Майков Валериан Николаевич
Повесть об украинском народе. Написал для детей старшего возраста П. Кулеш. Санктпетербург. 1846

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Вал. Н. Майковъ.

КРИТИЧЕСКІЕ ОПЫТЫ
(1845--1847).

Изданіе журнала "Пантеонъ Литературы".

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографа И. А. Лебедева, Невскій проспектъ, д. No 8.
1889.

   

Повѣсть объ украинскомъ народѣ. Написалъ для дѣтей старшаго возраста П. Кулѣшъ. Санктпетербургъ. 1846.

   Г. Кулѣшъ имѣлъ весьма основательную причину назвать издаваемый имъ очеркъ исторіи Малороссіи "Повѣсть объ украинскомъ народѣ". Заглавіе это также согласно со взглядомъ автора на исторію его родины, какъ взглядъ этотъ согласенъ съ правильнымъ понятіемъ о словахъ "народъ" и "исторія народа". Нѣсколько выписокъ лучше всего могутъ послужить къ объясненію идеи, извлеченной авторомъ изъ безпристрастнаго изученія фактовъ украинской исторіи.
   "Испытавши тягость татарскаго рабства, украинцы подпали подъ власть Литвы, а потомъ подъ власть Польши. Скоро поляки стали дѣлать разныя притѣсненія этому добродушному народу; короли Польскіе отдавали свободные города и села украинскія во владѣніе польскимъ и южнорусскимъ дворянамъ, подъ именемъ староствъ, каштелянствъ и т. п., а дворяне, пользуясь своею почти неограниченною властью, начали обходиться съ мѣщанами и поселянами, какъ съ рабами. Народъ бунтовался; дворяне старались усмирять его жестокими мѣрами. Многимъ стало такое житье несноснымъ, и цѣлыя толпы вольныхъ юнаковъ, оставляя свои жилища, уходили въ степи, къ низу Днѣпра, на берега Самары, Конки, Синюхи, гдѣ еще съ девятаго вѣка жили бездомные русскіе выходцы, проводя время въ набѣгахъ на непріятельскія земли. Число ихъ теперь значительно увеличилось. Эти бездомные удальцы назывались казаками, управлялись, по обычаю всѣхъ славянскихъ племенъ, народными сходками, выбирали изъ среды себя начальника и подъ его предводительствомъ защищали свою свободу. У нихъ было двѣ цѣли: воевать противъ враговъ христіанства -- татаръ и турокъ, и освободитъ родную Украйну отъ деспотическаго господства польско-русскихъ дворянъ. Король Стефанъ Баторій, чтобы примирить ихъ съ правительствомъ, подтвердилъ права воинскаго ихъ сословія, далъ имъ устройство, нѣсколько сходное съ устройствомъ рыцарскихъ духовныхъ орденовъ на Западѣ, прислалъ ихъ предводителю, называвшемуся гетманомъ, знаки высшей власти -- булаву, бунчукъ, знамя, уговаривалъ ихъ жить мирно съ поляками и защищать христіанскія земли отъ набѣговъ татарскихъ" (стр. 2--3).
   "Со временъ короля Баторія казаки стали жить не только по дикимъ степямъ днѣпровскимъ, но и на южныхъ пограничныхъ мѣстахъ нынѣшней Кіевской губерніи. Они имѣли уже и свой городъ Тактомировъ, въ которомъ былъ у нихъ складъ военныхъ запасовъ и резиденція ихъ правительства. Число казаковъ безпрестанно увеличивалось, потому что они принимали къ себѣ всякаго, кто не хотѣлъ сносить тягостнаго господства дворянъ и оставлялъ свою родину. Слово казакъ стало у народа любимымъ именемъ во всѣхъ южнорусскихъ областяхъ, какъ имя человѣка свободнаго, не клонящаго головы подъ рабское ярмо. Ихъ противодѣйствіе деспотизму дворянства, ихъ безпрестанныя войны съ невѣрными, ихъ воинскія приключенія сдѣлались по всей Украйнѣ предметомъ самыхъ пріятныхъ для народа разсказовъ и пѣсенъ. Странствующіе пѣвцы складывали о казакахъ стихотворныя повѣсти и, ходя изъ села до села, распѣвали ихъ народу, сопровождая свой речитативъ игрою на музыкальныхъ струнныхъ инструментахъ. Эти пѣсни, дышащія любовью къ родинѣ, тоскою о ея бѣдствіяхъ и воинственнымъ жаромъ, питали въ украинскомъ народѣ тотъ же духъ, который одушевлялъ и казаковъ, не давали народу забыть свою старинную русскую вольность и внушали сочувствіе ко всѣмъ замысламъ и предпріятіямъ казацкимъ.
   "Между тѣмъ, къ корыстолюбивому господству дворянъ украинскихъ присоединилось другое бѣдствіе. Поляки хотѣли обратить православный южнорусскій народъ въ католиковъ и для этого однимъ католикамъ только предоставили право участвовать въ государственныхъ дѣлахъ, а не-католиковъ удаляли отъ всѣхъ служебныхъ мѣстъ. Дворяне южнорусскіе, боясь потерять свои права, всѣ приняли католическую вѣру и вмѣстѣ съ поляками стали принуждать свой народъ отстать также отъ греческой вѣры. Недоставало только этого, чтобы взволновать всю Украйну. Дворяне теперь сдѣлались низшимъ сословіямъ еще ненавистнѣе, потому что съ именемъ пана соединялось имя католика и утѣснителя вѣры" (стр. 5--7).
   Такъ объясняетъ г. Кулѣшъ рядъ войнъ за независимость Малороссіи, въ которыхъ, съ одной стороны, дѣйствовали казаки, подкрѣпленные украинскими крестьянами, съ другой -- поляки и украинскіе дворяне. Весьма просто и увлекательно разсказываетъ онъ факты, сопровождавшіе борьбу украинскаго народа съ его внѣшними и внутренними притѣснителями, борьбу, продолжавшуюся до присоединенія Украйны къ Россіи при царѣ Алексѣѣ Михайловичѣ. Этимъ происшествіемъ, по мнѣнію автора, оканчивается исторія украинскаго народа въ истинномъ значеніи слова. Вотъ какъ объясняетъ онъ основаніе такого взгляда:
   "Когда въ 1665 году Бруховецкій ударилъ въ Москвѣ челомъ, ему дали санъ боярина, а всѣхъ бывшихъ при немъ старшинъ казацкихъ наградили дворянскимъ достоинствомъ. Эти старшины, вышедшіе съ нимъ на Черную ряду изъ Запорожской Сѣчи, были люди неграмотные, грубые, не имѣвшіе понятія о національной чести. Захвативъ обманомъ и вѣроломствомъ въ свои руки высшія должности въ Украйнѣ, они для своей безопасности предали воеводамъ низшія сословія, а когда увидѣли для себя опасность съ другой стороны, обратились противъ воеводъ. По смерти Бруховецкаго многіе изъ нихъ удалились въ Запорожье; но корень этого дворянства, заслуженнаго столь недостойнымъ образомъ, остался въ Украйнѣ и произвелъ свойственные ему плоды. Высшія мѣста стали пріобрѣтать посредствомъ искательства у знатныхъ, посредствомъ лести московскимъ вельможамъ, посредствомъ притворной преданности московскому правительству. Низшія сословія мало по малу удалены были отъ участія въ выборахъ старшинъ и другихъ дѣлахъ, рѣшавшихся прежде большинствомъ голосовъ. Немногіе только думали о сохраненіи правъ Богдана Хмельницкаго, прочіе заботились о личной выгодѣ. Отъ ослабленія демократической партіи московскіе вельможи пріобрѣли великое вліяніе на дѣла Украйны и, держа въ зависимости отъ себя недостойныхъ ея представителей, дѣлали съ этою жалкою областью все, что хотѣли. Съ этого-то времени начинается то обезсмысленіе простолюдиновъ украинскихъ, то невѣдѣніе объ отношеніяхъ ихъ къ прочимъ сословіямъ, въ которомъ видимъ мы ихъ въ наше время. При Богданѣ Хмельницкомъ судебные законы жили въ устахъ народа, который изрекалъ приговоры, будучи созываемъ на небольшія рады въ селахъ и на важныя въ городахъ; каждый зналъ тогда, что онъ дѣйствительный членъ націи, каждый обращалъ въ своей головѣ политическія идеи, не ограничивался только своимъ домомъ, своимъ селомъ, городомъ; мысль его была такъ широка, какъ широка Украйна, и все, что учреждено было въ Украйнѣ, было всякому хорошо извѣстно; избраніе ли гетмана, война ли съ сосѣдями, договоръ ли съ иностранною державою, все это проходило чрезъ всѣ головы, проникало во всѣ души. Поэтому образованность народа украинскаго, въ извѣстномъ значеніи этого слова, была тогда на высокой степени, и если бы продолжался порядокъ вещей, установленный Богданомъ Хмельницкимъ, въ Украйнѣ цивилизація также прочно развилась бы изъ собственныхъ началъ, какъ и въ западныхъ странахъ Европы. Но ударъ чела Бруховецкаго и порожденное имъ господство одного сословія, вмѣстѣ съ господствомъ воеводъ, ослабили развитіе въ Украйнѣ политическаго тѣла въ самой его юности, а потомъ, чѣмъ дальше, тѣмъ больше народъ становился безсильнымъ, безгласнымъ и наконецъ безсмысленнымъ! Вотъ исторія украинскаго народа, исторія грустная, печальная, какъ поминальная пѣсня! Напрасно наши украинскіе историки вдаются въ подробное изложеніе событій послѣдующихъ: то уже исторія не народа, а гетмановъ, которыхъ народъ не избиралъ, которымъ не сочувствовалъ и о которыхъ теперь уже не помнитъ {Это фактъ. Въ Украйнѣ знаютъ Наливайка, Сагайдачнаго, Богдана Хмельницкаго, Дорошенка, но не помнитъ послѣднихъ, близкихъ къ нашему времени гетмановъ. П. К.}" (стр. 84--86).
   Едва ли найдется на русскомъ языкѣ историческій учебникъ, въ которомъ была бы выдержана такая дѣльная и такъ хорошо изложенная идея. Жаль однакожь, что г. Кулѣшъ ограничился только политическою стороной украинской исторіи. Впрочемъ, и это уже заслуга немаловажная.
   Языкъ "Повѣсти" очень чистъ, слогъ простой и ясный. Мы замѣтили только два или три несовсѣмъ русскія слова, напримѣръ, сторонникъ вмѣсто приверженецъ.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru