Lib.ru/Классика: Руссо Жан-Жак. Жан-Жак Руссо: биографическая справка

I.

РУССО Ж. Ж. Жан Жак [Jean Jacques Rousseau, 1712--1778] -- французский писатель, один из крупнейших мыслителей XVIII в. Родился в Женеве. Сын часового мастера. Прошел полную лишений жизнь, испытал на себе всю тяжесть дворянской спеси и беззакония, ненависть буржуазного парламента Парижа, католических и протестантских попов, женевской кальвинистской буржуазии. Мальчиком был отдан в учение к нотариусу, затем граверу. В 1728 покинул свой родной город. Был лакеем в одном аристократическом доме в Турине, учителем музыки в Лозанне и Невшателе (1730), в 1740 поступил домашним наставником в семью Мабли (Лион). В Аннеси встретился с г-жой де Варан, сыгравшей значительную роль в жизни писателя. В 1742 приехал в Париж, вошел в ли-тые и музыкальные круги, сблизился с Мариво, Фонтенелем, Диро; занял место секретаря у графа Монтегю, французского посланника в Венеции, но поссорился с ним и вернулся во Францию (1774).

В Париже Р. сошелся с Терезой Левассер -- служанкой отеля. Был секретарем у богатого откупщика, переписчиком нот. Когда вышел в свет "Эмиль" (1762), парижский парламент обрушился на автора, обвиняя его в вольнодумстве и "безнравственности". Роман был приговорен к сожжению рукой палача, а Р. -- к заключению в темницу. Р. бежал в Швейцарию, но женевское правительство отнеслось к Р. еще более сурово. Сожжению подвергся не только "Эмиль", но и "Общественный договор", был издан приказ об аресте автора. Р. бежал из Швейцарии. По приглашению Юма он переехал в Англию. С 1770 жил в Париже. Несмотря на свою близость к аристократическим кругам общества, Р., по характеристике, данной ему Марксом, никогда не терял "того простого морального такта, который предохранял его от всякого компромисса со власть имущими".

Свое отношение к историческим вопросам своего времени Р. выразил впервые в работе: "Discours sur les sciences et les arts" (Рассуждение об искусствах и науках, 1750). В ней Р. поставил с остротой, создавшей ему репутацию самого радикального писателя эпохи Просвещения (см.), вопрос об антагонистическом ходе общественной истории. Из факта противоречивости развития общества Р. сделал окончательные выводы, принявшие ярко политическую окраску в другом сочинении: "Discours sur l'origine et les fondements de l'inégalité parmi les hommes" (О происхождении неравенства между людьми, 1754), представляющем, по Энгельсу, "высокий образец диалектики". Основная мысль обеих этих работ, написанных в ответ на заданные Дижонской академией темы, может быть выражена следующими словами самого Р.: "С точки зрения поэта -- золото и серебро, а с точки зрения философа -- железо и хлеб цивилизовали людей, но и погубили человеческий род". Другими словами, Р. рассматривает общий материально-технический и даже культурный прогресс общества как закономерный источник "упадка рода человеческого" в моральном и физическом смысле. Одной из главных причин этого упадка Р. считает возникновение имущественного и политического неравенства, характеризующего всякое "цивилизованное" общество в отличие от "естественных отношений", характеризующих варварские народы. Р. был кровно связан с демократическим крестьянским движением, поэтому его критика аристократическо-буржуазной цивилизации носила очень резкий характер и возвышалась в ряде моментов до глубоких диалектических прозрений. Но ограниченность этого движения при всей его антифеодальной направленности сказывалась в том, что оно слабо выражало борьбу с буржуазией как с эксплоататорским классом и тем самым способствовало только переходу политической власти из рук феодальных классов в руки буржуазии. Поэтому и Р., политически формулировавший задачи широких демократических слоев третьего сословия, выразил "в виде общечеловеческого требования" только "буржуазную сторону равенства" (Энгельс). В этом сказалась незрелость демократического движения эпохи, возглавлявшегося тогда еще революционной буржуазией и умещавшегося в рамках буржуазной политической программы. В этой же незрелости скрывается и глубокая причина тех противоречий в мировоззрении самого Р., к-рые делают его одновременно и более радикальным и более реакционным мыслителем среди основных представителей Просвещения: Вольтера, Дидро, Гольбаха и Гельвеция.

Проявлением этих противоречий служит напр. оценка, данная Р. искусству и его культурной и социальной роли в "Lettre á d'Alambert sur les spectacles" (Письмо к Д'Аламберу о зрелищах, 1758). В "Письме" Р. доказывает несостоятельность искусства как средства нравственного совершенствования личности, исходя из того, что оно находится в неразрывной связи с материальным благополучием господствующих классов и даже роскошью, вырастающей на основе прогрессирующей цивилизации. Р., с одной стороны, критикует мелочный и расчетливый практицизм буржуазного, по его выражению, "делового общества", подавляющего все потребности индивидуальности, в том числе и эстетические, с другой, -- осуждает из ненависти к цивилизации ее необходимый элемент -- искусство. Тем самым в знаменитом споре с Д'Аламбером о театре он принял на себя защиту ригоризма женевской буржуазии, несмотря на все ее ханжество. Вообще, будучи более радикальным в социальной критике, Р. в своей общей отрицательной оценке цивилизации становился на реакционный путь. Так роль Р. как социального мыслителя оказалась двойственной. Двойственность сказалась и в том, что Р., борясь с католичеством и протестантством, продолжал все-таки отстаивать "религию сердца" или чувства, принципы к-рой он разъяснил впоследствии в "Исповеди савойского викария".

В 1761 Р. публикует известный роман: "Julie, ou la Nouvelle Héloïse" (Юлия, или Новая Элоиза), на к-ром сказалось влияние английской лит-ры, гл. обр. Ричардсона (см.). В следующем году [1762] Р. опубликовал самое знаменитое свое сочинение, политический трактат: "Du contract social, ou principes du droit politique" (Общественный договор), сыгравший роль завета для революционеров якобинцев 1793. Главная цель этого трактата была обосновать необходимость и возможность такого общества, в котором уравнение прав всех членов общества представляет базис для личной свободы каждого индивида. Теория "естественного права" получила в этом сочинении Р. самое радикальное выражение по сравнению со всей буржуазно-прогрессивной политической лит-рой. В этом же году Р. опубликовал и педагогический трактат в форме романа -- "Emile, ou de l'éducation" (Эмиль, или об образовании). В нем Р. рисует образ ребенка, а затем юноши, совершенствующего свои способности под руководством мудрого воспитателя, и те жизненные обстоятельства, на к-рых проверяется впоследствии качество новой педагогической системы, в основном воспроизводящей принципы Монтеня и Локка. В этом же сочинении Р. создает образ идеальной девушки Софьи, с к-рой Эмиль и связывает свою судьбу. Понятия Р. о любви, браке и даже гражданской добродетели не выходят в общем за рамки буржуазной трактовки этих категорий. Так, учитель (сам Р.) воспитывает в Эмиле страсть к филантропическим подаяниям, уважение к морали, честности и собственности. Однако рядом с буржуазной моралью в Эмиле уживается и антиморалистический, антибуржуазный элемент, вполне понятно восстановивший против "Эмиля" парижский парламент и буржуазию Женевы. Учитель прививает воспитаннику вкус к "естественной жизни" и недоверие как к городской цивилизации, так и к кальвинистскому ригоризму и всему духу расчетливости денежной культуры. Р. выступает также с определенными взглядами в области музыки, гармонировавшими с его общим пристрастием к "простоте и сердечности". Так, Р. является автором пасторальной оперы "Деревенский колдун" [1752], пользовавшейся большой популярностью в годы революции. В своем "Lettre sur la musique française" (Письмо о французской музыке) Р. подверг жестокой критике вычурность французской музыки, отличавшейся слабым мелодизмом и декоративностью. Р. объявил себя горячим сторонником итальянской музыки, чем вызвал неудовольствие многих деятелей французской музыки.

Но самое яркое выражение мировоззрения Р. представляет роман "Юлия, или Новая Элоиза" -- одно из самых интересных произведений лит-ры эпохи Просвещения, стоявшей под знаком реализма и сентиментализма. Все стороны философии и эстетики Р. нашли себе в романе то или иное образное воплощение: Р. рационализму своего века противопоставил культ чувства. Главный герой романа Сен-Пре доводит свою чувствительность, принимающую часто форму политич. антиаристократич. демонстрации, до крайней степени. В образе буржуазной девушки Юлии воплощена склонность Р. к моральным сентенциям и риторике. Под углом зрения прославления примитивного "естественного состояния" в романе дано описание графства Иорк, в котором господствуют "первобытные нравы", привлекшие Юлию, когда она стала женой Вольмара. В лице Сен-Пре -- этого мирового "скорбника" XVIII в., получил свое выражение и пессимистический элемент мировоззрения Р., понимавшего неизбежность социальных антагонизмов и недостатков цивилизации, но не знавшего путей их преодоления. Его душа -- belle âme -- враждебна всяким нормам и закономерностям общественной жизни. Любитель "простоты" и абсолютной свободы страстей, Р., изобразив индивидуалиста Сен-Пре, не только сделал популярным тезис "морального эгоизма", к-рого он придерживался вместе со всеми просветителями, но и придал ему живость, показав, каким может быть "естественный человек" в конкретных условиях сложившейся цивилизации, а не искусственно-экспериментально от нее отделенный, как Эмиль. Наконец Р. разделял вместе с просветителями оптимизм, веру в прогрессивные и творческие силы человечества, хотя боролся в ряде моментов с просветителями -- и часто с реакционных позиций. Этот оптимистический элемент мировоззрения Р. воплощен в образе Вольмара, жизнь к-рого служит подтверждением превосходства начал "разума" над мракобесием и религиозностью, предвещая также победу "человеческого рода" над несовершенствами социальной жизни.

В основном Р. стоит на почве реализма XVIII в. Но присущие этому реализму два элемента -- сентиментальный и моралистический -- он доводит до крайней степени выражения. Поэтому первый проявляет у него тенденцию к перерастанию в романтизм, а второй -- в ригоризм и аскетизм почти кальвинистско-пуританского толка.

Однако романтизм Р. не имеет положительного содержания. Это -- эмоция, а не законченный мир образов, хотя бы и призрачный. Каждый из описанных им типов живет в реальных условиях и проявляет обычные, даже заурядные стремления. Свою связь с реализмом Руссо сохраняет и формально и по существу. Типичным буржуазным писателем эпохи Просвещения делает Р. оказываемое им предпочтение всему "среднему", обыденному. Так, героев его романа не характеризует ни физическое, ни моральное превосходство; в своей обыденности они подобны "лучшим оттискам эстампа" (Руссо). Всякое социальное качество измеряется, по Р., степенью приближения к уровню "нормального" или "естественного", т. е. неиспорченного цивилизацией человека. В этой норме или "нормальности" Р., как и передовые буржуазные писатели, усматривал воплощение демократического идеала равенства. Отрицанием романтизма служит и тот элемент весьма рассудочного морализма, к-рый неотделим от всей лит-ры эпохи Просвещения и к-рый у Р. принимает абсолютно ригористический характер. Р. пропитан духом отвлеченного морального анализа, рассекающего всякое явление на части, в к-рых отделяется "хорошее" от "дурного", нравственное от безнравственного. Принцип трезвой добродетели, абстрактной любви и морали воплощен в Юлии, хотя она выражает этот дух "volonté générale" вовсе не в такой безукоризненно чистой форме, как это удалось Р. в плоскости политической философии.

Но именно последнее обстоятельство составляет достоинство его романа и характерное отличие Р. как художника. Сам Р. считал преимуществом своего произведения то, что ему удалось избежать изображения отрицательных типов. Отсюда противоположность двух натур -- Юлии и Сен-Пре, из к-рых одна выступает как носительница морали, другая -- страсти, вовсе не представлена Р. как контраст нравственного и безнравственного, как напр. Кларисса и Ловелас в известном романе Ричардсона. Поэтому в романе Р. проявляется известный элемент диалектики, к-рый и вызвал к нему симпатию со стороны писателей, поставивших своей задачей дать критику отвлеченной морали XVIII в. Сен-Пре является духовным отцом гётевского Вертера, в к-ром ощущается еще смутная диалектика философии эгоизма Р.; согласно этой философии крайнее наслаждение стоит на грани страдания, а часто и порока. С точки зрения буржуазной морали поведение и влечения Сен-Пре нельзя считать "нравственными", однако же Р. не скрывает симпатии к своему герою, несмотря на его подверженность моральным "падениям". Даже Юлия, как только начинает говорить языком любви, забывает о моральных догмах и соглашается с тем, что не существует великих добродетелей "без недостатков".

Диалектический элемент проявляется во всей концепции романа, хотя и в типичной для философии Просвещения форме. Эта форма определялась стремлением к материализму и монизму, а потому и к слиянию "гражданского идеала" с действительностью, т. е. реальными отношениями, складывающимися в буржуазном обществе. В унисон с передовой мыслью своей эпохи Р. доказывает в романе, что эгоизм, страсть, инстинкт могут и не оказаться абсолютной противоположностью гражданственности и добродетели, а моральные убеждения должны обнаружить свою силу в чувственной жизни, чтобы стать реальным стимулом. Так, Сен-Пре отправляется от "природы" к "идеалу", к-рого он пытается достигнуть через любовь к "прекрасной и добродетельной" Юлии, а последняя, стремясь слиться с Сен-Пре, открывает сердце "страсти к наслаждениям".

Р. не был моралистом в ричардсоновском смысле. В этом отношении многое его роднило с франц. просветителями. Прямой шаг в сторону примирения с ними Р. делает, создавая образ Вольмара, представляющего собою в отличие от Сен-Пре уравновешенного в поступках человека. Эмиль как тип человека, приблизившегося в результате правильного воспитания к идеалу "нормальности", стоит значительно ближе своим духовным складом к Эдуарду, чем распаленный страстями и сентиментальный Сен-Пре. Недоверие Эдуарда, этого философа меры и равновесия, к гипертрофии эмоциональности, к-рой болеет его друг Сен-Пре, напоминает критику сентиментальных и романтических крайностей Р. со стороны передовых просветителей-энциклопедистов. Сам Р. понимал, что в его учении есть слабые стороны. Несмотря на свой "романтизм", Р. остается, насколько это было возможно в его положении, на почве реальных отношений. Идеал равенства казался ему залогом преодоления недостатков цивилизации, положительные стороны к-рой он вовсе не игнорировал, как это пытался представить его противник Вольтер. Сен-Пре -- это живой протест против сословного и имущественного неравенства, это -- носитель прогрессивной энергии третьего сословия, и мечтой его является устранение разрыва идеала и жизни, "морали и природы". Точно так же в политической теории Р. искал возможность синтеза volonté générale и volonté de tous, т. е. гражданского идеала равенства и воли отдельных людей с их стремлениями к индивидуальной свободе.

Но в рамках буржуазных отношений, за пределы к-рых Руссо не мог выйти, этот синтез является нереальным. Поэтому диалектическая нить его романа обрывается. Трагическая развязка показывает невозможность сочетания морали и страсти, единство идеала и жизни не реализовано. В самом деле, Сен-Пре постоянно колеблется между крайностями эгоизма, влечениями к наслаждениям и моралью, стремлением к самопожертвованию. Затем, в романе побеждает все-таки отвлеченная мораль, а не живая страсть. Поляризуются два начала: отец, семья, верность мужу и "позор" любовной связи. Примат признается за первым, и Юлия становится женой престарелого Вольмара, подчиняясь отцу, хотя и полному дворянских предрассудков. Трагический финал романа (смерть Юлии) заметно смягчает сухость моральной идеи романа путем уничтожения плоской благополучности конца, а также вновь переводит проблематику романа в плоскость социального протеста против мертвящих устоев "старого порядка".

Так проявляется вся противоречивость Р. как мыслителя и художника. Проявляется это во всем, уже начиная с его чувствительности. Пронизанная демократической тенденцией, чувствительность Р. могла легко придать и индивидуалистически-антидемократическую форму, благодаря которой наследниками Р. объявили себя и контрреволюционеры Жиронды, а впоследствии и реакционный дворянский романтик Шатобриан. Двойственность Р. особенно проявляется в его лит-ом произведении, в к-ром реалистические наблюдения над жизнью часто смешаны с грезами, прозаическая сухость в описании деталей -- с парадоксами и гиперболами, искреннее чувство -- с натянутым пафосом и риторикой. Как в области политической теории Р. остался в основном, т. е. там, где дело касалось конкретных фактов, чужд исторического понимания, так в качестве художника он беден разнообразием типов и не блещет яркостью характеристик. Его герои бесконечно рассуждают и рефлексируют при участии самого Р. (в авторских примечаниях к "Письмам"), хотя Р. упрекал классический театр в том, что в нем мало действия. Этому недостатку действия, вернее, преобладанию рассуждений и размышлений над действиями, способствовал отчасти освоенный Р. эпистолярный жанр, так распространенный в лит-ре XVIII в., богатой излияниями, дневниками, романами в письмах и т. п. После смерти Р. была опубликована его знаменитая "Исповедь", рисующая жизненный путь писателя, историю его морального развития. Книга преисполнена крайнего субъективизма, неумеренные сердечные излияния Р., любование собственными слабостями и мыслями делают "Исповедь" более интересной со стороны познания характера ее автора, чем изложенных в ней фактов. Этих фактов, однако, много и значительность многих из них несомненна (особенно из области отношений Р. с аристократией XVIII в., с энциклопедистами, Юмом и т. п.).

РУССОИЗМ. -- Своеобразное место, к-рое занимают учение и творчество Р. в общественном движении XVIII в., с к-рым оно, если иметь в виду Просвещение, полностью не сливается, объясняет тот факт, что руссоизм оказался течением, получившим весьма длительную эволюцию во времени. Во Франции руссоизм стал носителем наиболее демократических и протестующих тенденций в отличие от более умеренного просветительства энциклопедистов, особенно вольтерианского его направления. С этой стороны руссоизм получил свое развитие у одного из наиболее верных учеников Р. -- Мерсье (см.). Однако уже у Бернарден де Сен Пьера (автора "Поля и Виргинии") и особенно у реакционного романтика-аристократа Шатобриана можно заметить тенденциозное использование как раз реакционных сторон руссоизма. В различных странах влияние Р. выступало в разных формах и оттенках в зависимости от сложившихся социально-исторических условий. Так, в Германии под влиянием руссоизма оказались философы и литераторы, выступавшие против немецкого Просвещения. К ним принадлежали: Гердер, Гаман, отчасти Кант и вообще все деятели "бури и натиска" (Ленц, Клингер, молодой Шиллер, отчасти и молодой Гёте и др.). Тот же культ чувства и борьба за свободу индивидуальности, к-рые отличают французский руссоизм в прогрессивном его значении, в Германии выродился в весьма анемичное фразерство и мистику (Гаман), опасностей к-рого избежали только такие люди, как Гердер, Шиллер, Гёте.

В XIX в. руссоизм перестал быть особым течением, но продолжал оказывать значительное воздействие на романтическое движение, к-рое в известном отношении можно даже считать как бы непосредственным развитием руссоизма, хотя общий генезис романтизма весьма сложен и противоречив. Антипросветительские тенденции руссоизма усваивают и развивают Шатобриан и Фр. Шлегель (автор "Люцинды").

Отзвуки руссоизма мы находим и у Байрона и в байронизме тоже в чисто романтическом облачении (идеал неограниченной свободы, издевка над нормами буржуазной цивилизации). Но романтизм, выступавший в новых исторических условиях и продолжавший на новой основе противоречивые тенденции руссоизма, в целом ряде случаев, особенно в Германии и в ряде отсталых стран Европы XIX в., играл более реакционную роль, чем руссоизм XVIII в., основная историческая функция к-рого была революционна, поскольку Р. отразил демократические тенденции XVIII в. О руссоизме в русской лит-ре см. "Сентиментализм".

Библиография:

I. Академического полного собр. сочин. Р. до сего времени еще нет. Одно из лучших изд., под ред. M. D. Musset-Pathay, P., 1823--1826; все же значительно устарело;

Œuvres complètes, P., Hachette, 1909, не оправдывают своего названия. Отд. произведения Р. имеются в критических изд., напр. "La nouvelle Héloïse", под ред. D. Mornet, 4 vv. P., 1925, и др. Наилучшее изд. переписки: Correspondance générale..., p. T. Dufour et P. P. Plan, 20 vv., P., 1924--1934.

На русск. яз. переводы произведений Р. стали появляться еще в XVIII в. Позднейшие переводы на русск. яз.:

Собрание сочинений, ред. Н. Л. Тиблена, т. I. Теория воспитания, СПБ, 1866 (более не выходило);

Юлия или Новая Элоиза, или письма двух любовников, живущих в маленьком городке у подножия Альп, перев. П. Канчаловского, М., 1892;

Исповедь, перев. Н. Ф. Устрялова, СПБ, 1898;

То же, перев. под ред. С. Трубачева, СПБ, 1901;

То же, перев. под ред. и вступ. ст. Л. Владимирова, ч. 1, СПБ, 1914;

То же, в 2 тт., перев. М. Н. Розанова.

Об общественном договоре или начале политического права, дерев. Френкеля, под ред. и с предисл. А. К. Дживелегова, М., 1906;

То же, перев. Л. Неманова, под ред. Д. В. Жуковского, СПБ, 1907;

О причинах неравенства, перев. Н. Южакова, под ред. и с предисл. С. Южакова, СПБ 1907;

О влиянии наук на нравы, перев. Б. В. Княжицкого, с предисл. Н. И. Кареева, СПБ, 1908;

Эмиль, или о воспитании, перев. М. А. Энгельгардта, СПБ, 1913;

То же, перев. П. Д. Первова, изд. 2, М., 1911.

II.

Лит-ра о Р. огромна, ограничиваемся поэтому перечислением только основных трудов.

Биографии: Saint Marc Girardin. J. J. Rousseau, sa vie et ses ouvrages, 2 vv., P., 1875;

Morley J. Rousseau and his era, L., 1873, переизд. в 1923;

Beaudouin H., La vie et les œuvres de J. J. Rousseau, 2 vv., P. 1891 [дана лит-ра];

Ritter E., La famille et la jeunesse de J. J. Rousseau, Genève, 1896;

Faguet E., Vie de Rousseau, P., 1911;

Sells A. L., The early life and adventures of J. J. Rousseau 1712--1740, Cambridge, 1929.

Общие труды и критика: Merlant J., Le roman personnel de Rousseau à Fromentin, P., 1905; Lemaître J., J. J. Rousseau, P., 1907 [противник Руссо];

Mornet D., Le sentiment de la nature en France..., P., 1907;

Его же, Le romantisme en France au XVIII siècle, P., 1912;

Faguet E., Rousseau artiste, P., 1912;

Bouvier B., J. J. Rousseau Genève, 1912;

Roland-Holst H., J. J. Rousseau, MЭnchen, 1921;

Hubert R., Rousseau et l'Encyclopédie, P., 1928;

Marcovitch M., J. J. Rousseau et Tolstoï, P., 1928;

Van Tieghem P., La Nouvelle Héloïse de y. J. Rousseau, P., 1929;

Monglond A., Le préromantisme français, 2 vv., Grenoble, 1930;

Trahard P., Les maîtres de la sensibilité française au XVIII siècle, T. III, P., 1933.

Руссо как мыслитель:

Vuy J., Origine des idées politiques de J. J. Rousseau, 2 éd., Genève, 1889;

Lincoln C. H., J. J. Rousseau and the French revolution, Philadelphia, 1898;

Haymann F., J. J. Rousseaus Sozialphilosophie, Lpz., 1898;

Champion E., J. J. Rousseau et la Revolution française, P., 1909;

Höffding H., Rousseau und seine Philosophie, 4 Aufl., Stuttgart, 1923;

\Schinz A., La pensée religieuse de Rousseau et ses récents interprètes, P., 1927 [против попыток католиков использовать Руссо или бороться с ним];

Его же, La pensée de J. J. Rousseau, P., 1929; преимущественно к этому же отделу относятся труды противников Р., реакционеров и католиков, начиная с Ламартина, не говоря уже о более ранних, кончая P. Lasserre, E. Seilliere, C. A. Fusil, L. Daudet, P. Bourget, J. Maritain, Ch. Maurras, американцем I. Babiitt'ом и др.

Морлей Д., Руссо, перев. с англ. Н. Неведомский, М., 1881;

Алексеев А. С., Этюды о Ж.-Ж. Руссо, 2 тт., М., 1887;

Грэхэм Грей, Ж.-Ж. Руссо. Его жизнь, произведения и окружающая среда, перев. с англ., М., 1890, изд. 2, М., 1908;

Южаков С., Ж.-Ж. Руссо. Его жизнь и литературная деятельность, СПБ, 1894;

Котляревский Н., Мировая скорбь в конце прошлого и в начале нашего века, СПБ, 1898, изд. 2, СПБ, 1910;

Карелин Н. (псевд. Засулич В. И.), Ж.-Ж. Руссо. Опыт характеристики его общественных идей, СПБ, 1898; То же, 1923, в ее "Сборнике статей", т. I, СПБ, 1907;

Брандес Г., Руссо, "Собр. сочин.", т. III, Киев, 1902;

Розанов М. Н., Ж.-Ж. Руссо и литературное движение конца XVIII и начала XIX в. Очерки по истории руссоизма на Западе и в России, т. I, М., 1910;

Аксельрод И. И., Ж.-Ж. Руссо, "Просвещение", 1912, VIII--IX, и в сб. автора. "Литературно-критические очерки" Минск, 1923;

Дивильковский А., Наш 200-летний современник (Ж.-Ж. Руссо), "Современный мир", 1912, IX;

Плеханов Г., Ж.-Ж. Руссо и его учение о происхождении неравенства между людьми, "Современник", 1912, IX перепеч. в "Сочин." Плеханова, т. XVIII, М. -- Л., (1928);

Роланд-Гольст Г., Ж.-Ж. Руссо. Его жизнь и сочинения, перев. с нем. Ад. Острогорской, М., 1923;

Луначарский А. В., Отец романтизма, в сб. статей автора: "Этюды критические", М. -- Л., 1925;

Нибовский Н. И., Мировоззрение Ж. Ж. Руссо, "Историко-философский сборник", под ред. А. Деборина, М., 1925;

Розанов М. Н., Руссо и Толстой. Речь [Л., 1928]. Отд. оттиск из отчета о деятельности Акад. наук СССР за 1927); Руссо.

III.

Annales de la société J. J. Rousseau. Genève, с 1905 (в 1933 вышел XXI т.; кроме исследоват. статей погодная критическая библиогр.);

Asse E., J. J. Rousseau (Bibliothèque des bibliographies critiques) P., 1900;

Dufour T., Recherches bibliographiques sur les œuvre imprimées de J. J. Rousseau, 2 vv., P. 1925;

Пиксанов Н. К., Два века русской литературы, изд. 2, М., [1924], стр. 50, 218--219: разработка тем -- "Руссоизм в России екатерининского времени", "Толстой и Руссо";

Розанов Я., Библиография о Руссо, "Под знаменем марксизма", 1928, No 7--8;

Маркс и Энгельс об искусстве. Сост. Ф. П. Шиллер и М. А. Лифшиц, под ред. А. В. Луначарского, М., 1933 (в приложении "Библиографический справочник", где указаны высказывания Маркса и Энгельса о Руссо).

И. Верцман

Источник текста: Литературная энциклопедия: В 11 т. -- [М.], 1929--1939. Т. 10. -- [М.: Худож. лит., 1937]. -- Стб. 433--443.

Исходник здесь: http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/lea/lea-4331.htm

II.

РУССО (Rousseau), Жан Жак (28.VI.1712, Женева, -- 2.VII.1778, Эрменонвиль, близ Парижа) -- франц. философ, писатель, композитор. Сын часовщика. Был лакеем и гувернером, учителем музыки в домах знати, домашним секретарем и переписчиком нот. Ок. 12 лет жил у Луизы де Варанс, получавшей пенсию сардинского короля; в доме ее Р. уделял много времени чтению. В 1741 он уехал в Париж. В течение года (сент. 1743 -- авг. 1744) работал секретарем франц. посла в Венеции. Вскоре Р. принял предложение писать статьи для отдела музыки в редактируемой Д. Дидро и Ж. Д'Аламбером Энциклопедии. Уже первые философ.-политич. соч. Р. принесли ему славу оригинального мыслителя; вместе с тем они вызвали нападки со стороны франц. католич. духовенства, а позднее и протестантов Швейцарии. Скрываясь от властей Франции, затем Женевы и Берна, Р. скитался из страны в страну. С 1770

0x01 graphic

он снова в Париже. Последние месяцы жил в имении маркиза Р. Л. Жирардена. Свою философию истории Р. определил в трактате "Рассуждение о науках и искусствах" ("Discours sur les sciences et les arts", 1750). Характеризуя материальную и духовную культуру, плодами к-рой пользуются господств. классы, Р. полностью отрицал ее положит. значение для общества, особенно в нравств. отношении. Трактат "Рассуждение о начале и основании неравенства между людьми" ("Discours sur l'origine et les fondements de l'inégalité parmi les hommes", 1755) более широко и продуманно освещает эволюцию человечества от естеств. состояния до развитой цивилизации, неизбежным спутником к-рой является политич. неравенство и эксплуатация народа. Это соч., как отметил Ф. Энгельс, является одним из "...высоких образцов диалектики" (см. "Анти-Дюринг", 1966, с. 16). В трактате "Об общественном договоре" ("Du contrat social", 1762, рус. пер. 1906, 1907, 1938) выражены принципы нар. суверенитета, исконное право народа свергать тиранич. режимы, разработана структура демократич. республики, осн. на всеобщем равенстве. Отвергая компромиссы с власть имущими, Р. не разделял иллюзию мн. просветителей о возможности т. н. просвещенной монархии. При этом в своем политич. соч. Р. возвращает идее прогресса ее позитивное значение.

Эстетич. взгляды Р. выражены в разных его соч. В "Письме к Д'Аламберу о театральных зрелищах" ("Lettre à M. D'Alambert sur les spectacles", 1758) обществ. польза театра поставлена под сомнение с узко моралистич. т. з. В трагедии, утверждал Р., публику привлекают ум, отвага, сильная страсть, хотя бы тяжесть преступлений, совершенных героем, была огромной; комедия же выставляет пороки смешными вместо того, чтобы рождать в душе у зрителя негодование. Попутно, требуя открытой, прямой тенденции и явно игнорируя реалистич. объективность Мольера, Р. упрекает его в нечеткости нравств. критериев и ссылается при этом на комедию "Скупой", где конфликт отца с непочтительным сыном изображен в ущерб отцовскому авторитету, и особенно на пьесу "Мизантроп", где честный и благородный Альцест своей раздражительностью и желчностью вызывает смех публики, тогда как плутоватый светский резонер Филинт выглядит благоразумным.

Вместе с тем, освещая противоречивое соотношение в иск-ве этич. и худож. начал, Р. не считает их фатально враждебными друг другу. В своем "Письме о зрелищах" Р., "...подвергнув критике театр и культуру своей эпохи, не приходит, однако, к общему осуждению театра, но допускает возможность возрождения драматического искусства при условии, если оно примет национальный и народный характер, как это было у древних греков" (Роллан Р., Собр. соч., т. 14, М., 1958, с. 206). Действительно, в своем соч. Р. выдвинул требование создать новую драматургию, подражающую "...не чему бы то ни было, а только вещам пристойным, подходящим для свободных людей" (там же, с. 207). Т. о., в конструктивном стремлении к радикальной реформе сцены и демократизации ее в третьесословном духе Р., по определению Р. Роллана, один из "предтеч нар. театра". Устами героя романа "Новая Элоиза" (1761) Р. подвергает критике уже не театр вообще, а "театральные подмостки" своего времени, на к-рых много "изящных бесед", а "жизни общества -- нет". Отдавая теперь должное Мольеру, к-рый "...правдиво... вывел... нравы французов прошлого века, так что они увидели себя воочию", Р. замечает: "Ныне картина стала иною, а новый живописец не появился" ("Юлия, или Новая Элоиза", М., 1968, с. 230). Драматурги, продолжал Р., не заглядывают в дома простых людей, отсюда однообразие их пьес -- "как будто вся Франция населена лишь чопорными графами да шевалье". Противопоставляя естественность всему искусственному, фальшивому, Р. ставит скромного трудолюбивого крестьянина и ремесленника в бытовой обстановке выше королей, царедворцев, сановников, выступающих "в праздничном наряде" на фоне "знаменитых событий".

В эстетич. комплексе Р. много противоречий. Отвергая каноны строгого стиля, сковывающего проявление свободного чувства, Р. тем не менее высоко ценил трагедии Ж. Расина и Вольтера. Апологет всего трогательного, предпочитающий героич. теме будничную жизнь заурядного человека, Р. равнодушен к бурж.-мещанской "слезной драме", к-рой столько внимания уделяли просветители. Ставя выше всего проявления самобытности характера и непосредственные эмоции, Р. апеллирует и к рассудку, допуская дидактич. сюжеты. Отвергая острые драматич. коллизии, Р. предпочитает "молчание страстей", между тем его Сен-Пре возмущен всем, что "не позволяет страсти говорить своим языком". Отстаивая неприкрашенное воспроизведение жизни как она есть, Р. выдвигает перед иск-вом иную задачу -- проявить мощь и энергию фантазии, о чем сказано в кн. "Эмиль": "Бытие конечных существ столь бедно и ограничено, что, когда мы видим только то, что есть, мы никогда не бываем тронуты. Химеры -- вот что прикрашивает действительные предметы; и если воображение не придает прелести тому, что на нас действует, то скудное удовольствие, получаемое от предмета, ограничивается органом (зрения. -- Ред.), а сердце оставляет всегда холодным" ("Эмиль, или О воспитании", М., 1896, с. 197). Предвосхищая романтизм, Р. ставит выше живописи музыку; в статье "Опера" ("L'Opéra", 1764) подчеркнуто: "Одно из великих преимуществ музыканта -- возможность изображать то, чего нельзя услышать, тогда как художник не властен изобразить вещи, недоступные для глаза; величайшее из чудес музыки, воздействующей лишь движением, -- это ее способность передать им даже образ покоя. Сон, ночное безмолвие, уединенность и даже тишина принадлежат к числу музыкальных картин. Живопись, не имеющая такой силы, не способна подражать музыке так, как последняя подражает ей..." (Избр. соч., т. 1, М., 1961, с. 281--82).

Но именно благодаря своей противоречивости эстетика Р. несет с собой богатство идей и проблем, выходящих далеко за пределы просветит. рационализма.

Как автор стихов и поэм ("Сад в Шарметт", 1736, опубл. 1739; "Послание г-ну Борду", 1741, опубл. 1743; "Послание к Паризо", 1742, опубл. 1772; "Аллея Сильвии", 1746, опубл. 1750; "Послание к г-ну Л'Этан", 1749, опубл. 1752) Р. не создал живых и ярких образов, не сумел поэтически выразить свои переживания. Однако в этих стихотв. опытах уже видны нек-рые тенденции его мировоззрения -- влечение к простоте и нравств. образу жизни, прославление мудрой ограниченности желаний, ненависть к аристократич. свету с его праздностью и гедонизмом. В своих комедиях Р. менее рассудочен; здесь нашел выражение юмор, к-рый едва ли ассоциируется с доминантой мировоззрения Р. Так, в комедии "Нарцисс" ("Narcisse", 1733, пост. 1752, опубл. 1753) осмеян великосветский фат. В одноактной комедии "Военнопленные" ("Les prisonniers de guerre", 1743, опубл. 1782) показана смешная сторона предрассудка нац. вражды. В общем эти пьесы не блещут оригинальностью. Комедия "Смелая затея" ("L'engagement téméraire", пост. 1747, опубл. 1772) -- слабое подражание П. Мариво.

Среди опер, для к-рых Р. сочинял и либретто, и музыку, более всего адэкватна таланту и гл. тенденции его эстетики одноактная интермедия "Деревенский колдун" ("Le devin du village", пост. 1752, опубл. 1753). Созданная Р. как поэтом и композитором муз. пастораль -- маленькая революция по отношению к тогдашней опере, страдавшей громоздким великолепием и переусложненностью муз. ткани. Другой шедевр Р. -- миниатюрная пьеса "Пигмалион" ("Pygmalion", пост. 1770, опубл. 1771, рус. пер. 1792) -- произв., по отзыву И. В. Гёте, "сделавшее эпоху", лирич. сцена с муз. комментарием, состоящая из одного только монолога мифич. скульптора, к-рый своей любовью, помрачившей его разум, оживляет статую Галатеи. Это произв. было воспринято как открытие нового жанра -- романтич. мелодрамы (впоследствии термин "мелодрама" приобрел иное значение). Пытался Р. также сочинить трагедию гражданственного пафоса на др.-рим. сюжет, но замысел "Лукреции" (1754, опубл. 1792) остался только в стадии многообещающего эскиза: могучие характеры патриотов-тираноборцев с гордым чувством достоинства привлекали Р. как мыслителя, не возбуждая в нем худож. фантазии.

Книга "Эмиль, или О воспитании" ("Emile, ou de l'Education", 1762) сочетает в себе философско-педагогич. трактат и роман, что весьма типично для эпохи Просвещения. И вот Эмиль -- "воображаемый воспитанник" -- как бы модель ребенка, затем юноши и взрослого мужчины, а "учитель" -- сам Руссо, предполагавший "...в себе возраст, здоровье, знания и все таланты, потребные для того, чтобы трудиться над воспитанием..." (рус. пер. 1896, с. 24); кроме того, Эмиль и его учитель еще и худож. образы. Дворянское дитя -- Эмиль "формируется" в скромного, честного, трудолюбивого человека. Т. к. Эмиль развился в стороне от обществ. жизни (хотя под руководством "учителя" приобретал знания и о "правах человечества"), его цельность и душевная ясность -- плод заданной схемы, а не жизненных конфликтов и борьбы.

Ярче и не столь схематично изображена любовь Эмиля и Софи. Передавая логику чувства, связавшего молодых людей, "учитель" в роли наблюдателя выявляет "сладкую иллюзию влюбленных". Читатель, конечно, заранее представляет себе, что их брак будет безмятежно счастливым. Мирная жизнь героя романа в монархич. гос-ве лишена интереса к обществ. деятельности; Эмиль не является героем действия, борьбы. Позднее Р. задумал внести трагич. диссонанс в жизнь Эмиля и Софи, заставив их переселиться из провинции в Париж, где светская жизнь портит нрав Софи, в результате чего она изменяет мужу (фрагменты: "Два письма Эмиля к Руссо" под общим назв.: "Эмиль и Софи, или Одинокие" -- "Emile et Sophie, ou les Solitaires", 1780, рус. пер. 1800). Затем Эмиль покидает семью и после разных приключений попадает в руки пиратов, продающих его алж. бею. На этом обрывается второе письмо. Слабо намеченный замысел знаменует интересную попытку осложнить душевную жизнь героев романа.

Гл. худож. произв. Р. -- роман в письмах "Юлия, или Новая Элоиза" ("Julie, ou la Nouvelle Héloise", 1761), в названии к-рого использовано имя возлюбленной ср.-век. философа П. Абеляра. Эпистолярный жанр давал возможность интимного выражения мыслей и чувств персонажей. Главенствующий драматич. узел романа -- бунт девушки-дворянки Юлии д'Этанж, полюбившей своего учителя-разночинца Сен-Пре, против деспотич. отца и в его лице -- против устоев консервативной сословной морали; протест бедняка-юноши, возмущенного сословными предрассудками и всем устройством общества, утверждение любви как зова Природы, свободы чувства, не скованного ложными условностями цивилизации. В уста Юлии Р. вложил смелую сентенцию: "...Лучше погрешить против знатности, нежели против добродетели, -- жена угольщика более достойна уважения, нежели любовница принца" ("Юлия, или Новая Элоиза", М., 1968, с. 595). Пылкая, эмоциональная натура Сен-Пре порицает наряду с сословным эгоизмом, тщеславием светских людей также рассудочность философов-просветителей, считая ее признаком не только душевного холода, но и практич. бессилия, склонности к компромиссам. Важным поворотом романа является согласие Юлии выйти замуж за пожилого Вольмара, к-рый из-за каких-то политич. дел едва не попал в Сибирь и потерял свое состояние. Очевидно, он жил тогда в России. Теперь в Швейцарии он -- владелец поместья, где благодаря патриарх. отношениям землевладелец избегает роскоши, чрезмерного богатства, а его крестьяне и слуги живут безбедно. Эта утопия, прославляющая натуральное хозяйство даже под эгидой помещика, уводила мысль Р. в сторону от его же идеала демократич. республики.

Разрыв любовных отношений между Юлией, вся душевная сила к-рой направлена теперь на всякие прозаич. семейные обязанности, и Сен-Пре, подавившим в себе стремление к личному счастью, составляет другую половину романа -- уже не манифеста свободного чувства, а кодекса морального самообуздания. Мрачный финал -- неожиданная смерть Юлии и решение Сен-Пре навсегда отказаться от личной жизни и посвятить себя целиком воспитанию детей Вольмаров. Одновременно друг Сен-Пре -- Эдуард Бомстон, герой новеллы "Любовные приключения Эдуарда Бомстона", события к-рой обсуждаются и по-разному оцениваются героями романа (см. 12-е письмо 5-й ч. и 3-е письмо 6-й ч.), отдается целиком политич. деятельности в англ. парламенте, отказываясь от брака с любящей его девушкой.

Несмотря на то что Р. как бы не вмешивается в ход событий романа и выдает себя за издателя "найденных" им писем, Сен-Пре и Юлия -- рупоры его философии жизни, эстетики, морали, противоречий его мысли. "Новая Элоиза" в этом смысле -- лирич. роман, к-рый нельзя понять до конца, не зная биографии Р. "Новая Элоиза" -- также социально-политич. и философ. роман, дающий представление о таком человеке, какого хотел видеть, но еще не видел Р. в свое время и в своем обществе. Несмотря на разлад между идеалом и жизнью ("Прекрасно только то, чего нет"), от пессимизма романа неотделимы смутное ожидание грядущих обществ. перемен и уверенность, что они наступят. Книга Р. положила начало лит. направлению сентиментализма, иногда называемого предромантизмом. Нек-рые же исследователи относят творчество Р. к первоистокам романтизма.

Последним значит. произв. Р. является "Исповедь" ("Les Confessions", 1766--69, изд. 1782--89) -- динамич. автопортрет человека, озирающего свое прошлое в процессе нелегкой жизни. В необъятной лит-ре исповедального жанра -- это одна из самых примечательных книг, во мн. отношениях пережившая "Новую Элоизу". Помимо самоанализа, нового для того времени по богатству психологич. нюансов, "Исповедь" Р. высоко поднимает ценность душевной жизни, значение человеч. достоинства, ярко изображает обществ. действительность со всеми ее коллизиями; события, люди, ландшафты окрашены личными, нередко слишком субъективными настроениями. В душе автора-героя имеется своя противоречивость, не укладывающаяся в рационалистич. схемы. Он спорит сам с собой, порой беспощаден к себе, обнажает дурные черты своего характера, не теряя при этом цельности. Р. уверен, что в моральном отношении он выше многих современников, хотя его нравств. чувство нередко скользит на грани двусмысленности, а то и порока. Желая думать и говорить по-своему, Р. -- один на один с огромным миром, к-рый в последние годы жизни представляется ему злым, враждебным. Единство колорита, внутр. жар, грезы, глубокие раздумья вносят в книгу дыхание поэзии.

Одной "Исповеди" для Р. оказалось мало, и он написал еще дополнения к ней: "Диалоги: Руссо судит Жан-Жака" ("Dialogues: Rousseau juge de Jean Jacques", 1775--76) и "Прогулки одинокого мечтателя" ("Les rêveries d'un promeneur solitaire", 1777--78, опубл. 1782, рус. пер. 1802). Несмотря на пессимистич. мысли и склонность к уединению на лоне природы, Р. в последнем из названных соч. с глубокой симпатией говорит о народе и стремится к общению с людьми.

Многогранное творчество Р. образовало идейный комплекс руссоизма, оказавшего огромное влияние на философ., эстетич., педагогич. мысль и лит-ру, при этом не только романтич., но и реалистическую. "Новая Элоиза" и особенно "Исповедь" поразили писателей разных стран и направлений. Говоря словами О. Бальзака, Р. -- один из тех, кто совершил "...благодетельную... революцию", устранившую "...положительность нашего языка и сухость, запечатленную в нем писателями восемнадцатого века" (Бальзак об искусстве, М. -- Л., 1941, с. 21). Произв. Р. обогатили психологич. арсенал худож. лит-ры. Писатели нашли для себя в "Новой Элоизе" и в "Исповеди" нового героя -- одаренного бедняка, вынужденного силой обстоятельств пройти сквозь горнило жестоких испытаний и унижений.

Р. повлиял и на франц. лит-ру (Л. С. Мерсье, Н. Ретиф де Ла Бретонн, Ж. А. Бернарден де Сен-Пьер), и на нем. поэтов "Бури и натиска" (юношеские драмы И. В. Гёте и Ф. Шиллера), и на англичан (О. Голдсмит, Р. Бёрнс, У. Купер). Многим обязаны Р. и романтики (И. Гёльдерлин, Жермена де Сталь, В. Гюго, Жорж Санд, П. Б. Шелли, Дж. Г. ыБайрон), и реалисты 19 в. (О. Бальзак, Р. Роллан).

В России Р. был известен уже в 18 в. и как политич. мыслитель, философ, и как художник слова. Его "Рассуждение о науках и искусствах" переведено в 1768, "Новая Элоиза" -- в 1769--1804, "Рассуждение о начале и основании неравенства между людьми" -- в 1770, фрагмент из "Эмиля" -- в 1779, "Исповедь" (2 части) -- в 1797. Почитателем Р. был Д. И. Фонвизин. Многим обязан ему Н. М. Карамзин, хотя "культ природы" у первого демократичен, а у второго не идет дальше умиления перед картинами жизни "щастливых швейцаров". А. Н. Радищев, утверждая, что все равны от природы, опирался на трактат Р. "Рассуждение о начале и основании неравенства между людьми" (см. Полн. собр. соч., т. 2, 1941, с. 57--58). Свое сочувствие респ. идеалам Р. не скрывали декабристы, позднее -- Н. П. Огарев и А. И. Герцен, писавший: "Руссо мечтал -- хотя и превратно -- о новом мире, он подкапывал не одни учреждения, а все здание общественного старого мира; его поняли только в революцию" (Собр. соч., т. 2, 1954, с. 302). Если по мнению Е. А. Баратынского роман Р. "...удивительно холоден", излияния душ Сен-Пре и Юлии -- скорее "...трактаты нравственности, а не письма двух любовников" ("Русские писатели о литературе", т. 1, 1939, с. 188), то пушкинская Татьяна "влюблялася в обманы и Ричардсона, и Руссо", воображая себя то Клариссой, то Юлией. В. Г. Белинский дал такую характеристику романа: ""Новая Элоиза" Руссо выразила собой другую сторону этого века отрицания и сомнения -- сторону сердца, и потому она казалась больше пророчеством будущего, чем выражением настоящего, -- и многие из людей того времени (в том числе и Карамзин) видели в "Новой Элоизе" только одну сентиментальность, которою одною и восхищались" (Полн. собр. соч., т. 7, 1955, с. 134). Находясь в Петропавловской крепости, Н. Г. Чернышевский, впервые употребивший выражение "революционный демократ" применительно к Руссо (см. Полн. собр. соч., т. 7, 1950, с. 223), переводил на рус. яз. "Исповедь"; а по поводу критики совр. ему театра у Р. заметил: "Понимает, отчего пустота и пошлость пьес -- нет гражданского содержания" (Неизданные произведения, Саратов, 1939, с. 289). В уста героини романа "Что делать?" Чернышевский вложил мысль: "... Женщина больше и больше сознавала себя равным ему (мужчине. -- Ред.) человеком...". Это "почувствовал" первый Руссо и "сказал" в "Новой Элоизе". При этом Чернышевский считал роман Р. одним из "...памятников давно минувших фазисов общественной жизни" (Полн. собр. соч., т. 11, 1939, с. 582; т. 15, 1950, с. 519). Между тем Л. Н. Толстой утверждал, что "Руссо не стареет" ("О литературе", 1955, с. 486). В др. месте он писал: "Я прочел всего Руссо, все двадцать томов, включая "Словарь музыки". Я больше, чем восхищался им, -- я боготворил его. В 15 лет я носил на шее медальон с его портретом вместо нательного креста. Многие страницы его так близки мне, что мне кажется, что я их написал сам" (Бирюков П. И., Л. Н. Толстой, т. 1, Берлин, 1921, с. 288).

Разные оценки получила в России "Исповедь". Так, Ф. М. Достоевский в "Записках из подполья" утверждал, что Р. в "Исповеди" из тщеславия "налгал на себя"; Чернышевский же иначе оценил тот факт, что Р. отдал "...на общий позор свои пороки и ошибки: "Да, прав был этот человек, гордо и смело говоря: каков бы я ни был, но я был одним из лучших людей в мире"!" (Полн. собр. соч., т. 3, 1947, с. 775).

Совр. бурж. философы рассматривают сосредоточенность Р. на своих интимных переживаниях как предвестие экзистенциализма. Сов. лит-ведение, подвергая критике эту точку зрения, считает Р. одним из самых выдающихся представителей франц. демократич. мысли, поставившим великие проблемы силы и права, общества и личности, народа и культуры. Не скрывая иллюзий и заблуждений Р., сов. наука высоко ценит его критику цивилизации, основанной тогда на угнетении человека человеком.

Сочинения:

Œuvres complètes, v. 1--13, P., 1885--1905;

Œuvres complètes, t. 1--3, P., 1959--64;

Lettre à M. D'Alambert sur son article "Genève", introd. par M. Launay, P., 1967;

Julie ou La Nouvelle Héloise, t. 1--4, P., 1925 (Les grands écrivains de la France);

в рус. пер. --

О причинах неравенства, СПБ, 1907;

Ж.-Ж. Руссо об искусстве, [сост. и предисл. Т. Э. Барской], Л., 1959;

Избр. соч., т. 1--3, М., 1961;

Юлия, или Новая Элоиза, М., 1968.

Литература:

Герцен А. И., Собр. соч., т. 6, М., 1955 (см. указатель имен);

Чернышевский Н. Г., Полн. собр. соч., т. 7, М., 1950 (см. указатель имен);

Розанов М. Н., Ж. Ж. Руссо и лит. движение конца XVIII и нач. XIX в., т. 1, М., 1910;

Лотман Ю. М., Руссо и рус. культура XVIII -- нач. XIX в., в кн.: Руссо Ж.-Ж., Трактаты, М., 1969;

Верцман И. Е., Жан-Жак Руссо, М., 1958;

его же, Ж.-Ж. Руссо и бурж. революция, "ВЛ", 1961, No 12;

его же, Судьба и совр. проблематика наследия Ж. Ж. Руссо, в кн.: Франц. ежегодник, 1962, М., 1963;

Mercier L.-S., De J.-J. Rousseau considéré comme l'un des premiers auteurs de la révolution, P., 1791;

Pons Amilda A., J.-J. Rousseau et le théâtre. Gen., 1909;

Faguet E., Rousseau contre Molière, P., [1912];

Fusil C. A., Rousseau juge de Jean-Jacque, 3 éd., P., [1923];

Burgelin P., La philosophie de l'existence de J.-J. Rousseau, P., 1952;

Greene F. C., J.-J. Rousseau. A critical study of his life and writings, Camb., 1955;

"Europe", 1961, nov.-dec, No 391--92 (No посвящен Руссо);

Saussure H. de, Rousseau et les manuscrits des "Confessions", P., 1958;

Guéhenno J., Jean Jacques, t. 1--2, [P., 1962];

Mornet D., Rousseau. Cinquième édition mise à jour, [P., 1963];

Sénelier J., Bibliographie générale des œuvres de J.-J. Rousseau, P., 1950.

И. Е. Верцман.

Источник текста: Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. -- М.: Сов. энцикл., 1962--1978. Т. 6: Присказка -- "Советская Россия". -- 1971. -- С. 543--549.

Исходник здесь: http://feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke6/ke6-5432.htm

Оставить комментарий Руссо Жан-Жак (yes@lib.ru) Год: 1971 Обновлено: 27/10/2022. 54k. Статистика. Статья: Публицистика, Критика, Справочная Об авторе Иллюстрации/приложения: 1 штук.	Скачать FB2 Ваша оценка:

Руссо Жан-Жак Жан-Жак Руссо: биографическая справка

I.

II.

Руссо Жан-Жак
Жан-Жак Руссо: биографическая справка