Рубакин Николай Александрович
Н. А. Рубакин. Среди книг. Изд. 2

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Н. А. Рубакинъ. Среди книгъ. Изд. 2 (Книгоиздательства "Наука") дополн. и переработанное. T. I. Москва. 1911. Стр. 424. Ц. 3 р.
   "Первое изданіе этой книги,-- говорится въ предисловіи,-- вышло въ августѣ 1905 г., т. е. въ самое неудобное время для всякаго рода библіографическихъ трудовъ. Тѣмъ не менѣе, въ два съ половиной года, несмотря на довольно высокую цѣну, все изданіе было уже распродано". Та же завидная судьба ждетъ, очевидно, новое изданіе, которое и достойно ея: книга г. Рубакина -- полезная книга; при изступленной жаждѣ знаній, владѣющей нищей, безпомощной самообразующейся Россіей, надо привѣтствовать всякую пристойную попытку помочь въ этомъ отношеніи ищущимъ свѣта. Книга г. Рубакина представляетъ собой результатъ многолѣтнихъ работъ и обширныхъ свѣдѣній по библіотечному дѣлу. Провинціальный культурный работникъ найдетъ въ ней удобное руководство, хотя, конечно, будетъ очень печально, если онъ удовлетворится работой г. Рубакина.
   Итакъ, оставалось бы сказать "побѣдителей не судятъ",-- если бы этотъ иммунитетъ побѣдителей былъ полезенъ и общепринятъ въ дѣлѣ литературы. Но побѣдителей литературныхъ судятъ -- и даже такихъ неисправимыхъ побѣдителей, какъ Вербицкая или "Натъ Пинкертонъ". Тѣмъ болѣе подлежитъ суду работа г. Рубакина, который, какъ показываетъ новое изданіе его книги по мѣрѣ силъ, считается съ указаніями критики. Лишь самаго важнаго изъ этихъ указаній онъ никогда не приметъ во вниманіе и въ этомъ отношеніи его книга безнадежна: она составлена диллетантомъ, тогда какъ ненужный размахъ составителя предполагаетъ основательныя спеціальныя знанія; она изъявляетъ притязанія на синтезъ, но едва выходитъ изъ области компиляціи. Нельзя сказать, чтобы составитель совершенно не понималъ этого основного порока своего положенія; но вмѣсто того, чтобы сдѣлать изъ него соотвѣтственные выводы, онъ уходитъ все дальше по ложному пути и пытается дѣлать изъ скромнаго библіографическаго указателя какой-то "Novum Organon". Эта неясность положенія забавно отразилась на двухъ многословныхъ подзаголовкахъ его книги. Это, во-первыхъ, "Справочное пособіе для самообразованія и для систематизаціи и комплектованія обще-образовательныхъ библіотекъ, а также книжныхъ магазиновъ", а во-вторыхъ -- "Опытъ обзора русскихъ книжныхъ богатствъ въ связи съ исторіей научно-философскихъ и литературно-общественныхъ идей". О притязаніяхъ, выраженныхъ во второмъ подзаголовкѣ, мы предпочли бы совсѣмъ не говорить. Исторія "научно-философскихъ и литературно-общественныхъ идей" есть предметъ настолько серьезный, что излагать его съ точки зрѣнія "обзора русскихъ книжныхъ богатствъ" значитъ и не подозрѣвать его значительности; одно изъ двухъ: или библіографія или исторіософія. Но составителю мало первой, очень почтенной задачи: онъ хочетъ сдѣлать свою книгу не только указателемъ, но и руководствомъ, хочетъ дать каталогу не только формальное, но и матеріальное содержаніе. Оттого простѣйшіе вопросы библіотечнаго дѣла онъ подымаетъ въ своемъ предисловіи на недоступныя ему теоретическія высоты, путается въ философскихъ проблемахъ, громоздитъ напыщенныя банальности тамъ, гдѣ достаточно элементарныхъ указаній опыта и здраваго смысла. Надо пожалѣть тѣхъ самоотверженныхъ тружениковъ библіотечнаго дѣла, которые, обратившись къ книгѣ г. Рубаки на, какъ высокаго авторитета, будутъ напряженно искать поученія въ его философской "теоріи подбора книгъ" съ ея безпомощными трюизмами и наивнымъ глубокомысліемъ. Безконечно выше теорій г. Рубакина его каталогъ. Правда, и здѣсь роковымъ порокомъ является то же диллетантство. Какъ показалъ опытъ всѣхъ нашихъ самообразовательныхъ программъ, отъ "Книги о книгахъ" Янжула, до работъ петербургской и московской коммиссій, программа чтеній для самообразованія можетъ быть составлена только спеціалистами. Немыслимо быть знакомымъ со всѣми отраслями знанія на столько основательно, чтобы быть въ состояніи оцѣнить всю соотвѣтственную литературу съ точки зрѣнія ея научности, ея значительности, ея пригодности для самообразованія. Программа по самообразованію требуетъ перспективы, требуетъ послѣдовательности; библіографическая полнота указаній для нея не идеалъ, а тормозъ; здѣсь важно не только указать нужное, но также, и въ такой же степени, устранить ненужное. Укажемъ первый попавшійся примѣръ. Въ новомъ изданіи петербургскихъ "Программъ чтенія для самообразованія" не указаны "Силуэты русскихъ писателей" Ю. И. Айхенвальда. Спеціалисты старались оцѣнить каждую, принимаемую ими книгу съ точки зрѣнія ея цѣлесообразности, они спорили, они находили, что не такъ это легко и просто исключить изъ указаній книгу талантливаго и пекулярнаго критика за ея опредѣленно анти-историческій характеръ; но они рѣшили, что въ дѣлѣ самообразованія этотъ анти-историзмъ не полезенъ. Правы они были въ своемъ конечномъ выводѣ или нѣтъ,-- важно то, что они дѣлали выборъ и принимали на себя отвѣтственность. Ayr. Рубакина Айхенвальдъ, конечно, есть: у него и Оскаръ Норвежскій есть. У него не можетъ быть смѣлости исключить кого-нибудь; вся его забота въ томъ, чтобы прислониться къ чему-нибудь или къ кому-нибудь, чтобы изобрѣсти позицію, снимающую съ него отвѣтственность. Между тѣмъ, вѣдь эта сознательность, эта отвѣтственность всего цѣннѣе въ программахъ -- и оттого невозможно составить надлежащее "пособіе по самообразованію" по чужимъ программамъ и рецензіямъ, оттого лишь безнадежной попыткой прикрыть этотъ основной грѣхъ можетъ казаться и "историческая точка зрѣнія" г. Рубакина и его величавое заявленіе: "партійная точка зрѣнія совсѣмъ исключена изъ этой книги и замѣнена внѣ-партійной, или, точнѣе говоря, надъ-партійной". Конечно, надъ партіями могъ бы стать лишь очень большой человѣкъ -- и совершенно непонятно, какъ могъ бы проводить "надъ-партійную" точку зрѣнія г. Рубакинъ, который въ этой самой книгѣ причисляетъ себя къ одному изъ трехъ оттѣнковъ этико-соціологической школы соціалистовъ, школы настолько опредѣленной, что народники отмежеваны отъ нея. Гдѣ ужъ тамъ "надъ-партійная точка зрѣнія": знать бы свои силы и соразмѣрять съ ними свои цѣли -- отъ составителя библіографическаго указателя, право, никто бы большаго не потребовалъ. Занявъ свое мѣсто, г. Рубакинъ, не имѣлъ бы необходимости подниматься на высоты, съ которыхъ очень больно падать, не брался бы за задачу руководительства другими въ пріобрѣтеніи знаній, которыхъ онъ самъ еще не имѣетъ. И онъ можетъ заявлять сколько ему угодно, что въ основу его труда "положено непосредственное знакомство съ книгами, просмотръ и изученіе книгъ, т. е. работа по сырымъ матеріаламъ", никто ему не повѣритъ, что онъ изучилъ всѣ двадцать тысячъ рекомендуемыхъ имъ книгъ. Достаточно быть знакомымъ съ какой-либо областью знанія, чтобы, при просмотрѣ соотвѣтственнаго отдѣла каталога г. Рубакина было совершенно очевидно, что онъ съ этой областью знакомъ поверхностно, вполнѣ достаточно для благопристойнаго библіотекаря, но слишкомъ мало для руководителя въ важномъ дѣлѣ самообразованія. И просто комичнымъ кажется заявленіе г. Рубакина, что его работа сдѣлана "по возможности независимо отъ разныхъ каталоговъ, рекомендательныхъ указателей, рецензій и т. п. чисто-библіографическихъ источниковъ". Неужто ему кажется, что онъ въ силахъ самостоятельно оцѣнить всѣ труды по всѣмъ областямъ знанія, вошедшіе въ его каталогъ? Тогда почему же его вступительныя замѣчанія составлены изъ цитатъ, почему пестрятъ въ нихъ такія заявленія: "Планъ, положенный Каррьеромъ въ основу его труда, служитъ руководящей нитью и намъ, при распредѣленіи книгъ въ отдѣлѣ искусствъ" (стр. 3); "Списки произведеній новѣйшихъ авторовъ... составлены нами главнымъ образомъ по книгамъ Венгерова и Скабичевскаго" (стр. 23); "Слѣдуя В. Келтуялѣ въ исторіи русской публицистики, какъ и въ исторіи русской литературы вообще" (стр. 301); "Въ нашемъ дальнѣйшемъ изложеніи мы пользуемся, главнымъ образомъ, книгой О. Кюльпе" (стр. 304) и т. д. Число такихъ заявленій слѣдовало бы умножить -- и тогда отъ притязаній составителя на самостоятельность осталось бы не слишкомъ много.
   Въ "предварительныхъ замѣчаніяхъ", предшествующихъ каждому отдѣлу его каталога, г. Рубакинъ предполагаетъ дать: "а) общую характеристику каждаго отдѣла, заимствуемую изъ произведеній, по возможности, наиболѣе выдающихся авторовъ, знатоковъ данной отрасли жизни и знанія; б) болѣе или менѣе подробное сравнительное описаніе общихъ руководствъ и обзоровъ каждой отрасли знанія; в) распредѣленіе авторовъ по главнѣйшимъ основнымъ теченіямъ мысли и школамъ" и т. д. Въ какой степени г. Рубакинъ призванъ къ рѣшенію столь серьезныхъ научко-педагогическихъ задачъ и какими средствами онъ пытается ихъ рѣшить, показываютъ, напримѣръ, его предварительныя замѣчанія по "теоріи художественной литературы". Здѣсь г. Рубакинъ для характеристики заслугъ Потебни и Веселовскаго говоритъ "отъ себя": "эти ученые основнымъ вопросомъ теоріи словесности сдѣлали не изученіе литературныхъ формъ, а изученіе художественно-литературнаго творчества", а затѣмъ въ подтвержденіе и развитіе этой мысли идутъ цитаты, въ которыхъ читаемъ: "Потебня... показалъ, что изученіе поэзіи надо начинать съ изслѣдованія ея элементарныхъ формъ... Вопросъ о соотношеніи личнаго и массоваго элемента въ творчествѣ... рѣшается у Веселовскаго на основаніи изученія болѣе сложныхъ поэтическихъ формъ". Что же, формы или не формы? Для спеціалиста это вопросъ, г. Рубакинъ, клюя по зернышку здѣсь и тамъ, противорѣчія не замѣчаетъ. О сборникѣ Лезина онъ говоритъ: "Этотъ сборникъ представляетъ изъ себя систематическій и довольно популярно написанный трактатъ о всѣхъ главнѣйшихъ вопросахъ теоріи художественной литературы. Заглавія статей, вошедшихъ въ него... позволяютъ уже судить о его цѣнности". Какимъ образомъ сборникъ можетъ представлять "изъ себя" трактатъ, и какъ по заглавіямъ статей можно судить объ ихъ цѣнности, остается тайной г. Рубакина. Но что со всѣмъ этимъ сдѣлаетъ бѣдный "самообразующійся"? Съ видомъ знатока перечисляетъ составитель въ этихъ самыхъ "предварительнымъ замѣчаніяхъ" десятки иностранныхъ книгъ, требующихъ, по его мнѣнію, перевода на русскій языкъ. Трудно представить себѣ, до чего пусты эти указанія и трудно выяснить не спеціалисту всю случайность, ничтожность, безпорядочность этихъ перечисленій. Многое, дѣйствительно, не переведено у насъ, многое можно и должно перевести, но надо вѣдь считаться съ составомъ читателей, съ возможностью распространить книгу, съ дѣйствительной потребностью въ переводѣ. Если бы г. Рубакинъ зналъ, что собою представляетъ, напримѣръ, книга "Principien der Sprachgeschichte", Герм. Пауля, которую и въ оригиналѣ, съ извѣстной подготовкой, читаешь съ величайшимъ напряженіемъ, или "Grundriss der Sprachwissenschaft" Фр. Мюллера, который нуженъ только спеціалисту, конечно, знающему нѣмецкій языкъ, то онъ не рѣшился бы рекомендовать ихъ для перевода, умалчивая, напримѣръ, о "Sprachwissenschaft" ф. д. Габеленца, книгѣ популярной, общеизвѣстной и указанной программами... "Русскіе читатели не знаютъ также такихъ авторовъ, какъ Dehmel, W. Gleim, Chr. Grabbe, P. Hille, 1. Scheffel, I. Peume, А. Stifter, Th. Storm, А. Arnim и мног. друг.". Да, не знаютъ, но знаетъ ли ихъ г. Рубакинъ? Что вы думаете о познаніяхъ въ русской литературѣ того, кто назвалъ бы нѣмцу единымъ духомъ для ознакомленія такой рядъ русскихъ писателей: Фофановъ, Дельвигъ, Ремизовъ, Загоскинъ, Даль, Щербина, Озеровъ, Серафимовичъ, Мерзляковъ? Особенно великолѣпенъ этотъ I. Репше, писатель десятаго разряда, умершій въ 1810 году; такихъ забытыхъ писателей, извѣстныхъ нѣмецкимъ читателямъ, пожалуй, не больше, чѣмъ русскимъ,-- сотни; неужто ихъ надо переводить? Тотъ самый Куммеръ, о которомъ упоминаетъ г. Рубакинъ, говоритъ, что изъ произведеній Зсиме не забыто лишь одно его стихотвореніе... Но г. Рубакину нужна эта мелкота; онъ и изъ русскихъ беллетристовъ, оставаясь "надъпартійнымъ", вноситъ въ свой каталогъ Н. Лѣсника, Кившенко, Длусскаго, Кайзермана, Рубакина, Кампфа, Маньковскаго, Обухова, Шеффера "и мног. друг.". Слышали вы о такихъ русскихъ беллетристахъ? Нужны они въ "пособіи для самообразованія?" Нужны еще примѣры для характеристики "системы" г. Рубакина? Кажется, отвѣты ясны. Пособіе по самообразованію не должно быть ни библіотечнымъ каталогомъ, ни космологіей -- и у кого силъ хватаетъ только на хорошій библіотечный каталогъ, не долженъ выдавать его за трудъ педагогическій и исторіософекій. Составители библіотекъ могутъ пользоваться книгой г. Рубакина, но многочисленные искатели путей къ самообразованію имѣютъ въ своемъ распоряженіи пособія, гораздо болѣе самостоятельныя, систематичныя и -- это также важно -- гораздо болѣе дешевыя.

"Русское Богатство", No 12, 1911

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru