Майков Валериан Николаевич
Старина малороссийская, запорожская и донская. Николая Сементовского. Санктпетербург. 1846

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Вал. Н. Майковъ.

КРИТИЧЕСКІЕ ОПЫТЫ
(1845--1847).

Изданіе журнала "Пантеонъ Литературы".

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографа И. А. Лебедева, Невскій проспектъ, д. No 8.
1889.

   

Старина малороссійская, запорожская и донская. Николая Сементовскаго. Санктпетербургъ. 1846.

   Что такое старина народа или племени? Не есть ли это минувшая жизнь народа, со всѣми ея тревогами, волненіями, огорченіями, радостями, замыслами? Да, подъ именемъ старины мы именно понимаемъ жизнь народа, уже прожитую и имѣющую свой особенный характеръ, свой взглядъ на вещи, на общество. Она должна быть жизнью исчезнувшею или по крайней мѣрѣ утратившею свой особенный колоритъ, чтобъ имѣть право на названіе старины. Старина есть древняя исторія. Но съ исторіей связаны нѣкоторыя условія, которыхъ мы не въ правѣ требовать отъ описателя старины. Историкъ задаетъ себѣ задачу представить постепенную жизнь народа, ея ходъ и упадокъ, ея причины и послѣдствія; онъ обусловливается въ своемъ изложеніи временемъ; ему непремѣнно должно, начавъ съ извѣстнаго пункта, слѣдить за народомъ постепенно въ теченіе того періода, который онъ описываетъ; для него важно то или другое политическое событіе, потому что оно было порожденіемъ мѣстныхъ или временныхъ обстоятельствъ; между тѣмъ, это событіе можетъ не имѣть въ себѣ ничего характернаго, ничего народнаго, и описатель старины народа можетъ выпустить его изъ виду. Для объясненія старины одна поговорка, пѣсня, сказка иногда важнѣе продолжительной войны; между тѣмъ, и война можетъ занять мѣсто въ старинѣ, но только не всякая война. Одна война выражаетъ народъ и его понятія, другая вовсе не выражаетъ этого и есть слѣдствіе политическихъ разсчетовъ. Для описателя старины картина переправы войска, приступа или даже пораженія важнѣе иногда мирнаго трактата, если въ первыхъ онъ можетъ найдти болѣе оттѣнковъ характера народнаго, нежели въ послѣднемъ.
   Самое изложеніе старины народа не можетъ быть историческимъ, потому что въ этой формѣ трудно будетъ въ одинъ пріемъ объяснить извѣстную черту народа, которая выработывалась въ теченіе многихъ дѣть. Описатель старины есть возсоздатель угаснувшей жизни, онъ -- творецъ; исторія народа -- матеріалъ, который онъ долженъ передѣлать по своему, чтобъ объяснить тѣ черты, которыя считаютъ принадлежностію стариннаго времени: онъ, какъ художникъ, долженъ изъ многихъ событій извлечь идею и эту идею объяснить тѣми только фактами, въ которыхъ жили они; однимъ словомъ, для уловленія таинствъ старины нужно, кромѣ учености, много художественности, нужно прибѣгать къ искусству. Le bon vieux temps не легко и не всякому дается. Много ли писателей европейскихъ умѣли передать старину запада? Отчего великъ Вальтеръ Скоттъ?.. Для изученія старины еще очень мало знать костюмы народные, умѣть, и притомъ не всегда удачно, поддѣлаться подъ старинный языкъ. Для узнанія старины и для объясненія ея, нужно нѣсколько побольше свѣдѣній {Характеристика народа общими чертами, особенно нравственными, еще нелѣпѣе придирокъ къ внѣшности, къ стариннымъ шапкамъ, бородамъ... }. Еще и теперь многіе, можетъ быть, будутъ довольны такими чертами народа, какія привелъ Карамзинъ, описывая старину славянскую: "Современные историки изображаютъ славянъ бодрыми, сильными, неутомимыми. Презирая непогоды, свойственныя климату сѣверному, они сносили голодъ и всякую нужду; питались самою грубою, сырою цищею; удивляли грековъ своею быстротою; съ чрезвычайною легкостію всходили на крутизны, спускались въ разсѣлины, смѣло бросались въ опасныя болота и въ глубокія рѣки. Думая, безъ сомнѣнія, что главная красота мужа есть крѣпость въ тѣлѣ, сила въ рукахъ и легкость въ движеніяхъ, славяне мало пеклися о своей наружности: въ грязи, въ пыли, безъ всякой опрятности въ одеждѣ являлись во многочисленномъ собраніи людей. Греки, осуждая сію нечистоту, хвалятъ ихъ за стройность, высокій ростъ и мужественную пріятность лица" (Ист. гос. Росс., т. I, гл. 3).
   Но такого описанія народа нельзя уже сдѣлать съ тѣхъ поръ, какъ Пушкинъ въ своей "Лѣтописи села Горохина" сказалъ, что и "обитатели Горохина большею частію росту средняго, сложенія крѣпкаго и мужественнаго; глаза ихъ сѣрые, волосы русые или рыжіе. Женщины отличаются носами, поднятыми нѣсколько вверхъ, выпуклыми скулами и дородностію... Мужчины добронравны, трудолюбивы (особенно на своей пашнѣ), храбры, воинственны. Многіе изъ нихъ ходятъ одни на медвѣдя и славятся въ околодкѣ кулачными бойцами; всѣ вообще склонны къ чувственному наслажденію піянства. Женщины, сверхъ домашнихъ работъ, раздѣляютъ съ мужчинами большую часть ихъ трудовъ и не уступятъ имъ въ отважности: рѣдкая изъ нихъ| боится старосты... Онѣ столь же цѣломудренны, какъ и прелестны; на покушенія дерзновеннаго отвѣчаютъ сурово и выразительно... Мужчины женятся обыкновенно на 13-мъ году на дѣвицахъ 20-ти-лѣтнихъ. Жены били своихъ мужей въ теченіе четырехъ или пяти лѣтъ. Послѣ чего мужья уже начинали бить женъ; и такимъ образомъ оба пола имѣли свое время власти, и равновѣсіе было соблюдено".
   Такія описанія стариннаго быта сдѣлались смѣшны. Нужно заставлять народъ говорить фактами изъ его исторіи, жизни, сказокъ, преданій, пѣсенъ, пословицъ, поговорокъ. Было время, когда даже въ статистикахъ, испещренныхъ ариѳметическими выкладками, посвящали одинъ отдѣлъ описанію характера народа, его обычаевъ, нравовъ и наполняли этотъ отдѣлъ Карамзинскимъ идиллическимъ разсказомъ, ничего не доказывающимъ и ничего не объясняющимъ. Но
   
   Ehen! fugaces...
   Labuntur anni...
   
   говоритъ Горацій, и мы съ теченіемъ времени чувствуемъ новыя потребности.
   Уразумѣніе старинной жизни должно прямо вести къ возсозданію ея въ произведеніяхъ художественныхъ. Отъ этого всѣ русскіе историческіе романы наши большею частію такъ пошлы и обнаруживаютъ совершенное незнаніе жизни народной или самое поверхностное изученіе одной наружности, коры общества. У насъ нѣтъ нашей старины, нашихъ древностей (antiquités), хотя у насъ есть лѣтописи, акты, сборники, отрывки древнихъ законовъ и проч., и проч.
   Все это мы считали нужнымъ сказать, потому что передъ нами лежитъ "Старина малороссійская, запорожская и донская", которую мы только что прочли и призадумались... Авторъ этой книги говоритъ: "Исторія пространно разскажетъ вамъ про военныя дѣла казаковъ, исчисливъ всѣ угнетенія, какія претерпѣвали рыцари отъ Польши за нарушеніе вѣры православной, и наконецъ представитъ конечную судьбу всѣхъ рыцарскихъ обществъ; поэтому мы отстраняемъ отъ себя историческій разсказъ о казакахъ, ихъ судьбѣ, но представимъ вниманію читателя устройство, военные и гражданскіе нравы, обычаи, обряды, семейную и общественную жизнь малороссійскихъ, запорожскихъ и донскихъ казаковъ" (стр. 5). Слѣдовательно, авторъ не допускаетъ въ свою книгу историческаго разсказа, потому что исторія пространно разсказываетъ про дѣла военныя; но исторія, какъ ее понимаютъ пыні.че, разсказываетъ не про одни дѣла военныя: въ нее, въ извѣстной мѣрѣ, входитъ и то, о чемъ авторъ хочетъ говорить въ своей "Старинѣ". Потомъ авторъ, намъ кажется, не совсѣмъ ясно понимаетъ значеніе старины, когда онъ изъ нея изгоняетъ исторію, то-есть, жизнь народа и лучшее, образное выраженіе этой жизни. Сцены изъ исторіи и, слѣдовательно, историческій разсказъ о событіи -- одна изъ формъ для выраженія понятій извѣстнаго времени. Положимъ, авторъ желаетъ изъяснить религіозность казаковъ: чѣмъ онъ выразитъ ее лучше, какъ не сценами изъ войнъ за вѣру съ поляками? А если ему должно будетъ передать черты храбрости, неустрашимости, самоотверженія народа, откуда онъ возьметъ обрисовку для нихъ, какъ не изъ исторіи? Въ противномъ случаѣ, онъ долженъ будетъ ограничиться общими чертами. Мѣста, приведенныя изъ лѣтописей, мемуаровъ, преданій, со всѣми ихъ наивными оттѣнками, короче и яснѣе могутъ выразить мысль автора, нежели его собственный разсказъ. Для болѣе образнаго представленія старины г. Сементовскій прибѣгнулъ къ картинкамъ и сдѣлалъ очень хорошо; каковы бы онѣ ни были, но все-таки во многихъ случаяхъ онѣ представляютъ яснѣе то, чт"" не можетъ быть живо высказано словами.
   "Старина" г. Сементовскаго состоитъ изъ описанія казаковъ, ихъ одежды, наѣздовъ, административнаго раздѣленія ихъ общества, ихъ обычаевъ, нравовъ, правъ. Книжка могла бы быть полезною для учениковъ, еслибъ она не была написана въ нѣкоторыхъ мѣстахъ языкомъ не совсѣмъ понятнымъ, должно быть, стариннымъ; напримѣръ: "Малороссійскіе казаки искони считались по околицамъ изъ одного селенія въ жилищахъ своихъ (?), другіе по куренямъ, которые (?) были не то, что курени запорожскіе, эти (?) мы опишемъ ниже, но простыя хаты, мазанки съ незатѣйливою утварью, за то всегда чистыя и опрятныя" (стр. 11). Или далѣе, на стр 31: "Въ 1706 г. Петръ Великій... даровалъ донскимъ... войсковымъ атаманамъ бунчукъ съ яблокомъ и съ доскою и съ трубою серебряною, золоченъ". Это рѣшительно старина и по содержанію, и по языку. Или на стр. 52: "Кускомъ шелковой или шерстяной дорогой матеріи богатыя пани обвертывали себя вокругъ тонкой холстинной рубахи, узористо вышитой на рукавахъ и внизу красною бумагою или шелкомъ, и подпоясывались дорогимъ кушакомъ около живота" и пр. Изъ этого окончательно видно, что онѣ подпоясывались по старинному.
   Мы еще могли бы привести много, очень много мѣстъ, въ ко торыхъ языкъ пахнетъ стариною русскою, а содержаніестариною малороссійскою, или запорожскою, или донского. Читатель можетъ себѣ представить, какой дивный букетъ выходитъ изъ этой смѣси старины, букетъ, который можетъ замѣнить вѣнокъ для многихъ изыскателей древности, потому что онъ принадлежитъ имъ по праву.
   Авторъ обѣщаетъ продолженіе своего труда, и мы считаемъ нужнымъ сказать, что если онъ будетъ внимательнѣе къ слогу, то книжки его могутъ имѣть интересъ, тѣмъ больше, что онъ и въ этой части обнаружилъ уже нѣкоторое знаніе дѣла. Напримѣръ, онъ очень ясно и коротко описалъ постоянное уменьшеніе власти гетмановъ послѣ Богдана Хмельницкаго тѣмъ, что обозначилъ политику русскаго двора въ отношеніи къ Малороссіи, къ ея управленію и выбору гетмановъ:
   "Богданъ (Хмельницкій) не нуждался уже въ покровительствѣ республики (Польской) и булаву свою преклонилъ къ стопамъ православнаго Русскаго царя, котораго хотя казаки, будучи присоединенные къ Польшѣ и не принадлежали, но всегда считали его за законнаго своего государя" (просимъ извиненія у читателя, что мы не можемъ сдѣлать перевода съ этого стариннаго языка на новѣйшій, удобопонятный) "и только о томъ и помышляли, чтобы подпасть подъ его высокую руку, и царь принялъ ихъ и подтвердилъ всѣ древнія права русскаго рыцарства и въ томъ числѣ подписалъ и шестую статью, въ коей сказано, что въ случаѣ смерти гетмана казаки вольными голосами изъ среды себя избираютъ новаго гетмана и его царское величество извѣщаютъ, чтобъ то его царскому величеству не въ кручину было, понеже тотъ давній обычай войсковой. По смерти Богдана власть гетманская начала мало по малу ограничиваться; въ гетманство Юрія, сына Богдана, въ малороссійскіе (?) городъ Кіевъ, Переяславль, Нѣжинъ, Черниговъ, Брацлавъ и Умапь присланы были русскіе воеводы, и власть ихъ надъ малороссіянами была довольно велика; въ гетманство Брюховецкаго она еще болѣе [уменьшилась, и какъ сказано въ московскихъ статьяхъ Брюховецкаго -- чтобъ явно было всему свѣту, что монархъ, а не гетманъ, землею владѣетъ, то всякіе налоги и подати, наложенные на малороссіянъ, гетманъ погодно въ казну государеву собираетъ. Число воеводъ увеличено противъ прежняго; они появились уже, кромѣ прежнихъ городовъ, въ Каневѣ, Новгогородъ-Сѣверскѣ. Кременчугѣ, Галичѣ, Полтавѣ, Миргородѣ, Лубпахъ, Прилукѣ, Стародубѣ, Глуховѣ, Батуринѣ, Острѣ и на Запорожьѣ. Въ прочіе не такъ значительные города отъ воеводъ были разосланы прикащики, цѣловальники, присяжные и сборщики, которые взимали по торгамъ и ярмаркамъ, со всякой продажной и купленной вещи, отъ казака и мужика пошлину... Хотя цари при избраніи новаго гетмана и подтверждали статьи Хмельницкаго, но къ нимъ всегда прибавляли новыя. Уже въ статьяхъ Мазепы опредѣлительно было сказано: воеводамъ, находившимся въ городахъ гетманскихъ, имѣть надзоръ надъ войскомъ и судить ратныхъ людей (казаковъ). Давно уже, начиная отъ Богдана, гетманы не должны были писать ни къ королю Польскому, ни къ другимъ государямъ, ни къ Крымскому хану и отъ нихъ не могли принимать ни пословъ, ни получать писемъ, а если и прійдуть таковыя, то не читая отсылать въ Москву, въ малороссійскій приказъ. Въ девятнадцатой статьѣ Мазепы сказано: "Также гетманъ обязывается всѣми силами соединять въ крѣпкое и неразрывное согласіе оба русскіе народа, всякими возможностями и въ особенности супружескими, чтобы Малороссію не называли землею гетманскою, а единственно признавали землею, находящеюся въ царской самодержавной власти". И дѣйствительно, послѣ измѣны Мазепы гетманщина и гетманъ для малороссіянъ были уже пустые звуки" (стр. 22--23).
   Къ этому авторъ прибавилъ еще обрядъ избранія гетмановъ первоначальный, то-есть, до присоединенія казачества къ Россіи, и послѣдующій за тѣмъ, когда въ выборы начали входить русскіе бояре; отъ этого мысль выиграла еще болѣе, потому что сдѣлалась образнѣе Точно также должно поступать и съ другими историческими истинами, особенно когда сочиненіе предназначается для начинающихъ учиться русской исторіи и старинѣ. Учащійся по понимаетъ фактовъ, изъ которыхъ выводъ дѣлается самъ собою, и прошедшее является подъ видомъ убѣдительныхъ данныхъ, а не доказанныхъ или не совсѣмъ понятыхъ идей автора. Между тѣмъ г. Сементовскій не всегда держится этого очень простого правила.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru