Некрасов Николай Алексеевич
Post-scriptum к статье Н. Г. Чернышевского "Сочинения Пушкина"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах
   Том двенадцатый. Книга вторая. Критика. Публицистика (Коллективное и Dubia). 1840--1865
   С.-Пб, "Наука", 1995
   

POST-SCRIPTUM К СТАТЬЕ Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО "СОЧИНЕНИЯ ПУШКИНА"

Статья первая

   P. S. Выше сказано, что издание г. Анненкова обогащено несколькими новыми произведениями Пушкина в прозе и стихах, отысканными новым издателем в бумагах поэта. Между этими драгоценными находками есть несколько стихотворений превосходных. Мы украсили настоящую книжку "Современника" тремя пьесами Пушкина, из которых две совершенно новые; третья ("Воспоминание") нова только во второй половине начиная со стиха: "Я вижу в праздности, в неистовых пирах". Первая половина напечатана еще при жизни Пушкина. Теперь эти две половины, соединенные чрез столько лет в одно стихотворение, представляют одну из лучших и характернейших лирических пьес Пушкина в том виде, как она создалась под его пером. В заключение настоящей статьи приводим еще несколько стихотворных отрывков, впервые появившихся в издании Анненкова.
   

Дополнительные октавы к повести "Домик в Коломне"

(К III октаве)

Modo vir, modo fêmina. *
* То муж, то женщина (лат.).

   У нас война! Красавцы молодые,
   Вы хрипуны........
   Сломали ль вы походы боевые?
   Видали ль в Персии Ширванский полк?
   Уж люди! Мелочь, старички кривые,
   А в деле всяк из них, что в стаде волк!
   Все с ревом так и лезут в бой кровавой:
   Ширванский полк могу сравнить с октавой.
   
   Поэты Юга, вымыслов отцы,
   Каких чудес с октавой не творили?
   Но мы ленивцы, робкие певцы,
   На мелочах мы рифму заморили.
   Могучие нам чужды образцы.
   Мы новых стран себе не покорили,
   И наших дней изнеженный поэт
   Чуть смыслит свой уравнивать куплет!
   
   Но возвратиться все ж я не хочу
   К четырехстопным ямбам, мере низкой...
   С гекзаметром... О, с ним я не шучу:
   Он мне невмочь. А стих александрийской?..
   Уж не его ль себе я залучу?
   Извилистый, проворный, длинный, склизкий
   И с жалом даже -- точная змея;
   Мне кажется, что с ним управлюсь я.
   
   Он вынянчен был мамкою не дурой:
   За ним смотрел степенный Буало,
   Шагал он чинно, стянут был цезурой;
   Но пудреной пиитике назло
   Растрепан он свободною цензурой.
   Учение не впрок ему пошло:
   Hugo с товарищи, друзья натуры,
   Его гулять пустили без цезуры.
   
   О, что б сказал поэт-законодатель
   Гроза несчастных мелких рифмачей!
   И ты Расин, бессмертный подражатель,
   Певец влюбленных женщин и царей!
   И ты Вольтер, философ и ругатель,
   И ты Делиль -- парнасский муравей,
   Что б вы сказали, сей соблазн увидя!
   Наш век обидел вас -- ваш стих обидя!
   
   У нас его недавно стали знать.
   Кто первый? можете у "Телеграфа"
   Спросить и хорошенько все узнать.
   Он годен, говорят, для эпиграфа,
   Да можно им порою украшать
   Гробницы или мрамор кенотафа;
   До наших мод, благодаря судьбе,
   Мне дела нет: беру его себе!
   

(К октаве VIII)

   И там себе мы возимся в грязи,
   Торгуемся, бранимся, так что любо,
   Кто в одиночку, кто с другим в связи,
   Кто просто врет, кто врет сугубо...
   Но Муза никому здесь не грози --
   Не то тебя прижмут довольно грубо,
   И вместо лестной общей похвалы
   Поставят в угол "Северной пчелы"!
   
   Иль наглою, безнравственной, мишурной,
   Тебя в Москве журналы прозовут,
   Или "Газетою литературной"
   Ты будешь призвана на барский суд.
   Ведь нынче время споров, брани бурной;
   Друг на друга словесники идут,
   Друг друга режут и друг друга губят
   И хором про свои победы трубят!
   
   Блажен, кто издали глядит на всех,
   И рот зажав, смеется то над теми,
   То над другими. Верх земных утех
   Из-за угла смеяться надо всеми!
   Но сам в толпу не суйся... или смех
   Плохой уж выйдет: шутками однеми
   Тебя, как шапками, и враг и друг,
   Соединясь, все закидают вдруг.
   
   Тогда давай Бог ноги. Потому-то
   Здесь имя подписать я не хочу.
   Порой я стих повертываю круто,
   Все ж видно -- не впервой я им верчу!
   А как давно? Того и не скажу-то.
   На критиков я еду, не свищу,
   Как древний богатырь, -- а как наеду...
   Что ж? Поклонюсь и приглашу к обеду.
   
   Покаместь можете принять меня
   За старого обстреленного волка
   Или за молодого воробья,
   За новичка, в котором мало толка.
   У вас в шкапу, быть может, мне, друзья,
   Отведена особенная полка.
   А, может быть, впервой хочу послать
   Свою тетрадку в мокрую печать.
   
   Ах если бы меня под легкой маской
   Никто в толпе забавной не узнал!
   Когда бы за меня своей указкой
   Другого строгий критик пощелкал!
   Уж то-то б неожиданной развязкой
   Я все журналы после взволновал!
   Но полно, будет ли такой мне праздник?
   Нас мало. Не укроется проказник!
   
   А вероятно, не заметят нас,
   Меня с октавами моими купно.
   Однако ж нам пора. Верь, я рассказ
   Готовил; а шучу довольно крупно
   И ждать напрасно заставляю вас.
   Язык мой -- враг мой: все ему доступно,
   Он обо всем болтать себе привык.
   Фригийский раб, на рынке взяв язык,
   
   Сварил его (у г-на Копа
   Коптят его). Езоп его потом
   Принес на стол... Опять, зачем Езопа
   Я вплел с его вареным языком
   В мои стихи? Что вся прочла Европа,
   Нет нужды вновь беседовать о том!
   Насилу-то, рифмач я безрассудной,
   Отделался от сей октавы трудной!
   Усядься, Муза...
   

Монолог пьяного мужичка

   Сват Иван, как пить мы станем,
   Непременно уж помянем
   Трех Матрен, Луку с Петром
   Да Пахомовну потом.
   Мы живали с ними дружно:
   Уж как хочешь -- будь что будь --
   Этих надо помянуть,
   Помянуть нам этих нужно.
   Поминать так поминать,
   Начинать, так начинать,
   Лить так лить, разлив разливом.
   Начинай же, сват, пора!
   Трех Матрен, Луку с Петром
   Мы помянем пивом,
   А Пахомовну потом
   Пирогами да вином,
   Да еще ее помянем --
   Сказки сказывать мы станем.
   Мастерица ведь была!
   И откуда что брала?
   А куда разумны шутки,
   Приговорки, прибаутки,
   Небылицы, былины
   Православной старины!..
   Слушать -- так душе отрадно;
   Кто придумал их так складно?
   И не пил бы, и не ел,
   Все бы слушал да глядел.
   Стариков когда-нибудь
   (Жаль, теперь нам недосужно)
   Надо будет помянуть.
   Помянуть и этих нужно...
   Слушай, сват: начну первой,
   Сказка будет за тобой...
   
   Наконец, вот еще превосходный отрывок в классическом роде, относящийся к поэту Петрову, уже в преклонной старости написавшему известную оду адмиралу Н. С. Мордвинову...
   
   Под хладом старости угрюмо угасал
   Единый из седых орлов Екатерины.
   В крылах отяжелев, он небо забывал
             И Пинда острые вершины.
   В то время ты вставал: твой луч его согрел;
   Он поднял к небесам и крылья и зеницы --
   И с шумной радостью взыграл и полетел
             Во сретенье твоей денницы.
   Мордвинов! Не вотще Петров тебя любил:
   Тобой гордится он и на брегах Коцита.
   Ты Лиру оправдал: ты ввек не изменил
   Надеждам вещего Пиита!..
   
   Не смеем ничего прибавлять в похвалу этому стихотворению, особенно первым двум строфам его, картинность и величественность которых поразительны. За одно это стихотворение, если б г. Анненков не нашел ничего более нового в бумагах Пушкина, -- он уже заслуживал бы глубокой благодарности всей читающей публики. Но мы уже отчасти видели, что поиски г. Анненкова принесли обильные плоды, обогатив русскую литературу несколькими превосходными стихотворениями и дав г. Анненкову материалы к воссозданию личности великого русского поэта, что яснее увидим в следующей статье.
   

КОММЕНТАРИИ

   Печатается по тексту первой публикации.
   Впервые опубликовано: С, 1855, No 2 (ценз. разр. 31 янв., выход в свет 9 февр. 1855 г.), отд. III, с. 54--58, без подписи.
   В собрание сочинений включается впервые.
   Автограф не найден.
   
   Авторство Некрасова предположительно установлено М. Я. Блинчевской (см.: Блинчевская М. Я. К истории печатания в "Современнике" статей Чернышевского о Пушкине.-- ВЛ, 1966, No 12, с. 238--240) на основании сходства оценок одних и тех же стихотворений Пушкина в комментируемом фрагменте и в "Заметках о журналах за декабрь 1855 и январь 1856 года" (см.: наст. изд., т. XI, кн. 2, с. 220).
   
   С. 288. Выше сказано, что издание г. Анненкова обогащено несколькими новыми произведениями Пушкина со в бумагах поэта.-- Имеется в виду статья 1 из цикла статей Н. Г. Чернышевского "Сочинения А. С. Пушкина, изд. П. В. Анненкова", опубликованного в "Современнике" в 1855 г. (No 2, 3, 7, 8) (ср.: Чернышевский, т. II, с. 424--516). О Сочинениях А. С. Пушкина, изданных П. В. Анненковым (СПб., 1855--1857, т. 1--7), см.: наст. изд., т. XI, кн. 2, с. 219--221.
   С. 288. Мы украсили настоящую книжку "Современника" тремя пьесами Пушкина...-- В No 2 "Современника" за 1855 г. были перепечатаны стихотворения Пушкина "Наперсница волшебной старины..." (1821--1822), "Воспоминание" ("Когда для смертного умолкнет шумный день...", 1828), "Воспоминания в Царском Селе" (1828--1829).
   С. 288. Первая половина напечатана еще при жизни Пушкина.-- Стихотворение "Воспоминание" публиковалось при жизни поэта в альманахе "Северные цветы на 1829 год" (СПб., 1828, "Поэзия", с. 10) и в "Стихотворениях А. Пушкина" (СПб., 1829, ч. 2, с. 127--128).
   С. 288. Дополнительные октавы к повести "Домик в Коломне".-- Текст Пушкина цитируется по книге: Пушкин. Соч. Изд. П. В. Анненкова. СПб., 1855, т. L Материалы для биографии А. С. Пушкина. Прилож. VII, с. 470--473.
   С. 290. Друг друга режут и друг друга губят...-- В издании Анненкова эта строка выглядит иначе: "Друг друга режут, друг друга губят..." (с. 472).
   С. 291. Монолог пьяного мужичка.-- Отрывок, условно названный Анненковым "Монологом пьяного мужичка" (в современных изданиях публикуется без заглавия: "Сват Иван, как пить мы станем..."), цитируется по книге: Пушкин. Соч. Изд. П. В. Анненкова. СПб., 1855, т. I. Материалы для биографии А. С. Пушкина, с. 155--156.
   С. 292. ...отрывок в классическом роде, относящийся к поэту Петрову, уже в преклонной старости написавшему известную оду адмиралу Н. С. Мордвинову...-- В. П. Петров (1736--1799) -- придворный поэт. Его ода, адресованная адмиралу Н. С. Мордвинову (1754--1845), графу, государственному деятелю, датируется 1796 г.; о Петрове см.: наст. изд., т. VII, с. 592--593; т. VIII, с. 719, 734.
   С. 292. Под хламом старости угрюмо угасал ~ Надеждам вещего Пиита!" -- Отрывок цитируется по книге: Пушкин. Соч. Изд. П. В. Анненкова. СПб., 1855, т. I. Материалы для биографии А. С. Пушкина, с. 355 с разночтением в строке 9-й: "Мордвинов! Не вотще Петров тебя любил..." вместо "М...! Не вотще Петров тебя любил...".
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru