Ремезов Митрофан Нилович
Современное искусство

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Малый театр: "Мария Шотландская", драма в 5 действиях Бьёрнстьерне-Бьёрнсона. Большой театр: "Кольцо любви", волшебная сказка в 3 действиях В. А. Крылова.- Выставка ученических картин в училищѣ живописи, ваяния и зодчества).

   

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО.

(Малый театръ: Марія Шотландская, драма въ 5 дѣйствіяхъ Бьёрнстьерне-Бьёрнсона. Большой театръ: Кольцо любви, волшебная сказка въ 3 дѣйствіяхъ В. А. Крылова.-- Выставка ученическихъ картинъ въ училищѣ живописи, ваянія и зодчества).

   Писать у насъ о театрѣ становится тяжелымъ дѣломъ и довольно непріятнымъ. Не знаю, какъ въ чужихъ краяхъ,-- внѣ Россіи я въ театрахъ не бывалъ, а къ отзывамъ тамошнихъ газетъ и журналовъ о драматическихъ и беллетристическихъ произведеніямъ довѣрія не имѣю, ибо многократно убѣждался, что "кумовство" развито тамъ до такой степени, какой,-- съ счастью или несчастью, -- у себя мы пока не знаемъ. Да, я не утверждаю, что это къ счастью, и никакъ уже не буду настаивать на томъ, что это къ несчастью. Въ чужихъ краяхъ это, -- т.-е. кумовства критики,-- обусловливается существованіемъ, независимо отъ "большой" критики, литературныхъ coteries, очень тѣсно связанныхъ съ политическими партіями и всегда стоящихъ въ зависимости отъ литературныхъ направленій и борьбы между ними. Во всѣхъ странахъ Европы восхваляютъ или разносятъ драматическое и всякое литературное произведеніе не по его литературнымъ достоинствамъ, а потому, къ какой "котеріи", къ какому кружку принадлежитъ авторъ и насколько само произведеніе согласуется съ господствующимъ въ томъ или иномъ кружкѣ направленіемъ. А потому во всѣхъ странахъ Европы хвалятъ больше, чѣмъ разносятъ, изъ-за кружковыхъ соображеній, имѣющихъ, -- къ слову сказать, -- очень мало общаго съ нашимъ "кумовствомъ". У насъ въ европейскомъ значеніи слова "партій" нѣтъ, нѣтъ даже "котерій" или ясно опредѣленныхъ и сплоченныхъ литературныхъ кружковъ. За неимѣніемъ маркитанта, имѣется у насъ блинникъ,-- много блинниковъ,-- за отсутствіемъ партій, имѣются "газеты", въ которыхъ, по выраженію покойника М. Е. Салтыкова", "писатель пописываетъ, а читатель почитываетъ", не зная другъ друга. Между газетами и журналами не существуетъ никакой разумной группировки, между органами одного направленія, даже между двумя такими органами, нѣтъ ни малѣйшей солидарности, и отношенія каждаго ко всѣмъ остальнымъ и всѣхъ къ каждому въ частности сводятся къ поголовному обругиванію всѣхъ и каждаго, къ обругиванію и оплеванію, а въ иныхъ органахъ и просто къ доносу... "nomina sunt odiosa", въ вольномъ переводѣ: имена ихъ отвратительны, и о сихъ мерзостяхъ мы говорить не будемъ. Но у сихъ есть, хотя мизерная, но своя "кружковщина", есть твердо установленное правило: обругивать всѣхъ, кто не въ ихъ болотѣ квакаетъ, обругивать крайне однообразно и, притомъ, такими словами, которыя нигдѣ въ мірѣ не признаются за ругательныя, напримѣръ, словомъ: "либералъ", а не то и совсѣмъ безсмысленнымъ: "псевдо-либералъ"... Но для такихъ "не-либераловъ" и пяти строкъ довольно, и то уже слишкомъ много чести ихъ негодности. Бѣда не въ нихъ, и ругань "вѣтеръ носитъ,-- бѣда въ томъ, что отражается это на русской критикѣ самымъ пагубнымъ образомъ, едва ли не худшимъ, чѣмъ во Франціи, напримѣръ. Тамъ есть "свои" и "чужіе", свои хвалятъ, чужіе -- по большей части молчать. Эффектъ получается такой: всякая мало-мальски сносная, посредственная вещь расхваливается многими, обругивается крайне рѣдко, не замалчивается никогда. Не особенно это хорошо, такъ какъ вводить въ заблужденіе публику, и не дурно это потому, что поддерживаетъ бодрость въ писателѣ, нисколько не препятствуя серьезной, большой критикѣ высказывать свои мнѣнія о достоинствахъ и недостаткахъ болѣе выдающихся произведеній. У насъ дѣлается наоборотъ, ругаютъ всѣ за исключеніенъ двухъ -- трехъ органовъ, и въ результатѣ получается, что публика окончательно сбита съ толку и не знаетъ, что ей читать, что идти смотрѣть въ театрѣ. Послѣдствія всего этого ясны и прискорбны: во Франціи не рѣдкость, что недурная книга выходить тридцатымъ, пятидесятымъ изданіемъ, а у насъ и третье изданіе -- большая рѣдкость; во Франціи не рѣдкость, что пьеса выдерживаетъ сотню представленій, у насъ рѣдкость если пьеса доживетъ до десятаго раза въ полгода. Вслѣдствіе этого писатель и драматургъ, даже не изъ первоклассныхъ, обезпеченъ тамъ настолько, что имѣетъ возможность (работать не спѣша, обдумывать, отдѣлывать свои произведенія, доводить свой слогъ или сцены своей пьесы до виртуозности. У насъ... гдѣ ужъ тамъ объ отдѣлкѣ, да о виртуозности думать, когда не на что дровъ купить! А къ тому же и хлопотать не стоить: все равно, одинъ почетъ,-- обругаютъ и на сценѣ дадутъ три, четыре раза, какъ ни напиши. Мнѣ одинъ изъ молодыхъ нашихъ драматурговъ сказалъ однажды въ антрактѣ не лишенную остроумія фразу: "Чтобы написать недурную пьесу, нуженъ талантъ, а чтобы протащить ее на сцену, нужна геніальность"... Я никакихъ пьесъ никуда не протаскивалъ, ни очень много разъ видалъ, какъ плохія пьесы протаскиваютъ на лучшія въ Россіи сцены, какъ онѣ оказываются никуда не годными съ перваго представленія, какъ недурныя пьесы забраковываются, какъ, будучи поставлены даже, такія пьесы затираются, губятся и совсѣмъ снимаются съ репертуара безъ малѣйшей видимой причины. Много примѣровъ приводить я не стану и о забракованныхъ пьесахъ говорить не буду, чтобы ни затрогивать вопросовъ спорныхъ. А вотъ факты: на петербургскую казенную сцену вылетѣла пьеса г. Чайковскаго Петербургскій день и съ перваго же представленія провалилась самымъ основательнымъ образомъ и вполнѣ по достоинству. Сюжета въ пьесѣ нѣтъ никакого, вся она проходить въ ненужныхъ никому салонныхъ разговорахъ, штучка же въ томъ заключается, что въ ней выведено на сцену нѣсколько лицъ, извѣстныхъ въ петербургскомъ обществѣ, легко узнаваемыхъ тѣми, кто ихъ знаетъ, и ни мало не интересныхъ для тѣхъ, кому незнакомы подлинники. Какъ попала такая пьеса на сцену, зачѣмъ? Неужели это дѣло драматурга писать пьесы "à clef"? Неужели учрежденія, вѣдающія наши репертуары, не понимаютъ значенія театра и не въ силахъ сообразить, что такихъ вещей нельзя ставить на сцену? Внушительный протестъ со стороны публики былъ, конечно, хорошимъ урокомъ всѣмъ, кто этого не сообразилъ раньше. Поставлена была годъ назадъ драма Ж. Онэ, Теща, въ переводѣ покойнаго К. А. Тарковскаго, сыграна одинъ разъ, пьеса, несомнѣнно, хорошая, разыграна была превосходно, успѣхъ имѣла и послѣ перваго раза больше не давалась. Почему? Развѣ у насъ такъ ужь много оригинальныхъ пьесъ, что для хорошей даже переводной нѣтъ мѣста? Отнюдь не потому и опять безъ всякой видимой причины, ибо нашлось мѣсто для переводныхъ драмъ Сѣверные оогатыри, Графъ Ризооръ и въ прошломъ мѣсяцѣ для драмы Марія Шотландская. Мы ничего не имѣемъ противъ того, чтобы театръ знакомилъ русскую публику съ иностранными произведеніями выдающихся драматурговъ,-- напротивъ, считаемъ, что это прямая обязанность театральной дирекціи. Только публика, а съ нею и мы, вправѣ требовать, чтобы знакомили насъ съ лучшими произведеніями иностранной драматической литературы, а не съ скучнѣйшими изъ нихъ, хотя бы таковыя и были подписаны наиславнѣйшими именами. Такимъ образомъ, авторамъ оказывается весьма медвѣжья услуга, для артистовъ -- безполезная трата силъ, для публики -- напрасная потеря времени и денегъ, для театра... для театра оказывается, что публика въ него перестаетъ ходить и, нуждаясь въ отдыхѣ и развлеченіи, растекается по такимъ мѣстамъ, гдѣ не такъ скучно. О драмѣ Бьёрнстьерне-Бьёрнсона Марія Шотландская, переведенной П. Г. Ганзеномъ, -- какъ о литературномъ произведеніи, -- дается отзывъ въ Библіографическомъ отдѣлѣ нашего журнала, причемъ рецензентъ не входилъ въ оцѣнку ея сценическихъ достоинствъ. Посмотрѣвши пьесу на сценѣ Малаго театра, мы можемъ сказать, что принадлежитъ она къ числу самыхъ томительныхъ и въ этомъ отношеніи превосходить не только Сѣверныхъ богатырей Ибсена, но даже Графа Ризоора Сарду. Въ знаменитой трагедіи Шиллера Марія Спортъ не имѣетъ почти ничего общаго съ королевой Шотландіи, носившей это имя. Въ драмѣ Бьёрнсона исторической правды больше, за то нѣтъ никакой драмы, вдаваться же въ подробный разборъ, на сколько эта историческая "хроника" вѣрна и насколько невѣрна дѣйствительности, мы считаемъ совершенно лишнимъ, когда говоримъ о пьесѣ, исполненной на сценѣ. Публика ходитъ въ театръ не за тѣмъ, чтобы обучаться исторіи,-- для этого книжки существуютъ и лекціи. Шекспиръ -- великій писатель, к его хроники -- дивныя произведенія, но если бы поставить ихъ на сцену, то едва ли бы много зрителей усидѣло до конца спектакля. Между хрониками Шекспира и хроникой, названною драмой Бьёрисономъ, въ этомъ отношеніи разница небольшая, за то въ другомъ -- огромная: у Шекспира вездѣ живыя лица, ярко, точно, художественно опредѣленные характеры и положенія. Его хроники -- дополненіе къ исторіи, иллюстраціи, почти необходимыя и, во всякомъ случаѣ, очень полезныя, тогда какъ драма Бьёрнсона никакимъ дополненіемъ, ни разъясненіемъ къ исторіи Шотландіи служить не можетъ, а, напротивъ, затемнить и запутать многое можетъ весьма легко. И прежде всѣхъ она запутала артистовъ Малаго театра, мало приготовленныхъ, конечно, къ чтенію со сцены лекцій изъ исторіи въ лицахъ. Начать съ героини, съ самой Маріи Стюартъ (г-жа Ермолова): это -- совсѣмъ неясная фигура, не имѣющая въ себѣ ничего характернаго, ни даже безхарактерности. О легкомысліи, живости и вѣтренности, отчасти врожденныхъ, отчасти привитыхъ воспитаніемъ и жизнью при французскомъ дворѣ, нѣтъ и помина. Вся она какая-то тяжеловѣсная, нескладная, сама не знаетъ, чего хочетъ, и зрители не знаютъ, чего она хочетъ, ни что она такое. А потому она не вызываетъ ни сочувствія зрителя, ни его интереса. Что такое всѣ эти кавалеры, окружающіе ее, и каковы отношенія къ нимъ королевы шотландской, этого нельзя разобрать. Мы привыкли думать, что увлеклась она Генрихомъ Дарнлеемъ (г. Багровъ), потомъ разлюбила его и полюбила Навила Риччіо, сдѣлала своимъ любовникомъ, потомъ, когда Риччіо (г. Анчаровъ) убили и дѣла ея въ Шотландіи пошли плохо, она уже изъ политическихъ видовъ приблизила къ себѣ Ботвеля (г. Южинъ) и чуть ли не обвѣнчалась съ нимъ, что, впрочемъ, съ полною достовѣрностью неизвѣстно. Въ драмѣ отношенія королевы къ Риччіо, къ Дарнлею, къ Ботвелю, къ Муррею (г. Горевъ), незаконному сыну ея отца Іакова V, одинаково темны и неопредѣленны. Надъ Риччіо она насмѣхается, своего мужа Дарнлея безъ всякой надобности выдразниваетъ, Ботвелемъ какъ будто увлекается... Тутъ, впрочемъ, все -- "какъ будто", даже религіозное движеніе, во главѣ котораго стоялъ знаменитый проповѣдникъ, фанатикъ Ноксъ (г. Рыбаковъ). Въ драмѣ никакого Нокса нѣтъ, а есть скучный резонеръ на очень туманныя темы, про котораго зрители опять-таки не знаютъ, чего онъ хочетъ и добивается. Самое реформатское движеніе занимаетъ въ пьесѣ очень большое мѣсто количественно и весьма ничтожное качественно, что въ заключеніе окончательно спутываетъ публику и вызываетъ улыбки, когда г. Рыбаковъ-Ноксъ важнымъ, степенно размѣреннымъ шагомъ входитъ на сцену во главѣ полдюжины статистовъ и не торопясь отбираетъ государственное знамя у вооруженныхъ съ головы до ногъ лордовъ, за которыми стоить цѣлое войско отчаянныхъ головорѣзовъ. Лорды вѣжливо разступаются, кажется, даже почтительно раскланиваются, "музыка играетъ торжественный маршъ, Ноксъ идетъ со знаменемъ, народъ и дворяне въ торжественномъ шествіи слѣдуютъ за Ноксомъ"... Такъ значится въ напечатанной пьесѣ, такъ исполняется это на сценѣ и выходитъ необыкновенно смѣшно, въ особенности подъ музыку. Впрочемъ, всѣ "торжественныя" штуки этой пьесы совершаются подъ музыку въ оркестрѣ. Въ Даніи и въ Норвегіи это, можетъ быть оказывается очень эффектнымъ и затрогивающимъ извѣстныя чувства публики, такъ какъ большинство ея знаетъ, кто такой Ноксъ и что онъ въ дѣйствительности сдѣлалъ. Для огромнаго большинства нашей театральной публики Бьёрнсоновскій Ноксъ -- просто г. Рыбаковъ, переряженный нѣмецкимъ пасторомъ, а шотландское знамя, которое онъ носить подъ музыку,-- бутафорская принадлежность, и только. Ни до Шотландіи, ни до реформаціи, ни до этихъ лордовъ нѣтъ никому дѣла. Повторяемъ, публика идетъ въ театръ отдыхать и развлекаться, а не обучаться исторіи. Превосходно, если съ развлеченіемъ соединяется поученіе, если въ результатѣ занимательной пьесы получается какая-нибудь прибавка къ знаніямъ фактическимъ и возвышающая человѣка идея. Въ пьесѣ Бьёрнсона нѣтъ никакой идеи. Мысль, выраженная въ заключительныхъ словахъ Нокса, не стоитъ ни въ малѣйшей связи со всею пьесой, да и эта мысль намъ кажется качества весьма сомнительнаго. Ноксъ говоритъ: "Отъ имени церкви я беру это знамя и понесу его передъ народомъ". Вождь реформаціи во время отчаянной борьбы съ католичествомъ могъ такъ говорить и дѣлать, ибо борьба велась не на животъ, а на смерть, и войны были тогда религіозныя, а не національныя. Но плохое дѣло, если національное знамя попадаетъ въ руки пастора или въ руки патера,-- все равно. Не ихъ совсѣмъ это дѣло носить передъ народами знамена, на это есть другіе вожди, на обязанности которыхъ лежитъ, между прочимъ, указать, ради блага народовъ, и пасторамъ, и ксендзамъ приличествующее имъ мѣсто въ природѣ. Для изнуренной томительною скукой публики эта мысль прошла незамѣтною и исчезла въ смѣхотворности финала. Пьеса разыграна небывало плохо на сценѣ Малаго театра. И въ этомъ нельзя винить артистовъ, ихъ, вѣроятно, удручала не меньшая тоска, чѣмъ публику.
   Къ Рождественскимъ праздникамъ въ Большомъ театрѣ поставлена феерія -- волшебная сказка Кольцо любви, сочиненная В. А. Крыловымъ, "по нѣмецкимъ народнымъ сказкамъ и повѣріямъ", какъ напечатано на афишѣ. Взрослымъ нужны развлеченія, а дѣтямъ они еще нужнѣе. Но, именно для дѣтей-то у насъ и мало пьесъ, чтобы не сказать: совсѣмъ ихъ нѣтъ, кромѣ очень немногихъ оперъ, сколько-нибудь доступныхъ ихъ возрасту. Поэтому съ большимъ сочувствіемъ мы отмѣчаемъ попытку г. Крылова дать поучительную пьесу для юной публики. Мы не будемъ передавать въ подробности сюжетъ, взятый изъ старой и всѣмъ извѣстной сказки Дѣло въ томъ, что "кольцо любви" потеряно и не стало на землѣ любви и счастья. Добыть кольцо можетъ только дѣвушка, которая согласится для блага людей пожертвовать собою, перенести самыя тяжелыя испытанія. Такая дѣвушка находится въ лицѣ юной красавицы-принцессы; она соглашается на всѣ лишенія, жертвуетъ всѣмъ до своего личнаго счастья включительно и возвращаетъ землѣ любовь. Мысль чудесная, плодотворная, хотя и очень старая. Но, во-первыхъ, что старо для; насъ, то нужно передать и нашимъ дѣтямъ; во-вторыхъ, хорошее старое всегда не мѣшаетъ повторить, дабы оно не забылось; и, въ-третьихъ, необходимо повторить, когда все кругомъ идетъ такъ, какъ будто и на самомъ дѣлѣ какой-то злой волшебникъ укралъ "кольцо любви" и спряталъ отъ людей. Феерія г. Крылова является какъ нельзя болѣе своевременно и, во всякомъ случаѣ, она неизмѣримо выше всѣхъ феерій, прошедшихъ черезъ наши сцены. Поставлена она съ небывалою роскошью и великолѣпіемъ. Тутъ и танцы, и пѣніе, и драматическія сцены, чудныя декораціи, восхитительныя картины. Въ ней, по нашему мнѣнію, два недостатка: она слишкомъ длинна и немного пестра. Въ этомъ чрезмѣрно яркомъ калейдоскопѣ самая идея пьесы нѣсколько меркнетъ, внѣшность заслоняетъ собою внутреннее содержаніе пьесы. И, по замѣчанію нашему, впечатлительность юной публики настолько притупляется подъ конецъ, что дѣти утомляются и перестаютъ отдавать себѣ ясный отчетъ о томъ, что происходить передъ ними. Мы думаемъ, что нѣкоторыя сокращенія послужатъ на пользу дѣлу.

-----

   Прошедшими рождественскими праздниками мы посѣтили Пятнадцатую выставку ученическихъ картинъ въ Училищѣ живописи, ваянія и зодчества, на Мясницкой, и вынесли изъ осмотра ученическихъ работъ два совершенно противуположныя впечатлѣнія. Дабы "не начать за здравіе и кончитъ заупокой", какъ гласить поговорка, мы начнемъ съ конца и съ той части выставки, которую публика почти не видала. Съ конца въ названіи нашей московской школы значится зодчество,-- вотъ съ него-то мы и начнемъ, въ силу вышеприведеннаго соображенія. Надо полагать, что сами распорядители выставки одного съ нами мнѣнія, такъ какъ все, относящееся къ зодчеству, они выставили въ одной изъ верхнихъ залъ, мало извѣстныхъ публикѣ, почти недоступныхъ для незнакомыхъ съ расположеніемъ дома. Да и все-то зодчество, фигурирующее въ этихъ мѣстахъ, "наиболѣе отдаленныхъ", исчерпывается полдюжиной проектовъ никому не нужныхъ зданій самаго казеннаго типа, не въ томъ смыслѣ "казеннаго", въ какомъ это говорилось о губернскихъ присутственныхъ мѣстахъ николаевскаго времени, а въ томъ значеніи, что ни искры мысли, ни зачатка творчества не видно на развѣшанныхъ тамъ листахъ. Такое же впечатлѣніе чего-то мизернаго производятъ и работы такъ называемаго копировальнаго класса архитектурнаго отдѣленія. Если судить по этимъ отрывочкамъ,-- а ни по чему другому мы судить не можемъ,-- то выходитъ, будто въ училищѣ нѣтъ даже порядочныхъ образцовъ по части зодчества, что свидѣтельствовало бы о крайней бѣдности портфелей училища, или же о неумѣньи преподавателей выбирать надлежащіе образцы. Въ техническомъ отношеніи работы учениковъ исполнены старательно и тщательно, но не видно въ нихъ "живой души", нѣтъ увлеченія, не замѣтно фантазіи и творчества. Все это -- ремесленно и сухо. Не многимъ лучшее впечатлѣніе производятъ образцы ученическихъ работъ изъ классовъ ваянія. Есть тутъ двѣ-три недурненькихъ вещицы, но мелочь это и моделями служить можетъ только для бронзовыхъ бездѣлушекъ. Перейдя въ тѣхъ же верхнихъ залахъ къ работамъ натурнаго класса, мы остановились въ недоумѣніи передъ нѣсколькими упражненіями на одинъ и тотъ же странный сюжетъ: изображено на полотнѣ нѣкое подобіе Венеры Милосской, т.-е. статуи изувѣченной, лишенной рукъ, и при такой-то статуѣ, невѣдомо зачѣмъ, состоитъ скульпторъ, держащій въ рукахъ орудія своего мастерства. Причемъ онъ тутъ? Венеру Милосскую, что ли, поправлять пришелъ? Въ такихъ этюдахъ нѣтъ смысла, и нѣтъ ничего хуже, какъ заставлять учениковъ работать надъ сюжетами, не имѣющими смысла, или надъ такими, смыслъ которыхъ не выраженъ съ полною ясностью. Находитъ нужнымъ преподаватель задать ученикамъ написать статую и передъ нею живого человѣка, такъ и поставь онъ человѣка въ жизненное, правдивое и понятное для всѣхъ отношеніе къ статуѣ. Нельзя техникѣ приносить въ жертву мысль и всегда можно и должно, болѣе того -- необходимо, вносить опредѣленную идею въ классныя работы, если въ ихъ основѣ предполагается то, что принято называть сюжетомъ. Въ этомъ же отдѣленіи, кромѣ нѣсколькихъ очень хорошо написанныхъ головъ съ натуры, выставлены маленькіе эскизы картинъ на заданныя темы. Въ ихъ числѣ обращаютъ на себя вниманіе два историческихъ сюжета, и изъ нихъ мы остановимся на одномъ, на изображеніи смерти Бориса Годунова, и обратимъ вниманіе молодого художника, повидимому, не лишеннаго таланта, а также и его учителя, на такую деталь: на голову царя Бориса накинуто что-то бѣлое и на этомъ бѣломъ видны красныя пятна. Что это такое и зачѣмъ это? Кровь? Да откуда же она взялась? Совсѣмъ это лишнее и только дѣло портитъ.
   За то нижнія залы, т.-е. наиболѣе посѣщаемая часть выставки, производитъ очень пріятное впечатлѣніе. Всѣхъ картинъ имѣется: занесенныхъ въ каталогъ 225 и не попавшихъ въ него, почему-то, десятка два, а, можетъ быть, и больше. Само собою разумѣется, что въ ученическимъ картинамъ нельзя прилагать тѣхъ мѣрокъ, какія обязательны при оцѣнкѣ произведеній, выставляемыхъ передвижниками, напримѣръ. Но въ числѣ ученическихъ есть и такія, которыя были бы далеко-далеко не послѣдними и на передвижной выставкѣ. Къ сожалѣнію, не эти, по большей части, попали въ Иллюстрированный каталогъ ученической выставки. Мы не знаемъ, кѣмъ дѣлался выборъ картинъ для помѣщенія фототипій съ нихъ въ Иллюстрированномъ каталогѣ, и не знаемъ, дѣлался ли выборъ кѣмъ-нибудь, или же каталогъ составился случайно изъ снимковъ, заказанныхъ самими молодыми экспонентами. Такъ это или иначе, каталогъ составленъ неудачно,-- въ него не вошли картины вполнѣ того заслуживающія, воспоминаніе о которыхъ многимъ было бы желательно сохранить, и попали въ каталогъ такія картины, которыхъ лучше бы совсѣмъ не показывать публикѣ. Поименно указывать на нихъ мы не будемъ, по многимъ соображеніямъ, и ограничимся лишь перечисленіемъ лучшихъ, по нашему мнѣнію, ученическихъ произведеній. По части портретной живописи первое мѣсто принадлежитъ В. Андрееву, а лучшее его произведеніе, озаглавленное Трауръ, свидѣтельствуетъ о несомнѣнномъ талантѣ художника; картина эта не попала въ Иллюстрированный каталогъ,-- очень жаль. Мы думаемъ, что настоящею выставкой должна опредѣлиться вся будущность молодого художника, и хорошо онъ сдѣлаетъ, если не станетъ отвлекаться въ сторону отъ пути, указаннаго ему характеромъ его дарованія. Лучшій жанръ, Въ гостяхъ у тестя, выставленъ В. Пчелинымъ, очень хороши его этюдъ, головка дѣвушки, по каталогу -- Анютины глазки, и зимній пейзажъ Лѣсная сторожка. И на этотъ разъ въ Иллюстрированномъ каталогѣ нѣтъ снимка съ картины Въ гостяхъ у тестя, тогда какъ этою картиной сразу выдѣляется талантливый жанристъ, и, притомъ, жанристъ характерный и симпатичный. Тутъ видны наблюдательность и милый, безобидный юморъ, -- свѣтлое, жизнерадостное настроеніе, какъ и въ другихъ картинахъ того же художника, чуждаго тенденціознаго нытья, въ огромномъ большинствѣ случаевъ, напускного и натянутаго. Фальшиво направленная и ложно понятая идейность увлекла многихъ молодыхъ художниковъ на опасный путъ нытья и продолжаетъ увлекать, какъ мы видѣли на теперешней выставкѣ. А это никогда до добра не доводитъ и почти всегда превращаетъ молодыхъ артистовъ въ "тужиковъ".Надо много пожить и многое пережить для того, чтобы правильно понимать, вѣрно и искренно трактовать печальныя явленія жизни. Съ удовольствіемъ отмѣчаемъ, что на выставкѣ преобладаетъ жанръ простой, безъ претензій,-- характерныя сценки, выхваченныя прямо изъ повседневной жизни разныхъ классовъ общества. Назовемъ лучшія картинки этого рода въ томъ порядкѣ, какъ онѣ значатся по катологу: Отъ скуки, К. Спасскаго,-- дама въ папильоткахъ передъ туалетомъ бесѣдуетъ отъ скуки съ кадетомъ, воображающимъ себя настоящимъ кавалеромъ; Пахарь, Серегина, мирно спитъ на травѣ около отпряженной сохи; Спѣвка, Батюкова, изображаетъ сельскаго священника, обучающаго ребятишекъ пѣть на клиросѣ; Голубятникъ, Высотскаго, мальчишка на крышѣ гоняетъ голубей; За сказкой, Кузнецова, мальчикъ читаетъ книжку внимательно и радостно слушающей его пожилой женщинѣ; Положенная порція, Молова, старушка наливаетъ "одну" рюмочку "своему старику", которому очень хотѣлось бы порцію удвоить и утроить; Въ ученьи, Ватутина, у свирѣпаго сапожника,-- комичность карающаго "учителя" и, въ особенности, жизненная правда всѣхъ фигуръ прекрасно покрываютъ собою грубость сцены; Бабушка и внучекъ, В. Соколова; У рояля, Комарова; Съ базара, Кумченко; Въ гостяхъ у бабушки, Корзинкина; Земляки, Рыбакова... все это мило, свѣжо, написано со смысломъ. Во всѣхъ этихъ картинахъ есть болѣе или менѣе крупные недостатки, на нихъ и должны обратить самое серьезное вниманіе преподаватели училища,-- говоримъ "самое серьезное" потому, что онѣ того заслуживаютъ, какъ доказательства дарованія и хорошаго отношенія къ искусству. Изъ пейзажей лучшими намъ кажутся,-- всѣхъ припомнитъ не беремся,-- Лѣсныя дали, Холявина; Лѣсная сторожка, Пчелина; Барки на Днѣпрѣ, Бѣльницкаго-Бируля; Вечерѣетъ, Серегина; Осень, Попова, и нѣкоторыя другія. Историческіе сюжеты отсутствуютъ, если не считать за таковые три картинки Синцова: Русланъ и Людмила, Русланъ и Голова, Людмила у Черномора и еще, не припомнимъ чей, Русланъ передъ головой великана. Очень недурна изъ нихъ только первая. О томъ, что плохо и очень плохо, мы предпочитаемъ не говорить, тѣмъ не менѣе, считаемъ долгомъ своимъ напомнить преподавателямъ, что на ихъ обязанности лежитъ остановить ученика, когда онъ увлекается подобно автору Улыбки черепа и Сонъ монахини. Такимъ ученикамъ надо разъяснить, что это не художественно. Если бы молодой человѣкъ написалъ одну такую вещь, мы о ней промолчали бы, но такъ какъ ихъ двѣ, то это уже указываетъ на извѣстное направленіе, на устанавливающійся складъ мысли, очень плохой и совсѣмъ нежелательный.

Ан.

"Русская Мысль", кн.I, 1893

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru