Внутри четырёх морей (иными словами, в Китае) не осталось забытого таланта.
   Не успел я договорить, как господин экзаменатор уже пришёл.

Появляется экзаменатор.

   Экзаменатор
   (поёт на мотив "Дикий боярышник")
   Я удостоен милости великой
   Испытывать здесь юношей, и честь
   Моя так высока, как холм огромный.
   Помощники! Средь тех, кто пожелает,
   Держать экзамены, смотрите по заслугам
   И по способностям, отнюдь не принимая,
   Кто из какой семьи явился, во вниманье.
   Чиновник. Как обходиться с теми, кто способен в науках и искусствах?
   Экзаменатор.
   Внесите в список лучших, пусть займут
   Достойные их должности.
   Чиновник. А как поступать с теми, кто лишён всяких дарований?
   Экзаменатор.
   Достаточно и тех нам, кто всё сдал,
   Пускай не сдавшие вернутся восвояси.
   Чиновник.
   О, как вы справедливы, господин!
   Экзаменатор. Всё-таки нынешний год - год великих испытаний. Я в интересах государства буду выдвигать мудрых. Вели войти всем сюцаям, прибывшим на экзамены со всех провинций, областей и уездов.
   Чиновник. Принимаю ваши распоряжения.
   Цай Боцзе
   (поёт за сценой на мотив "Во дворце наслаждаюсь цветами")
   Желтеют бутоны софоры,
   К ограде спешат кандидаты.
   Великое учение манит друзей.
   Все оправляют дорожные платья.
   Экзаменатор и чиновник. Пятьсот героев здесь соберутся - не знаем, кто станет победителем.

Появляется Чан Байцзян.

   Чан Байцзян
   (поёт на тот же мотив, как бы про себя)
   Из "Небо - тёмное, земля - жёлтая ("Тянь ди сюань хун" - род китайской азбуки, первая строка так называемого "Тысячесловия", начальной книги для обучения чтению, вроде букваря)...
   Помню всего две-три строчки.
   Способностей вроде бы нет никаких,
   Уповать на удачу осталось.
   Экзаменатор и чиновник. Пятьсот героев здесь соберутся - не знаем, кто станет победителем.
   Чиновник (кричит в сторону). Эй, откройте ворота.

Входит Цай Боцзе.

   Цай Боцзе. Ворота на экзаменационный двор уже открыты. Уважаемые братья, давайте будем входить по порядку.
   Экзаменатор. Помощники! Каждому из абитуриентов выдайте по свитку и свече, распределите их по восточной и западной галереям, пусть там ожидают вопросов.
   Чиновник. Принимаем ваши распоряжения.

Экзаменатор смотрит на студентов.

   Экзаменатор. Слушайте, поступающие! При дворе заведено хотя бы в установленное время проводить экзамены для отбора мужей. Уже определены темы, по велению государя в них учтены веяния времени. Я необычный экзаменатор. Экзаменаторы прошлых лет не сравнятся со мной. В прежние годы на первом этапе сдавали поэзию, на втором - основы учения, на третьем - тактику. У меня в этом году на первом этапе будут испытываться в парных стихах, на втором - отгадывать загадку, на третьем - петь песню. Кто успешно справится с парным стихом, разгадает загадку и превосходно исполнит песню, того, как поступившего, обозначат в списке первым. В его головной убор вставят золотой цветок, дадут казённого вина и поведут его гулять по улицам. А если кто не справится с парным стихом, не отгадает загадку, будет петь дурно, лицо того измажут чёрной тушью и палками погонят прочь.
   Цай Боцзе и Чан Байцзян. Будем следовать вашим указаниям.
   Экзаменатор. Сюцай Цай Юн из восточной галереи, подойдите и получите вопрос!
   Цай Боцзе. Слушаю-с!
   Экзаменатор. Даю вам стих, касающейся небесных тел, что бы вы подобрали строку.
   Цай Боцзе. Внимаю с желанием.
   Экзаменатор.
   Звёзды летают по небу, будто пускают ядра.
   Цай Боцзе.
   Солнце выходит из моря, словно бросают мяч.
   Эказменатор. Превосходно! Превосходно! Станьте пока в стороне...

Входит Ло Дэси.

   Кто вы?
   Ло Дэси. Сюцай Ло Дэси.
   Экзаменатор. Подойдите и получите вопрос!
   Ло Дэси. Приступим как можно скорее!
   Экзаменатор.
   В песнях Мао (имеются в виду поэты Мао Сян и Мао Чан) триста стихов.
   Ло Дэси.
   И ещё одиннадцать штук.
   Экзаменатор. Плохо! Плохо! Станьте пока в стороне... Цай Юн, подойдите. Я загадаю вам загадку на названия восьми провинций Поднебесной.
   Цай Боцзе. Охотно внимаю.
   Экзаменатор.
   Грома раскат прогремел у небесной заставы.
   Оба плеча не получат покоя.
   Шёл покупать бумагу ради отделки.
   Одолжил чьи-то деньги и не возвратил.
   Цай Боцзе. В первой строке подразумеваются провинции Цзидун и Цзинси, во второй - Цзяндун и Цзянси, во третьей - Худун и Хуси, в четвёртой - Чжедун и Чжеси.
   Экзаменатор. Прекрасно! Прекрасно! Станьте пока в стороне... Лэ Дэси, подойдите. Я загадаю вам загадку на названия четырёх видов деревьев в горах.
   Ло Дэси. Спешу исполнить.
   Экзаменатор.
   Под дождём нарядился в капли, смотрит вдаль Чжунхуана,
   Сиротливо стоит далеко в горах на редкость высокий.
   Может двору государя давать древесину,
   В каждом доме ткут шёлковый газ для платья.
   Ло Дэси. В первой строке кипарис, во второй - софора, в третьей - клён, а в четвёртой - ива.
   Эказменатор. Нет! Нет! Станьте пока в стороне... Цай Юн, подойдите сюда. Я спою песню, а вы в конце добавьте одну строку. Нужно, что бы сошлись рифмы.
   Цай Боцзе. С желанием внимаю возвышенным звукам.
   Экзаменатор
   (поёт на мотив "Воды северной реки")
   Богатых и знатных, таких, как в Чанъане,
   Поистине, мало бывает,
   И редкую дичь, желчь медведя, верблюдов
   Муж знатный нередко вкушает...
   (Говорит).
   Подберите рифму.
   
   Цай Боцзе
   (поёт)
   Учителю первое нужно дать блюдо!
   Эказменатор. Прекрасно! Прекрасно! Все три испытания преодолены замечательно. Вот истинный сюцай! Подождите пока у восточной галереи... Ло Дэси, подойдите! Я спою ещё одну песню, а вы в конце подберёте рифму. Нужно, что бы рифмовалось.
   Ло Дэси. Пойте скорее!
   Экзаменатор
   (поёт)
   Что в твоём поганом брюхе?
   Нечистоты, грязь и смрад!
   Коль извергнуть то прилюдно...
   Ло Дэси
   (поёт)
   Дать начальнику вина!
   Экзаменатор. Нет, не годится! Не годится! Измажьте ему лицо тушью и прогоните палками прочь!
   Ло Дэси. Нельзя так поступать с людьми. Истинно так:
   Студент Лю с несчастливой судьбой в конце провалил экзамен,
   Как Цзи-цзы (Су Цинь) с толстокожим лицом вернётся домой.
   Экзаменатор. Студент Цай, невзирая на то, что на нынешних экзаменах присутствовало много выдержавших предварительные испытания, только у вас одного выдающееся познания и совершенный слог. Я тотчас доложу его величеству, что вы прошли отбор первым. В шапке и с поясом вы прошествуете по улицам и прибудете на пиршество... Помощники, принесите шапку и пояс!
   Чиновник (принеся). Истинно так:
   Печати и платье чиновным вручили,
   Железной секирой вождя одарили.
   Экзаменатор. Студент Цай, наденьте шапку и пояс, следуйте за мной во дворец, дабы отблагодарить его величество за оказанную милость.

Цай Боцзе меняет шапку и пояс.

   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Крашу лениво брови")
   Когда, по счастью, милость государя
   Снисходит вдруг к кому-то, то мечта
   Сбывается так истинного мужа,
   Меняет он наряд простолюдина
   На шёлковое платье, золотой
   Повязывает пояс. Всё красиво:
   На добром скакуне седло резное.
   Эказменатор
   (поёт на тот же мотив)
   Свитков десятки тысяч прочесть нелегко тебе было,
   Высшую степень, по счастью, всё-таки ты получил.
   Слава твоя и деянья - судьбы то дары прихотливой.
   Ведать сомненья ли может власти подруга судьба?:
   В знанье трёх тысяч обрядов с напевами нет тебе равных.
   Пять сотен знатных мужей здесь уступило тебе.
   Чиновник.
   Долг человека - служить, славно украсить ворота,
   Званье оставить своё и сыновьям, и жене.
   Перед конём его склонятся все, изъявляя почтенье,
   Кистью взмахнув, своё имя на башне он диких гусей
   Смело напишет, и сразу станет известным в стране.
   Экзаменатор. Быстро ступил на голову черепахе, стал поступившим.
   Цай Боцзе. Тотчас в ясном небе громовые раскаты раздались.

Слышен гром.

   Чиновник. Светлым утром на коне под порывами весеннего ветра государя столицу объеду.
   Все (вместе). Счастливыми вернёмся домой!

Все расходятся.

Картина 2.

Вздохи перед нарядами.

0x01 graphic

Комната в доме Цаев.
Появляется Унян.

   Унян
   (одна, поёт на мотив "Сокрушаю циские ряды")
   Линяет быстро цвет зелёный
   На птицах в шитой пелене.
   И слаб уж запах благовонный
   В курильницах, известных мне.
   В гостиницах под облаками,
   В высоких башнях вековых
   Что делать страннику со снами?
   Страшится мыслей он своих.
   Мой взгляд несётся прямо в горы,
   За облака бросаю взоры,
   Моя судьбина не легка,
   Всё немощней два старика.
   Украдкой слёзы я роняю,
   Но писем всё ж не получаю!
   (Древний напев).
   Блестит-блестит зеркало в ларце,
   Грациозно, грациозно с утра подхожу к нарядам.
   Вспоминаю, как прежде служила благородному мужу,
   Под крики петухов вставала с его ложа,
   В зеркало глядя, чесала волосы, шпильку крепила, собрав в пучок,
   Следом за мужем ступала справляться о здоровье его родителей.
   В одно утро простился он и далеко уехал,
   В ларце закрыла "синий свет (поэт. зеркало)".
   От летучей пыли помрачнели резные окна,
   Зелёным мхом порос чертог для молодых.
   Разбросаны золотые шпильки и украшения,
   Потемнели шёлковые наряды.
   От страданий увяло моё лицо,
   Не будет больше благоухать, как орхидея.
   На сердце боль и уныние,
   Путь мужа опасный и долгий.
   Но разве об этом вздыхает его жена?
   Я печалюсь за свёкра и свекровь,
   Скучающих о своём далёком детёныше,
   Беспокоюсь о шелковице и кипарисе в лучах вечернего солнца.
   Буду до конца следовать пути жены,
   Скиталец о том не должен забыть.
   Не буду перебирать зелёные струны цитры,
   Если струна оборвётся, мне будет больно.
   Не буду слушать "Элегию о седых волосах" (автор - поэтесса Чжо Вэньцзюнь):
   Её печальные звуки разорвут моё сердце.
   Жизнь людей полна передряг,
   К стыду перед парами уток и селезней.
   (Намёк на элегию "Прощание новобрачной" поэта Ду Фу, откуда взяты образ и строка:
   "Взгляни: летают парочками птицы -
   Им хорошо, им можно веселиться.
   А жизнь людей полна скорбей и мук -
   Нам долго не увидеться, мой друг".
   Или:
   Взгляни: летают сотни птиц.
   Большие, малые - всё парами парят.
   А жизнь людей полна перипетий,
   Друг друга долго не увидим мы").
   С тех пор как меня выдали за Цая Боцзе, прошло едва только два месяца. Я мечтала служить вместе с ним его родителям, жить в мире до столетней старости. Кто знал, что суровая воля заставит его уехать на экзамены? Со времени отъезда нет никаких вестей. Бросил дома отца и мать, велел мне одной нести бремя. Прежде всего я сохраню его имя. Так же до конца исполню долг жены: вложу всю душу и силы, буду в утра до вечера служить его родителям. Истинно так:
   Небесные дали и углы морей не бесконечны,
   Чувство скорби не имеет предела!
   (Поёт на мотив "Встреча в пути").
   К весенним оградам уехал, торопясь,
   Ленту единству сердец повязали едва.
   Вздыхаю: песня о Янгуаньской заставе оборвалась,
   Прощания на южном берегу
   Давно нас разлучили.
   Шёлковая пола вся промокла от слёз (дважды),
   Арфа драгоценная брошена в пыли,
   Одеяло парчовое стыдливо застелено.
   За нефритовым окошком тоскливо,
   За красными вратами пустынно,
   Годы бегущие зря проходят.
   Ох! В голову тайная мысль вдруг приходит:
   Любовь наложницы и господина
   Однажды проходит, как утром роса.
   Господин путь совершает в десять тысяч ли,
   Сердце жены переживает десять тысяч мук.
   Если муж всё ещё думает обо мне,
   Пусть из дальнего далёко оглянется он.
   (На тот же мотив).
   Мой красный лик теперь не тот, что прежде,
   И чёрных туч я гребнем не чешу.
   Что делать мне? Муж, брови что подводит
   И пудрой посыпающий лицо,
   В отъезде, далеко. Боится птица
   Плясать пред зеркалом одна. Тайком считаю
   До возвращенья дни, гусь улетел,
   А рыба глубоко ушла под воду.
   (Намёк на древнюю народную песню, в которой письмо посылается через карпа, иносказательное выражение отсутствия известий:
   "Гость пришёл издалека,
   Нам принёс двух карпов.
   Карпов повели сварить.
   Из них в одном - письмо на шёлке")...
   Фазан один, и пава сиротлива.
   Пологий склон покрылся уж травой
   Да грушею украсился пахучей,
   Напрасно вспоминаю о минувшем.
   Ох! Солнце ближе, чем столица наша,
   Сквозь травы чрез лучи косые солнца
   С надеждой взгляд бросаю на дорогу.
   Мой господин, ты ж не бродяга праздный?
   И я тому бродяге не жена.
   О как могу я тысячи подобных
   Словами мыслей выразить? Никак!
   (На тот же мотив).
   Походкой лотосовой я легко ступаю,
   Перед покоями о свёкре и свекрови
   Забочусь, и боюсь, что голодны.
   Пора заштопать старую одежду,
   Пора в прогулке старших поддержать.
   Они - как западные горы на закате (дважды).
   Кого просить, супруг, весть передать?
   Вздымаешься ты к синим облакам,
   Боюсь, родители твои вернутся в землю.
   Перед прощаньем плакала немало.
   Где мне терпенья взять ещё? Как бы
   Средь красных теремов, между какими
   Есть расстоянье в десять долгих ли,
   Не свёл ль ты дружбу с кем-то побогаче?
   Муж! Если даже и забыл меня ты,
   То как же мать с отцом забыть тебе?
   О, горе! С кем тоску мне разделить?
   Как выдержать беды и жар, и холод?
   (На тот же мотив).
   В учебных залах там - отбор мужей,
   Во множестве там лучшие из лучших.
   О, мало ль селезней, что с утками делили
   Когда-то отражения свои?
   Хотят все победить и змей, и тигров.
   Пусть он неверен будет мне. Не будет
   Болеть моя душа, раз уж взяла
   Обязанности ряски и полыни,
   На что роптать? Останусь верной слову,
   Невесткой буду лучшей и женой.
   И, может, в книги имя моё впишут.
   Не зря великую скорбь я переношу.
   Ох! Лучше погрузиться мне в молчанье,
   Что б лишним мужа мне не очернить.
   Родителям его подам я помощь.
   Муж! Коль наденешь пояс золотой,
   Халат пурпурный стянешь им, то вспомни
   И о моих одеждах ты простых,
   И о колючке терния в причёске.
   Да, горя! Время множит злые мысли.
   Сун Юю их не передать стихами.
   Я оглянусь, - и под высоким сводом
   Заходит солнце? Чем он занят там,
   Мой милый странник? Сколь печальна участь
   Девиц румяных, но весенний ветер
   Не трогает их, молча лишь горюют.
   (Уходит).

Картина 3.

Весенний пир в абрикосовом саду.

0x01 graphic

Парк в окрестностях Чанъаня.
Входит правитель уезда.

   Правитель уезда.
   Утром жил в лачуге у поля,
   Вечером поднялся прямо во дворец.
   Корень генерала не даёт министра.
   Истинный муж возвысится сам.
   Я не кто иной, как правитель уезда в области Хэнань. В прошлом году я первым выдержал экзамен, шествовал на пир, следуя по улицам. Тогда подготовкой лошадей, сёдел, вина и кушаний распоряжался начальник области. В этом году победитель - Цай Боцзе, настал его черёд отправиться на пиршество, начальник области поручил мне руководить подготовкой к торжествам. Вчера я уже отдал приказания обер-шталмейстеру, а так же начальнику почтовой станции в Лоянском уезде, ответственному за пир, нарочно ожидать моего троекратного удара в барабан, что бы явиться сюда и услышать распоряжения. (Бьёт в барабан). Где заведующий сёдлами и лошадьми?

Входит чиновник.

   Чиновник.
   Вызовут - тотчас откликнусь,
   Не окликнут - стоять молча буду.
   Господин начальник, какие указания?
   Правитель уезда. Коней и сёдла приготовили?
   Чиновник. Докладываю господину начальнику: раньше у меня было десять тысяч превосходных коней.
   Правитель уезда. А откуда было видно, что они превосходны?
   Чиновник. Их уши, как два точёных столба из бамбука (местного камыша), грива переливалась пятью цветами, расправят грудь - словно фениксы, грива - точно драконий гребень, поднимут голову - будто барсы, лоб - как у тигров. Цой-цок! Изумрудные копыта словно секут нефрит. Кап-кап! Мелким жемчугом льётся пот. Глаза играют светом как два подвешенных зеркала, на густой гриве нервно трясутся монеты. За один прыжок они кончиком хвоста коснутся Млечного пути, перескочат чрез горы Небесного сада и Куньлунь, стоящие поперёк; в мгновение ока обегут весь священный материк, с лёгкостью догонят падающую звезду и свернувшую молнию. Цзю Фангао (шталмейстер князя Му-гуна в эпоху воюющих царств), хваля их, сказал бы: "И за тысячу золотых стоило бы поискать подобных".
   Правитель уезда. Какие у коней масти?
   Чиновник. Гнедые с чёрной гривой и хвостом, вороные, чисто гнедые, каурые, пегие, соловые, сивые, с белой звездой, белогривые, белоногие, серые в яблоках и без таковых. Истинно так:
   Пять цветов перельются - туча тело охватит,
   Десять тысяч (10000) ли покроют - лишь тогда пот проступит.
   Правитель уезда. Какие славные клички они имеют?
   Чиновник. Летящий Дракон, Красный Заяц, Яоняо, Хулаю, Багряная Ласточка, Сушуан, Точёные Колени, Обгоняющий Свет, Единорог, Сын Горы, Белый Си, Лучший Чэнь, Плывущее Облако, Красная Молния, Первый в Табуне, Соловый И, Вороной Лу, Сын Дракона, Пегий Цзю, Сивый Летящий Иней, Сивый Сияющий Снег, Сивая Застывшая Роса, Сивая Блестящая Тень, Сивый Висячий Блеск, Гнедой Цзюэпо, Соловая Летящая Заря, Гнедая Пущенная Молния, Гуа (буланая с чёрным) Льющееся Золото, Гнедой Летящий Линь, Гнедой Бэньхун, Белый Чжаое, Вороной Ичжан, Цю Девять Цветов, Ванъюнь Серый в Яблоках, Бо Внезапный Гром, Жёлтый Цюаньмао, Пёстрый Львёнок, Странствующий Юй, Красный Чибо, Багровый Чибо, Золотой Чибо. Истинно так:
   Родились они в Цинхае и Юэчжи,
   Из Даюаня (так китайцы называют Фергану) и Юэданя их привезли.
   Правитель уезда. Какие конюшни лучшие?
   Чиновник. Летящих Драконов, Благоволящих Единорогов, Добрых Знаков, Быстроногих, Таоту, Скороходов, Жёлтых Фениксов и Зелёных жар-птиц, Лучший Табун, Небесные Цветы, Сад Фениксов, Падающих Звёзд, Внутренняя для жеребцов, Левая для рысаков, Правая для рысаков, просто Левая и Правая, Юго-Восточная Внутренняя, Юго-Западная Внутренняя. Истинно так:
   На каждой поставлены знаки трёхцветного парящего феникса,
   Внутри содержится десять тысяч превосходных скакунов.
   Правитель уезда. Каковы на них уборы?
   Чиновник.
   Парчовые потники, как облака, сияют.
   Стремена серебряные горят так, как заря.
   Шёлком благовонным сёдла все обтянуты,
   Алые поводья, нефритовые удила.
   А узда агатами украшена,
   Из кораллов сам каркас седла.
   Истинно так:
   Красные ленты, пурпурные поводья, коралловые шпоры,
   Нефритовые сёдла, парчовые уздечки и золотые удила.
   Правитель уезда. Сколько четвероногих у тебя здесь отобрано?
   Чиновник. Докладываю, господин начальник: теперь их нет.
   Правитель уезда. Как это "теперь нет"?
   Чиновник. Сначала было десять тысяч лошадей, но у тысячи трёхсот повредились копыта, у двух тысяч семисот морды покрылись пятнами, у трёх тысяч восьмисот появилась опухоль, у тысячи трёхсот заболели глаза. Кроме того, на сёдлах испорчены луки и стёрты потники. Поводья все из конопляных верёвок, кнуты - с терновыми палками. Сбруя вся в плохом состоянии. Седельные дощечки поломаны. Раз уж сёдла и узда в беспорядке, где же удилам быть в полном составе? Это снаряжение и в самом деле ни на что не годно.
   Правитель уезда. Брось нести вздор! Если в срок ничего не будет готово, я попрошу господина начальника области хорошенько отодрать тебя.
   Чиновник. Начальник, смилостивьтесь. Позвольте недостойному слуге удалиться и принять меры.
   Правитель уезда. Как только лошади и сёдла будут готовы, подведи их к воротам Умэнь с внешней стороны, жди, когда победитель отблагодарит его величество и выйдет, что бы сесть верхом.
   Чиновник. Будет исполнено. Пусть победитель,
   "Счастливый весеннему ветру на быстроногом коне,
   За день осмотрит все цветы Чанъаня". (Стихи Мэн Цзяо).
   (Уходит).
   Правитель уезда. Где ответственный за угощения?

Появляется станционный смотритель.

   Смотритель.
   Из управы едва только кликнут,
   Внизу добрая сотня отзовётся.
   Какими будут ваши распоряжения, господин начальник?
   Правитель уезда. Приготовления к пиршеству завершены?
   Смотритель. Докладываю, господин начальник. Я отобрал лучшую обстановку и угощения, жду вашего смотра.
   Правитель уезда. Откуда видно, что обстановка и угощения лучшие?
   Смотритель. Только взгляните: высоко повесили жемчужные занавесы, низко свесили шитые пологи. Коралловые циновки разложены со вкусом, столики из черепашьих панцирей расставлены с изыском. В золотых курильницах медленно возгорается жуйнао (сорт дорогих благовоний). В нефритовых вазах грациозно стоят редчайшие цветы. С четырёх сторон зал окружают ширмы, расписанные горами, каждая циновка покрыта слоями парчовых подушек. Смешался блеск от золотых тарелок и палочек из рогов единорогов, отличающий отменные яства, в море серебра на нефритовых лодках колышутся тени - играют виноградные благородные напитки. Подметено чисто-чисто - нет и половины пылинки, всё расставлено чрезвычайно аккуратно и выглядит необычайно красиво. Истинно так:
   Роскошные виды из Цзиньгу перенесли,
   Дабы украсить Цюнлинь (парк в Чанъане) в этот блестящий день.
   Правитель уезда. Коль приготовления завершены, вернись назад и жди, когда победитель прошествует по улицам и прибудет на пир.
   Смотритель. Внимаю вашим распоряжениям. Истинно так:
   Прекрасны парковые ландшафты,
   Это обитель бессмертных в мире людей.
   (Уходит).

Вокруг начинают собираться люди.

   Голоса в толпе: Посмотрите! Вон, вдалеке шумная кавалькада - должно быть, едет счастливчик.

0x01 graphic

Появляется Цай Боцзе в сопровождении двух студентов.

   Цай Боцзе и студенты
   (поют на мотив "Коснулась земли парчовая пола")
   Чанъэ скроила свой халат зелёный,
   Корицы ветвь сломали на Луне мы,
   Поправив золотой цветок в своей причёске,
   Герой прославился, известен в Поднебесной.
   (На мотив "Рыдающая маньчжурка").
   Богат и роскошен Лоян,
   Чанъань ещё лучше притом.
   Парча и узорчатый шёлк
   Везде, и куда б взгляд не пал:
   Повсюду особняки!
   Красавица в каждом живёт.
   Радуясь ветру весеннему, еду на быстром коне:
   Столичными улицами полюбуюсь и домой ворочусь.

Цай Боцзе и один из студентов проходят вперёд. Второй студент падет.

   2-ой студент. Спасите! Спасите! Отец! Мать! Дядья! Братец! Невестки! Сын! Спасайте меня!

Появляется правитель уезда на коне.

   Правитель уезда
   (поёт на мотив "Рыба на дне реки")
   Был во дворце я на приёме у
   Военного министра. Получил он
   Указ верховного: как будет победитель,
   Начать застольем мне руководить.

Конь уездного правителя перескакивает через 2-ого студента.

   2-ой студент. Задавили.
   Правитель уезда.
   Взмахнул кнутом и отступаю,
   В сердце моём недоуменье.
   2-ой студент. Спасите! Спасите!
   Правитель уезда
   (поёт)
   Поверну голову, огляжусь вокруг.
   Кто же меня зовёт? Узнать хочу я!
   (Говорит). Кто вы, почтенный?
   Студент. Я - студент, упавший с коня.
   Правитель уезда (помогая ему подняться). Вставайте скорее!
   2-ой студент. Кто вы, уважаемый чиновник? Кого мне благодарить за столь чудесное спасение?
   Правитель уезда. Я пиршественный распорядитель из этого уезда Чжуншуэн. Позвольте узнать, отчего вы упали с коня?
   2-ой студент
   (поёт на мотив "Песенка болтуна")
   На шумных улицах города смешались прохожие.
   Правитель уезда. И ваша лошадь испугалась?
   2-ой студент.
   Глупая тварь, хоть убейте, назад повернуть хотела.
   Правитель уезда. Отчего же вы не направили его в другую сторону?
   2-ой студент.
   Был страшно напуган, боялся поводья порвать.
   Правитель уезда. Почему не побили её?
   2-ой студент.
   От страха сознание моё помутилось.
   Правитель уезда. Вы не пострадали?
   2-ой студент
   (застонав)
   Ещё бы! Чуть не сломал бедро!
   Ещё бы! Едва не разбил голову!
   Я, как Сяо Цинь-ван, который с двумя через поток перепрыгнул.
   Правитель уезда. Куда же тогда делся ваш конь?
   2-ой студент. Разве я знаю, куда она делась? Прямо, как в десятой главе "Суждений и бесед" учителя Кона Фу-цзи: "Когда человек пострадал, не спрашивают о лошади"!
   Правитель уезда. О! Вы ещё так учтиво и изящно выражаетесь... Я одолжу чью-нибудь лошадь для вас.
   2-ой студент. Не надо! Ведь если возьмёте для меня лошадь, я же тотчас умру.
   Правитель уезда. Ба! С чего это вы вдруг умрёте?
   2-ой студент. Вы разве не слушали речения учителя Куна? "Имевшие лошадей, одалживали их другим для езды, - но теперь их (других) нет". ("Лунь Юй". Гл. 15, суждение 25).
   Правитель уезда. Один вздор!.. Ой! Издалека приближается группа всадников, если у них будет лишняя лошадь, я возьму её для вас.
   2-ой студент. Не надо! Не надо!

Возвращаются Цай Боцзе и 1-ый студент.

   Оба вместе
   (поют на мотив "Коснулась земли парчовая пола")
   В одеянье из лотосов, ароматном, прекрасном,
   Победитель друзей из дворца изумрудного вводит.
   Нам в саду Абрикосовом стих дописать бы за ними, -
   Это будет тот миг, когда наша мечта воплотится.
   2-ой студент. О друзья! Вы на конях совершаете прогулку по улицам - и это просто замечательно! Но только из-за езды верхом, как я, не разбейте голову и не сломайте бедра!
   Цай Боцзе. Оказывается, вы упали с лошади!
   2-ой студент. Разумеется!
   Правитель уезда. Если бы ваш покорный слуга, не выручил его вовремя, он испустил бы дух.
   1-ый студент. В таком случае мы премного обязаны вам!
   Цай Боцзе. Пожалуйста, приведите себя в порядок, и мы вместе двинемся дальше.
   2-ой студент. Уважаемые, вы продолжайте шествовать на пир без меня, а я схожу к лекарю Ли в квартал Тайпинфан и тотчас вернусь.
   Все. Зачем вы туда пойдёте?
   2-ой студент. Подлечить мои раны.
   Все. Не отказывайтесь! Мы одолжим вам коня, езжайте с нами!
   2-ой студент. Я, недостойный, всё же прошу разрешения удалиться, а вы, уважаемые, езжайте без меня!
   Правитель уезда. Ведь это же дворцовый обычай, отчего же вы не поедете на пиршество?
   2-ой студент. Поехать-то на пир можно, но только я не сяду верхом... Вот что! Вы, уважаемые, езжайте вперёд, а я прибуду следом на складной кровати.
   Правитель уезда. На что же это будет похоже?
   2-ой студент. От этого вреда не будет, но найдётся вам два оправдания. Если спросят уличные прохожие, скажите "слуга", если спросят на пире, скажите "прислужник".
   Правитель уезда. Какое жалкое обращение!
   Все вместе
   (поют на мотив "Рыдания маньчжурки")
   Нефритовые плети изящны,
   Как драконы - гордые кони.
   Под сенью жёлтых стягов
   Клокочут музыка и пенье.
   Поистине, ныне увидят,
   Как муж благородный
   В парчовом наряде
   В родные края возвратился.
   (Едут дальше).
   Правитель уезда. Вот и Абрикосовый сад! Прошу уважаемых придержать коней.
   2-ой студент. Слуги! Уведите коней в сторону от дороги. А то люди спросят: "Как это господ четверо, а скакунов трое"? На что это будет похоже!

Все спешиваются.

   Правитель уезда. Как вы проницательны!.. А теперь, согласно ежегодной традиции, пусть каждый уважаемый оставит по прекрасному творению.
   1-ый студент. Старший брат Боцзе, прошу вас начать первым.
   Цай Боцзе.
   Бессмертный первый среди пятисот,
   Цветком увенчан, как серьгою ива.
   Халат надел лишь, - благо государя,
   Указ раскрыли, - и свежи чернила.
   Три тысячи напевов раздаются,
   И ветер, разгоняя облака,
   Возносит их к высотам крайним неба.
   Не говорит никто пусть: раньше срока
   Он сдал экзамены. Чанъэ не даром
   Так к молодцам бывает благосклонна!
   Все. Превосходные стихи!
   1-ый студент. У меня то же есть стихотворение.
   Цай Боцзе, правитель уезда и 2-ой студент. С удовольствием послушаем!..
   1-ый студент
   (декламирует)
   Когда удлиняется день, реки и горы прекрасны,
   В ветре весеннем - запахи трав и цветов.
   Правитель уезда. Постойте! Так нельзя! Ведь это же стихи Ду Фу!..
   1-ый студент. Только что я держал три испытания, всё время пользовался чужими произведениями и всё равно выдержал экзамены. Отчего же теперь не могу взять чужое стихотворение?
   Правитель уезда. Скажут: "Не слагает стихи за семь шагов".
   2-ой студент. Ай! Вы изволите полагать, что я не способен слагать стихи?
   Правитель уезда. Нет. Отчего же?
   2-ой студент. Тогда, уважаемые, для вас сочиню одно. Послушайте:
   На экзамены ездил, но за оградой он не был,
   И платья лотосового он надеть не чаял.
   Просил он за себя пройти другого:
   Черты единой сам не написал.
   С улыбкой держит он бокал: вино лишь любо
   Ему. С печалью кисть берёт... И что же?
   Не знает, как слагаются стихи.
   А, между прочим, ждут шедевра люди...
   Все. Что же посоветовать ему?
   1-ый. Спросите моего учителя - сразу же узнаете.
   Правитель уезда. Говорят: "В человеколюбии не следует уступать наставнику".
   2-ой студент.
   Управляющий складом не знал иероглифа "цепь",
   Что из двух середин состоит!
   Правитель уезда. Не преувеличивайте... Теперь настала ваша очередь.
   2-ой студент. Хорошо, хорошо... Каждый из вас сочинил уставной стих и взял в качестве темы экзамены. Боюсь, она уже избита. Я предложу другую тему.
   Правитель уезда. Какая же будет у вас тема?
   2-ой студент. Моё недавнее падение с коня. Я экспромтом сложу древний напев, дабы ознаменовать это событие. Как вы смотрите на это?
   Все. Прекрасно! Прекрасно!
   2-ой студент. Известно ли вам, что в прошлом году победитель, во время езды сломал левое бедро и его не могли срастить? Так же известно ли, что в прошлом году экзаменатор Ли, садясь на коня, разбил добрую половину зада?
   В нашем мире три дела опасны для жизни:
   Езда верхом, катанье в лодке и качели.
   В сём году я изрядно рисковал жизнью,
   Когда в седло золотое то же садился.
   Как мне при этом было избежать напасти?
   Мерзкая тварь как будто надо мной издевалась.
   Громко крикнул три раза - она идти не хотела
   И непрестанно брыкалась - а это вам не шутка!
   Я сразу же поводья сжал крепко-накрепко,
   И хоть моя плеть длинна, разве смел я ударить?
   В мгновение ока с лошадки я свалился,
   Как ветер сильный сдул черепицу...
   Вчера проходил мимо Шумиюаня,
   Трое военных меня привечали,
   Я торопливо домой бегом воротился...
   Цай Боцзе и 1-ый студент. Прекрасно! Весьма неплохо!
   Правитель уезда. Почему возвратились?
   2-ой студент. Опасался, что попросят у меня наставлений по части боевых коней...
   Правитель уезда. Это вам приснилось... Господа! Пожалуйста, усаживайтесь с соответствии с этикетом... Слуги! Подайте вино!..

Входит слуга.

   Напитки колеблются в нефритовых сосудах,
   Блеском перелививаются золотые чаши, полные жизни.
   Слуга. Докладываю, господин начальник, вино подано.

Все берут вино.

   Все
   (поют на мотив "Пять даров")
   Превзошедший в словесности Чао и Дуна,
   Сыном Неба обласкан у алых ступеней престола.
   Прибыл в Цюнлин он на новое пиршество. В шапке,
   Качая цветком золотым, неспешно коня под уздцы он проводит.
   Оба студента
   (поют на тот же мотив)
   На девяти ярусах неба имя прославил, о нём
   Алые фениксы (гонцы) разносят уже рескрипты с пурпурными печатями.
   С доской из нефрита поспешим служить государю с подвесками,
   Однажды и нас он с золотым лотосом проводит.
   Правитель уезда
   (поёт на мотив "Цветок в горах")
   Прохожие возле столов черепашьих толпятся,
   Пять сотен мужей знаменитых стремятся здесь все повидать.
   Цай Боцзе.
   За черепаховую голову успешно
   Сразились мы, и о победе той
   Стихи по милости монаршьей написали.
   Все вместе.
   Во времена великого покоя
   Едины экипажи с письменами,
   Щиты и копья мирно почивают,
   Науки и искусства процветают,
   И средь людей нередко даже карпы
   Становятся драконами. Красоты
   Торжеств Цюнлин пределов не имеют.
   1-ый студент.
   Напевов тысячи шумят, как бурный ключ,
   За кисти взмах один из тысячи цветов
   Явилась радуга.
   2-ой студент.
   Дворец пурпурный окружён сияньем,
   Блестит нефрит во множестве великом.
   Все вместе.
   Во времена великого покоя
   Едины экипажи с письменами,
   Щиты и копья мирно почивают,
   Науки и искусства процветают,
   И средь людей нередко даже карпы
   Становятся драконами. Красоты
   Торжеств Цюнлин пределов не имеют.
   Цай Бозце
   (поёт)
   К высоким облакам мой путь окончен,
   Вмиг удалось возвыситься, по глади
   Вод бесконечных вдруг забив веслом,
   Взлететь высоко.
   1-ый студент.
    А к чему иначе
   Свой вешать лук на дереве фусан,
   Меч прислонив к горе Кунтун в Ганьсу?
   Все вместе.
   Во времена великого покоя
   Едины экипажи с письменами,
   Щиты и копья мирно почивают,
   Науки и искусства процветают,
   И средь людей нередко даже карпы
   Становятся драконами. Красоты
   Торжеств Цюнлин пределов не имеют.
   2-ой студент.
   Обильно милости рассеяны в стране:
   Все восемь блюд даются непрерывно,
   Котлы зелёные полны горбов верблюжьих.
   Правитель уезда.
   Смотрите, как правитель к мудрым щедр,
   Не зря они сидели десять лет
   За книгой у окна.
   Все вместе.
   Во времена великого покоя
   Едины экипажи с письменами,
   Щиты и копья мирно почивают,
   Науки и искусства процветают,
   И средь людей нередко даже карпы
   Становятся драконами. Красоты
   Торжеств Цюнлин пределов не имеют.
   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Тайхэфо")
   Дымом густым жаровни клубятся.
   Все.
   Он тех обволок, что в шелка дорогие рядятся.
   В нефритовых ладьях на море серебра
   Рябь драгоценных вин, как блеск зари с утра.
   До дна их осушают.
   Цай Боцзе
   (поёт)
   Чашу держу, в сердце боль ощущаю,
   Пусть вино это душисто
   И хочется пить - оно не течёт в моё горло.
   В оставленных залах высоких кто воду с бобами подносит?
   Я же по кругу пускаю чаши, отдавшись веселью.
   Все, кроме Цая Юна.
   Выпускник, выпускник,
   Все здесь так ликуют, не думай о грустном!

Цай Боцзе присоединяется.

   Все
   (поют на мотив "Танец в пёстрых одеждах")
   Пусть государю все честно и преданно служат!
   Честно и преданно служат!
   На башне высокой Юньтай он имена их напишет!
   Он имена их напишет!
   Мир повсюду. А монарху чем за милость нам воздать?
   О обряде подходящем можно лишь совет подать,
   Иль сложить искусно оду об очистке воды рек.
   Небо и земля в порядке, и доволен человек.
   (На мотив "Лиловые расшитые туфли").
   Вдруг захмелел я резко, опьянённый ветром восточным,
   Ветром восточным.
   Прошу слуг помочь мне взобраться на скакуна нефритового,
   Скакуна нефритового.
   Еду к себе по дороге,
   Вижу на востоке мост разноцветный.
   Тени цветов мелькают,
   Солнце уже восходит,
   Громко свирели играют, песни поются.
   Горят фонари, кисеёй обтянутые.
   (На мотив "Чувств не излить").
   Ночью будто сон мне роскошный привиделся,
   Утром забил вдалеке в Запретном городе колокол.
   Благодарение императорской милости,
   В сонме жёлтых аргусов с хвостами барсов (детали обмундирования императорских телохранителей) шествую.
   Цай Боцзе.
   Имя в список попало золотой, платье надел зелёное.
   1-ый студент. В Цюнлине вина напился, исполнил великие чаяния.
   2-ой студент. Все вещи мира ничтожную цену имеют.
   Правитель уезда. Думаю, только науки будут всего превыше.

Картина 4.

Матушка Цай горюет о сыне.
Дом семьи Цай.
Входит Унян.

   Унян
   (поёт на мотив "Думы о Цинь Э")
   Непрестанно вздыхаю,
   Сожалею о доле тяжкой, что выпала мне.
   О, как стары свёкор и свекровь!
   О, как беспечен мой супруг!
   (На мотив "Радость миру и процветание").
   Всего два месяца, как поженились мы,
   И за одно вдруг утро разлучились.
   Никто, кроме меня, не знает свёкров
   Ни рацион, ни нужды. Вспомнив то,
   Я горько непрерывно плачу! Наше
   Семейство, раньше бедное, впадает
   В большую нищету. Неурожай
   Был довершеньем цепи новых бедствий,
   При столь большом числе бед и несчастий
   Нас Небо не услышало. Безмолвно.
   После отъезда супруга у нас случились недород и голод. Вдобавок свёкор и свекровь в преклонных летах, - про них говорят: убережёшь утром, не сохранишь вечером. Как мне одной справляться с их поручениями? Свекровь днём и ночью корит свёкра, говорит, что не следовало тогда велеть сыну уезжать. Только свёкор не признаёт вины, знай себе бранится со свекровью. Посторонние, не разобравшись, как следуют, болтают, будто это я неспособна за ними ухаживать. Дошло до того, что родители мужа теперь ругаются сутками напролёт. Подожду, когда они выйдут, и в очередной раз стану увещевать их.

Входит старик Цай.

   Отец Боцзе
   (поёт)
   Уехал сын, и нет о нём вестей,
   Нам неуютно в старости своей.

Входит свекровь Унян.

   Мать
   (поёт и дергает мужа за ухо)
   О том подумать прежде надлежало.
   Уехал сын, и вот беда настала!

Унян знаками призывает к тишине.

   Старый разбойник, ты, как бык, упирался, вынуждая сына отправиться на экзамены, а сегодня нам нечего есть. И пусть он станет важным чиновником, чем это теперь поможет тебе? Будь сын дома, мы всё-таки смогли бы найти выход и не оказались бы в таком бедственном положении. Сейчас тебе и голодно, и холодно. Подыхай, старый разбойник!
   Отец. Старая побирушка, зачем ты упрекаешь меня? Разве я небожитель и знал, что сегодня нам будет так тяжко и голодно? Нет! Нет! Что б я помер! И от голода теперешнего умру, и от упрёков твоих умру. (Вынимает нож и хочет заколоться).

Унян останавливает его.

   Мать. Старый злодей, даже если ты и умрёшь, всё равно не уменьшится моё негодование.
   Унян. Свёкор и свекровь, успокойтесь! Прислушайтесь к моим увещеваниям! Раньше, когда свёкор принуждал сына к отъезду, он не знал, что нынче будет такой голод, поэтому свекровь не должна упрекать его! Сейчас ей голодно, она не видит перед собой сына, вот сердце её и затревожилось. Свёкор, не удивляйтесь упрёкам свекрови! Пожалуйста, будьте сами великодушны. Сегодня я обменяла в комиссионном магазине несколько шпилек и гребней на мерку зерна, что бы обеспечить вас пищей хоть на какое-то время. Пусть лучше я умру от голода, но не останусь к вам безучастной.
   Мать. Невестка, ты говоришь правильно, но только я прямо-таки ненавижу этого старого разбойника!
   (Поёт на мотив "Золотая цепь висит на утонувшем").
   Один бы единственный сын,
   Служил нам обоим опорой.
   Но из-за славы и почестей
   Ты глупо отринул заботу.
   В палаты новые переселиться ты хотел
   И стать ему чиновником велел.
   Да только прежде полученья им повышения
   Ты скоро обратишься в привидение.
   Старый злодей! Ты хотел есть с золотых и серебряных блюд,
   А теперь довольствуйся тем, что подадут!
   Ты на нас навлёк беду!
   Из-за этого приказа сын лишится благодати!
   Но кто прав, а кто виновен, спорим вечно мы некстати.
   Отец и мать Цая Юна
   (поют вместе)
   Спорим мы некстати. Множество угроз
   Шлём друг другу тщетно. Льём потоки слёз!
   Отец.
   Я сына растил и учиться его побуждал,
   Мечтал, что прославится он и знатность себе обретёт.
   Когда манифест золотой из округи мудрейших призвал,
   Кто не отважился славу найти и почёт!
   Старая нищенка, послушай, я расскажу тебе про сходный случай: к примеру, когда Фань Циляна послали Стену возводить, делать рвы, жена его, мать и отец разве винили кого?
   Мать. Старый разбойник, хорошее же у тебя сравнение! Ведь его посылали по долгу службы.
   Отец.
   Умереть или жить надлежит - всё решает судьба,
   Много тех, у кого внуков лес, и они голодают.
   Мать. Старый разбойник, ты нарочно упрямишься? Пройдёт ещё время - и ты с голодухи познаешь вкус дерьма!
   Отец. Хватит зудеть! Всё равно от этого мы не прекратим горевать и тосковать.
   Отец и мать Цая Юна
   (поют вместе)
   Спорим мы некстати. Множество угроз
   Шлём друг другу тщетно. Льём потоки слёз!
   Унян.
   Свекровь почтенная, хоть сын тебя оставил,
   Однажды он вернётся непременно.
   Мать. Невестка, разве я не знаю, что сын однажды вернётся, только сейчас нам тяжело терпеть голод.
   Унян. Свекровь, я сегодня заложила несколько шпилек и гребней в обмен на зерно.
   Мать. Старый разбойник, не будь у нас такой почтительной невестки, способной толково решать дела, наши кишки порвались бы от голода!
   Отец. Старая оборванка, это нынешний год вышел таким. Что толку действовать на меня упрёками?
   Унян. Свёкор и свекровь, если вы не перестанете понапрасну так браниться, посторонние скажут, что виновата невестка, вас довела до скандалов.
   Свёкор в душе любит сына,
   Мечтал, что добьётся успехов и славы.
   Перед глазами свекрови нет сына,
   Потому она вас укоряет.
   Сейчас ничего не изменишь,
   Ведь то несчастье нам послано Небом.
   Все
   (поют вместе)
   Спорим мы некстати. Множество угроз
   Шлём друг другу тщетно. Льём потоки слёз!
   Отец
   (поёт на мотив "Шапка сварливого Лю")
   О небо!
   Суждено нам скоро оставить сей мир,
   Вздыхаю, тогда я был всё же не прав.
   Лучше бы я умер, этих бед не испытав.
   Все
   (поют вместе)
   Постоянные мысли нас угнетают,
   Постоянно душа рвётся на части.
   Мать.
   Был сын, но послали его в изгнанье,
   Как тебе, дочка, справиться с этим?
   Жаль, испортили тебе молодость.
   Все
   (поют вместе)
   Постоянные мысли нас угнетают,
   Постоянно душа рвётся на части.
   Унян.
   Свёкор и свекровь! Я жена сына вашего,
   Долгом своим считаю заботиться,
   Только очень прошу жить в согласии.
   Все
   (поют вместе)
   Постоянные мысли нас угнетают,
   Постоянно душа рвётся на части.
   Отец. Тело одряхлело, силы ослабли, как же нам продержаться?
   Унян. Дабы поесть и одеться, обращайтесь лишь ко мне!
   Мать. Не утверждайте, что правда и ложь всегда существуют.
   Все (вместе). Поистине, если не вникнуть, их может не оказаться! (Уходят).

Картина 5.

Высочайший указ о приглашении зятя.
Чанъань. Дом семьи Ню.
Входит старый лакей.

   Лакей.
   Сквозь задёрнутые шторами окна видна дымка тумана,
   В глубинах комнат таятся знатные затворницы.
   В глаз павлиний на картине не попасть никому,
   Алые нити за ширмой кто посмеет тянуть?
   Я, как вы уже знаете, лакей в доме первого министра Ню. Последние несколько дней по дому ходят слухи, будто великий наставник желает позвать кого-то в зятья. Но наша барышня не сравнится с иными девицами. Во-первых, она дочь первого министра, во-вторых, не обделена талантами и красотой. Только тот, кто непременно обладает высокими умственными способностями, занимает крупную должность, имеет счастливую судьбу, может оказаться её избранником. Подожду-ка я здесь, когда выйдет господин и узнаю подробности.

Входит министр Ню.

   Министр
   (поёт на мотив "Барышня Сы")
   Волосы седые, как звёзды, поредели.
   Брак хочу устроить дочери любимой.
   На луне сломивший веточку корицы
   Подойдёт ей только. И необходимо,
   Алые шнуры что б часа ожидали,
   Что бы листья красные чувства передали.
   ("Однажды некая девица по фамилии Хань, состоявшая при танском дворе фрейлиной, написала на красном листике (от какого-то дерева) стихи и пустила его по каналу, который протекал по территории дворца. В нижнем течении канала листик выловил некий Юй Ю. Он сорвал другой лист и то же написал стих, а затем поднялся выше по течению и пустил его с тем расчётом, что бы он проплыл через дворец. Хань увидела его и выловила. Вскоре император распустил фрейлин. Случилось так, что Хань вышла замуж за Юя. В день свадьбы они узнали друг в друге авторов тех стихов и обрадовались. По этому случаю Хань сложила стихи, в которых была такая строка:
   "Только сейчас узнала,
   Что красные листья - прекрасные свахи".
   Впоследствии "красными листьями" стали образно называть свах. ("Записки о плывущих листьях" Чжан Ши)).
   Где слуги?
   Лакей.
   Из управы едва только кликнут,
   Внизу добрая сотня отзовётся.
   Господин, какими будут ваши распоряжения?
   Министр. Издавна говорят: "Рождают сына и хотят, что бы у него был свой дом, рождают дочь и желают, что бы у неё была своя семья". Прошло уже много лет с тех пор, как старая госпожа ушла из жизни, осталась лишь одна дочь, прекрасная и очаровательная. Вчера на приёме у его величества меня спросили: "Ваша дочь ещё не выдана замуж"? Я ответил: "Ещё не выдана". Их величество сказали: "Если не выдана, то новый фаворит Цай Юн, личность вполне превосходная и хорошо образованная. Вы могли бы позвать его в женихи, а мы бы для вас возглавили свадебную церемонию. Каково ваше мнение"? Я принял слова государя, как священный указ, и поблагодарил за милость. Что ты скажешь об этом деле?
   Лакей. Скажу господину: "Сын вырос - должен жениться, дочь выросла - должна идти замуж". Молодая госпожа - святая из нефритовых чертогов и райских кущ. Молодой соискатель - дорогой гость из Тяньлу и Шиляна (селений Небесной Благодати и Каменного Моста). К тому же торжество возглавит "нефритовый голос", "золотые уста" соединят брачующихся. Если они проживут вместе долгий век, то брачные узы окажутся скреплёнными не зря. Когда талант и красавица оба достойны похвал и в их брачном деле полагаются на Небо, не бывает ошибок. Попробуйте узнать её волю мёртвых под лунным диском - и непременно узнаете, что алый кипарис подходит молодой небожительнице.
   Министр (с улыбкой). Твои слова совершенно совпадают с моими мыслями. Пойди и позови тётку-сваху, что живёт напротив моих палат. Вместе с ней отправитесь свататься к этому Цаю.
   Лакей. Принимаю ваши распоряжения. (Зовёт сваху).

Входит 1-ая сваха, держит в руках весы и топор.

   1-ая сваха
   (поёт на мотив "Опьянён великим покоем")
   Я умна необычайно,
   Быстра, как челнок ткача,
   Кто не урод случайно,
   Тот ищет, как сваху, меня.
   Кто не низок, не высок,
   Ищет тот всегда меня,
   Жизнь семейную любя,
   Преступает мой порог.
   Я ж прошу вознагражденья,
   Даром не пройдёт мой труд,
   Злато, шёлк и украшенья
   Пусть мне люди принесут.
   Меня знают во всех уголках известной мне земли,
   А ещё меня хвалили в семьях знатных Чжан и Ли.
   Лакей. Как тебя хвалили.
   Сваха. Сказали, что я лучшая из свах.
   (Поёт).
   Я сваха, сваха!
   Расторопные ноги.
   Взмету тучи праха,
   Оббегу все пороги!
   Чарочку вина хорошего,
   Жирного подать гуся.
   Вот плата и вся.
   Чего ж большего?
   Ко мне домой всё присылайте
   И с мужем нас не забывайте!
   (Весело смеётся).
   Лакей. Бабка, прекрати нести вздор! Ступай к старому министру.
   Министр. Что у тебя в руках, сваха?
   Сваха. Это топор.
   Министр. Зачем он тебе?
   Сваха. Как вывеска. Им я зазываю охотников.
   Министр. Как ты с его помощью их зазываешь?
   Сваха. Докладываю вам, господин. В стихах Мао сказано:
   "Когда топорище ты рубишь себе -
   Ты рубишь его топором.
   И если жену избираешь себе -
   Без свах не возьмёшь её в дом".
   Так с его помощью желающие и опознают меня.
   Лакей. Не маши топором у ворот Баня (то есть "не хвались своим мастерством перед людьми, знающими толк в этом деле")!
   Министр. Сваха, зачем тебе весы?
   Сваха. Их называют весами для взвешивания людей. Суть вот в чём. Каждый раз, когда кто-нибудь сватается, я сначала смотрю, что бы жених и невеста были одинаковы по весу, и только тогда для них совершаю сговор. После этого муж и жена долго живут в мире и согласии. Если кто-то тяжелее или легче, в конце концов они перестают нравится друг другу.
   Министр. Брось болтать чепуху!.. Сваха, вчера я получил высочайшее повеление взять соискателя Цая в мужья к дочери. Нынче сходи к нему и сообщи об этом. Если уладишь сие сватовство, я тебя щедро вознагражу.
   Сваха. Нет ничего трудного! Во-первых, вы получили высочайший указ правящего государя. Во-вторых, мы воспользуемся вашим авторитетом. В-третьих, молодая госпожа не обделена талантами и красотой, что известно каждому. Почему ж молодой Цай не согласится?
   Лакей. Эти слова совершенно справедливы!
   Министр. Сваха, подойди и послушай, что я тебе скажу. (Поёт на мотив "Молодец за резным окном").
   Дочь моя прекрасна и изящна станом,
   Не выдал её я за гуна или вана.
   Получил вчера священный я указ:
   Умника-разумника сватать хочет власть.
   Сваха, скажи ему, не надо нам подносить белых дисков и злата.
   Все вместе
   (поют)
   Говорят, что в нашей жизни брак всецело предрешён,
   Потому забот не знаем, потому нам хорошо!
   Сваха
   (поёт)
   В Восточной столице имею огромную славу,
   О себе говоря, как о свахе, не хвалюсь,
   Сегодня ж это дело обещаю уладить.
   Только будет кто-то тяжёл или лёгок, - целиком я на эти весы положусь.
   Все вместе
   (поют)
   Говорят, что в нашей жизни брак всецело предрешён,
   Потому забот не знаем, потому нам хорошо!
   Лакей
   (поёт)
   Как высоко он поднялся, Куя место захватил,
   Почесть высшую быть зятем у министра получил!
   Дёрнет смело он за штору, в павлина на ширме попадёт,
   И когда придёшь ты, сваха, даст согласие своё.
   Все вместе
   (поют)
   Говорят, что в нашей жизни брак всецело предрешён,
   Потому забот не знаем, потому нам хорошо!
   Министр. Сообщая благую весть, положитесь на добрую сваху.
   Сваха. Обещаю вам, знатный дом обретёт редкого зятя.
   Лакей.
   На долгий век муж с женой утром ныне соединятся.
   Все
   (вместе)
   Брачные узы должны небом ниспосылаться.
   (Расходятся).

Картина 6.

Сватовство сановника.

0x01 graphic

Чанъань. Комната в гостинице.
Входит Цай Боцзе.

   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Гаоянская башня")
   Во снах вокруг родного дома всё брожу,
   Тоскую сильно в пунктах постоялых,
   Письма отправить случая всё нет.
   На сердце давит груз тревожных чувств,
   Боюсь, нелёгкое всё ближе, ближе время.
   Наполовину дверь открыта, дождь
   Шумит средь сумерек, и сердце безысходность
   Как будто тысячью верёвок оплела.
   У окошка холодного
   Горит одинокая лампа
   И, мерцая, меня озаряет.
   Расстались быстро мы, нас спешно разлучили,
   Вздыхаю: звуки флейты Нюй далёко
   Пропали, домик освещает месяц.
   Одна беда двоим - тоска и скука.
   Слезами залита подушка в размышленьях
   О доме. Мерно капают часы,
   Смыкаю веки грустно, в зеркала
   Вдруг гляну ненароком: уж седею!
   (Декламирует на мотив "Цветы Мулань").
   Завидуют топтавшим черепаху,
   Да только я ни к славе не стремился,
   Ни даже к накоплению богатств.
   На лапку гуся трудно положиться:
   Нет слов таких, что б чувства передали.
   Сады и поля скоро придут в запустение, а я не знаю, в сохранности ли ещё сосна и хризантема? Ничего не поделаешь, красоднев и прочие деревья стареют. По принуждению отца я прибыл сюда, на экзамены. Кто знал, что задержусь надолго и не могу вернуться? Сегодня вновь ходит поклониться государю за милость - назначение илана (что-то вроде камер-юнкера). Несмотря на то, что я занял видное положение, как быть? Ведь отец и мать в преклонном возрасте, смею ли я долго здесь оставаться? О небо! Как узнать, каково сейчас здоровье родителей? Хочу подать прошение об отставке, но только не знаю, каким будет августейшее решение? О, мука! Точно проглатываешь иглу с ниткой, игла колет сердце, а нить - связывает его.

Входят лакей и сваха.

   Лакей.
   Государь благосклонный дарует вас счастье жениться,
   Мы пришли сообщить сию весть благую.
   Сваха.
   Если святой небожитель согласие даст породниться,
   На счастливом пиру сегодня соединятся узы.
   Цай Боцзе.
   Моего дома двери были заперты прочно.
   Как чрез них проникнуть смогли весенние краски?
   Кто-то пришёл сюда.
   Лакей и сваха. Мы - слуга из дома императорского наставника Ню и сваха. Оба получили яшмовый указ сына Неба, строго повелевающий наставнику его величества заключить брак между своей дочерью и молодым чиновником.
   Цай Боцзе. Вот что, оказывается! Не нужно много слов. Послушайте, что я скажу.
   (Поёт на тот же мотив, что и в начале сцены).
   Чиновничье море меня поглотило,
   Столичная пыль глаза помутила,
   Из пут славы, богатства, почёта
   Выскользнуть трудно,
   Взоры бросаю далёко к родимым горам,
   В напрасных усильях стремится дух мой туда.
   Сваха. Господин, ведь это хорошая девица!
   Цай Боцзе
   (поёт)
   Что за вздор! Дребедень!
   Не опутать меня вьюну,
   Положенья своего я не переменю.
   Ни с сего, ни с того
   Стебель стали подрезать.
   Зря не болтайте языком,
   Смогу я устоять!
   Лакей
   (поёт на тот же мотив)
   Есть надпись на воротах с двух сторон:
   "Вельможа из пурпуровых палат,
   Министр первый из владений жёлтых,
   Средь трёх софор в почёте восседает.
   Красавица из золотых чертогов
   Наделена красой и честь хранит".
   Сваха.
   Возрадуйся! Зовут в чертог багряный
   Для горлицы красавца-жениха.
   Намеренно меня сюда прислали.
   Надеюсь я, вы всё же согласитесь
   Пораньше брак, как должно, заключить?
   Цай Боцзе.
   Нет у меня теперь иной заботы:
   За много ли, за лесом, за горами
   Как брошу я супругу молодую,
   Родителей с седыми головами?
   Сваха. О юноша, первый министр увидел, что вы так молоды и статны, только потому и согласился отдать за вас дочь. Не следует отказываться!
   Цай Боцзе.
   Ошибка это! Должен вам сказать я,
   Что есть уж у меня жена. Не нужно
   Другую предлагать. Двор полон знатных
   Без счёта молодцев. Свет не сошёлся клином
   На мне одном. Так почему же я?..
   Лакей.
   Никак вы не поймёте. И князья,
   Что б породнить любимых сыновей,
   В дом первого министра приносили
   Свои дары! И это сватовство
   По воле сильного закончилось отказом.
   Она - цветок среди завес узорных
   И молода, как самая весна.
   Исполнилось ей только восемнадцать.
   Сваха.
   Отказываться здесь недопустимо!
   Узнал министр, что вы сломали ветку,
   Так и цветок сей вам же предлагает.
   К тому ж указ получен им высокий, -
   Мне, недостойной, только лишь исполнить.
   Цай Боцзе.
   Сердце кинуло в жар!
   Книжной мудрости дар
   И учтивость манер
   Мне - как долг и пример.
   Надо мать и отца
   Прежде оповестить.
   Но коль вам дам отказ,
   То могу оскорбить!
   Хочет тестем быть сам
   Тот вельможа моим.
   Но коль вам обет дам,
   Как другой сохранить!
   Молодую жену
   Как я сильно люблю!
   Но любя, оскорблю,
   Видимо, старца Ню!
   И не вынесет то
   Молодая жена,
   Как узнает о том
   Сватовстве. Вот дела!
   Если вам покорюсь,
   Жену можно убить.
   Если вам откажу,
   Стыд дотла опалит!
   Сваха. Юноша, госпожа просто прекрасна! Не сотворите ошибки!
   Цай Боцзе.
   Пусть красив её лик, как цветы иль луна,
   Но сравниться ли ей с той, что мне уж жена?
   Лакей.
   Не знаете вы жизни и министра!
   Придворных сотни под его началом,
   Пред силою его дрожит столица, -
   И вы ему осмелитесь перечить?
   Боюсь, что жизнь тогда испортит многим,
   Не одному вам. Разве вы тогда
   Осмелитесь с ним не поладить? Глупо!
   Сваха.
   Послушайте: ночная тишина,
   Вода прохладна и бесшумна рыба,
   Смех! Лодка опустевшая, лишь только
   Наполненная лунным светом. Леска
   Заброшена, улов не занимает
   Тебя, рыбак. Ты глуп, простолюдин!
   Цай Боцзе.
   Пойду я завтра утром во дворец,
   Пред господином поклонюсь там низко,
   И возвращусь поспешно в край родной,
   К родителям, жене своей и долгу!
   Лакей. Юноша! Боюсь, его величество не отпустит, зря говорите.
   Цай Боцзе. Не нужно лишних слов. Если вы действительно пришли по высочайшему повелению, то завтра я подам прошение об отставке, а заодно откажусь от женитьбы.
   Лакей.
   Государь огласил повеление, но его исполнять отказались...
   Цай Боцзе.
   Завтра прошенье подам, на 9-ый взберусь я ярус.
   Сваха. Если судьба - и за тысячу ли можно свидеться.
   Все (вместе). А когда не судьба, - и лицом к лицу суждено не заметить.

Цай Боцзе уходит во внутренние комнаты, сваха и лакей выходят наружу.

0x01 graphic

Действие III.

Картина 1.

Ярость всесильного.
Чанъань. Дом министра Ню.
Входит министр.

   Министр
   (поёт на мотив "Отряд выступает в поход")
   С утра до вечера я в полном беспокойстве:
   Болею из-за дочери душой.
   Не знаю, чем старик-то начал лунный.
   И ледяной безмолвен человек.
   С надеждой вдаль гляжу. На сердце мрачно.
   Взором ищу синего голубя, гляжу на лазурные облака.
   Красный лист с глубоким признанием ищу в "золотой канаве".
   Вчера я послал лакея и сваху свататься к молодому Цаю. Ответа всё ещё нет. Подожду, когда они придут, и узнаю подробности.

Входят лакей и сваха.

   Лакей.
   Как неловок и смешон этот шалопай!
   Всё перечил, упирался, словно негодяй!
   Разве на примете нет зятя подостойней,
   Что бы мог он в облака прямо взмыть драконом?
   Разве он достоин счастье в этой жизни обрести?
   Мню я, этого студента ждут несчастья лишь в пути!

Министр замечает лакея и сваху.

   Министр. Сваха, ты вернулась? Как обстоит дело?
   Сваха. Докладываю господину: он, жених то есть, всячески противился. Словом, не соглашался и всё!
   Лакей. Постой-ка! Погоди, лучше я доложу господину министру. Государственный служащий Цай сказал, что у него дома седые отец и мать да молодая жена. Завтра он намерен подать прошение об отказе от должности, что бы возвратиться домой.
   Министр
   (поёт на мотив "Парочка уток")
   От ваших слов гнев буйствует во мне!
   Один из самых знатных при дворе я,
   Просили дочь мою сановники все в жёны,
   Знатнейшие хотели породниться!
   Но отдаю по воле государя,
   А он таким почётом пренебрёг!
   Никак в толк не возьму теперь я, сваха,
   Что в оправдание своё он мог сказать?!
   Сваха
   (докладывает)
   Жених-то чудаком вдруг оказался,
   Отказывался всячески, перечил.
   Министр. Я же получил высочайшее повеление выдать за него дочь! Ты сказала ему об этом?
   Сваха.
   Слова там оказались бесполезны,
   Ответил он: пускай красна невеста,
   Как шар Луны или цветок какой-то,
   Не предлагайте. Он бранил её,
   И крепко обругал он господина.
   Министр. Как он бранил госпожу?
   Сваха. Сказал, что ноги её длиной в два чи...
   Лакей.
   Да ну тебя! Ты всякий вздор болтаешь!
   (Становится перед министром на колени).
   О господин, послушайте меня!
   Цай слушал наши речи, хмуря брови.
   Он государю предан и родным
   И справедлив, и добр ещё душою.
   Все мысли о родителях, они,
   Я думаю, из сонма престарелых.
   И он ещё к тому ж женат уже,
   Брать новую жену так непристойно!
   Утра он ждёт, что б обратиться с просьбой
   К верховному, получит он отставку,
   Немедленно домой затем вернётся
   И просит вас найти иного зятя.
   Министр.
   Выходит, он к несёт к ступеням алым
   Печаль свою? Осмелился претить мне!
   Подумаю о том я хорошенько,
   Как бы то ни было, презренье усмотрел я
   В его речах и действиях. Пошлю
   Доклад я то же, пусть ему предложат
   Значительнее пост и с тем предпишут
   В мой дом прийти достойным зятем строго.
   (Поёт на мотив "Мыслей не передать").
   Тот зазнавшийся молодчик начисто лишён ума,
   Не боится быть невежей и указ он вдруг попрал.
   Только потакать не станем, не отпустим со двора.
   От древности говорят: "Убийство можно простить, но с мотивами нельзя мириться". Кто-то не уважает моё высокое положение? Сколько знатных людей и родственников государя просились ко мне в зятья и не смогли ими стать! И вдруг какой-то книжник не соглашается, да ещё и наоборот, хочет уйти в отставку да домой уехать! Пусть будет, как он желает! Слуга, сходи ещё раз со свахой к этому юноше Цаю проведать его. А я сейчас же пойду и прежде представлю его величеству доклад, попрошу не рассматривать челобитную Цая. Напрасно подаст он доклад на девятый ярус.
   Лакей. Лучше бы он сразу выразил вам покорность.
   Все вместе. Птиц небесных в сеть заманят из светло-синих нитей, крепко селезня с уткой запрут в клетке из зелёного нефрита. (Уходят).

Картина 2.

Тревоги невесты во внутренних покоях.
Там же. Комнаты дочери министра.
Входит Ню.

   Ню
   (поёт на мотив "Поправляю фитиль в серебряной оправе")
   Незыблемо намеренье отца:
   Использует одну он только силу
   И не желает слушать никого.
   Птиц, врозь летящих, связывает вместе.
   Цветы раздельные в одну куртину вяжет.
   Таков ли предначертанный мне брак?
   О Небо! Доложу отцу родному,
   Что не совсем удобно сватать первой
   Семье невесты, а не жениха!
   Предначертанный брак... Предначертанный брак - это не случайное событие. Как нелепо! Батюшка задумал взять мне в мужья непременно молодого Цая. Тот студент отказал, и здесь нам следовало бы остановиться. Да кто мог подумать, что отец ни за что не оставит своей затеи! О Небо! Коли Цай не согласен, пусть мы и поженимся, всё равно ведь, в конце концов, не поладим. Я хочу побеседовать с отцом об этом случае. Но только позволительно ли девицам осуждать подобное? Какое горе!
   Старая служанка (тайком появляясь у дверей, подглядывая). Вот так дела! Оказывается, госпожу то же можно увидеть томящейся... Госпожа, о чём вы задумались?
   Ню. Я ни о чём не думаю.
   Служанка. Если вы ни о чём не думаете, почему же грустите здесь, подперев руками прекрасные щёчки? Позвольте спросить. Обычно вас ничто не гнетёт, ничто не приводит чувств в волнение. Помнится, вы всегда были очень сдержанной. Неужели сегодня вас взволновала природа?
   Ню. Няня, о чём ты говоришь? Меня печалит то, что отец устраивает дела не так, как положено.
   Служанка. Чего же старый господин сделал не так, как положено?
   Ню. Батюшка намерен выдать меня за молодого чиновника Цая. Послал сваху сговаривать, да тот отказал. Раз он отказал, нам бы нужно было и остановиться. Только вот батюшка ни за что не оставляет его в покое. Снова сводню послал свататься. Няня, ради меня скажи отцу что-нибудь.
   Служанка. Госпожа, таково желание вашего отца. Разве он прислушается к моим увещеваниям?
   (Поёт на мотив "Благоухают ветви корицы").
   Глуп студент,
   Слишком он непонятлив!
   Не согласен лежать, живот оголив на восточной лежанке,
   А напрасно идёт во дворец золотой с прошением.
   Поразмыслю о его поведении:
   Он вас ни во что не ставит!
   Госпожа! Ваш отец вовсе не чинит самодурства:
   Он всего лишь боится людских пересудов.
   Ню. Ой! Каких ещё пересудов он боится?
   Служанка.
   Разнесут, что тебя, дочь министра знатную,
   Не смогли замуж выдать за простого чиновника.
   Ню.
   Долголетний брачный союз
   Заключать по доброй воле надлежит.
   Цай Боцзе слишком сильно противится,
   Не нужно навязываться.
   Подумаю о его поведении:
   Кажется, он о чём-то тревожится.
   Служанка. О чём он тревожится?
   Ню.
   Опасается, как бы удача бедой не сменилась.
   Полна столица сыновьями знати,
   К чему ж меня за Цая выдавать?
   Служанка
   (поёт на мотив "Встреча с барабаном")
   Дело не в том, что упрям ваш отец,
   Знает он: молодость скоро пройдёт,
   Юности вашей поблекнет весь цвет.
   Цай всем подходит, устроил отца.
   Первый бессмертный среди пятисот!
   Вот и неволят красавицу с ним.
   Ню.
   Браки должны совершаться на небе,
   Если ж желания нет,
   Буду укоры, спор, разговоры,
   Нитей связующих не вижу цвет,
   Видно талант не зарыли в Ланьтяни,
   Силой красотку не стоит тянуть.
   Служанка. Издавна брачный союз заключают естественно.
   Ню. Для чего ж через силу друг к другу привязывать?
   Служанка.
   Пусть нынче брак тот успешно устроится...
   Ню.
   Только упрёки впредь будут взаимные.

Обе расходятся.

Картина 3.

Доклад у красных ступеней.

0x01 graphic

Чанъань. Императорский дворец. Приёмная. Близится рассвет.
Входит евнух.

   Евнух
   (поёт на мотив "Алые губы")
   Скоро ночь завершится,
   Лучи утренние рассыпаются.
   Занавески жемчужные поскручиваю,
   И к ступеням алым пойду
   Ставить мебель златую с драконами.
   (На мотив "Дракон, мутящий реку").
   Евнух я, в шаге я
   От могучего и драконоликого,
   Каждый день при нём, при его особе,
   Только слышаться лишь хлопанье бича.
   Близ дракона изваяния преклоню колени,
   В окруженье воинов с барсовыми шапками
   Службу я несу свою, истинно тяжёлую.
   По утрам провожу на приём просителей.
   Кто не первый в табеле, постоит на холоде,
   Подождёт приёма с пятой стражи самой (где-то между третьим и пятым часами).
   Эх! Лучи блистают, а вельможи спят,
   Для иных почтёт с богатством хуже невнимания.
   Я из придворных евнухов младший. Сную по Запретному городу, служу престолу и отечеству. Принимаю доклады чиновников, передаю их на высшее рассмотрение. Воистину: "Добродетель правителя безупречна трудами придворных. Когда лик царственный озаряет радость, это заслуга приближённых". Начинает светать, близится пора утренних приёмов. Его величество уже прошёл во дворец. Чиновники будут подавать доклады, и я должен здесь их ожидать.
   Голос изнутри. Откуда видно, что близится пора утренних приёмов?
   Евнух. Только взгляните! Млечный путь уже еле заметен, тускло мерцает Большая Медведица. Звуки утреннего рога сдули последние звёзды. Три удара в барабан возвестили наступление утра. В водяных часах с серебряной стрелкой падают капля за каплей в холодной тишине творца. В лунных чертогах уже слышно, как - "динь-дон" - пробил в городе утренний колокол. Забрезжило необъятное красное Солнце, на дома и башни сияя. Поплыл сизый туман, слегка обвивая парки в запретном дворце. Сквозь его тонкую дымку на огромных "нефритовых ладошках" (чашах для росы) множество капелек ещё не успело высохнуть. На огромном чистом и прозрачном небосводе полная Луна заходит. Трижды пропели петухи. "Кукареку"! - объявили окончание ночи. "Фиу-тиу-лиу-фиу-тиу-лиу"! - многоголосые нежные иволги в садах императора сообщили о наступлении весеннего рассвета. "Тах-тах-тарах-тарах"! - за южными воротами поднимают пыль повозки. "Ла-ла-ла"! - заиграла музыка в покоях императрицы. Посмотрите! Во дворцах "Созидания порядка", "Сладкого источника", "Бесконечности", "Вечного тополя", "Пяти дубов", "Вечной осени", "Вечного доверия" и "Вечной радости" - один за другим отодвинут засов и снят яшмовый замок! Или же в другую сторону посмотрите! Во дворцах "Сина", "Золотого процветания", "Вечной жизни", "Издаваемого аромата", "Золотого феникса", "Единорога", "Великого предела", "Белого тигра" - везде свернули расшитые шторы и унизанные жемчугом завесы. В воздухе вдруг раздался оглушающий, громоподобный удар плети, сообщающий, что нужно дать дорогу императору. По дворцу разнеслись густые клубы - не дыма, и не тумана, а сильных и бьющих в нос ароматов императорских курильниц. Плавно парящие красные облака фазаньих опахал закрывают носящего халат цвета жёлтой охры. Глубоко за красными ступенями под багряным, похожим на гриб зонтиком стоит престол, украшенный чешуёй дракона. Слева друг за другом плотными рядами стоят величественные телохранители юйлини, цимени, кунхэ, шеньцзе и хуфэни. Узорные мечи на их поясе блестят, как падающие звёзды. Справа тесно по ранжиру выстроились многочисленные цзиньувеи, лунхувеи, гунживеи, цяньнювеи, пяоцзивеи. На, как ивы колышущихся, бунчуках и знамёнах роса ещё не просохла. Блестит нефритами и золотом свита из небожителей. Ровными красными и пурпурными рядами выстроены гражданские и военные чины. Под лестницей с резными безрогими драконами стоит толпа красивейших изнеженных фрейлин в халатах, расшитых птицами, и туфлях, украшенных утками. В группе свитских лиц, входящих в императорский эскорт, чинно стоят отважные и бесстрастные цензоры в оленьих шапках с таблицами из слоновой кости. Кто-то - отбивает земные поклоны, кто-то - бросается на колени. Разве смеет кто толкаться, шуметь и вперёд вырываться? Одни поднимаются по ступеням, другие - спускаются вниз. Каждый с почтительным видом строго блюдёт ритуал. Каждый мечтает всегда состоять в "свите небожителей", желать государю непрестанного совершенствования добродетелей, вместе с другими придворными (пидворными) кричать пред его ликом: "Десять тысяч лет! Десять тысяч по десять тысяч лет"! Кто никогда не знал ритуалов Шусуня (собст. Тун - церемониймейстер времён династии Хань), только сегодня увидел, как велик государь!.. Я не закончил говорить, как пришёл какой-то челобитчик...

Появляется Цай Боцзе.

   Цай Боцзе.
   Луна бледнеет, звёздочки тускнеют,
   В Запретном городе уже светает.
   Курильниц дым разносится повсюду,
   И слышатся удары жёсткой плети.
   Мне вспомнилось то, как в былые годы
   Я о здоровье у родных справлялся.
   Чу! Петухи пропели, и тоска
   На бедное обрушилась вновь сердце, -
   О, как мне грустно, скучно, мерзко стало!
   (Особенно выразительно).
   Не спал я, лязг ключей ловил дворцовых,
   Ждал, когда ветер донесёт мне цокот
   Коней вельмож, спешил челом бить утром
   И ждал: скорей бы завершилась ночь!
   Поскольку мои родители остались дома, хочу подать прошение об отставке и вернуться к ним, что бы за ними ухаживать. Уже светает. Вот и южные ворота. Буду в них входить. (Проходит немного вперёд и принимается кланяться).
   Евнух (про себя). Какой-то челобитчик с табличкой за пазухой совершает три коленопреклонения.
   (Поёт на мотив "Священный бой").
   Став на колени, я вздымаю пыль.
   Глаза горе воздел к особе царской.
   Драконья чешуя блестит на солнце,
   Глядят с достоинством вниз Шуня очи.
   Носителю халата бью поклоны,
   Халата цвета дивной жёлтой охры.
   (На мотив "Водяные часы").
   Юн, нижайший раб, явился,
   Милости он удостоен.
   Но явившийся желает
   Все подарки возвратить!
   Евнух. Господин хороший, уж не полагаете ли вы свою должность не соответствующей вашим способностям, слишком ничтожной для вас?
   Цай Боцзе.
   Я вовсе не дерзаю посчитать
   Её неподходящей для меня.
   Но дом мой далеко, за много ли,
   Отец и мать состарились уже.
   И коль я непочтительность владыке
   Кой-в-чём и проявил, прошу простить!
   Евнух. Господин служащий, я - придворный чиновник. Принимаю, как видите, челобитные. Есть ли у вас письменное прошение? Извольте тотчас зачитать его!

Цай Боцзе падает на колени.

   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Первый приступ к дивертисменту")
   Нижайший подданный Цай Юн теперь доложит:
   Недавно милость от владыки принял,
   Что должность вдруг повысила мою
   И мне женитьбу обязала с дочкой
   Министра Ню. Коль в чём я виноват
   Перед его величеством, прошенья
   Прошу и крепко об пол бью челом,
   Склонившись низко. Ведь первоначально
   В мои намеренья входило лишь
   Прочесть здесь "Книгу песен" с "Книгой хроник",
   Упорно обучиться мастерству
   И совершенствовать себя, но только
   Чинов высоких не искать и выгод,
   Служить усердно матери, отцу,
   И радоваться сельской просто жизни.
   Да, таковы желания мои.
   Однако местное начальство посчитало
   Иначе и направило меня
   В столицу на экзамены. Приехав,
   Я в случай вдруг попал перед монархом
   И был высоко слишком им оценен.

Второй приступ к дивертисменту.

   Честь выпала двойная мне теперь,
   Столь щедрый дар - на дочери министра
   Женитьба. Бедный столь простолюдин
   Достоин разве щедрости подобной?
   К тому ж родители его стары.
   Со дня отъезда моего немало
   Уж времени прошло. Прошу заметить,
   Земля, угодья все могли прийти
   Буквально в запустение, ведь год
   На редкость выдался неурожайным!
   Евнух. Наверняка, найдётся, кому поухаживать за вашими родителями. Уважаемый, не стоит тревожиться.

Третий приступ к дивертисменту.

   Цай Боцзе.
   У моих родителей головы седеют,
   Силы на исходе их, хвори одолели.
   Сиротливы, одиноки
   Без меня остались,
   Ибо я - единственный
   Сын, нет старших, младших.
   Тысячи потоков и немало гор
   Стали мне преградою вдруг с недавних пор.
   Множество угроз меня
   Стерегут в пути!
   Я пошлю известие:
   Может не дойти!
   И что более всего
   Нынче огорчает:
   Низменное жалованье,
   Мало получаю.
   Я могу в провинцию
   Деньги отослать, -
   Как на них родителей
   Старых содержать?
   Евнух. Его величество возглавит торжество. Великий наставник породнится с вами. Уважаемый, ведь это редкая удача!

Начинается дивертисмент.

   Цай Боцзе
   (исполняет припев)
   Не известив родителей,
   Разве вступают в брак, полный согласия?
   К тому же я слышал, что голод
   Обрушился на мой участок,
   То засуха, то половодье
   Посевы там губит семьи.
   Боюсь, как бы мать, отец и жена
   В потоке не стали бы трупами!
   А знаю ли я, что творится там?
   Как горьких не лить здесь мне слёз?
   (Плачет).
   Евнух. Уважаемый, здесь не место для рыданий. Не потревожьте слух его величества!
   Цай Боцзе.
   Я получаю щедрое жалованье,
   На красном ношу пурпурное,
   Бываю в помещениях для знатных.
   Только опасаюсь, что оба родителя
   Мёрзнут, не имея тёплой одежды,
   Голодают без пищи
   И похоронены будут в канаве.
   Вспоминаю о прежних временах:
   Чжу Майчэнь правил Куай-цзи,
   Сыма Сянжу, держа бирку, в парче вернулся.
   Им выпало счастливое время
   Обоим в родные места воротиться.
   Почему же я, оставив родителей
   В далёком родимом селении,
   Подать даже весть не могу
   Вопреки желаниям сердца?
   Стоя у ступеней, нижайше надеюсь,
   Что к чаяньям раба ничтожного
   Особое сочувствие проявят,
   Позволят ему домой вернуться
   Служить обоим родителям.
   И тогда государева милость ни с чем не сравнится!

Завершение дивертисмента.

   Если решат, что подданный обладает талантом хоть крошечным,
   Пусть в своей области с миром дадут ему назначение!
   Позволят наряду с почтительностью выполнить и долг преданности!
   С величайшим уважением взираю на государя
   И чрезвычайно трепещу от страха!
   Евнух. Оказывается, дело обстоит таким образом! Я передам прошение имярека его величеству. Ожидайте высочайшего решения за Южными воротами! Воистину: "Глаза устремлены к победным стягам, уши внимают благие вести"! (Берёт из рук Цая прошение и уходит).

Цай Боцзе поднимается с колен.

   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Священный бой")
   Над сверкающими дворцами
   Плывут благосклонные облака.
   Наверное, чиновник уже пред государем.
   И, верно, читает уж светлыми очами.
   Быть может, он подумает,
   Что я - ворон преданный.
   Ах, как хочется узнать, что на девятом ярусе творится! (2-жды).
   Евнух уже передал моё прошение. Не знаю, будет ли оно одобрено свыше. Не мешало бы, пользуясь временем, помолиться Небу и Земле!
   (Поёт на мотив "Водяные часы").
   Небо, сжалься!
   Небо, сжалься!
   Цай Юн молит тебя!
   Обоих родителей,
   Обоих родителей
   От гибели не могу уберечь!
   О Небо!
   Сжалься! Соверши добро бескорыстное!
   Прошение подал его я Величеству!
   Не знаю, он внемлет ли мне?
   О батюшка! О матушка!
   Увижусь ли с вами, иль быть разлуке,
   Сейчас всё решиться должно!
   Как давно уже ушёл евнух! Почему не сообщает ответа? Должно быть, его величество утвердил моё прошение. О Небо! Если не удастся вернуться домой, что бы заботиться о родителях, зачем мне тогда служить чиновником?

Появляется евнух в сопровождении двух придворных дам.

   Евнух
   (нараспев)
   Сегодня, сегодня
   Сударь подал челобитную!
   Она передана, передана,
   Его величество ознакомился!
   Цай Боцзе. Хорошо, если его величество ознакомился! И каков же был ответ?
   Евнух
   (поёт)
   Рекли: "Великий наставник вчера изволил ходатайствовать.
   Пусть зятя в дом берут - "седлают дракона",
   Сие будет зело прекрасно"!
   Цай Боцзе. Великий евнух! Уж не шутите ли вы надо мной?
   Евнух
   (поёт)
   Заслышав драгоценные слова,
   Падите ниц скорей и им внимайте!
   Указ его величества получен, станьте на колени и заслушайте!

Цай Боцзе становится на колени.

   Император повелевает: "Хотя путь сыновнего благочестия велик, пусть податель сего всё же служит правителю! В делах государя трудностей много, разве время воздавать долг отцу и матери? Мы. Обладая ничтожными добродетелями, унаследовали "великую основу". В постоянной заботе о тревожащих нас нравах в Отечестве мы ещё не добились мира и согласия. И тогда призвали харизматичных, дабы с их помощью устранить недостатки. Ваших знаний достаточно для улавливания настроений в народе. Посему вас выделили и поставили на данную должность, ожидая пользы в исправлении ошибок! Вам надлежит тщательно блюсти сию обязанность и никоим образом не отказываться! Касательно брачного дела. Примите предложение министра! Да свершится брачное торжество! Такова наша воля. Да принесёт она благо"! Благодарите за милость!

Цай Боцзе совершает земной поклон, поднимается.

   Цай Боцзе. Великий евнух! Позвольте утрудить вас и попросить передать моё прошение повторно! Я не желаю состоять на службе!
   Евнух. Ай! Этот сударь ничего не смыслит! Указы его величества разве кто может нарушить?
   Цай Боцзе. Великий евнух! Если не пойдёте вы, тогда позвольте, я пойду и лично, с поклоном, верну указ его величеству!
   Евнух. Ай! Этот служивый совсем чудак! Вам не разрешат туда войти!
   Цай Боцзе
   (рыдает и поёт на мотив "Дятел")
   Родители так немощны и дряхлы!
   Жена прекрасна так и молода!
   За дальними горами, рядом станций,
   Куда способно опоздать письмо,
   Там горькие льют слёзы обо мне!
   Я здесь о них тоскую и скучаю!
   Там смотрят вдаль и тщетно ждут меня,
   А здесь - проплакал все глаза я, больно
   Себя бессильным сознавать при этом.
   Всех нас указ высокий погубил,
   Как птица вещая несчастий, появившись!
   Евнух.
   Тревожиться не стоит, сударь! Что вы?
   Среди людей разлук гораздо больше встреч!
   Ведь звание так трудно доставалось,
   Что ж за сады родные так держаться?
   И служба государю равноценна
   Заботе о родителях! И разве
   Долг государственный возможно совместить
   С заботой о семье? Иль не слыхали,
   Как мать Ван Лина умерла, что б он
   Не покидал лишь ханьского двора?
   Цай Боцзе.
   Как чувства выразить? Далёко государь
   И слов моих поэтому не слышит!
   Как боли избежать? Родные горы
   Далёко в облаках, туда путь долог!
   Евнух.
   Зато умножит честь судьба такая!
   Заменятся у вас ворота, сударь,
   Не повод ли для радости всё это?
   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Приход ко двору")
   О, обида! О, обида!
   Меня женят силой!
   Упрёков жены не выдержать мне!
   Времена голодные как им пережить?
   Как бы мать с отцом не стали
   Неподвижными телами,
   Что валяются в канаве
   Погребенья бедняков?!
   Евнух
   (поёт)
   Сударь! Если грянет война и возьмут всех в поход,
   Через горы пошлют и пустыни,
   То ведь не до семьи, до родных очагов,
   Так о чём же печалиться ныне?
   Цай Боцзе. Родной край в тысячах ли - письма туда не дойдут!
   Евнух. Как быть, если наш государь отклонил челобитную?
   Придворные дамы.
   О родных вспоминать нет у сердца уж сил!
   Лишь осталось восточному ветру предать!

Все расходятся.

Картина 4.

О том, как из казённого добра складывалась помощь нуждающимся.
Родная деревня Цая Боцзе. Живописная сельская местность возле продовольственного склада. Справа дом помощника старосты, Ли. В глубине сцены колодец.
Входит сельский староста.

   Староста
   (поёт на мотив песни о всеобщей добродетели)
   Старостою быть бесконечно трудно!
   День и ночь полны суетой да хлопотами.
   Если начальство склад проверит
   И там зерна не найдёт,
   То час расплаты, час кары, час казни придёт!
   Я староста и по совместительству смотритель местных армейских магазинов. Управляя народом, я использую особый метод. Надеваю разбитые туфли, шапку рваную и дырявый халат - бедняком наряжаюсь. В управу иду, всячески там выражаю покорность. Возвращаюсь в деревню и несказанно радуюсь. Податной рис собираю, увеличив казённые мерки. Контрабандную соль продаю, сбив на весах точность. Посылая сборщиков недоимок, обхожу богатых и направляю к беднякам. Выбирая перевозчиков зерна, обижаю слабых и боюсь сильных. Бью жестоко и крепко ругаю: всё равно сходит мне с рук. Кто знал, что Небо поступает не в угоду людям и все дела заранее предопределяет? Обманывал на пять-десять лян, а выручал пять или десять слитков, равных нескольким лянам. Поля и сады все заложены: свободного клочка не оставил. Как назло, начальник управы не выносит поддельных указов от высших инстанций. Всячески меня унижает и постоянно распекает. Чуть что - шапку срывает. До жёлтых синяков избивает. Несколько раз хотел удавиться или броситься в реку, не желая такой себе жизни... На сей раз казённый склад проверяет, а мне зерно нечем восполнить. Если бросят меня наземь, попрошу повесить чистое зеркало. Ведь я не смотритель складов и не староста, не избейте по ошибке простого человека!
   Голос издали. Кто ты тогда?
   Староста. Я актёр, играющий в театре.
   Голос издали. Нет, ты говори, кто ты на самом деле.
   Староста. О, горе! До сих пор я тянул зерно из общественного склада домой, что бы содержать жену и детей. Сегодня начальник будет проверять склад и выдавать зерно неимущим. Но там ничего нет. Где же взять рис, что бы вернуть назад? Положение безвыходное: даже если продам семейное добро вместе с женой и детьми, - всё равно не восполню недостачи. Пойду-ка посоветоваться к своему помощнику Ли... Поверну за угол, ещё раз. Вот и его дом. Староста Ли! Староста Ли!..

Входит Ли.

   Ли. Кто зовёт старого господина?
   Староста. Эй! Ты ещё важность напускаешь! Выходи давай!
   Ли.
   Я помощник старосты и смотрю за складом,
   Стар и млад - всё семейство моё им содержится.
   Староста. Неплохо, неплохо! Вся твоя семейка кормится на складе. А случится что, как выкрутишься?
   Ли.
   Стрясётся беда - ничего,
   Первым палки получит начальник.
   Староста. А тебя, младший брат, обойдут ли?
   Ли.
   Первым поколотят старосту,
   И лишь потом - помощника!
   Мне, старику, уже восемьдесят. В семье только три человека. А ведь исполнять обязанности старосты, знает каждый, суетливое дело. То нужно делать доклады чиновникам и писать на белой стене объявления. То нужно поощрять народ к земледелию, руководить чисткой рек и возведением дамб, делать вёдра для воды, вить конопляные верёвки. Если женится кто и выйдет замуж - тому надлежит позвать меня гостем. Все величают меня "старым успокоителем народа". Каждый зовёт меня господином помощником старосты. Если подвернётся судебная тяжба, справлюсь лучше помощника уездного начальника. Истец посулит мне серебра три-четыре слитка, ответчик пришлёт кабаньих копыт десять-двадцать цзиней (около четверти фунта). Если удастся к тому же заполучить имущество обоих, останется только состряпать потуманней решение. Каждый день совершаю безнравственные поступки, а сам понять не могу причину бед в доме! Старший сын лжив, непочтителен, младшая невестка - настаивает на отселении. Один только младший сын примерного поведения, да и тот частенько крадёт мои носовые платки, вызывая у меня приступы гнева. Остаётся лишь петь о былых временах в утешение...
   Староста. Ой! И что же ты поёшь?
   Ли. Ой, это были просто мысли вслух, а ты подслушал меня!.. Хорошо, тогда я буду петь, а ты сопровождай меня.
   Староста. Идёт.
   Ли
   (поёт)
   У почтительного и исполнительного сын таков, как отец.

Староста отбивает ритм.

   Строптивый и непокорный такого ж родит под конец.

Староста отбивает ритм.

   Не веришь? Капля за каплей с крыши вода течёт!

Староста отбивает ритм.

   От яблони яблоко как, на много ль шагов упадёт?

Староста отбивает ритм.

   Стой!
   Староста. Не остановился бы ты, мы бы так до самого рассвета пели!
   Ли. Господин староста, ты по какому делу звал меня?
   Староста. Младший брат! Помощник! Сегодня особый чиновник будет раздавать зерно из общественного хранилища! На сладе нет зерна. Как быть? Давай, мы с тобой вернём хотя бы немного!
   Ли. Ого! Всё зерно со склада унёс ты! Чего это я должен с тобой вместе возвращать? Вот жук! Сам же виноват! Когда чиновник придёт, моё дело - сторона! Мне самому надо своих сыновей да внуков кормить, жену ублажать! Воистину: "Двери закрой! Неважно, какая Луна за окном! Пусть себе там распускаются сливовые цветы"! (Уходит).
   Староста. Вот задача! Мой помощник Ли, кажется, был дерзок со мной и ушёл. Как же быть, когда чиновник приедет?.. Ай! Крики "пойди! Приближаются! Надо идти навстречу!

Появляются чиновник и слуга.

   Чиновник. Я лично уполномочен двором помогать пострадавшим от голода и наводнения!
   Слуга. Плетьми подгоняя коней, сюда мы примчались!
   Староста (падая ниц). Господина чиновника приветствует сельский староста!
   Слуга. Встань!
   (Поёт).
   Скорей открывайте хранилище!
   Народу зерно отдавайте!
   Как есть, выдавай, без утайки!
   Чиновник. Староста! Подай сюда приходно-расходную книгу!
   Староста (подаёт). Она здесь!
   Чиновник (читает). "Первоначально хранилось двадцать девять даней (пудов), поступило 36 даней, выдано 19, на хранении осталось 46"... Слуги! Откройте склад! Ой! Да разве здесь наберётся 46?
   Староста. Наберётся! Наберётся, господин чиновник!
   Чиновник. Слуги! Возьмите с него целование! И велите привести голодающих для получения зерна!
   Староста. Со всем усердием поспешу, как стрела! Ноги уже несут, словно ветер! (Убегает).
   Чиновник. Слуги! Эта сволочь солгала и нарушила присягу! Откуда в хранилище будет столько зерна?
   Слуга. Господин чиновник, предлагаю оставить его пока. Если зерна не хватит, пусть отдаст своё и будет!
   Чиновник. Дело говоришь!

Появляется слепой крестьянин.

   Слепец
   (поёт на мотив "У-младший")
   В животе пусто!
   В глазах давно темно!
   Дома ничего не осталось!
   Дети рыдают - нет сил больше слушать!
   Говорят, приехал чиновник, что бы помочь народу.
   Пойду, попрошу хоть немного казённого зерна!
   (Подходит и становится на колени перед слугой).
   Господин чиновник! Смилуйтесь!
   Слуга. Господин чиновник здесь!
   Чиновник. Старик, как твоё имя? Какого рода? Сколько ртов в семье?
   Слепец. Фамилия недостойного Цю, имя - Ицзи. Я из деревни Шандацунь, в семье - три тысячи семьдесят ртов.
   Чиновник и слуга (восклицая). Что за чушь?! Разве может быть так много народа?
   Слепец. Да будет известно господину великому чиновнику, что я прошу для трёх тысяч людей и семидесяти мужей!
   Слуга. Одна околесица!
   Чиновник. Сколько ртов у тебя в действительности?
   Слепец. У недостойного есть жена и детишек двое.
   Чиновник. Выдать ему зерна!
   Слуга. Выдаю зерна на четыре рта!
   Слепец. Премного благодарен, господин чиновник! Воистину: "Не устыдишься одного дня срама - три дня будешь есть до отвала"! (Получает отвешенное и уходит).

Появляется глухой.

   Глухой
   (поёт на тот же мотив)
   Каждый день охаю!
   Как терпеть муки голода?
   В доме пять или шесть человек.
   Вчера жена заложила юбку.
   Сегодня невестка заложила порты.
   К счастью, прибыл чиновник спасти нуждающихся!
   Господин чиновник! Смилуйтесь!
   Чиновник. Старик, как твоё имя? Из какого рода? В семье сколько ртов?

Глухой не слышит, чиновник повторяет вопрос.

   Глухой. Фамилия недостойного Да, имя Бао. Я монах-бхикшу (схимник). Живу в роще Джета в саду Анатхапиндады. Со мной тысяча двести пятьдесят человек.
   Чиновник. Что за чепуха?! Разве может быть так много людей?
   Глухой. Да будет известно господину чиновнику, в "Алмазной сутре" сказано: "Учитель жил в роще Джета в саду Анатхапиндады. Вместе с ним там была великая община бхикшу - всего тысяча двести пятьдесят человек"...
   Слуга. Уста Будды, а сердце змеи.
   Чиновник. Сколько у тебя ртов на самом деле?
   Глухой. До того, как недостойный порвал связь с миром, у него в семье было две невестки и три сына. Если не можете помочь всей общине, дайте хотя бы на шесть ртов. Сотворите доброе дело!
   Чиновник. Выдайте ему зерно!
   Слуга. Выдаю на шесть человек!
   Глухой. Премного благодарю господина чиновника! Поистине: "Сегодня сподобились поддержки государя - никто валяться не будет в жидкой грязи"! (Уходит).

Входит Цай Унян.

   Унян
   (поёт на мотив песенки "О сушении шёлка")
   Ох! Злосчастная судьбина!
   Ох! Тяжёлая година!
   Слёзы лить мешает стыд, -
   Кто увидит, тот бранит!
   (Выразительно).
   Попадётся в дороге опасное место, - его не минуешь!
   Чем завершатся дела - от нас не зависит!
   Я выросла в девичьих покоях и не знаю дороги. Сегодня узнала, что чиновник раздаёт рис нуждающимся, иду попросить немного сарацинского пшена, что бы спасти жизнь свёкрам!
   Чиновник. Женщина! Как твоё имя, какого ты рода? Зачем пришла сюда?
   Унян. Докладываю господину чиновнику! Моя первоначальная фамилия Чжао, имя Унян! Мой свёкор - Цай Чунцзянь. Поскольку мой муж, Боцзе, в отъезде, просить зерна пришла я, что бы спасти жизнь свёкру и свекрови!
   Чиновник. Куда же уехал твой муж, побудивший тебя, женщину, идти за зерном?
   Унян
   (поёт на мотив "Радость всего неба")
   Муж мой всё время в столице!
   Чиновник. Кто ещё есть в твоей семье?
   Унян. Только старые отец и мать мужа.
   Чиновник. У твоего мужа или у тебя, селянка, есть ли братья?
   Унян. Нет ни старшего, ни младшего брата вовсе.
   Чиновник. Если нет братьев, кто же присматривает за его родителями?
   Унян. Присматриваю я одна!
   Чиновник. Значит, тебе очень нелегко!.. Женщинам нельзя покидать свою половину! Почему ты не прислала за зерном какого-нибудь мужчину?
   Унян
   (сокрушённо)
   Кто пожалеет нас в таком страшном горе?
   Господин чиновник, зачем говорить
   О запрете оставлять дом - сейчас весь совсем не то время!
   Чиновник. Сколько человек в твоей семье?
   Унян. Только трое.
   Чиновник. Слуги! Выдайте ей зерно!
   Слуга. Его больше нет!
   Унян. Если нет зерна, я домой как посмею вернуться?!
   Чиновник. Почему ты не посмеешь вернуться домой?
   Унян. Господин чиновник! Разве в силах смотреть я, как свёкор и свекровь голодают? О, небо! О, как несчастна моя судьба! Столкнуться с такими испытаниями!
   Чиновник. Эй, слуги! В этом хранилище не осталось риса! Первое, в нём изначально была недостача! Второе, эта женщина поведала нам жуткую историю. Пойдите и приведите того старосту. Пусть это ничтожество возместит недостачу!
   Слуга. Будет исполнено! Пусть удерёт в мир Яма (загробный), на облаке настигну его! (Убегает).
   Унян. Господин начальник! Смилуйтесь, распорядитесь выдать мне немного зерна, что бы спасти свекровь и свёкра!
   Чиновник. Я сам всё улажу!

Возвращается слуга, ведущий старосту.

   Слуга. Как черепаха в горшке, он в руках у нас!
   Чиновник. Староста! В этом хранилище изначально была недостача! Всё украл ты! Ты должен признать существующее положение!
   Староста. Господин чиновник! Маленький человек не может признать! Издревле говорят: "Здесь пересыпал - там не хватило"! Разве можно из-за этого заставлять возмещать?
   Чиновник. Получил доу с горкой, выдал без таковой. Как может образоваться такая огромная недостача? Слуги! Положите его и дайте сорок палок!
   Староста. Господин чиновник! Не бейте! Признаю чистосердечно!
   Чиновник. Слуги! Ведите это животное! Пусть возместит ущерб!
   Слуга. Правду говорят: "Кто боится законов - каждое утро радуется. Кто их нарушает - день за днём пребывает в тревоге". (Уводит старосту и возвращается с ним через некоторое время). Пусть сердце твоё будет железу подобно, ему не уйти от плавильной печи правосудия!.. Докладываю господину чиновнику! Рис для покрытия расхищенного принесён!
   Чиновник. Выдайте этой женщине!
   Слуга (взвешивая). Выдаю на трёх человек!
   Унян. Премного благодарна господину начальнику!

Слуга выдаёт Унян мешок с рисом.

   Староста (с тоской глядя на рис, про себя). Пройдёшь половину пути и отниму у тебя по-хорошему или по-плохому!
   Унян. Благодарю господина чиновника, - он за меня заступился!
   Староста (так же). Да вот по дороге домой несчастье случится!
   Чиновник. Если у власти стоящий добро не станет вершить...
   Слуга. В пещеру с сокровищами войдёт, а домой с пустыми руками придёт.

Склад запирается. Чиновник, слуга и староста уходят.

   Унян. Сдаётся мне, что всё в мире предопределено. Сегодня я шла за зерном. Но кто знал, что староста на руку нечист, и в хранилище ничего не осталось. Не вмешайся чиновник и не заставь он старосту возместить недостачу, разве смогла бы я получить этот рис, что бы отнести его домой и спасти свёкра и свекровь? Истинно так: "Для голодного кусок еды, всё равно что сытому её месячный запас". (Собирается уйти).

Входит староста и останавливает её.

   Староста. Когда благодетеля встретишь, глаза улыбнутся. Если завидишь недруга, они засверкают! Кажется, мы уже с тобой где-то сталкивались. (Посмеивается). Возвращай скорей рис и забудем про всё!
   Унян. Ах! С чего это я должна возвращать вам рис, полученный от господина чиновника?
   Староста. Если бы ты только что не причитала без умолку, чиновник не велел бы мне ничего возмещать! Я всё имущество, стариков и детей распродал, что бы выменять на него! С какой стати ты должна его брать? (Отнимает мешок).
   Унян. Господин староста, пожалуйста, не насилуйте! Пожалейте меня в моей беде!
   Староста. Чего ради должен я тебя жалеть?
   Унян
   (поёт на мотив "Узоры на ветке")
   Муж уехал и всё не возвращается!
   Свёкры сильно состарились!
   Со вчерашнего дня
   Они ничего не ели!
   Староста. И что с того, что свёкры ничего не ели?
   Унян
   (умоляет старосту)
   Знают, что ушла за рисом!
   С нетерпеньем ждут меня!
   Подумайте об этих старых свёкрах!
   Сделайте добро!
   Староста. Не моли! Не упрашивай! В такую-то пору не могу тебе добра сделать! Возвращай рис!
   Унян.
   Пощады, господин! От этой пищи
   Зависит жизнь родных моих и мужа!
   Коль вы смириться столь не можете с потерей,
   То я отдать всё платье вам готова
   Взамен того, что спрятано в мешке!
   (Начинает снимать себя всю одежду).
   Староста. Не надо! Не надо! Тебе будет холодно!
   Унян.
   Пусть холодно мне будет, но зато
   Спасу я свёкру и свекрови жизнь их!
   Староста. Женщина, ты забываешься! Хватит! Хватит! В твоих словах столько самопожертвования! Нет, я не могу больше просить у тебя риса! Не вини меня, не вини! Ступай, ступай себе!
   Унян. В таком случае благодарю вас!

Староста делает вид, что уходит, а сам прячется.

   Благодарение Небу и Земле. Староста, кажется, к счастью, ушёл. Надо бы поторопиться!

Староста выскакивает, пугает Унян, отнимает мешок и уходит.

0x01 graphic

   Унян.
   Отнял!
   Какая жалость!
   Свёкор и свекровь меня никак не дождутся!
   И пусть не станут они корить меня,
   Говорить, что, как от невестки, нет от меня проку,
   Их голод
   Увеличит тяжесть вины мужа!
   Как мне потом смотреть ему в лицо?
   Как ни верти, ни крути, везде грозит одна смерть. Так умру же скорей, пускай и насильственным образом! Рядом есть древний колодец. Прыгну в него! (Направляется к колодцу и, подойдя, намеревается туда прыгнуть).
   Брошусь в колодец!
   Стой-ка! Обдумай всё, как следует!
   Муж, уезжая,
   Строго мне наказал -
   Велел о них заботиться!
   О, горе!
   Если умру,
   Останутся они одни одинёшеньки!
   Все родные будут негодовать!

Входит отец Цая Боцзе.

   Отец.
   Невестка ушла, и всё нет её!
   Свёкор и свекровь проглядели все глаза!
   (Спотыкается, падает).

Унян поднимает его.

   
   Ах! Ты здесь всё бродишь!
   У нас вся душа по тебе изболела!
   Унян.
   Свёкор! Я ходила за рисом,
   Что бы вам было что покушать!
   Да кто знал, что меня обманут!
   Отец. Невестка! О чём ты говоришь?
   Унян. Свёкор, я выпросила немного риса. Но не прошла и половину пути, как его отнял староста!
   Отец. О, небо! Оказывается, вот что! (Принимается рыдать).
   Подумаю о нашей жизни несчастной,
   Как невольно жемчужные слёзы на глаза навёртываются!
   Видно, помирать нам с голоду?!
   Уж скорее лучше в Жёлтый мир попасть,
   Что б не быть обузой тебе, детка, и жене!
   Невестка! Свекровь стара! Не протянет долго!
   Хорошенько береги её!
   Ой! Оказывается, здесь есть старый колодец! Прыгну я в него!
   Унян.
   Свёкор! Если вы жизнь свою оборвёте,
   Мне невыносимо горько станет!
   Свёкор! Вы умрёте, а что с женою станет?
   Когда вы оба погибнете,
   Как мне одной жизнь продолжать?
   Свёкор! Ваших страданий и горя не исчислить!
   Мне больно и тяжко,
   Но надо вас увещевать!
   Отец.
   Невестка!
   Все наряды твои заложены!
   В коробах уж ничего не осталось!
   Пусть сейчас не умру -
   Впереди ещё долгие голодные дни,
   И тебе всё равно не спасти меня!
   О, мука! Нет пищи и одежды!
   Нелегко тебе исполнять мужнино сяо!
   Чем жить с обидой, лучше
   Скорее мир покинуть!
   (Пытается прыгнуть в колодец).

Унян удерживает его. Появляется сосед Чжан, несущий рис на плече.

   Чжан.
   Неурожайный год!
   Год недорода!
   И власти беднякам рис раздают!
   Какой то пожилой селянин
   Там причитает горько! Что такое?
   Нет! Надо непременно посмотреть!
   Ой! Что б я мог подумать?! Оказывается, это старик-сосед Цай и его невестка Унян! Что вы здесь делаете?
   Унян. Дяденька! Одним словом и не скажешь! Сегодня я узнала, что власти раздают зерно их казённых хранилищ, пошла попросить немного риса, что бы утолить голод свёкра и свекрови. Кто бы мог подумать, что староста проворовался, и в хранилище не осталось риса?! К счастью, господин чиновник приказал старосте восполнить недостачу и выдал мне необходимое. Не прошла я и половины пути, как староста отнял всё. Мне было стыдно возвращаться домой. Свёкор услышал мои объяснения и бросился к колодцу топиться. Я как раз сейчас удерживаю его!
   Чжан. Эх! Унян, ты неправильно поступила! Я только что то же получил кое-какой казённый рис и собрался нести часть свёкру! Ты почему со мной не посоветовалась? А пошла сама и подверглась унижениям того охальника!
   Услышав твой этот рассказ,
   Пойду я и догоню,
   Ругаясь, притом накажу
   Бесстыдного грубияна!
   Унян. Дедушка! Он уже далеко ушёл!
   Отец. На надо, не надо, сосед! Ведь мы с тобой люди порядочные! Не будем уподобляться той твари!.. Только вот невыносимо голодно нам в последние дни!
   Чжан.
   Грамотей, не тужи ни о чём!
   Я то же добыл немного казённого риса!
   Поделим с тобой пополам!
   Унян. Дедушка, ведь это же вы для себя брали! Разве можно?
   Чжан.
   Ай! Унян! Не отказывайся так!
   Не брезгуй! А неси домой
   И вари еду на двоих!
   Унян. Дедушка, в таком случае мы премного обязаны вам!
   Чжан. Унян, что ты! Когда уезжал Боцзе, он же поручил своих отца и мать мне! Сейчас голодные времена, и тебе одной трудно справляться. Не могу я сам жить в тепле и сытости и смотреть, как вы голодаете. Древняя поговорка гласит: "Помогай, когда ниоткуда нет помощи"! Так что возьми рис и спасай свёкра и свекровь! Унян, ты ступай вперёд, а мы со стариком пойдём следом потихоньку.
   Унян
   (поёт на мотив "Песня из чертогов небожителей")
   О горе! В доме не осталось и половины вещички
   И он весь на мне держится!
   Только бы свёкра уберечь со свекровью -
   Другое горе не страшно!
   Все вместе.
   Тщетно утираем жемчужные слёзы!
   Голодные и несчастные
   Муки свои описать словами не можем!
   Отец.
   Сосед! В Жёлтый я поток едва не канул -
   Сохранила жизнь мою она!
   Но я всё равно умереть могу вскоре
   И не смогу за добро ей воздать!
   Все
   (вместе)
   Тщетно утираем жемчужные слёзы!
   Голодные и несчастные
   Муки свои описать словами не можем!
   Чжан.
   Дедушка! Нет, я не в силах больше слушать тебя!
   Ведь мы же соседи! Неужто способен я наслаждаться покоем,
   Глядя, как ты от нужды страдаешь и голода?
   Вск
   (вместе)
   Тщетно утираем жемчужные слёзы!
   Голодные и несчастные
   Муки свои описать словами не можем!
   Унян.
   Как нелегко лишения многие годы сносить!
   Отец.
   Лучше расстаться с жизнью и умереть!
   Чжан.
   Только память о зле иль добре сотворённых...
   Все вместе.
   Даже тысячи лет не способны в пыль обратить.

Все уходят.

Картина 5.

Объявление благоприятного дня для свадьбы.
Чанъань. Улица возле постоялого двора.
Входит 1-ая сваха.

   Сваха
   (поёт на мотив "Песня о щите")
   Тысячи кругов за день обежала,
   В суете подошвы у себя стоптала.
   Когда видела я супчик с лапшой?
   Красных денег (вознаграждения свахи) и полмонеты не получала.
   Лучше б сутенёршей иль певичкой стала,
   Тогда хоть утиного супа поешь до отвала.
   Студент-голодранец настоящий мерзавец!
   Жену предлагаю ему, упрямо её отвергает!
   (Произносит более обычным голосом).
   До старости уж промышляю свахой,
   Подобного конфуза не встречала!
   Несчастный вот невежа из села:
   Ему дают жену, - он взять не хочет!
   Иной завидит сваху и рад-радёшенек, а этот, напротив, ещё и со мной скандалит! Старый министр то же не соглашается оставить это дело. Только и знает, шумит в доме! Я оказалась между ними, ношусь в суматохе из стороны в сторону. От беготни мои туфли протёрлись, чулки порвались, от болтовни во рту пересохло. Не того боюсь, что сватовство не устроится, и не того, что брак не совершится - опасаюсь только, что будет он веселиться в шатре из алого шёлка, и меня не позовут погулять со всеми... Вот и жилище этого нового чиновника. Ой! Как удачно, он как раз вышел...

Выходит Цай Боцзе.

   
   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Винная чарка")
   Сильно тоскую, люто негодую.
   Знать не знаю, что с родными стало!
   Не уйти от славы и почёта! Как мне быть?
   От свадьбы грозящей как уклониться?
   (Замечает сваху).
   Сваха. Сударь, поздравляю с радостным событием! Великий наставник Ню избрал сегодняшний день для сочетания браком вас с госпожой. Просит господина прибыть в срок.
   Цай Боцзе. О, небо! Как лучше мне поступить в таком случае?
   Сваха. Сударь, все события предопределены, не стоит отказываться в очередной раз.
   Цай Боцзе
   (поёт)
   Богатства узы, путы славы
   Мне опутали сначала.
   Теперь семейные оковы
   Готовят мне. Когда ж домой
   Я возвращусь? Судить не буду
   Семейство Ню. И всё ж не надо
   В Чанъяань мне прибывать, цветами
   Здесь любоваться. Погублю я
   Отца и мать! Ох, плачу горько!
   Сваха и Цай Боцзе
   (поют вместе)
   Эх, тот брачный союз
   Не отменишь никак!

Проходит старая служанка.

   Служанка
   (поёт)
   Вот туалет невесты завершён,
   Сорочий мостик славный перекинут.
   Счастливый день приблизился уже,
   К реке небесной жениха попросим!
   (Уходит).
   Цай Боцзе. Сваха, я мог бы пойти, да сердце моё с другой, как быть?
   Сваха.
   Понятна твоя грусть мне совершенно,
   Но лишь забыть о том теперь осталось!
   Ведь государя оглашён приказ!
   Как можно нам его нарушить ныне?
   Сваха и Цай Боцзе
   (поют вместе)
   Эх, тот брачный союз
   Не отменишь никак!
   Сваха. Сударь, повозка и кони уже стоят готовые у ворот. Скорей поспеши на брачное торжество.
   Цай Боцзе. Веселье и радость печалью закончится.
   Вместе.
   Сердцу известно, новый союз неестественен:
   Условия давят, приходится им подчиняться.

Оба уходят.

Картина 6.

Насильственная женитьба.

0x01 graphic

Там же. Дом министра Ню. Парадный зал.
Входит министр.

   Министр
   (поёт на мотив "Доклад Нефритовой небожительнице")
   Свечи горят, тени их пляшут,
   Вдоль занавесок - дым благовоний.
   В залах роскошных - жемчуг и камни,
   В зеркало смотрится всё молодая, -
   Словно на землю сошедшая фея.
   Цитры и флейты играют,
   Фениксов пары поют.
   Слуги, где вы?!

Входит старый лакей.

   Лакей.
   Стоял одиноко я в зале богатом и ожидал приказов,
   Сквозь занавески с жемчугом крик господина донёсся.
   Какие будут распоряжения, господин министр?..
   Министр. Слуга, сегодня я выдаю замуж молодую госпожу. Всё ли готово к пиршеству?
   Лакей. Приготовления завершены.
   Министр. Как вы подготовились?
   Лакей
   (произносит на мотив "Водица")
   Развесили с павлинами панно мы,
   На думках вышиты всё лотоса цветы.
   С жаровен, словно звери, вьётся дым,
   И в лотосовых свечи канделябрах
   Горят особо ярко. Из кораллов
   Циновки расположены везде,
   И ширмы бирюзовые стоят.
   Палаты первого министра в этом мире
   Подобны небожителя чертогам,
   Цветами, крупным жемчугом полны.
   И флейты веселят, и струны звонки,
   Веселья звуки в залах раздаются.
   Девицы с шпильками теснятся золотыми,
   В жемчужных туфлях тысячи гостей
   Сидят по чину, разговор ведут
   И радостно смеются, - знать одна!
   Воистину: "Веселья дух в сём доме
   Царит. И, как дракона, жениха
   Мы с вами наконец-то оседлали.
   Министр. Жених ещё не прибыл?
   Лакей. Издали приближается какая-то шумная процессия: должно быть, едет жених.

Появляется Цай Боцзе.

   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Женская шапочка")
   Бьют кони яростно копытами своими,
   Вокруг повозок всё снуют, теснятся вестовые.
   Министр.
   Цветок золотой укрепили на шляпе,
   Источает благоуханье халат,
   Муж благородный цели достигнул,
   Стал женишком, как теперь говорят.
   Министр (в сторону). Сичунь, жених госпожи уже прибыл. Попроси мою дочь выйти, дабы совершить поклонение предкам.

Входит девица Ню под покрывалом.

   Ню.
   Я убирала волосы, как слышу:
   "Явись"! - призывный крик. Меня торопят.
   Закроюсь пёстрым веером стыдливо
   И брови робкие свои чуток нахмурю.

Появляются старая служанка и Сичунь с опахалами.

   Старая служанка и Сичунь
   (поют вместе)
   Предстоит необычная свадьба!
   Имя жениха на золотой таблице написано.
   Свадебный терем цветами, свечами украшен.
   Служанка. Прошу жениха и госпожу стать по обе стороны. Господин гадатель, пожалуйста, начинайте церемонию.

Входит ритуальный распорядитель.

   Ритуальный распорядитель. Докладываю господину министру о начале церемонии извещения предков!.. В год Великого Покоя могучей династии, в благоприятный день полной луны, в счастливые часы потомок рода Ню по достижении совершеннолетия дочери, получив монаршее повеление, принимает в дом зятя Цай Юна. О сём счастливом событии осмелюсь почтительно сообщить!.. Обряд оповещения предков завершён! Снимите покрывало с головы брачующейся!..
   Сичунь.
   Позвольте, я сниму!.. Закрыты тучи
   Равносторонней чёрной здесь вуалью.
   Красавице по восемь дважды вёсен.
   Вот пальчики точёные снимают
   С невесты сычуаньскую парчу
   И обнажают лик прекрасной феи.
   Распорядитель, пожалуйста, объявите отбивание поклонов!
   Распорядитель. Из всех обрядов я больше уважаю свадебный. Поистине, это величайшее событие в отношениях людей. Долг побуждает их соединяться в пары и помышлять об основах продолжения рода.
   Зелёный шатер разит,
   Красные свечи горят.
   В жертву приносят полынь да руту,
   В храме семейном обряд соблюдают.
   Для подношений жужуба и орехи, -
   Что б поклониться предкам, как подобает.
   Гости собрались в парчовых туфлях,
   Жемчугом обувь расшита,
   Вставки из панциря там черепах.
   Пир этой ночью чудесной
   Уж приготовлен. Радуйтесь браку!
   В утках скульптурных курится ладан,
   Дым, извиваясь, возносится вверх.
   Невестка, ступая лотосовым шагом (семеня),
   Отвешивает глубокие поклоны...

Цай Боцзе и Ню отбивают поклоны.

   Ритуал поклонения завершён!.. Прошу молодого господина и невесту взять.
   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Подвожу брови")
   Ветку корицы сломав в лунном зале,
   Разве я думал о малом вьюнке,
   Что мощный ствол мой за раз обовьёт?
   К счастью, попалась нефритная дева,
   Стоило дёрнуть за алый шнурок,
   Сменив власяницу на зелёный мундир.
   Все вместе
   (поют)
   О, какой прекрасный зять!
   Свадьбу эту нельзя описать!
   Министр.
   Жених - один из первых во дворце
   Небесной благодати, дочь моя
   Известна добродетелью примерной.
   Смотрите, как подходят тесть и зять,
   Блестят как ширмы яркие с павлином
   И лотосы на вышитых подушках!
   Все вместе
   (поют)
   О, какой прекрасный зять!
   Свадьбу эту нельзя описать!
   Ню.
   Меня торопили, поэтому маслом
   Власы не смогла умастить я, как надо,
   И в тучи волос, словно молнии-стрелы,
   Мной воткнуты шпильки, увы, как попало!
   Рада я встрече с моим Сяо Ши,
   И стыдно немного, что я не Нунъюй.
   Как ветер небесный принёс украшенье!
   Чертог молодых осветил юный месяц.
   Все вместе
   (поют)
   О, какой прекрасный зять!
   Свадьбу эту нельзя описать!
   Служанка
   (поёт)
   Качается юбка роскошного шёлка,
   Как будто Чан Э в грешный мир снизошла.
   О! Счастье! В Ланьтяне уж пара нефритов
   Имеется, ветер и месяц прекрасны.
   Тучка и дождик на зависть двум полудюжинам пиков Ушаня.
   Все вместе
   (поют)
   О, какой прекрасный зять!
   Свадьбу эту нельзя описать!
   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Водяные часы")
   Вы мните, что несёт брак этот счастье!
   А я другое мнение имею!
   Такого ли события я жаждал?
   Мои родные дома одиноки.
   Ох, как досадно, здесь визжит невеста
   От сильного восторга и не знает,
   Что там, быть может, прежняя жена
   Рыдает горько обо мне в разлуке.
   Как не легко подставить бок Востоку!
   Все, кроме Цая
   (поют на мотив "Суетливый шут")
   Не хмурьте чёрных вы своих бровей,
   Шнуром стреножены давно супруги,
   Прекрасные их имена давно уж в брачной книге.
   О сударь, вы вздыхаете напрасно!
   Зря горько ропщете, не убивайтесь!
   Прославлен этот дом, весьма богат,
   Как парк один в окрестностях Лояна,
   По краю вы родному не тоскуйте,
   Удел ваш, - несомненно, знак почёта.
   (На мотив "Водяные часы").
   Львы и треножники благоухают,
   По морю драгоценных вин плывут
   Серебряные лодки и суда
   Из яшмы и нефрита, рукава
   Танцовщиц словно мотыльки порхают,
   Как иволги, поют певицы чудно!
   И только пенье смолкнет, гости чаши
   Берут и произносят тост: супругам
   Жить век в согласии и вечной дружбе.
   (На мотив "Суетливый шут").
   Должно быть, сила мощная любви,
   Способности, богатства, знатность - жемчуг
   Несметный! Воля в том небес, конечно:
   Цай Боцзе должен быть красавице сей мужем.
   Он, словно бабочка, к цветку привязан
   И, как фазан, садится на платан
   И в камыше теряется, как цапля.
   Когда у человека книги есть,
   Он должен их читать, причём упорно,
   Он в них находит для себя почёт
   И тысячи каштанов добывает.
   (На мотив "Песенка с повторами").
   О, как удачлив жених!
   О, как удачлив жених!
   Взгляните: фиолетовым шнуром к поясу золотая печать привязана.
   Велико благополучие невесты!
   Велико благополучие невесты!
   Смотрите, она с узорным указом и рогом резным на повозке.
   Чувства обоих крепки?
   Чувства обоих крепки!
   Разве это не счастье?
   Как разноцветные птахи,
   Они друг за другом несутся.
   Харизма жениха и красота невесты поистине необыкновенны,
   Им предсказано счастье неземное.
   Вместе 100 лет проживут, во всём достаток имея.
   Тихий ветер и ясный месяц удачно совпали,
   Красота невесты и ум жениха - редки в Поднебесной.
   Поистине, ночь в свадебном тереме средь цветов и свечей
   Наступила, имя мужа в золотой таблице.

Танцы и пение.

Действие IV.

Картина 1.

Усилия Унян, кормившей свёкров.

0x01 graphic

Деревня. Вид возле дома семьи Цаев.
На порог выходит Унян.

   Унян
   (поёт на мотив "Нелёгкая доля")
   Как широка и как просторна степь!
   Уехал муж, хозяйство запустело.
   Напрасно, вкладывая душу, его сяо
   Я исполняю: утомилась плоть
   И силы иссякают. Мать, отец
   Супруга благоденствуют пока.
   С тревогой наблюдаю я, однако,
   Как по дорогам движутся голодных
   Бродяг внушительные толпы. Очи
   Подъемлю к небу: кто избавит нас?
   Общинные поля запустели, дыма жилья не видно,
   Солнца лучи потускнели, помрачнели деревни.
   Смерть когда разлучает, жена средь полей по мужу рыдает,
   Если жизнь разделяет, на чужбине сын по матери скучает.
   Видеть эти ужасы нестерпимо печально!
   Чувствую, жить с каждым днём всё труднее.
   Старых родителей мужа в доме высоком сберечь не легко,
   Муж уехал в столицу и не вернулся ещё.
   Силы иссякли, средства оскудели, слёзы то же закончились.
   Скоро дух испущу - когда день этот наступит?
   Могил бугорки постепенно рядами растут,
   Кто же хоть бы горстью земли прах мой прикроет?
   После отъезда мужа внезапно наступил голод. Я заложила у старьёвщика всю одежду и ценности, в доме не осталось имущества. На беду свёкор и свекровь в преклонном возрасте: нелегко поддерживать их здоровье с утра до вечера. Ко всему прекратились запасы хорошей еды, что б подносить им. Как быть? Остаётся лишь сварить хоть немного пустого риса для утоления голода свёкра и свекрови. Сама же поем лепёшек из рисовой шелухи, кое-как поддержу остатки сил. Боюсь, как бы не увидели они, когда я буду есть... Надо будет спрятаться, что бы не вызвать у них беспокойства... Рис уже готов. Теперь можно звать свёкра и свекровь завтракать.

Входят отец и мать Боцзе.

   Отец
   (поёт на мотив "Плыву ночью в лодке")
   О, горе! Когда голодать перестанем?
   Как сын уехал, то весточки нет.
   Мать.
   Пищи хорошей запасы исчезли,
   Мало теперь риса с пшеном.
   Вместе.
   О Небо! Поистине, смерти нам не избегнуть!
   Унян. Свёкор!.. Свекровь!.. Пожалуйста, примите утреннюю пищу.
   Мать. Есть овощи?
   Унян. Нет.
   Мать. А к рису что-нибудь будет?
   Унян. То же нет.
   Мать. Негодница! Прежде на завтрак была хоть какая-то закуска, а сегодня один пустой рис. Пройдёт несколько дней - и пустого риса не будет... Скорей уноси это!
   Отец. Ой! В такое время что угодно съешь, лишь бы голод заглушить. А ты ещё делишь, что вкусно, а что нет!
   Мать
   (поёт на мотив песенки под гонги и барабаны)
   Я весь день голодала,
   Бесстыдница!
   Рис, что ты принесла, как можно есть!
   Скорей уноси!
   И вовсе я не сварлива!
   Отец
   (поёт)
   Жена, посмотри, одежда её вся заложена,
   Добрый час и еду на что покупать?
   Сейчас ведь народное бедствие!
   Невестке нашей не просто хозяйство вести!
   Унян.
   Смирите гнев! Меня вы не корите!
   Постойте! Я пойду и отыщу
   Какой-нибудь, какой бы ни был, выход!..
   Как я подумаю об этом, слёзы
   Жемчужинами щёки покрывают.
   Расстанутся с телами наши души,
   И наша плоть сгниёт в могиле братской.
   А если не погибнем мы, так что же?
   Так иль иначе, доля тяжела,
   Осталось лишь желать приезда Боцзе.
   Мать.
   Возникло подозренье у меня,
   Что жадность скрыта в сердце у невестки.
   Ест вкусную еду тайком она.
   Отец. Жена, где же она возьмёт это?
   Мать.
   Супруг, ну отчего, когда едим мы,
   Она уединяется? Нечисто
   Здесь что-то, муж мой, полагаю я.
   Отец.
   Она всегда нам преданно служила!
   Не следует без толку отвращаться!
   Унян
   (про себя)
   Немало бед мне выпало на долю,
   Так в чём ещё подозревать меня?
   Лицо желто, и стан мой - как жердина!
   Мать. Унеси это, унеси!
   Отец. Сноха, жена не в состоянии это есть. Унеси-ка!
   Унян (собираясь уносить). Свекровь, не гневайтесь. Подождите немного, я найду чего-нибудь ещё и приготовлю новое блюдо.
   Мать. Ступай, иди!
   Унян.
   Истинно так:
   Немой случайно поел горечавки,
   Горька! А другим не может сказать. (Образно о страшном горе, о котором невозможно никому поведать).
   (Уходит).
   Мать. Муж! Родной человек всё-таки родным и останется. Сына, рождённого мною, нет дома, оказались мы у снохи на попечении. Ты рассуди, раньше была хоть какая-то рыба, а сегодня - лишь кроха пустого риса. Как нам есть такое? Пройдёт несколько дней и даже его не останется. Я заметила, раньше, когда мы ели, она всячески от нас пряталась. Видимо, тайком покупает себе овощи и ест.
   Отец. Жена, не ошибись в подозрениях. Мне кажется, сноха не такой человек.
   Мать. В таком случае подождём, когда она будет есть, украдкой подглядим и узнаем правду.
   Отец. И то говоришь верно. Только вот что...
   Мать. Что?..
   Отец. Когда ешь рис в голодную годину, об овощах не думаешь.
   Мать. Нечиста совесть у снохи, - могу поклясться, объедает нас.
   Отец. В потоке мутном карпа не отличишь от толстолобика.
   Мать. Чистой станет вода - разглядишь обеих рыбёшек.

Картина 2.

Насыщение отрубями.
Там же. Внутри дома. Спустя несколько дней.
Входит Унян.

   Унян
   (поёт на мотив "Козы на склоне горы")
   Голодный год, кругом неурожай,
   Муж далеко, его не скоро ожидай.
   Родители его волнуются напрасно,
   Но в одиночестве мне пребывать ужасно.
   Нарядов праздничных мне больше не носить,
   Всё продала, что бы еды купить.
   Пыталась даже с жизнью свести счёты,
   Но коль умру, кто понесёт заботы
   О свёкре и свекрови? В размышленьях
   О том, как жизнь сберечь, теперь. В угощеньях
   Сама собой нужда, боюсь я, отпадёт,
   Когда исчезнет плоть - предмет моих забот!
   Поистине! Печаль невыносима,
   Ужасны беды, скорбь неодолима!
   Потоком слезы льются, словно жемчуг,
   В тревожных, грустных мыслях беспорядок.
   Как исхудало молодое тело!
   И как ужасны месяцы и годы
   Последние! Как голод пережить
   Без так желанных, милых отрубей?
   Но если стану есть их, как глотать,
   Когда все мысли о других голодных?
   Помыслю и спешу я умереть,
   Но мужа как родителей оставлю?
   Как жизнь мне сохранить, ведь так хрупка
   Она? И нам её срок неизвестен.
   Поистине! Печаль невыносима,
   Ужасны беды, скорбь неодолима!
   Сегодня утром для свёкра и свекрови я приготовила немного риса. Разве не хотелось мне купить чуток овощей? Да ведь не на что! Не ожидала, что свёкор и свекровь будут настойчиво обвинять меня и говорить, что я украдкой питаюсь чем-то иным, получше. Не знают они, что я ем рисовые отруби, да и я не осмелилась признаться им. Пусть они упрёками сведут меня в могилу, всё равно не посмею оправдываться... О, горе! Как можно есть эти отруби? (Ест и выплёвывает, затем поёт на мотив песенки о послушании и сыновней почтительности).
   Рыгаю, живот мой болит,
   Слёзы текут,
   В горле комок стоит.
   Отруби!
   От зерна вас отделяли, толкли пестом,
   Ситом отсеивали, ветром отвеивали.
   Горестей вы испытали,
   Как я, горемычная,
   Тысячи бед пережили.
   Когда человек отведает горя,
   И за одной бедой другая приходит,
   Нетрудно и захлебнуться слезами.

Отец и мать Боцзе тайно входят, становятся в дверях и украдкой подсматривают.

0x01 graphic

   Отруби и рис
   Сначала были вместе,
   Провеяли их - оказались по разные стороны.
   Одним - пренебрегают, другим - дорожат.
   Как я и супруг,
   Теперь никогда не увидитесь.
   Муж! Ты, как рис.
   "Рис" в чужой стороне, не разыщешь его.
   Я же сильно похожа на отруби,
   Как можно ими голод утолить?
   Муж в отъезде, а мне
   Свёкрам к столу подать нечего.

Отец и мать Боцзе тайно уходят.

   Мне кажется, что жизнь моя никчёмна.
   Да и цена какая моей смерти?
   От голода бы лучше умереть
   И неприкаянной потом скитаться.
   Да только стариков нельзя оставить,
   Я им служу опорой ради мужа...
   Ох, как бы время с пользой скоротать!
   Я думаю, что можно это сделать,
   Но время всё вперёд бежит, и силы
   Всё убывают, - будет и конец.
   Равнять себя не стану с отрубями:
   Они ещё пригодны людям в пищу,
   Но знать бы, где я косточки сложу?

Входят отец и мать мужа Унян.

   Мать. Что ты здесь ешь?
   Унян. Я ничего не ем.

Мать смотрит и вырывает из рук у неё чашку с отрубями.

   Свекровь, ты не сможешь это есть!
   Отец. Ой! Что это?
   Унян. Это шелуха от зерна, оболочка от риса.
   Отец. Ой! Ведь это же отруби! Зачем они тебе?
   Унян. Делаю из них лепёшки и так утоляю голод.
   Мать. Ох! Ведь отрубями кормят только собак и свиней, как же можно их есть?
   Унян.
   Я слышала, сказал когда-то мудрый:
   "Уж лучше пишу есть собак и лошадей,
   Чем корни трав, мох и кору деревьев".
   Отец и мать. Ты не боишься испортить себе желудок этой горькой и неприятной пищей?
   Унян.
   Питавшийся снегом, войлок глотавший
   Су Цинь здоровым остался.
   Семена сосны и кипариса вкушавший
   Станет бессмертным.
   Если же этих отрубей
   Поешь немного,
   То нет причин для беспокойства!
   Мать. Муж, не слушай, она неправду говорит! Разве можно есть отруби?
   Унян.
   Вы, свёкор и свекровь, не сомневайтесь
   Во мне. Должна я верной спутницей
   Быть сыну и в бедах вашему, и в испытаньях.
   Отец и мать Цая (смотрят на отруби и плачут). Невестка, оказывается, мы напрасно обвиняли тебя. Нам больно от этого, умираем... (Падают).

0x01 graphic

Унян плачет и причитает.

   Унян
   (поёт на мотив "Гуси летят над песками")
   Неспешно по тропе в иной, нездешний мир
   Они уходят, тщетно им кричу я:
   "Остановитесь, свёкор и свекровь!
   Не так, как мне хотелось, вам служила,
   И по моей вине ложитесь в землю.
   Что спросят люди? Почему погибли?
   Не покидайте, свёкор и свекровь,
   Меня? А как же муж? Что испытает"?

Отец приходит в себя.

   Унян. Благодарение Небу! Спасибо Земле! Свёкор очнулся, свёкор, держитесь изо всех сил...
   Отец.
   Невестка! Голодая, нам ты служишь.
   Невестка! Как ты выживешь тогда?
   Унян. Свёкор, не волнуйтесь, не тревожьтесь за меня.
   Отец.
   Невестка! Зря тебя мы обвиняли,
   А ты и не оправдывалась что-то.
   Теперь я верю: есть на свете этом
   Такие жёны, что верны мужьям,
   И сыновья почтительные есть.
   Но, видимо, уйду я в мир загробный
   И, кары будучи достоин, уж не стану
   Обузой быть тебе и досаждать.
   Унян (помогая отцу Боцзе встать). Свёкор, лягте на кровать, отдохните. А я посмотрю, как свекровь. (Кричит). Госпожа, очнитесь!

Свекровь не приходит в себя.

   Ай! Ничего не помогает, как быть?
   Свекровь моя не дышит совершенно,
   Как поступить мне? Ах, мой муженёк!
   Я в хлопотах великих о твоих
   Родителях заботилась, а ныне
   Твою мать не сумела уберечь.
   Теперь боюсь, коль матушка твоя
   Покинула сей мир, то как отца
   Мне твоего стараться сохранить?
   Ведь вся одежда продана, в закладе,
   В корзинах и мешках шаром кати!
   Отец. Невестка, твоя свекровь ещё жива?
   Унян. Свекрови больше нет.
   Отец.
   О, Небо! Не подумав, совершил,
   Глупец, проступок я ужасный, сына
   Послал в столичный город поневоле.
   Тебя несчастной сделал и вдовой
   Как будто, бедную свою жену
   Отправил я поток навеки жёлтый.
   И в этот всём виновен только я.
   Умру и я, облегчу твою долю.
   Унян. Свёкор, не говори так. Пожалуйста, успокойся!
   Отец. Невестка, жена скончалась, у нас ни гроба нет, ни погребальной одежды. Что будем делать?
   Унян. Свёкор, не беспокойся, я найду выход.

Входит Чжан.

   Чжан.
   Пришла беда - отворяй ворота!
   Счастье на одну недельку, да хорошего - помаленьку.
   Почему я произнёс эти две фразы?.. Хорошая жена, однако, у моего соседа Цая Боцзе, Унян из семейства Чжао. И вот через два месяца, как она вышла за него замуж, тот уехал на экзамены. После его отъезда был плохой урожай и наступил голод. Свёкру и свекрови Унян за восемьдесят, в доме нет мужчины, на кого можно было бы опереться. Только благодаря Чжао Унян, они получали еду. Она закладывала и продавала одежду и ценные вещи, добывала рис и кормила родителей мужа, а сама украдкой утоляла голод лепёшками из отрубей. Сейчас такой голод, что даже во многих семьях, где трое или пятеро сыновей, не удаётся прокормить родителей. Таких молодых женщин, как эта, поистине "среди современников мало увидишь, в сочинениях древних людей редко встретишь". Свекровь не знала про отруби и возвела на Унян напраслину. Только что я услышал, что свёкрам Унян стала известна правда, их сердце не выдержало, случился приступ. Вот я, услышав крики, решил пойти и посмотреть... Ой! Унян, почему ты так подавлена?
   Унян. Дедушка, на небе внезапно появляются тучи и поднимается ветер, у людей рано или поздно случаются горе или удача... Моя свекровь скончалась...
   Чжан. Ох! Если умерла твоя свекровь, то где же свёкор?
   Унян. Лежит на кровати.
   Чжан. Я посмотрю...
   Отец (из глубины комнаты). Соседушка, не удивляйся, я не могу встать.
   Чжан. Старый грамотей скоро не будет двигаться...
   Унян. Дедушка, для моей свекрови нет ни погребального убора, ни гроба. Что делать?
   Чжан. Унян, не тревожься, у меня есть план.
   Унян
   (поёт на мотив "Нефритовый пояс")
   Трудностей много свалилось,
   Выпутаться мне не легко!
   Прах неужели свекрови
   Спрячем без гроба в лесу?
   Все
   (поют вместе)
   Смотрим на мёртвую,
   Слёзы невольно текут.
   Истинно так:
   "Обидчика неминуемо встретим однажды"!
   Чжан.
   Не нужно сильно горевать, Унян,
   Найдём для похорон достойных средство.
   Но ты внимательней смотри за свёкром,
   Что б он мир не покинул безвозвратно.
   Все
   (поют вместе)
   Смотрим на мёртвую,
   Слёзы невольно текут.
   Истинно так:
   "Обидчика неминуемо встретим однажды"!
   Отец.
   Сосед, ты снова выручаешь нас!
   Невестки скромность той беды источник.
   Ты знаешь, когда голод наступил,
   Мы продали все ценности. И больше
   У нас и не осталось ничего.
   Все
   (поют вместе)
   Смотрим на мёртвую,
   Слёзы невольно текут.
   Истинно так:
   "Обидчика неминуемо встретим однажды"!
   Чжан. Старина, пожалуйста, оставайся дома, полежи. Я велю домашним сколотить гроб, положим в него покойную, выберем благоприятный день и разведём погребальный костёр на Южной горе.
   Отец. В таком случае очень благодарен тебе, приятель, за помощь.
   Унян.
   Эх, денег нет похоронить старушку!
   Чжан.
   Есть выход, не печальтесь, погодите!
   Все.
   Домой вернувшись, укротим рыданья:
   Услышит сын, - и сердце разорвётся.

Унян и Чжан закрывают старого Цая занавесом и уходят.

Картина 3.

Цай Боцзе, играя на лире, скорбит у лотосового пруда.

0x01 graphic

Новый дом Цая Боцзе в Чанъане. Сад камней во внутреннем дворике, группа деревьев в отдалении и небольшой пруд за ними. Справа, в стене дома, дверь во внутренние покои.
Входит Цай Боцзе с лирой в руках.

   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Ветка с цветами")
   Деревьев тени на дворе всё пляшут,
   Пустынный сад наполнен ароматом,
   Какой от лотосов исходит. Как мне мысли
   Развеять среди дюжины забот?
   Покончив с ними, прислонюсь устало
   К стене, к ограде парка, к павильону,
   Приходит дрёма, постелю циновку
   И вижу я во сне родные горы.
   Но шелест ветра будит меня грубо.
   (Декламирует на манер "Южная деревушка").
   Узор теней дерев здесь в золоте лучей,
   Колышет ветер ткань, что шепчет, как ручей,
   Висящую над собственным окном.
   Есть люди праздные, покой их полнит дом...
   А я вздыхаю всё и в скуке, и в тоске,
   Из чаши медленно златой пью, сжав в руке.
   Тайком вздыхаю, сетуя в разлуке
   С родными, причиняющей мне муки.
   Как быстро времена сменяются, мелькают,
   А волосы людей седины убеляют.
   Тревожно на душе, нефритовую лиру
   Беру, дабы развеять скорбь по миру.
   Так книги принеси и лиру мне, лакей!

Входит лакей, подаёт лиру и книги.

   Лакей.
   Вы дни проводите в учёности своей
   И, лёгких струн касаясь, шелестите.
   В прохладе вы, под сенью здесь сидите.
   Здесь всё, как в том саду, где Яшмовый есть пруд.
   Вот книги, лира вот. Я совершил свой труд!
   Цай Боцзе. Лакей, позови ко мне двух моих слуг.
   Лакей. Господин, будет исполнено. (В сторону). Явитесь, господин чиновник зовёт вас!

Появляются двое слуг с опахалом и курениями.

   Курильщик и охальник
   (поют на мотив "Тысячелистник")
    С давних пор мы служим при библиотеке,
   При библиотеке.
   Всем вполне довольны, только трудно неким,
   Трудно очень неким.
   Опахалом мы махали, благовонья возжигали,
   И другой себе работы не нашли и не желали.
   Среди мудрых книг в прохладе
   Мы проводим круглый год.
   Остаёмся не в накладе,
   Время хорошо идёт.
   Докладываем господину: явились, как видите!
   Цай Боцзе. Когда-то я вынул полено из очага и изготовил эту лиру, назвав её "обгоревший платан". До сих пор давно уже я не играл на ней. Сегодня такой погожий день! Попробую-ка сыграть какую-нибудь мелодию, дабы развеять свои грустные мысли... Вы, трое! Пусть один машет опахалом, другой возжигает благовония, третий - приводит в порядок книги. И не мешкайте!
   Все трое. Повинуемся вашему приказу!

Цай Боцзе берёт лиру.

   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Лениво подвожу брови" и сопровождает своё пение игрой на лире)
   Лицом повернувшись к южному ветру, бью по струнам Юя,
   Слышу, из-под пальцев звуки родятся не те, что прежде.
   Разве то "горы высокие" да "реки текущие"?
   Ой! Отчего пред взором предстали злые "ветры и волны" (образно: неприятности) ?
   Как в день расставания, в мыслях звучат "Водные духи" (название мелодии, символизирующей разлуку).

Слуга-охальник клюёт носом и роняет опахало.

   Лакей (подойдя и осмотрев опахало). Господин, державший опахало сломал его.
   Цай Боцзе. Дайте ему тринадцать палок по спине! От этого мерзавца нет никакого проку! Пусть жжёт благовония.
   Лакей. Повинуюсь вашему приказу!
   Цай Боцзе
   (поёт)
   Музыка сделалась вдруг тревожной и полной печали,
   Как "Одинокий лебедь", "Серый гусь", "Покинутая обезьяна",
   Или "Феникс, который с подругой расстался".
   Ой! Отчего струны издают одну лишь грозную музыку?
   Уж не хочет ли где-то богомол поймать цикаду? (Иносказательно, - о готовящемся насилии и т. п.).

Курильщик засыпает, роняя в огонь ароматические свечи.

   Слуга-охальник. Господин, курильщик испортил свои свечи.
   Цай Боцзе. Всыпьте ему 13 палок по спине. Этот подлец ни на что не годен. Пусть приводит в порядок книги.
   Лакей. Повинуемся вам!
   Цай Боцзе.
   Солнце в Ланьтяне тёплое, яшма туманом скрыта.
   Словно весенняя радость Ван-ди (правителя царства Шу в конце династии Чжоу) сменилась тоской кукушки (игра слов: личным именем Ван-ди было Ду Юнь, что на китайском означает "кукушка"),
   Доле счастливой на смену несчастный удел наступает.
   Только боюсь, предо мною мало кто в музыке смыслит,
   Где бы найти такой клей, что б склеить разрывы на струнах?

Лакей роняет книги.

   Курильщик. Господин, лакей, разбиравший книги, смешал их.
   Цай Боцзе. Дайте ему 13 палок!

Входит девица Ню.

0x01 graphic

   Цай Боцзе. Слуги, идёт моя жена, выйдете все вон.
   Слуги.
   Истинно так:
   Рождённым в сорочке служат другие,
   Кто неудачлив, сам в услужении!
   (Уходят).
   Ню
   (поёт на мотив "Красные листья в реке")
   Пруды покрылись нежной зеленью,
   Не время сливовых дождей,
   И снова с юга веет свежестью,
   Прохлада настаёт теперь.
   Возле хором здесь вьются ласточки.
   Циновки хитрые лежат,
   И машут веерами мальчики,
   И поднести вино спешат.
   Все
   (поют)
   Сюда ни жар, ни духота не проницают,
   Нас занавеси в жемчугах надёжно защищают.
   Ню. Господин, оказывается, ты здесь играешь на лире?!
   Цай Боцзе. Госпожа, находясь в этом прохладном местечке, я думал таким образом развеять грустные мысли.
   Ню. Твоей супруге давно приходилось слышать о высоких музыкальных дарованиях мужа. Отчего же по приезде сюда звуки твоих инструментов долго не раздавались? Если я возьму на себя смелость просить исполнить ещё одну мелодию, ты не откажешь?
   Цай Боцзе. Госпожа, какую мелодию на лире ты хотела бы услышать, что бы я сыграл её? Что если я исполню: "Поутру летят фазаны"?
   Ню. Это мелодия о потерянной жене. Не пойдёт.
   Цай Боцзе. Ой, я ошибся!.. Сейчас сыграю "Серого орла" или "Одинокого лебедя", пойдёт?
   Ню. Два супруга только скрепили узы, какие могут быть "серый" да "одинокий"?
   Цай Боцзе. Не сыграть ли мне тогда "Сетования Чжао Цзюнь"?..
   Ню. Оба супруга живут в мире и согласии, какие могут быть в доме сетования? Супруг, в такую летнюю пору можно исполнять только мелодии вроде "Ветер в ивах".
   Цай Боцзе. "Фэн жу сун"? И этот мотив неплохой. (Играет).
   Ню. Супруг, ты играешь не то!
   Цай Боцзе. Ах! Я начал исполнять "Думы о возвращении". Попробую-ка ещё раз... (Играет).
   Ню. Ты опять ошибся, муж.
   Цай Боцзе. Ах! Теперь я заиграл "Сетования покинутого журавля"...
   Ню. Супруг, почему ты всё время совершаешь ошибки? Уж не нарочно ли шутишь со мной или глумишься надо мною?
   Цай Боцзе. Разве у меня такое в мыслях? Только струны эти никуда не годятся.
   Ню. Отчего эти струны никуда не годятся?
   Цай Боцзе. Я привык играть только на старых. А эти, новые, для меня непривычны.
   Ню. А где старые струны?
   Цай Боцзе. Старые струны давно уже брошены.
   Ню. Почему брошены?
   Цай Боцзе. Потому что обретены эти новые струны, старые и оказались брошены.
   Ню. Супруг, почему бы тебе не отложить новые струны и не взять те старые?
   Цай Боцзе. Жена, разве я не скучаю по тем старым струнам? Только от новых не могу отказаться.
   Ню. Если ты не в состоянии отказаться от этих струн, тогда почему же думаешь о старых? Мне кажется, ты вовсе не думаешь о них, а нарочно сбиваешь меня с толку!
   Цай Боцзе
   (поёт на мотив "Душисты ветки корицы")
   Старые струны уже порвались,
   Новые мне пока непривычны.
   Старые струны нельзя натянуть,
   Новые бросить никак невозможно.
   Раз за разом играю,
   Но ноты "гун" и "шан" всё мешаю.
   Ню. Господин, может быть, ты нарушил супружескую верность?
   Цай Боцзе.
   Да не связано то с нарушением верности!
   В столь чудесный прохладный день
   Хочется слушать приятные лишь мелодии,
   Но обстоятельства побуждают другое играть.
   Ню.
   Но ведь неправда то, что не привык играть ты,
   На самом деле, занято твоё,
   Я знаю, сердце. Озабочен чем-то?
   То "Одинокий лебедь" у тебя,
   То "Серый гусь", то "Сетованья" эти
   О Чжао Цзюнь, оставленной в дворце.
   Добавим "Журавля" и эти "Думы
   О возвращении", - во всех напевах
   Какая-то содержится печаль.
   Супруг, о ком-то думаешь всё время?
   Цай Боцзе. Жена, ни о ком я не думаю.
   Ню.
   Увы! Причину мне, муж, трудно разгадать,
   Но коль не та, тогда нельзя предполагать
   Иного, знаю я, зачем так поступаешь,
   Играешь кое-как иль вовсе не играешь.
   Ты говорил, что может лишь знаток
   Уменье оценить... Что ж, женщин - за порог?
   По-твоему, жена и муж столь благородный
   Друг другу не равны, совсем не однородны?
   Цай Боцзе. Госпожа, разве то подразумевалось?
   Ню. Об этом известно только тебе... Если у тебя всё-таки нет настроения играть весёлые мелодии, почему бы не велеть молодой служанке Сичунь приготовить вина и не отвлечься со мной? Что скажешь?
   Цай Боцзе. Мне не хотелось бы пить вина, пойду-ка я спать...
   Ню. Господин, не отказывайся от моей затеи... Няня! Сичунь! Принесите вино!

Входят старая служанка и Сичунь с вином.

   Служанка
   (поёт на мотив "Ночью возжигаю благовония")
   В прудах отражаются перевёрнутые дома и башни,
   Сень зелёных деревьев густа, летние дни длинны.
   Сичунь.
   Цветущая малина наполнила двор ароматом.
   Обе вместе.
   Приятным запахом наполнен этот двор,
   Вино пить вместе будем в час вечерний,
   На окнах занавески все подняли,
   Восходит ясный и прекрасный месяц.
   Ню. Подавайте вино!
   (Поёт на мотив "Песня о Лянчжоу")
   Обсажен молодыми деревцами
   Прекрасный павильончик у пруда,
   Раскидистые буки тень простёрли
   Над внутренним двором. Здесь дни проходят
   Вдали от лишней суеты. Из-за зелёных
   Перил доносится чудесный звук ручья,
   Звон яшмовый, воды в ручье журчанье.
   Вся плоть моя не чувствует жары,
   И свежий ветер бледное лицо
   Тихонько обдувает, расстилаю
   Матрасик из хлопчатых я волокон.
   Дни удлинились, сонны стали люди,
   Им нравится в дремоту погружается.
   Но стук их потревожит по доске
   Передвиженья столь ретивых шашек.
   Игра в "земель защиту" происходит.
   Ню и служанки.
   О "Шелках золотых" песню мы поём,
   Поднесём вино друг другу в чашах из нефрита.
   Мы пируем, как на снежных чистых пиках гор.
   Мир такой с таким покоем смертным ли доступен?
   Цай Боцзе.
   У занавесов, столь роскошных, - розы,
   В пруду близ павильона - лотос чудный.
   Порывы ветра носят ароматы.
   Колеблются лениво занавески,
   И испарились за столь долгий срок
   Все благовония из бронзовых курильниц.
   Какая расточительность! Зачем
   Соприкасаюсь я с нефритом хладным,
   К чему шумит и веет опахало
   Из шёлка циского и из фазаньих перьев?
   Как мне стремления исполнить Хуан Сяна?
   (Горько плачет).
   Ню. Почему ты льёшь слёзы?
   Цай Боцзе.
   Внутри вдруг жарко от чего-то стало,
   И терпкий пот покрыл, как бисер, лоб.
   Пойду-ка в дом и на кровать прилягу.
   Ню и служанки.
   О "Шелках золотых" песню мы поём,
   Поднесём вино друг другу в чашах из нефрита.
   Мы пируем, как на снежных чистых пиках гор.
   Мир такой с таким покоем смертным ли доступен?
   Ню
   (поёт на тот же мотив, что и раньше, но с изменённым началом)
   К вечеру дождь закропил у южного флигеля,
   Цветочный наряд в пруду привёл в беспорядок.
   Слышно, тихо гром вдали прогремел,
   Дождь прекратился и тучи рассеялись.
   Благоухание лотосов разошлось на десятки ли,
   Месяц молодой поднялся, будто на крюк подвешенный, -
   Благодать непередаваемая!
   Ароматную ванну приняв,
   Небрежно накинув халаты вечерние,
   Через внутренний дворик во мраке ступаем лениво почивать.
   Ню и служанки.
   О "Шелках золотых" песню мы поём,
   Поднесём вино друг другу в чашах из нефрита.
   Мы пируем, как на снежных чистых пиках гор.
   Мир такой с таким покоем смертным ли доступен?
   Цай Боцзе.
   Вдруг в ивовой тени цикады заиграли,
   Заметил: светляки во дворик этот вторглись.
   Услышал: где-то песня раздалась
   Про водяной орех, уж вечер, поздно.
   Домой плывут изящные ладьи.
   Джансар и Юза (Друг и Враг, звёзды в созвездии Дракона) уж пылают низко,
   За красными воротами так тихо, -
   Особенно пленяют эти виды.
   Идти собравшись, за руки беру
   Точёные супругу, и волос
   Её растрёпанных маячат тучи.
   Скорей задёрнуть полог надо мне!
   Ню и служанки.
   О "Шелках золотых" песню мы поём,
   Поднесём вино друг другу в чашах из нефрита.
   Мы пируем, как на снежных чистых пиках гор.
   Мир такой с таким покоем смертным ли доступен?
   Служанка
   (поёт на мотив "Всюду кунжут цветёт высоко (Пожелание благополучия в Новом году)")
   В мелких волнах селезень пёстрый играет,
   Сбивает росу на лотосах:
   С душистых цветков разлетаются капли - нефриты и самоцветы.
   Благовонный ветерок подняли опахала,
   Аромат источают берега водоёма.
   В павильоне у пруда тихо.
   Сажусь, постепенно дух мой ободряется,
   Стоит мечтать ли о райских садах и Пэнлае?
   Все
   (поют вместе)
   Только боимся, западный ветер снова напомнит об осени,
   И незаметно, совершенно незримо, быстрые годы промчатся.
   Сичунь.
   Настала ночь - и на душе приятно,
   Повеяло прохладой, стало лучше!
   Совсем как будто на Луне иль в крае
   Драконов в небесах! Семейство знати
   Устроило здесь пышное застолье,
   Пирует снова здесь оно и веселится!
   Пусть капли самоцветные торопят
   Времён повозку, во дворце хрустальном
   Поют так сладко и играют на варганах.
   Все
   (поют вместе)
   Только боимся, западный ветер снова напомнит об осени,
   И незаметно, совершенно незримо, быстрые годы промчатся.
   Время проносится скоро, подобно летящей молнии,
   Ночь прекрасная идёт к завершенью, к сожаленью!
   Так спешите песни петь, веселиться и смеяться!
   Цай Боцзе. Сколько раз уже били в барабан на городской башне?
   Служанка. Трижды.
   Ню. В пылу веселья зачем вопрошать о времени?
   Цай Боцзе. Эта чудесная ночь как долго ещё продлится?
   Служанка. Если время пришло пить вино - пить его надлежит.
   Сичунь. Выдался случай песню распеть - так запойте её!

Все уходят.

Картина 4.

Унян вместо мужа пробует отвар.
Дом семьи Цай. Отец Цая Боцзе лежит на постели. Входит Унян.

   Унян
   (поёт на мотив "Утренний рог в день холодный")
   Коль беда приходит, трудно
   Избежать её, напасти
   Всё приходят и приходят.
   Горе! Больше нет свекрови!
   И смертельно болен свёкор.
   Крыша прохудилась, и пошли дожди,
   Судно в шторм попало, попутного ветра не жди.
   После кончины свекрови я столкнулась со многими трудностями, неожиданно заболел свёкор и его состояние ухудшается. Сегодня я купила кое-какие лекарства и теперь готовлю снадобье. Не мешало бы так же состряпать немного жидкой каши. (Поёт на мотив "Разгром северных варваров").
   В кошельке нет денег, что б купить лекарства,
   Не на что хорошего лекаря позвать!
   Если бы и свёкор от одра поднялся,
   То и тогда забота - чем его питать?
   Боюсь, несчастья не миновать.
   Болен - ищи, может кто врачевать.
   Так говорят. Но и лекарь
   От голода не спасёт.
   Недуг привязался некий,
   Но, свёкор, недуг твой пройдёт!..
   Сотни печалей, тысячи прорух пережитых
   Их породили!
   Снадобье!
   Пусть вылечишь сегодня,
   Как грусть с тоской избыть?
   О, кажется, не долго
   Ему, мне мнится, жить.
   Он так страдает прежде оттого,
   Что сына рядом нет. Необходимо,
   Что б сын почтительным был, а отец - довольным
   Для исцеления от хвори, вот тогда
   И улучшение себя ждать не заставит!
   Готово снадобье. Подам его я свёкру
   И посмотрю, что будет, когда он
   Его из рук моих немного примет.
   (Подходит к кровати, будит старого Цая, усаживает и поддерживает его на постели).
   Отец
   (поёт на мотив "Утренний рог в холодный день")
   Дух мой рассеется, душа улетит,
   Чувствую, час тот недолог.
   Унян. Свёкор, пожалуйста, соберитесь с силами!
   Отец.
   Хоть голову и подниму, и силюсь я подняться,
   Ослабло тело, одряхлело, как мне держаться?
   Унян. Свёкор, лекарство уже готово, потихоньку выпейте немного.
   Отец. Невестка, я не в силах этого пить!
   Унян
   (поёт на мотив "Благоухание распространяется всюду")
   О лекарствах говорят:
   "Прежде сын должен отведать,
   Только затем отцу или матери подносят".
   Свёкор, неужели оттого, что сын сначала не пробовал,
   Вам снадобье кажется горьким?

Отец принимает отвар, выплёвывает.

   Свёкор, потерпите, выпейте немного!
   Отец. Невестка, я не могу пить это зелье, пусть лучше я скорее умру и не буду тебе обузой.
   Унян.
   Свёкор! Надо вам крепиться,
   Разве можно умирать?
   Отец. Невестка, ты питалась отрубями, сберегла денег, что бы купить мне лекарство, разве могу я пить его?
   Унян.
   О горе!
   Не пьёшь ты, значит, снадобье из-за невестки,
   Что отрубями насыщалась раньше?
   Свёкор, раз уж ты не будешь пить лекарство, может, откушаешь кашицы?

Отец ест кашу, выплёвывает.

   Поешь ещё немного.
   Отец. Невестка, живот мой опух, не съесть мне.
   Унян.
   Свёкор! Много ваших печалей и горестей
   Скопились в несчастной груди и вызвали опухоль,
   Неудивительно, что чуть вкусив, выплёвываете.
   Отец. Невестка, мне ничем уж не помочь, тошно, помираю. Да и сын всё не возвращается, виноват я перед тобой.
   Унян. Свёкор, успокойтесь! Волноваться не надо! (Плачет украдкой, поёт).
   Боюсь умножить великую скорбь отца,
   Тайком капельки слёз роняю.
   Отец. Невестка, ты ела отруби, а мне даёшь кашу, разве могу я принять её?
   Унян.
   О горе!
   Не ешь ты, значит, кашицы из-за невестки,
   Что отрубями насыщалась раньше!
   Отец. Невестка, пусть умру я. Только обидно, сына нет дома, ты то же погибнешь... Подойди ближе, скажу тебе пару наставлений...
   Унян. Свёкор, каких наставлений? (Становится перед ложем на колени, кланяется).
   Отец
   (поёт без сопровождения)
   Благодарю за сострадание, невестка,
   В течение трёх лёт и сожалею,
   Что усомниться мы с женой посмели
   В тебе. О небо! Я готов поклясться,
   Что я воздам тебе за то добро
   И буду сам тебе невесткой после.
   Крушусь о том, что Боцзе, сын любимый
   Сталь непочтителен! Как тяжело тебе,
   Унян, Унян, усердная невестка!
   Унян. Свёкор, не стоит меня жалеть!
   (Поёт).
   Одно досадно: кто свершит обряды?
   Печалюсь, сына вы имели, но
   Уже давно не видели. Тоскую,
   В течении трёх лет не знали вы
   Уюта, сытости, тепла! Три года
   Я с вами провела бок о бок здесь,
   А ныне расстаёмся. Одинок
   Ведь каждый из живущих в своей смерти!
   Отец. Невестка, я умираю. Не предавай моего тела земле.
   Унян. Ой! Если после кончины вас не хоронить в земле, то где?
   Отец. Невестка, мне изначально не следовало велеть сыну уезжать. Сам того не зелая, я навлёк на тебя эти беды.
   С радостью приму наказанье -
   Пусть прах мой оставят открытым.
   Унян. Свёкор, не говорите так, люди осудят меня и осмеют.
   Отец.
   Невестка! Мало ли, кто посмеётся,
   Пусть деревенские тогда болтают:
   Цай Боцзе не явился хоронить.
   Сержусь: как непочтителен Цай Боцзе!
   Как тяжело Унян, невестке бедной!
   Унян.
   Но коль вы отойдёте в иной мир,
   Вас захоронят вместе со свекровью.
   Я думаю, и мой настанет срок...
   О горе! Трое призраков несчастных!
   Три года радости и горе вместе
   Делили мы, а ныне расстаёмся,
   Ведь каждый в своей смерти одинок!
   Отец. Невестка, всё равно я помираю, позови ко мне дядюшку Чжана.
   Унян (подойдя к двери). Ой! Свёкор, вы ещё не сказали, а дедушка Чжан уже идёт сюда!

Входит Чжан.

   Чжан.
   В неурожайный год Унян без мужа,
   Всё оскудело, гибнут старики.
   Жену как добродетельную жаль мне!
   Лишенья терпит всё и дни, и ночи.
   Унян, как свёкра твоего недуг?
   Унян. Состояние свёкра чрезвычайно опасно!
   Чжан. В таком случае, подойду-ка я, посмотрю. (Подходит к кровати). Старый грамотей, как твоё драгоценное здоровье?
   Отец. Одно мучение, дорогой Чжан! Я безнадёжен, рано или поздно конец мне придёт. Сегодня ты пришёл... Очень кстати! Будешь свидетелем, я напишу завещание и оставлю невестке, что бы она приберегла. Прикажу ей после смерти моей не блюсти долг супружеской любви, а скорее выйти вторично замуж.
   Унян. Свёкор, не говорите так. Издавна утверждают: "Преданный подданный не служит двум повелителям, порядочная женщина не ищет второго мужа" Не нужно ничего писать!
   Отец. Невестка, возьми бумагу, кисть и подойди.
   Унян. Свёкор, при жизни я - супруга учёного Боцзе и после смерти ею останусь. Ни в коем случае не пишите, не расходуйте силы зря.
   Отец. Унян, если не принесёшь бумагу и кисть, я буду сердиться и умру.
   Чжан. Унян, не перечь ему, выходит замуж вновь, или нет - тебе потом решать, неси сюда.

Унян уходит и приносит письменные принадлежности, отец Боцзе пишет.

   Отец. Ох! Эта кисть будто весит тысячу пудов. (Поёт на мотив "Восседаю в парчовом шатре").
   Невестка!
   Твои страдания и беды
   Принёс тебе я.
   Если не выйдешь замуж,
   Пищу и одежду
   Как себе добудешь?
   Не противься! Не надо!
   Ведь я разлучил тебя с мужем.
   Сейчас я умру... Неужели
   Тебя служить предкам заставлю
   Я ко всему в довершенье?
   (Кладёт кисть).
   Знаю, смерть меня поглотит, остаётся лишь мгновенье,
   Так куда же мне живущим отдавать распоряженья?
   Чжан
   При таком положении дел
   Говорить мне даже не просто!
   Унян, если замуж не выйдешь,
   Боюсь, останешься без средств к существованью.
   Коль не исполнишь долга перед свёкром,
   Тебя осудят все односельчане.
   Семейство распадается и гибнет,
   Как слёз не лить, всё это наблюдая?
   Унян.
   Свёкор! Вашу волю
   Мне нельзя нарушить.
   Но коль выйти замуж
   Вы велите мне,
   То ведь это значит
   Перемену мужа!
   Всё это погубит
   Сразу мою жизнь!
   Я лошади подобна с единственным седлом,
   Клянусь, и не мечтала о муже я другом!
   Семейство распадается и гибнет,
   Как слёз не лить, всё это наблюдая?

0x01 graphic

   Отец. Друг мой Чжан, ты очевидец! Оставляю тебе этот посох. Когда воротится мой тот непочтительный сын, ради меня поколоти и прогони его. (Откидывается).

Унян придерживает его голову.

   Унян.
   Свёкор, больным сердиться нельзя!
   Чжан.
   Спокойно, сосед, береги-ка себя!
   Отец. Воистину: лекарства и врач не избавят от смерти...
   Все. ... Ведь Будда спасает тех, кому предначертано.

Унян задёргивает полог и выходит вместе с Чжаном.

Картина 5.

Печальные думы в палатах сановника.
Чанъань. Внутренние покои в доме Цая Боцзе.
Входит Цай Боцзе.

   Цай Боцзе
   (Поёт на мотив "Смена иволгой гнезда" (символически - о новоселье или получении новой должности)
   Тоскую, размышляя непрерывно,
   Досаду выразят заломленные брови.
   Родные занимают моё сердце.
   Добавила мне горя эта свадьба,
   Из дома писем нет мне даже в рыбе,
   Напрасно на дорогу взгляд бросать.
   Мне в зеркале лукавит отраженье,
   И не звучит изящный инструмент.
   Во снах далёко часто улетаю,
   Кружу там над горами и лесами,
   В тумане скрытыми, как на старинной ширме,
   Ища дороги верной в край родной!
   Обижен я на мир и грустен постоянно,
   Петь нет желания, и улыбаться странно, -
   Вот в паре к селезню непрошенная утка.
   Для странника далёкий путь - не шутка.
   В заботах разных возвратиться тяжело,
   Родным, оставленным мной, так не повезло!
   Как рыбы залегли на дно вдруг в Сяне,
   И будто гуси замерли в Хэнъяне.
   Хочу отправить весть, оказии всё нет.
   Нет так уж много людям дано лет,
   И малое, казалось, промедленье
   Великое сулит нам огорченье.
   (Поёт на мотив "Шёлк с гусями и рыбками").
   Я вспоминаю день моей разлуки,
   Как провожали в горе у развилки.
   Держались за руки с Унян, цепляясь крепко
   За друга друг... Не отпускать бы нам!
   Велел родителей беречь я ей
   И думаю, что так оно и будет.
   Есть вести, что там голод наступил,
   Неурожай настал. Страх нападает,
   Что время тяжкое всем им не пережить,
   Спастись им будет, мню я, крайне трудно.
   О, коль не будет от меня вестей,
   Не проклянут ли всё в унынье сильном?
   Прочитанных мной прежде старых книг
   Я вспомнил строки, говорилось там:
   "Служа родителям, сын может идеала
   Достигнуть". Если правды не узнают,
   То невесть что подумают тогда!
   Отец мне приказал сюда явиться,
   Дал должность государь и закрепил
   Меня в ней против воли и надолго,
   В насильственный меня втянули брак.
   Об этих трёх прикладах внешней силы
   И о заветных мыслях здесь кому
   Поведать мне? Не избежать упрёков,
   Не угодить в один раз в двух местах.
   Здесь назовут "неблагодарным", "диким",
   А там я "непочтительный" лишь "сын".
   Среди мужей вельможных быть мне в тягость,
   Как мне, как воронёнок, прокормить
   Родителей в их старости? Зря мне
   Привесили печать вдруг золотую
   С шнуром пурпурным. Где наряды детства?
   К чему о детских платьях помышлять?
   Когда вернусь, быть может, и придётся
   Великий сяо совершать один,
   Верёвкой подпоясавшись и посох
   Взяв в руки? Небо! Ради одного
   Вхожденья во дворец заветный лунный
   Пришлось мне столько испытать страданий!
   Глава седа, и льются слёзы ливнем.
   Немало раз, услышав где-то крики
   Неугомонных петухов, я сам
   В волненье и тревоги пробуждался!
   И по ошибке звал свою жену.
   Да, первую, что б с ней идти
   Спросить о здравии родителей. Когда же
   Всё прояснялось, видел я вторую
   В покое свадебном, под одеялом,
   Расшитым птицами, на ложе костяном.
   Мне женщину как ту не упрекать,
   Не знавшую души моей глубокой.
   Она ведь, коль размыслить о том здраво,
   Причина боли и замок, и цепь,
   И гиря неподъёмная мучений.
   Как не скобить мне, как не огорчаться!
   Веселье здесь, а ночи - те в шатре,
   Который лотосами убран, там же
   Унян тоскует, проклиная время
   За то, что тянется оно так долго.
   Пытаюсь скрыть тревогу и казаться
   Весёлым, а водой и рисом дома
   Питаются одними уж родные.
   Как есть мне яства дорогие, вина
   Роскошные пить? Мучусь смертной мукой,
   В палатах, где горят венчанья свечи,
   Мне причиняет боль высокий сан,
   Полученный на испытаньях, мысли
   Невольно облекаются в слова
   И звуки; время песню петь печали:
   "Вернулся, мама, я домой,
   Но не встречаешь ты меня,
   На свете я теперь один,
   Один на свете я.
   Рукой жестокой за тобой
   Закрыла смерть навеки дверь.
   Вернулся, мама, я домой,
   Но где, где ты теперь?
   О мама,
   О мама, где же ты,
   Ну где же ты?
   Стоит всё так же домик наш теперь
   Под липой старой и густой,
   Но сорвана в нём дверь с петель,
   Стоит наш дом пустой.
   Так много я прошел дорог,
   Немало испытал потерь,
   Вот и родимый, мать, порог,
   Но где, где ты теперь?
   О мама,
   О мама, где же ты,
   Ну где же ты?
   На долю выпала мою
   Совсем не легкая судьба,
   Как без тебя теперь мне жить,
   Как жить мне без тебя?
   Прости меня, прости за все,
   Я не забыл тебя, поверь,
   Вернулся, мама, я домой,
   Но где, где ты теперь?
   О, я вздыхаю без конца,
   Ни матери нет, ни отца.
   Родных не стало, дом мой пуст.
   Что стало с нами!
   Один развеет ветер пусть
   По маме грусть, по маме грусть.
   Да, грусть мою по маме!
   По маме, по маме, маме грусть,
   По маме грусть"!
   (В сторону).
   Лакей, ты где?

Входит лакей.

   Лакей.
   Окликают меня - отзываюсь тотчас,
   Не зовут, тогда меня вовсе и не слышно.
   Господин, каковы будут ваши распоряжения?
   Цай Боцзе. Доверю тебе свою сердечную тайну. Хочу посоветоваться с тобой по одному делу, ты не должен разглашать моего секрета!
   Лакей. Разве слуга посмеет!
   Цай Боцзе. С тех пор, как я покинул родительский дом и приехал сюда на экзамены, неожиданно для себя занял я первое место и был пожалован должностью. Я рассчитывал вернуться домой по прошествию всего нескольких месяцев. Кто знал, что великий наставник Ню возьмёт меня в зятья и всё время будет удерживать здесь, не давая съездить домой, что бы хоть разок взглянуть на отца и мать? Посему нужно обсудить с тобой один план.
   Лакей. Господин, издревле говорят: "Не просверлишь, дырки не будет. Не скажешь, известно не станет". Каждый раз слуга видел вас невесёлым и грустным, но разве знал причину этого? Отчего вы не скажете супруге?
   Цай Боцзе. Лакей, хотя моя супруга и добродетельна, но власть старого министра огромна. Если расскажу ей о своих мыслях, старый министр мгновенно об этом узнает. Он скажет, что я уеду и не вернусь, как же тогда он согласится меня отпустить? Лучше временно утаить и стерпеть, скрыть от супруги, дождаться конца срока службы и найти способ домой вернуться.
   Лакей. И то говорите верно. Если старый министр узнает, действительно, как же он согласится отпустить вас?
   Цай Боцзе. Лакей, сейчас мне нужно отправить домой письмо, но нет подходящего человека. Я хотел было послать слугу, но боюсь, министр проведает о том. Выйди для меня в кварталы, узнай, не приехал ли сюда промышлять купечеством кто-нибудь из моих земляков, отправлю с ним письмо домашним.
   Лакей. Слуга почтительно повинуется и отправляется исполнять приказание.
   Цай Боцзе.
   Всё утро о близких продумал.
   Лакей.
   Искал, с кем письмо бы отправить.
   Оба
   (вместе)
   И взору предстали победные стяги,
   Уши вняли вестям добрым.
   (Расходятся в разные стороны).

Картина 6.

Унян состригает волосы, что бы совершить погребение.

0x01 graphic

Деревня. Дом семьи Цай. За оградой двора видна деревенская улица.
Унян показывается на пороге с ножницами в руках.

   Унян
   (поёт на мотив "Золотой звон")
   В голод и неурожай мне и без того было тягостно,
   Ко всему друг за другом скончались оба родителя мужа,
   Как в одиночку могу я всё это выдержать?
   Одежда моя уже заложена полностью,
   Украшений не осталось даже на монетку,
   Выхода нет, придётся стричь душистые тучи.
   (Поёт на мотив "Бабочки тоскуют по цветам").
   Пережить не просто беды, коль их тысячи приходят,
   Воля у меня слабеет, да и силы на исходе.
   Из очей всё слезы льются, лишь отрада - не кровавы,
   Платьев дорогих нет больше, украшенья продала я.
   Друг за другом повалились дуб и стройная сосна,
   Души свёкров, мир покинув, отлетели в небеса.
   Ножницы блестят грозою, отблеск их на тучи пал
   Ароматные, а бровный мой изгиб покруче стал.
   Мне любовь к родимым мужа - путь один и все пути,
   Волосы из-за неё мне нужно в жертву принести.
   Когда на днях не стало свекрови, я уже получила всевозможную помощь от дядюшки Чжана. Теперь и свёкор скончался. Денег нет на погребение. Трудно снова идти и прочить их у дедушки. Думаю, мне ничего не остаётся, как срезать волосы, выручить за них несколько связок монет, что бы проводить свёкра в последний путь. Хотя эти волосы стоят немногих денег, в них я смысл глубокий вложу и хоть что-то, как милостыню, вымолю!.. О горе! К несчастью, я похоронила обоих родителей мужа. Нежелательно часто просить у людей содействия. Надеюсь с помощью чёрных шёлковых прядей волос похоронить своих седовласых стариков.
   (Поёт на мотив "Душистый шёлковый пояс").
   С тех пор, как я рассталась с милым мужем,
   Кто мне чесал те локоны и пряди?
   Покрылся пылью столик туалетный,
   Заброшен и забыт. Все украшенья
   Заложены давно. Мне жаль вас, кудри!
   От вас так веет юною весной!
   Но срежу вас сегодня ради денег,
   Что бы похоронить отца и мать
   Супруга. Больно с вами расставаться!
   И на супруга втайне я сержусь!
   О муже я несчастном вспоминаю!
   Надежды все разбил его отъезд.
   Не режу я волос, но горько плачу.
   Давно хотелось мне мирское бросить
   И отрешиться от телесных благ.
   Пустынницей бы стала, не терзаясь!
   Ах, волосы вы бедные! У скольких
   Красавиц знатных убраны цветами
   Они, камнями, жемчугом и златом,
   Умащены мускусным веществом
   И орхидеевым экстрактом. Верно!
   За что же я несчастлива? За что?
   И кто меня саму здесь погребёт?
   Что мне, невестке глупой, плакать ныне?
   Наивная жена! Ты одинока
   И нищая! О волосы! Коль вас
   Не стричь, как стыд уняв, о помощи просить?
   Но начинаю резать, ножниц каждый
   Прыжок и поворот в душе мой
   Всё болью отзывается! Возьму
   Волос темнейших узел - перья птицы -
   И отплачу умершим, как ворона,
   Тем, у кого самих, как журавля
   Наряд, белели головы. Пусть скажут
   Все люди: девица с главою в тучах
   С заснеженными волосами в путь
   Последний проводила стариков.
   (Срезает волосы, плачет).
   Скончались оба, выбора здесь нет,
   Осталось их состричь, две чёрных тучи.
   И не гонюсь за славой я жены
   Премного добродетельной. Взаправду:
   И тигра лютого в горах поймаешь,
   Но как пойти и по миру просить?
   Волосы уже срезаны, ничего не остаётся, как идти и продавать их. Иду через длинные улицы, прохожу переулки короткие, кричу "Продаются волосы"! (Выходит за ограду участка и прохаживается там, неся перед собой на полотне отрезанные пряди, поёт на мотив "Прудик с цветами сливы").
   Продаются волосы!
   Покупатель, прошу, не торгуйтесь со мной!
   Задумайтесь о пережитом мной неурожае и голоде,
   В сумах и коробах у меня ничего не осталось!
   Муж мой в отъезде,
   А свёкры друг за другом скончались!
   Выхода нет, мне пришлось состричь волосы, что бы похоронить их. Ой! Почему их никто не покупает?
   (Поёт на мотив "Девица под благоухающей ивой").
   Смотрю на чёрные тонкие шёлковые волосы,
   Жаль было мне их срезать. (2-жды).
   Что ж продаю я их, а взять никто не хочет?
   Все беды эти от неурожая
   И голода. О, что же я, девица,
   Столь горемычна? Голод так силён,
   Что ног своих почти не чую я!
   По правде, как мне вынести всё это?
   (Споткнувшись, падает, поднимается).
   Прохожу улицу за улицей,
   Улицу за улицей прохожу,
   Никто не покупает.
   Крикну я ещё раз,
   Уж надсадила горло,
   И ничего поделать здесь нельзя!
   О горе! Если нынче я умру,
   Останется мой труп непогребённым.
   О Небо! Ведь могу я умереть?
   Кто погребёт тогда мои останки.
   Иду хотя бы волосы продать (2-жды).
   Продам - похороню родимых мужа,
   Тогда и смерть не будет мне страшна!
   (Падает).

0x01 graphic

Входит Чжан.

   Чжан. Любовь и сострадание лучше, чем произнесение мантр тысячу раз! Зло сотворишь - свечей-ароматов жечь без числа будешь напрасно! Не знаю, каково сегодня чувствует себя старый сосед Цай, иду навестить его... Ой! Унян, почему ты лежишь на улице7
   Унян. О, горе! Дядюшка, сжальтесь, помогите!
   Чжан. Унян, почему ты отрезала волосы и держишь их в руках?
   Унян. Свёкра не стало, и денег нет хоронить его, мне оставалось только срезать свои волосы, что бы выручить несколько монет и проводить его в последний путь.
   Чжан (плачет). Оказывается, твой свёкор умер! Отчего ты не пошла со мной посоветоваться? Зачем стала стричь волосы?
   Унян. Я уже много ходила тревожить вас, не смела и в этот раз причинить новые беспокойства.
   Чжан. Ой! Что ты говоришь, Унян?
   (Поёт).
   Муж твой мне дал поручение (2-жды).
   Не выполнить его способен я ли?
   Коль денег нет, займёшь ты у меня!
   Ты волосы отрезала и пала
   От голода на улице так низко, -
   В случившемся есть и моя вина.
   Оба вместе
   (поют)
   Ох, пропала семья! (2-жды).
   Злой рок высшей точки достиг,
   Когда счастье сменит беду?
   По щекам жемчужные слёзы текут.
   Унян
   Благодарю, за твою щедрость, дядя!
   За деньги, что изволил одолжить!
   И души свёкра и свекрови рады...
   Да только и сама умру я скоро,
   Боюсь, что некому похоронить меня
   Тогда уж будет. Ведь ты сам старик уж...
   О, кто тебе отплатит за добро?!
   Оба вместе
   (поют)
   Ох, пропала семья! (2-жды).
   Злой рок высшей точки достиг,
   Когда счастье сменит беду?
   По щекам жемчужные слёзы текут.
   Чжан. Унян, ступай-ка ты домой! Я попрошу людей принести тебе для похорон кое-какой ткани да зерна.
   Унян. В таком случае премного благодарна тебе, дедушка! Пожалуйста, возьмите эти волосы.
   Чжан. Увы! Это такая редкость! Волосы почтительной женщины, срезанные, дабы похоронить свёкров. Я оставлю их дома и не только разнесу о тебе добрую славу, но и потом, когда вернётся Цай Боцзе, покажу ему и заставлю его устыдиться.
   Унян. Благодарю, дедушка! Избавил от беды!
   Чжан.
   Твой муж велел за вами мне следить!
   Оба вместе.
   С Небе просунулась тучу схватившая длань,
   Из силков на небе да сетей на земле извлекла.

Унян уходит, Чжан - за ней.

   1356 г.
   
   Выдающийся китайский драматург Гао Цзечен происходил из семьи конфуцианцев-начётчиков Гао. У драматурга было два имени. Первое имя (мин) - Мин ("Светлый, понимающий"). Второе имя (цзы) - Цзэчен. Предположительно оба имени были подобраны ему по сочинению "Учение о середине" ("Чжун юн"), где есть слова: "Понимание истины от искренности называют природой, искренность от понимания - учением. Искренний понимает! Понимающий искренен"!
   Драматург родился в деревне Гэсянцунь поселения Чунжули в округе Жуйань области Вэнчжоу на территории нынешней провинции Чжэцзян.
   Год рождения Гао Цзэчэна из-за отсутствия полных и точных документальных материалов, до сих пор не установлен окончательно и выпадает примерно на промежуток между 1301 и 1307 годом.
   О близких родственниках драматурга известно немного. Его отец Гао Гунфу был ученым книжником и, к несчастью, ушел из жизни довольно рано, когда Гао Цзэчэн был еще маленьким. Дед Гао Тяньси и старший (единственный) брат отца Гао Янь были поэтами. Бабка происходила из семьи поэта конца сунской династии Чэнь Гуна, сыновья и внуки которого тоже были поэтами. К слову, на правнучке Чэнь Гуна будущий драматург позднее и женился.
   Гао Цзэчэн уже в детстве слыл смышленым. О том периоде его жизни сохранилось несколько историй, указывающих на его быстрый ум. Как-то маленький Гао Цзэчэн возвращался домой из школы. На нем была зеленая одежда. В то время сосед-учёный, одетый в красный халат, провожал гостя. Увидев Гао Цзэчэна, сосед сострил, сложив парное двустишие: "Вышел из воды лягушонок в зелёной куртке, -- смотрят прекрасные очи, ах!"
   Мальчик тут же нашелся и ответил в рифму тоже парным двустишием: "Упал в суп рак, -- надел красное платье и скорчился будто в поклоне".
   Услышав это, сосед изумился и назвал Гао Цзэчэна удивительным ребенком. Конечно, это всего лишь предание, но оно могло родиться на основе реального события из жизни прославленного драматурга.
   Маленький Цзэчэн ходил заниматься в частную школу родственников по женской линии из рода Чэнь. Он получил разностороннее образование и уже в годы юности славился в своей местности начитанностью, с легкостью слагал стихи в жанрах ши, цы и цюй, причем особенно преуспел в последних двух; также был превосходным каллиграфом.
   Гао Цзэчэн обучался канонам у известного тогда в Чжэцзяне конфуцианца Хуан Цзиня, считавшего себя последователем знаменитого китайского философа Чжу Си (1130-1200). С ним вместе учились будущие сановники основателя династии Мин и составители "Истории династии Юань" знаменитые ученые Сун Лянь и Ван И. Первые 40 лет жизни Гао Цзэчэн провел большей частью в общении с Хуан Цзинем и друзьями, с кем, как раньше было принято, собирался в компании, рассуждал о литературе, путешествовал или обменивался стихотворными посланиями. Занимался он и преподаванием: многие молодые ученые приезжали к нему учиться толкованию "Чуньцю". Часто Гао Цзэчэн сопровождал учителя в его поездках по Чжэцзяну и Янцзы. В 1344 г. Гао Цзэчэн успешно выдержал уездные экзамены, а в следующем -- столичные на цзиньши. В соответствии с существовавшими тогда порядками, после победы Гао Цзэчэн стал чиновником 7-го ранга с правом на занятие небольшой должности. Тогда ему дали назначение в область Чучжоу (сейчас город Лишуй в провинции Чжэцзян) на должность областного чиновника-луши. На службе Гао Цзэчэн обрел репутацию чиновника ответственного и высоконравственного. Когда он по истечении срока службы оставлял должность, благодарные жители в память о нем поставили стелу. А некий чиновник Сюй, особенно почитавший Гао Цзэчэна, даже привел молодежь и упрашивал его остаться и быть для них учителем. Тогда Гао Цзэчэн задержался в Чучжоу еще на некоторое время и занимался педагогической деятельностью. В 1348 г. Ян Ляньфу, начальник администрации провинциального уровня (синчжуншушэн) в городе Ханчжоу, наслышанный о Гао Цзэчэне, пригласил его к себе помощником. В Ханчжоу Гао Цзэчэн также быстро получил при - знание. Там он прославился тем, что однажды убедил власти простить местным крестьянам большую недоимку зерна, когда стало понятно, что крестьянам возместить ее нечем. Помимо служебных дел, Гао Цзэчэн в Ханчжоу также занимался изучением законов и литературным творчеством. В 1349 г. он для друга Су Тяньцзюэ подготовил сборник "Указы и повеления двух династий Хань". Приблизительно тогда же Гао Мин создал стихотворение "Подражая рифме сановника Чжао, пишу о могиле Юэ-вана", которое посвящалось легендарному генералу XII в. Юэ Фэю. В нем поэт резко осуждает неразумную преданность полководца, выполнившего приказ императора повернуть успешно громившую чжурчжэней армию назад и вернуться в столицу, что привело к потере Китаем огромных территорий на севере.
   К концу 1340-х годов общая внутренняя обстановка во многих провинциях Китая стала стремительно ухудшаться. Повсеместно поднимались крестьянские восстания, очень быстро принявшие антимонгольскую направленность. Судя по всему, в те годы Гао Цзэчэн начал ощущать внутренний дискомфорт и нежелание дальше состоять на государственной службе. В 1352 году он предпринял попытку уйти в отставку, но в том же году по вызову опять вернулся на службу и был определён в город Нинбо, а в 1354 году -- переведен в Нанкин. В то время уже почти весь Чжэцзян был охвачен восстанием: на западе и северо-западе провинции успешно продвигались отряды Чжу Юаньчжана, северо-восток с Ханчжоу принадлежал другому руководителю восстания Чжан Шичэну, а приморская полоса находилась в руках Фан Гочжэня, распространившего сферу своего влияния на окрестности Нинбо, Вэньчжоу и районы провинции Фуцзянь. Примерно в 1356 г. Гао Цзэчэн оказался на территории, подконтрольной Фан Гочжэню. Фан Гочжэнь предложил ему перейти на его сторону и стать учителем его детей, но драматург сослался на старость и отказался. Поскольку Фан Гочжэнь не отпускал Гао Цзэчэна, драматургу пришлось поселиться в окрестностях Нинбо. Там он прожил три года до самой смерти. Все это время драматург занимался литературным творчеством, в частности, тогда закончил писать прославившую его пьесу "Лютня". Впрочем, это единственная дошедшая до нас его драма. Ушёл из жизни Гао Цзэчэн предположительно в 1359 г. Полагают, что после смерти его прах перевезли в родную деревню и погребли там. На данный момент существует мемориальное захоронение с предметами одежды драматурга.
   О потомках Гао Цзэчэна имеются весьма скудные сведения. Достоверно известно, что у него была дочь, которую он выдал за Чэнь Цзиня, дальнего родственника супруги. Был у него внук по имени Жан. Но это, пожалуй, и всё, что мы знаем.
   Гао Мин (около 1305 - 1359 гг.) был китайцем из Вэньчжоу, провинция Чжэцзян. Разочаровавшись в карьере чиновника, он оставил службу, удалился от дел в Иньсянь (современный Нинбо) и начал новую жизнь как писатель-драматург. Он является автором произведения "Pi pa ji" ("Лютня"), основанного на южной народной опере "Zhao zhen nu" ("Добродетельная Чжао"). Два основных действующих лица драмы, Цай Юн и Чжао Вунян, превращаются в верную добродетельную пару в опере Гао Мина, которая получила хороший приём, а автор был удостоен звания "основателя южной оперы". Сюжет начинается с того, что Цай Юн (также известный как Боцзе) оставляет семью и свою молодую жену и по настоянию отца направляется в столицу для сдачи государственного экзамена. После сдачи экзамена премьер-министр Ню требует, чтобы Цай остался в столице и женился на его дочери Ню Суюй. Тем временем оставшаяся дома жена Цая выполняет свой долг перед его родителями и ухаживает за ними во время сильной засухи и голода, выпрашивая для них пищу, а сама ест мякину, чтобы выжить. После смерти родителей Цая Чжао отрезает и продает свои красивые волосы, чтобы наскрести денег на похороны родителей. Ее добродетельное почтение к родителям разжалобило Небеса и она смогла похоронить свекра и свекровь. Затем она с лютней на спине отправляется в 12-летнее странствие в столицу на поиски Цая. Она несет с собой портреты свекра и свекрови и по дороге играет на лютне как бродячий музыкант. Тем временем Цай несчастен и тоскует по дому. Когда Ню Суюй узнает причину его тоски, она просит привести Чжао к ним домой и устраивает воссоединение Цая и Чжао. Премьер-министр Ню подает императору петицию, восхваляющую всю семью Цая. Император, глубоко тронутый добродетельным почтением Чжао к родителям и верной любовью Цая к Чжао, разрешает им воссоединиться и они снова становятся супругами. В частных печатных мастерских было напечатано более 40 изданий этого произведения.
   Обыкновенно все плохие произведения наших драматических авторов называют, Бог знает почему, китайскими. Учёный и переводчик В. С. Межевич, как бы в опровержение этого мнения, столь обидного для китайской литературы, перевёл одну из драм, доставляющих наслаждение Поднебесного царства. Может быть, не раз прелестные, узенькие глазки молодой китаянки проливали слёзы над этой пьесой! Может быть, не раз пылкое сердце юноши-китайца с выдающимися скулами и обритой головой билось любовью и состраданием при чтении её! И что ж? Теперь хладнокровные европейские читатели равнодушно перелистывают её буквальный перевод и произносят строгий приговор, не видя сквозь непривычные и чуждые нам формы основной идеи, связывающей все части этого, по-видимому нестройного, целого. Даже основная идея (борьба сыновнего долга с препятствиями, встречающимися в жизни), даже эта идея кажется нам странною и дикою в том тесном значении, какое даёт ей китайская мораль. Не имея счастья быть китайцами по духу или по образу мыслей, мы не можем вполне оценить достоинства "Истории лютни", скажем только, что, несмотря на китайские нравы, совершенно нам чуждые, некоторые сцены очень трогательны. Перевод вообще очень хорош.

Ф. Жгутиков.

------------------------------------------------

   Источники текста: "Пантеон и репертуар русской сцены", СПб, 1848 г. No 1. Као Тонг-киа. "История лютни". Пер. разм. подлинника В. М. СПб, "Мордвинов", 1847 г. 120 стр.
   "Институт Конфуция (русско-китайское издание)". Март 2014 г. Выпуск 23, No 2. С. 64 - 71.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru