Розанов Василий Васильевич
О. Д. Дурново. Так говорил Христос

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Издание 2-е, исправленное и дополненное. Москва. 1912.

Василий Васильевич Розанов

О. Д. Дурново. Так говорил Христос

Издание 2-е, исправленное и дополненное. Москва. 1912.

   Первое издание этого труда появилось за границею, в Берлине, второе появляется в Москве. Автор положил несколько десятков лет на вдумчивое изучение Евангелий и посланий апостолов, а также писаний современных им, но не позднейших, дабы не было замутнено перед изучающим зеркало, в котором он рассматривает учение Н. Христа. Автор (в предисловии) отвергает распространенный взгляд, будто зерном учения Спасителя служила "любовь к ближнему", так как изгнавший торгующих из храма и изрекший: "Я не мир принес на землю, но меч и разделение", и что ради Него "нужно оставить отца и мать, и жену, и ближних", -- явно не имел главным предметом любви. Конечно, это так: хотя есть другие, столь же многоценные и памятные слова, говорящие, что "кто имеет любовь -- исполнил все". Но не будем ни соглашаться с автором, ни оспаривать его. В обширном предисловии (125 стр.) автор развивает свое понимание Евангелий и всего учения И. Христа, а затем дает перевод Евангелия "по его смыслу", вставляя на место некоторых выражений И. Христа, оставляющих в читающем колебание или недоумение, -- уже прямо тот основной смысл, какой он, Дурново, находит в Его учении. Через это все Евангелие читается, так сказать, рациональнее и прозрачнее, чем есть. Может быть, многих это удовлетворит, -- удовлетворит логизация религии. Но столь же бесспорно, что очень многие будут до муки спорить с г. Дурново; спорить против его именно понимания учения И. Христа, подставляя на место этого свои другие толкования. Здесь спор может быть бесконечен и уже был бесконечен. Наконец, г. Дурново встретит группу людей, и к ним принадлежит пишущий эти строки, которые вовсе и не хотят разъяснять, просветлять темные места в речениях Христа, ни хорошо, ни худо, а хотят видеть их в Евангелии именно темными, загадочными, непостигнутыми и непостижимыми; хотят получать от этих слов впечатление и не хотят, чтобы это впечатление переходило в мысль. Мне 2x2=4 г. Дурново не нравится, потому что это арифметика, а не молитва; а я хочу молитвы и ради нее обращаюсь к вере, к церкви, к Богу, к религии. Религия и не противоречит 2х2, и не есть то же, что 2х2, а находится в стороне от этого и есть третье, иное. Есть "вправо и влево", и г. Дурново указывает "вправо" (положим), воздерживая от "левого": а я хочу -- "вперед". Хочу, может быть, "назад", хочу, может быть, "вверх". Вот видите, сколько движений, помимо рационального. Наконец, я хочу и "никуда", а мне "чего-то хочется": "чего" -- не знаю, а главное -- не допускаю, чтобы мне кто-нибудь указывал. "Не сидится" на месте, а "бежать" тоже никуда не хочу. Тогда я "становлюсь" на колени, душа моя вся пламенеет, произношу довольно бессвязные, не по 2х2, слова, которые меня как-то утешают: и, совершив все эти "мало понятные поступки", чувствую себя успокоеннее, светлее, лучше. Вот это мне кажется больше религиею, нежели "усовершенствовать себя согласно своему понятию" (идея г. Дурново), чему мог научить и не Христос, а всякий школьный учитель. Религия есть и останется Святою Тьмою; где мы Бога не видим, а только чувствуем; откуда (откуда же???) к нам прилетают ангелы, говорят нам вести, откуда мы ждем чуда, -- и иного чуда и из иного места не хотим, отвращаемся. Что такое? Непостижимое и должно остаться непостижимым: но сюда мы молимся, сюда поднимаем заболевшего ребенка; здесь молим о мире в душу, когда ссоримся с ближними. Все здесь, сюда и отсюда. Отсюда нам дают святую воду, и я обмачиваю ею заболевший глаз; отсюда масло на заболевшую рану; и здесь ставлю лампаду, на которую взглядываю ночью. Закричат: "Предрассудки! Темнота!" Ну вот и хорошо, что "темнота": при свете я буду играть в карты, а когда захочу помолиться, то непременно останусь "в темноте". Все "понятное" мне надоело в классической гимназии Толстого и на "понятно изложенных" лекциях в университете. Как я вышел в жизнь, я увидел, что все важное в ней, все, наконец, ценное и святое в ней -- именно непонятно, темно, но греет, но живит, но питает. Да: "понятное" -- не питает, а "непонятное" вот питает. Не умирать же мне с голоду ради вашего "понятного", не умирать среди камней пустыни, которые "осмотришь со всех сторон", "поймешь со всех сторон" и -- бросишь. Потому что что же с ними делать?
   Религия -- тайна. Вот этого г. Дурново не понимает, и не понимают множество людей рационального склада натуры. Это люди размышляющие, а не болящие, допытывающиеся, а не тоскующие, делающие и не грешащие. Но ведь есть в мире Грех, Боль, Тоска. Есть ли?
   Если да -- религия вечна.
   А когда умрет Грех, Тоска и Боль -- религии будет не нужно. Но тогда, пожалуй, человек скажет: "Тогда и мне не нужно быть".
   Так что когда останутся одни камни пустыни...
   И когда будет человек гладенький, как камень, -- без "греха, проклятия и смерти"...
   То -- по-видимому, уже совершенно разумный и счастливый, -- он поищет веревки и крюка на потолке или поищет осины, как темный ученик Христов...
   И вот этот-то последний час, к которому все идут и жаждут его, -- будет самый горший час.
  

--------------------------------------------------

   Источник текста: В. В. Розанов. Собрание сочинений. Том 22 (Признаки Времени).
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru