Розанов Василий Васильевич
Д. В. Философов с "неугасимой лампадой"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Розанов В. В. Собрание сочинений. Признаки времени (Статьи и очерки 1912 г.)
   М.: Республика, Алгоритм, 2006.
   

Д. В. ФИЛОСОФОВ С "НЕУГАСИМОЙ ЛАМПАДОЙ"

   У Д. В. Философова нет вкуса выбирать названия книг (особое искусство). Сборнику статей своих по церковным и религиозным вопросам, напечатанных за последние два года в газетах, он дал заглавие... terribile dictum {страшно сказать (фр., лат.).}, "Неугасимой лампады"! -- на какое имя для сборника своих журнальных статей не отважился бы ни Влад. Соловьев, ни А. С. Хомяков, конечно. Имя это, предмет этот (неугасимая лампада) как обычай и вера складывался в веках молчания, тишины, складывался около самых жгучих скорбей, отчаяния, безнадежности; складывался там, где от печали уста немели, и только дрожащая рука умела достать бутыль с маслом, налить в лампаду, и зажечь фитиль, и поклясться вечно это делать! Вот уж стих Державина:
   
   Где стол был яств -- там гроб стоит, -
   
   Философов сумел как-то устроить навыворот:
   
   Где гроб стоял -- там стол для яств.
   
   Назвать святым и тихим именем изделие печатного станка, где пахнет смазочным салом машин, краскою и заработною платою, -- назвать так книгу суетного и суетливого характера, на темы "вот сейчас", по поводам "сегодня" и "завтра", и где, может быть, есть ум и талант, начитанность и образованность, но во всяком случае по представлению самого автора нет ничего "вечного" и "неугасимого"!.. Но безвкусие несоответствия идет дальше: "неугасимая лампада" есть типичная русская святыня, -- русских монастырей, русских старых домов, а Д. В. Философов весь "заказан и сшит в Париже", и еще обитателем Петербурга его можно представить себе, но уже никакого, кроме Петербурга, другого русского города! По Невскому он может идти прямо и не спотыкаясь: но на московских мостовых непременно шлепнется, или наткнется на угол дома, или не найдет выхода из "тупичка". Конечно, выражение "неугасимая лампада" он слыхал, и ему, как эстету, оно понравилось, и вот он не колеблясь взял это название в заголовок своей книги. Но книга и ее заглавие не имеют ничего общего. Книга могла бы быть названа "Взрывающийся фугас", "Керосиновая лампа" и всего вернее "Шумящий по улице мотор"... Но "Неугасимая лампада" -- дико: и, главное, в мыслях самого автора -- совершенно ничему не отвечает.
   Философов всегда умен, но никогда не очень умен; везде талантлив, но в меру. Суетлив, но не горяч. Он, конечно, честный гражданин, и вообще есть comme il faut всякого общества: но странно было бы представить себе, что вот он бредет по улице, бредет-бредет, и вдруг что-то мелькнуло в душе его, отчего на душе стало тепло и светло, и он зашел в церковь и стал на колени перед образом! Раньше "светопреставление" случится, чем такое произойдет. Философов горячо обо всем спорит, вернее, он обо всем спорит громко: но приложите ладонь к его щеке: она -- не горит. Вероятно, никто не видал Философова "вдруг вспыхнувшим". Он имеет в себе температуру ту постоянную, ровную, которая и сделала возможным для него постоянный, ровный труд, постоянную деятельность. В нем есть действительно "мотор", но не горячие лошади. Никогда он не скажет себе: "Тпррру! Стой! !" Нечему сказать. Легко вертятся колеса, и легко весь он катится, как по Невскому проспекту.
   Он настолько образован и развит (редкое у писателей "теперь" качество), что, конечно, понимает важность, и великую важность, религии; но он никогда не молился (нельзя этого представить себе). И поэтому когда пишет о религии, то пишет о каком-то чужом деле, об интересных посторонних вещах. О вещах, которые имеют "культурное значение". Почему? Ну, потому, что воздвигнут св. Петр и был Франциск Ассизский. Почему один воздвигнут, а другой был? По лейбницевскому "закону достаточного основания": явно, что и Франциск, и Петр входят действительно необходимым звеном в культуру, и отсюда совершенно твердый переходный мост, чтобы писать "Неугасимую лампаду", а целый год -- статьи, которые вошли в эту книгу. Моторы делаются "все лучше и лучше", и Философов устраивает русскую литературу к "все лучше и лучше", являясь после атеиста Михайловского "все-таки Философовым на религиозные темы". Так довольно счастливо, благородно и рационально он устроился "в русскую литературу", естественно помогая ее прогрессу. "Моя добродетель маленькая, но я именно добродетельный человек". Это дает ему покой, уверенность и пищеварение.
   "После пьяной и мутной Руси настал Философов, к которому не придерешься", -- подумает будущий Иловайский, перекидываясь глазом от Гл. Успенских, Слепцовых et cetera к Философову. Мотор катится и будет далеко катиться. Так как под него "иголочки не подведешь", то почему ему свалиться, остановиться и вообще потерпеть крушение? По благоразумию всего дела этого не может случиться. Камешки? Но ведь Философов никуда не поедет с Невского проспекта, катаясь от Адмиралтейства до Александро-Невской лавры и от Александро-Невской лавры до Адмиралтейства. Небольшой шум, на перекрестках полумузыка сигнала, шофер, костюм, все новое, все европейское: пришел наконец XX век, и как по закону "достаточного основания" когда-то построен был св. Петр и родился св. Франциск Ассизский, так теперь тоже "по закону достаточного основания" сделались автомобили и родились Философовы, в высшей степени кстати и своевременно... и это очень хорошо; кроме маленькой грусти: зачем они бензин свой зажигают от "неугасимой лампады"?
   Книжка хорошая, и всем рекомендуем.
   

КОММЕНТАРИИ

   НВ. 1912. 8 февр. No 12898.
   Речь идет о книге Д. В. Философова "Неугасимая лампада. Статьи по церковным и религиозным вопросам" (М., 1912).
   Где стол был яств -- там гроб стоит... -- Г. Р. Державин. На смерть князя Мещерского (1779).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru