Ковалевский Максим Максимович
Новое издание книги Маурера

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Новое изданіе книги Маурера *)

*) "Einleitung zur Geschichte der Mark-Hof-Dorf und Stadt-Verfassung und der öffentlichen Gewalt, von Georg Ludwig von Maurer. Zweite Auflage mit einleitenden Vorwort von Heinrich Cunow. Wien, 1896. "Die sociale Verfassung des Inkareichs", von Heinrich Cunow. 1806.

   Насколько послѣднее десятилѣтіе озабочено было мыслью о критической провѣркѣ путемъ историческаго анализа тѣхъ теорій о происхожденіи кровныхъ и сосѣдскихъ союзовъ общиннаго владѣнія и частной собственности, родоначальникомъ которыхъ надо считать Маурера, настолько современная намъ литература, преимущественно въ Англіи и Германіи, представляетъ счастливый поворотъ въ сторону историко-сравнительнаго изученія этихъ же самыхъ проблемъ.
   Передъ нами два сочиненія, изъ которыхъ каждое на самостоятельномъ матеріалѣ устанавливаетъ приблизительно одни и тѣ же выводы, и, скажемъ сразу, выводы радикально противоположные тѣмъ, которые, благодаря популярности Фіостелъ де-Куланжа и готовности его учениковъ jurare in verba magistri, одно время, повидимому, овладѣли всѣми умами. Я разумѣю утвержденіе, что установленная Мауреромъ теорія первоначальнаго мірского владѣнія, изъ котораго только медленно и постепенно развивается частно-семейная собственность,-- не болѣе какъ роковое заблужденіе, результатъ невѣрнаго чтенія текстовъ и возведенія въ общее правило того, что на самомъ дѣлѣ было позднѣйшимъ по времени исключеніемъ и находитъ себѣ мѣстное и временное объясненіе.
   Въ Германіи работы Фюстель-де-Куланжа далеко не получили того признанія, которое сразу дано было имъ не только на ихъ родинѣ, но и въ Англіи и Америкѣ, гдѣ Ашлэ, напримѣръ, поспѣшилъ ухватиться за нихъ, какъ за послѣднее слово науки, которое цѣликомъ можетъ быть примѣнено къ толкованію столь разнохарактерныхъ и разновременныхъ явленій, какъ поземельное устройство первыхъ европейскихъ колонистовъ на новомъ материкѣ и обычный порядокъ землевладѣнія въ Индіи въ эпоху непосредственно предшествовавшую англійскому завоеванію. Взгляды Меня, отразившаго на себѣ вліяніе Мауреровскихъ теорій и впервые давшаго историко-сравнительное обоснованіе тому ученію, которое видитъ въ частной собственности продуктъ разложенія общиннаго землевладѣнія, подверглись не скажу -- критикѣ, а систематическому отрицанію, и даже въ самой Индіи отказывались видѣть слѣды исконнаго существованія сельскихъ общинъ {American Review of economies 1894 г.}.
   Хотя въ слабѣйшей степени, чѣмъ въ другихъ странахъ Европы, и въ Германіи сказалось вліяніе новыхъ теорій, враждебныхъ признанію исконности маркъ и коллективнаго принципа землевлад 23;нія. Инама-Штернекъ выступилъ съ ученіемъ о дворовыхъ поселеніяхъ, какъ о древнѣйшемъ типѣ постоянныхъ отношеній народа къ землѣ, а профессоръ Даргунъ поспѣшилъ примѣнить ту же точку зрѣнія и къ этнографическому матеріалу, стараясь доказать большую архаичность частной собственности и возможность положить ее въ основу всего послѣдующаго развитія.
   И вотъ замѣтенъ снова поворотъ въ пользу еще недавно отвергнутыхъ воззрѣній,-- поворотъ, который, подобно всякой реставраціи стараго, вноситъ и элементъ новизны, доказывающій, что и сама критика не была безплодной и что то здоровое, что заключали въ себѣ нападки противниковъ, принято въ расчетъ при аргументаціи въ защиту старыхъ положеній.
   Самую слабую сторону Мауреровской теоріи представляла та неизвѣстность. въ какой авторъ оставлялъ насъ на счетъ того, въ какой мѣрѣ древнѣйшія поселенія commarcani и co-vicini стоятъ къ родовой организаціи.
   Подобно тому, какъ въ Россіи сторонники общинныхъ теорій считали своимъ долгомъ отрицать происхожденіе сосѣдскихъ союзовъ изъ родовыхъ, такъ точно послѣдователи Маурера въ Германіи, даже въ большей степени, чѣмъ онъ самъ, старались обособить марку, помѣстье и сельскую общину отъ тѣхъ родовыхъ поселеній, какія Цезарь и Тацитъ находили въ древней Германіи и которыя на ихъ языкѣ передавались словами gentes, cognationes Іюшшиш, qui una coierunt и propinquitates.
   Уже Менъ, объявляя себя сторонникомъ Мауреровской теоріи, вносилъ въ нее ту существенную поправку, что древнѣйшею формой сосѣдскихъ поселеній онъ признавалъ кровную общину, родъ и нераздѣльную семью, отвѣчающую понятію сербской задруги; онъ находилъ эти родовыя общины и въ Индіи, и въ Ирландіи, и только незнаніе славянскихъ языковъ помѣшало ему примѣнить ту же точку зрѣнія и къ моимъ соплеменникамъ.
   Въ этомъ отношеніи за его ученіями можно признать рѣшительную побѣду. Все, что Дарбуа де-Жюбенвиль и въ послѣднее время Сибомъ говорятъ намъ о характерѣ древнѣйшихъ кельтическихъ поселеній, только упрочиваетъ теорію, кладущую кровные союзы въ основу позднѣйшихъ сосѣдскихъ.
   И приведенный Даргуномъ матеріалъ въ пользу мысли о пріоритетѣ частной собственности въ дѣйствительности говоритъ только о принадлежности недвижимыхъ имуществъ искони группамъ лицъ, живущихъ однимъ очагомъ или признающихъ себя потомствомъ общаго родоначальника. Сочиненіе Генриха Кунова объ общественной организаціи царства инковъ еще болѣе опредѣленно высказываетъ тотъ же взглядъ, ставя коммунистическіе порядки. древняго Перу въ генетическую связь съ родами и семейными общинами. На родовомъ началѣ построена также сосѣдская община на Кавказѣ и Закавказья, какъ старался показать это я самъ въ двухъ моихъ сочиненіяхъ объ обычномъ правѣ горцевъ {La Coutume moderne et l'ancien droit-zacon i obichai na Kavkase.} и въ монографіи, посвященной судьбамъ армянской общины и вызванной изслѣдованіями г. Егіазарова объ общинномъ землевладѣніи въ Закавказьи. Нужно ли напоминать, что и въ работахъ Моргана, этого лучшаго знатока бытовыхъ условій сѣверо-американскихъ краснокожихъ, наглядно выступаетъ родовой характеръ первыхъ поселеній.
   Но если такимъ образомъ всѣ этнографы согласны въ томъ, что отношеніямъ сосѣдства и пораждаемымъ имъ правамъ и обязанностямъ предшествовали отношенія родовыя, то далеко не всѣ мы согласны въ томъ, чѣмъ именно вызывались эти послѣднія.
   Большинство признаетъ еще или подразумѣваетъ происхожденіе отъ общаго родоначальника, невзирая на то, что самое ученіе о материнскомъ родствѣ, какъ предшествующемъ по времени агнотизму, въ корнѣ подрываетъ такую точку зрѣнія. Для меня неоспоримымъ является только существованіе между членами рода общаго культа и общихъ преданій; я отнюдь не рѣшусь утверждать, что его члены связаны единствомъ происхожденія, тѣмъ болѣе, что этнографія, народная миѳологія и преданія историческихъ народностей въ одно слово говорятъ о выдающейся роли богатырей въ собираніи разпокровныхъ массъ и образованіи изъ нихъ этимъ путемъ своего рода ордъ или союзовъ, которые только въ ближайшихъ поколѣніяхъ, подъ вліяніемъ общаго культа, центромъ котораго является этотъ болѣе или менѣе миѳическій собиратель, начинаютъ считать себя родственниками, т.-е. единокровными.
   Прибавимъ къ этому, что рѣдкій родъ обошелся безъ включенія въ свою среду отщепенцевъ другихъ родовъ, то уступаемыхъ ему взамѣнъ убитыхъ членовъ въ моментъ прекращенія родовыхъ усобицъ, то въ силу усыновленія и молочнаго родства, то въ силу, наконецъ, включенія путемъ побратимства не только частныхъ индивидовъ, но и цѣлыхъ группъ менѣе многочисленныхъ и потому ищущихъ или принуждаемыхъ къ союзу. Мои изслѣдованія въ области обычнаго права горцевъ Кавказа и въ особенности у многочисленныхъ племенъ, населяющихъ Дагестанъ, привели меня къ заключенію о смѣшанномъ составѣ родовыхъ группъ, извѣстныхъ въ данной мѣстности подъ наименованіемъ "тухумовъ". И къ такимъ же, повидимому, выводамъ пришелъ и Скинъ, изучая генезисъ клановой организаціи горцевъ Шотландіи {The higlanders of Scotland. History of the Kingdom of St.-Alban by skene.}.
   Если бы я позволилъ себѣ сдѣлать какой-либо упрекъ по адресу новаго изслѣдователя общественнаго устройства древняго Перу, то развѣ тотъ, что авторъ ничего не говоритъ намъ о самомъ источникѣ той кровной организаціи, которая, какъ онъ вѣрно замѣчаетъ, возникла у туземныхъ племенъ еще до прихода инковъ и повела къ образованію такъ называемыхъ Ayllu -- терминъ, который испанскіе писатели переводятъ словами Tribu, linaje, genealogia (стр. 32).
   Авторъ, повидимому, склоненъ видѣть въ членахъ этихъ союзовъ потомковъ общаго родоначальника, но какъ связать это съ уцѣлѣвшими слѣдами материнскаго родства (смотри стр. 36, гдѣ говорится о Muttergens)? Если бы г. Куновъ, подобно намъ, склоненъ былъ допустить смѣшанный составъ рода, онъ бы не призналъ совершенно невѣроятнымъ свидѣтельство Гарциліасо де-ла-Вега о включеніи въ родъ инковъ цѣлаго ряда лицъ даже низкаго общественнаго положенія въ память объ услугахъ, ими оказанныхъ {См. стр. 9 и 10.}.
   Но если г. Куновъ, вѣроятно, по причинѣ недостаточности матеріала, оставляетъ насъ въ неизвѣстности насчетъ генезиса родовой организаціи въ Царствѣ Инковъ, то, съ другой стороны, имъ какъ нельзя лучше указано и совпаденіе сельской общины съ мѣстнымъ союзомъ дѣйствительныхъ или мнимыхъ родственниковъ, и коллективный характеръ этого древнѣйшаго сельско-родового землевладѣнія, и то положеніе, какое жители рода-села занимали въ военной и, но ея образцу, административной организаціи государства.
   Ayllu или родъ, какъ сельская община, владѣющая частью передѣляемыми землями, частью нераздѣленными угодьями, извѣстна подъ наименованіемъ marca {Ibid., стр. 39 и 41.}. Оба термина взаимно покрываютъ другъ друга и присоединеніе къ слову marca то родовыхъ прозвищъ, то именъ тѣхъ или другихъ животныхъ, служившихъ тотемомъ рода, вполнѣ подтверждаетъ основную мысль изслѣдователя. Но ayllu не только совпадаетъ съ marca, но и съ такъ называемой pachaca, что на языкѣ инковъ означаетъ сотню или подраздѣленіе войска, такъ что и по отношенію къ племенамъ, вошедшимъ въ составъ древне-перуанскаго царства, можно повторить то, что Цезарь и Тацитъ говорятъ о военномъ строѣ древнихъ германцевъ, объявляя, что въ бояхъ они сражаются generatim и что ихъ войско составлено изъ ргоpinquitates.
   Автору дорога мысль о совпаденіи рода, села и сотни (стр. 31 и 32), такъ какъ она служитъ косвеннымъ подтвержденіемъ того, что по отношенію къ древне-германской волости или mark высказано было сперва Тудихумомъ, а затѣмъ Ламирехтомъ. Вотъ почему онъ возвращается къ тому же вопросу и въ своемъ вступленіи къ новому изданію Einleitung zur Geschichte der Mark-Hof-Dorf und Stadt-Verfassung (стр. XII и слѣд.).
   Но центръ вопроса лежитъ, по-моему, не въ томъ, можно ли считать, что "каждая сотня нѣкогда была маркой", а въ томъ, что родовая организація отложила свой отпечатокъ на всѣ сферы общественной жизни, а потому и на войско, и на администрацію. Въ древнемъ русскомъ правѣ, напримѣръ, хотя и встрѣчается упоминаніе о десятскихъ, сотскихъ и тысяцкихъ, но нѣтъ возможности доказать совпаденіе волости и сотни. А, между тѣмъ, свидѣтельство нашего древнѣйшаго лѣтописца: "сидяху кыжда съ родомъ своимъ", позволяетъ думать, что и въ военной организаціи должно было сказаться вліяніе этого господствующаго родового принципа, если не въ рядахъ дружины, составленной изъ ближайшей свиты князя, то въ составѣ народнаго ополченія. О такой же родовой организаціи римскихъ и греческихъ ополченій говорятъ намъ древнѣйшіе аналисты и все то, что извѣстно намъ о строѣ филъ, фратріи и генъ.
   Хотя въ своемъ изложеніи общественнаго быта древнихъ инковъ г. Куновъ не только не чуждается аналогій, но, наоборотъ, постоянно прибѣгаетъ къ нимъ и, скажемъ прямо, всегда удачно, онъ въ то же время дѣлаетъ мнѣ упрекъ въ томъ, что въ моемъ Tableau des origines et de l'évolution de la famille et de la propriété я искусственно сближаю русскіе земельные порядки съ тѣми, которые нѣкогда держались въ его родинѣ ("Enleitendes Vorwort zur zweiten Auflage der Maurerisclien W.", стр. XIX). Упрекъ былъ бы справедливъ, еслибъ я позволилъ себѣ сопоставленіе германской марки съ господствующимъ нынѣ въ Великороссіи типомъ мірского владѣнія, характеристикой котораго служатъ періодическіе передѣлы. Но оригинальность моей теоріи именно состоитъ въ доказательствѣ той мысли, что эти порядки великорусскаго землевладѣнія далеко не могутъ считаться древнѣйшими или наиболѣе распространенными во всей имперіи, что имъ предшествовали другія, болѣе близкія къ извѣстнымъ въ средневѣковой Германіи типамъ, формы какъ родового, такъ и сосѣдскаго землевладѣнія.
   Спрашивается какія же именно? Самъ г. Куновъ ставитъ мнѣ въ заслугу указаніе на родовой характеръ древнѣйшихъ славянскихъ поселеній, но этотъ характеръ выступаетъ не изъ одного только обозначенія ихъ терминомъ вервь, служившемъ еще въ XIV и XV вѣкѣ у южныхъ славянъ синонимомъ большой семьи или нераздѣльной семейной общины, но и изъ того, что писцовыя книги говорятъ намъ о печищахъ или собранныхъ вокругъ одного очага родственникахъ-совладѣльцахъ, а акты XVII и XVIII в., относящіеся къ сѣверной Россіи,-- объ однохарактерныхъ союзахъ, извѣстныхъ подъ именемъ "огнищъ".
   Особенно любопытенъ для насъ фактъ разложенія послѣднихъ, такъ какъ онъ ведетъ непосредственно къ возникновенію цѣлыхъ селъ родственниковъ, владѣющихъ не частною собственностью, а домами въ общихъ земляхъ. Частое обозначеніе селъ именами съ окончаніемъ "ичи" всегда указывающимъ на генетическую связь, говоритъ въ пользу распространенности такихъ родовыхъ селеній. Неравенство долей и зависимость ихъ отъ хозяйственныхъ способностей отдѣльныхъ дворовъ, которые въ свою очередь стоятъ въ близкой связи съ числомъ работниковъ въ каждомъ, наглядно выступаетъ изъ распространеннаго на всемъ сѣверѣ, не исключая и Сибири, а также у донскихъ казаковъ обычая выходить всѣмъ селеніемъ въ поле въ моментъ оранки и покоса съ тѣмъ, чтобы сохой или соотвѣтственно косой опахать или обкосить границы присвоеваемыхъ на годъ каждымъ дворомъ долей. Это тотъ способъ владѣнія и пользованія, который нашимъ сельско-хозяйственнымъ писателямъ и статистикамъ извѣстенъ подъ наименованіемъ захватнаго.
   Если принимать во вниманіе эти факты, то не покажется страннымъ, что къ толкованію словъ Тацита: agri poro numéro cultorum ab universis in vices occupantur quos mox inter se secundum dignationem partiuntur, я привлекаю обычаи и порядки, еще держащіеся во многихъ частяхъ Россіи и нѣкогда общераспространенные въ ней; тѣмъ болѣе, что періоду захватнаго пользованія, какъ показываетъ примѣръ архангельскихъ крестьянъ XVII и XVIII столѣтій, предшествовалъ такой, когда доля каждаго двора въ общихъ поляхъ зависѣла отъ большей или меньшей близости его крови съ семьею, послужившей корнемъ всего родового поселка, другими словами, ея родовою честью, ея dignatio, выражаясь языкомъ Тацита. Сходство обоихъ порядковъ, древне-германскаго и славянскаго, не имѣетъ другой причины, кромѣ сходства условій. Оба вызываются въ частности многоземельемъ и слабою густотой населенія, о которыхъ и говоритъ Тацитъ, замѣчая, что легкость раздѣловъ обусловливается обширностью пространствъ, которая позволяетъ arva per annos mutare, т.-е. переносить ежегодно пашни съ мѣста на мѣсто, послѣ чего все же остается еще не тронутая плугомъ земля (et super est ager).
   И въ позднѣйшую эпоху основанія феодальныхъ помѣстій и возникновенія надѣльной системы или такъ-называемой Hufenverfassung зависимость долей отдѣльныхъ дворовъ въ общихъ поляхъ отъ рабочихъ способностей семей -- черта, характеризующая собою наше захватное пользованіе, продолжаетъ выступать и въ Германіи въ существованіи рядомъ съ Ganze Huffen и Halbe Huffen; и въ Англіи, гдѣ кромѣ virgatae или полныхъ долей двора, владѣющаго парой быковъ, встрѣчаются bovatae или надѣлы двора, владѣющаго всего однимъ быкомъ; и во Франціи, и Италіи, гдѣ рядомъ съ mansi integri извѣстны и mansi dimidi.
   Сказаннаго достаточно, чтобъ оправдать постоянное обращеніе къ аналогіямъ, къ которому, впрочемъ, никто не прибѣгалъ чаще, какъ самъ родоначальникъ теоріи происхожденія маркъ, мірскихъ земель и частной собственности -- Георгъ Людвигъ фонъ-Мауреръ. Перечитывая въ новомъ, ни въ чемъ не измѣненномъ изданіи его знаменитую Enleitung, на каждомъ шагу убѣждаешься въ томъ, что примѣръ не только скандинавскихъ державъ или Англіи, но и разноплеменныхъ съ германцами жителей Шотландіи или Россіи, казался ему не безразличнымъ. Никто меньше Маурера не можетъ быть заподозрѣнъ въ пристрастіи находить экономическимъ явленіямъ объясненія въ національномъ духѣ; никто въ большей степени изъ писателей середины текущаго столѣтія не вправѣ считаться сторонникомъ того ученія, которое видитъ въ общности переживаемыхъ народами стадій развитія причину временной общности ихъ экономическихъ и юридическихъ порядковъ. Вотъ почему труды Маурера не устарѣли, несмотря на то, что нашъ фактическій матеріалъ значительно увеличился и критикѣ удалось поколебать нѣкоторыя изъ его положеній; онъ все же остается учителемъ подрастающихъ поколѣній экономистовъ-историковъ, и мы не можемъ не привѣтствовать съ радостью новаго изданія его безсмертнаго труда.

Максимъ Ковалевскій.

"Русская Мысль", кн.VII, 1896

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru