Даневский В.
Ф. Мартенс. Восточная война и Брюссельская конференция 1874-78 года

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Ф. Мартенсъ. Восточная война и Брюссельская конференція 1874--78 года. Спб. 1879 года VIII + 596 + 46.

   Сочиненіе извѣстнаго профессора петербургскаго университета Ф. Мартенса интересно не только для лицъ, спеціально занимающихся изученіемъ политическихъ наукъ и для юристовъ вообще, но и для каждаго образованнаго русскаго читателя. Въ обширномъ изслѣдованіи г. Мартенса, представляющемъ богатѣйшее собраніе дипломатическихъ актовъ, мы встрѣчаемся съ первою серьезною попыткою анализа военнаго международнаго права въ его примѣненіи русскими и турецкими войсками и обоими правительствами во время недавно пережитой нами войны. Кто изъ образованныхъ русскихъ читателей не задавался вопросами о томъ: нарушалось-ли международное право во время послѣдней войны, въ чемъ именно заключались эти правонарушенія, которая изъ враждовавшихъ сторонъ болѣе повинна въ пренебреженіи и насилованіи добрыхъ законовъ и обычаевъ, выработанныхъ исторіею культуры для современныхъ цивилизованныхъ войнъ? Также необходимо было указать на постоянныя и случайныя причины, вызывавшія турецкое правительство и его арміи на постоянныя и грубыя нарушенія законовъ и обычаевъ войны. Почтенный авторъ даетъ разрѣшеніе этихъ вопросовъ въ ІХ-ти главахъ своего труда, носящаго на себѣ, несомнѣнно, характеръ научно-полемическаго трактата. Въ первыхъ трехъ главахъ г. Мартенсъ пытается доказать необходимость и своевременность кодификаціи военнаго права. Разобравъ предварительно мнѣнія противниковъ войны, усматривающихъ въ оной нѣчто въ родѣ преступленія, позорящаго человѣчество (Гердеръ, Дж. Ст. Милль и Эмиль де Жирарденъ), а также мнѣнія ея защитниковъ, изъ среды которыхъ нѣкоторые увлекаются до какого-то нелѣпаго благоговѣнія передъ войною, до ея обоготворенія (Гераклитъ, Прудонъ и др.) онъ, авторъ, высказывается противъ обоихъ этихъ крайнихъ и несовмѣстимыхъ взглядовъ. Война существуетъ, какъ фактъ историческій, какъ неизбѣжная иногда необходимость; съ этимъ явленіемъ нужно считаться. Вся задача ученаго, цѣль международнаго права, разсматривающаго проекты вѣчнаго мира, какъ утопіи, заключается въ томъ, чтобы ограничить, по возможности, ужасы и бѣдствія войны по. средствомъ строгой международно-законодательной регламентаціи ея законовъ и обычаевъ, несомнѣнно существующихъ, какъ это признается даже самими военными писателями, выступившими въ недавнее время противниками кодификаціи военнаго права (генералы Гартманъ и фонъ Клаузевицъ). Лучшая попытка къ этой кодификаціи есть, по мнѣнію автора, проектъ брюссельской конференціи (1874 г.), созванной по иниціативѣ русскаго правительства. Россія, какъ вѣрно замѣчаетъ проф. Мартенсъ, издавна понимала свою роль въ международномъ союзѣ и въ сферѣ международныхъ отношеній. Роль Россіи, въ дѣлѣ смягченія бѣдствій войны, сказалась еще въ актѣ перваго вооруженнаго нейтралитета -- великомъ твореніи графа Никиты Панина и Императрицы Екатерины II -- и въ Спетерб. деклараціи (1868 г.) о неупотребленіи разрывныхъ снарядовъ вѣсомъ ниже 400 граммъ. Начала, вложенныя въ проектъ брюссельской конференціи, выражаютъ собою гуманную идею современной войны, стремящейся къ ограниченію жестокостей неумолимаго древне и средневѣковаго права войны по отношенію къ раненымъ, больнымъ воинамъ, къ жизни и имуществу непріятелей и къ нейтральнымъ. Неудача, постигшая брюссельскую конференцію, проектъ которой не получилъ юридической санкціи со стороны правительствъ, принимавшихъ черезъ своихъ уполномоченныхъ участіе въ засѣданіяхъ этой конференціи, объясняется почтеннымъ авторомъ различными "случайными политическими обстоятельствами и комбинаціями", интригами Англіи. Принципы, провозглашенные въ проектѣ брюссельской деклараціи, выражаютъ собою юридическое сознаніе просвѣщенной части рода человѣческаго (представляемой образованными членами междун. союза) о нормахъ права и началахъ политической нравственности, которыми должно руководиться въ отношеніяхъ между народами, порождаемыхъ войною. Съ точки зрѣнія этихъ-то началъ, провозглашенныхъ делегатами европейскихъ правительствъ на конференціи 1874 г., г. Мартенсъ и подвергаетъ критической оцѣнкѣ отношенія обоихъ правительствъ до и во время войны, поведеніе ихъ армій, а также пристрастное и недобросовѣстное отношеніе къ Россіи "нейтральной" Англіи, нарушавшей самымъ грубымъ образомъ обязанности, налагаемыя на нее положеніемъ нейтральнаго государства, не принимающаго (согласно современному междун. праву) прямаго и непосредственнаго участія въ вооруженномъ столкновеніи державъ, находящихся въ состояніи войны. Понятно, что этотъ критическій анализъ (главы V-- IX) привелъ автора къ выводамъ безусловно благопріятнымъ для Россіи и къ сильному, даже рѣзкому, но вполнѣ справедливому осужденію грубыхъ и вопіющихъ нарушеній междунар. права и пренебреженія къ началамъ нравственности, систематически и умышлено допущенныхъ, какъ самимъ турецкимъ правительствомъ, такъ и его полчищами. При этомъ должно обратить особенное вниманіе на то, что г. Мартенсъ, впадая иногда въ полемическій, часто даже рѣзкій тонъ (особенно тамъ, гдѣ дѣло идетъ объ Англіи), все же остается до конца объективнымъ и научнымъ въ пріемахъ критики, почему и выводы его, за рѣдкими исключеніями, правдивы и вѣрны. Дѣйствительно, авторъ, поставивъ себѣ задачу констатировать нарушенія международныхъ обычаевъ и законовъ со стороны турокъ, ссылается при этомъ на матеріалъ, заимствованный, по преимуществу, изъ англійскихъ "Blue books", донесеній военныхъ и консульскихъ агентовъ Англіи, корреспонденцій туркофильскихъ англійскихъ, нѣмецкихъ и французскихъ газетъ и журналовъ. Такимъ образомъ, не только добросовѣстный и спокойный читатель, но и самый отчаянный туркофилъ лишены возможности упрекнуть автора въ пристрастіи или въ неразборчивости при выборѣ матеріала; сами же окончательные выводы петерб. профессора получаютъ при подобной постановкѣ вопроса объ источникахъ, изъ которыхъ онъ черпалъ свои доводы, большее значеніе, большую силу и доказательность.
   Признавая съ величайшимъ удовольствіемъ несомнѣнныя и большія достоинства сочиненія пр. Мартенса, которое мы рекомендуемъ всѣмъ читателямъ, интересующимся вопросомъ объ окончательныхъ итогахъ тяжелой и славной войны, нами недавно законченной, по отношенію къ междун. праву, мы укажемъ бѣгло и на нѣкоторые недостатки этой полезной книги. Прежде всего намъ кажется невѣрнымъ и недостаточно мотивированнымъ взглядъ почтеннаго профессора на войну, въ которой онъ склоненъ видѣть "столкновеніе непримиримыхъ и противоположныхъ интересовъ" (по крайней мѣрѣ, таковою война представляется, по его мнѣнію, какъ фактъ). Но "столкновеніе непримиримыхъ интересовъ" (т. е. "исключительныхъ интересовъ") есть только факторъ, мотивъ, вызывающій войну и нисколько не препятствуетъ самой войнѣ быть "споромъ о правѣ" или "вооруженнымъ столкновеніемъ государствъ изъ-за права", какъ полагаетъ почтенный авторъ. Онъ забываетъ, что самая кодификація законовъ и обычаевъ войны невозможна безъ признанія за ней характера "спора о правѣ", и что опредѣленіе, данное авторомъ, страдая растяжимостью и крайнею неопредѣленностью (оно стремится внести въ опредѣленіе многообразные и случайные мотивы и причины войны), является несовмѣстимымъ со всѣми доказательствами его въ пользу кодификаціи законовъ и обычаевъ войны; г. Мартенсъ, кажется намъ, тѣмъ самымъ ослабляетъ всѣ свои доводы, приводимые въ пользу полезности, силы и прочности началъ 1874 года, даетъ видимый поводъ и какъ бы право защищать нѣкоторыя дѣйствія турецкаго правительства, становившагося именно на точку зрѣнія "непримиримыхъ и несогласимыхъ интересовъ", рождающихъ войну, и не допускавшаго поэтому никакихъ ограниченій и смягченій жестокаго и неумолимаго "vae victis" (горе побѣжденнымъ) и "adversus hostem aeterna auctoritas esto" (противъ врага все дозволено) древняго міра. Не показались намъ также достаточно убѣдительными и доказательства, приводимыя авторомъ книги въ пользу своевременности и практической осуществимости кодификаціи всѣхъ или даже многихъ началъ военнаго права, принятыхъ брюссельскимъ проектомъ, принципы котораго приняты г. Мартенсомъ, какъ руководящее начало его изслѣдованія. Большинство институтовъ военнаго междун. права еще не установились окончательно и очень спорны. Г. Мартенсъ, основательно сославшись на нѣсколько сотъ трактатовъ, служившихъ историческими прецедентами, подготовлявшихъ съ XVI вѣка женевскую конвенцію 1864 г. (регламентирующую положеніе и уходъ за ранеными и больными непріятельскими воинами, нейтрализацію госпиталей, прислуги и т. д.) и придавшихъ ей силу и прочность, былъ бы, вѣроятно, очень затрудненъ, если бы кто вздумалъ потребовать отъ него указаній на извѣстное (хотя бы небольшое) число междун. договоровъ, регламентирующихъ, такъ или иначе, занятіе непріятельской территоріи, спорные и важные вопросы о такъ называемыхъ вольныхъ стрѣлкахъ и ополченіи, о контрибуціяхъ, реквизиціяхъ, объ осадѣ и бомбардированіи, запутанные случаи о шпіонахъ, парламентерахъ, капитуляціяхъ и т. д. Относительно всѣхъ этихъ наиболѣе жгучихъ и запутанныхъ институтовъ нѣтъ достаточныхъ историческихъ прецедентовъ въ практикѣ, они спорны до-нельзя въ наукѣ, однимъ словомъ -- не подготовлены еще къ междунар. законодательной кодификаціи ихъ, чѣмъ въ значительной степени и объясняется важный фактъ непринятія брюссельскаго проекта не одною только Англіею, но и другими державами (по преимуществу, средними и малыми). Вина этой неудачи, во всякомъ случаѣ, на столько же въ исторической неподготовленности и незаконченности процесса развитія этихъ институтовъ, на сколько и въ случайныхъ интригахъ (Англіи) и въ другихъ политическихъ комбинаціяхъ.

В. Даневскій.

   

F. Martens (professeur de droit international à l'Université impériale de SL Pétersbourg) "L а Russie et 1' А ngleter re dans l'Asie centrale". (см Revue de droit international et de législation comparée, tome XI, 1879. No III).

   Эта небольшая работа обратила на себя вниманіе всего цивилизованнаго міра, переведена на нѣмецкій языкъ и разошлась слишкомъ въ 30 т. экземпляровъ. Главная причина необыкновеннаго успѣха этой брошюры заключается въ томъ интересѣ, съ которымъ вся Европа, въ особенности же Англія, слѣдитъ за всякимъ словомъ, исходящимъ изъ компетентныхъ устъ, могущимъ пролить хоть нѣкоторый свѣтъ на затаенныя цѣли русской политики "поступательнаго движенія" въ Средней Азіи, разрѣшить хоть сколько-нибудь удовлетворительно жгучій вопросъ объ интересахъ, преслѣдуемыхъ Англіею и ея сильною соперницею въ средне-азіатской политикѣ. Не менѣе интереса представляетъ также для образованнаго читателя слово знатока науки международнаго права, близкаго нашему министерству иностранныхъ дѣлъ, насчетъ возможности и желательности воины съ нашею давнею соперницею и постояннымъ недругомъ, съ которымъ, такъ или иначе, намъ приходится считаться при всѣхъ попыткахъ къ разрѣшенію восточнаго вопроса.
   Послѣ небольшаго предисловія, въ которомъ нашъ авторъ констатируетъ фактъ неестественнаго и враждебнаго отношенія англійскаго общества и правительства къ успѣхамъ русскаго оружія въ Средней Азіи, ревниваго и озлобленнаго отношенія ихъ ко всякому шагу впередъ, совершаемому нашимъ правительствомъ по необходимости самозащиты отъ вторженій и грабежей полудикихъ народовъ Средней Азіи, проф. Мартенсъ задается вопросомъ о примѣнимости началъ европейскаго междун. права къ сношеніямъ образованной державы съ полудикой націей. Въ главѣ I, авторъ обращается къ разрѣшенію этой первой задачи и приходитъ къ отрицательнымъ результатамъ. Принципы междун. права могутъ быть соблюдаемы во взаимныхъ сношеніяхъ только народами, стоящими на высокой ступени культуры, проникнутыми сознаніемъ солидарности началъ нравственности, однимъ міросозерцаніемъ. Солидарность интересовъ и постоянная кооперація народовъ для достиженія совмѣстными усиліями благъне достижимыхъ отдѣльными усиліями народовъ -- вотъ основаніе современнаго междун. права, предполагающее идею взаимности въ признаніи извѣстныхъ правъ и вытекающихъ изъ нихъ обязанностей. Эти основные принципы, на которыхъ зиждется междун. право цивилизованныхъ націй, отсутствуютъ въ сношеніяхъ между дикими и полудикими племенами какъ между собою, такъ и съ народами высшаго культурнаго типа. Отсюда понятно, что европейскія державы не могутъ руководствоваться въ своихъ сношеніяхъ съ племенами и государствами низшей культуры началами междунар. права. Но вѣдь сношенія эти существуютъ и должны же быть регулируемы какими-нибудь общими правилами! По мнѣнію г. Мартенса, начала, на которыхъ слѣдуетъ основать отношенія европейцевъ къ тѣмъ народамъ, лежатъ въ такъ называемомъ естественномъ правѣ (jus naturale); послѣднее состоитъ изъ абстрактныхъ принциповъ, присущихъ всѣмъ человѣческимъ положеніямъ и сношеніямъ. Начала эти суть идеи истиннаго, добра, прекраснаго и справедливаго", они суть "первичные элементы мысли, свойственны каждому соціальному положенію, всякому человѣку, каждой націи и каждой исторической эпохѣ." Оно, т. е. естественное право, "черпаетъ свои заключенія изъ разума и человѣческой природы." Ясно, что все, сказанное почтеннымъ профессоромъ о естественномъ правѣ, добыто апріорнымъ, метафизическимъ путемъ. Метафизическій принципъ естественнаго права, на которомъ стояли еще Гуго-Гроцій, пуффендорфъ и Бюнкерсткъ, держался, къ сожалѣнію, и въ современной наукѣ межд. права, въ яицѣ многихъ нѣмецкихъ, особенно же франц. публицистовъ. По нашему мнѣнію, къ дикарямъ и полуобразованнымъ азіатскимъ и африканскимъ народамъ слѣдуетъ примѣнять тѣ же начала межд. права, которыя обязательны въ сношеніяхъ цивилизованныхъ государствъ, но съ исключеніями и видоизмѣненіями въ частностяхъ, вытекающими изъ особенностей низшей, болѣе дикой культуры тѣхъ младенческихъ государствъ. Поступая иначе, мы рискуемъ оправдать и извинять всякій произволъ, даже жестокости, совершаемыя во имя пресловутаго естественнаго права, противъ тѣхъ народовъ. Взглядъ нашъ подкрѣпляется косвенно самимъ авторомъ, усматривающимъ въ роли европейскихъ державъ въ Азіи (въ частности Россіи и Англіи) миссію цивилизаторскую, просвѣтительную. Въ заключеніе этой главы нашъ почтенный ученый приводитъ выдержки изъ циркуляра государственнаго канцлера князя Горчакова (отъ 21 ноября 1864 г.), нѣкоторомъ изложены мотивы, побуждающіе русское правительство къ походамъ и покоренію территорій различныхъ среднеазіатскихъ владѣльцевъ, сводящіеся къ понятному, естественному и обязательному стремленію для каждаго сильнаго и сознающаго свои обязанности предъ подданными государства къ обезопашенію своихъ границъ, жизни и торговли подданныхъ отъ постоянныхъ и трудно удержимыхъ набѣговъ кочующихъ среднеазіатскихъ племенъ.
   Главы II, III и IV посвящены весьма обстоятельному изложенію и истолкованію цѣла горяда дипломатическихъ документовъ и переговоровъ, воспослѣдовавшихъ между Россіею и Англіею по поводу среднеазіатскихъ дѣлъ. Всѣ они, по справедливому мнѣнію г. Мартенса, проникнуты, съ одной стороны, крайнимъ и систематическимъ недовѣріемъ англійскаго кабинета и общества къ русской политикѣ и вынужденнымъ ходомъ самихъ вещей завоеваніямъ Россіи въ Средней Азіи, съ другой же стороны -- прямотою, честностью и твердостью русской политики, никогда не связывавшей себя никакими обѣщаніями и договорами, которые могли бы отнять или ограничить право Россіи на пользованіе естественными средствами прочной самообороны, въ виду которой постоянное занятіе и завоеваніе нѣкоторыхъ территорій (Бухара, Хива, Коканъ, Ташкентъ, Самаркандъ), являлось существенно необходимымъ и неотвратимымъ. Ни противъ этой основной мысли автора, ни противъ аргументаціи и истолкованія документовъ, которыми онъ пользовался, нельзя представить никакихъ серьезныхъ возраженій. Но нельзя сказать того же относительно попытки автора, проходящей чрезъ всю интересную его работу, доказать, что Англія обязалась предъ Россіей формально къ признанію Авганистана нейтральною территоріею, лежащею внѣ сферы дѣйствій и политическихъ вліяній обѣихъ державъ. Мы готовы согласиться, что Англія нарушила принципы трактата, заключеннаго ею съ Авганистаномъ въ 1855 году (между Достъ-Магометъ-ханомъ и Индійскою компаніей), гарантирующаго полную неприкосновенность и свободу этого азіатскаго государства, и что нарушеніе этого междун. обязательства не имѣло никакихъ разумныхъ и справедливыхъ основаній, не оправдывается междунар. правомъ; не отрицаемъ мы также, вслѣдъ за проф. Мартенсомъ, что послѣдняя война Англіи съ Авганистаномъ вызвана завѣдомо интригами и своекорыстными цѣлями англійской политики, добившейся, вопреки договору 1855 г., почти полнаго подчиненія Авганистана, не нарушавшаго своихъ обязательствъ предъ Англіею. Но мы утверждаемъ, вслѣдъ за англійскимъ ученымъ Узстлекомъ, возражавшимъ на эту статью г. Мартенса въ No IV того же журнала, что всѣ переговоры Россіи съ Англіей, веденные первою съ цѣлью склонить Англію къ признанію нейтральности авганской территоріи, являются, съ международно-правовой точки зрѣнія, простымъ обмѣномъ мыслей, выраженіями желаній, условныхъ согласій, но что всѣ они отнюдь не были облечены въ строго юридическую форму трактата, обязательнаго для контрагентовъ. Никакого трактата т. е. формальнаго обязательства Англіею, въ этомъ смыслѣ, не было заключено, почему и съ этой точки зрѣнія нельзя никоимъ образомъ обвинять Англію въ вопросѣ о завоеваніи ею Авганистана.
   Въ послѣдней V главѣ, г. Мартенсъ излагаетъ приблизительно слѣдующія мысли: Россіи нечего бояться завоеванія Англіею Авганистана, какъ Англіи нечего было страшиться естественнаго движенія впередъ со стороны Россіи въ той же Средней Азіи; страхъ и озлобленность Англіи противъ русской политики въ Азіи ни на чемъ не основаны. Съ завоеваніемъ Авганистана Великобританіей) границы двухъ сильныхъ державъ сойдутся; приближеніе ихъ границъ дастъ возможность соперницамъ узнать другъ друга и убѣдиться въ томъ, что интересы обѣихъ державъ не только не различны, не исключительны, но существенно одинаковы. Цѣль политики ихъ -- цивилизаторская миссія среди дикихъ племенъ Средней Азіи. Для достиженія этой высокой задачи оба государства должны идти рука объ руку. Пораженіе одной изъ нихъ, понесенное въ войнѣ съ соперницею, гибельно отразится и на послѣдней: возьметъ верхъ Россія, она въ концѣ концовъ не будетъ въ состояніи управиться съ народами Азіи, потеряетъ свой престижъ; тоже произойдетъ и съ Англіей, если бы послѣдняя одолѣла Россію. Наконецъ, Англіи нечего бояться похода въ Индію: онъ очень труденъ, есть плодъ фантазіи немногихъ людей. Мирное сосуществованіе народовъ -- величайшая задача междун. права!
   Отдавая дань полнѣйшаго уваженія миролюбивымъ и гуманнымъ мыслямъ почтеннаго ученаго, мы все же не можемъ признать въ его аргументаціи достаточной силы и убѣдительности, которыя могли бы разувѣрить насъ во мнѣніи, совершенно противномъ тому, которое высказано г. Мартенсомъ. Послѣдній прежде всего не доказалъ и даже не указалъ на тѣ общіе интересы. Англіи и Россіи, могущіе привести ихъ отношенія въ Средней Азіи къ желаемому и ожидаемому пр. Мартенсомъ мирному исходу. Авторъ только упомянулъ о нихъ, но не доказалъ ничѣмъ ихъ существованія. Онъ упустилъ также изъ виду существенно различные интересы Англіи и Россіи на Востокѣ, находящіеся въ зависимости отъ существенныхъ, но эгоистичныхъ интересовъ Великобританіи, въ качествѣ великой морской и коммерческой державы, стремящейся захватить въ свои руки всѣ торговые морскіе пункты, съ другой же стороны, отъ роли и миссіи Россіи на Востокѣ въ качествѣ освободительницы и покровительницы турецкихъ славянъ, совершенно несовмѣстимыхъ (по крайней мѣрѣ, даже въ самомъ отдаленномъ будущемъ) съ "исключительными интересами" Великобританіи. Это то существенное и непримиримое столкновеніе интересовъ почти неизбѣжно можетъ вовлечь насъ въ войну съ Англіей. Нанести же гибельный ударъ нашей эгоистичной соперницѣ мы можемъ только со стороны Индіи, путь въ которую намъ открывается съ завоеваніемъ Англіею Авганистана. Нашествіе русскихъ въ Индію равносильно возстанію индусовъ, ихъ вѣроятному отторженію отъ Англіи, паденію англійской экономической и политической силы, и слѣдов., прекращенію всякой дѣятельной и опасной для нашей исторической миссіи на Востокѣ роли ея. Мирное сосуществованіе народовъ, сознаніе ихъ цивилизаторской миссіи среди дикарей, безъ сомнѣнія, идеалъ высокогуманный, величайшее благо и цѣль междун. права и междун. сношеній. Это одинаково примѣнимо ко всѣмъ государствамъ цивилизованнаго междун. союза, а не къ одной Англіи и Россіи; но покуда эти пожеланія суть только мечты, сильно напоминающія проекты вѣчнаго мира и на нихъ, понятно, нельзя строить аргументовъ въ пользу мирнаго сосуществованія Россіи и Англіи въ Средней Азіи.

В. Даневскій.

"Русская Мысль",кн.II, 1880

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru